Применение международным уголовным судом и трибуналами норм международного права прав человека при квалификации деяний

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Введение

Международное уголовное право (МУП), равно как и международное право прав человека (МППЧ), в современном виде начало свое развитие после Второй мировой войны. Обе отрасли международного права развивались в качестве реакции на ужасные события, происходившие в мире, но каждая из них делала это по-своему. Сфера МППЧ взяла на себя защитную роль, закрепив сначала во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. Всеобщая декларация прав человека от 10.12.1948 // Российская газета. 1995. No. 67., а затем и в двух Пактах ООН 1966 г. Международный пакт о гражданских и политических правах от 16.12.1966 // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. No. 17. Ст. 291; Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16.12.1966 // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. No. 17. Ст. 291. базовые права, которые принадлежат человеку от рождения как в военное, так и в мирное время, а также выработала региональные механизмы по защите этих прав и Комитеты ООН, призванные защитить права по профильным Конвенциям ООН. В то же время, отрасль МУП взяла на себя карательную функцию, сделав своей целью остановить безнаказанность за совершение преступлений, являющихся угрозой международному сообществу в целом. Для достижения этой цели были созданы Нюрнбергский и Токийский трибуналы, Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ), Международный уголовный трибунал по Руанде (МТР), наконец Международный уголовный суд (МУС) и гибридные уголовные суды, такие как Специальный суд по Сьерра-Леоне, Специальный трибунал по Ливану, Чрезвычайные палаты в Судах Камбоджи. Тем не менее, представляется, что трудами правозащитников за прошедшие годы МППЧ больше преуспело в создании и расширении своих источников, в том числе благодаря созданию региональных механизмов защиты прав человека. Неудивительно, что институты международного уголовного правосудия обращались и продолжают обращаться к МППЧ в своих решениях. Данному феномену и посвящена настоящая дипломная работа.

В 2017 году МУС получил Стокгольмскую награду в сфере защиты прав человека ICC receives 2017 Stockholm Human Rights Award // International Criminal Court. 2017. www.icc-cpi.int/Pages/item.aspx?name=pr1344.. Как сообщила Президент МУС, получение данной награды «отражает представление, согласно которому международное уголовное правосудие способствует развитию прав человека и верховенства права в мире» Thank you remarks for 2017 Stockholm Human Rights Award // International Criminal Court. 2017. www.icc-cpi.int/itemsDocuments/171120-stat-pres.pdf.. Это является ярким примером тесной связи между международным уголовным правосудием, МУП и МППЧ.

Актуальность дипломной работы заключается в том, что, во-первых, в русскоязычной литературе отсутствуют труды, за исключением нескольких статей в научных журналах Ушацка А. Международный уголовный суд и Право на справедливое судебное разбирательство / под ред. Г.И. Богуша, Е.Н. Трикоз // Международное уголовное правосудие: современные проблемы. М.: Институт права и публичной политики, 2009. С. 36-45; Федорченко А.А. Применение международного права прав человека к участникам международного уголовного процесса // Международное право. 2014. No. 2. С. 64-72., посвященные рассматриваемой теме. Во-вторых, данная работа стремится разрешить практические проблемы обращения международных уголовных трибуналов к МППЧ, принимая во внимание весь широкий пласт норм этой отрасли, в то время как большинство иностранных научных работ ограничиваются применением норм МППЧ в уголовном процессе See Zeegers K.J. International criminal tribunals and human rights law: Adherence and contextualization. Springer, 2015; Vasiliev S. Fairness and its metric in international criminal procedure: drawing from human rights law in International criminal trials - a normative theory. PhD thesis. University of Amsterdam, 2014. . Теоретическая и практическая значимость настоящей работы заключаются в восполнении теоретических пробелов и в решении практических вопросов, связанных использованием норм МППЧ обвинением, защитой и представителями потерпевших в МУС и в международных уголовных трибуналах adhoc, которые могут быть основаны в будущем.

Что касается степени разработанности проблемы, в иностранной юридической литературе существует достаточно солидный пласт, посвященный применению международными уголовными трибуналами МППЧ, особенно в части процессуальных гарантий. Наиболее полным и современным доктринальным источником по представленной теме является монография К. Зигерса (Zeegers) 2016 г. «Международные уголовные трибуналы и право прав человека: соблюдение и контекстуализация» Zeegers, K.J. Op. cit.. Главный исследовательский вопрос вышеприведенной работы заключается в следующем: «Как следует международным уголовным судам и трибуналам толковать и применять МППЧ в своей процессуальной практике?» Zeegers, K.J. Op. cit. P. 5.. Более того, П. Соарс (Soares) в работе «Запутывая права человека и МУП: практика международных трибуналов и призыв к рационализированному правовому плюрализму»Soares P.P. Tangling Human Rights and International Criminal Law: the Practice of International Tribunals and the Call for Rationalized Legal Pluralism. // Criminal Law Forum. 2012. No. 23. выделяет два способа, которые используются международными уголовными трибуналами: прямое применение обоснований из сферы МППЧ и основанное на МППЧ телеологическое толкование МУП. Кроме того, в диссертации С. Васильева «Международным уголовным трибуналам - нормативная теория» содержится глава «Справедливость и ее метрика в международном уголовном процессе: опираясь на право прав человека», в которой автор, задаваясь вопросом приемлемости параметра «справедливости» для оценивания международного уголовного правосудия, рассматривает применимость МППЧ в рамках международного уголовного правосудияVasilievS. Op. cit..

Объектом исследования данной дипломной работы являются общественные отношения, к которым международными уголовными трибуналами применяются или потенциально могут применяться нормы МППЧ.

Предметом исследования выпускной квалификационной работы являются источники МУП и судебные акты международных уголовных трибуналов, содержащие ссылки наМППЧ. При этом круг «международных уголовных судов и трибуналов» ограничен в настоящей работе МУС, МТБЮ и МТР. Данное ограничение предмета исследования объясняется как тем, что МУС, МТБЮ и МТР являются главными органами международного правосудия, фактически сформировавшими современное МУП, так и допустимым объёмом выпускной квалификационной работы.

Цель настоящего научного исследования состоит в том, чтобы, исследовав применение норм МППЧ институтами международного уголовного правосудия, выявить способы такого применения и проанализировать, является ли оно оправданным.

Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:

определить понятие «международного права прав человека», используемое в работе;

проанализировать применение п. 3 ст. 21 Римского статута МУС;

классифицировать способы применения международными уголовными трибуналами МППЧ;

определить роль МППЧ при определении приемлемости дела в МУС;

рассмотреть применение международными уголовными трибуналами норм МППЧ при квалификации деяний в качестве пыток и бесчеловечного обращения;

исследовать применение международными уголовными трибуналами норм МППЧ при квалификации деяний в качестве «других бесчеловечных актов», преследования, геноцида и порабощения;

изучить применение международными уголовными трибуналами права на справедливое судебное разбирательство;

подвергнуть рассмотрению применение международными уголовными трибуналами права на свободу.

Поставленные задачи исследования будут решаться методом анализа. В частности, будут проанализированы первичные источники, а именно решения МУС, Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) и Международного уголовного трибунала по Руанде (МТР). Это предопределяет использование метода индукции: анализ отдельных параграфов судебных решений будет обобщаться в общие закономерности, свойственные практике международных уголовных трибуналов. Кроме того, метод абстрагирования будет применяться на протяжении всего исследования и заключаться в фокусировании на рассмотрении предмета исследования через призму поставленной в настоящей работе цели. Помимо вышеупомянутых общенаучных методов, в настоящей работе использованы такие специальные методы, какформально-юридический, метод толкования правовых норм, правового моделирования.

Структура исследования основана на двойной роли МППЧ в контексте международного уголовного правосудия. С одной стороны, международные уголовные трибуналы призваны искоренять безнаказанность при серьезном нарушении МППЧ. Это нашло отражение в главе 2 настоящей работы, рассматривающей применение международными уголовными трибуналами норм МППЧ при квалификации деяний, то есть при применении ими материальных норм МУП. С другой стороны, выполняя свое предназначение, международные уголовные трибуналы должны сами при этом соблюдать нормы МППЧ, что отражено в главе 3 выпускной квалификационной работы о применении международными уголовными трибуналами норм МППЧ в рамках уголовного процесса, то есть при применении ими процессуальных норм МУП, которые «непосредственно регламентируют деятельность международных уголовных трибуналов и судов» Ромашев Ю.С. Международное правоохранительное право. М.: Норма: Инфра-М, 2010. С. 19.. Некоторые исследователи видят два самостоятельных и равнозначных предназначения у международного уголовного правосудия - остановить безнаказанность за фундаментальные преступления и обеспечить права обвиняемого See:Soares P.P. Op. cit. P. 164. - но сути деления глав в настоящей работе по критерию материальных и процессуальных норм это не отменяет. Прежде, чем перейти к анализу вышеуказанных тем, в настоящей работе рассматриваются теоретико-правовые основания применения международными уголовными трибуналами МППЧ. Необходимость включения данной главы обусловлена наличием общих вопросов применения международными уголовными трибуналами МППЧ, которые не подлежат делению по критерию характера норм, но которые необходимо проанализировать прежде, чем перейти к углубленному исследованию вопросов, нашедших отражение во второй и третьей главе.

Глава 1. Теоретико-правовые основания применения международного права прав человека международными уголовными судами и трибуналами

1.1 Подходы к определению понятия «международное право прав человека»

Необходимость определения понятия МППЧ объясняется как тем, что следует ограничить предмет настоящий работы, так и тем, что без данного определения невозможно выполнение последующих задач выпускной квалификационной работы, так как существует практическая необходимость отграничения МППЧ от иных отраслей, используемых международными уголовными трибуналами, а именно от МУП и международного гуманитарного права (МГП) В частности, исследователи указывают, что «с возникновением МУП различие между правами человека и уголовным правом стало размытым». SeeSoares. Op. cit. P. 171..

В русскоязычной литературе И.И. Лукашук определял МППЧ как «отрасль международного права, принципы и нормы которой регулируют сотрудничество государств в обеспечении прав человека» Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть: учеб.для студентов юрид. фак. и вузов / под ред. И.И. Лукашук. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 1.. Несмотря на то, что в целом определение представляется верным, в нем присутствует порочный круг: МППЧ определено через понятие прав человека. Таким образом, оно требует дополнений. Р.М. Валеев определяет МППЧ как «совокупность международно-правовых принципов и норм, определяющих общие стандарты и рамки поведения государств в их деятельности по признанию, защите и контролю за соблюдением социально обусловленных прав и свобод физических лиц и их объединении? на определенной территории, а также для регулирования межгосударственного сотрудничества в этой области» Валеев Р.М. Международная и внутригосударственная защита прав человека: Учебник / под ред. Р.М. Валеева. М.: Статут, 2011. С. 479.. Представляется, что данное определение также требует дополнений в связи с отсутствием указания на сущность прав человека, а именно на их универсальный характер. А.А. Ковалев, расширяя толкование Е.А. Лукашевой, определяет права человека как «систему принципов, норм, правил и традиции? взаимоотношении? между людьми и государством, обеспечивающую индивиду, во-первых, возможность действовать по своему усмотрению (эта часть прав обычно называется свободами) Лукашева Е.А. Права человека / под ред. Е.А. Лукашевой. М.: Норма, 2011. С. 20-25. и, во-вторых, получать определенные материальные, духовные и иные блага (собственно права)» Ковалев А.А. Международная защита прав человека: Учебное пособие. М.: Статут, 2013. C. 15.. В соответствии с иной позицией, международное право защиты и поощрения прав человека представляет из себя «принципы и нормы, регулирующие международное сотрудничество в области поощрения и защиты прав человека, соответствующие права и обязанности субъектов международного права, в том числе обязанность государств уважать права и основные свободы всех лиц без различия расы, пола, языка и религии» Бекяшев Д.К, Гликман О.В., Иванов Д.В., Колосов Ю.М. Международное право: Учебник для бакалавров / под ред. А.Н. Вылегжанина. М.: Высшее образование, Юрайт-Издат, 2009. С. 269.. По мнению А.Х. Саидова, это «отрасль современного международного публичного права, устанавливающая для субъектов международного права обязательства в отношении лиц, относящихся к их юрисдикции, по обеспечению, соблюдению, уважению и защите их прав и свобод» Саидов А.Х. Международное право прав человека. М.: М3 Пресс, 2002. С. 11.. Тем не менее, с учетом необходимости разграничения МППЧ с МУП и МГП, представляется необходимым определить понятие через критерии разграничения.

В иностранной доктрине нет устоявшегося определения МППЧ, но имеют место дефиниции понятия «права человека». В частности, в наиболее авторитетном словаре определение звучит следующим образом: «это свободы, иммунитеты и привилегии, на которые, согласно современным ценностям (особенно на международном уровне) все люди должны иметь право в качестве права в обществе, в котором они живут» Black's Law Dictionary. 8^th ed. / Garner B.A. Westlaw, 2009. P. 2167.. Тем не менее, данное определение не позволяет отграничить МППЧ от других отраслей международного права, которые ставят своей целью защиту человеческого достоинства.

В связи с указанной выше необходимостью разграничения отраслей международного публичного права, для целей настоящей работы используется утилитарный подход, и МППЧ определяется через его источники, причем как договорные, так и внедоговорные (международные обычаи), также общие принципы права. Источники как основной критерий разграничения отраслей представляется уместным, так как, к примеру, при рассмотрении разграничения МППЧ и МГП в доктрине указывается, что данные две отрасли «долгое время закреплялись в различных международных договорах» Русинова В.Н. Права человека в вооруженных конфликтах: проблемы соотношения норм международного гуманитарного права и международного права прав человека. М.: Статут, 2017. С. 23.. Исчерпывающего перечня источников МППЧ нет, и он не может быть создан в принципе ввиду постоянного увеличения количества данных источников. Поэтому источник МППЧ должен признаваться таковым в соответствии с характером содержащихся в нем норм. В частности, он характеризуется возложением обязанности защищать права человека, и, соответственно, ответственности за неисполнение на государство (для разграничения с МУП, где устанавливается индивидуальная уголовная ответственность); предоставлением фундаментальных прав и свобод всем людям без дискриминации по их статусу (для указания на сущность прав человека, а также для разграничения с МГП, которое возлагает определенные права и обязанности и на отдельные категории лиц, такие как комбатанты, гражданское население); закреплением защищаемых прав и свобод (а не списка преступлений, в отличие МУП).

Таким образом, МППЧ является отраслью международного права, которое закрепляется в правовых источниках, нормы которых в виде охраняемых прав и свобод характеризуются универсальным характером, то есть наделяют фундаментальными правами, свободами и привилегиями всех лиц без какой-либо дискриминации, а также возложением обязанности на государства по соблюдению указанных норм. Более того, для определения того, относится ли тот или иной источник к МППЧ, можно принять во внимание исторические истоки МППЧ, а именно Всеобщую декларацию прав человека, которая послужила отправной точкой всех остальных источников МППЧ. В связи с этим, если норма схожа по своему характеру с нормами Всеобщей декларации прав человека, то она относится к МППЧ. Вместе с тем, с учетом развития МППЧ, если норма не имеет аналогов во Всеобщей декларации прав человека, это еще не делает ее не относящейся к МППЧ.

1.2 Применение международного права прав человека в контексте статьи 21 Римского статута Международного уголовного суда

Статья 21 Римского Статута Римский Статут Международного уголовного суда от 17.07.1998 // Международное публичное право. Сб. документов. В 2 ч. Ч. II. М., 2006. С. 2726-2768. устанавливает иерархию источников, которые применяются МУС в своих решениях. Наличие в Римском Статуте данной статьи является историческим прорывом, так как в уставы трибуналов adhocне были включены соответствующие положения о применимом праве. На практике они обращались в первую очередь к своим Статутам и Правилам процедуры и доказывания, а затем к источникам права, закрепленным в ст. 38 Статута Международного суда ООН Triffterer O. Commentary on the Rome Statute of the International Criminal Court. 2 ed. Hart, 2008. P. 703.. В рамках настоящего параграфа будет рассмотрено, как МУС должен применять и применяет МППЧ в соответствии со ст. 21 Римского Статута.

Рассматриваемая статья содержит пункт 3, посвященный МППЧ, который гласит следующее: «Применение и толкование права в соответствии с настоящей статьей должно соответствовать международно признанным правам человека и не допускать никакого неблагоприятного проведения различия по таким признакам, как гендерный признак, как это определено в пункте 3 статьи 7, возраст, раса, цвет кожи, язык, религия или вероисповедание, политические или иные убеждения, национальное, этническое или социальное происхождение, имущественное, сословное или иное положение».

Строго говоря, п. 3 ст. 21 Римского Статута не добавляет нового источника права, а скорее устанавливает принцип применения и толкования иных источников права See Shabas W.A. The International Criminal Court: A Commentary on the Rome Statute. 2 ed. Oxford University Press, 2016. P. 515.. Тем не менее, он прямо позволяет МУС ссылаться на источники МППЧ в своих решениях; профессор О. Триффтерер назвал данный параграф, «как минимум теоретически, одним из наиболее важных положений Римского Статута» Triffterer O. Op. cit. P. 712.. Практика МУС пролила свет на применение п. 3 ст. 21 и его место в иерархии источников права: «в соответствии со ст. 21 Статута, к тем другим источникам права, закрепленным в пунктах (l)(b) и (l)(c) ст. 21 Статута, можно обращаться только при выполнении следующих двух условий: (i) существует лакуна в писанном праве, содержащемся в Статуте, Элементах преступлений и Правилах процедура и доказывания; и (ii) такая лакуна не может быть заполнена применением критериев толкования, закрепленных в ст. 31 и 32 Венской конвенции о праве международных договоров (ВКПМД) Венская конвенция о праве международных договоров от 23.05.1969 // Ведомости ВС СССР. 1986. No. 37. Ст. 772. и в ст. 21 (3) Статута» International Criminal Court (hereinafter - ICC), Situation in the Democratic Republic of the Congo, Judgement on the Prosecutor's Application for Extraordinary Review of Pre-Trial Chamber I's 31 March 2006 Decision Denying Leave to Appeal, Case No. ICC-01/04-168, 13.07.2006. Paras. 22-24, 32-33, 39 // https://www.icc-cpi.int/Pages/record.aspx?docNo=ICC-01/04-168; ICC, Prosecutor v. Omar Hassan Ahmad Al Bashir, Decision on the Prosecution's Application for a Warrant of Arrest against Omar Hassan Ahmad Al Bashir, Case No. ICC-02/05-01/09, 04.03.2009 (hereinafter - Al Bashir Decision of 04.03.2009). Para. 44 // https://www.icc-cpi.int/pages/record.aspx?uri=639096.. Соответственно, МППЧ может применяться в качестве принципа толкования основных источников права в совокупности с правилами, установленными ВКПМД, и, таким образом, доминировать над всеми остальными источниками права. Иными словами, в нормативной иерархии права Статута, они занимают наивысшую позицию See Akande D. Sources of International Criminal Law // A. Cassese et al., The Oxford Companion to International Criminal Justice. Oxford University Press, 2009. P. 46 et seq.; Currat P. L'interprйtation du Statut de Rome // Revue Quйbйcoise de Droit International. 2007. No. 20. P. 155; Grover L. A Call to Arms: Fundamental Dilemmas Confronting the Interpretation of Crimes in the Rome Statute of the International Criminal Court // EJIL. 2010. No. 21. P. 558 et seq.; Pellet A. Applicable Law // A. Cassese, P. Gaeta, J.R.W.D., The Rome Statute of the International Criminal Court: a commentary. Vol. II. Oxford University Press, 2002. P. 1079 et seq.; Hafner G. and Binder C. The Interpretation of Art 21(3) ICC-Statute // Austrian Review of International and European Law. 2004. No. 9. P. 174.. При этом, так как в рассматриваемой статье Статута не уточнено иное, международно признанные права человека должны применяться при определении преступлений See Grabert A. Dynamic Interpretation in International Criminal Law: Striking a Balance between stability and change. HerbertUtzVerlag, 2014..

Необходимо также уточнить понятие «международно признанных прав человека». Представляется интересным тот факт, что Устав МТБЮ Устав МТР от 25.05.1993 // Действующее международное право. Т. 1. С. 744. оперирует аналогичным понятием «международно признанных стандартов», но только не в отношении всех прав человека, а в отношении прав обвиняемого (ст. 106 Устава МТБЮ). Данный термин показывает, что права человека не должны быть универсально признанными и не могут быть признаны лишь на национальном уровне, чтобы применяться международными уголовными трибуналами. Например, в деле LubangaМУС разграничил конголезский уголовно-процессуальный кодекс и международно признанные права человека, пояснив, что «для того, чтобы выяснить, было ли совершено противоправное деяние [при получении доказательств], составляющее нарушение международно признанных прав человека, или было только нарушение национальных процедурных норм, следует руководствоваться международной практикой в области прав человека» ICC, Prosecutor v. Thomas Lubanga Dyilo, Decision on the confirmation of charges, Case No. ICC-01/04-01/06-803-tEN, 14.05.2007. Para. 73 // https://www.icc-cpi.int/CourtRecords/CR2007_02360.PDF.. В связи с этим, Суд пришел к выводу, что обыск и конфискация в отсутствии лица является нарушением национального законодательства Конго при отсутствии нарушения международно признанных прав человека Ibid. Para. 78.. При этом отсутствует какой-либо порог, который позволил бы разграничить права человека на уровне отдельно взятых государств и на международном уровне. Как правило, в спорных моментах суды смотрят на распространенность того или иного права как в семье общего права, так и в континентальной правовой системе, то есть в двух основных правовых системах современности. К примеру, в деле Lubanga МУС при определении применимости доктрины нарушения правовой процедуры обратился к семье общего права, в которой она зародилась, а также кромано-германской правой системе ICC, Prosecutor v. Thomas Lubanga Dyilo, Judgment on the Appeal of Mr. Thomas Lubanga Dyilo against the Decision on the Defence Challenge to the Jurisdiction of the Court pursuant to article 19 (2)(a) of the Statute of 3 October 2006, Case No. ICC-01/04-01/06-772, 13.12.2006. Paras. 26-39 // https://www.icc-cpi.int/CourtRecords/CR2007_01307.PDF..

Вместе с тем, МППЧ может выступать не только в качестве принципа толкования, но и в качестве самостоятельного источника права в соответствии с пунктами (l)(b) и (l)(c) ст. 21 Статута. Иными словами, международные уголовные трибуналы вправе ссылаться на обычные и договорные нормы МППЧ, а также на общие принципы права, которые тоже могут иметь характер норм прав человека. В частности, именно данный способ предпочитают трибуналы adhoc, так как, как уже было сказано, они ссылаются на ст. 38 Статута Международного суда ООН, который перечисляет данные источники права.

Более того, не следует забывать про нормы juscogens, которые не указаны в ст. 21 Статута, а потому оставлены за скобками, но от этого не теряют свою значимость. Безусловно, императивные нормы международного права имеют первостепенное значение по отношению к самому Римскому Статуту, а также к остальными источникам права. Как указала судья Танака в своем особом мнении к делу о Юго-Западной Африке, «конечно, право, касающееся защиты прав человека, должно быть отнесено к нормам juscogens»International Court of Justice (hereinafter - ICJ), South West Africa (Ethiopia v. South Africa; Liberia v. South Africa), Judge Tanaka's Dissenting Opinion, Judgment, 18.07.1966. P. 298 // http://www.icj-cij.org/files/case-related/47/047-19660718-JUD-01-06-EN.pdf.. Очевидно, не все МППЧ является нормами juscogens, иначе бы вся иерархия источников права была бы лишена смысла. Напротив, очень ограниченный круг норм МППЧ носит императивный характер, то есть только фундаментальные, абсолютные права человека, которые нельзя ограничить, являются нормами juscogens. К примеру, в деле Furundz?ijaaМТБЮ признал, что «от запрета на пытки никогда нельзя отступать, даже во время чрезвычайного положения», что приводит к выводу о том, что «запрет на пытки является императивной нормой» International Tribunal for the Prosecution of Persons Responsible for Serious Violations of International Humanitarian Law Committed in the Territory of the Former Yugoslavia since 1991 (hereinafter - ICTY), Prosecutor v. Anto Furundz?ija, Judgement, Case No. IT-95-17/1-T, 10.12.1998 (hereinafter - Furundz?ija Judgment). Para. 144 // http://www.icty.org/x/cases/furundzija/tjug/en/fur-tj981210e.pdf.. Кроме того, МТБЮ в деле Tadiж посчитал ст. 14 Пакта о гражданских и политических правах, закрепляющую право на справедливое судебное разбирательство, «отражающей императивную норму международного права, которой Трибунал обязан придерживаться» ICTY, Prosecutor v. Duљko Tadiж, Appeal Judgement on Allegations of Contempt Against Prior Counsel, Milan Vujin, Case No. IT-94-1-A-AR77, 27.02.2001. P. 3 // http://www.icty.org/x/cases/tadic/acjug/en/vuj-aj010227e.pdf.. Таким образом, если положения Статута или Устава международного уголовного трибунала противоречат императивным нормам международного права, то первые не могут применяться.

1.3 Способы применения международными уголовными судами и трибуналами международного права прав человека

Международные уголовные трибуналы применяют МППЧ не единообразно, а разными способами.

Во-первых, международные уголовные трибуналы, а именно МУС, ссылаются на нормы МППЧ, основываясь на п. 3 ст. 21 Римского Статута. При анализе практики МУС было найдено около полусотни примеров такого обращения к МППЧ, что на фоне общего числаактов МУС не является значительным. Следует отметить, что при анализе практики МУС в целом было найдено 75 актов, в которых Суд тем или иным образом ссылался на МППЧ. При этом МУСможет давать как развернутую ссылку, подробно объясняя необходимость применения МППЧ ICC, Prosecutor v. Jean-Pierre Bemba Gombo, Judgment pursuant to Article 74 of the Statute, Case No.: ICC-01/05-01/08, 21.03.2016 (hereinafter - Bemba Judgment of 21.03.2016). Para. 82 // https://www.icc-cpi.int/CourtRecords/CR2016_02238.PDF., так и кратко указывать на п. 3 ст. 21 Статута, не приводя никаких дальнейший объяснений ICC, Prosecutor v. Jean-Pierre Bemba Gombo, Fourth Decision on Victims' Participation 12 December 2008, Case No ICC-01/05-01/08-320, 12.12.2008 (hereinafter - Bemba Decision of 12.12.2008). Para. 16 // https://www.icc-cpi.int/CourtRecords/CR2008_07861.PDF.. В частности, в деле Lubanga при оспаривании «Решения о последствиях нераскрытия материалов, свидетельствующих о невиновности» Апелляционная Палата, ссылаясь на практику Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ), напомнила, что «в статье 21 (3) Статута указано, что Статут должен толковаться и применяться в соответствии с международно признанными правами человека» ICC, Prosecutor v. Jean-Pierre Bemba Gombo, Judgment on the appeal of the Prosecutor against the decision of Trial Chamber I entitled "Decision on the consequences of non-disclosure of exculpatory materials covered by Article 54(3)(e) agreements and the application to stay the prosecution of the accused, together with certain other issues raised at the Status Conference on 10 June 2008", Case No. ICC-01/04-01/06-1486, 21.10.2008 (hereinafter - Lubanga Decision of 21.10.2008). Para. 46 // https://www.icc-cpi.int/CourtRecords/CR2008_05884.PDF.. МУС в своих решениях подтверждает тот факт, что он часто ссылается на данное положение Римского Статута в своих решенияхSee, for example, ICC, Prosecutor v. Jean-Pierre Bemba Gombo, Judgement on appeal against other decisions (article 83 and rule 158), Case No. ICC-01/05-01/08-323, 16.12.2008. Para. 28 // https://www.icc-cpi.int/pages/record.aspx?uri=610448; ICC, Prosecutor v. Thomas Lubanga Dyilo, Judgement on appeal against other decisions (article 83 and rule 158), Case No. ICC-01/04-01/06-1487, 21.10.2008. Para. 12 // https://www.icc-cpi.int/pages/record.aspx?uri=578365..

Во-вторых, зачастую международные уголовные трибуналы не объясняют причину своего использования источников МППЧ. В частности, они ссылаются на МППЧ в сносках, как наряду с другими источниками, так и по отдельности. К примеру, в решении по делу Bemba от 19 октября 2016 г. при решении вопроса об использовании доказательств МУС, сослался на практику ЕСПЧ, указав, что позиция МУС наглядно подтверждается на его примере ICC, Prosecutor v. Jean-Pierre Bemba Gombo et al., Judgment pursuant to Article 74 of the Statute, Case No.: ICC-01/05-01/13, 19.10.2016. Para. 25 // https://www.icc-cpi.int/CourtRecords/CR2016_18527.PDF.. Тем не менее, он не включил правовые основания, побудившие его прибегнуть к практике суда по правам человека. Представляется, что подобная ссылка на приведенный источник без объяснения на то причин оправдана при толковании процессуальных прав обвиняемого, так как цитирование п. 3 ст. 21 Римского Статута при каждом обращении международных уголовных трибуналов к МППЧ и практике судов по правам человека непомерно увеличило бы тексты судебных решений.

В-третьих, международные уголовные трибуналы ссылаются на аргументы одной из сторон, которые, в свою очередь, используют нормы МППЧ. При этом, они могут как соглашаться с подобными аргументами, так и отвергать их. К примеру, в деле GaddafiМУС признал, что отсылки стороны защиты к практике Межамериканского суда по правам человека, ЕСПЧ и Комитета Организации Объединенных Наций (ООН) по правам человека очень ограниченно относятся к рассматриваемому делу, потому что в приведенных судах государство прямо отвечает на доводы заявителей, тогда как в МУС при определении приемлемости дела главным вопросом является взаимоотношение государств и Суда ICC, Prosecutor v. Jean-Pierre Bemba Gombo, Judgment on the appeals of Mr Jean-Pierre Bemba Gombo and the Prosecutor against the decision of Trial Chamber III entitled "Decision on the admission into evidence of materials contained in the prosecution's list of evidence'', Case No: ICC-01/05- 01/08-1386, 03.05.2011 (hereinafter - Bemba Judgment of 03.05.2011). Para. 70 // https://www.icc-cpi.int/pages/record.aspx?uri=1066048.. Иными словами, аргументы стороны, содержащиеся в себе ссылки на МППЧ, заставляют международные уголовные трибуналы рассматривать применимость норм МППЧ.

В-четвертых, международные уголовные трибуналы ссылаются на свои предыдущие решения или решения иных международных трибуналов, которые содержат в себе ссылки на МППЧ. В частности, в деле Bemba Апелляционная палата, обосновывая необходимость разъяснять основания для своего решения с достаточной ясностью, сослалась на дело Lubanga, в котором содержится ссылка на документ ЕСПЧ по делу Hadjianastassiou v. Greece, на что Палата указала прямо в сноске ICC, Prosecutor v. Saif Al-Islam Gaddafi And Abdullah Al-Senussi, Judgment on the appeal of Mr Abdullah Al-Senussi against the decision of Pre-Trial Chamber I of 11 October 2013 entitled “Decision on the admissibility of the case against Abdullah Al-Senussi'', Case No. ICC-OI/II-OI/IIOA6, 24.07.2014. Para. 169 // https://www.icc-cpi.int/CourtRecords/CR2014_06755.PDF.. Более того, представляется, что применение международными уголовными трибуналами норм МППЧ данным способом может быть косвенно, без отражения в сносках. Норма, изначально взятая из МППЧ, может настолько укорениться в практике международных уголовных трибуналов, что трибунал, ссылаясь на практику международных уголовных трибуналов, может ссылаться на норму, которая, хотя и не содержит прямой отсылки к МППЧ, является нормой МППЧ по своей природе.

В-пятых, применение норм МППЧ может объясняться международными уголовными трибуналами общими принципами толкования, взятыми из ВКПМД. Иными словами, нормы МППЧ могут применяться не в качестве отдельного источника права, а в качестве средства, способствующего толкованию самого Римского Статута или Уставов МТБЮ и МТР Устав МТР от 08.11.1994 // Действующее международное право. Т. 1. С. 759.. К примеру, в деле BembaСуд, сославшись на Резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН, утвердившую Декларацию основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, а также на Конвенцию по правам ребенка, пришел к заключению, что «хотя эти [процитированные в решении] положения не устанавливают expressiveverbisправо на участие в (международных) уголовных разбирательствах, они служат ориентиром для толкования п. 3 ст. 68 Статута» Bemba Decision of 12.12.2008. Para. 88.. При этом, толкование основных источников, закрепленных в п. (1)(a) ст. 21 Римского Статута, имеет приоритет по отношению к МППЧ как отдельному источнику права. Например, в решении МТБЮ по делуTadiж по Ходатайству защиты о промежуточной апелляции по юрисдикции Трибунал признал, что его толкование ст. 2 Устава «Серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 года» не совпадает со всей доктриной прав человека, которая «тяготеет к размыванию во многих отношениях традиционного дихотомического деления на международные войны и гражданские беспорядки» ICTY, Prosecutor v. Duљko Tadiж, Appeals Chamber Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, Case No. IT-94-I- AR72, 02.10.1995. Para. 83 // http://www.icty.org/x/cases/tadic/acdec/en/51002.htm.. Таким образом, несмотря на то, что МППЧ диктовало противоположный подход, Апелляционная палата сделала вывод, что статья 2 применима только в контексте международного вооруженного конфликта, основываясь на толковании Устава и Женевских Конвенций Ibid. Para. 84..

Кроме того, необходимо уточнить, что использование международными уголовными трибуналами докладов правозащитных организаций или данных, полученных от Комиссий по расследованию, per se не является использованием норм МППЧ. В большинстве случаев, подобные документы служат доказательственной базой, а не правовой основой для построения позиций трибуналов.

Тем не менее, как видно из приведенных выше примеров, представляется невозможным выделить критерии, которыми руководствуются международные уголовные трибуналы при избрании того или иного способа обращения к МППЧ. Действительно, в доктрине критикуется отсутствие обоснованности применения международными уголовными трибуналами МППЧ Viebig P. Illicitly Obtained Evidence at the International Criminal Court. T.M.C. ASSER PRESS, 2016. P. 39., тогда как из всей представленной классификации только один способ, а именно со ссылкой на п. 3 ст. 21 Римского Статута, предоставляет обоснование применения МУС источников МППЧ. Проведенный анализ, однако, наглядно показывает следующее: международные уголовные трибуналы по большей части не считают нужным объяснять, почему они обратились к тому или иному источнику вне МУП. Международные уголовные трибуналы это делают или в случае, если одна из сторон выдвигает аргумент из сферы МППЧ, или при неопределенности термина, или при наличии пробела в праве, но они не считают себя обязанными аргументировать применении ими норм МППЧ, что указывает на укоренение подобной практики.

1.4 Роль международного права прав человека при определении приемлемости дела в Международном уголовном суде

В отличие от МТБЮ и МТР, МУС действует на основе принципа комплементарности. Его суть состоит в том, что МУС расследует дело только тогда, когда национальные суды не желают или не способны расследовать дело должным образом. Данный принцип нашел свое отражение в ст. 17 Римского Статута. Как отмечает профессор У. Шабас, «три теста приемлемости дела возложены на суд статьей 17: комплементарность, двойная ответственность (ne bis in idem) и серьезность [дела]» Shabas W.A. The International Criminal Court: A Commentary on the Rome Statute. 2 ed. Oxford University Press, 2016. P. 447.. В рамках данного параграфа нас интересует исключительно тест комплементарности.

Фактически, сама статья 17 Римского Статута призывает правоприменителей использовать МППЧ. Так, при выявлении нежелания государства вести расследование или возбудить уголовное преследование должным образом, статья 17 в пункте 2 предписывает Суду принимать во внимание принципы уголовного процесса, признанные международным правом. Несомненно, принципы уголовного процесса находят отражение именно в такой отрасли международного права, как МППЧ. Возникает вопрос, каков должен быть характер нарушения принципов уголовного процесса, чтобы признать приемлемость дела, несмотря на проведение расследования национальным судом? Подпадает ли нарушение права на справедливое судебное разбирательство под понятие «непроведения национальным судом расследования “должным образом”»?

Необходимо уточнить, что любое нарушение принципов уголовного процесса, которое влечет за собой приемлемость дела в связи с нежеланием или неспособностью суда вести расследование, должно быть связано хотя бы с одним из нарушений, закрепленных в п. 2 ст.17 Римского Статута, а именно: «расследования, проводимые государством с целью оградить соответствующее лицо от уголовной ответственности; необоснованная задержка с проведением судебного разбирательства, несовместимая с интересами правосудия; нарушение принципов независимости и беспристрастности правосудия, которое также несовместимо с интересами правосудия». В соответствии с позицией суда, «определенные нарушения процедурных прав обвиняемого могут иметь значение»Al-Senussi Decision. Para. 235. при оценивании последнего из перечисленных критериев. При этом, данный критерий необходимо рассматривать в свете принципов надлежащей правовой процедуры (due process), признаваемых международным правом Ibid.. Эти принципы в основном закреплены в МППЧ в качестве права на справедливое судебное разбирательство. Иными словами, именно ссылка на МППЧ способна заставить суд признать приемлемость дела, несмотря на проводимое государством расследование.

Далее необходимо рассмотреть два противоположных подхода к вышеприведенному вопросу. Согласно одному из них, МУС не в состоянии признать приемлемым дело, которое расследуется на национальном уровне с нарушениями права на справедливое судебное разбирательство. Первый Прокурор МУС еще в 2003 г. указал на высокую планку для признания дела приемлемым: «Как общее правило, политика Офиса Прокурора будет состоять в том, чтобы проводить расследования только тогда, когда присутствует явный случай провала государства или государств действовать» ICC, Paper on some policy issues before the Office of the Prosecutor, September 2003. P. 2 // https://www.icc-cpi.int/nr/rdonlyres/1fa7c4c6-de5f-42b7-8b25-60aa962ed8b6/143594/030905_policy_paper.pdf.. Как пояснил Суд в деле Katanga, цель статьи 17 Римского Статута состоит в том, чтобы уважать суверенитет государств и остановить безнаказанность ICC, Prosecutor v. Germain Katanga And Mathieu Ngudjolo Chui, Judgment on the Appeal of Mr. Germain Katanga against the Oral Decision of Trial Chamber II of 12 June 2009 on the Admissibility of the Case, Case No. ICC-01/04-01/07 OA 8, 25.09.2009. Para. 83 // https://www.icc-cpi.int/CourtRecords/CR2009_06998.PDF.. Цель статьи, как известно из п. 1 ст. 31 ВКПМД, необходимо учитывать при ее толковании. Это все указывает на то, что, если дело рассматривается национальным судом даже с существенными нарушениями процесса, оно неприемлемо.

Тем не менее, главный аргумент в пользу такого подхода содержится в деле Gaddafi (ситуация в Ливии) ICC, Prosecutor v. Saif Al-Islam Gaddafi And Abdullah Al-Senussi, Decision on the admissibility of the case against Abdullah Al-Senussi, Case No. ICC-OI/II-OI/IIOA6, 24.07.2014 (hereinafter - Al-Senussi Decision). Para. 169 // https://www.icc-cpi.int/CourtRecords/CR2014_06755.PDF.. В апелляционном решении 2014 г. МУС оставил в силе решение Палаты предварительного производства, согласно которому дело Gaddafi неприемлемо для рассмотрения в МУС в силу того, что Ливия проводит в отношении него расследование на национальном уровне. Сторона защиты пыталась оспорить данный вывод в обеих стадиях на основании того, что Ливия не желает и не способна провести расследование должным образом из-за настоящих и предсказуемых нарушений прав подзащитного. По поводу роли МППЧ при определении приемлемости дела Суд принял следующую позицию: «в то время как нарушения прав человека в определенных и ограниченных случаях могут играть роль при решении вопроса о приемлемости дела, судебное разбирательство по вопросу приемлемости не является, прежде всего, механизмом, в который можно обратиться в связи с нарушениями прав человека» Ibid.. МУС развил свою позицию, указав на то, что «Суд не был основан в качестве международного суда по правам человека, находясь над национальными правовыми системами с целью обеспечения соблюдениями ими международных стандартов прав человека» Al-Senussi Decision. Para. 219.. Представляется, что это и является основной причиной, по которой МУС предъявляет такие высокие требования к нарушениям принципов уголовного процесса, которые позволили бы признать дело приемлемым, несмотря на проведение расследования национальным судом. Суд, исходя из цели статьи и Римского Статута в целом, пришел к выводу, что соблюдение принципа комплементарности и суверенитета государств первостепенней, нежели соблюдение норм МППЧ. Как указала судья А. Ушацка в Отдельном мнении к решению апелляционной палаты, «сомнительно, что Статут был бы даже принят, если бы можно было предсказать такую степень вмешательства [Суда] в национальные судебные процессы, какую предлагала Защита» ICC, Prosecutor v. Saif Al-Islam Gaddafi, Separate Opinion of Judge Anita Usacka, Case No. ICC-01/11-01/11-565-Anx2, 24.07.2014. Para. 10 // https://www.icc-cpi.int/RelatedRecords/CR2014_06758.PDF.. Данное дело наглядно показывает тот факт, что Суд ставит принципы толкования, взятые из ВКПМД, выше в иерархии принципов толкования Римского Статута, по отношению к принципам, содержащимся в п. 3 ст. 21 Статута.

Рассмотрим противоположный подход, согласно которому права человека могут играть решающую роль при решении вопроса о приемлемости дела, который на данный момент распространен в доктрине, но еще не нашел отражения в решениях МУС. Рассматриваемое решение суда еще до апелляции критиковали за то, что в нем «МУС просто закрыл глаза на несправедливые национальные судебные разбирательства - это просто позволит государствам заменить один вид безнаказанности на другой»See Heller J.K. The Shadow Side of Complementarity: The Effect of Article 17 of The Rome Statute on National Due Process. Springer, 2006. . Действительно, не следует забывать, что целью Римского Статута, помимо уважения суверенитета государств, является осуществление международного правосудия, которое немыслимо без правовых гарантий справедливого судебного разбирательства. Более того, любая статья Римского Статута должно применяться в соответствии международно признанными правами человека, к числу которых относится право на справедливое судебное разбирательство согласно п. 3 ст.21 Статута. В связи с этим, примененный МУС подход нивелирует положение о принципах толкования Статута See O'Donohue J., Rigney S. The ICC must consider fair trial concerns in determining Libya's application to prosecute Saif al-Islam Gaddafi nationally // EJIL: Talk. 2012. www.ejiltalk.org/the-icc-must-consider-fair-trial-concerns-in-determining-libyas-application-to-prosecute-saif-al-islam-gaddafi-nationally..

Таким образом, спор приведенных выше подходов к ответу на поставленный вопрос завязан на степени нарушения права на справедливое судебное разбирательство, необходимой для того, чтобы дело признавалось приемлемым вопреки наличию национального расследования. В деле Gaddafi МУС не отрицает, что строгое толкование статьи 17 Римского Статута не означает, что «Суд должен закрыть глаза на ясные и убедительные доказательства, демонстрирующие, что национальные судебные разбирательства полностью лишены справедливости» Al-Senussi Decision. Para. 229.. Таким образом, на сегодняшний день МППЧ отведена, пусть и незначительная, но все же роль при решении вопроса о приемлемости дела.

Тем не менее, МППЧ должно иметь существенный вес при определении нежелания и неспособности государства вести расследование должным образом, даже если Суд придет к выводу о неприемлемости того или иного дела. Это объясняется тем, что определения всех трех критериев, установленных в п. 2 ст. 17 Римского Статута, необходимо брать именно из области МППЧ. Как указал МУС в том же решении по делу Gaddafi, «концепции независимости и беспристрастности хорошо известны в области права прав человека» Ibid. Para. 220.. Соответственно, даже если Суд не сочтет достаточно убедительными аргументы стороны, оспаривающей неприемлемость дела, он все равно обязан рассмотреть аргументы из области МППЧ. Еще более значительной является связь МППЧ и второго критерия, а именно нарушения в виде необоснованной задержки с проведением судебного разбирательства. Данный принцип является более узким и не кумулятивным, в отличие от критерия независимости и беспристрастности судей, а потому при его использовании у стороны, ссылающейся на МППЧ, больше шансов убедить Суд в правильности своей позиции. Требование проведения расследования без неоправданной задержки в качестве процедурного аспекта ст. 2, 3, 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 // Собрание законодательства РФ. 2001. No. 2. Ст. 163. является «очевидной аналогией с Римским Статутом, так как п. (2) (b) ст. 17 описывает необоснованную задержку с проведением судебного разбирательства, которая в сложившихся обстоятельствах несовместима с намерением предать соответствующее лицо правосудию»Van der Wilt H., Lyngdorf S. Procedural Obligations Under the European Convention on Human Rights: Useful Guidelines for the Assessment of `Unwillingness' and `Inability' in the Context of the Complementarity Principle // International Criminal Law Review. 2009. No. 9. P. 60.. Интересно, что указанная норма может служить в суде по правам человека, в частности в ЕСПЧ, аналогичной цели, что и МУС. Цель заключается в том, чтобы признать суд компетентным рассматривать дело вопреки существующему расследованию данного дела на национальном уровне. К примеру, в ЕСПЧ в деле Льянова и Алиева против России «правительство утверждало, что жалобу следует признать неприемлемой из-за неисчерпания внутригосударственных средств защиты, поскольку следствие по делу об исчезновении Мурада Льянова и Ислама Домбаева [жертв] еще не окончено» European Court of Human Rights (hereinafter - ECtHR), Lyanova and Aliyeva v. Russia, Judgment, Applications No. 12713/02 and 28440/03, 02.10.2008. Para. 75.. Тем не менее, ЕСПЧ отклонил данный довод представителей государства в связи с тем, что следствие по делу продолжается уже более семи лет Ibid. Para. 78.. Представляется, что соответствующая аргументация должна использоваться и в МУС при рассмотрении критерия необоснованной задержки судебного разбирательства.

Как итог, несмотря на подход МУС в деле Gaddafi, при рассмотрении вопроса о приемлемости дела, а именно при определении желания и способности государства вести расследование должным образом, стороны и Суд должны ссылаться на МППЧ с целью определения критериев упомянутых нежелания и неспособности государства. На данный момент согласно мнению, наиболее распространенному в академическом сообществе, даже нарушение прав обвиняемого является достаточным основанием для того, чтобы дело было признано приемлемым МУСVan der Merwe H.J. The Show Must Not Go On: Complementarity, the Due Process Thesis and Overzealous Domestic Prosecutions // International Criminal Law Review. 2015. No. 15. P. 46..

Глава 2. Применение международным уголовным судом и трибуналами норм международного права прав человека при квалификации деяний

2.1 Квалификация деяний в качестве пыток и бесчеловечного обращения

Детальное рассмотрение норм о пытках и бесчеловечном обращении обусловлено тем, что данные нормы имеют высокий уровень разработанности в МППЧ, тогда как в Статутах МТБЮ и МТР не отражены с требуемой стандартами уголовного правосудия определенностью, равно как и не раскрыты в источниках МГП. Более того, все три института международного уголовного правосудия использовали МППЧ для прояснения определения «пыток» и элементов данного преступления, что будет рассмотрено ниже See Farrell M. Just How Ill-treated Were You? An Investigation of Cross-fertilisation in the Interpretative Approaches to Torture at the European Court of Human Rights and in International Criminal Law // Nordic journal of international law. 2015. Vol. 84. No. 3.. Тем не менее, выделение норм о пытках и ином бесчеловечном обращении нисколько не умоляет значимость влияния МППЧ на остальные материальные нормы международного уголовного права, применяемые международными уголовными трибуналами.