Органы внутренних дел на рубеже XIX-ХХ вв.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство внутренних дел Российской Федерации

Кафедра гуманитарных социально-экономических и информационно-правовых дисциплин

Лекция

Тема 4: «Органы внутренних дел на рубеже XIX-ХХ вв.»

Дисциплина: «История органов внутренних дел»

Специальность: 031001.65 - Правоохранительная деятельность.

Рассмотрен на заседании

ПМС кафедры ГСЭиИПД

протокол № 4

от « 04 » декабря2012 г.

Новороссийск 2013

Объем времени, отводимого для изучения данной темы: 6 часов

Объем времени, отводимого для лекции: 2 часа

Место проведения: учебная аудитория

Методика проведения: лекция

Основное содержание темы: Основные этапы развития государственных органов, осуществляющих полицейские функции на рубеже XIX-XX вв. Нарастание революционного движения. Борьба с политическими преступлениями. «Зубатовщина» и причины ее неудач. Проект реформирования полиции. Начало применения научных методов и технических средств. Разработка правовых основ сыскной работы.

Основные термины и понятия, подлежащие усвоению:

Антропометрия (от греч.Бнисщрпт -- человек и мефсещ -- мерить) -- один из основных методов антропологического исследования, который заключается в измерении тела человека и его частей с целью установления возрастных, половых, расовых и других особенностей физического строения, позволяющий дать количественную характеристику их изменчивости.

Дактилоскопия (от греч.дЬкфхлпт -- палец и укпрЭщ -- смотрю, наблюдаю) -- метод идентификации человека по отпечаткам пальцев (в том числе по следам пальцев и ладоней рук), основанный на уникальности рисунка кожи.

«Зубатовщина» - принятое в литературе название созданной в России в начале XX века системы легальных рабочих организаций. Названа по фамилии чиновника Департамента полиции Российской империи Сергея Васильевича Зубатова, основной идеей которого являлось создание подконтрольных правительству организаций для отвлечения рабочих от политической борьбы. Для этого следует создавать просветительские организации рабочих, поставить их под контроль полиции и направлять рабочее движение исключительно к борьбе за экономические интересы.

Негласное наблюдение (устаревшее наружное наблюдение, сленг -- слежка, наружка, хвост) -- комплекс мероприятий, которые проводят оперативные службы в рамках оперативно-розыскной деятельности по скрытому, негласному, либо зашифрованному визуальному наблюдению за лицом, представляющим оперативный интерес, с целью получения о нём и его образе жизни максимально полной информации.

Охранное отделение (охранка) -- название структурных органов департамента полиции МВД Российской империи, ведавших политическим сыском.

Филёр - сыщик, агент Охранного отделения или уголовно-сыскной полиции в России конца XIX -- начала XX века, в обязанности которого входили проведение наружного наблюдения и негласный сбор информации о лицах, представляющих интерес.

Цели занятия:

- ознакомление с историческим опытом деятельности органов внутренних дел по выполнению ими внутренних, социальных функций государства по обеспечению общественной безопасности;

- вычленение продуктивного опыта, найденного в процессе изучения дисциплины, для анализа и синтеза с его позиции современной ситуации и ближайшего будущего;

- формирование высокого уровня правовой культуры будущих сотрудников органов внутренних дел.



План лекции

Введение

Основная часть

1. Органы внутренних дел России во 2-ой пол. XIX- нач. ХХ вв.

2. Борьба с уголовными преступлениями. Развитие сыскного дела.

3. Начало применения научных методов и технических средств в борьбе с преступностью

Заключение

Литература



Введение

Сложившиеся в изучаемый период объективные и субъективные факторы -- запоздалая отмена крепостного права, необходимость в более короткие сроки пройти исторический путь к созданию гражданского общества и демократизации, сопротивление консервативных сил, не желавших отказываться от старого, стоявшего на позициях незыблемости абсолютной монархии, уклада -- обусловили существование политического режима, исключавшего реальную возможность либерализации общества. Это стало причиной закономерного сохранения высокого удельного веса карательных органов и, прежде всего, полиции в Российской империи.



Вопрос 1. Органы внутренних дел России во второй половине XIX - начале ХХ вв. Органы полиции

Обострение социально-политической обстановки, возникновение революционных организаций повлекли за собой, прежде всего, новое усиление аппарата политической полиции. В частности, покушение на Александра II 4 апреля 1866 г. привело к существенной реорганизации отдельного корпуса жандармов. 9 сентября 1867 г. императором было утверждено Положение о Корпусе жандармов. По Положению, в Корпус входили управления Варшавского, Кавказского и Сибирского округов, 56 губернских управлений, 50 уездных управлений Севера, западного края, наблюдательный состав, столичные жандармские дивизионы, 13 конных жандармских команд, полицейские управления на железных дорогах. Наблюдательный состав Корпуса, состоявший из 71 офицера и 962 унтер-офицеров, размещался по уездам. В сентябре 1870 г. наблюдательный состав был переименован в «дополнительный штат губернского жандармского управления».

Следует отметить, что территориальные жандармские подразделения не были подчинены губернатору. Одной из основных обязанностей губернского жандармского управления был контроль за деятельностью администрации. Жандармам предписывалось бдительно следить за «духом всего населения вообще и каждого сословия порознь».

В силу своих полномочий органы политического сыска находились в постоянном контакте с местной полицией, которая выполняла их поручения по розыску. Например, дознанием «о преступной пропаганде в народе», произведенным жандармерией в ряде мест Российской империи, было обнаружено, что распространяющие ее лица устраивались, одевшись в простое народное платье, рабочими в сапожные, слесарные и другие мастерские, в рабочие артели, имея при этом либо фальшивые паспорта, либо не предъявляя своих документов вовсе. Многие из них скрывали свое местопребывание, ночуя в ночлежных домах или у знакомых, предпочитая те меблированные комнаты или постоялые дворы, в которых группировались рабочие и была возможность ускользнуть от внимания полиции. Указанные лица (их называли «пропагаторами») читали рабочим и крестьянам книжки революционного содержания. Последние распространялись через мелких книжных торговцев, продающих литературу вразнос по селам и фабрикам.

Производящий «по высочайшему повелению» дознание о государственных преступлениях генерал-лейтенант корпуса жандармов Л.М. Слезкин в связи с растущей активностью «пропагаторов» пришел к убеждению, что в борьбе с этими проявлениями существенную пользу может принести участие в ней местной полиции. По замыслу Слезкина, ее чины должны были учредить тщательное наблюдение за появлением подозрительных личностей (в особенности не имеющих должных видов на жительство) на фабриках, заводах, в деревнях, селах и городах, время от времени проверяя документы у постояльцев тех мест, где могли укрываться подозрительные люди.

19 мая 1871 г. был принят Закон «О порядке действий чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений». Этот закон стал по существу первым шагом судебной контрреформы, поскольку отступал от главного правила производства расследований: следственная часть должна быть отделена от полиции.

Протоколы жандармских дознаний поступали к прокурору, который передавал их министру юстиции. Последний совместно с шефом Корпуса жандармов отдавал распоряжение о производстве предварительного следствия или обращался к царю за разрешением о прекращении производства. Во втором случае дела или полностью прекращались или разрешались в административном порядке.

После покушения на шефа жандармов Н. В. Мезенцева были приняты дополнительные репрессивные меры. К их числу относилась административная ссылка, которая могла применяться в упрощенном порядке. Теперь на нее не требовалось высочайшего разрешения. Жандармские офицеры, а в их отсутствие полицмейстеры и уездные исправники получили право арестовывать всех подозреваемых в совершении государственных преступлений или причастности к ним и определять любому в качестве исправительной меры административную ссылку, о чем сообщалось чинам прокурорского надзора для сведения.

Вступление страны в стадию капитализма обусловило значительный рост преступности, он стал настолько высоким, что уже в 60-е годы стал опережать рост народонаселения.

Исследуя корни подобного явления, революционер-демократ П. Ткачев в работе «Статистические этюды» делает весьма важный вывод: «Репрессивные меры вроде уголовного наказания не в состоянии не только уничтожить, но даже уменьшить это зло, все меры направлены против последствий известных причин, а не против самих причин: они остаются нетронутыми, а пока не будут ослаблены причины, до тех пор зло, ими производимое, не уменьшится».

В 1900 г. общее число уголовных дел было на 48% больше, чем в 1884 г., а население увеличилось за это время лишь на 24-25%. Еще более разительна картина по отдельным видам преступлений. Например, рост числа краж и грабежей в два раза опережал прирост населения, а телесных повреждений в семь раз (на 171%).

Правительство было не в состоянии не только повлиять на причины преступности в стране, но и вести с ней достаточно эффективную борьбу. Несмотря на значительный рост преступлений, основными инструментами борьбы с ними оставались наружная полиция и следственно-судебный аппарат.

В 1853 г. законодательно был установлен порядок, по которому во всех городах полицейские команды стали комплектоваться из солдат и унтер-офицеров, признанных негодными к строевой службе («неспособными чинами 2-го разряда»). Этим же законом определялись штаты городских полицейских команд из нижних чинов военного ведомства: «на 2000 жителей 5 полицейских служителей и на 5000 жителей 1 унтер-офицер и 9 полицейских служителей».

Безусловно, государство предпринимал определенные меры организационного характера. В 1862 г. произошло объединение городской полиции с уездной. По принятым тогда Временным правилам об устройстве полиции в 44 губерниях, управлявшихся по «Общему губернскому учреждению», городская и уездная полиция объединялись. Было создано единое уездное полицейское управление во главе с исправником, который назначался губернатором. Отдельная городская полиция сохранялась лишь в губернских и крупных уездных городах. Несколько позднее происходит дальнейшее расширение уездного полицейского аппарата.

По действовавшему в то время штатному расписанию, уездная полиция в России состояла из: 1) уездного начальника (исправника); 2) его помощников; 3) секретарей; 4) столоначальников; 5) регистраторов; 6) становых приставов; 7) их помощников; 8) офицеров полицейской стражи; 9) урядников и стражников.

Корпус урядников был создан в 1878 г. В 46 губерниях он насчитывал 5 тыс. человек (в среднем на уезд приходилось 11 урядников) Урядники становились ближайшими помощниками становых приставов «для исполнения полицейских обязанностей, а также для надзора за сотскими и десятскими на местах». Представляет интерес социальный состав корпуса урядников, укомплектованного после введения этого института: 42% составляли отпускные или отставные нижние чины из податных сословий, 23% были представителями неподатных сословий (392 дворянина, 419 чиновников и их детей, 505 из лиц духовного сословия), 16% урядников были из крестьян, 10% из мещан. По положению, урядники должны были быть грамотными, фактически же «большая половина урядников не проходила через учебные заведения». Поэтому Министерство внутренних дел предписывало становым приставам избегать письменных сношений с этими полицейскими чинами.

Примерно в это же время в крупных городах создается конно-полицейская стража.

Важное значение для укрепления полицейского аппарата имело освобождение его от ряда хозяйственных функций, а также от предварительного следствия по уголовным делам. Устав уголовного судопроизводства 1864 года закреплял: главная обязанность полиции -- помогать судебным следователям, которым вменялось в обязанность ведение расследования по основной массе уголовных дел (практически они вели все уголовные дела).

Закон устанавливал, что во всех случаях, связанных с фактом преступления, полиция должна немедленно сообщать о нем судебному следователю, приняв меры для сохранения следов преступления, но ничего не предпринимать самостоятельно. Только в определенных случаях полиция могла действовать по своему усмотрению. Такие действия предусматривались в статьях 257 и 258 Устава уголовного судопроизводства и сводились к следующему:

1) когда преступник застигнут на месте преступления и факт преступления очевиден («найдены будут явные следы преступления»);

2) когда на месте происшествия необходимо проведение процессуальных действий, нетерпящих отлагательства, иначе «следы преступлений могли бы изгладиться» (осмотры, освидетельствования, обыски, выемки).

Однако и при этом «формальных допросов ни обвиняемым, ни свидетелям полиция не делает, разве бы кто-либо из них оказался тяжко больным и представлялось опасение, что он умрет до прибытия следователя».

Подобные вспомогательные функции возлагались и на полицейских урядников. В тех случаях, когда урядники получали сведения о совершении преступления, они, прежде всего, должны были сообщить об этом становому приставу, судебному следователю и товарищу прокурора окружного суда. До прибытия кого-либо из них урядники были обязаны производить дознание, руководствуясь указанными выше статьями Устава уголовного судопроизводства. Правда, следует отметить, что на урядников возлагались определенные функции в проведении оперативно-розыскных мер. Им предписывалось собирать «необходимые сведения негласно, пользуясь близким знанием жителей своего участка и местности, стараясь не возбудить никакого подозрения или недоверия».

Розыскные мероприятия (включая криминалистические учет и регистрацию) как в центре, так и на местах производились в основном «передаточным способом». Например, розыском и учетно-регистрационной работой в уездной полиции ведал соответствующий стол, рассылавший приставам соответствующие поручения. Последние, получив и отработав их, в случае отрицательных результатов передавали все материалы по розыску следующему полицейскому чину другого участка и т. д., пока указанные материалы не возвращались вновь в исходную точку.

Как это можно заметить, состояние полицейского аппарата в 60 -- 70-е годы XIX века было далеко не адекватно состоянию и уровню преступности в стране. Не случайно один из русских юристов того времени Н. Селиванов с горечью писал: «Раз между окончанием преступления и началом действительного розыска протек сравнительно большой промежуток времени -- очевидность доказательств исчезает, является туманная область гадательных предположений, и в 9 из 10 случаев приходится довольствоваться упованием, что виновные подвергнутся каре Божьей, а дело сдать в архив».

Таким образом, отсутствие эффективного специального аппарата борьбы с преступностью не могло не сказываться отрицательно на оперативной обстановке в стране. Особенно сложным было положение в городах, где основными исполнителями по розыску и дознанию были частные приставы и околоточные полицейские надзиратели и их помощники. Тот же Селиванов сетовал: «Что касается дознаний в городах, то исполняющие их околоточные и полицейские надзиратели могут быть приравнены к урядникам, а городовые приставы к становым приставам».

Сравнение с последними говорило о весьма невысоком профессиональном уровне чинов городской полиции, прежде всего в сыскном деле. Поэтому не случайным оказалось, что жертвой преступников стал сам министр внутренних дел А. Е. Тимашев.

Быстрый рост преступности и отсутствие эффективных: средств борьбы с ней вызывали серьезное беспокойство наиболее дальновидных руководителей полицейского аппарата. В 1866 г. Петербургский обер-полицмейстер генерал-лейтенант Ф. Ф. Трепов направил царю Александру II записку, в которой говорилось: «Существенный пробел в учреждении столичной полиции составляло отсутствие особой части со специальной целью производства исследований для раскрытия преступлений изыскания общих мер к предупреждению и пресечению преступлений. Обязанности эти лежали на чинах наружной полиции, которая, неся на себе всю тягость полицейской службы, не имела ни средств, ни возможности действовать с успехом в указанном отношении. Для устранения этого недостатка и предложено учредить сыскную полицию».

Записка возымела действие: в том же, 1866 г., в Петербурге создается сыскное отделение полиции, работа которого строилась на использовании негласных методов. Его первым начальником стал И. Д. Путилин.

Иван Дмитриевич Путилин, крупный полицейский чиновник, начал службу с должности квартального надзирателя, а закончил ее в чине тайного советника. Природный талант, большой опыт и умение, приобретенные И. Д. Путилиным за долгие годы работы в полиции, сделали его грозой преступников, которые называли его «Русским Лекоком», ставя в один ряд со знаменитым французским сыщиком.

Первоначально штат Петербургского сыскного отделения был невелик -- 22 оперативных работника при населении города 517 тыс. жителей. Естественно, такой малочисленный состав не мог справиться с возлагавшимися на сыскное отделение задачами.

Лишь в 1887 г., т. е. более чем через 20 лет, штаты Петербургской сыскной полиции были увеличены на 102 человека (при населении города в 900 тыс.). В основу организации работы Петербургского сыскного отделения был положен территориальный принцип: чиновники по особым поручениям распределялись по полицейским частям (отделениям), а полицейские надзиратели -- по участкам. В результате вся территория города оказалась под наблюдением чиновников этого отделения.

Вслед за Петербургом сыскные отделения начинают создаваться в полицейских органах других крупных городов -- Москвы, Киева; Риги, Одессы, Тифлиса, Баку, Ростова-на-Дону.

Конец 70-х -- начало 80-х годов XIX века характеризуется новым обострением социально-политической обстановки в стране, подъемом революционного движения. Царское правительство встало на путь лавирования, подготовки ряда либеральных реформ, упразднения некоторых, ставших одиозными органов и отстранение от должности ряда высших чиновников.

В феврале 1880 г. был издан Указ Александра II о создании Верховной распорядительной комиссии во главе с графом М. Т. Лорис-Меликовым. Ему предоставлялись права главноначальствуюшего в Петербурге и его окрестностях, вверялось «прямое ведение и направление следственных дел по государственным преступлениям в С.-Петербурге и С.-Петербургском военном округе». В связи с этим упразднялась должность петербургского генерал-губернатора.

В целом по стране все ведомства без исключения должны были беспрекословно выполнять требования Верховной распорядительной комиссии «по делам об охранении государственного порядка и общественного спокойствия».

М. Т. Лорис-Меликов проводил гибкую политику, сочетая репрессии по отношению к революционерам с уступками либеральным кругам. Тем самым предпринималась попытка расширить социальную базу царского правительства. В частности, к таким уступкам следует отнести упразднение 3 отделения Собственной Е. И. В. канцелярии. Первым шагом в этом направлении было временное подчинение Лорис-Меликову 3 отделения (3 марта 1880 г.). Затем отделение было подвергнуто глубокой ревизии комиссией под руководством сенатора И. И. Шамшина. Результаты ревизии показали неблагоприятное состояние дел в 3 отделении. Как отмечал Шамшин, единственной областью, где работа была поставлена идеально, -- оказалось наблюдение за высокопоставленными лицами.

По предложению М. Т. Лорис-Меликова, 3 отделение было ликвидировано, а его функции были переданы Министерству внутренних дел, в котором, таким образом, сосредоточивалось управление всей полицией в государстве. В результате удельный вес и значение этого ведомства в государственном механизме возрастали. Именно этого и добивался Лорис-Меликов, который писал в докладе царю: «Предлагаемое мною изменение, сосредотачивая в лице министра внутренних дел заведывание всею полициею в государстве, как общею, так и политическою, земскими и городскими делами и печатью, предоставит ему возможность, при дружной и благожелательной поддержке со стороны представителей других ведомств, создать твердую власть».

Министр внутренних дел становился шефом Отдельного корпуса жандармов, к нему переходили и полномочия упраздненной Верховной распорядительной комиссии.

Таким образом, Министерство внутренних дел было призвано обеспечивать прочность и незыблемость всего внутреннего устройства царской России. Можно без преувеличения сказать, что это ведомство стало главным министерством в государстве. Не случайно, оно, как правило, возглавлялось самыми близкими к царю людьми, наиболее реакционными по своим взглядам государственными деятелями - Д.А. Толстым, М. Т. Лорис-Меликовым, П. Н. Игнатьевым, И. Л. Горемыкиным, И. Н. Дурново, В. К. Плеве, Д. С. Сипягиным, ПА Столыпиным. Все они играли роль своеобразных «первых министров» самодержавной монархии.

О том, насколько высок был удельный вес Министерства внутренних дел, свидетельствует его бюджет. Например, в 1887 г. его годовой бюджет равнялся 73 млн. руб. (для сравнения: бюджет Министерства путей сообщения -- 26 млн., просвещения -- 21 млн., юстиции -- 20 млн., иностранных дел -- 5 млн.). В годы первой русской революции бюджет Министерства внутренних дел возрос на 40%.

По важнейшим вопросам государственной деятельности министр внутренних дел получал руководящие указания лично от царя.

Министр внутренних дел обладал чрезвычайными полномочиями, какими не наделялся ни один из министров. Он имел право временно отстранять «от исправления должности» депутатов Государственной думы, членов Государственного совета (по назначению), министров и других высокопоставленных лиц.

В чрезвычайных обстоятельствах, когда решение того или иного вопроса не могло «быть отлагаемо без важного вреда или государственного ущерба», министр внутренних дел получал полномочия «действовать всеми вверенными ему способами», не ожидая особого разрешения царя.

Необходимо отметить, что ведущей тенденцией развития Министерства внутренних дел являлось возрастание его карательных функций. В последней четверти XIX века, когда в России усиливается революционное движение, происходит значительное расширение полномочий этого ведомства в частности, по «Положению о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 года министр внутренних дел наделялся практически неограниченными правами. «Требования его, к сим предметам относящиеся (т. е. к охранению государственного порядка и общественного спокойствия.), подлежат немедленному исполнению всеми местными начальствами», -- говорилось в Положении.

Положение от 14 августа 1881 года предусматривало введение двух стадий исключительного положения -- состояния усиленной охраны и состояния чрезвычайной охраны. В местности, в которой объявлялось состояние усиленной или чрезвычайной охраны, существенно расширялись полномочия подведомственной Министерству внутренних дел местной администрации -- генерал-губернаторов, губернаторов, градоначальников, а также полиции. Они имели право закрывать собрания, торговые и промышленные заведения, запрещать органы печати, арестовывать граждан, учреждать особые военно-полицейские команды, передавать в военный суд любое дело и т. д.

Хотя «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» формально вводилось как временное (сроком на три года), оно регулярно продлевалось царским правительством и фактически действовало около 36 лет, вплоть до Февральской революции 1917 года. Оно оставалось одним из самых устойчивых основных законов Российской империи. В начале XX века режим усиленной охраны распространялся более чем на 1/3 населения страны.

По мере усиления в России революционного движения упрочнялись контакты между полицией и армией. При этом воинские формирования в соответствии с законодательством должны были приходить на помощь полиции в критические моменты. Так, в «Уставе о предупреждении и пресечении преступлений» говорилось: «Для охранения порядка, тишины и внутренней безопасности гражданское начальство при недостаточности полицейских средств призывает войска».

В 1892 г. были приняты «Правила о местностях, объявленных состоящими на военном положении». Они предусматривали в случае объявления той или иной территории на военном положении передачу всей полноты власти военным властям. В отношении гражданского населения могла применяться военная юрисдикция. Главнокомандующие (или командующие) армиями могли по своему усмотрению передавать на рассмотрение военного суда как отдельные дела, так и целые категории дел о преступлениях гражданских лиц. Полиция была обязана оказывать военным властям всяческую помощь.

Исключительность положения места, которое Министерство внутренних дел занимало в государственном механизме царской России, определялась тем, что оно наделялось правом внесудебной, административной расправы. Согласно §34 «Положения» от 14 августа 1881 г. при министре внутренних дел образовывалось Особое совещание, состоявшее из четырех членов: двух от Министерства внутренних дел и двух от Министерства юстиции. Особое совещание было наделено правом подвергнуть любое «подозрительное» или «вредное» лицо административной ссылке «в определенную местность Европейской или Азиатской России сроком от одного до пяти лет».

Председательствовал на заседании один из товарищей министра внутренних дел. Заседания носили формальный характер, поскольку большое количество дел, рассматриваемых на каждом из них, не позволяло вникнуть в суть дела. Примером может служить заседание 27 января 1897 г., когда постановлением Особого совещания из Петербурга и Москвы за «подстрекательство рабочих к забастовкам» было выслано 173 человека на срок от одного до трех лет с последующим запрещением проживать в столичных, губерниях и фабричных городах. Естественно, в течение одного заседания невозможно было решить вопрос о виновности каждого из 173 обвиняемых.

За период с 1881 по 1904 г. состоялось 153 заседания Особого совещания, на которых было рассмотрено 7159 дел и привлечено к ответственности 11879 человек.

Ведущее место в Министерстве занимали карательные звенья и прежде всего Департамент полиции (до 1883 г. -- Департамент государственной полиции).

Департамент полиции подчинялся непосредственно министру внутренних дел. В 1882 г. учреждается должность товарища министра внутренних дел -- «заведующего государственной полицией». Эту должность занимал директор Департамента полиции, который являлся одновременно командиром Корпуса жандармов. Ему был подчинен петербургский обер-полицмейстер, он осуществлял в отношении губернаторов и градоначальников «руководство их деятельностью по предупреждению и пресечению преступлений».

Департамент полиции наделялся обширной и разносторонней компетенцией:

1) предупреждение и пресечение преступлений и охранение общественной безопасности и порядка;

2) ведение дел о государственных преступлениях;

3) организация деятельности полицейских учреждений и наблюдение

за ней;

4) охранение государственных границ и пограничных сообщений;

5) выдача паспортов русским подданным, видов на жительство в России иностранцам, высылка иностранцев из России;

6) наблюдение за всеми видами культурно-просветительной деятельности и утверждение уставов различных обществ.

Внутренняя структура Департамента полиции сложилась не сразу. Первоначально, в его составе имелись три делопроизводства: первое (распорядительное) занималось общеполицейскими делами и личным составом полиции; второе (законодательное) ведало органами полиции и разработкой проектов нормативных актов -- положений, инструкций, циркуляров; третье (секретное) ведало политическим сыском. В 1898 г. дела политического розыска перешли в специально созданный Особый отдел Департамента полиции.

Четвертое и пятое делопроизводства возникли в 1883 г. Четвертое делопроизводство наблюдало за ходом политических дознаний, а пятое ведало сначала гласным, а затем негласным надзором.

Шестое делопроизводство, созданное в 1894 году, осуществляло контроль за изготовлением, хранением и перевозкой взрывчатых веществ, занималось вопросами фабрично-заводского законодательства.

Местный полицейский аппарат после реорганизации 60--80-х годов претерпел определенные изменения. Вместо управ благочиния повсеместно утвердились канцелярии обер-полицмейстеров, градоначальников. Города по-прежнему подразделялись на части во главе с частными приставами. Части делились на участки и околотки, возглавлявшиеся участковыми и околоточными надзирателями.

Аппарат губернского жандармского управления состоял из нескольких подразделений территориального и функционально-отраслевого характера. Территориальные отделения охватывали один или несколько уездов. Функционально-отраслевые входили в канцелярию управления и делились по основным направлениям деятельности на части: общего руководства, розыскную, следственную и политической благонадежности. Жандармские управления создавались в некоторых крупных городах, а также на железнодорожных путях. В конце XIX века в России существовало 73 губернских жандармских управления и 22 жандармских управления железных дорог, 23 городских конных и крепостных жандармских команды, 3 жандармских дивизиона (Петербургский, Московский, Варшавский). В ряде местностей (например, в Польше) были образованы уездные жандармские управления.

Царское правительство придавало большое значение жандармерии, постоянно увеличивало ее численность. Так, в 1880 г. в Отдельном корпусе жандармов насчитывалось 521 офицер и 6187 нижних чинов. В октябре 1896 г. офицеров стало 710, 9087 нижних чинов. Увеличился и численный состав губернских жандармских управлений. В 1880 г. в них насчитывалось 328 офицеров и 2290 унтер-офицеров, а к 1895 г. стало 364 офицера и чиновника, а также 2474 вахмистра и унтер-офицера.

В связи с развитием революционного движения и созданием различных антиправительственных организаций и групп с хорошо поставленной конспирацией происходит изменение форм и методов деятельности политической полиции и одновременно расширяется сеть ее органов.

В 1880 г. при канцеляриях обер-полицмейстеров Москвы и Петербурга и градоначальника Варшавы возникают Отделения по охране общественной безопасности и порядка.

Изданное в декабре 1883 г. «Положение об устройстве Секретной полиции в империи» предусматривало возможность создания особых розыскных отделений «в составе жандармских управлений или в ведомстве общей полиции по образцу существующих в столицах отделений по охранению общественного порядка и спокойствия».

В ведение жандармерии переходит следствие по политическим делам, ранее находившееся в руках судебных следователей.

Одной из важных обязанностей полиции являлся надзор за различными организациями, обществами, собраниями. Еще в «Уставе о предупреждении и пресечении преступлений» (1845) устанавливался запрет на все тайные общества, независимо от цели создания, а также на «все преследующие вредную цель сборища, собрания, сходбища, товарищества, кружки, артели и проч.». Полиция обязывалась «неустанно наблюдать, чтобы нигде и ни под каким предлогом таковых обществ не учреждалось».

Деятельность полиции по надзору усилилась после издания в 1881 г. «Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия», которое запрещало «всякие народные общественные и частные собрания» (§16). В развитие данного документа в 1882 г. были изданы два ведомственных акта Министерства внутренних дел -- «Положение о полицейском надзоре» от 12 марта и секретное «Положение о негласном полицейском надзоре» от 1 марта.

Гласный полицейский надзор мог устанавливаться в административном порядке как в местах «водворения» (административной ссылки) лиц, так и по месту их постоянного жительства. Гласный надзор возлагался на общую полицию, которая имела право входить в квартиры поднадзорных в любое время, производить обыски, просматривать корреспонденцию (если поднадзорный был лишен права непосредственного ее получения), давать разрешения на отлучку с места жительства.

Негласный (секретный) надзор осуществлялся жандармерией и общей полицией за «лицами сомнительной политической благонадежности». В соответствии с циркуляром Министерства внутренних дел от 9 апреля 1882 г. надзор в обязательном порядке устанавливался местными властями за студентами, исключенными из высших учебных заведений «за невзнос платы за слушания лекций и по неодобрительному поведению», а также за лицами (на один год), которые освобождались от гласного надзора.

Как и прежде, полиция осуществляла надзор за питейными заведениями. Уже в Уставе о предупреждении и пресечении преступлений на полицию возлагалась обязанность смотреть, чтобы «по улицам и переулкам пьяных не было и чтобы те, которые по улицам и переулкам кричат и песни поют, ночью в неуказанные часы ходят и в пьяном виде шатаются, были забираемы и отсылаемы под стражу» (статья 154).

В сентябре 1862 г. Министерством внутренних дел и Министерством финансов была издана совместная «Инструкция полициям об обязанностях по питейному сбору», которая определяла обязанности полиции по наблюдению за продажей напитков, соблюдению санитарных и медицинских правил в питейных заведениях, а также за продажей недозволенных напитков. По обнаруженным нарушениям полиция проводила дознание.

Борьба с пьянством и чрезмерным употреблением алкогольных напитков велась и на законодательном уровне. Характерен в этом отношении закон от 14 мая 1885 г., которым ликвидировались кабаки (питейные заведения, где допускалось распитие алкогольных напитков без употребления пищи). На полицию был возложен надзор за ликвидацией кабаков и созданием новых питейных заведений («винных лавок»). Она должна была следить, чтобы продажа вина велась только на вынос, чтобы соблюдался внутренний распорядок торговли (недопущение запрещенных игр, бесчинств «посетителей, напившихся до беспамятства»).

Конечно, изданием закона проблема не могла быть решена. Во-первых, допускалась возможность создания новых питейных заведений. Таковыми стали трактиры, постоялые дворы. Во-вторых, фискальные интересы государства были поставлены превыше всего. Тем не менее, меры в этой области продолжали осуществляться. В 1894 г. был принят Закон о казенной продаже вина.

Утвержденная в 1894 г. «Инструкция полициям по наблюдению за правильным производством торговли питьем в местностях, в коих введено положение о казенной продаже питий» расширила обязанности полиции по контролю за правильной продажей напитков (торговля крепкими напитками должна производиться лишь лицами, имеющими на это права; продажа «питий» в местах казенной торговли производилась только на вынос, а из заведений частных лиц «во всем согласно с патентами и разрешениями» и др.). Если было обнаружено нарушение, полиция составляла протокол и в зависимости от характера нарушения отправляла его к местному управляющему акцизными сборами или городским и мировым судьям, земским начальникам, уездным чинам окружных судов или судебным следователям. При некоторых злоупотреблениях губернатор мог по заявлению полиции закрыть заведение.

С появлением в середине XIX века в крупных городах общественного транспорта стали устанавливаться правила движения различных его видов. В частности, в 1869 г. Петербургским обер-полицмейстером были объявлены правила движения по улицам. «При езде держаться правой стороны, не останавливаться посередине улицы <…> вдоль тротуаров останавливаться в один ряд <...> Езда должна быть умеренно-скорая и осмотрительная. Ездить вскачь вперегонку, а также обгонять экипажи, когда от этого происходит стеснение, воспрещается. За неосмотрительную и непомерно скорую езду извозчики подвергаются взысканию <...> (арест до 7 дней или денежное взыскание свыше 25 рублей)».

В последующие годы обязанности полиции по регулированию дорожного движения расширялись.

В конце XIX века происходит изменение правового регулирования паспортного режима в стране. Мотивировка необходимости этого была дана в одном из правительственных документов, где говорилось: «При существующем складе нашей жизни, при существующем у нас полицейском устройстве паспорт предоставляется необходимым как по целям полицейским, так и в интересах самого населения <...> в полицейском отношении паспорта и прописка их представляются важными в деле наблюдения за передвижением населения...». В 1894 г. издается «Положение о видах на жительство».

Положение вводило различные паспорта для лиц, принадлежавших к разным социальным группам. Бессрочные паспортные книжки выдавались дворянам, чиновникам, лицам духовного звания, купцам. Для рабочих, крестьян, ремесленников устанавливались три вида паспортов: паспортные книжки (на пять лет); паспорта (на один год, полгода и три месяца); бесплатные виды на отлучку.

По Положению, в местах постоянного жительства, паспорта не были обязательными. Однако предусматривался ряд серьезных исключений. Они распространялись на лиц, живших на территориях, объявленных в состоянии усиленной или чрезвычайной охраны, -- рабочих фабрик, заводов и мануфактур, на которые распространялось действие правил о надзоре за заведениями фабрично-заводской промышленности; на лиц, проживавших в меблированных комнатах.

Правила, установленные «Положением о видах на жительство», имели определенную социально-классовую направленность. Кроме того, известные ограничения вводились для некоторых лиц нерусской национальности.

В 80-е годы произошло новое увеличение местного полицейского аппарата. Создается корпус сельской стражи, основной задачей которого была охрана земельных владений от пожаров и порубок. Сельская стража содержалась наполовину за счет государственного бюджета, наполовину за счет помещиков. Крупным землевладельцам было предоставлено право иметь собственные отряды вооруженных стражников. Сельские стражники получали полицейскую форму и подчинялись уездному исправнику.

В организации полицейских органов в городах изменения были менее существенными. К концу XIX века повсеместно упраздняются Управы благочиния. Они заменяются канцеляриями обер-полицмейстеров (полицмейстеров), полицейскими управлениями. Как и прежде, города подразделялись на части во главе с частными приставами. Части, в свою очередь, делились на участки и околотки во главе с участковыми и околоточными надзирателями.

В рассматриваемый период был проведен ряд важных мер по укреплению кадрового состава полиции. В 1873 г. вводится принцип вольного найма рядовых и низших чинов полиции. Это имело существенное значение в плане решения вопроса стабильности полицейских кадров. Правительство заботилось о материальном обеспечении чиновников полицейского ведомства. Сотрудникам полиции повышалось денежное содержание, назначались пенсии. За непрерывную семилетнюю службу в полиции была введена надбавка к денежному содержанию в размере 1/3 оклада. За тридцатилетнюю службу в полиции устанавливалась пенсия -- 90 руб. (ранее полицейские чины совсем не получали пенсию). Правительство не забывало и о «моральном стимулировании» полицейских чинов. В 60--80 годы XIX в. были учреждены особые медали за пятилетнюю безупречную службу в полиции, золотые и серебряные медали на георгиевской владимирской и анненской лентах. Полицейские чины впервые стали награждаться орденом Анны.

Во второй половине XIX века больше внимания стало обращаться на профессиональную подготовку полицейских чинов. Одним из первых шагов в этой области явилось введение для лиц, получающих должности по классным чинам (в соответствии с Табелью о рангах), экзаменов с целью установления степени знания ими законов, касающихся полицейской службы.

Позднее стали создаваться так называемые резервы полиции, в которых осуществлялась первоначальная подготовка полицейских кадров. Впервые резерв полиции был основан в Петербурге в 1867 г. В его состав входила специальная школа для лиц, которые подготавливались к занятию полицейских должностей (как классных, так и низших). По образцу этой школы затем были организованы школы в других крупных городах. В Москве, например, такая школа появилась в 1881 г.

В 1897 г. школа резерва петербургской полиции была расширена. В ней было организовано два отделения. Первое -- постоянные теоретические и практические классы для городовых, околоточных надзирателей и офицеров наружной полиции; для городовых речной полиции и полицейских служащих. Срок обучения -- от двух недель до одного месяца. По окончании -- экзамен перед комиссией в составе полицмейстера, начальника резерва и двух приставов. Второе отделение -- для классных чинов. Их обучение велось по усложненной программе и квалифицировалось как специально-полицейский университет. Весьма обширная и разнообразная программа обучения классных чинов предусматривала изучение основных законодательных актов в области уголовного права, нормативных актов, регулировавших полицейскую службу, а также овладение рядом необходимых практических навыков. Классные чины полиции изучали:

- устав о предупреждении и пресечении преступлений;

- уложение о наказаниях уголовных и исправительных;

- устав уголовного судопроизводства;

- устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями;

- уставы казенного управления и уставы благоустройства и благочиния;

- обязательные постановления, изданные градоначальником;

- обязательные постановления, изданные городской Думой, земскими собраниями, присутствиями по фабричным делам;

- участковое делопроизводство;

- различного рода практические приемы по обнаружению преступлений и нарушений по образцам и моделям, демонстрируемым в классах;

- антропометрию и дактилоскопию.

Кроме того, считалось, что полицейский офицер должен быть «вполне сведущим лицом относительно огромного количества житейских и служебных мелочей».

Серьезное внимание уделялось профессиональной подготовке других категорий полицейских чинов. В Петербурге была открыта приготовительная школа при штабе Корпуса жандармов. С введением института урядников почти повсеместно были созданы губернские школы урядников. Создание охранных отделений поставило вопрос о подготовке квалифицированных кадров, владеющих навыками политического сыска. Для этого стали создаваться специальные школы. В частности, филерская школа действовала при Московском охранном отделении. Вскоре после образования уголовно-сыскных отделений во Владимире была открыта школа работников уголовного сыска. Для подготовки начальников сыскных отделений в Петербурге в 1909 г. начали функционировать временные курсы.

Благодаря принятым мерам в конце XIX -- начале XX века уровень общеобразовательной и профессиональной подготовки полицейских чинов несомненно повысился. Однако в целом он продолжал желать много лучшего. Большинство рядовых полицейских и нижних чинов были малограмотными.

Начало XX века ознаменовалось значительными переменами в структуре Департамента полиции. В 1902 г. в нем было образовано Седьмое делопроизводство, которое ведало делами упраздненного Четвертого делопроизводства, наблюдало за производством жандармскими управлениями дознаний, в основном по государственным преступлениям.

В 1907 г. Четвертое делопроизводство было восстановлено и стало осуществлять надзор за массовым рабочим и крестьянским движением, за деятельностью легальных обществ, организаций, земских и городских органов самоуправления. Уголовно?сыскное отделение находилось в ведении Восьмого делопроизводства, о котором речь пойдет ниже.

Для организации более глубокого проникновения в революционные организации в 1910 г. в составе Особого отдела был образован сверхсекретный Агентурный отдел. В период революции 1905--1907 гг. роль Департамента полиции еще более возросла. Так, с апреля по октябрь 1905 г. директор Департамента полиции, товарищ министра внутренних дел Д.Ф. Треков входил в состав Совета министров и фактически не подчинялся министру внутренних дел. В изучаемый период происходит новое расширение сети аппаратов политической полиции. По предложению министра внутренних дел в 1902 г. во всех крупных городах России были созданы розыскные пункты, выполнявшие функции охранных отделений. Они строились на основе строгой централизации и подчинялись непосредственно Департаменту полиции. В 1903 г. розыскные пункты были переименованы в охранные отделения.

Охранные отделения, в особенности Московское и Петербургское, являлись непосредственной опорой самодержавия. После революции 1905--1907 г. при Петербургском охранном отделении был учрежден центральный филерский отряд, который охранял царя и членов царской фамилии. При Московском и Петербургском охранных отделениях были созданы регистрационные бюро, которые следили за приезжавшими в столицы и вызывавшими подозрение лицами. В декабре 1906 г. для объединения деятельности всех охранных отделений и жандармских управлений центральных губерний России образуется Московское (центральное) районное отделение. Оно находилось в непосредственном подчинении Департамента полиции.

В сельской местности наряду с имевшимся аппаратом исправников, становых приставов, урядников и сельской стражи в апреле 1905 г. на основе закона «Об имущественной ответственности сельских обществ и селений, крестьяне, которых приняли участие в аграрных беспорядках», были созданы временные уездные комиссии. Они состояли из уездного предводителя дворянства, председателя уездной земской управы, уездного исправника, одного земского начальника, податного инспектора и чиновника от Министерства внутренних дел. Комиссия расследовала дела об участии крестьян в аграрных беспорядках и привлекала их к ответственности. Следует отметить, что руководство Министерства внутренних дел в лице министра В.К. Плеве недооценивало охранные отделения. Плеве сместил Зубатова, его заместителя Медникова, некоторых других опытных полицейских руководителей. В результате в 1903 --1904 гг., по мнению начальника Особого отдела Департамента полиции Л.А. Ратаева, Россия, за некоторыми исключениями, «в розыскном деле представляла собой крупнейший нуль».

Политическая полиция «походила на армию, которая перевооружается и занимается обучением новобранцев под огнем неприятеля».

Революция 1905--1907 гг. заставила Министерство внутренних дел изменить отношение к политическому сыску. Принимается ряд организационных и правовых мер. В 1907 г. в целях приближения управления к низовым органам создаются 8 охранных округов. В каждом из них учреждалось районное охранное отделение (Москва, Самара, Киев, Харьков и др.). В специально изданном «Положении о районных охранных отделениях» устанавливался принцип специализации сотрудников по отдельным революционным организациям.

Усилилось внимание к профессиональной подготовке сотрудников политического сыска. Были открыты курсы в Царском селе, проводились занятия непосредственно в самих охранных отделениях. Для обмена опытом работы Департамент полиции стал созывать съезды начальников охранных отделении. Первый такой съезд состоялся в 1908 г.

Правовые основы деятельности охранных отделений были определены «Положением об охранных отделениях». Согласно Положению, на них возлагалось «негласное расследование по делам о государственных преступлениях...». Работа охранных отделений строилась путем установления наблюдения за членами общественно?политических организаций -- наружного и внутреннего.

Наружное наблюдение осуществлялось отделом наружного наблюдения охранного отделения. Отдел состоял из заведующего и агентов наружного наблюдения (филёров).

Филёр (фр. fileur) -- сыщик, агент Охранного отделения или уголовно-сыскной полиции в России конца XIX -- начала XX века, в обязанности которого входили проведение наружного наблюдения и негласный сбор информации о лицах, представляющих интерес.

Отделу наружного наблюдения охранного отделения были также подведомственны низшие чины охранного отделения: участковые полицейские надзиратели, вокзальные полицейские надзиратели. Те и другие олицетворяли как бы внешнюю полицейскую власть, наводили справки о лицах, интересующих полицию, присутствовали при отправлении и прибытии поездов, в случае необходимости могли задержать лицо, их интересовавшее. Главное место в отделе принадлежало филёрам.

Служба наружного наблюдения в значительных масштабах была развернута в конце XIX века. Руководство Департамента полиции, убедившись в том, что революционные организации в России получили распространение, пришло к выводу о необходимости организации широкого наружного наблюдения.

Большинство филёров были людьми малообразованными, и в этом плане филерская служба, несмотря на все усилия чинов политического сыска, так и не смогла в основном подняться выше унтер-офицерского уровня.

Задачи, формы и методы работы филеров были четко и весьма подробно определены в специальной инструкции. Высокие требования предъявлялись к кадрам филеров. Они касались различных сторон личности филера, его человеческих качеств, деловых способностей, политических убеждений. Лица, принимавшиеся в охранное отделение в качестве филеров, как правило, проходили испытательный срок для овладения навыками профессии.

Устанавливая наблюдение за объектом, филеры давали ему кличку (например, «Скорый» -- А.Ф. Керенский, «Темный» -- Г. Распутин) и ежедневно докладывали о результатах наблюдения. Филеры устанавливали связи объекта наблюдения, стремились завязать знакомство с лицами, связанными с поднадзорным, проникнуть в его внутреннюю жизнь.

Надо сказать, что в целом деятельности филеров серьезного эффекта не давала. Революционная среда их быстро раскусила. Они получили прозвище «гороховое пальто». Не случайно в Инструкции начальникам охранных отделений говорилось: «Наружное наблюдение представляется большею частью вспомогательным, а потому при отсутствии освещения со стороны внутренней агентуры оно лишь в исключительных случаях может дать самостоятельный материал для выяснения сообщества. Поэтому наибольшую выгоду из наружного наблюдения можно получить только при строгом сообразовании его с указаниями внутренней агентуры».