Правовое регулирование российского образования в период второй половины XIX в. – начала XX в.

«Эти данные, - отмечали авторы, - прямо убийственны. В течение четверти столетия, с 1830 по 1855 год, число учащихся в высших и средних учебных заведениях почти совершенно не увеличилось. Некоторое движение вверх замечается только за последние 2-3 года и стоит в связи с неудачной Крымской кампанией и начавшимся общественным брожением, предшествовавшим освобождению крестьян».

«Не многим утешительнее, - писали С.А. Князьков и Н.И. Сербов, - и данные, относящиеся к низшей школе за тот же период, - к уездным и приходским школам, а также к частным учебным заведениям. Данные эти страдают несомненной неточностью и неполнотой, но пользуемся ими за отсутствием иных».

«Убийственность» всех этих данных, о которой говорили С.А. Князьков и Н.И. Сербов, объяснялась антипросветительной политикой власти и превращением школы «без всяких околичностей в прямое орудие политики». Цитируемые авторы по этому поводу писали: Школа рассматривается как орудие политики, и соответственно этому ей ставится определенная цель - всеми средствами служить созданию в учащих и учащихся благонадежного политического духа, соответствующего данному политическому и социальному устройству. В воспитании именно такого духа должна выразиться активная сторона деятельности школы, и эта цель преследовалась довольно упорно; но еще упорнее преследовалась другая цель - невоспитание, так сказать, иного духа, контрастирующего с политическими условиями времени. Поэтому роль школы должна быть не только активной, выражаясь в стремлении вселить известные положительные с точки зрения господствовавших условий взгляды в умы учеников, но и пассивно-охранительной; в последнем случае задача сводилась к недопущению учеников усвоить нежелательный взгляды, более того - к недопущению их знакомиться с иными взглядами. Даже полемическая литература и обличительное преподавание, оспаривавшие те или иные взгляды, но вместе с тем все же дававшие некоторое о них представление, считались вредными. Лучше ничего не слышать, чем слышать хоть что-нибудь неодобрительное, лучше ничего не знать, чем знать хоть что-нибудь, ведущее к опасному или с ним соприкасающееся», - таков был лозунг правительства того времени, осуществлявшийся им в разных областях, в том числе и в школьной. Именно поэтому многие предметы были совершенно исключены из программ, и не только низших училищ, где уже одно многознание считалось крайне вредным, но и гимназий и университетов, -- исключены не потому, что содержание их само по себе было опасно, но потому, что оно вызывало на размышления, давало или могло дать толчок к самостоятельному чтению и вообще открывало пути, в расчет школьной политики совершенно не входившие. «Православие, самодержавие, народность» - эти три кита русской политики тогда были в особенной силе, в особенном почете. На них и строился положительный идеал школьного воспитания».

Собственно к народному образованию государство, по большей части, относилось недоверчиво и ценило не столько самое образование, сколько его политическую благонадежность и удовлетворение просвещением профессиональных государственных потребностей. Поэтому и созданный государством орган для заведывания школами - Министерство народного просвещения - был так поставлен, что служил издавна органом не столько действительного народного просвещения, сколько надзора, по требованиям политики момента, за благонадежностью просвещения. Само народное просвещение развивалось крайне неэффективно, так как материальные средства на это отпускались государством постоянно весьма скромные, а потому народ оставался в полном невежестве.

В этот период возникло полное разделение между школой и обществом, школа... «обособилась от общественной жизни, стала вести свою специфическую жизнь, постоянно наклоняясь в те стороны, в которые дул политический ветер. Школа сделалась местом применения изменчивых политических взглядов и течений, она вполне подчинилась политике, переполнилась ею, а вместе с этим, конечно, потеряла всякую самостоятельность и устойчивость. Она развивалась не на автономных началах, на которых ей следует развиваться, а постоянно подчинялась давлению политических, чуждых ей по самому существу и весьма изменчивых, стремлений».

Таков портрет школы николаевской эпохи, черту под которой подвело поражение России в Крымской войне. К концу этой эпохи сложилась достаточно примитивная и малочисленная система образования:

- высшая школа - 29 вузов (6 университетов и 4 лицея в ведении Министерства народного просвещения и 19 специальных вузов, подчиненных другим ведомствам);

- средняя школа - 77 мужских гимназий и 38 женских средних школ (25 женских институтов Ведомства учреждений имп. Марии, 8 средних женских школ Министерства народного просвещения и 5 - Синода);

- начальная школа всех ведомств и категорий - 8227 учебных заведений.

Низшее и среднее профессиональное образование развивалось стихийно и сведений по нему нет.

Таким образом, по большому счету применительно к первой половине XIX в. о «системе образования» в России можно говорить лишь условно. В ней фактически отсутствовал самый се фундамент - начальная народная школа. Женское образование было представлено мизерным числом средних школ. Низшее и среднее профессиональное образование находилось в зачаточном состоянии.

Системные черты образование начнет обретать лишь в период подготовки «великих реформ».

В 1855 г. на российский престол вступил Александр II. Обстановка в стране была очень сложной. Поражение в Крымской войне сделало очевидной несостоятельность николаевской системы: бюрократические методы управления, нетерпимое отношение к проблескам самостоятельной мысли, подавление всякой инициативы пагубно отразились на стране в целом.

В обществе формировались силы, осознававшие необходимость серьезных и скорых перемен, прежде всего, радикального решения крестьянского вопроса. Общественным настроениям в это время были присущи вера в будущее и надежда на близкие перемены. Все это связывалось с началом царствования нового императора.

Для этого времени была характерна общность взглядов на задачи развития страны у ранее разобщенных, иногда антагонистически настроенных слоев общества.

За семь лет подготовки образовательных реформ (1856-1863 гг.) в российском образовании произошли значительные количественные и качественные изменения.

В первую очередь этот период отмечен бурным ростом начальных школ: с 8227 начальных училищ в 1856 г. до 33 643 в 1863 г., т.е. более чем в 4 раза. При этом рост начальной школы проходил не по инициативе Министерства народного просвещения. В его ведении находилось только 1178 народных школ, т.е. 3,5% общего их числа.

Иными словами, начальная школа в 1856-1863 гг. росла стихийно. Министерство народного просвещения не только не управляло этим процессом, но стояло вне его, не принимая в нем участия.

Вторым серьезным не только количественным, но и качественным изменением была отмена в 1857 г. запрета на открытие частных школ, что вызвало их бурный рост. В 1863 г. было уже 685 частных учебных заведений (не считая 215 частных школ при церквях неправославных исповеданий).

В том числе:

- мужских гимназий - 33;

- средних женских учебных заведений - 56;

- мужских низших частных школ - 154;

- женских низших частных школ - 187;

- низших частных школ с совместным обучением - 255.

Это свидетельствовало о пробуждении общественной инициативы в деле частного образования. Характерно, что из общего числа частных школ 87% были низшими, т.е. направленными на решение ключевой социально- педагогической задачи эпохи - образование народа.

Третьим крупным явлением рассматриваемого периода была опережающая реформа среднего женского образования. Эта реформа вызвала к жизни новый тип всесословной открытой женской средней школы, создаваемой на общественные и частные средства.

В 1863 г. в ведении Министерства народного просвещения состояло 88 полных и неполных женских учебных заведений (32 гимназии и 56 прогимназий). В Ведомстве учреждений имп. Марии - 12 женских гимназий. Если учесть 56 частных женских средних школ и 27 женских институтов Ведомства учреждений имп. Марии, то получается 187 женских средних учебных заведений. Тогда как в 1856 г. их было лишь 38. т.е. в 5 раз меньше. Это был мощный скачок в развитии женского среднего образования.

Современники отмечали оживление провинции - во многих губернских городах открывались публичные библиотеки, повысилась востребованность периодической печати, усилился интерес к театру, началось движение по созданию воскресных школ для рабочих, в котором активное участие приняла интеллигенция, даже в помещичьих деревнях стали появляться школы для крестьян.

Глава 2. Образовательная реформа при Александре II

2.1 Реформа начального образования

Политический характер требований прогрессивной общественности в области народного образования - разрушение сословности школы, отстранение правительственной бюрократии от участия в деле образования народа, создание школы общественной, а не государственной - заставил правительство поставить вопрос о начальной школе в плоскость политическую и впервые выдвинуть по отношению к ней политическую программу. Одним из вариантов такой программы явилась записка, поданная Александру II в 1860 г. шефом жандармов князем В.Л. Долгоруковым, конкретным поводом которой послужило широкое развитие в 1860-х гг. воскресных школ.

Основной идеей плана Долгорукова было стремление подчинить правительственному влиянию общественное движение в области народного образования, стремление поставить правительство «во главе сего движения», дабы «обратить на пользу бессознательное увлечение праздных и бродящих умов, дабы правильным, зрело обдуманным руководством предупредить всякую возможность уклонения к вредным началам, коих присущность очевидна». Для реализации этой задачи шеф жандармов предлагал «принять безотложные и деятельные меры», в частности: «исподволь и осторожно... обратить все народные школы в учреждения государственные»; «привлечь неощутительно» к школьному делу «лиц высшего сословия, благонамеренность коих не подлежит сомнению»: «осторожно и спокойно отстранить всякое покушение к расширению учебной программы» и т.д..

В этих предложениях, в которых Александр II нашел «много справедливого», бросаются в глаза оговорки, которыми шеф жандармов снабдил свои программные просветительные меры. - «исподволь и осторожно», «неощутительно» и пр. Эти оговорки свидетельствовали о затруднительном положении самодержавия в условиях общественного подъема. Так же как и программа Долгорукова, все просветительные мероприятия правительства в 1860-х гг. говорили о его неспособности построить начальную народную школу на прежних привычных сословно- крепостнических основаниях, пренебрегая требованиями общественно- педагогического движения.

Уже в 1860 г. Ученый комитет Министерства народного просвещения подготовил первый проект начальной и средней школы под названием

«Проект устава низших и средних училищ, состоящих в ведомстве Министерства народного просвещения». Этот проект пытался учесть и правительственные требования, и общественные запросы к школе.

Рассмотрим ту его часть, которая касалась начальной школы. Проект критически оценивал прежний устав 1828 г. Его исходными позициями были: максимальная доступность начальной школы, ее всесословиость, привлечение к начальному обучению по возможности всех детей (в связи с чем использовались некоторые меры принуждения), свобода частной и общественной инициативы в организации школ, обеспечение связи школ с населением и устранением бюрократического произвола в их управлении. Однако все эти продекларированные прогрессивные идеи в самом проекте получали недостаточное развитие.

Система начального образования по проекту включала три типа школ: школы грамоты, низшие училища и высшие народные училища.

Школы грамоты предназначались для элементарного обучения: первоначальное чтение, письмо, четыре действия арифметики, наставление детей в истинах православной веры.

Низшие начальные училища, заменяющие приходские училища по уставу 1828 г., должны были доставлять более полное начальное образование, их программы были несколько шире и глубже, чем в приходских училищах. Срок обучения для низших и элементарных училищ устанавливался одинаковый - годичный. Те и другие школы, по проекту, являлись частными и общественными и не финансировались за счет государства.

Высшие народные училища имели четырехгодичный срок обучения. Они создавались вместо уездных училищ и имели в сравнении с последними более расширенные программы. Эти училища содержались за государственный счет.

Таким образом, вносились некоторые изменения в организацию начальных школ. Создаваемые элементарные училища не были связаны с низшими училищами, которые в свою очередь, напротив, были преемственно связаны с высшими училищами. Иными словами, создавался дополнительный элементарный тип начальной школы, надо сказать, в то время достаточно востребованный. Кроме того, разрешалось элементарное обучение у частных лиц.

Важной особенностью проекта была его ориентация на общеобразовательный характер начальной школы всех ступеней, что было поддержано передовой общественностью, равно как и широкий доступ общественной инициативы к созданию начальных народных школ. Вместе с тем в проекте вообще не упоминалось о воскресных школах, получивших к тому времени достаточно широкое распространение.

Проект устава низших и средних училищ касался только тех учебных заведений, которые находились в ведении Министерства народного просвещения. Но, как уже отмечалось, начальные народные школы наличествовали почти во всех ведомствах. Посему необходим был не ведомственный, а общегосударственный взгляд на судьбу народных школ. Такой взгляд был высказан в Особом присутствии редакционных комиссий, созданных для составления Положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости.

Особое присутствие признало, что вопрос о сельских школах «находится в ближайшей связи с осуществлением всей реформы, предпринимаемой ныне правительством. Оно подчеркивало, что распространение грамотности среди сельского населения явится «одной из существеннейших мер к улучшению крестьянского быта».

Не вдаваясь в педагогические частности создания народных школ, Особое присутствие указало на следующие первостепенные меры в области начального образования:

1. Допустить к обучению крестьянских детей всех желающих в порядке частной инициативы. Предпочтение же всегда отдавать общественному образованию.

2. Учитывая различные трудности, отказаться от обязательного (принудительного) учреждения сельских школ. Учреждать их только там, где будет на то выражено желание крестьянских обществ и предоставлены с их стороны необходимые для того условия. Но признать необходимым оказание со стороны правительства сельским обществам материальную помощь в учреждении училищ. Причем, в целях наиболее рационального расходования правительственных средств, комиссия предлагала: а) ограничить выдачу пособий только тем училищам, в которых будут обучаться не менее 25 детей обоего пола; б) тем училищам, в которых будут обучаться 50 детей и более (мальчиков и девочек), выдавать пособие в большем размере и иметь в них учителя с окладом в 150 руб. и законоучителя с окладом 50 руб. в год. В училищах же, имеющих меньшее число учащихся, обучение поручать целиком местному священнику, оплачивая ему 100 руб. в год.

3. Предоставить сельским обществам широкую самостоятельность в устройстве школ. Не ограничивать их какими-либо строго определенными требованиями в части помещений, срока обучения, структуры учебного года и т.д.

4. Предоставить сельским обществам право принимать широкое участие в заведывании училищами. Комиссия при этом считала особо желательным привлечение к этому дворянства, как наиболее просвещенного сословия. Предлагалось учредить должности попечителей, к занятию которых привлекать местных помещиков, священников и вообще почетных и грамотных лиц, живущих вблизи от училища.

5. Заведывание хозяйственной частью училищ возложить на волостных старшин и сельских старост.

6. Разрешить, где окажется возможным, бесплатный отпуск леса на постройку училищ.

7. Считать желательным учреждение волостных училищ, которые содержались бы на средства волости.

8. Озаботиться скорейшим изданием хороших книг, по возможности дешевых и в большем количестве.

Таков был либеральный взгляд Редакционной комиссии на устройство начальных народных училищ. Комиссия, не устанавливала определенного типа сельской школы, не определяла ее учебного плана, не выдвигала каких- либо других условий, которыми следовало руководствоваться при организаций школ. На данном этапе она находила такие требования преждевременными, способными лишь затормозить развертывание мероприятий по обучению грамоте крестьянских детей.

Комиссия предоставляла право населению в каждом конкретном случае решать эти вопросы по своему усмотрению. Она не устраняла от участия в их решении и правительственные органы, но полагала, что это участие должно носить скорее характер совета, разъяснения, а не административного вмешательства. Конечно, правительственные органы обязаны были строго наблюдать за тем, чтобы самодеятельность населения не переходила границ, установленных законами.

Выводы комиссии не расходились в принципе с общими началами, которые были положены в основу проекта устава низших и средних учебных заведений Министерства народного просвещения в части низшего звена начальной школы. Здесь только ярче подчеркнуто положение о том, что основным путем в развитии сети школ признается общественная инициатива и отрицается всякая принудительность в обучении.

На основе этих указаний, а также замечаний на предшествующий проект, новый проект 1862 г. был переработан и под наименованием «Проект устава общеобразовательных учебных заведений Министерства народного просвещения» по распоряжению Александра II от 18 января 1862 г. вместе с «Проектом общего плана устройства народных училищ» (составленном тогда же межведомственным комитетом) был опубликован для всеобщего сведения, а также разослан по всему учебному ведомству и отдельным лицам для заключений. С той же целью оба проекта были переведены на французский, английский и немецкий языки и посланы известным иностранным педагогам.

В проекте устава подчеркивалось, что целью низших и средних общеобразовательных училищ может и должно быть только одно - подготовка человека, а не специалиста. Как и в предыдущем проекте, здесь, таким образом. признавалось вполне законным и бесспорным требование передовой русской и западноевропейской педагогики, отчетливо выраженное П.И. Пироговым в «Вопросах жизни». По отношению к народным училищам это требование было сформулировано следующим образом: «Народные училища имеют целью нравственное и умственное образование народа в такой степени, чтобы каждый мог понимать свои нрава и исполнять свои обязанности разумно, как следует человеку».

Никакой другой цели перед ними не ставилось, и всякая попытка поставить хотя бы скромную специальную задачу, вроде подготовки писарей, как это имело место в сельских училищах Министерства государственных имуществ, объяснительной запиской к проекту осуждалась как мера нецелесообразная и даже вредная.

Исходя из этого в учебный план народных училищ включались только общеобразовательные предметы: Закон Божий, отечественный язык, чтение и письмо, арифметика и пение. По желанию обществ и частных лиц при народных училищах допускались к преподаванию и другие, дополнительные предметы, соответствующие потребности местного населения.

В женских народных училищах по проекту устава должны были изучать те же предметы и в том же объеме, что и в мужских училищах, но с добавлением рукоделий, наиболее употребимых в местном быту.

Несмотря на несомненную убедительность доводов, приводимых многими участниками педагогической дискуссии в защиту двух- и трехгодичной начальной школы, Ученый комитет своей позиции не изменил. Он по-прежнему проектировал начальную школу с одногодичным сроком обучения, что, конечно, затрудняло выполнение даже намечаемой им же весьма ограниченной учебной программы.

Помимо основных типов народных училищ, проект допускал существование школ грамотности и воскресных школ, а также разрешал домашнее обучение детей, осуществляемое домашними наставниками и наставницами.

Эти меры рассматривались как необходимые для удовлетворения самых простейших первоначальных потребностей в знаниях детей, подростков и даже взрослых, которые не могли регулярно посещать ежедневных занятий в народных училищах.

Проект не имел в виду учреждать народные училища, и тем более школы грамотности и воскресные школы в обязательном порядке. Они учреждались только по желанию городских и сельских обществ и частных лиц. Для учреждения народного училища общество или частное лицо обязано было: а) предоставить помещение с отоплением и освещением для училища и учителя; б) снабжать училище всем необходимым для его содержания; в) выплачивать жалованье каждому учителю: в городе - не менее 250 руб., в сельской местности - не менее 200 руб. в год, законоучителю в городе - не менее 80 руб. и в селе не менее 50 руб. в год; г) платить за преподавание пения по особому соглашению; д) вносить 10% с ежегодного жалованья каждого учителя для образования пенсионного капитала.

Для открытия народных училищ без пособий от правительства, никаких особых разрешений не требовалось. Разрешением на открытие занятий в намечаемом училище служило назначение учителя, осуществляемое губернским директором училищ. На открытие же народного училища с пособием от правительства требовалось разрешение Министерства народного просвещения.

Школы грамотности и воскресные школы могли открываться обществами и частными лицами без особого на то разрешения. Но учредители их обязывались сообщать губернскому директору и епархиальному начальству: где и кто открыл школу, кто принял на себя обязанности распорядителя и преподавателей в воскресной школе и учителей в школе грамотности.

Структура школ, намечаемая данным проектом, значительно отличалась от намеченной ранее. Здесь вовсе выпадало высшее звено начального образования - высшее народное училище. По мысли проекта, это звено целиком поглощалось прогимназией и потому считалось излишним.

Народное училище, являясь основным типом начальной школы, рассматривалось как низшее звено всей системы народного образования, на котором строились другие высшие звенья, - прогимназия и гимназия. Оно в то же время носило законченный, самостоятельный характер. Требования общественности о создании двух- и трехгодичных училищ, как основных типов начальной школы в проекте устава, не получили удовлетворения. В нем даже отсутствовал пункт, разрешающий учреждать при народных училищах вторые (не параллельные, а следующие, высшие) классы, что допускалось прежним проектом.

Рассмотренный Проект устава общеобразовательных учебных заведений Министерства народного просвещения был подготовлен Ученым комитетом в достаточно либеральном духе. И таким же оказался Общий план устройства народных училищ, составленный межведомственным комитетом на основе предложений редакционных комиссий, а также особого проекта Министерства государственных имуществ и собственных наработок Ученого комитета ведомства просвещения.

В объяснительной записке к Проекту общего плана устройства начальных училищ составленному в 1862 г. межведомственный комитет наметил для себя следующие руководящие начала:

а) Надлежит устроить столько начальных училищ и так их распределять, чтобы жители каждой местности имели возможность доставить своим детям первоначальное, необходимое образование;

б) Устройство и содержание училищ, долженствующее пасть на общество, упростить до такой степени, чтобы оно требовало сколь возможно менее издержек, и чтобы общества не были стеснены в распоряжении средствами, какие будут от них доставляемы, а тем побуждались содействовать учреждению училищ;

в) Возбудить участие обществ к местным училищам и в этих видах дать им возможность и самим иметь влияние на благосостояние училищ;

г) Преподавание устроить так, чтобы оно состояло не в бессмысленном заучивании на память, но чтобы в самом преподавании заключались условия, необходимые для пробуждения умственной деятельности и влияния на нравственную сторону;

д) Порядок замещения учительских мест установить, по возможности, такой, чтобы он представлял некоторое ручательство в успешном преподавании;

е) Определить средства привлечения способных и благонадежных людей к званию учителей начальных училищ;

ж) Принять меры, которые, не делая обучения положительно обязательным, могут однако же служить поощрением к обучению детей;

з) При неизбежной медленности повсеместного учреждения правильно организованных начальных училищ, открыть и другие пути к распространению грамотности.

Приведенные руководящие принципы охватывают очень важные организационные и педагогические стороны начального образования. Суть их сводилась к тому, чтобы повысить интерес населения к школе, сделать начальную школу более доступной для широких масс, привлечь к ее развитию широкий круг русской общественности.

Вместе с тем в проекте общего плана устройства народных училищ, составленном межведомственным комитетом (в котором заседали, кроме чиновников ведомства просвещения, представители Министерств внутренних дел, государственных имуществ, финансов, а также Святейшего Синода), т.е. в проекте, наиболее полно отражавшем точку зрения правительственных кругов, заявлялось, что дело народного образования есть дело самого народа и... следовательно, об учреждении и содержании народных училищ должны заботиться городские и сельские общества. В результате получалась полная аналогия с раскрепощением крестьян: школу крестьянин обязан был так же купить у государства, как личную свободу и собственную землю - у помещика.

Более того, в проекте межведомственного комитета крепостнические черты выступали даже еще резче, чем в самой «великой реформе». Комитет признавал необходимым, «не делая обучения положительно обязательным», принять меры, которые «могут однако же служить поощрением к обучению детей». Эти «поощрительные» меры сводились к введению специального налога с местного населения на содержание училищ, за счет которого училища должны были открываться: в городах не менее одного на тысячу душ мужского населения, в селах - по меньшей мере одно на каждый приход.

Иначе говоря, комитет, казалось бы, признавал начальную школу столь же необходимой для крестьян, как и для государства, но содержание этой школы возлагалось только на крестьян. И если для выкупа земли государство в соответствии с реформой 19 февраля предоставляло крестьянам выкупную ссуду (что свидетельствовало об экономической заинтересованности его в проведении выкупной операции), то на «выкуп» школы оно не намеревалось потратить пи гроша. В итоге признание за народом и общественностью права па участие в создании народной школы оборачивалось для правительства экономической выгодой, так как не оно, а участвующие должны были за эту школу платить.

Таким образом, до начала 1870-х гг. традиционная линия финансового невмешательства в дело начального народного образования была определяющей в отношении правительства к народной школе. Не чувствуя экономической потребности в просвещении народа, самодержавие, преодолев политический кризис 1860-х гг., пренебрегло и политической программой Долгорукова, рассчитанной на то, чтобы «обратить все народные школы в учреждения государственные». Оно, как и прежде, устранилось от участия в развитии начального народного образования, оставив за собой только функции полицейской и церковной его опеки.

Таким образом, начальная школа в России возникла как сугубо общественное явление и только по мере дальнейшего вмешательства власти в конце I860 - начале 1870 г. она трансформировалась сначала в общественно- государственную, а затем, с появлением в середине 1880-х гг. церковно- приходских школ, в государственно-общественную структуру.

В подготовке всех проектов Положения о начальных училищах в 1860-1862 гг. в правящих кругах, если не преобладали, то отчетливо проявлялись либеральные настроения, соответствующие требованиям общественного движения. Это было явным следствием общественного подъема. Напротив, проект 1863 г. свидетельствовал о спаде этого подъема и постепенном нарастании реакции, вызванной в частности польским восстанием 1863 г. Этот проект уже не подлежал общественному обсуждению.

В качестве основных типов массовой начальной школы проект утверждал все существовавшие типы элементарной школы под общим названием начальных народных училищ. Срок обучения в них был годичный, программа обучения практически соответствовала старым приходским училищам.

Повышенные начальные школы были представлены «нормальными народными училищами», по сути ничем не отличавшимися от уездных училищ и от высших народных училищ по проекту I860 г., но с более низким учебным курсом. В отличии от начальных народных училищ, не субсидируемых государством, «нормальные» училища содержались за государственный счет.

К позитивным сторонам проекта относились признание всесословности начальных школ и право обучения учащихся на их родном языке. «В тех местностях, - говорилось в проекте, - где родной язык не есть язык великороссийский, преподавание совершается в начале на местном наречии; по мере успехов учащихся в русском языке должно постепенно переходить к этому языку» (ст. 12). Проект допускал открытие с разрешения уездного училищного совета воскресных школ «для образования лиц ремесленного и рабочего сословия обоего пола, не имеющих возможности пользоваться учением ежедневно» (ст. 63).

Вместе с тем Ученый комитет отказался от прежнего предложения о предоставлении полной свободы обществам и частным лицам открывать начальные училища. Отказался он и от своего же предложения 1860 г., дающего право обществам и частным лицам открывать школы грамоты, не спрашивая ни у кого разрешения.

В предшествовавшем проекте управление и руководство начальной народной школой предполагалось возложить на губернские училищные советы. В новом проекте предлагались уездные училищные советы, состоявшие из представителей ведомств, которым были подчинены начальные училища. Общественный элемент в советах отсутствовал, что делало их иллюзией коллегиального управления.

В таком виде проект 1863 г. был внесен в Государственный совет, который остался им недоволен. Государственный совет удалил из проекта все, что касалось «нормальных» народных училищ, ибо, как он полагал, в городах их роль играли прогимназии, в селах же учреждение таких училищ объявлялось «мерой несвоевременно». Отклонена была и статья, допускающая обучение на родных языках. Влияние духовенства на школы расширялось: оно получало монопольное право па преподавание Закона Божия и контроль за религиозно-нравственным направление всех остальных предметов. Представителю духовенства предоставлялось «первенствующее место» в губернском училищном совете.