Преступления, связанные с нарушениями законодательства о банкротстве

Соответственно предусматривается и применение ряда специфических гражданско-правовых мер воздействия: отстранение от управления делами и имуществом должника администратора, реабилитационного и конкурсных управляющих; принуждение реабилитационного управляющего к пересмотру плана реабилитации либо к прекращению реабилитационной процедуры, запрещение отчуждения и временной передачи имущества должника с момента ликвидации предприятия и другие. Весьма важными оказываются отказ в признании, продолжении признания правомерными тех или иных действий субъектов этого правоотношения, отказ в признании должника банкротом при ложном банкротстве, отказ в утверждении мирового соглашения при несоблюдении либо ненадлежащем соблюдении или несоответствии требованиям законодательства о банкротстве, отказ от внесения в реестр записи о прекращении деятельности юридического лица при его неправомерной ликвидации с позиций законодательных требований и т.п.

«Специфика уголовно наказуемых банкротских действий, конечно же, заключается в установленной законом объективной стороне соответствующих составов преступлений. Тем не менее, базовой категорией по-прежнему остается оценка объекта рассматриваемых преступлений. Однако в определении этой категории в современной научной и учебной литературе пока еще отсутствует единодушие. Одни авторы в качестве основного непосредственного их объекта называют общественные отношения, возникающие в связи с осуществлением предпринимательской деятельности» [33, 84-123; 34, 178-181; 35, 334-339]. «Другие считают, что основным непосредственным объектом преступлений являются охраняемые законодательством отношения по поводу распределения имущества несостоятельных юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» [36,124; 37, 276-278]. «Третьи полагают, что таковым следует признать правомерные имущественные интересы кредиторов» [48,37;49,213]. Следует отметить, что отдельными как казахстанскими, так и российскими авторами правомерные имущественные интересы кредиторов предлагается рассматривать в качестве дополнительного объекта этих преступлений [32, 353; 33, 84--123; 34,178-180].

Безусловно, именно сложность и многогранность отношений, складывающихся в обществе в связи с несостоятельностью и банкротством, позволяет найти рациональное зерно почти в каждой из вышеприведенных позиций. Нельзя, например не согласиться с тем, что банкротские преступления затрагивают сферу экономической деятельности общества, в частности и сектор предпринимательства. Справедливы также высказывания, что эти преступления ущемляют интересы как государства и общества в целом, так и отдельно взятых хозяйствующих субъектов и потребителей. И уж, конечно, верно то, что в каждом конкретном случае рассматриваемые преступления направлены на невыполнение возникших имущественных обязательств, а, следовательно, против интересов кредиторов [2, 49].

В то же время, на наш взгляд, было бы ошибочным забывать о предусмотренных законом имущественных интересах самих должников. С учетом этого полагаем, что непосредственным объектом банкротских преступлений являются общественные отношения, возникающие в связи с осуществлением процесса банкротства, а дополнительным объектом -- правомерные имущественные интересы кредиторов и должников. При этом нами учитывается, что в качестве кредитора может выступать и само государство.

Предмет преступления, как элемент объекта посягательства, воздействуя на который преступник нарушает или пытается нарушить общественное отношение, применительно к банкротству связан с имуществом, имущественными обязательствами, сведениями об имуществе, иной информацией об имуществе, бухгалтерскими и иными учетными документами, отражающими экономическую деятельность должника [32, 303].

В самом общем виде объективная сторона «традиционного» банкротства выражается в неисполнении должником своих обязательств перед кредиторами [38, 59].

Особенности же объективной стороны составов банкротских преступлений содержатся в диспозициях соответствующих статей Особенной части УК. При этом, в отличие от УК Германии, Франции, Швейцарии и других западных государств, предусматривающих конкретные, четко очерченные в законе действия (о чем речь пойдет ниже), пожалуй, за исключением ст. 215 УК РК, составы остальных банкротских преступлений уголовным законодательством сформулированы в виде относительно общих положений [32, 352-358].

При этом по объективной стороне преступления, предусмотренные ст.ст. 215--217 УК РК, относятся к типу материальных составов. В качестве обязательных последствий в них определен крупный ущерб, а при преднамеренном банкротстве - также и иные тяжкие последствия. Кроме того, в качестве обязательного признака неправомерных действий при банкротстве в законе названа обстановка совершения преступления: при банкротстве или в предвидении банкротства [2, 75].

Диспозиция ч. 1 ст. 215 УК РК предусматривает наступление уголовной ответственности за совершение таких действий, как «сокрытие имущества или имущественных обязательств, сведений об имуществе, его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе, передача имущества в иное владение, отчуждение или уничтожение имущества, а равно событие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность, если эти действия совершены руководителем или собственником организации-должника либо индивидуальным предпринимателем при банкротстве или в предвидении банкротства и причинили крупный ущерб» [39, 80].

Нередко это связано с сокрытием от конкурсных управляющих активов предприятия. Так, Ж., будучи отстраненным от должности директора ТОО «Энергосервис», путем фальсификации бухгалтерских и отчетных документов сокрыл от назначенного конкурсного управляющего М. имущественные обязательства других предприятий на сумму более 20 млн. тенге. По данному факту в отношении Ж. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 215 УК, которое было прекращено по п. 3 ч. 1 ст. 37 УПК, т.е. в связи с актом амнистии [17, 37].

Существуют различные точки зрения среди ученых о количестве видов неправомерных действий при банкротстве, составляющих объективную сторону преступления. При этом особенно заметно разнообразие мнений в среде российских авторов по поводу диспозиции ч. 1 ст. 195 УК РФ, полностью совпадающей с диспозицией ч. 1 ст. 215 УК РК. Так, если Г.П. Новоселов, Т.Ю. Погосян, А.Э. Жалинский выделяют на основе закона три вида неправомерных действий при банкротстве [35, 335; 40, 438], А.И. Рарог, Э. С. Тенчов, B.C. Устинов, Б.М. Леонтьев -- четыре таких вида [34, 179; 41, 275], то Т.В. Пинкевич, В.Е Мельникова - пять [42, 35; 43, 224], а И.Ю. Михалев - даже двенадцать [2, 78].

Различия в подходах авторов к определению сути положений одной и той же нормы закона, по всей вероятности, связаны с их желанием наиболее точно определить позицию законодателя. Однако здесь нельзя не привести известное мнение профессора П.С. Яни о том, что «раскрытие смысла закона» следует понимать лишь как наиболее глубокое и правильное уяснение его буквы, что норма может применяться только в соответствии с формально закрепленным описанием, а не с желаемым законодателем [44, 70].

Величина крупного ущерба, причиняемого данным преступлением, определена в примечании к ст. 189 УК РК, с которой начинается Глава 7 «Преступления в сфере экономической деятельности» Особенной части Уголовного кодекса. Крупным признается ущерб, причиненный гражданину на сумму, в сто раз превышающую месячный расчетный показатель, либо ущерб, причиненный организации или государству на сумму, в пятьсот раз превышающую месячный расчетный показатель, установленный законодательством Республики Казахстан на момент совершения преступления [39, 71].

Однако если в большинстве своем положения ч. 1 ст. 215 УК РК не вызывают особых затруднений в толковании и применении в оперативно-следственной деятельности, то этого не скажешь о предусмотренной в ее диспозиции обстановке, связанной с предвидением банкротства. В опубликованных казахстанскими авторами комментариях к Уголовному кодексу предвидение банкротства, в сущности, сводится лишь к весьма аморфному определению -- «до признания должника банкротом» [32, 354].

Как показало исследование, передача активов в аффилиированные структуры происходит на стадии подготовки к банкротству путем оформления залога в банках и продажи активов предприятий по заниженным ценам. Так, ДФП по Акмолинской области 16 августа 2002 года в суд направлено уголовное дело в отношении директора АОЗТ «Болашак» Г., который в предвидении банкротства скрыл имущество от комитета кредиторов на сумму 7,3 млн. тенге.

Другим примером является направленное в суд уголовное Дело по ч. 1 ст. 215 УК в отношении директора ОАО «Лион» П., который, зная о процедуре банкротства своего предприятия и наличии задолженности перед бюджетом, допустил отчуждение основных средств производства ОАО в пользу третьих лиц на сумму 5,1 млн. тенге [18, 14].

Момент возникновения состояния предвидения банкротства различными авторами предлагается определять по-разному.

Одни авторы связывают этот момент с началом рассмотрения в суде дела о признании несостоятельности (банкротстве) [45, 462], другие -- в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника несостоятельным, для юридических лиц и одного года - для физических [46, 19], третьи же полагают, что это состояние возникает на более ранних стадиях, формально не связанных с юридическими фактами, указанными в законодательстве о несостоятельности [47, 17].

Часть 2 ст. 215 УК предусматривает ответственность за «неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов руководителем или собственником организации-должника либо индивидуальным предпринимателем, знающим о своей фактической несостоятельности (банкротстве) заведомо в ущерб другим кредиторам, если это деяние причинило крупный ущерб» [39, 81].

В соответствии со ст. 75 Закона «О банкротстве» удовлетворение требований кредиторов к банкроту осуществляется конкурсным управляющим - лицом, назначенным в установленном порядке для осуществления конкурсного производства, в соответствии с установленной очередностью:

в первую очередь - требования граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни и здоровью, путем капитализации соответствующих повременных платежей;

во вторую очередь производятся расчеты по выплате выходных пособий и оплате труда лиц, работающих по трудовому договору, в том числе по контракту, и по выплате вознаграждений по авторским договорам;

в третью очередь -- требования кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника;

в четвертую очередь -- требования по обязательным платежам в бюджет и во внебюджетные фонды;

в пятую очередь производятся расчеты с другими кредиторами.

При этом требования каждой очереди в соответствии с ч. 1 ст. 76 Закона «О банкротстве» удовлетворяются после полного удовлетворения требований предыдущей очереди [21, 23-24].

Субъект преступлений специальный - руководитель, собственник организации-должника, индивидуальный предприниматель. Совершается такое деяние с прямым или косвенным умыслом.

Санкции, предусмотренные ст. 215 УК, альтернативные, по ч. 1 в числе других видов наказания предусмотрено лишение свободы на срок до 2 лет, по ч. 2 - лишение свободы на срок до 1 года.

Однако наибольшую общественную опасность среди банкротских преступлений представляют преднамеренное и ложное банкротство, ответственность за которые предусмотрена соответственно ст.ст. 216 и 217 УК РК.

Статья 216 УК определяет преднамеренное банкротство как «умышленное создание или увеличение неплатежеспособности, совершенное руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем в личных интересах или интересах иных лиц, причинившее крупный ущерб или иные тяжкие последствия», за что предусмотрена альтернативная ответственность, включающая в том числе лишение свободы на срок до одного года [39,81]. Данная статья УК воспроизвела положения ст. 1 Закона «О несостоятельности» без существенных изменений.

Здесь следует согласиться с мнением автором, полагающих, что, по сути, в преднамеренном банкротстве речь идет об умышленном банкротстве, заключающемся в преднамеренном приведении должника к несостоятельности [32, 356].

Как пишут Л.Д. Гаухман и С.В. Максимов, «создание неплатежеспособности представляет собой совершение действия или бездействие, приведшие коммерческую организацию или индивидуального предпринимателя, являвшихся ранее платежеспособными, к неплатежеспособности, а увеличение неплатежеспособности -- совершение действия или бездействие, приведшие коммерческую организацию или индивидуального предпринимателя, ставших неплатежеспособными ранее, к еще большей неплатежеспособности» [48, 166]. Такое толкование нормы можно считать обоснованным.

В процессе преднамеренного банкротства используются практически все схемы отчуждения в предбанкротный период имущества с целью избегания обращения на него взысканий кредиторами. По уголовному делу в отношении К. по ст. 216 УК последний, зная о неисполненном налоговом обязательстве на сумму более 7 млн. тенге, продал имущество ТОО «Успенское АТП» по заниженным ценам различным лицам, в том числе аффилиированному лицу -- ТОО «Асель», в котором является учредителем [17, 38].

При этом если в отношении крупного ущерба есть специальное упоминание в примечании к ст. 189 УК, то понятие «иные тяжкие последствия» является явно оценочной характеристикой. Большинство авторов отмечает, что они включают в себя последствия как экономического, так и личностного характера. К первой группе относят негативное влияние преднамеренного банкротства на экономическое состояние контрагентов в хозяйственных отношениях. В качестве таковых называют чаше всего полное разорение, близкое к краху расстройство финансового состояния, крах организаций [33, 110; 35, 338]. Другие относят к их числу несостоятельность контрагента [36, 137].

Ко второй группе «иных тяжких последствий» авторы относят психическое заболевание, самоубийство кредиторов или кого-либо из служащих организации должника, а также массовые увольнения работников, рост безработицы в конкретном регионе.

Преднамеренное банкротство совершается руководителем, собственником коммерческих организаций или индивидуальным предпринимателем. При этом умысел возможен как прямой, так и косвенный.

Совершенно иной «рисунок» имеет ложное банкротство. Диспозиция ст. 217 УК устанавливает ответственность за «заведомо ложное объявление руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем о своей несостоятельности с целью введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов, если это деяние причинило крупный ущерб». При этом санкция ряда иных видов наказаний в качестве альтернативного предусматривает применение лишения свободы на срок до одного года [39, 81].

В качестве примера можно привести дело по обвинению директора ТОО «КТЭК» В., который, заведомо зная о своей возможности удовлетворить требования кредиторов, не погасив кредиторскую задолженность перед бюджетом в сумме 922 тыс. тенге, умышленно заведомо ложно объявил ТОО банкротом, чем причинил государству крупный ущерб. Поданному факту УФП по г. Темиртау в отношении В. возбуждены уголовные Дела по ст. ст. 217,218, п. «б» ч. 2 ст. 190, ч. 1 ст. 222 УК. Приговором Темиртауского городского суда от 03 октября 2002 года В. признан виновным по всем инкриминируемым ему преступлениям и осужден к 1 году и 6 месяцам лишения свободы условно, с испытательным сроком на 1 год [18, 14].

«Понятно, что «фиктивность» применительно к банкротству важно воспринимать лишь как характеристику особенностей одного из способов сокрытия имущества и (или) имущественных прав, но не как признак, определяющий преступность явления о несостоятельности. Ведь без сокрытия имущества, составляющего суть традиционного понимания банкротства, «фиктивность» не может представлять общественной опасности» [2, 131]. В этой связи представляется вполне обоснованным вывод И. А. Клепицкого о том, что действия, предусмотренные уголовно-правовой нормой об ответственности за ложное банкротство, не представляют никакой опасности, если они не сопряжены с традиционным «злостным банкротством» [38, 59].

Также следует отметить, что в российской научной литературе известно заслуживающее внимание мнение отдельных авторов, полагающих, что поскольку деяние, предусмотренное ст. 197 УК РФ (совпадающее по своему содержанию со ст. 217 УК РК), не сопряжено с сокрытием активов должника, то, следовательно, оно не обладает той степенью общественной опасности, которая характерна для преступного деяния. По их мнению, приведенная характеристика фиктивного банкротства означает объективную невозможность причинения этим деянием ущерба интересам кредиторов и других лиц [2, 132].

По субъекту составы преднамеренного и ложного банкротства совпадают. Однако по субъективной стороне имеется отличие, которое заключается в том, что ложное банкротство может совершаться только с прямым умыслом.

Уголовное законодательство Англии содержит определение более тяжкого (злостного) и менее тяжкого (простого) банкротства. Согласно Закону 1986 года о неплатежеспособности, уголовной ответственности подлежит банкрот, который, например, не передает всю собственность, которой он располагает, официальному управляющему его имуществом или доверительному собственнику, либо не информирует указанных лиц о какой-либо передаче имущества; скрывает какой-либо долг, который следует ему или который он сам должен погасить. Такие действия наказываются лишением свободы на срок до 7 лет и (или) штрафом, если дело рассматривалось судом присяжных, а при рассмотрении дела магистратскими судьями без участия присяжных - лишением свободы сроком до 6 месяцев (и) или штрафом. Менее сурово - лишением свободы на срок до 2 лет и штрафом - наказываются в Англии случаи, когда банкрот утрачивает собственность, но не представляет без уважительной причины, вопреки требованию управляющего или суда, расчетные суммы существенной утраты его собственности в течение 12 месяцев до подачи петиции или в период между подачей петиции и началом банкротства и не дает никакого разумного объяснения, каким способом произошла утрата.

Фальсификация документов банкротом, внесение в них изменений или изъятия из них, а также принуждение кого-либо или разрешение кому-либо произвести указанную фальсификацию английское законодательство выделяет в самостоятельное преступление [10, 85--86].

В германском законодательстве выделяют три случая уголовно наказуемого банкротства -- «простое», «злостное» и «особо тяжкий случай банкротства». Простое банкротство имеет место, если лицо по собственной небрежности не знает о наступившей или явно надвигающейся неплатежеспособности предприятий, а также, если легкомысленно вызывает ее своими действиями. За такое банкротство виновного наказывают либо лишением свободы на срок до двух лет, либо штрафом.

Банкротство квалифицируется как злостное, если лицо в условиях чрезмерной обремененности предприятия долгами либо при угрозе или уже наступившей неплатежеспособности устраняет, прячет, уничтожает либо приводит в негодность составные части имущества, которые в случае распродажи подлежат отчуждению в пользу кредиторов; либо заключает рискованные, спекулятивные или явно убыточные сделки с товарами, ценными бумагами, растрачивает имущество в азартных играх с непомерно большими ставками, отпускает в кредит товары или ценные бумаги на невыгодных для предприятия условиях либо продает свою продукцию по явно заниженной цене. Таким же образом квалифицируются действия, направленные на сокрытие прав других лиц или признание заведомо вымышленных их прав, неправильное ведение торговых книг, их сокрытие уничтожение или повреждение, а также составление фиктивных балансовых отчетов. За указанные действия предусматривается наказание в виде лишения свободы до 5 лет и штраф.

Особо тяжкий случай банкротства -- действия виновного в своекорыстных интересах или сознательное создание для многих лиц угрозы разорения, утрата доверенных ему ценностей. За данное преступление предусмотрено лишение свободы на срок от 6 месяцев до 10 лет [10, 86].

Таким образом, законодательство зарубежных стран отличается гораздо большим разнообразием и конкретностью в части формулирования общественно опасных деяний, предполагающих наступление уголовной ответственности. К тому же банкротские преступления за рубежом оцениваются в более тяжких категориях, чем по УК РК.

Уголовная ответственность директоров в Швейцарии наступает при предоставлении преимущества одним кредиторам перед другими, отказе оказать помощь органам, ответственным за проведение процедуры банкротства и даже за подкуп акционеров с целью повлиять на результаты собрания акционеров, обсуждающего финансовое положение фирмы.

В Норвегии директора корпорации могут попасть под уголовную ответственность просто за сокрытие информации от назначенного судом совета по руководству обанкротившейся корпорацией [1, 6-7].

Определенные особенности имеются в части реализации законов о банкротстве. Как правило, такие дела рассматриваются специальными судами. В США, например, за реализацию законов о реорганизации или банкротстве отвечают специальные федеральные суды, в которых заняты около 290 федеральных судей. Большинство процессов о банкротстве рассматривается по частным искам, как крупнейших американских корпораций, так и малых предприятий. Каждый год в США миллионы частных лиц и предприятий подают подобные заявления.

Предприятие, которое осуществляет определенные незаконные действия, не может просить о защите от уплаты налогов в течение реорганизации/банкротства или освобождения от обязательств. Должник не может пользоваться льготами, если он: передал или утаил имущество от суда и кредиторов; утаил или уничтожил финансовые документы; представил суду ложную информацию при подаче заявления о реорганизации/банкротстве; умышленно изъял документы или имущество из распоряжения арбитражного управляющего или суда; не смог или не выполнил решение суда; подавал заявление о реорганизации/банкротстве в течение предшествующих шести лет.

В сравнительно молодом по западным меркам праве США еще в 1818 году рассматривалось классическое судебное дело, по которому перебрасывание имущества, контролируемого мужем, к его законной супруге перед лицом требований кредитора было признано неправомерным, так как здесь подразумевалось уклонение от уплаты. Германский конкурсный устав 1877 года предусмотрел строжайший контроль всех сделок с ближайшими родственниками, включая договор дарения даже в течение одного, двух лет до объявления банкротства [19, 64].

Таким образом, анализ отечественного и зарубежного законодательства свидетельствует о необходимости дальнейшего совершенствования норм действующего Уголовного кодекса, предусматривающих ответственность за банкротские преступления. Пока же все еще отсутствует необходимая сбалансированность между нормами о банкротстве различных отраслей законодательства Республики Казахстан - гражданско-правовой, уголовной и других.

2 Криминологическая характеристика противоправного банкротства

2.1 Количественно-качественная характеристика противоправного банкротства

Согласно данным Комитета по правовой статистике и специальным учетам Генеральной прокуратуры, доля так называемых экономических преступлений в Казахстане в общем массиве регистрируемых преступлений составляет в течение последних нескольких лет в среднем не более 11 %. Так, в 2001 году зарегистрировано всего 152168 преступлений, из которых 14737 -- так называемые экономические, в 2002 году - 135115 и 15097, в 2003 году - 118485 и 12682, за 6 месяцев 2004 года - 72121 и 5502 соответственно

Обратимся к анализу структуры этих преступлений. Так, например, за весь 2002 год, как, впрочем, и в иные годы, правоохранительными органами было возбуждено ничтожно малое количество уголовных дел по таким наиболее опасным в сфере экономики преступлениям, как незаконная банковская деятельность (всего 1), представление заведомо ложных сведений о банковских операциях (6), ложное банкротство (7). Не выявлено ни одного факта нарушения порядка выпуска (эмиссии) ценных бумаг. Ни одного факта вышеуказанных преступлений не было зарегистрировано и в первом полугодии 2003 года.

Как и любой иной вид преступности, противоправное банкротство можно описать с позиции его количественных и качественных характеристик. В этой связи более подробно рассмотрим основные из них: уровень, структуру и динамику.

Уровень преступности является показателем количественной стороны преступности и исчисляется в абсолютных и относительных величинах. При исчислении уровня преступности в абсолютных величинах берется общее число зарегистрированных преступлений и количество лиц, их совершивших, в масштабе страны, республики, области, города или района за определенный период. Уровень преступности в относительных величинах исчисляется путем соотношения числа преступлений за определенный период с количеством всего населения (региона) или каких-либо возрастных или общественных групп из расчета на 100 тыс., 10 тыс. или 1 тыс. человек [49, 56--57].

Рассматривая уровень противоправного банкротства с этих позиций, следует отметить, что в абсолютных величинах в 2003 году он составлял 90 -- по количеству зарегистрированных преступлений и 1 -- по количеству лиц, осужденных за противоправное банкротство. Рассматривая уровень противоправного банкротства в относительных величинах, полагаем целесообразным соотносить его не с количеством всего населения, проживающего на той или иной территории, а с количеством лиц, задействованных в экономической сфере.

Между тем в условиях переходного периода доля регистрируемых преступлений в экономической сфере должна быть объективно гораздо больше. В значительной мере это должно быть связано с сохранением влияния теневого сектора, объем которого Агентством Республики Казахстан по статистике в 2001 году оценивался в 24 % от уровня валового внутреннего продукта (ВВП) или 780 млрд. тенге. Из них наибольший удельный вес приходился на сельское хозяйство - примерно 5 % от ВВП, или 163 млрд. тенге, транспорт -- 3 %, или 97 млрд. тенге, промышленность -- 2,9 %, или 94 млрд. тенге, торговлю -- 2,7 %, или 87 млрд. тенге, строительство и образование -- по 1,5 %, или 48 млрд. тенге.

«Независимые же эксперты тогда называли цифры в 45--50 %, что совпадало с оценкой международных экспертов» [50, 12]. «При этом надо учитывать, что, как отмечают эксперты, превышение предельного порогового показателя теневых процессов в 40 % угрожает экономической безопасности государства» [51, 42]. Для сравнения можно отметить, что согласно сведениям экспертов международных финансовых организаций, размер теневой экономики в европейских странах равен 10--15 %.

В период 1999-2003 годов судами республики было рассмотрено всего 3296 уголовных дел по преступлениям в сфере экономической деятельности, из них с вынесением приговора - 2100, по которым осуждено 2235 лиц. Преобладающий удельный вес уголовных дел, не дошедших до судебного рассмотрения, свидетельствует либо о низком профессиональном уровне сотрудников правоохранительных органов, либо о их незаконном вмешательстве в предпринимательскую деятельность, а, возможно, и о развитии коррупции в их среде. Учитывая, что на каждый вынесенный судами приговор приходится 1,06 осужденных, можно сделать вывод о том, что правоохранительными органами фактически не ведется эффективная борьба с экономической преступностью, основу которой, как известно, образуют организованные формы преступной деятельности со многими соучастниками.

Органами уголовного преследования крайне неэффективно используются существующие возможности соответствующих положений действующего уголовного, а также других отраслей законодательства. Так, за период с 1998 года до середины 2004 года всего было зарегистрировано 435 банкротских преступлений, предусмотренных ст.ст. 215--217 Уголовного кодекса. Из них 91 преступление приостановлено нераскрытым, прекращено по нереабилитирующим основаниям -- 151 преступление. При этом в суд были направлены уголовные дела только лишь по 68 преступлениям [51, 43]. Таким образом, лишь 15,6 % из общего числа всех зарегистрированных за последние семь лет банкротских преступлений дошло до стадии судебного рассмотрения. Более того, по указанным статьям УК РК было осуждено всего 18 человек.

В своей совокупности все эти данные свидетельствуют о низкой эффективности борьбы с банкротскими преступлениями. Мерами, принятыми на уровне Совета Безопасности и Главы государства в декабре 2003 года, удалось добиться того, чтобы органы уголовного преследования стали активнее вести эту борьбу. В результате, в первом полугодии 2004 года количество выявленных фактов ложного банкротства выросло более чем в 4 раза (с 3-х до 16-ти).

«Тенденция роста количества зарегистрированных криминальных банкротств в последние годы стала характерна и для других стран СНГ. В частности, как показывают данные исследований, если в 1998 году таких преступлений в России было выявлено 119, то уже в 2001 году эта цифра составила 537, увеличившись почти в 5 раз» [52, 4]. «Это данные официальной статистики, но, как пишут исследователи, в действительности же на территории России ежегодно совершается несколько сотен тысяч фактов противоправного банкротства» [53, 11]. Подтверждением этому может служить и тот факт, что количество публикаций СМИ, посвященных вопросам уголовно наказуемых банкротств, значительно превышает количество зарегистрированных преступлений. Так, проведенный П.А. Скобликовым контент-анализ ложного банкротства (ст. 197 УК РФ) выявил, что число публикаций о фиктивных банкротствах в России в несколько десятков раз превышает число регистрируемых фактов таких банкротств. Это соотношение оказалось равным в 1997 году - 78 : 1, в 1998 году - 61 : 2, в 1999 году - 152 : 4 [54, 220].

Особо следует отметить увеличение в последние годы выявленной суммы ущерба, причиняемого банкротскими преступлениями. Так, по данным Агентства финансовой полиции РК (ныне Агентства РК по борьбе с экономической и коррупционной преступностью), сумма такого ущерба по зарегистрированным ими преступлениям в 1999 году составила 376,6 млн. тенге, в 2000 году - 959,1 млн. тенге, в 2001 году - 852,3 млн. тенге, в 2002 году - 876,9 млн. тенге, за 10 месяцев 2003 года -477,6 млн. тенге [55].

Здесь необходимо отметить еще одну особенность -- возмещение выявленного ущерба от банкротских преступлений остается незначительным. Так, за 1998-2003 годы правоохранительными органами Павлодарской области было возбуждено 25 уголовных дел по ст.ст. 215-217 УК. При этом установленный в ходе расследования банкротских преступлений ущерб в сумме 122 489 тыс. тенге был возмещен в незначительной части -2 155 тыс. тенге [55, 42].

В принципе, такое положение коррелирует с общей тенденцией низкого уровня возмещения задолженности по некриминальным банкротствам. Так, за 2002-2003 годы только в городе Алматы под контролем Управления Комитета по работе с несостоятельными должниками, созданного постановлением Правительства №1508 от 23 ноября 2001 года, осуществлялась ликвидация соответственно 133 и 103 предприятий-банкротов. Общая сумма кредиторской задолженности ликвидированных предприятий составила соответственно 3 827 687 тыс. тенге и 17 779 807 тыс. тенге, из которых погашены 62 298 (1,63 %) и 706 753 тыс. тенге (4,16%).

Изучение конкурсных дел показало, что более 80 % предприятий к моменту банкротских процедур уже не имели конкурсной массы. Кроме того, в большинстве случаев дебиторская задолженность была не реальной к взысканию, так как в момент признания предприятий банкротами часть их дебиторов уже прекратила свою деятельность или же истек срок исковой давности [55, 57].

Как уже было отмечено ранее, законодательство о банкротстве относит требования по задолженности в государственный бюджет к четвертой очереди, а это приводит к тому, что имущества, необходимого для удовлетворения требований бюджета, в большинстве случаев не остается или недостаточно, поскольку растаскивание наиболее ценных товарно-материальных активов через аффилиированные структуры происходит на стадии подготовки к банкротству путем оформления договоров залога и прямой продажи активов предприятия по заниженным ценам.

Так, по уголовному делу, возбужденному в отношении М. по ст. 215 УК РК, последний, будучи руководителем ТОО «Экибастузстройсервис», имея задолженность по налогам и другим обязательным платежам в бюджет на сумму свыше 15 млн. тенге, передал дебиторскую задолженность на сумму более 7 млн. тенге на аффилиированное лицо ТОО «Айтас Экибастуз», в котором сам являлся директором.

В других случаях предприятие умышленно банкротится с приведением к убыточности с целью последующего приобретения его основных фондов по заниженной стоимости как более крупными фирмами, так и частными лицами.

Так, приведем в качестве примера уголовное дело по обвинению П. по ст. 216 УК РК. Последняя, являясь президентом ОАО «Аксуские городские электрические сети», 26 июля 1999 года заключила дополнительное соглашение по договору с ОАО «Энергоцентр», которое изменило условия основного договора, тем самым П. нанесла ущерб предприятию на сумму 27 397 тыс. тенге и привела данное предприятие к убыточности [55, 68].

На наличие аналогичных тенденций в совершении банкротских преступлений указывают в своих исследованиях и российские авторы. В частности, ими отмечается, что представители бизнес-элиты используют при процедурах банкротства «своего» внешнего управляющего для того, чтобы продать «за копейки» самим себе остатки собственности. Так, учредители тольяттинской обувной фабрики «Лидер» обратились с жалобой в арбитражный суд. По их мнению, все назначенные арбитражные управляющие целенаправленно разоряли предприятие, чтобы потом превратить его в казино и дискотеку. «Все движется к тому, чтобы в период процедуры банкротства продать предприятие по бросовой цене. Между тем активы предприятия намного выше, чем кредиторская задолженность», -- говорится в заявлении [53, 146].

Противоправное банкротство остается сравнительно распространенным высоколатентным преступлением, имеющим внутреннюю природу своего совершения, в значительной мере связанную с существованием соответствующей мотивации в предпринимательской среде. В этой связи дальнейший успех государственно-правовых и экономических мер воздействия на феномен противоправного банкротства будет, прежде всего, зависеть от взвешенных и точных оценок самого явления.

2.2 Причины и условия противоправного банкротства

В условиях существенных преобразований социально-экономических отношений, настоятельной необходимости укрепления законности и правопорядка важное значение имеет исследование причин противоправной неплатежеспособности.

Проблема причинности в гуманитарных науках, как справедливо отмечает профессор Н.М. Абдиров, относится к числу традиционно важных, поскольку ее разработка создает предпосылки к познанию существа и тенденций развития тех или иных явлений социальной действительности. Между этапом познания преступности, ее оценки и этапом организации борьбы с ней обязателен этап выявления детерминации и причинности преступности [56, 45].

Стремление криминальной среды закрепиться в сфере экономики очевидно, -- пишет российский исследователь А.И. Эльканов, -- поскольку в экономике имеются неограниченные возможности получения сверхприбылей, легализации преступно полученных доходов, беззаконного паразитирования. А экономическая организованная преступность (в том числе и олигархическая преступность), как социально-правовое явление, с помощью коррупции дискредитирует государственный аппарат, подрывает его авторитет, способствует сращиванию большей части его чиновников с криминальными структурами. Это, в свою очередь, дает ей возможность беспрепятственно проникать в политику и иные сферы деятельности государства с целью установления контроля над самыми прибыльными отраслями экономики [57, 3].

Указанные факторы практически в полной мере соотносимы и с феноменом противоправного банкротства, получившего в условиях становления и развития рыночной экономики заметное распространение. Не случайно экспертная оценка относительной значимости укрупненных криминогенных факторов, проведенная ВНИИ МВД России, показала, что применительно к ситуации 1999 года удельный вес факторных комплексов принимает следующие значения:

экономические и финансовые факторы - 26,2 %;

политические факторы -- 19,4 %;

правовые факторы -- 17,8 %;

организационные факторы - 12,5 %;

социально-психологические факторы - 11,3 %;

технические и технологические факторы - 8,8 %;

иные факторные явления - 4,0 %. [58, 17-21].

Как видим, доля экономико-финансовых факторов является наиболее значимой.

Применительно к проблеме противоправного банкротства необходимо отметить, что с расширением сферы применения института неплатежеспособности противоправные, в том числе преступные действия, приобретают все большее распространение. Вывод о том, что состояние и динамика указанных категорий правонарушений в последующем приобретут весьма негативные тенденции, основывается на прогностических данных относительно недостатков и пробелов в законодательстве о банкротстве, достаточно сложных механизмов реабилитационных процедур, санаций, конкурсного производства и мирового соглашения, отсутствии четких критериев разграничения преднамеренного, ложного и действительного банкротства, наличием пробелов в выявлении и раскрытии правонарушений в указанной сфере жизнедеятельности, недостаточной разработанности совокупности криминогенных факторов, приводящей к противоправным формам поведения.

В частности, состояние хозяйственного, уголовного, административного и гражданского права и характер процессов изменения этих отраслей не вполне соответствуют потребностям современной экономической и правоохранительной практики. Фактически реформы пошли по пути легализации преступно нажитых капиталов, допуска их в законный оборот и разграбления общенациональной собственности незначительной частью населения. Реформирование экономического базиса общества при отсутствии достаточно жесткого государственного регулирования меняет сложившуюся социальную среду, в том числе и преступность.

Применительно к проблеме правонарушений в области банкротства можно выделить следующие группы вопросов. В первую очередь это касается определения причинного комплекса криминогенных факторов, порождающих либо способствующих сохранению или росту указанных действий. Важное значение имеет также рассмотрение социальных последствий, возникающих в связи с проведением процедур банкротства.

Такой широкий круг проблем диктует необходимость, прежде всего, определения причинного комплекса правонарушений в сфере неплатежеспособности. При наличии достаточно разнообразных подходов к проблеме причин преступности, в последнее время широкое распространение получила концепция факторных комплексов, которая может быть применена и при исследовании причин правонарушений в сфере банкротства [59, 58].

Концепция факторного комплекса преступности исходит из разграничения внешних и внутренних факторов, порождающих правонарушения либо способствующих сохранению или их росту.

К внутренним факторным комплексам отнесены:

криминальный рецидивизм;

криминальный профессионализм;

криминальная самоорганизация;

стигматизация, то есть процесс навязывания государством лицу, совершившему общественно опасное деяние, статуса преступника;

криминальная самоорганизация;

криминальные традиции.

Внешними же факторными комплексами являются:

экономические,

политические,

правовые,

организационные,

психологические,

медицинские,

технические.

Экономический факторный комплекс применительно к проблеме банкротства обусловливается сложившимся после распада Советского Союза экономическим кризисом, связанным со спадом производства, многочисленными случаями неплатежей, разрывом традиционных отношений между производителями. В указанный комплекс включаются следующие криминогенные факторы:

объективное противоречие между экономическими потребностями и возможностями общества (отдельных социальных групп, индивидуумов);

низкий уровень жизни для обеспечения физиологической

выживаемости;

резкая поляризация населения по уровню доходов;

инфляционные процессы;

безработица;

недостаточная интегрированность национальной экономики в мировую;

низкий уровень индустриализации и научно-технического обеспечения производства;

более низкий уровень доходности преступной экономической деятельности по сравнению с уровнем доходности легальной деятельности;

экономическая необеспеченность приоритета профилактики преступлений перед применением мер уголовной и иной формы ответственности.

Политический факторный комплекс предполагает наличие в общественной жизни политического кризиса, слагающегося из:

нестабильности политического режима;

нестабильности в области уголовной политики и политики борьбы с иными правонарушениями;

коррумпированности государственной службы;

отчуждения большей части населения от управления государственными делами;

геополитической неустойчивости;

несовершенства межгосударственных границ;

отчуждения части населения (общественности) от контроля за системой мер борьбы с правонарушениями.

Правовой факторный комплекс включает:

анемию (бездействие) закона;

нестабильность законодательства;

неопределенность законодательства;

пробелы соответствующей правовой оценки общественно опасных деяний;

неправомерное лоббирование;

законодательную недооценку общественной опасности отдельных видов правонарушений;

приоритет правоприменения перед мерами законодательного характера.

К современной ситуации Казахстана можно отнести несовершенство законодательства, регулирующего экономическую сферу общества, и неразвитость социально-экономической инфраструктуры; безработицу; доминирование посреднических услуг над производственной сферой; социальное расслоение населения, порождающие преобладание материальных потребностей перед духовными ценностями.

Политико-идеологическими и социально-экономическими факторами осуществления реформ были созданы условия, облегчающие возможность быстрого обогащения преступных группировок и отдельных лиц за счет государства, с одной стороны, и ослабляющие возможности правоохранительных органов по борьбе с негативными последствиями реформ - с другой стороны.

Следует отметить, что в процессе осуществления социально-экономических преобразований и нормотворчества практически полностью игнорировались факты наличия организованной преступности. Не просчитывались возможности использования реформ в криминальных целях.

Выделенные нами причины находят свое подтверждение. Так, по данным прокуратуры г. Алматы, ею неоднократно проверялась деятельность самого АО «Агентство по реорганизации и ликвидации предприятий», по результатам выявленных нарушений законности выносились акты прокурорского реагирования. В частности, «Агентство, будучи единственным уполномоченным государственным органом, нарушая закон, вмешивалось в процедуру конкурсного производства, предрешая судьбу действующих предприятий и образовывая на их базе частные фирмы. Между тем Агентство, представляя единственного кредитора от лица государства в конкурсном производстве и комитете кредиторов банкрота, не способствовало возврату дебиторской задолженности и пополнению бюджетных долгов должника. Отсутствовал с его стороны и контроль за выполнением возложенных законом обязательств на конкурсного управляющего, который в процессе конкурсного производства должен был принять меры по взысканию в пользу банкрота его дебиторской задолженности для удовлетворения требований кредиторов, в том числе и государства. В то же время конкурсные управляющие, представители Агентства устанавливали себе высокие оклады, из средств конкурсной массы покрывали административные расходы. Некоторые конкурсные управляющие злоупотребляли служебным положением из-за отсутствия действенного контроля со стороны судебных органов, которые действительно не имели возможность контролировать их деятельность»[55, 79].

Очень много возвращалось судом без рассмотрения исковых заявлений Агентства ввиду несоблюдения им требований законодательства о банкротстве. Перечисленные выше недостатки в работе и нарушения Закона РК «О банкротстве» относятся и к Управлению Комитета по работе с несостоятельными должниками, созданного постановлением Правительства № 1508 от 23 ноября 2001 года, которое имеет аналогичные Агентству права и полномочия.

«Причиной дальнейшего распространения противоправного банкротства является и недостаточный профессионализм, отсутствие необходимых не только правовых, но и экономических знаний у сотрудников органов уголовного преследования и суда. В результате, например, не всегда принятые судами по делу решения соответствуют требованиям действующего законодательства. Так, в 2002 году в надзорном порядке по протесту прокурора пересмотрена законность судебных постановлений в отношении ЗАО «Намыс» и ТОО «Мунай-оператор» [55, 76]. Определением Алмалинского районного суда от 19 октября 2001 года утвержден заключительный отчет конкурсного управляющего и ликвидационный баланс ЗАО «Намыс», которое прокурором опротестовано по следующим основаниям. В соответствии со ст. 70 Закона «О банкротстве» конкурсный управляющий в срок не позднее 2-х месяцев со дня принятия решения о банкротстве должника предъявляет к должникам требования о взыскании задолженности в установленном законом порядке. Несмотря на наличие дебиторской задолженности в размере 18 174 747 тенге, конкурсный управляющий, сославшись на утрату первичной документации ликвидации дебиторов, не принял мер к взысканию дебиторской задолженности. Суд, не выяснив причин невозможности взыскания дебиторской задолженности, формально утвердил отчет конкурсного управляющего. Постановлением надзорной коллегии от 25 февраля 2002 года данное определение суда отменено, конкурсное производство возобновлено, протест прокурора города удовлетворен. При новом рассмотрении конкурсное производство завершено.

Решением экономического суда от 28 февраля 2002 года ТОО «Мунай-оператор» признано банкротом, это решение прокурором города опротестовано в связи с тем, что, удовлетворяя заявление хозтоваришества о банкротстве, суд сослался на наличие задолженности перед налоговыми органами. Однако судом не был принят во внимание тот факт, что в материалах дела имеется справка налогового комитета об отсутствии задолженности заявителя. Кроме того, в отношении директора ТОО «Мунай-оператор» Ч. возбуждено уголовное дело, материалами которого установлено, что ОАО «Бинур» 12 декабря 2000 года выставило в пользу ТОО «Мунай-оператор» безотзывный аккредитив на 5,5 млн. долларов США во исполнение договора о приобретении 18 автозаправочных комплексов на общую сумму 6,6 млн. долларов США. 25 декабря 2000 года в счет покупки указанных автозаправочных комплексов ТОО «Гелиос» также в пользу ТОО «Мунай-оператор» перечислило 72,5 млн. тенге. Постановлением надзорной коллегии городского суда от 22 июля 2003 года решение суда отменено с направлением дела на новое рассмотрение, протест прокурора города удовлетворен. При новом рассмотрении в иске отказано.

Таким образом, причины противоправного банкротства порождены действием самых разнообразных факторов, в числе которых особо выделяются те, что связаны с несовершенством действующего законодательства об ответственности за данные виды преступлений, прямым воздействием экономических условий жизни общества, явным отсутствием целенаправленной деятельности государства на возмещение причиняемого ими ущерба, недостаточным профессионализмом и отсутствием необходимых как правовых, так и экономических знаний у сотрудников органов уголовного преследования и судей, а также низким уровнем правового сознания в предпринимательской среде.

3 Меры предупреждения противоправного банкротства

3.1 Общесоциальные меры предупреждения противоправного банкротства

«Проблема предупреждения правонарушений, особенно таких его негативных проявлений, как преступлений, достаточно всесторонне разработана» [60; 61]. При этом само предупреждение рассматривается как широкий комплекс взаимосвязанных мероприятий, проводимых государственными органами и другими субъектами в целях искоренения правонарушений и устранения причин, их порождающих. Предупредительная деятельность:

представляет собой специфическую область социального управления;

имеет многоуровневый характер (например, устранение или нейтрализация причин и условий правонарушений в целом, их отдельных видов и групп, преступности в определенных регионах или среди определенных социальных групп, конкретных правонарушений);

осуществляется в процессе решения, как общих задач социального развития, так и специализированных задач;

имеет «дерево целей», их иерархию, конкретизированную в территориальном разрезе, во времени и применительно к каждому звену системы;

не сводится к деятельности полиции, прокуратуры, суда, исправительных учреждений и других специализированных органов борьбы с правонарушениями, а включает в себя широкий круг мер воздействия на причины и условия, порождающие правонарушения.

Предупредительная деятельность схематически может быть представлена как система, пресекающая связи между формированием и функционированием криминогенных процессов и факторов в обществе, связи между этими процессами и факторами и формированием личности, связи между личностью и ситуацией совершения преступлений [62, 29-33].

«Несмотря на определенную условность по социальному уровню традиционно разделяют предупреждение преступности на общесоциальное и специальное» [30; 60, 54-56]. На наш взгляд, применение такой классификации имеет большое как теоретическое, так и практическое значение, поскольку позволяет наиболее системно и последовательно выстраивать комплекс сбалансированных между собой мер предупреждения искомого явления.

По мнению профессора Г.М. Миньковского, общесоциальное предупреждение преступности связано с наиболее значимыми и долговременными видами социальной деятельности, осуществляется в процессе решения крупномасштабных социальных задач и включено в реализацию этих задач. При этом разрешение противоречий общественного развития, его проблем и трудностей, преодоление просчетов, упущений, ошибок в социальном управлении есть в то же время экономическая, политическая, идеологическая, социально-психологическая, правовая основа для устранения, ослабления, нейтрализации процессов и явлений, детерминирующих преступность [63, 184-185].