Особенности правового регулирования мнимых и притворных сделок

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПЕРМСКИЙ ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АВТОНОМНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Социально-гуманитарный факультет

Выпускная квалификационная работа - бакалаврская работа

Особенности правового регулирования мнимых и притворных сделок

студента образовательной программы бакалавриата «Юриспруденция»

по направлению подготовки 40.03.01 Юриспруденция

Лачинов Эмиль Мирсаитович

Рецензент Фадеева Ирина Борисовна

Руководитель доцент, к.ю.н., Кондратьева Ксения Сергеевна

Пермь 2018



Оглавление

Введение

1. Юридическая природа мнимых и притворных сделок

1.1 Разграничение мнимых и притворных сделок от иных оснований недействительности сделки

1.2 Понятие и признаки мнимых и притворных сделок

2. Механизм правоприменения недействительности мнимых и притворных сделок

2.1 Злоупотребление правом и обход закона при совершении мнимых и притворных сделок

2.2 Субъекты, обладающие правом на иск о признании недействительными мнимых и притворных сделок

2.3 Правовые последствия признания недействительными мнимых и притворных сделок

Заключение

Список используемой литературы



Введение

Актуальность исследования. Институт сделки в гражданско-правовом регулировании является одним из наиболее значимых, поскольку на его основе функционирует товарно-денежный оборот. Гражданские права и обязанности возникают, изменяются и прекращаются главным образом в результате сделок. Однако сделка способна привести и к негативным последствиям для одной из сторон или для третьих лиц, например, в случае несовпадения действительной воли и волеизъявления сторон при совершении сделки. Так, частым явлением на практике является формальная передача по договору купли-продажи имущества должника близким родственникам в целях избежания обращения взыскания на него по исполнительному производству. В этой связи, следует отметить особую важность исследования недействительности сделки, являющейся единственным решением восстановления прав тех лиц, чьи права были нарушены неправомерными действиями недобросовестной стороны.

К одним из наиболее распространенных видов недействительных сделок относятся мнимые и притворные, о чем свидетельствует достаточно большое количество судебных дел по признанию данных сделок недействительными. Так, согласно сведениям сервиса СПС Право.ру «Подбор судебной практики», по делам, связанным с недействительностью сделок, судами РФ за 2017 год было рассмотрено 113 319 дел. Из них, 15 821 дел связаны с оспариванием мнимых и притворных сделок, что значительно превосходит по объему число дел, оспариваемых по иным основаниям, например, связанных с оспариванием сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности 4187 дел. Несомненно, большинство дел связанных с недействительностью сделок, оспаривались как несоответствующие закону или иным правовым актам - ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) [Федеральный закон №51-ФЗ]. Так, в 2017 году судами РФ было рассмотрено 78516 дел по данному основанию [СПС Право.ру].

Однако в большинстве случаев суды отказывают в удовлетворении требований лиц, оспаривающих такие сделки, ввиду сложной доказуемости мнимости и притворности и отсутствия единой судебной практики. Субъекты гражданского оборота, подавая иски о признании недействительными мнимых или притворных сделок и применении последствий недействительности данных сделок, зачастую имеют затруднения в квалификации сделки. Это связано в первую очередь с малоизученными теоретическими вопросами. Например, как в доктрине, так и в судебной практике отсутствует единое толкование мнимых и притворных сделок, не изучена тщательно правовая природа указанных сделок, нет четкого представления данных сделок в соотношении с иными основаниями недействительности сделок. Рассмотрению названных проблем и посвящена выпускная квалификационная работа.

Степень разработанности проблемы.

К настоящему времени достаточно большое количество научных исследований было посвящено недействительности сделки. В них, отчасти, затрагивались проблемы мнимых и притворных сделок. Так, еще в дореволюционное время, в рамках исследования юридических фикций, рассмотрением правовой природы мнимых и притворных сделок занимались такие именитые цивилисты, как Д.И. Мейер, Г.Ф. Дормидонтов, Г.Ф. Шершеневич, С.А. Муромцев.

Среди советских и современных российских юристов следует выделить работы Н.В. Рабиновича, О.С. Иоффе, Д.О. Тузова, А.Ю. Бежецкого, А.В. Волкова, В.Л. Вольфсона.

Объект выпускной квалификационной работы - правоотношения, возникающие при совершении субъектами гражданского оборота мнимых и притворных сделок.

Предметом работы является законодательство, регулирующее недействительность мнимых и притворных сделок, а также доктрина и правоприменительная практика.

Цель и задачи исследования. Целью выпускной квалификационной работы является исследование особенностей правового регулирования мнимых и притворных сделок в Российской Федерации.

В соответствии с этой целью автором были поставлены следующие задачи:

– рассмотреть мнимые и притворные сделки в системе оснований недействительности сделки;

– выделить особенности правовой природы мнимых и притворных сделок;

– исследовать правовую конструкцию «обход закона» в соотношении с мнимыми и притворными сделками;

– рассмотреть круг субъектов, обладающих правом на иск о признании недействительным мнимых и притворных сделок;

– изучить правовые последствия признания мнимых и притворных сделок недействительными;

Методологическая основа исследования: анализ и синтез, обобщение, системный и логический метод, а также метод сравнительного правоведения. Использование системного метода как общенаучного метода познания имеет особое значение, поскольку любая система представляет собой целостное, упорядоченное множество элементов, придающих ей новые, не присущие отдельным элементам качества, характерные черты системы в целом. Методология исследования направлена на комплексное изучение темы посредством использования законодательной базы, результатов исследований, проведенных другими авторами, материалов судебной практики.

Структура выпускной квалификационной работы основана на поставленных целях и задачах, и состоит из введения, двух глав, разбитых на параграфы, заключения и библиографического списка.

Во введении представлены обоснование актуальности вопросов, поднимаемых в исследовании, постановка основной проблемы исследования, определение степени разработанности темы, выделение и описание ее цели и задач.

Первая глава посвящена исследованию юридической природы мнимых и притворных сделок.

Во второй главе рассматриваются вопросы соотношения злоупотребления правом и обхода закона с мнимыми и притворными сделками, состав лиц, имеющих право оспаривать такие сделки, а также юридические последствия их недействительности.

В заключении содержатся основные выводы, полученные автором в ходе анализа, а также предлагаемые меры, направленные на совершенствование выявленных недостатков в правовом регулировании мнимых и притворных сделок.

Библиография включает список использованных диссертационных работ, научных статей, нормативно-правовых актов, а также судебной практики.

Результаты проведенного исследования апробированы в сборнике V Международного научно-спортивного фестиваля курсантов и студентов «Пермский период».



1. Юридическая природа мнимых и притворных сделок

1.1 Разграничение мнимых и притворных сделок от иных оснований недействительности сделки

К настоящему времени как в науке, так и в судебной практике остается ряд неразрешенных вопросов, связанных с недействительностью сделок. Такие сделки могут быть совершены с нарушением закона, с причинением вреда другим лицам, сопряжены с обманом и т.д. Особое внимание в системе оснований недействительности сделок следует обратить мнимым и притворным сделкам, поскольку они совершаются в обход закона, как правило, без нарушения правовых норм.

Тема правовой природы и понятия мнимых и притворных сделок малоизучена. Несмотря на наличие данных в ст. 170 ГК РФ дефиниций указанных сделок, отсутствует четкое понимание их места и роли в системе оснований недействительности сделок. Чтобы в полной мере изучить правовую природу мнимых и притворных сделок, следует подробнее рассмотреть их в тесной взаимосвязи с иными основаниями недействительности сделок и разграничить от них.

В доктрине гражданского права существуют различные классификации оснований недействительности сделок.

Наиболее распространенной является деление недействительных сделок на группы по порокам недействительности:

– недействительные сделки с пороком содержания;

– недействительные сделки с пороком формы;

– недействительные сделки с пороком воли;

– недействительные сделки с пороком субъекта Гонгало, 2017, С. 271].

Несмотря на условность, данная классификация позволяет разграничить недействительные сделки по ряду признаков. Среди ученых нет единого мнения относительно места мнимых и притворных сделок в приведенной классификации. Одни цивилисты считают их сделками с пороком воли, другие сделками с пороком содержания.

Так, И.В. Матвеев, А.В. Зарубин, О.А. Митряшкина считают данные сделки ничтожными по пороку содержания [Бежецкий, 2013, С. 43-45]. Под содержанием понимается один из элементов сделки, состоящий из совокупности её условий, в случае противоречия закону которых, сделка признается недействительной. Примерами сделок с пороком содержания являются сделки, не соответствующие требованиям закона или иным нормативно правовым актам (ст. 168 ГК РФ) и сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ).

О. С. Иоффе так же относил мнимые и притворные сделки к противозаконным, так как «в жизни такие сделки если и совершаются, то обычно для достижения тех или иных противозаконных целей… Правильнее рассматривать их в связи с изучением противозаконных сделок» [Иоффе, 1967, С. 121].

Однако следует отметить, что мнимые и притворные сделки существенно отличаются от сделок с пороком содержания. Ключевым признаком мнимых и притворных сделок является именно несоответствие волеизъявления действительной воле сторон, тогда как в сделках, не соответствующих закону, действительность не зависит от субъективной стороны лиц, совершающих указанные сделки. Сравнив нормы ст. 170 ГК РФ с нормами ст. 168 ГК РФ, можно прийти к выводу о том, что незаконными являются последствия заключенной сделки, а не его содержание, поскольку стороны, заключая мнимые или притворные сделки, преследуют цель обхода закона, прикрываясь законными действиями.

Большинство цивилистов относят мнимые и притворные сделки к сделкам с пороком воли. Такого мнения придерживаются такие исследователи, как Ю.В. Холоденко, И.Ю. Павлова, В.И. Синайский. По мнению цивилистов, пороки мнимых и притворных сделок вытекают из ненадлежащего изъявления воли её сторон, выражающееся в несоответствии волеизъявления и воли в случае симуляции, предполагающее всегда серьезное заключение сделки, но лишь для виду или в целях достижения юридических последствий, но не заключенной сделки, а другой, прикрытой от третьих лиц сделки [Синайский, 2002, С. 146].

Под волей следует понимать осознанную регуляцию субъектом своей деятельности, которая обеспечивает достижение своей цели. Ещё в XIX в. немецкий правовед Ф.К. Савиньи отмечал особое значение воли в совершении сделки: «Воля должна рассматриваться как единственно важное и творческое, и только потому, что она представляет собой внутреннее, скрытое явление, нам необходим знак, по которому она могла бы быть признана другими лицами, а этот знак, при помощи которого воля обнаруживается, и есть ее выражение. Отсюда следует, что соответствие между волей и ее выражением не есть нечто случайное, а составляет их нормальное соотношение» [Savigny,1840, § 104. S. 3 ff.].

Также, М.И. Брагинский, ссылаясь на доводы И.Б. Новицкого о направленности как основного признака сделки, утверждал, что именно волю следует считать основой сделок [Брагинский, Витрянский, 2001, С. 78.].

Исходя из определения мнимых и притворных сделок, данных законодателем в ст. 170 ГК РФ, не трудно заметить, что недействительность таких сделок связана с установлением действительной воли сторон.

Так, согласно п.1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка - это сделка, которая совершена лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. То есть в данной сделке волеизъявление было сделано, однако подлинная воля сторон не была направлена на порождение правовых последствий.

В соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ, притворная сделка есть сделка, совершенная с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила. В данной сделке волеизъявление было сделано, но оно не соответствовало истинной воле сторон, состоящей в порождении иных правовых последствий.

Резюмируя вышеизложенное, следует отметить, что определяющим признаком мнимых и притворных сделок является намеренно не исполняющееся сторонами симулированное волеизъявление, поскольку их истинная воля направлена на достижение иных, скрытых целей. Нельзя согласиться с позициями некоторых исследователей, которые относят данные сделки с пороком содержания, поскольку, как правило, мнимые и притворные сделки не противоречат положениям закона.

Также, необходимо выделить отличие мнимых и притворных сделок от иных недействительных сделок с пороком воли. Так, в своем диссертационном исследовании «О недействительности сделок с пороками воли» Ю.В. Холоденко выделял две группы недействительных сделок с дефектами воли: «Недействительность сделок ввиду формирования внутренней воли под воздействием факторов, нарушающих нормальный процесс волеобразования» и «недействительность сделок ввиду наличия только одного волеизъявления при отсутствии внутренней воли». В мнимых сделках, по мнению исследователя, фактически отсутствует и внутренняя воля, и волеизъявление - стороны показывают лишь их видимость. Стороны, заключая мнимые или притворные сделки, нацелены на достижение определенных правовых последствий, при этом, не нарушая нормы закона. Следует отметить о наличии у таких сторон скрытой цели, которую они намерены достигнуть, фактически не исполняя заключаемые сделки [Холоденко,2008, С. 29].

В отличии от иных сделок с пороком воли, мнимые и притворные сделки являются ничтожными, то есть недействительными независимо от признания их таковыми судом. Законодатель, определив рассматриваемые сделки к ничтожным, исходил из того, что такие сделки часто нарушают права и законные интересы неопределенного круга третьих лиц, которым приходится обращаться в суд с требованием о признании сделки недействительной.

Как уже было упомянуто, еще одной распространенной классификацией, выделяемой законодателем, является деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Стоит отметить, что в советском гражданском законодательстве отсутствовало указанное деление недействительных сделок. Несмотря на это, еще в начале XX в. в трудах дореволюционных юристов прослеживалась схожая классификация. Например, Н. Растеряев утверждал: «В науке существует два вида недействительности сделок: ничтожность и оспариваемость. В основание различия этих двух родов недействительных сделок положены следующие принципы: если сделка нарушает нормы, охраняющие права лиц и запрещающие известные действия в интересе общественном или государственном, т.е. нарушает права публичные, то нарушение этих норм поражает сделку ничтожностью; если же сделки нарушают нормы, охраняющие интересы частного лица, т.е. право частное, признать сделку недействительной можно лишь по требованию потерпевшей стороны». То есть, по мнению Н. Растеряева, ничтожность сделки обнаруживается без какой-либо жалобы гражданина, в силу закона. Оспоримость сделки, напротив, обнаруживается не в силу закона, а только по жалобе пострадавшего от такой сделки лица. [Растеряев, 1900, С. 18-19.]

К настоящему времени, в п. 1 ст. 166 ГК РФ законодатель указал основное различие ничтожных и оспоримых сделок: ничтожная сделка, в отличие от оспоримой, является недействительной независимо от признания ее таковой судом, то есть недействительна в силу ее заключения. А.Ю. Бежецкий именует их «абсолютно недействительными», указывая на явную очевидность ничтожных сделок, не нуждающуюся в особом доказывании. [Бежецкий, 2013, С. 43-45]. Наглядным примером очевидности ничтожной сделки является заключение договора аренды жилого помещения лицом, не достигшим четырнадцатилетнего возраста, который признан недействительным в силу его ничтожности согласно п. 1 ст. 172 ГК РФ.

Однако, на практике, данная норма применима не ко всем ничтожным сделкам. Так, для применения последствий недействительности мнимой или притворной сделки, необходимо признать её таковой в судебном порядке. То есть, не допускается самостоятельная квалификация сделки мнимой или притворной без судебного решения.

Еще одним существенным отличием недействительности ничтожных и оспоримых сделок является срок исковой давности. Если для обращения в суд с заявлением о применении последствий недействительности ничтожной сделки установлен общий срок исковой давности - три года, то для признания оспоримой сделки недействительной составляет всего один год. При этом течение срока давности для ничтожных сделок начинается с момента исполнения сделки, а для оспоримых сделок - с момента, когда лицо узнало или должно было узнать об обстоятельствах, послуживших основанием для признания оспоримой сделки недействительной.

Стоит отметить, что не все исследователи согласны с названной классификацией. Так, И.А. Данилов утверждал: «Само деление сделок на ничтожные и оспоримые должно иметь значение лишь для определения круга лиц, обладающих правом заявлять требование о недействительности сделки. При ничтожности сделки право оспаривания предоставляется любому заинтересованному лицу, при оспоримости - только лицу, чей интерес нормой охраняется. При этом ничтожные сделки, равно как и оспоримые, должны признаваться недействительными исключительно в судебном порядке» [Данилов, 2009, С. 22].

Нельзя назвать мнимые и притворные сделки абсолютно недействительными. Их следует отнести скорее к оспоримым, но право на оспаривание таких сделок должно быть у любых лиц, чьи права были затронуты в результате их заключения. Законодатель, определив рассматриваемые сделки к ничтожным, исходил из более высокого уровня общественной опасности мнимых и притворных сделок, нежели у иных, оспоримых сделок, поскольку издержки несет неопределенный круг третьих лиц. Ю.С. Гамбаров отмечал, что «отношение объективного права к притворным сделкам определяется нравственными мотивами и соображением интересов третьих лиц… Юридическое значение притворных сделок ограничивается отношением к ним третьих лиц, так как сами участники этих сделок считают их ничтожными» [Гамбаров, 2003, С. 121].

Так, на практике для применения последствий недействительности сделки необходим судебный порядок признания сделки мнимой или притворной. Лицу, права которой нарушены, следует в первую очередь доказать мнимость или притворность совершенной сделки. Здесь следует отметить существующую презумпцию действительности сделки, выражающуюся в том, что, пока недействительность не доказана в суде, любая сделка будет являться действительной. Еще А.Ю. Бежецкий в своем исследовании отмечал, что «доказанность противоречия сделки закону, должна характеризоваться обстоятельствами, имеющими неоспоримый характер, которые позволяют достоверно квалифицировать сделку». Касаемо мнимых и притворных сделок, можно говорить о сложности квалификации и необходимости установления их недействительности в судебном порядке.

Зачастую суды отказывают в удовлетворении требований о признании сделки недействительной ввиду недоказанности факта мнимости или притворности. Сложность доказывания указанных фактов является одной из ключевых проблем, возникающих на практике, о чем будет подробно рассмотрено в следующей главе работы.

В научной среде высказывались мнения относительно правильности разделения сделок на оспоримые и ничтожные.

Следует согласиться с С.В. Герасимовским, который выделяет три группы недействительных сделок, разделяя ничтожные сделки:

– ничтожные сделки, недействительность которых устанавливается законом;

– ничтожные сделки, недействительность которых устанавливается судом в случаях, предусмотренных законом;

– оспоримые сделки, недействительность которых устанавливается в судебном порядке по инициативе заинтересованного лица [Герасимовский, 2016 , С. 21].

Так, к ничтожным сделкам, недействительность которых устанавливается законом, следует отнести сделки, противоречащие закону; сделки, совершенный с целью, противной основам правопорядка или нравственности и иные сделки, ничтожность которых очевидна. Мнимые и притворные сделки, в свою очередь, будут отнесены ко второй группе ничтожных сделок.

Внесение изменений в подраздел 4 ГК РФ Федеральным законом от 07.05.2013 № 100-ФЗ в редакции от 28.12.2016 года породило еще больше сомнений в обоснованности законодательного деления недействительных сделок на оспоримые и ничтожные [Федеральный закон № 100-ФЗ]. Так, по мнению О.В. Гутникова, единственной существенной разницей между оспоримыми и ничтожными сделками является то, что оспоримая сделка имеет «материальный» состав, а ничтожная - «формальный». То есть, оспоримая сделка признается недействительной в том случае, если нарушаются права и законные интересы лица, оспаривающего сделку, или третьего лица, в интересах которого она оспаривается. Ничтожная сделка будет признана недействительной независимо от того, повлекла ли она нарушения чьих-либо прав и законных интересов. Сам факт совершения ничтожной сделки признается нарушением, который посягает на общественный интерес и публичный порядок [Гутников, 2017, С. 54]. В любом случае, сделка должна быть признана недействительной в судебном порядке. Стоит согласиться с автором в том, что в законодательстве должна действовать презумпция действительности любой сделки, которая вытекает из презумпции добросовестности и разумности действий граждан.

Действительно, в системе оснований недействительности сделок мнимые и притворные сделки занимают особое место. Несомненно, данные сделки следует отнести к сделкам с пороком воли, так как, совершая такие сделки, истинная воля сторон направлена не на фактическое исполнение, а лишь на придание видимости совершения сделки для получения какой-либо личной выгоды. Поскольку рассматриваемые сделки совершаются во вред правам и законным интересам третьих лиц, законодателем данные сделки отнесены к ничтожным, несмотря на очевидность того факта, что такие сделки нуждаются в тщательном доказывании в судебном порядке. Статья 12 ГК РФ содержит способы защиты гражданских прав, к одним из которых относится право лица на иск «о признании оспоримой сделки недействительной», однако, отсутствует аналогичное право по отношению к ничтожной сделке. В связи с этим, на наш взгляд, статью 12 ГК РФ следует дополнить правом на иск «о признании ничтожной сделки недействительной».

Разграничивая мнимые и притворные сделки от сделок с пороком содержания, а именно противозаконных сделок - ст. 168 ГК РФ, следует отметить, что в мнимых и притворных сделках противоречит закону лишь их правовой результат, а не содержание. Как правило, стороны мнимых и притворных договоров, используя такие конструкции, достаточно хорошо знают положения закона, ввиду чего стараются именно законными действиями скрыть свои реальные цели. Однако, если судом будет установлено, что скрытая сделка является незаконной, то притворная сделка будет признана недействительной согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ, а скрытая сделка, которую стороны в действительности имели в виду, будет признана недействительной по ст. 168 ГК РФ как совершенная с целью, противоречащей закону.

Стоит также отметить, что мнимые и притворные сделки имеют общие признаки со сделками, совершенными с целью, противной основам правопорядка и нравственности, а именно их объединяет такой субъективный признак, как умысел. Участники гражданского оборота совершают указанные виды сделок умышленно, сознательно допуская возможности наступления тех правовых последствий, которые наступят в результате их заключения. Тем не менее, если в сделках с пороком содержания все факты доступны для изучения третьим лицам, то в мнимых и притворных сделках действительную волю сторон выявить трудно, поскольку она тщательным образом скрыта. В связи с чем такое основание недействительности сделки, как мнимость и притворность, является одним из самых трудно доказуемых - для выявления таких сделок стороне, оспаривающей сделку, необходимо представить суду ряд убедительных достоверных доказательств, направленных на раскрытие истинной воли сторон сделки.

1.2 Понятие и признаки мнимых и притворных сделок

В статье 170 ГК РФ законодатель дал определение понятий рассматриваемых сделок. Так, мнимая сделка - «это сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Притворная сделка - есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила».

Как уже было отмечено, недействительность данных видов сделок связана с установлением действительной воли сторон: в случае с мнимой сделкой, волеизъявление было сделано, однако истинная воля сторон не была направлена на возникновение соответствующих правовых последствий; в случае с притворной сделкой, имеется волеизъявление, но оно не соответствовало истинной воле сторон, которая была направлена на возникновение иных правовых последствий.

Согласно ст. 153 ГК РФ целью сделки является создание, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, в то время как мнимая сделка такой цели не имеет. То есть как таковой сделкой она не является. Стороны, заключая мнимые сделки лишь инсценируют сделку с целями, отличными от тех, на которые указывает закон, описывая сделку [Крашенинников, 2011].

Несмотря на наличие в законодательстве определений сделок, совершаемых с целью обмана третьих лиц, путем создания ложного представления о реальных намерениях сторон для получения каких-либо личных выгод, в СМИ, научной литературе и судебных решениях вместо понятий «мнимые и притворные сделки» зачастую используется понятие «фиктивная сделка». В прессе данное понятие применяется, как правило, по отношению к мнимым и притворным сделкам, совершаемым с целью ухода от налогов, либо уклонения от погашения кредиторской задолженности должником при применении процедур банкротства. К примеру, в «Российской газете» была опубликована статья «Фокус не удался», в которой содержатся следующие строки: «…если при рассмотрении налогового спора суд и признает фиктивной сделку с отказом налоговых вычетов НДС по ней покупателю…» [https://rg.ru/2011/10/04/focus.html].

Как правило, под понятием «фиктивная сделка» авторы подразумевают «мнимую». Например, при наборе «фиктивная сделка» в поисковой строке в СПС «Консультант Плюс» система заменяет указанное выражение на «мнимые сделки» и выводит документы, относящиеся к мнимым сделкам.

И в судебной практике достаточно большое количество примеров подмены официальных понятий «мнимая» и «притворная» сделка на «фиктивную». Так, Определением Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 11 сентября 2017 г. N 301-ЭС17-4784 были отменены и направлены на новое рассмотрение решения нижестоящих судов, которыми был удовлетворен иск общества к фирме о взыскании задолженности по оплате услуг за хранение и неустойки, поскольку суды не исследовали доказательств и доводы другого конкурсного кредитора фирмы о том, что договор хранения является мнимой сделкой. При этом Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ использует формулировку «фиктивный договор» по отношению к мнимому договору хранения [Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017)"].

В Решении Мотовилихинского районного суда г. Перми содержатся следующие строки: «Мнимые сделки - это фиктивные сделки, которые совершаются лишь для вида. У сторон такой сделки нет цели достижения заявленных результатов.» [Решение Мотовилихинского районного суда г. Перми от 27 сентября 2016 г. по делу № 2-4826/2016]

Стоит отметить, что в некоторых зарубежных государствах законодательно закреплено именно понятие «фиктивные сделки». А именно в странах англо-саксонской системы права существует sham transactions doctrine. Так, в законодательстве Австралии применяется термин sham transactions - фиктивные сделки, в которые включаются и притворные, и мнимые сделки. Такие сделки зачастую используются в целях избежания от уплаты налогов. Понимание рассматриваемых сделок схоже с определением мнимых и притворных сделок в законодательстве России. Так, Дж. Хилл определяет мнимые и притворные сделки, как сделки, не порождающие какого-либо правового эффекта, совершающиеся сторонами лишь для «маскировки» той сделки, которую они действительно имели в виду (скрытой), либо отсутствие таковой сделки (в случае с мнимыми сделками). Такие сделки по законодательству Австралии являются ничтожными, однако, для признания их недействительными требуется доказать истинную направленность воли сторон [Barlin, 2012, P.4].

В США и Англии фиктивные сделки так же чаще всего применяются к отношениям, связанным с получением незаконной налоговой выгоды. Так, один британский юрист писал: «Для установления фиктивного характера сделки необходимо определить действительные намерения сторон такой сделки. Стороны совершают определенные действия или подписывают документы, в действительности не несущие в себе прав и обязанностей, а лишь создают их видимость» [Brownbill, 2004, P. 63].

В России одной из ключевых проблем применения термина «фиктивная сделка» является отсутствие единого понимания такой сделки. Так, в научной статье «Актуальные проблемы недействительности фиктивных сделок, в том числе сделок, совершенных руководителем юридического лица в своих интересах» А. В. Волкогон под фиктивными сделками подразумевает все недействительные сделки вообще, в том числе совершаемые руководителем в своем интересе [Волкогон, 2013, C. 45]. Такое понимание фиктивных сделок, на наш взгляд, недопустимо.

С.С. Алексеев, Б.М. Гонгало и другие ученые юристы определили термин «фиктивная сделка», как синоним мнимой сделки: «Мнимая (иное название -- фиктивная) сделка создает лишь видимость, внешние признаки» [Алексеев, Васильев, Голофаев, Гонгало, 2010]. Н.В. Козяр считает, что применительно к «мнимой» сделке целесообразно использование понятия «фиктивная» сделка, в связи с чем предлагается переименовать название ст. 170 ГК РФ: «Фиктивные и притворные сделки» [Козяр, 2011, С. 59].

Однако, заслуживает внимания и иная теория. Ряд исследователей вкладывают в значение понятия «фиктивные сделки» и мнимые, и притворные сделки. Так, В.Л. Вольфсон, понимая данный термин, как злоупотребление правом, отмечал, что в отличие от мнимой сделки интересы сторон притворной сделки не раздваиваются на «волю к фикции» и «волю экономической цели» - фикция является частью единой комбинации по достижению этой цели [Вольфсон, 2015, С. 13].

Ввиду частого использования термина «фиктивная сделка» как в СМИ, так и в научных исследованиях, А. Ю. Бежецкий предлагает внести изменения в ст. 170 ГК РФ, изложив название статьи как «Недействительность фиктивных (мнимой и притворной) сделок» [Бежецкий, 2013, с.46]. Так, по мнению автора, будут решены вопросы неправильного толкования рассматриваемого понятия.

На наш взгляд, термин «фиктивный» следует использовать при применении таких законодательно определенных конструкций, как фиктивное банкротство и фиктивный брак. Статья 197 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) содержит дефиницию фиктивного банкротства: руководитель юридического лица или индивидуальный предприниматель при наличии достаточных активов для удовлетворения требований кредиторов по денежным обязательствам и исполнения обязанности по уплате обязательных платежей заведомо ложно объявляют о своей несостоятельности, преследуя цель отсрочки или неуплаты долгов путем введения кредиторов в заблуждение [Федеральный закон №63]. Статья 27 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ) гласит, что фиктивным следует признавать такой брак, если супруги или один из них зарегистрировали брак без намерения создать семью [Федеральный закон № 223]. То есть, основным признаком такого брака является наличие иной цели, например, получение гражданства, вида на жительства, уклонения от службы в армии и т.д.

Таким образом, по своим признакам изложенные правовые конструкции идентичны мнимым сделкам, указанным законодателем в статье 170 ГК РФ. А именно, в вышеуказанных действиях, как в мнимых договорах, совершаются ложные действия, преследуются иные цели, не направленные на создание тех правовых последствий, которые должны были возникнуть.

Фиктивность следует признать одним из главных признаков мнимых и притворных сделок. Так, Верховный Суд Российской Федерации в одном из дел определил, что фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей [Определение Верховного Суда РФ N 305-ЭС16-2411 по делу А41-48518/2014]. Нельзя не согласиться с В.Л. Вольфсоном, утверждавшим, что «фиктивность мнимой сделки в том, что она не детерминирована каким-либо экономическим интересом, помимо того, который выражен в довлеющем над сторонами правовом обременении, хотя и не обязательно исключает такой интерес» [Вольфсон, 2015, С. 13]. Фиктивность притворной сделки, как уже отмечалось, состоит в комбинации прикрывающих сделок для достижения определенной цели.

На наш взгляд, при рассмотрении вопросов мнимости и притворности сделок следует использовать точные формулировки, определенные законом. Определение «фиктивный» в ГК РФ отсутствует, но существуют иные упомянутые ранее правовые категории с данным термином, близкие по своей правовой природе к мнимым сделкам. С целью предотвращения неправильного понимания в терминологии предлагается использовать термин «фиктивный» только в таких правовых конструкциях, как «фиктивный брак» и «фиктивное банкротство».

Рассмотрим более подробно признаки мнимых сделок.

Субъектами мнимой сделки выступают лица, истинная воля которых направлена на иные цели, а не на осуществление заключаемой сделки. Как показывает судебная практика, намерения одной стороны на заключение такой сделки для признания её мнимой недостаточно [Позиция ВС РФ, ВАС РФ]. Так и в доктрине, большинство ученых-юристов придерживаются такой позиции. По мнению Е.Ю. Губановой, мнимые сделки заключаются с целью произведения ложного представления на третьих лиц. Воля обеих сторон в момент ее совершения не направлена на возникновение, изменение, прекращение прав и обязанностей по сделке, а волеизъявление свидетельствует о таковых [Губанова, 2010, С. 21]. Заблуждение одной из сторон относительно факта мнимости сделки, то есть отсутствие у лица цели обмана третьих лиц, не соответствовало бы сущности мнимой сделки.

Объектом мнимых сделок являются нарушенные права и законные интересы третьих лиц. Осуществление сторонами тех действий, направленных на создание видимости совершения сделки, так называемая «инсценировка» сделки, характеризует объективную сторону. Создание видимости такой сделки для получения какой-либо выгоды и является основной целью сторон. При этом такие действия осуществляются с прямым умыслом обеих сторон мнимой сделки.

Мнимость сделки, как правило, определяется дальнейшими действиями сторон после её заключения. В случае фактического неисполнения взятых на себя обязательств, есть большая вероятность того, что сделка мнимая. Однако для точного определения мнимости сделки, необходимо выяснить действительные цели сторон сделки. Поэтому одной из ключевых проблем, возникающих на практике, является доказывание мнимых сделок. Суду необходимо установить, что на момент их совершения стороны не намеревались создавать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, не имели намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения [Определение Верховного Суда РФ № 18-КГ13-55].

Нельзя не согласиться с утверждением В.С. Ема: «Цель и правовой результат не могут совпасть, когда в виде сделки совершаются неправомерные действия. Если, совершая для вида дарение, то есть, осуществляя мнимую сделку, гражданин спасает от конфискации преступно нажитое имущество, то правовое последствие в виде перехода права собственности в силу недействительности мнимой сделки не наступит и имущество будет конфисковано» [Ем, 2008,С. 47]. Порок воли следует квалифицировать путем выявления скрытой цели сторон, совершивших мнимую сделку.

С развитием института банкротства физических лиц участились случаи заключения мнимых договоров для образования фиктивной задолженности. По мнению профессора Т.А. Батровой, трудности доказывания образования фиктивного предбанкротного состояния может создать меньшую прозрачность действий физических лиц. А именно при проверке наступления такого состояния необходимо обратить внимание на заключение договоров дарения, аренды, ссуды, не подлежащих государственной регистрации [Батрова, 2016, С. 72]. Для доказывания мнимости сделки необходим анализ момента совершения, её условий, взаимоотношений сторон. В соответствии с п. 86 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», совершение мнимой сделки не исключает, что стороны такой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение. В силу этого одним из признаков мнимой сделки будут являться близкие, родственные связи её сторон, которые заключили договор, например, незадолго до судебного разбирательства по иску кредиторов, требующих взыскания задолженности [Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 25].

Достаточно широкое распространение получили мнимые сделки, совершаемые для создания видимости отсутствия имущества с целью введения в заблуждение кредиторов по исполнительному производству. В таких договорах нет встречных обязательств: происходит переход права собственности, например, по мнимому договору купли-продажи, но фактически имущество остается в пользовании продавца, и денежные средства не передаются. В результате кредиторы сталкиваются с проблемами взыскания долга, поскольку у должника не оказывается какого-либо ценного имущества, которое можно взыскать по исполнительному листу. Единственным способом выхода из сложившейся ситуации является подача кредиторами искового заявления о признании договора мнимым.

Для квалификации сделки как мнимой необходимо определить наличие

у сторон хозяйственной цели или разумных мотивов для заключения сделки, если субъектами сделки выступают юридические лица. Например, признавая мнимыми сделки купли-продажи, заключенные ЗАО с ООО, которое в последствии перечисляло денежные средства на фирмы, имеющие признаки фирм-«однодневок», встроенные в схему таким образом, чтобы создать наценку на стоимость сооружений связи и технологического ресурса на данном этапе с целью достижения необоснованной налоговой выгоды в виде завышения налогового вычета по НДС и расходов по налогу на прибыль путем завышения амортизационных отчислений. Судом установлено, что налогоплательщик при совершении указанных сделок преследовал своей целью получение необоснованной налоговой выгоды [Решение Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-36354/2016].

Мнимость сделки может быть установлена, если будет доказано, что одна из сторон изначально не имеет возможности исполнять взятые на себя обязательства по договору. Так, договор поручительства заключенный 16.12.2010 г. ЗАО и ООО был признан недействительным. Наряду с иными доказательствами, судом было учтен факт отсутствия изначальной возможности исполнения договора, так как общество, выступая поручителем, не располагало активами на сумму принятого на себя обязательства в размере 810 миллионов рублей, что подтверждается балансом общества на момент совершения сделки, в котором содержатся сведения о наличии активов на 530 миллионов рублей при имеющихся обязательствах перед кредиторами на сумму 278 миллионов рублей [Решение Арбитражного суда Республики Татарстан по делу N А65-16391/2012].

Мнимые сделки можно условно разделить на два вида:

- мнимые сделки, не порождающие абсолютно никаких правовых последствий;

- мнимые сделки, по которым совершается частичное исполнение.

К первому виду сделок относятся совершающиеся исключительно формально сделки, в которых нет никакого исполнения. Такие сделки могут совершаться сторонами для получения определенных привилегий. К примеру, реализация банком кредитных нот физическим лицам - бывших вкладчиков, которые в порядке статьи 51.2 ФЗ «О рынке ценных бумаг» были признаны банком квалифицированными инвесторами. В своей юридической практике адвокат С.В. Львова столкнулась с подобным случаем, когда для признания лиц квалифицированными инвесторами с Банком были заключены 5 сделок купли-продажи акций ведущих эмитентов РФ на общую сумму 3 миллиона рублей. В тот же день были совершены сделки для обратного выкупа акций. То есть, формально закон не был нарушен, но при тщательном рассмотрении фактической стороны правоотношений данные сделки будут признаны мнимыми. На практике встречается достаточно большое количество подобных сделок, направленных на создание определенного правового статуса одной из сторон сделки. Для доказывания мнимости сделки в таком случается необходимо установить скрытую цель сторон [Львова, 2015, С. 3].

Ко второму виду мнимых сделок относятся те, по которым права и обязанности сторон были частично исполнены. Например, в целях избежания взыскания имущества заключается мнимый договор дарения недвижимости с последующей государственной регистрацией перехода прав на недвижимое имущество. При этом фактически имущество остается в пользовании дарителя, одаряемым в таких договорах, как правило, выступает родственник продавца. При доказывании мнимости такого рода сделок в судебной практике возникают определенные сложности, ввиду изложенной в постановлении Президиума позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: исполнение (полное или частичное) договора одной из сторон свидетельствует об отсутствии оснований для признания договора мнимой сделкой [Постановление Президиума ВАС РФ N 2521/05]. Большинство судов, отказывая в удовлетворении требований о признании мнимой сделки недействительной, руководствуются указанной позицией.

Так, суд, оставляя без удовлетворения апелляционную жалобу на Определение Арбитражного суда об отказе в признании недействительным договора подряда, исходил из того, что «полное или частичное исполнение сделки одной из сторон исключает наличие оснований признавать ее мнимой» [Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда по делу № А32-9963/2017]

По другому делу суд так же указал, что признаки, установленные статьей 170 ГК РФ, для признания договора поставки недействительным, отсутствуют, поскольку частично исполненный договор не может являться мнимой или притворной сделкой [Постановление Арбитражного суда Центрального округа (ФАС ЦО) по делу № А54-1112/2015].

На наш взгляд, суды некорректно толкуют положения статьи 170 ГК РФ. А именно, в п. 86 ранее упомянутого Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 разъяснено, что стороны мнимой сделки могут осуществить для вида её формальное исполнение, что предполагает её частичное исполнение. Так, нельзя не согласиться с Л.Ю. Михеевой в том, что одним из самых распространенных мнимых сделок с частичным исполнением является отчуждение имущества должником по исполнительному производству. Передав по договору дарения или купли-продажи лицо продолжает пользоваться и владеть имуществом, несмотря на то что формально у него данного имущества в собственности нет [Крашенинников, Михеева, 2009, С. 32]. Таким образом, сделка заключена, частичным исполнением является переход права собственности, что подтверждается, например, государственной регистрацией перехода прав на недвижимое имущество. Однако, данный факт частичного исполнения не свидетельствует о том, что сделку невозможно признать недействительной.

Несмотря на то, что стороны мнимой сделки не желают наступления свойственных сделке правовых последствий, видимость ее совершения, в большинстве случаев, показывается через определенные действия с целью придания отношениям законного вида. Нежелание сторон исполнения сделки не значит, что на практике не будут иметь место признаки её, хоть и частичного, исполнения [Астахов, 2012, С. 4].

В исследовании А.Ю. Бежецкого было правильно отмечено, что частичное исполнение сделки одной из сторон осуществляется лишь с целью придания сделке видимости ее реального совершения, но в действительности сделка изначально совершалась без цели создания соответствующих ей правовых последствий [Бежецкий, 2013, С. 82]. Поэтому факт частичного исполнения сделки не должен быть препятствием для признания её недействительной по факту мнимости. Судам следует в первую очередь выявить действительную волю сторон такой сделки.

Притворные сделки по объективным и субъективным признакам во многом схожи с мнимыми. Как и у последних, объектом притворной сделки являются нарушенные в результате такой сделки права третьи лиц. Однако, в отличии от мнимых сделок, объективная сторона характеризуется действиями, которые направлены на прикрытие притворной сделкой другой, скрытой сделки. Такие действия должны быть совершены с прямым умыслом обеих сторон. Субъективную сторону характеризует направленность воли на прикрытие заключаемой сделкой иной сделки, нарушающей права иных лиц, не участвующих в сделке. Как уже было отмечено, притворная сделка - это сделка с пороком воли. Несмотря на наличие воли и волеизъявления в совершаемой сделке, волеизъявление сторон искажено, поскольку используется для достижения определенных выгод. Например, при заключении притворного договора дарения имущества, которая прикрывает договор купли-продажи имущества, волеизъявление сторон направлено на заключение безвозмездного договора дарения, а истинная воля сторон на заключение возмездного договора купли-продажи скрыта.

Конструкция притворной сделки всегда состоит из двух взаимосвязанных сделок: «притворной», которая признается ничтожной, и «прикрываемой», которую стороны в действительности должны были заключить. При этом «притворная» сделка по своему составу может и не отличаться от «прикрываемой». Притворность может заключаться в занижении суммы сделки, к примеру, купли-продажи недвижимости с целью снижения налогообложения. Также, в целях сокрытия имущества, одна и та же сделка может быть юридически заключена одним лицом, а фактически совершена другим. Например, оформление приобретенных по договору купли-продажи имущества на подставных лиц [Кагальницкова, 2015, С. 98].

Вопрос необходимости совпадения сторон в обеих сделках долгое время вызывал споры, на практике встречались различные решения судов. Так, еще в Постановлении Президиума ВАС РФ от 02.08.2005 было разъяснено: «…из содержания пункта 2 статьи 170 ГК РФ следует, что притворная сделка должна быть совершена между теми же сторонами, что и "прикрываемая"» [Постановление Президиума ВАС РФ N 2601/05 по делу N А01-1783-2004-11]. Лишь в п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 было отмечено, что сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна [Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25].

В притворной сделке, как и в мнимой, очевиден порок воли и волеизъявления - они направлены не на достижение того правового результата, свойственного заключаемой сделке. Однако, в отличии от мнимой, притворная сделка направлена на возникновение прав и обязанностей, но не тех, которые возникают из прикрывающей сделки. Фиктивность притворной сделки и заключается в том, что реальная сделка прикрывается другой сделкой, которую стороны либо фактически не исполняют, либо исполняют на других условиях [Кагальницкова, 2015, С. 99]. Для того чтобы признать сделку притворной, она должна быть направлена на достижение других правовых последствий и прикрывать иную волю всех участников сделки, чем предусмотрено в совершенной сделке.

Нельзя не согласиться с выводами Ю.В. Холоденко, отметившим в своем исследовании следующее: «При анализе притворных договоров можно обратить внимание па то, что практически все из них заключены с целью извлечения какой-либо выгоды одной из сторон и посредством её осознанных умышленных действий, направленных на сокрытие своего истинного намерения. В таких случаях вторая сторона или просто не уделяет должного внимания осознанию цели сделки, или намеренно попустительствует первой стороне. Нередко суды признают притворными сделки, в которых имеется умысел только одной из сторон, а вторая действует в результате неправильного осознания цели сделки» [Холоденко, 2008, С. 87].

Внесенные изменения в ч. 2 ст. 170 ГК РФ дают возможность признать притворной и такую сделку, в которой только у одной стороны есть искажение воли на реальное создание, изменение или прекращение предусмотренных условиями данной сделки гражданских прав и обязанностей. Заслуживает внимания мнение А.И. Вакулы, утверждавшего, что прикрывающая сделка может совершаться по воле одной из сторон. По его мнению, определяющим фактором для квалификации сделки, как притворной, необходимо чтобы стороны такой сделки достигли соглашения по всем существенным условиям прикрываемой сделки. Это позволит на практике должным образом защитить права и законные интересы добросовестных субъектов гражданского оборота, не подозревавших о заключении ими притворных сделок [Вакула, 2016. С. 118].

Не все притворные сделки имеют одинаковую правовую природу. Условно можно выделить два вида притворных сделок: