Процессы трансформации во внеобрядовых художественных формах народной культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

94

Размещено на http://www.allbest.ru/

процессы трансформации во внеобрядовых художественных формах народной культуры

Содержание

народная культура изобразительная прикладная творчество

Раздел.1. Народная культура в контексте изменения исполнительских жанров

Раздел 2.Устное народное творчество как катализатор трансформации духовной жизни

Раздел 3. Традиции и инновации в игровой народной культуре

Раздел 4. Культурная эволюция изобразительного и декоративно-прикладного творчества

Выводы

Список литературы

Раздел 1. Народная культура в контексте изменения исполнительских жанров

Народное песенное и инструментальное творчество

В процессе разложения синкретического по своей природе первобытного искусства слово и пение отделились от него и со временем приобрели самостоятельное значение. Наиболее древними эпическими произведениями русского фольклора принято считать былины. Этнографы прошлого не упоминали о бытовании на территории Кубанской области богатырского эпоса, в отличие, например от гребенских казаков. М.Карпинский утверждал, что в 90-х годах XIX века у терцев отстатки былевого эпоса еще сохранялись. Уйдя из центральных губерний России около трех веков назад, и живя в окружении инородцев, гребенцы всеми силами стремились к поддержанию песенных традиций предков. Былины они называли «старинками» или «старинными песнями» о славном граде Киеве, князе Владимире, (переселяя его иногда в «каменну Москву»), о русских богатырях Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Алеше Поповиче, Ставре и Дюке Степановиче. К концу XIX века былевой репертуар был известен лишь женщинам пожилого возраста. Молодежь и люди среднего возраста охотнее осваивали городской фольклор и народную лирику. (109, с.41) Полвека спустя Б.Н. Путилов отмечал, что от древности в фольклоре гребенских казаков сохранились лишь эпические произведения с былинными мотивами. (183,с.14-15)

В конце ХУ111 века раскольники переселялись, в основном, с Дона. На Кубани им отвели правый фланг будущей Кавказской линии. Другой путь массового переселения брал свое начало с берегов Терека. Центром старообрядчества стала станица Прочноокопская, где по состоянию 1844 года, на 2249 староверов приходилось 256 православных. И все же удельный вес их в общей массе населения области был незначительным. К началу XX века он составлял 1,5%. (37, с.с.36-38)

Линейные казаки-раскольники, считавшие себя верными последователями древнехристианской церкви, редко роднились с православными и вели замкнутый образ жизни. Сохранилась лишь одна песня духовного содержания «Боже, приидоши» в записи атамана станицы Кавказской Ламонова. (189, с. 190-192)

Осколки былинного эпоса были обнаружены на Кубани Ф.В. Тумилевичем в среде казаков-некрасовцев незадолго до Великой Отечественной войны и вскоре после фашистской оккупации. Перебрались потомки донских бунтарей на Кубань из Малой Азии в 1921 году. Местом их проживания стали хутора Новонекрасовский и Потемкинский Приморско-Ахтарского района. Находясь вдали от России с 40-х годов ХУ111 века, некрасовцы с мусульманским населением не ассимилировали и крепко держались старых обычаев и веры. Все это позволило сохранять песенные традиции достаточно длительное время.

Разные по жанру фольклорные произведения, в том числе и с былинными мотивами, были изданы отдельными сборниками в Краснодаре и Ростове-на-Дону.(184;185;256)

По мнению собирателя, понятие былины как эпической песни героического характера ни в коей мере не отвечало существу некрасовских песен. Былина на севере - это повествовательное произведение с развитым сюжетом, насчитывающее от 100 до 1000 стихов. Некрасовские былины имели усеченный объем (от 11 до 30 стихов) и представляли собой хоровые лирические песни с развитой мелодией. Если речитативное исполнение северных былин вело к развитию сюжета и текста, то хоровые произведения у некрасовцев, наоборот, к их сокращению. По своему поэтическому строю, объему и тематике они примыкают к донским старинам.(184, с.с. 17-18)

У некрасовцев былины превратились в беседные и лирические песни с одним или двумя разработанными мотивами без повествования о событиях истории. Отличительные их свойства - это контаминации разных тем в одной песне, перенос характерных черт с одного образа на другой, рефрен, как свидетельство позднего формирования, что несвойственно не только северным былинам, но и ранним эпическим произведениям юга России. Характер музыкальных напевов одноголосный. Бытование их прекратилось вскоре после Великой Отечественной войны.

В годы фашистской оккупации на основе былинных образов Змея Тугарина, Идолища поганого и обрядовых песен были созданы лирические плачи «Будь ты проклят, Гитлер!», «Дитятка ты моя полоненная» (о девушке, вернувшейся из немецкого плена), «Разливались быстрые речушки» (о зверском избиении фашистами депутатов районного совета), «Я пушу стрелу» (переделка масленичной песни). (256,с.66) Тексты создавались методом монтажа: старый сюжет наполнялся новым содержанием. Все без исключения плачи - авторские сочинения людей старшего поколения, молодежью не восприняты и в традицию не вошли. На фоне сказанного, сенсационным выглядит заявление В.Н. Капаева, о том, что на хуторе Кубанском Апшеронского района обнаружена им былина под названием «Спор сокола с конем».(190,с.21) Для того, чтобы разобраться в правомерности точки зрения автора сборника, обратимся к теории вопроса. До 70-х годов XIX века историческая песня и былина рассматривались как производные друг от друга явления. «Между мифическим эпосом и историческим не представляется никакой существенной грани, - писал А.Н. Веселовский, - разница не существует ни объективно, ни для народного сознания, а только субъективно для нас, которым время Ивана Грозного и ближе и понятнее эпохи, которую мы продолжаем называть мифической».(40,с.907)

Эта мысль получила дальнейшее развитие в трудах известных советских фольклористов. Так, П.Н. Сакулин писал: «каждая былина в свое время, в своем генезисе, была исторической песнью, и каждая историческая песня с течением времени может превратиться в былину...» Былина в отличие от исторической песни содержит в себе элементы фантастики, что обусловлено дальностью расстояния от воспеваемых событий, сложными путями устного распространения и влечения певцов к необычному и чудесному. В результате невероятным образом искажается время, место и имена лиц, основными приемами творчества является идеализация и гипербола.(226, с.с.44,47,50)

Важную роль в былинах играет сюжет, хотя не менее важны портретные характеристики и пейзажно-бытовые картины. Герои предстают богатырями, наделенными лучшими человеческими качествами.(ЗО-ЗЗ) Исполнение былин имеет свои особенности. По словам В.Г. Белинского, сказитель уважает свой предмет, ставит его выше себя и хочет в других возбудить к нему благоговение. В тоне повествования всегда присутствуют «важность, увлечение, иногда возвышающиеся до пафоса» и никакой иронии, тем более, пошлых шуток».(16,с.354)

Слушатели былин воспринимали невероятные события как вполне достоверные. «Известно, что северные сказители, попадая в Киев, искали «Маринкину улицу», искали места действия былин киевского цикла. Былины были для них историей, события былин - исторической действительностью, богатыри и князья - историческими лицами».(143,с.236)

В классических былинах герои - конкретные люди - киевские князья, хан Батый, Кончак и др., хотя встречаются и фантастические образы Соловья-разбойника, Змея, Идолища. И все же исторический фон в былинах проступает достаточно отчетливо. Наиболее историчны былины, посвященные военной истории. Они составляют ядро богатырского эпоса. Сказители стремились не столько к пересказу событий, сколько к прославлению богатырей. Гипербола использовалось как для характеристики положительных героев, так и в изображении врага.

По мнению Б.Н. Путилова, к ХУ1- ХУ11 векам в общерусском фольклоре отчетливо проявились и обособились два основных очага -северорусский и южнорусский. Определяющим северорусскую поэзию признаком явился ее эпический характер. В народной поэзии юга стал преобладать принцип лирического стиля.(183,с. 14) Северные былины исполнялись сказителем под многократно повторяющийся напев, воспроизводящий интонации и ритмику человеческой речи и соответствующий одной строчке словесного текста. Внутри напев на более мелкие фразы не расчленялся. Южнорусские «старины» имели развитый мелодический рисунок и звучали в хоровом исполнении.

При обращении к записи В.Н. Капаева обнаруживается отсутствие в ней реальных героев и событийной основы, без которых нет ни исторической песни, ни былины. Уже во вступительной части употребляется весьма распространенный в народной лирике композиционный прием - ступенчатое строение образа. Строфы поэтического текста имеют куплетную форму.

Музыкальный напев достаточно развит и состоит из четырех фраз. Нам представляется, что это - осколочный вариант русских героических баллад о вольнице.(222,с.с.261-262) Появились такие песни в результате модификации историко-песенного фольклора, на что указывает сокращенный текст, отсутствие исторической канвы, преобладание лирических интонаций, наличие некоторой завершенности. Похожий сюжет имеет баллада под названием «Конь и сокол», известная в записи Д.М. Балашова.(223,с.234)

Во внеобрядовом музыкальном фольклоре Кубани важное место занимает историческая казачья песня. «Поэтизация не чужда этому жанру, но и она принципиально отлична: историческая песня может приукрасить факты, «додумать», «присочинить», но все это в пределах реального. И лишь изредка в песню входит фантастический элемент, который... выполняет всегда второстепенную функцию». (183,с. 24) Традиционные исторические песни - ключ к пониманию истории казачества, памятник музыкального творчества народа.

В первые годы колонизации края народно-песенный репертуар составляли преимущественно произведения тех местностей, откуда прибывали мигранты. Один из известных циклов - песни об Азовских походах Петра I о завоевании выхода к Черному и Азовскому морям.(222,с.с.181-182) С походов хоперских казаков на Азов в конце XVII века начинается история Кубанского казачьего войска. Исторические песни XVII - XVIII веков сохранились благодаря записям М.Д. Чулкова, В.И. Чичерова, П.В. Кириевского, А.Ф. Гильфердинга, Б.Н. Путилова и других собирателей.(222, с.с.98-99; 138-140; 178-182; 239-240; 249-250) Бытовали они в среде линейных казаков-кубанцев - переселенцев с Дона и южных губерний России.

Памятной вехой в истории Кубани стали события, связанные с бегством некрасовских казаков на Тамань. Гонимые российским правительством раскольники, образовали сплоченную группу вольного казачества, искавшего вне малой родины условий для религиозной свободы и воплощения своих исконных идеалов. (291,т.1.с.с.602-609) Народ неоднозначно относился к Игнату Некрасову. Одни резко осуждали его за грабежи и измену царю, называя «изменщичком» и вором. Другие одобряли, любовно величая «добрым молодцем», «сударем», «родным батюшкой». Портретная характеристика, созданная сторонниками предводителя, предстает в виде картины восходящего солнца как символа красоты и величия атамана.

Для песен о некрасовких казаках, как, впрочем, и для исторических песен вообще, характерно вольное обращение с фактами. Сюжетная основа не всегда соответствует исторической действительности. Встречается анахронизм, когда те или иные события относятся к другому месту и времени. Нередко народная фантазия приписывала историческим деятелям то, что на самом деле им свойственно не было. Вымышлен, например, сюжет песни, повествующей о том, как вожак бунтовщиков написал Петру 1 письмо о бесчинствах царских слуг. Такая художественная форма избрана неслучайно. Народ искренне хотел примирить царя с теми, кто не желал подчиниться его воле. (222, с.с.213-214) Вместе с тем, в песнях этого периода отразились многие реальные события и факты истории. Так, в 1707 году отряды Кондратия Булавина и Игната Некрасова, напав на войско полковника Долгорукого, уничтожили всех. В песне об этом событии смерть князя предстает не как бессмысленная расправа озлобленной толпы над царским посланником, а как справедливое наказание за жестокие притеснения казаков. (222,с.с.215-216) Среди многочисленных песен о Некрасове особо выделяется плач предводителя по тихому Дону.

Композиция песни предстает в форме монолога. (222,с.218)

Составляющие два самостоятельных цикла, песни о некрасовском бунте известны на Кубани в местах компактного проживания потомков тех, кто вернулся из Турции в начале XX века и переселенцев с Дона. Один из них объединяет произведения, восхваляюшие бунтовщиков, другой создан противниками казачьего движения. Фольклорное наследие некрасовцев включает также русские и донские песни ХУ11 века. Основные темы казачьего песенного эпоса - любовь к России, Дону, стремление вернуться на родину.

До конца XIX века в народной памяти сохранялась песня об участнике многих походов и войн со Швецией, Турцией и Персией, бригадире Донского казачьего войска Иване Матвеевиче Краснощекове, пользовавшемся авторитетом и славой среди казачества. Во время русско-шведской войны 1741-1742 годов в сражении под Гельсингфорсом он попал в плен. В изображении обстоятельств его гибели лежат не столько реальные факты, сколько традиционная сюжетная ситуация, разработанная в исторических песнях XVII-XVIII веков. Чувство непоправимой беды ощущается уже в первой строфе поэтического текста. Догадавшись, что пленник знатного, княжеского рода, шведы убивают его. (187, с.с.61-62)

В XVIII-XIX веках среди линейных казаков популярной была историческая песня «Ах, ты поле, поле чистое» о выдающемся русском полководце, генерале-фельдмаршале Петре Александровиче Румянцеве (1725-1796 г.г.), положившем начало зарождению новой тактики боя.(187,с.с.66-68) Но, пожалуй, самый заметный след в истории Кубани оставил Александр Васильевич Суворов, назначенный в ноябре 1777 года командующим Кавказским корпусом. С этого момента Кубань стала ареной многогранной деятельности выдающегося полководца. Сформированные им для охраны южных рубежей летучие корпуса, обеспечивали активную оборону российских территорий. В результате боевых операций, успешно проведенных Суворовым, Турция была вытеснена из Крыма и Кубани, что позволило еще более укрепить мощь Российского государства. За отеческую заботу солдаты отвечали своему «батюшке» любовью. (170,с.с.36-38)

С последними событиями русско-турецкой войны 1773-1774 годов связано имя сподвижника Суворова, донского казака, ставшего впоследствии атаманом Донского казачьего войска, генерала от кавалерии М.И. Платова. На Кубани он стал известен тем, что участвовал в сражениях с черкесами на реке Лабе, у татарского города Копыла, усмирял темиргоевцев и натухайцев. При штурме крепости Измаил в 1790 году казачья колонна Платова выступила в самый критический момент, в результате чего русские войска одержали победу. Но более всего атаман прославился в Отечественной войне 1812 года. В сражении на Бородинском поле казачьи полки нанесли сокрушительный удар по левому флангу наполеоновской армии, вызвав панику среди французов. В 1813 и 1814 годах отряды казаков под его командованием совершали удачные рейды в тыл врага.

Большинство песен о Платове имеют много общего с былинным эпосом. Ступенчатое строение стихов делает повествование свободным, развернутым, а маршеобразный ритм напевов придает песням победный характер. Экспозиция типична для песен, прославляющих Родину и ее героев.(187,с.с.57-58) Развитие действия происходит по принципу строения былинных сюжетов: рисуется картина пира у Наполеона, который, не узнав в госте самого казака Платова, принимает его за купца и пытается выведать сокровенную тайну. Кульминацией служит эпизод, когда атаман, усыпив бдительность хозяина и его дочери, незаметно ускользает. Действие заканчивается характерным для эпических произведений прославлением находчивости героя и, одновременно, высмеивается ротозейство француза.

Песенный казачий эпос о русских полководцах Краснощекове, Румянцеве, Платове, Суворове возник в то время, когда старые поэтические формы - былины уже разрушились, однако былинные мотивы, своеобразно преломившись в нем, еще сохранялись. Наполнение эпической военной поэзии лирическим началом подготовило почву для зарождения исторических баллад, получивших популярность благодаря схожести исторического фона. (223,с.с.192;309;155;108-109) Во время Кавказской войны 1800-1865 годов горцы нередко брали пленных казачек в жены или превращали в рабынь.(189,с.с.108-109) В общих чертах содержание одной из баллад таково: иноверец, похитивший русскую девушку, женится на ней. У супругов рождаются дети. Спустя время татарин (в других вариантах турок) берет в плен старуху, которая оказывается его тещей. Брак дочери с мусульманином трагедия для нее. Молодая женщина предлагает матери бежать. В другом варианте дочь приказывает слугам отвезти мать на родину.(121,с.471) Композиция баллады основана на троекратном повторении фольклорного текста, что усиливает драматизм коллизии. Варианты ее бытовали как среди русских, так и украинцев, что говорит об общности исторической судьбы двух славянских народов.

Другая ветвь кубанского историко-песенного фольклора берет свое начало в Украине. Одна из ранних песен относится к временам войны с Турцией, которая велась Петром І в союзе с Польшей и Австрией. Против России на стороне турок и крымских татар выступил гетман Правобережной Украины П.Д. Дорошенко. Турки были наголову разбиты, а гетман в 1676 году сдался на милость победителям. Песня о походах Дорошенко была популярна на Кубани в XIX веке, о чем свидетельствуют записи А.Д. Бигдая и Г.М. Концевича. (186,с.с.30-32;168,с.53) Поют ее потомки запорожских казаков и сейчас.(169,с.с. 12-13)

В народном репертуаре сохранились доныне песни о разрушении правительственными войсками Запорожской Сечи, представлявшей, в ту пору, обособленную область на территории России и не признававшую иной власти, кроме казачьего самоуправления. «Абсолютизм, достигший при Екатерине II крайней степени своего развития, не мог ужиться с такою вольнолюбивою окраиною».(291,т.1.с.468) Окружив сечевиков со всех сторон, казаков вынудили сдаться. (186,с.35;168,с.76) Часть из них, крайне недовольная действиями центральной власти, бежала на лодках по Днепру в Турцию.(170,с.89; 168, с.60, 416) Другая, оставшись на родине, в 1787 году геройски проявила себя в войне с турками.

Спустя год после окончания боевых действий, из разрозненных команд волонтеров образовалось казачье войско по образцу Запорожской Сечи. Большую роль в возрождении казачества сыграл фаворит Екатерины II Г.А. Потемкин, гордо носивший кличку Грыцька Нэчоса, данную ему запорожцами. Поначалу новая военная организация была названа войском верных казаков, в отличие от неверных, принявших подданство Турции, позже переименованная в Черноморское казачье войско. Черноморцы, участвуя в операциях по взятию острова Березани и крепости Очаков, на деле доказали свою боеготовность и преданность России. Высокую оценку боевым качествам черноморцев дал М.И. Кутузов, командовавший казачьими подразделениями во время сражения под Бендерами. В 1790 году по ходатайству Г.А. Потемкина императрица Екатерина даровала черноморцам земли между Бугом и Днестром.

Годом позже великий гетман князь Потемкин неожиданно скончался. Казаки оказались в трудном положении. Проект указа, представленный Потемкиным, государыня не утвердила, а это означало, что у черноморцев не было законных прав на пользование занятыми ими землями.

Драматизм ситуации довольно точно передан в песне, автором которой принято считать А. Головатого.(186,с.406) По форме и поэтическому языку песня напоминает украинскую похоронную причеть. Простота и лаконичность отличает ее от северорусских плачей. Генетически песни-плачи связаны с женскими похоронными причитаниями, представлявшими собой ритмически организованную прозу. Песни-плачи у казаков составляли, как правило, мужской репертуар и имели рифмованную строфическую форму.(186,с.с.ЗЗ;83) Зачин плача по Потемкину построен в виде молитвенного обращения к Богу. Мелодический рисунок начальной музыкальной фразы представляет собой плавно восходящую «волну» и заканчивается ферматой. Далее мелодическая линия после быстрого и энергичного подъема, покачиваясь, движется вниз и снова завершается ферматой. Продолжительные остановки как бы дают возможность собраться с силами. Характерны для причети обращения к покойному как к живому.

Смерть Г.А. Потемкина вызвала у черноморцев смятение и страх за свое будущее. Они не без оснований опасались, что власти поступят с ними так же, как в свое время с запорожцами. Собравшись на круг, казаки решили снарядить в Петербург депутацию, чтобы получить разрешение о переселении на Тамань, пустующую в ту пору местность.

Прошение черноморцев, по большей части, было удовлетворено. Покидая обжитые места за Бугом, казаки «зажурылысь». Впереди их ждал чужой край и беспокойные соседи - горцы. Мелодия и слова исторической песни о новом исходе черноморцев полны горести и печали.(186,с. 38)

Иной характер настроения песни «Ой, годи ж нам журытыся», автором которой предположительно также считается А. Головатый. Песня наполнена радостью и надеждами тех, кто искал лучшей доли и, наконец, осуществил свою мечту. Сложена она была по пути на Тамань и заканчивалась словами благодарности Екатерине II за дарованный край.(186,с.39) Как свидетельствуют записи А.Д Бигдая и Г.М. Концевича, песенный пласт об историческом прошлом казачества, возникший еще до переселения на Кубань, в конце XIX - начале XX веков продолжал оставаться востребованным.

Зарождению и развитию историко-песенного наследия, непосредственно связанного с Кубанью, во многом способствовала сама историческая действительность. События времен Кавказской войны послужили основой для создания исторических песен-хроник, в которых нашли отражение точные даты, имена героев, места сражений. (187, с.с. 11; 27; 29-31; 32; 36; 37; 44-45; 52;60; 63-64; 71-72; 73-74; 78-79; 8--81; 82; 84-85; 86-87; 91; 92-93) Песни напоминают фронтовые сводки с арены боевых действий. Такая форма отражения действительности позволяла быстро откликаться на текущие события. В народном сознании актуализировались лишь те события военной истории, которые вызывали живой эмоциональный отклик.

Большой цикл песен составляют песни-славы в честь героев войны: наказного атамана Я.Г. Кухаренко (186,с.с.41-42), генералов Ф.А Круковского (187, с.с.92-93) и Г.Х, Засса,(187,с.с.86-87) начальника кавалерии Кавказской линии Я.П. Бакланова, прозванного казаками Ермаком.(187,с.с.34-35) Все они предстают в облике богатырей, наделенных небывалой силой, удалью и блестящими организаторскими способностями. Так, исторические события в песне о Бакланове преломляются сквозь призму древнего мифа. Полководец отличается колдовскими премудростями: то превращается в орла, то в бесшумную змею, то в серого волка. Отсюда и сказочные мотивы: «шапка-невидимка», «сапоги-скороходы», верный конь «Сивка-бурка». Герой изображается как продолжатель традиций атамана Платова.

В песенном фольклоре запечатлены и события Крымской кампании.

В июле 1854 года корпус под командованием генерала В.О. Бейбутова разбил шестидесятитысячную турецкую армию в бою при Курюк-Даре. Об этом памятном сражении говорится в песне «Веселитеся, ребята».(187,с. 13)

Во время русско-турецкой войны (1877-1878 гг.) кубанские казаки геройски сражались вместе с болгарами на перевале Шипка, одержав сокрушительную победу над турецкими войсками под командованием Сулейман-паши. События легли в основу исторической песни «Вспомним, братцы, как стояли».(187,с. 19) В другой песне «Казаки в Нетрополе биваком стояли» запечатлен крупный эпизод войны - сражение за болгарский город Плевна, в результате которого была пленена сорокатысячная армия противника. Особо при этом отличились кубанские пластуны, имевшие большой опыт ведения боевых операций на Кавказе.(187,с.63)

Фольклор - ценнейший источник в изучении отношения кубанского казачества к монаршей власти и Отечеству. Как свидетельствуют тексты песен, державная воля Государя Императора вьшолнялась всегда с готовностью и самоотверженно. (187,с.с.53-54)

В ходе преобразования исторической песни возникли разновидности жанра - произведения на военно-бытовую тему и военная лирика. Новые модификации утратили точную хронологическую приуроченность, локализацию, эпичность, диалектные элементы, но приобрели четкий ритм и литературную рифму. Сохранялись лишь те песни, которые приспосабливались к новой исторической обстановке и отвечали духовным устремлениям народа. Военная лирика внеисторична и потому не поддается влиянию меняющихся исторических обстоятельств. Этим объясняется ее живучесть в отличие от исторической песни, зависимой от «капризов памяти народа на факты истории». (183, с. 37)

О том, как оценивали казаки свою службу, говорит пословица: «Слава казачья - жизнь собачья». В военной лирике ратная служба изображалась как тяжкий труд. Один из распространенных «бродячих» сюжетов - рассказ о казаке, который просит начальника отпустить домой, чтоб повидаться с любимой. В вариантах песни историко-географическая привязанность к местности и конкретным условиям разная. В одном случае - это берег моря, скорее Черного,(186,с.53) в другом - река Кубань, вдоль которой в начале XIX века проходила кордонная линия. (186,с.52) Оба варианта имеют схожие сюжеты с песней «Тыхый Дунай», известной как в Украине, так и на Кубани.(170,с.74)

Фабулы стихотворных текстов не поддаются точному историческому прикреплению. По-видимому, речь идет о схожих эпизодах многочисленных войн с турками и кавказскими горцами. Что касается музыкальных напевов, то они существенно отличаются друг от друга. Вероятно, по этой причине В.Г. Захарченко рассматривает их как самостоятельные произведения.

Близка по тематике к данному циклу песня «Чому, соловэйко, рано нэ щэбэчиш?»(186,с.54) Исторический фон проявляется в ней достаточно отчетливо, равно как и лирические мотивы «о щирой доле», что говорит о принадлежности ее к военной лирике. Похожий сюжет имеет песня «Калына-малына, чем нэ процвитаеш?» (186,с.с.79-80) Точно определить время ее создания не представляется возможным. Записана она в двух стихотворных вариантах. Первый сравнительно короткий, всего шесть строф, заканчивается просьбой казака отпустить домой к любимой девушке. Второй вариант словесного текста более развит. Несомненно, его авторство принадлежит женщине, что само по себе явление исключительное в военно-песенном фольклоре казаков. Причину, как нам кажется, следует искать в особенностях хорового пения кубанцев. Военную лирику исполняли не только во время службы, но и в быту, на праздничных гуляниях и посиделках. Собиралось на них все население, включая детей. В бытовом коллективном пении женщины играли лидирующую роль. Они же активнее чем мужчины осваивали и творчески перерабатывали песенный репертуар.

Нельзя исключать и того, что песня родилась в самодеятельности уже в советское время в сценическом коллективе. В основе сюжета песни достаточно типичная житейская коллизия. В свое время Б.Н. Путилов отмечал, что казачья песня эволюционирует в сторону сокращения и все большего насыщения лирическими элементами. Данный пример подтверждает эту тенденцию. (183,с.ЗЗ)

Наиболее популярная тема в военно-бытовом фольклоре - прощание умирающего казака с верным конем. Сюжеты песен почти не отличаются друг от друга. Меняется лишь место действия: берег Дуная, Кубани или Лабы.(187,с.с.107-108;120-121) Весьма устойчив и мотив перекрестка, лежащего на стыке потустороннего и земного миров. Образ пути-дороги символизирует судьбу героя. Мифологема судьбы обозначена триединой дорогой. (187,с. 127) Песни военно-бытового цикла имеют как эпическую, так монологическую и диалогические формы. Историческая основа просматривается в них с трудом.

Другая разновидность историко-песенного фольклора - походные песни, отличающиеся своим музыкально-ритмическим складом. Характерный признак таких песен - четкий маршеобразный ритм. Под пение маршей шли пешим или конным строем, отсюда и другие названия -строевые, пластунские, кавалерийские песни. Песни поднимали дух, помогали поддерживать армейские традиции.

Тематика и характер изображения человеческих переживаний в походных песнях разнообразны. Значительная часть посвящена ратному труду: «Слышно бьют тревогу», «Полно вам снежочки на талой земле лежать», «Ой, там летели», «Ты винтовка друг мой верный», «Любим, братцы, со врагами» и другие. В строю охотно пели шуточные лирические песни: «Ой, на горке, право, на крутой», «На гори, гори йдуть мазуры».(187, с.с.133;122;116;105;128; 168,с.124)

Песни времен революции и гражданской войны являются, большей частью, литературными переделками известных исторических казачьих песен. Новые тексты создавались на мелодии народной песенной лирики: «Вот скрылось солнце за горою», (72,с.16) «В кинце грэбли шумлять вэрбы», (230,с.145) «Засвистали козаченьки». (169,с.20) Музыкальный напев времен Кавказской войны «Собиралися в круг линейны казаки» использован в песне «Не черные вороны в стадо слетаются».(35,с.24) Марш «Стальная дивизия» исполнялся на мелодию «Скакал казак через долину»,(35,с.301) а в «Ой, на гори та жинцы жнуть» вместо запорожского полковника П. Дорошенко фигурирует «стальной командир» Д. Жлоба. (35,с.280)

Традиции исторического плача продолжены в песне о председателе Кубанской краевой рады Н.С. Рябоволе, убитом в 1919 году за выступления с критикой идеологии белого движения. Это одно из немногих произведений народного творчества первых лет советской власти, звучащее как торжественная клятва погибшему товарищу. (170,с.91)

Во время Великой Отечественной войны песни фронтовиков публиковались в армейских газетах, записывались на плакатах, придорожных щитах, на бортах грузовиков, на танках и товарных вагонах. Авторами их выступали, чаще всего, журналисты, политруки и фронтовые поэты. В создании одной из таких песен принимал участие писатель С. Бабаевский. Вскоре после войны он вспоминал, как в январе 1942 года его командировали в составе бригады артистов в село Любимое Ростовской области, где находился Гиагинский кавалерийский полк. Сочиняли стихи полкового гимна сообща. Мелодию заимствовали из песни «За лесом солнце воссияло». Словесный текст составили из отрывков из казачьих песен, известных в XIX веке («Как не соколы крылаты», «Конь боевой с походным вьюком») и песни Александрова «Священная война».(10)

В годы войны авторские стихи печатались в малотиражных армейских газетах. К ним подбирали мелодии старых и советских массовых песен и разучивали в частях. (175) Не все, что публиковалось в печати, было подлинно народным. Печатались, как правило, лишь те материалы, которые соответствовали требованиям цензуры и были инспирированы политорганами.(205,с.25-35)

В советское время жанр исторической песни стал стремительно угасать. Негативную роль сыграли репрессии в отношении казаков, очернительство и извращение прошлого. Вместе с тем, интерес к историческому прошлому Кубани сегодня огромен, что дает надежду на возрождение народно-песенных традиций.

Заимствование событий и лиц из библейской истории способствовало появлению жанра духовных стихов- фольклоризованных песнопений, испытавших на себе воздействие христианской и апокрифической литературы, обрядовых и исторических песен, легенд и канонической иконописи. Создателями и исполнителями их были «старцы» (нищие). «Слепая нищая братия, стоя при вратах монастыря или храма, воспевала для входящих те великие события Последнего Дня. Малопонятные, полузагадочные и таинственные изображения становились всякому доступны и вразумительны, перелитые в родные слова». (28,с.201) «Как поэзия, возникшая в кругу грамотного простонародья, она соединяет в себе традиционные формы древнейшей эпической поэзии с элементами книжными». (29,с.486)

Начало записей духовных стихов на Кубани относится к 80-м годам XIX века. По составу репертуара они близки к общерусским духовным стихам. Наиболее яркой фигурой в них выступает Иисус Христос как пример непоколебимой твердости в вере. Развитые темы в произведениях духовного характера - конец мира и загробная жизнь, второе пришествие Христа, Страшный Суд, о муках грешников, обретение праведниками вечного блаженства в раю. Эсхатологические взгляды подкреплялись реальной угрозой наказаний, которые представлялись народу как расплата за грехи перед Богом и людьми.

Единых принципов в композиционном построении духовных стихов не существовало. В старых текстах рифма отсутствовала. В текстах позднего происхождения композиция имеет форму монолога, опирающегося на традиции народного тонического стихосложения. Распространение получили стихи с хореическими и дактилическими окончаниями строк. В начале XX века народная духовная поэзия восприняла утвердившуюся литературную систему стихосложения с четырехстрочными рифмованными куплетами.

Некоторые произведения духовного характера жёстко прикреплены к календарной дате, об этом говорит традиционная формула поздравления: «Щедрый вэчир, добрый вэчир, добрым людям на здоровье». Другие приуроченности не имеют и исполняются на Рождество Христово и во время постов. Стиль изложения повествовательный.

Разнообразны по содержанию и стилистике песни, славящие Христа. Красочно изобразить события Рождественской ночи помогает приём идеализации, традиционно используемый в колядках-величаниях.(170,с. 176) Встречаются духовные стихи в виде контаминации рождественской колядки и виршей о рождении Христа.(170,с.141) В новогодних песенных сюжетах более всего разработаны два стереотипа: а) Дева Мария называет новорождённого Сына Иисусом Христом; б) Младенец получает имена Рождества, Святого Василия и Святого Крещения.

В старообрядческом быту духовные стихи (псальмы) прикреплялись к дням памяти святых и православным праздникам. Действия гонителей приверженцев старой веры в них выступают в форме иносказаний. Псальмы отличаются усложненной лексикой. Наиболее употребительны глагольные формы церковнославянского языка «приидоши», местоимений «аз», «мя». (189, с.с.190-192) Некрасовские казаки исполняли духовные стихи по рукописным сборникам хором одноголосно. Во время Великого поста пели «Про Лазаря», «Расставание души с телом», «Идут годы, идут лета», в праздники «Об Адаме и Еве», «О блудном сыне», «О Федоре Тыринине».(256, с. 21)

Общины старообрядцев находятся в станицах Кавказской, Должанской, Тбилисской, в хуторах Новонекрасовском и Потемкинском, в городах Армавире, Белореченске, Кропоткине, Темрюке и их окрестностях. Староверы разных согласий, несмотря на полемику, имеют общий круг чтения, обмениваются святоотеческими сочинениями, книгами на крюках с богослужебными песнопениями и псальмами. (1, с.с.78-84)

В советские годы духовные стихи не записывали и не издавали. Многочисленные варианты бытуют на Кубани и поныне, но изменилась форма их существования. Теперь они нередко звучат со сцены. В 1997 году В.Г. Захарченко опубликовал девять текстов духовного содержания, представляющих интерес как материал для познания религиозного сознания. Все тексты содержат в себе сжатый пересказ Евангелие. (170, с.с. 167-178) По тематике они неоднородны, но, как и ранее, служат для утешения и спасения души. Элемент чудесного в них выполняет иную функцию, чем в легендах и волшебных сказках. Чудесное творят не существа из потустороннего мира, а Иисус Христос и святые. Самый популярный и разработанный сюжет - последние дни пребывания на земле Иисуса Христа. В основе эпизодов, такие сюжетные ситуации как предательство Христа Иудой Искариотским; распятие Спасителя; явление ангелов, сообщивших о вознесении Сына Божьего. В отдельных произведениях эпическая часть заканчивается словами Священного Писания. Место действия, где решилась участь Спасителя, обозначено достаточно определённо - речка «Ордань» («Ярдань»), «жидивський край». Правда, в описании событий встречаются нарушения хронологии, что в целом характерно для эпических жанров фольклора, в том числе, и духовных стихов.

Популярны темы греха и покаяния. Главный лейтмотив в сюжетах -слова Иисуса Христа к ученикам: «Не заботьтесь ни о том, что есть вам для поддержания жизни вашей, ни о том, что одеть вам, чтобы прикрыть тело ваше». (Еванг. Луки. Гл. 12,22.). «Не будьте корыстолюбивы, ибо жизнь человека не зависит от того, насколько он богат». (Гл. 12,15) «Легче верблюду сквозь игольное ушко пройти, нежели богатому войти в Царство Божье». (Гл. 18,24,25) Произведения построены в форме монолога и содержат традиционные для духовных стихов слова раскаяния. (170,с.с. 178-181) Глубокий нравственный смысл имеет идея о бренности бытия, безудержной тяге к накопительству, о сострадании нищим и убогим. Приурочены к Рождеству известные во множестве вариантов фольклорные песнопения о Страшном Суде.

Духовные стихи унаследовали не только идеи церковного вероучения, но и языческое мировосприятие. В текстах упоминаются две области пространства - «море» и «камень». Водное пространство разделяет реальный и иной мир. Камень (бел горюч Алатырь) символизирует центр мироздания. Две другие области - церковь и престол - имеют отношение к христианству. При переходе из одной области пространства в другую сакральность усиливается. Доминирует идея примирения грешника с Богом.

Тексты стихов свидетельствуют о том, что под влиянием Православия языческие верования не разрушились, наоборот, благодаря их соединению открылись новые возможности для работы духа. Композиционное строение имеет традиционную ступенчатую форму. Исполнение приурочено к Новому году. Наряду с главными персонажами Иисуса Христа, Богородицы, ангелов, святых в них содержатся и бытовые темы. (170,с.с. 154-155)

Самый популярный и любимый жанр народного творчества - внеобрядовые лирические песни, главная особенность которых, обращение к психологическим переживаниям и чувствам героев. Народная лирика максимально приближена к повседневной жизни простых людей. В этом причина столь длительного и плодотворного ее развития. В XIX - начале XX веков лирические песни пели на посиделках, на праздниках и уличных гуляниях. Славились своими вокальными способностями и женщины, и мужчины.

Древний пласт составляют лирические баллады с отголосками раннего анимистического мышления. Один из популярных мифологических сюжетов о молодой невестке, околдованной свекровью и превратившей ее в тополь.(186,с.с. 130-131) В балладах сохранились архаические представления о распущенной косе, как символе утраты целомудрия,(169,с.с.297-298) о возможности превращения человека в птицу.(186,с. 168)

Обширный цикл лирических фольклорных произведений составляют песни о доле. В славянской мифологии доля персонифицируется. Счастливая доля связывалась с взаимной любовью, (186,с.с.140;217) несчастная - с сиротством. Песни о несчастливой судьбе чаще всего звучат как причитания.(186, с.с.125;134;135;151;157;159;162;166;196;202)

В народной лирике о семейных отношениях свекор и свекровь характеризуются отрицательно. В песне «Ой, на гори васылэчкы сходять» свекровь советует своему разгулявшемуся сыну взять в руки «дротяну нагайку» и бить «жинку з вэчор и до ранку».(186,с.223) В другой песне свекровь незаслуженно чернит молодую женщину.(186,с.П2)

В отличие от сложных семейных конфликтов и грустных переживаний, изображаемых в народных песнях в темных тонах, тема счастливого брака наполнена ярким светом.(186,с.П4) Положительные лирические герои предстают в образах «казака - орла», «дивчинонькы», «ридной нэнькы».

Место действия органично связано с яркими картинами природы: «зэлэный гай», «крутой бэрэжок», «сине море», «широкое поле». Средством эмоционального воздействия служат обращения в виде сравнений: «дивчина - рыбчина», «нэнька ж - моя вышня». Особую выразительность придают эпитеты, усиливающие значение поэтических образов. Для характеристики переживаний используются выражения: «дрибны слизочки», «лыхая розмова», «батько риднэсэнький». Поэтичны двойные обозначения: «щука-рыба», «шлях-дорожка», «рано-ранэнько», «батько-отец». Встречаются обратный порядок слов (инверсия): »ничка тэмна», «витэр буйный», «намысто червонэ»; поступенчатое строение с повторением одной, двух, а иногда и трех строк; ритмические частицы: «ой», «эх», «гэй», «гоп».

Разновидность песенной лирики - шуточные песни, высмеивающие человеческие пороки и создающие веселое настроение. Смех помогал народу легче переносить тяготы жизни. В таких песнях много повествовательности. Забавно выглядит комический монолог молодицы, рассказывающей о постылом муже. Мелодия песни печальна, напоминает плач. Поэтический текст состоит всего из трех строф, но этого достаточно для того, чтобы понять непредсказуемость героини, способной на самые неожиданные поступки.(186,с.320)

Особая группа шуточных песен - песни с приговорами в форме диалога или монолога. В песне «Ой, куды ж ты, мий милэнькый, пойидеш?» интонации женского голоса миролюбивы и доброжелательны. Мужчина, наоборот, нарочито сердит, что придает разговору неравнодушных друг к другу молодых людей комический характер.(168,с. 187) Приговоры служат своеобразным комментарием к поэтическому тексту.(168,с.с.320-321)

Если в протяжных песнях рифмы мало, то в шуточных с подтанцовкой она обязательна. Рифмуются чаще всего глаголы: «ораты -гуляты», «болыть - нэ вэлыть».

Специфична разновидность народной лирики -хороводные песни. Во времена язычества и даже на поздних стадиях феодального строя хороводы были частью календарных и свадебных обрядов. Божествами наслаждения, благополучия и гармонии Вселенной почитались Лада и ее сын Лель. Им приносили свои жертвы молодожены и земледельцы.(121,с.с. 16-18) Отсюда и название «лелешные» песни. К началу XX века хороводы в основном уже утратили магическое значение и служили для молодежи развлечением. На Кубани их водили круглый год, но более всего весной и летом. Заводилами были певицы с хорошим голосом и музыкальным слухом.

Тематика хороводных песен неоднородна. В первую группу можно отнести те из них, которые сопровождались имитацией производственных операций: посев зерна, уборка урожая. Наиболее известна «А мы просо сеяли».(187,с.309) Во вторую группу входят произведения с любовной тематикой. Их исполняли в предсвадебный период на вечеринках и молодежных гуляниях. (187,с.с.311-313;328-331) В третью группу мы включили хороводные песни, служившие средством выражения сердечных чувств супругов и других членов семьи. (187, с.292;294;295;299;301;308)

В ходе 1 Кубанской интернациональной экспедации выяснилось, что пласт хороводных песен к концу XX века оказался в наихудшем состоянии по сравнению с другими жанрами. Если в 1880-х годах Е. Передельским было зафиксировано около 30 текстов, то спустя 100 лет удалось записать только два, причем один в сольном исполнении. Пожилые информаторы сообщали о том, что в годы, предшествовавшие исчезновению хороводов они сопровождались лирическими и даже историческими песнями.(86,с.с.54-55)

Анализ показал, что в XX веке в народной лирике усилилось сближение фольклорной традиции и книжной поэзии. Рифма, куплетность, новая символика используются здесь достаточно широко. Заметно стремление к наполнению песен новым социально-бытовым содержанием. Встречаются и контаминации сюжетных мотивов по принципу эмоционального родства. Мозаика песенных стиховых фрагментов объединена общим музыкальным напевом. Цепь поэтических мотивов составляют, например, песни «Нэсэ Галя воду», «В лузи на покоси»; «Нэсэ тэща воду», «Варыла я водку», «Ой у лиси, лиси», «Пойихав наш тату».(170,с.с.298-299)

Народные песни Кубани, преимущественно, двухголосные. Начинает песню один голос, затем присоединяется второй, движущийся параллельно. Иногда в кульминации появляется подголосок, самостоятельного значения не имеющий.(163,с.с.44-46) В песенном творчестве кубанского казачества тесно переплелись элементы культур восточнославянских народов с характерной интонационной закругленностью, подчеркнутым гармоническим минором и диатоничностью. Одним из главных результатов развития народной песни являются метроритмическая «прямолинейность» и «квадратность структуры». На Кубани старинные песни приобрели четкую метрическую двудольность, чеканный ритм, приближенный к условиям боевого похода. Общая тенденция к трансформации песенного фольклора обусловлена поздним временем его становления и развития, а также полувоенным бытовым укладом казаков. (114,с.7)

Самобытный фольклорный жанр -припевки- короткие четырех-, шести- и восьмистрочные рифмованные песенки, чаще шуточного характера. В линейных станицах их называли «вертушками», «набивушками», «сбитушками», «шапоранями», в черноморских -<<прысьпивами».(130,с328) Благодаря писателю Г.И. Успенскому их больше знают как частушки. Популярности жанра способствовали отхожие промыслы, ставшие обычным явлением в пореформенный период, особенно, в южных районах Кубани.

Припевки исполняли под музыкальные наигрыши вместе с гопаком и казачком.(192,с.с.34-42) Пели и на мелодии плясовых песен. Генетически они тесно связаны с детскими дразнилками, поддевками и небылицами. (188,с.43) Одночастные припевки имеют форму монолога или описания, двухчастные строятся на психологическом параллелизме, сравнении или противопоставлении. Обращения придают им характер живой разговорной речи.

В советское время быстрые темпы общественных и культурных преобразований нашли отражение в частушках-агитках. Влияние на жанр оказал «жестокий романс», распространенный среди городского населения. Однако несчастная любовь, разлука часто оборачиваются гротеском и даже фарсом. Играя словами, исполнители умело демонстрирует грамматические и звуковые возможности языка. (188, с.205) Частушка «оттого была и остается «первоисточником народной души», что великие и малые события получают своеобразное конкретно-личностное преломление в частных судьбах. Новое в общественной жизни порождает новые коллизии личного свойства. Эти коллизии, как правило, и дают частушку».(267,с. 11)

Ценнейшим наследием прошлого является внеобрядовый музыкальный фольклор социального содержания. Чумацкие песни порождены особым крестьянским промыслом. Во времена отсутствия железных дорог, чумаки перевозили на волах грузы - соль, зерно, рыбу, лес. Занятие это было не из легких, поэтому рассказы о дорожных происшествиях одна из главных тем в песнях этого цикла. Большинство из них звучат протяжно и заунывно. (186,с.242) Полна трагизма песня «Ой, горэ тий чайци» о проезжих чумаках, сваривших в каше маленьких птенцов. (170,с.с.222-223)

Тюремные песни изобилуют картинами расставания героев перед долгой разлукой. В качестве поэтических символов используется шелковый пояс, обручальное кольцо.(187,с.178) Основные мотивы - воспоминания узника о любимой женщине и тоска по воле.

Песни о служителях церкви, которым по чину надлежит быть благопристойными, носят гротескный характер. В записи А.Д. Бигдая сохранилось два варианта стихотворного текста и три музыкальных напева о том, как попадья «журылася» бедою, что поп с бородою.(186,с.с.312-316)

Комичность ситуации усиливает контрастность темпа. Куплеты исполняются как быстрая пляска, а припев, наоборот, неторопливо, что вызывает ощущение безысходности от свалившегося на женщину «несчастья» и, одновременно, выдает ее лукавство. Тема о богатых и бедных, о социальном неравенстве и бесправии неразработана.(170,с.254)Влияние книжной поэзии во второй половине XIX века способствовало зарождению песен литературного происхождения. В результате творческой переработки стихи фольклоризовались: ломалась изначальная метрическая структура, объем сокращался, терялись целые строфы. Чуждое народному мироощущению либо переосмыслялось, либо заменялось вовсе. В песню включались элементы живого местного диалекта. (183,с.42) В отдельных случаях стихотворение теряло свои художественные качества, в других, наоборот, становилось лучше.

Переделку, например, претерпели стихи А. С. Пушкина «Делибаш», послужившие основой для создания походной песни «Перестрелка за холмами».(206,с.с.457-458) Из четырех авторских строф в народном варианте осталось три, последние два переработаны. Для придания песне ритма победного марша использован рефрен. В таком виде стихи приобрели новую жизнь.

Литературное происхождение имеет народная песня на стихи Т.Г. Шевченко «Тяжко, важко в свити житы», в которой нашли отражение чувства великого Кобзаря, рано оставшегося сиротой и впоследствии много скитавшегося вдали от родины. Незадолго до смерти поэт услышал от бродячих певцов свои думы. Среди них была и эта песня.(186,с.221) Долгой оказалась судьба народной лирической песни на стихи Л.И. Глебова «Стоит гора высокая». (186,с.208) Ее до сих пор охотно поют в быту и на сцене самодеятельные и профессиональные коллективы.

По мотивам стихов В. Дмитренко-Бута сложена песня «У пьятныпю на базари» (186,с.с.41-42) о наказном атамане Черноморского казачьего войска Г.Я. Кухаренко, боевая служба которого проходила в годы войны с горцами. По пути в Ставрополь он был захвачен черкесами и умер в плену. Основой для создания лирической песни «Поехал казак на чужбину далеко»(187,с.110) послужили стихи украинского поэта Е. Гребенко, в которых реалистично изображена печальная участь казака, сгинувшего вдали от родного дома. Благодаря соединению литературной поэзии и фольклора песенный репертуар кубанцев обогатился новыми произведениями народного творчества.

В 30-х годах в период массовой фальсификации фольклора в Ростове-на-Дону вышел сборник с текстами песен о Ленине и Сталине, Ворошилове и Буденном, о счастливой и веселой жизни при социализме. (255, с.с. 102-103;111-112;116;119-120) Все они написаны литературным языком, в традицию не вошли и потому аутентичность их сомнительна.

В XIX веке внеобрядовый музыкальный фольклор взрослых включал колыбельные, пестушк и, потешки. В научной литературе эти жанры получили название материнской поэзии или поэзии пестования.

Изучение и осмысление детского фольклора, бытующего на Кубани, началось лишь в последние десятилетия прошедшего столетия. Обширный этнографический материал собран сотрудниками Центра народной культуры при Кубанском казачьем хоре. (247) Сбором и изучением детского фольклора занимаются и студенты Краснодарского государственного университета культуры и искусств во главе с автором диссертации.

Характер исполнения, поэтика и функции традиционных колыбельных песен специфичны. Назначение их вызвано, в первую очередь, необходимостью безболезненного перехода ребенка из состояния бодрствования в состояние сна. Монотонное пение и ритмичное покачивание успокаивают младенца, помогают быстрее заснуть. Другая функция колыбельных песен - эпистемологическая. Посредством пения старшие передают малышу определенные культурные представления о «своем» и «чужом» пространстве. Враждебный мир в них предстает в виде дремучего леса и серого волка. (247,с.127)