Правовое регулирование семейных отношений

Размещено на http://www.allbest.ru/

КУРСОВАЯ РАБОТА

На тему «Правовое регулирование семейных отношений»

I. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ

1. Взаимоотношения супругов в браке

Таинство венчания знаменовало собой создание Т освященного церковью пожизненного семейного союза: «...посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть» (Мф. 19, 5). В духе христианского учения действовали важные принципы супружества: единая фамилия, общее местожительство, социальный статус. На этих трех постулатах должна была существовать семья.

Принцип единой фамилии никогда не подвергался искажению - речь, правда, шла о фамилии мужа. В 1714 году было введено новое правило, согласно которому наследница недвижимого имения могла вступить в свои права только тогда, когда ее настоящий или будущий муж возьмет ее родовую фамилию ПСЗ Т V. № 2789. Ст. VII; т. VII. № 4722 - в противном случае оно переходило в собственность государства. Указ просуществовал только семнадцать лет, но он никак не менял принцип супружества.

Два других принципа супружества подверглись значительным изменениям и даже искажениям, далеко уходящим от христианского постулата. Супруги должны были жить вместе -- неважно, у мужа или жены Там же. Т. IV. № 1820. Ст. 20.. Среди зависимого населения местожительство супругов определялось по принадлежности крепостного своему владельцу: «А будет доведется отдать кому по крепости жену, а у нея есть муж, отдаль за жонкою и мужа...» Соб. Улож. Гл. XX. Ст. ст. 60, 62, 85.. Совместное проживание было распространено и на солдатских жен, которые, живя у помещиков, могли их покинуть и отправиться жить по месту службы мужа ПСЗ. Т. XII. № 9019; т. XVI, № 12.289. Гл. XI, П. 1; т. XVII, № 12.547. Гл. XXV, П. 1; ПСПиР. Т. П. № 485.. Супруги продолжали жить вместе и тогда, когда мужа ссылали за преступление ПСЗ. Т. I. № 772; т. III. № 1552, 1690.. Одним из первых исключений из этого правила было то, что в случае ссылки жены муж не должен был следовать за нею в место отбывания наказания Там же. Т. II. № 1266.. Государственная власть нарушила принцип единого проживания супругов, руководствуясь, по-видимому, теми соображениями, что роль мужчины в феодальном обществе была неизмеримо выше роли женщины. Это было первое исключение. За ним последовали новые, резко изменившие принцип совместного проживания супругов.

Новый указ Петра I о разрешении женам также не следовать в места ссылки их мужей, по сути, дела, продолжил тенденцию пренебрежения одним из основ супружества Там же. Т. VI. № 3628.. Аналогичное исключение было сделано и для солдатских жен, которым разрешалось не следовать за мужьями в места их службы, а предпочесть «работою кормиться на прежних жилищах своих» Там же. Т. XII. № 9019.. Развивая эту мысль, законодатель впоследствии почти полностью отказался от необходимости соблюдать принцип единого проживания супругов для семей рекрутов: «...рекрут по случаю солдатской службы, не имея на жену... достатка... свободен от попечения об ней...» ПСЗ. Т. XIX. № 13.816. П. 1.. Не соблюдая принцип совместного проживания, законодатель считал, что супруги по-прежнему находятся в браке. Создавалась двойственная ситуация, при которой муж и жена так долго жили врозь, что начинали ощущать себя свободными от бранных обязательств. Такое положение приводило к заключению бигамических браков (двоебрачию). Несмотря на то, что церковь признавала их недействительными и наказывала виновных, пресечь это явление было трудно, так как церковь, на мой взгляд, должна была вести борьбу с государственными указами. Во всех остальных случаях принцип совместного проживания супругов действовал и лишь контроль за его соблюдением возлагался на Синод. Нововведения светского законодательства, однако, приводили к тому, что подданные попросту игнорировали постановления Синода о необходимости соблюдать единое местожительство для супругов ПСЗ. Т. XII. №. 9052; ЦГИА, ф. 796, оп. 79, № 685.. Последний, не обладая реальной властью, не мог остановить этот процесс.

Претерпел искажения и третий принцип супружества - единый социальный статус супругов. Общим правилом было то, что социальный статус жены определяется по мужу. Так, и в Судебнике Иоанна IV 1550 года ив Соборном Уложении» устанавливалось, что штраф за бесчестье жены уплачивался вдвое против штрафа за бесчестье мужа, т. е. исходным был размер штрафа для мужа: «А будет кто ни буди обесчестит непригожим словом чью жену... по суду и по сыску правити за их бесчестья: жене против мужия окладу вдвое...» Соб. Улож. Гл. X. Ст. 99; гл. XI. Ст. 1--3, 9, 28; Судебник 1550 г. Ст. 26.. Развивая мысль о том, что социальное положение жены определяется по мужу, законодатель в 1742 году установил, что малороссиянин, женившийся на крепостной, делает и ее свободной от зависимости ПСЗ. Т. XI. № 8555, 8578. 8836. П. Н.. В другом случае, дочь посадского, выйдя замуж за вольного человека, переставала находиться в черной слободе и муж ее в тягло не записывался Соб. Улож. Гл. XIX. Ст. 21; РЗ. Т. III. С. 382.. Такой же была ситуация, когда дочь посадского выходила замуж за старинного холопа, или кабального, или бобыля - тогда она должна была вернуться вместе с мужем к его владельцу Соб. Улож. Гл. XIX. Ст. 37.. Уже в XVII в. существовали отклонения от принципа, по которому социальный статус жены устанавливается по мужу. Так, вдова посадского могла записать и второго мужа в посад Там же. Ст. 36.. Другим исключением был брак дочери посадского без согласия отца. Заключив такой брак, она должна была, по идее законодателя, унт» жить вместе с мужем из посада, однако ее отец мог просить государя разрешить ей остаться вместе с мужем в посаде Соб. Улож. Гл. XIX. Ст. 38.

Другим исключением был случаи, когда зять приходил в дом с условием, что он будет работать в посаде вместо тестя (Ст. 23).. В XVIII в. эти исключения были ликвидированы. В 1724 году в Инструкции магистратам вдовам посадских было запрещено выходить замуж за человека иного сословия: брак мог состояться только в том случае, если вдова продаст принадлежащие ей дворы и завод в посад, «заплатя все недоимки...» ПСЗ. Т. VII. № 4624. Ст. 48.. А в 1742 году аналогичный указ был издан в отношении московского купечества: «...жены, ежели похотят замуж других чинов за людей: и тем прежде замужества надлежит продать двор и заводы в посад, и заплатя все доимки сполна, выдти замуж, за кого похочет; а «неисполня того, таким гражданским вдовам за беломестцов замуж не, выходить» Там же. Т. XI. № 8504. П. 23; т. XIV. № 10.237. Гл. XXX. П. 4.. Единый социальный статус супругов, определяемый по мужу, действовал и для дворян. В 1722 году в Табели о рангах было записано: «Все замужния жены поступают в рангах, по чинам мужей их, и когда, они тому противно поступят, то имеют штраф заплатить такой же, как бы должен платить муж ея был за свое преступление» Там же. Т. VI. № 3890. П. 7.

Принцип единого социального статуса супругов был подтвержден последующими указами (Т. XVI. № 11.908. Гл. VI. Ст. 5; № 12.275; Т. XX. № 15.070).. Следовательно, муж, заключив брак, «сообщал» жене свое состояние Там же. Т. XX. № 14.290. П. II.. Так что жена-недворянка, выйдя замуж за дворянина, становилась дворянкой ПСЗ. Т. XXII. № 16. 187. П. ЗА.

То же относилось к мещанскому сословию (т. XXII. № 16.188.П. 82).. Из этого логично следовало, что дворянка, выйдя замуж за недворянина, теряла свой социальный статус Там же. Т. XIV. № 10. 237. Гл. XXX. Ст. 4.. Екатерина II отменила настоящее правило, и дворянка в каждом случае сохраняла за собой дворянское происхождение, правда, не передавая его ни мужу, ни детям, которые не могли быть наследниками в ее недвижимых имениях ПСЗ. Т. XXII. № 16. 187. П. 7; № 16.554.. Это нововведение изменило принцип единого социального статуса супругов.

Таким образом, за исключением некоторых отступлений, супруги носил» единую фамилию, жили вместе и имели, единый социальный статус. Вместе с тем объем их имущественной собственности был изначально разный и менялся с течением времени. В начале XVI в. жена могла владеть земельной собственностью независимо от мужа. Неизвестно, оформлялось ли приданое жены на мужа, во всяком случае, это не оформлялось юридически. Но зато известно, что жена самостоятельно приобретала собственность. До нас дошла купчая 1508-1509 г.г., совершенная Анной Семеновой, женой Гаврилова, с ее братьями на покупку села Полосино в Переяславском уезде АРГ. № 45.. Если жена могла купить село, то, я думаю, что она также могла им пользоваться и распоряжаться без участия мужа.

С середины XVI в. начинается процесс лишения супруги прав по владению и распоряжению земельной собственностью. Приданое жены оформляется на мужа и он пользуется и распоряжается им почти без всякого участия жены (за исключением особо оговоренных в законе случаев) ПСЗ. Т. II. № 751, 762, 803, 814. Ст. 7.

Сделка купли-продажи вотчины должна была быть подписана также женой.. До начала XVIII столетия супруга была лишена самостоятельных прав и находилась в прямой материальной зависимости от мужа. В XVIII в. имел место новый этап в имущественных отношениях супругов -- жена приобрела, полные права на приданое. Нововведение сопровождалось изданием указа 1715 года, разрешившего «писать купчия и закладныя на недвижимое имение лицам женского пола» ПСЗ. Т. V. № 2952..

Провозглашаемое указом разрешение болезненно воспринималось заинтересованной или обиженной стороной, т. е. мужьями, которых лишил» их привилегий. Так, в 1738 году Сенат по поручению императрицы Анны Иоанновны разбирал дело о продаже мужем недвижимого имения жены без ее ведома и разрешения Там же. Т. X. № 7651.. В ходе разбирательства выяснилось, что не только муж нарушил закон, но и Вотчинная коллегия «по оному делу, не учиня о том решения вступили в следствие, яко бы о платеже денег по расписке, и тем челобитчице продолжение и волокиты учинили...» ПСЗ. Т. X. № 7651.. Потребовалось вмешательство Сената, чтобы владелице вернули ее собственность. Кроме того, Сенат постановил наказать всех виновных: Вотчинная коллегия заплатила убытки владелице и штраф Сенату, а мужу было определено «наказание батожьем, дабы смотря на то, другие мужья, так фальшивые заклады и продажи женних недвижимых имений не чинили» Там же.. Устрашающая мера не возымела действия, потому что в 1748 году вновь императрица поручила Сенату рассмотреть аналогичное дело ПСЗ. Т. XII. № 9513.. В другой раз Сенат разбирал жалобу на действия Юстиц-Коллегии, которая отказалась оформить крепости на дворовых людей, поскольку считала, что собственница должна была получить разрешение на их продажу от мужа ПСЗ. Т. XIII. № 10. 111..

Подобное сопротивление закону вызывало ответную реакцию государственной власти, которая прямым вмешательством в деятельность различных коллегий проводила в жизнь свои указы. С целью укрепить правовую обеспеченность жены издается указ «О недействительности купчих, от жен мужьями данных» Там же. Т. XVI. № 11. 764.. Сам указ возник по конкретному делу, в ходе расследования которого Сенат пришел к заключению, что между супругами, не должны заключаться сделки купли-продажи: «...при живой жене или муже брать и такия противный указам дела делать запрещено...» Там же.. Чуть позже в 1780 году был создан новый указ, запретивший купли-продажи имений между супругами Там же. Т. XX. № 15. 022.. Итак, в XVIII в. прослеживается яркая тенденция защитить имущественные интересы жены изданием ряда указов, специально ограничивающих сделки, всех видов между супругами. Новые указы, к сожалению, не способствовали мирному решению семейных конфликтов, а напротив, вызывали озлобление мужей и желание любым способом обойти, закон.

Что касается долговых обязательств, то супруги всегда несли индивидуальную ответственность за них. Здесь законодатель никогда не обязывал супругов отвечать вместе, кроме случаев, когда он» оба участвовали в преступлении, за которое предполагалась имущественная ответственность, либо вместе делали долги. Об этом было записано в Соборном Уложении: «А будет поличное в дому чьем выняли, а жена и дети про те краденые животы ведали, и на них имать выть по указу» Соб. Улож. Гл. XXI. Ст. 88.. В 1669 году законодатель вновь подтвердил, что жены не отвечают по искам мужей ПСЗ. Т. I. № 441. Ст. 16, 22.. Только единожды, в 1688 году, имел место указ об отдаче за долговой иск «в зажиее головою мужей с женами, а жен с мужьями» Там же. Т. II. № 1298.. Но не исключено, что в данном случае оба супруга принимали участие в долговом обязательстве. В XVIII в. политика государства в данном направлении была подтверждена новыми указами, в частности, в 1758 году в указе отмечалось, что мужья за утраты и хищения не имеют права расплачиваться из, собственности жен Там же. Т. XIV. № 10.238; Т. XV. № 10.789. Гл. IV. Ст. 10..

Отношения супругов в браке, помимо прав, закрепленных в законодательстве, в большой степени определялись нравственной атмосферой в обществе. Взаимодействие прав и обычаев оказывало значительное влияние на супружескую жизнь. Нравы русского общества сложно и противоречиво влияли на законодательство. В XVI в. сложился и существовал терем, который предполагал закрытость семьи от постороннего взгляда и как следствие этого большую власть главы семьи. Замкнутость семейной жизни, гармонировала с общественной жизнью России XVI--XVII вв. Одной из немногих форм общественной жизни были церковная служба и религиозные празднества. Церковное венчание ставило супругу в подчиненное положение к мужу, подчиненное не материально, а духовно. Мысль о духовном подчинении жены мужу зиждилась на христианском учении о единстве семьи, неразрывности брачных уз, святости супружеского союза. Своего рода культ главы семьи порождал бесконтрольность его в действиях и глубокую зависимость жены от него. Эту зависимость невозможно было устранить изданием указов, укрепляющих правовой статус жены.

Для восстановления семейной жизни XVI--XVII вв. обратимся к Домострою. В нем определялись наилучшие жены и мужья. Домострой предписывал, каким образом следовало вести себя дома, в гостях, как принимать гостей, о чем с ними беседовать, какой стиль одежды предпочитать. Особое место в Домострое уделено тому, «како поучати мужу своя жена...» Домострой. Гл. XXIX.. Здесь можно найти прямые советы применять к женам телесные наказания Там же. Гл. XXII.. В целом, в Домострое нет ничего устрашающего, за исключением побоев. Домострой, например, рекомендует женам советоваться с мужьями по всем вопросам семенной жизни.

С.С. ашков выдвинул теорию о том, что домостроевские нравы были заимствован из византийских источников, которые, однако, не проповедовали такую отрешенность семьи и жестокость отца семейства. Запрещение плясок, игр, развлечений наложило печать мрачной замкнутости на русскую жизнь. И тому виной, как утверждает С.С.Шашков, и Домострой, и Стоглав См.: Шашков С. С. История русской женщины. С. 60--62, 71-74..

По моему убеждению большинство подданных не только не читали Домострой, но даже не знали о его существовании. Домострой, скорее всего, записал образец семьи, которая сложилась к этому времени. Не думаю также, что запрет игрищ, плясок и других увеселений находился в прямой зависимости, к побоям. Можно обратиться к XVIII столетию, когда возникло множество увеселений, но побои не прекратились и по-прежнему являлись обычной формой убеждения в споре. Сразу оговорюсь, что в архивах я обнаружила небольшое количество дел о конфликтах между супругами. Возможно, это были редкие случаи, а возможно, не все решались жаловаться, кроме того, часть дел могла не сохраниться. Как бы там ни было, в нашем распоряжении имеются дела, свидетельствующие о наличии конфликтов между супругами О конфликтах между супругами идет речь и в тех делах, где решается вопрос о расторжении брака - в прошениях много фактов грубого обращения мужа с женой.. В 1731 году сначала Сенат, а затем Синод разбирали дело о проступках бригадира Димитрия Порецкого, который обвинялся в жестоком обращении с женой: бил ее, оставлял без пищи, не допускал к ней духовника ОДиД. Т. XI. № 163.. Дело не было решено. В том же году Синод рассмотрел аналогичное дело: жестокому обращению была подвергнута княгиня, которую защищал ее брат; дело вновь решено не было Там же. № 383.. По другим делам Синод выносил решения явно не в пользу просительниц. Так, в 1741 году Санкт-Петербургское духовное правление разбирало жалобу Федосьи Салмановой на мужа, поручика морского флота, который бил ее, после чего выгнал из дому ОДиД. Т. XXI. jY« 90.. Решение по делу, на мой взгляд, было неудовлетворительным: разлучить и осудить на безбрачие до смерти одного из супругов, если не пожелают помириться Там же.. Следующее прошение было решено еще более неудовлетворительным образом: Ксения Кашкадомова просила развести ее с мужем из-за побоев Там же. № 335.. Епископ советовал ей вернуться к мужу, несмотря на то, что тот расхитил ее имение. Нижегородская консистория просила развести супругов, но Синод рассудил иначе: супругов примирить и обязать жить в любви и согласии. В архивах немало дел, в коих наряду с обвинениями в побоях, мужья обвиняются в расхищении приданого жены ОДиД. Т. XXIII. № 448; Т. XXVI, ЛЬ 189, 278 Т XXVIII № 173; ПСПиР. Т. VII. № 2533.. К сожалению, побои были распространены и снисхождения не делалось даже для престарелых женщин. К примеру, жена бригадира Мария Потемкина просила Синод с мужем ее развести, так как тот бил ее, несмотря на семидесятилетний возраст супруги ОДиД. Т. XI. № 519; Т. XIX. Л» 157; Т. XXIX. № 526; Т. XXXI. № 141, 243; ЦГИЛ, ф. 796, он. 79, № 598; ЦГЛДЛ, ф 248 оп. 14, кн. 790, № 59.. В архивах есть и такие дела, в которых побои мужей приводили к смерти жен ЦГИА, ф. 796, оп. 79, № 667, 775, 777, 783.. Синод же приговаривал виновных к церковной епитимье. А тем временем законодательство декларировало права супруги. В Уставе Благочиния, принятом в 1782 году, провозглашались некоторые принципы взаимоотношений супругов: «Муж да прилепится к своей жене в согласии и любви, уважая, защищая и извиняя ея недостатки, облегчая ей немощи, доставляет ей пропитание и содержание по состоянию и возможности хозяина, жена да прибывает в любви, почтении и послушании к своему мужу...» ПСЗ. Т. XXI. № 15.379. Ст. VIII, IX.

Нельзя не заметить сходство этих положений с христианскими заповедями.. Заявленные нормы, очень схожие с текстом Нового завета, были не более чем благим призывом.

Правовое регулирование взаимоотношений супругов претерпевало значительные изменения на протяжении трех веков. От свободы в распоряжении имуществом в начале XVI в. до полной зависимости от мужа со второй половины XVI и в XVII вв. и, наконец, к самостоятельности и раздельности имущественной собственности в XVIII в., которая охранялась законом. В разное время супруги имели разные» права и социальные гарантии. Хотя светское законодательство регулировало права и обязанности супругов, в обществе почти неизменной оставалась нравственная установка на некое преимущество мужа перед женой. Церковь последовательно поддерживала атмосферу закрытости семейной жизни и одобряла невмешательство во внутренние конфликты семьи. Проповеди скромного поведения, подчинения власти в устах служителей церкви в большей степени были обращены к женщине. Любопытно другое. Объем имущественных прав супруги не влиял на ее положение в семье. Имела ли она право распоряжаться своей собственностью или нет - в каждом случае она могла быть подвергнута жестокому обращению со стороны мужа. Искать защиты у кого-либо было трудно, так как церковь проповедовала покорность и терпение, так же как и христианское учение.

Приобретение женщиной значительных имущественных прав позволило независимо существовать в браке, наравне с мужем наделять детей приданым и участвовать в их воспитании. Нравы общества по-прежнему считали женщину подчиненной мужу не только в христианском, но и в бытовом смысле. И все же экономическое и правовое обеспечение женщины в обществе были намного важнее, чем ее бытовая закрепощенность.

2. Отношения между родителями и детьми

Нравственно-религиозная ориентация семьи была направлена на авторитет ее главы, почтение к старшим, уважение мнений родителей. Данная позиция, во многом оправданная, приводила к зависимости детей от родителей в силу не материальных соображений, а воспитания, насаждавшего идею покорности. В этом вопросе большая роль отводилась церкви. Трудно с точностью восстановить нравственно-бытовую жизнь того времени. На мой взгляд, она всегда была противоречивой. Так, среди крестьянского населения по-прежнему сохранялись языческие праздники, игрища, которые не замыкали внешней жизни, а у привилегированных сословий преобладала семейная замкнутость. Общество не живет единой жизнью, несмотря на влияние церкви и христианских идей. Ориентация церкви на аскетизм, покорность приводила к тому, что дети почти не оказывали сопротивления родителям при расхождении их интересов. Проникнуть в существовавшую систему воспитания отчасти может помочь Домострой: «А пошлет Бог у кого дети сынове или дщери: ино имети попечение отцу и матери о чадех своих: снабдити их л воспитати в добре наказании: и учите страху Божию и вежеству и всякому благочинию; и, по времени и- детям смотря, и по возрасту, учит и рукоделию: матери дщери, а отцу сынове, кто чего достоин... любит их и беречи, и страхом спасати... наказуй - дети во юности, покоится на старость Твоего; и храни и блюсти о чистоте телесной... Аиде у того боязливых родителей... чада воспитати в страсе Божий и в добре наказании... и те чада, с родителями своими, бывают от Бога помиловали... а от добрых людей хвалими...» Домострой. Гл. XV.. Права родителей не только охранялись в нравственном смысле, а и защищались в церковном суде. В компетенцию патриаршего суда входили дела о неповиновении детей родителям: «Родители на детей своих в непослушании... или в каких иных неистовствах, бьют челом» ААЭ. Т. IV. № 155. С. 206..

Высокий авторитет родителей был подтвержден и Соборньм Уложением Соб. Улож. Гл. X. Ст. 176.. Более того, Соборное Уложение предусматривало за убийство детьми родителей смертную казнь, а в противоположном случае только тюремное заключение сроком на один год, «но смертию отца и матери за сына и за дочь не казнити» Соб. Улож. Гл. XXII. Ст. 1-3.. Дети, в свою очередь, не только не могли получить поддержку из-за незаслуженных обид - им строго запрещалось вообще жаловаться на родителей: их надлежало «бит» кнутом, и отдать их отцу и матери» Там же. Ст. 6, 5; ПСЗ. Т. I. № 441. Ст. 90-92., которые, надо думать, добавляли похожее наказание. В Домострое также есть совет, как воспитывать детей, который по жестокости превзошел все законоположения: «Казни сына своего от юности его и покоится тя на старость твою, и дает красоту души твоей. И не ослабляй бня младенца: аще бо жезлом биеши его, не умрет, но здравие будет...» Домострой. Гл. XVIII.. Можно сказать, что церковь и государство не только не ограничивали родительскую власть, но и поощряли их злые действия.

В XVIII столетии произошли изменения в общественной жизни и семья уже не могла находиться в прежнем замкнутом состоянии. Однако политика государства была неизменна в защите исключительно родителей в ущерб интересам детей. В 1722 году Синод разбирал челобитную крестьянина Ивана Беляева на сына, который ему не повиновался и тратил его пожитки ОДнД. Т. II. Ч. II. № 1066.. Из материалов дела не видно, в чем проявилось неповиновение, однако сын на допросе признал себя виновным, за что был наказан плетьми, после чего с него взяли подписку о послушании отцу под угрозой ссылки на каторжные работы. В 1728 году дьяк Иван Гаврплов также жаловался Синоду на детей, которые его не слушаются Там же. Т. VIII. № 456, 469; Т. IX. № 482; Т. XVI. № 381; Т. XXII. № 566.. Дел подобного рода немало, а о неблаговидных поступках родителей нет ни одного. В 1767 году по указанию Екатерины. II Сенат рассмотрел челобитную князя Мещерского, в коей он просил отобрать у сына купленное отцом недвижимое имение в Костромском уезде «по причине невоздержаннаго его житья...» ПСЗ. Т. XVIII. № 13. 185.. В указе Сената нет следов расследования с целью установления, в чем выразилось «невоздержанное житье», что не помешало Сенату безоговорочно встать на сторону Мещерского-старшего.

Очередной мерой, подтверждавшей родительский произвол, было введенное в 1775 году право родителей помещать детей в смирительные дома (ясно, что здесь не идет речь о больных психическими заболеваниями): «Смирительный дом устанавливается ради таких людей обоего. пола,, которые непотребнаго и невоздержаннаго жития, яко: сыновья или дочери, кои родителям своим. непослушны, или пребывают злаго жития, или ни к чему доброму несклонны...» ПСЗ. Т. XX. № 14.392. Ст. 391.. Исключительное право определения «злаго жития» принадлежало родителям, которые были заинтересованной стороной. Только раз я обнаружила стремление государства ограничить произвол родителей: это относилось к запрету отдавать в юном возрасте своих детей в монахи: «Вошло в обычай... что родители малых сынов... еще прежде довольнаго их разсуждения обещавают в монахи, а потом возрастных увещевают или и понуждают... в монашество... Сей обычай душегубный есть... И хотя чада, воли родительской подлежат; но не как скоти безсловеснии...» Там же. Т. VI. № 4022. О монахах. П. 9.. Инициатором этого ограничения был Петр I, который заботился не об ограничении родительских прав, а об интересах государства. Он отрицательно относился к монастырям и возражал против ухода молодого поколения в монахи вместо того, чтобы им нести государственную службу. Не думаю, что запрет исполнялся и после смерти Петра -- просто государство ограничивалось осуждением родителей, но едва ли отменяло их действия.

Другой важной проблемой было регулирование имущественных отношений между родителями и детьми. Сохранилось немного источников, по которым можно восстановить содержание имущественных прав детей. Ясно, что родители пользовались и распоряжались имуществом без участия своих несовершеннолетних детей. Это было неизменным на протяжении всего изучаемого времени. В начале XVI в. мать и отец приобретали собственность в вечное владение, т. е. в случае их смерти данная собственность передавалась. Государство не вмешивалось в процедуру передачи земельных наделов из одних рук в другие. При вступлении детей в брак родители могли выделить им земельную собственность, но, видимо, могли и отобрать ее. Государство не уберегало даже совершеннолетних детей от произвола родителей. Позже любая передача земельной собственности происходила под контролем государственных органов, которые брали за это пошлину и записывали факт передачи земли новому владельцу.

Существенные изменения происходят и в праве владения приданым дочери. Со второй половины XVI в приданое дочери становится собственностью ее мужа, от которого законодатель требовал только точного соблюдения процедуры оформления приданого жены на себя. Следовательно, жена лишалась права владеть собственностью и приобретать собственность на себя и своих детей. При заключении брака решался вопрос о приданом невесты, но не об имущественной обеспеченности жениха. Поэтому, заключив брак, муж становился собственником приданого жены и не зависел от своего отца, хотя и претендовал на отцовскую собственность, которую тот мог ему передать. Однако отец, имевший сына, сохранял за собою право отобрать собственность. Так, в указе 1677 года рассматривался конфликт между вдовой и двумя дочерьми и ее свекром ПСЗ. Т. I. № 696.. Свекор захотел забрать свою вотчину назад, но ему было отказано, так как он отдал ее сыну «полюбовно, при жизни сына о повороте не просил...» Там же.. Если бы сын был жив, отец мог забрать вотчину назад (не подлежит сомнению, что сын являлся совершеннолетним). Независимо от того, жил ли сын в разделе с отцом или нет, он при жизни отца не мог считать данную ему собственность своей. Дочь находилась в принципиально иной ситуации: она, выйдя замуж с приданым, считалась отделенной и потому отец не мог потребовать назад отданное ей имущество. Более того, она имела право совершать с отцом сделки различного рода: меняться поместьями и вотчинами, так же, как и. постороннее лицо Там же. Т. II. № 1057. (в данном случае речь идет о мене поместьями между отцом w дочерью - вдовой и мене вотчинами, которые всегда происходили при участии их изначальной собственницы).

В XVIII в. положение дочери резко меняется к лучшему - она приобретает полные права на полученное приданое, к которому муж ее не имел никакого отношения. Сын же, лишившись приданого жены, не получал взамен гарантированного законом награждения от родителей. При жизни отца и матери сын, независимо от того, был ли он совершеннолетним, имел ли жену или нет, не располагал своей собственностью, полученной от родителей, коей он распоряжался бы самостоятельно. В 1730 году в Сенате разбиралось дело о проступках Лариона Линева ПСЗ. Т. VIII. № 5658.. Вина сына заключалась в том, что он при жизни отца заложил недвижимое имение, которое тот собирался дать ему по наследству. Отец за это лишил его недвижимости и отдал ее внуку. В результате, сын не получил от отца, по всей видимости, никакого вознаграждения. Похожая ситуация излагалась в челобитной князя Мещерского, просившего, императрицу отобрать у сына имение, которое он сам ему отдал Там же. Т. XVIII. № 13. 185.. Сын, по сути дела, был значительно ущемлен в, правах по сравнению с дочерью, у которой нельзя было отобрать приданое, даже если она вела себя не так, как хотелось родителям. Совершеннолетний сын находился под контролем родителей: независимо от того, был ли он отделен от отца (а право отделить сына принадлежало исключительно отцу и не регламентировалось законодательством), подвергался запретам, в частности, запрету делать карточные долги Там же. Т. XVII. № 12. 593..

И, наконец, проблема ответственности, родителей и детей в случае совершения кем-то из них преступления, за которое полагалась конфискация имущества. В данном вопросе законодатель всегда руководствовался двумя соображениями: осталось ли после осужденного или умершего имущество и участвовали ли дети или родители в преступлении. Соборное Уложение требовало наказания родственников преступника, знавших о готовящемся преступлении: «Да будет сищется допряма, что они про измену... ведали, и их казнити мертию же, и вотчины и поместья их и животы взяти на государя» Соб. Улож. Гл. П. Ст. 9.. Если они не знали о преступлении, то освобождались от наказания и государь даже жаловал им на прожиток поместье Там же. Ст. 7, 10.. Трудно сказать, насколько в действительности соблюдалась эта норма. Возможно, «на практике требование имущественной и личной неприкосновенности невиновных не выполнялось» РЗ. Т. III. С. 263..

Долги, оставшиеся после смерти отцов, дети, обязаны были платить, если умерший оставил после себя собственность Соб. Улож. Гл. X. Ст. 132, 203, 207, 245.. Соборное Уложение не записало отдельной статьей право детей не платить по долгам отцов, когда они не получили имущества. Только в указе 1660 года было запрещено взыскивать долги с детей, «коим после отцов их пожитков не осталось» ПСЗ. Т. I. № 290; Т. П. № 1298.. Новый указ воплощайся в жизнь с трудом. Подтверждение тому - разбор дела о злоупотреблениях в Астраханское магистрате, где жен и детей заключили под стражу по долгам мужей-отцов, хотя после них не осталось никакого имущества Там же. Т. XVII. № 12.647.. В результате разбирательства дела было установлено, что заключение под стражу неправомерно, и заключенные получили освобождение, а долги аннулировали. Когда правонарушение, за которое полагалась конфискация имущества, совершал сын, то родителям было легко доказать, что деревни и дворы являются их исключительной собственностью, потому что они при своей жизни не передавали собственность сыну в безраздельное пользование ПСЗ. Т. V. № 3204. П. 2; ОДпД. Т. XIV. № 374.. Нередкой была практика, когда должник, не желая уплачивать долг, переоформлял свое имущество на ближайших родственников: «...во избежании платежа долгов, перекрепляют имения и капиталы свои женам; детям, родственникам...» ПСЗ. Т. XXIV. № 18.001.. Такие сделки признавались незаконными: «...повелеваем праву сему поставить такия границы, дабы таковыя акты почиталися действительными те только, кои сделаны прежде числа данных ими векселей и обязательств» Там же..

На протяжении всего изучаемого времени отношения между родителями и детьми строились на многовековом обычае, по которому родительская власть обладала безоговорочным первенством в сравнении с интересами детей. Патриархальный склад семьи корнями уходил в прошлое. Что-либо менять в данном устройстве семейных отношений было трудно. Патриархальные традиции семьи одобрялись церковью, считавшей непреложным законом подчинение детей родительской воле. Близкую к этому точку зрения провозглашало государство, также считавшее нецелесообразным вмешательство в семейные дела. Идеальное представление о том, что родители в любых поступках руководствуются самыми лучшими побуждениями, приводило к государственному и церковному поощрению неоправданной жестокости к детям, своеволия главы семьи. Не желая вмешиваться в семейные конфликты, в систему воспитания, государство почти не регулировало имущественные отношения между родителями и детьми. Более выгодным в этом вопросе было положение дочерей. При выдаче их замуж родители должны были дать им приданое, размер которого согласовывался с родственниками жениха. Ясно, что родители дочери вынуждены были идти на некоторые уступки ради замужества дочери. Правда, дочь, получившая приданое, всегда считалась отделенной и потому не могла претендовать на долю в наследстве; сыновья ни в каком возрасте не могли требовать от живых родителей выдела им какого-либо имущества, при открытии наследства всегда претендовали на свою долю. С введением обязательной службы с 1556 года можно было получить за нее поместный оклад, размер которого менялся в течение службы и в зависимости от знатности фамилии. Кроме того, до начала XVIII в. сыновья, заключив брак, владели, пользовались и распоряжались приданым жены. Однако в XVIII столетии приданое становится собственностью жены, что ухудшило положение сыновей по сравнению с XVII в. Таким образом, до получения наследства, которого можно было и не дождаться, сын находился в крайне неустойчивой обстановке. Наверное, поэтому с таким трудом воплощались в жизнь указы о полной самостоятельности жены в распоряжении своим имуществом. Ухудшение положения сыновей в XVIII столетии не было замечено ни одним историком права См., например: Неволи и К. А. Поли. собр. соч. Т. III; Шашков С. С. История русской женщины; Азаревич Д. Русский.

Я считаю настоящие изменения принципиальными, позволяющими глубже понять семейные конфликты, социальные основания супружества.

Отношения родителей и детей почти не интересовали законодателя, который в течение трех веков так и не создал каких-либо правовых гарантий для детей в имущественных вопросах. Законодательство не развивалось в этом направлении, что приводило к искусственному торможению общественных процессов.

3. Опека и попечительство

Разновидностью родительской власти был институт опеки. Опека в России возникла с давних времен и относилась к компетенции государства, а не духовной власти, как принято было считать. Точка зрения, согласно которой опека находилась в ведении церкви, основывалась на том, что семейными и наследственными делами занималась церковь, а опека близко примыкала к ним. В XVI и XVII вв. институты опеки были слабо развиты. Специальных законоположений на этот счет не издавалось, сохранившиеся дела свидетельствуют о разовом и, как правило, случайном регулировании разногласий по опекунству. Чаще всего опекунами становились ближайшие родственники малолетнего без особого на то назначения. Их деятельность контролировалась приходскими священниками, в чьи обязанности входило знать семейную жизнь своих прихожан, особенно тех семей, где имелись сироты. Священник уделял этим семьям большее внимание, помогал матери, потерявшей мужа, в воспитании ребенка. Поэтому бытовало мнение, что опекой занимались церковные власти. К.А.Неволин в данном вопросе применял аналогию с греческим законодательством (за отсутствием русских источников) брак//Журнал Гражданского и Уголовного права. 1880. № 5, 6; Савельев А. Л. Очерк личных и имущественных отношений между супругами по русским законам и обычному праву//Юридический Вестник. 1878. № 12; Смирнов А. Г. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа.

1 Неволин К. А. Поли. собр. соч. Т. III. С. 401.. Однако Кормчая книга по-разному отвечала на этот вопрос: в Прохироне было записало, что опекой занималось государство, а в Эклоге - что церковь.

В XVI и XVII вв. существовали опека над несовершеннолетними и попечительство над вдовами, нуждающимися в помощи по владению собственностью. Опека над несовершеннолетними устанавливалась до пятнадцати лет - в пятнадцать лет наступало совершеннолетие. При Иоанне IV дети служилых людей поступали на службу и давали на себя кабалу в пятнадцать лет: «...а кто на кого положит служивую кабалу, и будет тот человек сына боярскаго служиваго сын, а менши пятинадцати лет, и те кабалы Государь приговорил отставливати...» АИ. Т. I. № 154. XII. С. 263; Соб. Улож. Гл. XX. Ст. 20, 110.. После смерти отца дочери получали в прожиток поместье до достижения пятнадцати лет: «...а дочери 5 обеж до замужья, а дале пятинадцати лет за нею тем обжам не быти» ДАЙ. Т. I. № 52.

С пятнадцати лет разрешалось выступать в суде (Соб. Улож. Гл. XIV. Ст. 5).. Олек»а устанавливалась в случае смерти отца. При этом мать, не являясь по закону опекуншей детей, могла управлять имением, но только до нового замужества либо ухода в монастырь. Если она выходила замуж, то опекунские обязанности возлагались на ее мужа или на родственников детей: «...а девкам жить с матерью, а если она замуж выйдет с дедом... ПСЗ. Т. II. № 696. Здесь, на мой взгляд, кроме прочего, имеется в виду, что родственник» детей имели преимущественное право стать опекунами в сравнении с отчимом. К.А.Неволин считал, что мать имела «ближайшее право быть опекуншею своих детей...» Неволин К. А. Поли. собр. соч. Т. III. С. 400.. Но это неверно не только для XVI и XVII, но и для XVIII столетий. Итак, опекунами могли стать разные люди, круг их не был ограничен заколом - родственники, свойственники, посторонние люди, но знакомые с семьей, а также и отчим детей Соб. Улож. Гл. XVI. Ст. 54; АЮ. № 398..

Остается неизвестным, каким образом за конкретным лицом закреплялись опекунские обязанности. При наличии завещания, определявшего опекуна, он, видимо, выполнял свой долг без специально подтвержденных полномочий. Когда опекуном числился один из родственников ребенка, то он, наверно, выполнял свои обязанности без правовых санкций - просто все жители местности знали, что данное лицо - опекун, не называя его этим именем. Закон не регламентировал и количественный состав опекунов - их число зависело от решения родственников.

Закон совсем не определял круг прав и обязанностей опекунов. Восстановить их деятельность удается с трудом. Скорее всего, опекуны должны были воспитывать детей, жить с ними одним домом, содержать в сохранности имущество, выступать от их имени в спорных делах ПСЗ. Т. II. № 761.. В законодательстве отражались пределы компетенции опекунов и порядок защиты интересов малолетних. Так, в грамоте Иоанна IV записано, что малолетние могли жаловаться на опекунов и требовать их замены: «...вернуть дочкам их обжи и не неволить в месте проживания» ДАЙ. Т. I. № 52, XXXVI.. Суть дела состояла в том, что дети не захотел» жить одна с дядей, другая с сестрой (видимо, замужней). По указу царя опека была аннулирована - это единственный такого рода указ, но не исключено, что о« мог являться основанием для решения аналогичных дел. Опекаемый по достижении совершеннолетия имел право обратиться с жалобой на действия опекуна, ущемляющие его интересы, но с обязательным соблюдением сроков подачи жалобы в суд Соб. Улож. Гл. XVI. Ст. 23, 54.. Следовательно, закон в основном регулировал конфликтные дела по опеке, но не стремился регламентировать саму эту деятельность. Законодательство не предусматривало вознаграждение за опекунство. По-видимому, данный вопрос решался по обычаю, причем, надо думать, в разных епархиях существовали разные обычаи. Не исключено, что вознаграждение не предполагалось, поскольку опекуны являлись близкими людьми семьи и выполняли свои нравственный долг.

В XVI--XVII вв. существовало попечительство над вдовами и незамужними девицами, кои не справлялись с управлением имением и потому прибегали к посторонней помощи. Самое раннее упоминание об этом относится к первой половине XVII в. (указ 1620--1622 гг.): «Вдовы ж и девки, поместья за ними прожиточние, и оне те свои поместья сдают родимцом своим, а им их кормить и замуж выдать, и записи на себя те вдовы и девки дают, что им о тех поместьях не бить челом государю, а после те же вдовы... бьют челом, что родимцы не кормят, и замуж не выдают, и из тех поместей выбивают вон...» ЗАРГ. № ПО.. Это положение было подтверждено и указами второй половины XVII в. Соб. Улож. Гл. XVI. Ст. 10; ПСЗ. Т. II. № 633 Ст 4 № 860 Законодатель мимоходом касался вопросов опеки и попечительства, и потому каких-либо серьезных сдвигов в совершенствовании этих институтов не происходило.

В XVIII столетии институт опеки получил развитие в многочисленных указах государственной власти. Петр I изменил возраст совершеннолетия с пятнадцати до двадцати лет ПСЗ. Т. V. № 2789. Ст. 4--6; Т. XVI. № 12095 П 4-Т. XVII. № 12.430. П. 6; Т. XXI. № 15.218.. В дальнейшем возникла неясность в связи с тем, что указ о единонаследии, вводивший новый возраст, был отменен в 1731 году, но в этом указе был отменен только порядок наследования в движимых и недвижимых имениях, а новый возраст совершеннолетия, судя па последующим указам, продолжал действовать. Опекунами по-прежнему становились либо по завещанию родителей, либо по праву родства. Новшеством является назначение опекунов местной властью. В 1724 году в Инструкции магистратам было записано, что назначать опекунов и следить за их деятельностью, «пожитки не расточать и детей воспитывати» ПСЗ. Т. VII. № 4624. П. 46. должен магистрат. Закон, как и прежде, вознаграждения за такую деятельность не устанавливал. В XVIII в. указами царя стали назначать опекунов. Первый случай относится к 1708 году, когда именной указ назначил опекуна к ребенку при живом отце Там же. Т. IV. № 2205.. Текст указа не содержит сведений о необходимости назначения опекуна. Другой указ 1729 года определял опекунов в связи с челобитной вдовы Рамодановской, в коей вдова предлагала конкретных людей Там же. Т. VIII. № 5462.. Сама она не могла быть опекуншей и не могла управлять имением, видимо, обремененном долгами. Указы вовсе не свидетельствуют о том, что деятельность опекунов обязательно должна была быть санкционирована государственной властью. Напротив, редкость указов наводит на мысль об исключительности приводимых в них случаев. Закон также не ограничивал количество опекунов.

Круг обязанностей и прав опекунов не был определен. Компетенция опекунов ограничивалась законом и только в связи с конкретными обращениями подданных. Так, по челобитной Ромодановской ей разрешили продать часть имения для оплаты долгов, т.е. опекунам запрещалось что-либо продавать из имущества опекаемого без специального разрешения: «А буде потребно когда будет из помянутаго движимаго и недвижимаго имения на оплату долгов и на необходимые крайние нужды что продать еще: то о той продаже помянутым опекунам или надзирателям требовать указ в... Верховном Тайном Совете» ПСЗ. Т. VIII. № 5462, 5817, 5975.. В 1741 году Анна Иоанновна позволила Сенату давать разрешение на продажу имений без предварительного доклада ей, но без разрешения Сената опекун не мог распоряжаться имением опекаемого Там же. Т. XI. № 8363, 8637.. Деятельность опекунов, на мой взгляд, находилась вне поля зрения законодательства, и, по-видимому, здесь царил произвол, почти не ограниченный какими-либо указами. Соборное Уложение продолжало действовать в части права опекаемого при достижении им совершеннолетия - жаловаться на действия, ущемляющие его интересы. Кроме того, защитником ребенка выступала мать (еще до совершеннолетия), которая могла требовать замены опекуна другим ЦГАДА, ф. 248, оп. 13, кн. 720, № 25.. Пожалуй, этим и исчерпывалась правовая защита интересов опекаемых от незаконных действий опекунов.

При Екатерине II был сделан самый значительный шаг вперед по пути развития институтов опеки и попечительства за всю предшествующую историю государства. Закон 1775 года под названием «Учреждения для управления Губерний Всероссийский империи» учреждал дворянскую опеку, сиротский суд и другие органы, обязанные следить за деятельностью опекунов. Закон предусматривал организацию в губерниях опек» над сиротами и вдовами дворянского происхождения ПСЗ. Т. XX. № 14.333., уездного суда, которому подчинялась дворянская опека ПСЗ. Т. XX. Кг 14. 333. Ст. 2; № 14.392, Ст. 212, 213; Т. XXII. № 16.187. Ст. 59.. Основанием для рассмотрения дел в дворянской опеке являлось прошение от заинтересованных лиц: вдовы, родственников или свойственников сироты, посторонних лиц в количестве не менее двух человек, приходского священника; прошение в дворянскую опеку мог также подать уездный дворянский предводитель ПСЗ. Т. XX. № 14.392. Ст. 214.. После получения прошения от любого из перечисленных лиц дворянская опека собирала следующие сведения: назначены ли опекуны по завещанию, если нет, то сама назначала их. Опекунами могли стать родственники, свойственники сироты или посторонние лица, зарекомендовавшие себя с лучшей стороны люди «честнаго и порядочнаго поведения» Там же. № 14.392. Ст. 215. П. 3.. Назначенные опекуны должны были в присутствий секретаря уездного суда и двух свидетелей-дворян сделать «обстоятельную опись всему наследству, с которой описи одна ко<пия со скрепами опекунов, секретаря и свидетелей отдается в Дворянскую Опеку, а другая копия... опекунам» Там же.. Дворянская опека давала наставления опекунам по исполнению ими своих обязанностей: содержание наставлений составляла губернская опека. Закон запрещал определять опекунами расточителей собственных имений; лиц, которые «в явных или гласных пороках находятся, или под наказанием судебным есть или были»; «котораго суровы поступки известны членам Дворянской Опеки», «кто имел ссору с родителями опекаемого сироты» Там же. Ст. 216..

В обязанности опекунов входило: вести учет приходов и расходов и делать записи всех операций в книгах, стараться увеличить доходы с имения малолетнего, содержать в порядке строения, находящиеся на территории, принадлежащей опекаемому ПСЗ. Т. XX. № 14. 392. Ст. 222. П. 4, 6, 7.. При этом им не разрешалось расходовать деньги опекаемого и принуждать крестьян к дополнительным поборам или работам Там же. П. 8, 10.. Все доставшиеся малолетнему долги должны были быть в срок выплачены, а векселя взысканы Там же. П. 12, 13.. Опекун занимался не только хозяйственной деятельностью, но и следил за надлежащим воспитанием несовершеннолетнего, соответствующим его социальному статусу Там же. П. 5.. По закону за опекунство полагалось вознаграждение: «За труды опекунам (сколько бы их ни было) дозволяется всем вместе взять пять процентов из доходов малолетнего погодно» ПСЗ. Т. XX. П. 17; Т. XXIII. № 16.950.. По окончании своей деятельности, т.е. при достижении опекаемым совершеннолетия, опекуны давали полный отчет дворянской опеке Там же. Т. XX. № 14.392. Ст. 222. П. 15, 16.. Дворянская опека обязана была следить за должным управлением имением опекаемого и знать размер земельной собственности каждого несовершеннолетнего Там же. Ст. 215. П. 7, 8.. В Дворянскую Опеку ежегодно опекуны подавали отчеты о своей деятельности Там же. П. 9, 10.

Несовершеннолетним, у которых не было имений, дворянская опека помогала определиться на какую-либо государственную службу или помещала в общественные училища (Ст. 217).. Дворянская опека подчинялась верхнему земскому суду, перед которым отчитывалась «коротко, но подробно о состоянии имения малолетнего» ПСЗ. Т. XX. № 14. 392. Ст. 218, 215. П. 12.. Кроме того, верхний земской суд был органом, рассматривавшим конфликты между опекунами и дворянской опекой Там же. Ст. 219.. Особо решался вопрос о попечительстве над вдовами: дворянская опека брала на себя обязанность представлять интересы вдов в судах, бесплатно назначать им в помощь стряпчих 7 Там же. Ст. 215. П. И.. По образцу дворянской опеки учреждался городской сиротский суд, который ведал опекунскими делами «купеческих и мещанских вдов и малолетних сирот» Там же. Ст. 293.. Обязанности сиротского суда были аналогичны обязанностям дворянской опеки Там же. Ст. 296--299, 305,.

С 1775 года опекунскими делами занималась специально созданная дворянская опека. Однако в 1776 году Сенат рассмотрел прошение премьер-майора Алексея Храповицкого о разрешения назначить его опекуном к своим племянникам Там же. №14. 422.. Почему прошение было написано на имя Сената, а не подано в дворянскую опеку, осталось неизвестным. Из текста указа видно, что Сенат не счел нужным обратить внимание просителя на неправильность челобития. Сенат поручил Юстиц-Коллегии назначить опекуном просителя. Возможно, в местности, где жил проситель, не было дворянской опеки или она еще не была' создана. Указ интересен еще и тем, что содержит разрешение, поддержанное императрицей, заключать мировые и другие сделки. На мой взгляд, закон предоставлял опекунам широкий круг полномочий. Главное требование закона состояло в том, чтобы дела велись в интересах опекаемого. В связи с этим необязательно было, прямо записывать право заключать сделки, в том числе мировые (как в новом указе), так как, если бы они были совершены в интересах малолетнего, то, по мысли законодателя, получили бы одобрение дворянской опеки.