Роль Российской Федерации в крымском вопросе сквозь призму сценария в Косово

Обращение президента России В. В. Путина 18 марта 2014 года / Администрация Президента Российской Федерации, 18.03.2014. URL: http://en.kremlin.ru/events/president/news/20603 (дата обращения: 01.09.2017.)

См., также:

Somin, I., Why the Kosovo “precedent” does not justify Russia's annexation of Crimea» / Somnin, I. // The Washington Post, 24.03.2014. URL: https://www.washingtonpost.com/news/volokh-conspiracy/wp/2014/03/24/crimea-kosovo-and-false-moral-equivalency/?utm_term=.b5f7c10df44f (дата обращения: 02.09.2017.).

В ходе крымского кризиса, заявления руководства Российской Федерации, в особенности В. Путина привлекали пристальное внимание вовлеченных сторон, которым не были до конца ясны российские намерения. В марте 2014 В. Путиным было отмечено, в частности, что: 1) ввод войск на Украину возможен лишь «в крайнем случае»; 2) концентрация войск близ государственной границы с Украиной проходит в рамках запланированных учений и не имеет отношения к событиям на Украине; 3) присоединение Крыма возможно только в рамках волеизъявления народа, как это имело место, в частности, в Косово; 4) руководство Крыма легитимно, в отличие от властей в Киеве, т. к действует на законных основанияхВерницкий, А. Антиконституционный переворот и захват власти - Президент РФ дал оценку тому, что произошло в Киеве / Верницкий, А. // Первый канал. 04.03.14. URL: https://www.1tv.ru/news/2014-03-04/45181-antikonstitutsionnyy_perevorot_i_zahvat_vlasti_prezident_rf_dal_otsenku_tomu_chto_proizoshlo_v_kieve

(дата обращения: 04.09.2017.). В течение долгого времени Президент Российской Федерации также отвергал принадлежность вооруженных формирований, вовлеченных в события в Крыму.

Позиция других официальных лиц в отношении событий в Крыму укладывалась в общую риторику освещения украинского кризиса в СМИ, и позицией, выраженной В. Путиным: был поставлен акцент на нелегитимности нового украинского правительства и необходимости защиты русскоязычного населения. Кроме того, государственный переворот в Киеве и сопутствующие события вменялись в вину президенту Януковичу, в то время как оправдания действий России укладывались в заявления об исторической справедливости и законностиСм., например:

Рамзан Кадыров: Россия не позволит отдать Украину в руки бандитам / LifeNews, 26.02.14. URL: https://life.ru/t/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8/128000 (дата обращения: 04.09.2017.)

См. также:

Чуркин: референдум в Крыму восстановил историческую справедливость / РИА Носости. 27.03.14. URL: https://ria.ru/world/20140327/1001344867.html (дата обращения: 04.09.2017.).

2.2 Освещение крымского кризиса и конфликта в Косово в СМИ

И крымский кризис, и конфликт в Косово отражают возросшее значение роли СМИ в ведении военных операций, эффективность и интенсивность которых поставлена в зависимость от их легитимации в глазах общественного мнения. Информационная кампания России в СМИ сопутствовала и дополняла информационно-психологические операции российских войск в Крыму с тем лишь различием, что она была большей степени направленна на население Российской Федерации. Важно отметить, что на момент начала крымского кризиса традиционные СМИ утратили свое уникальное значение в формировании общественного мнения, что было характерно для конфликта в Косово:

«В крымском случае львиная доля (играющих наибольшую роль в формировании общественного мнения СМИ) приходится на интернет-среду. Еще одним важным отличием стала утрата коллективным Западом монополии на безальтернативный глобальный информационный дискурс, которой он пользовался во времена косовского кризиса». - Денис Сергеевич Голубев, кандидат политических наук, доцент кафедры американских исследований факультета международных отношений СПбГУ.

В случае конфликта в Косово, ввиду ограниченной компьютеризации СРЮ, распространение информации о конфликте через интернет было направлено в основном на западную аудиторию, в ходе крымского кризиса огромное значение имели такие средства коммуникации, как, в частности, социальные сетиСм., например:

Kosovo - the conflict on the Web / BBC News. 14.06.99. URL: http://news.bbc.co.uk/2/hi/special_report/1998/kosovo2/305849.stm (дата обращения: 06.09.2017.)

См. также:

Sirinyok-Dolgaryova, K. Media coverage of Ukraine's crisis: War for people's minds / Sirinyok-Dolgaryova, K // Gateway Journalism Review. 11.04.14. URL: http://gatewayjr.org/2014/04/11/media-coverage-of-ukraines-crisis-war-for-peoples-minds/ (дата обращения: 04.09.2017.).

В распространении полученной в ходе конфликта в Косово полевой информации сыграли важную роль негосударственные организации, однако на общую риторику освещения конфликта в СМИ их отчёты оказывали лишь ограниченное влияние. Вне поля зрения СМИ осталась проблема лиц, пропавших без вести, а также нападений на косовских сербовСм., например:

Abductions of Ethnic Serbs by the KLA / Human Rights Watch // Federal Republic of Yugoslavia: Humanitarian Law Violations in Kosovo. Violations of The Rules of War by Government Forces. October 1998. Vol. 10, no. 9 (d). URL: https://www.hrw.org/legacy/reports98/kosovo/Kos9810-04.htm#P304_28565 (дата обращения: 04.09.2017.)

См. также:

Kandiж, N. Abductions and disappearances of non-Albanians in Kosovo / Kandiж, N. // - Belgrade: Humanitarian Law Center, 2001. Spotlight series (Belgrade, Serbia) p. 30.. Многие правозащитные организации, такие как Эмнести Интернэшнл и Хьюман Райтс Вотч выступали с критических позиций в отношении военной операции НАТО, указывая в своих отчётах на количество жертв гражданского населения, вызванных авиаударамиСм., например:

Operation Allied Force Attacks / Civilian Deaths in The NATO Air Campaign. - Human Rights Watch, 2000.Volume 12, Number 1 (D). URL: https://www.hrw.org/reports/2000/nato/Natbm200-01.htm (дата обращения: 10.09.2017.)

См. также:

Federal Republic Of Yugoslavia (Fry) /Nato: "Collateral Damage" Or Unlawful Killings? Violations Of The Laws of War by NATO During Operation Allied Force / Amnesty International Report. 05.06.2000. URL:

https://www.amnesty.org/en/documents/eur70/018/2000/en/ (дата обращения: 10.09.2017.).

События, связанные с ситуацией в Крыму, как и те, происходящие в рамках медленнотекущей фазы конфликта в Косово, не получали достаточного внимания со стороны СМИ, до определенного времени. В случае с Косово- это была резня в Рачаке, в случае с Крымом - отставка президента Януковича, после которой общая риторика освещения событий на Украине ожесточилась.

И информационная кампания НАТО по освещению косовского конфликта, и информационная кампания России в отношении событий в Крыму были крайне политизированы, что выражалось в акцентировании одних событий и отказа от широкого освещения других. Политика Белграда в отношении Косово сопровождалась жесткой цензурой в СМИ в рамках всего государства: была закрыта крупнейшая в Косово газета на албанском языке Koha Ditore, в отношении независимых СМИ, активистов и политиков принимались различные репрессивные меры вплоть до тюремного заключения, многие, впоследствии, вели свою деятельность из лагерей беженцевСм., например:

Life under fire in Belgrade / BBC news. 28.03.99. URL: http://news.bbc.co.uk/2/hi/europe/306130.stm (дата обращения: 11.09.2017.). После начала бомбардировок из СРЮ были выдворена часть журналистов стран НАТО, некоторые подверглись арестамСм., например:

Serb journalist gets jail sentence / The Irish Times. 27.07.2000.URL: https://www.irishtimes.com/news/serb-journalist-gets-jail-sentence-1.296972 (дата обращения: 11.09.2017.). Освещение событий в Косово со стороны НАТО, имело, таким образом, своей задачей «разоблачение» сербской националистической пропаганды. В результате, такие аспекты проблемы, как положение косовских сербов, преступления АОК в западном освещении событий были настолько «отсутствующими», что необъективность информационной кампании НАТО не вызывает сомнений. Естественно, руководство НАТО и России в ходе соответствующих кризисов отвергало прямое вовлечение в ведение пропаганды. В случае конфликта в Косово, западные СМИ в основном черпали информацию из брифингов НАТО, руководство которого оправдывало свою объективность существованием конкурирующих источников информации. Основными каналами распространения информации о конфликте в Косово, помимо пресс-службы НАТО, являлись такие издания, как «Вашингтон пост», «Таймс» и «Экономист», телеканал Си-Эн-Эн, телерадиовещательная организация Би-би-си и немецкая газета «Ди Вельт». В действительности же, после начала бомбардировок многие журналисты стран НАТО были высланы из страны, а некоторые также арестованыСм., например:

The Kosovo Report / The Independent International Commission On Kosovo. - Oxford University Press, 2000. - P. 201-227. URL: https://reliefweb.int/sites/reliefweb.int/files/resources/6D26FF88119644CFC1256989005CD392-thekosovoreport.pdf (дата обращения: 11.09.2017.).Остальные же, не имели доступа к достоверной информации со стороны военных, в то время как ведение полевых репортажей (доступ в провинцию был также ограничен) не всегда способствовало складыванию полной объективной картиныСм., например:

Short, A. New York Times Op-ed / Short, A. // WordPress. URL: https://henmuniv.wordpress.com/page/8/ (дата обращения: 11.09.2017.). Тем не менее, отличие заключается в том, что некоторым независимым западным журналистам удалось добиться осуждения в глазах общественности некоторых эпизодов конфликта в Косово, связанных с деятельностью Альянса, таких как бомбардировка гражданских объектов, ошибки, связанные с целеуказанием, а также замалчивание и искажение событий в прессе. Что касается освещения СМИ крымского кризиса, несмотря на отсутствие прямых ограничений журналисткой деятельности, особенности российского рынка медиа, а также специальные информационные операции, связанные с отключением украинских каналов вещания, обусловили преобладающее влияние пророссийских СМИ на формирование общественного мнения в России и в КрымуСм., например:

Дашевская, И. Рынок масс медиа в России: реалии и тенденции / Дашевская, И. // Лаборатория рекламы. URL: http://www.advlab.ru/articles/article646.htm (дата обращения: 13.09.2017.). Помимо этого, независимые журналисты, выдвигающие альтернативные точки зрения событий в Крыму подвергались нападкам и интернет-троллингу.

В обоих случаях, информационные компании были направлена, в первую очередь на «свою» аудиторию, и имели своей конечной целью легитимацию действий войск НАТО в Косово и России на Украине соответственно. Отличие заключается в том, что вторичным объектом информационной кампании России были русскоговорящие граждане Крыма, в то время по большей части англоязычная кампания НАТО не была рассчитана на косовское население Албании, которой в большей степени было подвержено влиянию мусульманский СМИ. Кроме того, в ходе крымского кризиса объектом воздействия стала и западная аудитория: вещание на иностранную аудиторию осуществлялось в основном через информационное агенство «Россия сегодня»См., например:

Ennis, S. Putin's RIA Novosti Revamp Prompts Propaganda Fears / Ennis, S. / BBC Monitoring. 09.11.13. URL: http://www.bbc.co.uk/news/world-europe-25309139 (дата обращения: 13.09.2017.). Информация, передаваемая по официальным каналам, как в ходе конфликта в Косово, так и в ходе крымского кризиса, зачастую носила разъяснительный характер, в то время как информация негосударственных СМИ не была лишена эмоциональной окраски.

При анализе содержания новостных сюжетов в российских СМИ были использованы данные исследования, проведенного корпорацией RAND в 2017 годуСм.:

Lessons from Russia's Operations in Crimea and Eastern Ukraine / Michael, M. [et al.] - Santa Monica, CA: RAND Corporation. -2017.- p.11. URL: https://www.rand.org/pubs/research_reports/RR1498.html (дата обращения: 17.08.2017.). Так, в целом, конфликт в Косово в освещении западными СМИ был ограничен риторикой нарушения прав человека, относительно албанского меньшинства югославским правительствомCм., например:

Savich, C.K., War, Journalism, and Propaganda An Analysis of Media Coverage of the Bosnian and Kosovo Conflicts / Savich, C.K // Projekat Rastko Graиanica - Peж, 2000. URL: https://www.rastko.rs/kosovo/istorija/ccsavich-propaganda.html (дата обращения: 15.09.2017.). Сопоставимая по масштабу симплификация имела место и в освещении событий в Крыму в российских СМИ, что выражалось в дифференциации населения Крыма и остальной Украины. Таким образом символическое конструирование в рамках общей для двух информационных кампаний стратегии фрагментации носило характер категориального разделения вовлеченных в конфликт в Косово и крымский кризис сторон по линии «положительный-отрицательный» и, соответственно, «свой-чужой». В этой связи, огромную роль играли статистические данные о численности этнических албанцев в Косово и русскоговорящих граждан в КрымуCм., например:

Sasich, A.M. The Right to Self-Determination and Its Implication On the Sovereign Right of States: The Inconsistent Application of International Standards for Independence with Respect to Kosovo / Sasich, A.M. // Michigan State International Law Review. Vol. 20. Issue 2.- p.498.

См. также:

World Bank, Kosovo-Living Standards measurement Survey 2000, URL: http://microdata.worldbank.org/index.phpcatalog/77/variable/V949 (дата обращения: 15.09.2017.)

Национальный состав населения / Перепись населения в Республике Крым 2014 г. // Управление Федеральной службы государственной статистики по Республике Крым и г. Севастополю. - Раздел 4., пт. 4.1. URL: http://crimea.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/crimea/ru/statistics/population/ (дата обращения: 14.05.2017.).

Общим в информационных кампаниях НАТО и России в ходе конфликта в Косово и крымского кризиса была направленность на дискредитацию руководства СРЮ и Украины соответственно, что достигалось посредством формирования негативного образа. В достижении этой задачи, подходы России и НАТО имели ряд особенностей. Так, дискредитация в западных СМИ СРЮ обеспечивалась использованием более персонифицированного подхода, концентрируясь на криминализации президента С. Милошевича и его окружения, как главных виновных в развязывании конфликта. Особый акцент был сделан на отказе президента СРЮ от сотрудничества в рамках мирного урегулирования в Косово, что увязывалось, в частности, с отказом от подписания Рамбуйских соглашенийCм., например:

Kuperman, A.J. Yugoslavia Unraveled: Sovereignty, Self-Determination, Intervention / Kuperman, A.J. -Lexington Books, 2003.- p.66.

. Тем самым легитимировалось принуждение администрации СРЮ к миру посредством силового воздействия. Дискредитация в российских СМИ новой украинской власти осуществлялась посредством дискредитации отдельных политических деятелей, в том числе западных, что, однако, в конечном итоге, в результате применения стратегии унификации позволило добиться делигитимации всего украинского режима в глаза объектов информационного воздействия. другим направлением информационного воздействия была демонизация Запада, в интересах которого, якобы и произошла смена власти в КиевеСм., например:

Крымских активистов Евромайдана пытаются запугать при помощи "черных меток" / Новости Крыма. 01.02.14. URL: https://crimea-news.com/politics/2014/02/01/15710.html (дата обращения: 17.10.2017.). Кроме того, отличием российской риторики было формирование образа Украины, как экономически неудавшегося, искусственно созданного государства, а также формирования чувства опасности у своего населения (связанного с расширением блока НАТО), но, в первую очередь, у населения Крыма. Таким образом, мы наблюдаем многоуровневое применение стратегий идеологической коммуникации в освещении событий на Украине в ходе и в последствие крымского кризиса.

Ещё одно существенное отличие информационной кампании России также обусловлено целью создания видимости угрозы безопасности в Крыму со стороны новой Украинской власти. Тем не менее, успехи российских СМИ в этой связи обусловлены скорее ошибками украинского правительства и СМИ, такими как, например, поддержка националистических формирований, роспуск украинского беркута и т.дСм., например:

Yuhas, A. Russian propaganda over Crimea and the Ukraine: how does it work? / Yuhas, A. // The Guardian. 17.03.14. URL: https://www.theguardian.com/world/2014/mar/17/crimea-crisis-russia-propaganda-media (дата обращения: 17.10.2017.).

Ответные действия СРЮ и Украины укладывались в информационную стратегию, направленную на создание образа невинной жертвы неспровоцированной агрессии со стороны высокоразвитой сверхдержавыСм., например:

Savich, C.K., War, Journalism, and Propaganda An Analysis of Media Coverage of the Bosnian and Kosovo Conflicts / Savich, C.K // Projekat Rastko Graиanica - Peж, 2000. URL: https://www.rastko.rs/kosovo/istorija/ccsavich-propaganda.html (дата обращения: 15.09.2017.). Украина, как и СРЮ в ходе конфликта в Косово, настаивала на невмешательстве в свои внутренние дела, однако, не имея возможности прямо влиять на развитие событий в Крыму принимала акты, носящие скорее политический декларативный характер: СБУ были заведены уголовные дела в отношении С. Аксёнова и В. Константинова, обвиняемых по статьям 109 и 110 УК Украины: «действия, направленные насильственное изменение или свержение конституционного строя или на захват государственной власти» и «посягательство на территориальную целостность Украины», а также на российских должностных лиц: министра обороны Сергея Шойгу, В. Жириновского, С. Миронова и Г. Зюганова, а также главы Фонда Святителя Василия Константина МалофееваСм., например:

СБУ обвинила руководителей Крыма в «попытках захвата власти» / РБК. 24.10.14. URL: https://www.rbc.ru/politics/24/10/2014/544a38c9cbb20f659151aa74 (дата обращения: 15.09.2017.). Верховная Рада в официальном порядке досрочно прекратила полномочия Верховного Совета Автономной Республики Крым, а также законопроектом «Об обеспечении прав и свобод граждан на временно оккупированной территории Украины", признала Крым «временно оккупированной территорией»См.:

Закон Украины от 15 апреля 2014 года № 1207-VII «Об обеспечении прав и свобод граждан и правовом режиме на временно оккупированной территории Украины». URL:

http://rada.gov.ua/ru/news/Novosty/Soobshchenyya/91573.html (дата обращения: 15.09.2017.)

Верховная Рада Украины приняла Постановление "О досрочном прекращении полномочий Верховной Рады Автономной Республики Крым" / Информационное управление Аппарата Верховной Рады Украины. 15.03.14. URL: http://rada.gov.ua/news/Novyny/Povidomlennya/89643.html (дата обращения: 17.09.2017.).

Примечательно, что информационные кампании России и НАТО в рамках различных стратегий метафоризации, замещения и др. прибегали к фашизации явлений политической действительности, придавая референтам универсально враждебные коннотации. В ходе конфликта в Косово таким сравнениям подвергался С. Милошевич и его близкое окружение, в ходе кризиса на Украине- представители новой украинской властиСм., например:

Clinton: NATO must stop Milosevic's atrocities against Kosovo / CNN/AllPolitics - Storypage, with TIME and Congressional Quarterly. 13.05.99. URL: http://edition.cnn.com/ALLPOLITICS/stories/1999/05/13/clinton.kosovo/ (дата обращения: 17.09.2017.)

См. также:

Архангельская, С. Правда об Украине глаза колет / Архангельская, С. / Правда.ру. 10.05.15. URL: https://www.pravda.ru/world/formerussr/ukraine/10-05-2015/1259460-ukraine-0/ (дата обращения: 17.09.2017.). После смещения президента Януковича, риторика освещения событий на Украине резко ожесточилась вплоть до уподобления нового режима в Киеве «фашистской хунте». Между тем, апеллирование к фашизму укладывается в общую стратегию ведения информационно-психологических операций, направленную на формирование негативного образа, к которой в разное время последовательно прибегало также и руководство СРЮ, и РоссииСм., например:

From the Persian Gulf to Kosovo - War Journalism and Propaganda / Nobrstedt, S.A. [et al.] // European Journal of Communication Copyright. -London: SAGE Publications, Vol 15(3). - P. 385.

См. также:

Walker, S. Russian propaganda and Ukrainian rumour fuel anger and hate in Crimea / Walker, S. / The Guardian. 04.03.14. URL:https://www.theguardian.com/world/2014/mar/04/russian-propaganda-ukrainian-rumours-anger-hate-crimea (дата обращения: 18.09.2017.). Эффективность данной стратегии, в свою очередь, обусловлена негативным образом гитлеровской Германии в исторической памяти объектов воздействия. Стоит также в свою очередь отметить, что и югославская, и российская информационные кампании использовали историческое обоснование единства территорий в целях создания легитимности требований сепаратистов, при сочетании семантических сдвигов лексических значений в ходе публичных заявлений, умалчивания и массирования определенных тем и фактовСм., например:

Богомолов, А. Кто на самом деле отдавал Крым Украине / Богомолов, А. // "Совершенно секретно", No.5/300. - Режим доступа URL: https://www.sovsekretno.ru/articles/id/4087/ (дата обращения: 18.09.2017.). Медиа кампания России и СРЮ имеют и другой общий аспект - оправдание своих действий угрозой безопасности своих граждан в Крыму и Косово соответственно. Помимо этого, нельзя обойти стороной лингвистическое измерение российской риторики освещения крымских событий, связанное с популяризацией известного лозунга «Крым наш!» в ведущих российских СМИ, что, во многом, продолжает традицию воспроизведения клише: «Косово је Србија» (Косово- это Сербия), денотативно связанного с международным событием, имеющим схожие политические последствия.

В обоих случаях, новостные сюжеты содержали сообщения о проблеме беженцев. Причем использовались подобные сообщение в различном контексте и в разных ситуациях, будучи направлены либо на дальнейшую дискредитацию политического оппонента, в лице соответственно СРЮ или Украины, либо способствовали героизации соответственно НАТО и России, как государств, оказывающих гуманитарную и иную помощь. При этом истинные причины, породившие миграционные потоки затушевываются, что, например, имело место после начала бомбардировок НАТО, лишь способствовавших увеличению числа беженцев и перемещенных лиц. Несмотря на то, что в 2014 году, основные миграционные потоки были связаны с войной на востоке Украины, нежели событиями в Крыму, упоминания о беженцах подавались в контексте общей ситуации на УкраинеСм. например:

The fanciful claims of Russian propaganda amid Ukraine's crisis / The Observers. 03.04.14. URL: http://observers.france24.com/en/20140304-far-fetched-claims-russian-propaganda (дата обращения: 25.09.2017.). При чем, как в ходе конфликта в Косово, так и в ходе украинского кризиса данные о числе вынуждено покинувших свое место жительства, при более значительном масштабе гуманитарной катастрофы в Косово, варьировались в очень большой амплитуде. Тем не менее, проблема беженцев в ходе крымского кризиса не освещалась российскими СМИ в качестве обоснования для российского вмешательства.

В ходе конфликта в Косово и крымского кризиса, со стороны западных и российских СМИ соответственно были приложены значительные усилия, направленные на формирование положительного образа вмешивающихся в события сторон. Обе кампании выстраивались на легитимности своих действий в силу различных причин. Отсылки к международному праву зачастую до конца не развивали логику правомерности вмешательства в дела суверенных государств, заполняя пробелы политико-правовыми конструктами «права гуманитарных интервенций», «право интервенции по приглашению» и др. В случае Крыма, риторика правомерности ввода российских войск с точки зрения международного права и национального законодательства смешивалась между собой, к чему искусственно присовокуплялось понятие некой «исторической справедливости»Cм., например:

Никифоров: воссоединение Крыма с Россией - историческая справедливость / РИА Новости. 19.02.15. URL: https://crimea.ria.ru/opinions/20150219/1048606257.html (дата обращения: 29.09.2017.). Важно отметить, что широкую преемственность между двумя конфликтами в части, касающейся права наций и народов на самоопределение отметил сам В. Путин на пресс-конференции 4 марта. Ещё одно отличие информационной кампании России вытекает из задачи воздействия на население Крыма, что обусловило более широкое представление России, как гаранта безопасности крымчан и российской диаспоры по всему миру, главного победителя фашизма, мирового центра православия, мирового поставщика газа, бастиона борьбы с мировой гегемонией Запада; а также использование героизации «вежливых людей» и подразделений украинского беркутаCм., например:

Troianovski, A. Vote - or else: Crimea's propaganda machine fans fear in closing days of Putin's campaign / Troianovski, A. // The Washington Post. 15.03.18. URL: https://www.washingtonpost.com/world/vote--or-else-crimeas-propaganda-machine-fans-fear-in-closing-days-of-putins-campaign/2018/03/16/0e0831d8-26d4-11e8-a227-fd2b009466bc_story.html?noredirect=on&utm_term=.d427ce4070b9 (дата обращения: 29.09.2017.)

См. также:

Lidz, G. `Polite People' of Russia: Not Who You Might Expect / Lidz, G. / Newsweek. 11.04.15. URL: http://www.newsweek.com/polite-people-russia-321759 (дата обращения: 17.08.2017.).

Что касается НАТО, то положительный образ Альянса в глазах западной аудитории строился на представлении организации, как главного (после ООН) гаранта прав человека по всему миру, что вытекало в значительной степени из необходимости продемонстрировать «монолитное единство» и преодолеть идеологический кризис, связанный с концом эпохи биполярного противостоянияCм., например:

Kosovo: Lessons Learned from Operation Allied Force / Congressional Research Service Report for Congress. 19.11.99. -P. 20. Received through the CRS Web. URL: http://www.worldcat.org/title/kosovo-lessons-learned-from-operation-allied-force/oclc/54808162 (дата обращения: 16.11.2017.).

Значительный акцент информационных компаний НАТО и России был сделан на успешном осуществлении методов ведения военных операций, минимизирующих количество жертв: в освещении операции Альянса «Союзная сила», артикулировался точечный, «хирургический» характер авиаударов; в случае крымского кризиса- тактика «бескровных» действий российских войскCм., например:

The Kosovo Report / The Independent International Commission On Kosovo. - Oxford University Press, 2000. - P. 216. URL: https://reliefweb.int/sites/reliefweb.int/files/resources/6D26FF88119644CFC1256989005CD392-thekosovoreport.pdf (дата обращения: 11.09.2017.)

Cм. также:

Lessons from Russia's Operations in Crimea and Eastern Ukraine / Michael, M. [et al.] - Santa Monica, CA: RAND Corporation. -2017.- p.75. URL: https://www.rand.org/pubs/research_reports/RR1498.html (дата обращения: 17.08.2017.).

Таким образом, обе информационные кампании преследовали конкретные политические цели, которые реализовывались при помощи всего спектра стратегий идеологической коммуникации. В обоих случаях российские СМИ и пресс-служба НАТО действовали в русле интересов России и НАТО соответственно, в условиях общей непопулярности альтернативных точек зрения в силу разных причин. Тем не менее, роль независимых СМИ в ходе конфликта в Косово, ввиду более широких, относительно крымского кризиса, временных рамок, а также условий медиа рынка, была более выраженной. Вес независимых западных медиа в случае Косово в частности, обусловил их влияние на популярность операции НАТО в глазах западного общественного мнения, которая уменьшалась обратнопропорцианально по мере того, как прямое вовлечение Альянса в конфликт приобретало затяжной характер, а также по мере того, как до сведения публики доходили все новые и новые сообщения о стратегических ошибках военной кампании. Со времен конфликта в Косово прошло много лет, что дало время для проведения многочисленных исследований, которые помогли сложить общую картину минувших событий и выявить множество противоречий, связанных, как с работой пресс-службы НАТО, так и всей военной кампанией в целом. Несмотря на то, что падение интереса к конфликтам на пост-югославском пространстве способствовало деполитизации исследовательской деятельности, многие посылки информационной кампании НАТО приобрели характер самоочевидной истиныСм., например:

From the Persian Gulf to Kosovo - War Journalism and Propaganda / Nobrstedt, S.A. [et al.] // European Journal of Communication Copyright. -London: SAGE Publications, Vol 15(3). - P. 402. (дата обращения: 02.02.2018.) . Тем не менее, удалось сформировать критическое отношение на Западе к некоторым аспектам военной кампании НАТО, связанным, в частности с бомбардировкой гражданских объектовСм., например:

Truth and lies. Lazy British journalists were taken in by the Serb lie machine over Kosovo, Alastair Campbell claimed last week. Alex Thomson, chief correspondent of Channel 4 News, puts the 'government propagandist-in-chief' in his place. / The Guardian.12.07.99. URL: https://www.theguardian.com/media/1999/jul/12/mondaymediasection.kosovo (дата обращения: 20.02.2018.).

Что касается крымского кризиса, последствия которого до сих пор испытывают на себе члены международного сообщества, то события окружающие его до сих пор крайне политизированы, что затрудняет ретроспективный анализ. В целом, можно заключить, что российские СМИ достигли своей цели, обеспечив трансформацию действий России в политически приемлемое в глазах своей общественности присоединение территории.

Подразумевая, что характер освещения событий конфликта в Косово и крымского кризиса наиболее влиятельными СМИ в обоих случаях носил инструментальный характер, мы можем, с учётом этого, сделать вывод о том, что в достижении своих целей эффективность российских медиа была более высокой в первую очередь ввиду многоуровневого применения стратегий идеологической коммуникации, 1) основывающихся на представлении Украины как неполноценного государства 2) направленных на дискредитацию нового украинского режима и делигитимацию их действий, 3) а также демонизирующих роль западных стран, поддержавших смену власти в Киеве. Многоуровневость (относительно объектов воздействия) и непротиворечивость информационного воздействия также проявляет себя в эффективности информационно-психологических операций, направленных против украинских войск, дислоцирующихся в Крыму. Тем не менее, ввиду того, что вторичные коннотации, в системе которых происходило описание событий крымского кризиса, лежали в основном в исторической и культурной плоскости, России не удалось добиться признания результатов своей деятельности на международной арене. Из вышесказанного можно сделать вывод, что в этой связи, стратегия освещения российскими СМИ крымского кризиса почерпнула определенные аспекты и приёмы, в том числе, из стратегии СРЮ в отношении освещения событий в Косово.

2.3 Международно-правовые аспекты конфликта в Косово и крымского кризиса

Различные интерпретации событий в Косово и в Крыму являются косвенным результатом непонимания широкой общественностью международно-правовых принципов территориальной целостности и права наций и народов на самоопределение. В каждом конкретном случае, различные политические интерпретации событий, противопоставили право народов на самоопределение принципу территориальной целостности при игнорировании альтернативных путей решения конфликта, способствуя, таким образом, поляризации позиций государств на основе их поддержки в пользу того или иного принципа.

Российская правовая оценка событий крымского кризиса концентрируется на двух аспектах: 1) отстаивании позиции, в соответствии с которой граждане Крыма реализовали свое право на самоопределение; 2) отстаивание своего права на применение войск на территории суверенной Украины исходя из необходимости защиты российских граждан за рубежом. Согласно мнению некоторых исследователей международного права, таким как, к примеру, Кристофер Борген, профессор права Университета Святого Иоанна, посвятившему значительную часть своих исследований проблемам юридического языка, российская правовая риторика направлена на «утверждение своей глобальной роли в многополярном мире» См.:

Borgen, C.J. The Language of Law and the Practice of Politics: Great Powers and the Rhetoric of Self-Determination in the Cases of Kosovo and South Ossetia / Borgen, C.J. // Chicago Journal of International Law, 2009. Vol. 10, Issue 1. - P. 30.. Другой специалист в области международного права, профессор Университета Пенсильвании Уильям Берк-Уайт, стоит на позиции, что российская трактовка международных событий «вносит неопределенность в международное сообщество» и направлено на объединение сторонников вокруг её позицииСм.:

Burke-White, W. Crimea and the International Legal Order / Burke-White, W. // 56 Survival: Global Pol. & Strategy: Global Politics & Strategy. -2014. Vol. 56. - P. 65.. Так, в ходе голосования на 80-м пленарном заседании 68-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, 11 государств проголосовали против резолюции, подтверждающей суверенитет и территориальную целостность Украины в её международно признанных границах80-е пленарное заседание Генеральной Ассамблеи ООН, 27 марта 2014 года / Генеральная Ассамблея ООН. Шестьдесят восьмая сессия. Официальные отчеты. A/68/PV.80. URL: http://undocs.org/ru/A/68/PV.80 (дата обращения: 12.02.2018.). Таким образом, эти государства противопоставили себя позиции Запада в отношении данной проблеме, использовав брешь в международном-праве для подкрепления своей политической позиции.

Помимо всего прочего, правовая позиция, занимаемая Российской Федерацией относительно её действий в Крыму не опирается на какую-либо правовую теорию интервенции в гуманитарных целях или же международно-правовой обычай, также как и действия НАТО в КосовоСм., например:

Shirmammadov, K. How Does the International Community Reconcile the Principles of Territorial Integrity and Self-Determination? The Case of Crimea / Shirmammadov, K. // Russian Law Journal. - 2016; Vol. 4. Issue 1. - p. 87.. Что касается крымского кризиса, то даже санкция Совета Безопасности ООН не могла бы осуществляться на основе права государства на самооборону, изложенного в ст. 51 Устава ООН. Не в коем случае, не утверждая о законности интервенции НАТО в СРЮ, действия НАТО в ходе конфликта в Косово, тем не менее, подпадают под ст. 53 Устава ООН, допускающей использование региональной организации для предупреждения возобновления агрессивной политики со стороны того или иного государства, что требует, однако, санкции Совета Безопасности.

История изобилует примерами одностороннего использования военной силы в обход Устава ООН. Так как источником международного права является согласованная воля государств, практика межгосударственных сношений неизбежно отражается на векторах развития международного права. Именно это объясняет появление таких параюридических концепций, как «обязанность по защите», «принуждение к миру», «интервенция по приглашению» и «защита своих граждан за рубежом»См., например:

World: Europe Bernard Kouchner: The man behind MSF. / BBC News. 15.02.99. URL: http://news.bbc.co.uk/2/hi/europe/406362.stm (дата обращения: 12.02.2018.)

См. также:

Handbook for the Soldier in Operations Other Than War (OOTW) / GlobalSecurity. NO. 94-4 Chapter 3. Military Operations (Including Possible Combat Actions) In Support Of Diplomatic Efforts To Restore Peace Between Belligerents Who May Not Be Consenting To Intervention, And Who May Be Engaged In Combat Activities. URL: https://www.globalsecurity.org/military/library/report/call/call_93-8_chap3.htm (дата обращения: 12.02.2018.)

Коновал, Е.Ю., Малиненко, Э.В. Защита прав российских граждан, находящихся за рубежом / Коновал, Е.Ю., Малиненко, Э.В. // Вопросы современной юриспруденции: сб. ст. по матер. LXX междунар. науч.-практ. конф. № 2(64). - Новосибирск: СибАК, 2017. - С. 11-17.

Bannelier-Christak, K. Military Interventions against ISIL in Iraq, Syria and Libya, and the Legal Basis of Consent / Bannelier-Christak, K. // Leiden Journal of International Law. - 2016, № 29, pp. 743-775.. Тем не менее, до сих пор, обосновывающиеся в данных концепциях правила не нашли институционального закрепления в виде норм международного права или международных обычаев, как доказательств всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы, в связи с чем военное вмешательство в ходе конфликта в Косово и крымского кризиса рассматривается исключительно с точки зрения источников международного права, закрепленных в пункте 1 статьи 38 Статута Международного суда ООН.

Согласно ст. 2 пт. 4 Устава ООН, государства-члены ООН «воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций»Устав Организации Объединенных Наций (Сан-Франциско, 26 июня 1945 г.) - Режим доступа URL : http://www.un.org/ru/charter-united-nations/index.html (дата обращения: 01.03.2018.). Первое исключение из этого правила затрагивает право государств на самооборону в случае вооруженного нападения, что прямо отражено в ст. 51 Устава ООН. Второе исключение предусматривает за ООН право вмешательства во внутренние дела государства при условии определения Советом Безопасности «существования любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии» в соответствии со ст. 39 Устава, а также право принятия мер в соответствии со статьями 41 и 42 (прямо оговаривающей право военной интервенции в случае недостаточности мер, предусмотренных ст. 41) для поддержания или восстановления международного мира и безопасности. Ещё одним условием, изложенным в ст. 33 Устава, является то, что военному вмешательству должны предшествовать мирные средства решения спора, такие, как переговоры, посредничество, региональные соглашения.

В случае конфликта в Косово и особенно крымского кризиса, характеризующегося быстрой сменяемостью событий, необходимо, кроме того, отделять факт вмешательства в дела суверенного государства, от последствий, которое данное вмешательство имело для территориальной целостности СРЮ и Косово соответственно.

Отправной точкой для международно-правового урегулирования вооруженного конфликта в Косово стала Резолюция 1160 (1998) Совета Безопасности ООН, в которой неоднократно подчеркивалась необходимость политического решения вопроса, которое должно исходить из территориальной целостности Союзной Республики Югославии, в соответствии с Уставом ООН и Хельсинским Заключительным актом, а также наделения Косово большей степенью автономии. Было решено наложить оружейное эмбарго со ссылкой на решение специальной сессии Постоянного совета ОБСЕ от 11 марта 1998 годаCм.:

Резолюция 1160 (1998), принятая Советом Безопасности ООН на его 3868-м заседании 31 марта 1998. - Режим доступа URL: http://undocs.org/S/RES/1160(1998) (дата обращения: 05.06.2017.)

Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975). - Режим доступа: https://www.osce.org/ru/mc/39505?download=true. (дата обращения: 04.03.2018.).

Впоследствии было принято ещё три резолюции, призывавших к прекращению боевых действий, но не возымевших, однако, должного эффекта. Стоит отметить, что в каждой из них последовательно выражалась приверженность суверенитету и территориальной целостности СРЮ.

Так, в резолюции СБ ООН 1199 (1998) стороны вновь призываются к конструктивному диалогу с целью выработки политического решения и, напоминается о необходимости соблюдения предыдущих запретов, а также, согласно пункту 14, устанавливается личная ответственность военных преступников, нарушающих права человека, а точнее тех, «которые причастны к плохому обращению с гражданскими лицами и преднамеренному уничтожению имущества»Резолюция 1199 (1998), принятая Советом Безопасности ООН на его 3930-м заседании, состоявшемся 23 сентября 1998 г. - Режим доступа URL: http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/RES/1199(1998) (дата обращения: 23.10.2017.). Затем, согласно официальным документам НАТО, 13 октября 1998 года руководство НАТО отдало приказ о подготовке авиаударов в целях принуждения югославской стороны к сотрудничеству, чем уже нарушило Устав ООН в части, касающейся «угрозы силой» (пт. 4 ст. 2).

Резолюция 1203 (1998) одобряет и требует сотрудничества СРЮ с ОБСЕ и НАТО в соответствии с соглашениями, подписанными Союзной Республикой Югославией 16 октября и 15 октября 1998 соответственно, предусматривающими также создание миссий ОБСЕ и НАТО в целях контроля за выполнением СРЮ требований резолюций СБ ООН 1160 и 1199Резолюция 1203 (1998), принятая Советом Безопасности ООН на его 3937-м заседании, состоявшемся 24 октября 1998 г. - Режим доступа URL: http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/RES/1203(1998) (дата обращения: 23.10.2017.).

Резолюция 1239, принятая уже после начала военной операции НАТО весной 1999 года, вновь призывает к эффективным совместным усилиям по оказанию гуманитарной помощи и урегулированию кризиса в соответствии с принципами, принятыми министрами иностранных дел Германии, Италии, Канады, Российской Федерации, Великобритании, США, Франции и Японии (Группы Восьми) от 6 мая 1999 годаСм.:

Резолюция 1239 (1999), принятая Советом Безопасности ООН на его 4003-м заседании, состоявшемся 14 октября 1999 г. - Режим доступа URL: http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/RES/1239(1999) (дата обращения: 23.10.2017.).

Пятая по счёту резолюция 1244, принятая на следующий день после заключения военно-технического соглашения в Куманово и прекращения операции НАТО, постановила развертывание в Косово международного присутствия гражданского персонала и сил безопасности при существенном участии НАТО в целях восстановления безопасности и порядка. Документ также предполагал создание временной администрации и заключение временного рамочного соглашения, предусматривающего значительную степень самоуправления Косово с учётом соглашений, подготовленных в ходе переговоров в Рамбуйе, а также, исходя из уважения суверенитета и территориальной целостности Союзной Республики ЮгославияРезолюция 1244 (1999), принятая Советом Безопасности ООН на его 4011-м заседании, состоявшемся 10 июня 1999 г. - Режим доступа URL: http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/RES/1244(1999) (дата обращения: 23.10.2017.).

Решения, отраженные в резолюциях, основывались на докладах Генерального Секретаря ООН, заявлениях Председателя Совета Безопасности, выводах и заявлениях Контактной группы, Группы Восьми, отчётах специального комитета Совета Безопасности, ОБСЕ, ЕС, Председателя МБТЮ и всех государств, участвовавших в мирном урегулировании. В своих решениях Совет Безопасности руководствовался главой XII Устава ООН, Всеобщей декларацией прав человека, международными пактами и конвенциями о правах человека, Конвенцией о статусе беженцев, Протоколом, касающимся статуса беженцев, Женевскими конвенциями 1949 года и Дополнительным протоколам к ним и иными источниками международного гуманитарного права.

Известно, что значительную роль в провозглашении независимости Косово сыграло военное вмешательство Североатлантического Альянса, которое отчасти предопределило выполнение некоторых положений резолюции 1244, принятой уже по завершению интервенции. Согласно заявлению Североатлантического совета от 12 апреля 1999 года, военная операция НАТО «Союзная сила» была осуществлена с целью прекращения военных действий в Косово и репрессий со стороны правительства С. Милошевича, а также вывод войск СРЮ с территории Косово, размещение там миротворческой операции ООН, возвращение перемещенных лиц и принуждение СРЮ к подписанию мирного соглашения на основе тех условий, что были предложены в Рамбуйе, и в соответствии с международным правом и Уставом ООН.

В соответствии со ст. 53 Устава ООН, Совет Безопасности «использует, где это уместно, такие региональные соглашения или органы для принудительных действий под его руководством. Однако никакие принудительные действия не могут предприниматься, в силу этих региональных соглашений или региональными органами без полномочий от Совета Безопасности…» Устав Организации Объединенных Наций (Сан-Франциско, 26 июня 1945 г.) Гл.1. - Режим доступа URL : http://www.un.org/ru/charter-united-nations/index.html (дата обращения: 01.03.2018.). То обстоятельство, что декларированные цели операции НАТО в Косово были направлены на принуждение к соблюдению резолюций ООН, также не подпадает ни под одну из существующих норм международного права. Кроме того, ст. 103 прямо оговаривает, что обязательства Членов Организации по Уставу ООН, в случае противоречия их с обязательствами по какому-либо другому международному соглашению, имеют преимущественную силу.

Таким образом, не возникает сомнений в том, что военная интервенция НАТО была осуществлена вразрез с целым рядом статей Устава ООН, в свете чего обоснование действий Альянса неэффективностью предыдущих мер несостоятельно, равно как и их оправдание публичностью и открытостью его намерений, что больше укладывается в понятие «угрозы силой» или «дипломатии угроз», согласно Международной независимой комиссии по КосовоСм., например:

NATO's role in relation to the conflict in Kosovo. Historical Overview. / United States Information Agency. Updated: 15. 06.1999. URL: https://www.nato.int/kosovo/history.htm http://kosovo.sense-agency.com/assets/prologue/01-10-EN.pdf (дата обращения: 10.06.2017.)

См. также:

The Kosovo Report / The Independent International Commission On Kosovo. - Oxford University Press, 2000. - P. 201-227. URL: https://reliefweb.int/sites/reliefweb.int/files/resources/6D26FF88119644CFC1256989005CD392-thekosovoreport.pdf (дата обращения: 11.09.2017.). Тем не менее, на момент проведения военной операции вопрос о статусе Косово не поднимался на международном уровне, более того, все перечисленные резолюции отвечали принципу уважения территориальной целостности Югославии, таким образом, операция, по факту способствуя реализации косоварами права на самоопределение, не была сама по себе нацелена на защиту этого права. Интервенция НАТО в Косово в большей степени способствовала ослаблению мандата ООН в части, касающейся «международного права ведения конфликтов» в принципе, ввиду того, что действия Альянса, напрямую повлиявшие на исход конфликта и поспособствовавшие созданию основы для его дальнейшего международного регулирования, сами по себе не стали его объектом.

После того, как состоялся вывод войск СРЮ с территории Косово, миссия НАТО «Силы для Косово» (КФОР), обеспечивающая безопасность региона в соответствии со ст. 4 Приложения II Резолюции 1244 (1999), а также миссия ООН в Косово (МООНК) сделали возможным создание органов самоуправления в рамках распоряжения 2001/9 МООНК от 15 мая 2001 года и последующее проведение парламентских выборовРаспоряжение Специального Представителя Генерального 2001/9 от 15-го мая 2001-го года «О Конституционных рамках для временного самоуправления». - Режим доступа URL: http://www.unmikonline.org/regulations/2001/reg09-01.htm (дата обращения: 12.03.2017.)

См. также:

Распоряжение Специального Представителя Генерального Секретаря 1199/1 от 25 июля 1999-го года «О полномочиях Временной администрации в Косово». - Режим доступа URL: http://www.unmikonline.org/regulations/1999/reg01-99.htm (дата обращения: 13.03.2017.). Таким образом, действия НАТО по развертыванию КФОР, в силу действия мандата ООН в рамках реализации положений ст. 42 Устава, ни коим образом не подпадают под оккупацию. 17 февраля 2008 года временный парламент Косово в одностороннем порядке объявил о независимости от Сербии. В основу Декларации лёг план Специального посланника Генерального Секретаря ООН М. Ахтисаари, предложенный в марте 2007 года в ходе неудавшихся переговоров между Белградом и Приштиной в ВенеСм.:

Letter dated 26 March 2007 from the Secretary-General addressed to the President of the Security Council. UN Security Council S/2007/168. Report of the Special Envoy of the Secretary-General on Kosovo's future status. - Режим доступа URL: http://webarchive.loc.gov/all/20071214235411/http%3A//www.reliefweb.int/rw/RWFiles2007.nsf/FilesByRWDocUnidFilename/YZHG-6ZNTVS-full_report.pdf/%24File/full_report.pdf (дата обращения: 14.03.2017.). 8 октября 2008 года Генеральная Ассамблея в своей резолюции 63/3 запросила Международный Суд вынести консультативное заключение по вопросу: «Соответствует ли одностороннее провозглашение независимости временными институтами самоуправления Косово нормам международного права?Резолюция, принятая Генеральной Ассамблеей 8 октября 2008-го года с просьбой о вынесении Международным Судом консультативного заключения относительно того, соответствует ли одностороннее провозглашение независимости Косово нормам международного права. URL: http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=A/RES/63/3 (дата обращения: 23.10.2017.)» 22 июня Международный Суд десятью голосами против четырех заключил, что декларация независимости Косово, принятая 17 февраля 2008 года, «не нарушила международное право»Соответствие одностороннего провозглашения независимости Косово нормам международного права, Консультативное заключение Международного Суда ООН от 22 июля 2010 года. // ICJ Reports, 2010 (Отчёты о решениях, постановлениях и консультативных заключениях за 2010 г.) -155 с. URL: http://legal.un.org/docs/index.asp?path=../icjsummaries/documents/russian/st_leg_serf1_add5.pdf&lang=EFSRCA&referer=http://legal.un.org/icjsummaries/volumes.shtml (дата обращения: 23.10.2017.).

Таким образом, проблема признания одностороннего провозглашения независимости Косово заключается в том, что оно считается частично производным от действий международной администрации, установленной в соответствии с резолюцией 1244. Распоряжение 2001/9, установившее конкретные конституционные рамки самоуправления в Косово, однозначно имеет приоритет по отношению к нормам, принятым парламентом Косово, однако Международный Суд обосновал своё решение следующим образом: 1) Резолюция была обязательная к соблюдению лишь по отношению ко временным институтам Косово, а не всем его гражданам, которые выразили свою общую волю; 2) «Резолюция не содержит каких-либо положений, касающихся окончательного статуса Косово или условий его достижения».

Сравнивая косовский и крымский сценарии реализации права на самоопределение, мы можем выделить ряд особенностей в каждом конкретного случае: Во-первых, различие формы протекания событий, результатом которых стало изменение административно-территориальной принадлежности. Крымский кризис, в отличие от конфликта в Косово, не подпадает под определение вооруженного конфликта согласно статье 3 Женевской конвенции 1941 года и ст. 1 и 2 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949. Во-вторых, для конфликта в Косово характерна более выраженная роль международного регулирования. Тем не менее, как вмешательство России в кризис на Украине, так и интервенция НАТО в Косово не стали предметом регулирования со стороны Совета Безопасности ООН. В-третьих, принимая во внимание всю противоречивость решения Международного Суда по поводу независимости Косово, мы можем предположить, что природа органов, объявивших об отделении от исходного государства (в нашем случае Сербии и Украины) также представляет ключевое различие. В случае с Косово, органы, объявившие о независимости края, были созданы на основе резолюции ООН; в случае же с Крымом территориальные изменения произошли в результате смены власти в Верховном Совете Автономной Республики Крым.