Внутреннее убеждение судебного эксперта: понятие, содержание и структура

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ

ПСКОВСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

Кафедра Уголовного процесса и криминалистики

КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

ТЕМА: «ВНУТРЕННЕЕ УБЕЖДЕНИЕ СУДЕБНОГО ЭКСПЕРТА: ПОНЯТИЕ, СОДЕРЖАНИЕ И СТРУКТУРА»

Анисимова Л.А.

ПСКОВ 2013

Оглавление

Введение

Глава 1. Внутреннее убеждение судебного эксперта. Понятие, содержание и структура

1.1 О содержании понятия «внутреннее убеждение»

1.2 Структура внутреннего убеждения судебного эксперта

Глава 2. Формирование внутреннего убеждения судебного Эксперта

2.1 Гносеологический аспект формирования внутреннего убеждения судебного эксперта

2.2 Логическая структура формирования внутреннего убеждения судебного эксперта

2.3 Психологические проблемы формирования внутреннего убеждения судебного эксперта

Глава 3. Основные аспекты учета особенностей процесса формирования внутреннего убеждения судебного эксперта

3.1 Некоторые вопросы оценки заключения эксперта

3.2 Экспертные ошибки. Причины и профилактика

3.3 Профессионально важные качества судебного эксперта, как необходимое условие формирования его внутреннего убеждения

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность темы исследования. Успешное решение задач, стоящих перед уголовным судопроизводством, в значительной степени связано с наличием надежной доказательственной базы. В современных условиях, характеризующихся количественным и качественным изменением преступности, использованием преступниками более изощренных способов совершения и сокрытия преступлений, весомую роль в создании такой базы создании играет судебно-экспертная деятельность. В соответствии с положениями Федерального закона от 31.05.2001г. №73-Ф3 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», она направлена на организацию и производство судебных экспертиз с целью оказания содействия судам, органам дознания, следователям в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу, посредством разрешения вопросов, требующих специальных знаний в области науки, технике, искусства и ремесла.

Важность заключения эксперта, как доказательства, трудно переоценить. Зачастую оно оказывает решающее влияние на разрешение дела.

В формирование такого доказательства, как заключение эксперта, важную роль играет личность последнего. Не случайно структура общей теории судебной экспертизы предусматривает в качестве частной теории учение о субъекте судебно-экспертной деятельности, в рамках которого рассматриваются нравственные, логические, психологические основы экспертной деятельности и связанные с ними проблемы формирования внутреннего убеждения судебного эксперта.

Выделение проблемы внутреннего убеждения связана прежде всего с тем, что оно является связующим звеном между полученными судебным экспертом в ходе исследования знаниями и последующей дачей им заключения. Это неизбежно приводит к необходимости подробного изучения данного явления, анализа влияния на него таких факторов, как структура и содержание экспертного познания, внутренние и внешние условия, в которых протекает процесс исследования, особенности личности эксперта и др.

Сложность проблемы, неоднозначность подходов к ее решению обусловлены ее многогранностью (здесь присутствуют и философские, и правовые, и социально-психологические, и логико-математические аспекты) и во многом субъективным характером самой категории внутреннего убеждения, что находит свое отражение в фактах существования экспертных ошибок, в неоднозначной оценке результатов исследования разными экспертами, наличием разногласий при проведении повторных и комиссионных экспертиз.

Сказанное выше позволяет утверждать, что избранная тема актуальна не только для наук уголовно-правового цикла - уголовного процесса, криминалистики и судебной экспертизы, но и для следственной, судебной и экспертной практики.

Степень разработанности темы исследования. Проблема внутреннего убеждения затрагивалась выдающимися российскими учеными Л.Е. Владимировым, СИ. Викторским, СВ. Познышевым, В.К. Случевским И.Я. Фойницким при разработке основ теории свободной оценки доказательств в российском уголовном процессе.

Одним из первых высказал свои взгляды относительно внутреннего убеждения судебного эксперта В.П. Колмаков. В разное время отдельным аспектам этого вопроса уделяли внимание Л.Е. Ароцкер, Т.В. Аверьянова, В.Д. Арсеньев, Р.С. Белкин, Н.Л. Гранат, А.В. Кудрявцева, Ю.Г. Корухов, Ю.К. Орлов, В.Ф. Орлова, Ю.Н. Погибко, А.Р. Шляхов, Я.М. Яковлев и другие. Монографических исследований, посвященных проблеме внутреннего убеждения судебного эксперта, не предпринималось.

Анализ работ указанных авторов позволяет сделать вывод о том, что они, безусловно, внесли существенный вклад в изучение рассматриваемой проблемы. В то же время наблюдается отсутствие единства взглядов на такие важные вопросы, как сущность внутреннего убеждения, элементы его структуры. Недостаточное внимание уделено факторам, оказывающим влияние на процесс формирования внутреннего убеждения судебного эксперта, его личностным особенностям. Это свидетельствует о том, что проблема нуждается в дальнейшем изучении.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является деятельность судебного эксперта при производстве экспертизы.

Предметом исследования являются закономерности формирования внутреннего убеждения судебного эксперта в ходе его оценочной деятельности при производстве экспертизы.

Цель исследования. Исходя из актуальности обозначенной темы, целями данного научного исследования являются: теоретическая разработка проблемы внутреннего убеждения судебного эксперта в рамках развития учения о субъекте судебно-экспертной деятельности в структуре общей теории судебной экспертизы; выработка положений, способствующих формированию у субъектов уголовного судопроизводства комплексного представления о категории внутреннего убеждения судебного эксперта для правильной оценки заключения эксперта субъектами доказывания, предупреждения экспертных ошибок и повышения тем самым эффективности использования специальных знаний в уголовном процессе.

Задачи исследования. Для достижения указанных целей поставлены следующие задачи:

теоретически осмыслить сущность оценочной деятельности в процессе экспертного исследования и формируемого на ее основе внутреннего убеждения судебного эксперта;

сформулировать определения понятия «внутреннее убеждение судебного эксперта» с позиций его гносеологического, логического и психологического содержания;

изучить структуру и особенности процесса формирования внутреннего убеждения судебного эксперта;

выявить факторы, оказывающие негативное влияние на формирование внутреннего убеждения судебного эксперта;

на основе анализа психологических особенностей деятельности судебного эксперта определить профессионально важные качества, наличие которых является необходимым условием формирования его внутреннего убеждения.

Методы исследования.

Из общенаучных методов исследования в наибольшей мере нашли применение наблюдение, сравнение, анализ и синтез, индукция и дедукция, аналогия, идеализация, системно-структурный анализ.

Теоретическую базу исследования составили положения философии, теории познания, логики, психологии, математики, кибернетики, криминалистическая и уголовно-процессуальная науки, теория судебной экспертизы.

Нормативно-правовой базой исследования являются: Конституция РФ, уголовно-процессуальное законодательство РФ, Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», иные федеральные законы и подзаконные акты, постановления Верховного Суда РФ, ведомственные нормативные акты в части, касающейся темы исследования.

Глава 1. Внутреннее убеждение судебного эксперта. Понятие, содержание и структура

1.1 Понятие «внутреннее убеждение»

В литературе отсутствует единая точка зрения относительно природы и понятия внутреннего убеждения, а также факторов, влияющих на него.

В самом общем виде убеждение представляет собой «прочно сложившееся мнение, уверенный взгляд на что-либо, точку зрения».

Понятие «внутреннее убеждение» уголовно-процессуальное законодательство связывает с мыслительной деятельностью судей, прокуроров, следователей и лиц, производящих дознание, по оценке доказательств.

Вопрос о внутреннем убеждении при оценке доказательств издавна служит предметом острых дискуссий. До сих пор в процессуальной теории отсутствует единое определение этого понятия.

Вот что писал по поводу внутреннего убеждения известный ученый - юрист XIX столетия профессор Харьковского университета Л.Е. Владимиров: «Термин «внутреннее убеждение» мы удерживаем потому, что он кажется нам довольно выразительным. Он, по-нашему, довольно удачно выражает характер нравственной достоверности. Внутреннее убеждение вовсе не значит безотчетное, инстинктивное убеждение, оно убеждение по крайнему разумению, данное по совести в том смысле, что никакие посторонние побуждения и соображения не влияли на судью, свободно, без всяких формальных мерок, оценившего силу доказательств» Аверьянова Т.В. Судебная экспертиза: Курс общей теории. М.: Норма, 2006. .

Проблема внутреннего убеждения затрагивалась выдающими русскими процессуалистами И. Я. Фойницким и В. К. Случевским. Они рассматривали внутреннее убеждение не как озарение, посетившее субъекта оценки доказательств, а как мыслительный акт, который связывали с сознанием и обстоятельствами дела, как основным критерием формирования внутреннего убеждения.

«Оценка доказательств есть умственная деятельность, разрешающая сомнением или убеждением; впечатление есть продукт одних и тех же чувств восприятий, непроверенных умственным процессом. Не следует смешивать решение дела по системе свободной оценки доказательств с решением его по непосредственному впечатлению», - писал И.Я Фойницкий". Он считал внутреннее убеждение единственным критерием в оценке доказательств.

A. P. Ратинов рассматривает внутреннее убеждение как процесс и результат познавательной деятельности субъекта доказывания. На этой основе он выделяет гносеологический, логический и психологический аспекты внутреннего убеждения. Он считает, что «убеждение всегда означает либо действие, то есть процесс склонения кого-либо к определенному взгляду или поступку, либо результат этого процесса, то есть конкретное мнение, воззрение, либо отношение человека к своим знаниям, решениям и действиям, то есть состояние уверенности, убежденности».

Близкой точки зрения придерживался Г.М. Резник, определяя внутреннее убеждение, с одной стороны, как понятие, характеризующее подход, к определению свойств доказательств, как способ их оценки. В то же время он отмечал, что доказательства составляют предмет оценки и по отношению к ним «внутреннее убеждение выступает в любом деле как результат».

Особая точка зрения на сущность убеждения высказывается Ю. В. Кореневским. В частности, он считает, что «критерием истины в правосудии может быть только внутреннее убеждение судебного эксперта» Кореневский Ю.В. Доказывание в уголовном процессе (закон, теория, практика) // Доказывание в уголовном процессе: традиции и современность. М., 2000. . По его мнению, необходимо отказаться от сложившихся идеологических мифов и уделить основное внимание поискам способов более полного всестороннего доказывания, более надежного формирования внутреннего убеждения.

В научной литературе также отмечается этический аспект внутреннего убеждения. Внутреннее убеждение как этическая категория представляет собой рациональную основу нравственной деятельности личности, позволяющую ей совершать тот или иной поступок сознательно, с разумным пониманием необходимости и целесообразности определенного поведения.

Внутреннее убеждение как нравственная, этическая категория связано с другой этической категорией - совесть. Совесть проявляется в форме разумного осознания нравственного значения совершаемых действий. Человек судит о своих поступках как бы от своего собственного имени, исходя из своих собственных представлений о справедливости, долге.

В литературе обращается внимание еще на один аспект внутреннего убеждения, на обязательность его внешнего выражения в аргументированности, обоснованности принятого решения по оценке доказательств.

Проблема внутреннего убеждения судебного эксперта впервые привлекла внимание советских криминалистов в 50-х гг. прошлого столетия. Одним из первых высказал свои взгляды по этому поводу В. П. Колмаков. Он считал, что внутреннее убеждение эксперта - "это не инстинкт, не безотчетная интуиция; это - сознательно и свободно сложившееся убеждение, имеющее объективные основания, позволяющие сделать только один - истинный - вывод". К числу этих объективных оснований В. П. Колмаков относил установленные экспертом при исследовании фактические данные и общие данные той отрасли науки, на основании которой производится исследование, что полностью совпадает с приведенными нами в предыдущем параграфе основаниями оценочной деятельности судебного эксперта. Он придавал решающее значение в формировании заключения таким фактам, как «высокая подготовленность по своей специальности и практический опыт эксперта; мотивированность и логичность суждений эксперта, изложенных в обобщающей (синтетической) части акта экспертизы так, чтобы следователь и суд могли проследить ход его мысли; достаточный объем и надлежащее количество представленного на исследование материала; достоверные обстоятельства, установленные по делу" Основы судебной экспертизы. Общая теория: методическое пособие для экспертов, следователей и судей / отв. Ред. Ю.Г.Корухов. М., 1997. .

Р.С. Белкин, говоря о месте внутреннего убеждения в экспертном исследовании, совершено справедливо писал: «Нет необходимости также подробно останавливаться и на роли и месте внутреннего убеждения в оценке правильности выводов эксперта. Хотя и теперь еще встречаются неверные суждения по этому поводу, общепризнанным является положение о том, что внутреннее убеждение - это не критерий правильности заключения, а результат оценки полученных выводов, точно так же, как внутреннее убеждение следователя и суда - не критерий, а результат оценки доказательств, о чем мы неоднократно писали в своих работах» Алиев И.А., Аверьянова Т.В. Концептуальные основы общей теории судебной экспертизы. Баку, 2002. .

Большинство авторов рассматривали понятие внутреннего убеждения применительно к деятельности судей и следователей, гораздо меньшее количество высказывалось относительно внутреннего убеждения судебного эксперта. В научной литературе нет единства в этом вопросе. По существу все имеющиеся по этому поводу мнения можно объединить в несколько групп:

1.Внутреннее убеждение - предпосылка, критерий, процесс, метод и результат познавательной деятельности в уголовном судопроизводстве.

2.Внутреннее убеждение - критерий в качестве одного из косвенных проявлений практики, в широком смысле этого понятия или единственный критерий истинности.

3.Внутреннее убеждение характеризует и процесс исследования, и его результат.

4. Внутреннее убеждение судьи, следователя и эксперта является результатом их мыслительной деятельности.

По-разному определялась и сама природа внутреннего убеждения - то в гносеологическом, то в психологическом смысле.

Расхождение во взглядах на этот предмет связано, прежде всего, с различным толкованием термина «внутреннее убеждение», выделение какой-то одной стороны этого многогранного понятия.

Под убеждением понимается либо действие (процесс), либо его результат. Но дело в том, что практически все авторы широко используют выражение «формирование внутреннего убеждения», что при определении внутреннего убеждения и как процесса, и как результата, приводит с точки зрения формальной логики к удвоению терминов.

Понятие «внутреннее убеждение» в том контексте, в каком оно используется в уголовно-процессуальном праве в отношении оценки доказательств и рассматривается в отношении оценки результатов экспертного исследования, представляет собой результат данной оценочной деятельности. А сам процесс такой деятельности совершенно логично следует именовать формированием внутреннего убеждения и никак иначе.

Как было указано выше, ряд авторов определяют внутреннее убеждение как метод (способ) познавательной деятельности в уголовном судопроизводстве. Данное понятие никак нельзя отождествлять со способом умственной деятельности, ибо данный класс психических процессов в русской психологической литературе со времени И.М. Сеченова принято называть умственным сопоставлением.

Таким образом, внутреннее убеждение судебного эксперта представляет собой сложное интеллектуально-эмоциональное состояние, являющееся результатом оценочной деятельности, проводимой способом умственного сопоставления выраженных через признаки свойств исследуемого объекта со свойствами другого объекта (образца, эталона) на основе соответствующих научных положений, определяющее совершение им последующих действий в ходе производства экспертизы.

Внутреннее убеждение должно отвечать требованиям обоснованности, объективности, проверяемости. Формой его выражения являются соответствующие процессуальные документы, в которых оно изложено в виде выводов, а в случаях, предусмотренных законом, и самого процесса их обоснования.

Внутреннее убеждение - сложное и многогранное понятие, имеющее субъективные и объективные составляющие. В его структуре переплетаются тесно взаимосвязанные между собой гносеологические, логические, психологические и процессуальные аспекты.

1.2 Структура внутреннего убеждения эксперта

Анализ содержания внутреннего убеждения судебного эксперта невозможен без исследования его структуры.

Поскольку убеждение представляет собой сложное интеллектуально эмоциональное образование в мыслительной деятельности, то вполне закономерно возникает вопрос, из каких элементов оно состоит, какая существует между ними фактическая взаимосвязь.

А.В. Кудрявцева в качестве элементов внутреннего убеждения эксперта, как понятия, имеющего неоднородную природу, рассматривает:

1) индивидуальные знания субъекта, которыми субъект обладал до акта оценки информации; 2) процесс познания информации, представленной или полученной субъектом оценки доказательств (информации); 3) осознание субъектом оценки степени своей независимости; 4) эмоциональное состояние субъекта при исследовании информации; 5) волевой стимул, побуждающий субъекта к определенным практическим действиям; 6) внешняя обоснованность и аргументированность принятого решения в процессуальных актах".

Отсутствует единый подход к анализу внутреннего убеждения судебного эксперта.

Я.М. Яковлев считает, что структура убеждения эксперта, как психологического состояния уверенности в справедливости решения поставленной перед ним задачи включает в себя гносеологический, логический и эмоциональный компоненты Николаева И.Л. Особенности судебно-экспертной деятельности. Криминалистические аспекты совершенствования доказывания при расследовании преступлений. Труды Академии. М.: Академия МВД РФ, 1999г. . Такой подход представляется наиболее приемлемым. Таким образом, компоненты внутреннего убеждения можно объединить в следующие группы: 1) «знания об исследуемых событиях», «познано-понято», «процесс познания », «знание»; 2) «отношение к истине в содержании идеальных форм», «принято как истина», «особая позиция субъекта, включающая принятие волевых решений», «воля - волевой стимул».

Очевидно, что первая группа представляет собой результат формирования внутреннего убеждения, как процесса познания (гносеологический аспект), а вторая - отношение субъекта к полученному знанию, как к истинному и готовность в связи с этим осуществить определенные действия (психологический аспект). Учитывая то, что внутреннее убеждение судебного эксперта, как результат его профессиональной деятельности всегда имеет конкретного адресата, в лице субъекта доказывания, то к двум вышеуказанным компонентам необходимо добавить еще один, справедливо указанный А.В. Кудрявцевой как «обоснованность и аргументированность принятого решения» (логический аспект).

В процессе исследования эксперт анализирует и оценивает имеющиеся по делу сведения с помощью научных данных, технических средств и представляет органам расследования или суду заключение, дает аргументированные ответы на поставленные ему вопросы.

Применяемые экспертом приемы и средства исследования не должны нарушать установленных процессуальным законодательством правил обращения с вещественными доказательствами, учитывать права и гарантии, предоставленные участникам процесса при производстве экспертизы, а также требования нравственности. Результаты же исследования должны обеспечивать достоверность полученных ими данных. Учитывая данное обстоятельство, ряд авторов выделяют в структуре внутреннего убеждения эксперта еще один компонент - процессуальный.

Включение некоторыми авторами в структуру внутреннего убеждения эксперта процессуального аспекта наравне с гносеологическим, логическим и психологическим, на мой взгляд, не совсем верно, ибо компоненты эти одинаковы и для эксперта, и для следователя, и для судьи, и для лиц, чья деятельность связана с принятием обоснованных ответственных решений, но не имеет отношения к процессуальной деятельности. Разница обусловлена различием не основных компонентов сложившегося убеждения, а условий его формирования.

Р.С. Белкин еще в 1966г. писал, что соблюдение законности является первым условием собирания доказательств. Очевидно, что именно условием, а не основанием, будет являться процессуальная регламентация также в исследовании и оценке доказательств Николаева И.Л. Особенности судебно-экспертной деятельности. Криминалистические аспекты совершенствования доказывания при расследовании преступлений. Труды Академии. М.: Академия МВД РФ, 1999г. .

Как справедливо отмечал И.М. Лузгин, «при характеристике внутреннего убеждения...необходимо различать два момента: с одной стороны логическое осмысление доказательств, формирование обоснованных понятий, суждений, умозаключений относительно изучаемых фактов, т.е. собственно процесс формирования внутреннего убеждения и, с другой стороны, основания этого процесса, его действительную базу».

Учитывая вышеизложенное, я пришла к выводу, что в структуру внутреннего убеждения судебного эксперта, помимо основных компонентов целесообразно включить и необходимые предпосылки его формирования, такие как:

процессуальная регламентация;

специальные знания эксперта, опыт работы и т.п.;

профессионально-важные качества;

общая направленность личности, мировоззрение, правосознание.

Обращение к структуре внутреннего убеждения эксперта позволяет прийти к выводу, что она соответствует основным моментам формирования убеждения следователя и судьи. Это естественно, так как эксперт, осуществляющий свою деятельность в интересах судопроизводства, имеет в качестве объективных материалов для формирования выводов информацию, тождественную той, которая находится в распоряжении следователя и судьи.

В гносеологическом аспекте внутреннее убеждение представляет собой объективное отражение реальности (информацию, полученную об объекте исследования, соотнесенную с данными науки); в логическом - связь с другими суждениями, согласованность с общей системой, его обоснованность другими суждениями; в психологическом - это состояние сознания, характеризующееся уверенностью в истинности полученных выводов и определяющее готовность к совершению соответствующих действий.

Глава 2. Формирование внутреннего убеждения судебного эксперта

2.1 Гносеологический аспект формирования внутреннего убеждения судебного эксперта

Судебные экспертизы чрезвычайно разнообразны. Нет необходимости доказывать, в силу очевидности этого, насколько различны, например, криминалистическая и искусствоведческая экспертизы. Каждая из экспертиз, несомненно, неотъемлемая часть соответствующей науки. Насколько различны эти науки, настолько различны и соответствующие классы экспертиз. Соответственно значительно различается и сущность исследования при их производстве. Есть существенные различия (как, впрочем, и некоторые совпадения) и в методах, и в средствах исследования. Однако, несмотря на все различия, представляется, можно говорить об общей методологии исследования как такового.

Внутреннее убеждение судебного эксперта формируется в процессе исследования, которое представляет собой частный случай процесса познания. Для верного понимания сущности внутреннего убеждения судебного эксперта, несомненно, важны все перечисленные в предыдущей главе факторы: правовые основы производства судебных экспертиз, цели и задачи судебно-экспертного исследования, личностные особенности субъекта исследования (они будут рассмотрены нами далее). Но определяющим, представляется, все же является характеристика судебноэкспертного исследования как процесса познания. Формирование внутреннего убеждения нужно в первую очередь рассматривать как процесс приобретения достоверного знания, результат познавательной деятельности.

Отношения между познающим субъектом и частью объективной реальности, выступающей как объект, называют гносеологическими. Познавательное отношение субъект - объект диалектически противоречиво и многогранно. Познание имеет двойственную природу: 1) субъективную - так как носителем сознания является индивид; 2) объективную - поскольку отображает объект, существующий независимо от сознания.

Субъективное вообще не может не иметь объективной основы. Внутреннее убеждение эксперта должно быть основано, как справедливо пишет Т.В. Аверьянова, «... на полном, всестороннем и объективном исследовании объектов и конкретных материалов, представленных на экспертизу...» Аверьянова Т. В. Содержание и характеристика методов судебно - экспертных исследований. Алма-Ата: Казахский НИИСЭ, 2001.. Чем всестороннее и глубже в процессе криминалистического исследования изучается система взаимодействия объектов, тем полнее и достовернее будет получаемая о них информация. Еще Г. Гросс отмечал, что эффективность работы со следами заключается не только в том, чтобы их обнаружить, но и в том, чтобы уметь сделать на основании их достоверные выводы и воспользоваться ими в целях раскрытия преступлений.

Поскольку результаты исследования представляют собой объективную основу внутреннего убеждения, то анализ процесса его формирования невозможен без подробного рассмотрение познавательного аспекта экспертной деятельности.

В процессе исследовательской деятельности эксперта сочетается познавательная и практическая деятельность. Познавательная деятельность эксперта, приближаясь к научной работе, тем не менее, отличается от нее следующими особенностями:

1. Эксперт проводит исследования для решения конкретных вопросов, вытекающих из расследуемого (рассматриваемого) уголовного дела, которые поставлены перед ним органом, назначившим экспертизу. Общие закономерности данного явления (свойства) эксперту как специалисту уже известны до проведения исследования, которое должно только подтвердить наличие или отсутствие его в исследуемом объекте и сделать доступным для восприятия¹. Цель познавательной деятельности ученого - получение новых научных знаний, установление общих закономерностей изучаемых явлений, решение теоретических проблем;

Задача экспертного исследования, в конечном итоге, сводится к установлению определенных доказательственных фактов, относящихся к событиям, которые уже произошли и возникновение которых может быть следствием самих разнообразных причин. Это обусловливает вариантность используемых в ходе исследования научных приемов и средств в зависимости от возможных ситуаций, в которых, в соответствии с проверяемой экспертной версией, протекал процесс возникновения и обнаружения вещественных доказательств, являющихся объектами экспертного исследования. Подобного рода вариантность в научных исследованиях обычно отсутствует.

Процесс познания при производстве экспертного исследования происходит при осознанной или интуитивной ориентации эксперта на задачи судопроизводства. «Нормы уголовно процессуального закона выполняют свою познавательную функцию относительно структуры знания, его пределов».

Р.С. Белкин неоднократно подчеркивал в своих работах, что криминалистика как наука не отличается по своей гносеологической сущности от других наук и поэтому для нее характерно общенаучное понимание метода исследования. В частности, он писал: "Метод - в широком смысле - это способ подхода к действительности, способ познания, изучения, исследования явлений природы и общественной жизни, способ достижения какой либо цели, решения задачи"'.

Применительно к задачам экспертных исследований (включая отдельные роды и виды экспертиз) понятие методов исследования лучше всего рассматривать с позиций общей теории судебных экспертиз.

Наиболее разработанной и обоснованной, по нашему мнению, является система методов экспертного исследования представленная Т.В. Аверьяновой, включающая: всеобщий метод (материалистическая диалектика); общие методы (наблюдение, сравнение и т.д.); частнонаучные методы; специальные методы Аверьянова Т. В. Содержание и характеристика методов судебно - экспертных исследований. Алма-Ата: Казахский НИИСЭ, 2001..

Структура непосредственного познания при производстве экспертизы в самом общем виде включает в себя ознакомление эксперта с представленными на исследование объектами и поставленными перед ним вопросами, решение вопроса о возможности проведения экспертизы, выработка решения о порядке действий, подбор конкретных методик исследования.

Как отмечает Е.Р. Россинская: «Методики судебно-экспертного исследования вещественных доказательств, разработанные в разных ведомствах, часто противоречат друг другу, поэтому результаты экспертиз, выполненные на основании этих методик, могут быть противоречивы. Государственные стандарты на экспертные методики пока отсутствуют» Россинская Е.Р. Теоретические и прикладные проблемы судебной экспертизы // Теория и практика судебной экспертизы в современных условиях: Матер, междунар. науч.-практ. конф.( 14-15 февраля 2007г., Москва). - М.: МГЮА, 2007. .

В подтверждение этого, можно привести пример производства первоначальной и повторной баллистической экспертизы по уголовному делу, возбужденному по факту обнаружения и изъятия 89 штук спортивно-охотничьих патронов калибра 5,6 мм кольцевого воспламенения. Вывод первоначальной экспертизы: «...пули и гильзы являются частями патронов, которые к категории боеприпасов не относятся»; вывод повторной экспертизы: «пули и гильзы являются частями патронов, которые относятся к категории боеприпасов». Причиной разногласий послужило различие методик исследования патронов у экспертов. Подобные случаи, к сожалению, не редкость.

Любопытно, что еще в 1997г. А.Ю. Краснобаева писала по этому вопросу, что «разночтения мнений специалистов экспертных учреждений различных систем ликвидируются в связи с вступлением в силу Федерального закона «Об оружии», принятого Государственной думой 13 ноября 1996г. В ст. 8 данного закона предусмотрено создание государственного кадастра гражданского и служебного оружия и сертификации его». К сожалению, хотя закон давно принят, разночтения остались до сих пор.

В рамках этой проблемы, в последние годы постоянно обсуждается вопрос и проводится работа по паспортизации и каталогизации экспертных методик.

Рассматривая данную проблему с точки зрения международного сотрудничества государственных экспертных учреждений, необходимо также остановиться на вопросах аккредитации судебно-экспертных учреждений в Российской Федерации. В международной практике обеспечение качества судебной экспертизы реализуется посредством аккредитации судебно-экспертных учреждений по стандарту Международной организации по стандартизации ISO 17025. Анализ европейской практики показывает, что соблюдение подобных требований является одним из основополагающих условий эффективности деятельности экспертных учреждений, входящих в состав Европейской сети судебно-экспертных учреждений.

Как отмечает Т.П. Москвина, федеральным и процессуальным законодательством РФ пока не предусмотрены какие-либо формы аккредитации судебно-экспертных учреждений. «Однако, в целях международного признания результатов судебных экспертиз СЭУ России в соответствии с международным правом их аккредитация должна проводиться в соответствии с требованиями Руководства G19 и стандарта ИСО/МЭК 17025».

На выбор того или иного метода оказывает большое влияние цель и непосредственный объект познавательной деятельности.

Объект любого вида экспертизы не возникает произвольно. Он становится таковым при сочетании ряда факторов. Основными из них являются два: 1) в практической следственной и оперативной работе появляется необходимость исследования того или иного объекта с целью получения существенной информации; 2) возникает научно обоснованная возможность исследования данного объекта".

В непосредственной связи с объектом находятся задачи экспертного исследования. В познавательной деятельности выделяют задачи перцептивные (то есть задачи восприятия), мнемические (задачи памяти), речевые, мыслительные. Несомненно, об этих видах задач можно говорить и применительно к судебно-экспертному исследованию.

Для практики важна классификация экспертных задач на основании конечной цели экспертного исследования. Такая классификация хорошо увязывается с вопросами, которые интересуют следствие и ставятся на разрешение экспертизы. А.А. Эйсман, анализируя возможность классификации содержания вопросов, задаваемых эксперту, установил, что основой такой классификации и основой вывода эксперта является конкретные формы объективной связи. Он выделяет следующие пять форм связи:

Генетическая связь - связь между причиной и следствием, между условием и обусловленным.

Функциональная связь - связь между взаимозависимыми процессами, позволяющая делать выводы о времени наступления событий, о расстоянии, скоростях, силах воздействия. Функциональная связь производна от причинной и представляет количественную характеристику последней.

3. Объемная связь, существующая между предметами, составляющими группу, род, вид и т. п.- вплоть до связи состояний одного единичного предмета, тождество которого устанавливается на основании этой связи.

Субстанциональная связь -- связь между свойствами вещи и самой вещью как целым, на основании которой по известному свойству заключают о самой вещи, например по спектру излучения заключают о химической природе вещества - или от вещи умозаключают к его свойству.

Связь преобразования - т.е. связь между неподдающимися непосредственному восприятию явлениями, свойствами (например, невидимыми следами или записями) и их воспринимаемыми копиями, полученными в результате исследования.

В экспертной деятельности процесс выявления и оценки признаков имеет первостепенное значение. От того, насколько полно выявлены признаки изучаемого объекта, насколько правильно они оценены экспертом, зависит истинность внутреннего убеждения эксперта, так как не соответствующая действительности посылка при последующем соблюдении всех правил логики неизбежно приведет к ложному выводу.

Неполнота выявления и неверная оценка признаков наиболее частая причина расхождений выводов в таких видах экспертиз, как автотехническая (от 30% до 48%), почерковедческая (от 61% до 73%). На первом месте стоит та же причина при расхождении выводов в технико-криминалистической экспертизе документов, баллистических (следов выстрела) и товароведческой экспертизе. В почерковедческих экспертизах неправильная оценка выражается, как правило, в том, что «эксперт Ш. при проведении сравнительного исследования выбрал частные признаки почерка, которые относятся к числу часто встречающихся и мало информативны».

Любой предмет обладает бесчисленным множеством свойств, причем разнообразны не только свойства, но и их количественные характеристики. Бесчисленные свойства образуют, разумеется, бесконечное множество сочетаний, каждое из которых соответствует индивидуальному предмету и неповторимо уже в силу того, что они составляют бесконечный ряд, тогда как число реально существующих объектов, подлежащих идентификации, всегда конечно. Случайное совпадение полного комплекса свойств двух объектов - событие практически невероятное. Но в реальных условиях процесс идентификации вещи никогда не охватывает всех без исключения ее свойств, поскольку тогда сам этот процесс оказался бы бесконечным и потерял бы какой-либо практический смысл.

В этой связи всегда возникает вопрос о критерии при решении идентификационных задач. Этому посвящено немало дискуссий в научной литературе, причем единства мнений не достигнуто. Одну из позиций хорошо иллюстрирует пример совместного заявления двадцати восьми ведущих специалистов из одиннадцати стран на всемирном симпозиуме по дактилоскопии в Академии полиции Израиля в 1995г., сформулированное следующим образом: «Не существует научных обоснований для установления заранее определенного минимального количества деталей строения папиллярных линий, которое должны содержать два сравниваемых отображения папиллярных узоров в случае принятия положительного идентификационного решения» Орлов Ю. К. Логическая структура заключения эксперта как судебного доказательства. Теоретические вопросы судебной экспертизы // Сб. науч. трудов. Вып. 48. М.: ВНИИСЭ, 2001. .

Процесс, в результате которого возникает отображение свойств объекта, или, иными словами, механизм такого отображения для различных родов экспертиз носит различную степень сложности. След пальца руки или след подошвы обуви образуются в результате простого механического взаимодействия двух объектов. В отличие от них рукописный текст есть отражение не непосредственно самого объекта (индивида), а его сложно формируемого психофизического свойства - навыка письма. Конечно, данный навык имеет устойчивую связь с его носителем (конкретным индивидом), иначе невозможна была бы сама идентификация лица по почерку. Но в данном случае, эта связь, если можно так выразиться, более опосредована, чем в случае со следом пальца руки или подошвы обуви. Это обусловлено неизмеримо большим количеством факторов, влияющим на механизм образования рукописного текста. Разумеется, влияние данных факторов в основном поддается учету, но сложность задачи идентификации существенно повышается, а в ряде случаев решить вопрос не представляется возможным. Подобная ситуация имеет место при решении ряда диагностических задач, например в автотехнической, психологической, судебно-психиатрической экспертизах и т.п. При производстве таких экспертиз существенно повышается роль субъективного фактора, в плане сложности учета и оценки экспертом большого количества влияющих условий в конкретной ситуации, определении наиболее целесообразных средств и методов познания и решения возникающих перед ним задач.

Сложность и исключительность процесса познавательной деятельности приводят к появлению фиксированных стадий оценки определенных этапов познавательной деятельности. Так, например, при идентификационных исследованиях после этапа раздельного и сравнительного изучения объектов наступает оценка выявленных свойств и признаков объектов исследования и принятие решения по формулированию выводов.

Судебный эксперт по определению должен быть специалистом в какой-либо отрасли знания. Исходя из этого, он должен максимально полно знать:

-возможности соответствующих отраслей науки, техники, искусства или ремесла;

разработанность теории;

наличие и степень эффективности методов и средств и т.п.

Если цели исследования будут им сформулированы, исходя из верного понимания таких возможностей и на основе соответствующих объективных законов, они будут истинными. Именно цель детерминирует контекст и ракурс анализа элементов ситуации. Если же эксперт заблуждается относительно таких возможностей, цели, ставящиеся им, оказываются ложными.

На практике зачастую все обстоит не так благополучно. Это можно проследить на примере того, каким образом принимают решение эксперты при формировании выводов в заключении. Разумеется, что разные виды экспертиз предполагают различные способы оценки результатов исследования, но знание конкретной методики, как нам представляется необходимо во всех случаях. 77% экспертов при идентификационных исследованиях принимают решение при достижении внутреннего убеждения, формирующегося путем оценки значения каждого признака в отдельности и всей совокупности признаков в целом (общий принцип оценки при отсутствии предустановленного критерия); 23% - количество признаков, необходимое для вывода, определяется исключительно по минимальному значению, указанному в конкретной методике, однако ни один из них не смог указать какой именно, за исключением экспертов биологов в случае проведения генотипоскопической экспертизы.

В плане достижения истинности результатов исследования необходимо отметить такой важный для большинства видов экспертиз аспект, как правильное уяснение механизма образования следов. Возникновение следов, как в узком, так и в широком их понимании имеет свои закономерности.

Р.С. Белкин справедливо указывает, что процесс образования следов является ситуационным, т.е. зависит от условий, в которых он протекает, от ситуации. Ситуационность процесса возникновения доказательств и обусловливает то, что управляющие этим процессом закономерности проявляются (что вообще присуще проявлению объективных закономерностей) как тенденция. Степень осуществления этой тенденции зависит от конкретной обстановки.

Действительно, если рассматривать след, как конечный результат процесса отражения, то нельзя игнорировать механизм отражения, т.е. те факторы, которые влияют на полноту, форму, особенности отражения в следе признаков внешнего строения объектов и определяют степень искажения отражения по сравнению с оригиналом.

Правильный учет объективных и субъективных факторов зачастую имеет решающий характер для формирования внутреннего убеждения судебного эксперта, особенно в тех случаях, когда процесс исследования предусматривает стадию получения образцов для сравнительного исследования.

Предпринимаемый с этой целью эксперимент, позволяет выяснить, каким образом может возникнуть след и установить, какие при этом признаки следообразующего объекта могут отразиться на следовоспринимающем объекте. Изучение механизма следообразования в процессе эксперимента позволяет уточнить условия следообразования и правильно оценить наблюдаемые совпадения и различия признаков. В процессе эксперимента возникает необходимость не только констатации совпадения или различия сравниваемых идентификационных признаков, но и объяснения совпадения и различия признаков, которые могут иметь связь с механизмом следообразования и зависеть от него. Для иллюстрации можно привести следующий пример.

На экспертизу была представлена печать, изъятая у гр. Б. и оттиски печати на аттестате о среднем (полном) общем образовании. Следователем поставлен вопрос: нанесены ли оттиски печати в аттестате о среднем (полном) общем образовании печатью, изъятой у гр. Б.?

Эксперт, проводивший первоначальную экспертизу, пришел к категорическому выводу о том, что оттиск нанесен не печатью, изъятой у гр. Б. Следователь, в целях разрешения сомнений, возникших у него относительно правильности вывода первоначальной экспертизы, назначил повторную экспертизу, в ходе проведения которой, второй эксперт пришел к категорическому выводу о том, что оттиск печати в аттестате о среднем (полном) общем образовании оставлен оттиском печати, изъятым у гр. Б.

При детальном изучении ситуации выяснилось следующее. Первый эксперт, изучив представленные на исследование объекты и обнаружив определенные совпадающие общие признаки, принял решение изготовить экспериментальные оттиски. Для этого он, не сделав ни одного оттиска представленной на исследование печати, предварительно тщательно очистил ее от слоя красителя, затем сделал экспериментальные оттиски. Сравнив экспериментальные оттиски с исследуемыми, пришел к категорическому выводу о том, что они оставлены не представленной на исследование печатью.

Второй эксперт, принимая во внимание то, что печать могла длительное время использоваться, не подвергаясь чистке, изготовил экспериментальные оттиски, используя различную по вязкости мастику, затратив для этого более длительное время. В итоге он получил достаточные данные для категорического вывода о том, что исследуемые оттиски оставлены печатью, изъятой у гр. Б., что впоследствии полностью подтвердилось другими материалами дела.

В данном случае усматривается явное игнорирование учета механизма следообразования и нарушение методики производства экспертизы в работе первого эксперта, так как согласно методике получения экспериментальных образцов «если клише печати или штампа загрязнено, то сначала получают оттиски в первоначальном состоянии клише, а затем после очистки его от загрязнений».

Данное нарушение, при всей последующей выдержанной логике заключения (установленные различающиеся признаки в своей совокупности достаточны для категорического вывода о том, что данный оттиск оставлен не представленной на исследование печатью) привело к ложному выводу.

«Отыскав какой-либо след, всегда нужно спросить себя - как он возник, какие действия должен был совершить человек, оставивший его». Всякий раз, переходя к очередному этапу исследования, необходимо задать вопрос - все ли возможные варианты предусмотрены?

Внутреннее убеждение играет роль связующего звена между знанием и целенаправленной деятельностью. Влияние субъективного момента на структуру непосредственного познания выражается в том, что эксперт, учитывая конкретную ситуацию, определяет наиболее целесообразные средства и методы познания и решения возникающих перед ним задач.

Таким образом, к структуре непосредственного познания при производстве экспертизы нужно подходить диалектически, учитывая в ней единство противоположных моментов -- объективного и субъективного - и в то же время связь с опосредованным познанием.

Подводя итоги вышеизложенному, нужно еще раз отметить, что:

внутреннее убеждение судебного эксперта формируется в процессе исследования, которое представляет собой частный случай процесса познания;

формирование внутреннего убеждения нужно в первую очередь рассматривать как процесс приобретения достоверного знания, результат познавательной деятельности;

средства познания, характеризующие данный процесс, можно поделить на материальные и интеллектуальные (методы и теории);

- при производстве экспертиз, механизм возникновения объекта исследования которых имеет высокую степень сложности, существенно повышается роль субъективного фактора, в плане необходимости учета и оценки экспертом большого количества влияющих условий в конкретной ситуации, определении наиболее целесообразные средств и методов познания и решения возникающих перед ним задач;

- первостепенное значение для формирования истинного внутреннего убеждения имеет полнота выявления признаков, характеризующих исследуемый объект применительно к поставленной задаче и их правильная оценка субъектом исследования.

2.2 Логическая структура формирования внутреннего убеждения судебного эксперта

Логическая правильность -- это способ связи утверждений. Она не зависит от того, истинны ли используемые в умозаключении утверждения, или нет.

Специфичность, исключительность заключения эксперта состоит в том, что в нем, в отличие от других видов доказательств, может содержаться выводное знание, т. е. новое знание, полученное путем логических умозаключений; причем логические выводы эксперта, сделанные на основании проведенных им исследований, могут иметь доказательственное значение.

Формирование внутреннего убеждения есть формирование знания, приобретаемого опосредованным путем и называющегося потому выводным

знанием. Более того, именно выводы эксперта являются главной и необходимой частью экспертного заключения, его квинтэссенцией, именно выводы выражают суть заключения эксперта и определяют во многом доказательственное значение по делу экспертного заключения в целом.

В логическом аспекте можно говорить о степени обоснованности, доказанности выведенного экспертом знания, о степени его вероятности для эксперта. Понятие «обоснованность» следует отличать от понятия «уверенность». «Уверенность» выражает субъективно-психологическое отношение человека к высказыванию. Степень же обоснованности знаний в логическом отношении характеризует понятие «вероятности».

Основное требование, которое предъявляется к выводам эксперта - это их обоснованность материалами исследования и научная достоверность. Первое означает наличие причинно-следственных связей между исследуемым объектом и результатом исследования, другими словами, логическую правомерность выводов, их строгое соответствие данным, полученным в результате экспертизы. Нарушение логической связи образует противоречие выводов ходу исследования, материалам, на которых базируется заключение. Рассмотрим следующий пример.

В постановлении о назначении баллистической экспертизы среди прочих был поставлен вопрос: мог ли подсудимый почувствовать отдачу оружия в случае выстрела? На что эксперт, проводивший экспертизу, ответил, что «подсудимый, при условии его нормального психофизического состояния, должен был почувствовать отдачу в случае выстрела, так как не почувствовать ее он не мог».

В данном случае в ответе эксперта вообще отсутствуют какие-либо научные данные, результаты исследования, обосновывающие вывод, как впрочем, и само исследование. Этот пример иллюстрирует грубейшее нарушение основных законов логики, приводящее к полной безосновательности вывода.

По характеру логического следования все умозаключения в современной логике делятся на дедуктивные и индуктивные. Существенно, что в качестве основания такого деления используется не ход мысли от общего к частному и от частного к общему, как в традиционной формальной логике, а именно характер логического следования, то есть, следует ли вывод из имеющихся посылок с необходимостью (дедуктивное следование) или лишь с вероятностью (индуктивное следование).

Обе эти логические формы - и дедуктивную и индуктивную - мы находим в процессе исследования вещественных доказательств, так же, как и в процессе доказывания в целом.

Если знание об одном событии выражено в форме общего достоверного суждения, то использование этого знания для вывода о существовании другого события может быть представлено в форме дедуктивного умозаключения (силлогизма). А.А. Эйсман приводит для иллюстрации вывода следующее рассуждение:

Всякое повреждение, вокруг которого имеется поясок металлизации, внедрившиеся порошинки и следы опалення, является огнестрельным повреждением с близкого расстояния.