Применение графологии при расследовании преступлений

28

Содержание

Введение

Глава 1. Графология: понятие, сущность и криминалистическое значение

Глава 2. Использование графологических исследований при расследовании преступлений

Заключение

Список использованной литературы

Приложение

Введение

Одним из приоритетных направлений деятельности государства является эффективная борьба с преступностью, искоренение причин, ее обусловливающих, охрана прав и свобод личности. В обеспечении и укреплении законности и правопорядка действенную помощь правоохранительным органам оказывают судебно-экспертные учреждения, где, в частности, проводится судебно-почерковедческая экспертиза. Среди задач, разрешаемых при ее производстве, выделяется установление индивидуально-личностных характеристик исполнителя рукописного документа. Данная квалификационная работа посвящена одной из самых запутанных, сложных и неоднозначно интерпретируемых проблем, находящейся на стыке судебного почерковедения и дифференциальной психологии - установлению взаимосвязи между признаками почерка и психологическими особенностями личности исполнителя документа.

Долгое время в советской юридической литературе графология характеризовалась как реакционное направление буржуазной науки и подвергалась «гонениям» наряду с генетикой и кибернетикой, которые давно вернули себе законное право на существование в качестве самостоятельных отраслей научного знания. Сегодня, когда около половины зарегистрированных уголовных дел приостанавливается производством по причине неустановления лица, совершившего преступление, растет поток анонимных материалов противоправного характера, содержащих призывы к совершению экстремистских акций, информация о предполагаемом облике авторов и исполнителей данных документов может помочь сотрудникам правоохранительных органов в установлении личности писавшего и получении сведений, необходимых для предотвращения и раскрытия преступлений. Наряду с использованием других методов, установление психологических черт личности, совершившей преступление, может ускорить розыск преступников и способствовать выявлению, предупреждению и пресечению противоправных деяний, направленных на дестабилизацию внутриполитической обстановки, возбуждение религиозной, социальной и межнациональной вражды, провоцирование антиобщественных акций, массовых беспорядков, создание организаций для осуществления экстремистской деятельности.

Я думаю, назрела потребность в проведении детального анализа теоретических и практических аспектов использования графологии в различных сферах социальной жизни.

Проблеме установления личности преступника ученые всегда уделяли большое внимание. Достаточно вспомнить имена Н.С. Бокариуса, В.И. Громова, А.Г. Игнатовского, А.Ф. Лазурского, П.М. Шавера, И.И. Якимова и других известных отечественных криминалистов. Так, в начале прошлого века Е.Ф. Буринский писал, что «...поиск связей между свойствами личности и почерком должен быть центральной задачей почерковедения» Буринский Е.Ф. Судебная экспертиза документов.- СПб., 1903 - С. 86.. Впоследствии С.М. Потапов, определяя почерк как «систему привычных движений, выраженных в письменных знаках», выделял психологические особенности в числе факторов, влияющих на индивидуальность почерка. Потапов С.М. Судебная фотография. Краткое систематическое руководство для органов дознания, следствия, суда, прокуратуры, правозащитников и экспертов.- М., 1926 - С. 137. Как сложный процесс, включающий наряду с физиологическими и анатомическими также и психологические компоненты, определял письмо А.И. Винберг. Винберг А.И. Криминалистическая экспертиза письма. - М., 1940 - С. 93. Н.В. Терзиев предлагал систему почерковедения, в которую в качестве составной части входила психофизиология письма. В.Ф. Орлова в числе факторов, влияющих на формирование индивидуальных свойств почерка, называла типологические свойства нервной системы и сознательное влияние, которое можно отнести к психологическим компонентам. На необходимость расширения спектра исследований в данном направлении указывали в своих трудах Р.С. Белкин, И.М. Лузгин, В.А. Снетков и многие другие.

Современная психологическая наука подтверждает зависимость почерка от эмоционального состояния и некоторых типологических свойств высшей нервной деятельности исполнителя текста. Отдельные приемы графологического анализа применяются в исследованиях по дифференциальной психологии и психофизиологии. Имеются данные, что при некоторых психических заболеваниях почерк больных приобретает специфические признаки, например, почерк больных шизофренией нередко отличается вычурностью, нарочитой стилизованностью. Лесовская Т.В. Особенности письма больных шизофренией. - М., 1977 - С. 89.

В настоящее время установление облика исполнителя рукописного текста по почерку является составной частью комплекса задач, решаемых автороведческой и почерковедческой экспертизой, однако до сих пор практически отсутствуют апробированные экспертные методики по установлению психологического портрета личности по особенностям почерка, а проводимые в данном направлении прикладные исследования носят отрывочный, фрагментарный характер. Несмотря на то, что перед судебными экспертами постоянно ставятся вопросы, касающиеся установления пола, возраста, профессии, национальности, роста, а также ряда психологических особенностей личности исполнителя рукописи, в судебно-экспертных учреждениях в настоящее время в основном решаются вопросы только двух типов - по установлению пола и возраста исполнителя текста большого объема, выполненного в обычных условиях. Кирсанов З.И., Рогозин А.П. Методика распознавания по почерку пола и возраста исполнителя рукописи. - М., 1974 - С. 76. В отношении остальных социально-биографических, психологических и конституциональных (физических) особенностей личности писавшего надежные методики отсутствуют, что снижает достоверность экспертных заключений. Разработка соответствующих методик позволила бы получить дополнительную информацию, необходимую для достижения однозначности в интерпретации признаков.

В Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» предусматривается проведение негласного изучения человека, например, при физическом розыске; оперативном поиске; в случае смерти исполнителя рукописного документа; его временном отсутствии и т.д. Поэтому перед криминалистами ставится задача определения личностных характеристик индивида без установления контакта с ним, лишь по его рукописным или печатным документам, т.е. путем создания его психологического портрета. Кроме того, психолого-почерковедческое исследование можно использовать при конспиративном изучении личности, а также при отсутствии возможности получить достаточную информацию об интересующем лице другим путем, что очень важно в условиях оперативно-служебной деятельности.

В следственно-судебной практике использование методов психолого-почерковедческого (графологического) анализа может оказаться полезным при установлении мотивов совершения преступного деяния, при разрешении вопроса о причастности конкретного человека к событию преступления, при изучении свойств личности в момент совершения инкриминируемого деяния (если выполнение рукописи связано с расследуемым событием), при экспресс-диагностике психологических свойств личности подсудимого, обвиняемого, свидетеля и пр., при исследовании подложных и сомнительных документов как доказательств в ходе расследования преступлений, уголовная ответственность за совершение которых предусмотрена ст.ст. 159, 160, 163, 165-168 Уголовного кодекса РФ и т.п.

В судебно-почерковедческой экспертизе графологический метод может найти применение на одной из стадий идентификационного исследования, для сужения круга предполагаемых исполнителей, если, например, идентификационная задача решена в отношении конкретного лица в отрицательной форме. Данные, полученные в ходе психолого-почерковедческого исследования, могут играть значительную роль в качестве дополнительной информации при решении задач, касающихся пределов возможностей исполнителя изменять свой почерк или подражать почерку другого лица, что необходимо в сложных случаях исследования -при дефиците полезной и однозначно интерпретируемой информации, а также при решении идентификационных и диагностических задач в вероятностной форме.

Установление свойств личности важно не только при расследовании дел в уголовном судопроизводстве, но и для своевременного и полного разрешения многих гражданско-правовых вопросов, возникающих в отношении физических и юридических лиц. Алесковский С.Ю., Комиссарова Я.В. Основы графологии - М., 2006 - С. 7.

Перспективно использование анализа почерка в кадровой работе для установления такого качества личности, необходимого оперативным сотрудникам правоохранительных органов, как стрессоустойчивость (сохранение эффективности деятельности и мыслительных процессов при влиянии неблагоприятных факторов); а также при выявлении неблагоприятного фактора тревожности, могущего способствовать развитию психической патологии при постоянной работе человека в сложных условиях.

В связи с вышеизложенным мною была предпринята попытка рассмотреть некоторые актуальные проблемы применения психолого-почерковедческого метода в целях получения криминалистически значимой информации. Я надеюсь, что конкретизация имеющихся на сегодня в исследуемой области научно-практических реалий будет способствовать активизации борьбы с преступностью за счет расширения спектра специальных знаний, используемых при расследовании преступлений. Таким образом актуальность очевидна.

Цели работы:

1. Раскрыть сущность графологии

2. Определить криминалистическое значение графологии

3. Использование графологии при расследовании уголовных дел

4. Выявить проблемы и сформулировать рекомендации по использованию графологии при расследовании уголовных дел.

При написании выпускной квалификационной работы были использованы логические методы познания: синтез и логический анализ, а также сравнительный и метод анализа.

Глава 1. Графология: понятие, сущность и криминалистическое значение

Графология - это наука, изучающая законы зависимости между почерком и личностью. Слово «графология» происходит от греческого «grapho» - пишу и «logos» - учение. Алесковский С.Ю., Комисарова Я.В. Основы графологии, - М., 2006 - С. 8. Это учение о письме, согласно которому по почерку человека можно судить о его характере и даже внешности. Термин «графология» был введен в литературу во второй половине XIX века французским аббатом Мишоном. Но идея о связи почерка с душевными качествами человека родилась в древности. Сама идея о том, что по почерку можно определять свойства личности, не нова. С тех пор, как человечество освоило письменность, его отдельные любознательные представители догадывались, что почерк может содержать не только информацию о предмете письма, но и невольно «рассказывать» о внутреннем мире человека, исполнившего данный рукописный текст.

В развитии графологии выделяют следующие этапы: этап накопления элементарных эмпирических знаний, создания классической теории; проведения экспериментальных исследований; формирования научных основ графологии. Орлова В.Ф. Теория судебно-почерковедческой идентификации - М., 1973 - С. 76.

Истоки графологии можно найти в Южной Индии и Китае. Так, Конфуций отмечал, что почерк может достоверно указать. Происходит ли он от великодушного человека или от того, кто вульгарен. Ему же предписывается следующая фраза: «Бойтесь человека, почерк которого напоминает движение тростника, колеблемого ветром». Другой китайский философ, Чжо Хо утверждал, что по почерку можно установить, благородного или низкого происхождения пишущий.

Европейская история графологии восходит к античным временам: первые высказывания о связи почерка со свойствами личности можно найти в трудах Аристотеля, Теофраст (около 372 - около 287 гг. до н. э.), Димитрий Фалерский, выдающийся мастер античной комедии Менандр (около 342 - 292 гг. до н. э.), греческий писатель Дионисий Галикарнасский (II половина I в. до н. э.) и др. Уже тогда были сделаны первые попытки найти психологическое объяснение разницы в почерках. Так, например, Светоний Гай Транквилл (около 70 - 140 гг. н. э.), биограф римских императоров, Характеризуя скупость императора Августа в работе «Жизнеописание цезарей», он отмечал, что последний «писал слова, ставя буквы тесно одна к другой, и приписывал еще под строками». Данную характеристику можно считать первым, дошедшим до нас фрагментом графологического исследования.

Аристотель писал: «Как нет людей одинаково говорящих, так и нет людей одинаково пишущих». При этом он высказывал предположение о том, что внешний вид письма соответствует душевным качествам писавшего. Известно и изречение императора Нерона: «Я боюсь этого человека: его почерк показывает, что у него предательская натура». И хотя еще Платон говорил, что «почерк - это зеркало души человека», ни античными авторами, ни в средние века серьезные научные исследования по графологии не проводились.

После распада Римской империи интерес к графологии пропал, но вновь возродился в средние века. К XIV столетию учение о почерках достигло своего расцвета наряду с оккультными науками. Однако, несмотря на мистический налет, многие выдающиеся умы того времени относились к графологии серьезно. С XVII века графология стала входить в моду, появилось много «знатоков» почерка, любителей и профессионалов. В 1660 году, например, в Лондоне жила знатная ирландская дама, занимавшаяся исследованием почерков. В те времена за свои увлечения графологи могли поплатиться и головой. Известна история двух французов, осмелившихся составить графологический портрет царствовавшего тогда Людовика 14. Графологам «забыли» сообщить, чей почерк они подвергают анализу, а вышедшую из-под их пера суровую характеристику незамедлительно представили коронованной особе. Страшен был гнев Людовика, прочитавшего про себя неприятное, но правдивые, скрываемые глубоко внутри, а поэтому недопустимые для постороннего глаза характеристики. Лишь быстрые кони да темная ночь спасли незадачливых графологов от жестокой расплаты. К эпохе Возрождения, когда письменность получила достаточно широкое распространение, относятся первые исследования о возможности использования почерка для установления каких-либо характеристик облика человека. Графологический метод рассматривался в 1622 году в трактате итальянского философа и медика, профессора Болонского университета Камилло Бальдо «Рассуждения о способе узнавать обычаи и качества писавшего по его письму». Зуев-Инсаров Д.М. Почерк и личность. - М., 1993 - С. 122. За основу своего сочинения К. Бальдо взял пословицу: «По когтям узнают льва». В книге имелось немало интересных и правильных идей, однако в основном она представляла собой немало немногим большее, чем собрание случайных наблюдений. Работа К. Бальдо не получила распространения ввиду массовой неграмотности населения, но именно с нее начался «преднаучный», эмпирический этап развития графологической теории и практики. К описываемому периоду времени относится и работа современника Бальдо - Марка Аврелия Северина, профессора анатомии и хирургии из Неаполя, под названием «Пророк, или предсказание по письму». Моргенштерн И.Ф. Психографология. - М.,1994 - С. 67.

Это был первый фундаментальный труд по графологии, трактующий зависимости между почерком человека и его психическим и физическим состоянием.

В средние века в России в качестве экспертов по почерку выступали дьяки и подьячие, боярские дети, позднее - учителя чистописания, секретари и письмоводители присутственных мест, граверы, литографы. Одно из первых исследований почерка относится к 16 веку, оно касалось определения подлинности купчей грамоты на имение князей Кемских. Интересно, что и во Франции с начала 18 века изучением почерка в основном занимались представители духовенства, в том числе, епископ Будине, кардинал Ренье, иезуит Мартен, аббат Фландрин. Кстати сказать, последним была сформирована группа исследователей, участники которой классифицировали почерки людей, отличающихся друг от друга по интересам и роду занятий.

В 1678 году в газете «Le Mercure gallant» была напечатана анонимная статья «Признаки, которые можно извлечь из манеры письма», автор которой имел достаточное представление о научных основах исследования почерка. Известно также высказывание Г.В.Лейбница в статье «Doctrina de moribus» о том, что характер человека обнаруживается в почерке, даже каллиграфическом, хотя в последнем - гораздо в меньшей степени. Лейбниц Г.В. Новые опыты о человеческом разуме. - М-Л., 1936 - С. 25.

Все перечисленные работы отличались описательностью, в них не давалось психофизиологическое объяснение наблюдаемым зависимостям, отсутствовала также систематизация исследуемых признаков.

Начиная с 18 века во Франции, Италии, Германии и России усиливается интерес к взаимосвязи между почерком и психологическими особенностями личности. Графологией увлекались И. Гете и В. Шекспир, Ч. Дарвин, И. Гумбольдт, А. Дюма-сын и Ж.Санд, В.скотт и Э. По, В. Соловьев и А.П. Чехов. И.В. Гете писал: «Почерк непосредственно связан со всем существом человека, с условиями его жизни, работы, с его нервной системой, поэтому наша манера писать носит на себе такую же несомненную материальную печать индивидуальности, как и все, с чем нам приходится соприкасаться». В данном случае Гете дает вполне современную, далекую от мистицизма и идеологических туманностей трактовку научных основ графологии. В письме И.К. Лафатеру И.В. Гете отмечал: «Несомненно, что почерк человека может иметь связь с его образом мыслей, душевным состоянием и характером, и, основываясь на нем, мы можем получить по крайней мере некоторое представление о его истинных свойствах и действиях…» Это письмо послужило И.К. Лафатеру толчком для целого ряда исследований почерка. Он обнаружил ясную связь между речью, почерком и походкой. Наблюдая различные движения, сгибы руки и пальцев в процессе письма, И.К. Лафатер изучил составные части букв, их форму, округлость, высоту, ширину, положение и связь одной буквы с другой, соотношение расстояний между буквами и строчками, прямое или наклонное положение букв, опрятность письма, легкость или грубость почерка. В работе «Физиогномические фрагменты» И.К. Лафатер отмечал взаимосвязь между манерой письма и прочими признаками самовыражения личности. По Лафатеру, в выразительных движениях проявляется сущность человека. Однако ему не удалось выработать ни прочных оснований, ни непреложных законов новой науки, он лишь ограничился общим обсуждением поднятого вопроса и разработал ряд положений по интерпретации письма. Для серьезных научных исследований в области графологии время еще не пришло.

В конце 18 века немецкий ученый Иоганн Христиан Громан попытался дать физиологическое объяснение соответствия между почерком и характером пишущего. Он совершенно справедливо подчеркивал значение нервной системы для формирования особенностей почерка. Однако утверждая, что по почерку можно определить рост, фигуру, голос, цвет глас и волос и даже румянец щек, И.Х. Громан не пытался научно объяснить верно подмеченные факты. Эдуард Гокварт (Эдвар Хокар) в работе «Искусство определения характера людей по их почерку» Глинина Ю.К. О графологии. - М., 1907 - С. 103., появившейся во Франции в 1812 году, проводил параллель между характерами исторических личностей и их почерками. Он обосновал содержание экспрессивных и изобразительных признаков почерка и провел аналогию с другими графическими выражениями.

Под влиянием этих работ во многих альманахах начала XIX века появляются различные руководства к определению характера по почерку. Эти популярные издания не оказали никакого влияния на развитие научной графологии, зато всколыхнули общественный интерес. Особенно много любителей-графологов появилось в Германии. Так, некто Адольф Генце из Лейпцига в течение года сделал 60 000 разборов почерков, из которых он в 1862 году составил свою «Хирограмматомантию, или Искусство изучения характера по письму».

Но наряду с развлекательными изданиями были и серьезные исследования. В 1806-1809 годах парижский профессор медицины Моро де ля Сарт издал фрагменты Лафатера в 10 томах. Сюда же он присоединил свои «Размышления одного из издателей о физиономических признаках, выводимых из форм письма» и указал некоторые графологические признаки. В 1812 году появился анонимный труд о значении почерка - «Искусство судить об уме и характере мужчин и женщин по их почерку и прочее». В 1830 году под Парижем даже уже существовало нечто вроде «школы графологов».

Существовавшее с 17 века каллиграфическое направление в исследовании почерка во второй половине 19 века разделилось на приметоописательное, графологическое и графомерическое направления. Первое из них, приметоописательное, или сигналитическое, явившееся предвестником криминалистического понимания экспертизы письма, было разработано французским криминалистом Альфонсом Бертильоном. Оно состояло в выделении типовых элементов почерка, анализе их особенностей, а также в разработке для них единой системы словесного описания и единого способа измерений. А.Бертильон экстраполировал на почерк, разработанный им ранее антропометрический метод регистрации личности путем измерения и описания, внешних примет человека. Система А. Бертильона состояла в выделении некоторого числа признаков конституционного типа человека, позволяющих использовать антропометрические характеристики в целях идентификации личности. Его заслуга состоит в выделении и обосновании ряда существенных признаков почерка и их совокупности. Однако ни Бартильон, ни другие приметоописатели научно не объяснили эмпирически наблюдаемые факты, не установили зависимости признаков почерка как индивидуальных особенностей пишущего, так и от условий исполнения письма. Наиболее ярко несостоятельность этого метода обнаружилась при проведении А. Бартильоном экспертизы по делу А. Дрейфуса. Его исследование содержало надуманные и не выдерживающие серьезной критике схемы, а многочисленные доказательства, опровергающие его утверждения, им безапелляционно отвергались. Торвальд Ю. Век криминалистики. - М., 1991 - С. 64.

Взгляды А.Бертильона впоследствии были развиты С. Оттоленги, А. Рейсом, Г. Шнейкертом, А. Осборном и другими представителями приметоописательной школы.

Сигналитиический метод, как система эмпиритических взглядов на почерк, породил два направления: графометрию и графологию. Одним из создателей графометрической теории является американец П. Фрэзер, издавший в 1894 году «руководство по изучению документов с целью установления индивидуального характера почерка. Мошенничества и подлогов», включавшее несколько новых для того времени методов исследования. Лисиченко В.К., Липовский В.В. Исправленному не верить. - Киев,1990 - С. 57. Вместе с тем, автором графометрического метода можно считать французского эксперта-криминалиста Э. Локара, который свои исследования начал словами: «Распознать - значит измерить». Он считал, что если при измерении некоторых элементов букв в сравнительных почерках будут получены одинаковые цифровые данные, можно утверждать, что они написаны одной рукой. Э. Локар разработал методику измерения и представления в виде статистических кривых, по меньшей мере, 27 качественных особенностей почерка. В основе графометрии лежала интерпретация качественных признаков почерка, однако, данный метод не содержал идентификационных оценочных критериев и в дальнейшем ста применяться лишь в качестве рабочего приема.

Многие представители графометрии справедливо считали, что профессиональные навыки, психические отклонения, волевые и эмоциональные качества находят свое отражение в почерке. Однако распространению графометрии препятствовало то, что графометрический метод при ручной технике производства измерений был слишком трудоемким. Значимость графометрии, в первую очередь, заключается в попытках преодолеть субъективизм при исследовании почерка.

Основателем графологии как науки считается французский аббат Жан-Ипполит Мишон (1807-1881г.г.) В 1871 году им были предприняты первые попытки систематизировать отдельные сведения в этой области. Умозаключения Мишона, касающиеся почерка, отличались строгой логикой. Прежде всего, он задался вопросом: во всех ли случаях, при всех ли обстоятельствах отражаются известные свойства и качества человека в его почерке, и выражаются ли они у разных людей одинаковыми, неизменными признаками письма? Получив утвердительный ответ, Мишон принялся систематизировать особенности почерка и его характерные черты. Он же сам ввел термин «графология»Лисиченко В.К., Липовский В.В. Исправленному не верить. - Киев,1990 - С. 58.. Мишон считал, что почерк содержит признаки, каждый из которых имеет основное значение. Указывающее на свойство личности. Поэтому задача графологии - выявить, объединить данные признаки и сформулировать на их основе суждения о свойствах личности. Мишон был убежден, что графически выраженный и графологически оцененный признак приводит непосредственно к тому или иному свойству личности. Например, графическим знаком упрямства он считал отступающий назад горизонтальный штрих у букв «t» и «f», а признаком фантазии - ненормально большую подвижность букв над и под строчками. Односторонняя трактовка связи почерка с психологическими свойствами личности была очевидна даже многим его современникам. Недаром Мишон и другие графологи 19 века считали графологию не наукой, а искусством угадывания по почерку характера, наклонностей и привычке человека или «ремеслом, рожденным из опыта». В своей книге «Тайны письма» Ж.И. Мишон отмечал необходимость широко использовать графологию при экспертизе письма.Лисиченко В.К., Липовский В.В. Исправленному не верить. - Киев,1990 - С. 58. Он полагал. Что графология должна привлечь внимание судебных работников для суждения о натуре обвиняемого для установления авторства. При этом он отступал от графологических концепций и действовал как каллиграф.

По инициативе Мишона в конце 19 столетия в Европе стали образовываться графологические общества и начали издаваться специальные журналы по графологии. Мишон не только написал несколько научных работ по этому предмету, но создал шкалу и имел много последователей, к которым можно отнести Андриана Веринара, автора первого учебника по графологии, впоследствии переведенного на русский язык. «Сделать вывод, - писал А. Веринар, - это значит дать полный нравственный портрет человека, полное выражение его нравственный портрет человека, полное выражение его нравственной и умственной физиономии». Глинина Ю.К. О графологии. - М., 1907 - С. 103. Большой вклад в теорию графологии внес современник Ж.И. Мишона - немецкий физиолог Е. Швиндланд, а суммировал и адаптировал теоретические знания для практического использования А. Генце. Бастыркин А.И. Криминалистическое исследование письма. - СПб., 2002 - С. 90.

Свое развитие взгляды Мишона получили в трудах Жюля Крепье-Жамен, основателя «Французского графологического общества». В своих трудах «Трактат по графологии» и «Почерк и характер» он, в отличие от Мишона, отошел от прямого толкования графических знаков, но стал строить объяснения с учетом «интеллектуального уровня» и «морального состояния» исследуемого. работе «Почерк и характер» Крепье-Жамен попытался обобщить и систематизировать графологические наблюдения, дать научное изложение графологических закономерностей. Орлова В.Ф. Теория судебно-почерковедческой идентификации - М., 1973 - С. 95. Он отмечал, что человек не может изменить свой почерк ввиду «индивидуальности характера», изменению поддаются только некоторые детали. «Если графолог избегает показать какую-нибудь выразительную черту своего почерка, он, скрывая ее, обнаружит другую», писал Ж. Крепье-Жамен. По его мнению, есть и национальный почерк; каждое поколение имеет свой почерк. Этот вывод современники считали самым важным для графологии. Крепье-Жамен утверждал, что раз каждая нация, каждая раса имеет характерные отличия, то, следовательно, их находят и в почерке. Индивидуальность почерка же зависит не только от психологических особенностей пишущего, но и от физиологических и многих других характеристик. Крепье-Жамен сравнивал почерк с мимикой и жестикуляцией человека: «Так как отождествление почерка с мимикой совершенно полное, то мы допускаем возможность извлечь из почерка все: т.е. 1) признаки превосходства и ничтожности; 2) признаки натуры и способности ума; 3) признаки нравственного характера (нравы и чувства); 4) признаки воли; 5) признаки эстетических чувств; 6) признаки возраста; 7) признаки пола; 8) некоторые патологические указания».

В отличие от Ж.И. Мишона, Ж. Крепье-Жамен отказался от учения о «Фиксированных знаках» с однозначными неизменными корреляциями в пользу более гибкой системы «преобладающих особенностей». Он определил различные элементы почерка и разделил их на семь категорий: размер, форма, нажим, скорость, направление, расположение и непрерывность, которые. Согласно современным классификациям, почерковеды относят к общим признакам почерка и частично к топографическим признакам письма. Каждому элементу в почерке Крепье-Жамен предписывал диапазон возможных значений; он последовательно утверждал, что ценность любого признака в отдельности не установлена и что его значение и интерпретация могут изменяться в зависимости от других особенностей письма. Иными словами, никакая отдельная особенность почерка не может определенно характеризовать автора письма, если только она не подтверждена другими признаками.

Многое из систематизации Крепье-Жамена нашло впоследствии развитие в работах криминалистов-почерковедов и графологов. Бастыркин А.И. Криминалистическое исследование письма. - СПб., 2002 - С. 91. Признаки пола и возраста давно и успешно определяются к криминалистическом почерковедении; психической патологией занимаются психиатры; волевые качества, темперамент, характерологические черты и даже интеллектуальные особенности изучаются несколькими поколениями графологов. В своем исследовании мы также коснемся тех психологических признаков, которые впервые систематизировал Крепье-Жамен.

Освещались вопросы графологии и в трудах представителей антропологической школы в уголовном праве. Данное направление развивалось с 70-х годов 19 века. Тард французский антрополог, в работе «psychologie sociale» писал: «Зачем мне фотография человека - для меня гораздо важнее клочок исписанной им бумаги, так как в нем выражаются преступность, радость, печаль. Озлобленность, жестокость, настроение духа и тому подобное».Моргенштерн И.Ф. Психографология. - М., 1994 - С. 71. Чезаре Ломброзо, профессор судебной медицины, объяснил совершение преступления двумя причинами: биологическими свойствами преступников (прирожденные преступники) и действием страсти (случайные и бездумные преступники). По его мнению. Почерку преступного человека (прирожденный преступник якобы самой природой предназначенный к совершению преступления) свойственны особые графологические признаки, свидетельствующие о наследственных криминальных наклонностях их обладателя, нередко напоминающие древние иероглифы, которые делятся на две группы: первая характеризует почерк убийц, разбойников и грабителей; вторая - воров.

Известный криминолог, профессор судебной медицины С. Оттоленги в своем труде, посвященному почерку, писал: «Никто лучше нас, присутствующих при первых графологических опытах, произведенных Чезаре Ломброзе над преступниками, нас, имевших возможность изучать изменение индивидуальных особенностей почерка в состояниях психологически-патологических, в состоянии гипноза, - никто больше нас не убежден в научном обосновании графологии. Что было бесспорно подтверждено и известными опытами Рише и Герикура и последующими Бине». Оттоленги С. Экспертиза почерка и графическая идентификация. - М., 1926 - С. 122.

В советской криминологии и криминалистике учение Ломброзо считалось реакционным. Хотя отличие между позициями антропологов и графологов объяснялось достаточно точно. Многие современные западные графологи продолжают связывать графологию с антропологией.

В конце 19 и начале 20 века в истории развития графологии наступает период, названный позднее «классическим».. В Германии в 1917 году выходит книга «Почерк и характер», которая выдерживает 25 изданий и становится своего рода библией графологии.

С конца XIX века в Германии складывается школа графологов, где в противовес изолированному толкованию отдельных признаков письма развивается представление о двузначности и даже многозначности каждого отдельного графического знака, конкретное значение которого определяется лишь на уровне анализа почерка как «целостной формы». Виднейшими представителями этого направления стали Г. Мейер, Л. Клагес, физиолог В. Прейер, чей фундаментальный труд «Почерк и характер» увидел свет в 1894 году.

В. Лангенбрухом в основу толкования признаков был положен так называемый «компас» почерка, в котором определенное направление движений в почерке связывается с конкретными чертами характера личности. Так, поднимающаяся строка. По мнению Лангенбруха, означает душевный подъем, падающая - упадок духа. Большой разгон - показатель расточительности. Малый - жадности. В использовании цифроподобных строений букв, В. Лангенбрух усматривал признак логического мышления, а в строениях, подобных музыкальным знакам, - чувство музыкальности.

Графологические воззрения В. Лангенбруха незначительно отличаются от позиций представителей ранней французской графологии. Признаки почерка он во многом толкует однозначно и механически. В качестве аргумента в пользу научных основ графологии он приводит опыты с письмом под гипнозом, во время которых внушаемый пишет то как Наполеон, то как старый бедный человек. Бастыркин А.И. Криминалистическое исследование письма. - СПб., 2002 - С. 97. Начиная с В. Лангенбруха, графологи стали осознавать необходимость вероятной оценки признаков почерка. В. Лангенбрух, а также А. Осборн попытались количественно интерпретировать признаки почерка.

Основы так называемой «судебной графологии» с 1897 года разрабатывал Ганс Буссе. Основатель «Ассоциации графологических исследований». Согласно Г. Буссе судебная графология занимается установлением исполнителя рукописи и вносит свой вклад в получение данных о характере подсудимых, истцов и свидетелей. Однако ожидания графологов не оправдались. Графологии в конце 19 века не нашлось достойного места в судебно-медицинской практике.

В то же время вопросами графологии заинтересовались и представители естественных наук. Биолог Вильгельм Прейер изучал вопросы физиологии, психологии и патологии письма, экспериментировал над письмом под гипнозом. Он обнаружил. Что пациенты, из-за травмы, лишившиеся рук, при письме с помощью рта или пальцев ног выводят буквы так же, как ранее писали рукой, и основные признаки почерка сохраняются. Таким образом, «почерк руки» оказался на самом деле «почерком мозга» или, как указывал В. Прейер вывел три так называемых закона графологии. Первый закон - о четырех переменных. Согласно этому закону все свойства почерка можно объяснить четырьмя основными параметрами: направлением движения, протяженностью движений по вертикали и горизонтали и связностью движений. Второй закон - о тождественности значений соответствующих друг другу особенности почерка. Психодиагностическое значение имеет не единичное, а устойчивое проявление той или иной особенности почерка на протяжении всей рукописи. Третий закон - о единой природе двигательной сферы человека. Этот закон позволяет толковать движения при письме по аналогии с другими произвольными движениями, смысл и цель которых известны из опыта. Опыты В. Прейера являются одним из ярких подтверждений научной обоснованности графологического анализа. Бастыркин А.И. Криминалистическое исследование письма. - СПб., 2002 - С. 99.

В работе другого естествоиспытателя. Врача берлинской психиатрической лечебницы Г. Майера, прослеживаются элементы экспериментального подхода, обобщения наблюдений. Г. Майер отмечал. Что одной из причин, тормозящих правильное развитие графологии, является недостаточность и неполнота существующих характерологических классификаций. Г. Майер приписывал характеру и почерку свойство врожденности и установил, что особенности характера проявляются не столько в конфигурации букв, сколько во второстепенных деталях почерка, к которым относится «линия в себе». Он установил. Что для графологической интерпретации большое значение имеют все второстепенные для пишущего детали почерка, утверждал, сто «сила» почерка определяется психомоторной энергией. Этот закон автоматизма Майера до сих пор находит применение в искусствоведении, где с его помощью устанавливают авторство картин по незаметным второстепенным деталям. Г. Майером были установлены три принципа диагностической оценки почерка: индивидуальность почерка является следствием того, что состояния психики выражаются в определенных двигательных тенденциях; психические образы отражают вид почерка; на письмо оказывают влияние особенности психических процессов пишущего. Очень важен вывод Г. Майера, что интенсивность психических процессов не требуется соотносить с интенсивностью их проявлений.

Особая роль в развитии графологии принадлежит ассистенту Г. Бюссе доктору Людвигу Клягесу - экспериментатору, химику, занимавшемуся также физикой и философией. Он разработал систему графологии, объединив учение о выражении, графологию и психологию личности. Клягес исходил из того, что характер человека отражается в любых его движениях. Письмо есть проекция сознания в форме различных фиксированных движений, а почерк представляет собой фиксированный след движений, и в нем должна отображаться индивидуальность личности, предопределяющая индивидуальность почерка. Движения при письме автоматизированы, поэтому в них находят свое выражение внутренние импульсы пишущего, которые могут быть распознаны по таким параметрам движений, как скорость, сила, ритм и т.п.

В отличие от ранних французских графологов, Л. Клягес считал, что природа каждого признака почерка двойственна (позднее графологи признали ее многозначной и толкование почерка стремились проводить по комплексу признаков), а каждый признак имеет негативное и позитивное значение. Выбор же значения зависит от соотношения данного признак с другим. Л. Клягес разработал двадцать подробных таблиц толкования признаков почерка, в которых они расположены соответственно чертам характера. Он сопоставлял преобладание известного психического свойства (обозначаемого плюсом) с непостоянством и слабостью другого свойства (обозначаемого минусом). Например, легкий нажим обозначает, с одной стороны, ловкость, а с другой - слабую волю. Правильное толкование, по его мнению, зависит от сочетания комплекса признаков. В соответствии с доминантным методом Клягес в исследуемом почерке выделял наиболее выразительный признак, которому может соответствовать некоторая черта характера. Такие признаки образуют структурообразующий фактор, который является информативным при диагностике того или иного свойства личности.

К трактовке почерка Л. Клягес шел от свойств характера, рассматривая их с точки зрения силы и слабости воли, чувства, активности и пассивности энергии, самосознания и т.п. Клягес ввел понятие «уровень форм», в основе которого лежит общий ритм. Уровень форм является общим критерием для определения содержания индивидуального характера, к которым он относил силу воли и внутреннюю энергию. Ритм им определялся как принцип организации мира, а такт - как подавление ритма, подчинение его собственным законам. Бехтерев В.М. Избранные произведения. - М., 1954 - С. 66. Ритм отражает в уровне форм и составляет жизнь почерка. Проявление ритма - это интимное, глубокое свойства характера, которое выступает независимо от его подавления. Фактически воля детерминирована «личным ведущим образом» и в этом смысле фатальна и свободна.

Клягес развил представление о соотношении произвольных и непроизвольных выразительных движений. Произвольные движения связаны с сознательным контролем. Чем более автоматизированы произвольные движения, тем легче выявить и описать выразительный компонент. Выразительные движения, в широком смысле, это экспрессивные движения, в узком смысле - изображения. Экспрессия проявляется в динамических, а изображение - в пространственных параметрах почерка. Изучение соотношения между экспрессией и изображением приводит к объединению учений о выражении и символике. Изображение ближе к сознанию, чем экспрессия. Преобладание изобразительного компонента в почерке ограничивает экспрессивное выражение. При обычном нормальном состоянии психики изобразительный и экспрессивный компоненты уравновешивают друг друга. При необычных состояниях, например эффекте, экспрессивный компонент берет вверх, вследствие чего снижается уровень изображения «обычного почерка». Кноблох Х. Графология. Пер. Е.П. Кудряшовой, - М., 1974 - С. 82. Изобразительные черты наиболее ярко проявляются в каллиграфических и стилизованных почерках, а также в случаях намеренного изменения почерка. Уровень изображения отражает приобретенные человеком качества, экспрессия же отражает природное начало. С уменьшением компонента экспрессивности и увеличением изображения затрудняется графологический анализ почерка, признаки почерка становятся чрезвычайно трудны в интерпретации даже для опытных графологов. В этих почерках сложно отделить приобретенные черты от врожденных.

Таким образом, Калягес обогатил графологию тремя учениями: об уровне форм (видах выразительных движений); о двойном толковании признаков почерка и о ритме.

Мне представляются правильными и современными идеи Л. Клягеса. Касающиеся двойственности признаков почерка, доминантности выразительного признака, соотношения между ритмом и тактом, а также между экспрессивными и изобразительными движениями.

Однако и Л. Клягес, и другие ученые того времени преувеличивали значение внешних движений, не учитывали, что они обусловлены целым рядом причин: психофизиологическими особенностями личности, условиями формирования и закрепления навыка письма, ситуацией, в которой проходил сам процесс письма. При изучении почерков Л. Клягес опирался не на графическую форму знаков, а на «графическое движение». Решающим для него являлось зрительное восприятие, «переживание» почерка как графического образа, интуитивное восприятие качества почерка. В полном соответствии со своей философией Л. Клягес был более «толкователем», чем ученым-аналитиком. Отныне графология получила статус науки. Особенностями почерка заинтересовались физиологи, психологи, судебно-медицинские эксперты.

С классическим этапом развития графологии связаны также имена отечественных ученых: Н.Д. Ахшарумова, Е.Ф. Буринского, Ф.Ф. Германа, Ю.К. Глининой, Д.М. Зуева-Инсарова, И.Ф. Моргенштерна, Г.Е. Рыбинского являвшихся представителями различных наук: юриспруденции, психиатрии, педагогике. И.Ф. Моргенштерн был, скорее, не графологом, а опытным психотерапевтом. Он писал: «Я всегда стремился установить и сохранить глубокую психическую связь с теми тончайшими штрихами, которые мои клиенты писали при мне. При таких интуитивных соединениях я всегда поражал обращавшихся ко мне не только правильностью определений всех душевных изгибов, диагноза болезни, но и хронологической точностью указаний различных знаменательных событий их жизни. Самое название «графология», говорящее больше о значении письма, чем о зависимости почерка от духовного мира и характера человека, должно уступить место более правильному названию - психографологии, ибо при анализе почерка на основании данных этой науки всегда приходится учитывать психические состояния личности». Моргенштерн И.Ф. Психографология. - М., 1994 - С. 75.

Используя имеющиеся в то время данные об анатомии и физиологии мозга, И.Ф. Моргенштерн попытался подвести научную базу под графологическую теорию. Он писал: «Во время письма в мозговом центре возникает представление о том, что необходимо написать. Под влиянием этого представления через посредство нервов, идущих в руку от головного мозга, сокращаются и приводятся в движение мышцы рук. Мышцы напрягаются соответственно нервному возбуждению. И происходит письменный жест. Выражающий душевное состояние… В смысле строения нервов и мозга для всех людей существуют одни и те же законы. Реагируя всегда одинаково на внешние воздействия, человеческая психика одинаково на внешние воздействия, человеческая психика одинаково и в почерке дает одинаковое выражение, представляющее свои определенные законы». Моргенштерн И.Ф. Психографология. - М., 1994 - С. 75.

Известен следующий графологический анализ почерка Петра 1, сделанный И.Ф. Моргенштерном: «Штыкообразные, с открытыми верхушками буквы, но смело поднимающийся почерк. Буквы получают красоту как бы сами собою, безо всяких искусственных украшений; местами они разделены, как бы независимы друг от друга. Общий вид почерка и внутренние стенки букв получают гармоничность, красоту».

По мнению И.Ф. Моргенштерна, психографологический закон может выражаться порой в каком-нибудь единственном штрихе, а простой почерк дает больше материала для изучения, чем усложненный; в обыкновенных штрихах, в закруглениях и быстром фиксировании букв графолог может увидеть больше индивидуальных свойств и законов. Практическое применение графологии Моргенштерн видел в розыске преступников, которых не удается найти другими способами, в медицине, особенно в медицине и в профориентации. В работе И.Ф. Моргенштерна «Психографология» систематизированы традиционные графологические построения, связанные с установлением по почерку и подписям волевых, эмоциональных, интеллектуальных, анатомических, физических и соматических особенностей личности. Отдельные графологические признаки, выявленные И.Ф.Моргенштерном, находят свое применение и в настоящее время.

В работе Н.Д. Ахшарумова и Ф.Ф. Тишкова, изданной в 1894 году, излагаются основные моменты графологического учения Ж. Крепье-Жамена о непосредственной и однозначной связи каждого признака почерка с тем или иным свойством личности. Книга К. Глининой «О графологии» носила умозрительный и обзорный характер. Исследования И.Ф. Моргенштерна, Н.Д. Ахшарумова, Ф.Ф. Тишкова, К. Глининой и других российских графологов позволили сформировать массив графологических признаков, основанных на кириллице. Не всеми авторами графология в дореволюционный период рассматривалась в качестве научной дисциплины, о чем свидельствует ее следующее определение в энциклопедическом словаре того времени: «Графология - это искусство узнавать характер человека на основании изучения его почерка». Павленков Ф. Энциклопедический словарь. - СПб., 1913 - С. 56.

Один из основателей российской криминалистике Е.Ф. Буринский, хотя и считал законы графологии «недостаточно обоснованными», понимал ее полезность и был убежден в необходимости графологии «для лиц, желающих изучать почерки». В почерке он выделял судебно доказательное, врачебно диагностическое, археологическое и педагогическое значение. Физиографологии, по его мнению, необходимо сначала изучить механизм письменно двигательного аппарата, происхождение письменной речи и обратиться к анализу почерка только тогда, когда будет известна доля участия каждого элемента этого аппарата в акте писания. Е.Ф. Буринский писал: «Связь между физической природой человека и строением его почерка существует, несомненно. Опираясь на произведенные уже исследования, мы имеем полное право сказать, что почерк заключает в себе полное отображение человека, но в скрытом состоянии, как не проявленная, но уже экспонированная фотографическая пластинка, остается только найти проявитель». Фадеев В.В. Личностные компоненты развития письменной речи. - Св., 1989 - С. 146.

Часто мнения графологов не совпадали. Так, популярный графолог Лаура фон Альбертини писала о почерке Бисмарка, что он благодаря своей величине возвышается над почерками прочих смертных почти так же, как заслуги и способности этого могущественного человека превосходят дела других людей. Зато графолог Мишон толковал крупный, узкий, угловатый почерк канцлера совсем иначе: «Плохой товарищ по койке, плохой сосед, непримиримый враг».

Были допущены и графологические ошибки. Хорошо известен случай с капитаном Дрейфусом. Афера началась в 1894 году, когда знаменитый криминалист Альфонс Бертильон после 10-часового тщательного изучения одного письма шпионского содержания пришел к выводу, что его автор - 35-летний капитан французского генерального штаба А. Дрейфус. В действительности же письмо было написано шпионом майором Эстергази. Другой случай: в 1949 году земельный суд Дюссельдорфа приговорил почтового служащего Г. Альтроггена к 8-месячному тюремному заключению за мошенничество, в котором его обвинили два эксперта и профессор из Института криминалистики в Кельне. Но спустя 2 года другой почтовый служащий признался в том, что подлог совершил он.

Обобщая изложенное, можно отметить, что вышеназванными исследователями были предприняты попытки на научной основе связать графику письма с некоторыми психологическими особенностями личности пишущего. Безусловно, воззрения Г. Буссе, А. Веринара, А. Генце, Л. Клягеса, Ж. Крепье-Жамена, Ч. Ломброзо, Ж.И. Мишона, В.Прейера и других отличает односторонность. По мнению И.Ф. Моргеншрна, исследователям того времени не хватало личных многолетних наблюдений за почерком. Д.М. Зуев-Инсаров отмечал единичность и несистематизированность воззрений своих предшественников и коллег. А также тот факт, что в основу их изысканий были положены различные случайные и малозначительные признаки. Однако некоторые из графологических признаков, установленных Мишоном и его современниками, не потеряли актуальности и сегодня, хотя в то время отсутствие измерительного инструментария и статистической обработки заметно снижало значимость проводимого ими графологического анализа.

Но несмотря на ошибки, графология набирала силу и была поставлена на службу...политике. В 1932 году вышла книга некоего Бернгарда Шульце Наумбурга «Почерк и супружеская жизнь». В ней, между прочим, говорится: «Графические исследования показали, что существуют приметы типично еврейского почерка и совсем другие, явно отличные приметы германского, северного почерка». Так графология работала на нацистскую пропаганду, а графологи Третьего Рейха получили статус прорицателей. Обозов Н.Н. О чём расскажет почерк. - СПб., 1993 - С. 111.