Недействительность сделок

Очевидно, что выбор предмета иска (и соответственно испрашиваемого у суда способа защиты) принадлежит истцу. Если иск сформулирован как требование о возврате неосновательно полученного в порядке главы 60 ГК РФ, то, как представляется, в иске не может быть отказано лишь на том основании, что истец не потребовал применения последствий недействительности сделки, поскольку имелось неосновательное обогащение. На требование о возврате исполненного по недействительной сделке в силу ст. 1103 ГК РФ распространяются правила главы 60, так как иное не предусмотрено Кодексом, иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений.

Некоторую сложность представляет также проблема признания сделок недействительными и применения последствий при множественности оснований недействительности одной и той же сделки, имея в виду, что такие последствия могут быть различны (в том числе исключать друг друга). В особенности значителен вопрос о возможности неоднократного признания сделки недействительной по разным основаниям.

В отношении юридической возможности признания одной и той же сделки недействительной сразу по нескольким основаниям закон не содержит каких-либо препятствий. У суда нет правовых доводов отказать в иске о признании сделки недействительной, если истец доказал основания иска и суд установил наличие заявляемых истцом причин недействительности сделки. Одна и та же сделка объективно может иметь несколько оснований, по которым она может быть признана недействительной (одновременно противоречить закону и быть мнимой). При такой ситуации у суда, очевидно, нет права выбрать какое-то одно основание и проигнорировать остальные, поскольку Кодекс не содержит нормы, позволяющей признать сделку недействительной только по одному из них (по выбору истца либо усмотрению суда). Из заключения о том, что одну и ту же сделку можно признать недействительной сразу по нескольким основаниям, следует вывод об отсутствии принципиальных препятствий для признания ее недействительной несколько раз по разным основаниям. На правильность такого обоснования указывают нормы п. 4 ч. 1 ст. 107 и п. 2 ст. 85 АПК РФ, которые предусматривают соответственно отказ в принятии искового заявления и прекращение производства по делу при наличии вступившего в законную силу решения суда по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям.

И. Приходько в статье «Недействительность сделок и арбитражный суд» указывает: «Если истец просит признать сделку недействительной по иному доводу, чем основание, по которому она ранее уже была признана недействительной в деле, в котором участвовали те же лица, такое исковое заявление должно быть принято и рассмотрено. Тем более нет препятствий к рассмотрению подобного требования, когда оно является заинтересованным лицом, не участвовавшим в ранее представленном деле».

Думается, что приведенные в статье доводы в обоснование этой позиции вряд ли будут восприняты арбитражными судами. Если имеется положительное решение о признании сделки недействительной, то есть материально - правовое требование удовлетворено, то сколько же раз можно «убивать» одну сделку? Конечно, иск характеризуется совокупностью конкретного предмета и основания (или нескольких оснований). И появление иного основания исключает равенство первого и второго иска. Но означает ли это правомерность второго иска по иному основанию, когда имеется положительное решение по первому иску? Несомненно, последствия недействительности сделок могут быть различными в зависимости от основания признания их недействительными. На мой взгляд, представляется неоправданной рекомендация об обязанности арбитражных судов принимать несколько исков в указанных случаях. Для разрешения этой ситуации необходимо четко решить этот вопрос в законодательном порядке.

При рассмотрении судами хозяйственных споров возник ряд вопросов, касающихся отграничения недействительных договоров от их не заключения. Природа недействительных и незаключенных договоров различна. Подтверждение заключения договора связано с достижением сторонами соглашения по всем существенным условиям. При недействительности сделки подлежат анализу и учету практически все элементы правоотношения: субъектный состав и дееспособность сторон, единство воли и волеизъявления, соответствие сделки закону, форма сделки.

Например, был заявлен иск о признании сделки - договора уступки требования - недействительным. Суд установил, что во исполнение распоряжения администрации Воронежской области согласно условиям договора Центрально - Черноземное территориальное управление Роскомрезерва (ответчик по делу) приняло обязательство уступить ГУП «Корпорация» право требования долга с ОАО «Актив» по договору - сахара в количестве 618 тонн Приходько И. Недействительность сделок и арбитражный суд: процессуальные аспекты // Хозяйство и право. 2000. № 5. С. 100..

Стороны установили, что договор уступки вступает в законную силу с момента предоставления ответчиком документов, перечисленных в договоре. В ходе судебного разбирательства выяснилось, что условия договора уступки требования соответствуют положениям ст. 224 ГК РФ. Однако встречное обязательство ответчик не исполнил, документы в соответствии с п. 2.2 договора истцу не передал, доказательств о передаче спорных документов в арбитражный суд не представил. Поэтому в силу п. 3.1 договора его нельзя считать вступившим в законную силу, в связи с чем необходимо признать такой договор незаключенным.

Необходимо учитывать особенности незаключенных сделок при применении к ним правовых последствий. Автоматическое распространение на них последствий недействительности сделок вызывает сложности в применении сроков исковой давности. Для ничтожных и оспоримых сделок в законе установлены специальные сроки (ст. 181 ГК).

Специальные сроки исковой давности, определенные ст. 197 ГК, должны быть закреплены и для установления факта не заключения договора и изменения соответствующих последствий. Если применять здесь сроки, установленные для недействительных сделок, возникают сложности в их выборе. Для оспоримых сделок такой срок установлен в один год, а по ничтожным сделкам - десять лет. Законодатель допускает предъявление исков о признании недействительными как оспоримых, так и ничтожных сделок. Очевидно, процедура установления факта незаключения сделки ближе к порядку признания недействительной оспоримой сделки. И пока иное не установлено законом, можно применять срок исковой давности в один год, хотя, конечно, здесь есть необходимость в официальном разъяснении.

2.3 Отдельные виды недействительных сделок

Действительность сделки зависит от действительности образующих ее элементов. Поэтому недействительные сделки могут быть сгруппированы в зависимости от того, какой из элементов оказался дефектным.

На мой взгляд целесообразно классифицировать не условия недействительности сделки, а выделять отдельные виды недействительных сделок, беря за критерий нарушение условий ее действительности.

В связи с этим следует выделить следующие составы недействительных сделок:

1. сделка с пороками в субъекте;

2. сделки с пороками формы;

3. сделки с пороками воли;

4. сделки с пороками содержания.

2.3.1 Сделки с пороками в субъекте

Сделки с пороками в субъекте следует подразделять на две группы. Первая связана с дееспособностью граждан, а вторая - со специальной правоспособностью юридических лиц, либо статусом их органов. Раздельный анализ сделок, совершаемых гражданами и юридическими лицами, обусловлен характером совершаемых действий.

Сделка как волевой акт требует наличия дееспособности у лица, ее совершающего. Дееспособность юридических лиц характеризуется целями деятельности юридического лица, очерченными в учредительных документах, с одной стороны, и полномочиями органа юридического лица, имеющего право на совершение сделок от имени юридического лица, с другой.

Поскольку дееспособность юридического лица неразрывно связана с его правоспособностью, то составы недействительных сделок, основанных на полном или частичном отсутствии дееспособности, не могут быть применены к юридическим лицам. С другой стороны, при определении круга недействительных сделок с пороками в субъекте надлежит учитывать, что правоспособность юридических лиц, в отличие от правоспособности граждан, может быть не общей, а специальной.

Недействительность сделок, участниками которых являются граждане, основывается на тех же критериях, что и общие правила о возникновении дееспособности, а именно на таких критериях, как возраст и психическое отношение к совершаемым действиям. По этим критериям законом сформулированы следующие составы недействительных сделок:

а) сделки, совершаемые гражданином, признанным недееспособным (ст. 171 ГК) и ограниченно дееспособным.

Применением правил о ничтожных сделках, предусмотренных ст. 171 ГК РФ, требует наличия специального субъекта - гражданина, признанного судом недееспособным вследствие психического расстройства. Основанием недействительности этих сделок является отсутствие у субъекта дееспособности, необходимой для совершения сделки. В соответствии со ст. 29 ГК признание гражданина недееспособным осуществляется судом, если он вследствие психического расстройства не может понимать значения своих действий или руководить ими. Ничтожными являются все сделки, совершенные гражданином, признанным недееспособным.

Например, гражданин С. продал свою машину гражданину Н., через некоторое время в суд обратилась жена гражданина С. с иском о признании купли - продажи машины недействительной. Суд удовлетворил исковое заявление гражданки С., так как выяснилось, что гражданин С. на момент совершения сделки был признан недееспособным, а его жена является его опекуном. Кроме того, суд обязал гражданина Н. возместить недееспособной стороне понесенный ущерб, так как гражданин Н. знал о том, что гражданин С. является недееспособным. Суд в данном случае применил правила ст. 171 ГК, так как сделка была совершена лицом, признанным судом недееспособным.

Пункт 2 ст. 171 ГК РФ предусматривает, что сделка, совершенная недееспособным лицом, может быть признана судом действительной, если она совершена к выгоде недееспособного гражданина. Выгодой является не только получение каких-либо дополнительных имущественных благ недееспособным лицом, но и получение соразмерных переданным материальных благ, способных удовлетворить нужды этого гражданина. Однако, суд вправе вынести такое решение лишь на основании соответствующего требования опекуна недееспособного гражданина либо по требованию иных заинтересованных лиц, имеющих право предъявлять иски о применении последствий ничтожной сделки.

На мой взгляд, законодатель проявляет некоторую непоследовательность, давая возможность признавать действительной ничтожную и недействительную сделку, которая недействительна с момента ее заключения. Такой подход не может способствовать стабильности гражданского оборота.

Сделка признается недействительной независимо от того, сознавала ли сторона, что она совершает сделку с лицом не могущим самостоятельно участвовать в сделке. Существенно только то, что одной из сторон является недееспособный.

Ст. 176 ГК предусматривает недействительность сделок, совершенных лицами, ограниченными судом в дееспособности. Это может иметь место при наличии двух одновременно существующих условий: злоупотребление спиртными напитками или наркотическими средствами, в результате чего семья оказывается в тяжелом материальном положении.

Ограниченно дееспособный вправе совершать только мелкие бытовые сделки. Совершать другие сделки, а также получать заработок, пенсию и иные доходы и распоряжаться ими он может только с согласия назначенного ему попечителя. Под «распоряжением» следует понимать сделки, направленные на передачу имущества другим гражданам, не являющимся членом семьи.

Действие этой статьи не распространяется на сделки, по которым гражданин, ограниченный в дееспособности, получает какое-либо имущество не представляя взамен своего. Форма согласия попечителя на совершение сделки ограниченно дееспособным должна соответствовать форме, установленной законом для совершаемой сделки. Иск о признании такой сделки недействительной может заявить только попечитель. Сделка, совершаемая ограниченно дееспособным лицом, является оспоримой.

б) сделки, совершенные несовершеннолетними, не достигшими 14 лет, являются ничтожными.

Малолетние в возрасте от 6 до 14 лет вправе совершать мелкие бытовые сделки, сделки, направленные на получение безвозмездной выгоды, не требующие нотариального удостоверения, либо государственной регистрации, сделки по распоряжению средствами, предоставленными законными представителями или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели. Все другие сделки за несовершеннолетних до 14 лет, а также все сделки за малолетних, не достигших 6 лет, могут совершать только их законные представители. Сделка, совершенная малолетним, может быть признана судом недействительной по требованию его родителей, усыновителей или опекуна, если сделка совершена к выгоде несовершеннолетнего.

Примером может служить дело, которое рассматривалось в Центральном суде г. Новосибирска. В суд обратился гражданин Л. с иском о признании недействительной сделки, совершенной несовершеннолетним не достигшим 14 лет. 12-летний Иван (сын истца) продал свой велосипед «Вымпел» 18-летнему Сергею. Последний утверждал, что велосипед был им приобретен при участии старшего брата Ивана 20-ти летнего Александра. Суд произвел констатацию заключения недействительности сделки по ст. 172 ГК исходя из самого факта заключения сделки несовершеннолетним, не достигшим 14 лет. А также обязал стороны возвратить друг другу все полученное.

в) сделки, совершенные несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет.

Данная статья не распространяется на следующие случаи:

- на сделки несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет, считающегося полностью дееспособным в случае вступления в брак (ст. 21) или эмансипацией (ст. 28 ГК);

- на те виды сделок, которые несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет могут совершать самостоятельно в соответствии со ст. 26 ГК.

Сделки, совершаемые несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, являются оспоримыми. Основанием признания сделки, совершенной несовершеннолетним, недействительной является, отсутствие письменного согласия законных представителей на ее совершение.

Гражданским Кодексом РФ предусмотрено два состава недействительных сделок юридических лиц:

- сделки выходящие за пределы специальной правоспособности юридического лица (ст. 173 ГК);

- сделки, свершенные органами юридического лица с превышением их полномочий (ст. 174 ГК).

Под понятие сделок, выходящих за пределы правоспособности юридического лица (ст. 173 ГК РФ), подпадают два вида сделок:

- сделки, совершенные юридическим лицом в противоречие с целями деятельности, определенно ограниченными в его учредительных документах, то есть за пределами специальной правоспособности этого юридического лица (например, совершение некоммерческой организацией сделки, направленной на извлечение прибыли и при этом не соответствующей целям ее создания);

- сделки, совершенные юридическим лицом, не имеющим лицензии на соответствующий вид деятельности (например, совершение банковской сделки лицом, не имеющим лицензии на осуществление банковской деятельности).

Первый случай имеет место тогда, когда цели деятельности юридического лица определенно ограничены им же в уставе или других учредительных документах. Имеются в виду явно только юридические лица, которые обладают в соответствии со ст. 49 ГК общей правоспособностью, то есть. все коммерческие организации за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом. Следовательно, речь идет о хозяйственных товариществах и обществах, которые могут в своих учредительных документах предусмотреть ограничения, запрещающие им совершать определенные сделки (например, заключать сделки на бирже и др.).

Во втором случае юридическое лицо считается не имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью, если:

а) лицензия не получена;

б) действие лицензии прекращено или приостановлено выдавшим ее органом;

в) истек срок действия лицензии.

Профессор А. Эрделевский считает, что юридическое лицо должно признаваться не имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью во всех случаях, когда на момент совершения сделки у него нет действующей лицензииСм: Эрделевский А.М. Недействительность сделок: условия, виды, последствия // Закон. 2002. № 1. С. 12..

Есть и другая точка зрения, в соответствии с которой, когда в момент совершения сделки лицензии у юридического лица не было, но она была получена на момент рассмотрения спора судом, сделку нецелесообразно признавать недействительной. Имея лицензию к моменту рассмотрения спора, юридическое лицо тем самым подтверждает полноту правоспособности, в том числе и в отношении лицензируемой деятельности, которая стала предметом заключения сделкиАрхив федерального суда общей юрисдикции Куйбышевского района, гражданское дело № 2 - 112 за 1998 год.. Я считаю, что сделка должна признаваться недействительной во всех случаях отсутствия лицензии у юридического лица, даже если к моменту рассмотрения дела в суде лицензия получена. Такой подход к данной проблеме способствует стабильности гражданского оборота. Правила данной статьи распространяются на двух- и многосторонние сделки (договоры), которые могут заключаться как между юридическими лицами, так и между юридическим лицом и гражданином.

Указанные сделки могут быть признаны судом недействительными, если они совершены за пределами правоспособности юридического лица и при этом другая сторона знала или заведомо должна была знать о их незаконности.

В судебной практике встречаются случаи необоснованного ограничения сферы применения ст. 173 ГК РФ. Так, иногда сделки, единственный порок которых состоит в отсутствии у участника сделки соответствующей лицензии, необоснованно квалифицируются как ничтожные на основании ст. 168 ГК РФАрхив Центрального районного суда г. Новосибирска, гражданское дело N 2-138 за 1997 год..

Статья 173 ГК РФ предусматривает ограниченный круг лиц, управомоченных на предъявление иска о признании названных сделок недействительными: юридическое лицо, его учредитель, государственный орган, осуществляющий контроль и надзор за деятельностью юридического лица. Другая сторона по сделке такой иск предъявлять не вправе.

В соответствии с гражданским процессуальным законодательством бремя доказывания наличия обоих условий, необходимых для признания сделки недействительной, ложится на истца, заявившего это требование.

В практике арбитражного и третейского судов возникают споры о признании недействительными сделок, одной из сторон которых является индивидуальный предприниматель, не имеющий в момент заключения договора лицензии на занятие своей деятельностью.

Приведенные спорные отношения вызывают сложность в правовой оценке и применении материально - правовых норм в связи с тем, что в подобных случаях должна применяться ст. 173 Кодекса. Однако она содержит прямое указание на недействительность сделки юридического лица, выходящей за пределы его правоспособности. Отсутствие лицензии - частный случай этой ситуации.

Можно ли указанную норму распространить на индивидуального предпринимателя? В правоприменительной практике нет ясности по данному вопросу.

Полагаю, что решение вопроса может быть найдено при применении ст. 173 ГК РФ в сочетании с нормой п. 3 ст. 23 ГК, где указано: к предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица, соответственно применяются правила, регулирующие деятельность юридических лиц - коммерческих организаций, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов, существа правоотношения.

Таким образом, п. 3 ст. 23 ГК предусматривает возможность распространения на граждан-предпринимателей правил ГК, регулирующих деятельность коммерческих организаций.

В юридической литературе высказана точка зрения, что сделки гражданина-предпринимателя, совершенные без лицензии должны признаваться недействительными по ст. 168 ГК, как сделки, несоответствующие закону или иным правовым актам. Данное положение аргументируется тем, что во-первых, граждане обладают общей правоспособностью и, во-вторых, из существа правоотношения вытекает невозможность применения п. 3 ст. 23 ГКСм.: Эрделевский А.М. Недействительность сделок: условия, виды, последствия // Закон. 2002. № 1. С. 12..

С таким решением проблемы вряд ли можно согласиться, так как в соответствии со ст. 49 ГК коммерческие организации обладают общей правоспособностью (как и граждане-предприниматели) и я не думаю, что из существа правоотношения вытекает невозможность применения п. 3 ст. 23 ГК.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что к гражданам-предпринимателям, осуществляющим деятельность без лицензии должна быть применена ст. 173 ГК.

Под ограничением необходимых полномочий на совершение сделки (ст. 174 ГК РФ) понимается выход лица за пределы своих полномочий в случаях неочевидного ограничения последних. Оно возможно в случаях, когда: полномочия, определенные в доверенности, законе или очевидные из обстановки, в которой совершается сделка, превышают полномочия, предусмотренные в договоре между представителем и представляемым; полномочия органа юридического лица ограничены учредительными документами и недостаточны для совершения сделки.

Статья 174 ГК неприменима, когда орган юридического лица действовал с превышением полномочий, установленных не учредительными документами, а законом. В указанных случаях подлежит применению ст. 168 ГК (п. 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 г. №9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»)См.: Зинченко С., Газарьян Б. Ничтожные и оспоримые сделки в практике предпринимательства // Экономика и жизнь. 1998. № 14. С. 18..

Закон, охраняя интересы добросовестных контрагентов, допускает признание таких сделок недействительными лишь при недобросовестности контрагента, который знал или заведомо должен был знать об указанных ограничениях, и только по иску лица, в интересах которого установлены ограничения. Когда же ограничения полномочий органа юридического лица закреплены учредительными документами, таким лицом по смыслу ст. 174 ГК РФ является само юридическое лицо. Иные лица, в том числе учредители, вправе предъявлять данные иски в случаях, прямо указанных в законе (п. 4 постановления ВАС РФ от 14 мая 1998 г.).

Лицо, в интересах которого установлены ограничения, вправе впоследствии одобрить сделку, совершенную с пороками, упомянутыми в ст. 174 ГК. Поскольку ст. 174 ГК не содержит положений об одобрении сделок, в силу ст. 6 ГК к таким отношениям в порядке аналогии закона следует применять правило п. 2 ст. 183 ГК о последующем одобрении сделки представляемым. Одобрением сделки может быть признан, в частности, факт принятия истцом исполнения по оспариваемой сделке. Предусмотренные ст. 174 ГК основания для признания сделки недействительной в таком случае отсутствуют (п. 7 постановления ВАС РФ от 14 мая 1998 г.).

Следует обратить внимание, что первый из упомянутых в ст. 174 ГК видов превышения полномочий, то есть случай, когда полномочия, указанные в доверенности или явствующие из обстановки, превышают полномочия, предусмотренные в договоре между представителем и представляемым, Высшим Арбитражным Судом РФ не рассматривался, хотя он имеет весьма важное значение для правоприменительной практики.

Дело в том, что возможность применения к этому виду превышения полномочий последствий, предусмотренных ст. 174 ГК, по общему правилу возникает лишь для случая расхождения между объемом полномочий, очевидным из обстановки совершения сделки, с одной стороны, и объемом договорных полномочий с другой. Действительно, если полномочия кажутся очевидными из обстановки, это означает, что обстановка дает основания для возникновения у другой стороны сделки презумпции наличия у представителя определенного объема полномочий.

Однако ситуация меняется, если другая сторона знает или должна знать о действительном объеме полномочий, предусмотренном договором, и его расхождении с полномочиями, явствующими из обстановки. Напомним, что такое знание или обязанность знания является необходимым условием применения ст. 174 ГК. В этом случае презумпция очевидных полномочий представителя уже не может или не должна существовать. Само знание или обязанность знания другой стороной условий договора, определяющих полномочия представителя, становится неотъемлемым элементом обстановки совершения сделки, в силу чего очевидные полномочия не могут или не должны быть сочтены превышающими пределы договорных полномочий.

Таким образом, в большинстве предусмотренных в ст. 174 ГК случаев контрагент, знающий об ограничении полномочий представителя и тем не менее совершающий сделку, действует незаконно. Однако в случае несовпадения между объемами полномочий в доверенности и договоре возникает принципиально иная ситуация. Контрагент, знающий об этом несовпадении и руководствующийся доверенностью, в общем случае поступает правомерно. Именно доверенность закон определяет в качестве одного из оснований возникновения полномочий представителя, исчерпывающе определенных в ст. 182 ГК. Договор в качестве основания возникновения полномочий в этом случае не упоминается.

Кроме того, именно доверенность определяется законом в качестве документа, выдаваемого для представительства перед третьими лицами (ст. 185 ГК). При расхождении в содержании договора и доверенности в части полномочий представителя, целесообразно поинтересоваться у представляемого, не отменил ли он доверенность полностью или частично. Если сделка совершается при отмененной полностью или частично доверенности, это превращает ее в сделку с неуполномоченным лицом с соответствующими последствиями (ст. 183 ГК).

Сказанное не означает, что расхождение между доверенностью и договором в части полномочий представителя никогда не может служить основанием для применения ст. 174 ГК. Это возможно в случае особого вида представительства - коммерческого представительства (ст. 184 ГК). Согласно п. 3 ст. 184 ГК, коммерческое представительство осуществляется на основании договора, заключенного в письменной форме и содержащего указания на полномочия представителя, а при отсутствии таких указаний - также и доверенности.

Отсюда следует, что основанием коммерческого представительства является в первую очередь договор между предпринимателем и коммерческим представителем, а доверенность оказывается таким основанием при отсутствии указаний на полномочия представителя в договоре и становится, по существу, дополнением к нему. Закон не запрещает предпринимателю выдать коммерческому представителю доверенность и при наличии в договоре указаний на полномочия представителя, но в этом случае, в силу п. 3 ст. 184 ГК, основанием коммерческого представительства остается договор, а не доверенность.

В случае расхождения в части объема полномочий предпочтение должно быть отдано договору, если другая сторона знает или должна знать, что совершает сделку именно с коммерческим представителем. Поэтому превышение в доверенности полномочий, определенных в договоре коммерческого представительства, может повлечь последствия, предусмотренные ст. 174 ГК.

Если сделка совершается при отмененной доверенности, это превращает ее в сделку с неуполномоченным лицом с соответствующими последствиями (ст. 183 ГК).

Сферу применения ст. 183 ГК следует отграничивать от сферы применения ст. 174 ГК. Согласно п. 1 ст. 183 ГК при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только предполагаемый представляемый впоследствии прямо не одобрит эту сделку.

По вопросам применения ст. 183 ГК издано Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 октября 2000 года №57 «О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского Кодекса РФ», в котором обращается внимание, что установление в судебном заседании факта заключения упомянутой сделки представителем без полномочий или с превышением таковых служит основанием для отказа в иске к представляемому, если только не будет доказано, что последний одобрил данную сделку. При этом не имеет значения, знала ли другая сторона о том, что представитель действует без полномочий или с превышением таковых.

В случаях превышения полномочий органом юридического лица при заключении сделки п. 1 ст. 183 ГК РФ применяться не может. Дело в том, что в силу ст. 53 ГК действия органа юридического лица, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей юридического лица, признаются действиями самого юридического лица. В данном случае нет действий одного лица от имени другого лица, что является условием применения ст. 183 ГК. Поэтому в зависимости от обстоятельств конкретного дела должна применяться ст. 168 либо ст. 174 ГК, с учетом положений постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 года №9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского Кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок».

По аналогичным соображениям не применяется ст. 183 ГК и в отношении действий органов публично - правовых образований - Российской Федерации, субъектов, а также муниципальных образований. Поскольку к таким образованиям, согласно п. 2 ст. 124 ГК применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, то в случае заключения сделки органом публично - правового образования с превышением его компетенции такая сделка признается ничтожной в соответствии со ст. 168 ГК.

В процессе анализа причин признания сделок недействительными возникает вопрос: вправе ли орган юридического лица совершать любые действия, кроме прямо ему запрещенных, или распорядительные акты органа ограничены целью деятельности юридического лица?

Поводом для возникновения спора служит не столько размер сделки (он предопределяет лишь остроту конфликта), сколько ее направленность на уменьшение (или даже возрастание) активов юридического лица. Это столкновение интересов наблюдается повсеместно, и приобрело острый характер, о чем свидетельствует не только количество споров о недействительности сделок, совершенных директорами, но и большое число распавшихся и прекративших работу коммерческих организаций.

Надо полагать, что вопрос не решается посредством норм ст. 173 ГК РФ, регулирующей последствия сделки юридического лица, выходящей за пределы его правоспособности, так как конфликт разворачивается в иной сфере - между органом и юридическим лицом. Необходимо анализировать ст. 174 ГК РФ, упоминающую о выходе органа юридического лица за пределы своих полномочий. По смыслу этой нормы полномочия, установленные в учредительных документах, имеют приоритет перед всеми другими полномочиями, адресованными третьим лицам.

Необходимо также определиться с пониманием оснований оспаривания. Здесь можно столкнуться с двумя возможными способами толкования полномочий.

Первый тяготеет к формальным перечням запретов или дозволений и предполагает выяснение объема полномочий путем сравнения оспариваемой сделки с этим перечнем. По этому пути чаще всего идет практика. При достоинстве, состоящем в определенности, очевидны его пороки - это опасность либо чрезмерного связывания органа, а значит и юридического лица, либо утраты контроля за его действиями Эрделевский А.М. Договор цессии и судебная практика. / Финансовая газета. Региональный выпуск. 1997. № 41. С. .3. .

Другой способ толкования объема полномочий директора, в отличие от формального, представляет как анализ направленности сделки и исходит из содержания полномочий не просто как переданной компетенции, допускающей только количественные сопоставления, но как юридического основания действий в чужом интересе. В этом отношении обнаруживается родство с деятельностью агента в широком смысле слова, что в данном контексте подтверждается объединением в одной норме органа и представителя юридического лица. Здесь противоречие чужому интересу (интересу учредителей, совпадающему с интересом юридического лица) влечет исчезновение самого основания сделки, то есть полномочия, которое утрачивается не полностью, а только применительно к сделке, совершенной вопреки той цели, для которой оно дано См. Гражданское право / под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. Санкт-Петербург, 1996. С. 234..

На мой взгляд, такой подход мог бы стать средством разрешения упомянутых проблем. Однако, в каждом конкретном случае вопрос выхода за пределы полномочий с точки зрения соответствия интересам учредителей, которые в этом смысле тождественны интересам юридического лица, становится вопросом факта, а потому полностью относится к сфере судебной практики.

Кроме этого, для признания сделки, совершенной с выходом за пределы полномочий органа юридического лица, недействительной по основаниям ст. 174 ГК необходимо доказать недобросовестность третьего лица, то есть то, что другая сторона знала или заведомо должна была знать об ограничениях полномочий, предусмотренных договором или учредительными документами юридического лица. Если при формальном подходе, ограниченном чисто количественным сопоставлением имевшихся и предъявленных третьему лицу полномочий, именно это обстоятельство почти недоказуемо (кроме случаев установления полномочий публичным актом), то содержательный подход, сосредоточенный на анализе соответствия сделки общему интересу учредителей, позволяет одновременно решать и вопрос о добросовестности третьего лица.

Определенный круг проблем, связанных с оценкой сделок, имеется при применении категории «крупных» сделок и сделок, совершенных «с заинтересованностью», заключаемых акционерными обществами и обществами с ограниченной ответственностью.

В соответствии с ФЗ от 8 февраля 1998 года «Об обществах с ограниченной ответственностью» для сделок, в совершении которых имеется заинтересованность (ст. 45), а также крупных сделок (ст. 46) установлен особый порядок их заключения - в случаях, предусмотренных законом, с согласия общего собрания участников или по решению совета директоров (наблюдательного совета), принимаемому в пределах установленной компетенции.

Как известно, в соответствии с п. 3 ст. 53 ГК юридические лица приобретают гражданские права и принимают на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом и иными правовыми актами и учредительными документами. Так, например, для акционерного общества таким органом является генеральный директор, который согласно п. 2 ст. 69 Федерального Закона «Об акционерных обществах» действует от имени общества без доверенности, в т.ч. совершая гражданско-правовые сделки. Часть из них может быть совершена на основании самостоятельного решения директора, а часть исключительно после решения общего собрания акционеров или совета директоров. Последствием сделки, совершенной с превышением директором полномочий (то есть. сделки, не основанной на необходимом для конкретного случая решении совета директоров или общего собрания акционеров) может являться основанием для признания ее недействительной в судебном порядке.

Возможность и основание для признания сделки недействительной зависит от того, превышены ли директором при ее совершении полномочия, определенные законом или иными правовыми актами, или только уставом общества. При превышении полномочий, определенных законом или иным правовым актом (например, отчуждение имущества стоимостью более 25% активов общества, не основанное на решении или в последующем не одобренное решением одного из органов управления общества, в соответствии со ст. 79 ФЗ «Об акционерных обществах») сделка может быть признана ничтожной по ст. 168 ГК.

Если же директором совершена сделка в пределах полномочий, установленных законом, однако при этом превышены полномочия, определенные уставом общества, например, произошло отчуждение имущества стоимостью 20% активов общества без соответствующего решения совета директоров, тогда как устав общества требует такого разрешения, данная сделка, может быть признана судом недействительной на основании ст. 174 ГК.

Рассматривая категории крупных сделок и сделки с заинтересованностью, необходимо обратить внимание на постановление Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 декабря 1999 года «О некоторых вопросах применения ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»Вестник ВАС РФ. 2001. Специальное приложение к № 1. С. 103., в котором эти сделки объявляются оспоримыми и могут быть признаны судом недействительными по иску общества или его участника.

В то же время в постановлении Пленумов от 2 апреля 1997 года №4/8 «О некоторых вопросах применения ФЗ «Об акционерных обществах» не содержится разъяснений, к какому виду (ничтожным или оспоримым) следует относить крупные сделки, совершаемые генеральным директором акционерного общества или уполномоченным им лицом, делается только общий вывод о недействительности такой сделкиВестник ВАС РФ, 2000. № 12. С. 29..

При предположении таких сделок оспоримыми логичным представляется разъяснение в данном постановлении о том, что сделка может быть признана судом имеющей юридическую силу и создающей для общества вытекающие из нее права и обязанности, если при рассмотрении спора будет установлено: данная сделка была одобрена соответственно советом директоров (наблюдательным советом) либо общим собранием акционеров общества.

Однако есть и другое мнение, а именно: данные сделки акционерного общества являются ничтожными, так как акционерное общество - это существенно другое образование, чем общество с ограниченной ответственностью, акции используются их владельцами в ущерб интересам государства и общества, они приобретаются на свободном рынке ценных бумаг, нередко со злоупотреблениями, обманом других акционеровСкловский К. О последствиях совершения руководителем сделок вопреки интересам организации // Хозяйство и право. 1998. № 5. С. 90. .

Можно сказать, что сейчас законодатель внес ясность в этот вопрос. Принят ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об акционерных обществах». В новой редакции ст. 79 названного Закона, регламентирующей порядок одобрения крупной сделки, указывается: крупная сделка, совершенная с нарушением требований настоящей статьи, может быть признана недействительной по иску общества или акционера (п. 6). Аналогично теперь решается вопрос о признании недействительными сделок, в совершении которых имеется заинтересованность (п. 60 ст. 1). Отнесение законодателем указанных сделок к оспоримым, на мой взгляд, способствует устойчивости договорных отношений акционерных обществ, создает одинаковое правовое поле с аналогичными сделками, заключаемыми обществами с ограниченной ответственностью, обеспечивает единообразие судебной практики.

Как указывалось выше, одним из оснований признания сделки, совершенной с превышением полномочий, является доказанность факта, что другая сторона знала или заведомо должна была знать об ограничениях полномочий, предусмотренных договором или учредительными документами юридического лица. По данному основанию судебно-арбитражной практикой сформулированы подходы в части доказывания известности ответчику норм учредительных документов Анохин В. Недействительность сделок в практике Арбитражного суда // Хозяйство и право. 2001. С. 95.

.

Высший Арбитражный Суд РФ определил, что запись в договоре о том, что директор действует на основании устава достаточна для того, чтобы считать, что сторона по сделке должна была знать о пределах полномочий органов юридического лица, устанавливаемых его уставом. При этом истец фактически освобождается от необходимости доказывания известности норм устава ответчику. Следует признать, что данный подход в значительной степени ужесточает требования к участникам гражданского оборота при совершении ими сделок.

Действительно, осмотрительная сторона по договору теперь должна знать не только об установленных законом полномочиях лица, представляющего другую сторону, но и ознакомиться с уставом контрагента. Несоблюдение этого требования вполне может привести к признанию договора недействительным и соответствующим убыткам. Между тем, учитывая, что ссылка на устав является обычным реквизитом договора, заключенного от имени юридического лица, содержащееся в ст. 174 ГК условие (вторая сторона «знала или должна была знать…») следовало бы понимать как необходимость при заключении договора требовать представления устава. А это вступает в явное противоречие с потребностями нормального функционирования рынка. В данном случае стороны, участвующие в сделке, подразумеваются добропорядочными и действующими добросовестно, а законодатель перекладывает обязанность доказывать добропорядочность нарушившей закон стороны, как раз на добропорядочную сторону.

Весьма распространенной в сфере хозяйствования и правоприменения стала практика, когда договоры подписывают заместители руководителей исполнительных органов, другие должностные лица коммерческих организаций, хотя такое право учредительными документами им не предоставлено. Нередко на указанных договорах ставится печать фирмы, а при расшифровке подписи значится фамилия правомочного должностного лица (генерального директора, другого первого лица, имеющего право заключать подобные сделки). Стороны обычно не поднимают вопрос о дефектности сделки, а приберегают этот «аргумент» на случай привлечения к ответственности. В последнем случае заинтересованная сторона ставит перед арбитражным судом вопрос о признании сделки недействительной.

Как оценить данную сделку и какую в этой связи применить норму материального права?

Указанная сделка может быть признана недействительной в связи с заключением ее с неправосубъектным лицом. Печать же на договоре не меняет ситуацию, так как она, по общему положению, не относится к непременным реквизитам договора. Признавая данную сделку недействительной, необходимо особое внимание обращать на правовой статус тех заместителей руководителя исполнительного органа, которые подписали договор. Если эти лица в учредительных документах значатся в качестве органа юридического лица (правление, дирекция), их действия следует квалифицировать по ст. 174 ГК, несмотря на то, что им не предоставлено право заключать любые сделки. Ведь они совершают в качестве органа юридического лица без доверенности другие хозяйственно - правовые действия. Так, весьма распространенной является практика, когда заместители руководителей исполнительных органов коммерческих организаций подписывают платежные документы, а в кредитных учреждениях имеются карточки с образцами их подписей. Поэтому, заключая договор, они превышают полномочия как органы своего юридического лица.

Если же указанные лица не входят в состав органа юридического лица, они должны действовать по доверенности, посредством института представительства. В этом случае сделка может быть признана недействительной в связи с заключением ее неуполномоченным лицом (ст. 183 ГК). Однако последующее одобрение сделки представляемым порождает для него все правовые последствия по данной сделке с момента ее совершения (п. 2 ст. 183 ГК).

Представляет интерес тот примерный перечень действий, которые ВАС РФ рекомендует квалифицировать в качестве последующего одобрения сделки: письменное или устное одобрение сделки; признание представляемым претензии контрагента; конкретные действия представляемого, свидетельствующие об одобрении им сделки, например, полная или частичная оплата товаров, работ, услуг, их приемка для использования, реализация других прав и исполнение других обязанностей по сделке; заключение другой сделки, которая обеспечивает первую или заключена во исполнение первой.

Однако такое одобрение, независимо от его формы должно исходить от органа или лица, уполномоченных в силу закона, учредительных документов или договора совершать действия, которые могут рассматриваться как одобрение. Действия же работников, направленные на исполнение обязательства, исходя из конкретных обстоятельств дела, могут свидетельствовать об одобрении при условии, что эти действия входили в круг служебных обязанностей или основывались на доверенности, либо полномочие работников на совершение таких действий явствовало из обстановки, в которой они действовали.

сделка недействительность оспоримость ничтожность

2.3.2 Сделки с пороками формы

Под формой сделки наука гражданского права понимает способ фиксации волеизъявления участников данной сделки.

Согласно п. 1 ст. 158 Гражданского Кодекса РФ сделки совершаются устно или в письменной форме (простой или нотариальной).

Устная форма сделки имеет три разновидности:

- словесная (контрагенты договариваются обо всех существенных условиях сделки в устной форме);

- конклюдентные действия (из поведения контрагента явствует его воля совершить сделку, например, при приобретении товара через автомат);

- молчание (признается формой сделки лишь в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон: например, согласно ст. 999 ГК РФ молчание комитента в течение 30 дней расценивается как принятие им отчета комиссионера).

В свою очередь, письменная форма сделок подразделяется на простую письменную и нотариальную.

Пункт 1 ст. 159 ГК РФ определяет, что по общему правилу сделка может быть совершена в устной форме, если законом или соглашением сторон для нее не предусмотрена письменная форма. Недействительность сделок вследствие порока формы сделки зависит от того, какая форма законом или соглашением сторон для совершения той или иной сделки установлена. Естественно, что невозможно представить несоблюдение устной формы сделки. Закон связывает недействительность только с письменной формой сделки. Несоблюдение простой письменной формы влечет недействительность сделки только в случаях, специально указанных в законе (например, ст. 339 ГК) или в соглашении сторон.

Такая разновидность письменной формы сделки как ее нотариальное удостоверение в силу ст. 163 ГК РФ осуществляется путем совершения на документе удостоверительной надписи нотариусом или другим должностным лицом, имеющим право совершать такое нотариальное действие.

Нотариальная форма вводится законодателем для следующих видов юридических действий:

- доверенность на совершение сделок, требующих нотариальной формы (п. 2 ст. 185 ГК РФ);

- совершение передоверия по доверенности (п. 3 ст. 187 ГК РФ);

- договор об ипотеке (п. 2 ст. 339 ГК РФ);

- договор о залоге имущества в обеспечение обязательств по договору, который должен быть нотариально удостоверен (п. 2 ст. 339 ГК РФ);

- договор об уступке требования, основанного на сделке, совершенной в нотариальной форме (п. 1 ст. 389 ГК РФ);

- договоры ренты (ст. 584 ГК РФ).

Кроме того, подп. 2 п. 2 ст. 163 ГК РФ устанавливает обязанность нотариального удостоверения сделок в случаях, предусмотренных соглашением сторон, несмотря на то, что по закону для сделок данного вида это форма не требовалась. Осуществляя нотариальное удостоверение сделки, стороны придают ей больший юридический вес, фактически страхуя ее от недействительности, поскольку перед осуществлением удостоверительной надписи нотариус обязан проверить наличие правоспособности и дееспособность сторон, а также отсутствие иных пороков действительности сделки. Несоблюдение требуемой законом нотариальной формы влечет ее ничтожность. Однако для некоторых случаев предусмотрена возможность избежать недействительности указанных сделок, признав в суде ее действительность (п. 2 ст. 165 ГК).

Применительно к нарушению требования о квалифицированной форме имеется ввиду ситуация, когда сделка к моменту возникновения спора о ее недействительности исполнена одной из ее сторон (работа выполнена), но сторона, исполнившая сделку, обращается в суд за защитой своих интересов. В данном случае суд может удовлетворить иск, признав сделку действительной. Такое решение освобождает стороны от нотариального удостоверения сделки.

Вместе с признанием действительной незаверенной у нотариуса сделки, на сторону, необоснованно уклонившуюся от нотариального удостоверения, может быть возложена обязанность возместить причиненные другой стороне убытки.

В настоящее время в законодательстве достаточно широкое распространение получило требование о государственной регистрации сделок. «Государственная регистрация, которая ранее служила придатком к форме, теперь приобрела самостоятельное значение способа фиксации соответствующей сделки и вытеснила в ряде случаев нотариальную форму. Расширение сферы применения государственной регистрации непосредственно выражает начала проникновения публичного права в сферу частного оборота»Вестник ВАС РФ, 2001. Специальное приложение к № 1. С. 155..

Согласно ст. 131 и 164 ГК РФ сделки, связанные с возникновением, переходом и прекращением вещных прав на недвижимое имущество, а также иных прав на недвижимость в случаях, предусмотренных законом, подлежат обязательной государственной регистрации (в соответствии с ФЗ от 21.07.97 г. №122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», с изменениями от 5 марта, 12 апреля 2001 года).

При совершении сделок с недвижимостью следует учитывать, что в законе могут содержаться требования о необходимости государственной регистрации: самого объекта недвижимости, прав на недвижимость, сделок с недвижимостью.