Языковая обработка людьми разных возрастных категорий всегда вызывала интерес у ученых, занимающихся психолингвистикой. Эта относительно молодая наука, которая появилась в середине ХХ века, находится на стыке двух других дисциплин, а именно лингвистики и психологии, и занимается изучением когнитивных процессов, которые участвуют в порождении и восприятии грамматически и семантически правильных конструкций, а также исследует связь между языком и мышлением. Основным методом, которым пользуются ученые-психолингвисты, для исследования интересующих их вопросов о различных языковых явлениях, считается проведение психолингвистических экспериментов, результаты которых дают нам наглядное представление о том, как дети, подростки, взрослые и пожилые обрабатывают различные предложения. Большое количество психолингвистических экспериментов направлено на то, чтобы объяснить, что собой представляет языковая обработка предложений и какие факторы оказывают влияние на анализ различных видов предложений.

Изучение языковой обработки - это изучение представлений, которые формируются у людей при анализе высказывания или предложения, и также исследование механизмов, которые лежат в основе данного анализа. Как правило, языковую обработку связывают с алгоритмическим и последовательным анализом, а именно: выявление синтаксических и семантических отношений между группами слов и построение синтаксического дерева, а также семантическая интерпретация отдельных компонентов. Данные этапы происходят параллельно друг с другом, и на их основании у анализатора складывается представление о полной репрезентации предложения. Что касается последнего этапа, на нем мы извлекаем общий смысл предложения. Чтобы понять, как должна выглядеть идеальная синтаксическая обработка, рассмотрим следующее предложение:

(1) The reporter that attacked the senator admitted the error.

`Репортер, который атаковал сенатора, допустил ошибку'. [Just, Carpenter 1992]

Для того чтобы произвести правильную обработку данного высказывания, надо для начала понять, что предложение является придаточным определительным. В ходе построения синтаксического дерева мы должны выявить, что «репортер» является одновременно агенсом главной и придаточной частей предложения, а «сенатор» является пациенсом, над которым совершается физическое действие. Так, мы должны прийти к выводу, что в предложении говорится о репортере, который допустил ошибку. Именно такая интерпретация будет считаться идеальной с точки зрения языковой и синтаксической обработки предложения.

Поверхностная обработка

Однако с недавнего времени ученые-психолингвисты начали сомневаться в том, что люди всегда делают точный и полноценный анализ предложения. Есть мнение, согласно которому анализатор не всегда алгоритмически обрабатывает текст и строит каждый раз синтаксическое дерево. Напротив, он упрощает свою задачу и экономит усилия, которые надо приложить для того, чтобы дать точную интерпретацию предложения, тем самым проводя лишь поверхностную обработку (англ. good-enough (=GE) processing). Но проблема состоит в том, что такая обработка, в отличие от глубокого алгоритмического анализа, может привести к неверному и/или неполному пониманию высказывания (Ferreira et al. 2002; Ferreira, Patson 2007). Разберем данный механизм на следующем примере, чтобы лучше в нем разобраться:

(2) While Anna dressed the baby played in the crib.

`Пока Анна одевалась, малыш играл в колыбели'. [Christianson et al. 2001]

На первый взгляд, кажется, что предложение не должно вызывать никаких сложностей, когда мы его читаем на русском. Однако когда мы читаем это же предложение на английском языке, мы сталкиваемся с некоторыми проблемами в ходе его интерпретации. Сначала мы видим существительное «the baby», которое воспринимается нами как объект, над которым совершается действие со стороны субъекта «Ann» (`Анна одевает малыша'). Но потом мы сталкиваемся с глаголом «played», следующим сразу за объектом, более того, перед этим глаголом нет никакого субъекта, и так мы входим в логический тупик. Как следствие, при первом чтении мы воспринимаем «the baby» как объект, а при втором он уже кажется нам не только объектом, но и субъектом. Получается, что «the baby» является одновременно и объектом и субъектом предложения, но возможна ли такая интерпретация? Кажется, что такой анализ возможен, ведь он согласуется с нашими знаниями и представлениями о мире, в котором малышей кто-то одевает, и малыши обычно играют. Но с точки зрения синтаксических отношений такое предложение не является верным. В действительности же дело обстоит в том, что именно во время прочтения критического региона (глагола «played») наш внутренний анализатор должен подсказать нам, что каждый глагол должен сопровождаться субъектом, и что первоначальная интерпретация, возможно, не была правильной. И наша задача на данном этапе - сделать реанализ (вторичный анализ), построить новое синтаксическое дерево, чтобы понять истинный смысл предложения, а именно, что `В то время, пока Анна одевалась (а не одевала малыша), малыш играл'.

Предложения такого типа в психолингвистике называются предложениями с времменной синтаксической неоднозначностью, уводящими читателя в неправильном направлении, а если точнее, то предложениями с эффектом садовой дорожки (англ. garden-path sentences). Мы вернемся к рассмотрению предложений подобного типа ниже, но на данном этапе стоит сказать, что эти предложения являются отличными примерами, иллюстрирующими механизм поверхностной обработки. Так, несмотря на тот факт, что для правильного понимания (2) предложения анализатору нужно пересмотреть свою первоначальную интерпретацию и сделать реанализ, не все люди это делают. Напротив, они строят примерную репрезентацию предложения и довольствуются поверхностной обработкой, в которой один элемент может одновременно относиться к двум частям, как в нашем случае с существительным «baby».

Поверхностная обработка - это механизм опоры не только на семантику, но и на лексику, знания о мире, которые применяются вместо полного алгоритмического анализа. Важно отметить, что опора на поверхностную обработку встречается не только в предложениях с садовой дорожкой, но также и в предложениях без неоднозначности. Примерами являются предложения с семантическим несоответствием, а также неканонические предложения с пассивными конструкциями, как в примере (3), и эксперименты на порождение последнего слова в предложениях, наподобие (4-5), о чем будет подробно сказано ниже.

(3) The cat was chased by the mouse.

`Мышь преследовала кошку'. [Ferreira 2003]

(4) The boy saw the person liked the cocktails.

`Мальчик увидел человека, которому понравился коктейль'. [Duffy et al. 1989]

(5) The boy who watched the bartender served the cocktails.

`Мальчик, который смотрел на бармена, подавал коктейли'. [Duffy et al. 1989]

Таким образом, мы заключаем, что главная идея поверхностной обработки состоит в том, что люди не всегда алгоритмически обрабатывают текст, а опираются на языковой опыт и свои знания о мире. И если для решения коммуникативных задач им достаточно выстроить приблизительную схему и дать достаточно-хорошую, но не идеальную интерпретацию сложного и/или неоднозначного предложения, тогда есть вероятность, что так люди и будут поступать, и значит, они будут анализировать, к примеру, предложение (2) следующим образом: «Пока Анна одевает ребенка, ребенок играет в колыбели», несмотря на то, что в действительности интерпретировать его нужно по-другому. В этом и заключается основная мысль теории о поверхностной обработке.

Поверхностная обработка в противопоставлении с другими моделями обработки предложений

Поверхностная обработка является лишь одной из моделей языковой обработки предложений. Она противопоставлена другим видам языковой обработки: например, модели садовой дорожки (англ. garden-path model) и модели с ограничениями (англ. constraint-based model). Модель садовой дорожки является двухуровневой моделью обработки языка, и говорит нам о том, что при столкновении с предложениями с эффектом садовой дорожки анализатор изначально дает лишь одну синтаксическую интерпретацию без учета контекста или семантики. Но если он сталкивается с регионом, который не согласуется с изначальной интерпретацией, тогда происходит вторичный анализ, который приводит к заметному замедлению в чтении. Когда анализатор сталкивается с неоднозначностью, он начинает руководствоваться двумя принципами: позднее закрытие (англ. late closure) и минимальное присоединение (англ. minimal attachment) (Warre 2012). Принцип позднего закрытия состоит том, чтобы по возможности присоединять материал к клаузе или фразе, которая обрабатывается в текущий момент». Например, в предложении (6) соблюдается данный принцип, так как «the driver» является объектом глагола первой клаузы, а именно глагола «stopped» в отличие от предложения (7), где не происходит «позднего закрытия», потому что «the driver» является теперь не объектом первой клаузы, а субъектом второй.

(6) Before the police stopped the driver he was getting nervous.

`Перед тем, как полиция остановила водителя, он становился нервным'. [Paul Warren 2013: 167]

(7) Before the police stopped the driver was getting nervous.

`Перед тем, как полиция остановилась, водитель становился нервным'. [Paul Warren 2013: 167]

А принцип минимального присоединения заключается в том, чтобы по возможности выстраивать самую простую синтаксическую структуру с наименьшим количеством возможных узлов (вершин). Если мы рассмотрим предложения (8) и (9), мы поймем, что в предложении (8) соблюдаются оба принципа: «the schedule» присоединяется к глаголу главной части и является его объектом. И также между именной и глагольной группой нет никаких других синтаксических узлов, а значит, принцип минимального присоединения тоже соблюдается. А в (9) предложении не соблюдаются принципы, так как «the schedule» является уже не объектом первой клаузы, а субъектом новой второй клаузы.

(8) Karen knew the schedule by heart.

`Карен знала расписание наизусть'. [Paul Warren 2013: 168]

(9) Karen knew the schedule was wrong.

`Карен знала, что расписание было неправильным'. [Paul Warren 2013: 168]

Так, согласно модели садовой дорожки мы сначала проводим синтаксический анализ предложения без опоры на контекст или же уместность такого анализа, а потом уже мы оцениваем его правильность и в случае необходимости пересматриваем наш анализ, чтобы он согласовывался с нашими контекстуальными знаниями.

Модели садовой дорожки противопоставлена модель с ограничениями. Согласно модели с ограничениями, люди используют большое количество вероятной информации, доступной в лингвистическом сигнале. В отличие от модели садовой дорожки, где анализатор сначала дает одну интерпретацию, а потом, если нужно, вторую, в случае с моделью с ограничениями анализатор при интерпретации учитывает сразу оба возможных смысла. Так, при анализе предложения (10) анализатор будет учитывать одновременно две интерпретации данного предложения, а именно: 1) мужчина с биноклем; 2) Мэри с биноклем. А потом уже выбирается та интерпретация, которая лучше всего подходит по контексту.

(10) Mary saw the man with the binoculars.

`Мэри увидела мужчину с биноклем./ Мэри увидела мужчину в бинокль'. [Ferreira et al. 2002]

Мы заключаем, что две модели предполагают радикально разные подходы к обработке неоднозначных предложений. Согласно теории садовой дорожки, анализ происходит поэтапно, и синтаксическая информация обрабатывается отдельно от реальных знаний и смысла. А модель, основанная на ограничениях, предлагает сравнивать две интерпретации параллельно. Но обе теории связаны между собой тем, что анализ предложения строится из слов, объединенных в иерархически упорядоченные составляющие. Модель же поверхностной обработки противопоставлена двум другим моделям и утверждает, что анализаторы интерпретируют предложения лишь на основе частичной "поверхностной" информации, которая помогает им в целом разобраться в сути предложения. То есть при поверхностной обработке читатели обращают внимание на свои знания о мире, лексику и семантику, и принимают такой анализ, даже если он не согласуется с синтаксисом предложения, не делая реанализа. Как следствие, читатели не проводят двухуровневую и детальную обработку, которой придерживаются две другие стратегии.

Важно отметить, что, несмотря на тот факт, что все модели языковой обработки имеют право на существование и интересны для того, чтобы их исследовать, модель поверхностной обработки представляется самой малоизученной, поэтому и представляет наибольший интерес для того, чтобы проверить ее на валидность. И именно об этой модели обработки синтаксически сложных предложений пойдет речь ниже.

Исследования на поверхностную обработку

Как было упомянуто выше, тема поверхностной обработки часто анализируется на материале таких типов предложений, как неоднозначные предложения с эффектом садовой дорожки. Этот выбор обусловлен тем, что такие предложения вызывают сложности практически у всех читателей. Подобные конструкции часто встречаются и исследуются на основе английского языка (Christianson et al. 2001, 2006; Kemper et al. 2003; Sturt 2007; Malyutina, Ouden 2015), и также недавно было проведено исследование на базе русского языка (Евдаева2016). Предложение с эффектом садовой дорожки - это грамматически правильное предложение, которое обладает временной синтаксической неоднозначностью. Под «временной» неоднозначностью подразумевается, что в действительности предложение можно интерпретировать лишь одним способом, но при его первоначальном анализе у читателя появляется ощущение неоднозначности. Выше был приведен пример и разбор такого английского предложения (2). Рассмотрим еще один пример предложения такого типа на русском языке:

(11) `Зимой в дальние теплые края улетают ласточки и голуби остаются зимовать на родине'. [Евдаева 2016]

Ощущение неоднозначности появляется у анализатора в тот момент, когда он сталкивается с критическим регионом, а именно со вторым глаголом «остаются». На этом месте анализатор должен понять, что «голуби» - это подлежащее второй, а не первой части предложения. Чтобы проверить то, применяется ли поверхностная обработка при анализе таких предложений, испытуемым было предложено читать похожие предложения с эффектом садовой дорожки при помощи метода чтения с саморегуляцией скорости (англ. self-paced reading). После прочтения каждого предложения испытуемым предлагалось ответить на вопрос на понимание. Было выявлено, что при ответе на вопрос наподобие следующего: «Говорилось ли в предложении, что зимой в теплые края улетают голуби?», многие испытуемые давали неправильный ответ «Да». При этом было также обнаружено замедление при чтении критического региона. В итоге исследователи пришли к выводу, что эффект садовой дорожки присутствует в русском языке и люди часто применяют поверхностную неидеальную обработку при анализе подобных сложных предложений (Евдаева 2016: 20).

Помимо методики чтения с саморегуляцией скорости были использованы и другие методы на материалах английского языка для проверки гипотезы о том, что при анализе предложений с эффектом садовой дорожки люди опираются на поверхностную обработку. Среди них можно выделить методику сопоставления услышанного предложения с картинкой (англ. sentence-picture matching) в работе Malyutina, Ouden 2015. Авторы статьи хотели проверить, какие представления формируются у испытуемых, когда им не удается сделать правильного реанализа предложений с эффектом садовой дорожки. Но в отличие от предшественников они решили воспользоваться не методом чтения с саморегуляцией скорости, а методом, где нужно выбрать картинку, на которой происходит действие, услышанное в предложении. Они хотели понять, смешиваются ли у анализаторов два несовместимых представления о предложении из-за поверхностной обработки, а именно, смешивается ли изначальная интерпретация с новой информацией, полученной после вторичного анализа, или же изначально сделанная неточная интерпретация остается единственно возможной. Было выявлено, как и при чтении с саморегуляцией скорости, что испытуемые опирались на поверхностную обработку и смешивали две интерпретации в одну, даже если с точки зрения синтаксиса это было неправильным (Malyutina, Ouden 2015: 20). Также в некоторых работах (Kemper et al. 2003; Sturt 2007) применялась методика фиксации движения глаз (англ. eye-tracking). Данные, полученные авторами этих статей, согласуются с результатами других исследований, в которых также обнаружена опора на поверхностную обработку при анализе предложений с временной синтаксической неоднозначностью. Например, в работе Sturt 2007, где фиксировались движения глаз участников при чтении сложных неоднозначных предложений с эффектом садовой дорожки, было выявлено, что при интерпретации сложных неоднозначных предложений семантика и знания о мире оказываются для людей более важными по сравнению с синтаксисом.

Предложения с семантической иллюзией и поверхностная обработка

Также поверхностная обработка рассматривалась на примере предложений с семантической иллюзией (англ. semantic illusion), при анализе которых было выявлено, что люди зачастую нормально воспринимают предложения с семантическим несоответствием наподобие нижеперечисленных примеров:

(12) How many of each type of the animal did Moses take on the ark?

`Сколько животных каждого типа Моисей взял в ковчег?' [Erickson, Matteson 1981]

(13) After a plane crash, where should the survivors be buried?

`После крушения самолета, где должны хоронить выживших?' [Barton, Sanford 1993]

Как показали результаты экспериментов (Ferreira, Patson 2007), многие люди с уверенностью отвечали на (12) вопрос «Два», совсем не задумываясь о том, что по библейскому сюжету не Моисей, а Ной (англ. Noah) спас людей и животных от потопа, взяв их в ковчег. Этот пример является отображением известной «иллюзии Моисея», которая показывает погрешности в построении интерпретации предложения, и играет роль в вопросах о языковой обработке и композициональности. При этом иллюзия возникала и в условиях ограниченного времени и без ограничений, при чтении вслух и про себя, несмотря на тот факт, что испытуемым перед началом эксперимента говорили, что ответом на вопрос может быть не только непосредственно сам ответ или «не знаю», но также и вариант «неправильное предложение». И приводили в пример предложение с неправильным именем. Авторы исследования выяснили, что люди поддаются влиянию иллюзии Моисея и отвечают неправильно на вопросы с семантическим несоответствием по причине того, что фокус вопроса ставится не на неправильном имени (спрашивается, не «кто» взял животных на ковчег, а «сколько»). Еще одной причиной возникающей иллюзии может быть то, насколько семантически связаны неправильное и правильное имя. Тесная семантическая связь может повлечь за собой неправильную интерпретацию (например, имена Моисей и Ной связаны тем, что оба встречаются в Библии, поэтому их легче спутать).

Неправильный анализ предложения (13) также подтверждает идею о неполной и поверхностной обработке, которую совершают люди. Исследователи объясняют такую неточную интерпретацию тем, что в повседневной жизни при ответе на, казалось бы, очевидные вопросы, люди склонны избегать усилий по обработке информации, если это не кажется необходимым. Так, исследователи пришли к выводу (Ferreira et al. 2007: 73), что в предложении (13) анализаторы сталкиваются со словами «крушение самолета» и «хоронить», которые находятся в рамках одного семантического фрейма, и неверно предполагают, что дальше речь пойдет о тех, кто умер после крушения самолета. В итоге, они уже не думают о том, что на самом деле в предложении говорится о выживших в авиакатастрофе. И тем самым выполняют не точную семантическую обработку, а лишь поверхностную, игнорируя аномалию такого предложения.

Таким образом, поверхностная обработка производится не только со сложными и неоднозначными предложениями, но и с простыми предложениями с семантическим несоответствием. Вместе с учеными-психолингвистами мы приходим к выводу, что семантическая обработка предложений не всегда композициональна и тоже может проводиться неточно и неидеально, и люди часто не акцентируют должного внимания на точной семантической репрезентации, а лишь довольствуются приблизительной обработкой.

Предложения с семантическим несоответствием и поверхностная обработка

Дальнейшие доказательства в сторону поверхностной обработки были найдены в исследованиях Ferreira 2003 и Ferreira et al. 2002. Испытуемым предлагалось анализировать пассивные предложения наподобие (14):

(14) The dog was bitten by the man.

`Собака была укушена человеком'. [Ferreira 2003]

После чтения анализаторам нужно было ответить на вопрос о том, кто является агенсом действия. Здесь важно отметить, что предложения не просто содержат пассивные конструкции, но в них также присутствует несоответствие между синтаксисом и семантикой, что приводит к ошибкам. Удивительно, но результаты данного исследования показали, что большая часть людей отвечала неправильно на вопрос, предполагая, что собака - агенс, несмотря на тот факт, что согласно синтаксису предложения, действие совершалось человеком. Примечательно, что у испытуемых было достаточно времени на обдумывание своего ответа, но они все равно ошибались в ответе. (Ferreira 2003). Исследователи предположили, что проблема с подобными предложениями появляется из-за того, что в представлениях людей о языковой картине мире и их знаниях об устройствах английского языка агенс всегда ставится на первое место, а вторая именная группа является пациенсом, на которого направлено действие (Bever 1970; Townsend, Bever 2001). Эти представления кажутся людям настолько убедительными, что приводят к неправильному анализу довольно простых предложений без неоднозначности, даже если им дается время на обработку структуры и смысла предложения. Таким образом, авторы приходят к выводу, что в подобных предложениях, несмотря на то, что люди применяют синтаксические алгоритмы и опираются на знания о языке, они также опираются на лексико-семантические эвристики. Они кажутся им доступнее и лучше, потому что позволяют сделать более быстрый анализ, даже если и не совсем точный (Townsend, Bever 2001).

Также феномен поверхностной обработки проверялся в экспериментах на порождение, которые включали в себя задание, напоминающее лексический прайминг (Ferreira 2003; Duffy et al. 1989). Участникам предлагалось читать предложения наподобие (15-17), а потом они должны были назвать последнее слово каждого предложения.

(15) The interpreter knew the dialect.

`Переводчик знал диалект'. [Duffy et al. 1989]

(16) The people liked the dialect.

`Люди оценили диалект'. [Duffy et al. 1989]

(17) The man who painted the interpreter knew the dialect.

`Мужчина, который рисовал переводчика, знал диалект'. [Duffy et al. 1989]

В исследовании проверялось то, насколько контекст предложения и семантическая связь между словами влияют на время называния целевого слова. Сложность предложений состояла в том, что в некоторых из них было несоответствие между семантикой и синтаксисом. Мы видим, что в (15) предложении и семантика и синтаксис совпадают, поэтому авторы предполагали, что в таких предложениях люди будут называть последнее слово быстро. В (16) предложении нет никакого семантического соответствия между словами, поэтому в данном условии испытуемым будет сложнее вспомнить последнее слово. Что касается (17) предложения, с точки зрения семантического соответствия логично предположить, что диалект будет знать скорее «interpreter - переводчик», а не «man - мужчина», но если обратить внимание на синтаксис, то можно понять, что диалект знает не переводчик, а мужчина, что и приводит к семантико-синтаксическому несоответствию. Предполагалась, что в таких предложениях люди будут дольше вспоминать последнее слово, опираясь не на семантику, а синтаксис. Но по результатам ряда экспериментов исследователи выявили, что в (16) предложении люди вспоминают последнее слово дольше, чем в предложениях с (15) и (17) условиями. Более того, в (15) и (17) условиях испытуемые вспоминали последнее слово с одинаково большой скоростью, что навело исследователей на мысль, что анализаторы проводят схожую связь между этими двумя типами предложения, опираясь на поверхностную обработку и семантику, но не на синтаксис.

Примеры, приведенные выше в данном разделе, показывают два разных случая поверхностной обработки: в предложениях с садовой дорожкой и семантико-синтаксическим несоответствием семантика преобладает над синтаксисом, а в предложениях с семантической иллюзией происходит «грубая» обработка семантики. Так, мы приходим к выводу, что сложности у людей возникают не только при чтении предложений с эффектом садовой дорожки, но также и в простых предложениях. В своих экспериментах исследователи пришли к выводу, что следствием этих сложностей является то, что люди часто опираются на поверхностную обработку во всех вышеперечисленных случаях. Они не проводят полноценный алгоритмический анализ предложений, а экономят усилия и когнитивную нагрузку, давая приблизительную интерпретацию, которая кажется им удовлетворительной, с опорой на собственные знания о мире и об устройстве языка. А значит, результаты вышеперечисленных исследований подтверждают главную идею поверхностной обработки.

Переменные, влияющие на поверхностную обработку

При анализе работ ученых, занимающихся психолингвистикой, на тему языковой обработки предложений, мы убедились в том, что такой механизм, как поверхностная обработка применятся довольно часто, и встречается при интерпретации предложений различных типов. И в зависимости от типа предложения можно сделать предположение о том, насколько испытуемые будут склонны опираться на поверхностную обработку или нет. Так, исследователи выявили, что на поверхностную обработку влияют такие факторы, как правдоподобность (англ. plausibility), неоднозначность и просодика анализируемых предложений.

К примеру, что касается предложений с эффектом садовой дорожки, при их анализе испытуемые применяли поверхностную обработку только в том случае, когда предложение было неоднозначным [Christianson et al. 2006: 208]. Если же в предложении ставилась запятая (предложение (18)) или менялся порядок слов (предложение (19)), то вопрос о неоднозначности сразу же отпадал и испытуемые проводили полную и точную обработку.

(18) While the man hunted, the deer run into the woods.

`Пока мужчина охотился, олень вбежал в лес'. [Christianson et al. 2006]

(19) The deer that was brown and graceful ran into the woods while the man hunted.

`Олень, который был коричневым и грациозным, вбежал в лес, пока мужчина охотился'. [Christianson et al. 2006]

На степень опоры на поверхностную обработку влияют и многие другие лингвистические переменные - тип и вид анализируемого предложения, длина предложения и длина критического региона, место критического региона в предложении, а также вид глаголов. Но помимо этого, есть и другие немаловажные нелингвистические переменные, от которых зависит то, как предложение будет интерпретироваться. Одной из самых значимых характеристик, которую мы рассмотрим ниже, является возраст испытуемых.

Особенности языковой обработки в пожилом возрасте

Впервые исследователи-психолингвисты начали задумываться о том, что языковая обработка людей пожилого возраста может отличаться от обработки молодых испытуемых, когда психолог Гиллиан Кохен ввел термин «геролингвистика» (англ. gerolinguistics) в 1979 году (Cohen 1979). Геролингвистика - это смежная наука, которая находится на стыке психолингвистики и геронтологии (наука, изучающая аспекты старения человека на различных уровнях). Сегодня область геролингвистики становится еще популярнее, потому что ученые хотят узнать, меняются ли с возрастом восприятие и порождение языка.

Как пожилые люди обрабатывают языковой материал? Могут ли они успешно справляться с анализом сложных и неоднозначных предложений? Какие когнитивные способности необходимы пожилым для правильной обработки? Как ухудшение внимания и рабочей памяти влияет на языковую обработку? Эти и многие другие связанные с ними вопросы, в первую очередь, интересуют ученых-психолингвистов в контексте изучения геролингвистики.

Язык - очень сложная система, правильное восприятие и понимание которой требует наличия хорошего слуха, зрения, осознания намерения говорящего и извлечения смысла из сказанного. Для этих целей очень важны высокие когнитивные способности. К ним обычно относят уровень концентрации внимания и сосредоточенности, скорость выполнения какой-либо умственной деятельности, рабочую память, восприятие и порождение речи, логическое мышление. Именно эти переменные являются важными при изучении геролингвистики. Что касается лингвистических переменных и их отношению к вопросам старения, то для исследователей важны семантические и лексические навыки, также дискурсивные, прагматические и синтаксические способности пожилых испытуемых (Clark et al. 2007).

Для того чтобы понять, опираются ли пожилые люди на поверхностную обработку при анализе предложений, стоит вначале разобраться с тем, какие характеристики меняются с течением времени, а какие остаются неизменными.

Язык и возрастные изменения

В то время как многие языковые навыки остаются неизменными с течением времени, некоторые претерпевают значительные изменения в сторону ухудшения, и лишь реже в сторону улучшения. Так, в своей работе о языке и общении при старении (Clark et al. 2007) авторы говорят о том, что пожилые очень много жалуются на то, что зачастую они не могут вспомнить названия каких-либо объектов, мест и даже имен людей. Обычно, эта проблема касается возрастной группы от 60 лет и старше, но может проявляться и раньше. Все люди знакомы с таким чувством, когда слово, которое хочется произнести, «вертится на языке», этот феномен называется «на кончике языка» (англ. tip-on-the-tongue). Было выявлено с помощью множества экспериментов (Facal D. et al. 2012;  Burke et al. 1991), что пожилые в большей степени, чем молодые взрослые подвержены влиянию этого феномена. Проблемные слова при этом могут включать как низкочастотные, так и названия общеизвестных предметов.

Кроме трудностей с поиском нужных слов, у пожилых людей также возникают проблемы с пониманием речи (Lee 2015). Происходит это в том случае, если речь была произнесена в неидеальных условиях (высокая скорость речи, наличие шума, тихий голос, разговор по телефону и пр.). Помимо этого, эффективность понимания речи пожилыми людьми зависит от того, сколько людей участвует в диалоге. Если речь произносится не одним, а несколькими говорящими, то понимание услышанного подвергается риску (Yonan, Sommers 2000).

Интересно, что пожилые люди очень часто сталкиваются с дискриминацией по возрасту, несмотря на то, что повседневности они в целом могут эффективно общаться на протяжении всей жизни (за исключением понимания/порождения речи в усложнённых экспериментальных условиях и сложных предложениях, о чем будет сказано ниже). Есть мнение, что молодые взрослые часто модулируют и подстраивают свой язык под пожилых (использование упрощенных и коротких структур, замедленной скорости речи и высокой интонации). Возможно для того, чтобы компенсировать их дефициты слуха и понимания (Clark et al. 2007: 2). Это нам говорит о том, что со старением связано очень много предположений не только в лингвистике и психологии, но также есть большое количество стереотипов в народе.

В целом, речь пожилых людей обычно медленнее, тише и менее четкая в артикуляции, по сравнению с молодыми. Также она включает большое количество пауз, повторений и исправлений (Clark et al. 2007: 3). Путем экспериментальных наблюдений было выявлено, что пожилые люди испытывают дефициты на различных языковых уровнях. Что касается фонетического и фонологического уровня, у самой старшей возрастной группы зачастую возникают сложности при дифференциации глухих звуков от звонких (Tremblay et al. 2002).

Что касается лексической обработки, порождение на уровне слова у пожилых людей хорошо изучено к сегодняшнему дню (например, Clark et al. 2007). Считается, что лексическое порождение или же извлечение с возрастом ухудшаются. Например, в одном из экспериментов (Connor et al. 2004) участника было предложено за фиксированное количество времени назвать как можно больше объектов определенной категории (например, животные). Было выявлено, что за отведенное на выполнение задания время (обычно 1 минута) пожилые называют меньше слов, чем молодые взрослые. В другом эксперименте на называние объектов, изображенных на картинке (M. Schmitter-Edgecombe et al. 2000), ученые пришли к заключению, что пожилые люди делают больше ошибок в назывании предметов. И справляются они с этой задачей медленнее, чем молодые взрослые. Однако чаще всего спустя время им все же удается вспомнить слово, что указывает нам на то, что знание слов у пожилых не повреждено, даже когда их фонологическая форма недоступна. Действительно, знание лексики показывает мало признаков упадка с возрастом. Есть экспериментально засвидетельствованные данные, которые говорят о том, что взрослые сохраняют свои знания о значении слов и могут продолжать увеличивать свой словарный запас в более поздние годы (Schaie 1994; Hartshorne, Germine 2015; Verhaeghen 2003).

Относительно дискурсивных и прагматических навыков пожилых людей можно сказать, что была выявлена разница между дискурсом молодых и пожилых людей. Пожилые люди показали худшее понимание и организацию дискурса в пересказе историй и заданиях на вспоминание, также были выявлены сложности в упорядочивании сюжетных элементов (Clark et al. 2007). Что касается семантических изменений, у людей пожилой возрастной группы были проблемы с анализом неправдоподобных предложений, которые не согласуются с их знаниями о мире, наподобие следующего предложения:

(20) John used an axe to chop the large carrots for dinner.

`Джон использовал топор, чтобы нарезать морковь на ужин'. [Rayner et al. 2004]

Для исследователей очень важно также знать, как пожилые люди справляются с выполнением синтаксических задач, чтобы проверить, происходят ли какие-то изменения с возрастом на данном уровне языка, и ухудшаются ли навыки синтаксической обработки. При исследовании спонтанной речи и дневников пожилых было замечено, что пожилые используют более простые синтаксические структуры и простые фразы, а при столкновении со сложными предложениями, у них возникают трудности и ошибки. Есть множество экспериментов, доказывающих, что синтаксическая обработка ухудшается с возрастом. Пожилые плохо справляются с чтением и анализом синтаксически сложных предложений, и показывают низкие результаты в ответах на вопросы по ним. Эти изменения были зарегистрированы и в чтении, и в порождении, и в заданиях на слух. Так, в работах (Myerson et al.1990; Malyutina, Ouden 2015; Christianson et al. 2001, 2006; Kemper et al. 2003) была выявлена зависимость между возрастом и временем, которое требовалось на синтаксическую обработку различных видов предложений.

При исследовании качества синтаксической обработки людей разных возрастных категорий очень важно учитывать тот фактор, что успешная интерпретация во многом зависит от типа анализируемого предложения. Считается, что сложные и синтаксически неоднозначные предложения анализируются хуже не только пожилыми, но и молодыми. Что же касается пожилой возрастной группы, помимо большого количества времени, требуемого им для интерпретации сложных синтаксических предложений, у них с возрастом возникают сложности и с правильностью анализа (Kynette, Kemper 1986; Yoon et al. 1991).

Так, мы приходим к выводу, что пожилые сталкиваются с множеством проблем на различных языковых уровнях, которые негативно влияют на их коммуникативные навыки и речь.

Возрастные нелингвистические сенсорные и когнитивные изменения

Возникает вопрос о том, с чем связаны многочисленные сложности, возникающие у пожилых людей, при обработке различных типов предложений. Широко распространено мнение о том, что индивидуальные различия в обработке языка, включая возрастные различия, связаны с сенсорными проблемами, а также с индивидуальными различиями в объеме рабочей памяти, измеряемыми стандартными заданиями на измерение рабочей памяти (Thornton, Light 2006; Caplan, Waters 1999, 2002). Или же имеют отношение к снижению ингибиторного контроля (Hasher L. et al. 1999; Hamm, Hasher 1992).

Что касается сенсорных изменений, всем известно, что старение связано с потерей остроты зрения и слуха, что может приводить к проблемам при коммуникации и обработке языка. Однако такого рода проблемы могут быть легко устранены (если проблема не острого характера) с помощью специальных приборов - очки/слуховой аппарат. Если же сенсорная проблема в визуальной и слуховой модальности приобретает серьезный характер, то разного рода заболевания (например, пресбиопия, пресбиакузис) могут приводить к большим затруднениям, которые будут негативно воздействовать на понимание речи, успешную коммуникацию пожилых и их социальную активность. Но есть и другие изменения, которые могут возникать у пожилых и которые не так легко исправить. Исследователи, работающие в области психолингвистики, много занимались изучением таких возрастных изменений.

Ведущие теории языковой обработки в пожилом возрасте утверждают, что с возрастом меняются когнитивные навыки, как скорость обработки, рабочая память, возможность ингибиторного контроля и внимание. Происходит замедление во всех важных когнитивных процессах, что приводит к когнитивным нарушениям, а именно к пробелам в объеме рабочей памяти, к трудностям с выполнением задач, где нужно запоминать числа или же слова. Ослабление внимания относится к проблемам со способностью одновременно подавлять ненужную информацию в предложении и включать в анализ только важную составляющую.

Чтобы найти связь между объемом рабочей памяти и обработкой предложений испытуемым сначала предлагали выполнить задание (англ. reading span task) на определение объема рабочей памяти (Daneman and Carpenter 1980). Испытуемые читали группу предложений и должны были попытаться вспомнить последнее слово каждого предложения в группе. Хотя в некоторых исследованиях не было найдено никакой связи между возрастом и рабочей памятью (Caplan, Waters, 1999), в большинстве случаях пожилые показывали плохие результаты в таких тестах по сравнению с молодыми взрослыми (Thornton, Light 2006; Christianson et al 2001;2006). Получается, что возраст влияет на объем рабочей памяти. Но, конечно же, объём рабочей памяти индивидуален, и бывают пожилые люди с высоким объемом рабочей памяти. Интересно, что когда пожилые люди с высоким объемом рабочей памяти сравнивались с молодыми людьми с аналогичным объёмом рабочей памяти, не было выявлено значимой разницы между ними. Чего нельзя было сказать о людях с низким объемом памяти, которые отличались от молодых. Об этом писали в одной из работ с методикой записи движения глаз (Kemper et al. 2003), где была зарегистрирована фиксация глаз у молодых и пожилых испытуемых, пока они читали предложения с эффектом садовой дорожки, как в примере (21):

(21) The experienced soldiers warned about the dangers conducted the midnight raid.

`Опытные солдаты, предупрежденные об опасности, совершили набег в полночь'. [Kemper et al. 2003]

Модели фиксации молодых и пожилых испытуемых были схожи, за исключением того, что пожилые делали больше регрессий, а точнее возвращались к уже прочитанному материалу повторно. Во втором эксперименте эти же исследователи фиксировали движения глаз у молодых испытуемых с высоким или же низким объемом памяти и сравнивали их движения с соответствующими группами пожилых. По итогам эксперимента вышло так, что люди с низким объемом памяти делали больше регрессий. Рассматривая полученные результаты в рамках объема рабочей памяти и возраста, авторы заключили, что ограничения в рабочей памяти способствовали проблемам чтения в меньшей степени у молодых и пожилых взрослых с высоким объемом памяти, и в большей у пожилых людей с низким объемом памяти, приводя к более регрессивным фиксациям глаз и плохому пониманию сложных предложений. Получается, что связь между обработкой предложений и объемом рабочей памяти действительно существует (Christianson et al. 2006). И в большинстве случаев с увеличением возраста объем рабочей памяти становится меньше.

Ингибиторный контроль (когнитивный процесс, который заключается в способности подавлять «ингибировать» ненужную информацию, обращая внимание только на важное, целевое сообщение) является еще одним хорошо изученным когнитивным процессом, который ухудшается с возрастом. (Hasher, Zacks 1988; Hasher L. et al. 1999) выявили, что у пожилых больше трудностей, чем у молодых взрослых, с подавлением активации ненужной информации. А без эффективных ингибиторных механизмов пожилые люди обрабатывают больше информации, которая не относится к цели их обработки, что приводит к тому, что их обработка начинает в значительной степени усложняться, замедляться и приводить к ошибкам.

Таким образом, мы приходим к выводу, что есть большое количество характеристик, которые меняются с возрастом. Среди них можно выделить как лингвистические, так и нелингвистические переменные. Но также есть и то, что остается прочным и неизменным, например, лексика. Ученые попытались найти объяснения этим изменениям и дефицитам, происходящим в пожилом возрасте. Среди них стоит выделить сенсорные причины, ингибиторный контроль, а также одну из самых обсуждаемых и распространенных причин, а именно сниженный объем рабочей памяти. Хотя тут стоит учесть тот факт, что ученые-психолингвисты до сих пор не пришли к единому мнению по поводу данного вопроса. Кто-то считает, что объем памяти меняется с возрастом и влияет на синтаксическую обработку, а кто-то доказывает, что такой зависимости нет, так что вопрос по поводу того, есть ли зависимость между возрастом, объемом рабочей памяти и синтаксической обработкой остается не до конца решенным, и потому будет рассмотрен в настоящей работе.

Также важно иметь в виду, и на это нам указывают авторы статьи об изменениях, связанных с возрастом (Clark et al. 2007), что, несмотря на обобщенные результаты относительно пожилой возрастной группы, не стоит забывать об индивидуальных различиях пожилых людей, которые могут влиять на их обработку предложений и речь. К ним относятся такие данные, как пол, социальный и экономический статус, уровень образования, личная мотивация, заинтересованность и настроение.

Разобравшись с тем, какие изменения происходят в речи с течением времени, возникает такой вопрос: к чему же приводят изменения языковой обработки, связанные с возрастом? В предыдущем параграфе мы говорили о поверхностной обработке различных типов сложных предложений. Если обработка языкового материала становится хуже с возрастом, значит ли это, что пожилые тоже будут опираться при анализе синтаксически неоднозначных предложений на поверхностную обработку, и если да, то в какой степени?

Поверхностная обработка и возраст

Существует ли связь между возрастом и тем, насколько люди опираются на поверхностную обработку при обработке различных видов предложений? Какая возрастная группа будет интерпретировать предложения правильнее? Для ответов на данные вопросы исследователи в области психолингвистики проводили разные эксперименты. В одном из трёх экспериментов авторы (Christianson et al. 2001, 2006) сравнивали синтаксическую обработку предложений с эффектом садовой дорожки у молодых и пожилых испытуемых с целью проверить, кто из них будет больше опираться на поверхностную обработку. Для эксперимента были выбраны предложения с двумя типами глаголов: опционально-транзитивные глаголы (англ. OPT (optionally transitive verbs) - `hunt' (охотиться), `read' (читать)) и рефлексивные абсолютно-транзитивные глаголы (англ. RAT (reflexive absolute transitive verbs) - `wash' (купать/ся), `dress' (одевать/ся)). Хотя обе группы глаголов могут повлечь за собой чтение с эффектом садовой дорожки, разница между ними состоит в интерпретации самих глаголов при употреблении без объекта. Так, рефлексивные абсолютно-транзитивные глаголы интерпретируются в английском языке как возвратные (например, англ. `Anna dressed' будет значить, что `Анна одевалась', то есть объект кореферентен субъекту). Напротив, опционально-транзитивные глаголы не обладают данным свойством, и субъект не может быть их объектом (например, англ. `The man hunted' не означает, что `Мужчина охотился на себя', а будет значить, что есть какой-то другой объект, над которым совершается охота, то есть `Мужчина охотился на кого-то') (подробнее см. Trask 1993). Было предположено, что если проблемы с анализом и будут возникать, то только при анализе предложений с опционально-транзитивными глаголами, потому что в них глагол может с легкостью относиться к двум существительным одновременно, а в другом типе глагол может однозначно относиться только к первому существительному, так как является рефлексивом (примеры (22-23)).

(22) While the man hunted the deer ran through the woods (hunted - OPT)

`Пока мужчина охотился, олень вбежал в лес'. [Christianson et al. 2001]

(23) While Anna bathed the baby spit up on the bed (bathed - RAT).

`Пока Анна купалась, ребенок срыгнул на кровати'. [Christianson et al. 2001]

Было проведено два эксперимента, один из которых был на чтение с саморегуляцией скорости, а во втором предложения показывались сами на фиксированное время. Испытуемые читали предложения с эффектом садовой дорожки и без данного феномена двух типов (OPT и RAT), а потом отвечали на общие вопросы по каждому предложению наподобие следующих:

(24) Did man hunted the deer?/Did the deer ran into the woods?

`Мужчина охотился на оленя?/Олень бежал в лес?' [Christianson et al. 2006]

В ходе анализа правильности обработки предложений было выявлено, что и у пожилых, и у молодых были сложности с анализом предложений с эффектом садовой дорожки, однако были и различия. В обоих экспериментах молодые и пожилые одинаково плохо анализировали предложения с рефлексивно-транзитивными глаголами (RAT) и давали неправильные ответы на вопросы по ним. Что же касается предложений с опционально-транзитивными глаголами (OPT), пожилые анализировали их намного хуже молодых, чаще давая неправильные ответы на вопросы на понимание. Из чего авторы статьи заключили, что при анализе предложений с рефлексивно-транзитивными глаголами обе группы пользуются поверхностной обработкой. Но во время анализа предложений со вторым типом глаголов пожилые чаще опираются на поверхностную интерпретацию (Christianson et al. 2006, p. 216), которая хоть и не идеальна, но компенсирует их возрастные дефициты в памяти. Следовательно, степень опоры на поверхностную обработку зависит не только от возраста, но и от типа предложения и неоднозначного региона в нем.

В еще одной работе, которая уже была описана выше (Malyutina, Ouden 2015) с помощью методики сопоставления услышанного предложения с картинкой были выявлены интересные наблюдения относительно возраста и синтаксического анализа. Как и в работе предшественников (Christianson et al. 2001, 2006) авторы пришли к выводу, что предложения с опционально-транзитивным глаголом исследовались пожилыми хуже. Также результаты показали, что при анализе предложений с эффектом садовой дорожки молодые совершали ошибки, так как были склонны смешивать две интерпретации в одну, даже если это было неправильно с точки зрения синтаксиса. Что означает, что сначала они синтаксически неправильно анализировали предложение (мужчина охотился на оленя), потом исправлялись на синтаксически правильную интерпретацию (олень вбежал в лес), но в итоге запоминали кусочки из обеих интерпретаций (на оленя охотились, и олень вбежал в лес). Что же касается пожилых испытуемых, было выявлено, что они склонны придерживаться лишь первичной неправильной обработки, не делая реанализа, и опираясь тем самым на поверхностную обработку, то есть пожилые с самого начала считают, что мужчина охотился на оленя, и при этом олень вбежал в лес. Авторы заключили, что пожилые с самого начала не беспокоятся о синтаксисе, а опираются на лексику и свои знания о реальном мире. На правильность анализа также влияла семантика и синтаксические особенности предложений. Задания были относительно сложные, поэтому пожилым потребовалось больше времени на их выполнение, чем молодым. Так, авторы заключили, что пожилые наравне с молодыми сталкивались со сложностями при анализе неоднозначных предложений с эффектом садовой дорожки, но при этом пожилые больше опирались на семантические и лексические эвристики и на правдоподобность предложения, даже если оно не было неоднозначным. И пожилые больше опирались на поверхностную интерпретацию, чем молодые испытуемые.