Криминальное банкротство

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1 ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННЫЙ ОПЫТ В ОБЛАСТИ КРИМИНАЛЬНЫХ БАНКРОТСТВ

2 УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕДНАМЕРЕННЫХ И ЛОЖНЫХ БАНКРОТСТВ

3 ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПРЕДНАМЕРЕННОГО И ЛОЖНОГО БАНКРОТСТВ И СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ СООТВЕТСВУЮЩИХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

3.1 Расширение круга субъектов уголовной ответственности

3.2 Совершенствование объективной и субъективной сторон

3.3 О необходимости введения уголовной ответственности за необъявление о признаках банкротства

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность. Современный период развития казахстанского государства характеризуется динамичным развитием рыночных отношений. Этому процессу свойственны как положительные, так и определенные негативные последствия для жизни общества, что наблюдается в различные периоды времени во всех странах, переходящих от административно-командной модели управления экономикой к рыночной. В таких условиях значительно возрастает роль уголовно-правового обеспечения соответствующих сфер экономической деятельности. К сожалению, приходится констатировать, что в указанном направлении не удалось достичь желаемых результатов. Реформирование же народного хозяйства без создания адекватного механизма контроля и защиты от противоправных посягательств создало благоприятные условия для роста экономической преступности. Это касается, прежде всего, защиты финансово-правовых институтов, связанных с предпринимательской, банковской деятельностью, внешнеэкономическими отношениями и правилами рынка.

Так, например, только в период с 1 января 1997 года по 1 июля 1998 года в суды республики было подано 1745 заявлений, о признании должника несостоятельным (банкротом), принято к рассмотрению 1128, т.е. около 65 %, остальные заявления оформлены ненадлежащем образом, с нарушениями требований процессуального законодательства и законодательства о банкротстве. Результаты рассмотрения дел о банкротстве за указанный период характеризуется следующим: из принятых к рассмотрению 1128 заявлений, отказано в признании банкротом 19, прекращено производство 54, приостановлено с применением реабилитационных процедур - 19, признано банкротом - 555, окончено ликвидационное производство - 135 хозяйствующих субъектов. Кроме того, 66 заявлений о признании хозяйствующих субъектов банкротами судами оставлены без рассмотрения и по 14 производство приостановлено [ 1 ]. По официальным данным на июнь 2000 года, 4300 предприятий в Казахстане прошли процедуру банкротства.

По состоянию на первое января 2006 года в Комитете по работе с несостоятельными должниками Министерства финансов РК зарегистрировано более трех тысяч потенциальных банкротов, их общая кредиторская задолженность -- 65 307,5 миллиона тенге. Причем большая часть должников не имеет активов. В 2005 году почти 90 процентов ликвидированных компаний не обладали собственным имуществом и не платили налоги.

Наибольшее количество неплатежеспособных предприятий приходится на крупные промышленные регионы: Карагандинскую, Восточно-Казахстанскую, Костанайскую области и город Алматы. Минимальная региональная база несостоятельных должников в Атырауской и Кызылординской областях.

В 2005-м завершены процедуры ликвидации в 2 959 организациях. Удовлетворение долгов кредиторов социальных очередей возросло на 7,1 процента, увеличились и поступления в бюджет. За предыдущие два года ликвидированы ОАО «Павлодарский машиностроительный завод», ОАО «Лисаковский ГОК», ГКП «Водопровод и канализация города Кокшетау» и другие крупные предприятия различных отраслей. В 2005 году процедура банкротства применена к РГП «Мангистауский атомный энергетический комплекс», завершается конкурсное производство на ТОО «Актал Лтд» и ЗАО «Эйр Казахстан».

Эти цифры выглядят пугающими, учитывая размах, который приобретает практика ложного и преднамеренного банкротства. Парадокс, но банкротство стало сродни доходному виду бизнеса. Банкротство оказалось процедурой, участники которой ведут себя, как "лебедь, рак и щука". Прокуроры пеняют конкурсным управляющим, работники Агентства по реорганизации и ликвидации предприятий недовольны действиями судей и жалуются на противодействие местных властей. Пока "Иван кивает на Петра", бюджет и экономика несут ущерб, не поддающийся учету.

Справедливости ради следует отметить, что по процедуре реабилитации начиная с 2002 года были восстановлены 35 предприятий машиностроительной, обрабатывающей, легкой промышленности, а также оборонно-промышленного комплекса. Среди них крупнейший угольный разрез Павлодарской области «Майкубен-Вест», предприятия оборонной промышленности АО «Омега», АО «Алатау», петропавловский завод им. Кирова, швейная фабрика «Большевичка», «Костанай-пластик» и многие другие. В рамках реабилитационной процедуры в бюджет страны поступило порядка 9,5 млрд тенге.

Корень проблемы - в несовершенствах механизма банкротства. Он сегодня не столько цивилизованный метод регулирования экономических взаимоотношений между хозяйствующими субъектами, удовлетворения законных требований кредиторов, в том числе и трудовых коллективов, сколько средство ухода от ответственности за злоупотребления в финансово-хозяйственной деятельности предприятия-должника, хитроумное освобождение от долгов и овладение чужой собственностью. Так, по статьям 215-216 УК РК за весь 1998 год по Казахстану зарегистрировано всего лишь 10 преступлений. Несмотря на то, что в последующем наблюдался рост зарегистрированных уголовных дел о банкротстве (в 1999 г. - 41, в 2000 - 42), было бы преждевременно утверждать, что им поставлен надежный заслон.

В октябре 1999 года острота этой проблемы была признана на государственном уровне. Тогда министр государственных доходов Зейнулла Какимжанов подписал приказ, которым утвердил рекомендации по выявлению и профилактике ложного и преднамеренного банкротства. Этот документ очень пригодился налоговым инспекторам и полицейским, сотрудникам ОАО "Агентство по реорганизации и ликвидации предприятий", а также конкурсным управляющим, которых назначают суды для проведения процедур банкротства. В нем были описаны основные схемы и признаки умышленного и ложного банкротства, раскрыт эффективный механизм их выявления [ 2 ]. Следует также отметить, что с 1 октября 2000 года возвращена практика государственного лицензирования деятельности по управлению имуществом и делами неплатежеспособных должников. Это довольно сильный инструмент контроля над деятельностью конкурсных управляющих, которые, как известно, назначаются судами и неподотчетны государственным органам.

В связи с изложенным особое внимание вызывают новые виды преступлений в сфере экономической деятельности, неизвестные казахстанскому уголовному праву до принятия Уголовного кодекса РК 1997 г. К числу таких преступлений, несомненно, следует отнести и связанные с банкротством, предусмотренные статьями 216, 217 УК РК [ 3 ].

Важной особенностью указанных преступлений является, на наш взгляд, высокий, даже в сравнении с другими экономическими преступлениями, уровень латентности. Случаи привлечения лиц к ответственности за совершение преступлений, предусмотренных ст.216-217 УК до настоящего времени единичны. Показательно, что, по мнению судей, каждое четвертое-пятое дело содержит в себе признаки преднамеренного банкротства.

Причины такого состояния дел сложны и многообразны. Одни из них свойственны для большинства преступлений, совершаемых в сфере экономической деятельности и они достаточно хорошо известны в сфере экономической деятельности и они достаточно хорошо известны (коррупция, пробелы правового регулирования, стихийность развития рынка и др.) Другие типичны для отдельных видов преступлений. Применительно к уголовно-наказуемым банкротствам они заключаются, прежде всего, в малой эффективности соответствующих норм уголовного закона, их содержания, создающих благоприятные условия для уклонения от уголовной ответственности. В свою очередь это объясняется: а) несовершенством законодательного описания соответствующих составов преступлений, особенно в статьях 216-217 УК; б) отсутствием должного соответствия между нормами уголовного и гражданского законодательства, регулирующими общественные отношения в сфере банкротства; в) отсутствием, в силу первых двух причин, необходимого единства правоприменительной практики.

В результате соответствующие нормы УК РК оказались просто «нерабочими» криминальные банкротства могут совершаться в ходе любой экономической деятельности, независимо от вида собственности и организационно-правовых форм хозяйствования, везде, где используются заем, кредит, налогообложение, везде, где существуют денежные обязательства. Небольшое число дел, доходящих до судов, не должно вводить в заблуждение о благополучии с преступностью в сфере банкротства, т.к. отсутствие сведений о преступлениях не всегда означает отсутствие самих преступлений. Криминальные банкротства совершаются в ходе легальной деятельности, и по сути, различие между гражданско-правовым банкротством и криминальным (преднамеренным) только в субъективной стороне.

Массовое совершение криминальных банкротств может воздействовать на экономическую жизнь страны, и это должно стать предметом нашей серьезной озабоченности, тем более, что законодательство, в том числе и уголовно-правовое, должно отражать политику, а не сводиться к реакции на события. Нельзя дожидаться, когда проблемная ситуация перейдет в кризисную.

Исследование комплекса вопросов ответственности за эти преступления имеет научную и прикладную актуальность не только в настоящий момент. Необходимо систематически заниматься этими проблемами. Актуальность таких исследований сохранится и, возможно, увеличится в среднесрочной и долгосрочной перспективе, т.к. эти проблемы не получили должного теоретического осмысления и тем более воплощения на практике. Для борьбы с этими преступлениями необходимо выйти за пределы узких коридоров уголовного или гражданского права. Они не могут быть оторваны друг от друга. Гражданское законодательство и уголовный закон -необходимые инструменты укрепления правопорядка в сфере экономической деятельности.

Теоретическая разработка проблем борьбы с криминальными банкротствами осуществляется недостаточно. Был опубликован ряд монографий о преступлениях в сфере экономической деятельности, куда относятся и криминальные банкротства: Н.А. Лопашенко "Вопросы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности" (опубликовано в 1997 г.), М.В. Талан "Преступления в сфере экономической деятельности" (1997 г.), С.С. Витвицкий и А.С. Витвицкая "Преступления в сфере экономической деятельности" (1998 г.), Л.Д. Гаухман и С.В. Максимов "Преступления в сфере экономической деятельности" (1998 г.), Б.В. Волженкин "Экономические преступления" (1999 г.), М.А. Воробейников "Уголовная ответственность за правонарушения в сфере экономической деятельности" (1999 г.).

Различные вопросы ответственности за эти преступления рассматривались и в трудах В.П. Верина, Н.И. Ветрова, П.П. Глущенко, С.А. Гордейчика, А.Э. Жалинского, И.А. Клепицкого, А.Г. Корчагина, Т.О. Кошаевой, Б.М. Леонтьева, Ю.А. Лукичева, В.Е. Мельниковой, Л. Можайской, С.М. Никулина, A.M. Нуждина, Т.В. Пинкевича, Т.Ю. Погосяна, П.А. Скобликова, Н.Н. Смирнова, Г.М. Спирина, В.В. Степанова, У.А. Усманова, И. Шишко, П.С. Яни, Б.В. Яцеленко и других. Были защищены диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук: П.А. Светачев "Уголовно-правовая ответственность за банкротство" (1997 г.), A.M. Тимербулатов "Уголовно-правовые проблемы банкротства" (2000 г.), И.Ю. Михалев "Банкротство и уголовный закон" (2000 г.), А.Н. Классен "Проблемы ответственности за неправомерные действия при банкротстве" (2001 г.).

Цель работы раскрыть особенности расследования криминального банкротства.

Задачи работы:

1. Проанализировать исторические аспекты развития криминального банкротства.

2. Проблемные аспекты характеристики преднамеренного и ложного банкротств.

1. ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННЫЙ ОПЫТ В ОБЛАСТИ КРИМИНАЛЬНЫХ БАНКРОТСТВ

История развития института банкротства довольно длительна, интересна и содержит немало полезного для современной законотворческой и правоприменительной деятельности.

Из множества возможных подходов к исследуемой теме оптимальным в рамках настоящей работы представляется тот, в основе которого лежит систематизация положительного исторического опыта по значимым для нас критериям и объектам исследования (уголовно-правовым и процессуальным). Важно установить, какой исторический опыт уже нашел свое применение в ныне действующем законодательстве и практике, какой опыт обязательно должен быть учтен в ближайшем будущем. При таком подходе хронологический аспект логически отходит на второй план, что вполне на наш взгляд, допустимо. Одновременно необходимо сделать несколько существенных замечаний.

Первое. Говоря о понятии банкротства и различных аспектах уголовной ответственности мы будем иметь ввиду их в современном понимании отечественного законодателя.

Второе. Исторические аспекты банкротства по понятным причинам будут рассматриваться применительно к лицам, являющимся по статусу свободными (понятно, что порядок взыскания задолженностей с холопов, крепостных и других зависимых людей не может представлять значительного интереса для совершенствования законодательной практики в современных цивилизованных социально-экономических условиях).

Третье. Необходимо оговориться, что в отечественной истории вплоть до XVIII века за редким исключением не делалось различий между ответственностью физического лица и его как предпринимателем, результатами деятельности его предприятия.

Само понятие «банкротство» итальянского происхождения, возникло в период раннего средневековья и произошло от сочетания слов «banca» и «rotta», что означает «сломанная скамья» [ 3 ]. Дело в том, что итальянские торговцы обычно ставили перед своими лавками для клиентов скамью, которую ломали в знак прекращения торговых операций по причине несостоятельности.

Банкротство относится к числу сложных гражданско-правовых институтов. Без ясного понимания процедур банкротства, их специфики, без выявления точек, наименее защищенных от криминала, невозможно сконструировать такие составы преступлений, которые могут дать уголовно-правовую гарантию реализации этого института, подобно тому, как невозможно создать лекарство, не понимая сути болезни и ее особенностей. Специфика процедуры банкротства как фактор, определяющий конструкцию составов криминальных банкротств. Возникновение института банкротства связано с существованием институтов займа и кредита и последующей неспособностью должника оплатить свои денежные обязательства. Принцип, что должник отвечает за денежные долги своим имуществом, а не телом, получил всеобщее признание не сразу. До этого должник и его семья могли быть проданы в рабство за долги, и это рассматривалось не как наказание, а как способ получения денег для погашения долга. Долговое рабство вызывало социальные протесты, в результате которых эта форма возмещения денежных обязательств перестала применяться к свободным гражданам: в 594 г. до н.э. долговое рабство граждан было отменено в Афинах, в 326 г. до н.э. - в Риме. На рабов это не распространялось, т.к. рабы рассматривались как имущество, и были случаи, когда осужденный за преступление раб освобождался от уголовного наказания актом помилования с тем, чтобы кредиторы могли его продать в возмещение долга его хозяин.

В России институт банкротства был известен уже в 18 веке. Российский государственный казначей, а затем министр юстиции и генерал-прокурор Г.Р. Державин, более известный нам как поэт, получил бриллиантовый Мальтийский крест от Императора Павла за "сочинение" Банкротского устава, цель которого была "воздержать дворянство от мотовства и делания сверх имения их долгов". По этому уставу следовало "взыскание чинить не иначе как по форме судом, а не скорым исполнением". Устанавливалось, что "всякий заимодавец подписывал под какое имение кого ссудил, дабы последующий заимодатель мог видеть, не безопасно ли ему под то же имение заимобрателя ссудить. Ибо, например, кто в банк заложил по 40 рублей душу или дом в третьей части настоящего капитала, а он несравненно дороже стоит, то по продаже может он без сомнения свои получить деньги; кто же недвижимых имений не имеет, тот может какого известного капиталиста упросить подписать за него свое поручительство, а тот уже порука за него своим имением ответствовать". Позднее был установлен порядок, что по требованию кредитора должник и его семья могут быть заключены в долговую тюрьму до уплаты долга. Вопрос о справедливости применения наказания к невиновному должнику обсуждался неоднократно. В 18 веке Ч. Беккариа писал: "Я допустил ошибку в предыдущих изданиях, в которых утверждал, что невиновного банкрота следует содержать под стражей за невыполнение им своих обязательств перед кредиторами, как это имеет место при залоге. Или передать его им как раба для отработки своего долга. Я стыжусь, что написал это". Но даже в 19 веке в долговую тюрьму были заключены родители Ч. Диккенса. В Москве долговая тюрьма, имевшая простонародное название "яма", находилась у Воскресенских ворот, на том месте, где позднее было построено здание городской Думы, а ныне находится Центральный музей В.И. Ленина. Зачастую имеет место смешение понятий "разорение" и "банкротство". В толковых словарях русского языка, где иной раз больше поэзии, чем науки, эти понятия трактуются как синонимы, хотя на самом деле они таковыми не являются. Разорение - это бытовое понятие и означает утрату материального благополучия, банкротство - это понятие правовое и в отличие от разорения, означает

Из этого видно, что в 18 веке в России были известны гражданско-правовые способы обеспечения обязательств, и взыскание долгов проводилось через суд. Возможно, интерес у Г.Р. Державина к вопросам банкротства возник оттого, что в молодости он поручился за своего приятеля, который затем не только не платил проценты в банк за занятую сумму, но в уклонение от платежа других долгов бежал в Сибирь в безвестности. Банк обратил взыскание на поручителя Державина, "а как у него собственного имения, кроме самомалейшего, не было, то без раздела с матерью закладывать было его не можно, то и обвинен он был в подложном ручательстве". не только утрату материального благополучия, но и наличие денежных обязательств, которые должник оплатить не может, т.е. банкротство всегда затрагивает интересы и других лиц. Случается, что банкротство одного лица влечет разорение многих. Особенно часто это случается при банкротстве кредитных учреждений, в частности, банков. Моральная обстановка этого наглядно отображена в картине В.Е. Маковского "Крах банка". Процедура банкротства должна исключить и криминальные способы получения долга. Банкротство - это цивилизованная, гражданско-правовая форма поражения в конкурентной борьбе, выведение неплатежеспособного субъекта из гражданского оборота, что можно уподобить санитарной вырубке леса, поскольку не каждое предприятие может работать в условиях конкурентно-рыночной экономики. Известны случаи, когда "разорение" и "банкротство" используются недобросовестными лицами как прикрытие подлинных сделок, в частности, для захвата дорогостоящих земельных участков, расположенных в городе. Для этого покупается (путем приобретения контрольного пакета акций) предприятие, находящееся на грани банкротства. Обычно это текстильное предприятие, расположенное в городе. Вместо санации предприятия путем вложения инвестиций, имитируется его разорение, нулевая рентабельность, невыгодность ведения текстильного производства.

Принято считать, что на Руси первый банкротский устав содержался в Пространной редакции Русской правды [ 4 ], возникшей во второй половине XI века [ 5 ]. Само же понятие банкротства в отечественной юриспруденции возникло много позже, через семь с половиной столетий, когда Павел I в 1800 году утвердил Устав о банкротствах [ 6 ]. До этого схожее понятие - «банкрут» - было использовано для обозначения неоплатного долга только в «Уставе благочиния или в полицейском» 1782 г. (ст.321).

Для утверждения того, что мы имеем дело с банкротством, на наш взгляд, необходимо:

а) реальное наличие долга (долгов), при котором деньги должником были получены не обманным путем;

б) действительная невозможность его вернуть (по различным причинам - начиная от обстоятельств, не зависящих от воли должника до преднамеренного создания неплатежеспособности).

Что касается ложного банкротства (в нынешней трактовке), то невозврат долга при наличии для этого возможности обычно рассматривался как разновидность мошенничества, что влекло соответствующие (более суровые в сравнении с преднамеренным банкротством) меры наказания.

Так, например, во времена Ивана Грозного наличие непогашенного долга рассматривалось как воровство, а сам должник приобретал статус «вора» (по Судебнику 1550 г.).

Сборное Уложение 1649 г. предусматривало в таких случаях взимание долга в 2-х кратном размере: «А кто кабалу полживит и в том обличий будет ... что кабалу полживил не делом за то долг взяти на нем истцу вдвое» (ст.259) [ 6 ].

В более поздние времена ложное банкротство рассматривалось как одна из разновидностей «злонамеренного» банкротства (например, по Уставу о банкротствах 1800 г).

Зависимость вида правовой ответственности, а также характера и размера наказания от причин банкротства. Классификация банкротств.

Еще в «Русской правде» (пространная редакция, ст. 54) оговаривается случай банкротства по причине утери заемных денег и (или) товара, приобретенных за них. При этом лицо уголовной ответственности не несло и ему предоставлялась возможность рассчитаться с кредиторами. Если же несостоятельность должника была вызвана пьянством и совершением иных предосудительных действий, то его судьба зависела уже от кредиторов. Имущество должника продавалось, а сам он отдавался кредиторам в холопы.

Сборное Уложение 1649 г. (Гл. X, ст. 203) в случае наступления банкротства не по вине должника предусматривало отсрочку на 3 года, а при наличии поручительства на сумму долга даже не начислялись проценты («без росту»!).

Однако отсутствие вины в те времена связывалось с обстоятельствами, которые в современном понимании весьма схожи с форс-мажорными. В таких случаях было необходимо установление того, что должник «в убожество впал ... от огненного запаления или животы его какими мерами потонули, или его разбойники, или тати, или иные какие лихие, или воинские люди разорили, и животы его разграбили .. .» [ 7 ].

Банкротство в силу иных причин (нерачительное использование средств, легкомыслие, преднамеренные действия - т.е. неосторожные и умышленные действия в современном понимании) -- наказывалось как преступление. Виновный терял свою независимость и отдавался «... с головой до искупу», т.е. до полной отработки долга.

Считалось, что в подобных случаях лицо «долг истеряет своим безумием, пропьет или проворует каким-либо обычаем...» (ст. 259).

Прогрессивность российского законодательства при этом состояла в возможности выкупа должника другим лицом (Гл. XX, ст.46). Практически это означало прекращение одного вида ответственности (уголовно-правовой) и замену его другим (гражданско-правовой).

В истории отечественного права самыми значительными законодательными актами в плане решения вопроса о видах несостоятельности и банкротств явились Устав о банкротствах 1800 г., Устав судопроизводства торгового 1865г.

Если не принимать во внимание различия непринципиального характера, то можно утверждать, что финансовая несостоятельность в упомянутых источниках права делилась на три вида: несчастную, неосторожную и подложную. Несостоятельность несчастная не связывалась с понятием «банкротство» и наличием какой-либо вины: «... когда должник будет приведен в несостоятельность не собственной виною, но стечением обстоятельств, коих род и свойство определены в законе» (Устав судопроизводства торгового, ст. 387) . В настоящее время аналогом таких ситуаций опять-таки являются форс-мажорные, исключающие любой вид ответственности. Второй вид - неосторожная несостоятельность, когда «неоплатность последует от вины должника, но без умысла и подлога», называемый «простым банкротством». В современных условиях - это все банкротства, совершенные по неосторожности и влекущие для юридических лиц и их учредителей гражданско-правовую ответственность. Наконец, третий вид -- подложная несостоятельность, если она «соединена с умыслом или подлогом», для обозначения которой использовался термин «злонамеренное банкротство» (ст. 390). Это - современные преступления, предусмотренные ст. 216-217 УК РК.

В двух последних случаях (простое и злонамеренное банкротство) после решения гражданского суда дело переходило в стадию уголовного процесса. Оба вида банкротств рассматривались как преступления Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845г. (ст. 1163-1167).

По ныне действующему УК РК неосторожное банкротство к числу преступлений уже не относится, а преднамеренное и ложное банкротство, а также неправомерные действия при нем рассматриваются уже в качестве самостоятельных составов преступлений. Таким образом, можно сказать, что спустя столетие отечественный законодатель воспользовался опытом российской законотворческой мысли при составлении ныне действующего УК РК.

Отличия при этом состоят: а) в радикальности правоприменительной деятельности российских судов XIX века, что позволило успешно бороться с криминальными банкротствами; б) в удачных формулировках при описании соответствующих составов преступлений в сравнении с УК РК, который законодатель излишне загромоздил ст. 216-217 путем включения в них ненужных факультативных элементов при описании объективной и субъективной сторон уголовно-наказуемых банкротств (что будет подробно исследоваться в 3 главе). Это обстоятельство сводит сейчас «к нулю» все усилия правоохранительных органов по расследованию дел о банкротствах.

В связи с этим нелишне будет упоминание о том, что прежняя судебная практика не считала обстоятельствами, исключающими наличие вины, такие, как конкуренция; колебания рыночных цен; убытки, связанные с вышедшими из моды товарами; несостоятельность дебиторов; злоупотребления со стороны поверенных лиц; аварии грузов и др. В современных же условиях любой из перечисленных доводов следователь и суд признают (более того - вынуждены признавать) обстоятельствами, исключающими уголовную ответственность по конкретным эпизодам преступной деятельности (именно поэтому сегодня столь необходимы соответствующие постановления Верховного суда РК).

История развития института банкротства представляет также определенный интерес в плане ограничений, для лица, совершившего это преступление. Сегодня это весьма актуально в связи с необходимостью обязательного введения в санкции ст. 216-217 УК РК дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. В этом плане содержится немало полезных примеров.

В XVIII веке лица, признаваемые несостоятельными должниками, не могли быть опекунами (на что следует обратить внимание цивилистам и специалистам в области семейного права). Это правило было предусмотрено «Учреждением для управления губерний» 1775 г., ст. 300.

Во время буржуазно-демократических реформ XIX века в российском законодательстве были утверждены следующие ограничения для лиц, виновных в банкротстве: они не могли быть мировыми судьями, присяжными поверенными («Учреждение судебных постановлений» 1864г.). В случаях несостоятельности крестьянской общины сельское начальство не разрешало ее членам уход из общины, не возобновляло паспорта и т.д. (Местные положения для губерний великоросских, новороссийских и белорусских, ст. 262).

Наконец, после февральской революции 1917 г. для банкротств был установлен запрет на участие в выборах продолжительностью 3 года (п.З примечание к ст.3 «Положения о выборах в Учредительное собрание» 1917г).

Приведенные случаи законодательной практики свидетельствуют о том, какое важное значение придавалось дополнительному наказанию и ограничению в правах лиц, виновных в банкротстве. Конечно, на современном этапе развития казахстанского общества всякие ограничения, связанные с ущемлением основных конституционных прав и свобод недопустимы. Однако не только законно, но и, на наш взгляд, необходимо ограничение прав лиц, виновных в совершении преступлений по ст.216-217 УК РК, в последующем занятии любой предпринимательской деятельностью, а также права быть учредителем любых организаций.

При наличии нескольких должников они, как правило, несли солидную ответственность по долгам, что служило важной гарантией прав кредиторов. Если же имущества соучастников для погашения долга не хватало, то к материальной ответственности привлекались и те лица, которые достоверно знали «об умысле на иное, но не довели его до сведения правительства» [ 8 ].

В этом усматривается четкая позиция законодателя по вопросу об ответственности за недонесение о банкротстве. В современных условиях это есть ничто иное как частный случай ответственности за необъявление о состоянии банкротства. Это обстоятельство является важным аргументом исторического плана в обосновании необходимости введения в современный УК РК статьи, предусматривающей ответственность за необъявление о признаках банкротства (см. Гл. 3).

Согласно ст. 15 Закона "О банкротстве" производство по делу о банкротстве возбуждается в суде на основании заявления должника, кредитора (кредиторов), в отдельных случаях по заявлениям уполномоченных на то государственных органов (налоговых, иных). В случаях, установленных ст. 26 Закона, прокурор вправе обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом. Исследование показало, что в суд за признанием должника банкротом в основном обращались кредиторы, исключение - Восточно-Казахстанская область. Среди кредиторов более половины всех заявлений поданы налоговыми органами. По мнению судов, значительное число обращений налоговых органов в суд вызвано, с одной стороны, активизацией их работы по исключению из оборота неплатежеспособных субъектов, с другой стороны непониманием общего смысла процедуры банкротства, который понимается как один из способов взыскания долгов в бюджет.

Так, в заявлениях налоговых органов, подаваемых, как правило по стандартной форме, не указано на сроки исполнения обязательств должником, нет доказательств нарушения этих сроков, доказательств обращения с требованиями к должнику, отсутствуют документы, подтверждающие обоснованность требований. Более того, по тексту этих заявлений налоговый орган ставит вопрос о признании должника банкротом и взыскании суммы долга в бюджет, т.е. само требование о признании должника банкротом заявлено для взыскания долга в бюджет. Либо по тексту заявления имеется ссылка на нарушение ответчиком обязанности представлять отчетные данные, что согласно законодательству не является основанием для обращения в суд о признании хозяйствующего субъекта банкротом.

Наибольшую сложность представляет конкурсное производство по хозяйствующим субъектам, когда сохранились многочисленные трудовые коллективы, ликвидируемые объекты представляют социальную значимость для региона, либо являются объектами стратегического значения, либо практически не имеют никакого имущества.

Одной из причин нарушения установленного законом срока для ликвидации предприятий-банкротов - проблема неликвидности имущества, которое в течение длительного времени не может быть реализовано. Это вызвано как отсутствием покупательской способности, так и высокой балансовой стоимостью зданий, сооружений, незавершенного строительства.

Особое место в судебной практике занимает АО "Агентство по реорганизации и ликвидации предприятий", которое в период с 1 января 1997 по 1 июля 1998гг. являлось одним из уполномоченных органов. Исследование показывает, что суды не всегда правильно определяли его место в процедурах банкротства, считая единственным представителем с широким кругом полномочий.

Законом Республики Казахстан "О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Казахстан "О банкротстве" от 1 июля 1998 г. более четко определены полномочия всех уполномоченных органов, их права и обязанности. При этом в ст. 1 Закона в новой редакции установлено, что уполномоченный орган - это определенный Правительством, местными исполнительными органами орган, уполномоченный представлять интересы кредиторов по обязательным платежам в бюджет и внебюджетные фонды в процедурах банкротства и во внесудебной процедуре ликвидации, а также инициировать внесудебную процедуру ликвидации.

Во исполнение требований Закона "О банкротстве" (в новой редакции) постановлением Правительства РК от 1 августа 1998 г. N 729 Акционерное общество "Агентство по реорганизации и ликвидации предприятий" определено уполномоченным органом на представление интересов кредиторов по обязательным платежам в бюджет и внебюджетные фонды в процедурах банкротства и во внесудебной процедуре ликвидации, а также по инициированию внесудебной процедуры ликвидации.

Согласно п.2 ст. 15 Закона в новой редакции от 1 июля 1998 г. в отношении обязательных платежей в бюджет и внебюджетные фонды правом на подачу заявления в суд о признании должника банкротом обладают налоговые и иные уполномоченные органы, изменения в закон не внесены, потому по заявлениям о признании несостоятельным должника право уполномоченного органа представлять интересы конкретного кредитора должно быть удостоверено. В связи с этим представляются обоснованными требования судов о представлении уполномоченными органами доверенности на представление интересов конкретного кредитора (налогового органа, бюджета) к конкретному должнику по конкретному обязательству, что предусмотрено п.2 ст.22 Закона "О банкротстве" и в новой и в старой редакции. Стороной по делу о признании должника несостоятельным выступают кредиторы, уполномоченным органам предоставляется право представляя интересы государства, выступать от имени государства-кредитора, в связи с чем судам следует оценивать правомерность подачи заявлений Агентством и др. уполномоченными органами от собственного имени.

Под уполномоченными органами Законом понимается не только АО "Агентство ...", по которому вышеперечисленными постановлениями Правительства устанавливались пределы полномочий в разные периоды, потому судам необходимо оценивать каждый случай обращения в суд уполномоченных органов исходя из действующих в этот период актов.

Обобщение показало, что не только судами неправильно понималось и оценивалось место АО "Агентства..." в процедурах банкротства, но и Агентство, вопреки вышеуказанным постановлениям и Закону, расширительно толкует свои полномочия. Судебной коллегией по хозяйственным делам Верховного суда отменены состоявшиеся решения облсуда ввиду того, что кредиторам ликвидируемых юридических лиц, в том числе и уполномоченному представителю государства - Агентству - не предоставлено право заявления требований как в собственных интересах, так и в интересах ликвидируемого хозяйствующего субъекта в процедурах банкротства. Надзорная практика Верховного суда и обобщения судов показывают, что Агентство предлагает кандидатуры конкурсных управляющих по делам, по которым не имеет полномочий на представление интересов государства и не является стороной по делу о банкротстве. Более того, суды обращаются к Агентству за представлением кандидатуры на должность конкурсного управляющего в случаях, когда Агентство не является уполномоченным органом по этому делу, что также не основано на законе. По всем областным судам возникли вопросы по конфликтам между АО "Агентством по реорганизации и ликвидации предприятий" г. Алматы и его филиалами в области. Агентство производит не предусмотренные законом проверки деятельности конкурсных управляющих в процедурах банкротства, дает им обязательные к исполнению указания, вмешивается в деятельность управляющих. Более того, АО "Агентство..." г. Алматы по отдельным хозяйствующим субъектам, очевидно представляющим какой-то интерес, направляет представление на собственную кандидатуру, не совпадающую с кандидатурой конкурсного управляющего, представленного областным филиалом Агентства. С такими фактами столкнулась и судебная коллегия Верховного суда при рассмотрении дел в порядке надзора.

Следует особо отметить положительную судебную практику Восточно-Казахстанского облсуда при рассмотрении дел о несостоятельности должников. Это единственная область в Республике, где 50% заявлений подано в суд должниками, что свидетельствует о хорошо поставленной правовой работе в области. На момент проведения обобщения ни одно из состоявшихся решений Восточно-Казахстанского облсуда не оспорено, прокуратурой не опротестовано [ 10 ].

Анализ практики применения законодательства о банкротстве показывает различное толкование судами норм действующего законодательства - от сугубо формализованного (зачастую необоснованного) до применительного и расширительного, что судами выносятся решения, не предусмотренные не только законодательством о банкротстве, но и с нарушениями требований общего процессуального законодательства. Судами приостанавливалось производство по делам ввиду невозможности назначить конкурсного управляющего, администратора из-за отсутствия специалистов с лицензией либо из-за непредставления кандидатов АО "Агентство по реорганизации и ликвидации предприятий". В данном случае приостановление производства по делу не основано на нормах законодательства о банкротстве и противоречит смыслу закона, т.к. для процедур банкротства установлены достаточно жесткие сроки. Имеет место неправильное толкование судами норм действовавшего Закона "О банкротстве", так как п.3 ст.9 Закона содержит не обязательное требование (в виде ... назначаются только лица имеющие лицензию....), а один из вариантов возможного назначения на должность конкурсного управляющего лица, имеющего лицензию, при отсутствии иного предложения комитета (собрания) кредиторов. Пониманию "обязательности" этой нормы Закона противоречит п. 4 этой же статьи, ст. ст. 13-14 Закона и др., а также то, что само Положение о лицензировании деятельности по управлению имуществом и делами неплатежеспособных должников в процедурах банкротства утверждено постановлением Правительства только 27 июня 1997 г. за N 1027. Однако отдельные суды неправильно понимали содержание этой нормы и полагали наличие лицензии для занятия этой должности как обязательное условие. Следует отметить, что и в постановлениях коллегии Верховного суда имело место разное толкование в части обязательности лицензии при назначении на должность администратора. В настоящее время требование о лицензировании этой деятельности исключено из Закона "О лицензировании" (Закон РК N 277-1 от 9 июля 1998 г.) и из Закона "О банкротстве" (Закон РК N 283-1 от 10 июля 1998 г. ), что еще раз подтверждает необязательность лицензии для выполнения функций управления процессами реабилитации и конкурсного производства в процедурах банкротства.

Из анализа сложившейся судебной практики усматривается неправильное понимание судами и ст. ст. 29-32 Закона "О банкротстве". Статьей 29 предусмотрены общие последствия возбуждения производства по делу о банкротстве, возникновение которых законодатель устанавливает в зависимости от самого факта возбуждения дела о банкротстве. Однако, поскольку производство по делу может быть возбуждено и по заявлению самого должника, и по заявлению кредиторов, установлены особенности банкротства отдельных хозяйствующих субъектов - суд с учетом фактических обстоятельств дела и по заявлению кредитора или иного лица (ст. 30) вправе принять установленные законом меры по обеспечению требований кредиторов, (ст. 32) вправе применить отдельные либо все предусмотренные ст. 29 последствия. Суды, в противоречие с содержанием указанных статей, при возбуждении производства по делу либо в определении формально указывали весь перечень последствий, установленный ст. 29 Закона, либо делали отсылку на указанную статью.

Имеют место случаи неправильного понимания и применения ст. 32 Закона "О банкротстве" - введение внешнего управления должником. Как правило, суды исходили из необходимости по всем возбужденным судом делам о банкротстве в обязательном порядке назначить администратора. Основанием тому послужила недостаточно четкая редакция самой статьи Закона, не соответствующая, а в отдельных случаях прямо противоречащая другим статьям. Так, согласно статье 1 - термины и определения - внешнее управление должником - это процедура по осуществлению функций управления имуществом и делами несостоятельного должника администратором. Однако на момент возбуждения дела о банкротстве к заявлению, как правило, приложены доказательства неплатежеспособности должника, и это еще не основание признать его до рассмотрения дела несостоятельным и назначить внешнее управление. В то же время при подаче заявления самим должником, либо при признании должником обоснованности требований кредиторов (имеется ввиду не отдельного требования отдельного кредитора, а именно требования о признании банкротом), либо если из представленных с заявлением документов усматривается явная (бесспорная) несостоятельность должника - есть основания для введения внешнего управления должником. При этом внешнее управление должником вводится только в том случае, если у него есть имущество и дела, которыми надо управлять. Если же у должника нет имущества, фактически никакая производственная деятельность не осуществляется, либо из представленных документов не усматривается бесспорных оснований для признания должника банкротом - нет оснований для введения внешнего управления. Непродуманное, формальное, без достаточных оснований применение ст. 32 Закона "О банкротстве" нарушает охраняемые законом права и интересы юридических лиц, незаконно и необоснованно лишает полномочий органы юридического лица, избранные (назначенные) в установленном законом порядке, наносит материальный ущерб как должнику, так в последующем и кредиторам.

Примером неправильного толкования и применения законодательства о банкротстве следует указать одно из дел, по которому судебная коллегия Верховного суда вынуждена была отменить все состоявшиеся решения суда с принятием нового решения. По этому же делу коллегией были направлены частные постановления в адрес Генеральной прокуратуры, налоговых органов, АО "Агентство по реорганизации предприятий и ликвидации предприятий". Так, судом назначен администратор, однако из представленных налоговыми органами документов (баланс предприятия) бесспорной несостоятельности предприятия не усматривается, а должник категорически возражал против признания его банкротом. По результатам проведенной проверки аудиторами дано заключение об удовлетворительном финансовом состоянии должника, превышении в 3 раза активов (чисто имущества по рыночной оценке, без дебиторской задолженности) над пассивами. Тем не менее, при явной состоятельности должника суд счел преждевременным делать выводы о его несостоятельности и рассмотрел ходатайство администратора о применении реабилитационной процедуры в отношении должника с целью восстановления его платежеспособности. Согласно Закону реабилитационные процедуры могут быть применены к несостоятельному должнику. Однако, не признав должника несостоятельным, суд в нарушение ст. ст. 1, 34, 42, 43 Закона принимает решение о применении в отношении должника реабилитационных процедур. По сути, неправосудными решениями суда допущено вмешательство в деятельность хозяйствующего субъекта, который согласно имеющимся в деле документам и закону не может быть признан банкротом [ 12 ].

Вместе с тем из представленных для обобщения дел усматривается, что суды не в полном объеме осуществляют свои полномочия в конкурсном производстве. Статьями 66, 67 Закона "О банкротстве" установлено, что суд является участником конкурсного производства, определены его полномочия. Кроме того, и последующими статьями установлены обязанности суда в конкурсном производстве. Так, согласно п.1 ст. 73 Закона конкурсный управляющий обязан передать реестр требований кредиторов и результатов их рассмотрения для утверждения в суд не позднее трех месяцев со дня вступления в силу решения суда о признании должника банкротом. Суд рассматривает споры между участниками конкурсного производства и принимает к своему производству дела по спорам имущественного характера, по которым должник выступает в качестве ответчика. Суд утверждает отчет конкурсного управляющего и ликвидационный баланс по окончании конкурсного производства. Но прежде всего суд назначает (утверждает) конкурсного управляющего и согласно п.5 ст.9 Закона вправе отстранить его в случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения возложенных на него обязанностей. Представляется, что для осуществления этих полномочий, в частности, оценки надлежащего или ненадлежащего выполнения обязанностей, судам необходимо осуществлять контроль за деятельностью конкурсного управляющего в той или иной форме.

Из представленных для обобщения дел усматриваются случаи, когда должник неосновательно был признан судом банкротом, по недостаточно проверенным и оцененным доводам заявителя. Имеет место полное удовлетворение требований кредиторов по отдельным хозяйствующим субъектам, признанными судом банкротами.

Современный зарубежный опыт регулирования уголовно-правовой ответственности за совершение преступлений, связанных с банкротствами, следует рассмотреть (как и исторический аспект) с чисто прагматических позиций - совершенствования УК РК.

Выделим наиболее важные особенности, которые необходимы для сегодняшнего дня и могут быть полезны в перспективе.

Независимость уголовного расследования от результатов гражданского судопроизводства.

Указание на это содержится в уголовном законодательстве многих стран. Так, в ст. 314-7 УК Франции 1992 г. содержится формулировка, согласно которой лицо несет ответственность за организацию фиктивной неплатежеспособности «далее до вынесения судебного постановления, констатирующего его задолженность...» [ 13 ].

Уголовный кодекс ФРГ предусматривает ответственность за банкротство «при имущественной несостоятельности или угрозе неплатежеспособности или ее наступлении» (§ 283) [ 14 ].

Уголовное законодательство Испании в подобных случаях прямо указывает: «Это преступление преследуется, даже если после его совершения был начат процесс признания банкротом» (ст. 257), а также «не дожидаясь окончания гражданского процесса и независимо от его продолжительности» (ст. 260) [ 15 ].

Интересно, что независимость уголовного и гражданского судопроизводства подчеркивается даже в названиях статей, параграфов и глав: «неплатежеспособность» - во Франции «наказуемая несостоятельность» - в Испании, тогда как гражданско-правовая ответственность в подавляющем большинстве стран традиционно связана с понятием «банкротство».

Значение вышесказанного для отечественного законодателя заключается в постановке вопроса о возможном изменении названия ст. 216 УК - «преднамеренное банкротство», поскольку в таком виде оно неизбежно ставит нас в зависимость от результатов процесса признания банкротом юридического лица. Название статьи могло бы звучать, предположим, как «преднамеренная несостоятельность». Однако до этого следует накопить определенный практический опыт, чтобы до конца быть уверенным в предлагаемых мерах. Пока же такой опыт в Казахстане отсутствует, а предлагаемые новации определяются прогнозированием тех или иных социально-экономических процессов в стране.

2. Отсутствие привычного для нас разделения преступлений, связанных с банкротством на преднамеренное, ложное и неправомерные действия при банкротстве. Вместо этого содержатся перечни уголовно-наказуемых действий, которые фактически являются способами совершения всех видов уголовно-наказуемых банкротств по отечественному УК РК. Интересно то, что перечни упомянутых действий весьма обширны и, как правило, остаются открытыми (ФРГ, Испания, Англия). В других случаях законодатель указывает, что преступными будут являться любые действия, направленные на создание ситуации неплатежеспособности (Франция). Сами действия описываются с той степенью обобщения, которая позволяет охватить все их возможные варианты. Таким образом, усиливается роль суда в оценке тех или иных действий, в том числе новых способов совершения банкротств, что исключает необходимость поспешного изменения и дополнения действующего законодательства [ 16 ].

Полагаем, что для иллюстрации вышеуказанного достаточно будет привести следующие примеры.

УК ФРГ констатирует, что лицо несет ответственность в случаях, если:

утаивает составление части своего имущества..., или разрушает их, повреждает или делает непригодным...;

вступает в убыточные или спекулятивные сделки с товарами или ценными бумагами, способом, противоречащим требованиям надлежащим требованиям надлежащей хозяйственной практики...;

поставляет в кредит товары или ценные бумаги и продает или иным образом отчуждает их ... значительные завышения их цену...;

вводит в заблуждение относительно прав других лиц или признает фиктивные права;

не ведет торговые книги, хотя это является его законной обязанностью, или изменяет их таким образом, чтобы затруднить представление о своем имущественном положении;

утаивает, скрывает, разрушает или повреждает торговые книги или иную документацию, хранение которой является обязанностью предпринимателя .... и таким образом, затрудняет представление о своем имущественном положении;

нарушает торговое право:

а) составляет баланс таким образом, что затрудняет представление о своем имущественном положении,

б) не составляет баланс своего имущества или не приводит инвентаризацию в предписанные сроки, или ухудшает другим, грубо противоречащим требованиям надлежащей хозяйственной практики способом свое имущественное положение или скрывает свои настоящие хозяйственные отношения» (раздел 24, §283) [ 17 ].

Уголовный кодекс Франции описывает действия, связанные с банкротством более кратко и обобщенно, что также позволяет учесть все возможные варианты преступного поведения:

«Действия должника ... по организации или увеличению своей неплатежеспособности, либо путем увеличения своих обязательств или уменьшения своих активов, либо путем уменьшения или сокрытия всех или части своих доходов, либо путем сокрытия некоторого своего имущества ...» (ст. 314-7) [ 13 ].

Со своей стороны мы убеждены, что в УК РК нет необходимости в изменении концептуального подхода в описании преступлений, связанных с банкротством (ст. 215-217). Однако на сегодняшний день чрезвычайно необходимы нормативные разъяснения Верховного Суда РК о тех действиях, которые могут свидетельствовать о наличии умысла на совершение банкротства (преднамеренного и ложного). Это позволило бы устранить различного рода разночтения в правовой оценке конкретных хозяйственных операций и ситуаций.