Синтаксическая структура диалога

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Синтаксическая структура диалога как объект исследования представляет собой важный аспект, который должен учитываться при переводе. Для достижения коммуникативной адекватности того или иного сообщения в рамках разговорного дискурса, а также для адекватного восприятия информации, знания норм кодифицированного языка недостаточно. Необходимо проводить четкую границу между нормами литературного языка, подробно описанными в многочисленных грамматиках и тенденциями устной речи, которые зачастую противоречат установленным правилам. Учет сходств и различий в тенденциях разговорного стиля той или иной пары языков является одним из ключевых условий достижения высокой степени эквивалентности при переводе. Однако анализируемый художественный текст, являясь письменной формой языка, гармонично сочетает в себе литературность и разговорность стиля. Устная речь как таковая и диалог в рамках художественного произведения не являются тождественными по набору языковых характеристик, что необходимо учитывать как при переводе, так и при проведении подобного рода исследования. В данной работе была предпринята попытка систематизировать наиболее яркие характерные черты английского диалога в художественном тексте и сделать соответствующие выводы для переводчика. Поскольку синтаксис в меньшей степени подвержен изменениям с течением времени, нежели лексическая система языка, исследовать синтаксическую структуру высказывания на материале произведения, созданного в начале XX века, вполне правомерно. Таким образом, можно с уверенностью говорить об актуальности проблемы художественного перевода вообще и способах передачи синтаксических структур английского языка, в частности.

Объектом исследования являются типичные синтаксические структуры диалогической речи в английском художественном тексте.

Предметом исследования выступают способы адекватной передачи синтаксических структур английского диалога при переводе художественного текста на русский язык.

Цель работы - изучить способы достижения эквивалентности при переводе синтаксических конструкций английского диалога в художественном тексте.

Для осуществления поставленной цели необходимо решить ряд задач:

1) выявить стилевые доминанты художественного текста;

2) рассмотреть основные характеристики синтаксической структуры английской диалогической речи;

3) определить особенности синтаксической структуры английского диалога в художественном тексте;

4) рассмотреть современные подходы к проблеме адекватной передачи синтаксических структур английского диалога при переводе на русский язык;

5) выявить и описать способы достижения эквивалентности при переводе синтаксических конструкций английского художественного текста путем сравнения текста оригинала с выполненным переводом.

Материалом исследования послужил фрагмент художественного текста P.G. Wodehouse “The Gold Bat” (1904) в объеме 60.000 печатных знаков и его перевод на русский язык (П.Г. Вудхауз «Золотая бита»). Исследовательская картотека включает 145 примеров.

К основным методам, применявшимся в исследовании, относятся такие общенаучные методы, как описание, наблюдение, классификация, анализ и синтез. Использованные лингвистические методы включают сравнительно-сопоставительный метод, позволяющий выявить сходства и различия тех или иных явлений в рассматриваемой паре языков; дескриптивный метод (описание языковых фактов в синхроническом аспекте); а также метод контекстологического описания, позволяющий учитывать языковое окружение и ситуативную обусловленность различных фрагментов текста.

Теоретической базой исследования послужили работы специалистов в области лингвистики текста - И.Р. Гальперина (1977), Л.Г. Бабенко (2003); области стилистики - И.В. Арнольд (1990), А.Н. Гвоздева (2005), В.П. Москвина (2006); в области грамматики английского языка - В.В. Бузарова (1998), В.В. Бурлаковой (1984), И.П. Ивановой (1981); в области общей теории перевода - Л.С. Бархударова (2001), В.Н. Комисарова (2002), А.В. Федорова (2002). Частные вопросы теории перевода, связанные с переводом художественных текстов, рассматривались с опорой на труды В.С. Виноградова (1978), Н.Л. Галеевой (1999), П.И. Копанева (1972).

Положения, выносимые на защиту:

1. Синтаксическая структура высказывания диалогической речи художественного текста подчинена его общему ритму, основной функции, преобладающему настроению, особенностям композиции, в чем проявляется зависимость частного от целого, а также определяется индивидуально-авторским стилем.

2. Адекватная передача синтаксической структуры высказывания в диалогической речи при переводе художественного текста достигается преимущественно путем использования таких приемов перевода, как перестановка и замена.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что изучение синтаксических конструкций английского диалога, специфики их функционирования в художественном тексте и способов их адекватной передачи на русский язык позволит уточнить имеющиеся положения теории перевода, грамматики, когнитивистики и функциональной стилистики.

Практическая значимость работы определяется возможностью использовать результаты исследования в переводческой практике, а также в курсах по стилистике, грамматике, общей и частной теории перевода.

Структура дипломной работы определяется поставленной целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, выводов по главам, заключения, библиографического списка и текста перевода.

Глава I. Структурно-функциональные особенности синтаксических конструкций, типичных для диалогической речи в художественном тексте

1.1 Стилевые доминанты прозаического художественного текста

Подавляющее большинство авторов, занимающихся проблемами текста, при учете факторов реальной коммуникации соответственно сферам общения делят все тексты на нехудожественные и художественные. Если нехудожественные тексты характеризуются установкой на однозначность восприятия, то художественные - на неоднозначность.

Художественный стиль речи (художественно-изобразительный, художественно-беллетристический) - один из функциональных стилей, характеризующих тип речи в эстетической сфере общения: словесных произведений искусства (Кириченко, Баженова, 2003: 594).

В качестве сущностных признаков художественной и нехудожественной коммуникации Н.С. Валгина выделяет такие факторы, как присутствие/отсутствие непосредственной связи между коммуникацией и жизнедеятельностью человека, ее обязательность или добровольность; отсутствие/наличие эстетической функции; эксплицитность/имплицитность содержания; установка на однозначность/неоднозначность восприятия; установка на отражение реальной/нереальной действительности (Валгина, 1998: 72).

Стиль художественной литературы отличается большим раз-нообразием частных особенностей, видоизменяющихся в зависи-мости от форм проявления этого стиля, от времени протекания действия, описываемого в произведении, т.е. от эпохи, от индиви-дуальной манеры автора и т.д (Нелюбин, 2001: 256). Однако большинство исследователей сходятся во мнении, что, несмотря на многообразие направлений, методов и жанров художественной литературы, а также своеобразие индивидуально-авторских стилей писателей, существуют некие общие принципы использования языка в данном типе текста. Эти общие закономерности обусловлены назначением искусства, образным мышлением художника в процессе творчества, а также эстетической функцией (Кириченко, Баженова, 2003: 594). В качестве специфических черт художественного текста ряд лингвистов выделяет его эстети-ческую функцию, образность, ассоциативные фор-мы когезии, антропо-центризм, динамичность, избыточность/недосказанность, конкрет-ность/неопределенность (Болотнова, 2007: 199).

Лингвисты Н.В. Кириченко и Е.А. Баженова отмечают, что художественной речи свойственны также метафоричность, эмоциональность, эстетически направленная экс-прессивность, богатая синонимика, многозначность, разнообразие стилевых пластов лексики, индивидуальность авторского стиля, новизна и неповторимость выражения при создании образов. При этом «в каждом конкретном случае из всего арсенала стилистических средств единственно необходимым в данном контексте оказывается лишь одно, избранное средство» (Кириченко, Баженова, 2003: 598). Переводчику, работающему с художественным текстом, необходимо учитывать, что эти средства художественного выражения смысла могут быть различными для той или иной языковой среды.

Цель стиля художественной литературы - со-здание художественных образов средствами языка. Поэтому данный стиль отличается широким использованием эмо-ционально-экспрессивных, окрашенных элементов речи. На лексичес-ком уровне - это использование лексики, выражающей отноше-ние автора к изображаемому, на уровне морфологии - это упот-ребление суффиксов оценки, на уровне синтаксиса - использование восклицательных предложений и других выразительных средств (Нелюбин, 2001: 256).

Говоря о лингвостилистических чертах художественной речи, исследователи отмечают «особую жизнь слова» в художественном произведении. Специфической особенностью слова является актуализация внутренней формы, когда средства языка, в частности лексичес-кие, и их значения оказываются той основой, отталкиваясь от которой писатель создает метафору, целиком обращенную к теме и идее конкретного художественного произведения. Дополнительные значения «как бы просвечивают сквозь прямые значения слов в поэтическом языке». При этом метафоричес-кое значение слова нередко может быть понято и определено лишь по прочтении всего произведения, т.е. вытекает из художественного целого (Винокур, 1959: 391).

Так, М.П. Брандес и В.И. Провоторов считают, что закономерности построения ху-дожественного языка объясняются не правилами грамматики, а «правилами построения смысла». «Художественный язык, будучи рассчитан на восприятие и понимание его на фоне общенародного, общенационального языка, отличается от него тем, что действительность языка художественного произведения -- это действительность це-лостного художественного мира, в результате чего языковые и внеязыковые (содержательные) стороны художественного произведения спаяны значительно прочнее, чем в других фун-кциональных стилях. Язык со своими прямыми значениями как бы весь опрокинут в тему и идею художественного замысла. Таким образом, воз-никает семантическая двойственность художественного язы-ка как результат столкновения объективной значимости слов с их субъективной смысловой направленностью» (Брандес, Провоторов, 2001: 99-100).

М.Н. Кожина выделяет понятие художественно-образной речевой конкретизации, т.е. системной взаимосвязи языковых единиц как составных элементов целого. Эта связь обусловлена идейно-образным содержанием, и эстетическая функция реализуется в результате переосмысления понятия и создания образа. Это происходит не только за счет синтаксических связей близко расположенных языковых единиц, но и дистантно расположенных, т.е. как в узком, так и в широком контексте. При этом необходимо отметить, что в реализации эстетической функции языка большую роль играют не только стилистически окрашенные, но и нейтральные языковые средства, в определенном контексте приобретающие новые качества, особое эстетическое звучание и значимость (Кожина, 1966: 54).

В.Н. Комиссаров говорит о языковой импликации как о важном средстве выражения дополнительного смысла, выводимого из коммуникантами из языкового содержания любого текста. Отдельные разновидности имплицитного смыс-ла различаются как по способу возникновения такого смысла, так и по степени вероятности его восприятия коммуникантами. Отношение импликации возникает между двумя информативными комплексами, один из которых «антецедент» лексически выражен, а другой «консеквент» лишь логически выводится из первого (Комиссаров, 2001: 59).

Л.Л. Нелюбин также говорит о широком использовании общеупотребитель-ных слов как о характерной особенности художественного стиля. Подобные лексические единицы создают простоту и естественность, помогают «рисовать самые живые картины и выражать глубокие и искрен-ние чувства». Элементы разговорной делают речь живой и естественной, в то время как элемен-ты, характеризующиеся деловой холодностью и сухостью, в том числе термины, не типичны для данного стиля. «Стремление к яркой образности побуждает избегать речевых трафаретов, об-лекать мысли в новую, выразительную языковую оболочку, не-редко употребляя слова в необычном значении (метафоры, ме-тонимии). Естественность и простота являются результатом на-стойчивых поисков нужных слов, оборотов речи, всего строя предложений» (Нелюбин, 2001: 256). Как отмечают Н.В. Данилевская и Т.Б. Трошева, для достижения выразительного эффекта высказывания в художественном тексте широко используются такие стилистические ресурсы синтаксиса, как особые случаи использования главных и второстепенных членов предложения, использование ряда однородных членов, порядок слов, употребление неполных и эллиптических предложений, антиэллипсис, усечение, позиционно-лексический повтор, парцелляция и т.д. (Данилевская, Трошева, 2003: 474-481). Кроме того, лексико-грамматическое разнообразие, имеющее место в языке художественной литературы, связано с возможностью использования элементов других стилей. В связи с этим, М.П. Брандес и В.И. Провоторов говорят о «речевом полифонизме/многоголосии» художественного повествования. «Образы говорящих субъектов-повествователей могут быть одеты в конкретные социальные и исторические одежды», могут зависеть от определенной коммуникативной ситуации, «маркироваться конкрет-ным положением в ней». Так, язык того или иного персонажа может зависеть от его происхождения, социального статуса, классовой или территориальной принадлежности, производственной деятельности, возраста, пола, образования и прочих факторов. Однако речевое многоголосие, имеющее место в художественном произведении, непременно должно быть сведено в единство целого (Брандес, Провоторов, 2001, 105).

В связи с последним утверждением, обратимся к понятию композиции. В стилистическом энциклопедическом словаре под редакцией М.Н. Кожиной высказывается мысль о том, что композиция, наряду с архитектоникой, приемами организации ритма, фоники и интонации, является одним из проявлений симметрии, свойственной традиционному искусству. В композиции художественного произведения дина-мически развертывающееся содержание раскрывается в смене и чередо-вании разных форм и типов речи, разных стилей, синтезируемых в об-разе автора и формирующих целостную систему экс-прессивных речевых средств. «Именно в своеобразии этой речевой структуры образа автора глубже и ярче выражается стилистическое единство композиционного целого» (Виноградов, 1959: 154).

В основе композиции произведения лежит тот или иной семантико-стилистический стержень, вокруг которого организовано содержание. Причем «иерархическая упорядоченность в художественном тексте носит принципиально иной характер по сравнению со структурой официально-делового, научного и прочих текстов», поскольку в последних композиция определяется логикой, в то время как в художественном тексте она индивидуальна и неповторима (Кириченко, Баженова, 2003: 598).

Далее следует упомянуть о ритме как о важном элементе художественного произведения. Т.А. Казакова, наряду с поэтическим ритмом, говорит о ритме прозы, как о явлении, которое формируется фонетическим составом текста, в том числе паузами различной длительности, соотношением ударных и неударных слогов, расположением слов и их сочетаний - все это образует «плоть ритма». При этом в каждом жанре имеются свои устойчивые ритмические системы. Кроме того, ритм прозы зависит от индивидуального стиля писателя. «Импульсом» к возникновению того или иного ритма в конкретном прозаическом художественном произведении является стремление автора убедить читателя, создать определенное настроение. Таким образом, ритм, создаваемый теми или иными синтаксическими средствами, является средством выражения субъективно-оценочного отношения говорящего к предмету речи». Следующие примеры иллюстрируют зависимость смысла всего высказывания от ритма: «И ты это сказал?», «И ты сказал это?», «И это сказал ты?». Далее исследователь подчеркивает тот факт, что чем выразительнее художественный язык, тем он экономичнее. «Эмоция, вступив в сферу искусства, должна быть выражена быстрейшим и действеннейшим образом» (Казакова, 2006: 422-433). Из этого можно заключить, что неполные и эллиптические предложения являются экспрессивными средствами выражения смысла в художественном произведении.

При передаче ритмической структуры текста Т.А. Казакова рекомендует учитывать различие синтаксического строя языков и избегать неадекватного калькирования. При этом исследователь делает акцент на важности нахождения интонационного центра высказывания (Казакова, 2006: 433).

Однако ритм параллелей и контрастов проявляется и на более высоком и обобщенном уровне, нежели рассмотренный выше. Так, ряд исследователей отмечает, что нередко в произведении возникают художественные поля, которые основаны на сквозном повторе, проходящем через весь текст и устанавливающим ряды регулярных образных соответствий. В качестве примера можно привести противопоставление образных полей «свет - тьма», «огонь - лёд», «жизнь - смерть» и т.д. (Кириченко, Баженова, 2003: 598). Таким образом, для адекватного восприятия любого художественного текста, необходимо не только прочувствовать ритм каждого высказывания или отрезка текста в отдельности, но и ритмику всего произведения в целом.

1.2 Специфика языкового оформления диалога в художественном тексте

Диалог (от греч. «dialogos» - разговор, беседа) - форма речи, кото-рая характеризуется сменой высказываний (реплик) двух или несколь-ких (полилог) говорящих и непосредственной связью высказываний с ситуацией. Именно диалог является той формой речи, которая наиболее явно и непосредственно актуализирует социальную сущность языка, его ком-муникативную функцию. Основная сфера использования диалога - повседневное общение, устно- разговорная речь. Кроме того, диалогическая форма речи характерна для художественной литературы (диалоги персонажей), публицистики (интервью, дискуссии некоторых других сфер общения (Сиротинина, 2003: 44).

Для диалога характерно реплицирование: говорение данного собеседника чередуется с говорением другого, это чередование происходит либо в порядке смены, либо в порядке прерывания, особенно при эмоциональном диалоге (Якубинский, 1986: 38)

Различают широкое и узкое понимание диалога. Как замечает Т.Б. Трошева, в широком смысле слова, любой текст (в т.ч. монологический) в той или иной мере «диалогизирован», поскольку «продуцируется с установкой на активное восприятие его адресатом». Узкое понимание данного термина связано с противопоставлением диалога, т.е. формы речи, заключа-ющейся в обмене взаимообусловленными репликами, монологу как вы-сказыванию одного лица. Основным признаком различения диалогичес-кой и монологической речи Т.Б. Трошева предлагает считать такой критерий, как «степень самостоятельности выс-казывания». Реплики участников диалога являются, как правило, лаконичными. Обычно в каждой из последующих реплик исключается информация, уже прозвучавшая в предыдущем высказывании или известная из ситуации. Вследствие этого, смысл сказанного может быть полнос-тью понятным только в связи с контекстом или конкретной ситуацией: «Кажется, кто-то там...» - «Никого».

В отличие от монолога, который нередко характеризуется сложностью синтаксического построения, диалогической речи в основном свойствен-на простота синтаксиса. Среди простых предложений большое число неполных, эллиптических, односоставных (Трошева, 2003, 44).

Эти языковые особенности диалогической речи определяются ее тесной спаянностью с ситуацией, что является одной из причин высокой эллиптичности разговорных высказываний. Коммуникативный акт в разговорной речи характеризуется тесным взаимодействием вербальных и невербальных компонентов. Различные паралингвистические показатели, активно включаясь в контекст, могут заменять собственно языковые средства выражения. Тесный контакт разговорной речи с языком жестов позволяет говорить об активном взаимодействии жестовой и разговорной грамматики (Якубинский, 1986).

Любой диалог реализуется в определенных условиях и может быть рассмотрен сквозь призму коммуникативной ситуации и ее участников. Для характеристики любой коммуникативной ситуации важны такие ее параметры, как пространство (место, где происходит общение), время, партнеры коммуникации (их коммуникативные роли - говорящий/слушающий, семейные, профессиональные роли, характер их соотношения по шкале «выше»/«ниже», коммуникативные цели говорящего и слушающего и др.), ситуативная тема (например, «Пробуждение», «Обед», «Семейный праздник», «Магазин», «Транспорт» и т.п.). Каждый из параметров ситуации оказывает влияние на жанровый выбор говорящего (Бахтин, 1979: 65-68).

Однако одной из проблем в исследовании диалогической речи является тот факт, что она, как правило, не функционирует в письменной форме. Тем не менее, она достаточно широко отражается в художественной литературе, где используется в целях создания определенного стилистического эффекта. Однако подобные синтаксические структуры заранее смоделированы, в то время как устная разговорная речь является спонтанной (Бузаров, 1998: 32).

Устная форма функционирования разговорной речи объясняет многие ее синтаксические черты. Так, для нее не типичны усложненные виды связи. В целом, для разговорной речи характерны более простые средства выражения тех или иных значений, чем в кодифицированном языке.

При анализе особенностей синтаксиса разговорной речи необходимо принимать во внимание тот факт, что в английском языке порядок слов в предложении фиксирован. В русском языке актуальное членение предложения выражается, главным образом, с помощью порядка слов. В английском языке рема может выражаться, прежде всего, с помощью неопределенного артикля, в русском предложении - постановкой коммуникативно-значимых компонентов, в конец фразы. Однако последнее утверждение справедливо лишь в отношении письменного языка. В устной речи наблюдается обратная тенденция: ядро высказывания находится в начале и выделяется интонационно. Именно интонация является основным средством выражения тема-рематических отношений как в русском языке, так и в английском (Канонич, 1988: 67).

Говоря об особенностях оформления диалогической речи в художественном тексте, М.П. Брандес и В.И. Провоторов выделяют две ведущие группы, которые составляют основу композиционно-стилистической организации повествовательной речи, а именно ав-торскую речь во всех ее проявлениях и стилизованную речь в ее многочисленных формах. «Эти раз-нородные стилистические единства, входя в произведение, осо-бенно большой формы, сочетаются в нем в стройную систе-му, создавая речевое многоголосие. Внешнюю основу речево-го многоголосия составляет монолог, который внутренне пе-ререзан диалогическими отношениями. В таких случаях автор-повествователь ведет повествование как бы разными голоса-ми, переходя с собственного голоса на голоса героев произве-дения. Сочетания голоса повествователя и голосов героев могут иметь самые разнообразные, нередко причудливые ком-бинации. Эти сочетания могут производить впечатление двуголосия, а иногда и ансамблевого звучания. Ансамблевость объясняется не только наличием сочетания разных голосов, но и наличием многообразных оттенков, связанных как с различ-ной композиционной организацией речи, так и различными тональностями и коммуникативной спецификой» (Брандес, Провоторов, 2001: 107).

Как справедливо отмечает лингвист Л.Б. Трошева, в диалогической речи представлены все виды предложений по цели высказывания, интонации, эмоциональной окраске. Это касается как спонтанной устной речи, так и письменного диалога, стилизованного под устную речь в художественном тексте. Однако при передаче диалога в письменной форме могут возникать различия с устной речи. В художественной речи диалог, как правило, является литературно обработанным. На отбор лексического состава, синтаксических структур, способов взаимодействия реплик диалога накладывают отпечаток как жанрово-стилевые нормы, так и индивидуальный авторский стиль (Трошева, 2003: 477).

Обобщая вышесказанное, следует отметить, что на специфику языкового оформления диалога в художественном тексте оказывают влияние два основных фактора. С одной стороны, диалогическая речь как таковая функционирует, прежде всего, в устной форме, а как справедливо отмечает М.Я. Дымарский, устный и письменный тексты - «весьма различные понятия, ибо тот и другой создаются в рамках глубоко отличных друг от друга форм речи» (Дымарский, 2006: 25). В своем стремлении создать яркую, правдоподобную и точную характеристику персонажа, и определенный образ, возникающий в связи с особенностями его речи, писатель, как правило, старается как можно более тонко и точно отразить наиболее яркие или типичные черты устной речи, которые адекватно воспринимаются носителями языка при воссоздании описываемой ситуации. Вероятно, именно по этой причине многие лингвисты, исследующие особенности диалогической речи и разговорного стиля, ссылаются в своих работах на примеры, взятые из художественных произведений, полагая, что те довольно правдоподобно иллюстрируют реальные факты устной речи. С другой стороны, нельзя игнорировать ряд факторов, влияющих на структуру письменного диалога. К их числу можно отнести отсутствие возможности передачи смысла невербальными средствами при письменной коммуникации, общий ритм художественного произведения, подчиняющий себе все элементы, в т.ч. и реплики персонажей, индивидуальный стиль писателей, отражающих разные аспекты устной речи с разной степенью полноты.

1.3 Основные характеристики синтаксической структуры высказывания в диалогической речи английского художественного текста

Прежде чем приступать к рассмотрению вопроса об особенностях синтаксиса диалогической речи в художественном тексте, целесообразно изучить синтаксические особенности разговорной речи вообще, поскольку большинство ее тенденций находят отражение в литературе, а затем изложить ряд ее специфических черт, проявляющихся именно в художественной прозе.

Для начала необходимо дать определение рассматриваемому понятию.

Разговорная речь - это разновидность языка, реализующаяся преимущественно в устной форме в ситуации неподготовленного, непринужденного общения при непосредственном взаимодействии партнеров коммуникации. Основная сфера реализации разговорной речи -- повседневная обиходная коммуникация, протекающая в неофициальной обстановке (Земская, 1987: 23).

Обобщая постулаты большинства исследований по данной проблематике, О.Б. Сиротинина выделяет следующие характерные черты разговорного стиля: 1) усваивается с детства; 2) используется лишь при непосредственной коммуникации или при стилизации подобного общения в литературе; 3) выполняет функцию общения; 4) характеризуется минимальной заботой о форме и преобладающим вниманием к содержанию; 5) возможно нарушение литературной нормы; 6) явление окказионализмов и личностная составляющая сочетаются с некоторым автоматизмом речи, употреблением стереотипных фраз, скудностью лексического состава (Сиротинина, 2003: 26)

Одной из главных характерных особенностей разговорной речи является эллипсис. Отсутствие вербализованного выражения отдельных элементов высказывания объясняется тем, что их восполняет общность ситуации. В лингвистике термин «эллипсис» чаще всего используется для обозначения трех явлений.

1. Значимое отсутствие члена синтаксического построения («нулевой член» или «синтаксический нуль»): Мой брат -- студент.

2. Пропуск того или иного члена синтаксического построения, имеющегося в контексте (контекстуальный эллипсис): Мальчику купили самокат, а девочке - куклу. Отсутствующий член понимается однозначно, так как он дан в контексте.

3. Отсутствие того или иного члена построения, ясного из конситуации (конситуативный эллипсис): Покажите мне красные. Конструкции такого рода понятны лишь в определенных условиях (Земская, 1987)

Э.А. Трофимова выделяет следующие типы эллиптических конструкций в английском языке:

1) Предложения с нулевым подлежащим, выраженным личным местоимением или вводящим «it»: Got some rope - have been told.

Had mashed potatoes and stuff like that.

2) Эллиптические предложения с нулевым сказуемым:

· с невыраженным вспомогательным глаголом: You going to have all the girls and boys? Somebody at the door!

· с невыраженной именной частью составного сказуемого: 'But there is no need to get angry.' - 'If I am it is your fault…'

· с невыраженным полнозначным глаголом: Odd man (goes) out.

3) Предложения с нулевым подлежащим и сказуемым: Dreadful!

4) Конструкции с невыраженным подлежащим и частью сказуемого:

Данное явление распространено как в вопросительных предложениях, так и в ответных репликах: Go back? ... No good at all! Go sideways? Impossible! Go forward? Only thing to do! On we go!

Равным образом, подобное явление возможно в предложениях, которые содержат присоединительную часть вопроса: Hot stuff, isn't she?

В эту же группу можно отнести предложения с эллиптированным вводным оборотом “there is”: No public phones in this residential area.

5) Конструкции с нулевой формой неполнозначных глаголов «to have», «to be», «to do»: You better make sure. Anybody seen that sponge? I been to the circus three or four times -- lots of times.

Помимо этого, опущению могут подвергаться служебные части речи:

а) артикль:

`You are a booby'

`Booby yerself'

б) предлог: Isn't it dangerous for a girl (of) your age?

В частности, частотно опущение предлога “on”, перед существительным, обозначающим день недели и “for” во фразах, указывающих на временной отрезок: But they buried him Saturday. Didn't they get him Saturday night?

в) союз в сложных предложениях: Anytime (when) you see something's up in the night, just skip right around and meow.

Наиболее распространенным типом бессоюзных сложноподчиненных предложений с придаточным дополнительным является такой, в котором главное выражено словосочетаниями умственной деятельности: I know, I imagine, I mean, I believe и др (Трофимова, 1981: 57).

Несмотря на то, что в разговорной речи преобладают простые грамматические конструкции, сложные предложения все же употребляются, причем предпочтение отдается сложносочиненным построениям. По наблюдению В.В. Бузарова, явление эллипсиса, как правило, наблюдается во втором предложении в составе сложносочиненного. При этом в целях речевой экономии могут быть опущены следующие элементы:

· сказуемое или его часть: Many a hand has scaled the grand old face of the plateau. Some belong to strangers, and some to the folks you know.

· модальный глагол и подлежащее: Perhaps I could reach him at home after I got back to the house. On the other hand, why (should we) bother?

· дополнение, определяемое прилагательным или порядковым числительным: They dedicate their lives to running all of his.

· обстоятельство: Kelly was at Richard's, but Emmy wasn't.

· предикативная группа полностью: Mike plays football but not Bob.

В сложноподчиненном предложении опускаются:

· связующие элементы “that”, “who(m)”: You know you're right. Использование элементов «who», «that» или «which» в качестве подлежащего в придаточном определительном предложении является нормой языка, однако в устной речи есть тенденция к их опущению:

I reckon there ain't one boy in a thousand (who) can do this.

· подлежащее и сказуемое во второй части предложения: He is a prisoner at Bag End now, I expect, and very frightened.

· одно из придаточных предложений, различающихся только союзами: I'm ready to meet them where and when they like.

· инфинитив: You can all go, if you want to. I mean to stay.

· частица «to»: There was only one thing for me to do - accept his conditions.

· предлог: `Foreigner (With) Heavy accent.' (Бузаров, 1998: 35-67).

В разговорной речи существуют свои нормы словорасположения, тесно связанные в первую очередь с особенностями актуального членения высказывания. Одной из наиболее важных тенденций, регулирующей порядок слов в высказывании, является тенденция к вынесению в препозицию коммуникативно наиболее важного компонента. Спонтанность, неподготовленность разговорной речи, линейный характер ее построения приводят к тому, что высказывание создается по принципу свободного ассоциативного присоединения его частей. В результате семантически и грамматически связанные словосочетания нередко оказываются разъединенными, при этом наиболее значимое слово выносится в начало: Шапка не видел где моя? Good job, this. Порядок слов в русской разговорной речи связан с интонацией. Нередки интонационно расчлененные единицы с двумя центрами (коммуникативное ядро высказывания), между которыми находятся акцентно не выделенные компоненты ( «интонационная яма»): Очень он у тебя независимый. Разговорная речь обладает специфическим видом связи двух предикативных конструкций в одно высказывание -- связью свободного соединения. Смысловые отношения, складывающиеся на основе связей свободного соединения, весьма разнообразны: Где мой кошелек тут лежал? Что это за передача ты говорил будет сегодня по телевизору? Комаров ты была там много? (Сиротинина, 1974: 69) Для английской разговорной речи типичны так называемые цепочки простых предложений, при этом связующие элементы, как правило, отсутствуют: Came home late. Had supper and went to bed. Couldn't sleep, of course (Гальперин, 1977: 134). Таким образом, синтаксические свойства разговорной речи обусловлены особенностями ее функционирования - спонтанностью, тесной связью с ситуацией, общностью апперцепционной базы собеседников. Как известно, устная разговорная речь является неподготовленной и предполагает неформальную ситуацию. Вследствие этого, ее характерным признаком является нарушение норм кодифицированного языка. Кроме того, далеко не все частотные лексические единицы и грамматические структуры письменного литературного языка являются употребительными в разговорной речи. Так, В.В. Бузаров отмечает, что сложные видовременные конструкции (Future Perfect Continuous, Future Perfect) никогда не употребляются в разговорном стиле. Что касается словорасположения, в диалоге нередко сохраняется прямой порядок слов в вопросительном предложении: You've made a sale?

Еще одной тенденцией в английском разговорном синтаксисе является использование многословных глагольных конструкций, состоящих из глагола с широким значением (have, take, give, do, make) и существительного с неопределенным артиклем. Подобные словосочетания более употребительны в разговорной речи, нежели синонимичные им непереходные глаголы. Так, глаголы в таких фразах как He ate / He swam / He shaved уступают место описанным выше конструкциям: He had a meal/a swim/a shave. В американском английском в подобных случаях употребляется глагол «take» (Бузаров, 1998: 53).

О.В. Александрова отмечает, что неофициальность общения позволяет сокращать высказывание, использовать только те части предложения, которые абсолютно необходимы для понимания смысла. Явление эллипсиса нередко наблюдается в диалогах, что вызвано наличием у говорящих общего ситуативного контекста. Так, например, тематическая часть, уже выраженная в первой реплике обычно стирается: What did Louise tell you? - The truth, amigo.

В вопросно-ответных репликах прослеживается корреляция между вопросительным словом и второй репликой:

`Where did you go to, if I may ask?' told Thorin to Gandalf as they rode along.

`To look ahead', said he.

`And what brought you back in the nick of time?'

`Looking behind.'

Вопросительное слово «what» может коррелировать с ответной репликой, стержнем которой выступает все придаточное предложение, вводимое союзом «that»: What do you plan to decide? - That I should leave the city at once. Кроме того, связь между высказываниями собеседником может проявляться как повторение слов реплики-стимула в ответной реплике. Повторяющиеся слова могут сопровождаться уточняющими словами или вопросительными местоимениями: `This was not my intention.' - `Just what was your intention?' Помимо этого, возможен повтор части предыдущего высказывания, выражающий оценку сказанного (удивление / негодование говорящего и др.): `How long have you been eavesdropping?' - `Eavesdropping, sir?'

Следующим видом связи реплик в диалоговом единстве является моделирование его компонентов. В диалогической речи одно и то же высказывание может строиться разными говорящими (рассредоточение высказывания между репликами разных лиц):

`… that would seem to explain your sudden vanishment.' -`And would spoil my joke.'

-…появились эти... как их... трамваи, автомобили...

- Автобусы,-- почтительно подсказал Фагот…

- Но меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая...

- Аппаратура! -- подсказал клетчатый.

- Совершено верно, благодарю… (Александрова, 1984: 58-78).

Диалогическая речь характеризуется особыми моделями выражения экспрессивности. Э.А. Трофимова выделяет следующие средства выражения экспрессии в английском языке к основным:

· Инверсия. Порядок слов в предложении меняется следующим образом:

а) инвертируется именная часть составного сказуемого: A decent respectable hobbit was Mr. Drogo Baggins…

б) начальную позицию в высказывании занимают второстепенные члены предложения: Glad indeed I am to see you safe back.

в) предикативная часть сказуемого: Horrible, this job.

· Повторение. В целях усиления значения, та или иная единица может повторяться несколько раз: Everyone's going to be invited to the party, and there's going to be presents, mark you, presents for all - this very month as is. Повторяющиеся однородные члены могут располагаться дистантно: He seems a kind man, old Butterbur. Иногда повторяющаяся фраза в конце предложения включает вспомогательный глагол: He tries to please them all, this bitter man, he is. Для разговорной речи типично вынесение общего падежа темы на первый план, после чего субъект повторно выражается местоимением: You see: Mr. Drogo, he married poor Miss Primula Brandybuck. Повторяющиеся единицы могут соединяться с помощью союза «and»: There were wolves, and wolves, and wolves.

· Формальные элементы выражения экспрессивности. В эту группу входят междометия, обращения, вводные слова, имеющие эмоционально-экспрессивную окраску и употребляющиеся преимущественно в разговорном стиле: Did any of you chaps notice the way he let Paget through? Говоря об использовании обращений в разговорной речи, необходимо отметить, что употребление в обращении местоимения «you» в сочетании со лексическими единицами, имеющими отрицательную коннотацию, носит фамильярный характер: Never you mind!

Кроме того, для разговорного стиля характерно использование конструкций с усилительными вводными элементами, различными способами интегрирующимися в структуру предложения: His parents objected dead to the trip. I did my best to help you. - The hell you did. Take a look at who you are - it's pretty scary. Особую группу составляют сочетания вопросительных слов со словами «the hell», «the dickens», «the devil» и т.п.: Why the blazes can't you be more careful? Нередко такие прилагательные, как «good», «nice», «lovely» используются говорящим в качестве усилителя последующего определения: I am good and bushed.

· Разрыв синтаксических отношений примыкания, союзного сочинения, подчинения, а также предложной связи: 'What's he like?' - 'Foreigner. Heavy accent.'

· Экспрессивные конструкции

а) Конструкции с номинализированными глагольными формами (инфинитив, причастие): To think it will soon be June!

б) Лексико-синтаксические построения, в которых в качестве части составного сказуемого выступают слова «man», «fool», «idiot» в сочетании с наречием «enough» и инфинитивом: He was fool enough to argue.

в) Конструкция с «let's» в отношении 1-го л. ед.ч.: If somebody tries to take my place let's pretend we just can't see his face.

г) Безглагольные побудительные предложения. Наличие общей ситуации избавляет от необходимости использования избыточных лексем. Подобные однословные предложения обладают ярко выраженной эмоциональностью: Outside!

д) Вопросительно-восклицательные предложения: Don't I know that!

е) Конструкции, строящиеся по формуле «прилагательное + as + прилагательное»: Here Bilbo would sit all day, quiet as quiet.

ж) Эмфатические конструкции с глаголом «do». Для разговорной речи характерно использование глагола «do» в качестве усилителя смыслового глагола: I do think you fit this shoe. Разговорные конструкции с двойным глаголом «do» выражают иронию: It like riddles, praps it does, does it? Глагол «do» нередко претерпевает конверсию, выступая в качестве существительного: Who are you and what's all this to-do? (Трофимова, 1981: 45-78).

Для русской диалогической речи, наряду с подобными вышеперечисленным (разрыв синтаксических связей, инверсия, повторение), характерны несколько другие экспрессивные средства. Лингвисты неоднократно отмечали, что в высшей степени характерны для русского языка конструкции «предлог у + род.п.». Такие конструкции имеют широкое значение принадлежности, на основе которого формируются другие виды отношений - бытия, местонахождения в пространстве, качественной характеристики лиц: У них всегда так! - огорченно сказал Витька. Рассматриваемые конструкции часто играют роль интродукций. В одном высказывании может быть несколько подобных конструкций: У них у директора завтра юбилей. Помимо этого, для разговорной речи характерны наречия-предикаты не очень, не ах, не выполняющие функцию сказуемого в кодифицированном языке: Вещички, конечно, не ай-я-яй, вещички так себе, ну всё-таки… Характерная особенность разговорной речи - употребление двух глаголов для обозначения тесно связанных действий. Такие глаголы выступают не как однородные члены, а как единый предикат. Им не свойственна интонация перечисления: Я в купе сижу читаю, а Витя в окно стоит смотрит. Конструкции с двойными глаголами-предикатами употребляются, как правило, при описании какого-либо продолжительного действия (Земская, 1987: 123-134).

Н.Ю. Шведова отмечает, что для диалогической речи характерно построение форм путем соединения знаменательных слов с частицей. Среди них выделяются построения:

· с глагольными частицами: Смотри, брата не испугай.

· с наречными частицами: Вот новость! Обморок! С чего бы?

· с местоименными частицами: Так что ж, поужинаем?

· с союзными частицами: Может быть, так оно и лучше.

Посредством подобных эмфатических вставок говорящий выражает свое отношение к сказанному (Шведова, 1960: 67-78).

Е.А. Земская выделяет конструкцию «глагол в личной форме + частицы как не / еще бы не + инфинитив того же глагола» как одну из наиболее употребительных диалогических конструкций: Ждут, как не ждать…

Как отмечает Е.А.Земская, для диалогической речи характерен особый вид повтора, являющегося либо экспрессивным средством, либо средством синтаксической связи. В устной речи употребительны как повторы одной формы слова так и разных форм слова: Нет, уж кого-кого, а тебя я не помилую… Сердце сердцем, а ела бы поменьше. Гляди - треснешь. Повторы нередко содержатся в репликах-реакциях и используются как экспрессивное средство: Я видел во сне, что... я вижу тебя и Максима, и еще... что я все нижу... А все-таки я видел, право же, видел... Типичная черта разговорной речи - повторение предлогов: У какого Витьки? - Ну, у Виктора, у Гущина.

По наблюдению Е.А.Земской, многообразны непрямые функции вопросов в речи, которые выражают модальные значения (Земская, 1987).

- Да кто его раздражает? Он сам всех раздражает. (несогласие)

Неужели среди москвичей есть мошенники? (удивление)

Как уже было отмечено в предыдущем пункте, стремясь воссоздать максимально правдивую картину из жизни людей, литератор, в большинстве случаев, добивается эффекта естественности и непринужденности в репликах персонажей. Тем не менее, ввиду ряда факторов, неизбежны и некоторые расхождения, вызванные, прежде всего, различием письменной и устной форм коммуникации. В разговорных высказываниях часто оказываются невербализованными некоторые грамматически и семантически необходимые компоненты. Их отсутствие восполняется наличием определенной ситуации, общей для участников дискурса. Таким образом, вербальный эллипсис не препятствует взаимопониманию собеседников (Канонич, 1988: 45).