Практика применения законодательства о муниципальных унитарных предприятиях

Федеральный закон РФ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» от 14 ноября 2003 г. №161-ФЗ привнес новеллы, которые потребовали соответствующих изменений в целый ряд законодательных актов, в том числе и ГК РФ.

Ранее унитарные предприятия, основанные на праве хозяйственного ведения, могли создавать дочерние предприятия (п.7 ст. 114 ГК), которые не представляли собой самостоятельной организационно-правовой формы и создавались с разрешения собственника-учредителя путем передачи части своего имущества в хозяйственное ведение. При этом предприятие-учредитель принимало на себя функции собственника в отношении своего дочернего предприятия (утверждало устав, назначало руководителя, давало согласие на утверждение сделок по распоряжению недвижимым имуществом (п.2 ст.295 ГК), не отвечая по долгам своего дочернего предприятия (п.8 ст.П4 ГК).

С принятием федерального закона введен запрет на создание унитарными предприятиями дочерних предприятий, в связи с чем внесены соответствующие изменения и дополнения в абзац 3 п.2 ст.48 ГК, где слова «в том числе дочерние предприятия» исключены. В соответствии со ст.37 ФЗ уставы унитарных предприятий подлежат приведению в соответствие с нормами Федерального закона в срок до I июля 2003 года. Созданные унитарными предприятиями до вступления в силу настоящего Федерального закона дочерние предприятия подлежат реорганизации в форме присоединения к создавшим их унитарным предприятиям в течение 6 месяцев со дня вступления в силу Федерального закона.

Внесены соответствующие изменения и в иные нормы ГК Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №32, Ст.3301; 2002. №12. Ст. 1093. (п.! ст.54, регламентирующий наименование некоммерческих организаций, а в предусмотренных законом случаях наименования коммерческих организаций должны содержать указание на характер деятельности юридического лица); дополнен абзац 2 п.1 ст. 113 словами «за исключением казенных предприятий». Кроме того, в новой редакции изложены п. 4 ст.114 и ст.115 ГК, предусматривается создание унитарного предприятия на праве оперативного управления -- казенного предприятия, права которого на закрепленное за ним имущество определяются в соответствии со ст.ст.296 и 297 ГК РФ. При этом вполне логично закрепление положения о том, что собственник имущества казенного предприятия несет субсидиарную отвественность по обязательствам такого предприятия при недостаточности его имущества.

Федеральный закон установил минимальный размер уставного фонда унитарных предприятий -- не менее 5 тыс. МРОТ на дату государственной регистрации государственного предприятия, а размер уставного фонда муниципального предприятия должен составлять не менее чем 1 тыс. МРОТ, также уставный фонд может формироваться за счет ценных бумаг, других вещей, имущественных прав и иных прав, имеющих денежную оценку (ст. 12 ФЗ). Уставной фонд государственного или муниципального предприятия должен быть полностью сформирован собственником его имущества в течение 3 мес. с момента государственной регистрации такого предприятия (ст. 13).

В казенном предприятии уставной фонд не формируется (п.5 ст. 12 ФЗ).

Особые требования сформулированы в отношении руководителя унитарного предприятия, который подлежит обязательной аттестации, назначается собственником имущества, ему подотчетен и имеет целый ряд ограничений в своей деятельности, в том числе невозможность совершения целого ряда сделок, в том числе крупной (отчуждение имущества, стоимость которого составляет более 10% уставного фонда унитарного предприятия или более в 50 тыс. раз превышает установленный федеральным законом МРОТ -- ст.ст.21,22, 23 ФЗ. При этом установлена его ответственность за убытки, причиненные его виновными действиями или бездействием (ст.25 ФЗ),

Нам представляется совершенно правильным замечание ученых о том, что Федеральный закон от 14 ноября 2002 г, указывает место унитарных предприятий «с новым лицом» в системе юридических лиц, выстроенной кодифицированным гражданским законом России, т.е. если коммерческие организации преследуют в качестве основной цели извлечение прибыли, то некоммерческие отрицают эту цель в качестве основной и соответственно не распределяют эту прибыль между участниками Щенникова Л. Там же. С.15.. Действительно, в гражданско-правовой литературе путем исследования проблемы отмечалась неудовлетворительность и неидеальность данной классификации Грешников И.П. Субъекты гражданского права. СПб., 2001. С. 180..

Существующая реальность подталкивает нас к непростым вопросам о том, как заработает Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. №161-ФЗ в новых экономических условиях, если он предполагает прозрачность и публичность опубликования отчетности о деятельности унитарных предприятий (ст.27).

В этой связи хочется обратить внимание, на обеспокоенность ученых тем, что на местах больше «обеспокоены иной задачей: какие еще государственные предприятия «пустить под приватизацию». Так, Л Щенникова Щенникова Л. Там же. С. 16. приводит пример о том, что в разрабатываемой в Пермской области «Концепции управления государственной собственностью» стратегическим признан курс на преобразование унитарных предприятий в открытые акционерные общества. В масштабах же России главной задачей, которая ставилась перед соответствующими государственными структурами накануне принятия Закона об унитарных предприятиях, была задача приватизации в 2003 году как минимум порядка 2,5 тыс. унитарных преприятий. Ученый призывает не к поискам повышения эффективности и прибыльности унитарных предприятий, не к увеличению количества приватизированных государственных предприятий сегодня, а... к проведению политики сохранения государственно важных предприятий и производств, в которых не может быть заинтересован частник, поскольку он не получит здесь особой прибыли, но которые будут служить авторитету нашего государства как государства социального.

Если обратиться к истории данного вопроса, то становится вполне понятным, что только принятие части 1 Гражданского кодекса от 30 ноября 1994 г. №51-ФЗ Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №32. Ст.3301; позволило от хозяйственных обществ и товариществ, а также производственных кооперативов, основанных на имуществе, принадлежащих им на праве собственности, альтернативно допустить создание унитарных предприятий только на базе государственной или муниципальной собственности. Поскольку на основании ранее действовавшего законодательства учреждались унитарные предприятия, принадлежащие на праве собственности гражданам, товариществам, обществам, общественным и религиозным организациям, объединениям, благотворительным фондам, и иные не находящиеся в государственной или муниципальной собственности предприятия, в п.5 ст.6 Вводного закона установлено, что такие предприятия подлежат до 1 июля 1999 г. преобразованию в хозяйственные товарищества, общества или кооперативы либо ликвидации. По истечении указанного срока такие предприятия подлежали ликвидации в судебном порядке по требованию органов, осуществивших государственную регистрацию соответствующих юридических лиц, налогового органа или прокурора. До ликвидации к указанным предприятиям применялись положения об унитарном предприятии, предусмотренные в ст. 113, 115, 296, 297 ГК РФ, т.е. относящиеся к унитарным предприятиям, основанным на праве оперативного управления.

Со своей стороны мы можем оценить, сколько лет потребовалось на то, чтобы законодатель пришел к окончательному выводу о том, что специальный федеральный закон о государственных и муниципальных унитарных предприятиях необходимо принимать. Обратив внимание на положения Федерального закона от 14 ноября 2002 г. №161-ФЗ о необходимости переходного периода, о приведении законов и иных нормативных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации, в соответствие с настоящим законом (ст.37), мы настроились на длительное ожидание. Каково же было наше удивление, когда, осуществляя свои исследования по данной проблематике, мы обнаружили, что процесс унификации законодательных актов в данной области стал плавно обрастать как ведомственными, так и иными актами.

Думается, что одним из таких достаточно важных и своевременных актов явилось принятие Постановления Правительства РФ от 6 июня 2003 г. №333 «О реализации федеральными органами исполнительной власти полномочий по осуществлению прав собственника имущества федерального государственного унитарного предприятия» Российская газета. 2003. 17 июня..

Цель указанного Постановления Правительства РФ не вызывает никаких сомнений в том, что государство в лице Министерства имущественных отношений прямо предписывает осуществлять согласование сделок федерального государственного предприятия в отношении закрепленного за предприятием в хозяйственном ведении находящегося на территории Российской Федерации недвижимого имущества (за исключением передачи его в аренду) и принадлежащих предприятию акций, вкладов (долей) в уставных (складочных) капиталах находящихся на территории РФ хозяйственных обществ и товариществ, а также решения предприятия о заключении договора простого товарищества при наличии документа о целесообразности совершения такой сделки (заключения договора), представляемого федеральным органом исполнительной власти, на который возложены координация и регулирование в соответствующей отрасли (сфере управления).

Согласование сделок предприятия с имуществом, определенная в соответствии с законодательством об оценочной деятельности стоимость которого превышает 150 млн рублей, осуществляется Министерством имущественных отношений РФ на основании решения Правительства РФ, Председателя Правительства РФ или решения, принимаемого по его поручению заместителем Председателя Правительства РФ (п.1).

Постановление Правительства РФ регламентирует права и обязанности унитарного предприятия по совершению сделок, определяет механизм и процедуры прохождения документов (п.2), сроки рассмотрения и прохождения документов в Министерстве имущественных отношений РФ и в Правительстве РФ (п.З), регламентирует процедуру по продаже предприятиями имущества на аукционе (п.4), публичность аукционов путем опубликования соответствующей информации в органах СМИ, Интернете, а также в бюллетене Российского фонда федерального имущества «Реформа» и полный контроль Правительства РФ путем получения ежеквартальных отчетов о реализации федеральными органами исполнительной власти полномочий по осуществлению прав собственника имущества предприятий (п.7). Таким образом, Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. №161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» в действии и уже вполне эффективно реализует свои нормы и институты на федеральном уровне.

3. Практика применения законодательства о муниципальных унитарных предприятиях

Последствия одобрения собственником сделки, совершенной муниципальным унитарным предприятием.

Действующее законодательство предусматривает всего лишь один вариант исцеления ничтожных сделок - конвалидация посредством судебного решения, что прямо указано в п. 3 ст. 165, п. 2 ст. 171 и п. 2 ст. 172 ГК РФ. Это является классической моделью конвалидации, однако в судебной практике сложился и другой подход, который будет изложен и оценен ниже.

Рассматривая вопрос о конвалидации сделок, совершенных с несоблюдением нотариальной формы, хотелось бы привести конкретный пример:

«Кушхов обратился в суд с иском к Хагабановой о признании действительным договора купли-продажи квартиры в доме по ул. Тарчокова в г. Нальчике, ссылаясь на то, что стороны полностью исполнили сделку, но лишены возможности оформить ее в нотариальном порядке, поскольку работники бюро технической инвентаризации не выдают необходимые для этого документы…

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об отмене всех судебных постановлений, как вынесенных с нарушением норм материального и процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 21 июля 1997 г. протест удовлетворила по следующим основаниям. В соответствии с п. 2 ст. 165 ГК РФ, если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку, требующую нотариального удостоверения, а другая сторона уклоняется от такого удостоверения сделки, суд вправе по требованию исполнившей стороны признать сделку действительной…

Как видно из дела и не оспаривалось сторонами, ни Кушхов, ни Хагабанова не уклонялись от нотариального удостоверения сделки. В ходе судебного разбирательства они показали, что оба полностью исполнили сделку, но удостоверить ее нотариально не могли в связи с наложением ареста на квартиру по предыдущим имущественным спорам ответчицы Хагабановой с Кунашевым…

При таких обстоятельствах у суда не имелось предусмотренных п. 2 ст. 165 ГК РФ оснований для удовлетворения исковых требований Кушхова о признании договора купли-продажи действительным… Оснований для признания сделки действительной не имелось, поскольку никто не препятствовал ее оформлению в установленном законом порядке Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 21.07.1997 г. // БВС. - 1997. - № 11.

».

В данном случае, конечно же, решение суда представляется правильным и аргументированным, однако возможно было и сослаться на то, что сделка ничтожна по другим обстоятельствам (с. 168 ГК РФ) и отказать по этому основанию, поскольку как указывалось ранее невозможно исцеление сделки, содержащей в себе иные пороки, не подлежащие конвалидации.

Что касается конвалидации сделок, совершенных малолетними или недееспособными, то нужно привести следующий показательный пример:

«Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 29 августа 1997 г. удовлетворила протест заместителя Генерального прокурора РФ, указав следующее.

Разрешая спор, суд первой инстанции признал установленным факт продажи Смирновым В. принадлежавшей ему и его несовершеннолетнему сыну квартиры. Согласие органа опеки и попечительства на заключение договора купли-продажи было получено, договор нотариально оформлен. В судебном заседании представители органа опеки и попечительства подтвердили факт получения Смирновым В. согласия на отчуждение … квартиры. Между тем, оценивая это обстоятельство как решающее при рассмотрении вопроса о законности сделки …, суд не учел, что само по себе наличие согласия на совершение сделки по отчуждению имущества малолетнего ребенка не является подтверждением законности сделки. Именно реальное соблюдение прав несовершеннолетнего - критерий оценки действительности сделки. При рассмотрении дела суд не предложил истцу представить доказательства, свидетельствующие о том, что в результате совершенной сделки законные права несовершеннолетнего соблюдены, а именно, каким образом часть полученных от продажи квартиры средств была депонирована на счет ребенка в кредитном учреждении или израсходована в его интересах, например, для приобретения для него другого жилья. При отсутствии таких доказательств сделка по отчуждению спорной квартиры не могла быть признана судом соответствующей закону… Определение Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам от 29.08.1997 г. // БВС. - 1998. - № 2.»

Таким образом, необходимость оценивать реальный интерес и выгоду незащищенных субъектов является очевидной, и недостаточное исследование всех фактических обстоятельств привело к отмене судебного решения.

Рассмотренные выше случаи конвалидации являются классическими, общее у них то, что основным и единственным юридическим фактом, порождающим исцеление ничтожной сделки, является судебное решение. Однако в различных ситуациях на практике возникают случаи, когда исцеление сделки происходит посредством юридического состава, то есть для конвалидации недостаточно судебного решения, необходимы и иные юридические факты, например последующее признание сделки. Следует сразу отметить, что данные случаи конвалидации не указаны в законе, и последующее одобрение сделки ни в коем случае не исключает и не подменяет судебное решение, и именно последнее является решающим юридическим фактом, завершающий юридический состав, благодаря которому сделка считается действительной с момента ее совершения.

Например, ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» О государственных и муниципальных унитарных предприятиях: федеральный закон от 14 ноября 2002 г. № 161-ФЗ (ред. от 19.07.2011) // Рос. газ. - 2002. - № 229. предусматривает несколько случаев ничтожных сделок вследствие несоблюдения условия о согласии собственника: совершение крупной сделки (п. 3 ст. 23); продажа, сдача в аренду, залог недвижимого имущества, внесение его в качестве вклада в уставный капитал, иное распоряжение (п. 2 ст. 18); предоставление займов, поручительств, получение банковских гарантий, связанные с ними обременения; сделки совершение которых в соответствии с Уставом возможно только с согласия собственника (п. 4 ст. 18).

В судебной практике сделки, совершенные с нарушением указанных положений, признаются ничтожными, по основанию ст. 168 ГК РФ, как сделки, не соответствующие закону. Такое положение содержится в Определении ВАС РФ от 21.07.2008 г. Определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.07.2008 N 8428/08 по делу N А40-13646/07-57-110 // СПС Консультант Плюс , в Постановлении ФАС Уральского округа от 31.05.2007 г. Постановление ФАС Уральского округа от 31.05.2007 N Ф09-3344/07-С4 по делу N А50-11759/06 // СПС Консультант Плюс, Постановлении ФАС Уральского округа от 05.09.2006 г. Постановление ФАС Уральского округа от 05.09.2006 N Ф09-6773/06-С4 по делу N А07-34436/05-Г-АЛЛ // СПС Консультант Плюс, Постановлении ФАС Уральского округа от 17.05.2006 г. Постановление ФАС Уральского округа от 17.05.2006 N Ф09-3727/06-С3 по делу N А76-29415/05 // СПС Консультант Плюс и Постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 11.01.2007 г. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 11.01.2007 N Ф04-8724/2006(29811-А27-13) по делу N А27-9946/2006-3 // СПС Консультант Плюс

, поскольку в во всех исследованных материалах дела не имелось данных о получении согласия собственника на заключение сделки.

Однако возникает правомерный вопрос, а в какой момент согласие собственника может быть получено, и, следовательно, возможно ли исцеление подобной сделки, если собственник дал свое согласие, но после совершения сделки. Анализ ГК РФ и действующего законодательства не предусматривает возможность такого исцеления. На этом можно было бы остановиться при изложении данной проблемы, если бы указанный вопрос не решался иначе в судебной практике. Например, в Постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 21.01.2008 г.:

«При разрешении спора суды первой и апелляционной инстанции пришли к выводу, что договор о переводе долга не соответствует требованиям ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях», так как заключен без согласия собственника предприятия - администрации, поэтому в силу ст. 168 ГК РФ является недействительным.

В соответствии с п. 4 ст. 18 ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» муниципальное предприятие не вправе без согласия собственника совершать сделки, связанные с переводом долга. По утверждению общества, согласие администрации на заключение спорной сделки зафиксировано в соглашении о порядке расчетов от 19.10.2005.

Суд первой инстанции данное соглашение не оценил, а апелляционная инстанция указала, что оно подписано после заключения договора о переводе долга от 06.10.2005…

По общим правилам, согласие собственника должно быть выражено в письменной форме до совершения указанных сделок. Однако такой подход не является категоричным и не исключает, что воля собственника (одобрение) может быть выражена и после совершения сделки. Это отвечает интересам лиц - участникам договора и гражданского оборота Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 21.01.2008 N Ф08-8943/07 по делу N А32-6592/2007-42/193 // СПС Консультант Плюс».

В приведенном решении суд указал, что конвалидация таких сделок в принципе считается возможной, и указал практическую целесообразность такого действия.

Такое решение не является единственным, аналогичная позиция выражена в Постановлении ФАС Московского округа от 13.06.2006 г Постановление ФАС Московского округа от 05.06.2006, 13.06.2006 N КГ-А41/4242-06 по делу N А41-К1-22553/04 // СПС Консультант Плюс. Однако иногда суды занимают и противоположную позицию. Так в частности в решении Арбитражного суда Свердловской области от 30.05.2008 г. отражено следующее:

«19.12.2007 г. между ГУП СО «Птицефабрика «Кировградская» и ООО «Строительная компания «Никос» подписан договор №755 об уступке права требования (цессии)… В соответствии с п. 4 ст. 18 ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» государственное или муниципальное предприятие не вправе без согласия собственника совершать сделки, связанные с уступкой требований.

Как следует из материалов дела, согласие собственника имущества ответчика… на заключение с ООО «Строительная компания «Никос» договора уступки права требования к ООО МТС «Уральская» было получено 12.02.2008 г., то есть после подписания оспариваемой сделки… Кроме того, в материалах дела содержится письмо МУГИСО № 78-3908 от 02.04.2008 г., которым указано, что письмо МУГИСО от 12.02.2008 г. № 78-1551… следует признать утратившим силу. Таким образом, МУГИСО отозвало свое согласие на совершение сделки предприятием. Учитывая изложенное, судом установлено, что договор… заключен сторонами в нарушение п. 4 ст. 18, п. 3 ст. 23 ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» без согласия собственника имущества ответчика, казанный договор является недействительным Решение Арбитражного суда Свердловской области от 30.05.2008 по делу N А60-4090/2008-С2 // СПС Консультант Плюс».

В данном судебном решении очевидно логическое противоречие, ведь суд сначала не признает за собственником право одобрить сделку после ее совершения, но потом признает право отозвать такое одобрение.

Однако более устойчивым является позиция, согласно которой конвалидации не подлежать крупные сделки государственных и муниципальных предприятий, даже если решение о совершении такой сделки было согласовано с собственником после ее совершения. Показательным является постановление Арбитражного суда Свердловской области от 15.03.2005 г., в котором отражено следующее:

«Как следует из материалов дела, согласие собственника имущества ответчика - органа местного самоуправления Свердловской области на заключение с истцом спорного договора уступки права требования, ответчиком получено не было… Ссылка истца на то, что ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» не определен порядок и сроки получения согласия собственника на совершение крупных сделок, в связи с чем следует применять порядок…, установленный Законом Свердловской области № 9-ОЗ от 10.04.1995, в соответствии с которым получение согласия собственника на заключение крупной сделки должно осуществляться унитарным предприятием после подписания договора, отклоняется по следующим основаниям.

П. 3 ст. 23 ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» установлена необходимость получения согласия собственника имущества унитарного предприятия на заключение крупной сделки именно до ее совершения, поскольку согласованию подлежит не договор, а именно само решение о необходимости заключения такого договора Решение Арбитражного суда Свердловской области от 19.01.2005, 12.01.2005 по делу N А60-33860/2004-С4 // СПС Консультант Плюс».

Аналогичные выводы содержаться в Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 19.07.2007 г Постановление ФАС Северо-Западного округа от 19.07.2007 по делу N А56-47239/2006 // СПС Консультант Плюс. Таким образом, в отношении крупных сделок суды не допускают конвалидации даже при последующем одобрении сделки, основывая свои выводы на буквальном толковании нормы права. Это является особенно странным исходя из того, что в иных случаях суды всё же прибегают к расширительному толкованию и допускают одобрение сделки уже после ее совершения. Очевидно, что данная судебная практика не является правильной, поскольку мало того, что варьируется в зависимости от вида сделки, но суды еще не могут достигнуть единообразного применения данных норм.

Если обращаться к нормам иных законов, которые также предусматривают предварительное одобрение со стороны третьих лиц для совершения сделки, то необходимо отметить, что, например, в ст. 28 и ст. 29 ФЗ «О защите конкуренции» Постановление ФАС Северо-Западного округа от 19.07.2007 по делу N А56-47239/2006 // СПС Консультант Плюс прямо предусматривается обязанность контрагента по сделке получить предварительное согласие антимонопольного органа для совершения отдельных групп сделок с акциями (долями), имуществом коммерческих организаций, правами в отношении коммерческих организаций; а также сделок с акциями (долями), активами финансовых организаций и правами в отношении финансовых организаций. В ст. 21 ФЗ «Об опеке и попечительстве» Об опеке и попечительстве: федеральный закон от 24 апреля 2008 г. № 48-ФЗ (ред. от 01.07.2011) // Рос. газ. - 2008. - № 94 указано, что опекун без предварительного разрешения органа опеки и попечительства не вправе совершать, а попечитель не вправе давать согласие на совершение сделок по сдаче имущества подопечного в наем, в аренду, в безвозмездное пользование или в залог, по отчуждению имущества подопечного… и на совершение любых других сделок, влекущих за собой уменьшение имущества подопечного и т.д. Исключительно предварительный характер одобрения предусматривается в п. 4 ст. 101, ст. 153 и ст. 154 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» О защите конкуренции: федеральный закон от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ (ред. от 18.07.2011) // Рос. газ. - 2006. - № 126-127.

. Напротив, согласно п. 1 ст. 26 ГК РФ сделка, совершенная несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, действительна также при последующем одобрении его родителями, усыновителями или попечителем.

В указанных случаях у судов не возникает сомнений, как квалифицировать возникшие отношения. Конвалидация таких сделок (кроме сделок несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет) даже при последующем одобрении невозможна, и такие сделки признаются судом ничтожными, как сделки, не соответствующие закону по основанию ст. 168 ГК РФ. Очевидно, что необходимо внести определенные поправки и в ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях», чтобы унифицировать судебную практику и не допускать возможности конвалидации. Поскольку институт конвалидации является, как уже отмечалось, исключением из общего правила о ничтожности сделок, поэтому сложившаяся практика, позволяющая исцеление сделок, по основаниям не указанным в законе, не стабилизирует гражданский оборот, а скорее наоборот. К институту конвалидации следует относиться крайне осторожно и применять его лишь в случаях, указанных в законе, не допуская расширительного толкования отдельных правовых норм или аналогию закона в своих интересах.

создание реорганизация ликвидация унитарный предприятие

3.2 Некоторые аспекты привлечения собственника имущества муниципального унитарного предприятия к субсидиарной ответственности

Традиционно в цивилистической науке гражданско-правовую ответственность принято классифицировать на виды по различным основаниям. Если в качестве критерия выделения различных видов ответственности по гражданско-правовым обязательствам взять характер распределения ответственности между несколькими лицами, то различают долевую, солидарную и субсидиарную ответственность. Именно последнему из указанных видов ответственности будет посвящена настоящая работа.

Из вышеуказанной классификации следует, что субсидиарная ответственность является разновидностью гражданско-правовой ответственности, в связи с чем, на данный вид ответственности распространяются общие положения о гражданско-правовой ответственности с особенностями, которые вытекают из самой сущности данной юридической конструкции как дополнительной.

В литературе утвердилось мнение о том, что общим основанием ответственности является состав гражданского правонарушения как совокупность определенных признаков или элементов. Хотя вопросы относительно элементов (признаков), которые компонуют состав, а также о том, является ли состав не только общим, но и единственным основанием гражданско-правовой ответственности, вызывают разногласия.

Несмотря на различия формулировок, для большинства авторов бесспорно, что основанием (условиями) ответственности являются: 1) наличие вреда у потерпевшего, 2) противоправность действий (бездействия) причинителя вреда, 3) причинная связь между противоправными действиями (бездействием) и вредом и, как правило, 4) вина причинителя вреда.

Первые три условия -- объективные, четвертое -- субъективное.

В связи с чем, для привлечения субсидиарного должника к ответственности необходимо установить наличие вреда, противоправности действий, причинной связи и, как правило, вины. Однако существенной особенностью субсидиарной ответственности является то, что все эти элементы устанавливаются в отношении основного должника, а не субсидиарного. Данный вывод следует из легального определения субсидиарной ответственности, содержащегося в п. 1 ст. 399 ГК РФ, под которой понимается дополнительная ответственность по отношению к ответственности, которую несет перед потерпевшим основной правонарушитель (п. 1 ст. 399 ГК).

Отличительным признаком субсидиарной ответственности является закрепление этой ответственности специальной нормой закона или иного правового акта, либо в условиях обязательства (п.1 ст. 399 ГК РФ).

Кроме того, как следует из анализа норм, посвященных субсидиарной ответственности, в некоторых случаях для привлечения к субсидиарной ответственности необходимо установление дополнительных обстоятельств.

Так, согласно абзацу 2 пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса РФ, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания, либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам.

В Постановлении Пленума Верховного суда РФ №6 и Пленума Высшего арбитражного суда РФ №8 от 01 июля 1996 года « О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса РФ» См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. №6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»// Вестник Высшего Арбитражного суда Российской Федерации. 1996. №9. было разъяснено, что привлечение к субсидиарной ответственности на основании п. 3 ст. 56 ГК РФ возможно лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями и иными действиями. Таким образом, сделан акцент на установлении причинно-следственной связи между указаниями и несостоятельностью.

ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» Федеральный закон «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» от 14.11.2002 г. №161-ФЗ//Собрание законодательства РФ». 2002. №48. Ст. 4746. формулирует возможность привлечения собственника имущества унитарного предприятия к субсидиарной ответственности аналогично Гражданскому кодексу РФ.

ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от26.10.2002 №127-ФЗ// Собрание законодательства РФ. 2002. №43. Ст. 4190. также содержит норму, позволяющую привлечь собственника имущества должника к субсидиарной ответственности, которая, однако, несколько отличается от закрепленных в Гражданском кодексе и вышеуказанном Федеральном законе. Эти отличия рассмотрим ниже.

Анализ приведенных норм говорит о том, что для привлечения собственника имущества унитарного предприятия к субсидиарной ответственности, дополнительно к установлению состава гражданского правонарушения в отношении основного должника необходима совокупность следующих условий.

Во-первых, признание в установленном законном порядке унитарного предприятия банкротом. Причем необходимо отметить, признание унитарного предприятия банкротом исключает необходимость доказывания наличия полного состава гражданского правонарушения в отношении основного должника, поскольку основание для принятия арбитражным судом решения о несостоятельности в самом общем виде может быть сформулировано как возможность удовлетворения обоснованных требований кредиторов в установленный срок. Обоснованность требований проверяется судом до вынесения решения о признании банкротом и оформляется в виде определения арбитражного суда. Проверка обоснованности требований, по сути, представляет собой процедуру установления состава гражданского правонарушения, а именно наличия вреда, противоправности действий, причинной связи как правило, вины.

Во-вторых, несостоятельность юридического лица должна быть вызвана собственником имущества юридического лица, который имеет право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия.

Если при установлении первого условия не возникает вопросов, то второй пункт часто вызывает затруднения на практике.

Прежде всего, необходимо доказать, что собственник был вправе давать указания, а должник, соответственно, был обязан выполнить указания, которые привели к несостоятельности унитарного предприятия. Норма абз. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ содержит емкое добавление «либо иным образом имеют возможность определять его действия». Данная формулировка в отношении унитарных предприятий имеет решающее значение.

Согласно статье 53 ГК РФ, юридическое лицо приобретает права и принимает на себя гражданские обязанностичерез свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами.

В соответствии со ст. 21 ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» руководитель унитарного предприятия является единоличным исполнительным органом унитарного предприятия. Руководитель унитарного предприятия назначается собственником имущества унитарного предприятия. Руководитель унитарного предприятия подотчетен собственнику имущества унитарного предприятия.

Кроме того, статья 279 Трудового кодекса РФ предусматривает возможность расторжения трудового договора с руководителем организации по решению собственника имущества, т.е. в одностороннем порядке без объяснения причин.

Содержание приведенных норм с достаточной очевидностью свидетельствует о том, что все указания собственника имущества будут обязательны для унитарного предприятия, пусть не формально-юридически, но фактически всегда.

Таким образом, объем правомочий собственника имущества в отношении унитарного предприятия, установленный действующим законодательством, позволяет однозначно сделать вывод о том, что он (собственник имущества) является лицом, которое имеет возможность определять действия предприятия.

В связи с чем, по нашему мнению, представляется логичным презюмирование обязательности указаний или иных действий (бездействий) в отношении унитарного предприятия, которые привели к несостоятельности последнего.

Между тем, в судебной практике встречаются иные правовые квалификации отношений между собственником имущества и унитарным предприятием по вопросам деятельности последнего, как отношений, которые основаны на диспозитивности сторон.

Так, в решении арбитражного суда Волгоградской области от 10.05.2006 года по делу №А12-3407/06-с53 (о привлечении собственника имущества должника к субсидиарной ответственности в связи с изъятием имущества, которое повлекло невозможность осуществления хозяйственной деятельности) суд указал, что исходя из смысла ст.ст. 2,7, 11 ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» и ст. 8, 113, 114, 153 Гражданского кодекса РФ отношения по поводу наделения предприятия имуществом, а также по его изъятию собственником регламентируются гражданско-правовыми нормами. Между субъектами спорного правоотношения нет отношений власти-подчинения, присущих сфере административного права, они подчиняются только принципу равенства участников гражданско-правового оборота.

Такой вывод суда нельзя признать в полной мере обоснованным хотя бы в силу того, что определение состава имущества, подлежащего закреплению за унитарным предприятием, входит в исключительную компетенцию собственника имущества и у унитарного предприятия отсутствует альтернатива решению собственника по вопросу наделения имуществом, как это свойственно отношениям, построенным на принципе диспозитивности.

Как было отмечено выше, формулировки нормы о привлечении собственника имущества унитарного предприятия, которые содержатся в Гражданском кодексе и ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях», несколько отличаются от таковой, закрепленной в ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

Такое несовпадение состоит в том, что ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» предусматривает возможность привлечения собственника имущества унитарного предприятия к субсидиарной ответственности только при наличии его вины.

Категория вины, при рассмотрении вопроса об ответственности, всегда корреспондирует противоправности действиям. Иначе говоря, вина устанавливается только в отношении противоправных действий. Т.е., руководствуясь нормой пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, привлечь собственника имущества унитарного предприятия к субсидиарной ответственности можно только в случае, если действия (бездействия) собственника, которые привели к несостоятельности, носят противоправный характер. Между тем, такое положение противоречит статье 56 Гражданского кодекса, которая не содержит необходимость установления ни вины, ни противоправности. В соответствии с п. 2 ст. 3 ГК РФ гражданское законодательство состоит из Гражданского кодекса и принятых в соответствии с ним иных федеральных законов, регулирующих отношения, указанные в пунктах 1 и 2 статьи 2 Кодекса. Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу. Поэтому в отношении действий собственника имущества унитарного предприятия, которые привели к несостоятельности, отсутствует необходимость устанавливать их противоправный характер, и, соответственно, вину привлекаемого к субсидиарной ответственности лица.

Однако на практике суды зачастую руководствуются нормами Закона о банкротстве как специального закона и в обоснование отказа в привлечении собственника имущества должника ссылаются на законность действий, которые привели к несостоятельности (дело №А12-9902/06-с16).

В связи с чем авторы настоящей работы полагают необходимым привести ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в указанной части в соответствии с Гражданским кодексом РФ.

Обоснованность указанной позиции подтверждается судебной практикой, в частности Постановлением ФАС Поволжского округа от 16.01.2007 года по делу №А12-3407/06-с53 , в котором установлено, что законность или незаконность решений уполномоченных органов местного самоуправления, связанных с изъятием в муниципальную казну или передачей иным лицам муниципального имущества, принадлежащего унитарному предприятию, не имеет значения для рассмотрения вопроса о субсидиарной ответственности таких лиц.

Актуальность настоящей темы обусловлена ее практической значимостью. В последнее время увеличилось число судебных разбирательств, связанных с привлечением собственника имущества унитарного предприятия к субсидиарной ответственности. Однако однообразия в судебной практике по этому вопросу не наблюдается, что свидетельствует об отсутствии четкого законодательного регулирования рассматриваемых общественных отношений. Пытаясь своевременно реагировать на имеющиеся законодательные пробелы, Министерством экономического развития и торговли Российской Федерации подготовлен проект федерального закона «О внесении изменений в федеральные законы «О несостоятельности (банкротстве)», «Об акционерных обществах», «Об обществах с ограниченной ответственностью» (в части совершенствования положений об опровержении юридических действий должника при осуществлении процедуры банкротства и привлечении к субсидиарной ответственности лиц, имеющих или имевших право давать указания, обязательные для исполнения должником), который направлен на повышение ответственности лиц, имеющих право давать для должника обязательные указания, в том числе и собственников имущества унитарных предприятий . Пока трудно сказать, будет ли принят данный закон и в каком виде, но очевидно одно: если это случится, то российскую цивилистику ждут значительные изменения.

3.3 Возврат имущества унитарного предприятия собственнику и его оспаривание

Передача имущества в хозяйственное ведение или оперативное управление унитарного предприятия -- это акт, призванный обеспечить самостоятельное участие юридического лица несобственника в гражданских и иных отношениях, а также ответственность организации по собственным обязательствам. Законодатель не рассматривает такую передачу как бесповоротную и прямо допускает возможность изъятия имущества, переданного казенному предприятию в оперативное управление. Еще дальше идет практика. Безвозмездное прекращение права хозяйственного ведения на имущество унитарного предприятия с сохранением того же собственника оценивается ею как не противоречащее закону поведение.

Согласно п. 2 ст. 20 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» СЗ РФ. 2002. № 48. Ст. 4746. собственник имущества казенного предприятия вправе «изымать у казенного предприятия излишнее, неиспользуемое или используемое не по назначению имущество». Буквальный текст нормы позволяет утверждать, что соответствующие действия по изъятию могут производиться без учета воли созданного унитарного предприятия, и даже вопреки такой воле. Однако на наш взгляд, в системном токовании данная норма должна пониматься как допускающая возможность принятия решения об изъятии имущества в пользу собственника, а не возможность совершения действий по изъятию.

Если говорить о правильном, с позиции теории права, понимании полномочия по изъятию имущества из оперативного управления казенного предприятия, следует определиться: может или должен собственник принять решение об изъятии. Высказана точка зрения, согласно которой изъятие имущества -- это обязанность, а не право собственника Сугак А. Право хозяйственного ведения и право оперативного управления: практическое применение // Право и экономика. 2006. № 10. С 103.. На наш взгляд, законодатель был корректен, говоря о праве собственника на изъятие имущества. Сточки зрения гражданско-правовой, речь должна вестись именно о праве на изъятие имущества, поскольку если бы мы говорили об обязанности, следовало бы предположить и возможность обращения некого третьего лица с иском об обязании изъять имущество. Но такой иск законом не допускается.

Некоторые сложности с понимаем объективного права возникают в связи с существованием различий между приведенной нормой Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» о праве на изъятие имущества и близкой по смыслу нормы кодифицированного гражданского законодательства. В п. 2 ст. 296 Г К РФ законодатель ведет речь о возможности изъятия не любого имущества, а лишь того, которое было «закреплено» самим собственником за юридическим лицом или приобретено на средства, полученные унитарным от собственника. Полагаем, что прямое противоречие между кодифицированным и некодифицированным законами отсутствует: ГК РФ содержит более узкую формулировку, более точное правило, которое и должно применяться на практике.

О возможности изъятия имущества у унитарного предприятия с правом хозяйственного ведения законодатель не высказался, не ввел прямой нормы-запрета, впрочем, по данному вопросу существует вполне определенная позиция высших судебных инстанций, согласно которой такое изъятие незаконно См. п. 40 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 8 от 1 июля 1996 г. №6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 1996. №9.. Однако в судебной практике зачастую встречаются оценки безвозмездной передачи имущества в качестве действительных юридических актов, если унитарное предприятие согласно на возврат имущества Постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда Омской области от 26 апреля 2004 № А-1372/03 // СПС «Консультант Плюс»..

Относительно данной проблемы И. Беренштейн и Л. Завьялов заняли такую позицию: «Отказ муниципального от имущества правомерен лишь тогда, когда совершен по причине невозможности эффективного использования имущества данным предприятием либо о иной уважительной причине, но не вследствие сговора с собственником в целях «спасения» имущества от притязаний кредиторов. В последнем случае такие сделки являются ничтожными...» Беренштейн И., Завьялов А. Формирование и учет имущества казны муниципальных образований // Хозяйство и Право. 2007. № 3. С. 72.. Однако даже убирая в сторону то обстоятельство, что приведенное суждение не основано на буквальном содержании закона, получаем неразрешимый вопрос: как доказать сговор и направленность действий на уклонение от исполнения обязательств? Вероятно, решение проблемы требует вмешательства законодателя, но сначала необходимо добиться понимания сути самого изъятия имущества.

Предложение унитарному предприятию или унитарного предприятия о возврате имущества в муниципальную или государственную казну вместе с согласием на возврат вполне можно оценить как двухстороннюю сделку, пусть прямо и не поименованную в законе, но вполне соответствующую правилу п. 2 ст. 421 ГК РФ: «Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами». С учетом сказанного двухсторонние соглашения о возврате имущества в муниципальную казну, нельзя считать недействительными. Под таким выводом имеется не только правовое, но и экономическое обоснование: если имущество не используется одним лицом и оно объективно необходимо другому лицу, что осознается двумя участниками отношений, почему не может быть заключен соответствующий договор?

В практике нередко встречаются случаи, когда сами унитарные предприятия обращаются к собственникам имущества с просьбами о принятии в казну неиспользуемого имущества, арбитражные суды не считают соответствующие сделки недействительными, если возврат имущества в казну не влечет невозможности достижения уставных целей юридического лица См. постановление ФАС Волго-Вятского округа от 2 февраля 2007 г. по делу № А43-42344/2005-2-1224 // СПС «Консультант Плюс».. При этом в судебных актах со ссылкой на применимость к возникновению и прекращению права хозяйственного ведения норм, относящихся к праву собственности (п. 3 ст. 299 ГК РФ), делается вывод о возможности отказа от права хозяйственного ведения в пользу собственника См. постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 11 апреля 2007 г. № Ф04-1444/2007(32526-а27-20) по делу № А27-11097/2006-1; аналогичные выводы сделаны, например, в постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 3 апреля 2007 г. № Ф04-762/2007(31563-А03-12) по делу № АОЗ-7412/06-39; постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 21 февраля 2007 г. № Ф04-475/2007(31971 -А03-39) по делу № А03-3561/2006-4 (СПС «Консультант Плюс»),.

На наш взгляд, попытка судов оценить безвозмездную передачу имущества унитарного предприятия собственнику как отказ от права, является неверной, противоречащей смыслу закона. Отказ от права собственности или права хозяйственного ведения безусловен, осуществляется вообще, а не в пользу нового приобретателя. Согласно ч. 2 ст. 236 ГК РФ отказ от права собственности не влечет прекращения прав и обязанностей собственника в отношении соответствующего имущества до приобретения права собственности на него другим лицом. Сам волевой акт унитарного предприятия -- отказ от права хозяйственного ведения можно было бы рассматривать как одностороннюю сделку при его безадресности.

Поскольку в рассматриваемом случае ожидаемый эффект, то есть восстановление состава правомочий в структуре права собственности публичного образования, достигается только в результате совместных действий сторон, предложения унитарных предприятий или унитарным предприятиям о возврате имущества следует оценивать как оферту, а согласие на возврат -- как акцепт.

Можно ли в случае в случае безвозмездного возврата имущества публичном образованию говорить о заключении договора дарения? На наш взгляд, нет. Согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. В результате такой сделки право не передается -- восстанавливается лишь состав правомочий, входящих в структуру права собственности публичного образования. Предмет сделки в данном случае не подходит под легальное определение дарения. Таким образом, речь идет о двухсторонней безвозмездной непоименованной в законе сделке.

Теперь о процессуальной стороне вопроса. Практика арбитражного правосудия показывает, что оценка правомерности прекращение хозяйственного ведения унитарного предприятия проходила не только в рамках искового производства См. определение ВАС РФ от 27 февраля 2009 г. № 1858/09 по делу № А46-3256/2007; определение ВАС РФ от 26 февраля 2009 г. № 1183/08 по делу № А63-10026/2007-С7-21 (СПС «Консультант Плюс»)., но и в рамках производства по делам, вытекающим из публичных правоотношений См.: определение ВАС РФ от 16 марта 2009 г. № ВАС-2986/09 по делу № А40-54780/07-94-387; определение ВАС РФ от 24 декабря 2008 г. № 9814/08 по делу № А64-7325/06-12 (СПС «Консультант Плюс»)..

По вопросу о природе требований, основанных на неправомерности возврата имущества унитарного предприятия публичному образованию, последовательную, хотя и заставившую себя долго ждать позицию, выразил Президиум ВАС РФ: «Предприятие, обратившись в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным распоряжения от 23.12.2005 № 923-р как ненормативного правового акта, принятого в ответ на письмо от 14.12.2005 № 482, по сути, оспаривало сделку, направленную на прекращение права хозяйственного ведения предприятия спорным имуществом и на изъятие его у предприятия. В ходе судебного разбирательства конкурсный управляющий предприятием неоднократно указывал на оспаривание им именно данной гражданско-правовой сделки. Однако это заявление рассмотрено арбитражными судами как заявление о признании недействительным ненормативного правового акта без учета существа данного требования». С учетом приведенных суждений юрисдикционный орган сделал вывод: «Дело подлежит направлению в суд первой инстанции на новое рассмотрение по правилам искового производства».