Статистические источники по генеалогии крестьянских родов (семей) конца XVII – начала XX века в фондах государственного архива Республики Бурятия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное бюджетное учреждение науки

Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук

На правах рукописи

Диссертация

на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Статистические источники по генеалогии крестьянских родов (семей) конца XVII - начала XX века в фондах государственного архива Республики Бурятия

Специальность 07.00.09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

Пашинин Александр Васильевич

Научный руководитель: д.и.н., профессор Л.В. Курас

Улан-Удэ 2015

План

Введение

1. Ревизские сказки, окладные, подушные и податные книги

2. Исповедные росписи, посемейные списки и ведомости

3. Метрические книги и тетради, брачные документы, переписи населения

4. Рекрутские, подворные, алфавитные, послужные, именные списки населения, база данных «Крестьянство Бурятии»

Заключение

Список источников и литературы

Глоссарий

Приложения

Введение

Актуальность исследования обусловлена кардинальными изменениями, происходящими в генеалогии как отрасли исторических знаний с 90-х гг. XX века, продиктована естественным стремлением любого человека к изучению истории своей семьи и рода, установлению родства, выявлению общих предков и мест былого проживания. После полного забвения или вялотекущего развития в разные годы дореволюционного и советского периодов в современном российском обществе прослеживается повышенный интерес к генеалогической теме, обладающей перспективными и востребованными возможностями для крестьяноведения, микроистории крестьянских семей и сельских поселений [1]. Этому, в немалой степени, послужило открытие свободного доступа ко многим архивным фондам, содержащим необходимый комплекс генеалогических источников. Большой вклад в систематизацию и подготовку интересуемой документации вносится государственными архивными службами, занимающихся составлением и обновлением фондовых описей, описанием отдельных фондов, компьютерной обработкой материалов. В сферу генеалогического исследования профессиональными историками все больше вовлекаются такие генеалогические источники как ревизские сказки, исповедные росписи, посемейные и рекрутские списки, метрические и окладные книги, общегосударственные и локальные переписи и другие архивные материалы дореволюционного периода. Данные виды документов предоставляют большой объем информации о крестьянстве, являвшегося на протяжении длительного времени самым многочисленным сословием российского общества.

Исследование истории непривилегированных сословий по архивным документам, в первую очередь в лице крестьянства, способствует получению данных по проблемным процессам колонизации и освоения территорий: выявлению мест выхода переселенцев и внутренних миграционных путей, датировке основания сельских населенных пунктов, росту этих поселений, истории и специфике структуры семьи на разных этапах заселения, родственным связям с коренным и старожильческим населением, степени устойчивости проживания, соотношению естественного и механического прироста населения, участию в многообразных аспектах общероссийских событий и так далее [2].

Вместе с тем, в Республике Бурятия научные публикации по вопросам генеалогических исследований непривилегированных сословий с использованием статистических источников ограничены либо временными, либо территориальными, либо тематическими рамками. В связи с этим, в настоящем исследовании предпринята попытка комплексного источниковедческого анализа документов Государственного архива Республики Бурятия (ГАРБ) конца XVIII - начала ХХ вв. статистического характера по генеалогии крестьянских родов (семей). Данный анализ осуществлен с учетом специфики заселения и освоения края, особенностей сосуществования и взаимовлияния различных народов и конфессий.

Степень изученности темы. В отечественной историографии проблема изучения источников по крестьянской генеалогии длительный период оставалась малоисследованной. До современного этапа развития российской генеалогии долгое время превалировал период исключительно дворянско-сословной генеалогии.

В Древней Руси представление о генеалогии появилось рано: в XI веке, при переводе с греческих текстов как «родословие», что означало «учение о происхождении». В 1555 г. в Разрядном приказе был составлен Государев родословец, а с 1682 г. сбором и проверкой родословных документов занималось специальное государственное учреждение - Палата родословных дел [3]. Практической целью тогдашних родословных книг являлось возвеличивание и прославление царственных особ и их приближенных - «какие славные и древние царские, княжеские и боярские роды служили московскому царю» [4].

Научный интерес к дворянской генеалогии в России возник с XVIII века в связи с бурным развитием исторической науки в лице В.Н. Татищева, М.М. Щербатова, Н.Н. Карамзина и прочих и ознаменовался созданием особых генеалогических справочников в форме родословных росписей, древ и таблиц. В начале XIX века П.В. Хавский впервые предложил методические разработки генеалогии в виде выделения родства: супружеское, нисходящее-восходящее и с разделением на степени и колени. В 1830 г. М.С. Гастевым впервые генеалогия была названа вспомогательной научной дисциплиной с определением как «ученого изложения начала, распределения и родства фамилий» [5].

Наиболее крупной фигурой среди разработчиков научной генеалогии конца XIX - начала XX вв. являлся Л.М. Савелов, единственно опубликовавший библиографический указатель по генеалогии и читавший курс лекций по данной дисциплине [6]. Для своего времени он достаточно глубоко раскрыл предмет, проблематику и задачи генеалогии в системе вспомогательных исторических дисциплин [7]. Однако, Л.М. Савелов главное внимание уделял все же генеалогии дворянства, утверждая, что «сословный характер русской генеалогии несомненно состоит в связи и является прямым результатом низкаго культурного уровня народной массы, которая не давала да и не дает генеалогу почти никакого материала, ни вещественнаго, ни, тем более, письменнаго». По выводам ученого - генеалогия это: 1) «есть, построенное на достоверных документальных и других источниках, доказательство родства, существующего между лицами, имеющими общего родоначальника или потомка, независимо от общественного положения этих лиц», 2) «есть история того или иного рода во всех проявлениях жизни его представителей, как общественной, так и семейной» [8].

Дореволюционные этнографы, антропологи и архивисты Кяхтинского и Читинского отделений Приамурского и Восточно-Сибирского отделов Императорского русского географического общества, Переселенческого Управления земледелия и землепользования, Забайкальского областного и Иркутского губернского статистических комитетов, Амурской экспедиции, Иркутской ученой архивной комиссии, такие как В.К. Андриевич, Н.А. Найденов, Г.М. Осокин, П.А. Ровинский, Н.С. Романов, Ю.Д. Талько-Грынцевич, А.П. Щапов и другие ввели в научный оборот некоторые источники по генеалогии русского населения Западного Забайкалья и близлежащих регионов [9].

В советский период, особенно в 20-50-х гг. XX века, произошел серьезный сбой поступательного развития генеалогии как вспомогательной исторической дисциплины. При этом официальная точка зрения акцентировала, что генеалогия особое значение имела только в эпоху феодализма [10]. В это время в СССР лишь немногие исследователи (А.М. Большаков) решались на признания, что генеалогия из всех вспомогательных дисциплин находится в самом худшем положении. Некоторыми учеными (А.А. Введенский, А.И. Гуковский) утверждалось, что генеалогия является умирающей дисциплиной и составление каких-либо генеалогических справок необходимо лишь в отношении героев и ударников социалистического труда для отслеживания благотворного воздействия советской действительности на подрастающее поколение. С.Б. Веселовский, не имея специальных теоретических работ по генеалогии непривилегированных сословий, размещал лишь отдельные высказывания по предмету и задачам дисциплины, ее роли при исследовании истории крестьянства [11].

С конца 50-х - в 70-х гг. XX века появились труды З.Я. Бояршиновой, Г.Ф. Быкони, Я.Е. Водарского, М.Я. Волкова, Л.С. Гапоненко, Л.М. Горюшкина, М.М. Громыко, В.М. Кабузана, Н.А. Миненко, Л.Н. Пушкарева, И.В. Островского, В.В. Рабцевича, С.М. Троицкого, В.К. Яцунского, посвященные анализу ревизских сказок, сельскохозяйственных и поземельных переписей 1916 и 1917 гг., других источников, которые будут затем широко использоваться генеалогами для исследования родословия непривилегированных сословий. Так, Л.С. Гапоненко, В.М. Кабузан и И.В. Островский установили преимущества репрезентативности и информативности сельскохозяйственной и городской переписи 1917 г. по сравнению с сельскохозяйственной переписью 1916 г. Несколько трудов В.М. Кабузана, в том числе совместно с С.М. Троицким, показали значение 10 ревизских переписей в Российской империи как одного из самых полных и наиболее точных статистических источников по народонаселению страны в XVIII - первой половине XIX вв., раскрыли особенности и обстоятельства проведения в различных регионах страны, включая Сибирь, каждой из ревизских сказок с их недостатками в виде неполного охвата неподатного, женского (1, 2 и 4 ревизии), наличного и постоянного населения (только приписного) [12]. Вопросы комплексного использования дореволюционного законодательства, ревизских сказок, переписных книг и всероссийских переписей конца XIX - начала XX вв. с документами церковного (метрические книги и исповедные росписи), административно-полицейского (губернская, полицейская отчетность) и военно-административного учетов (рекрутские списки) рассматривали Г.Ф. Быконя, Л.М. Горюшкин, М.М. Громыко, Н.А. Миненко и другие [13].

По Бурятии можно выделить труды А.И. Асалханова. Родословные и генеалогические предания отдельных крестьянских и казачьих семей Западного Забайкалья рассматривались по результатам этнографических экспедиций в исследованиях Ф.Ф. Болонева, А.А. Лебедевой, Л.Э. Элиасова. Так, А.А. Лебедевой был сделан анализ причин и особенностей существования в дореволюционном Западном Забайкалье больших неразделенных семей (до четырех поколений), выборочное пофамильно-сравнительное исследование крестьян периода 1767-1897 гг. [14].

С 70-х гг. XX века отечественная источниковедческая мысль обращается к изучению истории рода (семьи). Генеалогические возможности и недостатки ревизского и церковного учетов, взаимосвязь источниковедения с ономастикой и хронологией, обобщение методов и выработку их универсального научного применения освещали И.А. Аксенов, А.А. Амосов, В.В. Бунак, М.Е. Бычкова, М.М. Громыко, О.Н. Медушевская, Н.А. Миненко, О.В. Петрова [15].

В 80-х гг. XX века интерес к документальным источникам по генеалогии понизился. М.Е. Бычковой проводился анализ историографический анализ генеалогии, возможностей ряда источников в виде частных актов и переписных книг по реконструкции родственных связей крестьянских семей с выводом о необходимости интеграции с другими вспомогательными историческими дисциплинами [16].

Занимаясь народонаселением и демографией, в том числе в Республике Бурятия, в разработке источников генеалогического содержания в этот период участвовали: по комиссии Куломзина, переписям 1897, 1916, 1917 гг. - И.А. Асалханов, В.П. Буданова, Л.М. Горюшкин, В.А. Зверев, В.И. Пронина; по метрическим книгам, исповедным росписям - А.Д. Колесников, Б.Г. Литвак, Х.Э. Палли; по делопроизводственным материалам и формулярам чиновников - Г.Ф. Быконя, Б.Г. Литвак, Н.А. Миненко; по ревизским сказкам, переписным книгам и рекрутским спискам - С.И. Брук, Н.Ф. Емельянова, В.М. Кабузан, М.М. Шмулевич, Л.П. Шорохов; по методам извлечения скрытой информации из массовых источников - И.Д. Ковальченко, А.В. Лубский, Н.А. Миненко, Б.Н. Миронов, А.П. Пронштейн [17].

С 90-х гг. XX века резко возросло количество публикаций, посвященных изучению различных видов источников по генеалогической тематике, в частности, крестьянства, различных видов источников. Рассмотрение теоретических и практических направлений развития генеалогии продолжили А.И. Аксенов, М.Е. Бычкова, И.И. Глуховская, О.В. Дмитриева, М.Н. Добрынин, В.Б. Кобрин, В.В. Колпаков, Е.В. Коротов, В.Г. Красюков, А.А. Люцидарская, В.С. Мартышин, Д.А. Панов, А.В. Папушин, М.Б. Петриченко, И.В. Сахаров, М.И. Смирнов и другие [18].

А.И. Аксенов основной и неотъемлемой задачей любого изучения непривилегированных сословий видит в реконструкции родословных с помощью комплексных методологических приемов (составление генеалогических клаузулов - досье, родословные таблицы и росписи) с использованием статистических документов в виде ревизских материалов, метрических книг (как основного источника) и исповедных росписей. В.С. Мартышин, М.Е. Бычкова и О.В. Дмитриева предложили в качестве методики генеалогических изысканий по архивным материалам считать составление таблиц восходящего и исходящего родства, родословных древ, схем и росписей. М.Е. Бычкова и О.В. Дмитриева определили законы (закономерности) генеалогии: 1) на 100 лет падает деятельность трех поколений (М.Е. Бычкова), за аналогичное время существует три мужских поколения и четыре женских (О.В. Дмитриева); 2) число предков растет в геометрической прогрессии (удваивается в следующем поколении). М.Е. Бычкова и М.И. Смирнов подчеркнули перспективы создания информационных компьютерных генеалогических баз данных в отдельных регионах на основе отложенных там архивных источников. По мнению О.В. Дмитриевой, составлению родословия должны предшествовать сбор и систематизация данных, составленных на основе архивных документов, с предварительной отработкой и унификацией в виде генеалогического досье или родословной карточки. По убеждению А.А. Люцидарской, только комплексный подход к подбору источников может позволить эффективно проследить генеалогию семей, выявить моменты их трансформации, распада и возрождения, ассимилятивные процессы. М.Б. Петриченко, А.В. Папушин, М.Н. Добрынин и другие представили различные практические рекомендации по восстановлению крестьянских родословных с учетом имеющихся в наличии статистических и прочих источников.

Генеалогические особенности отдельных видов документов по крестьянству в региональном аспекте рассматривались в своих диссертациях Адамчик М.С., Ильиной Е.В., Ларичевым А.А., Саксельчевым Г.И., Совковым Д.М., Федоровой И.С. и др. [19] Е.В. Ильина сделала анализ генеалогических информационных возможностей регионального архива с созданием информационной компьютерной базы данных о крестьянах по окладным книгам. Федорова И.С. разместила многопоколенную нисходящую роспись, систематизировала в виде реестра посемейные списки.

Вопросы ономастики (антропонимики) и антротопонимики в интересах генеалогии рассматривали С.Б. Веселовский, И.М. Ганжина, Г.М. Давыдова, И.А. Дамбуев, В.Б. Кобрин, М.Н. Мельхеев, А.В. Суперанская, А.В. Суслова, Н.М. Тупиков, И.С. Филиппов, Д.М. Шаховской, Н.И. Шейко, Б.О. Унбегаум; метрические книги, исповедные росписи, книги бракосочетания исследовали Д.Н. и И.А. Антоновы, В.И. Баяндина, Н.Д. Зольникова; перепись 1897 г. - Б.Г. Литвак; ревизские сказки - В.М. Кабузан; методы работы с массовыми источниками - Б.Н. Миронов [20].

В Республике Бурятия в современных историко-этнографических и источниковедческих исследованиях Ф.Ф. Болонева, С.В. Бураевой, С.В. Васильевой, Э.В. Демина, Л.Г. Орлова и В.М. Пыкина использовались дешифрованные исповедные росписи, ревизские сказки, именные и рекрутские списки, книги бракосочетания и делопроизводственная переписка XVIII - начала XX вв. В этих трудах рассматривались происхождение некоторых крестьянских старообрядческих и старожильческих фамилий Западного Забайкалья, проблемы ономастики и антротопонимики, систематизация и источниковедческий анализ документов фондов ГАРБ [21]. Ф.Ф. Болоневым на конкретных примерах рассматривались вопросы антропонимики и антротопонимики, мест выхода и миграции в Западном Забайкалье части крестьянских старообрядческих и старожильческих семей и родов. Им же впервые исследовались и, затем, публиковались материалы ряда исповедных росписей (например, Зосимо-Савватиевской Тарбагатайской церкви), 5-10 ревизских сказок и именных списков о первых жителях Западного Забайкалья (крестьян, казаков, посадских, ясашных и проч.). С.В. Васильевой и С.В. Бураевой проведен источниковедческий анализ некоторых фондов ГАРБ, касаемых жизнедеятельности части старообрядческого населения Западного Забайкалья.

Также следует отметить в качестве достижений региональной историографии научные труды по генеалогии бурятских родов, разрабатываемых рядом исследователей Бурятии (С.П. Балдаев, Б.Б. Батуев, Б.Ш. Доржиев, Б.Ц. Жалсанова, Б.Р. Зориктуев, М. Маласагаев, Б.Д. Нанзатов, Ц.Б. Цыдендамбаев и др.) и имеющих специфические источники в виде устных фольклорных преданий, эпосов, легенд [22]. Хотя, в настоящем исследовании, кроме вопросов метизации, не охватывалась масштабная по своему объему генеалогия бурятских родов.

Таким образом, обобщающих трудов, посвященных изучению исторических источников по генеалогии родов (семей) немного. Однако исследования статистических источников по истории отдельных сел, семейств проводились по Алтайскому краю, Среднему Поволжью, Южному Зауралью, Кировской области и некоторым другим регионам.

Проведенный анализ степени изученности проблемы позволяет сделать вывод о ее недостаточном исследовании с точки зрения комплексного использования статистических источников в целях изучения родословных непривилегированных сословий, в том числе Западного Забайкалья конца XVII - начала XX вв.

Объектом диссертационного исследования являются крестьянские роды (семьи) Западного Забайкалья конца XVII - начала ХХ вв., предметом - статистические источники по генеалогии крестьянских родов (семей) конца XVII - начала XX вв. в фондах ГАРБ.

Цель диссертационной работы - поиск, выявление, анализ статистических источников по генеалогии крестьянских родов (семей) Западного Забайкалья в фондах ГАРБ.

Для реализации данной цели ставились следующие задачи:

1) выявить источниковедческий потенциал статистических источников по генеалогии крестьянских родов (семей);

2) на основе статистических источников рассмотреть общие принципы восстановления генеалогии крестьянских родов (семей);

3) осуществить систематизацию генеалогических источников в фондах ГАРБ;

4) проанализировать влияние степени сохранности статистических источников на генеалогические исследования;

5) осуществить репрезентативное источниковедческое изучение законодательных и делопроизводственных источников, с установлением их информационного генеалогического потенциала;

6) создать практическую методику поиска и воссоздания родословных крестьянства Республики Бурятия, в том числе с помощью электронной базы данных (ЭБД) «Крестьянство Бурятии» на примере Мухоршибирского и Тарбагатайского обществ (волостей) Селенгинского дистрикта / Верхнеудинского уезда Иркутской губернии за 1683-1811 гг.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1681-1917 гг. Нижняя хронологическая граница по времени совпадает с началом документооборота Свято-Троицкого Селенгинского мужского монастыря, являвшегося в конце XVII - первой половине XVIII вв. одним из официальных религиозных центров Западного Забайкалья. Письменные источники данного монастыря - самые древние архивные материалы, отложившиеся в Государственном архиве Республики Бурятия и способствующие проведению массовых генеалогических исследований старожильческого и поселенческого крестьянства.

Верхней хронологической границей исследования является 1917 г., повлекший преобразования структуры социальных органов и отстранение церкви от светских функций регистрации записей актов гражданского состояния (рождение, бракосочетание, смерть) в пользу органов ЗАГС, который уже не фиксировал такие культовые события как брачные обыски, крещение, венчание, отпевание. В фондах некоторых причтов документы датируются 20-30 гг. XX века.

Территориальные рамки включают в себя неоднократно видоизменявшуюся в течение столетий территорию Селенгинского уезда и дистрикта (с начала 1700-х гг.), Удинской провинции (с 1775 г.), Верхнеудинского уезда (с 1783 г.), Верхнеудинского округа (с 1822 г.), относящихся к Иркутской провинции (с 1708 г.), Иркутской губернии (с 1764 г.), Забайкальской области (с 1851 г.). В ГАРБ имеются архивные материалы и по территориям, переданным в 1937 г. в Агинский Бурят-Монгольский национальный округ Читинской области (Агинский, Улан-Ононский аймаки) и в Усть-Ордынский Бурят-Монгольский национальный округ Иркутской области (Аларский, Боханский, Эхирит-Булагатский и Ольхонский аймаки).

Источниковая база диссертационного исследования представлена обширным и комплексным массивом законодательных, статистических и делопроизводственных источников конца XVII - начала XX вв. Из 156 тыс. единиц хранения (ед.хр.) 416 дореволюционных фондов ГАРБ изучением было охвачено более 3 тыс. (Приложение I) в 223 фондах, содержащих 106 тыс. ед.хр. Основу исследования составили статистические источники церковного, административно-полицейского и военно-административного учетов: ревизские сказки, окладные, подушные и податные книги, исповедные росписи, посемейные списки, метрические книги и тетради, книги брачных обысков и регистрации бракосочетаний, общегосударственные и местные переписи, списки народонаселения. Большая часть из них была введена в научный оборот впервые. Законодательные и делопроизводственные источники по отношению к статистическим документам носят вспомогательный характер. Законодательные источники по проблеме, в основном, изучались в 1-3 Полных собраниях законов Российской империи.

Установленные 63 ед.хр. с ревизскими сказками размещены в таблице №1 Приложения I, отложены в 20 фондах: №№11, 20, 21, 44, 53, 88, 92, 118, 119, 180, 181, 207, 213, 220, 261, 262, 302, 306, 350, 382. Фрагментальностью и локальностью характеризуются документы первой и второй ревизских сказок по Ф. 262 - Троицко-Селенгинский монастырь. Полную лакуну имеет третья ревизия. В небольшом количестве и по отдельным лицам в фондах: №№11, 21, 208, 261, 350 отложилась восьмая ревизия. Больше всех ревизских сказок сосредоточено в Ф. 21 - Итацинское (20,6%) и Ф. 207 - Тарбагатайское (15,9%) волостные правления.

Окладные, подушные и податные книги в виде 100 ед.хр. таблицы №2 находятся в 23 фондах: №№11, 20-22, 35, 44, 55, 87, 88, 108, 119, 121, 123, 147, 180, 207, 221, 260, 262, 287, 306, 337, 393. Особый интерес по крестьянам и вкладчикам представляют материалы XVIII в. Троицко-Селенгинского монастыря с переписными книгами и реэстрами по сбору подушных денег в 1724-1785 гг., а также свыше 360 допросов-сказок 1733-1739 гг. Из 17 окладных книг 1781-1859 гг. - 13 (1829-1858 гг.) отложились в Ф. 21. Податные книги 1893-1905 гг. имеются только в Ф. 35 - Брянское волостное правление и Ф. 55 - Хонхолойское сельское управление. Наибольшее количество указанных видов книг размещено в Ф. 262 - Троицко-Селенгинский монастырь (24,3%), Ф. 20 - Верхнеудинский городовой магистрат (21,5%), Ф. 21 - Итацинское волостное правление (17,5%).

Более 350 исповедных росписей представляют 153 ед.хр. в таблице №3 по 30 фондам: №№4, 11, 170, 177, 186, 192, 194, 195, 207, 213, 216, 218-220, 246, 248, 262, 284, 289, 302, 317, 329-332, 334, 336, 340, 361, 368. За период с 1737 по 1871 гг. насчитывается около 100 росписей по Ф. 219 - Турунтаевская Спасская церковь, с 1802 по 1913 гг. - 46 по Ф. 117 - Кяхтинская Воскресенская церковь, с 1789 по 1901 гг. - 43 по Ф. 213 - Верхнеудинская Спасская церковь. Две трети росписей отложены в фондах церковных причтов. Хорошей погодовой сохранностью отличаются: Ф. 177 - Кяхтинская Воскресенская церковь - 40 росписей с 1802 по1860 гг., Ф. 192 - Подлопатинская Пророко-Ильинская церковь - 23 росписи с 1877 по 1914 гг., Ф. 361 - Краснояровская Пророко-Ильинская церковь - 10 росписей с 1897 по 1915 гг.

В таблице №4 посемейные списки размещены в составе 160 ед.хр. из 43 фондов: №№10, 11, 19-21, 27, 34, 35, 48, 51, 53, 54, 79, 88-90, 96, 116, 119, 145, 158, 169, 175, 180, 186, 191, 195, 201, 207-209, 212, 246-248, 251, 256, 261, 262, 337, 365, 382, 396. Из них 75% дел приходится на период введения Всеобщей воинской повинности в России с 1873 по 1917 гг. Самые ранние семейные списки датируются с 1765 г. в Ф. 88 - Управление Верхнеудинского коменданта. Наибольшее количество списков отложено в Ф. 337 - Верхнеудинское уездное полицейское управление (7,7%), в Ф. 10 - Верхнеудинская городская управа (7,1%), в Ф. 79 - Верхнеудинский уездный съезд крестьянских начальников (6,5%).

Почти одна тысяча ед.хр. с метрическими книгами и тетрадями выявлена в следующих 78 фондах (таблица 5): №№10, 21, 81, 83, 116, 125, 166, 177, 186, 191-194, 196, 213, 215, 216, 218-220, 244, 246, 262, 284, 288, 289, 302, 316, 317, 326, 327, 330, 332, 336, 337, 339-341, 343, 346, 361, 365, 368, 412, 495, 503-505, 508-516, 524, 525, 528-544. Из них на фонды 72 причтов приходится свыше 90% данных источников. Часть книг и тетрадей носит дублирующий характер, т.к. составлялись на основе подлинников волостными и станичными правлениями. Имеются значительные лакуны (более 60 лет) в сохранности источников по фондам №№81, 166, 193, 194, 219, 302, 332, 365, 508, 524, 531. За XVIII в. (1735 г.) сохранилась единственная метрическая книга Ф. 219 Итацинская Спасская церковь. С периода 1800-1810 гг. начинаются отложившиеся книги фондов №№ 166, 193, 194, 215, 262, 327, 412.

Книги брачных обысков и регистрации бракосочетания, сведения о прибыли и убыли населения, метрические выписи проходят в таблице №6 по 361 ед.хр. в 59 фондах: №№ 10, 11, 21, 25, 34, 35, 48, 69, 79, 83, 88, 89, 116, 119, 125, 158, 169, 173, 177, 180, 186, 187, 191-195, 207, 208, 213, 215, 216, 219, 220, 239, 246, 247, 250, 261, 262, 284, 302, 317, 320, 327, 329, 330, 332, 334, 337, 341, 350, 360, 361, 367, 368, 382, 488, 495. В Ф. 219 - Итацинская Спасская церковь отложена единично сохранившаяся единица хранения о бракосочетаниях XVIII в. 1744-1801 гг. С 1803 г. отложились первые книги брачных обысков и регистрации браков в Ф. 215 - Осинская Покровская церковь, Ф. 262 - Троицко-Селенгинский монастырь, Ф. 302 - Кабанская Христорождественская церковь, Ф. 329 - Темлюйская Введенская церковь. В Ф. 488 - Саянтуевская Богородская церковь и Ф. 329 книги по обыскам и регистрации браков, не смотря на декрет Советской власти о создании в 1917 г. на местах органов ЗАГС, датируются 1923-1929 гг.

Первая всероссийская перепись 1897 г. представлена лишь третьим экземпляром одного из томов в Ф. 34 - Куйтунское волостное правление, а однодневная местная перепись 1907 г. в г. Верхнеудинске небольшим количеством переписных листков в Ф. 10 - Верхнеудинская городская управа и Ф. 337 - Верхнеудинское уездное полицейское управление (таблицы №7-8). Материалы местной переписи г. Верхнеудинска 1885 г. не сохранились.

Подворовые карточки более 100 ед.хр. сельскохозяйственной переписи 1917 г., проведенной в 95 населенных пунктах 15 волостей Верхнеудинского уезда Забайкальской области, компактно расположены в Ф. 352 - Статистический отдел Забайкальского переселенческого района Верхнеудинского уезда (таблица №9). Документы сельскохозяйственной переписи 1916 г. не выявлены.

Подворные, военно-конские и военно-повозочные переписи в количестве 22 ед.хр. размещены в таблице №10 в 11 фондах: №№10, 34, 51, 53, 54, 180, 207-209 337, 352. Материалы, в основном волостных правлений, отложены фрагментально за 1806, 1851, 1856-1922 гг.

Представляющие генеалогический интерес разнообразные списки населения (военно-мобилизационные, алфавитные, именные, послужные, статейные и проч.) находятся в таблицах №11 и №12 в почти одной тысяче ед.хр. 79 фондов: №№ 1-3, 10, 11, 19-22, 25, 34-36, 44, 51, 53, 54, 69, 74, 83, 87-90, 92, 98, 106, 108, 116, 119, 123, 125, 139, 145, 149, 159, 160, 169, 173, 175, 177, 180, 181, 187, 191, 195, 207-209, 212, 214, 218, 219, 221, 225, 246, 247, 250, 256, 261, 262, 296, 303, 305, 306, 323, 331, 335, 337, 365, 382, 396, 397, 401, 402, 472, 501, 502, 506. Многочисленность отличаются Ф. 396 - Верхнеудинское уездное рекрутское присутствие (345 ед.хр.), Ф. 207 - Тарбагатайской волостное правление (72 ед.хр.) и Ф. 180 - Верхнеудинский нижний земский суд (54 ед.хр.). Первые списки, начиная с 1721 г., отложились в Ф. 262 - Троицко-Селенгинский монастырь.

Законодательные источники конца XVII - начала XX вв. в исследовании представлены именными царскими и наказными губернаторскими грамотами, манифестами и указами императора (от имени императора из Сената или Синода) и Сената, законами, высочайше утвержденных мнений Госсовета, разработанными на различных уровнях дозволениями, инструкциями, наставлениями, памятями, регламентами, уставами.

Делопроизводственная документация по материалам исследования имеет следующие разновидности: а) нормативно-актовые документы: декреты, инструкции, образцы, общественные приговоры (волостных и сельских сходов), положения, постановления, правила, приказы, «проэкты», формуляры, формы, циркуляры, «увольнительные» билеты, указы, уставы; б) протокольные документы: журналы, протоколы; в) отчетные документы: докладные записки, отчеты; г) материалы учета документов: ведомости, дела, журналы, книги входящих и исходящих документов, описи, реестры, «реэстры», тетради, списки; д) документы личной идентификации (предназначения): «духовные» завещания, «пашпорта», свидетельства и справки (о рождении, бракосочетании, смерти, брачном обыске, исповеди и так далее), удостоверения; е) деловая документация (переписка): «алфавиты», «выписи», выписки, «выпуски», грамоты, «дозволения», донесения, «доношения», допросы, жалобы, «заверительные» объявления, заявления, извещения, «клятвенные» обещания, листки, наряды, наставления, объявления, объяснения, ордера, отношения, памятные записи, подписки, поручительства, предписания, «приемные» росписи, приказы, присяги, прошения, «промемории», «публикации» объявлений, разрешения, рапорты, расписки, регистры, реестры, решения, «реэстры», сведения, списки, справки, табели, требования, указания, «экстракты».

Законодательные и делопроизводственные источники имеются в приложениях к таблицам №№1-12 Приложения I, в ссылках на законодательство Российской империи.

В статистическом и делопроизводственном документообороте, в основном, зафиксированы следующие структуры: батальон (Селенгинский пехотный), ведомства (наместническое, сельские), выборные по крестьянским делам, духовные консистории, избы (сборные), инспектор (податный), исправник (окружной), казначейства (окружное, уездное), канцелярии (воеводская, градоначальников, обер-комендантская, провинциальная), команды (городовая, казачья, штатная), комиссия (ревизская), комитеты (оспенный, распределительный), МВД, магистраты (городовые), общества (отдельные сельские), отделение (попечительное о тюрьмах), палаты (казенная, ревизская), партия (землеустроительная), «подведомственные места», подрайоны, полиция (уездная, городская), полк (казачий), правления (волостные, губернское, духовные, наместническое, областное, сельские, уездные), приказ (губернский), приставы крестьянских участков, «присутствуемые места», присутствия (рекрутские, уездные), причты (церквей, соборов, монастырей, молельного дома), расправа (нижняя), ратуши (городовые), регистратура (губернская), старосты (мещанские, сельские), степные думы, суды (волостные, губернский, городовые, нижний земской), съезды крестьянских начальников (уездные), управления (ГУ Восточной Сибири, комендатуры, окружное, уездные), управы (городовые, городские, мещанские).

Источниковая база исследования представлена так же особым типом источников - информационной (электронной) базой данных (ЭБД) «Крестьянство Бурятии» (Приложение II), созданной по опубликованным и неопубликованным источникам 1683-1811 гг. административно-ревизского (именные списки, первая и шестая ревизские сказки) и церковного (исповедные росписи) учетов с задействованием Ф. 44 - Мухоршибирское волостное правление, Ф. 207 - Тарбагатайское волостное правление и Ф. 262 - Троицко-Селенгинский монастырь.

В целом, источниковая база исследования отличается видовым разнообразием использованных документов, предоставляет возможность для взаимопроверяемости и взаимодополняемости различных видов источников и позволяет, таким образом, осуществлять комплексное генеалогическое исследование крестьянства дореволюционной Бурятии.

К сожалению, до нашего времени сохранился далеко не полный объем архивных источников. Так, в 1860-е гг., при транспортировке на р. Селенге, утонула часть наиболее древних документов г. Селенгинска, в 1868 г. сгорел архив за XVIII век Кяхтинского купеческого общества, в 1879 г. при пожаре в г. Иркутске погибли дела Троицкосавского пограничного правления, Кяхтинского музея географического общества и архива таможенных дел (с конца XVII века - около 40 тыс. дел), в 1921-1922 гг. сгорели архивы Бичурского и Большекуналейского волостных правлений. Немало ценных источников не сохранилось также из-за небрежного и халатного к ним отношения [23].

Научная новизна работы заключается в том, что:

- исторические источники статистического характера - ревизские сказки, подушные и податные книги, исповедные росписи, посемейные списки и ведомости, метрические книги, брачные документы, переписи населения, списки населения (конца XVII в. - 1917 г.), находящиеся на хранении в фондах ГАРБ, стали объектом комплексного источниковедческого анализа;

- выявлены общественно-политические условия, временные и административно-территориальные факторы, повлиявшие на формирование корпуса статистических источников на территории Западного Забайкалья, который был рассмотрен с точки зрения его эволюции, содержания, сохранности, информативности, достоверности и научной значимости;

- обобщающее компаративистское исследование различных видов статистических источников 223 дореволюционных фондов ГАРБ (св. 100 тыс. ед. хр.) позволило выявить индивидуальные и общие информационные особенности источниковедческого потенциала по генеалогии крестьянских родов (семей) Западного Забайкалья конца XVII - начала XX вв.;

- на основе ревизских сказок, исповедных и посемейных материалов была создана информационная база данных «Крестьянство Бурятии», включающая 8,8 тыс. лицам 605 фамилий (их вариаций) из Мухоршибирского и Тарбагатайского обществ (волостей) Селенгинского дистрикта / Верхнеудинского уезда Иркутской губернии за 1683-1811 гг. Эта база данных существенно расширяет исследовательские возможности по составлению родословных представителей непривилегированных сословий Российской империи;

- рассмотрены ресурсные возможности взаимовлияния и взаимодополнения статистических источников генеалогического содержания ГАРБ с материалами таких вспомогательных исторических дисциплин как антропология, архивоведение, демография, ономастика, палеография, хронология и др.;

- итоги и выводы диссертационного исследования представляют научно-прикладной интерес по изучению родословия непривилегированных сословий отдельными семьями, научно-образовательными учреждениями и краеведческими организациями по поселениям, районам и Республике Бурятия в целом.

Теоретическое значение диссертации заключается в том, что в работе над ней был использован опыт исследования статистических источников с генеалогическим содержанием в Государственном архиве Республики Бурятия, что позволило получить четкое представление о специфике генеалогического материала, лежащего в основе современных изданий по генеалогии: принципах его поиска, особенностях содержания и возможностях интерпретации в текстах научных генеалогических изданий.

Практической значимостью исследования является:

- возможность использования анализа статистических источников, выводов и положений для эффективной работы ГАРБ по реконструкции родословных крестьянских родов (семей) в Республике Бурятия;

- анализ статистических источников, выводы и положения позволяют использовать документы не только профессиональным историкам и генеалогам, но и краеведам республиканского, районного и поселкового (сельского) уровней, а также частным лицам, занимающихся восстановлением истории собственных семей. Полученные материалы способствуют расширению источниковой базы при подготовке научных трудов, специальных учебных курсов по генеалогии, источниковедению, исследованию миграции и расселению крестьянства, демографии, этнографии, антропонимике, топонимике и ономастике;

- создан путеводитель по генеалогии конкретных родов (семей) в виде тематически и хронологически систематизированной табличной компьютерной базы данных, включающей в себя свыше 3 тыс. ед. хр., отличающихся своим видовым разнообразием.

Методологическую основу исследования составили основополагающие принципы исторической науки: историзм, позволяющий проследить смену и жизнедеятельность поколений, проживавших в определенное время; объективность, выступающая методологическим гарантом проведения достоверного и репрезентативного изучения источников.

В качестве основных методов исследования были использованы в комплексе как исторические (историко-сравнительный, историко-типологический, историко-системный, источниковедческий анализ, антропонимический анализ и т.д.), так и общенаучные (анализ, синтез, абстрагирование, аналогия, дедукция), а также междисциплинарные (методы и технологии исторической информатики, математико-статистические). Историко-сравнительный метод применялся при сопоставлении различных видов генеалогических источников для выявления общих и отличительных содержащихся в них особенностей. Историко-типологический метод способствовал выделению в идентичных источниках различных типов генеалогической информации для разных групп населения Западного Забайкалья. Историко-системный метод позволил представить источниковедческую базу по архивным фондам ГАРБ как единый информационный потенциал для осуществления генеалогических исследований крестьянских родов (семей) в районах Республики Бурятия и, частично, по Иркутской области и Забайкальскому краю. С использованием методов источниковедческого анализа давалась оценка достоверности и репрезентативности того или иного источника, устанавливались его генеалогические информационные возможности. При антропонимическом анализе выяснялись вопросы выявления мест выхода поселенцев, в первую очередь крестьян, обстоятельства и время появления их первых поселений. Метод математико-статистического анализа использовался при изучении количественных сведений, содержащихся в источниках. С помощью методов и технологий исторической информатики производилась обработка и моделирование компьютерной базы данных.

Положения, выносимые на защиту:

1. Предметом специального источниковедческого анализа стали статистические источники по истории крестьянских родов (семей) конца XVII - начала XX вв., находящиеся в ГАРБ.; объектом - крестьянские семьи (роды) Западного Забайкалья.

2. Учетная документация, представленная в виде ревизских сказок, подушных, податных и окладных книг, исповедных росписей, посемейных списков и ведомостей, метрических книг и тетрадей, брачных документов, переписей населения, находящаяся на хранении в фондах ГАРБ, применительно к настоящему исследованию, является источником статистического характера.

3. В ГАРБ выявлен, систематизирован и изучен комплекс законодательных, делопроизводственных и статистических источников генеалогической направленности, позволяющей осуществить исследования по истории крестьянских родов (семей) Западного Забайкалья конца XVII - начала XX вв.

4. Разновидность статистических источников, находящихся на хранении в ГАРБ, позволили создать информационную базу «Крестьянство Бурятии» на 8,8 тыс. человек 605 фамилий, документально проживавших в Западном Забайкалье в 1683-1811 гг.

5. Исследование находится на междисциплинарном стыке источниковедения, генеалогии, палеографии, отечественной истории, археологии, этнографии.

Основные положения и выводы исследования были апробированы в докладах на международной научно-практической конференции «Россия - Монголия. Сто лет дипломатического сотрудничества» в г. Улан-Удэ в 2013 г. и всероссийских в г. Иркутске в 2013 и 2015 гг. «Историко-экономические чтения, посвященные памяти В.Н. Шерстобоева. Материалы XV (XVII) научно-практической конференции». По теме диссертации опубликовано 12 научных работ, в том числе 2 монографии, 3 статьи в рецензируемых изданиях, общим объемом 37,5 п.л.

Диссертация состоит из введения, четырех разделов, заключения, списка источников и литературы, трех приложений с таблицами и нисходящей схемой родства, анализирующих состав и особенности статистических источников, отложенных в ГАРБ с конца XVII - начала XX вв. в отношении непривилегированных сословий, преимущественно крестьянства.

Примечания к введению

1. Дмитриева О.В. Генеалогия // Введение в специальные исторические дисциплины. М., 1990. С. 6-39.

2. Громыко М.М. Социально-экономические аспекты изучения генеалогии непривилегированных сословий феодальной Сибири // История и генеалогия. М., 1977. С. 197-236.

3. Бычкова М.Е., Смирнов М.И. Генеалогия в России: история и перспективы. М., 2004. С. 7.

4. Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 12.

5. Аксенов А.И. Очерк истории генеалогии в России // История и генеалогия. М., 1977. С. 57-79.

6. Бычкова М.Е. «Что значит родные?». М., 2000. С. 84-85.

7. Елпатьевский А.В. О документальных источниках современных историко-библиографических и генеалогических исследований // Археографический ежегодник за 1971 г. М., 1972. С. 73.

8. Савелов Л.М. Лекции по генеалогии, читанные в Московском археологическом институте. Репринтное издание. М., 1994. С. 13, 21.

9. Андриевич В.К. История Сибири. Ч. II. Период с 1660 до воцарения императрицы Елисаветы Петровны. Тобольск, 1889. 485 с.; Найденов Н.А. Сибирские города. Материалы для их истории XVII и XVIII столетий. Нерчинск. Селенгинск. Якутск. М., 1886. С. 44-78; Осокин Г.М. На границе Монголии. Очерки и материалы к этнографии Юго-Западного Забайкалья. СПб., 1906. 304 с.; Ровинский П.А. Этнографические исследования в Забайкальской области // Изв. Вост.-Сиб. отд. РГО. Иркутск, 1872. Т. III. №3. С. 120-133 и 1873. Т. IV. №2. С. 98-107; Романов Н.С. Сибирские архивы // Труды Иркутской ученой архивной экспедиции. Вып. 1. Иркутск, 1913. С. 205-240; Талько-Грынцевич Ю.Д. Семейские (старообрядцы) в Забайкалье // Труды Кяхтинского отд. Приамурского отд. РГО. 1894. С. 6-10.

10. Большая советская энциклопедия (БСЭ). Т. 10. М., 1952. С. 398.

11. Бычкова М.Е., Смирнов М.И. Генеалогия в России… С. 11-13.

12. Гапоненко Л.С., Кабузан В.М. Материалы сельскохозяйственных переписей 1916-1917 гг. как источник определения численности населения России накануне Октябрьской революции // История СССР. М., 1961. №6. С. 97-115; Кабузан В.М., Троицкий С.М. Движение населения Сибири в XVIII в. // Материалы по истории Сибири. Сибирь XVII-XVIII вв. Новосибирск, 1962. С. 139-157; Они же. Новые источники по истории населения Восточной Сибири во второй половине XVIII в. // Советская этнография. М., 1966. №3. С. 25-32; Они же. Численный состав городского населения Сибири в 40-80-х гг. XVIII в. // Освоение Сибири в эпоху феодализма (XVII-XIX вв.). Вып. 3. Новосибирск, 1968. С. 165-177; Они же. Численность и состав населения Сибири в первой половине XIX в. // Русское население Поморья и Сибири (период феодализма). М., 1973. С. 261-277; Кабузан В.М. Некоторые материалы для изучения истории географии России XVIII - начала XIX в. // Проблемы источниковедения. М., 1963. С. 153-195; Он же. Изменения в размещении населения России в XVIII - первой половине XIX в. (по материалам ревизий). М., 1971. 190 с.; Он же. Заселение Сибири и Дальнего Востока в конце XVIII - начале XX в. (1795-1917 гг.) // История СССР. М., 1979. №3. С. 22-38; Островский И.В. Материалы сельскохозяйственных переписей 1916 и 1917 гг. - источник для изучения сельского хозяйства и аграрных отношений накануне Октябрьской революции // Источниковедение отечественной истории. М., 1982. С. 72-99.

13. Асалханов И.А. Сельское хозяйство Сибири конца XIX - начала XX в. Новосибирск, 1975. С. 10-19; Он же. О статистических материалах по сельскому хозяйству Бурятии. Улан-Удэ, 1973. С. 122-132; Быконя Г.Ф. К вопросу о соотношении источников прироста русского населения Сибири в XVIII в. // Хозяйственное освоение Сибири и рост ее народонаселения (XVIII-XX вв.). Новосибирск, 1979. С. 107-116; Водарский Я.Е. Численность русского населения Сибири в XVII-XVIII вв. // Русское население Поморья и Сибири (период феодализма). М., 1973. С. 194-213; Волков М.Я. Материалы первой ревизии как источник по истории торговли и промышленности России первой четверти XVIII в. // Проблемы источниковедения. Т. VIII. М., 1959. С. 266-306; Горюшкин Л.М. Аграрные отношения в Сибири периода империализма (1900-1917 гг.). Новосибирск, 1976. С. 42-68; Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII в. Русское население и земледельческое освоение. Новосибирск, 1965. С. 12-49; Колесников А.Д. Географические знания и землепроходческая роль сибирских крестьян XVIII в. // Крестьянство Сибири XVII - начала XX в. Новосибирск, 1975. С. 50-63; Миненко Н.А. Массовые источники по демографии крестьянского двора XVIII - первой половины XIX (по материалам Западной Сибири) // Источниковедение и археография Сибири. Новосибирск, 1977. С. 41-58; Пушкарев Л.Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории. М., 1975. 282 с.; Рабцевич В.В. Административно-территориальное деление Сибири в последнюю четверть XVIII - первую половину XIX в. // Крестьянство Сибири периода разложения феодализма и развития капитализма. Новосибирск, 1979. С. 3-26; Яцунский В.К. Изменения в размещении населения Европейской России в 1724-1916 гг. // История СССР. М., 1957. №1. С. 192-224.

14. Болонев Ф.Ф. Народный календарь семейских Забайкалья (в первой половине XIX - начале XX в.). Новосибирск, 1978. 160 с.; Лебедева А.А. Некоторые итоги изучения семьи и семейного быта у русских Забайкалья // Этнографический сборник. Вып. 3. Улан-Удэ, 1962. С. 27-32; Она же. Анкета как этнографический источник (по материалам сплошного подворного обследования 1897 г.в Забайкалье) // Советская этнография. М., 1967. №1. С. 99-103; Она же. Из истории заселения Забайкалья и Дальнего Востока в XIX в. // Русские старожилы Сибири. Историко-антропологический очерк. М., 1973. С. 50-68; Центр Восточных рукописей ИМБТ СО РАН. Ф. 19 «Элиасов Л.Э.» Оп. 1. Д. 63. Л. 1-22, Д. 117. Л. 1-19, Д. 194. Л. 1-22.

15. БСЭ. Т. 6. М., 1971. С. 217; Аксенов А.И. Генеалогия // Вопросы истории. М., 1972. №10. С. 206-212; Он же. Очерк истории генеалогии… С. 57-79; Амосов А.А. Частный акт - источник генеалогических изысканий (к проблеме реконструкции крестьянских архивов) // Проблемы социально-экономической и политической истории СССР. М., 1975. С. 16-25; Бунак В.В. Процессы обособления популяции в русском старожильческом обществе // Русские старожилы Сибири. Историко-антропологический очерк. М., 1973. С. 158-164; Бычкова М.Е. Генеалогия в советской исторической литературе // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. VII. Л., 1976. С. 43-56; Громыко М.М. Социально-экономические аспекты… С. 197-236; Медушевская О.Н. Историческая наука и генеалогия // Вопросы истории. М., 1970. №3. С. 187-188; Миненко Н.А. Генеалогия русских поселенцев северо-западных районов Сибири (XVIII - первая половина XIX в.) // Бахрушинские чтения. Новосибирск, 1978. С. 83-92; Петрова О.В. Генеалогия и поиск документов личного происхождения XIX - начала XX в. // Советские архивы. М., 1972. №2. С. 33-38.

16. Бычкова М.Е. Некоторые задачи генеалогического исследования // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XIV. Л., 1983. С. 3-22.

17. Асалханов И.А. Народонаселение Бурятии в XIX в. // Социально-экономическое развитие Бурятии XVII - начала XX в. Новосибирск, 1987. С. 91-114; Брук С.И., Кабузан В.М. Миграция населения в России в XVIII - начале XX в. История СССР. М., 1984. №4. С. 41-59; Они же. Этнический состав населения России (1719-1917 гг.) // Советская этнография. М., 1980. №6. С. 18-34; Они же. Динамики и этнический состав населения России в эпоху империализма (конец XIX в. - 1917 г.) // История СССР. М., 1980. №3. С. 74-93; Буданова В.П. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи как источник по изучению численности сельскохозяйственных рабочих // Город и деревня Сибири в досоветский период. Новосибирск, 1984. С. 124-134; Быконя Г.Ф. Русское неподатное население Восточной Сибири в XVIII - начале XIX в. Красноярск, 1985. С. 92-170; Горюшкин Л.М. Источники по истории крестьянства и сельского хозяйства Сибири во второй половине XIX - начале XX в. Новосибирск, 1988. 96 с.; Емельянова Н.Ф. Итоги русского заселения Сибири по первой ревизии (историография и источники) // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем. Вып. 1. Сибирь в эпоху феодализма и капитализма. Новосибирск, 1981. С. 56-58; Зверев В.А. Источники для исследования воспроизводства крестьянского населения Сибири эпохи капитализма // Источники по истории освоения Сибири в период капитализма. Новосибирск, 1989. С. 27-45; Кабузан В.М. О достоверности учета населения России (1857-1917) // Источниковедение отечественной истории. М., 1982. С. 100-117; Он же. Дальневосточный край в XVII - начале XX вв. (1640-1917). Историко-демографический очерк. М., 1985. 262 с.; Ковальченко И.Д. Количественные методы в исторических исследованиях. М., 1984. 383 с.; Колесников А.Д. Источники о движении населения Сибири // Историография и источники изучения исторического опыта освоения Сибири. Вып. 1: Досоветский период. Новосибирск, 1988. С. 147-149; Литвак Б.Г. О закономерностях эволюции делопроизводственной документации в XVIII-XX вв. (К постановке вопроса) // Проблемы источниковедения истории СССР и специальных исторических дисциплин. М., 1984. С. 48-55; Он же. Крестьянское движение в России в 1775-1904 гг. М., 1989. С. 139-206; Лубский А.В., Пронштейн А.П. Некоторые теоретические и методические проблемы источниковедения массовых источников // Источниковедение отечественной истории. М., 1982. С. 3-35; Миненко Н.А. Русское крестьянство Сибири XVIII - первой половины XIX в. в новейшей советской историографии // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем. Вып. 1. Сибирь в эпоху феодализма и капитализма. Новосибирск, 1981. С. 34-36; Она же. Массовая документация крестьянских общин как исторический источник (по материалам Западной Сибири XVIII - первой половины XIX в.) // Массовые источники по истории Сибири. Бахрушинские чтения. Новосибирск, 1989. С. 55-67; Миронов Б.Н. К вопросу об использовании скрытой исторической информации (на материалах статистических источников XVIII - начала XX в.) // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XVII. Л., 1985. С. 17-35; Палли Х.Э. Методика использования метрик в историко-демографических исследованиях // История СССР. М., 1982. №1. С. 87-93; Пронина В.И. Городское и сельское население Сибири в конце XIX - начале XX в. // Город и деревня Сибири в досоветский период. Новосибирск, 1984. С. 88-102; Шмулевич М.М. Очерки истории Западного Забайкалья XVII - середины XIX в. Новосибирск, 1985. 288 с.; Шорохов Л.П. Церковь и освоение Сибири в XVII-XVIII вв.: характеристика источников. Историография и источники изучения исторического опыта освоения Сибири. Вып. 1: Досоветский период. Новосибирск, 1988. С. 151-153.