Вопросы превышения пределов необходимой обороны в уголовном праве

При крайней необходимости вред причиняется третьим лицам, невиновным в создании опасности. При чрезмерной обороне вред причиняется только лицу, осуществлявшему общественно опасное посягательство на государственные, общественные или личные права и интересы. Не допускается при чрезмерной обороне причинение вреда третьим, невиновным лицам.

При крайней необходимости причиненный вред обязательно должен быть меньше вреда предотвращенного. Чрезмерную оборону отличает признак явного несоответствия между причиненным и предотвращенным вредом», то есть между причиненным и предотвращенным вредом существует значительный, очевидный, бесспорный разрыв.

По этим трем признакам и отграничивается чрезмерная оборона и крайняя необходимость.

Чрезмерную оборону следует отграничивать и от правомерной необходимой обороны. Это оказывает помощь для правильного и законного вынесения решения по делу, Правильное разграничение правомерной необходимой обороны и уголовно-наказуемой чрезмерной обороны влияет на активность граждан в пресечении преступных посягательств. Ведь, если суды будут чаще правильно разграничивать эти два понятия, не допускать ошибок при рассмотрении дела и вынесении приговора, то это гораздо уменьшит количество граждан, не использовавших свое право на необходимую оборону из боязни ответственности.

Так, опрос юристами 250 адвокатов Астраханской, Горьковской, Саратовской, Тамбовской областных коллегий адвокатов показал, что основным мотивом граждан, не использовавших своего права на необходимую оборону была боязнь уголовной ответственности.

Большое значение для четкого разграничения правомерной обороны и превышения пределов дозволенной защиты имеет правильное понимание сущности чрезмерной обороны.Чрезмерная оборона, являясь основным видом эксцесса обороны, определяется также, как превышение пределов необходимой защиты. Поэтому ее понятие вызывало такие же споры в теории, как и определение понятия эксцесса обороны.Так, проф. А.А.Пионтковский и М.Блум определяют превышение пределов необходимой обороны, а значит и чрезмерную оборону как явное несоответствие средств защиты и нападения.Однако, как выяснено раньше, требованию «несоразмерности средств» нельзя придавать самостоятельного значения.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении 16 августа 1984 года указывает, что нельзя механически подходить к требованию соразмерности средств защиты и нападения. Необходимо для правильного определения эксцесса обороны учитывать вред, причиненный и предотвращенный интенсивности защиты и посягательства и другие обстоятельства дела.

Несоответствие средств само по себе еще не свидетельствуем о чрезмерности предпринятой обороны. Учет тех и других средств имеет значение для решений вопроса: была ли правомерна оборона? Однако их соотношение должно учитываться в соответствии с другими обстоятельствами определяющими границы дозволенной защиты. Требование о соразмерности средств защиты и нападения приводит к ограничению права на необходимую оборону.

Обороняющийся прибегает к защите теми средствами, которые оказались под рукой. Ему некогда искать соразмерные средства, да и к тому же часто обороняющемуся неизвестны намерения нападающего. Поэтому запрещать обороняющемуся применить какие-либо предметы, а при определенных условиях и оружия при отражении даже невооруженного нападения, нельзя. Опасность посягательства зависит от того, вооружен ли преступник и чем вооружен, от характера, силы и стремительности нападения , обстановки и т.д. Иногда нападение бывает совершено при таких обстоятельствах, что оно воспринимается, как вооруженное (нападающий наставляет на потерпевшего макет пистолета или ножа и т.д.). Нередко мнение о вооруженности нападающего складывается у обороняющегося и потому, что несмотря на его предупреждение о применении в целях защита оружия в случае продолжения посягательства» нападающий не отказывается от своих преступных намерений и продолжает наступать.

Осуществить защиту соразмерными средствами очень трудно и довольно часто - невозможно. Поэтому законодатель и предусмотрел такой признак как явное несоответствие между средствами. Указание на явность, то есть на значительный, очевидный, бесспорный разрыв между средствами защиты и средствами нападения внесли ясность в понятие превышения пределов необходимой обороны. Однако наличие явного несоответствия между средствами защиты и средствами нападения еще не свидетельствует о превышении пределов необходимой обороны.

Например: Артамонов был признан виновный в том, что 9 октября 1998 года причинил Воробьеву тяжкий вред здоровью при превышении пределов необходимой обороны .

В.Артамонов 9 октября встретил пьяных Воробьева и Савичева, которые пристали к нему, оскорбили его. Артамонов, испугавшись их, убежал домой и рассказал обо всем отцу. Последний, выйдя из дома спросил у Воробьева и Савичева, где велосипед сына, на котором он ехал. В ответ Воробьев и Савичев обругали его, прижали к забору и стали избивать. Артамонов В., услышав крики отца, увидев его окровавленным, схватил железный ломик и, защищая себя и отца, ударил Воробьева по голове ломиком, причинил ему телесные повреждения расценивающиеся как тяжкий вред здоровью. Районный народный суд признал Артамонова виновным по ст.111 ч.1 УК РФ- умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Президиум Областного суда приговор изменил: действия осужденного квалифицировал по ч.1 ст. 114 УК РФ - причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ отменила постановление президиума и дело производством прекратила за отсутствием в действиях Артамонова состава преступления.

В данном примере налицо явное несоответствие между средствами защиты и нападения. Но посягательство на отца Артамонова даже невооруженных Воробьева и Савичева является общественно опасным, грозящим причинить тяжких последствии. Судом не были учтены все обстоятельства дела, сила и стремительность, количество нападавших. Не было учтено и то, что отец Артамонова пожилой и больной человек, ему было трудно оказывать сопротивление двум молодым парням. Кроме того вред, причиненный нападающему не находится в явном несоответствии с тем вредом, который он намеревался причинить обороняющемуся. Поэтому, совершенно правильно действия Артамонова. квалифицированы по ч.1 ст.37 УК РФ, как действия, совершенные в состоянии правомерной необходимой обороны.

Другие ученые определяют чрезмерную оборону как явное несоответствие интенсивности защиты и нападения. К ним относится и Якубович М.И. Однако и так определять чрезмерную оборону нельзя. Как и нельзя придавать этому признаку самостоятельное значение. На этой безусловно правильной позиции стоит и Пленум Верховного суда СССР, отмечающий, что нельзя механически подходить и к требованию интенсивности защиты и посягательства. Необходимо учитывать все остальные признаки и конкретные обстоятельства дела перед тем, как решать вопрос о наличии или отсутствии эксцесса обороны.

Тем самым был признан ошибочным высказанный в литературе взгляд проф. Ю.Ткачевского и Г.Мендельсона, согласно которому «превышение пределов необходимой обороны как раз и заключается в том, что интенсивность защиты превышает интенсивность нападения», а «интенсивность защиты признается соответствующей интенсивности нападения тогда, когда обороняющийся причиняет нападающему минимально возможный вред, без которого нельзя в данном случае прекратить посягательство и защитить свои интересы».

Ошибочность этот взгляда еще и теперь разделяемого некоторыми работниками органов следствия, прокуратуры и суда состоит в том, что проведение его в жизнь привело бы к необоснованному ограничению прав граждан на необходимую оборону, и в конечном итоге к ослаблению борьбы с преступностью.

Обороняющийся, который обычно находится в состоянии страха и волнения, невозможно требовать автоматической точности при выборе средства и способа защиты. Поэтому вред, причиненный при необходимой обороне не должен быть минимально возможным, ибо это противоречит целям института необходимой обороны.

Это также не значит, что во всех случаях должно предъявляться требование об обязательной соразмерности между причиненным вредом и предотвращенным. На практике это привело бы к невозможности прибегать к необходимой обороне. При таком положении лицо не могло бы защищать сове имущество от преступного на него посягательства путем причинения посягающему телесных повреждений, а женщина на которую имеет место сексуальное посягательство, лишена была бы возможности предотвратить изнасилование путем причинения, в частности, тяжкого вреда здоровью или даже лишение жизни. Подобного рода неправильные взгляды проникли и в правовое сознание части населения, сковывая инициативу общественности в борьбе с преступностью.

Опрос, проведенный юристами в г. Саратове, показал, что из 827 опрошенных мужчин (рабочие, служащие предприятий , учреждений, организаций) в присутствии 34,4%совершались преступления. Причем 44% всех преступлений, которые совершались в присутствии этих лиц, были преступлениями против жизни, здоровья, половой неприкосновенности, хулиганства; 56% посягательств были произведены против собственности.

По своей общественной опасности указанные преступления относятся к категории тяжких. Поэтому, если учесть, что в подавляющем большинстве они совершаются не в присутствии лиц, специально призванных вести борьбу с преступностью, становится ясным, насколько важно в интересах общества добровольное участие граждан в пресечении преступных посягательства, то есть активное использование гражданами права необходимой обороны при защите государственных, общественных и личных прав и интересов. Большинство россиян не безразлично относится к фактам преступного посягательства. Из опрошенных лиц 80,7% в чьем присутствии были совершены преступные посягательства, пресекли их: 19,3 % не использовали своего права на необходимую оборону по различным мотивам:

· из боязни ответственности - 30,5 %;

· безразличного отношения к происходящему - 11,5%;

· физических недостатков - 21 %;

· других обстоятельств (сюда включается нежелание вмешиваться из боязни иметь дело с судебно-следственными органами; нежелание быть свидетелем; нежелание терять время;безразличия) - 37%.

Юристы, проводившие опрос, ставили на первое место боязнь ответственности. А в настоящее время и последняя позиция в приведенном выше списке угрожающе растет. Еще очень много людей не знают о наличии у них права на необходимую оборону, но еще больше людей боятся при осуществлении защиты нанести тяжкий вред посягающему и нести за это ответственность, хотя очень многим такой вред наносится. Вот почему нельзя выставлять в качестве обязательного условия, чтобы вред, причиненный посягающему, обязательно был меньше или равен вреду причиненному обороняющемуся. Это является гарантией активности граждан в пресечении преступления.

Вред, причиненный при обороне должен явно не соответствовать предотвращенному вреду. Тогда налицо будет эксцесс обороны.

Однако придавать этому признаку самостоятельное значение, как это делает В.и.Ткаченко, думается также нельзя.

Пленум Верховного Суда СССР 1984 года по этому поводу разъясняет, что «действия обороняющегося нельзя рассматривать, как совершенные с превышением пределов необходимой обороны в том случае, когда причиненный им вред оказался большим, чем вред предотвращенный и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства». Однако он также указывает, что «судам следует учитывать , что в состоянии душевного волнения, вызванного посягательством, обороняющийся не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты.».

Таким образом можно сделать вывод, что признак несоответствия вреда должен учитываться совместно с признаками несоответствия средств, интенсивности и конкретных обстоятельств дела при решений вопроса о превышении пределов необходимой обороны, в виде чрезмерности оборонительных действий.

Например: Районным судом г. Новосибирска было рассмотрено уголовное дело по обвинении Павлюченко по ч.1 ст. 111 УК РФ. Павлюченко в сентябре 2001 года, возвращался поздно вечером домой, на улице Патронной увидел как пьяный парень пристает к девушке. Павлюченко заступился за девушку. Анисимов, который оказался этим парнем, пошел за Павлюченко. Последний пытался уйти, но Анисимов преследовал его и ударил один раз по голове. По дороге он поднял большую палку и, догнав Павлюченко замахнулся на него. Павлюченко выхватил из кармана перочинный нож и нанес Анисимову удар в грудь, причинив ему телесные повреждения, выразившиеся как тяжкий вред здоровью.

Проанализировав все обстоятельства дела суд пришел к выводу, что в действиях Павлюченко нет состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст.111 УК РФ - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Нападение Анисимова было наличным, действительными и общественно опасным, поэтому Павлюченко находился в состоянии необходимой обороны, но превысил ее пределы, применив средства защиты явно несоразмерные средства нападения.

Однако при рассмотрении этот дела необходимо отметить и следующий признак: вред причиненный нападающему явно не соответствует предотвращенному вреду. Поэтому совершенно правильно действия Павлюченко переквалифицированы на ст.114 УК РФ - причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны.

При определении пределов необходимой обороны в каждом конкретном случае нужно, бесспорно, учитывать число нападающих к обороняющихся. При этом следует иметь введу, что одно лишь присутствие на стороне нападающего лиц, которые одобряют его действия и могут в любой момент принять участие в нападений, делает последнее более опасным. Защищающийся в таких случаях не может не учитывать того, что в любую минуту в результате вмешательства других лиц соотношение сил может резко измениться в пользу совершающего нападение. Поэтому он вправе, не дожидаясь этого, защищаться более интенсивными средствами по сравнению с теми, которые он применил бы при отсутствии указанных условий.

По иному должны оцениваться силы обороняющегося, к числу которых следует относить только тех лиц, кто действительно оказывает противодействие нападающему. Присутствие на стороне обороняющегося родственников, не пришедших на помощь, не означает, что они должны рассматриваться, как находившиеся на стороне обороняющегося. Нельзя ставить в зависимость от такого присутствия решение вопроса о характере и интенсивности оборонительных действий.

Для решения вопроса о том, является ли оборона правомерной или чрезмерной, очень важно учитывать возраст, пол, состояние здоровья, физическую силу обороняющегося и нападающего. При прочих равных условиях женщина, подросток, старик, инвалид, больной (а поэтому слабый) человек могут защищаться от посягательства лица, обладающего намного большей физической силой, путем использования более опасных способов защиты по сравнению обороняющимся, сила которого примерно равна силе нападающего.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что понятие чрезмерной обороны, как единственного вида превышения пределов необходимо; обороны весьма сложно. Для этого важно учитывать конкретные обстоятельства дела, придание решающего значения какому-либо одному признаку, без учета остальных, формальный подход к оценке действий обороняющегося монет привести к ошибкам при оценке этих действий, к необоснованному осуждению лиц, совершивших правомерные оборониозволенных пределов защиты - всегда вопрос факта, решаемый органами следствия и судом, применительно к конкретным обстоятельствам, при которых осуществлялась защита от данного общественно опасного посягательства.

Но определенные контуры пределов эксцесса обороны законодатель все же дает, когда говорит о явном несоответствии, то есть о значительном, очевидном, бесспорном разрыве. Явное несоответствие должен иметь каждый признак чрезмерной обороны. В противном случае чрезмерная оборона будет отсутствовать. По-видимому, из-за явного несоответствия - значительного разрыва, эти действия и получили название "чрезмерной обороны». Человек, осуществляющий защиту от общественно опасного посягательства, использует слишком значительные средства защиты либо слишком яростно осуществляет оборону и причиняет при атом тяжкий вред, гораздо больший, чем намеревался причинить нападающий. Из-за этой чрезмерности осуществления оборонительных действий, превышения дозволенных пределов правомерной обороны, его действия переросли в противоправные, ибо ими он наносит ущерб, за что и подлежит привлечению к уголовной ответственности.

в) Мнимая оборона

Рассматривая вопросы превышения пределов необходимой обороны, следует изучить и вопрос о мнимой обороне, при которой также может возникнуть эксцесс обороны. Однако, однозначная трактовка его, как вида превышения пределов необходимой обороны, достаточно спорна.

Мнимая оборона - это фактическая ошибка обороняющего относительно существования в действительности общественно опасного посягательства на-охраняемые законом права и интересы. При мнимой обороне отсутствует реальное существенно опасное нападение и лицо лишь ошибочно предполагает наличие такого посягательства.

Между мнимой и необходимой обороной имеется сходство:

1. С субъективной стороны оба деяния характеризуются как неосторожной формой вины, так и умышленной;

2. Причинение вреда, явно превышающего пределы допустимого вреда, влечет ответственность по статьям, предусматривающим убийство при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление - ст.108 УК РФ или причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление - ст.114 УК РФ.

Вместе с тем, между необходимой и мнимой обороной есть и различие: мнимая оборона осуществляется против кажущегося нападения, а не действительного, как это имеет место при необходимой обороне, поэтому, если необходимая оборона всегда является общественно полезной деятельностью, то мнимая оборона таковой не отмечается.

Это происходит потому, что необходимая оборона пресекает общественно опасное посягательство, защищает охраняемые законом права и интересы, является средством борьбы с преступностью. При мнимой же обороне защита происходит от кажущегося, не существующего в действительности посягательства, а так как защита осуществляется активно, как и при необходимом обороне, то она влечет за собой причинение вреда мнимому нападающему. Поэтому «обороняющееся» лицо подлежит уголовной ответственности, так как его действия становятся общественно опасными.

Четкое отграничение мнимой обороны от случаев причинения вреда в состоянии необходимой обороны или при превышении пределов необходимой защиты от реального общественно опасного посягательства, а также от обычных преступлений, не связанных с защитой, имеет большое практическое значение. Признание лица действовавшего в состоянии мнимой обороны влечет определенные правовые последствии, влияет на оценку деяния как преступного. В зависимости от вида мнимой обороны - в тех случаях, когда она признается уголовно наказуемым деянием - находится квалификация преступления.

Пленум Верховного Суда СCCP в постановлении от 16 августа 1984года указал: «В тех случаях, когда обстановка происшествия давала основания полагать, что совершается реальное посягательство и лицо, применившее средства защиты, не осознавало и не могло сознавать ошибочность своего предположения, его действия следует рассматривать как совершенные в состоянии необходимой обороны, если при этом лицо превысило пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, оно подлежит ответственности как за превышение пределов необходимой обороны. Если же лицо, причиняет вред, не осознавая мнимости посягательства, но по обстоятельствам дела должно было и могло это осознавать , лицо подлежит ответственности за причинение вреда по неосторожности».

Таким образом, исходя из указания Пленума Верховного Суда СССР случаи мнимой обороны можно подразделить на три группы, существенно отличающиеся между собой.

К первой группе относятся действия по защите от кажущегося нападения, приравниваемые по своим правовым последствиям к необходимой обороне или к эксцессу обороны. Подобного рода мнимая оборона имеется тогда, когда «обороняющийся» добросовестно заблуждался не по своей вине. То есть когда обстановка происшествия давала достаточные основания полагать, что нападение реально и лишь поэтому он решил защищаться. Если «обороняющийся» при этом не допустил превышения пределов дозволенной защиты, то вины его нет, а, следовательно он не монет быть привлечен к уголовной ответственности.

Если же «обороняющийся» превысил пределы дозволенной защиты, он подлежит уголовной ответственности, потому, что даже при наличии действительного (а не мнимого) нападения виновный подлежал бы наказанию. Ставить в лучшее положение того, кто прибегнул к защите от мнимого нападения, по сравнению с лицом, отражавшем действительное общественно опасное посягательство, было бы неправильно. Но нельзя также считать указанные случаи обычным преступлением, не обусловленным стремлением к защите. Не следует игнорировать то обстоятельство, что субъект, добросовестно заблуждаясь, был уверен в наличии состояния необходимой обороны. С учетом извинительного заблуждения "обороняющегося" о наличии опасности для охраняемых правом интересов его действия должны быть приравнены к уголовно наказуемым действиям при превышении пределов необходимой обороны.

Примером этому может служить дело по обвинению Гривцова по ч.2 ст.171, ст.15 и п.п. «д» и «а» ст.102 УК РСФСР. Дело рассматривал Красноярский краевой суд, который признал квалификацию правильной. Президиум Верховного Суда PCФCP, разобравшись в материалах дела, пришел к выводу о неправильности квалификации действий Гривцова: приговор краевого суда и определение судебной коллегии по уголовным делан Верховного Суда РСФСР в части осуждения Гривцова по ч.2 ст.171 УК РСФСР отменил, а дело прекратил за отсутствием состава преступления, а остальные действия переквалифицировал на ст.111УК РСФСР. Обстоятельства дела таковы: работая инкассатором норильского отделения госбанка, вечером, 17 июня 1969 года, он вместе с инкассатором Шалаевым на такси подъехал к парикмахерской «Молодость» за деньгами. Когда Гривцов ушел в парикмахерскую к машине подошли Скрылев, Синичкин, Чернов, Юденков, находящиеся в нетрезвом состояний. Не зная, что машина занята выполнением служебного задания, они стали просить подвезти их. Один из них, Синичкин, открыл дверь и не давая ее закрыть, повторял просьбу. Шалаев, ничего не объясняя ударил по руке ногой. Синичкин схватил его за ногу. Шалаев, решив, что эти лица напали на него с целью ограбления, без предупреждения выстрелил через стекло задней дверки, ранил Юденкова, причинив ему тяжкие телесные повреждения.

Услышав выстрелы, Гривцов выбежал из парикмахерской и, не разобравшись в обстановке, хотя около машины уже никого не было, произвел выстрел вверх, а затем выстрелил вслед убегавшим Скрылеву и Синичкину, но промахнулся. Проходивший в это время по улице Карамышев спрятался за стоявшую рядом бочку, но решив, что стрельба прекращена, вышел из-за укрытия. Увидев Карамышева, Гривцов выстрелил и попал ему в голову, причинив тяжкие телесные повреждения.

Вывод суда о виновности Гривдова в покушении на убийство сделан без учета конкретных обстоятельств дела и мотивов, которыми руководствовался Гривцов. Свои действия Гривцов совершил в состоянии мнимой обороны. Общественно опасного нападения на Шалаева и шофера такси не было осуществлено, но, услышав выстрел Шалаева, сознавая, что на лежит ответственность за крупную сумму государственных средств, Гривцов имел основание полагать, что нападение на автомашину действительно было. Выбежав на улицу, увидев убегавших от машины людей, он пришел к выводу, что нападение действительно имеет место. Умысла на совершение преступления у него по было, была цель - пресечь нападение. Вся обстановка происшедшего давала основание так полагать.Однако вред, который он причинил Карамышеву явно превышает пределы допускаемого вреда в условиях соответствующей обстановки реального нападения.

В соответствии с ведомственными правилами работники инкассации обязаны применить оружие для защиты ценностей только тогда, когда предупредительные меры оказались безрезультатными или по обстановке - неприемлемыми. Гривцов, выбежав на улицу, произвел предупредительней выстрел вверх, а после этого начал стрелять по убегавшим Скрылеву и Синичкину, хотя необходимости в этом не было, ибо лещи уже убегали. Гривцову показалось, что Карамышев, сидящий за бочкой, тоже участвовал в нападении и, что он снова приготовился к продолжению нападения, питается вооружиться камнем.

Предположим, что это действительно было так, потому что в сложившейся обстановке трудно было предположить обратное. Но и в этом случае видно, что применить пистолет против вооруженного камнем человека еще не пытающегося его применить, не вызывается необходимостью, и вред явно превышает пределы допустимого, то есть в действиях обороняющегося содержится состав преступления, совершенного при превышении пределов необходимой обороны.

Для правильного решения вопроса о том, было ли допущено превышение пределов обороны при отражении мнимого нападения, органы расследования и суд должны абстрагироваться от того факта, что нападение было лишь кажущимся.То есть предположить, что мнимое нападение было реальным, и установить, вправе ли был защищающийся причинить тот же вред и при тех же условиях, отражая действительное нападение. Без этого невозможно правильная оценка предпринятых защитительных мер с точка зрения их чрезмерности.

Уголовно-правовая оценка случаев мнимой обороны, вызванной добросовестным заблуждением о наличии общественно опасного посягательства должна даваться по правилам о необходимой обороне в сочетании с правилами о фактической ошибке. Эту точку зрения высказали проф.ПионтковскийА.А. и Н.Д.Дурманов. Проф.Н.Н.Паше-Озерский и Т.Г.Шавгулидзе высказываются против этой точки зрения, полагаю, что необоснованно.

Неприменение к рассматриваемым случаям мнимой обороны правил о необходимой обороне оставляло бы неясным вопрос о том, почему при извинительной ошибку о наличии нападения «обороняющийся», совершивший объективно общественно опасное одеяние, в одном случае освобождается от уголовной ответственности за отсутствием состава преступления, а в другом - подлежит наказанию. Непонятными были бы критерии, которыми нужно руководствоваться при разграничении этих разных по своим правовым последствиям случаев.

Кроме того, оценка мнимой обороны, вызванной добросовестным заблуждением о наличии общественно опасного посягательства, только по правилам о фактической ошибке (без применения правил о необходимой обороне) привела бы к тому, что причинение «нападающему» вреда, являющееся чрезмерной обороной в условиях соответствующего реального нападения, рассматривалось бы как обычное преступление пробив личности. Игнорировались бы мотив и цель этих действий, сходные о теми, которые имеются при эксцессе обороны.

Вторую группу случаев мнимой обороны образуют, такие, которые не могут приравниваться по своим правовым последствиям к необходимой обороне или к превышению ее пределов. В эту группу входят действия по пресечению мнимого нападения, вызванные тем или иным поведением потерпевшего, создавшим ошибочное представление о наличии нападения, если для какого предположения в данном конкретном случае не было достаточных оснований. Лицо, причинившее вред при такой обороне, допускает ошибку при оценке сложившейся ситуации, хотя при должной внимательности и осмотрительности могло избежать этой ошибки и прийти к правильному выводу об отсутствии реальной опасности. Поэтому защищающийся должен нести ответственность за неосторожное преступление против жизни и здоровья, то есть по 109 или118 УК РФ.

Существует группа ученых, которые считают, что существует и третья группа случаев мнимой обороны. В этих случаях лицо несет ответственность на общих основаниях как за умышленное преступление, когда оно совершенно неосновательно предполагало наличие нападения, хотя вся обстановка по делу не давала никаких реальных оснований опасаться посягательств.

Слуцкий И.И., являющийся сторонником этой точки зрения, указывает, что «такого рода мнимая оборона, по общему правилу, не исключает ответственности. Убийство человека, ошибочно принятого за нападающего, следует считать умышленным убийством, если при этом фактическая ошибка не дает основания рассматривать действия причинившего смерть, как неосторожные или случайные».

Действительно, если обстановка происходящего ясно показывала, что нападение отсутствует, то лицо «обороняясь» от такого «нападения» не могло не осознавать общественно опасного характера своих действий. При таких действиях у лица отсутствует и мотив защиты, ибо обстановка, при которой происходит «нападение» показывает, что обороняться не от чего. Поэтому такие действия следует квалифицировать как умышленное преступление.

В качестве примера можно привести дело по обвинению Козловского В.Ю. по ст. 101 УК Белорусской ССР - за умышленное убийство гр. Мадыцкого. Пленум Верховного Суда СССР нашел приговор суда правильным и не требующим изменений.

Обстоятельства дела: вечером 13 июля 1965 года Мадыцкий и Исайчук, находящие в нетрезвом состоянии, пошли навестить знакомую девушку Козловскую Зою, подошли к ее дому и стали стучать в дверь. Оь шума проснулся Козловский Ф., выскочил на веранду и, не разобравшись, стал звать на помощь брата Козловского В., который жил напротив. Услышав крики о помощи, увидев у веранды брата людей, Козловский В. Схватил ружье, выбеал на улицу и произвел выстрел вверх. Мадыйцкий и Исайчук бросились бежать. Козловский В. Преследовал Мадыцкого, загнал его в узкое место между заборами, и с расстояния 6-7 метров выстрелил ему в грудь, а затем нанес два удара прикладом. Смерть Мадыцкого наступила от острой потери крови в результате слепого проникающего ранения груди и шеи с повреждением левой сонной артерии, верхней доли правого легкого и трахеи.

Когда Козловский В. услышал в первом часу ночи крики брата о помощи и из окна увидел 2-х человек у веранды его дома, он имел основания считать, что совершается нападение, которого в действительности не было. И осуществляя защиту от него, он действовал в состоянии мнимой обороны. Однако после того, как он произвел выстрел и Мадыцкий с Исайчуком стали убегать, для Козловского стало ясно, что нападение прекращено и нет оснований для причинения вреда лицу. Значит, с этого момента отсутствуют признаки мнимой обороны. Вся обстановка показывала, что нападения нет. А потому действия Козловского правильно квалифицированы как умышленное убийство.

И еще одна спорная точка зрения о мнимой обороне, на которой следует остановиться.

Шавгулидзе Т.Г. высказывает мнение о том, что «несвоевременная оборона по-существу является разновидностью мнимой обороны».

Он считает, что субъект допускает тактическую ошибку при несвоевременной обороне. Обороняющийся думает, что находится в состоянии необходимой обороны, тогда как тактически такого состоянии нет или потому, что посягательства пока еще не было (преждевременная оборона) или потому, что посягательство уже прекратилось (запоздалая оборона). Во время такой обороны субъект считает, что причиняет вред нападающему с целью защиты правовых интересов, однако его усилия излишни, так как посягательство на самом деле нет.

Думается, что соглашаться с данной точкой зрения не следует, так как мнимая оборона отличается от несвоевременной обороны тем, что при последней осуществляющий оборону осознает, что посягательства еще нет или что оно фактически окончилось, и, тем не менее осуществляет свои оборонительные действия. При мнимой же обороне лицо, осуществляющее «защиту», вообще ошибочно полагает, что производится общественно опасное посягательство на общественные или индивидуальные интересы. Это разграничение имеет больше значение для правильного разрешения уголовных дел.

Таким образом, мнимая оборона подразделяется на три случая:

1. В первом случае уголовно-правовая оценка мнимой обороны, вызванной добросовестным заблуждением о наличии общественно опасного посягательства, должна даваться по правилу о необходимой обороне и фактической ошибки.

2. При втором случае применятся правила только о фактической ошибке и действия лица квалифицируются как неосторожные.

3. В третьем случае обстановка происходящего не давала оснований полагать о реальности нападения и поэтому действия лица квалифицируются как умышленные.

г) Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление

Данный институт впервые введен в уголовный закон только в 1996 году. О задержании лица, совершившего преступление, с помощью применения оружия, то есть путем причинения ему вреда указывается и в других Федеральных законах и нормативных актах (ФЗ РФ» О милиции», Таможенный кодекс РФ и т.п.). Однако в этих законах ничего не сказано о правовых последствиях причинения вреда задерживаемому, содержание и пределы, которые могут быть урегулированы только уголовным законом.

Так, ч.1 ст. 38 УК РФ устанавливает, что не является преступлением причинение вреда лицу, совершившего преступление при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер.

Ответственность за превышение необходимых мер при задержании лица, совершившего преступление установлена в ч.2 ст. 108 УК РФ за убийство и в ч. 2 ст. 114 УК РФ за причинении тяжкого или средней тяжести вреда здоровью.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 16 августа 1984 года предусматривал, что «действия граждан, причинивших вред лицу в связи с пресечением его общественно опасного посягательства и задержанием или доставлением посягавшего непосредственно после посягательства в соответствующие органы власти, должны рассматриваться как совершенные в состоянии необходимой обороны …Представители власти и иные лица, выполняющие служебные обязанности по пресечению общественно опасных посягательств и задержанию правонарушителей… не подлежат уголовной ответственности за вред, причиненный посягавшему или задерживаемому, если они действовали в соответствии с требованиями уставов, положений и иных нормативных актов, предусматривающих основание и порядок применения силы и оружия».

Однако, по мнению проф. Рагога А.И. «акт задержания лица, совершившего преступление, по своей юридической природе является осуществлением права и ряде случаев - выполнением моральной обязанности гражданина по пресечению противоправных действий и доставлению лиц, их совершающих, органам власти. Для некоторых лиц, в частности для сотрудников милиции и других служб, задержание преступника - правовая, служебная обязанность. Вынужденное причинение вреда лицу, совершившему криминальное посягательство, является самостоятельным обстоятельством, исключающим преступность деяния, поэтому нет никакой необходимости приравнивать его к акту необходимой обороны».

Поэтому рассматривать данный вопрос только как вид превышения пределов необходимой обороны нельзя.

В правовом отношении задержание лица, совершившего преступление, характеризуется законодателями как действие непреступное. Однако, если задерживаемый оказывает, например, сопротивление законным действиям представителей власти или граждан, и оно перерастает в общественно опасное посягательство, сразу возникает право на необходимую оборону. Повод для применения оборонительных мер именуется в законе не нападением, а общественно опасным посягательством неслучайно. Тем самым позволительна защита против деяний, не имеющих признаков нападения, т.е. попыток причинить ущерб с использованием физической силы и оружия. Представляется, что к таковым можно отнести: шпионаж (ст. 276 УК РФ), воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования (ст. 294 УК РФ), побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи (ст. 313 УК РФ) и др.

Вред, причиненный посягающему, в таких случаях оправдан состоянием необходимой обороны. При этом уголовно-правовое значение имеют лишь меры по задержанию, которые связаны с причинением лицу, совершившему преступление, определенного физического вреда. Вред задерживаемому может быть причинен лишь при наличии реальной опасности уклонения его от уголовной ответственности : невыполнение требований следовать в милицию, попытки скрыться, оказания сопротивления.

Необходимая оборона и задержание лица, совершившего преступление, имеют ряд сходных моментов. Оба названных действия заключаются в причинении лицу физического или имущественного вреда, основанием для их осуществления являются противоправные действия. У обоих действий одинакова правовая и сходна социальная сущность. Совпадает и характеристика соразмерности тех и других действий и признаков их превышения. Ответственность за превышение пределов необходимой обороны и ответственность за превышение необходимых мер при задержания лица может наступать только при умышленных действиях.

Вместе с тем при необходимой обороне с учетом характера и опасности посягательства допускается причинение посягающему любого физического вреда. При задержании лица, совершившего преступление вред в целом должен соответствовать его тяжести, а лишение его жизни вряд ли допускается.

Стало быть, превышение необходимых мер при задержании лица, совершившего преступление, сводится к несоответствию вреда, им причиненного и вреда, который причинен ему, т.е очевидным и со значительным разрывом.

Для превышения мер при задержании также требуется, чтобы причинение чрезмерного вреда не вызывалось необходимостью, а именно если задержание лица возможно произвести без причинения вреда, то наличие его недопустимо. Кроме того, причинение явно чрезмерного вреда не должно вызываться обстановкой. Однако, такое требование ущемляет право на задержание преступника. Поэтому в литературе также высказывается и другое мнение, что вред, причиняемый задерживаемому, может быть и более значительным по сравнению с тем, который нанес он сам.

При причинении смерти, тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью в момент задержания может возникнуть вопрос об ответственности лица, производившего задержание в случае ситуации: а) преступник скрывается; б) оказывает сопротивление; в) не пытается скрыться и не оказывает сопротивление.

При первой ситуации было бы правомерным причинение вреда преступнику, совершившему тяжкое или особо тяжкое преступление, когда его задержание невозможно путем причинения менее тяжкого вре6да. Если же такая возможность имелась, представляется, что ответственность должна наступить по чч..2 ст. 108 или 114 УК РФ.

Если задерживаемому лицу причинена смерть при оказании сопротивления, ответственность может наступить как по ч.1, так и по ч.2 ст. 108 УК РФ, в зависимости от условий и обстановки задержания.

При третьей ситуации ответственность должна наступить по общим правилам квалификации этих преступлений.

Следует иметь ввиду, что о превышении мер, необходимых для задержания преступника, речь может идти лишь при наличии права на задержание. А причинение вреда преступнику без цели его задержания рассматривается не как превышение данных мер, а как обычное преступление против личности.

Превышение пределов необходимой обороны - уголовно наказуемое деяние

Превышение пределов необходимой обороны уголовным законодательство признано обстоятельством, смягчающим ответственность, о чем отмечено в п. «ж» ст.61 УК РФ. Обороняющийся при совершений своих действий руководствуется целью отразить нападение на охраняемые законом права и интересы, однако применяет чрезмерные средства и способы защиты и без необходимости причиняет нападающему тяжкий вред. За это он подлежит привлечению к уголовной ответственности, так как его действия общественно опасны и противоправны.

Определение преступлений, совершенных с превышением пределов необходимой обороны заключаются в установлении их четких, ясных и достаточных признаков. Совокупность установленных уголовным законом России признаков определенного общественно onacнoro деяния является составом преступления. Значение состава преступления заключается в том, что он единственный и достаточный показатель наличия преступления. Состав преступления образует четыре группы признаков. Такими являются признаки, характеризующие объект преступления, его объективную сторону, субъект, субъективную сторону. Только установление в деянии лица всех этих признаков дает основание констатировать совершение им преступления.

Всякое преступление, в том числе и совершеннее при превышении пределов необходимой обороны, наказуемо. Но так как эксцесс обороны является обстоятельством, смягчающим ответственность, то санкции ст.108 УК РФ (убийство при превышении пределе необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица) и ст. 114 УК РФ (причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при тех же обстоятельствах) весьма низкие, так как данные преступления относятся к категории небольшой и средней тяжести.

Преступления, совершенные при эксцессе обороны, следует отличать от сходных составов преступлений. Правильное применение законодательства о необходимой обороне и превышении ее пределов является важным условием дальнейшего повышения активности граждан в деле предупреждения и пресечения преступных посягательств.

Объект уголовно наказуемого превышения пределов необходимой обороны

Давая юридический анализ составов преступлений, совершаемых при превышений пределов необходимой обороны, нужно установить прежде всего на какие интересы они посягают, то есть другими словами определить объект этих преступлений. Без этого нельзя правильно оценить поведение виновного, определить степень общественной опасности совершенного им деяния. Только с учетом особенности объекта можно понять специфику превышения пределов необходимой обороныf дать правильную квалификацию, образующих такое превышение действий, отграничить их от сходных преступных и непреступных действий, установить пределы уголовной ответственности за эксцесс обороны.

Объектом любого преступления являются охраняемые законом общественные отношения, в упрочнении и развитии которых заинтересовано государство и общество,, а также сами их участники. Это тем более важно иметь в виду применительно к институту эксцесса обороны, так как виновный посягает на жизнь или здоровье посягающего. Закон предоставляет каждому право на активную защиту от общественно опасного посягательства, однако это право не безгранично.

Законодатель предоставляет право гражданам активно защищаться от общественно опасных нападений, но это право не безгранично. Его содержание и пределы установлены законом и сложившейся практикой его применения. В результате совершения нападения, представляющего собой юридический факт с определенными, довольно многообразными правовыми последствиями, между нападающим с одной стороны, и потерпевшим или очевидцем посягательства, дающими отпор посягающему, возникают определенные общественные отношения, которые регулируются правом и поэтому принимают характер правоотношений.

Участники правоотношений являются носителями определенных прав и обязанностей. Например, потерпевший или иное лицо, ставшее очевидцем преступного посягательства со стороны нападающего и решившее пресечь нападение имеют право причинить вред нападающему с соблюдением соответствующих правил. Но при этом обороняющийся обязан не превышать пределы необходимой обороны, то есть осуществить защиту так, чтобы не было явного несоответствия между ней, характером и опасностью посягательства, а также , чтобы не было явного несоответствия между причиненным и предотвращенным вредом.

В свою очередь нападающий обязан претерпеть причиненный ему при необходимой обороне вред, являющийся последствием его общественно опасных действий. Кроме того, нападающий не вправе защищаться от контрнападения обороняющегося, решившего прибегнуть к активной защите. Однако, если обороняющийся превышает пределы дозволенной защиты, тo есть сам превращается в нападающего, нападающий получает право на защиту.

При таком условии нападающий в рамках крайней необходимости вправе устранить опасность дня своей жизни или здоровья, созданную лицам, превысившим пределы необходимой обороны. В данном случае жизнь и здоровье нападающего становятся объектом уголовно правовой охраны. Действия же обороняющегося приобретают характер противоправного общественно опасного посягательства.

В интересах укрепления социалистической законности и правопорядка у нас в стране предоставлено право гражданам на необходимую оборону от общественно опасного нападения при определенных условиях и дозволенных пределах. Разумное ограничение прав обороняющегося делают борьбу с преступностью и беззаконием все более эффективной, предотвращает совершение преступлений, связанных с превышением пределов необходимой обороны.

Ответственность за преступные деяния, совершенные при эксцессе обороны в Уголовном кодексе Российской Федерации наступают в двух случаях: по ст. 108 - за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление; и по ст. 114 - за причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Действующий УК не предусматривает наказание за причинение при эксцессе обороны вреда здоровью средней тяжести.

Таким образом объектом преступного превышения пределов необходимой обороны является в одних случаях жизнь, а в других- здоровье человека, осуществляющего общественно опасное посягательство на интересы государства, общественные интересы, личные интересы, права обороняющегося или иного лица. При этом всегда надо помнить, что личность посягающего охраняется только от превышения пределов необходимой обороны или акта мести.

Объектом преступного превышения пределов необходимой обороны могут быть только жизнь и здоровье нападающего. Причинение вреда личной свободе, имущественным правам и иным принадлежащим нападающему благам и интересам закон не считает общественно опасным действием.

Объектом превышения пределов необходимой обороны, наказуемого законом, не могут быть личность, права и интересы третьих лиц. Если при защите от общественно опасного посягательства вред без необходимости причиняется не нападающему, а третьему лицу, непричастному к нападению, действия обороняющегося не могут рассматриваться по правилам необходимой обороны, так как нарушено одно из условий правомерности необходимой обороны, относящееся к защите, а значит здесь нет и превышения пределов необходимой обороны.

Объективная сторона преступлений, совершенных при эксцессе обороны

Объективная сторона преступления - это внешняя сторона общественно опасного посягательства, протекающего в определенных условиях, месте, времени и причиняющего вред общественным отношениям.

С объективной стороны уголовно наказуемое превышение пределов необходимой обороны представляет собой явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства. Объективная сторона эксцесса обороны слагается из общественно опасных действий, в которых с внешней стороны выразилось превышение пределов необходимой обороны; общественно опасного последствия, в виде причинения смерти, тяжкого или средней тяжести вреда здоровью; и причинной связи между действием и наступившим результатом.

Уголовно-правовое действие. - это активная форма внешнего проявления общественно опасного поведения человека.

Превышение пределов необходимой обороны может быть совершено только путем активного поведения - действия. Путем бездействия нельзя обороняться и поэтому нельзя превысить пределы допустимой защиты.

Однако Т.Г.Шавгулидзе считает, что «необходимая обороны может быть осуществлена как путем действия, так и путем бездействия, однако логически возможное осуществление необходимой обороны путем бездействия на практике может встретиться в исключительных случаях очень редко». Судебная практика не знает ни одного такого случая, да и сам Т.Г.Шавгулидзе не приводит ни одного примера из следственной или судебной практики. Поэтому он иллюстрирует свою мысль следующий учебным примером.

На А. напали хулиганы и стала избивать его. Дрессированная собака, принадлежащая А., поспешила на помощь своему хозяину. А. мог удержать собаку, однако, зная, что она может защитить его, не сделал этого. Собака спасла своего хозяина, но причинила при этом телесное повреждение одному из хулиганов.

Данный пример нельзя признать убедительным. Хозяин не совершал каких-либо оборонительных действий, так как собака действовала без его команды. Воздержание от защит хулигана, которого собака атаковала в силу привязанности к хозяину, не является обороной. Если же дрессированный пес бросается на преступника по команде своего владельца, подвергавшегося нападению, то в этом случае имеется оборона, выразившаяся в активных действиях, а обороняющимся будет человек, использовавший собаку в качестве средства защиты. Поэтому, мнение Т.Г.Шавгулидзе о возможности осуществления необходимой защиты путем бездействия нельзя признать верным.

Уголовно-правовое деяние вызывает определенные изменения в реальной действительности. Его характерная особенность состоит в том, что оно является общественно опасным, потому что вызывает изменения, которые причиняют вред общественным отношениям.

Следовательно, уголовно-правовое (преступное) последствие - это вредное изменение, происшедшее в охраняемых уголовным законом общественных отношениях, в результате совершения преступления.