Криминальное банкротство

В перспективе следует подумать о целесообразности введения уголовной ответственности за совершение отдельных хозяйственных операций, создающих угрозу банкротства (т.е. преступление с формальным составом). Тогда перечень упомянутых хозяйственных операций будет не только целесообразен, но и необходим. Он может содержаться, например, в примечании к соответствующей статье.

3. Одной из разновидностей уголовно-наказуемых действий, связанных с банкротством в законодательстве всех упоминавшихся стран (а также США [18], Японии [ 19 ] и др.) является необъявление о банкротстве в ситуации, когда его признаки очевидны. При этом законодатель совершенно справедливо полагает, что в таких ситуациях существенно нарушаются права кредиторов, т.к. они не могут своевременно предпринять необходимые меры по защите своих прав. Отсутствие аналогичной нормы в УК РК является, на наш взгляд, существенным пробелом, который необходимо устранить в максимально короткие сроки (этой проблеме посвящен отдельный раздел второй главы).

4. Следующая важная для нас особенность заключается в том, что в описании соответствующих составов преступлений (без отягчающих признаков) западный законодатель не использует, как правило, никакие факультативные элементы объективной и субъективной сторон преступления. Так, нет указания на характер и размер причиненного ущерба, характер мотивации действий преступника (см. те же статьи 314-7 УК Франции, §283 УК ФРГ, ст. 257 УК Испании и др.). Указанные признаки появляются при описании случаев наиболее тяжких банкротств, например §283а УК ФРГ, ст. 260 УК Испании и др.

Так упомянутый параграф УК ФРГ гласит:

«Особо тяжкий случай банкротства.

Особо тяжкий случай, как правило, имеет место, если лицо

действует из корыстных побуждений или

сознательно поставляет большое количество лиц в опасность путем причинения ущерба вверенному ему ими имуществу или создает угрозу бедственного хозяйственного положения» [ 17 ].

В части второй ст. 260 УК Испании прямо говорится о том, что «при назначении наказания необходимо учитывать стоимость ущерба, причиненного кредиторам, их количество и экономическое состояние» [ 20 ].

Проще говоря, законодатель экономически развитых стран предусмотрел уголовную ответственность за любое умышленное банкротство, а факультативные элементы использовал в качестве квалифицирующих в особых составах преступлений.

Сказанное очень важно для казахстанского уголовного законодательства, т.к. в УК РК схожие признаки заложены в диспозиции статей 215-217, которые содержат в себе по одной части и которыми охватываются все криминальные банкротства. И при этом критерий «иные тяжкие последствия» не определен. В этом кроется одна из главных причин «неработоспособности» указанных статей. Мы полагаем, что это как раз тот случай, когда прямое заимствование зарубежного опыта не только целесообразно, но и необходимо.

Учитывая, что банкротятся в основном так называемые фирмы «купи-продай», у которых за душой нет никаких активов, ситуация вроде бы и не такая страшная. С другой стороны, банкротство нередко используется как инструмент передела собственности и доходный бизнес для ликвидаторов. Недаром об этом глава государства упомянул в своем послании народу. Сегодня Комитет по работе с несостоятельными должниками Министерства финансов намерен вновь внести изменения в законодательство о банкротстве. Основная цель поправок - усилить контроль над проведением процедур банкротства, назначением конкурсных и реабилитационных управляющих, ужесточить спрос за ложное и преднамеренное банкротство и расширить практику применения института внешнего наблюдения.

Внешнее наблюдение - временная мера, призванная улучшить финансовую и платежную дисциплину, восстановить деловую репутацию предприятия. Для этого Комитетом по работе с несостоятельными должниками назначается администратор внешнего наблюдения, который наделен полномочиями контролировать сделки должника, проводить анализ финансового состояния, выявлять операции, совершенные за предыдущие три года. Что касается соблюдения коммерческой тайны, то мировой опыт свидетельствует, что третьим сторонам в отдельных случаях дозволено получать достоверную информацию о компаниях. К примеру, в России и Франции недобросовестные и неплатежеспособные должники внесены в отдельный реестр, где сведения о платежеспособности предприятия не являются тайной. В статье 10 Гражданского кодекса РК предусмотрено, что порядок определения сведений, составляющих коммерческую тайну, средств ее защиты, а также перечень сведений, которые не должны входить в состав коммерческой тайны, определяется законодательством. Предполагается, что в новых поправках в закон «О банкротстве» будут расписаны нормы представления участниками коммерческих взаимоотношений документов об их платежеспособности - бухгалтерского баланса и некоторых форм финансовой отчетности предприятий.

Сегодня комитет ведет мониторинг деятельности неплатежеспособных предприятий и формирует реестр таких компаний. Предприятиям, вошедшим в этот перечень, будут предложены меры по поэтапному финансово-экономическому оздоровлению: внешнее наблюдение или реабилитация. А если и это не помогает, то ликвидация. Конечно, нынешний упрощенный порядок возбуждения производства по делу о банкротстве перестал соответствовать реалиям экономической ситуации. Сегодня любое предприятие с задолженностью в 150 МРП может быть втянуто в судебные разбирательства о своей несостоятельности, что незамедлительно скажется на деловой репутации бизнесменов. Именно поэтому комитет инициирует поправки в закон, которые будут внесены в парламент осенью следующего года. В числе прочего, планируется увеличить сумму задолженности предприятия перед кредиторами.

2. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕДНАМЕРЕННЫХ И ЛОЖНЫХ БАНКРОТСТВ

Целью настоящей главы является разработка рекомендаций по совершенствованию законодательного описания составов преступных банкротств, а также структур соответствующих статей Уголовного кодекса РК (ст. 216, 217 УК) на основе теоретических исследований и обобщения предложений практических работников. При этом оптимальным вариантом изложения материала нам представляется последовательный переход: от описания устоявшихся, широко известных положений закона в части уголовно-правовой характеристики и квалификации уголовно-наказуемых банкротств - к их анализу и конструктивной критике и в заключение - необходимым мерам по совершенствованию закона.

Банкротство - явление, внутренне присущее государствам с рыночной экономикой, экономически процветающим и переживающим кризисы. Вопрос лишь в масштабах явления, имеющего как объективные причины (обострение конкуренции, изменение конъюнктуры рынка и т. п.), так и субъективные факторы (неумелое ведение бизнеса, применение против субъекта экономической деятельности средств из арсенала недобросовестной конкуренции и т.п.). Институт банкротства является одним из принципиально необходимых правовых инструментов конкурентно-рыночной модели экономики. Суть его заключается в следующем: если лицо не может исполнить обязательные платежи в бюджет и во внебюджетные фонды или удовлетворить денежные требования кредиторов, то такое лицо может быть признано банкротом, что влечет его исключение из числа субъектов экономической деятельности: юридическое лицо ликвидируется, а регистрация индивидуального предпринимателя утрачивает силу. Банкрот должен предоставить свое имущество, которое будет продано с аукциона, а полученные деньги пойдут на оплату долгов. Это предоставляет кредитору большие гарантии получения платежа, чем это обеспечивается иными нормами гражданского права. Но институт банкротства имеет особенность, которая заключается в том, что после завершения процедуры банкротства должник считается свободным от долгов даже в том случае, если предоставленное им имущество в сотни раз меньше суммы долга. Избавившись таким образом от долгов, банкрот может открыть новую страницу своей жизни и вновь заняться хозяйственной деятельностью, хотя факт банкротства навсегда войдет в его кредитную историю. Криминальные элементы используют это положение для того, чтобы уклониться от уплаты долгов, имитируя для этого банкротство. Особенностью криминальных банкротств является то, что они совершаются руководителем организации. Случается, что криминальные банкротства используют и в иных целях: к примеру, руководитель намеренно доводит до банкротства фирму, где он является наемным работником, поскольку эта фирма является конкурентом другой фирме, где он является учредителем. Криминальные банкротства являются латентными преступлениями. Внешне они выглядят, как обычные гражданско-правовые последствия неудачного бизнеса. Факт преступления здесь не очевиден. Поэтому прежде всего здесь необходимо выявить наличие самого факта преступления, что гораздо сложнее, чем выявить, скажем, в калейдоскопе движущихся автомобилей краденую машину, приметы которой вы не знаете. Положение осложнено еще и тем, что составы криминальных банкротств в нашем законодательстве сконструированы таким образом, что начать расследование можно лишь спустя несколько лет после факта банкротства, когда доказательства уже утрачены.

Общественно опасные посягательства на отношения, складывающиеся в экономической деятельности в связи с экономической несостоятельностью, предусмотрены в трех статьях УК РК: статья 215 ("Неправомерные действия при банкротстве"), статья 216 ("Преднамеренное банкротство"), статья 217 ("Ложное банкротство).

Под криминальными банкротствами следует понимать противоправную деятельность, посягающую на нормальный порядок осуществления процедуры банкротства, выражающуюся в умышленном совершении действий, приводящих к прекращению платежей по долговым обязательствам, направленных на удовлетворение личных интересов или интересов других лиц и причинивших крупный ущерб. Способ совершения криминальных банкротств в общем виде может быть представлен схемой, основанной на том, что руководителями предприятий или арбитражными управляющими искусственно создается значительная задолженность предприятия перед внешними кредиторами с целью последующего отчуждения материальных ценностей в пользу подконтрольных им же коммерческих структур.

Индивидуальный предприниматель и юридическое лицо могут быть признаны экономически несостоятельными (банкротами), если они не в состоянии удовлетворить требования кредиторов. Обращение в суд должника возможно только при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что он будет не в состоянии в установленный срок исполнить платежные обязательства и (или) обязательства, вытекающие из трудовых и связанных с ними отношений, ввиду своей неплатежеспособности, приобретающей устойчивый характер (в предвидении банкротства).

Предметом криминальных банкротств выступают имущество, имущественные обязательства, бухгалтерские и иные учетные документы. Местом совершения криминальных банкротств будет являться место нахождения должника (его юридический и фактический адрес), место нахождения его структурных подразделений, место нахождения активов хозяйствующего субъекта. Среди временных характеристик данной группы преступлений необходимо выделить временные периоды, значимые для расследования криминальных банкротств: 1) период осуществления деятельности организации (предпринимателя) с момента государственной регистрации до начала процедуры банкротства; 2) период неосуществления платежей по обязательствам; 3) период осуществления процедуры банкротства в целом и отдельных его стадий. К обстоятельствам совершения криминальных банкротств относится характеристика хозяйствующего субъекта: организационно правовая форма; вид деятельности; структура и численность персонала; имущественный комплекс; форма налогообложения и наличие льгот.

Непосредственным объектом данных видов преступлений является общественные отношения, регулирующие процесс банкротства, а также отношения направленные на удовлетворение имущественных интересов кредиторов. Однако в юридической литературе по данному вопросу не сложилось единой точки зрения. Под объектом составов преступлений, закрепленных статьями 215-217 УК РК, одни ученые понимают интересы кредиторов в сфере несостоятельности. Другие - «осо бые имущественные права (право требования, подлежащее удовлетворению из конкурсной массы)», являющиеся разновидностью субъективных имущественных прав и интересов в гражданско-правовом их понимании. Третьи - общественные отношения, складывающиеся при реализации установленного законом порядка осуществления банкротства [ 21 ]

Как указывает Б.М. Поляков, объектом права несостоятельности являются имущественные отношения, в которых сосредоточены денежные требования кредиторов. В свою очередь, денежные требования составляют основу имущественных отношений, и главная задача права несостоятельности направлена на то, чтобы такие требования были погашены или урегулированы. Данные имущественные отношения в зависимости от оснований возникновения подразделяются на гражданско-правовые, трудовые и финансовые обязательства (обязательственные правоотношения). Следует отметить, что при определении непосредственного объекта «банкротских» преступлений необходимо учитывать такое явление, как многообъектность, которое означает, что в одной статье УК объединяются посягательства на несколько разных объектов. Однако, рассмотрение иных объектов, кроме указанных, не является целью данной работы.

По нашему мнению, более значимым объектом уголовно-правовой охраны в данном случае являются интересы кредиторов. Причем под кредиторами следует понимать самый обширный круг лиц, имущественные интересы которых могут пострадать в результате совершения указанных преступлений (это кредиторы, которые имеют имущественные требования непосредственно вследствие совершения определенных хозяйственных операций, акционеры, совладельцы предприятия, банки, различные кредитные учреждения, органы налоговой инспекции и т.д.).

Субъективная сторона криминальных банкротств характеризуется виной в форме только прямого умысла, который является заранее обдуманным и неопределенным. Так как преступления совершаются в специфической предпринимательской сфере, все действия субъекта представляют собой результат предварительного осмысливания, а также неотделимо связаны с оценкой, взвешиванием возможных последствий, в том числе и негативных. Данные последствия охватываются сознанием виновного в самом общем виде, они не конкретизированы по размеру и потерпевшим, но служат закономерным результатом деяния, поскольку связаны с ним и сопутствуют ему. Осознание же виновным высокой степени вероятности наступления преступных последствий как итога его целенаправленных деяний свидетельствует о наличии у лица желания причинить охраняемым общественным отношениям и их участникам крупный ущерб.

Субъектами анализируемых преступлений могут являться:

- индивидуальный предприниматель, которому грозит банкротство;

- должностное лицо юридического лица, являющегося коммерческой организацией, за исключением казенного предприятия, которому грозит банкротство;

- должностное лицо юридического лица, являющегося некоммерческой организацией, действующей в форме потребительского кооператива либо благотворительного или иного фонда, которому грозит банкротство.

Статья 216 УК РК определяет преднамеренное банкротство как "умышленное создание или увеличение неплатежеспособности, совершенное руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем в личных интересах или интересах иных лиц, причинившее крупный ущерб либо иные тяжкие последствия". Преднамеренное банкротство состоит в умышленном ухудшении финансово-экономического состояния организации или индивидуального предпринимателя, создающее условия для признания их несостоятельными (банкротами) и ликвидации. Оно выражается в создании неплатежеспособности либо в увеличении имеющейся неплатежеспособности посредством действий или бездействий виновного. Например, при заключении сделок на условиях заведомо невыгодных для субъекта экономической деятельности (по завышенным ценам, с предоплатой всей суммы сделки, которую следовало осуществлять поэтапно на протяжении определенного периода времени и др), при фактах неосуществления оплаты по сделкам, повлекшим наложение на должника штрафных санкций и др.

Возникновение обстановки совершения преднамеренного банкротства необходимо определять индивидуально в каждом случае, с учетом конкретных обстоятельств. В качестве ориентиров следует использовать сроки для признания судом сделок недействительными применения последствий недействительности ничтожных сделок. Подобная обстановка должна иметь место не только до момента появления признаков банкротства у должника, но и «при наличии признаков банкротства» вплоть до введения процедуры конкурсного производства, когда судом принимается решение о ликвидации должника.

Объективная сторона преднамеренного банкротства включает: 1) совершение деяния в форме действия (или бездействия); 2) причинение крупного ущерба или иных тяжких последствий; 3) причинную связь между деянием и последствиями.

Деяние - это искусственное создание неплатежеспособности, то есть совершение действия либо бездействия, в результате чего экономически здоровое предприятие становится неплатежеспособным либо происходит увеличение уже существующей неплатежеспособности.

В любом случае, ставя вопрос об уголовной ответственности конкретного лица, надо установить какие именно конкретные действия оно совершило или, наоборот, не совершило, чтобы увеличить неплатежеспособность либо создать ее искусственным путем. Если конкретному лицу вменяется бездействие, то есть несовершение конкретных действий, надо установить, что оно обязано было совершать их, и имело для этого реальную возможность. Так же следует выяснить, что принятие тех или иных конкретных мер объективно могло бы ликвидировать такую неплатежеспособность [ 21 ].

Тяжкими последствиями являются, например, увольнение большого количества работников в результате банкротства, длительные невыплаты заработанной платы, крупный имущественный ущерб, длительная неуплата налогов. По конструкции данное преступление имеет материальный состав, то есть считается оконченным с момента наступления общественно-опасных последствий, указанных в диспозиции статьи. Таким образом, закон устанавливает, что преднамеренное банкротство есть результат, а не процесс.

Умышленное создание или увеличение неплатежеспособности, как правило, совершается путем использования заведомо невыгодных, несоответствующих нормальной практике сделок, принятие на себя чужих долгов, уменьшение активов, фиктивного отчуждения имущества, незаконных расходов, имеющихся денежных средств на нужды непосредственно несвязанные с деятельностью организации.

Преднамеренное (как и ложное) банкротство предусматривает наличие специального субъекта -- руководителя или собственника коммерческой организации, а также индивидуального предпринимателя [ 22 ]. Умышленное создание или увеличение неплатежеспособности, совершенное должностными лицами юридических лиц, не относящихся к коммерческим и некоммерческим организациям, которые в соответствии с законодательством республики не могут быть признаны банкротами, подлежат ответственности по статьям о преступлениях против интересов государственной службы

При привлечении к уголовной ответственности за преднамеренное банкротство важно установить, что лицо действовало именно с умыслом (прямым или косвенным), а не совершило эти действия по неосторожности - в силу легкомыслия или небрежности. При определении формы вины в исследуемой группе преступлений необходимо руководствоваться положением о том, что при умышленной форме вины лицо осознает неизбежность, либо (в более редких случаях) высокую степень вероятности наступления факта банкротства, а при неосторожности субъект преступления:

а) предвидит лишь абстрактную возможность наступления указанного результата и легкомысленно рассчитывает на его предотвращение или

б) не предвидит банкротства, но могло и должно было его предвидеть.

Таким образом, если в ходе расследования будет установлено, что предприятие было разорено вследствие легкомысленных и (или) небрежных действий лица, руководившего предприятием, то уголовное дело подлежит прекращению за отсутствием состава преступления [ 23 ].

Существенные затруднения при расследовании дел, связанных с преднамеренным банкротством, вызывает выяснение мотива совершения преступления (это обстоятельство во многом определило наши исследования в плане необходимости существования факультативных элементов субъективной стороны преступных банкротств). Согласно ст. 216 УК РК лицо при совершении преднамеренного банкротства должно действовать в личных интересах или интересах иных лиц. Личными интересами будут признаваться такие мотивы, как, например, желание руководителя отомстить собственнику предприятия за несправедливую оплату труда; желание избавиться от свидетелей имеющих отношение к совершению финансовых махинаций; создание благоприятных условий для последующего выкупа предприятия в свою собственность; корыстное желание получить материальную выгоду за счет совершения расточительных сделок через свои подставные фирмы и т.д. Мотив мести может быть сформирован также на почве несложившихся личных взаимоотношений между участниками совместной предпринимательской деятельности. В случае, когда лицо действует в интересах других лиц, типичным мотивом таких действий будет желание разорить предприятие, получение незаконного вознаграждения со стороны конкурентов либо со стороны иных лиц желающих, например, свести счеты с кем-либо из совладельцев предприятия.

Весьма часто расследование преднамеренного банкротства сопряжено с необходимостью оценки действий, совершаемых лицами, не занимающими руководящие должности (например: бухгалтерских работников, кассиров, материально ответственных лиц и т.д.). Они могут оправдывать свои поступки тем, что действовали не по своей воли, а лишь исполняли требования руководителя [ 24 ]. В этом случае надо руководствоваться ст. 37 УК РК содержание которой гласит: "лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконного приказа, несет уголовную ответственность на общих основаниях". Комментируя данное положение, следует сказать, что уголовное законодательство указывает на необходимость рационального подхода такого лица к совершению требуемых от него действий. Понятие заведомости, встречающееся в тексте анализируемой статьи, прежде всего, означает, что лицу достоверно известно о преступном характере полученного распоряжения. Привлечение же лица к уголовной ответственности вызвано тем обстоятельством что оно, имея возможность отказаться от исполнения явно незаконного распоряжения, вопреки требованию закона соглашается выполнить его.

Так, если руководитель предприятия отдает бухгалтеру распоряжение о перечислении денежных средств за полученный товар и перечисляемая сумма значительно превышает (может в несколько раз) стоимость продукции, то в этом случае к уголовной ответственности помимо руководителя предприятия должен привлекаться и бухгалтер, выполнивший преступное распоряжение.

Лицо, выполнившее преступное распоряжение в оправдание своих действий может также ссылаться на ст. 36 УК, предусматривающую освобождение от уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате непреодолимого психического принуждения. Применительно к рассматриваемой группе преступлений иллюстрацией может служить ситуация следующего характера: бухгалтер предприятия, совершивший необоснованное перечисление денежных средств, заявляет, что неправомерные действия были совершены под угрозой увольнения его с работы, имевшей место со стороны руководителя предприятия [ 25 ].

В таких случаях необходимо руководствоваться содержанием статьи о крайней необходимости к которой отсылает ст. 36 УК. В соответствие с ней лицо освобождается от уголовной ответственности за причинение вреда в состояние крайней необходимости в том случае, если причиненный вред будет менее значимым, чем предотвращенный. В рассмотренном нами примере бухгалтер не имеет право ссылаться на угрозу увольнения с работы, так как последствие умышленного банкротства имеют более тяжкий характер, чем последствия, возникающие вследствие увольнения лица с работы (так как банкротство, как правило, связаны с массовыми увольнениями).

В судебно-следственной практике преднамеренное банкротство достаточно часто будет встречаться в совокупности с другими, как новыми, так и традиционными для уголовного законодательства преступлениями.

Следует полагать, что преднамеренное банкротство в большинстве случаев наверняка будет встречаться в совокупности с различными формами хищений, совершаемых путем мошенничества, присвоения, злоупотребления или растраты [ 26 ]. Наиболее типичным случаем рассматриваемой совокупности преступлений будут следующие ситуации. Имущество и средства предприятия систематически расхищаются руководителем, который осознает, что его действия неизбежно вызовут банкротство предприятия с тяжкими последствиями. В изложенном примере мы сталкиваемся с идеальной совокупностью преступлений, предусмотренных ст. 176 и 216 УК. В таких случаях виновный, совершая хищение, действует с прямым умыслом, а по отношению к преднамеренному банкротству очевиден косвенный умысел (сразу же оговоримся в том плане, что для этого необходимо признание в установленном законе порядке банкротом самого предприятия).

Так, в период действия старого уголовного законодательства Ленинским народным судом города Краснодара был осужден Чернов A.M. по ч. 3 ст. 147 УК РСФСР (мошенничество) (ст.177 УК РК). Преступление было совершено при следующих обстоятельствах. Чернов, являясь директором акционерного общества открытого типа "Теле-Кавказ", в соответствии с занимаемой должностью наделенный правом использования привлекаемых от населения под инвестиционные программы приватизационных чеков, в период с января 1993 по март 1994 года, злоупотребляя доверием в лице Совета директоров, под предлогом использования в интересах акционерного общества, получал от непосредственных приемщиков АООТ "Теле-Кавказ" ваучеры и реализовал их за наличный расчет. Полученные от этого денежные средства, вводя в заблуждение 17164 акционеров, не инвестировал, а присваивал [ 27 ]. Указанный пример иллюстрирует самый массовый и типичный способ использования механизмов банкротства для совершения хищений (он наблюдался по 85 % дел по такого рода мошенничествам).

Вообще, на наш взгляд допустимо утверждать, что в случаях возбуждения уголовных дел по факту крупных хищений, совершаемых руководителями организаций, преступные действия должны обязательно исследоваться на предмет наличия в них признаков ст. 216 УК. Это объясняется тем, что практически невозможно расхищать имущество предприятия и не предвидеть, что такие действия не приведут к его несостоятельности. Следовательно, в зависимости от факта признания (непризнания) предприятия банкротом вышеописанные действия будут рассматриваться как способ совершения хищения или совокупность обоих преступлений. Такой подход оправдан с точки зрения квалификации преступных действий, однако, он противоречит, на наш взгляд, социальным основам права, так как последствия преднамеренного банкротства часто могут превосходить степень тяжести последствий хищений.

Преднамеренные банкротства часто будут сопряжены с коммерческим подкупом (ст. 231 УК), когда соответствующее лицо за вознаграждение доводит предприятие до банкротства. С другой стороны, незаконное вознаграждение может передаваться руководителем предприятия-должника -- руководителям других организаций с целью обеспечить себе благоприятные условия для осуществления своего преступного замысла. Легко прогнозируемый также попытки дачи взяток различным должностным лицам (ст. 312 УК), главным образом -- тех органов, которые обладают правом подачи заявления о признании организации банкротом.

Статья 217 УК РК определяет ложное банкротство как "заведомо ложное объявление руководителем или собственником коммерческой организации, равно индивидуальным предпринимателем о своей несостоятельности в целях введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки долгов, а равно для неуплаты долгов, если это деяние причинило крупный ущерб".

Сущность ложного банкротства (ст. 217 УК) заключается в недобросовестном, незаконном использовании фактически платежеспособным субъектом льгот по имущественным обязательствам, которые предоставляет институт несостоятельности при применении к должнику соответствующих процедур банкротства, а также при заключении мирового соглашения.

Непосредственный объект этого преступления такой же, как и преднамеренного банкротства.

Объективная сторона преступления характеризуется следующими тремя признаками: 1) деянием в форме действия; 2) наступлением последствий; 3) причинной связью между деянием и последствиями [ 28 ].

Деяние -- это объявление о несостоятельности, то есть неспособности удовлетворить требования кредиторов. Виновное лицо, как правило,

совершает эти действия после того, как наступил срок удовлетворения претензий кредиторов и они предъявили свои требования. Однако, виновное лицо может объявить о своей несостоятельности и до наступления этого срока. По форме объявление должно быть законным, то есть соответствовать правилам, какие предусмотрены гражданским законодательством о банкротстве. По содержанию такое объявление должно быть ложным, то есть организация является состоятельной в плане платежеспособности, может выполнить свои обязательства и удовлетворить требования кредиторов. Такие действия должны причинить крупный ущерб. Объявив о банкротстве, лицо обычно подтверждает заведомо ложными документами, которые неверно отражают экономическую деятельность предприятия. В таком случае фальсификация официальных документов будет охватываться составом фиктивного банкротства как способ совершения указанного преступления. Преступление имеет материальный состав и считается оконченным с момента наступления указанных в законе последствий.

Субъективная сторона ложного банкротства характеризуется умышленной формой вины (только прямой умысел) и специальной целью [ 29 ]. Лицо сознает, что делает ложное объявление о своей несостоятельности, предвидит причинение ущерба и желает либо сознательно допускает причинение такого ущерба. При этом лицо руководствуется определенной целью, которая имеет двойное содержание. Эта цель - введение в заблуждение кредиторов. Ее достижение делает возможным реализовать уже следующую цель: получить от кредиторов отсрочку или рассрочку платежей, причитающихся им, или получить скидку с долгов (например, чтобы кредиторы согласились на получение только долга без причитающихся процентов, либо части долга, продлили срок его возврата) либо вообще не платить долги.

Совершенствование законодательного описания состава преступления ложного банкротства нам видятся в тех же направлениях, что и преднамеренного.

В практической деятельности может встать вопрос о разграничении преднамеренного и ложного банкротства. Различие данных составов следует проводить по их объективной стороне. При ложном банкротстве предприятие имеет в наличии средства, необходимые для осуществления предпринимательской деятельности, вопрос же о его несостоятельности связан лишь с искаженной информацией о неплатежеспособности, которая содержится в объявлении о банкротстве. При преднамеренном банкротстве предприятие в действительности не имеет наличия средств для ведения предпринимательской деятельности, в связи с чем, несостоятельность предприятия имеет не фиктивный, а фактический характер [ 30 ].

Другим разграничительным признаком рассматриваемых преступлений является то обстоятельство, что преднамеренное банкротство, в отличие от ложного, является продолжаемым преступлением, то есть складывается из ряда тождественных деяний, направленных к одной цели и объединенных единым умыслом. Так, лицо, совершая расточительную сделку (как правило -- серию сделок) вначале находит контрагента, с которым он будет совершать преступные манипуляции, заключает с ним договор, совершает операции по приему и поставке материальных ценностей, перечисляет за них деньги и т.д. Ложное же банкротство имеет форму единичного преступного акта поведения, то есть всегда состоит из одного деяния, которое заключается в том, что лицо подготовив все необходимые документы и совершив сокрытие имущественного учета, делает заявление о несостоятельности возглавляемого им или принадлежащего ему предприятия [ 31 ].

Конкуренция норм уголовного законодательства, предусмотренных ст. 216 и 217 УК может иметь место в тех случаях, когда после признания предприятия банкротом при проведении инвентаризации и (или) ревизии будет выявлено имущество, сокрытое от бухгалтерского учета. В этом случае квалификация преступных действий будет зависеть от результатов дальнейшего расследования.

Если материалами дела будет установлено, что имущество сокрыто от учета с целью его дальнейшего отторжения в свою пользу или в пользу иных лиц, то действия виновного будут квалифицироваться как хищение и преднамеренное банкротство. Если же будет доказано, что имущество сокрыто в целях получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей, то действия виновного подлежат квалификации по статье 217 УК (ложное банкротство).

В заключение рассмотрим один из важнейших вопросов - о соотношении преднамеренных и ложных банкротств (имея ввиду их общность, определяемую непосредственным объектом и специальным субъектом) с мошенничеством (ст. 177 УК). Вопрос об отграничении указанных преступлений возникает тогда, когда специальный субъект обращает в свою пользу или в пользу других лиц чужое имущество посредством представляющих собой обман действий, описанных в диспозициях ст. 216 и 217 УК. Такое деяние содержит признаки мошенничества, если чужое имущество обращено в пользу виновного или других лиц и умысел на это возник до совершения обмана, состоящего в преднамеренном или фиктивном банкротстве. Одна из типичных точек зрения по квалификации соответствующих деяний определяется правилом конкуренции части и целого. Точнее сказать - теми случаями, когда данное правило имеет место. Это происходит тогда, когда деяние содержит состав преступления, предусмотренный ч. 3. ст. 177 УК (покушение на это деяние и приготовление к его совершению квалифицируются по ст. 24 и ч.3. ст. 177). Во всех случаях, когда мошенничество содержит состав преступления, предусмотренный ч.1 или ч. 2 ст. 177 УК, содеянное предлагается квалифицировать по совокупности преступлений ч.1 или ч.2 ст. 177 и ст. 216 или 217 УК.

Это обосновывается тем, что составы преступлений преднамеренного или ложного банкротства не охватывают состава преступления мошенничества, в т.ч. предусмотренного частями 1 и 2 ст. 177, а квалификация содеянного только по ч.2. ст. 177 исключается, т.к. установленное в санкции этой нормы дополнительное наказание в виде штрафа является менее строгим, чем соответствующее наказание, предусмотренное в санкциях ст. 216 и 217. Аналогичное отношение и к покушению на рассматриваемое деяние: ст. 216 или 217 в совокупности со ст. 24 и ч. 1 или 2 ст. 177 УК [ 32 ].

Со своей стороны, мы полагает, что во всех случаях хищения путем мошенничества способами, составляющими диспозиции статей 216-217 УК, содеянное следует квалифицировать по совокупности соответствующих статей. Обоснование этого следующее.

Во-первых, признание законодателем преднамеренного и ложного банкротства в качестве самостоятельных видов преступлений само по себе вывело эти деяния за пределы способа совершения иного преступления (в данном случае -- мошенничества). И это при том, что существовала возможность использования преднамеренного и ложного банкротства в качестве квалифицирующего признака при конструировании ст. 177 УК [ 32 ].

Далее. Мошенничество и уголовно-наказуемые банкротства имеют существенно различные непосредственные объекты преступного посягательства, что делает малоприемлемым их поглощение друг друга в принципе. Это тем более очевидно, что совершение преступлений, связанных с банкротством, возможно только с умышленной формой вины.

Наконец, виды и размеры наказаний в исследуемой ситуации принимать во внимание нецелесообразно, так как их возможные изменения тогда должны повлечь и изменение оценки самого деяния в плане наличия в нем совокупности преступлений, что нельзя признать логически обоснованным.

Полагаем, что такой подход в наибольшей степени будет соответствовать и принципу справедливости в уголовном праве при назначении наказания по совокупности преступлений.

3. ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ АРАКТЕРИСТИКИ ПРЕДНАМЕРЕННОГО И ЛОЖНОГО БАНКРОТСТВ И СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ СООТВЕТСТВУЮЩИХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

3.1 Расширение круга субъектов уголовной ответственности

По нашему убеждению круг субъектов, подпадающих под действие ст. 216, 217 УК должен быть значительно расширен - до руководителей и учредителей всех юридических лиц, на которые распространяется действие Закона о несостоятельности с учетом предлагаемых в него дополнений. Указанное расширение носит принципиальный характер. Обоснование сказанного проведем в несколько этапов.

Во-первых, ч. 2 ст. 1 Закона распространяет свое действие, в отличие от УК РК, на некоммерческие организации, действующие в форме потребительского кооператива, благотворительного и иного фонда. Руководители и собственники этих юридических лиц не включены в число субъектов уголовной ответственности. Объяснения этому негде нет. Возможно, только предположить, что законодатель посчитал:

- преднамеренное и ложное банкротство этих организаций невозможным в принципе;

- нецелесообразным привлечение к уголовной ответственности руководителей и собственников некоммерческих организаций, то есть не имеющих "извлечение прибыли в качестве... цели и не распределяющую полученную прибыль между участниками", связав, таким образом, наступление уголовной ответственности с основной целью коммерческой организации;

- банкротство некоммерческих организаций не представляют той степени общественной опасности, которая требует введение уголовной ответственности.

Иные доводы, пожалуй, исключены.

Однако, любая некоммерческая организация может осуществлять ту же предпринимательскую деятельность при условии, если она соответствует уставным целям. Это означает, что указанные организации вправе заключать различные гражданско-правовые сделки, направленные как на получение прибыли, так и связанные с риском хозяйственной деятельности.

Например, строительство одного и того же объекта, предположим спортивного комплекса, может быть заказано хозяйственным товариществом (то есть коммерческой организацией) и спортивным фондом (некоммерческой организацией). После сдачи объекта в эксплуатацию обе организации получают примерно одинаковую прибыль, различно только ее последующее использование. Но в обоих случаях руководители имеют возможность заключить сделки на заранее невыгодных условиях или скрыть часть денежных средств и имущество от учета. Поэтому результат преступных действий также в принципе одинаков, а, следовательно, и характер их общественной опасности. Поэтому руководители и учредители некоммерческих организаций должны нести ответственность по ст. 216, 217 УК.

Можно предположить, что учредители к ответственности будут привлекаться довольно редко, поскольку малочисленны ситуации, когда совершение сделок, приводящих к банкротству, происходит по их инициативе (или с их обязательного согласия). Тем не менее, такие варианты исключать нельзя.

Во-вторых, требуют анализа те организации, которые остались вне пределов действия самого Закона о банкротстве и ГК РК [ 33 ]. Это касается казенных предприятий и учреждений (из числа коммерческих организаций); общественных и религиозных организаций; учреждений и объединений юридических лиц (из категории некоммерческих организаций).

Оставим за рамками настоящей работы обсуждение правильности положения ГК РК и Закона о банкротстве применительно к вышеуказанным критериям (и соответственно - организациям), поскольку это находится в сфере гражданского и даже конституционного права. Исключение же из числа юридических лиц, входящих в область правового регулирования Закона, общественных организаций представляется нам ошибкой законотворческого процесса (если не намеренным упущением, имея виду значительную роль различных общественных организаций в теневой экономике, процедурах выборов органов государственной власти и т.д.). Обоснование такого вывода довольно просто: никаких отличий между различными фондами (подпадающими под действиями Закона) и общественными организациями в плане имущественных прав учредителей, возможностей вести предпринимательскую деятельность нет и, следовательно, - в плане возможных банкротств [ 34 ].

В любом случае, общественные организации (объединения) должны быть внесены в ч. 1 ст. 1 Закона о банкротстве.

Таким образом, в диспозиции ст. 216, 217 УК при указании субъектов (руководителей и учредителей) мы предлагаем сделать ссылку на круг организаций подпадающих под действие гражданского законодательства о банкротстве, избежав излишней громоздкости диспозиций, связанной с их перечислением (предлагаемый вариант редакции статей будет дан в конце главы с учетом всех предлагаемых новаций).

Кроме всего прочего, это устранит многие из существующих и возможных противоречий в толковании правовой нормы, внесет столь необходимую согласованность между отраслями права.

Следующей аспект рассматриваемой проблемы состоит в отсутствии уголовно-правовой оценки действий, направленных на преднамеренное банкротство со стороны внешнего или временного управляющего [ 35 ]. Это является существенным пробелом ст. 216 УК, поскольку указанные действия представляют даже большую общественную опасность в сравнении с другими субъектами, поскольку управляющие - лица специально назначаемые для выведения организаций из состояния неплатежеспособности. Весьма примечательно, что многие судьи, рассматривавшие дела о банкротствах, отмечают особую напряженность и конфликтность, возникающие между сторонами по делу и между отдельными кредиторами в ходе решения вопросов, связанных с определением кандидатуры внешнего управляющего.

В силу специфичности преступных действий управляющего, они должны быть квалифицированны в рамках ст. 216 УК, а не 228 УК, которая предусматривает ответственность за злоупотребления полномочиями вне пределов специальных составов преступления (той же ст. 216 УК). Разница в характере ответственности временного и внешнего управляющего будет состоять в том, что первый должен нести ответственность наряду с руководителем, а второй самостоятельно [ 36 ].

Что касается структуры ст. 216 УК, то мы не считаем целесообразным выделять ответственность управляющего путем введения дополнительной части к статье. Принцип справедливости может быть соблюден с учетом наличия альтернативных санкций и их относительно-определенного характера.

Субъектами ложного банкротства управляющие быть не могут, так как в их компетенцию не входит объявление организации банкротом.

Аналогичные меры по совершенствованию уголовного законодательства следует рекомендовать в отношении неправомерных действий при банкротстве (ст. 215 УК). Это будет относиться к действиям конкурсного управляющего по реализации имущества организации-банкрота, когда он фактически является исполнителем, а не соучастником преступления. Однако данная тема - предмет отдельного исследования.

В тексте статей 216-217 УК при описании субъектов преступления следует использовать термин "управляющий", т.к. согласно ст. 2 Закона под ним понимаются все три вида управляющих (временный, внешний и конкурсный).

В заключение настоящего подраздела обратим внимание на то обстоятельство, что изучение субъектов преступных банкротств ставит вопрос о совершенствовании института наказания в действующем УК РК. Поскольку эта проблема выходит за рамки целей настоящего исследования, ограничимся кратким обоснованием своей позиции.

Понятно, что руководители казенных предприятий при совершении умышленных действий, направленных на создание неплатежеспособности. организации, будут нести ответственность по соответствующей части ст. 228 УК (злоупотребление полномочиями). Мы полагаем, что ни у кого не вызовет сомнения возможность существования ситуации, когда руководитель казенного предприятия и иной коммерческой организации будут привлечены к ответственности соответственно по ч. 1 ст. 228 (предусматривающей наличие "существенного вреда") и ст. 216 (предполагающей причинение "крупного ущерба" либо наступление "иных тяжких последствий") за совершение фактически одних и тех же действий. Таким образом, одинаковые действия, повлекшие схожие общественно-опасные последствия, но совершенные руководителями различных организаций, будут влечь для них довольно несоразмерные наказания. Решение описанной проблемы должно производиться, по нашему мнению, в рамках давно назревших изменений и дополнений действующего УК РК [ 37 ].

3.2 Совершенствование объективной и субъективной сторон

К наиболее распространенным методам, которые применяют владельцы и руководители предприятий, вознамерившиеся стать банкротами относятся: передача ликвидного имущества в уставные капиталы вновь создаваемых юридических лиц, при этом взамен принимается неадекватная доля участия в них; передача имущества в погашение задолженности по заведомо завышенным требованиям кредитора; передача залогового имущества, которое значительно превышает сумму основного обязательства; продажа или обмен имущества по заниженной цене; передача имущества по договорам на оказание услуг нематериального характера; безвозмездное отчуждение имущества; обмен имущества предприятия на акции того же предприятия, фальсификация финансовой отчетности, документов о кредиторской задолженности, утаивание дебиторской задолженности, сокрытие имущества.

Среди составляющих объективной стороны преднамеренных и ложных банкротств совершенствование уголовно-правовой ответственности связано с исследованием общественно-опасных последствий. В этих целях необходимо, прежде всего, выделить те основные последствия, с которыми в той или иной мере, связано любое преступное банкротство [ 38 ]:

- несвоевременные расчеты между организациями или полное их отсутствие, как следствие -- нарушение хозяйственных связей в масштабе отдельных регионов и государства в целом; снижение объемов производства и услуг;

- неуплата налогов и обязательных взносов в бюджеты всех уровней;

- невыплата заработанной платы, увеличение безработицы, влекущие за собой повышение социальной напряженности в обществе;

- неизбежное стимулирование "теневого" сектора экономики, в том числе привлечение криминальных структур для разрешения спорных ситуаций и т.д. [ 39 ].

Характер общественной опасности таких последствий самих по себе настолько высок, что придает любому преднамеренному или фиктивному банкротству, как правонарушению, характер преступного деяния. В этом аспекте отметим некоторую непоследовательность законодателя. Банкротство, как правонарушение, не принадлежит к числу тех, которые при различных обстоятельствах отнесены к категории административных поступков или преступлений (как, например, мелкое хищение - уголовно-наказуемые виды хищений (ст. 175-180 УК РК); административно-и уголовно-наказуемые налоговые правонарушения.

Таким образом, преднамеренные и ложные банкротства, не влекущие последствий, указанных ст. 216-217 УК вообще исключаются из поля действия обоих видов ответственности (если, конечно, соответствующие действия не содержат в себе признаки иных проступков или преступлений). Вести же речь о гражданско-правовой или дисциплинарной ответственности здесь вообще не уместно. Поэтому процесс ликвидации пробелов права в дальнейшем неизбежно расширит сферу административной или уголовной юрисдикции. Характер общественной опасности свидетельствует в пользу последней.

Далее обратим внимание на два существенных обстоятельства.

Первое - отсутствие официальных критериев "крупного ущерба" и "иных тяжких последствий" применительно к банкротствам. Это связано не с упущением законодателя, а с практической невозможностью установления таких критериев, хотя бы потому что они не обязательно имеют имущественный характер. Различные авторы определяют их примерно одинаково - нарушение имущественных прав кредиторов, нормального функционирования организации-должника, прав работника по оплате труда, и содержат этот перечень открытым [ 40 ].

Второе. Оценка последствий во многом будет относительна, так как определяется позициями организаций-кредиторов. Понятно, что одинаковый в денежном измерении ущерб может быть оценен как крупный небольшими предприятиями, находящимися на стадии становления и не считаться таковым другими предприятиями.

Применительно к ложным банкротствам определение размера ущерба осложняется еще и тем, что он во многом зависит не только характера действий преступника, но и времени обнаружения ложного банкротства (не зря сообщение об этом специально вменено в обязанность временного управляющего - ст. 61 Закона о несостоятельности).

Ничем не обоснованным является так же исключение из ст. 217 УК (в сравнении со ст. 216 УК) такого квалифицирующего признака, как "иные тяжкие последствия", поскольку последствия фиктивного банкротства, как и преднамеренного, не обязательно должны иметь денежную оценку.

Итак, мы попытались обосновать нецелесообразность установленных последствий, указанных в диспозициях ст. 216-217 УК в качестве обстоятельств, необходимых для привлечения лица к уголовной ответственности. Но с другой стороны было бы неверным отрицать, что отдельные случаи банкротств сопровождаются очевидными тяжкими последствиями и крупным ущербом (в сравнении, образно говоря, со "среднестатистическими" банкротствами) [ 41 ].

Таким образом, совершенствование структур статей 216 и 217 УК РК состоит в следующем:

а) криминализации всех преднамеренных и ложных банкротств, как умышленных преступлений, последствия которых в любом случае дают основания отнести их к категории тяжких (в соответствии с ч. 4 ст. 15 УК);

б) констатации того обстоятельства, что отдельные случаи преступных банкротств влекут последствия, явно подпадающие под определения "крупного ущерба" и "иных тяжких последствий".