Язык как средство конструирования гендера

Размещено на http://www.allbest.ru/

НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. Н.А. ДОБРОЛЮБОВА

На правах рукописи

Диссертация

на соискание ученой степени доктора филологических наук

язык как средство конструирования гендера

10.02.19 - теория языка

Гриценко Елена Сергеевна

Научный консультант

доктор фиологических наук,

профессор А.В. Кирилина

Нижний Новгород 2005

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. СТАНОВЛЕНИЕ ГЕНДЕРНОЙ ЛИНГВИСТИКИ В КОНТЕКСТЕ ОБЩЕГО РАЗВИТИЯ НАУКИ О ЯЗЫКЕ

1.1 Структуралистская традиция в исследованиях языка и гендера

1.1.1 Языковой знак. Понятие. Значение

1.1.2 Уровни знакообразования. Знаки культуры

1.1.3 Постструктуралистские концепции языка и гендер

1.1.4 Развитие идей постструктурализма в современной лингвистике. Критический дискурс-анализ. Идеология и значение

1.2 Когнитивная традиция в исследованиях языка и гендера

1.2.1 Когнитивные механизмы конструирования гендера

1.2.2 Вклад когнитивной теории в разработку проблемы значения

1.3 Социокультурная традиция в исследованиях языка и гендера

1.3.1 Гендер в антропологии и этнолингвистике

1.3.2 Социолингвистические исследования гендера

ВЫВОДЫ

Глава 2. КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ «РАННИХ» ГЕНДЕРНЫХ ИССЛЕ-ДОВАНИЙ В ЛИНГВИСТИКЕ И ОБОСНОВАНИЕ СОВРЕМЕННОГО ПОДХОДА

2.1. Интерпретация результатов гендерных исследований: дефицитность, доминирование, различие

2.2. Стереотипы в исследованиях языка и гендера

2.3 Принципы современного подхода к изучению языка и гендера. Понятия конструирования и практики

2.4 Исследования языкового конструирования гендера в различных социальных контекстах

2.4.1 Теоретические и методологические подходы

2.4.2 Гендерный дискурс в печатных СМИ

2.4.3 Гендер и социальная роль

2.4.4 Гендер и коммуникативная роль

2.4.5 Полифункциональность языковых форм и конструирование гендерной илентичности

2.4.6 Гендер и власть

2.4.7 Гендер и статус

2.4.8 Гендерные аспекты самоидентификации

ВЫВОДЫ

Глава 3. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ ГЕНДЕРА КАК СОЦИОКУЛЬТУРНОГО КОНСТРУКТА 136

3.1 Языковое конструирование гендера с позиций филологической герменевтики

3.2 Когнитивно-прагматическая модель

3.3 Стилистическая модель

3.4 Амбивалентность языка как средства конструирования гендера

ВЫВОДЫ

Глава 4. ЯЗЫК КАК ФОН КОНСТРУИРОВАНИЯ ГЕНДЕРА: ВОПРОСЫ КАТЕГОРИЗАЦИИ

4.1 Традиционная теория категоризации как основа эссенциалистской концепции гендера

4.2 Роль нового подхода к категоризации в современной гендерной теории

4.3 Метонимические модели в гендерной категоризации

4.4 Метафора и гендер в процессах категоризации

4.5 Роль пропозиций и других ментальных схем в структурировании знаний о гендере

4.6 Опыт в гендерной категоризации

4.7. Типология асимметричных отношений в гендерной категоризации

4.8 Кросс-культурные асимметрии в гендерной категоризации

ВЫВОДЫ

Глава 5. ЯЗЫК КАК ИНСТРУМЕНТ КОНСТРУИРОВАНИЯ ГЕНДЕРА: АНАЛИЗ ДИСКУРСИВНЫХ ПРАКТИК

5.1 Метафоры предвыборного дискурса и «маскулинизация» политики

5.2 Типовые контексты конструирования гендера в предвыборном дискурсе

5.3 Позиционирование читателя как способ дискурсивного конструирования гендера

5.4 Конструирование гендера в письмах избирателей

5.5 Языковое конструирование мужественности и демаскулинизация

5.6 Женщины и женственность в предвыборном дискурсе

5.6.1 Языковые формы позиционирования, направленные на сбалансированность гендерной и политической ролей

5.6.2 Гендерное измерение релевантности и конструирование контекста интерпретации

5.6.3 Импликация оценки путем экспликации пола

5.6.4 Акцентуация неавтономности - коммуникативный ход в рамках стратегии дискредитации

5.6.5 Конструирование женственности в предвыборных выступлениях политиков-мужчин

5.6.6 Конструирование женственности в англоязычном предвыборном дискурсе

ВЫВОДЫ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ФАКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

ВВЕДЕНИЕ

Вторая половина XX века ознаменовалась значительным расширением сферы интересов языкознания, чему предшествовала смена подходов к языку как объекту изучения. Язык стал трактоваться не как система «в себе и для себя», а как динамичный антропоориентированный феномен - орудие мышления, средство и деятельность общения, инструмент получения знаний о человеке, культуре и обществе. Это способствовало росту междисциплинарного компонента в лингвистических исследованиях, в рамках которого сформировалась и динамично развивается гендерная Термин «гендерный» используется в работе применительно ко всем этапам изучения полового диморфизма в языке, хотя реально он был введен в научное словоупотребление лишь в 1970-х гг. лингвистика. Гендерный дискурс является неотъемлемой частью глобального культурного дискурса. Он определяет тенденции словоупотребления, служит основой смыслопостроения, оказывает влияние на грамматику и широкий спектр других вопросов, связанных с языком.

Системное изучение взаимодействия языка и гендера началось на Западе в 1970-х годах. Исследователей интересовали в основном два вопроса: как говорят мужчины и женщины (гендерная специфика речи) и как говорят о мужчинах и женщинах (репрезентация мужского и женского в системе языка). Акцент ставился на том, что можно узнать о гендере, используя язык и лингвистические (лингвокультурологические) методы анализа; в меньшей мере учитывалось, что дает гендер для «приращения» собственно лингвистического знания. На это, в частности, указывает С. МкКоннел-Джине в обзоре раздела по языку и гендеру в «Cambridge Survey of Linguistics», объясняя незначительное влияние феминистской теории на фундаментальную лингвистику тем, что интерес к проблемам языка и гендера проистекал из желания понять гендер, а не из интереса к самому языку. Между тем, включение гендерного параметра в лингвистическое рассмотрение позволяет существенно расширить представления о языке как средстве конструирования социального мира.

Современная наука определяет гендер как конвенциональный идеологический конструкт, в котором аккумулированы представления о том, что значит быть мужчиной и женщиной в данной культуре. Социальная природа гендера отличает его от пола, который представляет собой биологическую категоризацию, основанную главным образом на способности к воспроизводству. Начало разграничению этих понятий было положено известным тезисом Симоны де Бовуар, что женщинами не рождаются, а становятся: индивид формируется как тип личности, который в его/ее обществе и культуре определяется как «мужчина» или «женщина», в процессе социализации [Бовуар 1997].

В современном понимании гендер - это не следствие индивидуальной биологии или предрасположенности к тому, чтобы быть тем или иным типом человека. Можно сказать, что это вообще не индивидуальное качество, а установленный обществом порядок, частью которого является каждый человек. Гендер отражает одновременно процесс и результат «встраивания» индивида в социально и культурно обусловленную модель мужественности или женственности, принятую в данном обществе на определенном историческом этапе. Таким образом, с концептуальной точки зрения гендер «акцентирует социально-культурную, а не природную доминанту пола» [Кирилина 1999: 27].

Признание социальной и культурной обусловленности пола, его институционализованного и ритуализованного характера Подробнее о ритуализации и институацизации гендера см. [Кирилина 1999: 11-14]. является основным методологическим принципом гендерных исследований. Он позволяет подойти к феноменам мужественности и женственности не как к неизменной природной данности, а как к динамичным, изменчивым продуктам развития человеческого общества, поддающимся социальному манипулированию и моделированию. Из признания названного методологического принципа следует обращение к анализу языка для выявления в нем манифестаций гендера, его динамики и культурной специфики.

В работах А.В. Кирилиной впервые в отечественном языкознании сформулированы общетеоретические основы научного направления, изучающего гендерный фактор в языке, и поставлен вопрос о разграничении идеологизированного (феминистского) и научного подхода к лингвистическому изучению гендера [Кирилина 1999; Добровольский, Кирилина 2000]. Значительный вклад в осмысление гендерной проблематики внесли В.Н. Телия, М.С. Колесникова, И.И. Халеева, О.С. Каменская, М.Д. Городникова, И.Г. Ольшанский и др., которые продемонстрировали, что гендерный подход позволяет точнее и четче учитывать человеческий фактор в языке. С учетом этого для антропоориентированного изучения языка была предложена двухъярусная модель, состоящая из метагендерного (общечеловеческого) и гендерного (манифестирующего пол) уровней [Кирилина 2002].

В настоящее время гендерные исследования в российской лингвистике развиваются весьма интенсивно и ведутся в нескольких направлениях: изучение репрезентаций гендера, в том числе этнокультурной специфики концептов «мужественность» и «женственность», в системе языка - лексике, фразеологии, ономастике (Телия В.Н., Малишевская Д.Ч., Артемова А.В., Зыкова И.В. Григорян А.А., Слышкин Г.Г., Кульдеева Г.И., Фатыхова Ф.Ф.); гендерная специфика вербального и невербального коммуникативного поведения (Стернин И.А., Крейдлин Г.Е., Ганина В.В., Горошко Е.И., Карташкова Ф.И., Табурова С.К. и др.), отражение гендерных стереотипов в языковом сознании (Уфимцева Н.В., Кирилина А.В., Горошко Е.И., Ощепкова Е.С), лексикографии (Колесникова М.С., Ольшанский И.Г), рекламе (Томская М.В., Гуссейнова И.А., Городникова М.Д., Милосердова Е.В., Полубиченко Л.В.), средствах массовой информации (Кирилина А.В., Двинянинова Г.С., Серова И.Г., Гриценко Е.С.), криминалистике (Потапова Р.К., Кузниченко Л.В.), брачных объявлениях (Городникова, М.Д., Ольшанский И.Г., Максименко О.А., Гришаева Л.И.), Интернете (Захарова Т.Н.), художественном тексте (Савкина И.Л., Гречушникова Т.В., Иванченко Г.В., Фатеева Н.А.).

Накоплен солидный объем частных исследований, прямо или косвенно затрагивающих вопросы дискурсивных манифестаций гендера, однако полномасштабного обобщающего труда, рассматривающего процесс языкового конструирования гендера в комплексе всех его составляющих с позиций современных лингвистических теорий, пока не создано.

Процессы конструирования гендера, как правило, изучаются с опорой на номинативные ресурсы языка; роль семиотических средств и глубинных (структурных) механизмов языка и дискурса учитывается в меньшей мере. В исследованиях вербального поведения мужчин и женщин имеют место заимствования из зарубежных исследований разных лет, нередко «морально устаревшие». Признание социальной природы гендера в некоторых случаях остается на уровне деклараций: отсутствует четкое понимание различий между конструктивистским и эссенциалистским подходами. Отчасти это обусловлено поверхностным знакомством с логикой внутреннего развития предметной области «язык и гендер», которая в значительной мере определялась постмодернистским дискурсом, отсутствовавшим в российской лингвистике. Диссертационное исследование призвано восполнить этот пробел и предложить новые лингвистически ориентированные модели для изучения взаимодействия языка и гендера в социальной практике.

Актуальность работы определяется ее включенностью в одно из перспективных направлений антропоориентированного изучения языка - лингвистическую гендерологию и связана с назревшей необходимостью теоретического осмысления ряда проблем, которые - несмотря на интенсивное развитие гендерных исследований в отечественном научном дискурсе - не получили должного освещения. Это прежде всего недостаточная разработанность методологических вопросов, связанных с ролью языка как средства конструирования гендера, и применение лингвистических теорий и методов к изучению данного процесса. Работа выполнена в русле когнитивно-коммуникативной парадигмы лингвистических исследований, открывающей новые возможности для изучения языка и гендера.

На современном этапе изменился фокус анализа социокультурной специфики пола. Сегодня речь идет не о том, как пол влияет на коммуникативное поведение и использование языка, а о том, «какими средствами располагает язык для конструирования гендера, в каких коммуникативных ситуациях, типах дискурса и с какой интенсивностью оно совершается, какие экстра- и интралингвистические факторы влияют на этот процесс» [Кирилина 2002: 8]. Особого внимания требуют практически не изученные механизмы имплицитной передачи гендерных смыслов, являющиеся основным способом конструирования гендера в дискурсе. Важным с теоретической точки зрения является обоснование стилистического подхода к конструированию гендерной идентичности (идеологии, отношений). В связи с современным пониманием гендера как компонента коллективного и индивидуального сознания, конструируемого средствами языка, есть настоятельная необходимость в осмыслении данного феномена с позиций когнитивной науки.

Предмет диссертационного исследования - системноязыковые, дискурсивные и когнитивные механизмы конструирования гендера и способы их лингвистического описания.

Объектом изучения являются продукты дискурсивных практик - устные и письменные тексты различных жанров и регистров, а также фрагменты номинативной системы языка, отражающие в типизированной форме культурные представления о мужественности и женственности и служащие фоном для конструирования гендера в дискурсе. В центре внимания находится манифестация гендерных стереотипов в русском языке; для сравнения привлекается материал английского и ряда других языков.

Целью исследования является разработка теоретической базы для моделирования процессов языкового конструирования гендера с позиций когнитивного, прагматического и стилистического подходов и применение разработанных теоретических принципов к изучению взаимодействия языка и гендера в социальной практике.

В соответствии с общей целью, в исследовании были поставлены следующие задачи:

1. Проанализировать становление гендерной лингвистики в контексте общего развития науки о языке и постмодернистской эпистемы в социальных науках.

2. Критически осмыслить методологию и различные подходы к интерпретации результатов «ранних» гендерных исследований в лингвистике; обосновать принципы современного подхода с опорой на понятия «конструирование» и «практика».

3. Рассмотреть феномен конструирования гендера с позиций современных лингвистических теорий (когнитивных, стилистических, прагматических). На основе аналитического осмысления существующих подходов и исследовательских процедур предложить лингвистически ориентированные и имеющие достаточную объяснительную силу модели представления гендера как социокультурного конструкта.

4. Дать когнитивное обоснование перформативности и конструируемости гендера как компонента коллективного и индивидуального сознания и описать ментальные модели организации гендерных знаний.

5. Раскрыть роль стереотипов (важнейшего операционального понятия гендерных исследований) в концептуализации мужественности и женственности как культурных категорий; показать значимость имплицитной гендерной стереотипизации и образных механизмов мышления в процессах языкового конструирования гендера.

6. На основе сформулированных в ходе теоретического осмысления проблемы принципов разработать и апробировать исследовательскую процедуру по выявлению общих закономерностей и дискурсивно специфичных форм языкового конструирования гендера в социальной практике.

Специфика объекта изучения, комплексность цели и задач диктует необходимость применения разнообразных методов анализа и исследовательских эвристик. Используются методы когнитивной лингвистики, лингвокультурологии и прагматики, социальной семиотики, интеракционистской (социо)лингвистики и дискурс-анализа. Основой для обработки результатов является герменевтический (когнитивно-интерпретативный) методологический фрейм.

Теоретическую базу исследования составили концепция Г. П. Грайса, обосновывающая понимание импликатур как особого типа значения, и теория релевантности Д. Шпербера и Д. Уилсон, объясняющая универсальные (когнитивные) принципы интерпретации высказывания; стилистическая концепция Ю.М. Скребнева; когнитивная теория категоризации (Дж. Лакофф, Г. Пальмер, Р. Лангакер); концепция языка и дискурса как формы социальной практики (Н. Фэрклоу, П. Бурдье); современные лингвистические теории гендера, стоящие на позициях социального конструктивизма (П. Экерт, С. МкКоннел-Джине, Д. Камерон и др.) и положение о двухъярусной модели антропоориентированного изучения языка (А.В. Кирилина). Анализ материала ведется с применением методик моделирования (схематизации), индуктивного метода, семантического анализа, прототипического описания, метода интроспекции, анализа словарных дефиниций, ассоциативного эксперимента, исследования синтагматических связей и дистрибуции, контрастивного анализа, интерпретации текста с элементами стилистического анализа и др.

Материал исследования отбирался в ходе фронтального анализа печатных СМИ (газеты «Известия», «Ведомости», «Коммерсант», «Аргументы и факты», «Московский комсомолец», «Биржа», The New York Times, The Washington Post, Newsweek и др.), телевизионных и радиопрограмм, ток-шоу, интервью, теледебатов, материалов предвыборных блогов и Интернет-форумов. Общий корпус примеров, полученных методом частичной выборки, составил более 8,5 тыс. текстовых фрагментов и 350 завершенных авторских текстов. Кроме этого на разных этапах исследования к анализу привлекались данные из лексикографических источников, научной и популярной литературы о гендере на русском и английском языках.

В результате исследования сформулированы и выносятся на защиту следующие теоретические положения:

1. Языковое конструирование гендера представляет собой когнитивную деятельность импликативно-инференционного характера, в основе которой лежит соотнесение языковых форм/сигналов с гендерными представлениями (ассоциациями, стереотипами, идеалами и пр.), являющимися частью универсума общих смыслов представителей данной культуры. Язык, отражая и формируя представления о гендере, играет двоякую роль - неосознаваемого фона, фиксирующего гендерные стереотипы, идеалы и ценности посредством аксиологически не нейтральных структур языка, и инструмента, дающего возможность (вос)производства гендерных смыслов в социальной практике.

2. Лингвистическое описание гендера как конвенционального идеологического конструкта может вестись в рамках двух моделей: когнитивно-прагматической, объясняющей механизм конструирования гендерных смыслов в аспекте их порождения и интерпретации, и стилистической, ориентированной на выявление и описание «поверхностных» языковых составляющих гендерного дисплея (набора семиотических маркеров мужественности и женственности).

3. Механизмы конструирования гендера в разных языках обнаруживают как изоморфизм, так и специфику, которая может быть связана с характерологическими особенностями языков и с различием транслируемых ими культурных смыслов. Смысл неотъемлем от культурно-исторической ситуации, в которой происходит его производство и интерпретация. Социальные нормы, частью которых являются нормы гендерные, функционируют как прагматические пресуппозиции, без которых невозможна адекватная интерпретация.

4. Трактовка гендера как социокультурного феномена базируется на прототипической теории категоризации, где категории не заданы природой вещей, а формируются в процессе осмысления человеком мира и себя в этом мире. Когнитивной основой понимания мужественности и женственности как динамичных конструктов, поддающихся социальному манипулированию и моделированию, являются кластерные модели, определяющие набор культурно обусловленных манифестаций мужественности и женственности в том или ином языке.

5. Знания о гендере структурированы в форме пропозиций, включающих базовые концепты и атрибутируемые им признаки. Значения, задаваемые гендерными пропозициями, не находятся в отношениях семантической близости; их объединяет соотнесенность с единым центром - представлением о женственности (мужественности), характерным для данной культуры. Этот способ категоризации репрезентируют радиальные модели, состоящие из центрального члена и вариантов, связь между которыми конвенциональна и усваивается индивидом в процессе социализации. Особенностью мужественности и женственности как радиальных концептуальных категорий является то, что их центральные члены не существуют вне своих проявлений (вариантов): нет мужественности и женственности в чистом виде, гендерная идентичность конструируется в процессе перформации теми самыми проявлениями, которые считаются ее результатами.

6. Важной частью фонового аспекта языка как средства конструирования гендера являются денотативные и коннотативные (ценностные) асимметрии, исторически обусловленные социальным разделением труда и/или сконструированные сознанием. Проявлением гендерной асимметрии является «стирание» субкатегории по умолчанию (немаркированной мужской субкатегории) в категориях с ложными родовыми именами, демонстрирующее связь между понятиями «асимметрия», «маркированность» и «прототипический эффект».

7. Роль языка как инструмента дискурсивного конструирования гендера отражена в понятии позиционирования. Гендерно релевантным может быть (само)позиционирование, позиционирование адресата и предмета сообщения. Лингвистические ресурсы гендерного позиционирования включают единицы всех уровней. Смыслообразующая функция гендерной символики языковых форм обусловлена ее интертекстуальным характером, реализующимся в создании системы внутри- и внетекстовых связей, определяющих культурную традицию, в пределах которой осуществляется интерпретация текста и создается его вертикальный контекст.

Научная новизна исследования определяется новым подходом к решению поставленных задач и заключается в следующем:

· Впервые предпринята попытка моделирования процессов языкового конструирования гендера на базе современных лингвистических теорий, в результате чего для его лингвистического описания предложены две модели: когнитивно-прагматическая и стилистическая.

· Язык как средство конструирования гендера впервые анализируется с позиций прототипической теории категоризации и когнитивного подхода.

· Впервые систематизированы асимметричные отношения в гендерной категоризации и описан феномен «стирания» немаркированной категории как фактор асимметрии.

· Раскрыта роль имплицитной информации в конструировании гендера; получены новые данные о способах создания контекстуальных гендерных импликатур.

· Впервые в отечественной и зарубежной лингвистике теория языкового конструирования гендера подкреплена и конкретизирована исследовательской процедурой, позволившей описать механизмы и репертуар языковых средств такого конструирования в предвыборном дискурсе.

Теоретическая значимость работы связана с углублением и систематизацией научных представлений о языке как средстве конструирования гендера. В диссертации обоснована концепция (теория) языкового конструирования гендера как когнитивной деятельности импликативно-инференционного характера, в основе которой лежит соотнесение языковых форм/сигналов с гендерными представлениями, являющимися частью универсума общих смыслов представителей той или иной культуры. На основе предлагаемой теории разработаны и апробированы взаимодополняющие модели изучения языкового конструирования гендера; дано когнитивное обоснование перформативности гендера и множественности его проявлений. Установлено, что роль стереотипов в гендерной категоризации определяется их когнитивным прототипическим статусом. Выявлена связь между понятиями «маркированность», «асимметрия» и «прототипический эффект». Раскрыта роль языка как инструмента и фона конструирования гендера в социальной практике. Полученные результаты являются вкладом в дальнейшее развитие антропоориентированного изучения языка, лингвокультурологию, гендерную теорию, теорию коммуникации.

Практическая ценность работы вытекает из возможности использования ее результатов, разработанных в диссертации теоретических принципов и аналитических моделей при изучении языкового конструирования гендера в различных языках и социальных контекстах, а также в теоретических курсах по общему языкознанию, лексикологии, стилистике, межкультурной коммуникации, спецкурсах по гендерной проблематике в филологических и лингвистических вузах. Предложенные методологические подходы и исследовательские процедуры могут найти применение при написании курсовых, дипломных и диссертационных работ.

Достоверность выводов, сделанных в работе, обеспечивается применением комплексной методики исследования, проработанностью обширного теоретического материала по рассматриваемой проблематике, глубиной и многоаспектностью проводимого анализа, а также репрезентативным языковым материалом.

Основные результаты проведенного исследования были изложены в российских и зарубежных публикациях общим объемом 28, 8 п. л., в том числе в монографии «Язык. Гендер, Дискурс» (15,57 п.л.), а также апробированы в докладах на XIV Мировом конгрессе прикладной лингвистики (Мэдисон, США 2005), международных и российских научных конференциях в Москве (2003, 2005), Нижнем Новгороде (2001; 2002; 2003; 2005); Санкт-Петербурге (2005), Набережных Челнах (2002), Амстердаме (2001) и др., на семинарах Лаборатории гендерных исследований Московского государственного лингвистического университета (2002, 2003), Скребневских чтениях (2002) и заседаниях кафедры английской филологии Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова. Материалы диссертации легли в основу курса «Социолингвистика гендера», прочитанного студентам IV и V курсов Нижегородского государственного лингвистического университета (2003 - 2004 гг.), а также использовались при чтении курсов лекций по стилистике и межкультурной коммуникации в НГЛУ им. Н.А. Добролюбова. Ряд подходов и методов, разработанных в диссертации, получили апробацию в курсовых, дипломных и диссертационных работах студентов и аспирантов НГЛУ.

Цель и задачи определили общую логику исследования и структуру работы, которая состоит из введения, пяти глав и заключения.

Во введении определяются объект и предмет исследования, обосновываются его актуальность и научная новизна, формулируются цель и основные задачи, указываются методологические основы и методы, излагаются положения, выносимые на защиту, раскрывается теоретическая значимость работы, приводятся сведения об апробации положений диссертации, обосновывается ее структура.

В первой главе рассматривается становление гендерной лингвистики в контексте общего развития науки о языке и постмодернистской эпистемы в социальных науках. Комплекс факторов, способствовавших формированию данного научного направления в том виде, в котором оно существует сейчас, представлен через призму структуралистской, когнитивной и социокультурной традиций.

Вторая глава посвящена критическому анализу «ранних» гендерных исследований и обоснованию современного подхода, который ставит во главу угла отказ от универсализации (глобальных гендерных категорий), акцентирует необходимость изучения конкретных лингвистических практик и взаимодействие гендера с другими аспектами социальной идентичности. Здесь раскрываются ключевые для данной модели анализа понятия «конструирование» и «практика» и дается обзор работ, иллюстрирующих практическое применение изложенных методологических принципов.

В третьей главе рассматривается комплекс вопросов, связанных с методологией изучения языкового конструирования гендера и применением лингвистических теорий (когнитивных, прагматических, стилистических) к изучению данного процесса. Понятие «конструирование гендера» получает лингвистическое наполнение. Обосновывается концепция языка как фона и инструмента конструирования гендера и предлагаются взаимодополняющие лингвистические модели его описания.

В четвертой главе анализируется роль языка как фона конструирования гендера с позиций теории категоризации и когнитивного подхода. Это способствует более полному описанию пассивного слоя и внутренней формы культурных концептов мужественности и женственности. Показана роль опыта и образных механизмов мышления в гендерной категоризации, описаны ментальные схемы представления знаний о гендере, рассмотрена типология асимметричных отношений в гендерной категоризации и феномен стирания немаркированной (суб)категории как фактор асимметрии.

В главе пятой представлена исследовательская процедура, основанная на методологических принципах, сформулированных в ходе теоретического осмысления проблемы. Роль языка как инструмента конструирования гендера раскрывается на материале предвыборного дискурса. Описываются гендерные аспекты позиционирования читателя (избирателя), метафорическое структурирование политики и выборов как «мужской» сферы, роль гендерных стереотипов в конструировании мужского и женского «голоса» в предвыборном дискурсе. Анализируются гендерно релевантные стратегии агитации и дискредитации; рассматривается лингвистическая составляющая семиотических конструктов мужественности и женственности, отражающих культурно, социально и исторически детерминированные представления о гендере.

Заключение отражает суммарные теоретические итоги проведенного исследования.

В разделе «Список использованной научной литературы» представлен перечень отечественных и зарубежных первоисточников.

Раздел «Список источников фактического материала» включает наименования печатных изданий на русском и английском языках, телепрограмм и Интернет-ресурсов, послуживших основой для отбора материала исследования.

Глава 1. СТАНОВЛЕНИЕ ГЕНДЕРНОЙ ЛИНГВИСТИКИ В КОНТЕКСТЕ ОБЩЕГО РАЗВИТИЯ НАУКИ О ЯЗЫКЕ

Гендерная лингвистика, как новое направление в изучении языка, возникла не в результате подъема феминистского движения Разумеется, феминизм оказал определенное влияние на развитие гендерной лингвистики, что, в частности, проявилось в очевидных идеологических наслоениях, характерных для исследований 1970 - 80-х гг., а развивалась в контексте актуальных для своего времени научных парадигм и традиций. Хотя язык в той или иной форме изучается уже более двух тысячелетий в виде грамматики (как правильно его использовать), риторики (как говорить/писать убедительно), поэтики (как используется язык в литературе/художественном творчестве), так называемое научное исследование языка началось сравнительно недавно и связано с именем Ф. де Соссюра, предложившего как новый предмет изучения (языковой знак), так и новые принципы лингвистического анализа: разграничение языка как системы знаков (langue) и речи как конкретных звуковых актов (parole), означающего и означаемого, синхронии и диахронии и т.д. Идеи Соссюра оказались широко востребованными не только в лингвистике, но и в целом ряде смежных дисциплин (в культурологии, литературной критике, когнитивной психологии, теории коммуникации). Он считается основоположником нового научного направления семиологии (науки о знаках) и влиятельного в XX веке направления - структурализма.

1.1 Структуралистская традиция в исследованиях языка и гендера

Структуралистский подход характеризует понимание языка как самодовлеющей системы, определяемой внутренними отношениями между составляющими ее элементами, и установкой на изучение языка как системы таких элементов (знаков), а не как социально-исторического и культурного феномена. Возникнув вследствие стремления к строгому (приближающемуся к точным наукам) формальному описанию языка, свое название данное направление получило благодаря особому вниманию к структуре языка, трактуемой как сеть отношений (противопоставлений) между языковыми знаками. Углубив научные представления об устройстве языка и разработав аппарат строгого описания его системы, структурная лингвистика растворилась в новых направлениях, вызванных к жизни продолжающимися теоретическими поисками. Ее методы и понятия (оппозиция, схема и др.) применяются в современной психо- и социолингвистике, в когнитивной лингвистике, а также в смежных гуманитарных дисциплинах - литературной критике, этнологии, социологии, на почве которых сформировался структурализм как философско-методологическая основа конкретно-научных гуманитарных исследований.

Значительное влияние на формирование современных подходов к изучению языка и гендера оказали идеи французского структурализма и поструктурализма, связанные с именами Р. Барта, Ж. Дерриды, М. Фуко и Ж. Лакана. Эти исследователи не были лингвистами, однако в своих теориях уделяли значительное внимание роли языка и строили свои концепции, опираясь на постулаты разработанной Ф. де Соссюром теории языкового знака.

1.1.1 Языковой знак. Понятие. Значение

По Соссюру, языковой знак характеризуется отношениями взаимной зависимости означаемого (понятия) и означающего (акустического образа). Одним из основополагающих тезисов Соссюра является произвольность языкового знака, которая заключается в отсутствии какой-либо внутренней связи (обусловленности) между конкретным звуковым комплексом и обозначаемым им понятием. Соссюр акцентировал произвольность означающего, однако его концепция имплицирует и произвольность означаемого в смысле возможности иного членения (категоризации) реальности, где того или иного понятия могло бы и не быть Например, в системе классификации частей тела, существование понятия «нос», кажется, естественным. Между тем, можно представить себе другую систему, где обозначение получит, например, часть лица между носом и верхней губой и т.д. [см. Fairclough 1989: 95]. Концептуальная система и принципы ее классификации у Соссюра конвенциональны и познаются индивидом в процессе изучения языка.

Данный тезис широко востребован в постсруктурализме для обоснования роли власти (идеологии) в формировании значений [Fairclough 1989: 93 - 97]. «Натурализацию» значений, в смысле признания их естественной связи с реальностью и невозможности другой категоризации (и знаковой системы), Пьер Бурдье называл «неузнаванием произвольности» (the misrecongintion of arbitrariness). В феминистской лингвистике на этом основана критика андроцентризма в языке и призывы к его реформированию.

Находясь в отношении постоянной опосредованной сознанием связи, две стороны языкового знака у Соссюра составляют устойчивое единство, которое посредством чувственно воспринимаемой формы знака (его материального носителя) репрезентирует социально приданное ему значение. По Соссюру, значением является то, что находится в отношении соответствия с акустическим образом. «Все происходит между акустическим образом и понятием в пределах слова, рассматриваемого как нечто самодовлеющее и замкнутое в себе» [Соссюр 1999: 114].

Высказывалось мнение, что значение эже понятия в том смысле, что оно включает лишь различительные черты объектов, тогда как понятия охватывают их более глубокие и сущностные свойства, имеют ядро, обеспечивающее устойчивость лексического значения, и размытую периферию, благодаря чему значения могут растягиваться, увеличиваться в охвате в рамках узуальных ассоциаций, внутренней формы слова и т.д. [Гак 1990: 262]. Представляется целесообразным кратко пояснить принятое в работе соотношение терминов «понятие», «значение» и прочно вошедшего в обиход современной лингвистической науки термина «концепт».

Речь не идет о том, чтобы дать однозначное и непротиворечивое определение данным терминам, выяснить их «истинное» значение. В спорах о значении терминов порой не учитывается, что членение языковой действительности лингвистикой подобно членению экстралингвистической действительности языком - членению различному в разных языках. К примеру, понятие предложения насчитывает сотни противоречивых характеристик по той причине, что этому термину отнюдь не соответствует что-то лингвистически определенное: содержание понятия варьирует от лингвиста к лингвисту. Проблематичность почти всякого постулирования лингвистических абсолютов (в том числе терминологических) в конечном счете обусловлена сложностью объекта, а именно - тем обстоятельством, что «язык есть естественная семиотическая система, адекватность которой постоянно изменяющейся социальной практике не предустановленна, а творится коллективом» [Cкребнев 1971: 48]. Признавая конструируемость языка как объекта изучения, правомерно усомниться в постановке вопроса «что такое» значение/понятие/концепт, скорее следует решить вопрос, что мы условимся считать значением/понятием/концептом.

Традиционно значением слова называется его «содержание, отображающее и закрепляющее в сознании представление о предмете, свойстве, процессе» [Гак 1990: 261]. Лексическое значение - это продукт мыслительной деятельности человека, связанной с редукцией информации сознанием на основе сравнения, классификации, обобщения и т.д.

Термином «понятие» обозначают не только «мысль, отражающую в обобщенной форме предметы и явления посредством фиксации их свойств и отношений (т.е. общие и специфические признаки, соотносимые с классами предметов и явлений)», но и - метонимически - «сами такие классы, т.е. грамматические или семантические категории» [Степанов 1990: 384] или «принцип категоризации» [Тейлор 2002: 45]. В последнем случае имеется в виду то, что, говоря о человеке спит, дремлет или храпит, называя его скупым или бережливым, мы производим акт категоризации, и знание соответствующих слов (понятий и фонологических репрезентаций) предполагает знание критериев категоризации. Иначе говоря, понятие как «внутренняя репрезентация определенного класса опыта» [Звегинцев 2001: 227] включает то, что мы знаем о предмете (умея мысленно представить, правильно идентифицировать и обозначить словом соответствующий объект) и что позволяет делать умозаключения, например, в соссюровской схеме знака - что дерево имеет корни, ветви и листья (по крайней мере летом), растет из земли, может жить дольше, чем человек, может быть срублено на дрова и т.п. В последние годы в этом значении, как правило, используется термин «концепт».

Понятие концепта получило в отечественной лингвистике множество толкований, которые отражают различные стороны рассматриваемого феномена, акцентируя когнитивные, семантические или социо-культурные аспекты [Кубрякова 1991; 1992; 1994; Карасик 1996; Попова, Стернин 2001; Степанов 2001] либо трактуя его интегративно как многомерное культурно значимое социо-психическое образование в коллективном сознании, опредмеченное в той или иной языковой форме [Кирилина 2004: 140]. Указывается на соотнесенность концепта как с понятием [Степанов 1997: 40; Карасик 1996: 6 - 7], так и со значением слова, которым становится концепт, «схваченный знаком» [КСКТ, с. 92]. По мысли Н.Д. Арутюновой, концепт является понятием практической философии и возникает в результате взаимодействия таких факторов, как национальная традиция, фольклор, религия, искусство, жизненный опыт, система ценностей. Таким образом, концепты образуют культурную среду, выступающую в качестве посредника между человеком и миром [Арутюнова 1999].

Особое внимание к содержанию и адекватной дефиниции концепта связано, в частности, с определенным терминологическим «конфликтом»: соссюровское «означаемое» в русском языке обозначается термином «понятие», в английском - термином «concept». Этим термином оперирует также широкий круг социальных наук, впитавших идеи знаковой теории Соссюра, в частности, когнитивная психология, откуда он, обогатившись новыми смыслами, был вновь востребован наукой о языке, где развивались новые направления - когнитивная лингвистика, этносемантика, лингвокультурология и др. Но если в английском языке речь шла лишь о семантической модификации (смысловых приращениях) термина «concept», то в русской терминологической системе появился новый термин, потребовавший содержательной делимитации. В этом смысле эволюция термина «концепт» сопоставима с историей термина «гендер» (gender), который изначально обозначал грамматическую категорию рода и в своем новом значении («социокультурный пол») «вернулся» в лингвистику из социальных наук.

Представляется обоснованной точка зрения, согласно которой понятие, концепт и значение слова относятся к однопорядковым категориям мышления, рассматриваемым, однако, в различных системах связей: значение - в системе языка; понятие - в системе логических отношений и форм, исследуемых как в языкознании, так и в философии; концепт - в лингвокультурологии, когнитивной психологии, социологии и т.д. [Гак 1990, Степанов 1990]. Соотносительность данных терминов не означает, однако, их кореферентности, поскольку они имеют разные сферы применения и акцентируют различные стороны означаемого. Термин «концепт» предпочтителен, когда речь идет о культурных репрезентациях (ср. «концепт - сгусток культуры в сознании человека» [Степанов 2001: 43]) и идеализированных когнитивных моделях как структурах представления знания (концепт как «глобальная единица структурированного знания» [Попова, Стернин 1999: 16]). Термин «значение» употребляется в контекстах, связанных со словом, как знаком языка.

С уходом от структурализма, определявшего содержание языкового знака в терминах отношений (противопоставлений) с другими элементами системы, меняется и трактовка проблемы значения. Консенсуальному значению, фиксируемому в дефиниции словаря, противопоставляется значение, возникающее в дискурсе, в результате коммуникативного взаимодействия его участников - продуцирующего и интерпретирующего субъектов. Одним из первых шагов к такой трактовке значения стала знаковая теория Э. Бенвениста.

1.1.2 Уровни знакообразования. Знаки культуры

В отличие от концепции Ф. де Соссюра, призывавшего изучать систему (langue) в отрыве от процесса коммуникации, Э. Бенвенист определил естественный язык как знаковое образование особого рода с двукратным означиванием его единиц и предложил концепцию членения языка в виде схемы уровней лингвистического анализа: в системе (первичное означивание, собственно семиологический принцип знакообразования) и в речи (вторичное означивание, принцип семантической интерпретации речевых единиц). Он разграничил два разных, но взаимообусловленных этапа языкового семиозиса: единицы первичного означивания (слова) должны быть опознаны, соотнесены с предметами и понятиями, которые они обозначают; единицы вторичного означивания (высказывания) должны быть поняты, соотнесены со смыслами, которые они несут [Бенвенист 1974].

Данный подход использовался в феминистской лингвистике для обоснования тезиса о том, что «в устах сексиста язык не может быть несексистским» [Cameron 1992: 106], т.е. сексистскими являются не сами значения слов, а тот смысл, который они могут приобретать в речевых контекстах. Например, ласкательное dear, не имея коннотаций неуважения в системе языка, может приобретать их, когда используется мужчинами по отношению к женщинам, с которыми они не находятся в близких отношениях [там же, c. 107].

Теория Э. Бенвениста исходит из возможности смыслового развертывания языкового знака в коммуникации. Аналогичную двухуровневую модель использовал Р. Барт, занимавшийся структурным анализом культурных репрезентаций в литературе, кино, фотографии, рекламе, музыке. Как критик литературы, Барт разграничивал художественные тексты, построенные на основе стабильного отношения означающего и означаемого, и тексты, для которых определяющим является сам акт сигнификации (создания значения). Исследуя функционирование языков культуры, Барт уделял особое внимание вопросу их соотношения с идеологией. В книге «Mythologies» он анализирует как знак журнальную обложку, на которой изображен чернокожий солдат, отдающий честь французскому флагу. Это изображение является непосредственным означаемым данного знака. Однако, как подчеркивает Барт, данное означаемое само становится означающим следующего, более абстрактного означаемого - идеологической пропозиции: раз есть патриотичный чернокожий солдат, значит французский империализм уже не является столь отвратительным, каким его пытаются представить [Barthes 1973].

Р. Барт одним из первых заявил о существовании фигурального языка идеологических пропозиций (мифологии). Когда означающее, которое могло бы в принципе символизировать разные вещи, определенным образом интерпретируется и закрепляется за одним означаемым (например, чернокожий солдат, салютующий французскому флагу, символизирует патриотизм, а не принуждение), оно становится знаком культуры, включенным в систему других знаков, и союз означающего и означаемого воспринимается как «естественный» и нерасторжимый. (Напомним, что Соссюр сравнивал знак с листом бумаги, одна сторона которого - означающее, а другая означаемое). Данный подход помогает понять, почему, например, изображение обнаженной женщины (но не мужчины) ассоциируется с представлениями о сексуальной доступности и падении. Язык культурных мифов не абсолютно произволен, а отражает установки господствующей идеологии и культуры.

Осознание того, что структурализм сам по себе не может объяснить, как и почему те или иные слова (образы, знаки) приобретают особую значимость, сопровождалось развитием и переосмыслением соссюровской концепции языка в рамках постсруктурализма и постмодернизма, заложивших основы понимания языка как средства конструирования социального мира.

язык гендер идентичность этнолингвистика

1.1.3 Постструктуралистские концепции языка и гендер

Постструктурализм и постмодернизм - два разных, но связанных между собой интеллектуальных течения. Постсруктурализмом называют ряд теорий, использовавших в качестве исходных принципы структурной лингвистики Ф. де Соссюра (Ж. Деррида, Ж. Лакан, М. Фуко и др.). Ключевыми вопросами постструктурализма являются вопросы значения, субъективности и власти, а также языковая концепция реальности, суть которой заключается в признании того, что мир дан человеку в языке и познаваем только через язык.

Постмодернизм, как направление философской мысли, связывает с постсруктуралистской теорией отказ от фундаментальных тезисов западного Просвещения - веры в рациональность человеческого прогресса, универсальные ценности и единственность истины. Речь идет об отказе от признания объективной истины и возможностей ее научного познания и признании того, что истина всегда опосредована интерпретирующим субъектом и легитимизируется отношениями власти. Другая особенность - переосмысление рациональной, стабильной и целостной субъективности, тезис о том, что в дискурсивных практиках индивид занимает различные субъектные позиции и, таким образом, признание конструируемости как субъекта, так и реальности.

Рассмотрим некоторые положения теоретиков постструктурализма, которые оказали значительное влияние на становление современных представлений о языке и гендере.

Деконструктивизм. Ж. Деррида

Французский философ Жак Деррида считается основоположником модели чтения, именуемой деконструктивизмом - анализа, применимого ко всем типам текстов (письма).

Взяв за основу принципы Ф. де Соссюра о произвольности языкового знака, определяемого через соотношение с другими элементами системы, Деррида указывает на произвольность значений в тексте, используя термин differбnce (каламбурное обыгрывание двух французских слов «различие» и «откладывание»), для иллюстрации того, что значение слова является перманентно неопределенным: оно всегда определяется в терминах других значений, т.е. язык всегда соотносится только с языком. Два слова - например, «мужчина» и «женщина» - определяются как противоположные, при этом один из них определяется как основной (первичный) и самодостаточный, а другой - как вторичный и дополнительный. За данным определением, однако, скрыто то, что термин, считающийся основным, сам конструируется относительно своей противоположности, так что мужчина определяется как «не-женщина». Деррида связывает эту модель с психоанализом Лакана: (мужской) субъект, определяет себя (обретает субъективность) путем отделения от Другого (Матери) и вхождения в сферу Закона (представляемого Отцом) [Derrida 1997; см. также Weedon 1996; Gamble 1999].

Деконструктивизм - это особая философия значения, в центре которой стоит вопрос о том, как значения конструируются писателями, текстами и читателями. Развивая идеи Ницше и Хайдеггера, Ж. Деррида критикует саму традицию философских поисков, связанных с познанием реальности. Он утверждает, что все тексты основаны на иерархическом дуализме элементов, бинарных оппозициях, в которых один из элементов рассматривается как истинно верный.

Все системы мысли, утверждает Деррида, имеют один центр. Так, традиционная система ценностей и взгляд на мир производятся с точки зрения «европейских белых мужчин»: сознание современного человека (независимо от пола) пропитано идеями и ценностями мужской идеологии, с приоритетом мужского начала, логики, рациональности и объектности женщин. Путем деконструкции (как способа прочтения) этот неосознаваемый и неартикулируемый центр (точка зрения) выявляется, и тем самым бинарные структуры, на которых основан текст, разрушаются; то, что казалось устойчивым и логичным, перестает быть таковым.

Поскольку деконструктивизм - атака на само существование логических теорий и концептуальных систем, он целенаправленно отвергает все рациональные определения и объяснения. Методика анализа основана на внимательном прочтении конкретных текстов и выявлении того, как эти тексты соотносятся с другими текстами. Именно это становилось объектом критики деконструктивизма со стороны некоторых ученых; вместе с тем, данная теория оказала огромное влияние на развитие философии, литературной критики и формирование новых методов, используемых в истории, социологии, искусствоведении, лингвистике.

В западной традиции феминистских и гендерных исследований доминирующим методом стала дерридеанская деконструкция гендера, понимаемая как анализ бинарных оппозиций мужское vs женское, где левосторонний элемент претендует на привилегированное положение, отрицая притязания на такое же положение со стороны правостороннего элемента, в терминах которого он определяется.

Лакановская концепция языка

Ж. Лакан придавал исключительное значение языку, полагая, что язык - это единственная возможность для анализа бессознательного, ибо бессознательное структурировано так же, как язык. Его концепция, которую называют лингвистическим прочтением Фрейда, оказала огромное влияние на литературную критику и феминистскую теорию, послужив основой психоаналитических теорий женского сознания и идентичности, развиваемых в трудах французских теоретиков феминизма Э. Сиксу, Л. Иригарэ и Дж. Кристевой, анализ которых не входит в задачи данной работы. Обращение к концепции Лакана позволяет пояснить понятия субъективности и позиционирования, используемые в современных исследованиях языка и гендера.