К сожалению, прецедентные антропонимы из политической сферы практически отсутствуют в современных орфографических словарях, в том числе в словарях, которые призваны регламентировать правописание прописных и строчных букв [Розенталь 1986; Лопатин, Чельцова, Нечаева 1999; Тихонов 1999]. Отметим также, что общие рекомендации, помещенные в эти словари, не всегда способны подсказать правильное решение.

Так, в словаре Д.Э. Розенталя даются следующие рекомендации по правописанию:

? Собственные имена, ставшие нарицательными, пишутся со строчной буквы, например: альфонс, держиморда, донжуан, ловелас, ментор, меценат, ванька (прозвище извозчика в дореволюционной России), ванька-встанька (игрушка).

? Сохраняется написание с прописной буквы, если фамилия, употребленная в нарицательном значении, не переходит в разряд существительных нарицательных, например: Мы… твердо были уверены, что имеем своих Байронов, Шекспиров, Шиллеров, Вальтер Скоттов (Белинский).

? Но если индивидуальные названия людей употребляются в презрительном смысле как родовые обозначения, то они пишутся со строчной буквы, например: презренные носке и шейдеманы (предатели социал-демократы), квислинги (коллаборационисты). [Розенталь 1986: 306].

Следует отметить, что точные критерии уже свершившегося или еще не закончившегося перехода прецедентных антропонимов в разряд имен нарицательных не определены, а «презрительность смысла» не относится к числу точных критериев.

Анализируемые ниже признаки антропонимов, используемых в современных газетных текстах, не вполне однородны, они могут быть факультативными или вариантными, но это не препятствует их рассмотрению в качестве дополнительных критериев прецедентности.

1. Графический критерий (использование строчных и прописных букв). В современных публицистических текстах прецедентные антропонимы, восходящие к именам собственным, пишутся то с прописной, то со строчной буквы. Использование прописной буквы свидетельствует о том, что соответствующее существительное воспринимается автором как имя собственное. Ср.:

За счет наших детей, пенсионеров, ветеранов труда и войны мы растили Арафатов, кредитовали Саддамов Хуссейнов. У нас и до сих пор, что ни план -- то «громадье». Мы еще не расселили коммуналки, не накормили беспризорников, а рвемся возводить показушные «сити» или строить «либеральную империю» (КостиковВ. Вожди без пьедесталов). Дайте нам 20 лет покоя. Без Шариковых, без истерик. Вы не узнаете Россию -- мы будем жить лучше, чем в Европе (Немцов Б. Интервью).

Несомненным признаком специфического использования антропонима служит его написание со строчной буквы, свидетельствующей о том, данное имя может быть использовано для обозначения различных людей, обладающих соответствующими качествами. Ср.:

Наша страна и без того потеряла двадцать лет исторического времени, миллионы населения, гигантские территории и зоны влияния -- и все ради чего? Ради того, чтобы абрамовичи и иже с ними покупали себе недвижимость на Британских островах и Лазурном берегу? (Коньков Н. Голос -- за «Родину» // Завтра. 2006. № 1). Россия -- родина слонов, жириновских и шандыбиных» (Устюжанин В. Название заметки в газете «Комсомольская правда»).

Интересно, что газета «Комсомольская правда» в тексте интервью с саратовским губернатором использует то прописную, то строчную букву для обозначения людей, подобных герою пьесы М.А. Булгакова. Ср.:

-- У меня, вслед за Столыпиным, на великого писателя Толстого зуб имеется. Сказав однажды, что земля -- достояние Бога, он своим авторитетом благословил в России всяких Швондеров, которые и сейчас орут под ухом, что земля -- это мать, а матерью не торгуют. А что, отцом-хлебом, торговать, значит, можно?

-- Это кто такие, по-вашему, сельские швондеры?

-- Швондер -- это как Емеля на печи: бездельник с гармошкой, но только еще и с наганом. Слава богу, в роду Аяцковых лодырей и швондеров не было (Аяцков Д. За это пространство я отвечаю!).

Нетрудно заметить, что в рассмотренных контекстах прецедентные антропонимы, употребленные «в презрительном смысле», о котором пишет Д.Э. Розенталь [1986], напечатаны с использованием как строчных, так и прописных букв.

2. Морфологический критерий (использование форм единственного и множественного числа, суффиксация, трансформация грамматического рода и др.). В соответствии с общими закономерностями русского языка имена собственные, как правило, могут использоваться только в форме единственного числа, тогда как большинство имен нарицательных способно изменяться по числам. В форме единственного числа эпизодически употребляются и прецедентные антропонимы, но сам по себе этот факт не является показателем отсутствия смысловых преобразований и принадлежности слова к числу имен собственных. Ср.:

Демократия -- это «щит» и для самих силовиков, прививка от соблазна поучаствовать в «играх власти»«. Гарантия того, что после очередной смены «кучмы» их не поволокут на майдан и не найдут, как Кравченко, в служебной пристройке с пулей в затылке (Костиков В. Азбука для «особистов»). Выход здесь я вижу один: для того, чтобы в судебном процессе стороны были представлены равноправно, наше государство должно в законодательном порядке обеспечить сбор доказательств как «за», так и «против». Иными словами, должны работать как бы два следственных механизма -- Жеглов и Шарапов должны снова работать вместе (Полуян П. Осудить нельзя помиловать).

Специальные наблюдения показывают, что при рассматриваемых смысловых преобразованиях прецедентные антропонимы значительно чаще используются в форме множественного числа. Ср.:

Накануне Победы горстка «детей Арбата» пишет «саги», снимает «штрафбаты». Опираясь на путинское телевидение, спуская с поводков «радзинских», «розовских» и «радзиховских», тщится в очередной раз вбить кол в сталинизм (Проханов А. Сталин не бронза, а скорость света).

Употребление формы множественного числа акцентирует переход антропонима в разряд имен собственных, возможность его использования по отношению к различным людям. Вместе с тем иногда встречаются очень близкие по смыслу высказывания, которые отличаются друг от друга именно тем, формы какого числа используют авторы. Ср.:

В результате ошибок вождей Россия почти на сто лет сошла с магистрального пути европейского развития. Где наши Черчилли, де Голли, Рузвельты, Дэн Сяопины? Почему все наши вожди на исторической дистанции проиграли «забег» и оказались политическими банкротами? (Костиков В. Куда ведут амбиции лидеров). К несчастью, у нас не оказалось своего Дэн Сяопина, как и своего Людвига Эрхарда (Бурлацкий Ф. Сталин и Мао видят нас).

Как показывают данные примеры, при написании прецедентных антропонимов, употребленных в формах множественного числа, используются как строчные, так и прописные буквы.

Крайне редко, но встречаются случаи, когда показателем метафоричности становится изменение рода прецедентного имени. Ср.: Наконец-то высветился Данко, который выведет заблудшую Россию из тьмы. Вернее -- «высветилась». Ради торжества справедливости Ирина Муцуовна Хакамада готова вырвать сердце из груди. Новоявленная Данка вчера призвала голосовать за себя на президентских выборах «как за символ некоего мужества и готовности к борьбе» (Баюн Е., Галимова Н. // Московский комсомолец. 2004. 15 янв.). В данном контексте речь идет об Ирине Хакамаде, которая, будучи кандидатом в президенты, обещала, подобно герою А.М. Горького, повести страну даже ценой самопожертвования.

В другом случае фольклорная Баба-яга становится «коварным БАБом-ягой». Ср.: Вся история, связанная с пропажей Ивана Рыбкина, за развитием которой с волнением и интересом следили российские граждане весь минувший месяц, на проверку оказалась интригой, состряпанной главным интриганом современности Борисом Березовским. <…> Видимо, ностальгируя в туманах Альбиона, он придумал сюжет вполне в духе русских народных сказок. С хрестоматийными персонажами -- простодушно-хитроватым Иванушкой-дурачком, коварным БАБой-ягой, соловьями-разбойниками украинско-чеченской национальности… Зато финал сказки оказался нетрадиционным. Иванушка, нутром почувствовав коварные замыслы БАБа-яги, не бросился бежать сломя голову, а вернулся в избушку на курьих ножках, что стоит недалеко от Лондона (Сергеев Ю. // Комсомольская правда. 2004. 3 марта).

В данном случае обозначение Иванушка-дурачок употребляется применительно к кандидату в президенты И.П. Рыбкину, а Б.А. Березовский в соответствии первыми буквами имени, фамилии и отчества становится «БАБой-Ягой» мужского рода. Подобные трансформации создают эффект языковой игры и способствуют эмоциональному воздействию на читателей.

В соответствии с общими принципами когнитивной лингвистики, помимо использования множественного числа, к морфологическим признакам акцентирования прецедентности можно отнести также случаи аффиксации (хлестаковщина, обломовщина, наполеончик), в том числе связанные с частеречными преобразованиями (например, стахановский, по-сталински).

3. Пунктуационный критерий (использование кавычек). Еще одним свидетельством использования прецедентного имени в качестве культурного знака, лишь косвенно связанного с носителем соответствующего имени собственного, могут служить кавычки, которые подчеркивают использование слова в каком-то необычном смысле. Ср.:

Нынешняя война либералов с властью -- это путь маргинализации демократического движения. Да и не годятся наши оранжевые «немцовы» на роль плакальщиков за Россию (В. Костиков. Догоняющая демократия). Главные спонсоры «демократической оппозиции» -- павшие олигархи Березовский, Невзлин. «Человеческая обида» этих «графов Монте-Кристо» вполне понятна. Но это -- их личные проблемы (Л. Радзиховский. Идущие вместе).

В других случаях авторы газетных текстов не считают необходимым использовать кавычки для выделения прецедентных антропонимов, что в целом не мешает правильному восприятию их смысла. Ср.:

Есть люди, навсегда потерянные для партнерства. У фальшивых либералов и настоящих фашистов все больше общего. Ничего удивительного. О таких писал еще Достоевский. И сегодня все эти Смердяковы и Лямшины приятно проводят время в разного рода комитетах по ожиданию восьмого года, где проповедуют целесообразность поражения собственной страны в войне с террором. Бог им судья (В. Сурков. Путин укрепляет государство).

Показательно, что в заголовке опубликованной «Комсомольской правдой» статьи В. Баранца «Нам нужны новые Штирлицы!» прецедентный антропоним напечатан без кавычек, но в тексте этой статьи тот же антропоним приводится в кавычках: Пока же на боевом счету наших спецслужб наберется немного удачных агентурных операций, связанных с внедрением чеченских «Штирлицев» в штабы террористических бандформирований.

Следует отметить, что в преобладающем количестве случаев прецедентные антропонимы употребляются в тексте без кавычек (соответствующие примеры представлены в настоящей статье при рассмотрении всех иных критериев акцентирования неденотативного употребления соответствующих имен).

4. Синонимический критерий (представление имен собственных как однотипных по семантике, образование контекстуальных синонимов). Показателем неденотативного использования прецедентных антропонимов часто служит необычное отождествление их семантики с семантикой иных антропонимов. Ср.:

Чубайс -- это базовый элемент системы в стране. Вроде Энгельса у коммунистов. Маркс у них -- Гайдар. Энгельс -- это Чубайс. Ленин -- Горбачев. Ельцин -- Сталин. Если вытащить базовый элемент, система зашатается (Митрофанов А. Интервью газете «Комсомольская правда»). Психологически Путин -- это Штирлиц, достигший своей мечты: стать фюрером. Только у Штирлица был Центр, куда можно было направлять радиограммы, и приближающаяся Красная Армия. А что есть у Путина? (Хазин М. Хозяин и работник). Эдуард Лимонов, потенциальный Робеспьер «ситцевой» революции, принял меня соответственно -- в типовой квартире подпольщика (Ворсобин В. Вожди льготного бунта).

Такое использование показывает, что один человек способен выполнять те или иные функции совсем иного человека, что эти люди в чем-то похожи. Отметим, что в подобных контекстах, как правило, есть указания на то, по каким именно признакам политические лидеры отождествляются с деятелями прошлого или персонажами произведений литературы и искусства: например, Робеспьер ситцевой революции; Штирлиц, достигший своей мечты.

5. Атрибутивный критерий (использование определений, подчеркивающих нетрадиционность смысла определяемого имени). В подобных случаях при прецедентном антропониме имеется определение, которое свидетельствует о том, что соответствующее имя использовано в особом смысле. В качестве указанных определений могут использоваться, в частности, такие прилагательные и местоимения, как новый, современный, русский, наш, свой и другие. Ср.:

«Набравшая 4% голосов Хакамада находится в прострации. Борис Абрамович прибыл из Лондона, чтобы вывести ее из критических дней и оплодотворить новыми идеями», -- намекнули в окружении русско-японской Жанны д`Арк (Апрелев П. Ведьмы выходят из-под контроля // Вечерний Екатеринбург). Березовскому выгодна смерть ТВ-6. Он понимал, что канал не удержать, но сделал все, чтобы эпатировать публику и власть. Теперь он политический изгнанник, мученик, новый Троцкий -- это гарантирует ему свободу и финансовую активность на Западе (Проханов А. Березовскому выгодна смерть ТВ-6 // Завтра). Так вот, действительность выглядит совершенно иначе. В 80-х годах в КНР активно проводилась политическая перестройка и либерализация по советскому образцу. В КНР были и «китайский Горбачев», и даже «китайский Ельцин» (В. Лещенко. Взгляд на Китай, где ГКЧП победил).

Представление современных отечественных политиков как имеющих своего рода прототипы в иных странах или эпохах (а также иные подобные преобразования семантики) позволяет провести важные аналогии и обладает значительным прагматическим эффектом.

6. Темпоральный критерий (использование имени собственного в необычном темпоральном контексте, представление деятелей прошлого как ныне живущих или даже способных воскреснуть). В подобных контекстах фамилии политических лидеров прошлого используются в контексте будущего или настоящего времени, что предопределяет неденотативность речевого смысла соответствующих антропонимов. Ср.:

Мобилизация народа неизбежна. Дух не может дремать бесконечно. Россия грезит вождем. Он будет велик, прозорлив и добр. Будет Сталиным и Сергием Радонежским, Петром Великим и Николаем Федоровым. Пушкиным и Королевым. Он среди нас. Ищите его по нимбу вокруг головы (Проханов А. Передовая статья газеты «Завтра»). Если я не выиграю эти выборы, у нас в 97-м году все равно будет переворот. Потому что народ хочет Сталина. И я народу говорю: «Хотите? Я буду Сталиным! Но без ГУЛАГа и массовых репрессий» Психологически людям это приятно. Если увижу сопротивление, перейду к репрессиям (Жириновский В.В. Я давно в конфликте с обществом).

Обозначение современных политических лидеров при помощи метафорического использования имен людей, прославившихся в других исторических условиях позволяет провести знаменательные параллели и обладает значительной воздействующей силой.

7. Ссылки на источники прецедентности. Обращает на себя внимание тот факт, что в одних случаях прецедентные феномены используются в публицистических текстах без каких-либо ксенопоказателей, тогда как в других случаях в тексте присутствуют те или иные сведения об источниках прецедентности. Это может быть указание на название художественного текста или его автора, на историческую эпоху или социальное положение политического деятеля. Ср.:

(1) Так что БАБ все больше становится похож на Фирса из «Вишневого сада» А. П. Чехова. Пришли новые олигархи -- и старый больше не нужен. Демонизировнная фигура окончательно отлучена от российской политики (Угланов А. Березовский атакует российский трон // Аргументы и факты. 2003. № 24).

(2) Главные спонсоры «демократической оппозиции» -- павшие олигархи Березовский, Невзлин. «Человеческая обида» этих «графов Монте-Кристо» вполне понятна. Но это -- их личные проблемы (Радзиховский Л. Идущие вместе // Российская газета. 2005. 27 марта).

В первом случае автор использует для характеристики Б. Березовского прецедентное имя Фирс и, видимо не надеясь, что читатели сразу поймут, какой Фирс имеется в виду, упоминает название пьесы и ее автора. Во втором случае автор называет Березовского (а также Невзлина) «графом Монте-Кристо» и не считает необходимым напомнить читателям, кто автор соответствующего произведения и тем самым актуализировать в сознании читателей признаки, которые объединяют французского аристократа и российского олигарха.

Проведенные наблюдения показывают, что наиболее известные прецедентные имена, как правило, используются без каких либо уточнений. Если же автор не до конца уверен, что соответствующее имя относится к числу широко известных читателям, то он использует те или иные способы актуализации прецедентного имени. Можно предположить, что одной из функций ксенопоказателей в подобных контекстах является именно акцентирование неденотативного употреблений прецедентных феноменов, то есть использования их как своего рода культурных знаков, символов определенных личностных качеств.

Специальный анализ свидетельствует, что во многих случаях в контексте присутствует не один, а сразу несколько элементов, свидетельствующих об использовании соответствующего прецедентного феномена в неденотативном значении. Ср.:

Накануне Победы горстка «детей Арбата» пишет «саги», снимает «штрафбаты». Опираясь на путинское телевидение, спуская с поводков «радзинских», «розовских» и «радзиховских», тщится в очередной раз вбить кол в сталинизм (Проханов А. Сталин не бронза, а скорость света). Зашевелились и всплыли на телеэкране, казалось бы, позабытые немцовы с хакамадами и даже жгучая брюнетка Новодворская прошепелявила что-то с какой-то там наспех сколоченной трибуны. Экранное явление этих политических теней в высшей степени симптоматично (Владов П. Призраки).

В первом контексте к числу признаков использования прецедентных имен в нарицательном значении относятся их написание со строчной буквы, использование формы множественного числа и кавычек. Во втором случае фамилии известных российских политиков употреблены в форме множественного числа и написаны без использования заглавных букв.

Вполне возможно, что рассмотренный в настоящей статье перечень показателей неденотативного актуального смысла прецедентных антропонимов не является законченным, однако представленный материал показывает, что при внимательном анализе контекста в нем нередко можно обнаружить формальные (орфографические, пунктуационные, морфологические, семантические, лексические и иные) знаки того, в каком именно смысле используется соответствующий культурный знак. При отсутствии указанных показателей в непосредственном окружении имени собственного следует обратиться к широкому контексту и дискурсивным характеристикам соответствующего текста.

Материалы данного исследования свидетельствуют также о том, что в нашем правописании пока не сложились строгие правила оформления прецедентных антропонимов при их использовании в неденотативном значении. Одни авторы пишут указанные антропонимы со строчной буквы, а другие -- с прописной. Некоторые журналисты в подобных случаях используют кавычки, но другие не считают это необходимым. В отдельных случаях подобные антропонимы используются в форме единственного числа, тогда как в других текстах отдается предпочтение другие формам множественного числа. В существующих толковых и орфографических словарях рассмотренные существительные представлены крайне редко, а имеющиеся в словарях общие рекомендации по правописанию не в полной мере соответствуют существующей в СМИ практике.

Рассмотренные в проведенном нами исследовании факты свидетельствуют о том, что в настоящее время правописание прецедентных антропонимов можно отнести к числу вариантных. Вместе с тем можно заметить, что чем более общеизвестным и высокочастотным становится тот или иной антропоним, тем выше вероятность его написания со строчной буквы, в форме множественного числа и без использования кавычек. Определенное влияние на предпочтение написания со строчной буквы может оказать и наличие в контексте негативной эмоциональной оценки соответствующих людей, однако и в этом случае рекомендации словарей не полностью соответствуют практике, существующей в современных печатных СМИ.

Итак, рассмотренный в настоящем главе материал показывает, что проблемы метафорического использования имени собственного являются предметом рассмотрения специалистов, принадлежащих к самым различным направлениям лингвистики, философии, логики, литературоведения, антропологии и иных гуманитарных наук.

Имеющийся в лингвистике опыт свидетельствует, в частности, о высокой эффективности рассмотрения прецедентности в рамках отдельных дискурсов, а поэтому достаточно перспективно исследование закономерностей прецедентности, характерных для дискурса массовой коммуникации.

Давние дискуссии о семантике и функционировании пока не привели к формированию единой точки зрения на специфику имени собственного, поскольку многие считают, что у имени собственного нет лексического значения. Однако более оправданным представляется мнение о том, что лексическое значение существует у всех знаменательных слов, но характер этого значения у имен собственных совершенно иной, чем у имен нарицательных. В соответствии с этой точкой зрения у прецедентных имен могут быть обнаружены дифференциальные признаки, подобные тем, которые выделяются у имен нарицательных.

Различия между метафорическими и неметафорическими вариантами использования имен связаны с тем, что в первом случае слово связано с традиционным денотатом (референтом), а во втором -- с совершенно иным денотатом (референтом), который имеет какие-то однотипные с первым признаки.

Существует несколько научных направлений, в центре внимания которых находится специфика использования имен собственных в традиционном и метафорическом (денотативном и коннотативном) значении. В рамках настоящей монографии признано целесообразным взять за основу теорию прецедентности, что, разумеется, не препятствует признанию достижений иных направлений -- грамматического, риторического, литературоведческого, контекстного, метафорического, интертекстуального и др.

При выявлении прецедентных имен могут быть использованы графические, пунктуационные, морфологические, синтаксические, лексические и иные критерии, главным из которых являются широкий контекст и дискурсивные характеристики существования соответствующего текста.

В целом уже существующие публикации, посвященные рассматриваемым в данной главе вопросам, позволяют опереться на достаточно надежный теоретический фундамент, однако в области теории прецедентности и практики ее исследования еще осталось немало «белых пятен» и дискуссионных проблем. К числу наиболее перспективных направлений исследования прецедентности относятся, в частности, проблемы классификации прецедентных феноменов и закономерности реализации прецедентных феноменов в тексте и дискурсе.

ГЛАВА 2. ТИПОЛОГИЯ ПРЕЦЕДЕНТНЫХ ИМЕН

Опыт изучения прецедентности показывает, что проведенные на однотипном материале исследования могут значительно различаться между собой в зависимости от аспекта исследования, задач автора и научной школы, к которой он принадлежит. Основная цель настоящей главы -- выделение возможных направлений классификации и описания прецедентных феноменов, используемых в современной массовой коммуникации.

2.1 Принципы классификации прецедентных имен

Нетрудно заметить, что та или иная классификация представлена едва ли не в каждом исследовании, посвященном прецедентности. Вместе с тем обзор существующих публикаций свидетельствует о многообразии возможных оснований для указанной классификации. Различия в выборе принципов классификации зависят также от цели и задач исследования, рассматриваемого материала, научной школы, к которой принадлежит автор, и ряда иных факторов.

Всякое рассмотрение прецедентных феноменов закономерно начинается с определения их сущности и характеристики их основных типов. В настоящее время наиболее широко используется классификация Д.Б. Гудкова, И.В. Захаренко, В.В. Красных и Д.В. Багаевой [1997], которые предложили разграничивать следующие виды прецедентных феноменов: прецедентные имена, прецедентные названия, прецедентные высказывания, прецедентные тексты. Дискуссионным остается вопрос о принадлежности к рассматриваемому классу фразеологизмов.

Во многих исследованиях разграничиваются прецедентные феномены вербального и невербального характера. Так, в диссертации А.А. Евтюгиной рассматриваются не только вербальные, но музыкальные прецедентные знаки [Евтюгина 1995]. Особенно детальная классификация невербальных прецедентных единиц представлена в диссертации Ю.Б. Пикулевой, которая посвящена использованию прецедентных культурных знаков в телевизионной рекламе, где обнаружены такие невербальные феномены, как узнаваемые голоса, музыкальные цитаты, культурно значимые предметы вещного мира, типовые жесты, поведенческие формулы, ритуалы и др. [Пикулева 2003]. Показательно, что еще в 1987 году Ю.Н. Караулов отмечал, что элементы интертекстуальности способны присутствовать во всех сферах, связанных с передачей какой-либо информации [Караулов 1987].

Чаще всего за основу для классификации принимаются понятийные сферы-источники, к которым принадлежат прецедентные феномены в своих основных значениях (литература, театр, политика, кино, спорт, музыка, наука, субкультура и др.). Подобные классификации предлагают О.А. Ворожцова [2007], Ю.А. Гунько [2002], Е.А. Земская [1996], Г.Г. Слышкин [2004], Р.Л. Смулаковская [2004], А.Е. Супрун [1995], С.Л. Кушнерук [2006] и многие другие специалисты. Возможно также разграничение в качестве сфер-источников классической культуры и субкультуры [Долевец 2005], авторских текстов и фольклора [Земская 1996 и др.].

Значительно реже встречаются исследования, в которых за основу для классификации принимаются понятийные сферы-мишени, к которым принадлежат прецедентные феномены в своих вторичных значениях. Это могут быть такие сферы, как реклама, спорт, политика, наука, СМИ и др. [Нахимова 2004, 2005]. Обычно исследователи ограничиваются в своих публикациях лишь какой-то одной сферой: так, С.Л. Кушнерук [2006] исследует рекламный дискурс, О.А. Ворожцова [2007] -- предвыборный дискурс, Ю.А. Гунько [2002] -- бытовой дискурс, Е.А. Земская [1996] -- современную прессу, А. А. Моисеев [2005] -- рок-поэзию, Г.Г. Слышкин [2004] -- смеховой дискурс.

В процессе исследования нередко разграничиваются, с одной стороны, прецедентные феномены, которые используются без каких-либо изменений, и прецедентные феномены, которые переживают те или иные смысловые или структурные трансформации (Е.А. Земская, А.Е. Супрун, О.А. Солопова, М.Ю. Илюшкина, О.С. Боярских, Р.Л. Смулаковская и др.).

В публикациях О.А. Ворожцовой, Д.Б. Гудкова и С.Л. Кушнерук представлена дифференциация контекстов, в которых наблюдаются денотативное (экстенсиональное) и коннотативное (интенсиональное) использование прецедентных имен.

В исследованиях Д.Б. Гудкова, В.В. Красных, С.Л. Кушнерук, Н.В. Немировой, Р.Л. Смулаковской детально рассмотрена классификация по характеру взаимодействия различных видов прецедентных феноменов друг с другом. В процессе такого исследования, в частности, рассматриваются механизмы построения и развертывания прецедентных цепочек, в которых один прецедентный феномен актуализирует другой.

Важное место в публикациях В.В. Красных, Г.Г. Слышкина и ряда других авторов занимает подразделение прецедентных феноменов по характеру прецедентности (в зависимости от степени известности в различных странах, социумах и др.). В этом случае выделяются феномены глобально прецедентные (например, прецедентные имена Дон-Кихот, Отелло и Наполеон Бонапарт известны в самых различных странах), национально прецедентные (это феномены, которые активно используются преимущественно в одной стране) и социумно прецедентные (феномены, которые не имеют общенациональной известности, но популярны в некоторых социальных, профессиональных, возрастных или иных группах); возможны также прецедентные феномены, известные лишь в малых группах, например, в отдельной семье. Г.Г. Слышкин противопоставляет также прецедентные феномены, остающиеся известными на протяжении многих веков, и прецедентные феномены, которые попадают в центр внимания общества лишь на короткий период времени.

В рамках еще одной классификации Н.А. Кузьмина противопоставляет две группы текстов. К первой из них относятся «сильные тексты», которые «испытаны временем и присутствуют в национальной культуре на протяжении жизни более двух поколений» (это преимущественно литературная классика, религиозные книги, имена и события, надолго остающиеся в народной памяти). Во вторую группу входят «ключевые тексты текущего момента», обращение к которым чрезвычайно активно в очень короткое время (реклама, шлягеры, телесериалы, политические и рекламные слоганы и т. п.). [Кузьмина 2004]. При всей условности границ между названными типами прецедентных феноменов и сложности конкретной дифференциации названная классификация отражает достаточно важные свойства

В ряде публикаций основой для классификации становятся способ указания на источник прецедентности (маркер) или же отсутствие таких указаний (Н.С. Бирюкова, О.А. Ворожцова, Е.В. Михайлова, Е.А. Нахимова и др.). В частности, выделяются такие маркеры прецедентности, как библиографическая ссылка, ссылка на автора, расширенная ссылка на автора, ссылка на название произведения, двойные ссылки, неопределенные ссылки, другие виды ссылок на источник, использование лексических и грамматических показателей не вполне традиционного смысла имени и графическое указание на прецедентность.

Значительно реже встречаются исследования, которые ориентированы на классификацию прецедентных имен по историческому периоду, к которому они относятся [Кушнерук 2006], по национально-культурной принадлежности соответствующих прецедентных феноменов [Кушнерук 2006; Боярских 2007]. В этом случае обычно противопоставляются прецедентные имена отечественного и зарубежного происхождения, а в последнем классе дифференцируются имена, принадлежащие к различным национальным культурам (американская, британская, немецкая, французская, японская и др.).

В классификации Е.Г. Ростовой [1993], созданной для методических целей, по критерию «источник возникновения» выделяются пять групп прецедентных текстов: 1) тексты, возникшие на русской культурной почве: русские фольклорные произведения, художественные авторские тексты или цитаты из них, имена персонажей, анекдоты, лозунги и т. п.; 2) инокультурные и иноязычные знаменитые цитаты, названия, изречения; тексты, написанные на иностранных языках, без перевода или с частичным переводом; 3) русские тексты, возникшие на основе иностранных; русские ПТ, причиной создания которых послужили общеизвестные, знаменитые факты и события истории и культуры других стран; 4) тексты, возникшие на основе международных «бродячих сюжетов» (преимущественно сказки); 5) тексты, возникшие на основе общечеловеческих ПТ (в первую очередь, библейские сюжеты и мифы Древней Греции) [Ростова 1993: 7--15].

Можно предположить, что обнаруженные различия объясняются, с одной стороны, тем, что рассматриваются различные виды дискурса (научный, художественный, медийный, бытовой, политический, художественный и др.), а с другой -- особенностями методов исследования и задач, которые ставят перед собой авторы.

Следует отметить, что значительный интерес могут представлять и отсутствующие пока классификации по гендерным, профессиональным и возрастным характеристикам прецедентных имен, по характеру источникового онима (антропоним, топоним, астроним и др.).

Отдельную группу могут составить классификации, ориентированные на базисные когнитивные структуры (стереотипы, оппозиции, элементы картины мира и др.), которые находят внешнее выражение в соответствующих прецедентных именах.

В данной главе представлено описание прецедентных имен, основанное на последовательной многомерной классификации соответствующих феноменов по нескольким основаниям, которые воспринимаются как наиболее значимые на настоящем этапе развития науки.

Предварительным этапом такой работы должно быть рассмотрение места прецедентных имен в общем составе прецедентных феноменов, то есть сопоставление прецедентных имен с прецедентными высказываниями, текстами и событиями.

На первом этапе классификации предполагается рассмотреть виды прецедентных имен с точки зрения классификации онимов. По этому основанию можно выделить, в частности, следующие подгруппы: антропонимы, топонимы, названия событий, названия литературных, музыкальных, научных и иных произведений.

На втором этапе исследования предполагается рассмотреть виды ономастической метафоры с точки зрения классификации ментальных сфер-источников. С этой точки зрения выделяются, в частности, следующие ментальные сферы: литература, театр, политика, музыка, наука, война, и т. п.

На третьем этапе исследования предполагается изучение сфер-мишеней метафорической экспансии имен собственных. Классификация этих сфер во многом близка к понятийной классификацией дискурса массовой коммуникации. Соответственно выделяются такие сферы-мишени, как политика, экономика, спорт, технологии. Материалом для детального изучения в соответствующем разделе настоящей главы послужит политический дискурс и его важная составная часть -- президентский дискурс.

2.2 Прецедентное имя в общем континиуме прецедентности

В соответствии с наиболее авторитетной современной концепцией прецедентности разграничиваются следующие виды прецедентных феноменов: прецедентные имена, прецедентные высказывания, прецедентные тексты и прецедентные ситуации [Гудков, Захаренко, Красных, Багаева 1997]. Авторы концепции дают следующие определения.

1. Прецедентная ситуация, которая понимается как «некая «эталонная» ситуация, связанная с набором определенных коннотаций, дифференциальные признаки которых входят в когнитивную базу; означающим прецедентных ситуаций могут быть прецедентное высказывание или прецедентное имя (например, Ходынка, Смутное время) или непрецедентный феномен» [Красных 2002: 47]. Прецедентные ситуации в русском языке очень часто метонимически обозначаются через указание при помощи указания на место, где произошло соответствующее событие. Так, Чернобыль -- это не только город, но и колоссальная экологическая катастрофа. Соответственно Беслан -- это террористический акт, в результате которого погибли сотни детей, а Кондопога -- это еще и образное обозначение межнациональных конфликтов.

2. Прецедентный текст, который понимается как «законченный и самодостаточный продукт речемыслительной деятельности; (поли) предикативная единица; сложный знак, сумма значений компонентов которого не равна его смыслу… К числу прецедентных текстов принадлежат произведения художественной литературы (например, «Евгений Онегин», «Война и мир»), тексты песен, рекламы, анекдотов, политические публицистические тексты и т. д. [Там же: 47--48]. Название некоторых широко известных текстов могут использоваться метафорически. Например, Одиссея -- это образное обозначение длительного и опасного путешествия.

3. Прецедентное имя, которое понимается как «индивидуальное имя, связанное или с широко известным текстом, как правило, относящимся к прецедентным (например, Печорин, Теркин), или с прецедентной ситуацией (например, Иван Сусанин); это своего рода сложный знак, при употреблении которого в коммуникации осуществляется апелляция не к собственно денотату (референту), а к набору дифференциальных признаков данного прецедентного имени; может состоять из одного (например, Ломоносов) или более элементов (например, Куликово поле, Летучий голландец), обозначая при этом одно понятие» [Красных 2002: 48]. Именно прецедентные имена стали основным предметом рассмотрения в настоящей монографии. Некоторые прецедентные имена имеют яркие признаки -- атрибуты, которые делают соответствующий образ более ярким и нередко используются метафорически. Ср.: Не хочется каркать… Но при виде встрепенувшихся политиков, копающих «нужное русло» для праведного гнева несчастных стариков, меня замучил простой вопрос: а кто сейчас в очереди на роль всероссийского бунтаря крайний? Неужели кто-то примеривает рясу попа Гапона, кепку Ленина и -- чем черт не шутит -- шарф Ющенко? И как далеко может зайти этот тип? И я пошел на поиски революционеров. …Не стал оригинальничать. У коммунистов, думал я, наверняка уже есть Смольный (Ворсобин В. Вожди льготного бунта // Комсомольская правда 2002. 2 февр.). Чтобы заслужить благоволение американских властей, нужно прослыть защитником свободы и прав человека, «личным врагом диктатора». Вот Борис Абрамович и примеривает шинель Льва Троцкого (Костиков В. // Аргументы и факты. 2001. № 36). Отметим, однако, что чаще, говоря о Троцком, вспоминают его пенсне, тогда как шинель (а также трубка) часто используется как атрибут Сталина. Выделенные прецедентные атрибуты (ряса, кепка, шарф, шинель и др.) делают соответствующие образы более наглядными и привлекают внимание читателей.

4. Прецедентное высказывание, которое понимается как «репродуцируемый продукт речемыслительной деятельности; законченная и самодостаточная единица, которая может быть или не быть предикативной; сложный знак, сумма значений которого не равна его смыслу; последний всегда «шире» простой суммы значений; в когнитивную базу входит само прецедентное высказывание как таковое. К числу прецедентных высказываний принадлежат цитаты из текстов различного характера (например, Не спится, няня! Кто виноват? Что делать? Ждем-с!), а также пословицы (например, Тише едешь -- дальше будешь)» [Красных 2002: 47]. Прецедентное высказывание нередко характеризует прецедентную ситуацию (ср. Народ безмолвствует) или включает прецедентное имя (ср. Партия и Ленин -- близнецы-братья).

Как справедливо показывает Д.Б. Гудков, центром категории прецедентности вполне может быть признано прецедентное имя, при помощи которого нередко обозначаются прецедентные тексты и прецедентные ситуации.

Дискуссионным продолжает оставаться вопрос о принадлежности к числу прецедентных феноменов некоторых других единиц, в том числе фразеологизмов (особенно паремий) и метафорических моделей. Наиболее последовательным сторонником причисления метафорических моделей к числу прецедентных феноменов является Н.А. Кузьмина, в монографии которой этому виду прецедентности посвящена специальная глава [Кузьмина 1998]. Как мы уже отмечали ранее, метафоричность и прецедентность -- это очень близкие, но в то же время достаточно самостоятельные явления, которые нередко пересекаются, что не мешает их автономности [Нахимова 2004].

Как отмечает А.Е. Супрун, взаимоотношения фразеологизмов и текстовых реминисценций очень сложны, и «есть достаточно оснований думать, что некоторые пословицы и поговорки возникли тоже из текстовых реминисценций, но затем предшествующие тексты были забыты» [Супрун 1994: 26]. Фразеологизмы представлены как разновидность прецедентных феноменов в целом ряде публикаций [Алексеенко 2003; Пикулева 2003; Смулаковская 2004 и др.]. Такая позиция имеет известные основания, поскольку прецедентные феномены, как и фразеологизмы, относятся к числу единиц, воспроизводимых в речи.

В настоящем исследовании за основу принята наиболее известная концепция, в соответствии с которой основу прецедентности составляют четыре вида феноменов -- имена, ситуации, высказывания и тексты [Гудков и др. 1997].

2.3 Прецедентные онимы

В современной ономастике разграничивается несколько видов онимов -- антропонимы, зоонимы, топонимы, астронимы, урбонимы, названия событий, кораблей и др. Поскольку основная проблематика массовой коммуникации -- это человеческая деятельность, то вполне закономерно, что здесь ведущее место занимает использование прецедентных антропонимов. Вместе с тем важно отметить, что подобное употребление характерно не только для антропонимов, но и для других имен собственных. Выделим другие (помимо антропонимов) группы прецедентных имен:

1. Прецедентные имена, которые обозначают художественные или иные произведения. Ср.:

Шолохов -- русский Гомер, написавший «Илиаду» гражданской войны на юге России и «Одиссею», где русская душа безнадежно странствует в поисках родимого берега (Проханов А. Шолохов и «11 сентября» // Завтра. 2005. № 21).

В данном контексте названия произведений Гомера используются как обобщенные наименования эпоса, а имя их автора -- как обобщенное обозначение великого писателя. Ср. также:

Бюджетные деньги будут направлены в семинарию и на постройку разрушенного в 30-х годах собора Александра Невского, который Аяцков назвал «вторым храмом Христа Спасителя, но на саратовской земле» (Оганезова С. Аяцков поможет церкви деньгами // Известия. 2002. 12 янв.).

2. Прецедентные имена, которые обозначают важные события при помощи указания на их дату. Ср.:

Конституцию можно изменить. Никто не говорит о «18 брюмера»! Но в Конституции прописана подобная процедура. (Радзиховский Л. // Российская газета. 2007. 21 апр.).

В данном случае дата переворота, совершенного Наполеоном Бонапартом во Франции, образно используется как обозначение изменения государственного устройства в России. Ср. также:

История движется. И вдруг, разрывая покровы иллюзий, случается «11 сентября», когда алюминиевые птицы Судного Часа врезаются в небоскребы. И рушатся в дыме и пламени грандиозные близнецы -- Власть и Культура (Проханов А. Шолохов и «11 сентября» // Завтра. 2005. № 21).

Незадолго до сыр-бора с ЮКОСом Чубайся как раз и выступил со своим манифестом, заявив стране, что его «партия меньшинства» возглавит второй этап либеральной реформации в России. Ставки сделаны и -- все эти стенания вокруг «термидора» питерцев и «второй 37-й год» -- невсерьез, на публику (Попов В. // Завтра. 2003. 18 нояб.)

3. Прецедентные имена, которые обозначают те или иные события при помощи указания на место, где они произошли. Ср.:

«Осторожно, пропустите женщин», -- кричала одна из сотрудниц президентской пресс-службы, пытаясь хоть как-то снять натиск напиравшей на узкую дверь толпы. Перспектива провести два часа на морозе никого из собравшихся журналистов обрадовать не могла. Казалось, еще немного, и начнется настоящая «ходынка» (Меликова Н. // Независимая газета. 2004. 13 февр.). Вот я-то коммунистом никогда не был, вообще считаю, что им надо покаяться перед нашим народом за содеянное, за убитых людей, за голод на Украине, в Поволжье и так далее, но тем не менее то, что они сейчас исполняют, похлеще, чем то, что делал Доренко в 99 году (Немцов Б. // Аргументы и факты. 2004).

4. Прецедентные имена, которые обозначают объекты бизнеса -- компании, заводы, банки и т. п. Ср.:

У Бушей нефтяной бизнес, и им выгодно общаться с арабами -- тогда цены на нефть будут высокими. В Техасе у них там свой «Лукойл» местный или ЮКОС. С арабами они деньги зарабатывают (Жириновский В. Интервью // Аргументы и факты. 2004). Ср. также: А чего Бушу много работать? Лето, экономика отлажена. БАМ не надо строить, Чечни у них нет (В. Жириновский).

В устах лидера российских либеральных демократов названия крупных российских нефтяных компаний служат обобщенным наименованием нефтяных компаний, работающих в арабских странах, прецедентное имя БАМ используется как обозначение дорогой новостройки, требующей большого внимания страны.

5. Прецедентные имена, которые обозначают получившие широкую известность географические объекты. Ср.:

Чуть поодаль расположен езидский Ватикан -- священный город Лалеш, где живут посвященные и куда со всего мира стекается паства с богатыми дарами (Султанов Э. Путешествие по Месопотамии // Завтра. 2006. № 1). Я думаю, что Петербург вполне может стать российским Гонконгом -- свободной экономической зоной с особым режимом (интервью В. Матвиенко «Петербург -- северный Гонконг» // Аргументы и факты. 2005).

В данном случае город, который считается священным в соответствии с религией езидов, назван по аналогии со священным городом католиков. Соответственно быстро разбогатевший китайский город становится в устах губернатора обозначением цели развития Санкт-Петербурга, который нередко называют также Северной Венецией..

6. Прецедентные названия стран способны служить напоминанием об исторической судьбе соответствующих государств. Ср.:

Любые расчеты на чилийский вариант, хотя об этом вслух никто не говорит, оказались наивными и безграмотными. Пытаясь стать Чили, мы стали Нигерией: та же коррупция и та же нефть (Хакамада И. // Независимая газета. 2004. 28. янв.).

В данном случае обозначение Чили выступает характеризует государство, в котором жесткая и даже жестокая власть способствует экономическому прогрессу. Соответственно Нигерия образно обозначает государства, в котором даже богатство недр не обеспечивает экономической устойчивости.

7. Прецедентные имена, которые восходят к названиям кораблей. Самое известное и самое частотное подобное имя -- «Титаник». Название корабля, погибшего в результате столкновения с огромным айсбергом, в современных СМИ часто используется для образного обозначения катастроф, которые происходят не только с кораблями. Ср.:

Титаник подходит к айсбергу. Раскол КПРФ возможен. Но не по-кремлевскому (Виноградов М. // Известия. 2003. 26 дек.). Я помню, как много лет назад разгоняли «Новый мир» во главе с Твардовским… В редакции на эту критику сначала реагировали пренебрежительно, свысока и насмешливо. Когда сообразили, что не до шуток, стали впадать в патетику, поминая осажденную Брестскую крепость и гордо тонувшего «Варяга». Произнося при этом что-то клятвообразное (Войнович В. // Известия. 2001. 14 апр.).

Как показывает рассмотренный материал, наиболее частотной группой прецедентных имен являются прецедентные антропонимы. Что касается второго места, то его уверенно удерживают прецедентные топонимы. Возможно, это связано с тем, что в русской речи прецедентные топонимы способны образно обозначать самые разные события, так или иначе связанные с соответствующим городом. Рассмотрим несколько конкретных примеров.

1. Обозначение знаменитого сражения, внесшего перелома в течение войны. Ср.: Багдад как иракский Сталинград. Проиграть битву за Багдад означает проиграть и всю страну в целом (Мамаев Ш. // Политический журнал. 2007. 5 февр.).

2. Обозначение большой, богатой и авторитетной страны. Ср.: Просто Украина решила, что она теперь Германия или Франция и может диктовать России правила торговли путем запугивания. Только за это можно из Евросоюза вылететь, да еще штраф хороший получить за это воровство (Воробьев В., Горина И. Ющенко решил подстелить соломки // Российская газета. 2006. 17 янв.). Ср. также: В свое время канцлер Коль мне сказал: «Западная Германия до сих пор не может переварить Восточную». А ведь никакой «Западной России» у нас нет (Ельцин Б. Мы обречены быть вместе. Интервью // Российская газета. 2007. 20 апр.).

3. Обозначение юридического договора, который неоднозначно расценивается обществом. Ср.: После захвата заложников в Норд-Осте был критический момент с развитием событий по варианту «Хасавюрт -- 96» (Тетекин В. // Советская Россия. 2003. 6 марта).

4. Обозначение важного политического события при помощи указания на улицу, площадь, здание, где оно произошло. Ср.: Армия, МВД и органы госбезопасности в ходе реформ разрушены весьма основательно. Но «Альфа» и «Вымпел» сохранили боеспособность. И именно они спасли Россию от унизительного поражения и десятков новых «Норд-Остов» (Тетекин В. // Советская Россия. 2003. 6 марта). В Киргизии быстро обнаружился местный Ющенко и даже тянь-шаньская Тимошенко. Майданы заполыхали гневом (В. Воробьев). И я пошел на поиски революционеров. …Не стал оригинальничать. У коммунистов, думал я, наверняка уже есть Смольный. …Эдуард Лимонов, потенциальный Робеспьер «ситцевой» революции, принял меня соответственно -- в типовой квартире подпольщика (Ворсобин В. Вожди льготного бунта // Комсомольская правда. 2005. 2 февр.).

5. Обозначение террористического акта путем указания на город, где произошли трагические события. Ср.: Обилие в некоторых республиках ваххабитских медресе, замещение традиционных мулл ставленниками «саудитов» делают Поволжье взрывоопасным районом, который может сдетонировать при очередном Беслане (Проханов А. «А в Киеве дядька…» // Завтра. 2004. № 45).

Функционирование и восприятие прецедентных имен тесно связано с особенностями национальной культуры, с традициями и ментальностью соответствующего народа. Например, сербы с особым чувством воспринимают прецедентный топоним Косово поле, поляки -- Освенцим, а евреи и украинцы Бабий Яр. В США Ирак нередко называют Вьетнам Буша.

Нередко обнаруживаются и своего рода «межнациональные политические параллели», в рамках которых политическая реальность одной из стран становится сферой-источником для заимствования прецедентных феноменов, необходимых автору для описания политической реальности другого государства. В результате возникают такие обозначения, как Российская Швейцария или Северный Гонконг.

Коммуникативные смыслы подобных словоупотреблений служат основой для создания межнациональных параллелей, в рамках которых и существует международный политический интердискурс. В самых различных лингвокультурных сообществах топонимы Монако и Лас-Вегас выступают как обозначение мест, где разрешены азартные игры, название реки Рубикон -- как символ границы, переход через которую означает кардинальные изменения; соответственно название Бабий Яр выступает как символ бесчеловечного уничтожения людей.

Итак, рассмотренный в настоящем разделе материал показал, что наиболее распространенный вид прецедентных имен -- это прецедентные антропонимы, далее по частотности следуют прецедентные топонимы. Другие виды прецедентных имен (названия художественных и не только художественных произведений, событий, кораблей, бизнес-структур, храмов и др.) встречаются значительно реже. Поэтому именно прецедентные антропонимы будут основным предметом дальнейшего исследования.

2.4 Сферы-источники прецедентности

Существенным этапом исследования прецедентных имен является обращение к сферам-источникам прецедентности: важно определить, какие именно сферы (религия, фольклор, литература, театр, политика и др.) служат в том или ином социуме основным источником для репертуара прецедентных имен, событий, высказываний и текстов.