Статус судей в Республике Узбекистан

Главные судебные гарантии, необходимые для защиты прав человека, включая и права на компетентный, независимый и беспристрастный суд, не могут отменяться даже во время чрезвычайного положения в соответствии с Американской конвенцией (ст.27 (2)). Право быть судимым компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным, на основании закона требует, чтобы «правосудие не только свершилось, но и было очевидно, что оно свершилось».

Нормы чаще относится к трибуналам, а не к судам. Европейский суд определяет трибунал как орган, исполняющий судебные функции, созданный на основании закона для рассмотрения вопросов в рамках своей компетенции на основе правосудие и в соответствии с предписанными процессуальными нормами.

Право на слушание дела независимым судом.

Независимость суда является наиважнейшим условием для справедливого судебного разбирательства. Это означает, что люди, принимающие решение по данному делу, свободны, делать это беспристрастно, только на основе фактов и в соответствии с законом, без вмешательства, давления или неправомерного влияния любых правительственных и иных органов. Это так же означает, что лица, назначаемые судьями, должны предварительно отбираться на основании своих правовых знаний.

Факторы, влияющие на независимость судебной власти, были вкратце обозначены в Основных принципах независимости судебной власти. К ним относится разделение властей, защищающее судебную власть от недопустимого вмешательства или влияния извне, и такие практические гарантии независимости, как формально-юридическая правомочность и неприкосновенность должности судьи.

Принцип 5 Основных принципов независимости судебной власти:

«Каждый человек имеет право на судебное разбирательство в обычных судах или трибуналах, применяющих установленные судебные процедуры. Не должно создаваться трибуналов, не применяющих установленных должным образом юридических процедур, в целях подмены компетенции обычных судов или судебных органов ».

1.3 Понятие статуса судей, его общая характеристика

Судьями в Республике Узбекистан являются лица, наделённые в соответствии с законом полномочиями осуществлять правосудие (ст.60 Закона «О судах»).

Судейским корпусом принято называть совокупность государственных служащих, занимающих должности судей. Круг таких должностных лиц сравнительно широк и разнообразен. Он охватывает всех судей, начиная от Председателя и членов Конституционного суда Республики Узбекистан, председателей, заместителей председателя и судей других высших судебных инстанций до судей областного и районного звена судов общей юрисдикции, а также судей хозяйственных судов.

В соответствии с законом на судей возлагается осуществление весьма ответственных обязанностей. Это, прежде всего, принятие общеобязательных решений, так или иначе затрагивающих существенные права и законные интересы граждан, государственных и иных организаций. От них могут зависеть судьбы людей и их благополучие, поддержание законности и правопорядка, крайне необходимых любому демократическому государству. Судьям, действующим нередко совместно с представителями народа (народными заседателями), принадлежит судебная власть. В силу этого они призваны выступать не только в качестве гаранта прав и законных интересов, законности и правопорядка, но при определённых обстоятельствах в роли фактора, сдерживающего и балансирующего другие ветви государственной власти - законодательную и исполнительную.

Под влиянием особенностей возлагаемых на судейский корпус задач в течение многих десятилетий (а в кое-каких странах - нескольких столетий) созревало понимание того, что положение судов, судей, судейского корпуса должно отличаться от положения других государственных учреждений и их должностных лиц. Представления о том, что судья - это обычный чиновник, который должен безропотно выполнять волю начальства, принимать угодное ему решение, не сдавали своих позиций без боя. И в наши дни такие представления ещё не изжиты, хотя сила инерции шаг за шагом преодолевается и в данной области.

С течением времени у судей постепенно стали появляться свои, присущие только им права и обязанности. Совокупность этих прав и обязанностей и образует то, что принято называть статусом судей, их правовым положением. При этом речь идёт не вообще о правах и обязанностях конкретных судей, а о тех, носителями которых они становятся в силу своего должностного положения, в силу того, что им доверяется судебная власть, в том числе отправление правосудия. Судьи, как и другие граждане, имеют право, скажем, что-то продать или купить, вступить в брак, воспитывать детей, пользоваться отпуском и т.д. Но сверх этого у них есть такие права и обязанности, которых нет у обычных граждан.

В своей деятельности судьи при рассмотрении гражданских, хозяйственных и уголовных дел, дел об административных правонарушениях обязаны неукоснительно соблюдать Конституцию и другие законы Республики Узбекистан, обеспечивать защиту прав и свобод граждан, их чести, достоинства и имущества, прав и охраняемых законом интересов предприятий, учреждений и организаций, быть беспристрастными и справедливыми.

Выполнение обязанностей по осуществлению правосудия должно иметь для судьи приоритетное значение над иными занятиями.

Судьи обязаны строго соблюдать честь судьи, воздерживаться от действий, которые могут умалить авторитет правосудия, достоинство судьи или вызвать сомнения в его объективности.

Судья обязан поддерживать свою квалификацию на высоком уровне, необходимом для надлежащего выполнения обязанностей по осуществлению правосудия.

Судья должен проявлять терпение, вежливость, тактичность и уважение к участникам судебного разбирательства и другим лицам, с которыми он общается при исполнении служебных обязанностей. Этого же судья должен требовать от работников аппарата суда.

Судьи не вправе разглашать тайну совещания судей и сведения, полученные при проведении закрытых судебных заседаний.

Внеслужебная деятельность судьи не должна вызывать сомнений в его объективности, справедливости и неподкупности.

В соответствии со ст.66 Закона «О судах» судьи не могут быть депутатами представительных органов власти.

Судья не вправе принадлежать к политическим партиям и движениям, поддерживать их материально или иным способом, а также публично выражать свои политические взгляды, участвовать в шествиях и демонстрациях, имеющих политический характер, или в других политических акциях. Поэтому в ст.66 Закона «О судах» закреплено:

«Судьи не могут состоять членами политических партий и движений, а также заниматься какими-либо другими видами оплачиваемой деятельности, кроме научной, педагогической и творческой».

При характеристике статуса (правового положения) судей весьма важно иметь в виду, что он (статус) в принципе является единым для всех судей независимо от того, в каком суде они работают. Но данное положение не означает, что судьи, работающие во всех судах, поставлены в абсолютно одинаковые условия. Различия существуют. Не может быть полного тождества в статусе судей Конституционного суда и судей судов общей юрисдикции.

Представляется, что положения, изложенные в ст.60 Закона «О судах» о том, что все судьи в Республике Узбекистан обладают единым статусом, распространяется с учётом предмета регулирования данного Закона, лишь на судей судов общей юрисдикции и судей хозяйственных судов. Статус судей Конституционного суда определяется Законом «О Конституционном суде Республики Узбекистан» и имеет свои особенности (ст.12-18).

Так, решением Конституционного суда Республики Узбекистан №2 от 5 июля 1996г. утверждён Кодекс чести судьи Конституционного суда. Данный Кодекс устанавливает правила поведения этического характера, обязательные для судьи Конституционного суда. Извлечения из его текста уместно здесь привести:

«…Статья 1. Превыше всего для судьи Конституционного суда является Конституция Республики Узбекистан. При осуществлении конституционного контроля судьи руководствуются требованиями Конституции, своей совестью. Никакие ссылки на «высшую, справедливость» или целесообразность не могут признаваться приоритетными по отношению к Конституции.

Судья всей своей деятельностью и поведением должен способствовать формированию у должностных лиц и граждан чувства уважения к Конституции и показывать пример законопослушания.

Статья 2. Всегда и везде судья должен вести себя таким образом, чтобы утверждать в обществе уверенность в беспристрастности и независимости Конституционного суда.

Выполнение своего служебного долга должно иметь для судьи преобладающее значение над всеми иными занятиями. Судья должен быть свободен от влияния чужого мнения, от опасения перед критической оценкой его деятельности, каким бы это ни было для него неблагоприятным.

Статья 3. Судья не вправе использовать своё положение в целях удовлетворения интересов кого бы то ни было вопреки требованиям Конституции.

Судья должен быть осмотрительным при выборе друзей и знакомых, избегать связей, которые могут скомпрометировать его, а также позволять себе или другим лицам создавать впечатление, что они располагают возможностями для влияния на него.

Во всех случаях судья должен вдумчиво относиться к любому своему поступку, предвидеть его возможные последствия, соотносить его с Конституцией и нормами нравственности.

Судье не следует оставлять без реагирования публичные обвинения его в умышленном нарушении Конституции, злоупотребления своим положением, корыстной или иной заинтересованности в исходе рассмотрения дел.

Статья 4. В общении с гражданами как при исполнении своих обязанностей, так и во вне служебных отношениях судье следует соблюдать общепринятые правила поведения, вести себя с достоинством; его должно отличать вежливое, корректное обращение, терпение, беспристрастность и равное отношение ко всем, принципиальность, стремление глубоко разобраться в существе вопроса, умение выслушать и понять иную позицию; взвешенность высказываемых суждений. К такому же поведению судья обязан побуждать своих коллег, а также работников аппарата Конституционного суда.

Статья 5. До принятия решения по вопросам, которые изучаются или рассматриваются Конституционным судом, судья не вправе публично высказывать своё мнение, если это не вытекает из необходимости подготовки вопроса к обсуждению в Конституционном суде. Судья не вправе давать публичные комментарии по рассмотренным делам до вступления в силу состоявшихся по ним решений.

Судья обязан хранить профессиональную тайну в отношении информации, связанной с исполнением своих обязанностей, за исключением информации, полученной в открытом судебном заседании.

Статья 6. Судья не вправе осуществлять предпринимательскую деятельность, выполнять иную оплачиваемую работу, кроме преподавательской, творческой и научно-исследовательской работы, несопряжённой с занятием штатных должностей.

Судья может занимать неоплачиваемые должности в общественных объединениях, занимающихся просветительством и благотворительностью и не преследующих коммерческих и политических целей, а также неоплачиваемые должности в учебных заведениях и научно-исследовательских учреждениях.

Судья не должен, пользуясь своим должностным положением, выступать вне Конституционного суда в качестве арбитра или посредника в разрешении конфликтов и споров.

Статья 7. Судья не может быть членом политической партии или другого общественного объединения, преследующего политические цели, поддерживать их материально либо иным способом.

Судья должен избегать публичного выражения своих симпатий и антипатий к политическим партиям, иным общественным объединениям, преследующим политические цели, той или иной идеологии.

Статья 8. Судья обязан постоянно заниматься повышением своей профессиональной квалификации, поддерживать свои знания на уровне, необходимом для надлежащего выполнения служебных обязанностей по осуществлению конституционного контроля.

Судья может участвовать в деятельности, направленной на совершенствование законодательства…»

Права и обязанности судей судов общей юрисдикции, а также хозяйственных судов определены Законом «О судах». Статья 65 Закона «О судах» даёт перечень общих, основных прав судей. Другая часть прав, которыми наделён судья при отправлении правосудия, закреплена в процессуальном законодательстве. В соответствии со ст.65 Закона «О судах» судьи имеют право требовать от должностных лиц и граждан исполнения своих распоряжений, связанных с осуществлением правосудия, получать от должностных и иных лиц информацию, необходимую для осуществления правосудия, объединяться в ассоциации. Государственные органы, должностные лица, общественные объединения, другие юридические и физические лица обязаны беспрекословно выполнять требования и распоряжения судей, связанные с отправлением правосудия. Информация, документы и их копии, необходимые для осуществления правосудия, предоставляются по требованию судей безвозмездно. Условно совокупность прав и обязанностей, определяющих статус судей, принято группировать в несколько блоков:

- права и обязанности, связанные с формированием судейского корпуса (требования, предъявляемые к кандидатам, правила отбора кандидатов и порядок наделения их судейскими полномочиями);

- права и обязанности судей, реализация которых гарантирует им возможность независимого осуществления своих полномочий (неприкосновенность судей, особые правила приостановления и досрочного прекращения их полномочий и др.);

- права и обязанности, обеспечивающие участие судей в судейском самоуправлении. Гуценко К.Ф., Ковалёв М.А. Правоохранительные органы. Учебник для юридических вузов и факультетов. Изд. 6-е, перераб. и доп./Под ред. проф. К.Ф. Гуценко. М.: ЗЕРЦАЛО - М, 2001. - С.205.

Глава 2. Гарантии независимости суда: состояние и перспективы

2.1 Проблемы обеспечения независимости судей и народных заседателей, при отправлении правосудия

Важнейшее правило, согласно которому никто не может быть судьей в своем собственном деле (nemo judex in re sua), очень богато своим содержанием. Когда говорится о независимости суда как об основополагающем начале состязательного типа уголовного процесса, подразумевается множество идей, положений, требований. Так, независимость суда означает и его самостоятельность от других ветвей государственной власти, и не возложение на него функций обвинения и защиты, и его способность правильно разрешить дело, будучи беспристрастным и компетентным правоприменителем.

В советской уголовно-процессуальной литературе содержание принципа независимости суда ограничивалось его процессуальной самостоятельностью, руководящим положением, принятием решений на основе внутреннего убеждения и подчинением закону. Как одна из составляющих должной правовой процедуры, судейская независимость требует более широкого подхода. Для рассмотрения реализации данного принципа в уголовном процессе необходимо классифицировать вытекающие из него положения.

В юридической науке распространенным было деление независимости суда на внешнюю и внутреннюю. К внешней относились положения, обеспечивающие независимость судебной власти в целом, то есть отделение судебной власти от исполнительной и законодательной, и вытекающие отсюда требования. К внутренней, причислялись принципы, обеспечивающие независимость личности судьи, в том числе и психологические факторы в виде условий судебной службы, надзора за судами, отводов, гласности и другие. Очевидно, что в данной классификации основанием служит субъект независимости. Представляется, что выделение наукой таких существенных признаков субъекта как его защищенность от посторонних влияний и его способность отправлять правосудие также органично дополняют внешнюю и внутреннюю независимость как независимость судебной власти и судьи. Тогда к внешней независимости относится самостоятельность функции юстиции, институт отводов, несменяемость, неприкосновенность судей, достойное материальное содержание, несовместимость судебных и административных округов по территориальному признаку.

Внутреннюю независимость обеспечивают требования, предъявляемые к кандидатам на судебные должности, порядок формирования состава суда, подсудность. Кроме того, можно выделить в зависимости от состава суда независимость профессиональных судей и независимость народных или присяжных заседателей.

Однако классификация только по признакам субъекта не может обеспечить глубокого изучения данного вопроса. К тому же она носит весьма условный характер. Так, многие положения принципа судейской беспристрастности могут быть отнесены как к внешней, так и к внутренней независимости. Например, нравственные, образовательные и профессиональные требования к личности судьи не только обеспечивают его способность отправлять правосудие, но и тесно связаны с его независимостью от посторонних воздействий. Судебная власть, представляемая некомпетентными лицами, в любом случае оказывается под чьим-либо влиянием.

Другая распространенная классификация содержания независимости суда имеет в своем основании ее объект. “Три силы могут угрожать судейской независимости - стороны, правительство и общество”. Если содержание независимости от сторон и от правительства не вызывает каких-либо трудностей, то независимость от общества требует пояснений. Этот вид независимости точнее назвать не от общества, а “от толпы”. Сущность независимости суда от общества заключается в том, чтобы судья руководствовался законом, а не стереотипами социальных групп, общественным мнением, политическими соображениями, эмоциями или сообщениями средств массовой информации. В качестве иллюстрации можно привести норму с УПК, предусмотренную ч.1 п.3 ст.76 УПК РУз, согласно которой, имеются обстоятельства, вызывающие сомнение в его объективности и беспристрастности, следовало бы внести ещё один пункт в данную статью, следующего содержания: в случае осведомленности народного заседателя о подлежащем рассмотрению деле, председательствующий решал вопрос об освобождении народного заседателя от участия в разбирательстве. Таким образом, обеспечивается независимость суда от общества, ибо судья с уже сформированным внутренним убеждением не может быть справедливым.

Четвертым объектом независимости суда является законодательная власть и в определенном отношении закон. Кроме отделения судебной функции от законодательной, необходимо подчеркнуть независимость суда от закона (разумеется, в известных пределах). Суду принадлежит право толкования закона, а последний не регламентирует внутреннее убеждение правоприменителя. В отличие от розыскного процесса объектом управляющих воздействий законодателя служит не личность судьи, а процесс правосудия. Актуальность этой проблемы обусловлена все большим признанием прецедента как источника (формы) права, что тесно связано с судейской независимостью и, следовательно, с состязательным процессом. Не рассматривая вопрос об источниках уголовно-процессуального права, отметим неосновательность полного отрицания роли и значение прецедента, в том числе и в континентальной правовой системе. В этой связи важнейшее значение принадлежит конституционным нормам: судьи независимы и подчиняются только Конституции и закону; суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом.

К сожалению, в нашей Республике на сегодняшний день нет у судьи такого права как обращения суда с запросом в Конституционный суд. Такая практика имеется в РФ и дает свои результаты. Стремление суда к объективной истине подчеркивает его подчинение материальному закону, правильное применение которого невозможно без установления действительных обстоятельств дела и правильной их юридической оценки. В то же время стремление суда к объективной истине означает с одной стороны, подчинение его процессуальному закону, а с другой - необходимость закрепления в нем оптимальных правил достижения объективной истины. Таким образом, подчинение суда закону является одной из важнейших гарантий его независимости. В целом, образно можно сказать, что суд должен быть не зависим от всего, кроме объективной истины, или наоборот, суд должен быть зависим только от объективной истины.

Если первая классификация проводится по субъекту, вторая по объекту независимости, то третья должна иметь в основании средства ее обеспечения. Это деление представляется наиболее удобным для рассмотрения реализации данного принципа в уголовном процессе. Классификация по способам обеспечения судейской независимости ближе всех находится к выделению правил или принципов, составляющих данное начало более высокого уровня. В литературе гарантии независимости суда подразделяются на политические, материальные и юридические, а последние - на судоустройственные и судопроизводственные. Для настоящей работы из всех возможных средств обеспечения независимости субъекта, разрешающего дело, выделим уголовно-процессуальные и непроцессуальные, в зависимости от их отношения к сфере уголовно-процессуального регулирования.

К непроцессуальной независимости суда будут отнесены юридические нормы других отраслей права и организационные принципы и правила. В их числе следует указать на запрет осуществления правосудия органами исполнительной и законодательной власти, единство судебной системы и запрет на создание чрезвычайных судов (ст. 3 Закона РУз “О судах ”); наличие у судов достаточных материально-технических возможностей для отправления правосудия в Конституции РУз об этом не упоминается, а в Российской Федерации это закреплено (ст.124 Конституции РФ; ст.ст.30-33 Федерального Конституционного закона “О судебной системе Российской Федерации”); исходя из этого можно сделать вывод, что материально техническое обеспечение все же остается у органов юстиции, что в свою очередь ставит в зависимость судей, от органов исполнительной власти, необходимо обеспечить действительную самостоятельность в сфере судебного управления. Особенности и единство непроцессуального статуса судей (и других членов суда), порядок наделения и прекращения их полномочий, несменяемость и неприкосновенность судей, порядок привлечения их к уголовной и другой ответственности (ст.112 Конституции РУз; установление уголовной ответственности за оказание незаконного воздействия на судей (ст. 236 УК РУз), порядок профессионального отбора кандидатов на судебные должности.

К непроцессуальным гарантиям независимости суда следует отнести также право судьи на отставку; порядок продвижения по службе и применения поощрений; несовместимость с занятием другими видами деятельности (ст. 66 Закона РУз «О судах»); наличие системы органов судейского сообщества; предоставление судье за счет государства материального и социального обеспечения, соответствующего его высокому статусу (ст. ст. 75,76 Закона РУз «О судах»); право судьи не давать каких-либо объяснений по существу рассмотренных дел (ст.69 Закона РУз «О судах»); неприкосновенность жилища, служебного помещения судьи, используемого им транспорта и средств связи, корреспонденции, принадлежащего ему имущества и документов (ст. 70 Закона РУз “О судах ”).

Непроцессуальные гарантии независимости суда всегда привлекали внимание ученых и достаточно подробно исследованы. Нередко поиск причин так называемого “обвинительного уклона” производился в сфере психологии судей. Однако призывы к беспристрастности не могли принести желаемого результата, поскольку в розыскном процессе судья не может быть независим. Закономерен вывод исследователей об объективности обвинительного уклона или “презумпции виновности”, которые распространяются на 80% служителей юстиции помимо их желаний. Следовательно, независимость судьи должна быть обеспечена не только его психологической или профессиональной подготовкой, но и самой процессуальной формой. Такой подход объясняет особую актуальность исследования процессуальных аспектов судейской беспристрастности.

Значительное число уголовно-процессуальных норм направлены на обеспечение независимости суда. Среди них необходимо указать на коллегиальность рассмотрения дела, правила подсудности и формирования состава суда, гласность судопроизводства, процессуальные формы судебного надзора, институт отводов, начала непосредственности и оценки доказательств по внутреннему убеждению, а также на другие требования, вытекающие из разделения процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения дела. Кроме того, независимость суда исследовалась и с позиции других процессуальных положений, например, сквозь призму принципа всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела. Перейдем к анализу этих процессуальных положений.

Коллегиальное рассмотрение уголовных дел является одной из процессуальных гарантий обеспечения независимости суда. В Российской процессуальной науке подробно исследованы преимущества коллегиального состава суда перед единоличным. В контексте независимости суда к ним относятся: 1) большая объективность и способность разобраться в деле нескольких судей, чем возможная субъективность одного; 2) значительная самостоятельность суда от органов исполнительной власти, особенно важное на сегодняшний день имеет суд при участии присяжных, как показывает практика данный институт в большей мере обеспечивает независимый суд не плохо было бы в вести данный институт на территории нашей Республики; 3) трудность непроцессуального воздействия обвинителя и защиты на личность многих судей, особенно неизвестных заранее; 4) увеличение свободы внутреннего убеждения, связанного с чувством меньшей ответственности перед исполнительной властью; 5) значительная независимость суда от общественных стереотипов, политических установок в связи с наличием представителей разных слоев общества; 6) непредвзятость судей в силу их неосведомленностью с содержанием материалов предварительного производства и некоторые другие.

В нашем уголовном процессе большинство уголовных дел рассматриваются коллегиально (ст. 13 УПК). Несмотря на существование в ходе реформы единоличного рассмотрения уголовных дел, коллегиальность остается важной гарантией принципа независимости суда при разбирательстве по преступлениям повышенной общественной опасности.

Различный состав судов в числе других факторов определяется конкретной категорией подсудных им дел. В связи с этим коллегиальность тесно связана с институтом подсудности. Трудно переоценить значение последней для обеспечения независимости суда. Способности и возможности разрешить, многообразные уголовные дела неодинаковы у различных судебных учреждений. Поэтому рассмотрение судом неподсудного ему дела свидетельствует о его некомпетентности т.е., это говорит о том, что “никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом” (ст. ст. 389, 390, 391, 392, 393, 394 УПК РУз). Данное требование нашло свое выражение в ст.390 УПК, согласно которым вышестоящий суд вправе принять к своему производству в качестве суда первой инстанции любое уголовное дело, подсудное нижестоящему суду.

Процедура формирования состава суда имеет своей непосредственной целью создание компетентного и объективного органа, разрешающего дело. Не случайно в действующем УПК целый ряд статей детально ее регламентирует. Участие в рассмотрении дела народных заседателей, не избранных в установленном порядке или с истекшим сроком полномочий, означает наличие незаконного состава суда, что в любом случае предполагает его некомпетентность и необъективность.

Одним из важных условий обеспечения независимости суда является гласность судебного разбирательства. Смысл данного правила заключается в доступности информации о судебном производстве широкому кругу лиц. Начало гласности судебного разбирательства происходит из публичного (общественного) характера судебной деятельности. В этом отношении необходимо отличать гласность от устности и непосредственности. Так, русская процессуальная наука выделяла гласность для общества и гласность для сторон, последняя как раз и охватывается понятием непосредственности (или устности в противовес “посредственности” - письменности). Гласное судебное разбирательство предусматривается и нормами международного права (ст.10 и 11 Всеобщей Декларации прав человека; ст.6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод), и российским законодательством (ст.113 Конституции РУз, ст.19 УПК РУз).

Под углом зрения надзора за судебной деятельностью независимость суда может рассматриваться в рамках нескольких проблем. Во-первых, наличие самого надзора является необходимой предпосылкой объективности и компетентности судей. Без руководства деятельностью судов не может быть единообразного применения закона, а также исправления и устранения допущенных нарушений. В то же время пределы такого надзора не должны нарушать судейскую самостоятельность, то есть проникать в сферу внутреннего убеждения. Во-вторых, надзор может осуществляться со стороны различных субъектов, которые неодинаковым образом влияют на судейскую независимость. Для состязательного процесса основным должен быть судебный надзор, а не надзор административной власти или прокуратуры. Оба эти правила нашли свое отражение в действующем законодательстве.

Так, право осужденного на пересмотр его дела вышестоящим судом имеет ранг международно-правового принципа (ст. 2 Протокола № 7 от 22 ноября 1984 г. к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Аналогичные правила предусмотрены (ст. ст. 497, 498 УПК РУз). Далее, согласно ст. 110 Конституции РУз, и закона “О судах”, Верховный Суд РУз осуществляет в предусмотренных законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики. При пересмотре приговоров, как главнейшей процессуальной форме судебного надзора, указания вышестоящих инстанций не могут предрешать вопросы доказанности или недоказанности обвинения, о достоверности или недостоверности того или иного доказательства и о преимуществах одних доказательств перед другими, о применении судом первой инстанции того или иного уголовного закона и о мере наказания.

Законодательная реформа свидетельствует также об уменьшении роли надзора прокуратуры в судебных стадиях. Закон “О прокуратуре” Республики Узбекистан вместо функции прокурорского надзора за исполнением законов при рассмотрении дел в судах как самостоятельной отрасли надзора предусматривает осуществление прокурором уголовного преследования в суде в форме государственного обвинения (ст. 33). В настоящее время прокуратуре не принадлежит осуществление “высшего надзора”, как по ст. 176 Конституции РФ 1978 г.

По справедливому замечанию И.Я. Фойницкого, прокуратура как орган надзора за законностью учреждена по отношению к правительственной власти, а не к судебной. Она консультант для правительства, но не для суда, так как возложение на нее обязанностей стража закона против суда противоречит природе как прокурорской, так и судебной власти, ослабляя их обеих. Надзор за судом подрывает главнейшую функцию прокуратуры - обвинительную. Положение прокурора в уголовном процессе - одна из ключевых проблем состязательности, которая подлежит исследованию и с точки зрения освобождения суда от функции уголовного преследования, и в контексте равноправия сторон. Под углом зрения надзора за судебной деятельностью можно ограничиться изложенным и перейти к рассмотрению другого процессуального средства обеспечения независимости суда - института отводов.

Отвод субъекта, выполняющего функцию разрешения дела, - важнейшая гарантия его непредвзятости и объективности, поскольку соблюдение правил формирования состава суда не всегда может обеспечить его независимость в силу особенностей каждого конкретного разбирательства по делу. Обстоятельства, исключающие возможность участия судьи (субъекта юстиции, в том числе народного и присяжного заседателя) в рассмотрении уголовного дела, детально регламентированы законом (ст.ст.46, 48, 53, 55, 57, 76 УПК РУз). Сущность данных обстоятельств заключена в описании случаев, предполагающих присутствие у судьи определенной установки, предвзятости, которая может послужить основанием разрешения дела вместо объективной истины. Сущность проявляется в двух группах оснований отвода судьи. К первой относится личная его заинтересованность (родственные и иные непроцессуальные отношения с участниками процесса, а также причинение ему вреда преступлением (например, если судья был потерпевшим в материально-правовом смысле).

Вторую группу составляют обстоятельства, свидетельствующие о наличии у судьи уже сложившегося мнения по делу, и уголовный процесс с точки зрения формирования внутреннего убеждения теряет смысл. В зависимости от того, на основе какой информации сложилось убеждение судьи - полученной в рамках производства по делу или извне - основания отвода можно разделить еще на две подгруппы.

Во-первых, судья подлежит отводу если он выполнял по делу: а) функцию обвинения или защиты (участвовал в качестве обвинителя, гражданского истца, представителя потерпевшего, лица, производившего дознание, следователя, защитника, представителя обвиняемого, гражданского ответчика); б) функцию юстиции (недопустимость повторного участия судьи в рассмотрении дела). В этой связи целесообразно законодательное закрепление недопустимости участия судьи в рассмотрении дела, если он санкционировал принудительные действия органов дознания или следствия по данному факту или осуществлял предание суду. Основанием отвода судьи является также его иное знакомство с материалами дела (участие в качестве переводчика, эксперта, специалиста). Из этой классификации вытекает необходимость дополнить норму требованием отвода судьи, если он выполнял обязанности секретаря судебного заседания, понятого или надзирающего за расследованием прокурора, поскольку информированность секретаря судебного заседания не охватывается личной заинтересованностью, а прокурор не всегда является обвинителем.

Во-вторых, судья подлежит отводу, если его внутреннее убеждение сформировалось на основе полученной информации вне производства по делу. К этой группе оснований относятся два случая: а) когда судья обладает такими сведениями, которые позволяют его вызвать в качестве свидетеля для участия в деле (если он был очевидцем преступления); б) отмеченное выше основание освобождения от участия в рассмотрении дела присяжного заседателя при его информированности по существу предмета доказывания. Участие судьи по делу в качестве свидетеля требует расширительного толкования. Отвод должен состояться не только в случае необходимости его вызова в качестве свидетеля, но и при всякой возможности такого вызова. Это правило удачно закреплено в ст. 76 УПК РУз.

Однако проблема ведущего процесс органа - очевидца по делу этим далеко не исчерпана. Если для субъекта юстиции, разрешающего дело, внепроцессуальная информированность является презумпцией его необъективности, то для обвинителя все обстоит иначе. Функция обвинения предполагает подкрепление обвинительного тезиса информацией, которую сторона вправе отыскивать непроцессуальными средствами, а затем представить ее суду для собирания - преобразования в уголовно-процессуальные доказательства (легализации). Иные причины лежат и в основаниях отвода субъекта, выполняющего функцию расследования в розыскном процессе (одновременное обвинение, защита и разрешение дела). В данном случае обстоятельством, исключающим его участие в деле, будет не осведомленность и наличие у него внутреннего убеждения (оно просто не нужно), а приоритет функции источника доказательств перед осуществлением расследования, исключительность свидетельской функции. Вот почему справедливы утверждения о том, что следователь - очевидец преступления не должен подлежать отводу, если кроме него есть множество других очевидцев, способных дать необходимые показания. Действительно, розыск только выиграет в случае осведомленности его субъекта. Так, осмотр места происшествия будет более продуктивным, если следователь, будучи очевидцем преступления, знает, где и какие следы надо искать.

Поскольку по действующему законодательству следователь (как и лицо, производящее дознание) выполняет функцию расследования, постольку его внепроцессуальная информированность (в отличие от судьи) далеко не во всех случаях должна являться основанием его отвода. Анализ действующего законодательства позволяет привести дополнительные аргументы в пользу этого утверждения.

Во-первых, если повторное участие судьи в рассмотрении дела недопустимо (ст.76 УПК), то участие следователя в предварительном следствии, которое ранее производилось по данному делу, не является основанием для его отвода).

Во-вторых, следователю (как субъекту расследования, а не юстиции) не претит возбуждение уголовного дела в связи с непосредственным обнаружением признаков преступления, одновременно, согласно ст.137 УПК, следователь вправе произвести осмотр места происшествия до возбуждения уголовного дела.

В-третьих, внепроцессуальная информированность следователя тесно связана с использованием им результатов оперативно-розыскной деятельности для подготовки и осуществления следственных действий, на данный момент отсутствует Закон об «Об оперативно розыскной деятельности», а в РФ (ст.11 Федерального закона РФ от 12.08.1995 г. “Об оперативно-розыскной деятельности”). Кроме того, ведомственные нормативные акты предусматривают функционирование следственно-оперативных групп, в эффективной деятельности которых как раз немаловажное значение имеет внепроцессуальная осведомленность следователя. Наиболее ярко внепроцессуальная информированность ведущего расследование субъекта проявляется в случае выполнения оперативным работником обязанностей лица, производящего дознание.

Представляется необходимым определить, когда внепроцессуальная информированность следователя (или дознавателя является основанием для его отвода от участия в деле. Эта проблема решается исходя из особенностей уголовного процесса, в силу которых первоначальный этап движения дела всегда подчинен розыскному началу. Этап общего расследования (inquisitio generalis), в том числе возбуждение уголовного дела в связи с непосредственным обнаружением признаков преступления, а тем более оперативно-розыскная деятельность не характеризуется принятием юстиционных решений, в отличие от последующего специального расследования (inquisitio specialis). Поэтому регулирование обстоятельств, исключающих участие в деле следователя и дознавателя, должно строиться, на наш взгляд, следующим образом.

До привлечения лица в качестве обвиняемого следователь и дознаватель подлежат отводу в случае необходимости их допроса в качестве свидетеля, то есть при отсутствии других очевидцев, так как функция свидетеля исключительна. С момента вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого (включая составление постановления) следователь и дознаватель подлежат отводу, если они могут быть вызваны в качестве свидетеля, так как принятие юстиционных решений требует беспристрастности. Таким образом, следует закрепить в УПК правило, согласно которому следователю или лицу, производящему дознание - очевидцам преступления необходимо предоставить право произвести неотложные следственные действия при условии отсутствия необходимости их допроса в качестве свидетеля. В РФ данное предложение поддерживается большинством судей (55%), прокуроров и следователей прокуратуры (65%), следователей МВД (70%), работников органов дознания (свыше 75%) и вызывает возражения у половины адвокатов (при 34% не уверенных в ответе).

Действующий УПК, запрещает входить в состав суда лицам, состоящим в родстве между собой. Представляется, что данная норма относится к третьей группе оснований отвода, которая заключается в незаконности (некомпетентности) состава суда. Незаконность состава суда связана с нарушением порядка его формирования и может состоять в неравенстве между судьями, в том числе в наличии какой-либо непроцессуальной зависимости между членами суда (например, в отношении подчиненности между народными заседателями). Если первые две группы обстоятельств, исключающих участие в деле субъекта юстиции, обусловливались особенностями конкретного уголовного дела, то отвод судьи по рассматриваемому основанию возможен и безотносительно к обстоятельствам дела.

В УПК учтены многие вышеуказанные положения. Вместе c тем, регламентация в нем отводов далека от совершенства. Так, туманным остается вопрос об участии в деле судьи, который санкционировал принудительные действия органов уголовного преследования, в том числе утверждал заключение под стражу в качестве меры пресечения. В этом отношении выигрывает аналогичная статья действующего УПК.

Другой важнейшей процессуальной гарантией независимости суда является оценка доказательств по внутреннему убеждению. Нередко ее называют процессуальным принципом и относят к признакам состязательного типа процесса. Данное начало подробно исследовано в литературе и практически не вызывает разногласий, в связи с чем ограничимся кратким его рассмотрением.

Сущность оценки доказательств по внутреннему убеждению (системы свободной оценки) состоит в том, что свобода личности судьи находит свое выражение в его независимой мыслительной, логической деятельности при применении правовых норм (особенно уголовно-правовых). Судья самостоятельно, путем своего личного убеждения, определяет наличие оснований применения нормы (установленность описанных в гипотезе юридических фактов) исходя из свойств самого дела. Убеждение судьи свободно от инструктивности закона (закон заранее не предписывает силу доказательствам), от выводов сторон (суд не связан оценкой обвинителя и защитника) и от вышестоящих властей (указания вышестоящих судов не могут вторгаться в сферу внутреннего убеждения). Однако свободная оценка не означает произвола судей, в том числе принятия решений на основе эмоций и впечатлений. Суд не зависим от многого, но не от объективной истины, стремление суда к которой ограничивает его произвол.

В теории уголовного процесса, соответственно этапам развития права, выделяются три системы оценки доказательств. В обвинительном процессе суд удостоверял только наличие и правильность представления доказательств, которые направлялись не к убеждению суда, а к поражению противника вне связи с делом. Легальная система оценки доказательств направлена уже к установлению не формальной, а объективной истины, исходя из самого дела. Не признавая свободу за судьями, законодатель стремился сам разрешить каждое дело, предустанавливая силу доказательств. Однако из единого центра невозможно регламентировать жизнь в ее мельчайших деталях. Попытка такой регламентации приводила к недостижению всегда конкретной истины в определенном случае правоприменения.

Эволюция формальной теории доказательств, привела к системе свободной оценки доказательств. Несмотря на эпитет “свободная”, оценка доказательств, производится по общим правилам и условиям, которые выработаны в течение многих веков. (Отсюда вывод: допустимость доказательств есть следствие формальной системы. Роль этих условий и правил, составляющих по сути процессуальную форму, трудно переоценить. Условия и правила оценки доказательств вместе с внутренним убеждением ведут к достижению истины по делу, причем единственно возможным способом. Будучи закрепленными, в законе, данные условия и правила обеспечивают независимость суда, стремящегося к объективной истине, и должную правовую процедуру в целом. В то же время процессуальная форма сама является гарантией формирования судейского мнения, убедительного для всего общества. Так, если суд основывает свои выводы на непроцессуальной информации, то нет уверенности в ее достоверности (судья - очевидец страдает близорукостью или дальтонизмом). Гарантии достоверности обеспечиваются процедурными средствами проверки, например, перекрестным допросом. Убеждение судей должно быть основано на полном (активность суда в установлении доказательственного материала, он точно определяет предмет и пределы доказывания, стороны не ограничены в представлении доказательств) и всестороннем исследовании обстоятельств дела (должна быть выслушана противная сторона, стороны не ограничены в высказывании своих мнений, оценок).

Все данные положения нашли свое закрепление в российском законодательстве. Закон предусматривает оценку доказательств по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом и правосознанием. Никакие доказательства для суда не имеют заранее установленной силы (ст.95 УПК). Соответствующие нормы УПК, закрепляя эти же положения, говорят обоснованности на совокупности рассмотренных доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью”.

В числе многих гарантий свободы внутреннего убеждения следует отметить тайну совещания судей, нарушение которой означает неправильность принятого решения. Другая гарантия свободной оценки доказательств - принцип непосредственности, регламентирующий процедуру формирования судейского убеждения.

Начало непосредственности занимает значительное место в обеспечении независимости суда, стремящегося к объективной истине, безразлично к тому, относят ли его к принципам доказательственного права или всего процесса. Содержание данного начала подробно исследовано в литературе. Непосредственность исследования доказательств - необходимый спутник состязательности. Смысл данного правила заключен в том, что суд, сторона обвинения и сторона защиты должны исследовать предмет доказывания без каких-либо посредников, насколько это возможно в ретроспективном познании.

В розыскном процессе субъектом доказывания является исключительно государственный орган и потому непосредственность замыкается на его стремлении к первоисточнику, которое подчинено ревизионному началу. Поэтому справедливо отмечается ограниченность этого принципа в процессе для следователя, который может довольствоваться протоколом произведенного не им допроса. Следователь не обязан повторять следственных действий, выполненных органом дознания.

2.2 Способ формирования судейского корпуса

Исключительно важное значение для обеспечения независимости судей имеет способ формирования судейского корпуса. Существующий порядок избрания судей не обеспечивает их реальную независимость, сохраняя рычаги влияния. Пятилетний срок пребывания в судейской должности и изменения порядка избрания также не решили проблему независимого положения судей в той мере, в какой ее может обеспечить бессрочное пребывание в этой должности.

Предлагается порядок избрания судей специальным органом, состоящим из представителей трех властей, что позволит исключить злоупотребление какой-либо из участвующих в выборах властей или же ввода системы выборности на судейскую должность. Отмечая неудовлетворенность действующего порядка отбора кандидатов на судейскую должность, предлагаю повысить роль общественности в отборе кандидатов на судейские должности.

В ст. 63 Закона «О судах» установлен порядок избрания и назначения судей, где в части 3 говорится, что судьи областных, городских, межрайонных, районных (городских) судов назначаются Президентом Республики Узбекистан по представлению высшей квалификационной комиссии по отбору и рекомендации на должности судей при Президенте Республики Узбекистан. Также в части 4 установлено, что судьи избираются или назначаются сроком на пять лет.

Но думаем, что это не в достаточной мере обеспечивает независимость судей и негативно влияет на их деятельность. При рассмотрении зарубежного опыта, касающегося данного вопроса, отмечая его положительные стороны, предлагаю учесть его в нашем законодательстве. В мировой практике в большинстве государств судья назначается (избирается) пожизненно как в Великобритании, Греции, Канаде, Франции, ФРГ, в других государствах как Япония, Швейцария, в ряде штатов США судьи назначаются (избираются) на достаточно длительный срок, обеспечивающий судьям состояние независимости.

В международных нормах, посвященных независимости судей, практика пожизненного назначения не является обязательной. Достаточно, если установлен определенный гарантированный государством срок полномочий, в течение которого судью нельзя необоснованно уволить или отстранить от должности по желанию властей (п. 12 Основных принципов независимости судей, принятых VII Конгрессом ООН) Алиэскеров М.А.О психологическом обеспечении деятельности судов. Журнал. Российский судья. М., №5.2004.С.11..

Но гарантированный срок полномочий судьи -это минимальное требование. Международные организации по правам человека поддерживают все предпринимаемые государством меры, направленные на обеспечение более надежной системы защиты прав человека, как уже отмечалось, важнейшим элементом которой является независимое правосудие. Поэтому предусмотренный Законом о статусе судей неограниченный срок полномочий судьи был бы существенным сдвигом в судебно-правовой реформе.

Учитывая положительный эффект принципа несменяемости судей, нельзя упускать из виду, специфику наших условий, в которых протекают экономическая и политическая реформы в Узбекистане, к сожалению, до сих пор не существует специальной системы подготовки кандидатов на должность судьи, как это принято во многих странах. Кадровый голод потребовал снизить уровень требований к кандидатам на должность судьи, сделал их весьма скромными: 25-летний возраст, наличие высшего образования и не совершение порочащих поступков.

В законодательстве многих зарубежных стран минимальный возраст занятия должности судьи не определен, а в законодательстве некоторых стран этот возраст ниже, чем в Узбекистане. Это свидетельствует о том, что формирование судьи-профессионала в некоторых зарубежных странах не связывается напрямую с достижением определенного возраста. Так, Н.В.Радутная считает, что профессионализм судьи оценивается при помощи профессиональных, индивидуально-психологических и нравственных критериев, а возрастной ценз представляет второстепенный правовой критерий Радутная Н.В. Профессиональное мастерство и подготовка. - М., Юридическая литература, 1997. С. 77. .

Тем не менее, низкую квалификацию судей, можно связать именно с возрастным цензом. Молодые кандидаты не имеют опыта работы, однако имеют сильную теоретическую базу, притом, что на них нет «компрометирующих» справок, представляемых на работающих судей, а по новым правилам на одну должность претендует несколько кандидатов на альтернативной основе, что ставит их в более выгодное положение при выборе.