Зарубежная криминология

-- контроль финансовых средств, поступающих в банки (в соответствии с нормативными актами банкиры обязаны затребовать декларацию об источниках доходов при открытии счета или принятии денег на счет. Обо всех подозрительных вкладах они должны сообщать в полицию. В свою очередь спецслужбы могут наложить арест на эти подозрительные вклады). В 1982 г. в США был создан специальный информационный центр, главной задачей которого является отслеживание банковских финансовых операций и сбор информации о расходах граждан, не соответствующих их доходам;¹

-- ограничение тайны вкладов и вообще тайны финансовых операций частных фирм и тайны их коммерческой деятельности (в законодательном порядке правоохранительные органы получили допуск ко всем секретным сведениям банковской системы, налоговые инспекторы могут тщательно проверять деятельность всех фирм и предприятий, отслеживать передвижение денег со счета на счет). Даже вклады в швейцарских банках перестали быть тайной за семью печатями -- в соответствии с международными соглашениями швейцарские банкиры стали предоставлять спецслужбам сведения о вкладчиках, если запрос связан с уголовным преследованием представителей организованной преступности. В 1990 г. Совет Европы принял конвенцию, позволяющую осуществлять конфискационные меры против криминальных структур: банковская тайна престала быть препятствием для совместных действий полиции и таможенных служб стран, подписавших конвенцию;

-- ограничение (сведение к минимуму) оборота наличных денег, основной формой оплаты становится безналичный расчет, что значительно снижает возможности использования так называемых грязных денег. Законы о борьбе с организованной преступностью предоставили правоохранительным органам право изымать значительные денежные суммы лишь на основании подозрения в том, что их источник -- преступная деятельность. Владелец этих денег может потребовать через суд их возврата, однако бремя доказывания того, что изъятые деньги -- чистые, возлагается на их владельца. Как показывает практика, абсолютное большинство лиц, у которых изымаются значительные суммы наличности, с жалобами в суд не обращаются. В 1996 г. в ходе международного совещания по вопросам борьбы с организованной преступностью лидеры латиноамериканских государств обратились к президенту США с предложением объявить преступлением наличие у собственника средств, появление которых не может быть разумно объяснено, исходя из его законных доходов (аналогичные деяния криминализованы во многих государствах Латинской Америки). Однако законодатели США пока не решились на столь радикальный шаг.' Одной из причин этого, вероятно, является то, что принятый в 1986 г. закон "Об отмывании денег" позволяет осуществлять финансовый контроль достаточно эффективно.

Определенный интерес представляет мексиканский опыт борьбы с отмыванием грязных денег. Термин "отмывание денег" возник в США, где наиболее распространенным способом легализации преступных доходов было вло-ясение денег в сеть прачечных. Ужесточение контроля за движением финансовых средств в Соединенных Штатах подтолкнуло криминальных дельцов обратить свой взор на соседнюю Мексику. Однако мексиканские законодатели оперативно отреагировали на эту мафистскую инициативу. В мексиканском уголовном кодексе появилась ст. 115, предусматривающая уголовную ответственность банковских служащих (вплоть до тюремного заключения), если те своевременно не проинформируют полицию о подозрительных финансовых операциях. Национальная банковская комиссия Мексики разработала для ассоциации мексиканских банков "Руководство по противодействию отмыванию денег". Рекомендации описывают 46 признаков "отмывания денег", при выявлении которых банкиры должны немедленно оповестить полицию. К числу таких признаков относятся:

-- использование в корпоративных счетах депозита И снятие сумм наличными, а не посредством чека или аккредитива;

-- редкое использование чеков при оплате покупок;

-- появление информации о совершении клиентом сделок (покупок, найма и т. п.) при том, что тот не снимал денег со счета (свидетельство побочного источника дохода);

-- вложение и снятие со счета значительных денежных сумм, не связанные с легальной деятельностью клиента;

-- многократное вложение на счета со значительными суммами наличных денег в мелких купюрах и по частям;

-- проведение финансовых операций без видимой необходимости с клиентами из стран, которые рассматриваются удобными для отмывания денег (к числу таких стран, как это ни печально признавать, отнесена постперестроеч-ная Россия);

-- частые переводы значительных сумм из организаций и фондов типа "офф-шор", перевод денег в другие страны на большое количество мелких счетов, принадлежащих одному клиенту, переводы из-за рубежа одинаковых сумм на один счет, проведение крупных трансфертов со странами, вовлеченными в наркобизнес (наряду с Гонконгом, Бирмой и Колумбией, здесь фигурируют Таджикистан, Киргизия, Украина, где чернобыльская зона превратилась в крупнейшую в мире наркотиковую плантацию);

-- получение переводов и их немедленное превращение в ценные бумаги на третьих лиц;

-- проживание клиента вне региона, обслуживаемого данным банковским учреждением;

-- использование при гарантировании кредитов преимущественно ценных бумаг;

-- частое использование автоматических банковских касс, неоднократное осуществление вкладов старыми и поврежденными купюрами.

Если клиент уклоняется от предоставлению банку требуемой информации или дает общие и неясные ответы на запросы, об этом сразу же ставится в известность полиция. Так же, как и в случаях появления видимой сложности в получении от клиента информации и документов по проводимым операциям, стремления клиента не полностью изложить содержание проведенной финансовой операции или попытки склонения банковского работника не требовать предоставления необходимых документов финансовой отчетности.*

Значительные финансовые возможности лидеров организованной преступности потребовали адекватного финансирования и сил, им противостоящих. Сопоставительный анализ принципов финансирования преступной и правоохранительной деятельности показал, что одной из причин неудач правоохранительных органов на начальных этапах борьбы с организованной преступностью было разительное несоответствие финансовых возможностей противостоящих сторон. На обеспечение защиты и противостояния государству мафиозные структуры вкладывают оптимальное количество материальных средств. Принцип материального обеспечения в этой среде -- некоторое превышение нормы, чтобы успех был гарантированным. Принцип материального обеспечения государственных структур, ведущих борьбу с преступностью был другим: всегда ниже нормы (подчас отклонение от оптимального было настолько велико, что оно исключало какие-либо положительные результаты. Например, сенатская комиссия США по изучению деятельности организованной преступности установила, что на подкуп правоохранительной системы преступная конфедерация выделяла 9 млрд. долларов в год (полиции доставалась половина этой суммы),' в то время как государство на содержание правоохранительных органов ассигновывало около 3 млрд. долларов в год.² Соответственно: кто платит -- тот и заказывает музыку. Когда борьбу с организованной преступностью возглавили президенты, принципы финансирования системы государственного воздействия на преступность изменились, и это резко повысило ее эффективность.

Объединение криминальных структур в своеобразную конфедерацию организованной преступности в рамках страны потребовало создания соответствующей стратегии разрушения этой преступной сети как единого объекта. На первых этапах борьбы с мафией эта криминальная кооперация существенно затрудняла деятельность правоохранительных органов, которые привыкли взаимодействовать с отдельными преступниками и не вдруг приходили к пониманию, что теперь объектом их воздействия должна стать организованная преступность в масштабе всего государства как целостный феномен. Борьба с криминальным спрутом значительно усложнилась, когда тому стало тесно в рамках государственных границ. Образование транснациональной мафии создало ряд серьезных проблем. Межгосударственные связи преступных синдикатов открыли новые области криминальной деятельности, новые источники доходов, новые способы преступной кооперации и взаимопомощи. Соответственно увеличилась степень защищенности и финансовая мощь мировой конфедерации организованной преступности. По данным Роя Гадсона, ученого из Вашингтонского национального центра стратегической информации, мафиозные группы постепенно завладевают политическим контролем над целыми государствами. Общий годовой доход транснациональных структур организованной преступности достигает одного триллиона долларов, т. е. почти равен федеральному бюджету США.³ Борьба с преступностью в международном масштабе потребовала разрешения непростых политических и дипломатических противоречий. Человечество не нашло пока способа гармонизировать межгосударственные отношения -- лидеры организованной преступности сумели воспользоваться этим как дополнительным источником прибыли и безопасности. Например, договор о взаимопомощи в борьбе с организованной преступность между США и Колумбией был дезавуирован в результате того, что Конгресс США по политическим мотивам запретил поставку обещанных по договору радиолокационных средств, без которых уничтожение авиации нар-комафии оказалось практически невозможно. Аналогичным образом взаимодействие США и Пакистана по борьбе с мафией было прервано из-за начала разработок последним ядерного оружия. Тем не менее, несмотря на значительные трудности, определенные шаги в области международного сотрудничества в борьбе с мафией уже сделаны.

Пересечение границ государства с давних времен считалось надежным способом уклонения от ответственности за преступления, соответственно и полицейские службы разных государств достаточно давно начали испытывать потребность в объединении усилий. В 1914 г. полицейские 14 стран собрались в княжестве Монако, намереваясь создать международный справочный центр уголовных преступников. Осуществлению этой идеи помешала первая мировая война. В 1924 г. в Вене была основана Международная комиссия криминальной полиции, которую уничтожили фашисты в 1938 г. после аннексии Австрии. В 1945 г. во Франции эта комиссия была возрождена, но называлась она уже иначе -- "Интерпол". Именно в рамках "Интерпола", неправительственной структуры, объединившей представителей полицейских сил более ста стран мира, первоначально осуществлялось международное сотрудничество в борьбе с преступностью. Эта организация не подчиняется какому-либо государству или правительству. Она сотрудничает со спецслужбами разных стран на договорной основе (каждая страна, входящая в это сообщество, делает свой взнос в швейцарских франках в ее фонд). Основная форма сотрудничества -- обмен информацией. В странах-участницах созданы национальные бюро "Интерпола", во Франции находится его центральный орган -- Генеральный секретариат. В рамках генерального секретариата существует управление полиции, одно из подразделений которого -- отдел по борьбе с распространением наркотиков. Возможно, из-за наличия полицейского управления иногда эту организацию называют международной полицией, что неточно, это скорее объединенный центр, хранящий и распространяющий информацию. Эту информацию добывают различными способами, в том числе и оперативными. Именно эту миссию выполняют оперативные подразделения, которые не подменяют национальную полицию, а лишь содействуют ей предоставляя информацию о преступлениях.

"Интерпол" обладает огромной базой данных о преступлениях и преступниках, содействует их розыску, задержанию и выдаче заинтересованным государствам. Здесь создана одна из мощнейших в мире лаборатория по исследованию фальшивых денег, в коллекции которой имеются образцы подлинных и фальшивых денежных знаков всех стран мира. Как записано в уставе, главная задача "Интерпола" -- объединять межгосударственные усилия в борьбе с уголовными преступлениями. Сотрудники "Интерпола" разрабатывают межнациональную стратегию борьбы с преступностью, дают соответствующие рекомендации отдельным правительствам, координируют расследования, проводимые в разных странах в отношении одних и тех же лиц.' Однако изменение криминальной ситуации в мире потребовало новых форм сотрудничества.

Одной из главных причин выхода организованной преступности на международную арену стал наркобизнес. Распространение "белой смерти" в соответствии с моральным кодексом сицилийских и американских мафистов первой половины XX в. считалось грязным делом. В 30-х гг. наркобизнес в США контролировали еврейские гангстеры. В 40-х -- 50-х гг. их вытеснили корсиканцы (сицилийцы презирали и тех и других). Баснословные прибыли тянули не отягощенное преступными идеалами молодое поколение мафистов как магнит. Норма прибыли в этом бизнесе поистине огромна. Судите сами: 1 кг опиумного сырья в Гонконге стоит 700--800 долларов. После переработки в Ливане или во Франции в чистый героин цена 1 кг поднимается до 10 тыс. долларов, в США 1 кг героина у оптовиков стоит 400 тыс. долларов.² Однако "старая гвардия" мафии наложила табу на торговлю наркотиками. Вырабатывая стратегию преступной деятельности в США, главари "Коза ност-ры" пришли к выводу, что наркобизнес подорвет авторитет мафии в Америке, многие политики откажутся с ними сотрудничать, а судьи перестанут закрывать глаза на их грязные дела. В неменьшей мере они боялись взбудоражить общественное мнение. В 1957 г. высший совет "Коза Востры" запретил своим членам под страхом смерти участвовать в торговле наркотиками. И лишь в 1976 г. После смерти крупнейшего мафистского авторитета Карло Гам "Коза ностра" пережила наркотический бум.

Основные покупатели наркотиков -- жители США и Западной Европы. В США, например, героин ежедневно потребляют от 500 тыс. до 1 млн. человек, кокаин -- 575 тыс. подростков, 4,5 млн. молодых людей и 1 млн. лиц старше 25 лет. Еще 24 млн. американцев употребляют наркотики нерегулярно.' Наркосодержащие растения же в этих странах практически не культивируются (исключением можно считать индийскую коноплю, которая в изобилии растет на юге США, что позволило американской наркомафии экспортировать марихуану за рубеж -- однако качество этого товара весьма невысокое, и он не пользуется популярностью в мире). Лучшие сорта наркотовара получают из опийного мака, коки и конопли, возделываемых в азиатском регионе и странах Латинской Америки. Там накоплен богатый опыт их возделывания и извлечения качественного наркотического компонента. Производство наркотиков в ряде указанных стран многие века было основным занятием крестьян, однако с рынками сбыта была проблема. Преступная кооперация наркомафии Европы и США со своими азиатскими и латиноамериканскими коллегами решила эту проблему. Наркотики потекли в США и Европу широким потоком. Попытки европейских и американских спецслужб защитить свои страны от мощных зарубежных кокаиновых и морфиевых инъекций пресечением указанных потоков окончились неудачей. Анализ проблемы показал, что 10% -- это максимальная цифра уменьшения оборота наркотиков с помощью политики таможенного и пограничного контроля. Чтобы найти ключ к повышению эффективности наркотической профилактики, были изучены все элементы сложной наркосистемы: производители, поставщики, распространители, потребители.

Первыми шагами в области международного сотрудничества в противодействии наркомафии были взаимные упреки. Развитые государства предъявили претензию к государствам, в которых производятся наркотики, и потребовали пресечь производство. Те в свою очередь ответили, что в развитых капиталистических странах следует больше внимания уделять воспитанию молодежи: если бы те не потребляли наркотики, не платили за них бешеные деньги, наркомафия никогда бы кс встала на ноги.

Углубленный анализ показал, что и производство, и потребление наркотиков -- это лишь симптомы серьезных экономических и социальных заболеваний социума. Оказалось, что государства, из которых осуществляются поставки наркотиков, не способны обеспечить социально полезным трудом крестьян-производителей "белой смерти". Слаборазвитая экономика этих стран и особенности горного климата ставят крестьян перед выбором: производство наркотиков либо голодная смерть. Столь же глубокие корни оказались и у проблемы потребления галлюциногенных веществ. Исследования психологов и криминологов показали, что реальность капиталистического общества "всеобщего благоденствия" такова, что очень многим из тех, кому "посчастливилось" быть членами этого общества, хочется уйти в нереальный мир грез и галлюцинаций. Помимо "капиталистических язв" и социальной несправедливости, о которых так много вещала "коммунистическая пропаганда", исследователи вскрыли достаточно интимные факторы наркомании. По данным социологических исследований, 70% юношей и девушек пристрастились к наркотикам после того, как подверглись сексуальному насилию в домашних условиях (то же касается 75% девушек, занимающихся проституцией). В США ежегодно отмечается более 300 тыс. побегов из дома. Более половины из них вызваны половыми притязаниями родителей. Эмпирические данные показывают, что факты кровосмешения между детьми и родителями имеют место в 10% американских семей.' Еще в 1975 г. американская исследовательница Дайана Расселл сделала достаточно безрадостный вывод: изнасилования отцами дочерей, старшими братьями сестер совершаются гораздо чаще, чем мы можем это предположить.² Кровосмешение является преступлением по законам США, однако решить эту проблему правовыми мерами не удается. С 1976 г. по 1980 г. количество половых преступлений в отношении детей увеличилось на 200%.³ Свобода и право на неприкосновенность частной жизни (мой дом -- моя крепость) оказались источником многочисленных трагедий маленьких беззащитных существ. Свобода нравов быстро оказалась на службе порока (например, в Южной Калифорнии легально зарегистрирована многотысячная группа взрослых педофилов. Их девиз -- "Секс до 8 лет -- иначе будет слишком поздно"). Аналогичные проблемы существуют и в западноевропейских странах.⁴

Глубоко изучив проблему наркомафии, политики поняли, что легкого решения у нее быть не может. Ноты протеста государствам, в которых производятся наркотики, в этом деле не помогут. Развитые страны должны оказать этим государствам экономическую и финансовую помощь. Точно так же наивностью было бы рассчитывать удержать от наркомании молодежь с помощью призывов: "Дети, не употребляйте наркотиков, это вредно для вашего здоровья". Чтобы заметно снизить уровень наркотии в стране, необходимы серьезные экономические, социальные и культурные преобразования. Поиск эффективных антинаркотических мер, не связанных с изменением социальной системы и государственного строя, показал, что международное сотрудничество в борьбе против наркомафии оказалось наиболее перспективным путем ограничения этого социального зла.

Одним из первых международных договоров в этой области был договор между США и Колумбией. Первый опыт сотрудничества был не очень успешным. В 1982 г. в США создается Центр по изучению международной преступности. В том же году в США создается Центр координации действий по борьбе с незаконным распространением и торговлей наркотиками. Там же было создано Бюро по международным вопросам борьбы с распространением наркотиков. Международные договоры о совместной борьбе с мафией были заключены США с Перу, Пакистаном, Таиландом, Германией, Францией, Италией. К разработке стратегических вопросов координации деятельности различных государств в борьбе с мафией подключились службы внешних разведок и структуры НАТО.

Примером достаточно удачного сотрудничества между государствами, на территории которых производят и потребляют наркотики, является взаимодействие США и Боливии. В 1983 г. эти государства подписали договор о совместной борьбе с наркомафией. В соответствии с этим договором США финансировали создание специальных отрядов сельской полиции Боливии. Через год эти отряды при поддержке американских спецслужб провели широкомасштабную операцию по уничтожению плантаций коки и фабрик по переработке наркосырья. Эта операция нанесла серьезный урон боливийскому отделению наркомафии, однако полностью уничтожить мафистскую структуру не удалось.

В апреле 1986 г. в Буэнос-Айресе проходила международная конференция по проблемам объединения усилий различных стран в борьбе с организованной престуностыо. На этой конференции между Боливией и США была достигнута договоренность о проведении еще одной широкомасштабной акции. Опыт 1984 г. показал, что борьба с нар-комафией, которая создала свою промышленность и армию, без помощи армейских подразделений не может быть эффективной. Однако использование армейских подразделений в борьбе с преступностью в США было запрещено:

Закон 1876 г. запрещал выполнять армии полицейские функции (исключение было сделано лишь для ВМС, которые могли участвовать в борьбе с пиратством).

Создание боевых структур спецслужб, вооруженных на том же уровне, что и армейские части, оказалось не по карману даже такой богатой стране, как Америка. В 1981 г. Конгресс США принял поправку к указанному Закону, разрешавшую сухопутным войскам и ВВС сотрудничать с правоохранительными органами.* Однако вопросы финансирования этих операций решены не были, поэтому использование вооруженных сил в борьбе с преступностью имело ограниченный характер (военные предоставляли свои базы для укрытия важных свидетелей обвинения, а также для особо опасных преступников -- тех, что не решались оставлять в тюрьмах, администрация которых была тотально коррумпирована). В 1986 г. президент США Р. Рейган издал директиву № 221 "О национальной безопасности", в которой отмечалось, что международная контрабанда наркотиков представляет серьезную угрозу национальной безопасности, и все элементы государственного аппарата США должны быть задействованы для борьбы с наркомафией. На основании этой директивы подразделения ВВС США и отряды спецназа приняли участие в 1986 г. в очередной антимафистской акции в Боливии. Результат был настолько впечатляющим, что необходимость использования войсковых подразделений в борьбе с мафией теперь уже ни у кого не вызывала сомнений. В 1989 г. Конгресс США принял закон, четко очертивший обязанности Пентагона в борьбе с наркомафией:

-- быть главным ведомством США, которое осуществляет контроль перевозок наркотиков через воздушные и морские границы;

-- быть главным ведомством, которое объединяет усилия других ведомств в деле борьбы с наркомафией и в деле захвата нелегально переправляемых через границу наркотиков;

-- использовать возможности национальной гвардии США для борьбы с наркомафией.²

Для борьбы с транснациональной организованной преступностью в Пентагоне созданы специальные организационные структуры и подразделения. Эта сфера деятельности американских вооруженных сил стала специально финансироваться. Например, в 1994 г. на эти цели было выделено 868 млн. долларов, в 1995 -- 874 млн.'

Однако даже использование армии не открыло боливийским крестьянам новых средств к существованию, помимо выращивания коки и производства кокаина, что было учтено при планировании очередной широкомасштабной акции разрушения боливийской наркомафии. Эта акция включала не только спецоперации по уничтожению плантаций, аресту наркодельцов, но и создание новых предприятий для обеспечения занятости крестьян. К криминологическим исследованиям подключились экономисты и специалисты в области агротехники для поиска культуры, возделывание которой могло бы быть столь же выгодным, как выращивание коки. При этом в ходе операции крестьянам, у которых уничтожались плантации смертоносного зелья, давались не только советы и рекомендации, но по 2 тыс. долларов в качестве стартового капитала для смены сельскохозяйственного профиля.²

Приобретение организованной преступностью транснационального характера поставило перед человечеством очень много непростых проблем. Однако этот криминальный процесс дал людям еще один шанс (возможно, последний) серьезно задуматься о насущной необходимости изменения стиля взаимоотношений (как международных, так и межличностных). Зло и добро все более поляризуются, причем на фоне консолидации первого все драматичнее становятся последствия противоречий между теми, кто претендует на то, чтобы быть поборником добра. Человечеству уже не нужно ждать нашествия марсиан, чтобы объединить усилия в совместной борьбе. На Земле появился противник, который равно угрожает всем странам мира. Чем больше изнуряются страны в межгосударственной борьбе, тем сильнее становится общий противник. "Выиграв" противостояние с СССР, западные страны в качестве "бесплатного приложения" получили всплеск мафиозной активности. Многие в этих странах, к сожалению, еще не поняли, что единственным, кто остался в выигрыше в данной ситуации, был международный мафиозный монстр. Криминальные реалии настоятельно диктуют необходимость изменения полюсов противостояния, ориентиров развития.

Организованная преступность (как и преступность вообще) бессмертна до тех пор, пока не изменятся нравственные и ценностные ориентиры человечества. "С тех пор, как в начале прошлого столетия был брошен в массы лозунг "обогащайтесь", нравственная болезнь крезомания (мания богатства), которая заставляет считать деньги высшей целью жизни и непременным условием счастья, не перестает развиваться. Ценность всякого человека определяется не столько тем, что он есть, сколько тем, что он имеет; человечеством словно овладел бес обогащения... Религиозный идеал под давлением научных истин рушился, и после осуществления патриотического идеала в душах современного поколения образовалась пустота; оно переживает теперь полярную ночь, и под леденящим дуновением скептицизма свободно развиваются все безнравственные и преступные наклонности. Лишь великий идеал новых поколений возвещает конец этой ночи, а вследствие этого и конец эпидемии преступности".' Итак, уважаемый читатель, будущее за великими идеалами добра, правды и справедливости.

Заключение

По мере того как феномен преступности все больше и больше выходит за пределы национальных рамок и государственных границ, приобретая транснациональный характер, исследования в области сравнительной криминологии становятся особенно актуальными. Многие ученые пришли к выводу, что к числу слабых мест науки о преступности относится то, что криминология концентрировала свое внимание на мелкомасштабных исследованиях, вместо того чтобы сосредоточиться на историческом, межкультурном анализе, который необходим для уяснения сущности феномена противостояния общества и преступности.' Анализ мирового опыта позволяет увидеть, как идет этот процесс в различных условиях, понять, к каким результатам могут привести различные меры в зависимости от того, в каких обстоятельствах они применялись в какую систему были включены. На этой базе становится возможной разработка оптимальных стратегий эффективного воздействия на преступность.

За тысячелетия человеческой истории выкристализовались следующие глобальные методы воздействия на преступность:

-- воспитание;

-- обеспечение удовлетворенности населения;

-- социальный контроль;

-- изоляция лиц, представляющих общественную опасность;

-- самозащита.

Как видим, методов не так уж много -- велико число форм и способов их реализации.

Под воспитанием имеется в виду процесс управляемой социализации (процесс передачи опыта), стимулирование оптимального поведения при помощи поощрения, наказания и угроз. Социальными инструментами воспитания выступают семья, школа, община, религия, идеология, культура, право (установление и реализация ответственности), средства массовой информации, исправительные структуры для правонарушителей и центры коррекции для лиц, имеющих психофизиологические аномалии.

Обеспечение удовлетворенности граждан достигается, с одной стороны, формированием низких стандартов материального потребления и стереотипов высокой духовности, с другой -- повышением уровня удовлетворения материальных и духовных потребностей. Мировая история показывает, что наибольшую неудовлетворенность людей вызывает социальное неравенство и несправедливость, поэтому уже в древности справедливое государственное устройство и сглаживание социальных противоречий стало рассматриваться как один из основных способов обеспечения удовлетворенности населения. Практика социального реформаторства и социальных революций выступает инструментом решения этой проблемы (если реформы шли слишком медленно либо в неверном направлении, это обычно сначала вызывало рост преступности, а затем -- социальный взрыв).

Социальный контроль, будучи одной из форм воспитания, одновременно выступает методом пресечения антисоциального поведения и отправным пунктом привлечения правонарушителей к ответственности. Социальный контроль осуществляется самыми разными субъектами: семьей, воспитательными учреждениями, общиной, полицейскими силами и т. д.

Изоляция лиц, признанных общественно опасными, (и даже их физическое устранение) выполняет одновременно функции угрозы и лишения возможности причинять вред обществу. Будучи наиболее критикуемым, этот метод стал неотъемлемым атрибутом практики воздействия на преступность любой социальной системы. Поэтому, отмечая значительное несовершенство, нельзя не признать его социальной значимости.

Практика самозащиты наиболее ярко иллюстрирует открытый Гете путь развития по спирали. Мы можем констатировать, что человечество сделало первый виток в развитии процесса воздействия на преступность: он начинался с самозащиты -- самозащита (уже на качественно новом уровне) сегодня вновь приобрела особую актуальность.

Анализ мировой практики общественного противодействия преступности позволяет вскрыть принципы, опора на которые является условием успеха в борьбе с социальным злом. Важнейшими среди них являются:

-- принцип системности;

-- принцип адекватного обеспечения;

-- принцип развития;

-- принцип участия всех членов общества;

-- принцип гуманизма.

Первый принцип предполагает использование всех методов в воздействии на преступность. Исторический опыт убедительно свидетельствует, что ставка на один из методов или на узкую группу мер (как правило, карательных) обречена на неудачу. Дееспособная социальная система разрушающего воздействия на преступность устраняет (уменьшает) у людей желание совершить преступление, устраняет (уменьшает) возможности реализации преступных замыслов и обеспечивает пресечение преступной деятельности.

Суть второго принципа заключается в том, что практика разрушения преступности не может подобно работе мифического вечного двигателя возникнуть из ничего. Она должна быть в достаточной мере обеспечена: материально, идеологически, в кадровом отношении, информационно, научно и т. д. Можно выделить несколько уровней обеспечения этой деятельности: высокий, средний, удовлетворительный, низкий, неудовлетворительный. Мировая практика показывает, что результаты воздействия на преступность могут быть либо соответствующими уровню обеспечения, либо более низкими. Политики же стремятся при неудовлетворительном уровне обеспечения получить высокие результаты. Подобных достижений история не знает. Все люди должны осознать это, тогда их трудно будет обманывать пустыми обещаниями.

Принцип развития предполагает постоянное изменение системы воздействия на преступность в соответствии с изменениями социальной и криминальной реальности -- лишь тогда и сама разрушающая система и уровень ее обеспечения могут быть адекватны общественной ситуации. Принципиальная схема развития системы воздействия на преступность такова:

-- выявление факторов преступности;

-- поиск способов их устранения либо блокирования;

-- изыскание ресурсов для этого;

-- комбинирование в рамках имеющихся ресурсов методов и мер воздействия по принципу их максимальной эффективности и минимальности затрат.

Участие всех граждан в воздействии на преступность является принципиальным условием, поскольку без опоры на массы еще ни в одном государстве не удалось сконструировать действенную систему воздействия на преступность и изыскать достаточно ресурсов для ее эффективного функционирования.

Принцип гуманизма предполагает последовательное уменьшение социального зла на земле (увеличение любви и "общественного сердца" по Г. Тарду). Проще всего избавиться от преступности, уничтожив всех людей. Эта крайность показывает, что разрушение преступности -- не самоцель, и далеко не все средства здесь хороши. В погоне за быстрыми результатами легко с рельсов разрушения преступности перескочить на рельсы трансформации зла. И тогда сам процесс борьбы с криминальным феноменом может оказаться более общественно опасным, чем преступность. По этому поводу еще Аристотель отмечал: "Государство создается не ради того, чтобы жить, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо".'

Из этого общего принципа вытекают несколько частных. Чем быстрее и чем более дешевыми средствами политики хотят расправиться с преступностью, тем более жесткие меры они вынуждены применять. Положительный эффект жестких мер весьма недолговечен, и если его не подкрепить достаточно дорогостоящей системой мер, получится результат, который в просторечии называют "шуму много, а толку мало". Экономия на борьбе с преступностью всегда очень дорого обходится обществу (причем платить приходится не только деньгами, но и человеческими жизнями, искалеченными судьбами, утраченным здоровьем).

Воздействие на преступность должно носить стабильный и поступательный характер. Если своевременно не принимать последовательных (в том числе и жестких) мер, то общество постепенно сползет в криминальный кризис. И тогда сверхжесткий репрессивный метод начинает казаться единственным средством избавления. Пренебрежение к проблемам преступности неминуемо ставит общество перед необходимостью применения чрезвычайных мер. В этом смысле мнимая гуманизация практики воздействия на преступность чревата кризисом гуманности.

Анализ современной зарубежной практики воздействия на преступность показывает, что к числу работающих криминологических концепций относятся:

-- неоклассицизм (модифицированные теории Бента-ма и Фейербаха);

-- теория уголовной политики Листа;

-- психоаналитические концепции преступности;

-- социобиологическая теория деструктивности;

-- социологическая теория аномии (развитая на основе концепции Дюркгейма);

-- концепция контроля преступности (разработанная Сатерлендом на основе положений Дгоркгейма);

-- теория дифференциальной связи (предложенная Сатерлендом и модифицированная его последователями);

-- виктимологические теории.

Ряд криминологических теорий весьма популярны за рубежом, но их влияние на практику борьбы с преступностью минимально. Речь идет о концепции опасного состояния и социальной защиты, клинической криминологии, теории стигмы, радикальной криминологии. За рубежом стали достаточно ограниченно применять тюремное заключение, но в основе этого процесса не принятие концепции стигмы, а экономический фактор (тюрьмы переполнены, пенитенциарная система переживает кризис). Краткосрочное заключение, противоречащее идеям интеракционистов, популярно во многих странах.

В зарубежной научной среде весьма скептично отношение к ломброзианству и его различным модификациям. Однако за пределами достаточно узкого круга ученых ломб-розианские теории воспринимаются с интересом (как нечто экзотическое) и отношение к ним вполне лояльное. Несмотря на то, что рекомендации неоломброзианцев не востребованы современной практикой воздействия на преступность, их опосредованное влияние велико (во многих зарубежных фильмах о преступниках центральная фигура -- именно ломброзианский тип). Теории прирожденного преступника популярны и среди обывателей, и среди практических работников (как правоохранительной, так и пенитенциарной системы). Соответственно и отношение к преступникам и преступности в немалой степени зависит от этих "скандальных" криминологических теорий.

Исследования в области клинической криминологии продолжаются, хотя от широкомасштабных пенитенциарных экспериментов давно отказались. Тем не менее общество с надеждой присматривается к результатам научных работ психологов, психофизиологов, психиатров, кибернетиков. Не исключено, что будущее в воздействии на преступность во многом будет принадлежать клиницистам, если км удастся найти радикальный гуманный способ модификации поведения.

Крах социалистической системы неоднозначно сказался на развитии радикальной криминологии. В некоторых общественных кругах (в том числе среди зарубежных интеллектуалов) ее акции окончательно упали, в других же ---напротив, возросли. Различные экологические движения все более радикализируются. Критика западного культа потребительства и бездуховности господствующих социальных стандартов находит все более широкую поддержку как в самих капиталистических странах, так и в развивающихся государствах (население которых не вошло в золотой миллиард и к которым западная элита вопреки кантовско-му императиву относится не как к цели, а как к средству). Радикальные теории становятся все более популярны в постсоветских странах, где в 80-х гг. отношение к марксизму было достаточно скептическим. Резкое падение уровня ясизни, значительное социальное расслоение, основанное на злоупотреблениях, коррупции, хищениях, криминализация правящей элиты, практика разжигания военных конфликтов, в ходе которых нувориши фантастически обогащаются на крови и страданиях обездоленных, стремительный рост преступности, вызванный сменой социальной системы, -- все это вновь привлекло внимание к марксизму, теориям социального равенства и справедливого построения общественных отношений. Практика имитации борьбы с преступностью, "пробуксовывания" в воздействии на различные формы проявления социального зла на фоне тотальной криминализации и мафизации общества обращает взоры многих на самый верх пирамиды власти. Государственная политика, вызывающая разрушение не преступности, а здоровых основ социума, вербует все новых и новых сторонников радикальных методов борьбы с преступностью.

Как бы то ни было, однозначно можно констатировать:

теория стигмы, критическое направление и клинические концепции криминологии не стали теориями вчерашнего дня. Вполне вероятно, что в перспективе они могут стать основой социальной практики воздействия на преступность. В этой связи необходимо отметить методологическую значимость концепции Э. Фромма, который в фундаментальной научной теории материализовал извечную мечту человечества об обществе без преступности. Его идеи окрыляют многих исследователей, ведущих научный поиск в этом направлении.

Перспективы развития систем воздействия на преступность можно прогнозировать в следующих направлениях. Классическое направление продолжает выполнять фундаментальные функции. Применение классических мер, таких как полицейский контроль, привлечение к уголовной ответственности, лишение свободы, позволяет держать преступность в определенных рамках. На этой основе появляются возможности криминологического экспериментирования и поиска новых эффективных мер воздействия на преступность. Классическая школа, вероятно, еще долго будет "подстраховывать" человечество в выработке оптимальной системы воздействия на преступность. Наиболее вероятные пути эволюции классического направления таковы:

-- постепенный отказ от бентамовской концепции пропорциональности преступления и наказания, все более широкое применение разработанных клиницистами методов прогнозирования индивидуального преступного поведения и классификации преступников, соответственно на этой основе выработка более адекватной целям разрушения преступности карательной судебной практики;

-- развитие системы наказаний, не связанных с лишением свободы;

-- увеличение сроков изоляции опасных преступников;

-- гуманизация методов лишения свободы (превращение тюрем из рукотворного ада на земле в своеобразные приюты с человеческими бытовыми условиями и достаточно жестким режимом). Конечно, для гуманизации пенитенциарной системы общество должно решиться на выделение большей доли национального дохода на эти цели, возможно, в ущерб комфорту чиновников и потребительской патологии пресыщенных обитателей верхних социальных "стратов".

Одним из важнейших направлений развития антикриминальных мер классической ориентации является обеспечение неотвратимости наказания за преступления. В этом смысле огромная роль в обеспечении адекватности реагирования на преступность по классической схеме принадлежит полиции. Объективной тенденцией ее развития является дифференциация на:

-- силы борьбы с серьезной преступностью;

-- общественную полицию, нацеленную на борьбу с уличной и бытовой преступностью, пресечение правонарушений и предупреждение криминала.

Первое крыло будет развиваться по пути наращивания технической оснащенности, уровня индивидуальной подготовленности (доведения профессионализма до виртуозности), улучшения кадрового отбора. Второе -- по пути овладения новыми методиками работы, сближения с общиной, усиления ориентации на интересы и запросы жителей конкретного микрорайона, расширения штатной численности.

Важнейшим условием органической совместимости классических подходов с иными направлениями антикриминального воздействия является разработка теории жестких мер реагирования на преступность. Решение этой проблемы невозможно без дальнейших углубленных исследований пределов эффективности жестких мер, сопутствующих им негативных последствий, динамики развития этих последствий. На основе этих исследований появится реальная возможность конструирования оптимальных стратегий воздействия на криминальный феномен, в которых жестким мерам по значению и по времени их применения будет отведено соответствующее место. Пока, к сожалению, наиболее распространенными являются два крайних подхода:

либо граничащее с утопизмом упование на полный отказ от жестких мер, либо рассмотрение жестких мер как панацеи от всех болезней социума (основанное на ограниченном понимании сущности процессов разрушения преступности).

Концепция социальной дезорганизации постепенно трансформируется в теорию социального реформирования, воспринимая из радикального направления все новые и новые конструкции. Путь социальных реформ достаточно дорогостоящий, и эффект от этих мер не режет глаз, поэтому политики, стремящиеся "сломать хребет" преступности в сжатые сроки, обычно делают ставку не на них. Эти меры станут популярны, когда общество достигнет значительного уровня политической зрелости и криминологической грамотности. Тогда люди начнут ориентироваться не на кратковременный успех, а на устойчивые тенденции снижения уровня преступности (в этом смысле распространение криминологических знаний не только в среде профессионалов, но и среди простых граждан может оказаться действенным средством влияния на политиков).

Теория дифференциальной ассоциации развивается в направлении поиска путей формирования оптимальной культуры общества и совершенствования системы воспитания (семейного, общинного, школьного, религиозного), конструирования социальных механизмов контролирования поведения молодежи. На базе этой криминологической теории разрабатываются педагогические методики перевоспитания трудных подростков и преступников, в этом смысле она постепенно превращается в методологическую основу исправительной педагогики.

В виктимологическом течении достаточно определенно просматриваются две основных тенденции:

-- углубление исследований (как фундаментальных, так и прикладных), совершенствование рекомендаций защиты от криминала, повышение их прикладного значения;

-- расширение зоны влияния, проникновение викти-мологических познаний в самые различные слои общества.

В рамках виктимологического направления развиваются подсистемы:

-- индивидуальной самозащиты;

-- совместной деятельности граждан в противостоянии преступности;

-- общественной полицейской деятельности, подчиненной интересам общины;

-- служб частной охраны и защиты граждан;

-- развития прикладной науки (проведение по инициативе граждан криминологических исследований, создание общественных научно-исследовательских и учебных криминологических учреждений, развитие микрокриминологии).

Теории генетической предрасположенности также могут найти свою нишу в общей теории воздействия на криминальный феномен. Правда, она находится в иной плоскости, нежели поиск гена преступности. На основе этих теорий уже сейчас начинают разрабатываться методики ранней диагностики маньяков, склонных к криминалу, и лиц, которые в состоянии невменяемости могут совершить общественно опасные деяния. Научные исследования в данном направлении позволят разработать эффективные меры социального патронажа таких лиц (включая их лечение и изоляцию). Разработки ученых в области биологической криминологии могут сформировать достаточно эффективные методики индивидуализации воспитания и социализации лиц с теми или иными биологическими аномалиями.

Радикальные теории будут выполнять функцию криминологической совести (препятствовать чрезмерному развитию конформизма криминологов). Кроме того, они оказались своеобразным домокловым мечом над головой политиков: чем меньше политической воли они будут проявлять в борьбе с преступностью, тем более радикальными окажутся предложения смелых криминологов. Одним из слабых мест радикальных криминологических концепций является их некоторая утопичность, недостаток теоретической проработки определенных фундаментальных концепций (главным образом -- справедливого общества) и конкретных методов трансформации современного социума, пораженного множеством пороков, в идеальное общество будущего. То же касается и теории стигмы. Углубленная теоретическая разработка этих вопросов -- одна из насущных проблем развития радикальной криминологии и ин-теракционистского подхода. Не исключено, что, если теоретикам этих направлений удастся решить непростые методологические проблемы, в рамках данных научных течений появятся теории и идеи, которым суждено сыграть решающую роль в преодолении преступности.

Анализ развития криминологической мысли показывает, что за последние десятилетия новых фундаментальных криминологических теорий не появилось. Вряд ли это может означать, что криминальный феномен нами познан.

Более вероятно то, что мы пришли к рубежу определенного уровня понимания преступности, преодолеть который и подняться на новую ступень не позволяют имеющиеся познания как в криминологии, так и в области смежных наук.

Сейчас научный поиск сконцентрировался на изыскании экономичных и эффективных мер предупреждения преступлений и на оптимальном их комбинировании в рамках доступных обществу ресурсов, а также на конструировании социальных механизмов, которые позволили бы принудить политиков выделять больше средств для обеспечения эффективного разрушающего воздействия на преступность. Деятельность в этих направлениях может дать серьезные положительные результаты, однако цель полного преодоления преступности вряд ли можно считать реальной.

Нам остается кропотливо собирать крупицы знаний о преступности и связанных с нею явлениях. Переход количества в качество неминуем. Вопрос лишь в том, когда произойдет скачок на новый уровень познания. В любом случае, делая маленькие шаги в непознанное, мы готовим научный прорыв. Прорыв в области воздействия на преступность возможен. Более того, он весьма вероятен. Однако для его подготовки необходимо наряду с криминологическими решить целый комплекс иных проблем: этических, идеологических, политических, экономических, педагогических и др. Осуществить этот прорыв можно лишь путем приведения в движение всей социальной системы. При этом несомненно одно: если человечество оценит угрозу тотальной криминализации общества адекватно, оно сумеет найти пути очищения.

Список литературы

Абалкин Л. И. Аз, буки и веди честного предпринимательства // Щит и меч. 1994. № 4.

Аристотель. Большая этика // Аристотель. Сочинения: В 4 томах. М, 1983. Т. 4. С. 295--627.

Аристотель. Политика // Аристотель. Сочинения: В 4 томах. М., 1983. Т. 4. С. 416--551.

Баранов А. В моде паиньки // Комсомольская правда. 1989. 17 октября.

Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1939.

Белявская О. А. Уголовная политика в Японии. М., 1992.

Бентам И. Рассуждения о гражданском и уголовном законоположении (сочинения английского юрисконсульта). С-Пб., 1806.

Бентам И. Основные начала уголовного кодекса // Бентам И. Избранные сочинения. С-Пб., 1867. Т. 1.

Бентам И. Принципы законодательства. М., 1896.

Борьба с насильственными преступлениями в США // Борьба с преступностью за рубежом. 1995. № 5. С. 5--7.

Борьба с кражами товаров в канадских магазинах // Борьба с преступностью за рубежом. 1995. № 11. С. 10--12.

Борьба с мафией в США и Италии // Проблемы преступности в капиталистических странах. 1983. № 5. С. 31.

Борьба с организованной преступностью // Проблемы преступности в капиталистических странах. 1986. № 3. С. 1--7.

Борьба с "отмыванием" денег в мексиканской банковской системе // Борьба с преступностью за рубежом. 1994. С. 7--10.

Виванти А. Женщина, которую пощадил Ландрю // Сегодня (Рига). 1926. 6 мая.

В Китае ликвидировано свыше 100 крупных банд, но это еще не конец // Литературная газета. 1996. № 22.

Влияние факта присутствия полицейских на улице на уровень преступности // Проблемы преступности в капиталистических странах. 1986. № 2. С. 27--30.

Возможность реорганизации Королевской обвинительной службы в Великобритании // Борьба с преступностью за рубежом. 1995. № 9. С. 10--14.

Геворгян В. М. Организованная преступность в США. М., 1980.

Геродот. История // Историки античности: В двух томах. М., 1989. Т. 1.С. 33--204.

Гуров А. Красная мафия. М., 199о.

Данные ФБР о преступности в стране // Проблемы преступности в кя питя ттостттчргких странах. 1983. № 1. С. 3--5.

Дашков Г. В. А как там у них? // Юридическая газета. 1991. № 4. Дементьева Е. Е. Экономическая преступность и борьба с ней в странах с развитой рыночной экономикой (на материалах США и Германии). М., 1992.

Демографический профиль жертв преступлений // Борьба с преступностью за рубежом. 1994. № 4. С. 3--5.

Демченко Г. В. Ломброзо и его значение для науки уголовного права. Киев, 1912.

Дискуссия по поводу двухуровневого построения системы охраны общественного порядка в Великобритании // Борьба с преступностью за рубежом. 1995. № 5. С. 14--17.

Дистанционное наблюдение и борьба с преступностью // Борьба с преступностью за рубежом. 1994. № 2. С. 12--16.