Экономическая нестабильность, социальная незрелость и как следствие озлобленность, нетерпимость, - всё это главные факторы, толкающие человека на совершение тяжких и особо тяжких преступлений против личности. Особое место среди таких преступлений занимает изнасилование. Как показывает практика, среди насильников большую долю занимают именно преступники, не имеющие постоянных источников доходов и социально депривированные личности. Изнасилование всегда оставляет неизгладимые последствия для жертвы насилия. Если жертва не в состоянии перебороть свои переживания по поводу случившегося, то она может пойти на самоубийство. Но к сожалению, судебная практика знает примеры, когда насильники оставались на свободе, а есть и такие примеры, когда не виновные привлекались к уголовной ответственности за изнасилование. Подобная ситуация вызвана тем, что основными свидетелями насилия, как правило выступают жертва и преступник, что осложняет процесс доказывания. Именно сложность квалификации изнасилования и делает данную проблему актуальной. Здесь предстоит ещё не малая работа как теоретикам, так и практикам, чтобы как можно полнее исключить несправедливое принятие решения по уголовным делам об изнасиловании как для жертвы, так и предполагаемого преступника. Цель выпускной квалификационной работы - исследование ответственности, установленной за изнасилование в уголовном праве Российской Федерации. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: 1) Дать криминологическую и виктимологическую характеристику изнасилованию и определить его место в системе половых преступлений с учётом исторического аспекта. 2) Определить уголовно-правовое понятие и признаки изнасилования. Объект исследования - уголовно-правовая ответственность за изнасилование. Предмет исследования - криминализация преступного деяния, связанного с изнасилованием, проблемы, возникающие при этом. Вопросы, рассматриваемые в выпускной квалификационной работе, достаточно хорошо разработаны как в теории, так и в практике уголовного права. Данная проблема интересовала и интересует сейчас таких авторов, как А.Н. Игнатов, Я.М. Яковлев, Б.В. Даниэльбек. Среди более современных авторов можно выделить П.Т. Скорченко, Р.С. Джинджолия. Так, в учебнике по Уголовному праву России А.Н. Игнатов затрагивает вопросы действующего уголовного кодекса, в том числе и по проблеме квалификации преступления, связанного с изнасилованием. Данный учебник актуален с учётом всех изменений в УК РФ по состоянию на 1 января 2005 года. Вопросы расследования и предотвращения изнасилований рассматривает в своей работе П.Т. Скорченко . В большей мере ею затрагиваются такие аспекты проблемы, как беспомощность жертвы насилия, виктимное поведение жертвы, групповые изнасилования и другие. В монографии Р.С. Джинджолия исследуется проблема использования оценочных категорий при квалификации преступлений против личности, в том числе изнасилования и назначении за них наказания. Рассматривается новый концептуальный подход к проблеме изучения и использования оценочных понятий и признаков, концентрированных в виде научно-практических разработок. При этом автор ставит перед собой задачу не только выработать ряд предложений по совершенствованию уголовного законодательства, но и обогатить аргументацию в части дальнейшей унификации, используемых в уголовно-правовом институте ответственности за преступления против личности, оценочных категорий на основе выявления особенностей и закономерностей их применения, при квалификации и назначении наказания за них. Цель исследования - изучение вопросов ответственности в уголовном праве за изнасилование. Задачи исследования: 1) Раскрыть понятие изнасилования и определить его место в системе половых преступлений. Дать криминологическую и виктимологическую характеристику изнасилованию. 2) Рассмотреть понятие и признаки изнасилования. Необходимо отметить, что несмотря на то, что согласно статистическим данным, количество зарегистрированных изнасилований в последние годы существенно сократилось, действительный уровень преступности на сексуальной почве определить довольно сложно, так как огромное число таких деяний не регистрируется или остается вне поля зрения правоохранительных органов. Более того, большинство изнасилований остается нераскрытыми. Некоторые процессы последних лет, даже негативные, действительно сдерживают рост половых преступлений, но опять же действительное положение дел далеко от статистического благополучия. Дестабилизация обстановки в стране, рост тяжких насильственных преступлений, безнаказанность многих преступлений, свидетельствующая о неэффективности обращений потерпевших с заявлениями в правоохранительные органы, боязнь мести со стороны преступников - все это свидетельствует о том, что реальное количество таких наиболее тяжких половых преступлений, каким является изнасилование, в два-три раза больше их официально зарегистрированного количества. Многие потерпевшие опасаются скомпрометировать свое имя и избегают огласки. Сложившаяся ситуация ещё раз подчёркивает актуальность данной выпускной квалификационной работы. Другая проблема, обуславливающая высокий уровень латентности преступлений, связанных с изнасилованием - боязнь жертвы дать огласку произошедшему. Отсутствие доказательств зачастую является причиной оправдания виновного в изнасиловании лица, что является для общественности основанием делать выводы о моральной стороне личности потерпевшей, так как преступник, оставаясь на свободе, начинает утверждаться в своей «правоте» и обвинять во всём случившемся саму жертву. И как правило, большинство женщин становится жертвами насилия в состояния алкогольного опьянения, что является ещё одним сдерживающим от подачи заявления о преступлении фактором. Вопросы общественного восприятия положения жертвы насилия являются актуальными для уголовного права. И как кажется, уголовная практика в России слишком много внимания уделяет личности жертвы, перенося на неё часть вины. В то время как необходимо делать акцент на виновном и разбираться в его агрессивном поведении, возникающем на сексуальной почве, существующая в нашей стране система правосудия направляет все свои основные усилия на сбор характеризующего личность потерпевшей материала. И любое поведение потерпевшей, которое может расцениваться как провоцирующее, активно и небезуспешно используется стороной защиты. С такой ситуацией нельзя согласиться. Никакое поведение женщины, её стиль одежды (открытая, вызывающая и т.д.), состояние (наличие алкогольного опьянения), не может служить оправданием мужской агрессивности, возникающей на сексуальной почве. Оправдывать виновного только из-за того, что женщина была вызывающе одета и вела аморальный образ жизни, это равносильно, если оправдывать вора и обвинять потерпевшего в том, что он обладает ценной вещью, которая приглянулась преступнику. Эти и многие другие проблемы института уголовно-правовой ответственности за изнасилование рассмотрены в данной выпускной квалификационной работе.

Актуальность темы курсовой работы. Актуальность темы настоящей курсовой работы определяется местом и особенностями исследуемого состава преступления «изнасилование», в системе уголовного права России.

Изнасилование занимает доминирующее место в системе преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности личности по количеству совершенных уголовно - противоправных деяний. По данным официальной статистики, около 48% противоправных действий посягающих на половую неприкосновенность и половую свободу личности это изнасилование.

Помимо этого актуальность темы курсовой работы объясняется и высоким уровнем латентности данного противоправного деяния, вызванным прежде всего тем, что данное преступление обычно совершается в так называемой «бытовой» сфере жизни или «вытекает» из семейных отношений, в силу чего расследование данного вида преступления связано с многими трудностями квалификации и доказывания вины.

Предмет и объект курсовой работы.

Объектом курсовой работы являются научные, юридические представления о изнасиловании, как уголовно - наказуемом деянии, в частности вопросы социальной необходимости криминализации изнасилования, квалификации, проблем судебной практики.

Предмет курсовой работы составляют уголовно правовые нормы Российского права (Уголовный кодекс РФ), обобщения и решения судов России, по проблемам вынесения решения по делам об изнасиловании.

Цель и задачи курсовой работы.

Целью курсовой работы является комплексный правовой анализ криминализации и уголовно - правовой квалификации изнасилования.

Учитывая поставленную цель работы, необходимо достижения следующих задач:

- изучение общей характеристики преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности;

- анализ понятия и уголовно - правовая квалификация изнасилования;

- исследование основных проблем применения уголовной ответственности за изнасилование и вопросы судебной практики.

Методологическая и теоретическая основы курсовой работы. курсовая работа основана на использовании общенаучных методов исторического, логического, нормативно-правового и сравнительно-правового анализа.

При решении поставленных задач использовался ряд специальных методов, в том числе конкретно-социологический, статистический, системный, структурно - функциональный и метод моделирования.

Теоретическую базу курсовой работы составили специальная юридическая литература, научные разработки по уголовному и уголовно -процессуальному праву России, экологическому праву, истории государства и права и общей теории права.

Курсовая работа написана на основе нормативно - правовых актов современного Российского законодательства и материалов судебной практики.

История

Впервые об уголовной ответственности за изнасилование говорилось в Соборном Уложении 1469 г., предусмотревшим наказание смертной казнью ратных людей, которые “учинят… женскому полу насильство”.

Законодательство Петра I расширило круг подобных преступлений, установив уголовную ответственность, наряду с другими половыми преступлениями, за недобровольное половое сношение, в том числе и в противоестественных формах.

Однако до кодификации различных уголовно-правовых актов ответственность за половые преступления определялась главным образом не светским, а церковным законодательством.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., кодифицировавшее уголовно-правовые акты, содержало специальный раздел “О преступлениях против чести и целомудрия женщин”. В этом разделе были статьи о растлении девицы, не достигшей четырнадцатилетнего возраста, изнасилование лица женского пола, имеющего более четырнадцати лет от роду. Растление признавалось совершенным при квалифицирующих обстоятельствах, если оно было совершено с применением насилия или лицом, от которого потерпевшая находилась в зависимости. При изнасиловании учитывались личность виновного и его взаимоотношения с потерпевшей (родственные, служебные отношения), наличие таких признаков, как нанесение побоев или истязание, использование ее состояния беспамятства или неестественного сна, опасность для жизни потерпевшей, а также если изнасилованию предшествовало похищение. Особо выделялись в качестве последствия смерть или растление потерпевшей Андреева Л. А. Квалификация изнасилований. СПб., 1999..

Уголовное Уложение 1903 г. стремилось обеспечить повышенную защищенность детей и несовершеннолетних от преступлений, совершаемых на сексуальной почве, и охрану лиц, зависимых от виновного.

В УК РСФСР 1922 г. - глава “Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности” - был раздел о преступлениях в области половых отношений. В этом разделе содержались составы как ненасильственных преступлений, например, половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости; сопряженное с растлением или удовлетворением половой страсти в извращенных формах; развращение малолетних путем совершения развратных действий, так и преступлений, связанных с насильственным удовлетворением половой страсти. Изнасилование определялось как “половое сношение с применением физического или психического насилия или путем использования беспомощного состояния потерпевшего лица”. В качестве квалифицирующего обстоятельства предусматривалось самоубийство потерпевшего.

В УК РСФСР 1926 г. законодатель, оставив ту же систему половых преступлений, изменил формулировку состава изнасилования, определив его как “половое сношение с применением физического насилия, угроз, запугивания или с использованием путем обмана беспомощного состояния потерпевшего лица”. Отягчающими обстоятельствами являлись недостижение потерпевшей половой зрелости, изнасилование несколькими лицами. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 г. “Об уголовной ответственности за изнасилование” были повышены санкции за это преступление и названы квалифицирующие признаки: изнасилование несовершеннолетней, изнасилование, совершенное группой лиц или повлекшее за собой особо тяжкие последствия.

УК РСФСР 1960 г. к преступлениям против личности относил пять составов половых преступлений. Это изнасилование, понуждение женщины к вступлению в половую связь, половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости, развратные действия в отношении несовершеннолетних и мужеложство. С 1993 г. уголовная ответственность за так называемое добровольное мужеложство была исключена.

Уголовное законодательство Российской Федерации устанавливает ответственность за совершение преступлений, посягающих на половую неприкосновенность и половую свободу человека. Такие преступления, как правило, сопряжены с сексуальным насилием, проявляются в грубом нарушении нормальных половых отношений в обществе. В науке уголовного права такие деяния именуются половыми преступлениями, которые и представляют собой посягательства на нормальный уклад половой жизни, нарушают права человека, достигшего определенного возраста, на половую свободу, а также права несовершеннолетних, их половую неприкосновенность.

В главе 18 УК РФ "Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности" наравне с такими преступлениями, как понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133), половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (ст. 134), развратные действия (ст. 135), предусмотрена ответственность и за наиболее тяжкие деяния, такие как изнасилование (ст. 131) и насильственные действия сексуального характера (ст. 132).

Нельзя сказать, что изнасилование представляет собой одно из наиболее опасных преступлений в половой сфере, поскольку все остальные деяния, посягающие на “мирный уклад” половых отношений, не менее, а в некоторых случаях даже, быть может, и более опасны (например, отдельные разновидности действий сексуального характера). Между тем изнасилование (основной состав) относится к категориям тяжких преступлений, что свидетельствует о значении, которое придает законодатель преступным актам подобного рода.

Уголовная ответственность за изнасилование предусмотрена в ст. 131 УК РФ. По сравнению со ст. 117 УК РСФСР ст. 131 УК РФ подверглась существенным изменениям и дополнениям, суть которых в том, что за изнасилование предусмотрено наказание, если оно совершается с особой жестокостью, повлекшее заражение венерическим заболеванием, ВИЧ-инфекцией, смерть потерпевшей по неосторожности.

Однако уголовное законодательство со временем продолжает изменяться, что касается также и ответственности за половые преступления. В частности, Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. из ч. 2 ст. 131 УК был исключен такой квалифицирующий признак, как совершение деяния "неоднократно или лицом, ранее совершившим насильственные действия сексуального характера", что соответствует исключению из УК ст. 16. 15 июня 2004 г. было принято новое Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации" См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. N 8. С. 2 - 5..

Судебная практика по УК РСФСР (1960), до принятия нового УК РФ в 1996 году, признавала в качестве полового сношения не только совершение физиологического полового акта во влагалище (в естественной форме), но и совершение так называемого «извращённого полового акта», связанного с введением мужского полового члена в рот или в задний проход (прямую кишку) лица женского пола. Ст. 117 УК РСФСР предусматривала максимальное наказание за изнасилование малолетней в виде лишения свободы на срок до 15 лет, вплоть до исключительной меры наказания, т.е. смертной казни. Насильственное введение мужского полового члена в рот лица мужского пола, не достигшего 18 лет, по УК РСФСР расценивалось как развратные действия (ст. 120) с максимальным наказанием до трёх лет (явное нарушение логики!). Гомосексуальное насилие с введением полового члена в задний проход наказывалось в соответствии с ч. 2 ст. 121 УК РСФСР с максимальным лишением свободы на срок до 8 лет (вероятно, законодатели исходили из логики, что мальчику или мужчине, его близким такое насилие в два раза менее обидно, чем лицам женского пола). Однако с появлением в УК РФ принципиально новой по содержанию ст. 132, действия преступника с введением полового члена только в рот или только в задний проход, в рот и в задний проход, но без введения его во влагалище рассматриваются как совершение «иных действий сексуального характера», а не как извращённые половые акты. При этом следует знать, что половое сношение во влагалище от перемены поз извращённым не становится. Понятия «извращённая поза» имеет религиозные истоки. Такого понятия в современном уголовном праве РФ не существует.

Сексуальное насилие с попеременным введением полового члена во влагалище, в рот или в задний проход, когда естественная форма полового акта сочетается с указанными действиями (что имеет место в большинстве случаев изнасилований), ранее считалось целесообразным полностью охватывать ст. 131 УК РФ и квалифицировать как изнасилование. Однако Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении о судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ, № 11 от 15 июня 2004 г. выразил иную позицию, предусматривающую ужесточение наказания за сексуальное насилие. Так, пункт 9 указанного «Постановления…» гласит: «Если умыслом лица охватывается совершение им (в любой последовательности) изнасилования и насильственных действий сексуального характера в отношении одной и той же потерпевшей, содеянное следует оценивать как совокупность преступлений, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ. При этом для квалификации содеянного не имеет значения, был ли разрыв во времени в ходе совершения в отношении потерпевшей изнасилования и насильственных действий сексуального характера».

Вопрос о криминализации некоторых асоциальных проявлений в сфере сексуальных отношений в древнеславянском обществе фактически возник с момента крещения Руси. При этом следует отметить, что под ними древнерусский законодатель понимал не собственно сам половой акт, совершенный с применением физического или психического насилия, а также против воли иного сексуального партнера, но в первую очередь именно такие виды меж полового общения, видимо, существовавшие на тот период в среде древних славян, которые, однако, противоречили своей сутью вновь введенным христианским моральным ценностям.

Так, согласно уставу Святого князя Владимира преследовались в уголовном порядке добровольные половые сношения (блуд) как между кровными родственниками (кровосмешение или инцест) «аже кто с сестрой согрешит…», так и не с кровными «аже свекор с снохою сблудит…», «аже кум с кумой створить блуд..», «аже кто с мачехой сблудить..».

Так же уголовно наказуемым признавался блуд и с младшими служительницами православной церкви «аже кто сблюдить с черницей…».

Подобным же образом каралось и фактическое многоженство, причем как в отношении мужчин «аще кто с двумя сестрами падется», так и женщин «аже два брата будить со одиною женкой».

Наказание в этих случаях предусматривалось исключительно материальное - денежный штраф, который полностью поступал в пользу местной православной церкви, причем князь Владимир персонифицировал непосредственно и сам адресат его получения - именно в пользу ее главы, т.е. епископа.

В дальнейшем древнеславянский законодатель, не отходя в принципе от ранее занятых позиций, признает асоциальными, а, следовательно, и уголовно наказуемыми, уже не только сексуальные добровольные контакты между лицами противоположного пола, сложившиеся в нарушении христианских заповедей, но и насильственные половые акты мужчин в отношении женщин. Так, «аще кто умчит девку или насилить, еще боярская дочи будеть, за сором ей 5 гривен, а митрополиту 5 гривен золота; аще будеть менших бояр, гривна золота ей, а митрополиту гривна золота; а добрых людей будеть, за сором рубль, а митрополиту рубль; на улицах по 60 митрополиту, а князь их казнить». Однако, как мы видим, законодатель еще в этом случае не дает определения самого понятия насилия, полагаясь, видимо, на общедоступность этого термина.

Наказание за это деяние, довольно, суровое, при квалифицирующих обстоятельствах - смертная казнь, в иных случаях, в зависимости от конкретизации социального статуса потерпевшей - денежный штраф, причем, поступаемый как в пользу самой потерпевшей, видимо в качестве материального возмещения за причиненный моральный ущерб, так и в пользу все того же главы местной православной церкви.

Гомосексуальные отношения древнерусскими князьями еще не признаются социально опасными, вследствие чего еще не подвергаются криминализации, однако, скотоложство уже наказуемо и довольно строго «аще ли кто с животиной блуд створить, митрополиту 12 гривен, а во епитимии и в казни». Указанное позволяет нам утверждать, что подобные асоциальные деяния, не только существенно нарушали христианские заповеди тех лет, но и были довольно распространены.

В последующем, по мере развития и упрочнения русского государства, его законодатель начинает фактически игнорировать необходимость нормативно-правовой защиты, не только порядка и моральных устоев половых отношений, существующих на Руси, но и интересы отдельных физических лиц вступающих в эти отношения, предоставляя право наказания, а значит и возможность социального регулирования взаимоотношений различных полов русского общества, непосредственно самим православным священнослужителям.

Так, например, Стоглав в гл. 33 указывал на то, что лиц, уличенных в гомосексуализме, как в богопротивной связи «накрепко испытовыти и запрещати с великим истязанием духовным, чтобы таких скверных и мерзких дел не творили. Нераскаявшихся отлучать от всякия святыни и в церковь входу не давати, донеже покаются и перестанут от своих зол. Раскаявшихся подвергать епитимий».

Этим видимо и объясняется тот факт, что в российском законодательстве довольно продолжительный период времени не было закреплено конкретных уголовно правовых норм, посвященных борьбе с антиобщественными проявлениями в сфере сексуальных отношений.

В середине ХVII в. российский законодатель фактически отходит от необходимости нормативного запрета различных форм осуществления аморальных сексуальных деяний и оставляет уголовно-наказуемым либо сам блуд «а будет которая жена учнет житии блудно и скверно…», не конкретизируя его содержание при этом, либо подстрекательство к нему со стороны «мужскаго полу, или женского…». Наказание в обоих случаях довольно суровое, в первом случае «казнити смертию безо всякия пощады…», во втором - «бити кнутом».

Впервые уголовная ответственность за аморальные деяния в области половых отношений в российском законодательстве была предусмотрена и систематизирована Воинским уставом Петра I. Так, в Артикуле воинском 1715 г. имела свое место гл. 20 «О содомском грехе, о насилии и блуде». Настоящая глава состояла из 12 артикулов (параграфов) в которых предусматривалась уголовная ответственность за различные асоциальные способы удовлетворения своих сексуальных потребностей. При этом следует отметить, что в артикуле 165 (первом по счету в этой главе) предусматривалась уголовная ответственность за скотоложство, хотя название этого способа удовлетворения половой страсти в наименовании анализируемой нами главы не указывается. Наказание за это деяние в отличие от предусмотренного в ХVII в. значительно снижено, так вместо смертной казни - «жестоко на теле наказать». Значит, количественный показатель степени общественной опасности этого деяния, безусловно, свидетельствует об определенном сокращении фактов его проявления в социальной жизни русского общества тех лет.

В артикуле 166 предусмотрена уголовная ответственность, как за добровольное мужеложство, так и за насильственный гомосексуальный контакт между мужчинами. Наказание в первом случае аналогично наказанию, предусмотренному артикулом 165, а во втором случае - «...смертию или вечно на галеру ссылкой наказать».

Артикулы 167-168 устанавливали уголовную ответственность за изнасилование «Кто честную жену, вдову или девицу тайно уведет, и изнасилничает…». Однако самого понятия изнасилования настоящий устав не дает. Кроме того, при конструировании этой нормы, на лицо полная персонификация самой потерпевшей. Однако следует заметить, что Петр I не делал принципиальной разницы в правовой оценке совершения насилия над женщиной ведущей аморальный образ жизни, хотя и признавал, что «некоторые права насилия над явной блудницей не жестоко наказать повеливают», но «насилие есть насилие, хотя над блудницею или честной женою, и надлежит судье не на особу, но на дело и самое обстоятельство смотреть».

Наказание за него полагалось довольно суровое - «…голову отсечь, или вечно на галеру послать…». Видимо в связи с суровостью наказания, Петр I предлагал судьям подобные заявления особенно тщательно проверять с целью исключения оговора виновного со стороны потерпевшей.

В артикулах 169-176 предусматривалась ответственность за нарушения иных христианских моральных устоев, например - супружеская измена (артикулы 169-170) многобрачие (артикулы 171-172), кровосмешение (инцест) (артикулы 173-174), а также нарушения иных норм христианской морали (артикулы 175-177), в частности признающие аморальность и наказуемость женщин, занимающихся проституцией при воинских частях и неженатых мужчин за воспроизводство на свет и дальнейший отказ от материального содержания своих внебрачных детей

Амплитуда колебания наказаний за них довольно обширна: от смертной казни до церковного покаяния, а в ряде случаев санкции даже не конкретизированы «наказаны будут, по делу и вине смотря».

По мнению ряда российских ученых-юристов, эти правовые положения полностью дублировали шведские и распространялись только на военных.

Однако по нашему мнению, Воинский артикул Петра I применялся и в отношении гражданских лиц. Доказательством этому может служить, на наш взгляд, следующие: Петр I отправляя в сенат этот законодательный акт, писал: «понеже оной, хотя основанием воинских людей, однако ж, касается и до всех Правителей земских, как из оного сами усмотрите».

После смерти своего супруга, Екатерина I, прейдя к власти, в «Наказе» 1767 г. полностью отменила существовавшие для дворян телесные наказания, так как считала, что последующие «стыд и бесславие», т.е. общественное осуждение лиц уличенных в аморальных способах удовлетворения своих сексуальных потребностей, являются вполне достаточными для пресечения в дальнейшем подобных прецедентов.

Однако, общественное осуждение, безусловно, существовавшее на тот период в отношении указанного круга лиц, явно не смогло выступить в качестве стимула последних к удовлетворению своей половой страсти иными способами, из числа не осуждаемых христианским вероучением. Вследствие чего Свод законов 1832 г. за аморальные половые сношения предусматривал наказание плетьми с последующим лишением всех прав состояния и ссылкой на поселение. Однако насильственный мужской гомосексуализм карался уже каторжными работами.

Следующий свод законов 1833 г. для лиц, изобличенных в мужеложстве, добавил к ранее действующим видам наказания лишение прав гражданского состояния и ссылку на поселение.

Кроме этого, следует так же отметить, что настоящий свод законов, а так же и последующее уголовное законодательство имперской России в целом сохраняли типичную для всех стран романо-германской системы права оценку любой сексуальной агрессии мужчины по отношению к женщине как изнасилование.

До середины XIX в. русское уголовное законодательство не было полностью кодифицировано. Вследствие чего, нормы об ответственности за аморальные способы удовлетворения своих половых потребностей предусматривались различными нормативно-правовыми актами.

В 1845 г. было принято «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных». Однако и там нормы об ответственности за эти преступления не были сгруппированы, а содержались фактически в разных главах.

Причем уголовно наказуемым считались не только добровольный гомосексуализм (ст. 995), либо насильственное половое сношение мужчины и женщины, но и фактическое брачное сожительство, т.е. гражданский брак.

Так, в главе «О преступлениях против общественной нравственности и нарушёнии ограждающих оную» было дано описание таких антиобщественных деяний, как, например «противозаконное сожитие неженатого с незамужней по взаимному их согласию, если они христиане» (ст. 994).

Уголовное уложение 1903 г., декриминализировав скотоложство, ответственность за которое уже стала восприниматься российским обществом как определенный правовой анахронизм, существенно расширило круг преступных деяний существовавших в сфере половых отношений, включив в него новые группы:

а) непосредственно связанные с удовлетворением сексуальных потребностей самим виновным (любострастные действия, любодеяние, мужеложство);

б) непосредственно несвязанные с таковым (сводничество, потворство, склонение к непотребству, притоносодержание).

В настоящем Уложении были конкретизированы основные наказания за эти общественно опасные деяния. Размер санкции основного состава находился в зависимости, как от возраста потерпевшего, так и от его согласия на совершаемое «любодеяние», и от ее сопряженности.

Так, например, за добровольный мужской гомосексуальный контакт было установлено наказание в виде тюремного заключения на срок от 3 месяцев до 1 года, если же он практиковался с несовершеннолетним в возрасте от 14 до 16 лет, с невменяемый лицом или лицом, лишенным возможности оказать сопротивление, то наказание повышалось и виновный заключался в исправительный дом на срок не менее 3 лет. Каторжными работами сроком до 8 лет подобное сексуальное сношение наказывалось, если потерпевшими являлись мальчики, не достигшие 14 лет, лица, находящиеся под властью или на попечении виновного, а так же в случае применения насилия в отношении партнера с целью принуждения к этому сношению.

В «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных» впервые в российской нормативно-правовой практике был выделен специальный раздел «О преступлениях против чести и целомудрия женщин». В нем предусматривалась ответственность за:

а) растление девицы, не достигшей 14-летнего возраста;

б) изнасилование лица женского пола, имеющего более четырнадцати лет от роду;

в) похищение;

г) обольщение женщины или девицы.

Наряду с перечисленными составами половых преступлений Уложение о наказаниях предусматривало ответственность за квалифицированные их виды. Например, растление считалось более опасным, если оно было совершено с применением насилия или лицом, от которого потерпевшая находилась в зависимости (родителями, опекунами или родственниками). При вменении изнасилования требовалось принять во внимание не только наличие родственных, опекунских, служебных отношений между виновным и потерпевшей, но и состояние потерпевшей в браке, сопряженность изнасилования с похищением, нанесением побоев или истязанием, использованием ее «состояния беспамятства или неестественного сна», возникшую опасность для жизни потерпевшей. Отдельно группировались составы изнасилования, повлекшие за собой смерть или растление потерпевшей.

Согласно этому Уложению, преступлениями против общественной нравственности признавались и некоторые виды сводничества (малолетних или несовершеннолетних со стороны их опекуна, учителя или родителя; жен их мужьями), мужеложство и скотоложство. Уголовно наказуемым считалось и супружеская измена со стороны женщины.

Октябрьский переворот предоставил в распоряжение никем и ничем не ограниченному кругу лиц российского общества широкую сексуальную свободу. Уже в декабре 1917 г. были полностью декриминализированы все проявления однополой любви и все иные способы удовлетворения своих сексуальных запросов, в том числе и супружеская измена.

Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. полностью отказался от уголовной ответственности за скотоложство, супружескую неверность, инцест, ненасильственные гомосексуальные контакты и т.д. оставив уголовную ответственность только за добровольные половые сношения с несовершеннолетними, изнасилование, за принуждение женщины к занятию проституцией и сводничество.

В качестве положительного момента следует отметить, что российский законодатель впервые в своей нормативно-правовой практике попытался сформулировать само понятие изнасилования.

Под которым понималось, согласно ст. 169 УК РСФСР 1922 г.: «половое сношение с применением физического или психического насилия или путем использования беспомощного состояния потерпевшего лица».

Как следует из текста указанной нормы, жертвой этого преступления следовало признать физическое лицо любого пола, поскольку само «потерпевшее лицо» как семантологическое понятие, действительно бесполо. Таким образом, видимо и насильственное мужеложство полностью охватывалось составом ст. 162 УК РСФСР 1922 г., однако если добровольный гомосексуальный контакт между мужчинами совершался в отношении лиц, не достигших половой зрелости, то его уже надлежало квалифицировать по ст. 167 РСФСР 1922 г..

Проявление же гомосексуальных связей в форме совершения различного рода действий включалось в состав развратных действий, совершенных в отношении малолетних и несовершеннолетних. Следовательно, УК РСФСР 1922 г. не криминализировал добровольный гомосексуальный контакт между совершеннолетними представителями мужского пола.

Следует отметить, что первый уголовный закон советской России полностью сгруппировал все преступные деяния в области сексуальных отношений. Они были сконцентрированы в гл. 4 «Преступления в области половых отношений», т.е. видовым объектом этих преступлений признавалась область половых отношений. Указанная глава состояла из 6 статей, названия последних в тексте закона полностью отсутствовали. Верхний предел санкций этих составов ограничивался пятью годами лишения свободы, что позволяет нам сделать вывод, в соответствии количественными показателями степени общественной опасности этих преступлений для законодателя тех лет они были не столь социально опасны.

Советский законодатель разграничил общественно опасные посягательства, включенные в гл. 4 настоящего кодекса, на две основные группы, сопряженные и не сопряженные с удовлетворением сексуальных потребностей самим виновным лицом. При этом первую группу составляли составы ненасильственного:

- половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости… (ст. 166 УК);

- половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости, сопряженное с растлением, или удовлетворением половой страсти в извращенной форме… (ст. 167 УК);

- развращение малолетних или не совершеннолетних, совершенное путем развратных действий… (ст. 168 УК);

и насильственного удовлетворения собственной половой страсти:

- изнасилование (ст. 169 УКК).

Вторая предусматривала составы не связанные с удовлетворением сексуальных запросов непосредственно самим преступником:

- принуждение из корыстных или иных личных видов к занятию проституцией, совершенное посредством физического или психического воздействия… (ст. 170 УК) и

- сводничество, содержание притонов разврата, а также вербовка женщин для проституции (ст. 171 УК).

Наказание за последние общественно опасные деяния предусматривалось в виде лишения свободы не ниже трех лет со строгой изоляцией. Следует отметить, что раз советский законодатель не указал высший предел этих санкции, значит здесь налицо так называемая индивидуально-определенная санкция, что полностью исключало дифференциацию уголовной ответственности за эти преступления. Кроме того, и сама конструкция этих норм являлась явно несовершенной. Так, согласно ст. 170 УК РСФСР принуждение к занятию проституцией было уголовно наказуемо, лишь в случае принуждения из корыстных или иных личных видов (что под ними понималось законодателем тех лет не совсем ясно), при том конкретизирован и сам способ принуждения - посредством физического или психического воздействия. Следовательно, при наличии факта сделки физического лица с женщиной об оказании ей интимных услуг клиентам заведения содержателем, которого он являлся, ответственность в отношении последнего наступала уже в соответствии со ст. 171 УК РСФСР.

В соответствии с постановлением 2-ой сессии ВЦИК ХI созыва 16 октября 1924 г. «О дополнениях Уголовного кодекса РСФСР для автономных республик и областей», в главах IХ «Бытовые преступления» созданных специально для автономной Башкирской ССР, для Ойротской, Карачаево-Черкесской, Адыгейской, Кабардино-Балкарской автономных областей, для автономной области Калмыцкого народа предусматривались в качестве уголовно наказуемых, следующие общественно опасные деяния:

- похищения женщины, достигшей брачной зрелости, для вступления в брак против ее воли (ст. 228 УК).

- принуждение женщины, достигшей брачной зрелости к вступлению в брак со стороны родителей, опекунов или родственников против ее воли (ст. 229 УК).

Санкции за эти преступления были предусмотрены довольно существенные: лишение свободы на срок до пяти лет.

В гл. IХ «Бытовые преступления» указанных дополнений, предусмотренных специально для автономной Киргизской ССР, в соответствии со ст. ст. 231 и 232 уголовно наказывались как принуждение женщины к выходу замуж, вопреки ее воле, в частности, путем уплаты калыма, так и двоеженство и многоженство. Первое каралось лишением свободы на срок до пяти лет, второе - принудительными работами на срок до одного года.

Многоженство как уголовно наказуемое деяние было предусмотрено и ст. 231 гл. IХ «Бытовые преступления» дополнений к УК РСФСР для Карачаево-Черкесской автономной области. Наказание за это деяние было аналогично наказанию, предусмотренному ст. 232 дополнений для автономной Киргизской ССР.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. в отличие от подобного закона 1922 г. полностью отказался от группирования преступных деликтов в сфере половых отношений в отдельную главу. Он разместил составы, которые предусматривали ответственность за эти преступления в гл. UI «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности», следовательно, их видовым объектом советский законодатель признавал только те правоотношения, которые обеспечивали существование настоящих социальных ценностей, а не аналогичные отношения, обуславливающие право личности на половую свободу и неприкосновенность. Уголовно наказывались следующие общественно опасные деяния:

- половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости (ст. 151 УК);

- развращение малолетних или несовершеннолетних (ст. 152 УК);

- изнасилование (ст. 153 УК);

- понуждение женщины к вступлению в половую связь…(ст. 154 УК);

- принуждение к занятию проституцией (ст. 155 УК).

Статьи этой главы, также как и статьи, изложенные в гл. 4 УК РСФСР 1922 г. собственного наименования не имели, а ограничивались констатацией самого общественно опасного деяния. Верхний предел санкций этих составов составлял 8 лет, т.е. по сравнению с 1922 г. степень общественной опасности этих преступлений для советского законодателя возросла, хотя и весьма незначительно.

Следует указать, что УК РСФСР 1926 г. поддержал градацию преступлений в сфере половых отношений, предложенных УК РСФСР 1922 г. Российский законодатель в 1926 г. как и ранее, предусмотрел составы, которые условно можно разделить, исходя из особенностей способа удовлетворения половой страсти виновного лица, на три основные группы, где первая группа предусматривает преступления связанные с ненасильственным способом его удовлетворения. К ним можно отнести

- половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости;

- развращение малолетних или несовершеннолетних;

- понуждение женщины к вступлению в половую связь…

Во второй группе традиционно находит свое место - изнасилование;

Отдельно от этих групп стоит преступление в виде принуждения к занятию проституцией, так как подобное деяние на прямую не связано с совершением собственно полового акта самим виновным лицом.

Сводничество, содержание притонов разврата, а также вербовка женщин для проституции советским законодателем во второй половине тридцатых годов прошлого столетия уже не признавалось социально опасным, а, следовательно, криминализации не подлежало.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. расширил само понятие изнасилования, так в соответствии со ст. 153 изнасилованием уже признавалось «половое сношение с применением физического насилия, угроз, запугивания или с использованием путем обмана, беспомощного состояния потерпевшего лица…». Структура этой нормы была явно не совершенной, так как обладала тавтологичностью, т.е. дублировала понятия, а, кроме того, предусматривала и такой способ его совершения как обман, при котором, как известно не происходит существенного ограничения волевых способностей потерпевшего лица. Санкция за него предусматривала лишение свободы на срок до пяти лет. Следовательно, социальная опасность этого преступления была еще не так велика.

В соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 г. «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование» верхний предел санкции был поднят до восьми лет.

Однако текстуально норма изменена не была.

Следует отметить, что Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. в начальной своей редакции не отказывался от декриминализации добровольного мужеложства. Статья 154-а давшая определение этого правонарушения и установившая за него уголовную ответственность появилась в тексте уголовного законодательства России только 1 апреля 1934 г..

В соответствии, с которой за «половое сношение мужчины с мужчиной (мужеложство)» наступала ответственность в виде лишения свободы на срок от 3 до 5 лет. Также указанная статья устанавливала ответственность и за квалифицированные виды подобных половых контактов: с применением насилия или с использованием зависимого положения потерпевшего. Санкции за них колебались в пределах от 5 до 8 лет, т.е. эти преступления, по мнению советского законодателя тех лет, явно, обладали повышенной степенью социальной опасности.

Из уголовных кодексов союзных республик, принятых в период 1926-1928 гг. (РСФСР, Украина, Белоруссия, Армения, Грузия, Азербайджан, Узбекистан и Туркменистан), только в трех последних до принятия общесоюзных законов об уголовной ответственности за мужеложство содержались нормы, предусматривающие наказуемость за добровольные гомосексуальные контакты между мужчинами.

В соответствии с постановлением Президиума ЦИК СССР «Об уголовной ответственности за мужеложство» от 17 декабря 1933 г. на всей территории СССР была введена уголовная ответственность за добровольные половые сношения мужчины с мужчиной.

Однако уголовное законодательство союзных республик не успело нормативно закрепить это постановление, так как 7 марта 1934 г. было вновь принято постановление Президиума ЦИК СССР с аналогичным названием, которое не стало менять определение добровольного мужеложства, изменив лишь частично наказание, указав в качестве низшего предела срок лишения свободы от 3 лет, оставив по-прежнему высший предел - 5 лет. Изменение размера санкции произошло и за мужской гомосексуальный контакт при отягчающих обстоятельствах с определением минимального срока лишения свободы в 5 лет и оставлением максимального срока 8 лет лишения свободы. Постановление исключило упоминание о мужеложстве за оплату, «по профессии» или публично, тем самым уменьшил количество отягчающих признаков состава этого преступного деяния.

Если рассматривать уголовную ответственность за гомосексуальные контакты между лицами женского пола, то по уголовному законодательству тех лет ответственность наступала только в двух случаях:

1) если она направлена на несовершеннолетнюю, то рассматривается как учинение развратных действий;

2) когда к этому половому извращению понуждали потерпевшую, находившуюся в служебной или иной зависимости.

Если же подобные контакты совершались с применением физического насилия, угрозы таким насилием или с использованием беспомощного состояния по отношению к совершеннолетней женщине, то виновная фактически отвечала лишь за применение насилия или угрозу, если таковая охватывается какой-либо статьей уголовного кодекса союзной республики. Исключение составляли лишь УК Украинской и Эстонской ССР, где перечисленные случаи гомосексуальных контактов рассматривались как половое преступление, заключающееся в удовлетворении половой страсти в извращенных формах с применением физического насилия, либо угрозы, либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей.