Рассмотрение дел в Европейском Суде по правам человека

Люксембургский суд Европейского Союза публикует свои решения на языках всех пятнадцати государств-участников. Это, однако, в свою очередь порождает немалые терминологические и просто языковые трудности и коллизии. Еще больше породила бы их практика перевода всех решений Страсбургского суда на языки всех государств-участников, которых почти в три раза больше, чем в Европейском Союзе.

Однако практика официального перевода судебного решения на язык государства-ответчика, которому это решение непосредственно адресовано, была бы более чем оправданна. Это помогло бы избежать разночтений в неофициальных переводах, сделанных разными участниками процесса. Государству-ответчику предстоит исполнять решение, учитывать его в законодательной и судебной практике - в сферах, где далеко не все исполнители владеют иностранными языками, откуда и потребность в юридически точном официально зафиксированном его переводе.

Среди решений прошлых лет, особенно первых десятилетий существования Суда, немало таких, которые своей полнотой, обстоятельностью, аргументацией, веером особых и дополняющих мнений вызывают ассоциации с научным исследованием. Эти значительные по объему решения создавались неторопливо. Новые решения, а их по количеству неизмеримо больше и, как правило, меньше по объему (за исключением ряда дел, принятых Большой Палатой), в значительной мере стандартизированы. Отдельные мнения встречаются значительно реже. Кроме возрастания потока дел, в этой связи сказался еще один фактор. Процесс выработки основных принципов, установок, наконец, стиля правоприменительной деятельности Суда, чем он был занят на начальных этапах своей деятельности, значительно более сложен, чем последующее применение этих принципов, сложившихся правовых позиций и прецедентного права.

Отдельные мнения судей. Каждый судья, участвовавший в рассмотрении дела, если его мнение расходится с позицией большинства, вправе изложить его в письменном виде. Оно не структурная часть решения, а лишь приложение к нему, но публикуется вместе с текстом решения. Тем самым само решение и отдельные мнения к нему образуют единый документ.

В практике Суда различаются два вида отдельных мнений: особое мнение, выражающее несогласие судьи с вынесенным решением или его частью, и совпадающее мнение, когда судья согласен с решением, голосовал за него, но считает нужным дополнить или скорректировать аргументацию в его мотивировочной части. Оба эти вида охватываются термином "отдельные мнения".

Оценка доктриной института особых мнений как такового неоднозначна. Среди аргументов "против" наиболее весом тот, что особое мнение, а тем более несколько особых мнений по делу, выражающих принципиальное несогласие с принятым решением, подрывают его авторитет. С этим нельзя не согласиться. Однако есть и другой фактор. Когда речь идет о коллегиальном рассмотрении дел значительным числом профессиональных судей, возможно соревнование хотя и не совпадающих, но серьезно обоснованных позиций. Однако фиксированное отражение находит в принятом решении только одна из них -- позиция большинства. А между тем и другие серьезные аргументы представляют немалый интерес как для осмысления правовых проблем, поставленных данным делом, так и для решений будущих, в чем-то схожих с ним и в чем-то отличных дел, не говоря уже о том, что и большинство может ошибаться. Отражение именно таких ситуаций (а не личных амбиций и идеологических ориентиров судей) делает особые мнения оправданными.

В отношении международных юрисдикции сказанное имеет еще большее значение, поскольку в таком коллегиальном органе судьи представляют государства, правовые системы которых имеют свои особенности, в юридической науке преобладают различные школы, а юридическое мышление в немалой степени отражает историю и традиции страны. В этом контексте соревнование и сопоставление различных судейских позиций приобретают особый интерес.

Не будет ошибкой сказать, что институт отдельного мнения сыграл немалую роль в процессе толкования Конвенции, выработке правовых позиций Суда, формировании устоявшейся судебной практики.

После того как принятое решение оглашено, оно публикуется в виде отдельной брошюры (в двух вариантах, на английском и французском языках), тиражом в несколько сот экземпляров и рассылается заинтересованным учреждениям и лицам по списку Грефье Суда. Такая публикация носит хотя и официальный, но в какой-то мере предварительный характер.

Окончательной с момента начала деятельности Суда считалась публикация в особом издании -- Сборниках судебных решений -- "Reports of judgements and decisions". До рубежа 90-х гг. сборники выходили в двух сериях -- А и Б.

В серии «А» публиковались на обоих официальных языках -- слева на французском, справа на английском:

-- полный текст решения по каждому делу (включая отдельные мнения судей);

-- краткое неофициальное изложение основных положений и итогов данного решения ("Summary"), подготовленное Грефье и предшествовавшее тексту решения;

-- доклад по делу, представленный Суду Европейской Комиссией.

В сборниках опубликованы в хронологическом порядке все решения, принятые Судом почти за сорок лет -- с 1961 по 1998 г. включительно.

В выпусках серии «Б» публиковалось то, что можно назвать "судебным досье", а точнее, важнейшие материалы по делу, как то: доклад Комиссии, меморандумы сторон, их памятные записки и другие состязательные материалы, стенограмма или расширенный протокол судебного слушания, распоряжения Председателя Суда по подготовке дела к рассмотрению и т. п. Публикации серии Б несомненно преследовали важную цель, а именно сделать деятельность Суда если не абсолютно, то в достаточной степени прозрачной для общества. Однако наметился временной разрыв между публикацией решения по делу (серия А) и материалов по тому же делу (серия Б). Чем больше дел проходило через Суд, тем значительнее становился этот разрыв. Уже в 80-е гг. он составлял в среднем 5 лет. Так, например, по делу "Пакелли против Федеративной Республики Германии" решение было опубликовано в серии А в 1983 г., а материалы дела в серии Б -- в 1987 г. При таком все возраставшем разрыве публикации серии Б теряли актуальность, тем более что материалы Европейской Комиссии по конкретным делам публиковались в сборниках этой Комиссии. Постепенно серия Б сошла на нет и в начале 90-х гг. прекратила свое существование.

Одновременно исчезло и указание "серия А" на сборниках решений. Отсюда и различие в цитировании решений Суда, принятых до и после этого момента.

В настоящее время издание "Reports of judgements and decisions" существует в электронной версии, которую можно посмотреть на веб-сайте Суда.

Вследствие возросшего интереса юридической общественности и правозащитников к вопросам защиты прав человека резко возрос и спрос на тексты прецедентов Суда по тем или иным нарушениям Конвенции. «Поэтому выход на русском языке сборника постановлений и решений Европейского Суда по правам человека по жалобам против Российской Федерации - явление важное» Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация: Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 г/ Отв. ред. Ю.Ю. Берстенев. - М., 2005. - 960 с., вступительная статья А.И. Ковлера. Часть постановлений и решений публикуется в «Российской газете» и «Журнале российского права».

«Верховный Суд определил также способы информирования российских судей о практике ЕСПЧ, включая продолжение издания на русском языке "Бюллетеня Европейского Суда", а также публикацию сборников решений и постановлений Европейского Суда на русском языке» Европейское право прав человека и Конституция России. Европейское право прав человека и Конституция России// Журнал российского права. N 1. январь 2004 г. .

В юридической литературе, посвященной вопросам защиты прав и свобод человека, в качестве примеров приводятся рассмотренные Судом жалобы. В главе 8 «Прецеденты Европейского Суда по правам человека: решения по существу, вынесенные в отношении России» рассматриваются основные тенденции и наиболее важные проблемы, поднимаемые в этих делах. Глава разделена на тематические области с указанием конкретных дел, что позволяет провести анализ конкретных разбирательств, а также решений Суда по этим разбирательствам Обращение в Европейский суд по правам человека/ Под ред. Ф. Лича. - М.: 2006. - 430 с., С. 247-271.

В.А. Туманов в книге «Европейский Суд по правам человека. Очерк организации и деятельности» посвятил раздел V опубликованию постановлений и решений ЕСПЧ.

Суд, рассматривая конкретные дела, не раз указывал, что "справедливое судебное разбирательство" в смысле ст. 6 п. 1 Конвенции не заканчивается вынесением решений национальных судов, и оценивал обстоятельства, имевшие место на стадии исполнения решений этих судов. Однако в отношении исполнения своих собственных решений положение Суда иное. Нельзя сказать, что сам Суд не следит за тем, что происходит с его решением в том государстве-участнике, в отношении которого оно вынесено. Небезразлична ему и реакция в других государствах-участниках, если рассмотренная Судом ситуация типична; наблюдаемая им картина может в определенной мере сказаться на последующих решениях Суда. Однако функцией контроля за исполнением своих решений в юридическом значении этого понятия Суд не наделен. В соответствии со ст. 46 п. 2 Конвенции "окончательное постановление Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его исполнением".

Мы уже говорили об этой контрольной деятельности Комитета министров Совета Европы, когда рассматривали вопрос о путях влияния практики Суда на национальное право и правопорядок государств-участников. Подчеркнем еще раз, что, когда в решении Суда затронуты законодательные и иные нормы государства-участника в свете их соответствия требованиям Конвенции, Суд не вправе давать этому государству прямые предписания: он сам в таких случаях называет свои выводы "деклараторными". Дальнейшие отношения между Комитетом министров и государством-ответчиком относительно учета последним выводов Суда, не являются исполнением судебного решения в строго юридическом смысле этого института. Сам Суд использует в этой связи формулу "юридические последствия общего характера".

Другое дело -- предписание Суда, которое содержится в постановляющей части решения. Оно основано на ст. 41 Конвенции ("Справедливая компенсация"), формулируется императивно и возлагает на государство-ответчика по делу прямую обязанность выплатить заявителю денежное возмещение за причиненные ему материальный ущерб и моральный вред. Контроль за исполнением этого предписания также осуществляет Комитет министров. Поскольку эта "денежная компенсация" единственная санкция, которой наделен Суд, то контроль за исполнением решения Суда в этой части осуществляется достаточно жестко.

Из вынесенных за время деятельности Суда многочисленных решений более половины из них предусматривали выплату компенсации, и практически все они исполнены. В какой-то мере эта дисциплинированность связана с возможностью приостановления членства государства в Совете Европы в случаях неоднократной неуплаты. Но, пожалуй, не это главное. Налицо просто ответственное отношение государств-участников к взятым на себя обязательствам. Сказывается традиция уважительного отношения и к решениям своих судов в большинстве стран Европы, а тем более к решениям наднациональной юрисдикции. Если государство на международном уровне как бы выпадает из этой традиции, оно ставит себя в сложное, неудобное положение.

Разумеется, случаются отдельные эпизоды, когда решения Суда, особенно в тех случаях, когда сумма компенсации достаточно велика, встречают первоначально бурную отрицательную реакцию государства-ответчика.

В 90-е гг., когда возросло количество судебных решений и участились случаи задержки в выплате денежной компенсации, в постановляющей части судебного решения появилось указание, что исполнение должно быть произведено в трехмесячный срок, а за просроченное время начисляется простой процент из расчета среднего годового процента, существовавшего в стране на момент вынесения решения.

Процедура, в которой Комитет министров осуществляет контроль за исполнением решений Суда, такова: получив от руководства Суда текст окончательного решения по делу, Комитет министров передает его представителю (послу) государства-ответчика при Совете Европы, указав, что он ожидает от государства информации о своевременном исполнении решения. По получении информации, если она полностью удовлетворяет Комитет министров, тот принимает резолюцию, которая и завершает дело. В ней говорится, что, ознакомившись с информацией, полученной от Правительства (она прилагается к резолюции), и удостоверившись, что денежная компенсация выплачена, Комитет министров считает, что он выполнил функции, возложенные на него ст. 46 Конвенции.

Если же полученная от Правительства информация не удовлетворяет Комитет министров, поскольку ответчик не выплатил, или выплатил лишь частично денежную компенсацию, или не принял мер по иным вопросам, по которым в свете данного решения Суда они представлялись существенными, то Комитет принимает решение вернуться к данному делу. Начинается последовательный мониторинг, о котором уже рассказывалось в разделе втором.

В общественном мнении и средствах массовой информации бытуют сильно преувеличенные представления о суммах денежной компенсации, присуждаемых Судом.

Встречаются решения, когда присуждаемая сумма составляет свыше одного миллиона или нескольких сот тысяч французских франков. Но это редкие ситуации, нетипичные для дел, инициированных индивидуальными жалобами граждан.

Суд требует строгой доказанности имущественного ущерба и весьма сдержан в оценке причиненного морального вреда. Даже признав нарушение Конвенции, Суд нередко ограничивается формулой, что сам факт констатации нарушения является достаточным возмещением морального вреда. Суду приходится учитывать, что бывают такие заявители и их адвокаты, обращение которых в Суд по преимуществу движимо корыстными соображениями.

От "справедливой компенсации" по ст. 41 Конвенции следует отличать право на компенсацию по ст. 5 п. 5 Конвенции и по ст. 3 Протокола № 7. Нарушение предусмотренного этими статьями "права на компенсацию" может затем явиться основанием для получения "справедливой компенсации" по ст. 41.

Рассмотрим "болезни" правосудия. Двумя хроническими "болезнями" страдают даже наилучшим образом устроенные и функционирующие судебные системы. Это медлительность правосудия и его дороговизна, которая ведет к тому, что для многих закрывается возможность реализовать свое право на доступ к правосудию. Эти "болезни" общепризнанны; во многих странах их пытаются лечить, но результаты весьма относительны.

Нельзя сказать, что Европейский Суд по правам человека свободен от этих "болезней". Суд многократно выносил решения о нарушении "разумного срока" судебных разбирательств национальными судами, а руководство Суда подчеркивало важность этого направления его деятельности. Однако сам он не раз превышал "разумный срок". Одна из задач реформы Суда в том и состояла, чтобы при увеличении числа дел сделать их прохождение более быстрым. *

Вместе с тем вопрос о "разумном сроке" прохождения дела в Суде как в целом, так и на разных стадиях (от получения жалобы до решения вопроса о приемлемости или от признания жалобы приемлемой до рассмотрения по существу) до конца не прояснен. В Регламенте предусмотрительно не установлены ни промежуточные процессуальные сроки, ни общий срок прохождения дела, равно как и критерии, позволяющие судить о том, какие сроки могут предполагаться как оптимальные.

Раньше нарушение разумных сроков прохождения жалоб было во многом связано с длительностью их рассмотрения в Комиссии и в меньшей мере -- в Суде. Выборочный подсчет показывает, что в 80--90-е гг. жалобы заявителей с момента их подачи в Комиссию и до передачи их из Комиссии в Суд изучались по три с половиной года в среднем, а рассмотрение в Суде переданных жалоб занимало в среднем один год.

На сегодня средний общий срок прохождения дела от подачи жалобы до вынесения решения по существу, возможно, несколько сократился. Однако проблема остается и даже угрожает стать в обозримом будущем весьма серьезной. Причина уже неоднократно упоминалась -- это возрастающий поток жалоб, когда ежегодное их число из ряда стран исчисляется сотнями.

Не способствует решению проблемы и сохраняющаяся тенденция к расширению компетенции Суда, о которой, в частности, свидетельствует подписание Протокола № 12, о чем говорилось выше.

Что касается другой "болезни" правосудия -- дороговизны процесса, то против нее Суд использует достаточно действенные средства. Это отсутствие судебной пошлины и институт судебной помощи, который по-своему уникален.

В соответствии с Регламентом (ст. 91) председатель палаты по просьбе заявителя, подавшего индивидуальную жалобу, или по своей собственной инициативе, после того как от государства-ответчика получены письменные объяснения по поводу жалобы (или по истечении срока их подачи), может предоставить заявителю безвозмездную судебную помощь для ведения дела. Это означает, что заявитель получает определенную сумму для оплаты адвокатов, расходов по проезду, проживанию и других необходимых расходов (например, связанных с незнанием официальных языков) самого заявителя или его представителя. Судебная помощь выделяется, если председатель палаты считает, что это необходимо для надлежащего рассмотрения дела в палате, а сам заявитель не располагает средствами для полной или частичной оплаты расходов по своему участию в деле. Это последнее условие заявитель должен подтвердить декларацией, заверенной соответствующими государственными органами, в которой приводятся данные, по которым можно судить о его имущественном положении.

Естествен вопрос: как часто предоставляется судебная помощь? Ответ: практически всегда, когда имеются более или менее веские основания. Такая позиция Суда обусловлена его исходной задачей -- максимально, в рамках возможного, гарантировать защиту прав человека, а на той стадии прохождения дела, когда предоставляется судебная помощь, уже реально предположение, что права заявителя были нарушены и судебная помощь нужна, чтобы выяснить ситуацию до конца. Следует обратить внимание и на то, что вопрос о предоставлении судебной помощи решает не Председатель Суда, а председатель палаты, причем его решение сохраняет силу и тогда, когда дело рассмотрением переносится в Большую Палату.

И еще один вопрос возникает вполне естественно: каковы размеры этой помощи, окупает ли она все расходы по делу. Средний размер судебной помощи -- 8--9 тыс. французских франков, иногда меньше, чаще больше. На все расходы названной суммы в большинстве случаев не хватит. Однако следует учитывать, что доказанные расходы на представительство (оплата адвокатов) и на участие в устных слушаниях включаются в судебные издержки и расходы, которые государство-ответчик, проигравшее дело, выплачивает заявителю.

Если заявитель получил судебную помощь, а в итоге разбирательства дела нарушение Конвенции не обнаружено (чрезвычайно редкое сочетание), то она не подлежит возврату. Если судебные издержки и расходы меньше, чем размер судебной помощи (также редкая ситуация), то часть помощи, превышающая издержки и расходы, также не возвращается. Если, однако, сумма компенсации за причиненный вред и судебные издержки превышает сумму судебной помощи, то последняя вычитается из первой.

В соответствии со ст. 50 Конвенции "все расходы Суда несет Совет Европы". Таким образом, в конечном итоге судебная помощь исходит от Совета Европы.

2.2. Субъекты обращений в Европейский Суд по правам человека

Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) устанавливает определенные требования к жалобам, направляемым в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд, Суд). Эти требования или, согласно терминологии, используемой в Конвенции, условия приемлемости касаются субъектов права на обращение, оснований обращения, сроков подачи жалобы и некоторых других вопросов. Кроме того, в ст. 35 Конвенции перечислены основания, по которым Европейский Суд не принимает к рассмотрению ни одну индивидуальную жалобу - это анонимные, аналогичные, необоснованные или несовместимые с положениями Конвенции жалобы и некоторые другие.

Рассмотрение жалоб на предмет выполнения заявителем всех требований, перечисленных или вытекающих из Конвенции, - обязательный этап, который проходит любое обращение в Европейский Суд. Несоблюдение или неправильное выполнение хотя бы одного условия приемлемости ведет к решению о несоответствии жалобы установленным требованиям и, как следствие, к ее отклонению.

При подготовке жалобы в Европейский Суд первоочередным является вопрос о субъекте права на обращение в Суд.

Согласно ст. 34 Конвенции, Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в Конвенции или в Протоколах к ней.

Рассмотрим неправительственные организации и группа частных лиц как субъекты права на обращение в Европейский Суд. Неправительственная организация, согласно Конвенции, представляет собой любую организацию любой формы собственности, которая не является государственной и не осуществляет властных функций. Правовой статус организации-заявителя Европейский Суд определяет в соответствии с национальным законодательством государства, в котором эта организация зарегистрирована. При этом необязательно государство должно являться участником Конвенции. Принципиальным является лишь то, чтобы государство-ответчик было участником этого договора.

Исходя из данного определения и соответствующих положений российского законодательства, к числу неправительственных, с точки зрения Конвенции, относятся следующие организации:

ѕ Все формы коммерческих организаций, кроме государственных и муниципальных унитарных предприятий (дело «Уралмаш» против России, ОО ТД «Политекс» против России);

ѕ Все формы некоммерческих организаций, независимо от наличия или отсутствия статуса юридического лица, включая: благотворительные фонды и религиозные объединения; средства массовой информации; профсоюзы и иные профессиональные организации; политические партии.

Не могут обратиться в Европейский Суд: государственные органы всех ветвей власти и всех уровней (федеральные и субъектов Федерации), органы местного самоуправления и муниципальные органы, государственные институты и учреждения, а также государственные предприятия (созданные и контролируемые государством). Это ограничение обусловлено тем, что в случае, если органы публичной власти будут признаны субъектами права на обращение в Европейский Суд, может возникнуть ситуация, при которой правообладатель и обязанное лицо выступят в виде одного субъекта, что само по себе дискредитирует идею противопоставления определенных субъективных прав частного лица и прав государства.

Неправительственная организация, с точки зрения Конвенции, - это самостоятельный субъект права, который должен сам защищать свои права, в частности, путем обращения в Европейский Суд, поэтому члены неправительственной организации, например акционеры компании, не могут обратиться в Суд с жалобой на нарушение прав неправительственной организации.

В свою очередь неправительственная организация также не может обратиться в Европейский Суд в связи с нарушением прав, гарантированных Конвенцией, одного или нескольких своих сотрудников или акционеров.

Статья 35 Конвенции относит к числу субъектов права на обращение в Европейский Суд неправительственные организации, однако в ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции «Защита собственности» используется другой термин - юридические лица. Так, в вышеуказанном документе сказано, что каждое физическое и юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Категория «юридические лица» по объему `уже, чем категория «неправительственные организации». Однако использование в ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции термина «юридические лица» не означает ограничение круга субъектов права на подачу жалобы в Суд только организациями, имеющими статус юридического лица. В смысле ст. 1 Протокола № 1 понятие «юридическое лицо», как и понятие «неправительственная организация», означает любой орган (организацию), который не осуществляет властных полномочий и не является государственным.

Юридические лица как субъекты прав, закрепленных в Конвенции, объективно не могут быть носителями некоторых из них. Это касается таких прав, как право не быть подвергнутым пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию (ст. 3 Конвенции), право на уважение семейной жизни (ст. 8 Конвенции), право на вступление в брак (ст. 12 Конвенции). Кроме того, с точки зрения российского уголовного законодательства юридические лица не являются субъектами преступления Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ// Собрание законодательства Российской Федерации. - 1996. - № 25. - Ст. 2954; следовательно, круг прав, на нарушение которых может жаловаться российская компания в Европейский суд по правам человека ограничен.

Как правило, юридические лица обращаются в Европейский Суд в связи с предполагаемым нарушением их имущественных прав, ссылаясь на права, закрепляемые в п. 1 ст. 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) и ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции (право беспрепятственно пользоваться своим имуществом).

Группа частных лиц, с точки зрения Конвенции, - это два и более физических лица или неправительственных организаций, которых объединяют одни и те же фактические обстоятельства, результатом которых стало нарушение одних и тех же прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней. При этом в одной группе могут быть и неправительственные организации, и физические лица.

Жалоба, поданная группой лиц, состоит из двух и более (по количеству заявителей) отдельных, независимых обращений, подаваемых единым пакетом. При этом каждый член группы готовит самостоятельную жалобу, в которой излагает все обстоятельства дела, результатом которых стало нарушение его прав, даже если эти обстоятельства будут повторяться в каждом обращении каждого члена группы; указывает права и свободы, которые были, по его мнению, нарушены; отвечает на все вопросы, которые содержатся в формуляре, направляемом Европейским Судом. Указанное требование обусловлено тем, что, по мнению Европейского Суда, одни и те же обстоятельства, приведшие к нарушению одних и тех же прав и свобод, гарантированных Конвенцией, могут, тем не менее, оказать различное воздействие на физическое, материальное и моральное состояние заявителя, поскольку каждый из членов группы обладает индивидуальными особенностями, которые Суд учитывает при вынесении решения или постановления по делу.

Условия квалификации в качестве жертвы нарушения прав
Конвенция использует применительно к лицам, направляющим жалобы в Европейский Суд, термин «жертва нарушения прав». Статус жертвы нарушения прав присваивается Европейским Судом только в том случае, если заявитель лично пострадал от нарушения прав и свобод, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, если материальный и (или) моральный вред был причинен лично ему.

Наравне со статусом «жертва нарушения прав», заявителю может быть присвоен статус «потенциальная жертва нарушения прав» и «косвенная жертва нарушения прав».

Потенциальной жертвой нарушения прав признается лицо, чьи права не были нарушены на момент подачи жалобы, но у которого есть разумные основания опасаться нарушения своих прав в будущем.

Основной критерий, которым руководствуется Европейский Суд, решая вопрос о возможности присвоения заявителю статуса потенциальной жертвы нарушения прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, существенность или реальность угрозы их нарушения.

Косвенная жертва нарушения прав - статус, который, исходя из анализа практики Европейского Суда, присваивается заявителям - физическим лицам в том случае, если лицо, которому был причинен физический, материальный или моральный ущерб, погибло или исчезло, и этот факт является основанием обращения в Европейский Суд; или погибло или исчезло уже после обращения в Европейский Суд. Рассматривая подобные жалобы, Европейский Суд присваивает родственникам, опекунам или попечителям этого лица статус косвенной жертвы нарушения прав при условии представления последними документов, подтверждающих их родство с жертвой нарушения прав или полномочия выступать от его имени.

В качестве ответчика в Европейском Суде по правам человека являются государства, которые, согласно ст. 1 Конвенции, приняли на себя обязательство обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, гарантированные Конвенцией и Протоколами к ней. Следовательно, только государство может быть признано нарушителем указанного обязательства, и только против государства может быть подана жалоба.

Жалоба может быть подана против любого государства - участника Конвенции, ответственного, по мнению заявителя, за нарушение его прав и свобод, гарантированных Конвенцией, то есть компания, зарегистрированная на территории Российской Федерации вправе обратиться в Европейский Суд с жалобой как против России, так и против любого другого или других государств - участников Конвенции.

Особо хотелось бы отметить, что ответчиком по жалобе не может быть государство, не участвующее в Конвенции, так как оно не принимало на себя обязательств по ней, а также какая-либо международная или региональная организация европейских государств, например Европейский Союз или Совет Европы, даже если все ее члены - участники Конвенции. При этом, отвечая за действия властных структур и органов, государство-ответчик, как правило, не несет по Европейской Конвенции ответственности за действия каких бы то ни было негосударственных организаций.

Объявив неприемлемой жалобу № 47033/99 Тумилович против Российской Федерации. № 47033/99 от 24.03.99// Журнал Российского права. 2000. № 9. с. 58-61 российской гражданки Л. Тумилович о нарушении ее прав акционерным обществом «Сатурн», ЕСПЧ указал, что «может получать жалобы, касающиеся действий самого государства или вопросов, за которые государство по Конвенции может быть признано ответственным. Физическое лицо не может подать жалобу на действия частного лица или компании» Юридические лица как субъекты прав, закрепленных в Европейской Конвенции о защите прав человека. Е.С. Алисиевич// Гражданин и право. № 6. 2003.

Жалоба подается против конкретного государства, например: дело № 48553/99 Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация: Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 г/ Отв. ред. Ю.Ю. Берстенев. - М., 2005. - 960 с., С. 826 «Совтрансавто Холдинг» против Украины. При этом заявитель может подать жалобу как против одного, так и против двух и более государств. Например, жалоба № 48787/99 Илашку, Лешко, Иванцок, Петров-Попа против Российской Федерации. № 48787/99 от 14.06.99// Журнал Российского права. 2002. № 4. с. 111-132 Илашку, Лешко, Иванцок и Петров-Попа была подана против Молдовы и Российской Федерации на том основании, что, хотя права заявителей были нарушены на территории Молдовы, ответственность должна нести и Россия, поскольку Правительство Приднестровья является марионеточным и фактически контролируется российскими властями. Впоследствии Европейский Суд разделил мнение заявителей по этому вопросу.

Государство осуществляет свои функции через системы органов законодательной, исполнительной и судебной власти, чьи действия (бездействие) и служат основанием обращения в Европейский Суд. Однако, несмотря на то, что в каждом конкретном случае заявитель жалуется на действия определенных государственных органов (министерства, ведомства, управы, судебных инстанций, прокуратуры, органов следствия и дознания, налоговых инспекций, жилищных комитетов и т.д.) или должностных лиц, жалоба подается против государства, а не соответствующего органа - непосредственного нарушителя прав и свобод заявителя.

Жалоба не может быть подана против частного лица, как физического, так и юридического, так как государство не может нести ответственность за их действия.

В соответствии с терминологией, используемой Конвенцией и Европейским Судом, государство - ответчик по жалобе именуется Правительством. Термин «Правительство» в данном случае употребляется как синоним государственной власти, отвечающей за действия (бездействие) своих органов.

Условие о надлежащем субъекте права на обращение в Европейский Суд и ответчике, против которого может быть подана жалоба, - одно из основных, поскольку определяет стороны по конкретному делу. Несоблюдение данного условия не раз служило основанием для признания неприемлемыми жалоб, поданных против Российской Федерации.

2.3 Исчерпание всех средств правовой защиты как основное условие приемлемости обращений в Европейский Суд по правам человека

Анализируя содержание Конвенции, нетрудно прийти к выводу, что ее ценность и значение состоит не только в закрепленных правах и свободах, а главным образом в механизме рассмотрения индивидуальных и групповых жалоб. По сути дела этот механизм является наднациональным, выражающим чаяния и надежды простого человека, ущемленного в своих правах.

Для того, чтобы заявление было принято к рассмотрению Европейским Судом, необходимо знать, понимать и соблюдать следующие правила.

1. Суд рассматривает петиции, направленные в его адрес от любого лица, неправительственной организации или группы лиц, которые утверждают, что в отношении их были нарушены права, предусмотренные Европейской Конвенцией или Протоколами к ней (ст. 34 Конвенции). При этом не имеет значения, какое название носит обращение в Суд - заявление, петиция или жалоба.

2. Суд рассматривает только те жалобы, которые направлены против государства, подписавшего и ратифицировавшего Конвенцию, и которые относятся к событиям, наступившим после ратификации Конвенции этим государством. На это положение следует обратить особое внимание. Ни один российский гражданин или неправительственная организация не имеют права настаивать на удовлетворении даже самых справедливых требований, если сам факт нарушения тех или иных прав произошел до ратификации Россией Конвенции и не выполнены условия, изложенные в п. 5.

3. Суд рассматривает жалобы, связанные с нарушением только тех прав, которые гарантированы Европейской Конвенцией о защите прав челвоека и Протоколами к ней. В остальных случаях жалобы отклоняются. В Конвенции устанавливаются, главным образом, гражданские и политические права.

4. Суд не рассматривает жалобы, которые:

ѕ Являются анонимными;

ѕ Являются по существу теми же, которые уже были рассмотрены Судом ранее или уже являются предметом другой процедуры международного разбирательства или урегулирования, и не содержат относящейся к делу новой информации;

ѕ Являются несовместимыми с положениями Конвенции или Протоколами к ней;

ѕ Являются необоснованными;

ѕ Представляют собой злоупотребление правом подачи петиции (ст. 35 Конвенции);

5. Поскольку Суд рассматривает жалобы только против действий или решений государственных органов власти, он не принимает жалобы, направленные против частных лиц или негосударственных учреждений.

6. Рассмотрим более подробно один из важнейших критериев приемлемости индивидуальной жалобы, подаваемой в международные органы по защите прав человека.

Суд может принять дело к рассмотрению после исчерпания всех внутренних средств правовой защиты и лишь в течение шести месяцев с даты принятия окончательного решения на национальном уровне (ст. 35 Конвенции).

В качестве определяющего условия принятия жалоб к рассмотрению Конвенция, а вслед за ней и Протокол формулируют требование об исчерпании всех внутригосударственных правовых средств защиты (ст. 35 Конвенции). Смысл этого важного процессуального требования Европейский Суд по правам человека разъяснил в одном из первых своих решений. Он указал, что система защиты прав человека, предусмотренная Конвенцией, по своей природе является субсидиарной, т.е. вспомогательной, что воплощено в установленном ею процессуальном правиле: лицо вправе подать жалобу в Совет Европы, лишь исчерпав все доступные внутригосударственные средства правовой защиты. Это значит, что защиту прав человека должны обеспечивать прежде всего государственные органы, включая национальные суды, которые обязаны признавать принципы и нормы Конвенции в качестве приоритетной основы своей деятельности. Европейский же Суд должен содействовать национальным судам, являясь для них важной опорой в деятельности по толкованию и применению конвенционных норм, а также осуществлению контроля за соблюдением прав человека на национальном уровне. Правило об исчерпании всех внутренних средств правовой защиты требует и одновременно способствует тому, чтобы государства постоянно совершенствовали свою правозащитную систему, добиваясь ее функционирования в соответствии с общепризнанными нормами международного права и процессуальными стандартами, предусмотренными Европейской конвенцией. Отныне такая задача становится актуальной и для России.

В соответствии с ч. 3 ст. 46 Конституции Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. каждый вправе в соответствии с международными договорами обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты Конституция Российской Федерации. Принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г. // Российская газета, 1993, 25 дек..

Иначе к исчерпанию средств внутригосударственной правовой защиты подходит Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция). В § 1 ст. 35 Конвенции указывается, что Европейский суд по правам человека (далее - Суд) может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты в соответствии с общепризнанными нормами международного права.

"В настоящее время самыми важными правилами приемлемости являются требования об исчерпании средств внутренней правовой защиты и направлении жалобы в Суд в течение шести месяцев с момента принятия окончательного внутреннего решения... Правительства-ответчики будут насколько возможно часто поднимать возражения о том, что средства внутренней правовой защиты не были исчерпаны". Суд отметил, что цель данного положения состоит в том, чтобы предоставить договаривающимся сторонам возможность предотвратить или исправить нарушения, в которых они, возможно, виновны, прежде чем обвинения в этих нарушениях станут предметом рассмотрения в Суде. Следовательно, государства освобождаются от ответственности за свои действия перед международным органом, пока они имели возможность исправить ситуацию с помощью своих правовых систем Исчерпание средств правовой защиты как критерий приемлемости жалобы в Европейский суд по правам человека и российская правовая система. К.Н. Коротеев// Адвокат, N 5, май 2004 г..

Это правило основано на предположении, отраженном в ст. 13 Конвенции ("право на эффективное средство защиты"), с которой оно имеет тесную связь, о том, что в национальной правовой системе существует эффективное средство защиты в отношении каждого предполагаемого нарушения Конвенции вне зависимости от того, инкорпорирована она в национальное право или нет.

Для Российской Федерации в настоящее время существует проблема, касающаяся исчерпания средств правовой защиты.

В российской правовой литературе утверждается, что обращение в Конституционный Суд Российской Федерации не является обязательным условием исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты Международная защита прав человека с использованием некоторых международно-правовых механизмов. 2-е изд./ Под. ред. К.А. Москаленко.М., 2001. - 205 с., С.20 (автор соответствующей главы - М.Р. Воскобитова). Представляется, что такой вывод сделан на основании решения о неприемлемости жалобы № 47033/99 от 24 марта 1999 г. Тумилович против России Тумилович против Российской Федерации. № 47033/99 от 24.03.99// Журнал Российского права. 2000. № 9. с. 58-61, в котором Суд указал, что отказ Секретариата Конституционного Суда РФ в рассмотрении по существу жалобы заявительницы как неподведомственной ему не относится к вопросам, подлежащим разрешению.

Вопросы соответствия российского законодательства Конвенции вставали перед Судом в двух делах: «Рябых против России» Рябых против Российской Федерации. № 52854/99 от 24.07.2003// Журнал российского права. 2004. № 5. с. 110-119 и «Ракевич против России» Ракевич против Российской Федерации. 58973/00 от 28.10.2003// Европейский суд по правам человека и Российская Федерация: Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 г./ Под ред. Ю.Ю. Берестенев - М.: 2005. - 960 с. С. 56-67. В первом случае Суд постановил, что посредством отмены вступившего в силу судебного решения в порядке надзора не был соблюден принцип правовой определенности и заявителю в нарушение § 1 ст. 6 Конвенции было отказано в доступе к суду. Во втором случае заявительница не имела возможности самостоятельно оспорить правомерность помещения ее в психиатрический стационар, поскольку Закон РФ от 2 июля 1992 г. N 3185-I "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ, 1992. N 33. - Ст.1913; СЗ РФ, 1998.- N 30. - Ст.3613.

возлагал такое полномочие исключительно на медицинское учреждение, в чем противоречил § 4 ст. 5 Конвенции. Однако в обоих делах вопрос об обращении в Конституционный Суд РФ с требованием признания неконституционности соответствующих положений ГПК РСФСР и Закона о психиатрической помощи не был поднят представителем РФ и, соответственно, Судом не рассматривался. К тому же в отношении заявителей были предприняты в соответствии с оспариваемым законодательством конкретные действия (отмена вступившего в силу судебного решения и помещение в психиатрический стационар), ставшие предметом рассмотрения судов общей юрисдикции.

Таким образом, если заявителем оспариваются конкретные действия, нарушающие Конвенцию, пусть даже и принятые в полном соответствии с законодательством, он должен прежде всего использовать как средство защиты гражданский иск, административную жалобу или заявление о возбуждении уголовного дела, а не обращение в Конституционный Суд.

Для судов общей юрисдикции российское процессуальное законодательство предусматривает до четырех судебных стадий рассмотрения дела: первая инстанция, апелляционная и (или) кассационная инстанция, пересмотр дела в порядке надзора. Кассационное (где возможно - апелляционное) обжалование неблагоприятного для заявителя решения является обязательным Павел Бурков против России, № 46671/99// Журнал российского права. 2001. № 5. С. 110-113.

Надзорное производство, по крайней мере в той форме, в которой оно существовало до принятия нового Гражданского процессуального и Уголовно-процессуального кодексов Российской Федерации, признано неэффективной мерой правовой защиты, поскольку его возбуждение зависело исключительно от дискреционных полномочий должностных лиц, указанных в законе (Решение по жалобе Тумилович касается только гражданского процесса, но в УПК РСФСР были предусмотрены аналогичные процедуры, которые, отметим, были признаны неэффективными по схожей жалобе против Украины (Kucherenko c/ Ukraine), no 41974/98, 4.5.99), на которую сослался Суд в решении о неприемлемости жалобы Тумилович. Подобный порядок после реформы процессуального законодательства в 2001-2002 гг. сохранился лишь в Кодексе об административных правонарушениях Российской Федерации Тумилович против Российской Федерации. № 47033/99 от 24.03.99// Журнал Российского права. 2000. № 9. с. 58-61.

Новое регулирование надзорного производства, сокращающее полномочия должностных лиц и предоставляющее больше прав сторонам, пока не стало предметом рассмотрения Суда. На мой взгляд, надзорное производство в соответствии с подп. 2 п. 2 ст. 381 ГПК РФ и подп. 2 п. 3 ст. 406 УПКРФ все равно возбуждается определением судьи о передаче дела в суд надзорной инстанции, а не надзорной жалобой одной из сторон, а потому продолжает не соответствовать требованию к эффективности средств правовой защиты - возможности заявителя возбудить рассмотрение своего дела самостоятельно.

Обращение в арбитражный суд за защитой своих прав является эффективным средством правовой защиты. Так, в решении по жалобе Козлов против России Суд указал, что внутригосударственные средства правовой защиты не были исчерпаны, поскольку заявитель не обратился в арбитражный суд, хотя на необходимость этого было прямо указано судом общей юрисдикции.

Помимо рассмотрения дела арбитражным судом первой инстанции Арбитражный процессуальный кодекс РФ предусматривает апелляционное и кассационное обжалование решений. Новая процедура рассмотрения дел Высшим Арбитражным Судом РФ в порядке надзора, так же как и в случае с ГПК РФ и УПК РФ, не стала предметом рассмотрения Суда. Но в решении о неприемлемости жалобы «АО "Уралмаш" против России» АО «УРАЛМАШ» против Российской Федерации. № 13338/03 от 10.04.2003// Европейский суд по правам человека и Российская Федерация: Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 г./ Под ред. Ю.Ю. Берестенев - М.: 2005. - 960 с. С.121-125 переходные положения о надзорном производстве «О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» Федеральный закон от 24.07.2002 г. N 96-ФЗ // СЗ РФ, 2002. - N 30. - Ст.3013 были признаны экстраординарным, а потому неэффективным средством правовой защиты.

В настоящее время Судом признаны приемлемыми три жалобы (дела № 57947/00 Исаева, № 57948/00 Юсупова, № 57949/00 Базаева) Исаева против России № 57947/00, Юсупова против России № 57948/00, Базаева против России № 57949/00 от 25, 27 и 26 апреля 2000 г. // Европейский суд по правам человека и Российская Федерация: Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 г./ Под ред. Ю.Ю. Берестенев - М.: 2005. - 960 с. С. 254-269, объединенных в одно дело, касающееся конфликта в Чеченской республике, но вопрос об исчерпании заявителями средств внутренней правовой защиты не разрешен Судом, а добавлен к вопросам, подлежащим рассмотрению по существу дела.

Параграф 1 ст. 35 Конвенции требует от заявителя поставить вопрос о нарушении своих прав перед соответствующим государственным органом, по крайней мере по существу и в соответствии с формальными требованиями и с соблюдением сроков, а затем должна быть использована любая процессуальная мера, которая может предотвратить нарушение Конвенции.

Эффективным признается средство защиты, которое доступно заявителю как в теории, так и на практике, способно предоставить ему возмещение вреда в отношении его жалобы и имеет разумные шансы на успех (по общему правилу для обращения в Комитет ООН по правам человека заявитель, подающий жалобу против России, должен обратиться в российский суд надзорной инстанции, а для обращения в Европейский суд по правам человека достаточно обращения в кассационную инстанцию.)

В отношении эффективности средств правовой защиты существует распределение бремени доказывания. Так, правительство, возражающее против приемлемости жалобы на этом основании, должно представить доказательства существования эффективных средств правовой защиты в отношении жалобы заявителя. В случае если правительству удается это сделать, заявитель, в свою очередь, должен доказать, что такое средство было им на самом деле исчерпано, или было неадекватно и неэффективно в конкретном деле заявителя, или существовали особые условия, освобождающие заявителя от обязанности исчерпать его.

Суд признал, что правило об исчерпании средств правовой защиты должно применяться с определенной степенью гибкости и без чрезмерного формализма. Он указал, что это правило не абсолютно и не должно применяться автоматически при рассмотрении вопроса о том, было ли оно соблюдено; необходимо исследовать особые обстоятельства каждого дела. Это значит среди прочего, что Суд должен отдавать себе реалистичный отчет не только о формальном существовании средств защиты в правовой системе договаривающейся стороны, но и об общеправовом и политическом контексте, в котором они действуют, а также о личных обстоятельствах заявителей.

В то же время в практике Суда сложился достаточно гибкий подход к применению требования об исчерпании правовых средств. По Конвенции, а затем и согласно Протоколу № 11 это процессуальное условие принятия жалобы к рассмотрению сопровождается оговоркой, которая допускает отступление от него, если обжалование по внутригосударственным инстанциям не является эффективным согласно общепризнанным нормам международного права.

Суд выработал несколько критериев для решения вопроса о том, какие внутренние средства защиты в каждом конкретном случае подлежат исчерпанию и мог ли податель жалобы добиться при их использовании успеха. К таким критериям относятся доступность, целесообразность и эффективность обращения. Например, если национальная правовая система предусматривает возможность подачи индивидуальной жалобы о нарушении прав и свобод в Конституционный Суд, то этот орган признается одним из необходимых средств правовой защиты, т.е. должен быть задействован до обращения в Совет Европы, но только в том случае, если данная жалоба подведомственна Конституционному Суду. В отдельных случаях Комиссия и Суд не признавали в качестве средства правовой защиты институт омбудсмана (швед. - ombudsman - представитель чьих-либо интересов) из-за низкой его эффективности в деле защиты прав человека. В России аналогичный институт омбудсмана носит название Уполномоченного по правам человека «Об Уполномоченном Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека - заместителе министра юстиции Российской Федерации» Указ Президента РФ от 29.03.1998 N 310 (ред. от 07.05.2007).

При решении вопроса о процедуре исчерпания определенное значение придается также критериям, выявляющим бессмысленность или бесполезность обращения в судебные или административные органы конкретного государства, когда сложившаяся в них практика правоприменение не оставляет никаких шансов на удовлетворение жалобы. Такое же значение имеют критерии определения адекватности и эффективности средств правовой защиты, когда жалоба направляется в государственные органы, обладающие лишь консультативной компетенцией, или в инстанции, не способные приостановить исполнение обжалуемых судебных или административных решений.