Правовое положение контролирующих должника лиц в процедурах несостоятельности (банкротства)

Как предписывает Верховный суд РФ, в каждом конкретном случае арбитражный суд должен оценивать существенность негативных последствий, вызванных действиями (бездействиями) контролирующего должника лица, например путем оценки изменения финансового состояния должника, анализа динамики финансовых показателей после совершения названных действия (бездействий). В случае если инкриминируемые контролирующему лицу действия не явились необходимой причиной объективного банкротства должника, даже если такие действия причинили ущерб имущественным правам кредиторов должника, отсутствуют основания для привлечения лица к субсидиарной ответственности по ст. 61.11 Закона о банкротстве.

Вышеуказанное не лишает кредиторов должника права предъявить к контролирующему должника лицу требование о взыскании причиненных должнику убытков, вызванных такими действиями или бездействиями. При этом независимо от того, каким образом заявитель поименовал вид ответственности, суд должен самостоятельно квалифицировать заявленное требование, а потому вправе отказать в привлечении лица к субсидиарной ответственности, взыскав, однако с такого лица причиненные должнику убытки. Там же: пункт 22.

Привлечение контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному ст. 61.11 Закона о банкротстве возможно при доказанности совокупности следующих обстоятельств: наличие у лица статуса контролирующего должника лица, невозможность полного погашения требований кредиторов должника, вмененное действие (бездействие) и наличие причинной связи между таким действием (бездействием) и наступлением ситуации объективного банкротства.

Одновременно с этим Закон о банкротстве исходит из презумпции наличия вины контролирующего должника лица в невозможности полного погашения требований кредиторов. Контролирующее лицо не может быть привлечено к субсидиарной ответственности если докажет отсутствие вины в невозможности полного погашения требований кредиторов, либо докажет, что действовало согласно условиям обычного гражданского оборота, разумно, не нарушая права кредиторов, либо в случае если вменяемые действия были совершены для предотвращения еще большего вреда имущественным правам кредиторов.

В п.2 ст. 61.11 Закона о банкротстве изложены наиболее обобщенные случаи (основания), когда действует презумпция наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействиями) контролирующих должника лиц и невозможностью полного погашения требований кредиторов. По сравнению с ранее действовавшей ст.10 Закона о банкротстве, перечень оснований был дополнен, что также свидетельствует о тенденции к усилению ответственности контролирующих должника лиц. Стоит отметить, что по своей сути, указанные обстоятельства не всегда связаны с невозможностью погашения требований напрямую, однако создают необходимую предпосылку к такой невозможности. Более того, указанные в Законе о банкротстве презумпции являются опровержимыми, что предполагает возможность лица доказать свою невиновность, либо уменьшить размер ответственности, предоставив суду доказательства того, что несостоятельность должника обусловлена внешними факторами, например, изменение рыночной конъюнктуры, финансовый кризис, стихийные бедствия и т.д., Там же: пункт 19. или доказать, что размер причиненного по вине контролирующего лица вреда меньше заявленного.

В силу абз.1 п.2 ст. 61.11 Закона о банкротстве презюмируется невозможность полного погашения требований в результате совершения контролирующим лицом (либо одобрения таким лицом) одной или нескольких сделок, причиняющих вред имущественным правам кредиторов. Данное правило применяется не только в отношении сделок, признанных недействительными, о чем имеется вступивший в силу судебный акт, но и в случаях, если такое заявление не подавалось, либо заявление не рассмотрено на дату привлечения лица к ответственности, либо судом было отказано в признании сделки недействительной в связи с пропуском сроков исковой давности обжалования, либо в связи с недоказанностью осведомленности другой стороны о том, что на момент совершения сделки должник отвечал, либо в результате ее совершения должник стал отвечать признакам неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Как уже было отмечено ранее, исследуя обстоятельства дела по требованию о привлечении контролирующего лица по основаниям, предусмотренным ст. 61.11 Закона о банкротстве, суд должен оценивать существенность негативных последствий, вызванных действиями контролирующего лица. В комментируемом абзаце также делается указание на существенность вреда, причиненного имущественным правам кредиторов. Поскольку понятие «существенного вреда» является оценочным - целесообразно обратиться к разъяснениям правоприменительной практики. Так, Верховный суд РФ в своих разъяснениях указывает на необходимость учета одновременно значимости сделки применительно к масштабам деятельности компании и значительную убыточность сделки.

В качестве значительных в масштабах деятельности компании предлагается понимать, в том числе крупные сделки См.: ст. 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью; ст. 78 Закон об акционерных обществах. с активами на сумму сделки, эквивалентную 20 - 25% общей балансовой стоимости имущества должника. Письмо ФНС России от 16.08.2017.Значительно убыточными являются сделки, существенно отличающиеся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделки, заключенной по рыночной цене, если в результате совершения подобной сделки должник утратил возможность осуществления одной или нескольких направлений хозяйственной сделки, ранее приносившей существенный доход.

Закон о банкротстве также не раскрывает понятие «существенного отличия» цены или иных условий сделки от рыночных. Судебная практика по данному вопросу неоднозначна. В свою очередь, Т.Г. Рокотян, по результатам анализа судебной практики, приходит к выводу о том, что расхождение цены сделки по сравнению с рыночной в диапазоне до 18% не признается судами в качестве существенного; в диапазоне от 18% до 40% данный вопрос толкуется неоднозначно; а в случае расхождения цены более чем на 40% - суды однозначно трактуют такое расхождение как «существенное отличие». Как защитить свой бизнес: предпринимательские риски/под общей редакцией Е.А. Муратовой. - Москва: Редакция «Российской газеты», 2020 - С.125. Необходимо учитывать, что в качестве существенного отличия условий сделки может также считаться не только занижение такой стоимости, но и ее завышение. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 19.11.2019 N 308-ЭС18-14(6) по делу N А53-2505/2017 // СПС «КонсультантПлюс»; Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 13.04.2020 N 308-ЭС18-14(7) по делу N А53-2505/2017 // СПС «КонсультантПлюс».

Из абз.6 п.23 Постановления Пленума №53 следует, что для применения презумпции, не требуется наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной. При рассмотрении заявлений о признании сделок недействительными в предмет исследования входит анализ добросовестности и осмотрительности контрагента. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 31.10.2018 N 306-ЭС18-17222 по делу N А65-6396/2017// СПС «КонсультантПлюс». Однако для целей применения названной презумпции не требуется установление всей совокупности условий, необходимых для признания такой сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

Следующая, предусмотренная законом презумпция напрямую не связана с невозможностью полного погашения требований кредиторов, однако создает необходимую предпосылку для нарушения прав кредиторов должника. Ситуация предполагает, что документы бухгалтерского учета или отчетности, обязательные к хранению, отсутствуют, либо содержащаяся в таких документах информация искажена, на дату введения в отношении должника процедур несостоятельности (банкротства), что существенно затрудняет осуществление применяемых в отношении должника процедур несостоятельности.

Из п. 3.2 ст. 64, п. 1 ст. 94, п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве следует обязанность руководителя организации-должника по представлению временному управляющему доступа к документации должника, а для внешнего и конкурсного - по передаче такой документации. В случае непередачи таких документов арбитражный управляющий в деле о банкротстве вправе требовать передачи ему документации не только у руководителя организации, но и у других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы.

По результатам рассмотрения заявления об истребовании документов выносится судебный акт, являющийся необходимой предпосылкой для привлечения контролирующих должника лиц в соответствии с абз.2 п.2 ст.61.11 Закона о банкротстве. В отсутствие указанного судебного акта, отсутствуют доказательства непередачи документов в адрес конкурсного управляющего, а также принятия арбитражным управляющим всех необходимых мероприятий, направленных на получение указанных документов.

Несмотря на наличие такого судебного акта, заявитель по требованию о привлечении контролирующего лица к ответственности должен также обосновать то, каким образом отсутствие (искажение) документов затруднило проведение процедур несостоятельности (банкротства). Закон о банкротстве исходит из возможности привлечения лица к ответственности только в случае существенной затруднительности проведения процедур, что может выражаться в невозможности выявления: всего круга контролирующих должника лиц, его контрагентов, основных активов должника, подозрительных сделок и их условий, содержания решений органов управления должника.

Поскольку предусмотренная презумпция является опровержимой - контролирующее должника лицо вправе представить доводы о том, что отсутствие, либо иные пороки документации не повлекли существенных неблагоприятных последствий для проведения процедур несостоятельности (банкротства), либо доказательства того, что лицо совершило все необходимые и требующиеся исходя из принципов разумности и осмотрительности меры для обеспечения сохранности и передачи документации. Гурченко Е., Лиджанова А. Разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве // Информационно-аналитический журнал "Арбитражные споры". 2018. N 3. С. 56

По сравнению с ранее действовавшим п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве, изменился и субъект ответственности. Руководство текущей деятельностью общества, в частности обязанность по ведению и хранению документации общества, возлагается на руководителя общества. Действующая редакция закона о банкротстве предусматривает возможность привлечения к ответственности лиц, на которых возложена обязанность по организации и (или) ведению бухгалтерского учета в компании. При указанных обстоятельствах, к ответственности может быть привлечен, например, главный бухгалтер общества. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 21.02.2020 N 308-ЭС16-6482(14) по делу N А63-577/2015 // СПС «КонсультантПлюс»; Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 01.02.2019 N 308-ЭС14-4271(47) по делу N А61-4046/2013 // СПС «КонсультантПлюс». При этом ответственность главного бухгалтера не является самостоятельной в контексте привлечения к субсидиарной ответственности и может наступить только в результате совершения сложного состава, при котором к ответственности привлекается также руководитель организации, если данные лица действовали совместно как соучастники. В отношении иных контролирующих должника лиц данная презумпция применяться не может.

В качестве самостоятельной презумпции закон выделяет невозможность полного погашения требований кредиторов ввиду отсутствия, либо искажения документов, составление и хранение которых является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами (абз. 4 п.2 ст. 61.11 Закона о банкротстве). Указанная документация относится к числу корпоративной документации. В отношении названной презумпции в равной степени применимы правила о необходимости доказывания принятия исчерпывающих мер по истребования такой документации, а также представлению доказательств, свидетельствующих о существенном затруднении проведении в отношении должника процедур банкротства. Несмотря на то, что тенденция по увеличению числа презумпций, упрощающих процесс привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, оправдана «благими» намерениями, выделение данного основания в качестве самостоятельного представляется избыточным, поскольку такое основание могло бы быть лаконичным дополнением к уже действовавшей презумпции, изложенной в абз. 2 п.2 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

Наличие причинно-следственной связи презюмируется в ситуации, когда более половины (50% и больше) от совокупного размера требований кредиторов по основному долгу в рамках третьей очереди реестра составляют требования кредиторов, основанные на вступивших в законную силу решениях о привлечении должника, его должностных лиц или единоличного исполнительного органа к административной, уголовной ответственности, либо ответственности за налоговые правонарушения.Таким образом, для привлечения лица в соответствии с данным основанием требуется одновременно совокупность двух условий: 1) наличие вступившего в законную силу решения о привлечении лица к административной, уголовной или административной ответственности; 2) задолженность по основному долгу, возникшая в результате правонарушения составляет более половины совокупного размера требований кредиторов по третьей очереди. Положения указанного пункта действуют не только в отношении единоличного исполнительного органа, как то устанавливала ст. 10 Закона о банкротстве, но и в отношении иных контролирующих должника лиц (в том числе разделяя ответственность номинального и фактического руководителя).

Презумпция наличия причинной связи между действиями (бездействиями) контролирующих должника лиц и объективным банкротством также действует в случае отсутствия, либо недостоверности сведений о юридическом лице, содержащихся в официальных реестрах (ЕГРЮЛ ФНС России, Федресурс).

Как полагает ФНС России, отсутствие либо недостоверность сведений лишает контрагентов такого должника возможности получения информации, подлежащей публичному раскрытию, вводит их в заблуждение. При этом налоговый орган приравнивает сведения из публичных реестров к заверениям об обстоятельствах (ст. 431.2 ГК РФ), сделанным публично. Исходя из разъяснений, данных Верховным судом РФ, следует, что заявителем по требованию должны быть представлены доказательства того, что отсутствие или недостоверность таких сведений повлияли на процедуры, применяемые в деле о банкротстве. Из анализа судебной практики следует, что в обоснование требований по данному основанию зачастую указывается на недостоверность сведений о месте нахождения должника. Отказывая в удовлетворении требований по данному основанию суды, как правило, ссылаются на непредставление доказательств того, что данные обстоятельства повлекли негативные последствия для должника и его кредиторов. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 16.04.2019 N Ф05-4586/2018 по делу N А40-99304/2017// СПС «КонсультантПлюс»; Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 19.12.2019 N Ф09-7997/19 по делу N А47-14498/2018// СПС «КонсультантПлюс»; Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 14.06.2018 N 02АП-2688/2018 по делу N А82-3350/2016// СПС «КонсультантПлюс». должник несостоятельность контролирующее лицо

Несмотря на то, что данная норма фактически является неэффективной, можно представить абстрактные ситуации, когда невозможность погашения требования кредитора будет связана с недостоверностью внесенных сведений. Например, отсутствие в официальных реестрах информации о зарегистрированном залоге доли участника (акционера) лишает кредиторов должника возможности установить потенциального «теневого владельца» для целей привлечения такого контролирующего лица к субсидиарной ответственности. Недостоверность сведений о руководителе должника может затруднить процесс передачи документов должника арбитражному управляющему, в том числе невозможность ее истребования у такого руководителя.

Существенным нововведением Главы III.2 Закона о банкротстве является возможность привлечения контролирующих должника лиц по правилам ст. 61.11 Закона о банкротстве в ситуации, когда несостоятельность (банкротство) должника наступило в результате внешних факторов, однако после наступления таких обстоятельств, контролирующие лица совершили такие действия (бездействия), которые существенно ухудшили финансовое состояние должника. В соответствии с разъяснениями Верховного суда РФ, в указанном случае речь идет о ситуации, когда после наступления объективного банкротства лицо совершило действия, создавшие условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов компании и ее обязательствами, поскольку в результате таких действий должник окончательно утратил возможность к восстановлению платежеспособности и погашению обязательств. При этом такие действия (бездействия) должны быть существенными, поскольку в противном случае такое лицо должно привлекаться к ответственности в виде возмещения причиненных должнику убытков, а не по правилам субсидиарной ответственности.

3.2.2 Субсидиарная ответственность за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника

Субсидиарная ответственность за неисполнение обязанности подать заявление должника о банкротстве предусмотрена п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве. До принятия Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" аналогичная норма содержалась в п.2. ст.10 Закона о банкротстве.

Согласно действующей редакции Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены ст. 9 Закона о банкротстве.

Обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, в первую очередь, лежит на руководителе организации. Такое заявление должно быть подано в кратчайшие сроки, но не позднее одного месяца с момента, когда добросовестный и разумный руководитель при схожих обстоятельствах должен был объективно установить наличие обстоятельств, опосредующих подачу такого заявления (п.1 ст. 9 Закона о банкротстве, п.9 Постановления Пленума №53).

К таким обстоятельствам закон относит невозможность удовлетворения требований других кредиторов в случае удовлетворения требования одного или нескольких кредиторов, принятие уполномоченным в соответствии с внутренними документами общества органом решения обращении в суд с заявлением должника, наличие непогашенной более чем три месяца задолженности по выплате выходных пособий, заработной платы по причине недостаточности имущества, осложнение (или невозможность) осуществления хозяйской деятельности в случае обращения взыскания на имущество должника, наличие признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества, а также в иных предусмотренных законом случаях.

Нередкой является ситуация, когда незадолго до подачи заявления должника, происходит смена руководителя организации. Освобождает ли такое обстоятельство бывшего руководителя от обязанности по подаче заявления, и как следствие, привлечение к ответственности в соответствии со ст.61.12 Закона о банкротстве? Ответ на данный вопрос следует из совокупного применения абз.2 п.1 ст. 61.12 Закона о банкротстве и пункта 15 Постановления Пленума №53. Так, в соответствии с абз.2 п.1 ст.61.12 Закона о банкротстве: «При нарушении указанной обязанности несколькими лицами эти лица отвечают солидарно». Из разъяснений данных Верховным Судом РФ следует, что в случае если обязанность по подаче заявления приходится на нескольких последовательно сменяющих друг друга руководителей, предшествующий руководитель несет субсидиарную ответственность по обязательствам, возникшим после истечения месячного срока на подачу заявления должника и до принятия судом такого заявления к производству. В свою очередь, последующий руководитель, будучи неосведомленным о финансовом состоянии должника на момент вступления в должность, несет ответственность по обязательствам, возникшим со дня, следующего за увеличенным на один месяц разумного срока, необходимого для выявления обстоятельств, указанных в ст. 9 Закона о банкротстве.

Из указанного следует, что ответственность по данному основанию лежит не только на «крайнем» руководителе, осуществлявшем свои полномочия до даты принятия судом заявления о банкротстве, но и на предшествующем руководителе, если обязанность по подаче заявления возникла в период его ответственности.

При этом закон о банкротстве не дает определения понятия «разумного срока», применительно к указанной норме. Полагаю, что разумный срок должен определяться исходя из конкретных обстоятельств каждого дела. В качестве примера можно привести следующую ситуацию. На предшествующем руководителе организации лежит обязанность по передаче документации должника новому руководителю. Данной обязанности корреспондирует право последующего руководителя требовать предоставление такой документации, в том числе в судебном порядке. В отсутствие документации общества, анализ его финансового состояния, учет активов и т.д. становится затруднительным для нового руководителя, а потому, новый руководитель, действуя с должной осмотрительностью и добросовестностью, обязан принять достаточные оперативные меры по истребованию у бывшего руководителя такой документации, либо меры по ее восстановлению. Шевченко И.М. К вопросу о правовой природе производства об истребовании арбитражным управляющим документов и имущества у руководителя (бывшего руководителя) организации // Закон. 2019. N 6. С. 184. Из этого исходит и судебная практика арбитражных судов. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 17.03.2020 N 308-ЭС18-25232(2,3) по делу N А53-3896/2016 // СПС «КонсультантПлюс»; Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26.11.2018 N Ф01-5137/2018 по делу N А43-12535/2015// СПС «КонсультантПлюс»; Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 17.03.2020 N Ф02-7425/2019 по делу N А19-14525/2018// СПС «КонсультантПлюс».

Таким образом, руководителю организации, предпринявшему необходимые меры по истребованию документации общества у бывшего руководителя, или иных лиц, удерживающих такие документы, либо восстанавливающего утраченную документацию предоставляется своего рода отсрочка течения срока на подачу ходатайства должника. Рыков И.Ю. Субсидиарная ответственность: тенденции современного менеджмента. 2-е изд. [Электронное издание]. М.: Статут, 2019. С. 121.

Не редкой является ситуация, когда полномочия выступать от имени юридического лица предоставлены нескольким лицам (п.1 ст. 53 ГК РФ). В силу абз. 2-3 п.8 Постановления Пленума №53, право на обращение с заявлением должника не может быть предоставлено только одному из данных лиц в соответствии с внутренними документами общества, поскольку в отношении названных лиц также действует правило о несении субсидиарной ответственности за неподачу заявления должника солидарно.

Помимо руководителя должника, к ответственности в соответствии со ст.61.12 могут быть привлечены члены совета директоров должника, и иных лиц, уполномоченных инициировать проведение собрания по вопросу обращения в суд с ходатайством должника, а также контролирующие должника лица. Данное положение является новеллой действующего законодательства, привнесенной Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ. Необходимым условием для привлечения таких лиц является нарушение руководителем организации обязанности обратиться с ходатайством в установленный законом срок. Закон о банкротстве предусматривает обязанность вышеназванных лиц обратиться с самостоятельным заявлением в течение десяти календарных дней с даты окончания течения срока на подачу такого заявления руководителем должника.

Вопрос привлечения данных лиц к субсидиарной ответственности за неподачу заявления должника возникал в судебной практике и в период действия ст. 10 Закона о банкротстве. Однако легальных оснований для их привлечения из совокупного применения ст.ст. 9-10 Закона о банкротстве вывести не представлялось возможным, поскольку обязанность по подаче заявления лежала исключительно на руководителе организации.

Привнесенные в закон нововведения призваны устранить имеющийся пробел правового регулирования.

Таким образом, круг лиц, на которых действующим законом возложена обязанность по подаче заявления должника, был расширен за счет включения в него лиц, имеющих право на инициацию собрания акционеров (участников) должника, а также иных лиц, имеющих фактическую возможность определять действия должника. Аналогичная обязанность предусмотрена и для членов ликвидационной комиссии, для которых установлен укороченный - десятидневный срок на обращение с заявлением должника. В отношении данных лиц также действует общее правило о несении субсидиарной ответственности по обязательствам должника солидарно.

В случае неподачи заявления должника руководителем организации, или иными лицами, на которых лежит соответствующая обязанность в установленный законом срок, такие лица подлежат привлечению к субсидиарной ответственности в размере равному размеру обязательств должника, возникших по истечении срока на подачу заявления и до даты возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве).

Данная норма призвана устранить ситуацию, когда контролирующие должника лица скрывают неплатежеспособность организации, вступающей во взаимоотношения с новыми кредиторами, тем самым увеличивая размер кредиторской задолженности организации должника. Из положений ст. ст. 71, 100, 134-138 Закона о банкротстве следует, что в случае вступления во взаимоотношения с должником, в отношении которого принято к производству заявление о банкротстве - требования таких кредиторов погашались бы в порядке, предусмотренном для текущих платежей, т.е. преимущественно перед кредиторами, требования которых возникли до принятия заявления о признании должника банкротом. Ответственность, предусмотренная ст. 61.12 Закона о банкротстве является гражданско-правовой, и является механизмом обеспечения защиты имущественных интересов кредиторов Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 07.12.2015 N 307-ЭС15-5270 по делу N А21-337/2013 // СПС «КонсультантПлюс»; Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 31.03.2016 N 309-ЭС15-16713 по делу N А50-4524/2013 // СПС «КонсультантПлюс»., нарушенных в результате несвоевременного информирования кредиторов о финансовом состоянии должника. Вдовин И.О. Субсидиарная ответственность // Арбитражный управляющий. 2018. N 6. С. 36. Как справедливо отмечает О.В. Гутник: «По сути, ответственность за неподачу заявления о банкротстве является личной ответственностью субсидиарного должника перед конкретными кредиторами по "новым" обязательствам в размере таких обязательств». Гутников О.В. Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве: общие новеллы и недостатки правового регулирования // Предпринимательское право. 2018. N 1. С. 52.

При этом наличие причинно-следственной связи между неподачей заявления должника и невозможностью удовлетворения требования такого «нового» кредитора презюмируется, что, однако не лишает привлекаемое лицо представить доказательства ее отсутствия.

Необходимо отметить еще одно нововведение, установленное в п.3 ст. 61.12 Закона о банкротстве, предусматривающего исключение из совокупного размера ответственности контролирующих должника лиц требований кредиторов, которые знали или должны были знать о наличии оснований для обращения с заявлением должника в суд. Исключение составляют требования об уплате обязательных платежей, а также требования из договоров, заключение которых являлось обязательным для кредитора. Данный перечень в силу п.14 Постановления Пленума №53 дополняется требованиями из деликтных обязательств. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12.09.2019 N Ф07-9725/2019 по делу N А56-59602/2012 // СПС «КонсультантПлюс».

Введение данного положения в действующее законодательство представляется обоснованным, поскольку ст. 61.12 Закона о банкротстве устанавливает ответственность за сокрытие контролирующими должника лицами информации о финансовом состоянии должника. Однако в случае, если кредитор, вступая в отношения с должником, обладал сведениями о неблагоприятном финансовом состоянии должника, отсутствуют основания для вменения контролирующему лицу нарушения установленной обязанности, поскольку в условиях полной автономии, отсутствия порока воли, кредитор мог отказаться от вступления в отношения с должником. Добрачев Д.В. Проблемы судебной практики привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц в процедуре банкротства. М.: Инфотропик Медиа, 2019. С.89.

Закон не раскрывает, в каких случаях признается, что лицо знало или должно было знать о наличии оснований. Из анализа судебной практики следует, что об осведомленности может свидетельствовать аффилированность лиц Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 13.02.2020 N Ф04-6546/2019 по делу N А27-6676/2017 // СПС «КонсультантПлюс».; Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 12.11.2019 N 01АП-722/2017 по лу N А79-6042/2016 // СПС «КонсультантПлюс».; Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.06.2019 N 09АП-24538/2019 по делу N А40-117190/17 // СПС «КонсультантПлюс»., совпадение лиц, входящих в органы управления должника и кредитора Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2020 N 01АП-322/2020 по делу N А43-35336/2017 // СПС «КонсультантПлюс».; Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.04.2019 N 13АП-2669/2019, 13АП-2672/2019, 13АП-3435/2019 по делу N А56-6993/2017/суб.1 // СПС «КонсультантПлюс».; Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 31.07.2019 N Ф07-6840/2019 по делу N А56-6993/2017 // СПС «КонсультантПлюс»., обязательное раскрытие информации Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.07.2019 N 11АП-9163/2019, 11АП-9542/2019 по делу N А72-2489/2014 // СПС «КонсультантПлюс».. Например, в одном из дел, в реестр требований компании банкрота включался ее единственный учредитель на основании заключенного между сторонами договора займа. Требование заявителя удовлетворено в полном объеме, включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника. Прим.: Правомерность включения подобного требования в реестр требований кредиторов должника вызывает у автора закономерные сомнения, поскольку в соответствии со ст.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве), к числу конкурсных кредиторов не относятся учредители (участники) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия. В соответствии с действующее практикой, займы учредителей субординируются и понижаются в очередности удовлетворения (См.: "Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц" утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020). Впоследствии, при привлечении учредителя к субсидиарной ответственности, требования данного лица не учитывались при определении размера ответственности. Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 30.07.2019 N Ф08-6111/2019 по делу N А32-42059/2013// СПС «КонсультантПлюс».

Возвращаясь к вопросу смены руководителей в преддверии банкротства, закон предусматривает возможность бывшего руководителя публично сообщить неограниченному кругу лиц (посредством размещения информации в официальных изданиях) о сроке возникновения обязанности по обращению в суд с заявлением должника, и неисполнении им соответствующей обязанности. В размер ответственности бывшего руководителя не включаются требования, возникшие со дня следующего за опубликованием такого сообщения.

Из указанного следует, что иные участники гражданского оборота будут оповещены о наличии оснований для подачи заявления о банкротстве должника, а потому будут лишены права на получение удовлетворения за счет привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по данному основанию в случае вступления в отношения с ним после опубликования такого сообщения.

Нельзя не отметить следующие проблемные моменты действующего правового регулирования. В первую очередь остается неразрешенным вопрос о том, каким образом лица, имеющие права созыва общего собрания участников (акционеров) должны будут узнать о наличии оснований, предусмотренных ст.9 Закона о банкротстве, если руководство текущей деятельностью общества осуществляется руководителем организации. Не менее ясным представляется то, каким образом возможно установить факт нарушения руководителем обязанности по подаче заявления, за исключением установления данных обстоятельств в ходе судебного разбирательства.

Более того, обращению в суд с заявлением должника в установленный законом “сокращенный” десятидневный срок предшествует созыв и проведение общего собрания участников (акционеров) должника. При этом закон о банкротстве вовсе не учитывает необходимость соблюдение внутренних корпоративных процедур, предусмотренных документами общества. В случае если участником должника выступает другое юридическое лицо - возникает необходимость соблюдения корпоративных процедур, предусмотренных внутренними документами такого юридического лица.

В соответствии с абз. 3 п.3.1 ст. 9 Закона о банкротстве обязанность по подаче заявления должника лежит не только на руководителе, собственнике имущества и лицах, имеющих право инициации собрания акционеров (участников), но и «иные контролирующие должника лица».

Иные контролирующие должника лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному 61.12 Закона о банкротстве при наличии в совокупности следующих обстоятельств: лицо является контролирующим исходя из неопровергнутых презумпций; лицо не могло не знать о нахождении должника в состоянии, когда на стороне руководителя или ликвидационной комиссии возникла обязанность обратиться в суд с заявлением должника; лицо обладало полномочиями по самостоятельному принятию такого решения, либо созыву собрания коллегиального исполнительного органа, в компетенцию которого входит принятие решения о ликвидации должника, но не совершило надлежащих действий по подаче заявления (созыву собрания).

Размер ответственности такого лица складывается исходя из размера требований к должнику, возникших после истечения предельных сроков, отведенных на созыв, подготовку и проведение заседания коллегиального исполнительного органа.

3.2.3. Ответственность в виде возмещения убытков в деле о банкротстве

Действующая редакция Закона о банкротстве регламентирует несколько видов ответственности, предусматривающих обязанность контролирующих должника лиц возместить причиненные должнику убытки (ст. 61.13 и ст. 61.20 Закона о банкротстве).

Так ст. 61.13 Закона о банкротстве именуется «Ответственность за нарушение законодательства Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве)» и устанавливает обязанность руководителя, участников (учредителей) должника, собственников имущества, членов ликвидационной комиссии и иных контролирующих должника, а также гражданина-должника лиц возместить убытки, вызванные нарушением положений Закона о банкротстве.

До внесения изменений в Закон о банкротстве 2017 года указанная норма (за исключением указания на возможность привлечения «иных контролирующих лиц») содержалась в п.1 ст. 10 Закона о банкротстве и представляла собой общее правило (общую норму) по отношению к специальным нормам субсидиарной ответственности. Дубровская И. Взыскание убытков - чья подведомственность? // Трудовое право. 2015. N 2. С. 103.

В рамках принятой Главы III.2 указанная норма занимает обособленное место в самостоятельной статье, следующей за нормами о субсидиарной ответственности. Подобная логика законодателя наталкивает на вопрос о месте и роли названной нормы в рамках действующего правового регулирования - является ли она по прежнему общей нормой, самостоятельным видом ответственности, или выделена в качестве еще одного основания привлечения к субсидиарной ответственности? Как отмечает О.В. Гутник: «имеются основания для любого из названных подходов, что, безусловно, не привносит ясности в правовое регулирование». Гутников О.В. Корпоративная ответственность в гражданском праве: монография. М.: ИЗиСП, КОНТРАКТ, 2019. С. 348. Одновременно с этим, автор делает вывод о том, что рассмотрение данной нормы в качестве общей по отношению ко всем видам субсидиарной ответственности противоречит природе субсидиарной ответственности, как дополнительной ответственности по обязательствам основного должника. Предусмотренная данной нормой ответственность также не является разновидностью субсидиарной ответственности, что следует из самой формулировки нормы, к субъектам которой отнесен гражданин-должник, который в силу объективных обстоятельств не может нести дополнительную ответственность по своим собственным обязательствам.

Из указанного следует, что норма ст. 61.13 Закона о банкротстве представляет собой самостоятельную прямую ответственность контролирующих должника лиц за нарушение законодательства о банкротстве. При этом такая ответственность по своей правовой сути представляет собой деликтную ответственность, возникающую в виду нарушения закона.

Стоит отметить, что Закон о банкротстве не содержит конкретных оснований применения ст. 61.13 Закона о банкротстве, а дает лишь указание на необходимость нарушения положений закона. Указанное позволяет максимально широко трактовать положения данной статьи, привлекая контролирующих должника лиц за любые нарушения закона о банкротстве независимо от того, какие последствия повлекли данные действий и их размер.

Более того, остается открытым вопрос о том, в чью пользу устанавливается такая ответственность? Исходя из субъектного состава потенциальных заявителей, а также прокредиторской направленности закона о банкротстве, следует, что такая ответственность устанавливается в интересах должника, конкурсных кредиторов, и как следствие конкурсной массы.

Пункт 2 ст. 61.13 Закона о банкротстве устанавливает ответственность за убытки, причиненные необоснованным возбуждением дела о банкротстве, или необоснованным признанием (неоспариваением) требований кредиторов (фиктивное банкротство). Необоснованное возбуждение дела о банкротстве имеет место в ситуации, когда у должника имеется возможность погашения требований кредиторов, либо должник не принял исчерпывающие меры по оспариванию необоснованных требований к нему. Правонарушение может выражаться, в том числе, в сокрытии имущества должника от обращения на него взыскания. Ранее указанная ответственность содержалась в п.3 ст.10 Закона о банкротстве. Существенным нововведением является включение в перечень привлекаемых не только должника, но и руководителя организации и иных контролирующих должника лиц. Как отмечает И.С. Шиткина: «Представляется, что самым сложным в привлечении к ответственности за фиктивное банкротство будет доказательство этой самой фиктивности - наличия у должника возможности удовлетворить требования кредиторов или доказательство того, что он не принял все меры по оспариванию необоснованных требований». Корпоративное право: учебный курс: в 2 т. / Е.Г. Афанасьева, В.А. Вайпан, А.В. Габов и др.; отв. ред. И.С. Шиткина. М.: Статут, 2018. Т. 2. С. 352.

В свою очередь, под убытками, вызванными необоснованным возбуждением дела о банкротстве, могут пониматься расходы лиц, связанные с приостановлением исполнения исполнительных документов (ст. 63 Закона о банкротстве), расходы конкурсных кредиторов, связанные с участием в деле, оплата юридических услуг, командировочные расходы лиц и т.д.

Второй из названных механизмов возмещения контролирующими должника лицами убытков предусмотрен ст. 61.20 Закона о банкротстве («Взыскание убытков при банкротстве»). Данный механизм предполагает возможность предъявления в рамках дела о банкротстве требования о возмещении должнику убытков, причиненных ему лицами уполномоченными выступать от имени должника, членами коллегиальных исполнительных органов, либо иными лицами, имеющими возможности осуществления фактического контроля над должником. По своей правовой природе данная ответственность восходит к ответственности за причинение убытков, предусмотренной ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ (Ответственность лица, уполномоченного выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица), учитывающей специфики законодательства о банкротстве.

Такая ответственность представляет собой разновидность корпоративной ответственности, т.е. ответственности подразумевающей претерпевание неблагоприятных экономических последствий за нарушение корпоративных прав и интересов участников корпоративных отношений, а также за неисполнение обязанностей, установленных законом и внутренними документами корпорации. Лаптев В.А. Понятие и виды корпоративной ответственности // Российская юстиция. 2018. N 6. С. 12.

Существенным отличием ответственности, предусмотренной ст. 61.20 Закона о банкротстве от ответственности в рамках 53.1 Гражданского кодекса РФ является круг субъектов, способных заявить подобное требование. В силу п.1 ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ, требование о возмещении убытков юридическому лицу может быть заявлено участниками (учредителями) такого юридического лица. В силу особого регулирования, ст. 61.20 Закона о банкротстве предусматривает возможность предъявления такого требования не только учредителями, но и арбитражным управляющим, конкурсными кредиторами должника, уполномоченным органом, а также представителем работников (бывших работников) должника, в случае наличия перед ними задолженности.

По общему правилу такое требование подается указанными лицами в пользу должника и конкурсной массы. Однако данное правило предусматривает и некоторые изъятия. Такое требование может быть заявлено конкурсными кредиторами и уполномоченным органов в случае, возврата заявления или прекращения производства по заявлению о банкротстве в связи с отсутствием средств, достаточных для финансирования применяемых в отношении должника процедур. При этом такое взыскание будет осуществляться уже в пользу такого отдельного кредитора или уполномоченного органа в размере не превышающем размер требования такого лица к должнику. «Отдельные вопросы, связанные с применением Закона о банкротстве» утв. Президиумом Верховного Суда РФ 06.03.2019 // СПС «КонсультантПлюс». В подобной ситуации возникает вопрос о правах иных кредиторов должника, имевшихся на момент подачи соответствующего заявления. Имеется ли у них возможность вступления в уже начавшийся процесс, либо данный иск в целом должен быть подан группой лиц, каким образом будут распределяться денежные средства, полученные в результате удовлетворения такого заявления.

Более того, названный порядок по своей правовой природе ничем не отличается от ситуации, изложенной в п. 12 ст. 61.11 Закона о банкротстве, допускающей привлечение контролирующего лица к ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов в случае возвращения заявления, либо прекращения производства по делу о банкротстве в виду отсутствия денежных средств для погашения судебных расходов по делу о банкротстве. Как уже было отмечено ранее, критерием разграничения является существенность в масштабах деятельности негативных последствий действий контролирующих должника лиц. Представляется, что дублирование подобной ситуации опять же связано с тенденцией к расширению ответственности и попыткой законодателя охватить больший круг потенциальных ситуаций.

Примечательной особенностью является отсутствие конкретизации в

ст. 61.20 Закона о банкротстве предусмотренных оснований ответственности, а также бланкетной отсылки к положениям ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ. Данные обстоятельства являются очевидным упущением, поскольку согласно сложившейся правоприменительной практике, судами данные нормы используются в совокупности.

Более того, из буквального толкования п.1 ст. 61.20 Закона о банкротстве следует, что привлечение контролирующих должника лиц в соответствии с данным основанием происходит по правилам главы III.2 Закона о банкротстве. Однако необходимо понимать, что большая часть предусмотренных Законом о банкротстве правил не учитывает специфику данного вида ответственности.

Отсутствуют в законе и положения о сроке давности привлечения контролирующих должника лиц к ответственности в виде возмещения убытков. Поскольку рассмотрение данных требований происходит в порядке главы III.2 Закона о банкротстве, предполагается применение сроков, установленных п.5-6 ст. 61.14 Закона о банкротстве, а именно трехлетний период, исчисляемый с даты, когда лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований. Федеральный закон от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях"// СПС «КонсультантПлюс».

Требование о привлечении контролирующих должника лиц по основанию, предусмотренному ст. 61.20 Закона о банкротстве может быть предъявлено независимо от того, заявлялось ли ранее требование о привлечении по основаниям, предусмотренным ст. ст. 61.11-61.13 Закона о банкротстве. Как отмечает О.В. Гутников, указанное подтверждает взаимозаменяемость всех видов ответственности, предусмотренных главой III.2 Закона о банкротстве, которые в экономическом смысле направлены на возмещение одних и тех же убытков, формально причиненных юридическому лицу, а фактически - его кредиторам. Гутников О.В. Корпоративная ответственность в гражданском праве: монография. М.: ИЗиСП, КОНТРАКТ, 2019. 352 с. С данным выводом можно согласиться лишь отчасти, поскольку предусмотренные виды ответственности не могут и не должны подменять друг друга. Иное означало бы злоупотребление правом, и выбор неверного способа защиты нарушенного права, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требования.

Заключение

Отечественное законодательство в сфере несостоятельности (банкротства) в части положений, касающихся правового положения контролирующих должника лиц в очередной раз претерпело существенные изменения, что подчеркивает несовершенство действующего правового регулирования и неразвитость правовых концепций в данной сфере. Несмотря на то, что законодатель сделал серьезный рывок в развитии данного вопроса, анализ законодательных положений свидетельствует о том, что по-прежнему остается значительное число пробелов правового регулирования. Несложно спрогнозировать дальнейшее развитие института ответственности контролирующих должника лиц с учетом статистики судебного департамента при Верховном Суде РФ, свидетельствующей об увеличении числа дел о несостоятельности (банкротстве).

В рамках первой главы были последовательно рассмотрены вопросы истории развития концепции конструкции юридического лица и ответственности контролирующих должника лиц. Автором также были выделены этапы реформирования ответственности контролирующих должника лиц в процедурах несостоятельности (банкротства), в современный период.

Глава вторая посвящена общей характеристике правового статуса контролирующих должника лиц. В первом абзаце автор исследует историю внедрения в действующее законодательство понятия «контролирующего должника лица, а затем последовательно рассмотрен вопрос сравнения нескольких редакций Закона о банкротстве, а также подходов к пониманию данного термина в отраслевом законодательстве. Второй абзац посвящен вывод о том, что основные признаки контролирующего должника лица существенно не изменились, поскольку характеризующим признаком осталась возможность давать контролируемому лицу обязательные для исполнения указания, либо иным образом оказывать влияние на принятие им решений в сфере предпринимательской, либо иной экономической деятельности. Третий абзац посвящен вопросу рассмотрения установленных в законе презумпций наличия у лица статуса контролирующего должника и их значения. Сделан вывод о практической роли презумпций, позволяющих отступить от общих правил доказывания, путем переложения на контролирующее должника лицо бремени доказывания несостоятельности доводов заявителя, раскрытию реальных обстоятельств осуществления должником хозяйственной деятельности.

Третья глава непосредственно посвящена вопросу правового положения контролирующих должника лиц. В рамках первого абзаца сделан вывод о том, что общие присущие всем контролирующим должника лицам права в законодательстве отсутствуют, за исключением права привлеченного к ответственности лица на предъявление регрессного требования к должнику в случае в размере выплаченной денежной суммы. В абзаце подробно рассмотрено содержание обязанности контролирующих должника лиц действовать добросовестно и разумно, в интересах должника. Сделан вывод о том, что несмотря на сравнительно небольшой спектр материальных прав, законодательство о банкротстве предоставляет контролирующим лицам возможность активно реализовывать свои процессуальные права.

В рамках второго абзаца проведен комплексный анализ системы оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Сделан вывод о несовершенстве действующего правового регулирования, а также подробно рассмотрена природа субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Также приведено и проанализировано значительно число правовых позиций высших судебных инстанций связанных с привлечением контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.