Основы мировой экономики

Добившись разорения соперника, победитель, как правило, восстанавливает прежнюю цену и скупает имущество неудачника.

83. Сущность понятия «конкурентоспособность». Различные уровни конкурентоспособности

Обеспечение безопасности, как правило, блокирует потерю конкурентных преимуществ или их переход от одного конкурирующего субъекта к другому.

Поэтому упрощенно можно сказать, что конкурентоспособность - это эффективность плюс безопасность. Последняя может пониматься и достигаться разными путями.

На разных уровнях организации хозяйственной деятельности безопасность достигается различными способами.

Основываясь на принципах вертикального структурного анализа, можно выделить следующие основные уровни формирования категории конкурентоспособности:

1) микроуровень - товары (конкретные виды продукции и услуг)

2) мезоуровень - отдельные предприятия, фирмы, их корпоративные объединения, отрасли, отраслевые комплексы

3) макроуровень - национальные хозяйства отдельных стран

При этом микроуровень фактический являет собой результат конкурентной борьбы, выраженный в ее финальной стадии. Это видимый и наиболее простой для анализа уровень. Мезоуровень - это сфера, где собственно происходит процесс формирования конкурентоспособности конкретных товаров. Он связанный с внедрением новых технологий и наиболее передовых форм и методов организации хозяйственных процессов и использованием прочих факторов. Макроуровень -- это основа, на которой формируется конкурентоспособность предприятий и фирм, их корпоративных объединений, отраслей, отраслевых комплексов их слаженное взаимодействие не только между собой, но и между государственными и общественными институтами, что создает условия для положительной экономической динамики и социальной стабильности и позволяет предприятиям работать с максимальной эффективностью.

К этим трем уровням можно еще добавить гипер-макроуровень. Это когда в качестве субъектов конкурентной борьбы выступают не отдельные страны, а объединения нескольких стран, которые предварительно договариваются проводить согласованную экономическую политику, т.е. создают совокупные конкурентные преимущества на макроуровне. Наиболее яркий пример - Евросоюз. Но есть и другие - НАФТА, АСЕАН. В принципе совокупные конкурентные преимущества более надежны и дело постепенно идет к тому, что конкуренция постепенно буде переходить на этот гипер-макроуровень, хотя процесс этот не простой и не быстрый.

К понятию макроконкурентоспособности можно отнести и региональные хозяйственные комплексы на национальном уровне, поскольку принцип формирования их конкурентных преимуществ будет очень близок (своего рода макроуровень второго порядка). Однако здесь есть некоторые особенности относительно связи такой макроконкурентоспособности с экономической безопасностью.

84. Взаимосвязь понятий конкурентоспособности и безопасности

Связь конкурентоспособности и безопасности на теоретическом уровне практически не рассматривается, хотя это крайне важный методологический аспект, который должен непременно учитываться при разработке конкурентной стратегии страны. Обусловлена эта связь двумя основными чертами конкурентной борьбы.

Первая - предельная жесткость, о которой, как правило, стесняются не говорить теоретики, но о которой хорошо знают практики.

Прежде всего, все же не следует забывать о том, что конкуренция - это такое соревнование, в котором до финиша доходят только победители.

Поэтому конкурентоспособность - это готовность к очень жесткой борьбе, которая смягчается лишь тем, что поражение в ней, как правило, не влечет за собой физической гибели побежденных. Однако побежденные конкуренты перестают быть субъектами рыночных отношений, то есть они уже не в состоянии поводить свою собственную конкурентную политику.

Вторая, которая вытекает из первой - двойственный характер конкурентной борьбы с позиций общепринятой морали, которая часто скрывает реальные пути достижения конкурентных позиций. Из этого свойства вытекает относительный характер показателей конкурентоспособности. Другими словами, реальная конкурентоспособность, всегда является не абсолютной характеристикой, ресурсного потенциала, а относительной, по отношению к какому-либо другомуконкурирующему субъекту-носителю конкурентных преимуществ (товару, фирме или стране). Это в свою очередь означает, что конкурентоспособным может быть и малоэффективный рыночный субъект, если ему удастся добиться того, что другие, конкурирующие субъекты окажутся еще менее эффективны, т.е. если конкуренция ведется нечестным образом, с нарушением общепринятых правил юридического или морального свойства.

Нужно отметить, что в нашей экономической и не только экономической литературе создан образ некоей идеализированной конкуренции, а сами предприниматели представляются в образе неких «рыцарей рынка без страха и упрека» и на этой основе строятся серьезные социальные и хозяйственные конструкции. Хотя все без исключения хорошо понимают, что это не так. Хорошо известен афоризм английского мыслителя Томаса Фуллера, жившего еще в XVII-XVIII веках: «Тот, кто вознамерился вести дела только с честными людьми, должен забыть о коммерции».

Из этого следует, что конкурентоспособность может достигаться не только путем улучшения рыночными субъектами своих собственных характеристик, но и путем воздействия на конкурентов по блокированию их развития или использованию в отношении них каких-либо деструктивных мер. Например, путем подрыва их конкурентного потенциала или срыва планов и программ повышения конкурентоспособности своих рыночных противников. И это, к сожалению не исключение, а как верно заметил Т. Фуллер, скорее норма.

При этом подрыв рыночных позиций конкурентов нередко оказывается дешевле, чем разработка и реализация собственных дорогостоящих программ совершенствования технологии, обучения персонала, поиска новых путей удовлетворения покупательского спроса и пр. Кроме того, деструктивные меры нередко могут оказаться и более эффективными с позиций «очистки» конкурентного поля и на какой-то срок обеспечить устойчивые лидирующие позиции практикующей такие меры фирме или стране.

Хотя такая деструктивная политика признается как «недобросовестная конкуренция» и иногда чревата наказанием в законодательном порядке, тем не менее, соблазн использования наряду с конструктивными методами конкурентной борьбы, методы деструктивного характера нередко побеждает.

Как отдельные компании, так и отдельные страны вынуждены считаться с этим обстоятельством в своей практике ведения конкурентной борьбы. Степень выстраиваемой ими защиты от подобных мер также в значительной мере определяет уровень их конкурентоспособности, которая в такой постановке проблемы становится деятельностью по обеспечению экономической безопасности (фирмы или страны).

Особенно важно учитывать этот фактор при оценке конкурентоспособности страны (т.е. на макроуровне), поскольку между странами практически пока еще не создано единого правового поля (оно только формируется и при том весьма своеобразно - на основе правовых систем ведущих промышленно развитых стран).

При этом уже в рамках этой новой системы идет выстраивание таких стратегических

концептуальных позиций, которые нередко могут блокировать попытки потенциальных стран-конкурентов создать и укрепить свой собственный конкурентный плацдарм.

Таким образом, конкурентоспособность практически включает в себя понятие экономической безопасности, без обеспечения которой ни отдельная фирма, ни страна, не могут в условиях современного мирового рынка достаточно длительное время сохранять свои рыночные позиции. Если высокоэффективное производство, торговля, финансовое или страховое дело не обеспечены необходимым уровнем безопасности от конкурентов, они не могут считаться конкурентоспособными.

Если не выстроена система такой безопасности, никакие конкурентные преимущества не спасут, наоборот, они, скорее всего, непременно станут добычей конкурента.

Обеспечение безопасности, как правило, блокирует потерю конкурентных преимуществ или их переход от одного конкурирующего субъекта к другому.

Поэтому упрощенно можно сказать, что конкурентоспособность - это эффективность плюс безопасность. Последняя может пониматься и достигаться разными путями.

На разных уровнях организации хозяйственной деятельности безопасность достигается различными способами.

85. Конкурентоспособность в условиях глобализации мировой экономики

Отмечая актуальность этих теорий, добавим, что из поля зрения их авторов выпадает ключевой момент глобальной конкуренции, каковым является конкуренция стран, выдвигающая на первое место социальные факторы развития. Высшей формой конкурентных преимуществ у М. Портера является «движение инноваций», позволяющее максимально эффективно использовать любые мировые ресурсы [6, c. 102]. Однако за «движением инноваций» (научно-исследовательскими, маркетинговыми разработками, развитием персонала и организации фирм) чаще всего стоит социальная сфера страны, воспроизводящая основные ресурсы фирм -- человеческие. Данные ресурсы воспроизводятся за пределами фирм, но определяют потенциал развития последних. Это специфические страновые ресурсы международной конкуренции, которые представляют собой ключевые ресурсы глобальной конкуренции, ибо за право обладать и пользоваться ими в хозяйственной деятельности фактически разворачивается конкурентная борьба фирм. Но воспроизводят этот ресурс, как правило, не фирмы, а страны. Именно поэтому способность воспроизводить его, а затем пользоваться результатами этого воспроизводства -- признак глобальной конкурентоспособности страны. Беларусь как страна с социально ориентированной экономикой может целенаправленно стремиться к достижению подобных целей и тем самым позитивно влиять на свою конкурентоспособность.

Как уже подчеркивалось выше, цели успешного участия страны в глобальной конкуренции отличаются от целей фирмы. Продолжая идеи М. Интрилигейтора, можно сказать, что, как это ни парадоксально, для обретения глобальной конкурентоспособности, государства не должны стремиться присоединиться к клубу богатых стран и не должны стремиться бороться с ними за свою долю в мировом производстве. Это, во всяком случае, не должно быть первостепенной целью, это может получиться само собой, если ставить более серьезные цели, достойные национальной хозяйственной базы каждой страны.

Имея ввиду понимание сущности и основных характеристик глобализации как процесса «космополитизации бизнеса», можно говорить о глобальной конкурентоспособности страны как о ее способности:

сохранить в процессе международной конкуренции значимость социокультурных факторов международной конкуренции, - т.е. тех самых факторов, значимость которых в международной конкуренции резко уменьшается под воздействием глобализации и, следовательно,

обеспечить за собой полный цикл жизнедеятельности в рамках национальных предпочтений - национальных экономических интересов.

Ключевым в этом определении является понятие национальных экономических интересов, которые страна должна для себя сформулировать и пытаться реализовать. Именно они критерий эффективности. Универсального критерия эффективности быть не может.

Национальные интересы должны быть своими у каждой страны - лишь в этом случае возможна продуктивная глобальная конкуренция. Если все страны захотят одного и того же - глобальный кризис неизбежен, потому что одного и того же на всех не хватит. Каждая страна должна хотеть своего, и стремиться к этому по-своему, и находить способы вовлечь другие страны в достижение своей собственной цели, но так, чтобы те тоже достигли - своих собственных. Важный тезис, вытекающий из авторского понимания глобальной конкурентоспособности стран: исходя из того, что обладающая глобальной конкурентоспособностью страна строит свое участие в мирохозяйственных связях на собственной национальной уникальности, глобальная конкуренция стран имеет в качестве ближайшего аналога неценовую конкуренцию фирм. Страна, подобно фирме, участвует в кооперации и определяет свою рыночную и социальную нишу, место международном разделении труда. Глобальная конкурентоспособность определяется в итоге способностью страны найти и сохранить это место. Если страна ищет свое уникальное место в мировом хозяйстве, она становится глобальным конкурентом. Критерий максимизации собственной доли в мировом доходе может являться здесь второстепенным. То есть, если для страны безразличны способы увеличения своего денежного потока, она участвует не в глобальной, а лишь в традиционной международной конкуренции, т.е. ценовой, включаясь в мирохозяйственные связи неуправляемым образом.

При этом в обретении глобальной конкурентоспособности первостепенное значение приобретает не столько формирование внешнего имиджа страны, при всей его важности, сколько внутреннего образа жизни и деятельности. Страна должна быть привлекательной, прежде всего для своих граждан и предприятий, поскольку формирование внешнего имиджа и попытки соответствовать внешним стандартам образа жизни и деловой привлекательности неизбежно приведут к утрате уникальности и суррогатам развития вместо полноценного развития.

Внешняя привлекательность как следствие внутренней - вот принципиальное условие глобальной конкурентоспособности. Однако найти внутренний критерий конкурентоспособности гораздо труднее. Близкими по смыслу к поискам критериев страновой конкурентоспособности были поиски макроэкономического критерия эффективности, которые велись до либеральных реформ. Кстати, имея в виду тот факт, что основной критерий конкурентоспособности, по Портеру - эффективность использования факторов производства, разговор о критерии не окажется бесполезным.

Эффективность - экономическая категория, суть которой - сопоставление результатов деятельности, прежде всего, производственной и хозяйственной, и затрат различных факторов, необходимых для ее постоянного возобновления. Необходимость использования данной категории обусловлено тем, что указанное соотношение непостоянно, то есть один и тот же количественный результат производства может достигаться при разных затратах факторов. Поэтому производство как процесс совместного применения факторов считается эффективным, если количественный рост результата достигается при неизменных, медленно растущих или снижающихся затратах факторов.

Каждое качественно новое состояние экономики характеризуется своим количественным соотношением результатов и факторов производства, и, следовательно, своим уровнем эффективности. Кроме того, на каждом данном этапе экономического развития возникает много технологических вариантов производства, выбор из которых и производится с помощью анализа эффективности.

Цель этого анализа совпадает с целью функционирования субъекта экономики, которую определяет собственник либо его представитель, исполняющий функцию управления. Таким образом, оценка эффективности производства необходима для принятия решений о распределении ресурсов тем или иным способом, чтобы обеспечить пропорциональность и на макро -, и на микроуровне экономики. При этом содержание пропорций определяется интересами соответствующего субъекта экономики и выражается в явном или неявном формулировании им критериального условия эффективности. Соответственно, инструментарий анализа эффективности формируется исходя из основного критериального условия. Рассмотрим наиболее распространенные критериальные условия, а также методы анализа эффективности производства.

Если основным критерием деятельности предприятия в современной экономической науке обычно признается максимизация дохода, то в определении критериального условия эффективности функционирования национального хозяйства в целом существует значительный разброс мнений. Так, А.С.Толкачевым, перечисляются следующие:

- соотношение максимального производства национального дохода с совокупными затратами живого и овеществленного труда;

- соотношение приростов национального дохода и народнохозяйственных затрат;

- чистая продукция предприятия;

- прибыль предприятия;

- уровень жизни народа;

- полезность производимых в экономике благ и услуг, а также свободное время;

- сопоставление национального дохода с затратами труда работников сферы материального производства.

Каждый из этих критериев имеет как преимущества, так и недостатки: либо не связан напрямую с благосостоянием народа, либо не позволяет проводить сквозные расчеты по всей иерархии экономики, либо выводит из сферы оценки отрасли непотребительского сектора, либо вообще не поддается количественной оценке. Критерий, предлагаемый Толкачевым как оптимальный, выглядит так: "...наиболее приемлемым народнохозяйственным критерием эффективности следует считать максимизацию объема произведенного национального дохода, взятого по отношению к примененным ресурсам рабочей силы и производственных фондов при ограничениях по доле производственного накопления в национальном доходе". Другой автор предлагает иные критерии:

- фонд потребления нарастающим итогом за ряд лет;

- фонд потребления с взвешивающей функцией;

- темп роста фонда потребления;

- национальное богатство;

- конечный продукт;

- фонд накопления;

- достижение заданной целевой функции потребления за кратчайшее время.

Достаточно четкая увязка критериального условия с количественной оценкой решений, направленных на его достижение, предлагается Д.А. Черниковым. Критерий - максимизация темпа фондосберегающего научно-технического прогресса, т.е. темпа экономического роста, обусловленного заменой менее совершенных средств труда более совершенными. И как условие доминирования такой формы НТП - выход экономики на равновесную траекторию экономического роста, на которой темпы роста инвестиций совпадают с темпами роста продукции.

Западная экономическая наука чаще всего вообще не акцентируется на каком-либо конкретном народнохозяйственном критерии эффективности, а экономическая деятельность государства подчинена время от времени чередующимся установкам содействия частной инициативе и борьбе с инфляцией, с одной стороны, и достижению более справедливого распределения доходов и борьбе с безработицей, с другой.

Методология анализа эффективности, построенная на критерии максимизации непосредственных результатов производства и минимизации затрат на него, имеет как свои положительные, так и отрицательные характеристики. Основное ее достоинство заключается в простоте количественного измерения результатов и затрат, обусловленной явным выражением мотивов производства в его непосредственных результатах. Соответственно, количественные методы анализа также характеризуются достаточной простотой.

Однако теоретической основой подобной методологии является довольно упрощенное представление о мотивации производителей и потребителей. Стремление к максимизации дохода и минимизации затрат - если и основное, то, во всяком случае, не единственное стремление субъектов экономики. Доказательством тому служат, например, значительные структурные сдвиги в послевоенной экономике развитых стран, особый механизм развития экономики стран Юго-Восточной Азии и др.

Кроме того, данный методологический подход учитывает лишь непосредственные результаты производства, между тем как косвенные его результаты оказались настолько существенны, что породили множество современных глобальных проблем. Попробуем показать, что одной из причин глобального кризиса стали достаточно узкие непосредственные целевые установки максимизации дохода.

Одна из характерных тенденций глобального кризиса, как указывалось выше, - истощение запасов невозобновимых природных ресурсов. Хотя потребление основного энергоносителя - нефти - в Северной Америке, Западной Европе, Японии снизилось к 1984 году со времени нефтяного кризиса начала семидесятых годов на 15%, тем не менее, эти три центра современной цивилизации остаются основными потребителями нефти в мире. Если бы вся потребленная нефть добывалась на территории этих стран, в рамках единой экономической системы, можно было бы говорить о достаточной степени ответственности за ресурсопотребление. Но из 12,06 млрд. баррелей ежегодного потребления нефти указанными странами производится на их территории лишь 3,79 млрд., остальное импортируется преимущественно из развивающихся стран. Если учесть, что на долю развитых стран приходится лишь порядка 10% мировых запасов нефти, можно говорить, что темпы потребления превышают допустимые с точки зрения глобальной ограниченности ресурсов. Годовое потребление в 17% от суммарного запаса развитых стран значительно превышает допустимый годовой уровень, определяемый размерами годовой добычи на своей территории.

Конечно, не исключено, что в момент полного исчерпания нефти "вдруг" появится, как это обычно бывало, новый альтернативный энергоноситель. Тогда развитые страны займутся его разработкой, оставив своих бывших поставщиков нефти наедине с их трудностями. Подобно тому, как были оставлены активные африканские поставщики сырья. Теперь они лишь объект нерегулярной гуманитарной помощи. Но от трудностей нынешних экспортеров отмахнуться будет сложнее. Политически независимые нефтяные страны могут себе позволить иметь глобальное оружие.

С ресурсной проблемой тесно связана и демографическая. Демографический взрыв, по масштабам, конечно, нездоровый, вполне объясним трудностями обеспечения семьи в больших городах, возникших вокруг месторождений: "Некоторые бедные страны, в экономике которых преобладает сельское хозяйство, явно страдают от "недонаселения", а не от перенаселения. Для других стран проблема населения является в большей степени проблемой его размещения, а не проблемой общей численности: коэффициент миграции населения из сельскохозяйственных районов в города здесь зачастую вдвое выше общего прироста численности населения, а трущобы растут гораздо быстрее, чем сами города. Нельзя ожидать от мужчин и женщин сознательного ограничения своей семьи, если они знают, что из шести их детей пятеро умрут в возрасте до трех лет и если большая семья служит единственной защитой от безысходности и нужды в старости.". Естественно, высокий прирост населения поддерживается и за счет снижения детской смертности в результате импортных поставок продовольствия и медикаментов.

Таким образом, разрешение глобальных проблем экономического роста требует изменения модели поведения основных субъектов этого роста, а механизм этого разрешения должен быть основан на специфическом подходе к анализу эффективности, который учитывал бы не только и не столько непосредственные результаты производства, сколько косвенные и имел бы в связи с этим особое критериальное условие. Эта проблема особенно актуальна для современной экономики России, поскольку перспективы ее роста связаны либо с превращением в полного сырьевого экспортера, либо с серьезной структурной перестройкой более совершенного типа.

Каким же должен быть критерий эффективности с учетом косвенных результатов производства? Представляется обоснованным следующее мнение: "Существование критерия оптимальности развития экономики постулируется и не подлежит доказательству, но конкретный вид критерия обосновать трудно. В соответствии с принципом внешнего дополнения не все параметры системы могут быть определены в пределах этой системы. Для этого надо рассмотреть ее в составе некоторой сверхсистемы. Критерий оптимальности относится к трудноопределимым параметрам экономической системы".

Сверхсистемой же для экономики в рамках подхода, считать полноценное присвоение в процессе хозяйственной деятельности тех благ, которые не воспроизводятся либо воспроизводятся с циклами, серьезно превышающими по длительности хозяйственные, либо не воспроизводятся вообще. Полноценное присвоение - значит сохраняющее и расширяющее возможность присвоения непрямого, не меняющего формы благ, которая очень долго и трудно восстанавливается либо не восстанавливается вовсе.

Одним из первых явно выраженных указаний на необходимость перехода на подобный режим присвоения - воспроизводства явился первый доклад Римскому клубу Дж. Форрестера и Д. Медоуза. Доклад был сделан на основе результатов реализации математической модели, учитывавшей глобальные процессы. Экспоненциальный рост основных показателей, в нее заложенных, - совокупного капитала, уровня запасов природных ресурсов, производства продовольствия, численности населения и деградации природной среды - привел их к следующим выводам:

"1. Если современные тенденции роста... будут продолжаться, в течение следующего столетия мир подойдет к пределам роста. В результате, скорее всего, произойдет неожиданный и неконтролируемый спад численности населения и резко снизится объем производства.

2. Можно изменить тенденции роста и прийти к устойчивой в долгосрочной перспективе экономической и экологической стабильности. Состояние глобального равновесия можно установить на уровне, который позволяет удовлетворить основные материальные нужды каждого человека и дает каждому человеку равные возможности реализации его личного потенциала". Количественное выражение перелома пагубной тенденции авторы увидели в необходимости "нулевого роста", условием которого являются неизменные величины капитала и численности населения при данном уровне технологий. И лишь технологические нововведения, отодвигающие пределы роста, позволяют увеличить и верхние пределы указанных величин.

Между тем высокая степень обобщения модели Форрестера - Медоуза не позволяет сделать пригодные для последующего принятия решений выводы, что, собственно, признается и самими авторами: "Нам трудно представить себе, какие новые формы общественного поведения возникнут в связи с угрозой катастрофы, поэтому мы и не пытались смоделировать социальные сдвиги. Наша модель достоверна только для отрезка времени, заканчивающегося точкой, за которой прекращается рост и начинается коллапс".

Угроза катастрофы не вызвала в мировой экономике значительных технологических перемен, судя по тому, что тенденции роста и его последствий сохранились. Правда, научные споры вокруг причин глобальных проблем роста и способов их решения продолжались долгое время и идут доныне. Причем выводы делаются нередко противоположные: "...для большинства развивающихся стран окончание переходного периода еще очень далеко, особенно для тех, которые не признают необходимости постепенно, но в значительной степени снижать темпы роста численности населения. Ведь не просто рост, а именно быстрый рост населения так осложняет вопрос об удовлетворении основных потребностей людей, не позволяя накопить капитал, необходимый для развития промышленного производства". Это мнение Э. Пестеля, второго докладчика Римскому клубу.

Он считал при этом также:"...нужно твердо понять, что удовлетворение материальных потребностей, включая основные жизненные нужды людей, не должно противоречить удовлетворению возникающих "новых" потребностей "постиндустриального общества", прежде всего в должном состоянии окружающей среды и экологических условий, обеспечении большей социальной справедливости, бережном отношении к основным невозобновимым ресурсам, новых взаимосвязях между работой, доходами и досугом при постоянно растущей производительности труда.. То есть решение проблем, вызванных экономическим ростом, Пестель видит не в ограничении пределов собственно экономической системы, а в ограничении рождаемости, т.е. в подавлении внешних для экономики факторов, ограничивающих экономический рост.

Противоположную позицию в данном вопросе занимал А.Д. Сахаров: "...необходим своеобразный налог на развитые страны в сумме порядка 20% их национального дохода на протяжении, примерно, пятнадцати лет. При изменении положения слаборазвитых стран проблема избыточной рождаемости разрешится относительно безболезненно, без варварских методов стерилизации... Человечество может безболезненно развиваться, только рассматривая себя в демографическом смысле как единое целое, как одна семья, без разделения на нации в каком-либо ином смысле, кроме истории и традиций. Поэтому в политике правительства, в законодательстве о семье и браке, в пропаганде нельзя поощрять увеличение рождаемости в развитых странах и одновременно требовать ее ограничения в странах менее развитых, получающих помощь. Ничего, кроме озлобления и национализма, такая игра не вызовет".

Еще более радикальный вывод делает А.Кинг, второй председатель Римского клуба: "Обращенное к могущественным и богатым требование жить, показывая достойный пример, означает, что они должны изменить свой образ жизни, методы производства, структуру потребления так, чтобы... эти новые формы позволили в грядущем столетии создать мир, устойчивый и надежный во всех отношениях...". Таким образом, Кинг, как и Сахаров, видит одну из причин глобального кризиса внутри индустриально и постиндустриально развитой экономической системы, а не за ее пределами.

Таковы проблемы измерения макроэкономической эффективности в условиях глобализации.

86. Проблемы милитаризации экономики и разоружения

На протяжении современной (после окончания второй мировой войны) истории человечество затратило на вооружение гигантские средства.

На данный момент расходы на вооружение в мире превысили $ 1, 2 триллиона. Это невероятная по своей величине сумма составляет 2,5 % от мирового валового продукта. Если хотя бы 1% этих трат направить на развитие, цели тысячелетия стали бы гораздо более достижимы.

Следствием накопления конфликтного потенциала в развивающейся зоне (резкая поляризация доходов различных слоёв населения, рост нищеты, социальной несправедливости, безработицы, хозяйственные диспропорции, издержки «демонстрационного эффекта», коррупция, периодические военные столкновения внутреннего и межгосударственного характера) явился рост военных расходов, который мог принимать характер и масштабы гонки вооружений.

Таким образом, складывалась парадоксальная ситуация: с одной стороны, это- экономические трудности и различные кризисные явления: усиление неустойчивости хозяйственного роста, нужда в ресурсах для развития; с другой стороны, постоянно нарастающий процесс милитаризации экономики, выражающийся в высоких темпах роста военных расходов и значительном повышении доли его во всемирных тратах на вооружение, ничем не оправданное расточительство ресурсов. Процесс безопасности в современном мире двуедин - необходимо не допустить ядерного распространения в мире, но также необходимо сокращать существующие военный арсеналы.

Как известно, растущие военные расходы оказывают негативное воздействие на государственный бюджет. Тем более что рост удельного роста военных расходов в бюджетах развивающихся стран происходит с резким сокращением его доли, используемой на образование и здравоохранение, то есть на развитие тех сфер социального обслуживания населения, в которых такие страны испытывают острую нужду. При этом страны с наименьшим национальным доходом на душу населения, как правило, выделяют на военные отрасли большую часть бюджета, чем промышленно развитые государства. Очевидно, что именно на рост военных расходов ложится ответственность за возрастание бюджетных дефицитов, что затем вызывает усиление инфляции, приводящей к тяжёлым экономическим и социальным осложнениям.

В связи с тем, что в некоторых развивающихся странах госбюджет не выдерживает тяжести военных расходов, предпринимаются попытки перевести вооружённые силы на «самофинансирование» (использование доходов от продажи старого снаряжения, техники и оборудования), создающее иллюзию независимости увеличения реальных военных расходов от состояния экономики страны. Но эти меры не в состоянии уменьшить тот ущерб, который наносится непроизводительной тратой материальных и финансовых ресурсов на военные нужды.

Необходимо также иметь в виду, что негативное воздействие военных расходов на экономическое развитие страны может проявляться не только непосредственно, единовременно. Оно, как правило, приобретает длительный характер. На современном этапе экономике многих развивающихся стран приходится расплачиваться за чрезмерные военные расходы прошлых лет. Неизбежный спутник милитаризации - государственный долг - остаётся в наследство на долгие годы после выхода из строя устаревшей военной техники. Нынешнее поколение людей страдает не только от текущих военных трат, но и от тех, которые производили прежние власти. А, продолжая наращивать военный сектор, правительства обрекают на экономические действия будущие поколения населения.

Кроме того, милитаризация извращает сущность НТП в современном обществе, обращая высшие достижения человеческого интеллекта на создание всё более мощных и совершенных средств уничтожения людей. НТР определяет такие сдвиги в структуре военного хозяйства, которые повышают удельный вес расходов на техническое обеспечение по сравнению с расходами на содержание личного состава вооружённых сил.

Понятно, что для развивающихся стран это создаёт дополнительные экономические трудности, так как основная часть технического обеспечения их вооружённых сил представляет собой «импортный компонент» их военного потенциала. Так, общая сумма импорта вооружений и военных материалов развивающимися странами с 60-х по 70-е годы увеличилась в 4 раза, а на нынешнем этапе этот показатель ещё более возрос. В эти страны направляется до 3/4 всего оружия, поступающего на мировой рынок. Задолженность, связанную с импортом оружия, приходится до 1/4 всего нынешнего долга развивающегося мира. Возможно, даже больше, так как многие материалы, используемые в военных целях или необходимые для расширения военного потенциала, во внешнеторговой статистике проходят по невоенным статьям: горючее для военных самолётов и иной боевой техники практически не отличается от нефтяных продуктов, предназначенных для невоенного использования. Рост импорта таких и подобных материалов, вызываемый увеличением их потребления в военных целях, официально не включается в военный импорт, хотя его воздействие на платёжный баланс и на задолженность не отличается от импорта оружия.

Кроме того, импорт военных материалов подрывает экономическое развитие и ухудшает социальное положение населения, лишая развивающиеся страны многих из тех импортных товаров, которые им необходимы.

Наконец, накопление оружия по импорту создаёт иллюзию военного могущества и возможности одержания лёгкой военной победы над своими соседями, что ведёт к опасности развязывания внутренних и межгосударственных конфликтов. Сочетание тупиковой ситуации в разрешении социально-экономических проблем, накала внутренней социальной напряжённости, элементов крайнего авантюризма в руководстве какой-либо страны способно вызвать потрясения, являющиеся детонатором военных столкновений глобального масштаба.

Новые подходы к проблемам безопасности и сохранения мира, утвердившиеся в мировом сообществе со второй половины 80-х гг., поставили проблему перехода от экономики вооружения к экономике разоружения, или проблему конверсии военного производства, которую можно определить как последовательный перевод ресурсов, производственных мощностей и людей из военной в гражданскую сферу.

Разоружение - ключ к решению глобальных проблем

Почему предотвращение термоядерной войны является первоочередной проблемой человечества? В мире накоплено около 57 тыс. разных ядерных боезарядов общей мощностью почти 50 тыс. Мт, что в 1 млн раз превышает силу атомного взрыва в Хиросиме в 1945 г. Этого запаса достаточно, чтобы уничтожить человечество. Взрыв всего одной мегатонной ядерной бомбы по своей силе превышает суммарную силу всех взрывов, имевших место в годы второй мировой войны. Широкое применение оружия массового поражения приведет, в первую очередь, к уничтожению городов, в которых сконцентрировано 40 % населения планеты и почти все промышленное производство, основной экономический потенциал человечества.

Если кто-то и уцелеет, то вряд ли сможет выжить в условиях радиации уровень которой будет в пять раз выше той дозы, которую получили жители Хиросимы и Нагасаки. Применение оружия массового поражения носит глобальный характер. Это означает, что оно не может быть локализованным границами одной страны, и, следовательно, регионы и районы нашей планеты, где не будет использоваться термоядерное оружие, также будут обречены.

Гонка вооружений - огромная опасность человечеству не только как угроза ядерной войны. На нее, как уже отмечалось, ежегодно расходуется около 700 млрд дол., что равняется затратам труда в сумме приблизительно 100 млн чел.-лет. Под военные базы отведена значительная часть территорий, только в регулярных войсках занято около 25 млн чел. Изготовление и наращивание огромных арсеналов оружия наносит непоправимый вред окружающей среде. Особенно опасными являются хранение и захоронение ядерных отходов, отходов химического и бактериологического производства, аварии на военных заводах, боевых самолетах с ядерными и водородными бомбами.

Наряду с угрозой термоядерного оружия реальной становится угроза экологического оружия (провоцирование землетрясений, цунами, нарушение озонового слоя над территорией противника), милитаризация космоса.

Рост милитаризации экономики углубляет и обостряет экономические, социальные, политические и другие проблемы. Поэтому первоочередной задачей является прекращение гонки вооружений. Ее решение требует демилитаризации экономики. В связи с этим возникает вопрос: как разрешить противоречие между интересами выживания человечества и гонкой термоядерных вооружений?

КОНВЕРСИЯ ВОЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА - процесс перевода предприятий оборонных отраслей на выпуск гражданской продукции. В современных условиях конверсия военного производства - важнейшая составная часть процесса разоружения. Она позволяет избежать экономических и социальных издержек, связанных с закрытием военных предприятий, использовать творческий потенциал высококвалифицированных кадров и передовую технологическую базу этих предприятий для ускорения НТП. Сокращение военных расходов и конверсия военного производства становятся важным фактором экономического развития.

Тем не менее, необходимость и целесообразность конверсии не воспринимается однозначно, на пути её осуществления появляются экономические и социальные барьеры. Так, около 2 столетий продолжается спор о роли военного производства в развитии экономики. На протяжении длительного периода времени, прежде всего, в странах развитой зоны, создавалось и поддерживалось мнение о том, что средства, вложенные в военно-промышленный комплекс, стимулируют экономику, являясь стабилизатором рыночного спроса, обеспечивая загруженность производственных мощностей, создавая рабочие места, стимулируя НТП. Но в последние годы всё шире подтверждается, что военные расходы тормозят экономическое и технологическое развитие.

Согласно мнению американских учёных, такие расходы носят инфляционный характер, так как зарплата работников оборонных предприятий, ведя к росту потребительского спроса, не способствует расширению предложения товаров и услуг, а, кроме того, военное производство отвлекает сырьё и технических специалистов от гражданских отраслей. Существование же монополизма военно-промышленного комплекса и гарантированный рынок сбыта снижают производительность труда, повышают издержки производства по сравнению с гражданскими отраслями экономики.

Как показывают современные исследования, конверсия не способствует и росту безработицы, поскольку на создание одного рабочего места в военном производстве требуется больше (в 4 раза) капитальных вложений, чем в гражданском производстве. Так, каждые 10 млрд. долларов создают на 40 тыс. рабочих мест меньше в военном производстве, чем если бы эти деньги были направлены в гражданские отрасли. Приводятся данные: 1 млрд. долларов расходов Пентагона даёт примерно 48 тыс. рабочих мест, а затраченная в сфере здравоохранения эта сумма создаст 76 тыс., а в системе образования - 100 тыс. новых рабочих мест.

Сложно отрицать, что разработка военной техники привела к появлению ряда технологических новшеств в авиации и других сферах жизни общества. Тем не менее, по данным ООН, в мирных целях используется не более 1/5 исследований в военной технике. Если при этом учесть, что такими разработками, дающими эффективность лишь на 20%, занято 40% всех учёных и инженеров, то становится очевидным, что военные программы тормозят НТП. Таким образом, становится очевидным, что переключение ресурсов на мирные цели отвечает жизненным интересам всех стран.

Специалисты считают, что использование лишь 10% мировых военных расходов на решение глобальных проблем, организацию совместных международных действий положили бы конец массовому голоду, неграмотности, болезням, позволили бы преодолеть нищету и отсталость сотен миллионов людей, предотвратить экологическую катастрофу на планете.

Тем не менее, осуществление конверсии вызывает необходимость решения ряда проблем, поскольку конверсия связана со структурной перестройкой экономики. Предлагаемый перевод предприятий на выпуск гражданской продукции потребует, как считают эксперты, правительственной помощи по типу помощи компаниям, где происходит крупная модернизация производства. Другой не менее важной является проблема повышения экономической эффективности военной промышленности. Привилегии в снабжении её сырьём и материалами, завышенные издержки производства, гарантированный сбыт продукции, высокий уровень монополизации приводят к получению высокой прибыли в этих отраслях и к снижению конкурентоспособности на коммерческом рынке. Поэтому снижение уровня привилегий оборонных предприятий, которое началось в ряде промышленно развитых стран, является важным условием их выживания в рыночной экономике.

Подготовке условий для проведения конверсии способствует и процесс диверсификации, увеличение доли гражданского производства в деятельности оборонных предприятий. Это достигается не только приобретением новых компаний, имеющих опыт работы в гражданских отраслях, но и направлением расходов на НИОКР в невоенные области.

Следует иметь в виду, что в России предполагается формирование в районах с высокой концентрацией конверсируемых военных производств, технополисов и технологических парков с привлечением специалистов и инвестиций из других стран.

Несомненный интерес представляет экономический аспект разоружения. В ходе его вскрылась проблема, которую пока не готовы решать ни США, ни Россия. Речь идёт о дорогостоящих материалах, которые в перспективе могут стать неисчерпаемыми источниками энергии. Но в настоящее время нет технологии превращения высокообогащённого урана в топливо для АЭС, поэтому потребуются хранилища этого материала. Кроме того, программа ликвидации отравляющих веществ, уничтожения тысяч танков, орудий, бронетехники предполагает крупные расходы. Всё это вызывает неоднозначные оценки конверсии во всех государствах, имеющих военное производство. Например, в США, среди негативных аспектов конверсии на первое место выдвигают необходимость перевода около 600 тыс. квалифицированных специалистов в производство с более низким уровнем технологии.

Специалисты полагают, что многие предприятия оборонной промышленности не пригодны для массового изготовления простых и дешёвых изделий, поэтому технологические характеристики гражданских изделий должны соответствовать характеристикам конверсируемого производства.

87. Государственная поддержка малого и среднего бизнеса

Во-первых, государство выступает как властная структура, устанавливающая рамочные условия функционирования субъектов рынка, т.е. разработка и контроль за соблюдением нормативно-правовых актов. Во-вторых, государство является собственником имущества, что служит основанием для распоряжения и непосредственного управления государственным имуществом. И в-третьих, государство является своеобразным инструментом экономического регулирования и стимулирования рыночных процессов. Таким образом, исходя из этих функций, в ряде документов есть отражение государственной поддержки малого и среднего бизнеса по следующим направлениям:

- создание институциональных основ;

- управленческая научно-методическая поддержка;

- правовое обеспечение и защита предпринимательства, отраженные в законодательствах о предприятиях, антимонопольном, налоговом, внешнеторговом, отраслевом законодательствах, хозяйственном, коммерческом кодексах, в системе специальных законов о статусе и льготах для мелких и средних предприятий, инновационных предприятий;

- финансово-кредитная поддержка;

- налоговая политика;

- антимонопольная политика.

Рассмотрим лишь некоторые формы государственной поддержки на развитие малого и среднего бизнеса.

Динамичное развитие малого предпринимательства и его эффективное участие в решении социально-экономических проблем на федеральном, региональном и муниципальном уровнях во многом зависят от наличия необходимых институциональных основ. /4/

К началу XXI века в регионах России создано 80 региональных фондов поддержки малого и среднего предпринимательства, 54 региональных бизнес-инкубатора, 46 центров, созданных межрегиональным маркетинговым центром «Москва», 36 бизнес-центров, 98 учебно-деловых центров. Полнота и комплексность институтов и инфраструктурной поддержки различаются по регионам России. Практически инфраструктура создает каналы, по которым государственная поддержка доводится до ее получателя. Одновременно через элементы инфраструктуры реализуются отдельные рыночные услуги. Кроме того, через объекты инфраструктуры налаживаются деловые контакты и кооперация, что способствует самоорганизации малого предпринимательства./4/

Под управленческой научно-методической поддержкой подразумевается консультирование, обучение, информационное обслуживание, проводимое органами правительства, а также через различные программы на местах. Сюда же относятся финансирование и участие в работе учебных и консультационных центров и других организаций, оказывающих непосредственную поддержку предпринимателям. Проведение разработки учебных пособий, курса лекций для начинающих предпринимателей. А так же создание благоприятных условий и помощь в разработке и передаче инновационных технологий.

Одну из прогрессивных и действенных форм поддержки малого бизнеса представляет бизнес-инкубирование. Главное назначение бизнес-инкубатора в том, чтобы создать наиболее благоприятные условия для «выращивания» малых предприятий путем предоставления различных видов услуг (консалтинговых, арендных обучения, кредитования) на льготных условиях. Эффективность бизнес-инкубатора обеспечивается за счет комплексного сопровождения малых предприятий на всем протяжении реализации их проектов: от обучения и составления бизнес-планов до выпуска готовой продукции.

Важным инструментом государственной поддержки малым предприятиям в большинстве промышленно развитых стран является система государственных заказов. Данная форма отношений позволяет обеспечить малому бизнесу гарантированный рынок сбыта, ускорить процесс накопления капитала, расширить производственные мощности, укрепить конкурентоспособность, модернизировать оборудование и многое другое.

Финансово-кредитная поддержка малому бизнесу осуществляется путем реализации государственных целевых программ, предоставление льготных и безвозмездных субсидий прежде всего на цели научно-технического развития. В предоставлении гарантий по займам предприятий малого бизнеса у частных банковских структур для переоснащения производства, его расширения. Участие в деятельности и формировании ресурсов различных кредитно-финансовых и инвестиционных организаций. Повышение кредитоспособных мелких предприятий с помощью системы кредитования. Формирование системы банковских услуг, ориентированных на малых предпринимателей.

Государственная поддержка малому и среднему бизнесу в налоговой политике проявляется через льготную систему налогообложения и систему ускоренной амортизации основных средств.

Антимонопольная политика включает в себя, во-первых, меры по обеспечению справедливых равноправных условий подрядных отношений и сделок по государственным займам, а также между крупными и небольшими предприятиями; во-вторых меры по предупреждению задержек платежей со стороны крупных фирм небольшим подрядным предприятиям; в-третьих меры по предотвращению банкротств мелких компаний, а также гибкую таможенную политику.

К сожалению, в России сложилась парадоксальная ситуация, когда происходит постоянный рост количества разнообразных структур поддержки малого и среднего бизнеса, формируются все новые общественные движения - союзы, ассоциации, объединения, а бюджетная поддержка малого предпринимательства постоянно сокращается. Опыт развития малого предпринимательства показал, что недостаточная эффективность различных форм государственной поддержки в России во многом вызвана слабой подготовленностью данного сектора экономики к ее восприятию. В перспективе государство, в принципе как любой кредитор, должно четко представлять и уменьшать свои риски, для чего следует упорядочить, координировать, контролировать финансовые средства, направляемые на малый бизнес через различные структуры.

Государственный контроль за деятельностью малых предприятий заключается, прежде всего, в соблюдении норм, установленных различными федеральными и региональными органами власти для процессов производства и реализации продукции и услуг. При этом конкретизация объекта контроля и прав, которыми наделяются те или иные органы при осуществлении ими контрольных функций, фиксируются нормативно-законодательными и правовыми актами. Однако, принятый в 1995 году Федеральный закон «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации» явно устарел и уже не отвечает современным условиям рынка. Так, требуют уточнения вопросы финансовой поддержки малого и среднего бизнеса и взаимоотношений с бюджетом. Следует заново определить порядок создания, функционирования и ликвидации малых предприятий. А также ряд сфер деятельности малого бизнеса требует законодательного оформления, например, восполнение пробела тех законодательных норм, которые регламентируют взаимодействие малых и крупных предприятий.

Первым важным шагом к формированию последовательной государственной поддержки и развитию малого и среднего бизнеса стали разработка и принятие в декабре 2001 года Государственным советом Российской Федерации Концепции государственной политики поддержки и развития малого предпринимательства в РФ. Данный документ декларирует отношение власти к малому бизнесу и должен быть базой формирования основных направлений совершенствования государственной политики в этом важном секторе экономики, как малый бизнес. Следует отметить, что реализация изложенных в Концепции намерений государства потребует разработки четкой программы действий на ближайший период и более отдаленную перспективу (5-10 лет), а также осуществления контроля за реализацией основных положений этого документа.