Альтернативные обязательства по российскому гражданскому праву

Размещено на http://www.allbest.ru/

Пермский филиал федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования

«Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Социально-гуманитарный факультет

Выпускная квалификационная работа - магистерская диссертация

по направлению подготовки 40.04.01 Юриспруденция

образовательная программа «Правовое обеспечение предпринимательской деятельности»

альтернативные обязательства по российскому гражданскому праву

Велиева Сусана Рауф кызы

Пермь, 2020

Аннотация

На сегодняшний день особую актуальность приобретает правовая конструкция альтернативного обязательства, предусматривающая возможность выбора между заранее оговоренными сторонами вариантами исполнения, что может быть выгодно обеим сторонам обязательства.

Правовое регулирование альтернативных обязательств остается достаточно скудным, что свидетельствует о необходимости совершенствования гражданского законодательства.

Проблемами исследования являются отсутствие в доктрине определения альтернативного обязательства, отражающего все его сущностные признаки; недостаточная разработанность положений о структуре и содержании альтернативного обязательства; необходимость более четкого разграничения альтернативных обязательств со смежными правовыми конструкциями (такими, как факультативные обязательства); недостаточность теоретических положений по вопросам возникновения, исполнения и прекращения альтернативных обязательств.

В целях решения указанных проблем представлен глубокий теоретический анализ понятия, признаков, структуры и содержания альтернативных обязательств. Выделены различия альтернативных обязательств от факультативных. Сформулированы предложения по совершенствованию законодательства в рассматриваемой области.

Abstract

To date, the legal construction of an alternative obligation, which provides for the possibility of choosing between the pre-agreed parties to the options for execution, is of particular relevance, which may be beneficial to both parties to the obligation.

Legal regulation of alternative obligations remains rather meager, which indicates the need to improve civil law.

The research problems are the lack in the doctrine of the definition of an alternative obligation, reflecting all its essential features; insufficiently developed provisions on the structure and content of the alternative obligation; the need for a clearer delineation of alternative obligations with related legal structures (such as optional obligations); insufficiency of theoretical provisions on the emergence, fulfillment and termination of alternative obligations.

In order to solve these problems, a deep theoretical analysis of the concept, characteristics, structure and content of alternative obligations is presented. Distinctions of alternative obligations from optional are highlighted. Suggestions for improving legislation in this area are formulated.

Введение

Актуальность темы исследования. Развитие гражданского оборота приводит к усложнению структуры обязательств, возникающих между участниками экономических отношений. В данной связи особую актуальность приобретает правовая конструкция альтернативного обязательства, предусматривающая возможность выбора между заранее оговоренными сторонами вариантами исполнения, что может быть выгодно обеим сторонам обязательства.

Вместе с тем, до принятия Федерального закона от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» в российском законодательстве отсутствовало понятие альтернативного обязательства [Федеральный закон от 08.03.2015 № 42-ФЗ]. Ранее действовавшие нормы об исполнении альтернативных обязательств не позволяли сделать однозначный вывод о правовых последствиях неиспользования права на выбор предмета исполнения в установленный срок. Внесенные изменения позволили прояснить ряд важных моментов, однако правовое регулирование альтернативных обязательств все еще остается достаточно скудным, что свидетельствует о необходимости совершенствования гражданского законодательства. В частности, законом не определена форма совершения выбора предмета исполнения по альтернативному обязательству.

Изложенные проблемы во многом обусловлены слабой доктринальной разработанностью понятия и признаков альтернативного обязательства, неясностью его структуры и содержания. Отсутствует четкий подход к пониманию альтернативных обязательств и в судебной практике, нередко квалифицирующей в качестве альтернативных обязательства, которые в действительности являются факультативными.

Все перечисленное, на наш взгляд, подтверждает высокую степень актуальность темы, выбранной для исследования.

Степень научной разработанности. Теоретические основы альтернативных обязательств получили раскрытие преимущественно в работах дореволюционных и советских ученых-цивилистов. Понятие и признаки альтернативных обязательств в дореволюционный период изучали К.И. Бернштейн, Д.И. Мейер, К.П. Победоносцев, В.И. Синайский, Г.Ф. Шершеневич. Ряд важных положений в области теоретических основ альтернативных обязательств был сформулирован такими представителями советской цивилистики, как М.М. Агарков, О.С. Иоффе, И.Б. Новицкий. На современном этапе развития российской цивилистики исследованию альтернативных обязательств уделяется значительно меньше внимания, несмотря на наличие ряда нерешенных доктринальных проблем. Исследуемой теме посвящена кандидатская диссертация В.С. Петрова «Альтернативное обязательство по российскому гражданскому праву» (М., 2006) [Петров, 2006, 172 с.], однако данная работа выполнена еще до внесения последних законодательных изменений об альтернативных обязательствах. Ряд проблемных аспектов, связанных с реализацией альтернативного обязательства, был затронут в кандидатской диссертации Е.Л. Алехиной «Гражданско-правовое регулирование возникновения и исполнения альтернативного обязательства в Российской Федерации» (М., 2011) [Алехина, 2011, 184 с.], однако данная диссертация также была выполнена до внесения указанных изменений в законодательство.

Важное значение имеет кандидатская диссертация А.В. Захаркиной «Факультативные обязательства по российскому гражданскому праву» (Саратов, 2016) [Захаркина, 2016, 220 с.], посвященная смежной гражданско-правовой конструкции - факультативным обязательствам. Кроме того, в кандидатской диссертации и научных статьях А.В. Захаркиной содержится ряд ценных для настоящей работы теоретических положений об альтернативных обязательствах, об их отличиях от альтернативных обязательств.

Таким образом, в настоящее время отсутствуют комплексные диссертационные исследования, посвященные альтернативным обязательствам и учитывающие все последние изменения в законодательстве, что свидетельствует об актуальности проведения исследования на данную тему с учетом действующих правовых норм и изменившейся судебной практики.

Проблемами исследования являются отсутствие в цивилистической доктрине полного определения альтернативного обязательства, отражающего все его сущностные признаки; недостаточная разработанность положений о структуре и содержании альтернативного обязательства; необходимость более четкого разграничения альтернативных обязательств со смежными правовыми конструкциями (такими, как факультативные обязательства); недостаточность теоретических положений по вопросам возникновения, исполнения и прекращения альтернативных обязательств. В целях решения указанных проблем представляется необходимым провести глубокий теоретический анализ понятия, признаков, структуры и содержания альтернативных обязательств, изучить судебную практику, связанную с альтернативными обязательствами, и сформулировать как новые доктринальные положения, так и предложения по совершенствованию законодательства в рассматриваемой области.

Целью исследования является формирование научного представления об альтернативных обязательствах в российском гражданском праве.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- обозначить признаки альтернативных обязательств и на основе них дать определение понятию «альтернативное обязательство»;

- определить структуру и содержание альтернативного обязательства;

- установить различия факультативных обязательств от альтернативных обязательств;

- охарактеризовать основания возникновения альтернативных обязательств;

- выявить проблемы реализации альтернативных обязательств и определить пути их решения;

- проанализировать особенности прекращения альтернативных обязательств.

Объектом исследования выступают общественные отношения, создающиеся в связи с возникновением, исполнением и прекращением альтернативных обязательств.

Предметом исследования являются нормы ранее действовавшего и современного отечественного и зарубежного гражданского законодательства об альтернативных обязательствах, практика их применения, а также положения цивилистической доктрины дореволюционного, советского и современного периодов об альтернативных обязательствах.

Методология исследования. Общеметодологическую основу магистерской диссертации составил диалектико-материалистический метод, позволивший изучить нормативно-правовые и теоретические положения об альтернативных обязательствах в их развитии. При проведении исследования использовались следующие методы: общенаучный диалектический, универсальные научные методы (анализ и синтез, индукция и дедукция, абстрагирование, структурно-функциональный, формально-логический, системно-структурный), специально-юридические методы (сравнительно-правовой, метод системного толкования). Сравнительно-правовой метод позволил выявить сходства и различия правового регулирования альтернативных обязательств в России и за рубежом, а также сформулировать предложения по совершенствованию российского законодательства об альтернативных обязательствах с учетом зарубежного опыта.

Практическая значимость исследования заключается в том, что по его результатам автором разработаны предложения по совершенствованию положений гражданского законодательства об альтернативных обязательствах, которые позволят устранить пробелы в правовом регулировании и будут способствовать обеспечению единообразия судебной практики.

Авторский вклад в решение поставленных проблем выражается в том, что автором сформулировано свое собственное определение альтернативного обязательства, выделены его основные признаки, сформулированы теоретические положения о структуре и содержании альтернативного обязательства, проведено разграничение альтернативных и факультативных обязательств; выявлены особенности возникновения, реализации и прекращения альтернативных обязательств.

Структура работы. Во введении раскрывается актуальность исследования, степень научной разработанности, цели, задачи, объект и предмет, методологическая основа исследования.

Первая глава посвящена теоретическим основам альтернативных обязательств. Рассматривается понятие, признаки, структура и содержание альтернативного обязательства, а также проводится сравнительный анализ факультативных и альтернативных обязательств.

Вторая глава посвящена исследованию особенностей возникновения, реализации и прекращения альтернативных обязательств. Рассматриваются проблемы реализации альтернативных обязательств, предлагаются пути совершенствования гражданского законодательства.

Глава 1. Общая характеристика альтернативных обязательств

1.1 Понятие и признаки альтернативных обязательств

В соответствии с п. 1 ст. 308.1 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ), под альтернативным обязательством понимается обязательство, согласно которому должник обязан совершить одно из двух или нескольких действий (воздержаться от совершения действий), выбор между которыми принадлежит должнику, если законом, иными правовыми актами или договором право выбора не предоставлено кредитору или третьему лицу [Гражданский кодекс РФ].

Данная норма была введена в текст ГК РФ Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую ГК РФ», принятым в рамках масштабной реформы гражданского законодательства и введенным в действие с 1 июня 2015 г. [Федеральный закон от 08.03.2015 № 42-ФЗ].

С этого момента в статье 308.1 ГК РФ закреплено легальное определение понятия «альтернативное обязательство». Однако, попытки сформулировать доктринальное определение данного понятия предпринимаются в научной литературе еще с XIX века. В связи с этим представляется необходимым проанализировать основные подходы ученых-цивилистов к определению альтернативного обязательства, поскольку это позволит выявить его основные признаки и сформулировать свое определение альтернативного обязательства, в котором будут учтены указанные признаки.

Ф.Г. Савиньи рассматривал альтернативное обязательство как обязательство, предметом которого является одно из нескольких возможных действий, выбор между которыми первоначально носит неопределенный характер; условием действительности такого обязательства является выражение чьей-либо воли, которая позволяет сделать предмет такого обязательства определенным. [Савиньи, 2004, с. 289].

К.И. Бернштейн определял альтернативное обязательство как то, в котором предметом является одна вещь, но неясно, какая именно. [Бернштейн, 1871, с. 317].

Н.А. Макшеев использовал понятие «двойственное обязательство» (или «разделительное»), под которым им понималось такое обязательство, которое может быть исполнено посредством одного из нескольких названных в нем действий по выбору кредитора, должника либо стороннего лица; при этом не допускается замена одного действия другим после осуществления выбора [Макшеев, 1895, с. 92].

Д.И. Мейер давал более краткое определение альтернативных обязательств, рассматривая их как обязательства, предметом которых является одно конкретное действие из нескольких возможных [Мейер, 1997, с. 107]. Аналогичное определение было представлено К.П. Победоносцевым, определявшим альтернативное обязательство как обязательство, предметом которого является одно из нескольких отдельных действий, которое должно быть исполнено [Победоносцев, 2003, с. 184], а также Г.Ф. Шершеневичем, рассматривавшим его как обязательство, по которому должник обязуется выполнить одно из нескольких определенных действий [Шершеневич, 2001, с. 305].

И.Б. Новицкий полагал, что предмет альтернативного обязательства один, но он носит «не вполне определенный» характер, поскольку четко определены только рамки, в пределах которых возможен его выбор [Новицкий, 1950, с. 128].

О.С. Иоффе рассматривал альтернативное обязательство как правоотношение с двумя и более предметами, которое впоследствии исполняется лишь по поводу одного из них [Иоффе, 1975, с. 193].

В современной цивилистической науке также предлагаются доктринальные определения альтернативного обязательства, которые, как можно заметить, незначительным образом отличаются от определений дореволюционного и советского периодов.

По мнению Е.А. Суханова, в альтернативном обязательстве должник обязан совершить для кредитора одно из нескольких действий, предусмотренных законом или договором [Суханов, 2011, с. 48].

Б.М. Гонгало определяет альтернативные обязательства как обязательства, в которых должник обязан передать кредитору одну из двух или более вещей, оказать одну из двух и более услуг, выполнить одну из двух и более работ и т.п. [Гонгало, 2017, с. 385]. Данное определение отличается от приведенных выше только тем, что содержит указание на примеры возможных предметов обязательства (вещь, работа, услуга).

Проанализированные определения в целом верно отражают суть альтернативного обязательства, однако являются, по нашему мнению, недостаточно подробными, что не позволяет охарактеризовать данный вид обязательства в полной мере, учесть все его отличительные признаки.

Более полное определение рассматриваемого понятия представлено в кандидатской диссертации В.С. Петрова, который рассматривает альтернативное обязательство как «единое обязательственное правоотношение, содержанием которого являются субъективные права и юридические обязанности по предоставлению неопределенного предмета исполнения, одного из множества возможных предметов исполнения, осложненное в зависимости от ситуации либо секундарным правом совершить выбор, либо юридической обязанностью совершить выбор и субъективным правом требовать совершения выбора» [Петров, 2006, с. 37].

Данное определение, на наш взгляд, является наиболее содержательным. Во-первых, в нем содержится указание не только на то, что по альтернативному обязательству должник обязуется совершить одно из нескольких действий, но и дается характеристика предмета исполнения, который, по мнению В.С. Петрова, является неопределенным. Во-вторых, характеризуется правовая природа альтернативного обязательства как «единого обязательственного правоотношения». В-третьих, в данном определении предпринята попытка раскрыть содержание рассматриваемого вида обязательства. Кроме того, указывается на правовую природу выбора предмета исполнения по альтернативному обязательству (секундарное право либо юридическая обязанность). Однако, насколько обоснованной является именно такая формулировка определения альтернативного обязательства, мы можем установить при непосредственном исследовании его признаков.

На основе анализа приведенных выше определений альтернативного обязательства можно заметить, что центральное место в них занимает вопрос о предмете исполнения, который в данном случае обладает значительной спецификой. В связи с этим одним из наиболее важных отличительных признаков альтернативного обязательства, на наш взгляд, является множественность в предмете исполнения. Предмет исполнения заключается в действиях должника, направленных на исполнение обязательства. Ввиду того, что по альтернативному обязательству предусматривается несколько различных действий, которые могут составлять предмет исполнения, имеет место множественность как в объекте, так и в предмете исполнения.

Анализ вышеизложенных точек зрения позволяет сделать вывод о том, что в научной литературе распространена позиция, в соответствии с которой альтернативные обязательства отличаются неопределенностью предмета. Однако, данная позиция представляется хотя и в целом верной, но не вполне корректно сформулированной.

Действительно, предмет исполнения «не определен» до момента осуществления выбора стороной, имеющей такое право. Вместе с тем, представляется, что предмет альтернативного обязательства нельзя в полной мере назвать неопределенным, поскольку сторонами определяются конкретные способы исполнения обязательства, между которыми осуществляется выбор. Более того, предмет обязательства в принципе не может быть абсолютно неопределенным, поскольку в таком случае оно носило бы беспредметный характер. В высокой степени удачным представляется замечание А.В. Захаркиной о том, что предмет альтернативного обязательства «неопределенный, но определимый» [Захаркина, 2016, с. 105].

Однако, для устранения возможных неясностей считаем возможным все же отказаться от понятия «неопределенный». По нашему мнению, в данном случае правильнее говорить о том, что множественность предмета альтернативного обязательства определена альтернативно, что выражается в наличии права выбора предмета исполнения, а также в юридической равнозначности всех заранее предусмотренных предметов исполнения, каждый из которых признается надлежащим исполнением обязательства.

Например, представим следующую ситуацию. Должник, согласно условиям договора, вправе выплатить кредитору определенную денежную сумму или передать в собственность определенное имущество. Предметом данного альтернативного обязательства будут являться два различных действия должника - передача денежной суммы или определенного имущества. В данном случае сложно говорить о «неопределенности»: предмет обязательства определен сторонами, но он определен альтернативно, поскольку должник вправе осуществить выбор между различными действиями, любое из которых в равной мере признается надлежащим исполнением обязательства, при этом выбор одного из вариантов будет исключать все остальные.

Таким образом, первым признаком альтернативных обязательств является множественность в предмете исполнения, определенная альтернативным образом.

Как было отмечено выше, альтернативный характер обязательства предполагает равнозначность возможных предметов исполнения, что грамматически выражается в использовании союза «или». В качестве примера можно привести предусмотренное договором поставки условие о предоставлении поставщиком обеспечения исполнения гарантийных обязательств в форме банковской гарантии, поручительства или обеспечительного платежа [Решение Арбитражного суда Смоленской области от 31.05.2019 по делу № А62-199/2019]. В таком случае можно говорить об истинно альтернативном обязательстве.

Однако, в судебной практике имеет место немало случаев неправильной, на наш взгляд, квалификации обязательств в качестве альтернативных. Яркий пример можно обнаружить в деле № А07-26792/2018. Сторонами было предусмотрено условие о том, что в случае неосуществления возврата предмета аренды в установленный срок, арендатор обязуется уплатить за предмет аренды согласованную цену. Суд квалифицировал данное обязательство как альтернативное [Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.03.2019 по делу № А07-26792/2018], что, на наш взгляд, является неправильным.

В данном случае возникновение у арендатора обязанности по уплате согласованной сторонами цены за предмет аренды является последствием неосуществления возврата предмета аренды в установленный срок, своеобразной санкцией, а не равнозначным действием, которое может быть осуществлено по выбору должника. Для того, чтобы данное обязательство могло быть признано альтернативным, по нашему мнению, условие должно быть сформулировано следующим образом: «арендатор обязуется возвратить предмет аренды в установленный срок или уплатить за предмет аренды согласованную цену».

Возвращаясь к вопросу о признаках альтернативных обязательств, отметим, что сделанный нами вывод о наличии множественности в предмете исполнения по альтернативному обязательству позволяет выделить следующий признак альтернативных обязательств, заключающийся в их сложном характере. Важность выделения данного признака применительно к альтернативным обязательствам обусловлена тем, что усложнение структуры обязательственного правоотношения с неизбежностью влияет и на его реализацию (исполнение, изменение, прекращение).

Сложные обязательства выделялись еще дореволюционными учеными-цивилистами, которые понимали под таковыми обязательства, включающие в себя множество правомочий [Бернштейн, 1871, с. 310]. В советский период выделялись «структурно-сложные» обязательства [Гурвич, 1955, с. 41]. Современный исследователь В.В. Кулаков называет такие признаки структурно-сложных обязательств, как усложнение состава и структуры правоотношения, проявляющееся в субъекте либо объекте, но при условии сохранения при этом общей направленности обязательства [Кулаков, 2011, с. 127].

Как отмечает А.Ч. Гуриев, простые и сложные обязательства выделяются в зависимости от количества правовых связей между его активным и пассивным субъектами. При этом, как отмечает автор, множественность правовых связей не означает, что сложное обязательство должно рассматриваться как совокупность простых обязательств. Отличительным признаком единых сложных обязательств является единство основания и правовой цели, или, иными словами, единство правового результата, на достижение которого направлено обязательство [Гуриев, 2012, с. 157].

Таким образом, второй признак альтернативных обязательств заключается в том, что они относятся к числу сложных обязательств. Это проявляется в наличии у одной из сторон либо у третьего лица права выбора предмета исполнения, что, безусловно, усложняет структуру обязательственных правоотношений, придавая им определенную многослойность. При этом, будучи сложными, альтернативные обязательства являются в то же время едиными, поскольку все альтернативно определенные предметы исполнения обладают одним и тем же основанием и правовой целью.

Третий признак альтернативных обязательств заключается в том, что субъектом права выбора предмета исполнения по общему правилу является должник.

Согласно Модельным правилам европейского частного права, в альтернативных обязательствах право выбора действий, совершаемых во исполнение таких обязательств, по общему правилу принадлежит должнику, если из условий обязательства или его сущности не следует иное [Модельные правила европейского частного права, 2013].

Данный подход реализован и в п. 1 ст. 308.1 ГК РФ, закрепляющей общее правило, в соответствии с которым право выбора предмета исполнения в альтернативном обязательстве принадлежит должнику. Иное может быть установлено законом либо условиями обязательства, в соответствии с которыми таким правом может быть наделен кредитор по обязательству либо третье лицо.

Отметим, что на практике ситуации, при которых возникает необходимость в осуществлении выбора именно третьим лицом, а не сторонами обязательства, могут быть обусловлены независимостью и беспристрастностью третьего лица. В некоторых случаях, напротив, возможны ситуации, когда третье лицо имеет интерес в исполнении обязательства, в связи с чем ему предоставляется данное право. Кроме того, одной из часто встречающихся на практике причин предоставления права выбора третьему лицу является наличие у него особых специальных знаний и опыта в сфере, связанной с исполнением соответствующего альтернативного обязательства.

Четвертый признак альтернативных обязательств заключается в том, что в случае, если должник, которому предоставлено право выбора, в пределах установленного срока не выбрал одно из действий (либо воздержания от действий), входящих в альтернативно определенный предмет обязательства, то право выбора действия, которое он должен совершить, переходит к кредитору.

Возникает вопрос о том, в какой срок управомоченное на осуществление выбора лицо должно реализовать свое право в случае, если такой срок не установлен ни в законе, ни в соглашении сторон, а также о том, каким образом должен быть юридически оформлен такой акт осуществления выбора. Согласно п. 44 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса РФ об обязательствах и их исполнении», в случаях, когда такой срок законом или договором не предусмотрен, должник может совершить свой выбор путем исполнения одной из альтернативных обязанностей в срок, установленный для исполнения соответствующего обязательства. В противном случае управомоченным на осуществление выбора становится кредитор (п. 1 ст. 320 ГК РФ) [Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 № 54].

В-пятых, согласно п. 2 ст. 308.1 ГК РФ, обязательство перестает быть альтернативным с момента осуществления выбора предмета исполнения стороной, которой предоставлено такое право. Возникает вопрос о том, прекращается ли первоначально возникшее альтернативное обязательство, или же происходит его преобразование в простое обязательство? ГК РФ не дает прямого ответа на указанный вопрос.

При решении данного теоретического вопроса необходимо в первую очередь учитывать, что целью акта осуществления выбора является устранение множественности в предмете исполнения, а не прекращение обязательства и порождение нового вместо прекращенного. Следовательно, с указанного момента обязательство прекращает быть альтернативным и считается, что его единственным предметом исполнения с момента возникновения такого обязательства являлось выбранное поведение должника.

На основании изложенного представляется возможным сделать вывод о наличии обратной силы у акта выбора предмета исполнения, о правоизменяющем значении осуществления выбора как юридического действия. Таким образом, признаком альтернативного обязательства является превращение его в простое обязательство с момента осуществления выбора предмета исполнения стороной, которой предоставлено такое право.

Например, если должник имел право выбора между уплатой денежной суммы и передачей вещи, то в случае, если им будет выбран первый вариант предмета исполнения, данное обязательство будет считаться денежным с самого момента его возникновения. Изложенное порождает и соответствующие юридической природе конечного простого обязательства правовые последствия: к такому обязательству будут применяться положения ст. 395 ГК РФ с момента его возникновения еще в качестве альтернативного обязательства; следовательно, на сумму задолженности будут начисляться проценты по данной статье с момента просрочки исполнения обязательства, а не с момента осуществления выбора предмета исполнения. Данный подход находит подтверждение и в судебной практике: в частности, он закреплен в п. 43 Постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 № 54.

Таким образом, под альтернативным обязательством следует понимать сложное обязательство с множественностью в предмете исполнения, в силу чего должник обязуется совершить в пользу кредитора по своему выбору (если законом или условиями обязательства не предусмотрено предоставление выбора кредитору или третьему лицу) одно из двух или более действий либо воздержаться от определенного действия, а кредитор обязан принять такое исполнение.

Признаками альтернативных обязательств являются: 1) множественность в предмете исполнения, определенная альтернативным образом; 2) сложность альтернативных обязательств; 3) принадлежность права выбора предмета исполнения по общему правилу должнику; 4) переход права выбора предмета исполнения к кредитору в случае, если должник, которому предоставлено право выбора, в пределах установленного срока не выбрал предмет исполнения; 5) превращение альтернативного обязательства в простое с момента осуществления выбора предмета исполнения стороной, которой предоставлено такое право.

1.2 Структура и содержание альтернативных обязательств

Структура альтернативных обязательств имеет усложненный характер. Как отмечал еще советский ученый-цивилист М.М. Агарков, обязательство в значительной части случаев может быть осложнено отношением, в силу которого одна из сторон обладает правом изменить либо прекратить указанное обязательственное отношение посредством одностороннего волеизъявления, совершаемого в отношении другой стороны. В качестве примеров подобного усложнения структуры обязательств автор приводит случаи, когда предмет обязательства определен альтернативным образом и право выбора принадлежит одной из сторон, которой по общему правилу, при отсутствии иных указаний в законе либо договоре, является должник [Агарков, 1940, с. 45].

Изложенные рассуждения М.М. Агаркова могут быть применены и к структуре альтернативного обязательства. Основываясь на данной позиции, мы можем сделать вывод о том, что структура альтернативного обязательства включает в себя не одно правоотношение, а их совокупность. Следовательно, в структуру альтернативного обязательства входят правоотношения двух уровней, имеющие различное правовое значение. Основным является обязательственное правоотношение, содержанием которого выступают права и обязанности по предоставлению альтернативно определенного предмета исполнения (то есть одного из нескольких возможных в соответствии с условиями обязательства предметов исполнения). Дополнительным по отношению к нему выступает правоотношение, содержанием которого является субъективное право на осуществление выбора предмета исполнения по основному правоотношению.

Проанализируем изложенную структуру альтернативного обязательства более подробно. В первую очередь следует отметить, что альтернативное обязательство возникает по поводу совершения гражданско-правового акта, посредством которого осуществляется выбор предмета исполнения. Субъектом выбора в альтернативном обязательстве по общему правилу является должник.

В.С. Петров поднимает вопрос о том, во всех ли случаях субъект выбора имеет право, а не обязанность осуществления выбора. По мнению автора, для формулирования общего правила по поводу совершения выбора (является ли осуществление выбора правом или обязанностью того лица, которому предоставлен выбор) необходимо исходить из того, какое из обязательств легче реализуется на практике: обязательство, в котором должник управомочен на совершение выбора, или же обязательство, в котором должник обязан совершить выбор [Петров, 2006, с. 86].

Как полагает В.С. Петров, в случае, если должник является лицом, управомоченным на осуществление выбора, то складывается ситуация, при которой реализация альтернативного обязательства полностью поставлена в зависимость от воли должника, который в большинстве случаев не является стороной, заинтересованной в исполнении обязательства. При этом, по мнению автора, отсутствие юридической обязанности совершить выбор приводит к невозможности принуждения должника к совершению выбора, в результате чего альтернативное обязательство не может быть исполнено даже в принудительном порядке [Петров, 2006, с. 87].

Представляется невозможным согласиться с автором. Следует отметить, что указанные рассуждения были изложены В.С. Петровым еще до введения в действие ст. 308.1 ГК РФ, посвященной альтернативному обязательству, и до внесения изменений в ст. 320 ГК РФ. Действовавшая до принятия Федерального закона от 08.03.2015 № 42-ФЗ редакция ст. 320 ГК РФ действительно предполагала возможность согласования сторонами таких условий обязательства, в соответствии с которым на должника могла быть возложена обязанность по осуществлению выбора; не исключалось и возложение такой обязанности на кредитора, поскольку законодателем была предусмотрена достаточно широкая и неопределенная формулировка: «Должнику … принадлежит право выбора, если из закона, иных правовых актов или условий обязательства не вытекает иное».

Действующее правовое регулирование дает, на наш взгляд, вполне однозначные ответы на изложенные выше вопросы. В определении альтернативного обязательства, содержащемся в п. 1 ст. 308.1 ГК РФ, используются формулировки «…выбор между которыми принадлежит должнику, если законом, иными правовыми актами или договором право выбора не предоставлено кредитору или третьему лицу». Можно заметить, что возможность предусмотреть иное ограничена законодателем достаточно четким образом. Из указанных формулировок с очевидностью следует, что по условиям альтернативного обязательства может существовать только право выбора, но не может быть предусмотрена обязанность осуществления выбора.

Уточняя данный вывод, отметим, что, безусловно, возможность согласования сторонами условия, по которому на одну из сторон обязательства возлагается обязанность осуществления выбора, не исключена положениями ГК РФ (с учетом действия принципа свободы договора), однако в таком случае обязательство не будет считаться альтернативным по смыслу, вложенному законодателем в п. 1 ст. 308.1 ГК РФ, и к нему не будут применяться положения об альтернативных обязательствах.

В ст. 320 ГК РФ определяются правовые последствия несовершения выбора тем лицом, которому было предоставлено данное право, в пределах установленного срока. Согласно п. 1 данной статьи, в случае несовершения выбора должником, данное право переходит к кредитору. В п. 2 ст. 320 ГК РФ определяются правовые последствия, возникающие в противоположной ситуации, когда право выбора предоставлено кредитору или третьему лицу и не использовано ими; в таком случае право выбора, соответственно, переходит к должнику.

Действующее правовое регулирование, таким образом, однозначным образом определяет правовые последствия несовершения выбора, заключающиеся в переходе права выбора к другой стороне обязательства. Следовательно, право на совершение выбора не может быть использовано недобросовестными участниками гражданского оборота как инструмент злоупотребления правом с целью затягивания сроков и уклонения от исполнения обязательств без негативных имущественных последствий для себя: данное представляет собой скорее определенное преимущество, дополнительную «льготную» возможность, которую лицо утрачивает в том случае, если не использует ее в течение заранее оговоренного сторонами срока на осуществление выбора.

Аналогичное мнение разделял и германский цивилист Ф.К. фон Савиньи, рассматривавший право выбора в альтернативном обязательстве как право-привилегию, принадлежащую должнику в силу его повышенного интереса в наименее обременительном исполнении обязанности перед кредитором, поскольку именно должником в обязательстве осуществляются те или иные действия, составляющие его предмет [Савиньи, 2004, с. 290].

В.Е. Карнушин, однако, придерживается иной позиции по данному вопросу. Автор рассуждает следующим образом: если исходить из того, каким образом распределено данное право между кредитором и должником, оно действительно является «привилегией» по отношению к другой стороне обязательства. Однако, данная привилегия, как считает В.Е. Карнушин, является обязательной для исполнения, поскольку данное волеизъявление не может не быть осуществлено: в обратном случае будет утрачен смысл обязательства в принципе. В связи с этим В.Е. Карнушин рассматривает выбор в альтернативном обязательстве как секундарную обязанность [Карнушин, 2016, с. 108].

Следует отметить, что такая правовая категория, как секундарная обязанность, достаточно редко выделяется и анализируется в научной литературе; более широко распространенной является категория секундарных прав, к которым в большинстве случаев ученые-цивилисты и относят право выбора в альтернативном обязательстве. Однако, прежде чем перейти к рассмотрению подхода, в соответствии с которым право выбора признается секундарным правом, представляется необходимым более подробно проанализировать позицию В.Е. Карнушина, являющуюся достаточно нестандартной и, безусловно, представляющую интерес и научную ценность.

По мнению В.Е. Карнушина, предусмотренные в ст. 320 ГК РФ переходы прав от должника к кредитору (либо от кредитора или третьего лица к должнику) можно охарактеризовать как санкции за неисполнение права выбора; наличие же санкций за неосуществление выбора, согласно позиции автора, принципиально несвойственно такой юридической категории, как «право». Как полагает В.Е. Карнушин, в том случае, если бы выбор в альтернативном обязательстве являлся подлинным правом, то его неосуществление не было бы способно повлечь никаких юридических последствий, однако именно на необходимости осуществления данного выбора и основана сущность альтернативного обязательства [Карнушин, 2016, с. 109].

В.Е. Карнушин, таким образом, исходит из того, что секундарное право не может быть обеспечено посредством установления санкции за его неосуществление. Характерной чертой секундарного права, напротив, является отсутствие принудительной силы как таковой, то есть невозможность принуждения к его осуществлению. В альтернативном же обязательстве имеет место высокий уровень императивности норм, предусматривающих выбор, при этом указанные нормы устанавливают необходимости, а не возможности, поскольку, как полагает В.Е. Карнушин, сторона, «управомоченная» на осуществление выбора, не вправе от него отказаться, иначе смысл альтернативного обязательства будет утрачен. Секундарными в альтернативном обязательстве, по мнению В.Е. Карнушина, могут быть признаны только права, предусмотренные вторыми частями п. 1, 2 ст. 320 ГК РФ, то есть право выбора после его перехода к другой стороне обязательства, поскольку неосуществление такого права уже не влечет негативных юридических последствий [Карнушин, 2016, с. 110].

Несмотря на столь подробное обоснование В.Е. Карнушиным своей позиции, считаем возможным все же не согласиться с автором ввиду следующего.

Во-первых, не вполне корректным представляется утверждение автора о том, что управомоченное на осуществление выбора лицо в альтернативном обязательстве не вправе отказаться от осуществления такого выбора. Напротив, ничто не препятствует бездействию такого лица, однако юридическим последствием такого бездействия является переход права на осуществление выбора к другой стороне.

Во-вторых, признание перехода права выбора к другой стороне санкцией за его неосуществление управомоченным лицом, на наш взгляд, не влияет на сущность данного права и не превращает его из секундарного права в секундарную обязанность. Так, А. Бычков пишет, что в случае, если для реализации секундарного права на нормативно-правовом уровне либо в соглашении сторон предусмотрен определенный срок, то пропуск такого срока прекращает данное право [Бычков, 2017, с. 49]. Как можно заметить, сам факт прекращения секундарного права по истечении такого срока (что фактически и имеет место в альтернативном обязательстве) не рассматривается другими авторами как основание для того, чтобы поставить под сомнение юридическую природу соответствующего права как секундарного права.

Более того, как верно отмечено самим В.Е. Карнушиным, лицо не может быть принуждено к осуществлению секундарного права. Указанное в полной мере свойственно и праву выбора в альтернативном обязательстве: так, суд не может вынести решение об обязании должника произвести выбор предмета исполнения. Законом предусмотрены иные последствия для ситуации, когда должник не реализует свое право выбора - переход данного права к кредитору, что исключает принципиальную необходимость принуждения должника к осуществлению выбора.

Отметим также, что в данном контексте следует четко разграничивать возможность принуждения должника к осуществлению права выбора и возможность принуждения должника к исполнению обязательства в соответствии с выбором, произведенным кредитором. Если первый вариант, который действительно позволял бы сделать вывод о том, что данное право фактически является обязанностью, носит в определенной мере абсурдный характер, то второй вариант, возможный при альтернативном обязательстве, не противоречит сущности права выбора как секундарного права, а не секундарной обязанности.

Большинство ученых-цивилистов, как отмечалось нами выше, признают право выбора в альтернативном обязательстве секундарным правом. При этом одним из спорных теоретических вопросов является вопрос о соотношении субъективных и секундарных прав.

С.С. Алексеев рассматривал секундарные правомочия как позволяющие изменять и прекращать существующие обязательства [Алексеев, 2001, с. 66].

М.М. Агарков писал, что секундарные права отличаются от субъективных прав тем, что они представляют собой возможности установления, изменения или отмены конкретных правоотношений посредством односторонних волеизъявлений [Агарков, 1940, с. 71]. С.Н. Братусь, напротив, рассматривал секундарные права как разновидность субъективных прав, не признавая таким образом их самостоятельности и уникальности [Братусь, 1950, с. 10].

О.С. Иоффе в принципе не выделял такую юридическую категорию, как секундарные права, аргументируя это тем, что субъективное право способно возникнуть только при одновременном наличии юридического факта либо фактического состава и правоспособности у соответствующего субъекта. Секундарное право, таким образом, в понимании О.С. Иоффе располагается между правоспособностью и субъективным правом, как промежуточное звено, в выделении которого в качестве самостоятельной правовой категории, по его мнению, отсутствовала целесообразность [Иоффе, 1975, с. 123].

В.А. Белов разграничивает секундарные и субъективные права, рассматривая секундарное право как возможность приобрести, иметь или осуществлять конкретное субъективное право, а также распоряжаться им [Белов, 2011, с. 331].

Представляется возможным в наибольшей степени согласиться с определением, сформулированным А. Бычковым, рассматривающим секундарное право как установленную законом или соглашением сторон возможность одного из участников гражданского оборота своей односторонней сделкой изменить или прекратить существующее правоотношение [Бычков, 2017, с. 50].

Представляется, что секундарные права все же следует отграничить от прав субъективных. Фундаментальное различие между ними заключается в том, что субъективному праву одного субъекта всегда корреспондирует юридическая обязанность другого субъекта, в то время как секундарное право не порождает возникновения у другого субъекта обязанности, исполнения которой можно было бы потребовать в принудительном порядке; однако, наличие у одной стороны секундарного права всегда порождает состояние «связанности» субъектов правоотношения, что и является одним из важнейших признаков секундарного права.

В.С. Петров определил состояние связанности следующим образом: контрагент обладателя секундарного права связан тем, что после его осуществления он станет носителем конкретных юридических обязанностей [Петров, 2006, с. 92].

В альтернативном обязательстве состояние «связанности» проявляется в том, что до момента осуществления должником своего права на выбор предмета исполнения кредитор обязательства не вправе требовать исполнения какого-либо из предметов; после осуществления выбора кредитор обязан принять исполнение, которое признается надлежащим. В случае наличия права выбора у кредитора состояние связанности наступает у должника, который ожидает осуществления кредитором своего выбора и не приступает к исполнению до этого момента. При осуществлении права выбора третьим лицом состояние связанности наступает как у должника, так и у кредитора: после осуществления третьим лицом выбора должник становится обязанным предоставить исполнение в отношении выбранного предмета, а кредитор - принять такое исполнение.

Представляется необходимым также уяснить сущность акта осуществления выбора предмета исполнения. Так, В.С. Толстой было справедливо замечено, что сообщение о выборе конкретного предмета исполнения по альтернативному обязательству имеет более существенное юридическое значение, нежели простое сообщение сведений: действия по сообщению о выборе предмета исполнения направлены на установление, изменение и прекращение прав и обязанностей [Толстой, 1973, с. 153].

Указанное определение, как можно заметить, соответствует понятию односторонней сделки. Именно в качестве односторонней сделки рассматривают акт выбора предмета исполнения по альтернативному обязательству большинство ученых-цивилистов, в частности, М.М. Агарков [Агарков, 1940, с. 49], А.В. Власова [Власова, 2002, с. 6], А.В. Захаркина [Захаркина, 2016, с. 96].

Некоторые авторы, однако, придерживаются иной позиции по данному вопросу. Так, В.С. Ем выделяет помимо сделок и иные гражданско-правовые акты, представляющие собой «иные юридически значимые действия субъектов», не имеющие признаков, характерных для сделок [Ем, 2004, с. 321].

В.С. Петров приходит к выводу о существовании особых гражданско-правовых юридических актов, которым свойственны лишь некоторые признаки сделок, ввиду чего они не могут быть признаны сделками. Такие акты автор называет «сделкоподобными актами» и к их числу относит, в частности, акт осуществления выбора в альтернативном обязательстве [Петров, 2006, с. 97].

А.В. Захаркина выражает несогласие с изложенной позицией В.С. Петрова по следующим причинам. Как отмечает А.В. Захаркина, любая сделка направлена на достижение определенного юридического результата, что характерно и для акта совершения выбора в альтернативном обязательстве [Захаркина, 2016, с. 97]. Представляется возможным согласиться с А.В. Захаркиной, поскольку акт совершения выбора в альтернативном обязательстве направлен на определение предмета исполнения, что приводит к изменению прав и обязанностей.

Таким образом, в структуру альтернативного обязательства входят правоотношения двух уровней: 1) основное обязательственное правоотношение, содержанием которого выступают права и обязанности по предоставлению альтернативно определенного предмета исполнения (то есть одного из нескольких возможных в соответствии с условиями обязательства предметов исполнения); 2) дополнительное правоотношение, содержанием которого является секундарное право на осуществление выбора предмета исполнения по основному правоотношению и корреспондирующее ему состояние «связанности» другой стороны обязательства. В результате осуществления секундарного права управомоченное на выбор лицо совершает одностороннюю сделку, влекущую изменение правоотношения, поскольку с момента осуществления выбора обязательство перестает быть альтернативным и исполняется как простое обязательство, исчезает множественность в его предмете. Данная сделка носит вспомогательный характер, поскольку она не имеет самостоятельного юридического значения, выступая своеобразным промежуточным звеном в исполнении альтернативного обязательства.

1.3 Различия альтернативных и факультативных обязательств

Смежной с альтернативными обязательствами правовой категорией являются факультативные обязательства. В соответствии с определением, содержащимся в ст. 308.2 ГК РФ, факультативным признается обязательство, по которому должнику предоставляется право заменить основное исполнение другим (факультативным) исполнением, предусмотренным условиями обязательства.

Как можно заметить, в обоих видах обязательств присутствует возможность либо выбора предмета исполнения (в альтернативном), либо замены основного исполнения другим (в альтернативном обязательстве), что на практике может приводить к отсутствию четкого понимания различий между указанными правовыми конструкциями. Однако, для альтернативных и факультативных обязательств в ГК РФ предусмотрены различные правила исполнения, в связи с чем столь важно не допускать их смешения. Изложенное обуславливает необходимость разграничения альтернативных и факультативных обязательств.

Смежный характер рассматриваемых юридических конструкций предполагает наличие у них общих признаков, которые представляется логичным проанализировать в первую очередь, прежде чем мы перейдем к исследованию различий между альтернативными и факультативными обязательствами.

Во-первых, и альтернативные, и факультативные обязательства являются сложными. Сложность альтернативного обязательства проявляется, как отмечалось нами выше, в наличии у одной из сторон либо у третьего лица права выбора предмета исполнения, что усложняет структуру обязательственных правоотношений, в которую ввиду наличия указанного права выбора входят два уровня правоотношений: основное отношение по предоставлению альтернативно определенного предмета исполнения и дополнительное отношение по осуществлению выбора управомоченным лицом предмета исполнения. Сложность факультативного обязательства, в свою очередь, проявляется в возможности замены основного предмета исполнения факультативным, что также приводит к формированию дополнительных правовых связей, составляющих структуру правоотношения.