"Закат" Исаака Бабеля на сцене МХАТа-2. Литературные и театральные интерпретации

Что именно связывает рассказ и драму? «В особенности же трудно преодолеть инерцию знакомого Бабеля при чтении незнакомого еще текста его драмы, потому что не только обстановка ее, место и время действия, но и главные герои хорошо известны из одесских рассказов»Гуковский Г.А. Указ. соч. С. 74. , - пишет Гуковский. Схоже и поведение главных героев, которые присутствуют во всем цикле «Одесских рассказов» (к примеру, Гуковский отмечает франтовство Бени Крика как характерную черту рассказа и пьесы), и профессии различных персонажей: налетчики, биндюжники, молочники и «куриные торговки»: «Конечно, и целый ряд деталей связывает рассказы и драму, - начиная от головокружительного франтовства Бени Крика и кончая профессиями персонажей»Там же. С. 75. .

При всей схожести произведений, Гуковский подчеркивает, что «система новой вещи как литературного произведения совсем иная, чем в прежних вещах»Там же. С. 76.. Есть различие в самих персонажах в рассказах и пьесе. К примеру, отсутствие в пьесе у Бени «веселого жаргона трагически-злодейского оттенка»Там же. С. 80. . Здесь он - «мрачный отталкивающий участник семейной драмы»Там же. С. 80.. Однако на данной теме исследователь не акцентирует свое внимание. Есть внешняя близость драмы и повествовательной прозы, но при этом чувствуется несоизмеримость их. По мнению Гуковского, «Одесские рассказы» не лишены драматических черт,нет психологического обоснования той или иной фразы, данной автором. Исследователь обращает внимание на диалоги. Язык персонажей и их интонации безлики, то есть отсутствует описание их мыслей. Проза лишена психологизма. Вероятнее всего, Гуковский тем самым хотел сказать, что реплики сами по себе нуждаются в ремарках автора. Это драматические признаки в рассказе.

Драматический «Закат» обладает многими чертами прозы. Гуковский называет его «драмой для чтения»Там же. С. 77., то есть пьесой, которую очень сложно поставить на сцене. Однако при прочтении она воспринимается как цельное и глубокое произведение. В ней автор использует стиль повести. По мнению Гуковского, писатель уже в афише пьесы, называя персонажа, характеризует его, как это делают в прозаических произведениях, вводя новую фигуру в контекст повествования. Можно сделать некоторый вывод: более подробное описание дает возможность понять оценку автора и его отношение к герою. В прозе писатель нередко описывает его так, чтобы отразились мысли персонажа. Бабель использует подобные описания в ремарках пьесы. Гуковский пишет: «Так, в афише мы находим: “Мадам Попятник.Сплетница с неистовыми глазами”, или “Бобрынец. Шумный еврей. Шумит от того, что богат”»Гуковский Г.А. Указ. соч. С. 79.. По мнению исследователя, «такие сведения <…> должны отпасть при представлении пьесы на сцене и <…> служат характеристике персонажей как внешней, так и психологической <…> они введены в текст пьесы и являются ее основной частью»Там же. С. 79.. Говоря о ремарках, Гуковский отмечает выработанность, приукрашенность и патетичность слога. Сложно с этим согласиться, но, по его словам, это равновесный элемент единого речевого потока. Важно, что некоторые ремарки проходят рефреном через весь текст. К примеру, описание жены Менделя, Нехамы, как «всклокоченной грязно-седой старухи» несколько раз повторяется: «Всклокоченная грязно-седая старуха сидит на постели. Она бубнит низким голосом, бубнит нескончаемо» Бабель И.И. Собрание соч.: В 4 т. Указ. соч. С. 344. , «В лунном луче трясется всклокоченная грязно-серая голова Нехамы»Там же. С.347. , «В глубине двора неверными кругами движется Нехама -- одичавшая, грязно-серая»Там же. С. 373.. Таким образом, ремарки, связанные повторами, играют композиционную роль.

В драматическом произведении авторы всегда стараются создать пространство сцены и использовать его.И в рассказах, и в пьесе этот прием использован Бабелем. Происходит введение ярких, экзотических, странных и грубых сценических движений. Кроме того, массовые сцены, особенно в пьесе, несут в себе особый смысл. В них происходит сплетение разнообразных реплик, как в говоре толпы. Для творчества Бабеля, по мнению Гуковского, важно, что каждое произведение любого рода состоит из кусочков мозаики. В пьесе присутствует вкрапление анекдотов в трагические эпизоды, которые идут параллельно с комическим диалогом. К примеру, в 5 сцене действие происходит в синагоге, где молитва переплетается с гулом голосов и диалогом Бени и его помощника о новом деле. Кроме того, в творчестве Бабеля (и в рассказе, и в пьесе) перемешаны разные речевые пласты. Речь анекдота переплетается с фрагментами, написанными возвышенным, «цветистым, патетическим языком»Гуковский Г.А. Указ. соч. С. 85.. Но пьеса при этом не разваливается. В рассказе Бабеля есть элементы сказа, какое-то лицо, какой-то речевой склад являлся обоснованием и центром, к которому относились все элементы. В драме же язык, слог, словесные конструкции как таковые не замыкаются в себе и на конкретном персонаже. Слова помогают определить положение реплик персонажей в контексте всей пьесы.

Что же обеспечивает целостность драмы? Именно возможность реального воплощения движения в спектакле. Подлинная, «подводная» тема любой части пьесы заложена глубоко и вырастает из эпизода в целом. К примеру, внутренний конфликт Менделя, который выражен через противоречие между его возрастом и положением и любовью к молоденькой русской девушке, скрыт за бытовым конфликтом внутри семьи. Когда происходит развитие действия, «подводные течения» выходят наружу, что создает динамику на сцене.

Гуковский выделяет три основных темы: закат, о котором уже было сказано выше, тьма и время. Говоря о тьме, исследователь отмечает несколько ключевых сцен. Во-первых, это спальня Криков, когда Беня приходит к родителям ночью, что символизирует тот внутренний конфликт между сыном и отцом: «Мендель. Ночью, ночью ты вошел?» Бабель И.И. Собрание соч.:В 4 т. Указ. соч. С. 347. Именно то, что сын, не боясь, пересекает границу родительской спальни, говорит о неуважении им отца. Такой жест со стороны героя свидетельствует о конфликте поколений. Во-вторых, в трактире: «Мендель (бьет кулаком по столу). Темно! Ты в могиле меня держишь, Рябцов, в черной могиле!..»Там же. С. 347. Это означает недостаточность света не только в помещении, но и в жизни Менделя. Поздняя любовь к русской девушке, заканчивающаяся катастрофой, является единственным светлым моментом, который присутствует в жизни старшего Крика. Еще одним из основных мотивов является время. И в рассказе, и в пьесе автор использует практически одни и те же фразы: «-- Еще не время, -- ответил Бенчик, -- но время идет. Слушай его шаги, дай ему дорогу. Посторонись, Левка. И Левка посторонился, чтобы дать времени дорогу»Там же. С. 110. (рассказ); «Беня. Время идет. Посторонись, Левка! Дай времени дорогу!»Там же. С. 367. (пьеса). Это символизирует ход времени, изменение мира героев.

Пьеса построена как притча. В последней сцене, в которой раввин говорит свой монолог, заложена мораль: «День есть день, евреи, и вечер есть вечер. День затопляет нас потом трудов наших, но вечер держит наготове веера своей божественной прохлады <…> Все в порядке, евреи. Выпьем рюмку водки!»Там же. С. 392. Эта сцена повторяет первую, получается кольцевая композиция: «Отчетливый символический характер имеет и конец драмы. Последняя сцена повторяет во многом ситуацию первой: та же комната, опять угощение <…> опять Боярский и его сватовство»Гуковский Г.А. Указ. соч. С. 85..

В пьесе обыденные слова окрашиваются внутренним смыслом. Символика имеет эмоционально-лирический характер. Трагический пафос монологов Менделя и лиризм в других ролях несет иной художественный смысл, нежели в рассказах. Лирическая окраска позволяет автору вводить повторы реплик и частей диалога. Именно в пьесе, а не в рассказах, сквозь оболочку обыденного сквозит трагическое. В рассказах это совершенно не чувствуется. Здесь вся картина быта становится миражом. Композиция речи напоминает повествовательную композиционную манеру. Это «не то бытовая драма, не то драматическая поэзия в прозе»Гуковский Г.А. Указ. соч. С. 97.. Таким образом, Гуковский, сравнивая рассказы с пьесой Бабеля, определяет их схожие стороны и различия, делая акцент на том, что в прозе присутствует театральность, а в драме, наоборот, много повествовательных черт - и в этом парадокс творчества писателя.

Впервые после расстрела Бабеля к его творчеству исследователи возвращаются лишь в 1970-х годах. В это время написаны два важнейших труда: статья Льва Лившица и монография Федора Левина. Именно Левин впервые в книге анализирует все творчество Бабеля, обращается к его биографии и описывает творческий путь писателя.

Левин он обращается в том числе и к «Одесским рассказам». Говоря о целостности всего цикла, Левин упоминает работу юного Г.А. Гуковского. Исследователь развивает эту тему, говоря о несоответствии сюжетных линий в разных рассказах: «Главный герой <…>Беня Крик в одном рассказе женится на дочери Фроима Грача Басе, а другом - на дочери старика ЭйхбаумаЦиле, и нигде не видно, чтобы он расходился с одной из них ради другой, - просто Бабель как бы забыл о том, что Беня Крик уже женат <…> ему это было не важно» Левин Ф.М. Указ. соч. С. 32. . Он указывает на свойство Бабеля увлекать читателя сюжетом, создавая общую семейную атмосферу дореволюционной Молдаванки, несмотря на «поэзию бандитизма» (так озаглавил свою статью В. Вешнев) Там же. С. 32.. Для Левина важно, что Беня Крик - «рыцарь» Там же. С. 32., Робин Гуд. Он совершенно не похож на свой прототип Прототипом принято считать Мойше Винницкого (кличка - Мишка Япончик), который схож с Беней Криком лишь проживанием в Одессе: «В остальном - ничего общего: один уголовник, другой политический, один - лидер преступного мира, другой - рядовой обитатель тюрьмы…» - Бар-Селла З. Указ. соч. С.46-47. . Бабель превращает все в игру на сцене по ролям: здесь есть грабители и те, кого грабят. Все в его рассказах - «добрые знакомые, которые знают всё друг о друге, будучи жителями одной деревни» Левин Ф. М. Указ. соч. С. 33. . Писатель гиперболизирует и сгущает краски, описывая, к примеру, свадьбу сестры Бени Короля или налет на дом Эйхбаума: «Пир налетчиков изображен фламандскими красками, яркими живописными мазками в духе Рубенса, налетчики - «голубая кровь и угасшее еще молдаванское царство» <…> Бабель подымает своих героев над будничностью и прозой <…> и смеется смехом Рабле над их невежеством, их мещанской ограниченностью»Там же. С. 35-36..Левин сравнивает рассказ и пьесу «Закат» и обращает внимание на то, что за «той же, что и прежде, густотой красок, тем же своеобразным бытом евреев-биндюжников и молдаванского мещанства, их традициями и обычаями, тем же сильным и выразительным языком» Левин Ф. М. Указ. соч. С. 39. стоит внутренний конфликт между Менделем Криком и его сыновьями. Здесь, в отличие от рассказов, есть мрачность, которую скрывают комические аспекты. Значимо столкновение библейских и бытовых мотивов. Можно сказать, что такие же приемы использует М. Горький в своей прозе. Весьма вероятно, что Бабель создавал пьесу под влиянием творчества своего покровителя и наставника, которым для него являлся автор пьесы «Мещане». Сравнивая первые постановки «Заката» между собой, Левин обращает внимание на общее непонимание замысла Бабеля. По мнению исследователя, неуспех пьесы на сцене обусловлен и неправильным ее прочтением, и тем, что «драма семьи Менделя Крика, тема его «заката», смены поколений и выхода его детей на «солнцепек полдня» жизни не перекликалась с темой заката старого мира и наступления жизни новой»Там же. С. 42. .

Сравнивая статью Г.А. Гуковского и исследование Ф.М. Левина, можно найти немало общих черт. Они отмечают, что драматическое произведение более глубокое, в нем много различных пластов, и актерам сложно передать все в одном спектакле. Библейская тематика, сложнейший конфликт между отцом и сыновьями, непростые взаимоотношения супругов и поздняя любовь Менделя Крика - все это выделено и смешано в драме, в отличие от рассказа. В пьесе исчезают простота и легкость, присутствующие в рассказе. Остается лишь юмор, за которым скрывается трагизм.

Кроме того, исследователи отмечают большое количество звуков в произведениях Бабеля. Гул толпы, молитва, многочисленные диалоги и монологи. Гуковский более подробно изучает пьесу, останавливая свое внимание и на символике, которой она наполнена.

Еще одна общая черта обоих исследований - наблюдения над тем миром, который создал Бабель в рассказах, и его отличиями от мира драмы. Он был теплым, уютным и семейным, а становится мрачным. Вероятнее всего, в «Одесских рассказах» писатель стремился создать мир детства, отделенный от ужасов войны и революции. Создавая пьесу, Бабель преследовал иные цели, нежели при написании рассказа. Это было уже не очередное повествование об известном герое, а пересмотр основных ценностей и раскрытие их в ином ключе (любовь и семья). Кроме того, для писателя было важно показать именно коренной перелом жизни определенной социальной группы людей в тот исторический период (1913 год).

Кажется, что и Гуковский, и Левин упустили очень важный аспект. Ключевой фигурой в драме фигурой является Мендель, хотя цикл рассказов написан о Бене Крике. Это обусловлено тем, что основной проблемой произведения становится смена поколений и уход мещанского быта. Трагедия старого еврея, познавшего позднюю любовь к русской девушке, открывшего для себя этот мир именно на «закате» своей жизни, переплетена с конфликтом между с сыновьями. В семье он - тиран, которого ненавидит даже жена, но на самом деле за верхней оболочкой скрывается тонко чувствующая мир натура романтика, человека, который не видел света, и наконец прозрел. Ненависть сыновей ранит его не меньше, чем разрыв с любимой женщиной в конце пьесы. Весь его облик предстает страшным и очень тяжеловесным. Он похож на лошадей, которыми владеет и из-за которых встает конфликт. Странно, что этого сравнения никто из исследователей не провел. Происходит перенесение акцента на другого персонажа от рассказа к пьесе. В рассказе же нет даже намека на это. Лошадь - животное, на котором держится весь мещанский быт, кроме того, это очень выносливое существо О «кляче» в творчестве Бабеля пишет М. Вайскопф: «…самое изображение клячи стало <…> общепринятым знаком погибающего местечка и всего российского еврейства в работах художников из «Культур-Лиги» <…> Бабель подхватывает эту каноническую метафору вырождения и стагнации <…> в его «Закате» Мендель Крик, который собирается сбежать из дома с юной прельстительницей Марусей Холоденко, свою старую жену в сердцах обзывает клячей, которую ему «дали евреи»: “О, кляча на мою голову!”» - Вайскопф М. Между огненных стен. Книга об Исааке Бабеле. М.: Книжники, 2017. С. 78. . Люди никогда не задумываются о том, что оно может иметь какие-то чувства. С Менделем Криком так же: никто и не подозревает о тонкостях его души. Можно вспомнить постельную сцену, когда он приходит к Марусе. Он как ребенок тянется к нежному юному телу, к теплу, к свету, как тянется младенец к матери. Все это для Бабеля в пьесе, в отличие от рассказа, становится основным.

В 1974 году выходит статьяЛившиц Л. Указ. соч. Льва Лившица, где исследователь подробно разбирает изменения, которым подвергается сюжет прозаического «Заката» при трансформации в драматический. Важно сказать, что Лев Лившиц является одним из первых исследователей Бабеля. Материалы о писателе он собирает еще с конца 50-х. Именно благодаря ему в 1964 году в печать выходят ранее неопубликованные рассказы Бабеля, в том числе и «Закат». При сборе материалов кроме воспоминаний литературовед активно взаимодействовал с А. Пирожковой, чей вклад нельзя недооценивать.

Подписана статья 1963-1964 годами, однако опубликована на 10 лет позже, уже посмертно. Это объясняет, почему Л. Лившиц упоминает Г. Гуковского, но совершенно не пишет ничего о Ф. Левине и его монографии, чей труд вышел лишь на два года раньше этой статьи. По его мнению, Гуковский руководствуется формальным методом и все изменения новеллы связывает с необходимостью, которая диктуется драматургией. Для Левина принципиально важно, что пьеса не была переложением «Одесских рассказов».

Рассказывая историю создания, Лившицпишет о том, что новелла была «обещана» еще в рассказе «Отец», так как там в трактире Мендель Крик рассказывает о том, как его сыновья покалечили. Рассказ «Закат» совершенно не вписывается (несмотря на связь с «Отцом») в цикл «Одесских рассказов». Все рассказы цикла наполнены красивыми метафорами и яркими красками. Характеры не вызывают отторжения, а скорее притягивают: «Условный, лукаво-иронический, романтически стилизованный мир "Одесских рассказов" -- прихотливая, веселая и странная мечта слабости о силе, мечта тоскливого крохоборочного существования о яркой, праздничной, нерасчетливой жизни <…> Рассказ "Закат" удивительно не похож на своих "собратьев" по циклу, хотя как будто сохранен их юмористический тон, шутливо наивная удивленность бытом и нравами "неописуемой Молдавы". Но герои и обстоятельства словно измельчены, изображаются намеренно сниженно, жестко. Нет здесь бесшабашных, однако в чем-то благородных порывов, которые сталкиваются с давящим укладом мещанского бытия. Здесь правит не сила страсти, а копеечный расчет» Лившиц Л. Указ. соч. . Здесь же присутствует снижение героев и жесткость их изображения. Лившиц выделяет главную проблему «Заката» - копеечный расчет, который руководит действиями всех героев. Важно сказать, что новелла не была напечатана. По словам исследователя, связано это было с работой над одноименной пьесой, в которой Бабель пришел «к новым, неожиданным решениям»Там же..

Говоря о драматургическом «Закате», Лившиц выделяет третью сцену как самую главную, так как она «определяет концепцию пьесы, ее конфликт, ее дальнейший ход»Там же. . Бабелю необходимо было показать, что Мендель хочет избавиться от дела в трезвом уме, поэтому он убирает все эпизоды, где герой мог вести себя слишком разгульно: «Вычеркнут "уставленный бутылками" стол, сняты такие характеристики Менделя: "мертвецки пьяный", "буйный", "распухшее лицо" ("распухшее", очевидно, от длительного запоя), "страшный хриплый голос", "оглушительным голосом", "ударом кулака вышибает оконную раму", "разбивая посуду", "Мендель кладет голову на стол и плачет. Длинная слюна его тянется как резина" <…> Словом, драматург изымал то, что могло создавать впечатление, будто поступки Крика продиктованы случайной пьяной фантазией, внезапно взбредшей в его одурманенную голову»Там же.. Кроме того, критик характеризует главного героя, указывая на то, как он меняется из рассказа в пьесу. Говоря о Бене, он пишет: «Беня - жестокий, хваткий, оборотистый делец, вполне довольный участью хозяина заведения <...> Но и став в драме "Закат" главой налетчиков, Королем, он сохраняет черты, приобретенные в неопубликованном рассказе, черты расчетливого, жадного мещанина, борца не за справедливость, яркость жизни, а всего лишь за "дело" и "порядок"»Лившиц Л. Указ. соч.. О Менделе же он пишет как о герое центральном и новом, «бросившем вызов собственническому “порядку” и мещанской “порядочности”» Там же.. Кроме того, Лившиц понимает значимость пьесы очень широко: «...произведение поистине новаторское по самой драматической коллизии. И обобщает оно не "экономическую драку", а процессы гораздо более широкие, исторически новые и значимые» Там же.. Здесь для Лившица «сквозь драму личности <…> просвечивает трагедия человечества, мучительно, но неизбежно осознающего невозможность жить по-старому...» Там же.. Важно, что Бабель создавал пьесу во времена, когда революция могла быть изображена только как революционные события и движение масс, но не как движение отдельной личности против старого уклада: «Острая социальная идея пьесы вырастает из развертывания действия на все возрастающем столкновении больших и малых "принципов" и обычаев собственнической жизни с пробуждающимися стремлениями человека к счастью, свободе» Там же..

О свободе спустя много лет в книге о Бабеле пишет и Михаил Вайскопф: «Писатель мечтал о свободе - конечно, не только экономической - и слишком часто проговаривался об этом. В его драме «Закат» (1926, постановка - в 1928-м) Мендель Крик беседует с человеком, сведущим в законах: «“А если я в Америку захочу ехать - это слободно” - “Свободно вполне. Сел и поехал…” Как, спрашивается, этот дореволюционный диалог мог воспринимать подданный СССР, не смевший, особенно с весны 1926 года, и помышлять о подобных “слободах”?»Вайскопф М. Между огненных стен. Указ. соч. С. 438.. Таким образом, в пьесе развернута та идея, которая была близка самому Бабелю, - стремление личности к свободе.

II. Трансформация текста в деталях

О том, откуда Бабель берет идею для сюжета рассказа, а впоследствии и пьесы, пишет М. Вайскопф: «Драма «Закат» запечатлела тщетные попытки стареющего Менделя Крика, владельца извозопромышленного заведения, вернуть себе ушедшую молодость. Бесспорный и притом довольно элементарный источник сюжета - популярная народная песенка (мне, во всяком случае, автор ее неизвестен, а сам я в детстве слышал ее от бабушки): «Над горою, под горой/ Голуби летают, голуби летают. / Годы сгинули мои, радости не знаю…», где говорится о напрасной попытке воротить на резвых конях «годы молодые». Куплеты ее попеременно исполнялись на идише и по-русски. Мендель готовится сбежать с нееврейской девушкой в цветущую Бессарабию, которая замещает здесь утопию вечной молодости, рай и Землю обетованную (вероятно, потому, что Бессарабия - как бы прародительница его Молдаванки<…> Этим планом инспирирован и смежный мотив полета, внезапно обогащающий приземленный образ героя романтическим влечением в бесконечность. «Через горы, высокие горы может человек лететь?» - выспрашивает биндюжник образованного собеседника. Это почти что цитата из песни («Над горой голуби летают…»). А услышав, что может, восторженно прибавляет: «Конца нет, краю нет…» Как видим, модифицированный мотив Исхода сплетается с освободительным порывом в разомкнутое пространство»Вайскопф М. Между огненных стен. Указ. соч. С. 121-122. .

Трансформация прозаического произведения в драматическое сохраняет каркас, но смещает фокус, усиливает акценты и выявляет визуальные элементы, важные для восприятия зрителя. Одна из задач нашего исследования - сравнение двух языков Бабеля - повествовательного нарратива и сценического. Остановимся на наиболее важных моментах, затронутых трансформацией.

Трансформация пьесы в драму происходит за счет изменения персонажей: их количества и характеров. Для наглядного примера стоит сопоставить две системы персонажей и выделить тех, кто остается в пьесе, кто появляется новый, а кто исчезает совсем.

Здесь представлены две системы персонажей: слева - рассказа, справа - пьесы. Желтым выделены те герои, которые меняют только фамилию, прозвище, имя, но остаются теми, кем были представлены в рассказе. Конечно, нельзя говорить о том, что все эти герои остались неизменными. Даже если они «перекочевали» в пьесу, то их характер и весь образ подвержены изменениям. Это обусловлено тем, что в рассказе Бабель не дает глубокого психологического портрета, он пишет мазками, пятнами, то есть очень обобщенно. Читатель понимает, что Мендель - это Мендель Погром, Мендель-тиран, Мендель-старик, Двойра - старая дева, обделенная отцом, которую никто уже не хочет брать в жены, Левка и Беня - два брата, которые ненавидят отца. Но читатель не знает, сколько им лет, авозраст - опорная точка в формировании образа героя. В рассказе преподносится только внешняя оболочка. Читатель схватывает все это во время чтения и по частям собирает образ. Это обусловлено особенностями языка, которые отличают Бабеля: многочисленные повторы, сравнения, эпитеты.

Удивительно, насколько сильно расширяется система персонажей от рассказа к пьесе. Это происходит в связи с тем, что драматическое произведение включает в себя сцены, которых не было в рассказе (третья, четвертая и пятая сцены), в связи с чем появляется необходимость вводить новые лица, которые фигурируют только в конкретной сцене трактира или синагоги. Во-многом за счет того, что многие персонажи больше ни с чем не связаны, кроме как с конкретной сценой, вся пьеса разваливается и становится отдельными эпизодами, которые подчас можно композиционно менять местами, в результате чего все произведение не пострадает. Об этом недостатке «Заката» писали некоторые критики в рецензиях после просмотра спектакля в МХАТе втором в 1928 году. О.С. Литовский: «Но «Закат» - скорее ряд драматизированных типично бабелевских рассказов, чем целое драматургическое произведение <...> «Закат» - пьеса для вдумчивого чтения, - на сцене же многое в «Закате» теряет свои острые очертания, а для не читавшего до спектакля «Заката» кое-что может остаться непонятным и психологически неоправданным» Литовский О.С. «Закат» во 2-ом МХАТ // Комсомольская правда. 1928, 1 марта.. Д. Тальников: «В его пьесе нет драматического стержня, нет цельности, единства действия, нет вообще действия: есть ряд эпизодов, новелл, в отдельности сочных, занятных, но их можно легко, без ущерба, заменить в любом порядке, отбросить, и пьеса не пострадает» Тальников Д. Закат во втором художественном театре // Современный театр. 1928. №11.. Ю. Соболев: «То, что написал Бабель - еще не пьеса. Это только этюды к будущей пьесе» Соболев Ю. «Закат» в театре МХАТ II //Вечерняя Москва. 1928, 28 февраля..

Таким образом, нам представляется необходимым подробно проанализировать образы тех персонажей, которые перемещаются из «Заката» прозаического в «Закат» драматический. Главным героем и в рассказе, и в пьесе является Мендель Крик - отец семейства Криков, биндюжник, владеющий лошадьми. В рассказе его называют Мендель Погром. Ясно, что такое название герою дано не случайно. Его образ раскрывается через взаимодействие с другими персонажами. В рассказе есть несколько сцен, посредствам которых показан характер Менделя - тирана и деспота. Сначала Бабель от лица автора вводит в текст метафорическую фразу о времени: «Оно тронулось в путь - время, древний кассир, - и повстречалось в пути с Двойрой, сестрой Короля, с Манассе, кучером, и с русской девушкой Марусей Евтушенко» Бабель И. Э. Собрание соч.:В 4-х т. Указ. соч. С. 110. . Здесь Бабель использует трех персонажей в трех различных, но при этом схожих ситуациях, чтобы раскрыть характер главного героя. Автор всё это показывает в ретроспективе. Здесь обретает смысл метафора времени. История с Двойрой и ее неудавшейся женитьбой отсылает читателя на 10 лет назад, когда Двойра еще могла выйти замуж, однако теперь из-за отца «никто не хочет иметь Двойру»Там же. . Появляется сюжет с зеленым платьем, которое Мендель увозит, чтобы дочь не смогла идти на смотрины. Этот элемент переносится Бабелем из рассказа в пьесу, однако если в рассказе это середина, то в драме данный сюжет появляется уже в первой сцене, из-за чего начинается конфликт между Двойрой и Нехамой, а после - между Нехамой, Менделем и сыновьями. После Двойры показаны страдания Манассе - кучера, фигура которого в пьесе изменена, преимущественно за счет имени. Кроме того, у него уже появляется голос и свои реплики. Если в рассказе повествование ведется о нем от третьего лица, то в пьесе есть его собственные интонации. Добавляются лишь авторские ремарки. В рассказе описание эпизода с подковкой коней резиной следует сразу после эпизода с платьем Двойры. Однако там оно отделено неопределенным временем - это два отдельных события, намеренно поставленных автором в соседних абзацах для характеристики поступков Менделя Крика. В пьесе данный эпизод также включен в первую сцену, однако Двойра с Никифором помещены в одно пространство и время. Кроме того, то, что отделено от событий в рассказе десятилетним перерывом, в драматическом произведении занимает лишь год. Беня говорит: «В прошлом году Семка Мунш хотел Двойру, но папаша, понимаете ли вы меня, жалеет приданое. Он сделал из Семкиной вывески кашу с подливкой и выбросил его со всех лестниц» Бабель И. Э. Собрание соч.:В 4-х т. Указ. соч. С. 336. . В рассказе, как уже было сказано, возможность выйти замуж у Двойры была еще 10 лет назад. Таким образом, у поступков Менделя появляется мотивировка. В рассказе нет описания конкретной причины нежелания Менделя отдавать Двойру в жены, в пьесе же эта проблема становится бытовой, затрагивая экономические проблемы и вопрос наследства. В эпизоде с кучером Манассе Левка защищает его, пытаясь вытащить из крепких рук отца, в пьесе же Никифор сам обвиняет Левку и Беню, кроме того, он произносит слова, которые в рассказе принадлежат Менделю: «Что мы, полицмейстеры, говорю, или мы цари, Николаи Вторые, чтобы резиной подбивать?»Там же. С. 342. , Мендель в рассказе: «Я не Хаим Дронг и не Николай Второй, чтобы кони мои работали на резине»Там же. С. 111. . Таким образом, возвращаясь к рассказу, надо сказать, что в конце обоих описанных эпизодов автор добавляет фразы: «Узнаете ли вы, люди, руку отца их, прозванного Погромом?»Там же. С. 110. и «Узнаете ли вы теперь, люди, руку Менделя, отца Криков, прозванного Погромом?»Там же. С. 111. .

Отдельно стоит в рассказе эпизод, связанный с Марусей Евтушенко. Во-первых, здесь не совсем ясно, кто такая Маруся и от кого она «занеслась». Нет точного комментария, почему Беня заставляет отца передавать ей деньги за «вычистку», однако читатель может предположить, что именно такой поступок героя свидетельствует о связи Менделя с Марусей. Но этот намек на любовную линию не получает развития, а обостряет конфликт. Мендель отдает Марусе только десять рублей, а не все двадцать пять, полученные от Бени: «...а в обед на двор к Крикам явилась Маруся Евтушенко. - Бенчик, - сказала она, - я любила тебя, будь ты проклят. И швырнула ему в лицо десять рублей. Две бумажки по пяти - это никогда не было больше десяти»Там же. С. 112. . Именно после этой кражи Менделя, Беня с Левкой решают убить отца.

Бабель рисует сильную и противоборствующую со всем окружающим обществом личность, сломленную сыновьями. Когда Мендель появляется на Головкойской, его появление сравнивается с громом. Он страшен: «Растопыренные ноги его были громадны, малиновый пот кипел на его лице, и он пел песни пьяным голосом» Бабель И.Э. Собрание соч.:В 4-х т. Указ. соч. С. 114. . В рассказе резкий слом происходит именно после кульминационного эпизода - драки сыновей с отцом перед всей Молдаванкой. Этот слом показан через прилагательное «старый», с которым к Менделю обращаются Пятирубель и мадам Горобчик: «Не видел я еще того хлопца, который кончит старого Крика…»; «Вставай, старый ломовик, прополощи глотку, скажи нам что-нибудь грубое» Все цитаты - там же. С. 116. . Бабель довольно ярко показывает, что в этом сломе виновата не природа, а люди. Если бы не Двойра, которая провалила папаше голову друшляком, то Мендель остался бы в той силе, в которой он был до «рокового часа». Читатель знает, что Менделю уже за шестьдесят, это единственный герой, у которого в рассказе есть примерный возраст: «Братья сидели на лавочке и высчитывали, сколько лет может быть папаше и какой хвост тянется за шестьюдесятью его годами...»Там же. С. 112. . Однако он был «сшит из чертовой кожи», имел «ноги как столбы» и «сильные руки» Все цитаты - там же. С. 120. . В момент драки появляется мотив смерти. Он говорит: «сыны убили», хозяином в доме сразу становится Беня. В заключительном эпизоде старик плачет и полностью подчиняется Бене: «Какое ты имеешь сердце на твоего отца, - ответил папаша Крик и вынул слезу из глаза, - такую справь ему робу»Там же. С. 122. .Тем самым его сила и мощь, побежденная его же детьми, усиливает трагизм.

Что же Бабель меняет в пьесе? Если в рассказе происходит очень резкий переход от сильного Менделя Погрома к старику, то в пьесе его фигура усложнена. Разные сцены показывают разные его состояния. Это Мендель-отец семейства и тиран в доме, пьяный Мендель в трактире, мечтающий о лучшей жизни, поверженный старик и влюбленный старик, похожий на юношу. Все эти состояния показаны в разных сценах. Их можно поменять местами, и его образ от этого не изменится. В этом, скорее, проблема композиционная. В первой сцене герой предстает деспотом, не считавшимся ни с кем, не чтившим никого и никого не любящим. Он объявляется как гром среди ясного неба: «Слышен гром сапог, окованных гвоздями. Входит Мендель Крик с кнутом и Никифор, старший кучер» Там же. 341. . Это сравнимо с эпизодом в рассказе, где он появляется на своих лошадях: «...но не успел он произнести этих слов, как гром грянул на Головковской»Там же. С. 114. . Он не слушает никого, он ведет себя грубо с Нехамой, не здоровается с Боярским. Здесь Нехама (в рассказе- мадам Горобчик) несколько раз повторяет одну и ту же фразу: «Чтоб ты свету не дождался, мучитель…», а Левка - «Зарезать такого старика ко всем свиньям!»Там же. С. 335. Можно вспомнить, что у евреев свинья - не чистое животное, таким образом это усиливает впечатление от ругательства, которое посылает сын отцу. Однако, важно, что как только с него снимают сапоги, он меняется внешне: «Согнувшись, шаркая босыми ногами, Мендель идет через всю комнату к выходу» Бабель И.Э. Собрание соч.:В 4-х т. Указ. соч. С. 343. . Этот контраст, который бросается в глаза, меняется от рассказа к пьесе. Сила Менделя в его социальном положении, его тирании, но он стар, возраст дает о себе знать.

Во второй сцене, более интимной, так как действие происходит в спальне Криков, через конфликт супругов и их диалог поднимается экономический вопрос - участия сыновей в семейном деле: «Отец выродок, отец не пускает детей в дело…»Там же. С. 345. . Нехама обвиняет мужа в том, что Беня - налетчик, в том, что Левка последует примеру брата. Характерно слово «выродок», которое также добавляет определенную характеристику образу Менделя. Здесь же поднимается вопрос женитьбы Двойры через общественный пример: «В пятницу вечером люди выходят за ворота, люди цацкаются с внуками…»Там же. С. 346. . Таким образом, Мендель предстает, в какой-то степени, романтическим героем, который не хочет делать так, как делают все, который является евреем, но он идет против еврейских традиций, он влюбляется в русскую девушку. Его отношение к социуму передают следующие слова: «Карбованец с откусанным углом мне дали твои евреи, тебя, клячу, и этот гроб с клопами»Там же. С. 346. - это ненависть к жизни и к тому обществу, в котором он существует.

В этой же сцене зарождается конфликт между отцом и сыном. Если в рассказе сначала конфликтует с отцом Левка (отцу не нравится Табл, дочь Любки Казак), то в пьесе в конфликт вступает Беня, который переступает границы родительской спальни ночью, оскорбляет отца и пытается вступиться за мать. Здесь не только вопрос наследства, здесь еще и психологический аспект - желание встать на место отца не только в качестве владельца дела, но и в качестве главы семейства, чтобы наладить «погоду в доме», облегчить жизнь матери и сестры: «Она мне мать. Ты слышишь, супник!»Там же. С. 347. Д. Розенсон пишет: «У Бабеля женщина всегда мать, но не здоровая и радующаяся своему материнству, а еврейская мать, слабая и беспомощная, поскольку выросла в гетто. Оттого радость материнства в ее душе всегда омрачена болью страдания и постоянным страхом»Розенсон Д. Указ. соч. С. 163.. Этот образ встречается в обоих произведениях, однако Нехама, в отличие от мадам Горобчик, обрисована Бабелем более объемно, и оттого читатель проникается состраданием к ней с большей силой.

В рассказе эта сцена не расписана ярко. Эпизод с «молодоженами», как называет в пьесе родителей Беня (в рассказе - «новобрачные»), включается в композицию произведения уже после семейной драки, она соединена с неудавшимся ночным побегом Менделя. Вероятно, что в пьесе вторая сцена является искаженным двойником четвертой. Обе они происходят в спальнях, только одна ночью (2), а другая - днем (4). Это символично передает слова Нехамы: «Бог, милый Бог, как темно в моем доме!» Бабель И.Э. Собрание соч.: В 4-х т. Указ. соч. С. 345. Для Менделя свет - Маруся, любовь к ней - это спасение и свобода, возможность найти путь побега и построить другую жизнь. Реальный свет от фонарей или от солнца появляется тогда, когда что-то связано с этой любовной линией (3 и 4 сцены). Так, эти две сцены (2 и 4) по-разному раскрывают образ героя. В обеих это достигается путем раскрытия характера Нехамы и Маруси.

Обе героини связаны с Менделем. Нехама - его жена, которой 60 лет. В рассказе у нее нет даже имени, она названа по фамилии - мадам Горобчик. Героиня в рассказе неотделима от мужа и во всем подчиняется ему. Так, к примеру, когда происходит конфликт между Менделем и Левкой, то она встает между ними и требует от Менделя, чтобы тот побил сына из-за одиннадцати котлет: «Мендель, - завизжала она, - набей Левке вывеску! Он скушал у меня одиннадцать котлет…»Там же. С. 109. . Характерен глагол «завизжала», который довольно ярко отражает ее характер. Она истерична, у нее вредный характер: «Вредный характер ее мешал ей спать»Там же. С. 118. . Мадам Горобчик сравнивается с собакой на трех ногах, крутящейся на одном месте и пытающейся себя укусить, и с вороной, облитой помоями. Кроме того, этот образ довольно комичен (в отличие от образа Нехамы). М. Вайскопф пишет: «К поверженному Менделю его жена мадам Горобчик тогда «приблизилась, подпрыгивая, как воробей»: ведь «горобец» («горобчик») по-украински означает именно “воробей”»Вайскопф М. Между огненных стен. Указ.соч. С. 194.. Все эти сравнения усиливают ощущение того, что она сломлена жизнью, слаба и зависима от мужа настолько, насколько зависима собака от хозяина. В конце рассказа, в эпизоде неудавшегося ночного побега она впадает в истерику, и вся ее боль выливается в вопли: «Она исцарапала сыновьям лица, она целовала сыновьям лица и обрывала им щеки. - Старый вор, - ревела мадам Горобчик и скакала вокруг мужа, и крутила ему усы и дергала их, - старый вор, мой старый Мендель…» Бабель И.Э. Закат. Указ. Соч. С. 120. . Эта противоречивость передает неустойчивость героини, ее внутреннюю несостоятельность и усталость от жизни. Все же образ героини нарисован довольно общо, без психологического портрета.

В пьесе героиня обретает имя и становится скорее самостоятельным персонажем, особенно в начале драматического произведения. Важно, что имя мужа и имя жены связаны. Об их значении также пишет Вайскопф: «Героя зовут Мендель, но надо учесть, что еврейские имена были обычно двойными (на иврите и на идише). В данном случае подразумевалось очень распространенное имя Менахем-Мендель, только первая его часть спрятана у Бабеля за рамки пьесы и как бы затенена. А жену старика зовут, как мы знаем, Нехама - и весь фокус в том, что супруги носят имена однокоренные, но наделенные здесь печально-пародийной символикой: Менахемна иврите - это «утешитель» (одно из обозначений мессии), а Нехама - «утешение»; и в обоих именах высвечивается объединяющее их однокоренное древнееврейское слово менуха- «отдых, покой». С ним же Библия связывает имя Ноах, то есть Ной, которые, как мы увидим, тоже просвечивает в сюжете и которое Зогаротождествяет с субботой. Этим иронически обыгранным утешением - принудительным покоем - заканчивается сам сюжет для сломленной стариковской четы. В последней сцене драмы Беня говорит об отце: «Надо сделать конец этой бессрочной каторге, надо сделать, чтобы суббота была субботой»Вайскопф М. Между огненных стен. Указ.соч. С. 191..

В первой же сцене передана ненависть Нехамы к мужу в ремарках автора: «Старуха поднимает на мужа глаза, полные ненависти» Бабель И.Э. Собрание соч.: В 4-х т. Указ. соч. С. 342. . Мотив света в ее «проклятии» очень важен «Чтоб ты света не дождался, мучитель!..» -Там же. С. 342. , так как во второй сцене она произносит слова о том, что в доме Криков темно. И вот это пожелание не дождаться света можно расценивать в общем контексте как «не дождаться светлой жизни» или глубже - не дождаться покаяния, светлой жизни после смерти. Однако это лишь предположения. Но с ненавистью раскрывается и ее покорность мужу: «Нехама опускается на колени и стягивает с мужа сапоги»; «Старуха тащится на коленях к двери» Все цитаты - Там же. С. 341. . Здесь образ Нехамы становится ярким примером героя, создающего быт, которым живет еврейская семья. Тем сильнее на фоне покорной жены выделяется непокорность сыновей. В рассказе у мадам Горобчик нет портрета. В пьесе же это «всклокоченная грязно-седая старуха»Там же. С. 344. . Эпитеты «всклокоченная» и «грязно-седая» перекликается с образом вороны, облитой помоями, который читатель встречает в тексте рассказа. Кроме того, в рассказе взаимоотношениям сыновей и матери уделяется мало внимания, так как конфликт повернут в сторону взаимоотношений отца и сыновей. В пьесе же этот момент (мать-сыновья) разобран более подробно и показан с психологической стороны. Особенно это видно во второй сцене, в которой Нехама с нежностью и болью говорит Менделю о Бене и Левке: «…Бенчик, такой Бенчик, такое солнце на небе, он пошел в эту жизнь <…> …Такой Левка. Дите придет из солдат и тоже кинется в налеты» Бабель И.Э. Собрание соч.: В 4-х т. Указ. соч. С. 345. . В драме в сцене, где Мендель пытается бежать, Нехама не валяется в истерике, как в рассказе, она вообще там не появляется, а в кульминационной шестой сцене драки лишь произносит две фразы, которые говорит мадам Горобчик шепотом: «Не молчи, Мендель <…> Кричи что-нибудь, Мендель!»Там же. С. 115. После этого Бабель лишает ее речи. Нехама появляется лишь в последней сцене, где не произносит ни слова. Она является по зову сына вместе со своим мужем в «в наколке, в тяжелом бархатном платье»Там же. С. 389. . Если проследить изменение ее поведения с начала пьесы и до конца, можно увидеть, что в первой сцене и во второй она появляется как фигура бунтующая, но смиряющаяся перед традицией патриархальной семьи, в последних сценах Нехама уже почти ничего не говорит. Она жена Менделя и оплот того старого уклада жизни, который сменяется Беней. Несмотря на то, что она внутренне ненавидит мужа, она делит с ним трагедию и остается в его тени. На ее примере Бабель раскрывает патриархальность еврейской семьи.

Вторая героиня - двадцатилетняя Маруся, любовница Менделя. Вся четвертая сцена выстроена именно на раскрытии ее образа и их взаимоотношениях с Менделем. В рассказе она появляется только один раз и произносит только одну реплику: «Бенчик, - сказала она, - я любила тебя, будь ты проклят»Там же. С. 112. . Из контекста читатель понимает, что это русская девушка, что она «занеслась», однако не ясно, чья она любовница - Менделя или Бени. Бабель вводит ее в повествование для того, чтобы обострить конфликт. Здесь нет развития любовной линии. Образ Маруси помогает писателю создать ситуацию, провоцирующую сыновей на решительный шаг - убийство отца, а также раскрыть еще одну черту характера Менделя, ведь он крадет часть денег, которые Беня дает ему на чистку. В пьесе же развивается любовная линия, поэтому появляется четвертая сцена. Здесь Маруся представлена как кокетливая, юная, обаятельная и солнечная девушка.

Монолог Маруси перемешан с ремарками автора, которые описывают ее движения, жесты, поведение. Вся интимность постельной сцены скрыта в действиях Маруси и реакции Менделя на эти действия. Читатель концентрирует внимание на смысле слов девушки, ремарки же уходят на второй план, однако именно в них сконцентрировано самое важное для данной сцены. Обаяние, кокетство и женственность юной любовницы старика передают именно комментарии автора: «Она бросает на стол шляпку, распускает волосы, заплетает золотую косу. Голосом, полным силы, звона и веселья, она продолжает прерванный рассказ <…> Маруся заплела косу, распушила конец. Она садится на кровать, расшнуровывает желтые, длинные, по тогдашней моде, башмаки <…> Маруся снимает башмаки и чулки, она идет босиком к окну, задергивает занавеску <…> Маруся раскрывает постель <…> Маруся хохочет, стягивает с себя платье, оно поддается туго <…> Маруся перекрыта с головой наполовину стянутым платьем <…> Маруся сняла платье и прыгнула в постель <…> Голой девической прекрасной рукой Маруся тащит к себе Менделя. Она снимает с него пиджак и швыряет пиджак на пол» Бабель И. Э. Собрание соч.: В 4-х т. Указ. соч. С. 362. .Ремарки выстроены как отдельная часть повествования. Их язык отличается от языка остальных героев. Здесь чувствуется живость героини, ее реальность. Комментарии автора выстраивают всю сцену, акцентируя внимание именно на героине. Мендель не произносит ни слова, хотя он присутствует и в рассказе девушки (Маруся постоянно обращается к нему: «Мадеру мы твою…», «Я кутью разложила, мадеру, что ты мне дал…»Там же. С. 361. ). Характерно, что героиня описывает похороны. Тема смерти, затронутая в данной сцене, совершенно контрастирует с настроением, созданным автором посредствам слов молодой любовницы. Здесь переплетается смерть с любовью, как бы подчеркивая связь старика с юной девушкой: «Пришли на кладбище, глядим - первый час. Все похороны отошли, народу никакого, только в кустах целуются»Там же. С. 360. .

Важны ремарки, описывающие поведение Менделя: «Мендель смотрит на Марусю с обожанием. Он дрожит и мычит что-то в ответ, непонятно, что мычит»Там же. С. 361. .Именно в четвертой сцене зрителю должен предстать другой Мендель Крик. Если обратиться к различным рецензиям, то можно увидеть, что некоторые критики считали Менделя романтическим героем и страдальцем К примеру, в статье: Тальников Д. «Закат» во втором художественном театре // Современный театр. 1928.№11.. Грозный извозопромышленник, глава семьи, тиран, который предстает перед зрителем в первой сцене («Слышен гром сапог, окованных гвоздями. Входит Мендель Крик…» Бабель И. Э. Собрание соч.: В 4-х т.. Указ. соч. С. 341. ), превращается в безмолвного любовника, похожего на юнца, впервые увидевшего предмет своего обожания в интимной обстановке. Именно эта сцена позволяет зрителю по-иному смотреть на фигуру старика, сострадать герою.

Третья сцена, как и четвертая, появляется лишь в пьесе. Это сцена в трактире. Зарождающийся ее сюжет есть в рассказе «Отец»: «В погребе горели уже лампы и играла музыка. Старые евреи с грузными бородами играли румынские и еврейские песни. Мендель Крик пил за столом вино из зеленого стакана и рассказывал о том, как его искалечили собственные сыновья - старший Беня и младший Левка. Он орал свою историю хриплым и страшным голосом, показывал размолотые свои зубы и давал щупать раны на животе. Волынские цадики с фарфоровыми лицами стояли за его стулом и слушали с оцепенением похвальбу Менделя Крика» Бабель И.Э. Собрание соч.: В 4-х т. Указ. соч. С. 88. .Однако в рассказе в трактире Мендель оказывается уже после драки с сыновьями, а в пьесе - до. В третьей сцене раскрывается внутренний конфликт Менделя и его желание сбежать из этого мира в мир иной - светлый, полный счастья.

Первой про Бессарабию говорит Потаповна. Если в рассказе Мендель Крик похваляется, то здесь показаны его метания и душевные страдания. Его не покалечили еще сыновья, но затрагивается тема светлого будущего, возможности новой жизни. Символичны куплеты, которые поет слепой хор, пока Мендель совсем пьяный бушует в трактире и бьет бутылку, стёкла:

Долго я тяжкие цепи носил,

Долго скитался в горах Акатуя,

Старый товарищ бежать пособил,

Ожил я, волю почуя…Там же. С. 352.

Тема тюрьмы и свободы характерно раскрывается в образе Менделя Крика. Его жизнь (жена, сыновья, хозяйство в упадке) сковала его. Герой страдает и мечется. Призрачная возможность уехать в Бессарабию с молодой любовницей, разводить сады и начать новую светлую жизнь сравнима с побегом из плена и темницы.

Когда разговор между Менделем, Потаповной, Урусовым и Рябцовым начинается об Америке и возрасте старика, в трактире становится светло. Здесь же и звучит ироничная реплика Мити: «Со светлым тебя, значит, Христовым воскресеньем! Девки, обставь его, бешеного, лампами»Там же. С. 350. . Возникает тема душевной смерти. Бабель создает контраст. Пасха - воскрешение Христа. Было темно, а стало светло. Так можно провести аналогию с любовной линией. Мендель влюбился в юную Марусю, и его душа воскресла.

Характерно и то, что Мендель хочет разводить именно сады в Бессарабии. Сад символизирует идеальный мир, потерянный и обретенный рай, а также преобразованную и упорядоченную человеком природу как космос. Таким образом, это стремление сбежать в идеальный мир, полный радостей и душевного покоя. В трактире затрагивается тема продажи извозопромышленного производства Менделя. Еще не появляется любовная линия Маруси и старика, однако важную роль во взаимоотношениях и конфликте играет Потаповна, так как именно она договаривается с подрядчиком Фоминым и «умасливает» Менделя на продажу фирмы.Так уже в третьей сцене затрагивается не только любовная линия, но и проблема наследства.

Если в рассказе вопрос о продаже имущества старшим Криком не стоит, то в пьесе он играет одну из главных ролей. В прозаическом «Закате» Мендель сам управляет хозяйством и не дает возможности сыновьям участвовать в этом, он предстает как тиран и деспот, держащий всё в своих крепких руках. В пьесе же акценты смещены. Возникает не просто конфликт между отцом и сыновьями на основе ограничения прав владения имуществом. Здесь Мендель хочет продать коней - самое дорогое, что есть в хозяйстве, без ведома сыновей, которые также являются совладельцами, и не оставив ничего, сбежать с русской девушкой в Бессарабию. Важно сказать, что за всеми конфликтами спрятан самый важный для Бабеля - национальный. Критики нередко поднимают тему поздней любви Менделя, объясняя столкновение между ним и сыновьями через любовную линию. Но в пьесе важен вопрос чести семьи. В условиях закрытости еврейского общества межнациональный брак был невозможен. Если брать в рассмотрение разницу в возрасте между Марусей и Менделем, можно сказать, что брак, неравный по возрасту, не возбранялся, но ведь Мендель уже женат, его знает вся Молдаванка. Беня и Лёвка не могли стерпеть позора, которым всю семью покрывает их отец. Важно было не только сохранить «дело», необходимо было не дать старшему Крику сбежать с русской любовницей.