Философские идеи славянофилов в 60-е годы получили свое развитие в идеологии почвенничества, к которым причисляют Ф.М. Достоевского, А. Григорьева, Н.Н. Страхова.

В рамках западничества зародилась философия двух замечательных русских мыслителей - П.Я. Чаадаева и А.И. Герцена.

П.Я. Чаадаев (1794 - 1856) поразил современников - и друзей и врагов оригинальностью философских находок, и до настоящего времени его творчество является источником многих биографических загадок.

В Московском университете, куда Чаадаев поступает в 1809 году, он знакомится с основами философских систем Локка, Декарта, Фихте, Шеллинга. Наиболее яркая и дискуссионная философская работа П.Я. Чаадаева «Философические письма». Единственное письмо, напечатанное при жизни автора в 1836 году, вызвало мощную отрицательную реакцию власти. Герцен писал, что оно произвело впечатление «выстрела, раздавшегося в темную ночь». Чаадаев был официально объявлен сумасшедшим, и за ним установили обязательный медицинский надзор.

По исходным позициям своих философских взглядов Чаадаев - объективный идеалист. Его важнейшая предпосылка - мир сотворен богом, бытие - порождение бога, его излучение. Он различает три формы бытия: материальное бытие, или бытие природы, историческое бытие людей, или социальное бытие, духовное бытие.

Духовное бытие, хотя и воздействует на бытие природы, в котором раскрывается всеобъемлющая сила «высшего разума», все же, в представлении Чаадаева лишь в историческом или социальном бытии они сливаются воедино.

Обремененный религиозно - идеалистическим грузом своего миропонимания, называющий «богом закон, гармонию, вселенную», Чаадаев уходил от четкого ответа на такие важные вопросы философии, как происхождение Земли, вселенной, возникновение растительного и животного мира, человека и т. д. Однако сам Чаадаев, объясняя первоосновы природы, нередко стоял на почве данных науки своего времени и даже пользовался отдельными выводами философского материализма. Он признает открытия Галилея, Кеплера, Ньютона, Ломоносова и других великих ученых крупными завоеваниями человеческой мысли, имеющими огромное практическое значение. Весьма примечательным, в этом отношении, являлось признание им атомистики.

С основными понятиями бытия природы и духа у Чаадаева связаны понятия пространства, времени, движения.

Чаадаев строит учение о бытии таким образом: над «всем» (т.е. над тварным миром) стоит бог, от которого исходят творческие излучения в мир; сердцевина мира есть всечеловеческое мировое сознание, приемлющее эти излучения; ниже идет отдельный человек, ныне в силу первородного греха, утративший сознание своей связи с целым и оторвавшийся от природы; еще ниже идет вся человеческая природа.

Чаадаев всячески утверждает реальность человеческой свободы. Его учение о свободе не отличается достаточной ясностью, но значимость свободы для него бесспорна. Чаадаев говорит: «Наша свобода заключается лишь в том, что мы не сознаем нашей зависимости», - т.е. свободы нет реально, есть лишь «идея» свободы, - утверждает он, в тоже время называя человеческую свободу «страшной силой», пишет об «ослеплении обманчивой самонадеянности».

Смысл истории осуществляется «божественной волей, властвующий в веках и ведущей человеческий род к его конечным целям».

Успехами культуры измеряет Чаадаев силу христианства. В этом ключе следует рассматривать чаадаевскую критику России. Чаадаев не смог включить в Россию в ту схему провиденциализма, какую навевала история Запада: «Провидение, - говорит он, - исключило нас из своего благодетельного действия на человеческий разум…, всецело предоставив нас самим себе». И далее: «Провидение как бы совсем не было озабочено нашей судьбой». Россия, по словам Чаадаева, заблудилась на земле. Отсюда его частые горькие упреки русским людям: «мы живем одним настоящим … без прошедшего и будущего», «мы ничего не восприняли из преемственных идей человеческого рода», «исторический опыт для нас не существует» т.д.

Одним из самых ярких людей сороковых годов в России был А.И. Герцен (1812-1870). Его имя большинство исследователей истории русской культуры связывает с литературой и революционной деятельностью. Гораздо меньше говорят о нем, как о философе, и это не справедливо.

А.И. Герцен в 1829 году поступает в Московский университет на физико-математическое отделение, и уже через 3 года пишет статью «О месте человека в природе». После окончания университета Герцену предсказывали блестящую научную карьеру, но он, вместе с другими членами студенческого общественно-философского кружка, был арестован и выслан из Москвы. Его первые философские работы появились уже после возвращения из ссылки и сразу же привлекли внимание интеллигенции. Объектом философского анализа Герцена стала наука. И он сам, и круг его единомышленников-западников первоначально именно в науке видели не только мощный фактор социального развития и обновления, но и альтернативу попыткам чисто насильственного преобразования общества.

В 1845 г. он начинает публиковать серию статей под названием «Письма об изучении природы», в которых пишет о необходимости для философии опираться на естественные науки, которыми «многое уясняется в вечных вопросах», и одновременно о необходимости философии для наук о природе.

Вся история философии, по Герцену, свидетельствует о стремлении человечества к истине через преодоление дуализма духа и природы, через уяснение того, что духа вне природы не существует, что сама природа развивается до духа.

Ключом к решению вопроса об отношении мышления к бытию является для Герцена идея развития. Те, кто отрывает мышление от природы, подчеркивает он, исходят из идеи, что природа не развивается. Если же рассматривать природу в развитии, т. е. «так, как она есть», то окажется, что «сознание вовсе не постороннее для природы, а высшая степень ее развития».

И проблемы науки и проблемы онтологии имели для Герцена значение основы философии человека. Все философские размышления Герцена одухотворены мыслью, что личность является основной ценностью, что вне личности, без ее участия в обществе невозможно никакое движение. Его привлекала идея гармонического единства человека, который не может быть сочетанием двух разнородных стихий - духа и плоти, но есть цельное, единое существо - личность.

В 1847 году Герцен уехал в Западную Европу переполненный утопической верой в прогресс и западноевропейскую борьбу за свободу и социальную правду.

Одним из первых среди деятелей русского освободительного движения Герцен понял неоправданность революционного насилия без понимания перспектив социального развития, без преобразования народного сознания. Насилие способно только расчищать место для будущего, для социального созидания нужно развитое народное сознание. «Нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри». Эта фраза является ключевой в философских исканиях Герцена.

4.2.2 Особенности русского гуманизма. Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой

В русской философии практически на всех этапах ее развития рассматриваемые проблемы связывались с попыткой определения сущности человека.

Ко II половине XIX века русская интеллектуальная мысль накопила значительный материал для определения человека и с позиций объективного идеализма, и с позиций материалистических воззрений (социально-личностная характеристика потребностей, интересов и целей, данная В.Г. Белинским; антропологический материализм Н.Г. Чернышевского).

Новое звучание эта тема получила в творчестве великих русских писателей-философов - Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого.

Творчество Ф.М. Достоевского (1821-1881) сосредоточено вокруг вопросов философии духа - это темы антропологии, философии истории, этики, философии религии.

В 1845 году Достоевский печатает первое произведение «Бедные люди», сразу выдвинувшее его в первоклассные писатели. С этого времени Достоевский с упоением отдается литературной деятельности. Но работа Достоевского неожиданно прерывается: 23 апреля 1849 года его арестовывают по подозрению в политическом заговоре и привлекают к суду за участие в работе кружка, организованного Петрашевским. Достоевскому заменили казнь четырехлетними каторжными работами в Сибири. Здесь оттачивается умение Достоевского видеть «чужие души».

Однозначно решить вопрос о материализме или идеализме Достоевского трудно.

Для художника-философа основной вопрос философии - это вопрос «нижнего этажа» ее, из которого нельзя механически вывести вопросы «этажа высшего». А высший этаж - это человек. Он и есть для писателя предмет философии. Философия Достоевского - философия человека. Вместе со всей русской мыслью Достоевский - антропоцентричен.

Разгадка «тайны» человека привела Достоевского к постижению двойственности его природы. Большинство героев писателя постоянно противоречивы, они хотят ссор - и уходят от них, хотят делать добро - и делают зло. Двойственность и сложность человека заставляет Достоевского поднять проблему, во многом традиционную для антропологических взглядов русских мыслителей - проблему свободы.

Свобода - основа противоречий человека, она - «сокровенная суть человека», но именно она раскрывает темные и низшие силы человеческого поведения. Вот почему свобода не есть «последняя правда о человеке», эта правда определяется тем путем, который выбирает человек в своей свободе - путем добра или зла.

Человек выше логики. Человек выше сознания, он есть и бессознательное: не только ум, но и сердце. Бессознательное проявляется через чувство тоски, так часто владеющее героями Достоевского.

Обращение Достоевского к бессознательному дает повод говорить о том, что русский писатель в ряде положений предвосхитил Зигмунда Фрейда.

Задолго до знакомства с работами Фридриха Ницше, Достоевский в действиях и размышлениях своих героев попытался выразить и волю к жизни, и волю к власти как основания поступков, опровергающих нравственность.

В истории русской философии Л.Н. Толстой (1828-1910) занимает особое место. Гениальный художник, до конца дней продолжавший заниматься художественным творчеством, он был в то же время глубоким мыслителем. Толстой все подчиняет морали, но это уже не «примат практического разума» (как у И. Канта), это - настоящий «панморализм».

Основные вопросы философии Толстого - что есть человек и в чем раскрывается его сущность, что есть жизнь и что представляет собой смерть рассматриваются во многих философско-публицистических работах великого мыслителя. Главными считаются «Исповедь» (1879-1881), «В чем моя вера» (1884), «Закон насилия и закон любви» (1908) и др. Философскими проблемами «нагружены» художественные произведения Толстого.

Толстой был религиозным человеком в своих моральных исканиях - он жаждал безусловного абсолютного добра. Без такого «вечного добра» жизнь становится для него лишенной смысла. В свете исканий «безусловного блага» раскрылась перед Толстым вся бессмысленность той безрелигиозной, не связанной с абсолютом жизни, какой жил и живет мир.

Как считает Л.Н. Толстой, суть нравственного идеала наиболее полно выражена в учении Иисуса Христа. Только Христос возвысил любовь до уровня основополагающего, высшего закона жизни.

По мнению Толстого, главной является заповедь: «не противься злому», налагающая запрет на насилие. Древний закон, осуждавший зло и насилие в целом, допускал, что в определенных случаях они могут быть использованы во благо - как справедливое возмездие по формуле «око за око». Иисус Христос отменяет этот закон. Он считает, что насилие не может быть благом никогда, ни при каких обстоятельствах. Запрет на насилие является абсолютным. Не только на добро, но на зло надо отвечать добром.

По мнению Толстого, человек находится в разногласии, разладе с самим собой. В нем как бы живут два человека - внутренний и внешний, из которых первый недоволен тем, что делает второй, а второй не делает того, чего хочет первый. Эта противоречивость, саморазорванность обнаруживается в разных людях с разной степенью остроты, но она присуща им всем. Противоречивый в себе, раздираемый взаимно отрицающими стремлениями человек обречен на то, чтобы страдать, быть недовольным собой, он постоянно стремится преодолеть себя, стать другим. Человек не просто живет, он хочет еще, чтобы его жизнь имела смысл. Смысл жизни становится вопросом тогда, когда жизнь лишается смысла. По существу, постановка вопроса «зачем жить?» есть мысль о неизбежности смерти человека, в которой существенную роль играют социально-этические и нравственно-гуманистические факторы, проходит красной нитью через все творчество Л.Н. Толстого. Она неразрывно связана с утверждением его нравственного, духовного бессмертия. Все философские и художественные произведения Л.Н. Толстого пронизывает эта идея, согласно которой «про состояние после смерти нельзя сказать, что оно будет. Бессмертия не будет и не было, оно есть».

Руководством для человека является недостижимое совершенство идеала. Таким идеалом, достижимость которого представляется только в бесконечности, является идеал слияния личности с другими. Понятие Бога, свободы, добра, раскрывающие бесконечный смысл нашей конечной жизни, и есть тот самый идеал, практическое назначение которого - быть укором человеку, указывать ему на то, чем он не является. Толстой призывает к преодолению индивидуалистической настроенности, эгоистических притязаний и к беззаветному служению другим.

Философская мысль России восприняла главный итог поисков Л.Н. Толстого: добро должно быть абсолютным или оно не есть добро.

4.2.3 Русский космизм

В русской науке второй половины XIX века наиболее полно проявились особенности науки уже нового столетия. Задачи были сформированы в духе, опережающем время: во-первых, всесторонняя космизация научного знания, во-вторых, синтез естественных и гуманитарных наук, движение к «идеалу человеческого знания», в-третьих, превращение науки в непосредственную производительную силу в глобальном, планетарном масштабе.

Русский космизм неоднозначен. На естественно-научной основе строятся космические теории Циолковского, Вернадского, Умова, Чижевского. Философско-религиозный космизм представлен творчеством Николая Федорова. Своеобразный подход к проблемам космоса характеризует Павла Флоренского.

В русском космизме осознается серьезная опасность для человечества, появляется тема, которая приобретет особое значение позднее, во второй половине XX века, и войдет в число глобальных проблем человечества: человек как «геологический фактор» в истории планеты (В.И. Вернадский). Многолетнее господство над природой привело к появлению периода «мести» природы за это господство. Конец мира придет от человека, а не от «запредельных сущностей». И надежды человечества должны связываться с человеком, его нравственностью.

Центральной фигурой в философии русского космизма стал Н.Ф. Федоров (1828-1903). Особое место в философии Федорова занимает учение «общего дела» - учение цельное, содержащее в себе попытку по-новому взглянуть на назначение человека в мире, поставить перед ним невиданную задачу, предложить пути ее выполнения. В «Философии общего дела» Федоров провозглашает общечеловеческие общепланетарные задачи эпохи, управление природой («внесение в неё воли и разума»), победа над стихийными силами, над голодом, болезнями и смертью; перевод военной мощи в созидательную и мирную. Фёдоров отчётливо понимал то катастрофическое направление, в котором движется развитие нынешней «эксплуатирующей, а не восстанавливающей» природу цивилизации. «Мы виноваты не в том только, что делаем (хищничество), но и в том зле, которое происходит по нашему бездействию».

Концепция «общего дела» у Федорова базируется на принципах нравственно-этических. Те конкретные формы зла, от которых страдает сам человек, сопровождают главного, «последнего врага» - смерть.

Реальность зла связана со слепыми силами природы, смертью, но нет радикального зла, онтологической злой воли. Зло лишь «недостаток», несовершенство мира, а не одна из первооснов бытия. Противодействие злу - это борьба против случайности, иррациональности, слепоты; это превращение вселенной в целесообразный, «сознательный», антиэнтропийный мир.

Человек у Федорова не только венец развития природы, но и сам должен стать субъектом обратного воздействия на породившую природу для ее преображения и одухотворения. Само возникновение сознания, как и жизни, считает Федоров, могло быть случайным процессом, но раз это произошло, человечество должно поставить себе главной задачей переделать мир согласно высшим, доступным ему нравственным нормам. Это волевой выбор человечества, решившего изменить случайный и стихийный ход вещей. Благодаря преобразовательной деятельности человека начинается поворот к сознательно планируемой и осуществляемой целесообразности.

Существенная черта русского космизма - стремление наметить связи между концепциями мира как целого, пространства и времени (их конечности и бесконечности), форм и структурных уровней материи, самоорганизации и эволюции, человека. Эти концепции в науке конца XIX -начала XX века часто выступали как бы «разорванными» между разными науками или сферами познания, существовал разрыв между картиной мира физико-математического естествознания и картиной мира натуралиста - обобщенным образом земной природы. Этот разрыв преодолевал К.Э. Циолковский на основе ряда выдвинутых им глубоко диалектических принципов. Отметим самые основные, составляющие в своей совокупности стержень всей космической философии.

К новым принципам Циолковский относил:

1. Принцип монизма, единства, важнейшей чертой которого является единство человека и космоса.

2. Принципы самоорганизации и эволюции.

3. Принцип коэволюции человека и Вселенной.

4. Принцип бесконечности.

5. Антропологический (антропный) принцип.

Идеи В.И. Вернадского о живом веществе, о космичности жизни, о биосфере и ноосфере, о будущем человечества своими творческими корнями уходят в новую, начавшую активно создаваться с конца XIX - начала XX века философскую традицию осмысления жизни и задач человека как вершинного ее порождения. По мнению Вернадского, идея эволюции и ее социальной вариации - прогресса - возникла сначала в философии и лишь потом проникла в естественные науки, претерпев под воздействием их методов существенные уточнения и трансформации.

Русский космизм строит понимание мира на основаниях, исключающих потусторонние сущности и невыявленные субстанции бытия. Весь мир здесь, и он явен. Для того чтобы он был здесь, на место невыявленного бытия ставится «обладание небесным пространством». В XIX веке русский космизм начинает поиски пространства, соразмерного душе человека, он ищет определение внешней величины, с которой сопряжена внутренняя жизнь людей. Только на уровне космоса исчезает различие между внутренним и внешним. В русском космизме появляется новый поворот в разработке космической темы, который почти столетие спустя, получил название «глобально-экологического». Конструируя множественность миров, русский космизм создает не учение о мире, а определенную структуру, порождающую в людях человечески осмысленный взгляд на мир.

4.2.4 Особенности русской философии конца XIX - начала ХХ века

Конец XIX - начало ХХ века было временем короткого и блестящего расцвета русской духовной культуры, справедливо названной культурой «серебряного века». Философия занимала в этой культуре особое место.

Самая общая характеристика русский философии определяет ее значимость не как научной системы, а как мировоззрения, «миросозерцания эпохи». В конце XIX - начале XX века русская философия выражает, по крайней мере, две характерные черты духовной культуры России: во-первых, ярко выраженную революционность, понимаемую как поиски новых ценностных парадигм, духовных идеалов, наиболее полно отражавших потребности современной эпохи, во-вторых, стремление уравновесить нестабильность и бифуркационность социальных и политических процессов философским и художественным творчеством, утверждающим идеалы гуманизма. В первом случае формирующим и определяющим принципом философии является критицизм - от полного отрицания до переосмысления философской традиции как отечественной, так и западноевропейской. Но и этот принцип в русской культуре специфичен, в смене направленности русская философия этого периода весьма подвижна. Увлечение марксистской философией сменилось ее критикой уже в последние десятилетия XIX века, а затем - преклонением перед философскими изысканиями Ф. Ницше. Но уже в начале века антитезой ницшеанству стали статьи С. Франка, цикл работ по философии творчества, известный бердяевский «Смысл творчества». Утверждение принципа «любви к ближнему» - основе русского гуманизма, способствовало интересу к этике долга и нравственных императивов, что в свою очередь определило внимание к формированию теории ценностей, вызвало интерес к неокантианским школам Виндельбанда и Риккерта. Анализ специфической «ткани» самобытного историко-философского развития России закономерно вызывает обращение к классикам мировой философии.

Философия оказалась на гребне популярности. Богатство ярких индивидуальностей, необозримое количество литературы самых разных философских жанров, необычайная популярность периодических журналов - «Вопросы философии и психологии», «Логос», «Новые идеи в философии» - и в каждом «толстом» издании философских разделов, общественно-культурная деятельность издательств, наконец, нескончаемость философских споров в кружках, салонах, различных обществах и собраниях - все говорило о восприимчивости русского общества к философскому творчеству и о поощрении последнего. Очевидно, что наиболее убедительной характеристикой этого периода был «русский духовный Ренессанс», в конечном счете, оформившийся в религиозно-философское движение.

Философские идеи входили в практику социальных и культурных отношений, обосновывали ответ на вопрос о смысле истории (в частности, русской истории) и вместе с ней человека. С другой стороны, практика исторического самоопределения воздействовала на характер философских идей и способ их формирования. «Интеллигентская правда» безусловно преобладала над «философской истиной». В значительной степени эта ситуация разрешалась попытками соединения онтологии и гносеологии, созданием «философии жизни», которая, по словам С. Булгакова, была бы «жизнеутверждением, а не софистикой».

При всей национально-русской специфике, философия этого периода имела значение, выходящее за рамки одного периода и одной духовной культуры. В философских поисках русских мыслителей оформились принципы, ставшие актуальными в европейской философии позднее. Экзистенциализм в начале ХХ века связывался не только с художественным творчеством Ф.М. Достоевского, но и с философскими трудами Н.А. Бердяева, иррационализм получил обоснование в философской концепции Л.И. Шестова, впоследствии соединившего экзистенциальное бытие с иррациональным. Представители западного интуитивизма во многом обязаны разработкой гносеологических проблем в работах Н.О. Лосского и С.Л. Франка.

Но этим проблемам было дано философское обоснование в трудах В.С. Соловьева (1853-1900).

Философское творчество В. Соловьева было направлено на решение задачи «органического синтеза, на диалектическое связывание разнородных идей в одно системное целое». По выражению С. Булгакова система Соловьева «есть самый полнозвучный аккорд, какой только когда-либо раздавался в истории философии».

Центральной в философии Соловьева считают идею всеединства, поэтому всю его систему часто называют философией всеединства. В философии всеединства речь шла о единении Бога и человека, идеальных и материальных начал единого и множественного, рационального, эмпирического и религиозно-мистического знания, нравственности, науки, религии, эстетики.

«Все существует во всем» - такова самая общая формулировка принципа всеединства.

Но абсолютное всеединство - это идеал, к которому мир лишь стремится. Абсолютное всеединство - это Бог, а мир - всеединство в состоянии становления. Мир содержит божественный элемент (всеединство) как идею. Но без элемента божественного всеединства он не может существовать, ибо в этом случае рассыпался бы на изолированные и враждебные друг другу.

Моделью положительного всеединства служит для Соловьева живой организм. Для живого организма правилом является такое соединение частей, в котором каждая часть «заинтересована» во всех других и в целом. Понятие организма опирается на более широкую категорию. Эта категория - «жизнь». Она занимает важное место в учении о всеединстве в философии В. Соловьева. Жизнь есть жестокая борьба за выживание. Это относится к жизни во всех ее проявлениях. Однако жизнь перестала бы быть жизнью, если бы свелась к конкуренции и взаимному истреблению, она была бы просто невозможна. Вот почему наряду с конкурентной борьбой в жизни существен момент солидарности и взаимопомощи. В сочетании борьбы и солидарности находит свое выражение «последняя тайна» жизни, особый замысел Божий или Премудрость Божия - София. София это прообраз мира, иначе говоря, идеальный план мира. С помощью понятия Софии Соловьев утверждает, что мир не сводится к хаотической стороне: в нем существен момент упорядоченности. Понятие Софии индивидуализирует понятие Души мира. С другой стороны София символ и наглядный образ любви.

Любовь же - то, что объединяет. София и есть объединяющее начало.

Бытие у Соловьева имеет три модуса (воля, представление, чувство), деятельность - три главные сферы (жизнь, знание, творчество), само положительное всеединство - три модуса или образа (Благо, Истина, Красота). В итоге все разделы философии B.C. Соловьёва (онтология, гносеология, этика и эстетика) подчиняются принципу всеединства.

Познание у Соловьева связано с этикой, с эстетическими чувствами, но, главным образом, с реальным «собирательным творчеством».

В системе всеединства человек предстает посредником между Богом (абсолютно-сущим) и человеком. Вся человеческая история развертывается как восхождение к Богу, или как процесс богочеловечества. Пафос философии Соловьева - борьба за духовность в человеке, за высшие идеалы личности и общества.

Он настойчиво проводит мысль о социальном характере любого нравственного акта. В этом смысле Соловьев, подобно Канту, дает определение морального «закона» и для общества: «Принцип человеческого достоинства, или безусловное значение каждого лица, в силу чего общество определяется как внутреннее, свободное согласие всех, - вот единственная нравственная норма».

Антропологические идеи Вл. Соловьева получили широкое и индивидуально-философское осмысление в трудах Н.А. Бердяева (1874-1948), П.А. Флоренского (1882-1937), С.Н. Булгакова (1871-1944).

5. СОВРЕМЕННАЯ НЕКЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

5.1 Философия жизни

5.1.1 Онтологическая сущность философии жизни

Неклассическая философия стартовала направлением, которое получило название «философия жизни». Оно сложилось в последней трети XIX в. в Германии и стало известным, главным образом, в первой трети XX в. Философия жизни утратила самостоятельное значение после Второй мировой войны, однако ее основополагающие принципы передались и развились в последующих философских школах. Представителями данного направления можно считать А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, В. Дильтея, А. Бергсона, О. Шпенглера, Г. Зиммеля, Л. Клагеса, Э. Шпрангера и др.

Сама категория жизни в рамках философии жизни трактуется по-разному: как естественное в противоположность искусственному (Ницше), как «жизненный порыв», формотворчество космической силы жизни (Бергсон), как непосредственное внутреннее переживание, уникальное по своему содержанию и раскрывающееся в сфере духовно-коммуникативного или духовно-исторического опыта (Дильтей, Зиммель) и пр. Несмотря на эти различия, между представителями этого направления существует определенное сходство: жизнь - это реальность, недоступная рациональному, логическому мышлению. Это понятие претендовало на выражение самой сути мира человеческого бытия и поэтому становилось смысловым стержнем нового целостного мировоззрения. По своему содержанию оно оставалось весьма далеким от того представления о жизни, которое складывалось в рамках биологической науки. Дарвинизм, а затем менделеевская генетика лишь спровоцировали философскую мысль на мучительное преодоление односторонней ориентации западноевропейской культуры на сухой рационализм и сциентизм. Следствием этого было не только доведенное до абсурда обособление человека, вырванного из материнских объятий природы, но и устранение из мира простым росчерком пера основополагающей категории жизни и ее проявлений. Таким образом, восприимчивость философской мысли того времени к осмыслению феномена жизни не было исторической случайностью, а понятия «жизнь», «живое», «переживание» прочно вошли в общественное сознание, заполнили страницы научных, художественно-литературных изданий, стали отправной точкой многих мировоззренческих исканий и построений, оказавших глубокое воздействие на философскую мысль.

5.1.2 Истоки философии жизни: Шопенгауэр и Ницше

Предтечей философии жизни, оформившейся в XX веке в самостоятельное учение, по праву можно считать А. Шопенгауэра (1788-1860) и Ф. Ницше (1844-1900). В основе мира, по их мнению, лежит воля, преобладающая над разумом и познанием. Жизнь и есть проявление этой воли.

По мысли А. Шопенгауэра, наш мир имеет некоторое объективное, непознаваемое, бессознательное, иррациональное начало - слепой порыв, стремление к жизни, к размножению. Это начало немецкий философ назвал мировой волей. Она лишена какой-либо определенности, не подчиняется никаким законам, ценностям, принципам человеческого общежития. Это безусловная, абсолютно безотносительная воля, витальное стремление порождать и воспроизводить самое себя. Порывы ее бесцельны в каком-либо ценностном эквиваленте, поэтому единственной целью иррациональной воли является стремление к удовольствию и получению наслаждения.

Сам мир и все, что в нем происходит, есть в действительности объективация, воплощение мировой воли. Человеку лишь кажется, что мирозданием управляет разум и гармония. Однако, по Шопенгауэру, это есть лишь субъективное представление заблуждающегося человечества. На самом деле, в основе существования всего живого, в том числе человека, лежит бессознательная воля к жизни, отменяющая на корню человеческую свободу и вносящая в мир одну лишь боль и мучения. Шопенгауэр это объясняет тем, что «воля должна пожирать самое себя, ибо кроме нее нет ничего и она - голодная воля» / 1, с. 247/. Как отмечает П.П. Гайденко, «удовлетворение всегда временно и конечно, а стремление воли, вожделение - постоянно и бесконечно; поэтому мир для воли - юдоль скорби и страданий» /2, с. 454/. Победить мировую волю невозможно, ее действие можно лишь ненадолго приостановить, например, при помощи созерцания абсолютных идей, которые в своем наиболее чистом виде открываются через музыку. Это не означает, впрочем, что можно ликвидировать страдание, именно поэтому А. Шопенгауэр вошел в историю как один из самых пессимистических философов.

Следующим шагом в развитии идей философии жизни можно считать учение Ф. Ницше, которое отличается нигилизмом и вместе с тем определенным оптимизмом в отношении будущего человечества. На раннем этапе своего творчества он развивает идею о том, что истинное начало человека - это дионисийское начало, чувственное и жизненное единение с природой, экстаз, буря эмоций, радость бытия. Сама жизнь - это вечное становление и вместе с тем вечное возвращение, круговорот Вселенной, неподвластный логическому познанию. Именно поэтому философию жизни Ницше часто называют иррационализмом.

С развитием античной культуры и философии (начиная с Сократа) на первый план выходит культ Аполлона, строгих форм, размеренности, гармонии, преобладания рационального, морального. Так происходит отход от жизни в сторону всего искусственного, созданного европейской культурой. Ницше полагает, что именно культура подавила дионисийское начало в мире, превратила его в упорядоченность и размеренность и вместе с тем отдалила человека от жизни, от самоутверждения.

Следующий этап философствования Ницше связан с учением о воле к власти. Здесь начинается отход от шопенгауэровского учения о мировой воле. Несмотря на утверждение о том, что «только там, где есть жизнь, есть и воля…» /3, с. 98/, выявилось глубокое различие между двумя мыслителями. Если шопенгауэровская воля к жизни - это вообще инстинктивное стремление продолжить самое себя, будь это стремление растения, животного или человека воспроизвести свой сорт, вид, род, причем в этом стремлении нет интенции превзойти ни себя, ни другого, то ницшеанская воля к власти - это достояние особых, избранных людей - сверхчеловеков. В воле к власти, в подъеме ко все большей силе Ницше видит конечный смысл жизни и культуры. В этом, по его мнению, и заключается созидательная мощь воли сверхчеловека.

Отличие сверхчеловека от обычного человека кроется в способности перешагнуть через границы дозволенного, морали, христианской этики и нравственности, культуры в целом. Человек - это то, из чего можно и нужно культивировать сверхчеловека. Перефразируя слова Ф.М. Достоевского, можно сказать, что человек как он есть здесь и сейчас, по Ницше, должен унавозить собой почву для грядущего сверхчеловека. Это основная идея учения Заратустры: «Все больше все лучшие из рода вашего должны гибнуть, - ибо вам должно становиться все хуже и жестче. <…> На немногое, на долгое, на дальнее направлена мысль моя и тоска моя…» /3, с. 251/. Ницше солидарен дарвиновской идее естественного отбора, согласно которой выживает сильнейший, а все слабое отмирает. Это также говорит об элитарности его философии.

Путь к сверхчеловеку лежит через два превращения. Сначала верблюд как символ «я должен!» становится львом, сбрасывает с себя тяжелый груз морали, христианских ценностей смирения, сострадания. Новозаветная проповедь любви к богу и ближнему, по мнению самого Ницше, унижает человека, формирует «мораль рабов» и мешает проявить волю к власти. Итак, лев проявляет свое абсолютное «я хочу!», тем самым подготавливает площадку для нового человека.

Второе превращение - это превращение в сверхчеловека. Лев, олицетворяющий мощь, власть и вместе с тем неумение создавать что-то свое, становится ребенком. Образ ребенка выбран не случайно: это символ беспечности, игры, созидания, свободы и жизни. Воля сверхчеловека созидательна, поскольку связана с созданием собственных ценностей, отрицающих ценности традиционные. Важно и то, что как бы ни трактовался сверхчеловек - как новый Бог, как «белокурая бестия», как идеал фашистов и пр., - это, в действительности, есть метафизическая идея, взывающая к превосхождению самого себя, преодолению рабского следования чужим идеям, ценностям. Сверхчеловек Ницше - это идеал, некая высшая планка, к которой должен стремиться каждый.

5.1.3 Философия жизни А. Бергсона

Метафизика философии жизни нашла свое наиболее полное воплощение в творчестве французского философа Анри Бергсона (1859-1941г.г.). Согласно его учению, подлинной реальностью является жизнь - такая целостность, которая несводима ни к механическим, искусственным образованиям, ни биологическим процессам и системам. Главные характеристики жизни - длительность и жизненный порыв, который и является движущей силой развития и обозначает все то, что противоположно механицизму, косности, плоскому эволюционизму (представлению, согласно которому эволюция - непрерывное движение вперед). По мнению Бергсона, на пути развития возможны и отклонения, и “топтание” на месте, и возвраты назад. Длящаяся реальность жизни со всеми ее разнообразными ритмами “восхождения” и “нисхождения” вместе с тем целостна. А жизненный порыв обозначает все то, что противостоит механицизму, автоматизму, косности, что способно развиваться, преодолевая любые препятствия, воплощая в себе свободу и творчество.

Сущность жизни постигается с помощью интуиции, через которую жизнь познает саму себя. Для познания жизни каждому следует обратиться к собственному сознанию и к собственной жизни, ибо универсальная жизнь познается через свое индивидуальное проявление. Эволюция пошла таким образом, что интеллектуальные способности получили преимущественное развитие. Но в ином, более совершенном человечестве интеллект должен дополниться интуицией. На земле, полагал Бергсон, для этого есть определенные возможности. Только у человека сознание может избавиться от автоматизма, чему способствует развитие мозга, языка, социальной жизни, которые выступает как предпосылка к дальнейшему освобождению сознания.

Так как порыв конечен и дан навсегда, а жизнь может эволюционировать лишь через посредство живых организмов, то человек оказывается единственным живым существом, способным воспринять порыв жизни и продолжить его, ибо лишь его сознание может развиваться. В этом смысле именно в человеке и его сознании заключена гарантия дальнейшего существования вселенной, необходимое условие прогресса. Таким образом, человек представляет для себя цель эволюции.

Как полагает Бергсон, интеллект и интуиция - два противоположных направления работы сознания. Интуиция идет в направлении самой жизни, интеллект - в прямо противоположном направлении и поэтому он остается в подчинении не жизни, а материи. Для человека, стремящегося растворить интеллект в интуиции, решаются многие проблемы. Такая доктрина, по мнению философа, не просто облегчает нам процесс мышления, но также дает нам новую силу, необходимую для действия в жизни.

Наделенный этой силой, утверждает Бергсон, мы уже не чувствуем себя одинокими среди людей, и человечество уже не кажется нам одиноким среди подвластной ему природы. Все живые существа, согласно философам жизни, держаться друг друга и все подчинены одному и тому же гигантскому порыву. Животное опирается на растение, человек живет благодаря животному, - все человечество во времени и пространстве представляет собой огромную армию, которая движется рядом с каждым из нас. Своею мощью оно способно преодолеть любое препятствие.

5.1.4 Философия жизни О. Шпенглера

Освальд Шпенглер (1880-1936) - немецкий философ-идеалист, ставший известным после сенсационного успеха главного его труда «Закат Европы». Его заслуга заключается в том, что он связал категорию жизни не с жизнью конкретного индивида, а с жизнью отдельных культур. Поэтому культура трактуется им как живой «организм», обладающий своеобразной и неповторимой душой, отличающей одну культуру от другой. На основе этого исходного принципа строится историко-культурная концепция Шпенглера, фундаментальными понятиями которой являются «культура» и «цивилизация».

Философ выделяет в мировой истории восемь культур, достигших исключительной высоты развития, пришедших к наиболее полному развертыванию своих возможностей: это античность и Западная Европа, арабская культура, Египет, Вавилон, Индия, Китай и культура майи. Это культуры «завершенные», полностью осуществившие свои возможности. Их существование в разные времена на самых отдаленных участках планеты для Шпенглера - свидетельство не единого исторического мирового процесса, а единства проявления жизни во вселенной во всем ее многообразии. Итак, в большом объеме, в наиболее обобщенном употреблении, «культура» у Шпенглера - это сложившийся в веках исторический индивидуум, историко-культурная целостность. Синонимом «культуры» в этом ее значении обычно является термин «цивилизация».

В другом употреблении понятие «культура» у Шпенглера отличается от данного прежде всего объемом: это единая и единственная культура того же исторического целого, но до той границы, которая, в пределах этого целого, отделяет ее от цивилизации. Термином «цивилизация» Шпенглер обозначает исключительно поздний этап развития единой культуры, который он рассматривает как логическую стадию, «завершение и исход культуры».

Цивилизация - неизбежная, последняя стадия культуры. Она выражается во внезапном, органически обусловленном, возрастном перерождении культуры, резком надломе всех творческих сил, переходе к переработке уже использованного историей материала, отживших форм. В этом, втором значении «культура» - становление творческих возможностей, расцвет, линия подъема. Культура и затем цивилизация как нисходящая линия развития совпадает у Шпенглера с «историей» и «обществом». Цивилизация, обладая одними и теми же признаками во всех культурах, есть симптом и выражение отмирания целого как организма, затухание одушевлявшей его культуры, возврат в «небытие» культуры, в не образующий более культурной индивидуальности этнический хаос.

Теории единства и преемственности истории как общей картины развития человечества Шпенглер противопоставляет учение о множестве завершенных, разобщенных в пространстве и времени цивилизаций ("культур"), равноценных по предельной полноте осуществленных в них возможностей и достигнутому совершенству выражения. Логика развития каждой культуры, полагает Шпенглер, сводиться к прохождению культурно-историческим единством всех стадий, которые в своем развитии проходит живой организм: детство, юность, зрелость, увядание. Неминуемость - закономерное наступление этих стадий - делает периоды развития всех культур абсолютно тождественными.

Переход от культуры к цивилизации есть переход от творчества к бесплодию, от становления к окостенению, от героических деяний к механической работе. Для греко-римской культуры он произошел в эпоху эллинизма, а для западного мира - в XIX веке, с которого начинается его закат. Сама идея "заката" Европы, в свое время, невзирая на беспримерный успех, шокировавшая западную критику, сейчас воспринимается как объективная формулировка реальной историко-культурной дилеммы: прогресс научно-технической цивилизации - кризис исторической культуры.

Культивируя идею организменного видения мира и описывая культуру как биологический организм, философы жизни совершенно по-новому начинают осмысливать природу человека. Человек оказывается вовсе не венец природы, а некий биологический тупик. Чтобы прийти к такому выводу, нужно было проникнуться идеей о бесконечном разнообразии форм жизни, о негарантированности существования, о естественном отмирании того, что нежизнеспособно. На фоне привлекательной рационалистической традиции о человеке как венце прогрессирующей линии развития, философия жизни имела отрезвляющий эффект.

5.1.5 Философия жизни В. Дильтея

Вильгельм Дильтей (1833-1911), как и многие философы жизни, примыкал одновременно и к другим философским направлениям, в частности к герменевтике, философии истории. Его вклад в разработку категории жизни связан со специфическим истолкованием психологизма. В отличие от традиционной психологии, которая пыталась выявить механические связи, Дильтей выступает в качестве основоположника понимающей психологии, задача которой - непосредственное постижение целостности душевно-духовной жизни. Однако каким образом можно проникнуть в сущность жизни, и что есть вообще жизнь? Дильтей полагает, что «в качестве первого категориального определения жизни, на котором основываются все остальные ее определения, выступает временность. Это подчеркивается уже в самом выражении «течение жизни»… Общими для жизни и выступающих в ней предметов являются отношения одновременности, последовательности, временного интервала, длительности, изменения» / 5, с. 192-193/. Исходя из этого, философ заключает, что постигнуть жизнь можно только путем изучения истории, исторических текстов. Здесь обнаруживается характерное для Дильтея стремление преодолеть психологическое понимание жизни, ведь внутреннее самосозерцание (интроспекция) - негодное средство для познания внутренней жизни человека. Философ пытался выйти к общезначимому и объективному познанию жизненной реальности, но при этом не придерживаться сугубо естественно-научного или же художественного постижения.

Дильтей, разделив науки на два вида - науки о природе и науки о духе, пришел к выводу, что общим основанием последнего вида является сама жизнь. А поскольку течение жизни реализуется в комплексе объективаций, требуется определенное усилие для его понимания. Особенность человеческого мира и автономия наук о духе устанавливаются связью понятий жизнь, экспрессия и понимание, которых нет ни в природе, ни в естественных науках. «Жизнь и переживание становятся объективным духом, т.е. объективируются в институтах, государстве, церкви, юридических, религиозных, философских, художественных, этических системах» / 6, с. 289/. Понимание на основе переживания, «вчувствования» делает возможным само познание и проникновение в духовный мир человека, исторической эпохи. Понимание, родственное интуитивному проникновению в жизнь, Дильтей противопоставляет методу объяснения, применимому в “науках о природе”, имеющему дело с внешним опытом и связанному с конструирующей деятельностью рассудка.

Итак, философия жизни явила собой глубочайшее проникновение в мир человеческой субъективности, подготовила появление таких философских направлений XX век, как экзистенциализм, персонализм, философская антропология.

5.2 Философия экзистенциализма

Упоминание об экзистенциализме (или “Философии существования”, как он первоночально именовался) впервые появилось в конце 20 годов ХХ века. Его ведущими представителями являлись М. Хайдеггер и К.Ясперс в Германии, Ж.П.Бердяев, разрабатывающие тематику личности, подлинного христианства, аутентичного социализма и феномена веры в России. Тип философствования, который культивировал экзистенциализм, был необычным. Его представители не пытались проникнуть в методологические тайны науки, раскрыть природу искусства, морали и религии, предложить новые глобальные философско-исторические конструкции. Они ставили в центр внимания индивидуальные смысложизненные вопросы (вины и ответственности, решения и выбора, отношения человека к своему призванию и к смерти) и проявляли интерес к проблематике науки, морали, религии, философии истории в той мере, в какой она соприкасалась с этими вопросами. В экзистенциализме становится очевидным функционирование философского мышления в качестве формы общественного сознания - способа самовыражения, самосознания и даже самоопределения социального человека. То, обретает ли это последнее теоретическую форму, - для экзистенциализма вопрос второстепенный: в отличие от феноменологии, он не претендовал на статус не то что стройной науки, но даже вообще науки.

Не случайно причудливые категориальные построения экзистенциализма, столь трудно переводимые на устоявшийся язык академической философии, свободно транспонировались в драматургию и прозу (Камю, Сартр и Марсель - видные представители литературы и театра). За этими внешними отличиями экзистенциализма от того типа философии, который господствовал на Западе в течение более полувека, скрывается серьёзная содержательная претензия: отказ от ориентации на теоретически развитое знание и специализированные продукты духовной культуры и стремление вслушаться в подвижные умонастроения и ситуационно-исторические переживания человека современной эпохи.

Экзистенциализм или философия существования, утвердился в Европе в период между двумя мировыми войнами, оставаясь до конца 60-х годов своего рода модой. Потеря европейскими народами свободы и эпохальный кризис проявились в торжестве тоталитарный режимов, распространившихся от Атлантики до Урала, от Сицилии до Балтики. В экзистенциализме отразился кризис романтического оптимизма, гарантировавшего именем абсолютного разума, гуманизм, осмысленность истории, стабильные ценности и необратимый прогресс. В этом смысле идеализм, позитивизм, марксизм - формы философского оптимизма.

Напротив, экзистенциализм рассматривает человека как конечное существо, “заброшенное в мир”, постоянно находящееся в проблематичных и даже абсурдных ситуациях.

Человек для экзистенциализма - не объект, иллюстрирующий теорию, не элемент класса наряду с другими элементами того или иного рода, он также не момент всепостигающего разума, не то, что выводится из Системы. Экзистенция недедуцируема, а реальность нельзя отождествить с рациональностью. Кроме того, можно выделить три другие характеристики реальности, указываемые экзистенциалисиами: I) центральное положение экзистенции как способа бытия такого конечного сущего, как человек; 2) экзистенция соотносится с трансценденцией бытия; 3) возможность как образующий принцип экзистенции.

Экзистенциализм справедливо называется “философией кризиса”. Он является таковым не потому, что предлогает теоретическое объяснение противоречий современного общества, а потому, что исповедует (и по-своему оспаривает) само кризисное сознание общества. Он отталкивается от наиболее типичных (и именно поэтому поддающихся обобщенному философскому выражению) форм радикального разочарования в истории, которое начиная с 20-х годов охватывает на Западе широкие слои населения и особенно напряженно переживается либеральной интеллигенцией. Причем экзистенциалисты склонны были отождествлять кризис общества с кризисом разума и гуманности, истолковывать его как выражение “мировой катастрофы” и “заката цивилизации”. Своеобразие его состоит, однако, в том, что он протестует против личной капитуляции перед “глобальным кризисом”. Экзистенциалисты считают, что катастрофические события новейшей европейской истории обнажили неустойчивость, хрупкость, неустранимую конечность всякого человеческого существования: не только индивидуального, но и родового, общеисторического. Поэтому самым адекватным и глубоким знанием о природе человека они признают сознание собственной смертности и несовершенства, который обладает каждый, даже самый непросвещенный, замкнутый в своем обыденном опыте индивид. К. Ясперс называет это сознание “единственным небожественным откровением”, М.Хайдеггер определяет человеческое бытие как “бытие - к - смерти”.

Представление о смерти как о самоочевидной абсолютной границе любых человеческих начинаний занимает в “философии существования” важное место. Экзистенциализм считает, что человек не должен убегать от сознания своей смертности, а потому высоко ценит все то, что напоминает индивиду о суетности его практических начинаний. Этот мотив ярко выражен в экзистенциалистском учении о “пограничных ситуациях” - безвыходных, предельных жизненных обстоятельствах.

По Ясперсу такие ситуации являются “шифром”, символом человеческого положения в мире. Окончательное поражение, вторит ему Сартр, есть наиболее общая правда жизни. Эта онтология находит точный аналог в экзистенциалистском понимании познания. “Философия существования” лишает доверия научно-теоритическое познание. Самым надежным свидетелем истины они считают нетранслируемую индивидуальную субъективность сознания, выражающуюся в настроениях, переживаниях, эмоциях человека. Постигнуть мир, как он есть (или, по выражению Мерло-Понти, “каким он существует до науки”), - значит, согласно экзистенциалистами, выявить смысл единого мироощущения личности, непроизвольно присутствующего в этих настроениях, переживаниях, эмоциях. По Сартру бытие может обнаруживаться некоторыми средствами прямого доступа, через переживание отвращения, скуки и т.п. Экзистенциалисты не отрицают, что, как психологические явления, переживания человека обусловлены обстоятельствами, различными для разных людей. Однако они полагают, что переживание никогда не бывает полностью обусловленным, а всегда несет в себе нечто общее всем людям и выражающее самое существо человеческого положения в мире. Эта необусловленная тенденция переживания становится видимой либо тогда, когда пробудившая его ситуация является трагически острой, либо тогда, когда само переживание возникает со спонтанной непроизвольностью. И, по мнению Мерлон-Понти, есть определенный способ подхода к ним, который позволяет выявить их абсолютное значение. Этот способ состоит в том, чтобы поймать переживание в его “сиюминутности” (или, по выражению Сартра, “как бы застигнуть сознание на месте преступления”), не дав ему перерасти в рассуждение, в хотя бы зачаточную форму теоретического мышления, оценки обстоятельств. Лишь в таком случае, полагают экзистенциалисты, переживание превратится в своего рода “смотровое окошечко”, через которое будет виден мир, каков он есть, каким он от века существует для конечного и бренного человека.