Бытовое насилие в Казахстане

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. ПРОБЛЕМА НАСИЛИЯ В СЕМЬЕ В СВЕТЕ ЗАРУБЕЖНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

1.1 Анализ зарубежных исследований на тему «Подростки и домашнее насилие»

1.2 Практика применения насилия в общественной и социальной среде

1.3 Социальные и криминологические причины насилия

1.4 Проблема насилия в гендерной методологии

2. ЮРИДИЧЕСКАЯ ПОСТАНОВКА ВОПРОСА О БЫТОВОМ НАСИЛИИ В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН

2.1 В свете ратифицированных Казахстаном международных соглашений и Всеобщей Декларации прав человека

2.2 В свете уголовного законодательства Республики Казахстан

2.2.1 Преступления против жизни, здоровья и половой неприкосновенности

2.2.2 Преступления против семьи и несовершеннолетних

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Общая характеристика работы. В данной дипломной работе выработан юридический подход к исследованию таких сложных и многогранных человеческих отношений, как отношения людей в быту. Присутствие насилия в этом виде человеческих взаимоотношений ненормально. Однако нельзя отрицать существование так называемых «воспитательных» силовых мер, применяемых в быту некоторыми нашими согражданами. Понятно, что необходимо правовое вмешательство государства в подобные проявления жестокости в семье, ввиду распространённости и повторяющегося характера таких деяний. Основываясь на исследованиях зарубежных учёных, мы постарались дать характеристику явлению насилия в быту, суть проблемы и обозначить перспективы развития ценностей казахстанского общества, предложив рекомендации для их дальнейшего укрепления.

Актуальность темы данной дипломной работы очевидна. Как это ни странно, бытовое насилие является в Казахстане распространенным видом правонарушений, однако сложным представляется найти по данной тематике какие - либо сведения. Отсутствует конкретная статистика по данному виду правонарушений, нет конкретных научных трудов, в которых бы были отражены хотя бы приблизительные цифры о количестве происходящих правонарушений на тему бытового насилия в Республике Казахстан.

Думается, не случайно эта тема остаётся не проработанной до конца, ввиду того, что мы говорим о щепетильной и сложной теме отношений, складывающихся внутри семьи. В нашей стране, где существует, в основном, патриархальный уклад жизни, сложно представить себе женщин и детей, способных откровенничать на темы семейных скандалов. Великий казахский поэт Абай Кунанбаев по такому поводу изрёк следующее: «Скромность, которая происходит от слабости, не есть достоинство» [1, c.62].

Здесь именно следует говорить о слабости духа и характера личностей, становящихся жертвами подобных преступлений.

Ещё в 15 веке итальянский проповедник, общественный деятель Джироламо Савонарола (1452 - 1498 г.г.) сказал, что «нет более вредного животного, чем человек, не следующий законам» [1, c.11]. Это высказывание одинаково верно как по отношению к правонарушителю, так и по отношению к его жертве. Именно осознание своей безнаказанности воодушевляет семейного тирана на новые проявления его безграничной власти в семье.

Главный Закон нашего государства - Конституция - гарантирует нам защиту наших законных прав и интересов. Этой теме посвящён целый раздел под названием «Человек и гражданин». Более остальных хотелось бы обратить внимание потенциальных жертв бытового насилия на статьи 13 и 17 Конституции Республики Казахстан, где регламентировано, что “каждый имеет право на признание его правосубъектности и вправе защищать свои права и свободы всеми не противоречащими закону способами, включая необходимую оборону; каждый имеет право на судебную защиту своих прав и свобод; каждый имеет право на получение квалифицированной юридической помощи.”[2]. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно. А статья 17 прямо говорит о неприкосновенности достоинства человека и о том, что никто не может подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

Как нам представляется, в этих статьях более чем расписаны права людей, могущих оказаться в ситуации с проявлением бытового насилия. Незнание законов государства, в котором вы проживаете и нежелание защитить себя от подобных преступных проявлений и есть удобная почва для безнаказанного процветания подобного рода правонарушений, коими являются проявления бытового насилия.

Объектом исследования настоящей дипломной работы выступают общественные отношения в сфере уголовно-правового регулирования области человеческих отношений, складывающихся в процессе становления и развития семьи и воспитания нового поколения.

«Предметом исследования является проблема насилия в быту в условиях современного казахстанского общества, стремящегося к вхождению в число первых пятидесяти конкурентоспособных» [3], а следовательно, преуспевающих, государств мира, что, в свою очередь, само по себе предполагает искоренение подобных пережитков патриархального строя, как насилие в семье.

Методология и источники исследования. Теоретические и методологические основы данной дипломной работы составляют фундаментальные положения педагогики, психологии, юридической психологии, криминологии (в области изучения психологического портрета правонарушителя - семейного тирана) и уголовного права.

При написании дипломной работы использовались методы исторического, системного, структурно-функционального, институционального, сравнительного анализа и экспертных оценок.

В работе широко использованы социологические, психологические, правоведческие, педагогические и литературные труды по теории насилия в быту.

Разнообразие источников и сбор важных конкретных материалов позволили нам раскрыть проблему насилия в быту как социальное явление, нуждающееся в уголовно-правовом регулировании.

Изучению данной проблемы мы и посвятили этот научный труд. Дипломная работа состоит из двух глав, где первая глава посвящена раскрытию проблемы насилия в семье, а вторая представляет собой юридическую постановку вопроса в Республике Казахстан в свете уголовного права.

Целью исследования дипломной работы является освещение проблемы бытового насилия в Казахстане.

Задачи исследования дипломной работы определены целью исследования и выражаются в следующем:

- осветить проблему насилия в семье в свете зарубежных исследований путем раскрытия феномена насилия через его «уроки, практику и культуру»;

- дать представление о проблеме насилия сквозь призму гендерной методологии;

- раскрыть юридическую постановку вопроса о бытовом насилии в Республике Казахстан в свете ратифицированных Казахстаном международных соглашений и Всеобщей Декларации прав человека;

- раскрыть юридическую постановку вопроса о бытовом насилии в Республике Казахстан в свете уголовного законодательства Республики Казахстан;

- дать общую характеристику преступлений против жизни, здоровья и половой неприкосновенности и преступлений против семьи и несовершеннолетних;

- в заключении сделать выводы с предложениями по поводу освещения данной темы в будущем.

Полученные результаты и содержащиеся в работе предложения могут быть использованы для реализации различных научных целей. Было бы весьма отрадно, если бы выводы, сделанные в дипломной работе смогли бы послужить исходной базой для дальнейшего исследования проблемы бытового насилия в Казахстане и уточнения понятийного аппарата.

Задачи, поставленные в работе, и логика исследования определили структуру дипломной работы. Она состоит из введения, двух глав. В первой главе рассматривается Проблема насилия в семье в свете зарубежных исследований. Вторая глава посвящается юридической постановки вопроса о бытовом насилии в Республики Казахстан.

1. ПРОБЛЕМА НАСИЛИЯ В СЕМЬЕ В СВЕТЕ ЗАРУБЕЖНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

1.1 Анализ зарубежных исследований на тему «Подростки и домашнее насилие»

В чем причины насилия в семье? Этот вопрос задают себе многие профессионалы, занимающиеся проблемой домашнего насилия, ведь от ответа на него напрямую зависит эффективность выбранных стратегий по ранней профилактике агрессивного поведения по отношению к близким. В последнее время все больше исследователей в поисках ответа на данный вопрос стали обращать пристальное внимание на детский и особенно, подростковый опыт. Ведь подростковый возраст - это время, когда у становящихся взрослыми детей формируются основы меж половых отношений, когда закладываются главные принципы, из которых в будущем станет складываться их собственная практика семейных отношений. Какими будут эти отношения, зависит во многом от тех знаний, которые подросток вычленил из окружающего его взрослого мира, усвоил в процессе социализации, проверил на собственном опыте и - как результат - закрепил в строгие формы определенных стереотипов, оперировать которыми и апеллировать к которым он будет в дальнейшем.

На основе результатов проведенных зарубежных комплексных исследований мы попытаемся проследить то, что можно назвать генеалогией домашнего насилия: процесс становления и закрепления у подростков специфических установок и стереотипов, на основе которых в будущем будут выстраиваться и разыгрываться сценарии насильственных отношений в семье. Хочется сразу же сделать небольшую оговорку. Конечно, путь каждого подростка - глубоко индивидуален и единственен. Личный опыт жизни подростков проходит в насыщенной среде социальных и культурных представлений, ожиданий и запретов; регулируется он системой поощрений и наказаний - и все это может быть уникальным для каждого конкретного случая. Прибегая к анализу заграничных исследований, проведённых в разное время и в разных странах, нам представляется интересным продолжить изучение данной темы с проведением подобных опросов в нашем государстве, и изложить её результаты в дальнейших научных трудах.

Однако перед тем как непосредственно приступить к обзору результатов существующих исследований и их анализу, следует рассмотреть феномен насилия в семье с точки зрения тех особенностей, которые отличают его от других агрессивных действий. Что именно мы имеем в виду, когда говорим о домашнем насилии?

Одна из главных принципиальных особенностей домашнего насилия состоит в том, что оно имеет системный характер, не являясь ни случайностью, ни досадным эпизодом. Системность домашнего насилия проявляется в самих принципах его функционирования: это - повторяющиеся во времени инциденты (паттерн) множественных видов насилия (физического, сексуального, психологического и экономического). Наличие паттерна - также важный индикатор отличия домашнего насилия от просто конфликтной ситуации. Если конфликт имеет локальный изолированный характер, то насилие имеет системную основу и состоит из следующих друг за другом так называемых фаз насилия [4, с.295]. Другими словами, в сердцевине конфликта обычно имеется конкретная проблема, некий конфликт интересов, который чаще всего можно разрешить при помощи переговоров, компромиссов и взаимных уступок. В «хронической» ситуации насилия в семье поводом для агрессии является не проблемная ситуация, а интересы только одной стороны - обидчика, главной целью которого является желание контролировать и управлять поведением и чувствами другого. В результате этого подвергшийся насилию человек может получить психологические, социальные, экономические, сексуальные или физические вред, ущерб или травму.

Второе принципиальное отличие домашнего насилия от других агрессивных актов заключается в особенностях отношений между объектом и субъектом насильственных действий. В отличие от преступления, совершенного на улице незнакомцем, домашнее насилие происходит в отношениях между близкими людьми, которые включают в себя супругов или близких партнеров, бывших супругов, родителей, детей, других родственников, людей, которые были помолвлены, или собираются (собирались) пожениться и т. п.

Здесь следует отметить и третью принципиальную особенность домашнего насилия. Она состоит в том, что, как показывают исследования, проведенные в разных странах мира, домашнее насилие имеет четкие очертания гендерной проблемы. Чаще всего жертвами этого вида насилия становятся именно женщины. Так, статистические данные из США и Канады, составленные на основе опросов женщин и мужчин, сведений из судебных баз данных и из полицейских отчетов, демонстрируют, что женщины являются жертвами агрессии в 90-96 % случаев домашнего насилия [5, с.123]. Эти цифры подтверждаются и некоторыми другими данными. Так, например, исследования, проведенные в Шотландии, показали, что по статистике правонарушений, связанных с преступлениями против своих близких, женщины являются пострадавшими в 94 % случаев, а обидчиками - лишь в трех процентах [6, с.61].

Итак, системность, особенности связей между обидчиками и пострадавшими, а также гендерный характер данного явления позволяет говорить о домашнем насилии как о специфической проблеме, имеющей свою собственную динамику, развивающейся по определенному сценарию и следующей своим собственным правилам.

Как эти правила устанавливаются? Как человек становится обидчиком? Из чего складываются представления подростков о взаимоотношениях мужчины и женщины? Как формируются у них принципы, следуя которым подростки позже будут выстраивать свои модели семейной жизни? Мы постараемся ответить на эти вопросы.

Свои первые уроки социализации дети получают в семье.

Взаимоотношения между взрослыми членами семейного круга становятся для них наглядным примером, из которого они выделяют, зачастую неосознанно, основные сценарии и базовые принципы организации внутрисемейной жизни. Как демонстрируют проведенные в России и на Западе исследования, зачастую, когда опыт жизни подростка в семье связан с насилием, эти уроки отличаются жестокостью.

Известно, что наиболее острая проблема, достаточно часто встречающаяся в отношениях в российской семье, - это насилие. Его масштабы заставляют рассматривать насилие в близких отношениях как серьезную социальную проблему. По данным исследований, проводившихся не так давно в Барнауле и Ижевске, более 50 % опрошенных подростков заявили о том, что знают одну или несколько ситуаций насилия в семьях знакомых [7, c.55]. Согласно некоторым данным, у российской женщины вероятность быть убитой своим мужем или партнером в два с половиной раза выше, чем у американки, и в пять раз выше, чем у жительницы Западной Европы. Это не удивительно: в России примерно каждая третья женщина страдает от физического насилия со стороны мужа [8, c.34].

Насилие в семье - не абстрактное понятие для самих подростков. К сожалению, на сегодняшний день нам не удалось обнаружить комплексных отечественных исследований, посвященных данной проблеме напрямую. Тем не менее, примерный масштаб насилия в семье в отношении подростков можно попытаться определить с помощью некоторых более обобщённых исследований и полупрофессиональных опросов. Некоторые приблизительные цифры может предоставить и статистическая база данных по преступности.

Однако прежде чем двигаться дальше, давайте сначала проясним один важный концептуальный момент: о чем мы говорим, когда говорим об опыте подростка, связанном с насилием в семье? Для ответа на этот кажущийся легким вопрос нам необходимо определиться с терминами. В имеющих сравнительно долгую историю западных исследованиях, посвященных детям и подросткам, живущим в ситуации домашнего насилия, прослеживается определенная динамика в изменениях, коснувшихся терминологии, к которой прибегают для описания данной проблемы. Эти изменения носят не просто лингвистический характер, в их основе - изменения в идеологических подходах к самому принципу рассмотрения данной проблемы. Изменение терминологии продиктовано, в первую очередь, желанием наиболее четко репрезентировать опыт ребенка как процесс, который может включать в себя разные аспекты. Широко использовавшиеся прежде определения детей и подростков как «свидетелей насилия» или «молчаливых свидетелей» в последнее время уступили место таким терминам как «подверженный домашнему насилию», «испытывающий домашнее насилие» и «живущий в ситуации с домашним насилием». Как мы видим, динамика терминологических изменений отражает новое понимание данной проблемы. От обозначения ребенка как «молчаливого свидетеля» - термина, который в определенной мере выносит ребенка за ситуацию насилия и ставит его в позицию пассивного наблюдателя, - исследователи перешли к определениям, позволяющим отразить опыт детей как субъектов включенных в ситуацию насилия в семье. Другими словами, дети, находящиеся в силовом поле домашнего насилия, являются активными участниками данного конкретного сценария независимо от их формального статуса жертвы или «просто» свидетеля; они самым непосредственным образом вовлечены в динамику насильственных отношений и являются ее прямыми участниками. В данной ситуации они создают свои собственные стратегии сопротивления и адаптации, которые ложатся в основу их практики выживания.

Можно выделить три основных типа вовлеченности детей и подростков в ситуацию домашнего насилия. Необходимо заметить, что данные типы могут присутствовать в каждой конкретной ситуации как по одиночке, так и вместе. Первый тип это непосредственная вовлеченность в качестве объекта агрессивных действий. Данный тип включает в себя акты физического, сексуального и (или) психологического насилия по отношению к ребенку с целью установления над ним своей власти.

Следует сразу заметить, что жестокое обращение с ребенком - огромный проблемный материк, и полный анализ всех его параметров не является целью данной дипломной работы. В данном случае мы специально ограничиваемся лишь рассмотрением одной части проблемы насилия над ребенком - той, которая соседствует с актами насилия одного взрослого члена семьи по отношению к другому. Данные зарубежных исследований предоставляют довольно запутанную картину взаимосвязи между этими двумя проблемами: жестоким обращением с ребенком и насилием мужа по отношению к жене. С одной стороны, исследования демонстрируют, что семейная жестокость по отношению к детям вовсе не предполагает обязательного наличия насилия мужей по отношению к женам [9, с.45]. С другой стороны, если в семье имеют место акты агрессии отца по отношению к матери, то насилие по отношению к ребенку здесь присутствует автоматически [10, с.33]. Агрессия по отношению к жене создает своеобразный контекст для отношений между всеми членами семьи, на фоне которого особо ярко проявляется и жестокость отца по отношению к ребенку [11, с.173].

При этом чем более жестокие меры насилия применяются к жене, тем с большей жестокостью отец обращается и с ребенком [12, с.55]. Как демонстрирует исследование, проведенное в одном из американских убежищ для жертв домашнего насилия, 70 % детей, живущих в ситуации семейного насилия, также были жертвами агрессивных действий со стороны отца (отчима), при этом примерно половина из них стали жертвами физического или сексуального насилия; 5 % этих детей в результате подобных насильственных действий попали в госпиталь [10, с.34]. Согласно исследованиям, проведенным австралийскими учеными, примерно каждый третий ребенок избивается отцом, когда он пытается остановить избиения матери [13, с.302]. При этом девочки гораздо чаще, чем мальчики становятся жертвами агрессивного поведения отца [6, с.61]. Также для девочек из семей, во главе которых находится отец-обидчик, риск подвергнуться сексуальному насилию с его стороны почти в семь раз выше, чем для их ровесниц из семей, где нет насилия [12, с.56].

Известно, что насилие оказывает множественное негативное воздействие на ребенка, становясь причиной травматического опыта, переживаемого им. Это выражается как в физических повреждениях, так и во вреде, который наносится его психическому здоровью. Результатом насилия могут стать серьезные физические травмы (ушибы, сотрясения мозга, переломы и т. п.), повреждения внутренних органов, развитие или обострение хронических заболеваний, нарушение физического развития. Зачастую насилие представляет непосредственную угрозу его жизни: из ста случаев физического насилия над детьми примерно один два заканчиваются смертью жертвы насилия [14, с.6].

Второй тип вовлеченности, который во многом смыкается с первым, - это непосредственная вовлеченность в качестве объекта манипуляций. Этот тип представляет собой одну из тактик установления власти и контроля, часто используемую обидчиком. Данный тип вовлеченности обычно проявляется в такой форме как использование детей обидчиком для установления контроля над взрослой жертвой. Этот тип может включать в себя эпизоды физического и (или) сексуального насилия над детьми, при этом основная цель актов насилия здесь - не ребенок, но его мать. К насилию по отношению к ребенку обидчики прибегают с целью подчинения основной жертвы, ее устрашения и установления над ней полного контроля. Этот тип вовлеченности также включает в себя использование детей как заложников, принуждение детей к вовлечению в физическое и психологическое насилие над взрослой жертвой, борьбу за родительские права с использованием манипуляции над детьми и т. п.

Третий тип вовлеченности подростков в ситуацию домашнего насилия можно обозначить как опосредованную вовлеченность: ребенок не является жертвой агрессивных действий, а «всего лишь» наблюдает за развитием ситуации, в которой присутствует насилие. Проблема здесь заключается в том, что домашнее насилие наносит ущерб ребенку не только тогда, когда он является непосредственным объектом насилия со стороны отца, но даже когда он просто наблюдает за его жестокостью по отношению к матери. Как свидетельствуют западные специалисты, психологическая травма, которую получают подобные дети-свидетели, по силе равна той, которую имеют дети-жертвы жестокого обращения. Испытываемые ими поведенческие, соматические и эмоциональные проблемы практически такие же. Детям - «просто» свидетелям домашнего насилия наносится огромная психологическая травма, которая приводит к затруднениям в их развитии и снижает их самооценку [15, с.79].

Психологические травмы присутствуют у всех детей, выросших в атмосфере агрессии. Насилие в семье является серьезным барьером на пути нормального психического развития подростка. Проведенные за рубежом исследования подтверждают, что последствия насилия в семье незамедлительно проявляются в поведенческих характеристиках подростков, в особенностях их социального поведения на улице и в школе. Исследователи доказывают, что у детей, живущих в ситуации насилия в семье, снижается способность усваивать новые знания в школе, падает успеваемость [16, с.8]. У многих подростков, страдающих от насилия в семье, из-за неумения контролировать свои эмоции появляются проблемы в общении со своими сверстниками. Опытные преподаватели и психологи учебных заведений, работающие с подобными подростками, конечно, замечают эти особенности поведения детей из так называемых трудных семей.

Проблема психического здоровья подростков и молодежи особенно актуальна для современной России. Так, например, по словам главного детского и подросткового психиатра Минздрава РФ В. Волошина, около 2 млн детей и подростков в России страдают психическими расстройствами (НТВ, 28.02.02). Основными психическими расстройствами у подростков являются поведенческие расстройства, посттравматические стрессовые состояния и депрессии. По словам представителя Минздрава, именно выраженное депрессивное состояние чаще всего становится причиной суицида у детей и подростков, и подвержены ему в основном дети от 11 до 18 лет, хотя бывают случаи, когда депрессия возникает и у детей в 3-4 года (НТВ, 28.02.02). Известно, что психические расстройства не возникают у подростков на пустом месте. Также известно, что характер отношений в семье играет огромную роль в психологическом состоянии детей и подростков. При отсутствии отечественных исследований о причинах подобных психических проблем у подростков и при том масштабе насилия в семье, которым отличается наше общество, можно предположить, что именно семейное неблагополучие зачастую оказывается основной причиной. Это предположение не будет натяжкой, ведь сама жизнь в ситуации домашнего насилия наносит серьезный ущерб их психическому здоровью.

Разумеется, дети, живущие в ситуации насилия в семье, как уже упоминалось ранее, не являются просто пассивными наблюдателями, жертвами или объектами манипулятивных действий обидчика. Инциденты насилия становятся своеобразным уроком для подростков. Они делают определенные выводы из увиденного, на основе которых выстраивают свои собственные стратегии поведения. Что это за выводы?

Согласно проведенным исследованиям, мальчики, находящиеся в ситуации насилия со стороны отца, сами вспыльчивы и проявляют агрессивные характеристики, склонны к жестокости по отношению к более слабым или младшим по возрасту детям; они также могут быть жестоки по отношению к домашним животным, к птицам. При этом интересный факт мальчики-свидетели домашнего насилия, вырастая, чаще становятся обидчиками в своих собственных семьях, чем их сверстники из семей, в которых нет насилия [17, с.55]. Что касается девочек, вовлеченных в ситуацию домашнего насилия, то они, напротив, проявляют пассивность и нерешительность, у них отсутствуют необходимые навыки самозащиты и чувство уверенности в своих силах.

Таким образом, мы видим, что поведение мальчиков-подростков, выросших в семьях с отцом-тираном, чаще всего попадает под характеристики агрессивного поведения. Значит ли это, что именно из этой группы подростков и вырастают будущие обидчики? К ответу на этот вопрос следует подходить с большой осторожностью, так как здесь существует опасность стигматизации всех мальчиков, выросших в атмосфере насилия, в качестве потенциальных обидчиков. Конечно же, не все подростки, перенесшие опыт домашнего насилия, становятся семейными тиранами. Однако результаты нескольких исследований позволяют отнести их к определенной группе риска. Например, данные американских исследований утверждают, что от 74 до 82 % семейных обидчиков признались, что в детстве они и их матери подвергались насилию со стороны отца [17, с.56]. Согласно исследованию, осуществленном в России в кризисном центре при Национальном центре по предотвращению насилия «Анна», примерно 85 % российских обидчиков также выросли в семьях, в которых отец избивал мать [18, с.39]. Результаты исследования «Девиантное поведение», проведенного в 1988 г. в США, также выявили устойчивую связь между агрессивным поведением мужчин в семье и их детским опытом, связанным с домашним насилием [19, с.78].

Пришло время из рассмотренных нами результатов многочисленных исследований сделать первый вывод (он и сам вполне отчетливо проявляется на их фоне): домашнее насилие - это усвоенная в процессе социализации в семье модель поведения. Этот вывод также лежит и в определении домашнего насилия как эпидемии, распространяющейся от одного поколения к другому. Таким образом, можно с полной уверенностью заявить, что часто семейные отношения между родителями, в которых присутствует насилие, являются негативным образцом для подростков. Это представляет реальную угрозу не только их сегодняшнему физическому и психическому здоровью, но и их будущему семейному благополучию. Велика опасность того, что в своей будущей семейной жизни подростки продублируют именно те негативные установки в виде меж половой агрессии, которые они получили от наблюдения за отношениями родителей (напомним, что примерно в каждой третьей российской семье присутствует определенное насилие отца по отношению к матери).

1.2 Практика применения насилия в общественной и социальной среде

Конечно, было бы непростительно узко ограничивать опыт социализации подростков только кругом семьи. Не только отсюда подростки черпают свои знания о том, какими должны быть личные меж половые отношения. Важную роль здесь играет и их личный опыт установления романтических отношений на ранней стадии свиданий и ухаживаний.

В каком возрасте сегодняшние подростки получают данный опыт? Согласно российским исследованиям, ухаживать друг за другом и назначать свидания наши подростки начинают уже с двенадцати лет [20, с.42]. Однако формирование устойчивых пар, основанных на эмоциональной симпатии и привязанности, происходит несколько позже, лет в четырнадцать-шестнадцать. Раннее начало сексуальных отношений - еще одна примета времени, составляющего реальность современной России, которую необходимо учитывать. Так, например, в 1995 г. возраст сексуального дебюта, то есть первого полового контакта среди подростков России, был следующим: среди шестнадцатилетних первый половой акт пережили 50,5 % юношей и 33,3 % девушек [20, с.42].

Несомненно, что первый опыт романтических отношений, полученный в этом возрасте, является очень значимым для подростка, можно сказать, определяющим. Ведь именно в это время у подростков и молодежи обозначаются или закрепляются определенные стереотипы, из которых слагается их собственная модель эмоциональной привязанности. Можно сказать, что во время первых ухаживаний характеристики меж половых отношений, полученные в результате опыта наблюдения за взаимоотношениями отца и матери, окончательно отвердевают в формах принципов, которые и определяют основной сценарий будущих взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Этот первый опыт, таким образом, приобретает в процессе развития подростка огромное значение в качестве базовой модели, по образу и подобию которой он будет выстраивать свои отношения в будущей семье.

К сожалению, достаточно большой процент первых близких отношений маркирован насилием одного члена интимной пары над другим. Данный тип насилия принято называть насилием на стадии свиданий.

Этот тип насилия, также как и насилие в семье, проявляется в повторяющихся физических действиях агрессивного характера и в психологическом насилии. Масштаб этого вида насилия также очень велик. По подсчетам западных исследователей, от 30 до 50 % опрошенных девушек подросткового возраста признали, что пострадали от насилия со стороны своего близкого друга - юноши. Зачастую насилие на стадии свиданий наиболее ярко проявляется в одной из его самых тяжких форм - сексуальном насилии.

Насколько распространено это явление? От 40 до 75 % всех известных случаев изнасилований по разным странам приходится именно на изнасилование во время любовного свидания [6, с.62]. При этом, как и у домашнего насилия, одной из важных характеристик насилия на стадии свиданий является его латентность. Пострадавшие в результате агрессивных действий очень часто предпочитают не говорить об этом и не обращаются за помощью к родителям, учителям или в правоохранительные органы. Одна из причин подобной пассивности жертв - в общественных установках. Жалобам и показаниям пострадавших зачастую не доверяют и упрекают их самих в провокационном поведении. Тем не менее, по данным опросов российских подростков 1993 и 1995 гг. можно схематично представить примерный масштаб этого явления: примерно каждая десятая девушка была изнасилована, а каждая четвертая девушка получила свой первый сексуальный опыт по принуждению, то есть против своей воли, под давлением, сопротивляясь ему, что, в принципе, также может рассматриваться как изнасилование [20, с.43]. Интересно сравнить эти данные с результатами комплексного исследования, проведенного в Америке среди более чем шести тысяч студентов колледжей: примерно каждая четвертая опрошенная девушка была изнасилована или пережила попытку изнасилования [21, с.32].

Существуют и косвенные данные российских исследований, также подтверждающие наличие определенного принуждения по отношению к девочкам-подросткам при их первом сексуальном контакте: большинство девушек среди тех, кто начал сексуальную жизнь моложе 16 лет, сожалеют об этом. При этом заметим, что у юношей такого сожаления нет. Эти данные сопоставимы с немецкими, шотландскими и новозеландскими данными [20, с.44].

Конечно, опыт сексуального насилия не проходит бесследно. У семерых из десяти детей и подростков, подвергшихся сексуальному насилию, впоследствии диагностируется психическое заболевание. В 14 раз чаще, чем их ровесники, эти дети и подростки пытаются совершить или совершают суицид (НТВ, 24.04.02).

В чем причины подобной агрессивности юношей-подростков? Как уже писалось выше, существует большая вероятность того, что мальчики-подростки (юноши) из семей с домашним насилием перенесут модель агрессивного поведения на свои личные отношения с девочками-подростками (девушками). Это опасение имеет под собой достаточно серьезные основания: как мы уже увидели, оно, основывается на данных исследований об агрессии как усвоенной модели поведения. Если юноша не видит перед собой альтернативных сценариев поведения, если он не научен выражать свои эмоции и разрешать возникающие конфликты безопасными мирными способами, то, естественно, он будет прибегать к помощи тех методов, которые находятся непосредственно перед его глазами. Ведь, согласно его опыту жизни в семье, личные отношения - это, прежде всего, системные отношения власти и контроля, устанавливаемые одним членом интимной пары над другой стороной. Таким образом, моделирование ситуации насилия в первых близких отношениях, которые пытается установить сам подросток, просто неизбежно. Именно в это время проходит процесс освоения и закрепления на практике двух особенностей домашнего насилия, о которых говорилось ранее: его системного характера и специфики связи между субъектом и объектом насильственных действий. О непосредственной связи насилия на стадии свиданий с будущим домашним насилием говорят и проведенные западными специалистами исследования [22, с.35].

Таким образом, можно утверждать, что насилие на стадии свиданий - это повторение выученных уроков домашнего насилия и проверка на практике верности его технологий.

В целях предотвращения практики насилия в Республике Казахстан, государство в лице Национальной комиссии по делам семьи и гендерной политике при Президенте Республики Казахстан [23], занимается регулированием вопросов гендерного равенства посредством заслушивания на своих заседаниях руководителей государственных органов, непосредственно подчиненных и подотчетных Главе государства, центральных и местных исполнительных органов; запрашивания и получения от государственных органов, организаций и должностных лиц необходимые документы, материалы и информацию; требования от руководителей соответствующих государственных органов проведения проверок и служебных расследований по фактам нарушения законов, касающихся вопросов семьи и гендерного равенства; внесения предложения по проектам актов Президента Республики Казахстан, представляемых на рассмотрение Главе государства, проектам актов Правительства Республики Казахстан, затрагивающих вопросы семьи и гендерного равенства; привлечения к рассмотрению вопросов, отнесенных к ведению Комиссии, работников государственных органов, а также в качестве внештатных экспертов авторитетных и профессионально подготовленных представителей общественности для участия в подготовке заседаний Комиссии, разработке программ и проведении проверок; координирования и контролирования деятельности комиссий при акимах областей, городов Астаны, Алматы, заслушивать отчеты об их деятельности; содействия выдвижению и утверждению кандидатур женщин на руководящие должности. А также комиссия вправе отправить дело (поступившее обращение граждан) на рассмотрение по существу.

Члены Комиссии по приглашению могут присутствовать на заседаниях Парламента Республики Казахстан и его палат, Правительства Республики Казахстан, коллегий государственных органов по вопросам семьи и гендерного равенства.

Национальная комиссия по делам семьи и гендерной политике (далее - Комиссия) является консультативно-совещательным органом при Президенте Республики Казахстан.

Правовую основу деятельности Комиссии составляют Конституция и законы Республики Казахстан, акты Президента Республики Казахстан, иные нормативные правовые акты Республики Казахстан, а также настоящее Положение.

Основными задачами Комиссии являются:

1) выработка рекомендаций по определению приоритетов, формированию и реализации комплексной государственной политики в отношении семьи, равенства женщин и мужчин с учетом региональных особенностей в контексте Стратегии развития Казахстана до 2030 года, Стратегии гендерного равенства в Республике Казахстан на 2006-2016 годы и международных договоров по вопросам семьи и гендерного равенства, участником которых является Казахстан;

2) взаимодействие с государственными органами и институтами гражданского общества по вопросам защиты интересов семьи, реализации Декларации тысячелетия Организации Объединенных Наций, Стратегии гендерного равенства в Республике Казахстан на 2006-2016 годы;

3) анализ вопросов состояния гендерного равенства и выработка предложений и рекомендаций государственным органам по основным направлениям гендерной политики в Республике Казахстан;

4) содействие:

- достижению гендерного равенства в экономической сфере, дальнейшему развитию предпринимательства среди женщин, повышению конкурентоспособности женщин на рынке труда;

- созданию условий для членов семьи по совмещению трудовой деятельности с домашними обязанностями и воспитанием детей;

- укреплению института семьи, достижению гендерного равенства в семейных отношениях;

- разработке комплекса мер по сохранению и укреплению здоровья, в том числе репродуктивного, мужчин, женщин и детей, повышению качества жизни;

- искоренению насилия в семье и на рабочем месте и внедрению международного опыта борьбы с насилием в отношении мужчин, женщин и детей;

- гендерному образованию и просвещению населения;

- проведению научных исследований, формированию информационной базы в целях анализа реального положения семьи, гендерного равенства в экономической, социальной, политической и культурной жизни общества;

5) рассмотрение предложений государственных органов, международных организаций и общественных объединений по проблемам, входящим в компетенцию Комиссии, подготовка соответствующих рекомендаций Президенту Республики Казахстан;

6) выработка для Главы государства рекомендаций и предложений по обеспечению соблюдения должностными лицами государственных органов требований законодательства Республики Казахстан по вопросам семьи и гендерного равенства;

7) взаимодействие со средствами массовой информации с целью более полного отражения аспектов положения семьи и гендерного равенства в Казахстане;

8) рассмотрение обращений граждан, сообщений средств массовой информации, касающихся вопросов семьи, несоблюдения гендерного равенства;

9) участие в разработке концепций, государственных и отраслевых (секторальных) программ по вопросам семьи и гендерного равенства;

10) участие в подготовке и рассмотрении проектов законодательных и иных нормативных правовых актов, направленных на улучшение положения семьи и гендерного равенства;

11) инициирование и проведение гендерно-правовой экспертизы;

12) сотрудничество с государственными органами и международными организациями, выработка предложений по реализации международных инициатив, участие в конференциях, совещаниях, семинарах по вопросам положения семьи и гендерного равенства.

1.3 Социальные и криминологические причины насилия

В начале мы упомянули о домашнем насилии как о проблеме, имеющей четкие гендерные характеристики. Давайте пристальнее посмотрим на причины, приводящие к тому, что именно женщины чаще всего становятся жертвами данного вида насилия. Попробуем найти основы этих проблем в подростковом опыте гендерной социализации.

Известно, что процесс гендерной социализации начинается сразу же после рождения ребенка. Начиная с самых первых лет жизни, личности мальчиков и девочек формируются в процессе подгонки их к существующим социально-половым ролям мужчин и женщин. Конечно, происходит это не всегда осознанно и не сразу бросается в глаза. Так, например, матери менее эмоциональны, когда занимаются с новорожденными мальчиками, чем с девочками [24, с.63]. При общении с мальчиками они проявляют больше гнева и раздражения [25, с.99] - отметим, что показательно отсутствие исследований подобных реакций у отцов. Также «существуют данные исследований, доказывающие, что родители разделяют мальчиков и девочек в поощрении их независимого поведения. Девочки поощряются к тому, чтобы оставаться ближе к своим родителям, тогда как мальчиков подталкивают к расширению границ их игровой активности» [25, с.101]. С другой стороны, родители - не единственные, кто занимается «проектировкой личности». Воспитатели в яслях и детских садах, школьные учителя, телевидение и детская литература, одежда и игрушки - все окружение ребенка принимает участие в его социализации. Проведенное в 1993 г. в Америке исследование 150 детских иллюстрированных книжек показало, что мальчики изображаются в них инструментальными и независимыми, тогда как при изображении девочек подчеркивается их пассивность и зависимость [25, с.101].

Покупая ребенку определенные игрушки, выбирая для него соответствующую полу одежду, родители формируют у детей стереотипное поведение, характерное для тех половых моделей, которые пропагандируются в данном обществе. Разницу между биологическим и социальным трудно установить под градом тех установок, которые обрушиваются на нас в ходе социализации. Процесс самоидентификации изначально, с пеленок, оказывается детерминирован вне личностными причинами. Пол оказывается заложником гендерных построений, характерных для данной ситуации, а индивидуальность, в свою очередь, пленницей пола.

В подростковом возрасте процесс гендерной социализации обретает и элемент сексуальности. Раннее начало сексуальной жизни, практикуемое юношами-подростками, является не просто нейтральным свидетельством о гиперсексуальности подросткового возраста, здесь кроется нечто большее. Наличие раннего сексуального опыта у юношей является одним из важнейших кирпичиков, из которых они старательно складывают свою модель маскулинности. Маскулинность представляет собой комплекс установок, характеристик поведения, возможностей и ожиданий, детерминирующих социальную практику той или иной группы, объединённой по признаку пола. Другими словами, маскулинность - это то, что добавлено к анатомии для получения мужской гендерной роли [26, с.88]. Гендерные ожидания, популярные в среде подростков, идентифицируют сексуальную активность и сексуальный опыт как важную характеристику в последовательном процессе конструирования маскулинной идентичности. Здесь, в сердцевине процесса построения маскулинных идентификаций, по словам известных американских исследователей Джеймса Фрэчера и Майкла Киммела, «гендер утверждает сексуальность, а сексуальность подтверждает гендер» [27, с.42]. При этом мужская сексуальность начинает идентифицироваться с тенденцией к доминированию. Именно в этой связке сексуальная активность становится одной из основных характеристик «настоящей», «правильной», «активной» маскулинности, обретая статус ее непременного атрибута. Как свидетельствуют проведенные на Западе исследования, не столько сексуальное влечение, сколько желание соответствовать данным гендерным ожиданиям зачастую является реальной причиной сексуального насилия юношей-подростков по отношению к девушкам [28, с.34].

Это острое желание соответствовать системе маскулинных идентификаций - в их самой агрессивной, брутальной форме - отражается на общих характеристиках сексуально активных подростков. И эти характеристики начинают играть важную роль в конструировании юношами своей гендерной роли - они как бы дополняют ее, подтверждают и утверждают.

Так, юноши-подростки, имеющие ранний сексуальный опыт, отличаются от своих сверстников: их учебная успеваемость и дисциплина значительно ниже, среди них в два с половиной раза больше второгодников [20, с.12]. При этом их поведение следует жесткой модели доминирующей маскулинности: они более агрессивны и зачастую их поступки попадают под определение девиантного поведения. Так, например, курящих и пьющих среди сексуально активных шестнадцатилетних подростков втрое больше, чем среди их сверстников. По данным опроса Научного центра охраны здоровья детей и подростков Российской Академии медицинских наук, 71,5 % сексуально активных мальчиков курят, 82,3 % употребляют спиртные напитки, 43,1 % пробовали наркотики [29, с.75].

Необходимо отметить, что для подростков очень важно получить одобрение их действий со стороны друзей. Это одобрение для них является суррогатом более широкого социального одобрения той модели маскулинности, которой они следуют. Данное одобрение для них - определенный индикатор того, что они соответствуют гендерным ожиданиям, существующим в их субкультурной группе. Для нас это одобрение - свидетельство о маскулинности как о коллективной практике, которая следует принципам групповой динамики. Поэтому не случаен тот факт, что сексуально активные подростки предпочитают общаться с теми, кто склонен к анти социальному поведению. Так, например, на вопрос: «Многие ли из твоих друзей употребляют наркотики или алкоголь?» - «большинство» и «практически все» ответили 51 % сексуально активных и только 25 % «девственных» старшеклассников [29, с.76].

Итак, можно сказать, что сексуально-активные подростки придерживаются стереотипов «мальчишеского» поведения, согласно которым агрессия, употребление спиртного и наркотиков трактуются как характеристики настоящего мужчины и включены - в качестве основы - в агрессивную модель маскулинности, пропагандирующуюся в подростковой среде.

Но почему именно такие образы «настоящего мужчины» доминируют в подростковой среде? Что придает именно такие характеристики структуре их маскулинности? И что тогда представляет собой настоящая женщина в понимании современных подростков? Для того чтобы ответить на этот вопрос, мы должны обратить внимание на один из основных источников знаний подростков о личных отношениях, на основе которого они будут строить свою будущую семью. Таким источником являются информация и образы, транслируемые популярной культурой, в том числе и средствами массовой информацией.

Прежде всего, современные продукты масс-культуры отличаются агрессивностью - как наличием образов насилия в них самих, так и агрессивностью продвижения данного продукта на рынки. Российские ученые, изучавшие влияние фильмов ужасов, триллеров, боевиков на психоэмоциональное состояние подростков, также пришли к выводу, что под воздействием подобных фильмов происходит значительное увеличение склонности к проявлению насилия: после их просмотра среднеарифметический показатель склонности к открытому агрессивному поведению в группе подростков увеличился в два раза. При этом если до просмотра фильма максимальный балл ответов подростков, направленных на социальную кооперацию, был равен шести, то после просмотра видеофильма он снизился до трех баллов, а максимальный балл ответов, направленных на агрессивные побуждения увеличился вдвое [30, с.37].

Эта направленная вовне агрессия имеет и гендерный компонент. Проведенное в России в 2000 г. исследование о сценах агрессии, демонстрирующихся на российском телевидении, показывает, что насильственные действия здесь имеют четко выраженный гендерный характер: из всего объема зафиксированных сцен агрессии основная часть (65,0 %) приходится на взаимодействие между мужчинами и женщинами, при этом женщины в большинстве случаев представлены как жертвы [31, с.56]. Таким образом, агрессивная модель мужского поведения репрезентируется в статусе нормативной и насилие в межполовых отношениях становится одной из составных частей понятия маскулинности: мужчина - всегда агрессор, женщина - всегда объект его агрессии. Более того, наличие жертвы становится принципиальным условием маскулинной идентификации, скроенной по принципу доминирования: без объекта агрессивных действий нет и их субъекта, без проявляемого насилия не существует и доминирующей маскулинности. Конечно, подобные установки, демонстрируемые в СМИ, не являются лишь собственной конструкцией, во многом они - отражение гендерных стереотипов, существующих в обществе. Их наличие еще раз подчеркивает тот факт, что насилие в отношении женщин все еще не рассматривается большинством населения как серьезная проблема, нуждающаяся в разрешении.

Исследование, проведенное социологами М. Поздняковой и Л. Рыбаковой, опросившими 176 осужденных насильников, также подтверждает сделанные выводы. По результатам проведенного опроса ими было выделено два основных фактора, позволяющих предсказать склонность молодого мужчины к совершению насилия. Первый фактор - это убеждение, что его друзья готовы одобрить такое поведение, а второй фактор - грубое, пренебрежительное отношение к женщине [32, с.73]. Это отношение к женщине, которое испытывают насильники, также существует в современном общественном сознании - особенно в связи с тем, что образ женщины как сексуального объекта занял прочное место в рекламе и СМИ. Именно на нем базируется дискриминация женщин в обществе, более того, общество зачастую не только игнорирует данную проблему, но и оправдывает случаи агрессии, обвиняя в произошедшем жертву, выискивая вину в ее поведении, манере одеваться и т. п. Так, например, факт личных отношений между юношей и девушкой часто расценивается как безусловное право юноши на сексуальные отношения с подругой, независимо от ее желания, а также на применение силы в случае ее отказа вступать в эти отношения. Поэтому не удивительно, что при опросе подростков, проведенном в России, каждый четвертый юноша в той или иной степени согласился с предложенным в опроснике мнением, что «нельзя осуждать парня, если он займется сексом с девушкой, с которой он долгое время встречался, даже против ее воли» [32, с.74]. То есть каждый четвертый российский юноша практически признает изнасилование допустимым! Сказывается на подобном положении дел и бездействие, молчание взрослых в ответ на анти социальные поступки или неверные взгляды подростков, и - в рамках коллективной практики маскулинности социальное одобрение, которое подросток получает со стороны сверстников.

Подведем итог: насилие мужчины по отношению к женщине, гендерное насилие, которое с такой яркостью проявляется именно в ситуации домашнего насилия - не результат некой мифической врожденной агрессивности мужчин. Это и не производная от физической слабости женщин по отношению к мужчинам. Насилие - это продукт культуры, которая преобладает в нашем обществе. Воспитание в семье, в которой отец избивает своих близких, практика насилия на стадии свиданий, жизнь в том социокультурном пространстве, где гендерное насилие представляется в качестве одной из маскулинных характеристик, - все не поддерживает идею «любви-слияния», однако это мульти миллионный бизнес, оказывающий большое влияние на то, как в общественном сознании связаны любовь, секс и насилие, и создающий образцы поведения для мужчин, женщин и детей в современном обществе.