Суперсегментные единицы китайского языка

Проведённое исследование позволяет заключить, что гласная фонема китайского языка - это акцентированная единица. Без учёта тона она не может функционировать в системе языка в качестве смыслоразличительной единицы.

1.2 Единицы суперсегментного уровня

Просодика образует подсистему компонентов в рамках фонологической системы языка. Человеческое ухо не может воспринимать информацию, переданную исключительно сегментными единицами - фонемами, слогами. Для того чтобы адекватно уловить смысл услышанного, ему необходимо усвоить единицы двух уровней фонологии: сегментного и суперсегментного. Наряду со смыслообразующей и смыслоразличительной функциями просодические единицы играют ведущую роль в вопросах передачи эмоций. В подавляющем большинстве языков можно встретить примеры фраз, произнесение которых с использованием суперсегментных единиц разной направленности определяет их разный, а иногда и противоположный смысл.

Повышенное внимание к просодическому уровню языка со стороны современных лингвистов не вызывает сомнения. Большое количество работ посвящено не только исследованию суперсегментных единиц как таковых [Трубецкой 2000; Николаева 1982, 1993; Коваленко 1998], но и их связи с процессами порождения и восприятия речи [Касевич 1983; Касевич, Шабельникова 1983; Касевич, Шабельникова, Рыбин 1990; Бубнова 2005; Венцов 2010].

О высокой степени актуальности исследований в области просодики говорит идея создания и внедрения мультимодального корпуса русского языка [Кибрик 2015]. В основе данного проекта лежит положение о том, что успех коммуникации зависит не только от вербального наполнения, но и от просодического, и от визуального. Задача группы лингвистов, во главе с А. А. Кибриком - создание основы для формирования представлений о языке как о мультмодальном феномене. Реализация проекта позволит во-первых, представить результаты исследования русского дискурса, а во-вторых, предложить доступную методологию разработки и создания подобных корпусов на базе других языков мира.

В некоторых языках мира суперсегментные единицы играют не просто важную, но решающую роль в вопросах различения смыслов. К числу таких языков относится китайский. В соответствии с логикой диссертационного исследования представим обзор единиц суперсегментной фонологии: тон, ударение, интонации.

Тон - наделенное значимостью контрастное варьирование высотно-мелодических голосовых характеристик при произнесении языковых единиц [ЛЭС 1990: 479].

Ударение (акцент) - выделение в речи той или иной единицы с помощью фонетических средств [ЛЭС 1990: 483].

Интонация - единство взаимосвязанных компонентов: мелодики, интенсивности, длительности, темпа речи и тембра произнесения [ЛЭС 1990: 197].

Для обозначения инвариантных единиц тона, ударения и интонации используются термины тонема, ударение (в европейской традиции словесный акцент) и интонема соответственно.

Как известно, некоторые исследователи к суперсегментным единицам также относят слог. Так, например, М. В. Панов, рассматривает слог как соединение слогообразующего звука с неслогообразующим [Панов 1967]. На наш взгляд, слог представляет собой линейную единицу и не может быть поставлен в один ряд с единицами суперсегментного порядка.

Суперсегментные единицы, подобно сегментным, могут выполнять дистинктивную функцию, различая морфемы, слова, фразы (это особенно характерно для тональных языков, но не чуждо и такому языку, как русский: ср. руким - румки; интонационный способ различения вопроса и утверждения: ср. Он пришел? - Он пришел.). Во многих языках важнейшими функциями суперсегментных единиц становятся разграничительная (делимитативная) и выделительная (кульминативная). Первая связана с отграничением языковых единиц друг от друга, вторая - с обеспечением целостности и выделенности единицы в ряду ей подобных. Ярким примером делимитативной функции выступает неподвижное ударение в таких языках, как венгерский, чешский и некоторые другие, где оно приходится обычно на первый слог и тем самым служит сигналом начала слова. Сигналом конца слова ударение служит в языках тюркской группы. Поскольку об ударении принято говорить в двух аспектах - словесном и фразовом, отметим, русское фразовое ударение выполняет кульминативную функцию, обеспечивая произносительную целостность фразы.

1.2.1 Типология тона

Интерес к типологии тона в данном случае связан с тем, что остается нерешённым вопрос, ограничивается ли роль тона, как полагает большинство исследователей, только его смыслоразличительной функцией. В диссертационных исследования В. В. Иноземцева и А. Ю. Вихровой в качестве особой функции тона указывается его способность отражать эмотивность различной направленности. Однако такие выводы не подкрепляются достаточным количеством экспериментального материала (см. п.1.2.3.). Кроме того, ни в одной из проанализированных нами работ связь тона с характером эмотивности в качестве основного вопроса не рассматривалась.

Тоновые языки распространены в разных частях света - от Китая и стран Юго-Восточной Азии до Латинской Америки и Западной Африки. Существует два типа тоновых языков - языки с контурными тонами и языки с регистровыми тонами [Pike 1948]. Акустическим коррелятом тона является частота основного тона, которая определяется как частота вибрации голосовых связок. У каждого человека базовая частота основного тона индивидуальна (однако в пределах определенных границ), она обусловлена особенностями строения гортани. Повышение этого показателя в речи воспринимается слушающим как повышение тона.

В контурных тонах смыслоразличительную нагрузку несёт движение голоса в процессе произнесения единиц сегментного уровня. В качестве примера можно привести нисходяще-восходящий (третий) тон современного китайского языка путунхуа - во время его реализации голос сначала опускается вниз, затем поднимается на максимальный уровень. Именно такое изменение частотных параметров голоса позволяет отличить указанный тон от другого, например, падающего (четвёртого) тона. Одна и та же сегментная единица (фонема, слог), обладающая разными тоновыми характеристиками семантически по-разному наполнена. Контурные тоны распространены в языках народов Юго-Восточной Азии.

В языках с регистровыми тонами смысловую нагрузку несёт на себе относительная высота тона, постоянно находящаяся на определённом уровне. Это значит, что движения голоса не происходит, а сегментная единица реализуется в речи на определённом уровне частоты тона голоса. Такие тоны характерны для языков Западной Африки, мон-кхемерской группы (бру, джех, куи, пакох, рэнгао и др.) [Крылов 2009].

Основным различием между контурными и регистровыми тонами, по мнению Ю. Ю. Крылова, является «наличие в последних особых для каждого регистра вокалических систем» [Крылов 2009: 152].

Стоит отметить, что языки с только регистровыми или только контурными тонами встречаются довольно редко. Чаще всего лингвисты говорят о преобладании тех или иных тонов в конкретном языке. Так, если говорить о современном китайском языке, очевидно, что преобладают в нём контурные тоны (второй, третий, четвёртый), однако наряду с ними существует и активно используется представитель регистровых тонов - первый тон. Существование в языках с контурными тонами хотя бы одного регистрового обусловлено необходимостью его использования в качестве единицы, задающей «исходный уровень, от которого отсчитывается тональное изменение» [Просодия слога … 1997 - 2016]. В современном китайском языке путунхуа первый тон является высоким, ровным на протяжении всего звучания сегментной единицы, на которой он реализуется, сегментная единица при этом не меняется.

В языках с контурными тонами не каждый слог может быть произнесен каждым из тонов, так, например, в китайском языке такие слоги составляют лишь 43% от общего их числа [Задоенко, Хуан Шу-ин 1978] (см. Таблицу 1).

Таблица 2. Тонированные слоги китайского языка. Односоставные финали

Примечание: слоги, которых не существует в современном китайском литературном языке путунхуа, подчеркнуты. Точки зрения на количественный состав слогов в современном китайском языке с учетом тоновых характеристик различны. Наиболее распространённой среди них является позиция, признающая наличие в современном китайском языке 1332 слогов. А. Н. Алексахин, ссылаясь на список слогов «Нормативного словаря современного китайского языка» [Нормативный словарь…, 2005] приводит цифру 1340 слогов.

Таблица 3. Тонированные слоги китайского языка. Двусоставные финали

Примечание: слоги, которых не существует в современном китайском литературном языке путунхуа, подчеркнуты.

Можем предположить, что нулевой тон появился в китайском языке позже четырёх других, история появления которых описана ниже (см. п. 1.2.2.). По-видимому, слоговой состав китайского языка с учетом четырёх контурных тонов в достаточной мере обеспечивал процесс коммуникации носителей данного языка, в связи с чем слоги нулевого тона постепенно входили в употребление на поздних этапах развития китайского языка. В современном китайском литературном языке нулевым тоном произносится ряд служебных слов, частей слов, выполняющих определённые грамматические функции, например, Врma - вопросительная частица, ДШ ne - частица, указывающая на вопрос-переспрос (А ты?), ГЗmen - суффикс множественного числа существительных и т. д. Кроме того, нулевым тоном в некоторых случаях произносятся последние слоги двух- или многосложных слов китайского языка, например ґу·тdаifu - врач, ЗЧЖЭqоnqi - близкий (о человеке). При этом ·тfы - муж иЖЭqо - родственный в словаре зафиксированы с тонами и имеют самостоятельные значения. По некоторым оценкам, контурные тоны существуют примерно в половине всех языков мира. Они обычно встречаются в слоговых языках, для неслоговых языков более характерны регистровые тоны.

В китайском языке и в других языках изолирующей типологии чрезвычайно большая роль принадлежит слоговому тону. Функции тона не замыкаются только на слогоморфеме. Тоны как просодическое средство организуют всю просодическую систему языка: они создают тоноритмику китайских слов и словоподобных образований, на их основе осуществляются все интонационные дифференциации - синтаксические, коммуникативные, модальные, эмоциональные, стилевые. Все названные просодии модифицируют физическую структуру тонов. В результате тон в речи всегда оказывается единицей интегральной, несущей в себе не только признаки слогового тона как такового, но и всех других просодических наложений [Румянцев 1988].

Н. А Спешнев предлагает рассматривать понятие «тон» в широком и узком значении. «Тон в узком смысле этого слова - частотная характеристика слога, его мелодическая окраска. В широком смысле под тоном следует понимать совокупность ряда взаимосвязанных акустических признаков, таких как регистр, частотный диапазон, распределение интенсивности внутри финали, длительность, качество слогообразующего гласного, фарингализация (возможно существование и других признаков тона)» [Спешнев 1980: 16]. Использование тона в широком или узком смысле зависит от задач исследования.

Тон в китайском языке включает в себя разные аспекты. Именно это его свойство помогает, например, понять речь иностранца, изучающего китайский язык и не проговаривающего тоны, понять шёпотную речь. Дело в том, что при невозможности реализации одного из аспектов слогового тона (например, частоты), он может компенсироваться другим (например, длительностью). Так, изменение регистра в шёпотной речи может быть компенсировано длительностью произнесения слога либо его интенсивностью. Хотя, безусловно, в первую очередь контекст работает на возможность правильного восприятия высказывания.

Сложнее дело обстоит в случаях, когда тот или иной слог произнесен с использованием неправильного тона. Дело в том, что китайский язык в высокой степени омонимичен. В древнекитайском языке слова были односложными, из-за ограниченности слогового состава языка один и тот же слог обозначал разные предметы и состояния. Компенсацией ограниченности единиц сегментного уровня явилось возникновение тона - смыслоразличительной единицы. В ситуации, когда говорящий не «теряет» тон слога, а произносит слог неправильным тоном, вся речевая коммуникация может зайти в тупик. Так, слово Втmai переводится «покупать», а слово Вфmаi - «продавать». В устной речи они отличаются только тоном, соответственно неточное произнесение этих слов может нарушить коммуникацию.

В современной китаистике принято пользоваться шкалой для наглядного изображения такого рода изменений (Рисунки 1 - 4).

Вертикальная черта с цифрами 1-5 представляет собой общепринятую шкалу, условно обозначающую диапазон речевого голоса (в отличие от певческого голоса, диапазон которого гораздо шире), охватывающий четыре тона. Толстая черта условно показывает направление движения тона, а различная толщина этой линии указывает на разную степень мускульного напряжения речевого аппарата во время произнесения того или иного тона.

Мелодия первого тона - высокая, ровная (5-5); производит впечатление незаконченного высказывания; длительность произнесения - 400 мсек.

Мелодия второго тона - восходящая, с диапазоном 3-5 и максимумом напряженности в конце слога; производит впечатление переспроса; длительность произнесения - 350-375 мсек.

Третий тон при общем низком характере имеет нисходяще-восходящую форму (2-1-4), максимум мускульной напряженности приходится на низкую часть; производит впечатление недоуменного вопроса; длительность произнесения - 500 мсек.

Четвертый тон - краткий, быстро нисходящий от высшей точки до низшей (5-1), с резким ослаблением напряженности к концу слога; производит впечатление категорического приказания; длительность произнесения - 200-225 мсек.

Мы показали, что существуют весьма разнообразные признаки, характеризующие тон, тем не менее в основном при анализе материала мы исходим из узкого понимания данного термина.

1.2.2 История появления тонов китайского языка

Выдающимися отечественными лингвистами в изучении тонов восточноазиатских языков в диахронии признаны Е. С. Яхонтов, С. А. Старостин, А. Ю. Ефимов [Яхонтов 1965; Старостин 1989; Ефимов 1983]. Среди зарубежных ученых фундаментальные работы принадлежат А. Г. Одрикуру Haudricourt A.-G. 1954], Б. Карлгрену [Karlgren 1970].

Независимо от того, какие тоны преобладают в языке - контурные или регистровые - появление и тех, и других связано с необходимостью расширения возможностей языка. Новые жизненные реалии, развитие международной торговли ставят общество перед необходимостью расширения лексического материала. В случае, когда слог имеет жёсткую структуру, а количественный состав слогов языка ограничен, использование суперсегментных единиц позволяет увеличить количество сегментных в разы, число которых кратно количеству таких суперсегментных единиц.

Процесс возникновения тона связан с изменением слоговой структуры. Так, считается, что фонологическое противопоставление по регистру возникло как следствие оглушения этимологически звонких инициалей g, gh, j, jh, d, dh, b, bh [Pinnow 1958]. В языках с контурными тонами происходили сходные процессы.

Фундаментальное исследование древнекитайского языка «Древнекитайский язык» было опубликовано С. Е. Яхонтовым в 1965 году. В этом труде максимально подробно описаны все основные единицы и уровни языка. Период древнекитайского языка автор определяет 2 в. до н. э. - 6 в. н. э. и 2 в. до н. э. - 20 в. н. э. Различия в выделении периодов обусловлены большим расхождением между письменным и устным китайским языком. Дело в том, что китайская письменность вплоть до 20 в. не претерпевала кардинальных изменений. Язык, которым пользовались древние китайские мудрецы и философы, совпадал в написании с языком мыслителей Китая 19 - начала 20 вв. Этот язык называют
•¶Њѕ(вэньянь). Однако устная речь изменилась так, что современный китаец не способен понять ни одну из фраз, произнесенных на древнекитайском языке. Поскольку нас, прежде всего, интересует история китайской фонетики, то под древнекитайским языком мы, вслед за Яхонтовым, будем понимать исторический период в его развитии со 2 в. до н. э. по 6 в. н. э. [Яхонтов 1965: 7].

С. Е. Яхонтов изучал китайский слог как основную и минимальную единицу древнекитайского языка, в котором каждая из частей представляет собой сегментную единицу. Исследователь подробно описывает историю их развития. Но, кроме сегментных единиц, уже в середине 1-го тысячелетия до н. э. в древнекитайском языке существовали суперсегментные единицы - тоны. Как известно, в современном путунхуа принято говорить о четырёх тонах. Некоторые исследователи отмечают наличие пятого нейтрального, но этот вопрос остается спорным.

Итак, реконструкция показывает, что четыре древнекитайских тона имеют очень различную историю, связанную с изменением финалей (точнее, частей финалей). На поздних этапах существования древнекитайского языка происходило значительное упрощение терминалей. Ранее всего отпала терминаль ? (гортанный приступ). Это отпадение вызвало изменение произношения слова. Те слова, которые до этого имели вид, например, *?a «я» и *?a? «пять», совпали в составе звуков, но если *?a «я» произносилось ровным голосом, то в *?a «пять» после отпадения ? голос резко поднимался. Так появился восходящий тон. По Яхонтову, в это время можно говорить только о двух тонах. Интересным представляется то обстоятельство, что не все слоги обладали тоновой характеристикой, например, слоги, оканчивающиеся на p, t, k вообще не имели тона [Яхонтов 1965].

На следующем этапе (в III в. до н. э. в позднем древнекитайском) произошло упрощение терминалей Ch (C - любой разрешенный в терминале согласный) в С, то есть исчез конечный h (по Яхонтову, s). Это исчезновение привело к возникновению «выходящего» (падающего) тона. И, наконец, появление «входящего» тона связано с особым способом произношения слогов с финалью на взрывной согласный (среднекитайские и современные южнокитайские финали на -p, -t, -k), что в настоящее время определяется как третий тон [Яхонтов 1965].

Из приведенных результатов реконструкции древнекитайского языка ясно, что появление суперсегментных средств действительно позволило расширить словарный состав языка. Однако тоны появились не одновременно и взамен вышедших из употребления вышеобозначенных сегментных средств. Таким образом, суперсегментные единицы компенсировали вышедшие из употребления сегментные.

1.2.3 Эмоции в языке

В конце XX века появились работы, в которых в качестве значимой функции суперсегментной единицы - тона - указывают выражение эмотивности.

В частности, В. В. Иноземцев в работе «Эмоциональные интонации и тоны в китайском языке (экспериментально-фонетическое исследование на материале односложных предложений)» [Иноземцев 1991] обнаруживает средства выражения в речи на китайском языке различных эмоций и устанавливает характер взаимодействия признаков эмоциональной интонации и тона.

В. В. Иноземцев провел исследования двух типов: экспериментально-фонетическое и психолингвистическое. Автор пытался определить роль интонационного рисунка предложения в реализации тоновых изменений. Исследование проводилось на материале китайских односложных предложений, произнесенных носителями китайского языка с определенной эмоцией изолированно или в минимальном контексте [Иноземцев 1991].

В результате экспериментально-инструментального анализа было установлено, что «в контурных тонах под воздействием ряда эмоциональных интонаций происходит та или иная модификация частотного контура, сопровождающаяся в ряде случаев и изменениями амплитудного распределения во времени» [Иноземцев 1991: 9]. Следовательно, проведенное В. В. Иноземцевым исследование на системно-структурном уровне показало зависимость изменения частоты китайского тона от интонации высказывания.

В этой же работе описано два эксперимента с носителями китайского языка на восприятие эмоционально окрашенных предложений. По результатам экспериментов были сделаны выводы о том, что, во-первых, нейтральная интонация довольно резко отличается от интонации эмоциональной, во-вторых, эмоциональные интонации редко назывались аудиторами правильно, то есть обнаружен лишь небольшой процент совпадения таких интонаций между воспроизводимыми дикторами и воспринятыми аудиторами. Считаем, что первый вывод является очевидным и не требует проведения психолингвистического эксперимента для подтверждения. Что же касается второго вывода, то результаты психолингвистических экспериментов могут претендовать на достоверность только в том случае, если количество испытуемых не будет ограничено в первом эксперименте пятью, во втором шестью респондентами [Иноземцев 1991]. Интересен сам факт несовпадения результатов инструментально-фонетического и психолингвистического исследований: при привлечении бомльшего количества респондентов оно будет свидетельствовать об отсутствии координации между системно-структурным и антропоцентрическим уровнями.

А. Ю. Вихрова в диссертационном исследовании «Коммуникативные и эмоциональные интонации в китайском языке» [Вихрова 2011] описала ряд психолингвистических экспериментов, направленных на выявление особенностей восприятия носителями русского и китайского языков эмоционально окрашенных интонаций.

Кроме того, автор исследовала реализацию интонационного рисунка фразы в рамках односложных и двусложных слов китайского языка. В качестве респондентов использовались как носители русского, так и носители китайского языков. По результатам эксперимента с русскоязычными носителями (5 респондентов) автор приходит к выводу, что «важную роль при проведении психолингвистического эксперимента на восприятие эмоционально окрашенных интонаций играет наличие разных эмоциональных типов личности». А. Ю. Вихрова указывает, что «тоны китайского языка мешают русскому слушателю адекватно определить ту или иную эмоционально окрашенную интонацию». Заметим, что пять респондентов - недостаточное количество для получения однозначных результатов эксперимента. Тем не менее, автор работы отмечает, что «акустические характеристики тонов китайского языка в значительной мере влияют на идентификацию эмоционально окрашенных интонаций» [Вихрова 2011: 17]. На наш взгляд, данное утверждение абсолютно справедливо. Далее автор приводит результаты по каждому тону: первый (ровный) тон имеет наименьшее влияние на мелодический рисунок интонации радости, страха и сожаления. Второй (восходящий) - коррелирует с интонацией сожаления, третий (нисходяще-восходящий) - соотносится с интонацией страха (для русских респондентов), с интонацией радости (для китайских респондентов), четвертый (нисходящий) тон коррелирует с интонацией радости. Однако Т. А. Пруцких в диссертационном исследовании «Проявление иконизма в языке: экспериментально-теоретическое исследование», проведя психо-лингвистисеские эксперименты, приходит к выводу, что четвертый тон коррелирует не с позитивными, а с негативными эмоциями: «в словах с пейоративным значением наблюдается преимущество четвертого тона» [Пруцких 2008: 151].

Обзор приведенных работ показывает, что вопрос взаимоотношений между тоном и эмотивной интонацией в китайском языке остается не до конца решённым.

Одной из задач данного диссертационного исследования является анализ вопросов, связанных со способностью тона, как относительно самостоятельной суперсегментной единицы, транслировать определенную эмотивную составляющую. В связи с этим обратимся к проблеме отражения эмоций в языке и степени её исследованности.

Изначально исследование и описание эмоций не входили в круг интересов лингвистов. Но в XX веке многие работы стали принимать отчетливый антропоцентрический характер, то есть человек стал своеобразной точкой отсчета, используемой для описания физических категорий предметов, а также для распознавания социальных, геополитических и иных процессов. Если для психологов основной задачей является описание эмоций, их видов, функционирования, то для лингвистов особый интерес представляет исследование языковых способов выражения эмоциональных состояний. Существует так называемая лингвистическая концепция эмоций. В её основе лежит рассмотрение эмоций в тесной связи с когнитивными процессами. Не так давно выделилась специальная наука эмотиология, основными объектами которой являются: «1. Проблема эмотивности в языке: её знаки и маркеры; 2. Типология знаков, служащих для передачи эмоций в языке; 3. Динамика изменений в фонде эмотивных средств языка; 4. Представление одной и той же эмоции в разных языках и способы её номинации; 5. Проблема эмотивной лакунарности, связанная с переводом эмоций на иностранный язык; 6. Выражение эмоций в разных типах речевых актов; 7. Проблема эмотивности текста; 8. Лингвистические и паралингвистические средства выражения эмоций» [Илинская 2006: 98-99].

Итак, проявление эмоций в языке активно исследуется лингвистами. Безусловно, эмоции имеют определённое значение для коммуникации, в языке они отражаются через значение слова. Собственно эмоции как объект исследования принадлежат психологии. В лингвистике исследуются не сами эмоции, а проявление эмоций через эмотивность.

Термин эмотивность актуален для исследований различных научных областей - лингвистики, психологии, физиологии и других. Поэтому содержание этого термина оказалось довольно размытым. Ч. Стивенсон в этой связи отмечал: «…термин «эмотивный» нередко используется недифференцированно, так что в конце концов становится своего рода ярлыком на мусорной корзине, куда сваливаются всевозможные аспекты языкового употребления, нежелательные в языке науки или не имеющие к нему отношения…» [Цит. по Мягкова 1990: 57].

Для определения понятия эмотивность, как нам кажется, полезнее всего будет обратиться к работам двух исследователей: В. И. Шаховского и Е. Ю. Мягковой, чьи концепции во многом определяют основные направления в развитии исследований эмотивных языковых единиц в отечественной науке.

В. И. Шаховский предложил разводить понятия эмоция и эмотивность следующим образом. Эмоция - психологическая категория; реализация же этой категории в языке с помощью языковых единиц - эмотивность. Эмотивность - это «имманентно присущее языку свойство выражать системой своих средств эмоциональность как факт психики; отраженные в семантике языковых единиц социальные и индивидуальные эмоции» [Шаховский 1987: 24].

Вопрос возможности отнесения того или иного слова к разряду эмотивных решается методом определения его (слова) функциональности - если слово выражает или может выражать эмоции, то оно эмотивно. Первичной функцией эмотивов при этом является функция самовыражения - «…говорящий не стремится вызвать какую-либо эмоцию у слушающего (это принципиальное отличие эмотивов от экспрессивной лексики, направленной на адресата…)» [Иванов 2011].

Именно эта функция положена в основу психолингвистических экспериментов, которые будут приведены во второй главе данного исследования. Будет описана попытка экспериментальным путем установить взаимосвязь направления движения голоса при реализации суперсегментной единицы китайского языка - тона и эмотивности, потенциально заложенной в речи говорящего. Кроме того, с целью выяснить, насколько совпадает характер эмотивности, потенциально заложенной в высказывании продуцента, с воспринятым слушателем характером эмотивности, проведены и описаны психолингвистические эксперименты на восприятие эмотивной составляющей тона. Все указанные эксперименты проведены в аудиториях носителей китайского и русского языков, что позволило выявить (или не выявить) межъязыковую универсалию.

Е. Ю. Мягкова предлагает использовать термин эмоциональный в рамках психологии, а термин эмотивный - в рамках лингвистики, обосновывая при этом необходимость введения и активного использования компромиссного термина эмоциональная нагрузка слова (ЭНС) в контексте психолингвистических исследований [Мягкова 1990]. Для нашей работы, однако, употребление данного термина не представляется возможным, поскольку в нём самом заключено упоминание единицы, несущей в себе такую нагрузку - слово, в то время как одной из задач настоящего диссертационного исследования является попытка выявления характера эмоции, передаваемой единицей суперсегментного уровня китайского языка - тоном.

Таким образом, в данной работе в рамках исследования эмоциональной составляющей суперсегментной единицы китайского языка - тона - мы будем использовать термин эмотивность.

1.2.4 Типология словесного акцента и его роль в китайском языке

Ударение как единица суперсегментной фонологии китайского языка вызывает у исследователей ещё больше вопросов, чем тон. Это связано с дискуссионностью вопроса наличия ударения как самостоятельной единицы в китайском языке. Ниже будут приведены различные точки зрения исследователей по этому поводу, но прежде остановимся на общих характеристиках данного феномена, тем более что не только для китайского языка вопрос о присутствии словесного ударения является спорным.

«Ударение можно определить как вершинообразующее выделение, реализуемое разными путями: с помощью экспираторного усиления, с помощью повышения высоты тона, с помощью удлинения, с помощью тщательной и энергичной артикуляции того или иного гласного или согласного» [Трубецкой 2000: 230]; «… ударение может выражаться и повышением голоса, и усилением его…» [Якобсон 2005: 107]; «Ударение - это выделение одного слога внутри слова по сравнению с другими его слогами. Важнейшими средствами такого выделения являются интенсивность, выдыхание, высота тона и длительность» [Семереньи 2010: 86].

По акустико-артикуляционной характеристике различается ударение силовое - киргизский, узбекский языки, квантитативное - русский язык, музыкальное (тоновое) - шведский, сербохорватский языки.

Во многих языках ударение является фиксированным, занимая в слове определенное место. Фиксированное ударение, как правило, ориентируется на крайние позиции в слове - либо на его начало, либо на его конец. Так, чешский и венгерский языки имеют ударение на первом слоге, польский - на предпоследнем, а большинство тюркских - на последнем.

Что касается функций ударения, то максимальное количество их, отмеченное в литературе, посвященной изучению этого явления, три: дистинктивная (дифференциальная), делимитативная (словоразграничительная), кульминативная (вершинообразующая). Проблемным является вопрос относительно смыслоразличительной функции.

Ударение в русском, английском, немецком языках разноместное, хотя, в качестве единственного различителя слов оно используется достаточно редко даже в русском языке. Английский язык до некоторой степени пользуется этим средством в парах «глагол-существительное», таких как a rйcord vs. to recуrd, где в глаголе ударение падает на последний слог, а в соответствующем существительном - на первый. В русском языке в качестве примера можно привести пару амтлас - атламс.

Таким образом, разноместное ударение, пусть в ограниченном количестве случаев, но всё же играет смыслоразличительную роль в языке. В то же время фиксированное ударение просто «собирает» слово и задаёт темп высказыванию.

Т. М. Николаева вводит понятие просодическая схема, под которой понимает «модель распределения сильных и слабых (т. е. максимально и минимально выраженных) точек реализации параметров просодии в пределах слова, независимых от места и способа реализации ударения» [Николаева 1993: 18]. В просодической схеме неодносложного слова существует две сильных позиции: в начальном слоге слова идет усиление звука, что похоже на слабое силовое ударение, а в конечном - удлинение, что соотносится со слабовыраженным квантитативным ударением. Т. М. Николаева рассматривает просодическую схему как исторически предшествующую словесному акценту. Возникает вопрос о том, во всех ли языках с точки зрения синхронии присутствует ударение.

Очень интересным и уместным в этом контексте представляется мнение А. Джунисбекова, который, рассуждая на тему наличия / отсутствия ударения в казахском языке, отмечает: «Известно, что языковое чутьё всегда улавливает только то необходимое, без которого невозможно общение на данном языке. Так обстоит дело со словесным ударением в русском языке. Любой из его носителей, не зная, что такое ударение, может поправить своего нерусского товарища, неправильно поставившего ударение. Иначе дело обстоит в тюркских языках, в том числе в казахском». Автор акцентирует наше внимание на том, что все варианты произнесения слова казахского языка его носителем будут правильными, а распространенное мнение о частой ударности последнего слога в словах казахского языка А. Джунисбеков связывает с наложением на мелодический рисунок слова (фразы) интонационных характеристик, но не ударения [Джунисбеков 1987: 107].

Е. Б. Трофимова отмечает, что фиксированное ударение «…должно быть оценено как более высокая «вершина» в просодической схеме. Можно предположить, что фиксированное ударение с течением времени может преобразоваться в разноместное…» [Трофимова 1998: 356]. Далее автор приводит в пример современный узбекский язык, в котором чётко видна тенденция к отходу от фиксированного ударения. Если разноместное ударение в языке играет смыслоразличительную роль, то фиксированное ударение как бы «цементирует» слово, заставляет носителей языка пользоваться только той словоформой, которая дана словарем, не позволяя менять её с помощью суперсегментных единиц. Таким образом, у фиксированного ударения теряется функция смыслоразличителя. Ударение в такой роли просто задает определенный ритм высказыванию, придает ему мелодический рисунок [Трофимова 1998: 356].

В нетонированных языках, к числу которых относятся, например, тюркские, семантику заключает в себе отдельная морфема, и выстроенное по определенной схеме слово принимает значение (или оттенок значения) тех компонентов, которые его составляют. Таким образом, процесс создания слова из отдельных элементов напоминает схему сбора детского конструктора. В таких языках лексические единицы имеют достаточно протяжённую структуру. Что касается китайского языка, то в нём роль аналогичной речевой единицы выполняет тон.

Ударение, по-видимому, не является обязательным суперсегментным компонентом в слове. Следовательно, можно предположить, что при наличии других суперсегментных средств можно обойтись без использования ударения.

Встает вопрос о роли ударения в китайском языке, если функцию смыслоразличительной суперсегментной единицы берет на себя тон. Отметим, что в связи с ограниченностью сегментных единиц в китайском языке, о чём мы уже говорили, суперсегментные единицы играют бомльшую роль, чем сегментные. Тем не менее вопрос о наличии ударения в китайском языке является спорным. Одни исследователи считают, что «…трудно согласиться с тем, что для китайца ударение на уровне слова фонологически несущественно, ибо ... ударение для китайского языка представляется единственным надежным признаком слова, манифестирующимся в языковой форме. Уже само положение тонов относительно друг друга создает эффект ударения…» [Солнцев 1995: 90].

Другие лингвисты рассматривают ударение как основной фактор, обусловливающий появление тона. Так, Е. Д. Поливанов считает, что тон является факультативной характеристикой слога, полагая, что «…в двусложном или многосложном слове с ясностью тона произносится и слышится, в виде общей нормы, только один - и именно ударенный слог…» [Иванов, Поливанов 2003: 147]. «В неударенных же слогах «тон» нивелируется и при нормальном темпе речи - просто не осуществляется» [Иванов, Поливанов 2003: 149]. Примерно на тех же позициях стоит Л. Р. Зиндер «В одних языках (например, во вьетнамском) различие тона не зависит от места словесного ударения; в других же (например, в китайском) тоны различаются только в ударном слоге. В последнем случае вопрос о том, не является ли слоговой акцент особым видом словесного ударения, решить очень трудно» [Зиндер 1979: 304].

С другой стороны, ещё в конце 60-х годов на основании экспериментальных данных Т. П. Задоенко приходит к выводу, что «доминирующим полезным признаком в китайском языке является не ударение, а тон» [Задоенко, Хуан Шуин 1993: 88]. «Психологическую реальность для китайца представляют тоны. Он их воспринимает и может разметить. Ударение же китаец разметить не может» [Румянцев 1974: 150]. Позднее М. К. Румянцев пишет: «Для китайского языка стандартной формой ударения является ... реализация определенного компонента слова определенным тоном» [Румянцев 1990: 22].

Существует так называемая «концепция моноритмического принципа», в соответствии с которой китайское слово держится не на ударениях, а на правилах сандхи - подгонки (коартикуляции) слоговых тонов друг к другу [Румянцев 2007: 231].

Информация о том, что такое «сандхи китайских тонов», довольно подробно изложена в разнообразных учебниках по китайскому языку [Задоенко 2008, Спешнев 2006]. Отметим лишь, что суть этого явления заключается в изменении китайских тонов в зависимости от их положения относительно друг друга в высказывании. Такие изменения могут быть частичными, когда меняется длительность тона (как правило, в случае следования друг за другом двух слогов с одинаковыми тонами №¤ЧКgфngzо); а могут быть полными (третий тон перед третьим произносится как второй - ДгєГnihao произносится как nнhao). В китайском языке кроме общих правил изменения тонов существуют и особые случаи. К ним относят изменение тонов числительных Т»yо «один», ЖЯqо «семь» и °Лbв «восемь», а также отрицательной частицы І»bщ «не, нет». Изменение тона в перечисленных словах зависит от тонов соседних слогов. Так числительное Т»yо «один» меняет свой тон на второй, если за ним следует слог в четвёртом тоне
(Т»»б¶щyоhuмr - yнhuмr «позже»), меняет свой тон на четвёртый, если за ним следует слог в первом, втором и третьем тонах(Т»µг¶щyоdianr - yмdianr «немного, чуть-чуть»). Частица І»bщ «нет» меняет свой четвёртый тон на второй только перед слогами в четвёртом тоне (І»їґbщkаn - bъkаn «не видеть», «не смотреть»). Важной особенностью группы слов китайского языка, в частности отрицательной частицы, является то, что в некоторых случаях, находясь между компонентами удвоенных сочетаний, они совершенно теряют свой этимологический тон (ИҐІ»ИҐqщbuqщ «идешь или нет»).

Если проводить параллель с русским языком, то «…как в русском языке в ударном положении создаются условия, благоприятные для полного проявления качественной характеристики гласных, так и в китайском структурные элементы слога, в том числе и тон, чётко выражаются при ударном произнесении тона» [Задоенко, Хуан Шуин 1993: 88].

Можно предположить, что то, что принимается за ударение в китайском языке, на самом деле является фонетической позицией для реализации тона. Строго говоря, учитывая особенности структуры китайского (и любого другого изолирующего) языка, ясно, что ему и не нужно ударение: в пределах одного языка оно фонетически однородно, а, следовательно, однозначно, тоны же обладают гораздо бомльшими информационными возможностями. У М. К. Румянцева читаем: «…языковое сознание, взращенное на слоговых тонах, несущих лексическую семантику, во всех случаях имеет дело с тонами - сильными, слабыми и ослабленными» [Румянцев 2007: 232]. Слоги, даже противопоставленные друг другу по силе произнесения, могут быть восприняты носителями китайского языка именно в том тональном рисунке, в котором им домлжно быть этимологически, а не как ударный и безударный. Деление китайских слогоморфем на ударные и безударные слоги - прерогатива европейцев, слышащих мелодику китайской речи и проводящих аналогию с родным языком, в котором нет тона, но есть иная суперсегментная единица, на которую и меняется в сознании европейцев тон. В китайской системе «нет слогов вне тона» [Румянцев 2007: 232].

В дополнение к сказанному отметим, что китайское слово, произнесенное изолированно, обычно воспроизводится носителем языка со всеми тонами (этимологическими). Так, например, в речи преподавателя вуза, вводящего новую лексику на занятии, мы услышим четкое произнесение каждого слога тем тоном, которым он записан в словаре (с учетом правил сандхи тонов). Что же касается потока живой китайской речи, то совершенно справедливо замечание многих студентов, впервые выезжающих в КНР, о том, что «китайцы совсем не соблюдают тоны…». Все дело в том, что во фразе, скорее всего, тоны подвергаются процессу редукции. Соблюдая определенный интонационный рисунок высказывания и учитывая принцип экономии, носитель языка не будет произносить чётко каждый слог высказывания и так же чётко его тонировать. Во фразе тоны некоторых слогов «теряются» или становятся менее заметными иностранцу. Однако это не мешает китайцам правильно понимать высказывания друг друга.

Очевидно, что каждая из приведенных позиций по вопросу наличия / отсутствия ударения, актульности самого понятия «ударение» для китайского языка имеет как сторонников, так и противников, как аргументы в свою пользу, так и контраргументы. По-видимому, снять неопределенность в данной ситуации может результат эксперимента, проведенного в рамках системно-структурного подхода. Опора на антропоцентрические методики не позволит добиться объективности. Во второй главе данного диссертационного исследования будет описано экспериментально-фонетическое исследование по определению ударения в многосложных словах китайского языка с помощью компьютерной программы Wavesurfer.

1.2.5 Функции и роль интонации в китайском языке

Первоначально в наши задачи не входило отдельное исследование интонации, поскольку в отличие от тона и ударения, которые локализованы в слове, интонация обслуживает фразу. В процессе исследования, анализируя тон и словесное ударение, мы попутно обнаружили достаточно интересное явление, связанное с тоновой организацией слов во фразе. Выявилось, что в пределах фразы тон теряет часть тонового рисунка, то есть редуцируется, во всяком случае, в естественной разговорной речи, но он не теряет смыслоразличительной функции. С нашей позиции, сохранение в таких текстах информации объясняется тем, что в качестве своеобразной подсказки используется контекст и внеязыковая ситуация. Выявленная особенность заставила нас более подробно остановиться на функциях интонации в китайском языке. Во второй главе описаны экспериментальные исследования, в которых фразовая интонация соотносится с проявлением тоновой представленности в беглой разговорной речи.

Интонация рассматривается как сложный структурный комплекс просодических элементов, включающих мелодику, темп, громкость, ритм, ударение, паузацию, тембр речи, которые служат функции целостного оформления высказывания и передают смысловые, экспрессивные, эмоциональные и эмоционально-модальные значения [Златоустова, Потапова, Потапов, Трунин-Донской 1997: 320].

Эта единица суперсегментной фонологии описана в работах исследователей достаточно подробно [Кодзасов, Кривнова 2001; Румянцев 2007; Златоустова 1997 и др.]. Ещё в 60-х гг. ХХ века Ф. Данеш поставил вопрос о функциях интонации [Danes 1963]. Он разделил их на первичные и вторичные. К первичным была отнесена способность интонации превращать слова в высказывания, вторичная же функция давала возможность разграничивать высказывания по их цели и передавать эмоциональный тон высказывания.

Позднее вопросами определения функций интонации занималось немало учёных, среди них Н. С. Трубецкой, Л. К. Цеплитис, М. И. Матусевич, Н. В. Черемисина-Ениколопова, Л. Р. Зиндер, Н. Д. Светозарова, В. А. Артемов, И. Г. Торсуева, Т. М. Николаева и другие [Трубецкой 1960; Цеплитис 1974; Матусевич 1976; Черемисина-Ениколопова 2013; Зиндер 1979; Светозарова 1982; Артемов 1979; Торсуева 2009; Николаева 2000].

Разные смыслы в языке выражаются разными средствами. Лексические, грамматические смыслы могут быть оформлены с помощью звуковых сегментов, а также ритмических схем, которые образуют оболочки морфем и слов. Синтаксическая структура выражается в первую очередь грамматическими средствами связывания слов и их порядком. При этом высказывание имеет и другие характеристики. Основные из них определяют его цель и коммуникативную структуру. Менее важными считаются модальные оценки содержания высказывания.

Принято говорить о существовании двух типов интонационных средств - фразовых акцентов и интегральных (неакцентных) характеристик [Кодзасов, Кривнова 2001]. Главным признаком акцента является перелом тона. Направление тонального изменения используется в качестве средства выражения цели высказывания. В русском языке, например, восходящее движение голоса является признаком вопроса, нисходящее - признаком утверждения. Место фразового акцента указывает на объект вопроса или утверждения. Таким образом, размещение акцента связано оформлением коммуникативной структуры высказывания.

Довольно часто исследователи различают, вслед за Н. С. Трубецким, три основные функции интонации: 1 - экспликативную, благодаря которой интонация сообщает, является высказывание законченным или незаконченным, вопрос это или ответ; 2 - апеллятивную, когда интонация осознается как средство вызвать те или иные чувства у слушателя; 3 - экспрессивную - дающую возможность идентифицировать личность говорящего, его социальную принадлежность, уровень образования и т. п. Такая классификация вызвала критику Л. Р. Зиндера, который утверждал, что «рассматривать различаемые Трубецким три функции как явления одного порядка едва ли допустимо», и предлагал исключить из экспрессивной функции отражение эмоционального состояния говорящего.

В современной лингвистике существуют и иные, более подробные классификации функций интонации, в которых также указывается роль экспрессивной функции интонации в организации фразы. Так, Н. В. Черемисина-Ениколопова выделяет семь основных функций интонации: коммуникативную, смыслоразличительную, кульминативную, синтезирующую, делимитативную, эмоциональную, экспрессивную; и две дополнительных: апеллятивную и эстетическую [Черемисина-Ениколопова 1999: 12-16]; Н. Д. Светозарова - пять функций: функцию организации и членения речевого потока, функцию выражения связи между единицами членения, функцию оформления и противопоставления типов высказываний, функцию выражения отношений между элементами интонационных единиц, функцию выражения эмоциональных значений и оттенков [Светозарова 1982: 18-20].

Что касается интегрального компонента интонации, то «в формальной речи они обычно имеют нейтральные значения, которые в транскрипции не отмечаются» [Кодзасов, Кривнова 2001: 385]. Такие компоненты характерны для эмоциональной живой диалогической и художественной речи.

С. В. Кодзасов так же, как другие исследователи интонации, выделяет и описывает её функции: семантическую, экспрессивную, синтаксическую и фонетическую (эвфоническую). Хотелось бы остановиться на последней более подробно. Под фонетической функцией С. В. Кодзасов понимает «общие тенденции оформления отрезка речи, которые способствуют его благозвучию (эвфонии)» [Кодзасов, Кривнова 2001: 386]. Такие тенденции наиболее выражены в повествовательной речи, например, при чтении вслух рассказа. В диалоге же они ослабляются, и на первый план выходят семантическая и экспрессивная функции интонации. Автор утверждает, что эвфонические факторы способствуют ритмическому членению речи и определяют силу семантических акцентов. «Они влияют и на ранжирование словесных ударений: чередование сильных и слабых ударений предпочтительнее, чем соседство одинаковых по силе» [Кодзасов, Кривенова 2001: 387]. Если мы перенесём это утверждение на китайский язык, то, перефразируя, можем сказать, что чередование высоких и низких тонов (восходящих и нисходящих) предпочтительнее, чем соседство одинаковых по высоте (направлению). Это подтверждается правилами сандхи тонов, описанными выше, и подкрепляет наши предположения о том, что тоновые характеристики китайских слогов, сочетаясь с накладывающейся на фразу / предложение интонацией, создают тот самый эффект, который ухом европейцев воспринимается как ударные и безударные слоги.

Т. М. Николаева, говоря о фразовой интонации в языке, отмечает, что слова не «…нанизываются, как бусины, на линию фразовой интонации, мало при этом модифицируясь…», а «…как бы растворяются во фразово-интонационных единицах, подчиняясь им…» [Николаева 1993: 261]. Несмотря на то, что работа Т. М. Николаевой посвящена славянским языкам, мы считает это утверждение универсальным и для других языков мира, поскольку слова во фразе организуются, подчиняясь интонационной схеме предложения.

Поскольку все характеристики тона и ударения реализуются в пределах фразы, в задачу заключительного раздела второй главы входит исследование проявления естественной реализации тона и ударения, объёдиненных фразовой интонацией в непосредственной речи.

Помимо описанных выше проблемных вопросов, считаем уместным привести в данном разделе информацию, которая ляжет в основу эксперимента, проводимого в рамках системно-структурного аспекта исследования, направленного на выявление и наблюдение особенностей реализации китайского тона в условиях фразовой интонации.

1.2.6 Типы интонационных конструкций (ИК) по Е. А. Брызгуновой

В среде современных отечественных лингвистических исследований известной и продуктивной является предложенная Е. А. Брызгуновой классификация интонационных конструкций русского языка. В её основу положено соотношение их частей - центра, предцентра и постцентровой части [Брызгунова 1977]. Под центром здесь понимается слог, на котором начинаются изменения компонентов интонации, значимые для выражения таких различий, как вопрос, утверждение, волеизъявление. Передвижение центра интонационной структуры выражает смысловые различия внутри предложения, изменяет соотношение предцентровой и постцентровой частей. Различительными признаками в интонационной конструкции являются направление тона, реализующегося на гласном центра, и соотношение уровней этого тона. Если эти признаки являются схожими, в качестве различителя используется длительность центра или усиление словесного ударения в результате большей напряженности гласного, а также смычка голосовых связок в конце гласного центра, воспринимаемая как резкий перерыв звучания [Брызгунова 1977].