Исследование современных женских инициаций

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет социальных наук

Выпускная квалификационная работа

Исследование современных женских инициаций

Тихонова Виктория Константиновна

Москва 2020

Содержание

Введение

Глава 1. История женских инициаций

1.1 Понятие и виды инициаций

1.2 Структура обрядов инициации. Обряды перехода

1.3 Значение обрядов инициаций в обществе

1.4 Инициации в сказках

1.5 Особенности женских инициаций

1.6 Женские инициации народов Нденбу

1.7 Психоаналитическое изучение инициаций

Глава 2. Современные женские инициации

2.1 Актуальность обрядов инициаций

2.2 Женские круги

2.3 Праздник Менархе

2.4 Благословление в роды

2.5 В поисках теплой матери

2.6 Инициация новой жизнью. Родильные деревни. Опыт Анны

2.7 Анализ

Заключение

Список литературы

Введение

Каждый из нас когда-либо слышал об обрядах инициации, а также и сам, осознанно или же нет участвовал в ритуалах перехода. В первобытном обществе, подобные ритуалы были естественной традицией, однако, в современном обществе, подобные традиции уже не несут какого глубоко символического значения, и в некоторых культурах являются архаической традицией. Несмотря на это, я решила произвести практическое исследование чтобы понять, насколько актуальны сейчас процессы инициаций, нужны ли они и как современное общество изменило отношение к древним обрядам.

Актуальность: Тема инициаций, а в особенности женских инициаций и сопровождающие их бессознательные значения до сих пор является крайне неизученными и, если можно так выразиться, проигнорированными научным сообществом. В данной работе было проводено подробное исследование явлений, которые раньше не обсуждались научном сообществе.

Научная проблема, решаемая данным исследованием: Благодаря исследованию проведенному в данной работе, я смогла выявить суть бессознательных процессов в современных женских инициациях, что в дальнейшем не только сделает эту тему более освещенной и актуальной для общества, но также более изученной для научного сообщества.

Практическая значимость и научная новизна: Изученные мной явления могут восприниматься не только как интересный психологический феномен, но также полученные данные могут быть использованы в психологической практике.

Объектом нашего исследования: Объектом нашего изучения будут выступать обряды инициаций в истории архаичных и современных обществ.

Предметом нашего исследования: Предметом исследования данной работы являются психические бессознательные процессы участниц инициаций.

Цель и гипотеза исследования: Инициации ищут те женщины, чьи матери были «холодными» и не смогли в достаточной степени наполнить их своим присутствием. В семье таких женщин существует запрет на сексуальность. Их поиск- поиск «достаточно хорошей матери».

Задачи исследования: Изучить явление женских инициаций в истории и современности, а также изучить бессознательные мотивы участниц инициаций.

Методы и методики исследования: Для получения результатов я провела два социальных опроса, после чего проанализировала их результаты во второй главе данной работы, также для сбора информации я использовала метод интервьюирования.

Эмпирическая база исследования: В данном исследовании я изучала труды западных психоаналитиков, а также российские и западные антропологические исследования в области историй древних обрядов.

Структура текста:Данная работа состоит из содержания, введения, двух глав, заключения и списка литературы. Каждая из глав заканчивается выводами. В работе содержаться 2 таблицы и 4 рисунка. В первой главе мы исследуем историю обрядов инициаций, их общественную значимость, рассмотрим конкретные примеры обрядов женских инициаций, изучим это явление в фольклоре, а также насколько оно изучено в психоанализе, в конце мы проведем анализ собранной информации и сделаем выводы. Во второй главе мы подробно изучим такое явление как «женские круги» и «родильные деревни», изучим случай Анны, участницы инициации в родильной деревне, а также проанализируем полученную информацию и сделаем выводы.

Глава 1. История женских инициаций

1.1 Понятие и виды инициаций

Существует несколько основных понятий инициации. В данной работе, я буду придерживаться следующего объяснения, так как оно отражает саму суть изучаемого явления:

Инициация (от лат. initiare - начинать, посвящать) - обряд, знаменующий переход индивидуума на новую ступень развития в рамках какой-либо общественной группы или мистического общества.

Все известные обряды инициации можно разделить на 3 больших группы:

Обряды взросления, перехода от юного возраста к более взрослому:

Эти обряды считаются самыми распространенными. К ним можно отнести бар-мицву и бат -мицву (достижения религиозного совершеннолетия у мальчиков и девочек в иудаизме), обряд нетамбв (обряд взросления мальчиков на о. Малакула), нкан'га (цикл обрядов женских инициаций народа и так далее. В данной работе, мы наиболее глубоко рассмотрим возрастные инициации девочек в контексте их перехода к более зрелой женственности.

Наиболее подробно изучены и описаны обряды Африканских народов и некоторых островных племен, но в целом, они сохранились по всему миру. Уместно было бы привести в пример праздник Лазарование: сербско-болгарский обряд инициации молодых девушек во взрослую жизнь, празднующийся и сейчас. Праздник сопровождается гуляниями, молодые девушки наряжаются в костюмы невест (либо надевали украшения/иные вещи, одолженные у недавно вышедших замуж женщин) и проходили по улицам распевая песни с любовными и брачными мотивами. Считалось, что только после участия в Лазоровании, девушки могли выходить замуж и больше не считались детьми.

Обряды вступления в тайное общество:

Сюда можно причислить любые обряды приобщения к общественным и религиозным объединениям: таинство причастия в христианстве, обряд посвящения в масоны, посвящение в рыцари.

Шаманские инициации:

В большинстве культур, инициация в шаманы является неким божественным даром. Пройти подобную инициацию возможно в трех случаях:

В случае «зова», «избрания»;

Передача знаний по наследству;

Личное решение.

Новоиспеченный шаман начинает свой новый путь через духовный кризис, столкновение с новым и неизведанным, а также через особые мистические переживания, иногда с применением психоактивных веществ «расширяющих сознание».

1.2 Структура обрядов инициации. Обряды перехода

Обряды инициаций являются частью более общего явления- обрядов перехода. Обряды перехода - это последовательность церемоний, сопровождающих переход из одного состояния в другое, из одного мира -- в другой. Ван Геннеп А. «Обряды перехода» (1999 г.) Данная концепция была сформулирована Арнольдом ван Геннепом в его книге «Обряды перехода», где он также уточнял, что переходом является процесс, знаменующий внутреннюю трансформацию человека из одного состояние в другое, например зачатие и роды, брак, рождение, получение профессиональной квалификации и даже смерть. Исследуя каждое событие можно выделить следующую общую обрядовую структуру, которую мы будем наблюдать в дальнейшем на более подробном примере:

Этап отделения или сепарации:

Этот начальный этап по сути является разрывом с прошлым и осознанием факта неизбежности изменений. К примеру, в племени Муррингов, в начале обряда инициации мальчиков, их фактически похищают у матерей уже инициированные мужчины, которые далее будут сопровождать их на более поздних этапах. Элиаде Мирча. «Тайные общества. Обряды инициации и посвящения» (1999 г.)

Промежуточный этап:

Символически, этот этап является пространством «между мирами», когда инициируемый уже не тот, кем был раньше, но еще не получил новую идентификацию. Важным элементом этого этапа является изоляция от остального общества, у каждого племени это происходит по-своему, но чаще всему можно выделить следующие традиции: инициируемых отводили в лес, либо в специальные строения- хижины, в которые разрешалось входить кому-либо кроме участников ритуала. Инициируемые, в зависимости от традиции проводили в изоляции разное количество времени- от нескольких дней, до недель и даже в отдельных случаях лет.

Помимо этого, практиковались различные аскезы- полное или частичное молчание, пищевые аскезы, отказ от сна.

Зачастую все процессы сопровождаются символизмом смерти-возрождения: в мифологии племени Вираджури считается, что во время ритуала посвящения мальчиков, божество Дарамулун (сын Беаме, Высшего существа, Бога) выбивает инициируемым один передний зуб (символизирующий, видимо то, от чего участники инициации отказываются при переходе в новое качество), а позже говорит своему отцу, что во время обряда он умертвил мальчиков, расчленил их, а останки сжег, после чего вернул из к жизни «иными существами, но лишенными одного зуба». Действие ритуала сопровождается зрелищным представлением колдунов, которые танцуя демонстрируют свою магическую силу, показывая предметы, которые они якобы извлекают из себя и своих внутренних органов. После этого, новичков укрывают одеялами, говоря, что идет Дарамулун чтобы сжечь их, после чего резко срывают покровы чтобы продемонстрировать специальную трещетку, скандируя «Вот он, Дарамулун!». Затем им разрешают дотронуться до трещоток, которые потом разбивают и сжигают.

В иных случаях, инициируемых закапывают, ритуально «погребая», проводят ритуалы обрезания (своеобразной кастрации) с использованием разных трав и растений (иногда психотропных). Инициируемым часто необходимо проходит испытание, где они могли бы столкнуться с близостью смерти.

В некоторых племенах неофиты считаются умершими во время всего ритуала и все члены общины относятся к ним как к призракам, однако изоляция подразумевает под собой не только символическую смерть, но и новую жизнь, поэтому часто инициирующиеся воспринимаются как новорожденные. У некоторых из этих племен новообращенный считается мертвым на время всего испытательного срока. Это испытание продолжается достаточно долго и состоит в ослаблении тела и духа инициируемого, по-видимому, с целью изгладить в его сознании всякое воспоминание о его детской жизни.

Этап включения или восстановления:

После успешного прохождения всех этапов, инициируемый признавался полноценным членом общества (в обрядах возрастных инициаций ребенок становился взрослым), принимая новую идентификацию, а также новые обязанности, знания и возможности. Устраивались гуляния и праздники, поздравляя новых мужчин/женщин с прохождением всех трудностей и началом новой жизни. Наступает позитивная часть: обучение своду обычного права, постепенное приобщение к знаниям путем выполнения перед ним тотемических церемоний, рассказывания мифов и та. Финальным актом является религиозная церемония и главным образом особое членовредительство, различное у разных племен (вырывают зуб, надрезают пенис и т.д.). После прохождения этих обрядов посвящаемый навсегда идентичен взрослым членам клана. Иногда инициация совершается за один раз, иногда поэтапно. Там, где посвящаемый рассматривается как мертвый, его «воскрешают», учат жить, но иначе, чем в детстве.

Почему обряд инициации отдельно выделяют среди прочего многообразия обрядов перехода? Переход не является фактически установленным обрядом, ритуалом, хоть и несет в себе глубокое таинство трансформации, фактический переход зачастую инициирует жизнь и физическое развитие: к примеру, первая менструация у женщин является полноценным переходом от детства к более зрелой женственности и сексуальности, телесно инициирует их, а проводниками в этих процессах выступают более зрелые и «ранее инициируемые» женщины- наставницы, чаще всего близкие родственницы или своеобразные наставницы (мать, бабушка, учительница, врач и т.д.) , которые объясняют девушке, что происходит с ней и ее организмом. Зачастую, девочки, столкнувшиеся с внезапным кровотечением и не знающие о столь важном физиологическом процессе, находятся в полной уверенности что находятся в смертельной опасности или умирают. Помимо этого, стоит уточнить здесь, что менструация- тот процесс, который может быть не только переходом, но и первым этапом для более объемного ритуала инициации во взрослую сексуальность. Главной темой инициации является переживание посвятительной смерти. Посвящаемых закапывают в землю, иногда заваливают сухими деревьями, делают им соответствующую раскраску, в некоторых племенах инициируемые имитирую поведение мертвых. С этим же переживанием связаны суровые, порой жестокие испытания, которые должен вынести посвящаемый. Это ритуальные пытки, такие как бичевание, избиения, обрезание, голодание, лишение сна и пр. Нанесение татуировок, насечек, надрезов на коже, символизирующих смерть и воскрешение. Затем следует переживание возрождения, нового рождения, рождения себя в другом качестве. Посвящаемым дают новые имена, обучают новым, секретным словам, языку, иногда их заново учат ходить, кормят как маленьких, т.е. имитируют поведение новорожденных.

Можно утверждать, что большая часть обрядов, сексуальный характер которых нельзя отрицать (о них еще говорят, что они делают юношу мужчиной, девушку -- женщиной или способны это сделать), входит в ту же категорию, что и некоторые обряды отсечения пуповины, обряды детства, отрочества и др., и является обрядами отделения от бесполого мира, за которыми следуют обряды включения в мир, разделенный по признаку пола. Индивид входит в конкретное сообщество людей своего пола, участвуя одновременно во всех других объединениях общего или специального характера. Членовредительство -- это средство окончательной дифференциации. Но есть и другие виды атрибуции -- ношение специального костюма или маски, нанесение на тело рисунков (особенно из цветной глины), которые означают временную дифференциацию. Мы увидим, что именно эти виды дифференциации играют значительную роль в обрядах перехода, так как они повторяются при каждой перемене в жизни индивида. Тут стоит напомнить что у женщин тоже есть обряд обрезания- намного более опасный чем у мужчин, так как речь идет об уалении клитора. Возможно, что в каких-то случаях его удаление имеет целью уничтожить отросток, наличие которого приближает женщину по виду к мужчине (тогда операция справедлива с точки зрения анатомии), и удаление клитора в этом случае не что иное, как обряд половой дифференциации того же порядка, что и первое приобщение (ритуальное) к костюму, инструментам и утвари и тому подобным предметам, свойственным каждому полу.

Инициация является четко установленным обрядом со своими правилами и символическими значениями, которыми его наделяет общество. Переход является более индивидуальным переживанием, обряд инициации- общественным. Дополнительно хотелось бы заметить, что рассмотрев некоторые мужские обряды можно прийти к выводу, что для мальчиков инициация является ритуальным преодолением Эдипова комплекса, с его отрывом от матери, принятием запретов, страхом кастрации (во многих племенах пркатикуется оберзание, как для мальчиков, так и для девочек) символическим соперничеством с отцом, из индивидуально-семейного, процесс вырастает до общественного. Разумно было бы предположить, что для девочек обряд разворачивается подобным символическим образом, учитывая, конечно, особенности женского Эдипа. Так это или нет, мы рассмотрим далее, однако стоит повторится, что, не смотря на внутренний обрядовый символизм, инициация- обряд социальный, и говоря о возрастных обрядах, мы говорим скорее о достижении общественной зрелости.

1.3 Значение обрядов инициаций в обществе

Я уже упомянула, что обряд древних инициаций является в первую очередь общественным процессом. Ритуалы, практики и идейный контекст инициации тесно связаны с ведущей идеологией, мифологией племени, сообщества. Это приобщение (не в теории, а на собственном опыте) к ценностям взрослых, к знанию взрослых и к личностным характеристикам и способностям взрослого человека. Как писал ведущий исследователь мифологии Мирча Элиаде (1999 г.): «инициация позволяла подростку постичь «тройное откровение: откровение Священного, Смерти и Сексуальности». Все три вида опыта отсутствуют у ребенка. Инициируемый узнает о них, принимает их и включает в структуру своей новой -- взрослой -- личности. Кроме того, посвящаемый уподобляется культурному идеалу племени, представленному в виде обожествляемого первопредка, героя или божества, легендарный и трудный путь которого он и повторяет в инициации. Вся инициация, ее антураж и события насыщены глубочайшими символами и являются проигрыванием сокровеннейших мифологем племени.

То как именно и в каком возрасте будет проводится ритуал зависит от конкретного общества (племени) и присущих ему социокультурных значений и символизма. К примеру, подробно изучены церемонии достижения

Несмотря на вышесказанное, не наблюдается конкретной зависимости между половой зрелостью и обрядами инициаций, так после инициирования ребенок достигает скорее социальной зрелости, а не физиологической. Почему? Казалось бы, естественным именно этот момент считать началом перехода от детства к отрочеству. Но в реальной жизни все происходит иначе. Это объясняется в первую очередь факторами физиологического порядка:

Сексуальное наслаждение не зависит от половой зрелости, его испытывают и раньше и позже в зависимости от особенностей человека; оргазм можно испытать намного раньше, так что половая зрелость имеет значение лишь для возможности зачатия;

Первая кровь у женщин появляется не в одном и том же возрасте. Эти различия настолько значительны, что никакие установления не могут основываться на столь трудноопределимом и непостоянном явлении, как половое созревание. Даже в Европе варианты отличаются от официальных данных. В Риме девочки официально считаются достигшими возраста половой зрелости в 12 лет, но только двенадцатая часть юных римлянок имеет регулы в этом возрасте; у громадного большинства они начинаются лишь в возрасте между 14 и 15 годами, а у некоторых -- очень редкие случаи -- с 9 лет. Для обоих полов трудно установить точный возраст полной физической зрелости, так как эти процессы являются абсолютно индивидуальными.

Несоответствие сроков физической и социальной зрелости особенно четко проявляется в некоторых церемониях Тода, которые практикуют многомужество. Девочки и мальчики бывают помолвлены с трех лет. Незадолго до того, как девушка достигнет физиологической зрелости, мужчина из группы, отличной от той, к которой принадлежит девушка, приходит днем в ее деревню, ложится рядом с ней и накрывает ее и себя накидкой; несколько минут они лежат вместе, затем мужчина уходит. Через две недели хорошо сложенный и сильный мужчина (из любой группы или клана) приходит провести ночь с этой девушкой и лишает ее девственности. «Это должно совершиться до наступления половой зрелости, и мало что так дискредитирует женщину, как невыполнение этой церемонии; это даже может помешать ей выйти замуж». И лишь когда девушке исполнится 15--16 лет, т.е. несколько лет спустя после наступления половой зрелости, начинаются свадебные церемонии в собственном смысле слова.

Так как в данной работе мы уделяем внимание именно женским инициациям, далее мы будем рассматривать и анализировать древние обряды сохранившиеся в современности, а также современные инициации и их общие отличия и изменения.

Таким образом, для обоих полов очень трудно установить рубеж физической зрелости. Может быть, поэтому так мало исследований проведено на эту тему. Представляется непростительным вводить в науку выражение «обряды половой зрелости» для обозначения совокупности обрядов, церемоний, всякого рода религиозных действий, которые у разных народов сопровождают переход от детства к отрочеству. Следует отличать понятие половая зрелость от понятия социальная зрелость (совершеннолетие), так же как различают понятия физическое родство (кровное) и родство социальное.

Не во всех, но в некоторых традиционных культурах, например у австралийских аборигенов, возрастные инициации были связаны с дуальным, т. е. фратриальным социальным делением. М. Элиаде (1999) пишет об этом: «Поскольку австралийские племена делятся на две группы, между которыми заключаются браки, то группа А берет на себя посвящение молодых людей из группы Б и наоборот. Так что можно сказать, что новичков посвящают их потенциальные тести».

Данный факт фиксировался многими этнологами, но, как правило, не объяснялся. Тем не менее представляется возможным связать его с также часто упоминаемым этнологами фактом о нахождении фратрий в состоянии ритуальной вражды, иначе говоря ритуальной войны. В связи с этим инициировавшая сторона ритуально убивала инициированных, проливала их кровь и порой даже ритуально их съедала. Членам одной и той же фратрии это делать категорически запрещалось. А так как любая инициация мыслилась как насильственная смерть, ритуальное убийство, то проводили ее не представители той же фратрии, того же рода, что и посвящаемый, но представители ритуальных «врагов». «Убивая» и «съедая» инициированного, они тем самым считали, что инкорпорировали его «душу» в ряды своей фратрии.

Пример процесса превращения убитых в своих убийц мы можем увидеть в описании африканского ритуала: «Исполнителей иногда называют "львами", а обрезание выражено глаголом "убивать", некоторое время спустя новички тоже одевают шкуры леопарда или льва, то есть они ассимилируют божественную суть животных посвящения и, как следствие этого, возрождаются в них. неофит, "убитый" диким животным, воскресает, надев его шкуру, то есть становится одновременно и жертвой, и убийцей» Элиаде Мирча. «Тайные общества. Обряды инициации и посвящения» (1999 г.).

Некоторые ученые, пытались доказать, что первоначально все «досовременные» общества имели дуальную социальную структуру и, соответственно, во всех обществах инициатические практики строились на ней. Хотя такая позиция со временем была отвергнута большинством антропологов и социологов как недостаточно обоснованная, не стоит вовсе забывать о ней.

Есть универсальная для всех традиционных культур последовательность инициатического процесса. Исходным пунктом отправления в нем является ребенок, «естественный человек», «однажды» рожденный. Он подвергается инициатической смерти, т. е. ритуально убивается, приносится в жертву. В результате возникает «социальный мертвец», «инициирующийся человек». Считалось, что его душа находится в плену и в то же время в обучении у своих убийц и инициаторов. Так, М. Элиаде утверждал, что любая инициация - вначале «смерть», только потом «рождение». Исходя из этого, он выделял такую «особенность архаической ментальности», как «вера в невозможность изменить одно состояние, не разрушив предыдущего. В данном случае, чтобы стать взрослым, ребенок должен «умереть» в детстве. Смерть в любом посвящении необходима как «начало духовной жизни».

В целом, женские возрастные обряды инициаций изучены намного хуже, чем мужские, во многом из-за того, что информация об этих ритуалах более труднодоступна для этнологов, чем мужские обряды. Большинство известных нам женских ритуалов описаны только через их внешнее, видимое проявление и не раскрывает символических аспектов древних обрядов.

1.4 Инициации в сказках

Схема обряда инициации нашла свое отражение в сказочном повествовании и именно через него мы можем понять ее глубинное значение.

Выделяют два сюжетных цикла, составляющих все многообразие волшебных сказок - цикл посвящения (или инициации) и цикл смерти. В. Я. Пропп (1998) приводит наборы функций, соответствующих тому или другому циклу, так, например, уход из дома и волшебные помощники соответствуют циклу посвящения, а запах героя или его железные сапоги - циклу смерти. Автор говорит о том, что оба эти цикла сливаются в один, поскольку посвящение практически всегда включает либо умирание и оживление героя, либо путешествие в страну мертвых или иное царство, то есть, мотив инициации покрывает мотив смерти. Мотив инициации в волшебной сказке включает такие сюжетные ходы или функции в терминологии В.Я.Проппа , в которых либо группа детей попадает во власть людоеда либо герой убивает могучего змея - хтонического демона и ряд других. Характерные для классической волшебной сказки предварительные испытания будущим помощником героя также восходят к мотивам инициации (помощник, даритель - это дух-покровитель или шаманский дух-помощник).

Упоминание об инициатическом путешествии содержится в целой группе мифов. Часто такое путешествие происходит с посещением страны мертвых, а целью его является приобретение мудрости и знаний. Причем мотив познания проявляется в поедании или поглощении либо героем, либо героя. Так, герой финского эпоса Вяйнемейнен отправляясь в путешествие, одевает обувь из стали, то есть обувь мертвых. Гильгамеш одевает рубище и львиную шкуру и становится подобен "идущему дальним путем", то есть мертвецу. Находясь в ином мире, необходимо уподобиться его обитателям: герой должен стать для них "своим", иначе он будет уничтожен ими и останется в царстве смерти навсегда (там же). Интересно, что этот сюжетный ход встречается и во многих современных художественных фильмах ужасов.

С мотивом поглощения часто объединяется мотив "иного мира". Тот же Вяйнемейнен, будучи проглоченным, ест Випунена изнутри, то же в "Одиссее", вначале угощение у лотофагов и пожирание лестригонами; у Полифема спутники Одиссея сначала едят, а затем их пожирает циклоп, причем действие происходит в пещере, которая символизирует чрево владыки мира мертвых. То есть, мотив пребывания в стране мертвых и мотив поглощения сливаются. Таким образом, мотив поедания тесно связан с познанием.

Герой уходит из дома в некое неизвестное тридевятое царство, попадает в странный дом: избушка на курьих ножках или дворец Кощея Бессмертного -- по сути, это символ царства мертвых. Там герои должен пройти ряд испытаний, в результате чего он получает магические дары (живую воду, волшебные предметы, чудесного слугу) или невесту. По возвращении сказочный герой обязательно обретает новый, более высокий статус: в придачу к невесте ему дается полцарства: богатство, здоровье, вечная молодость, либо знание тайн волшебства, с помощью которых он может побеждать злые силы, возвращать к жизни своих родных. Существует классически мужская и классически женская инициальная сказка. В любом случае сюжет, у мужской и женской истории во многом схож- герой или героиня уходят из дома, проходят сложные испытания чтобы в конце получить награду.

Сюжет женских инициальных сказок кратко можно изложить так: мачеха, обнаружив, что падчерица подросла и хороша собой, старается сжить её со свету. Отец не заступается за дочь перед обидчицей. Наконец, мачеха даёт задание, которое представляет собой смертельное испытание для девушки. Кто-то помогает девушке с ним справиться. Появляется молодой человек, который влюбляется в неё. В эпилоге - счастливое замужество героини, зависть сестёр, посрамление мачехи или даже гибель её.

Чаще всего в сюжете встречаются схожий алгоритм:

Героиня находится в переходном периоде, когда девушка уже не ребёнок, но ещё не женщина;

В большинстве сказок у девушки мачеха, а не родная мать;

Есть родной отец, который ведёт себя по отношению к дочери пассивно, не заступается за неё и не поддерживает;

Как правило, у девушки есть сводные сестры, являющиеся для мачехи родными дочерями, к которым последняя добра;

Девушка должна пройти смертельное испытание;

Есть наставник - человек, животное или волшебное существо. Он помогает девушке справиться со смертельным испытанием, поддерживай или даже спасает её;

В итоге у девушки появляется жених, с которым героиня счастлива;

Посрамление мачехи, а иногда ее смерть (убийство).

Почему мать девочки чаще всего умирает? Скорей всего, речь идет здесь о прохождении Эдипа, когда мать становится не матерью, а женой отца, соперницей. Родительские функции матери ослабевают, и тогда она выступает как женщина, отец - как мужчина, а дочь -как женщина, претендующая на мужчину. Вот откуда в сказке появляется мачеха: ей легче играть свою роль, если она не разрывается надвое между любовью к дочери и враждой к более молодой сопернице, как это бывает в реальной жизни. Материнскую функцию она осуществляет по отношению к своим родным дочерям. Во многих сказках центральной темой является женский конфликт. Тогда ясен ответ на вопрос, почему отец пассивен и не заступится за дочь перед своей жестокой и несправедливой женой. Вместо отца мы должны видеть мужчину, который между двумя женщинами выбирает ту, которая может быть партнёршей. Таким образом, в сказках у девушки есть как бы две "матери". Одна - мачеха, соперница, другая - наставница и помощница. В сказках эти две роли разделены, но в жизни они слиты в одном и том же человеке, и их очень трудно различить. Две роли - стареющая женщина и мать выросшей дочери - находятся в конфликте между собой.

В сказках мы видим, что инициация не может быть совершена девушкой самостоятельно. Нужна сильная поддержка и разрешение стать женщиной от кого-то старшего, более мудрого, того, кто сам инициирован.

1.5 Особенности женских инициаций

Женские возрастные инициации представляют собой не только обряд, используемый для пополнения племени новыми членами, но и иеротопический (сакральный) проект со своими особенностями и замыслом, воплощением которого они являются. В женской инициации можно выделить основные черты, которые формируют её специфическое пространство - «стены», внутри которых реализуется замысел сакральноого проекта:

Наличие специального места, которое призвано стать территорией взаимодействия, посвящаемой с сакральным миром - и одновременно отделяющее его от мира привычного, понятного и безопасного.

Вещественная составляющая обряда, показывающая, что проходящие обряд находятся в переходном состоянии: особая одежда, предметы-символы, пищевые ограничения, предметы гигиены.

Компонент, связанный с освещением и огнём.

Сама обрядовая составляющая, позволяющая отделить женскую инициацию от других посвящений. Последовательное рассмотрение этих черт женской инициации позволит максимально приблизиться к иеротопическому замыслу, лежащему в её основе.

В первую очередь следует обратить внимание на наличие специального места для прохождения обряда женской инициации. Согласно материалам, собранным этнографами, в качестве такового может выступать:

Лес (один из наименее распространённых вариантов). Малая распространённость этого варианта, возможно, объясняется тем, что смысловое наполнение женской инициации иное, чем в мужской инициации: женщине в качестве испытания достаётся уединение, необходимое для познания её собственной природы и осмысления перемен, происходящих с ней; к тому же, обряды женской инициации носят, чаще всего, индивидуальный характер, поэтому лес как вариант достижения изоляции от общины подходит для женских посвятительных обрядов в меньшей степени.

Специально построенная либо выделенная на время хижина: у даяков девушку, достигшую половой зрелости, изолируют на год в белой хижине Элиаде М. (1998)- «Религии Австралии», у баконго с Нижнего Конго девочек в период полового созревания на три месяца изолируют в хижине, возведённой на платформе, на Маршалловых островах в Океании наступление половой зрелости у дочери вождя считалось важным событием. Для неё на берегу строили хижину» «у племени какаду в Северной Австралии, когда у девочки начинается первая менструация, она удаляется в специальное убежище в буше, что-то типа примитивной хижины, приготовленное для неё». Фрэзер (2014) - «Золотая ветвь. Новые плоды»Что касается варианта с хижиной, чаще всего специально построенной, то он оказывается наиболее подходящим для женской инициации, поскольку максимально соответствует идее временного затворничества и физического покоя, необходимых для её прохождения.

Тёмный угол либо затемнённая часть жилища. Этот вариант также встречается довольно часто. Все указанные варианты места для прохождения обряда инициации символизируют собой, с одной стороны, смерть неофита, поскольку он отделяется от общины, что для первобытного человека подобно смерти, а с другой - материнское чрево, где ребёнок также пребывает в одиночестве и темноте и зреет до того времени, когда сможет появиться на свет. Обряд инициации вообще, и женской инициации в частности, невозможно представить без особого вещественного окружения и сопровождения. Иногда при проведении обряда используются вещи из повседневного обихода, но в этом случае они приобретают или раскрывают своё истинное символическое значение. В других случаях в женских инициациях используются особые, имеющие отношение только к ним предметы. Рассмотрение ряда предметов, используемых в женских обрядах посвящения, позволит представить символическое наполнение пространства женской инициации.

Среди вещественных компонентов, упоминаемых при описании обрядов инициации, встречаются:

Особая одежда неофита. Наряд девушки, проходящей посвящение, может служить защитой от зла: «у обитателей Андаманских островов с девочки снимают все украшения, за исключением пояса и фартука из листьев. Но её руки и тело обвязывают листьями», на островах Гилберта в Океании для защиты от вражеских чар девочка носила пояс из молодых листьев кокосовой пальмы, так как лист кокосовой пальмы часто использовался туземцами в защитной магии». Одежда также может демонстрировать временную «бесполость»: например, у даяков девушка, проходящая посвящение, должна носить белую одежду. Описывая эту особенность, отмечал, что «в указанный период времени девушка - ни женщина, ни мужчина; её считают “белой”, “бескровной”. Здесь мы узнаём тему временной двуполости или бесполости неофитов, о которой мы уже упоминали. Известны случаи, когда в период посвящения девушки одеваются мужчинами». У индейцев навахо «инициируемую одевают в одежды Женщины перемен» - в одежды богини, которая является самым важным божеством навахо: «с одной стороны, она в чистом виде воплощает в себе абстрактный принцип hуzhь? (букв. “красота”, но также и “гармония”, “баланс”, “благосклонность” и т.--д.), summum bonum народа навахо, но также она идентифицируется с землёй, растительностью, плодородием, ростом, обилием и совершенной женственностью». Линкольн Б (2014) -Инициация: женские инициации / Пер. с англ. И.--С. Анофриева. Таким образом, одежда в обряде женской инициации играет важную роль, поскольку наглядно демонстрирует особый статус неофита, который уже не относится к профанному миру, а пребывает в таком месте и времени, где уже нет обычного человека; и специфическое одеяние, в свою очередь, помогает неофиту в его испытаниях.

Предметы-символы - предметы, не имеющие прикладного значения (то есть не использующиеся по прямому назначению, как в обыденной жизни), но при этом характеризующиеся особой. Пространство женской инициации и опыт сакрального смысловой наполненностью и высокой степенью включённости в пространство женской инициации. Среди таких предметов этнографы особо выделяют стрелу, лук, бусы, пепел.Дж. Фрэзер (2014) писал, что у племени какаду в Северной Австралии после того как сгорает хижина, в которой девочка находилась во время посвящения, «девочка делает из горячего пепла небольшую кучку, садится на неё и кладёт немного пепла себе на живот». Несмотря на то, что сам Дж. Фрэзер не даёт комментариев к этому моменту обряда инициации, мы можем предположить, что пепел, положенный на живот, является, скорее всего, символом семени, от которого в животе девочки впоследствии зародится жизнь, то есть он также выступает в качестве символа плодородия. Таким образом, основные предметы-символы, присутствующие в пространстве женской инициации, отражают связь самого обряда и инициируемой с плодородием, с получением возможности продолжить род.

Пищевые ограничения. Обряд женской инициации связан также и с особыми пищевыми традициями. Существуют определённые правила питания девушки в этот период. Все эти примеры пищевых ограничений и запретов демонстрируют особое положение девушки в период прохождения обряда инициации: она не принадлежит миру обычных людей, поэтому не может есть ту пищу, что ела раньше, она ей не подходит, поскольку не имеет отношения к тому состоянию, в котором находится инициируемая - вне обыденнойреальности.

Предметы гигиены. Что касается этих предметов, то необходимость в них представлялась очевидной человеку первобытного общества, однако по несколько иным причинам, чем современному человеку. Дело в том, что для человека архаической эпохи было характерно особое восприятие красного цвета и крови: «символика красного цвета, как и символика крови, - амбивалентны. Красный цвет - всеобщий символ крови, берущий начало у истоков культуры, разветвляется до противостоящих друг другу значений: сокрытая, сокровенная, внутренняя кровь, дающая светло-красный цвет, есть символ жизни, но пролитая, сгустившаяся, поэтому тёмно-красная, она - грех, табу, смерть... Красные вещи могут приносить как добро, так и зло». В этом контексте менструальная кровь должна была также восприниматься как нечто, таящее в себе опасность, поэтому её необходимо было изолировать от окружающей среды и людей. Для этих целей, помимо специальной территории, использовались и «средства удержания» крови - трава, волосы. Например, на островах Гилберта в Океании «для обеспечения потребностей её (девочки, проходящей инициацию. - О.--Р.) туалета мать, отец и их родственники обрезали свои волосы, а если она уже была помолвлена, то сюда же добавлялись волосы и родственников её будущего мужа»; у племени какаду в Северной Австралии девочка в своей хижине остаётся сидеть с плотно сжатыми ногами на траве, специально срезанной для этой цели». То есть средства гигиены используются в обрядах женской инициации в первую очередь с целью защиты окружающего мира и людей от возможного зла, которое несёт свернувшаяся кровь.

Теперь рассмотрим роль освещения в обрядах женских инициаций и использование огня во время их прохождения. Обряды женской инициации часто предполагают ограничения относительно возможности инициируемой девушки находиться на солнце, при дневном свете. М. Элиаде отмечал, что «в обрядовой изоляции девушек усилена символика темноты, их прячут в тёмном углу жилища, и у многих народов они не должны видеть солнце: это табу объясняется мистической связью между Луной и женщинами». Дж. Фрэзер (2014) указывал, что «некоторым священным или табуированным людям, особенно женщинам после родов, запрещается видеть солнце. Так, у племени мамбила из Северной Нигерии женщине в течение десяти дней после рождения ребёнка не разрешается смотреть на солнце» То есть, помимо связи женщин с Луной, возможно, также имеет место быть попытка защиты мира от влияния иного, не относящегося к нему. Девушкам в период прохождения инициации не запрещается пользоваться огнём, однако он может разжигаться только с целью обогрева помещения. Например, у племени какаду в Северной Австралии девочка, проходящая обряд инициации, «может поддерживать костёр в своей хижине, но огонь нельзя приносить из лагеря племени». А в обряде женской инициации у ндембу в хижину, где девочка будет находиться в период изоляции, следом за ней входит её будущий жених, который зажигает для неё очаг, что является инсценировкой их будущего брака. Можно сделать вывод, что символика света в обряде женской инициации имеет важное значение, поскольку, с одной стороны, с помощью темноты девочка отделяется от привычного ей мира, но при этом в качестве напоминания о солнце и радостях, которые ждут её после прохождения инициации, ей остается костёр - огонь, согревающий тело и душу. При этом помимо «вещественной» составляющей женской инициации в ней присутствует и непосредственно обрядовая часть, которая позволяет отделить женскую инициацию от других посвящений. Для более глубокого понимания проводимых во время женской инициации обрядов следует отдельно выделить запреты / испытания, которые преодолевает инициируемая, и обряды, не требующие значительных лишений и усилий с её стороны. К первой категории относится, например, имеющийся у некоторых народов запрет касаться ногами земли, а также пребывание. девочки в неудобном положении тела. Так, у племени баконго инициируемых девочек изолируют в хижине на платформе, «так как им не разрешается касаться земли. У жителей Андаманских островов девочка, проходящая инициацию, «должна сидеть в отведённой для неё хижине, подогнув под себя ноги и сложив перед собой руки. За её спиной устанавливают кусок дерева или бамбука, чтобы она могла на него опереться, так как ей не разрешается ложиться. Если у неё затекают мышцы, она может вытянуть одну ногу или одну руку, но не обе руки или ноги одновременно. Чтобы облегчиться, она может высвободить одну руку». На островах Гилберта в Океании девочка должна была сидеть, вытянув перед собой ноги и сомкнув колени, на циновке. Эти запреты действительно были своего рода испытанием для инициируемых девочек, проверкой на послушание, дисциплинированность и выносливость - те качества, которые должны быть у взрослой женщины. Что касается обрядов, проводимых над инициируемой девочкой или при её активном участии, к ним относятся умащивание, «формовка», дефлорация, омовение. Умащивание тела девушки, проходящей посвящение, упоминается, например, при описании обряда женской инициации на островах Гилберта в Океании, а также на Маршалловых островах, где для этих целей использовалось кокосовое масло. Этот обряд проводился с целью сделать девушку привлекательной для мужчин, для чего при умащивании каждой части тела читались соответствующие заклинания. «Формовка» использовалась при проведении обряда женской инициации у индейцев навахо и представляла собой многократный массаж, который, по их мнению, позволял сделать тело девушки податливым и пластичным, чтобы подготовить его к необходимым изменениям: «целью этой практики является полное переделывание каждой отдельной женщины, что одновременно понимается и как изменение формы тела, и как изменение характера. Поскольку считается, что во время инициации тело девушки становится таким же мягким, как и при её рождении, постольку она должна оказаться податливой давлению рук, мыслей и речи тех, кто окружает её во время обряда». Таким образом, данный обряд представлял собой как бы «переделывание» физического тела и характера девушки, проходящей инициацию. Также при описании женской инициации упоминается ритуальная дефлорация: «в других местах инициация девочки включает. Пространство женской инициации и опыт сакрального искусственную дефлорацию, за которой следует ритуальное сношение с группой мужчин. В Великой пустыне Виктория после изоляции девочку отводят в буш и там разрезают ей плеву. В случае с инициацией дочери вождя на Маршалловых островах в Океании также имел место обряд дефлорации: «по истечении этого периода девочку навещал высокопоставленный вельможа, лишавший её девственности. Если для такой церемонии на острове не находилось вельможи достаточно высокого ранга, такого мужчину приглашали с другого острова». Однако, как отмечал М. Элиаде, - «искусственная дефлорация, а также церемониальное групповое сношение с молоденькой девушкой - вероятнее всего, искажения ритуала и ритуалы, изобретённые мужчинами и навязанные женщинам на определённой стадии растущей власти мужчин», и с этим вполне можно согласиться, учитывая особенности женской физиологии. И, наконец, рассмотрим обряд омовения, который чаще других встречается в практике женской инициации. Обряд омовения выполняет несколько функций: он очищает тело девушки, предохраняет мир от скверны свернувшейся крови, а также как бы постепенно «смывает» девочку, на место которой приходит женщина. Обряд омовения мог совершаться несколько раз в день, а мог знаменовать собой окончание обряда инициации. Так, у обитателей Андаманских островов девочка, проходящая инициацию, купается каждый день, тогда как, по свидетельству М. Элиаде, у некоторых племён северного берега Австралии омовение является кульминацией обряда женской инициации. Всё начинается «на заре, когда все женщины племени сопровождают её (девушку, прошедшую инициацию. - О.--Р.) к ручью или лагуне. После ритуального омовения девушку ведут в главное поселение под приветственные крики соплеменников, и с этого момента община считает её женщиной». Таким образом, обряд омовения является одним из наиболее значимых и характерных для женской инициации. Выявление в обряде женской инициации специфических составляющих, формирующих особое, сакральное пространство, позволяет говорить о ней как о иеротопическом проекте. Основные характеристики пространства женской инициации позволяют приблизиться к пониманию иеротопического замысла этого обряда - замыслу создания среды, которая своими качествами, свойствами и особенностями способствовала бы превращению девушки в женщину.

1.6 Женские инициации народов Нденбу

Из всех имеющихся у нас примеров женских инициаций наиболее полно описан и изучен nkan?ga - ритуал народа ндембу. Эта церемония, которая совершается над каждой девочкой ндембу, когда у нее начинает развиваться грудь, но перед первой менструацией, состоит из трех этапов и подводит к бракосочетанию инициируемой. Первый этап, kwing?ija («повод зайти внутрь»), начинается тогда, когда предполагаемый жених инициируемой обменивается стрелами с матерью своей будущей невесты, а также отдает одну стрелу специально избранной женщине, которая будет наставлять девочку во время инициации и контролировать ход ритуала. На следующий день женщины деревни (мужское участие, как правило, исключено) устраивают для девочки танцы возле священного дерева mudyi, расположенного сразу за деревней. Дерево mudyi, вокруг которого будут сосредоточены все ритуалы этого дня, имеет тесную ассоциативную связь сразу с несколькими феноменами и представлениями, среди которых важнейший для народа ндембу принцип матрилинейного счета родства, отношения между ребенком и матерью, женские груди и текущее из них молоко и, в более широком смысле, сама жизнь, передаваемая традиция, само племя в целом и племенные обычаи. В течение дня танцев инициируемая лежит без движения, обнаженная и плотно завернутая в покрывало, очевидно имитируя состояние regressus ad uterum. А тем временем, в церемониальном инвентаре появляется еще один важный символический предмет: после того, как принадлежащая жениху стрела (изображающая фаллос) устанавливается в корнях дерева mudyi, на нее наматывается нитка белых бус, означающая пробуждающуюся фертильность инициируемой девочки, детей, которых она принесет своему мужу, а также непрерывность ее матрилинии. Вскоре после этого женщины начинают петь:

«Тебе дают nkan?ga.

Вот ты и выросла, дочь моя,

Когда ты переступишь порог зрелости, ты забеременеешь.»

В обряде женской инициации народа ндембу фигурируют три предмета, которые так или иначе символизируют плодородие и продолжение жизни: стрела, лук и бусы. Стрела символически изображает фаллос, мужское оплодотворяющее начало: «предполагаемый жених инициируемой обменивается стрелами с матерью своей будущей невесты, а также отдаёт одну стрелу специально избранной женщине, которая будет наставлять девочку во время инициации и контролировать ход ритуала принадлежащая жениху стрела (изображающая фаллос) устанавливается в корнях дерева mudyi. Вместе со стрелой в этом обряде фигурирует лук, который является женским символом, визуально противопоставленным мужскому символу - стреле. Этот лук «устанавливается на верхушке хижины - там, где две вырезанные из дерева mudyi жерди образуют нечто вроде арки, символизируя, таким образом, раздвинутые женские бёдра. То есть верхушка хижины представляет женские гениталии». В женской инициации ндембу фигурируют также бусы - «нитка белых бус, означающая пробуждающуюся фертильность инициируемой девочки, детей, которых она принесёт своему мужу, а также непрерывность её матрилинии, то есть всё женское, имеющее отношение к плодородию и продолжению рода.

Еще позже в течение того же дня для инициируемой подготавливается хижина, в которой будет проходить ее изоляция; хижина должна располагаться в противоположной от дерева mudyi стороне деревни. На закате девочку отводят в эту хижину, при этом ее на своей спине несет наставница. Здесь девочке предстоит провести несколько недель или даже месяцев, в течение которых будет проходить вторая часть ритуала -- kunkunka (“уединение в хижине”). На этом этапе инициируемая подчиняется строгим запретам и получает детальные наставления, касающиеся, в основном, танцевальной и сексуальной техники. Мужчинам запрещается входить в хижину уединения за одним значительным исключением: когда девочка впервые попадает в хижину, следом за ней входит ее будущий жених, чтобы зажечь для нее новый очаг -- все это является инсценировкой их будущего брака. Белые бусы, которые ранее уже символизировали инициируемую, теперь наматываются на небольшой лук (женский символ, противопоставленный мужскому символу -- стреле), который устанавливается на верхушке хижины -- там, где две вырезанные из дерева mudyi жерди образуют нечто вроде арки, символизируя, таким образом, раздвинутые женские бедра. То есть верхушка хижины представляет женские гениталии, а бусы, как уже сказано, -- детей, которых в будущем принесет инициируемая. Всем остальным запрещается посещать девочку в период отделения; запрещено также подсматривать таинства, совершаемые над ней.

Заключительный этап ритуала -- kwidisha (“выход в свет”) -- начинается с серии шуточных потасовок между родственниками инициируемой и родственниками ее будущего жениха, при этом предполагается, что вторая группа должна одерживать верх. На рассвете, после исполнения танцев, инициируемую, снова завернутую в покрывало, уносят из хижины, где она пребывала в уединении, за пределы деревни. Там ее моют, бреют, натирают маслом и красной землей, украшают погремушками и одевают в рубашку, но только так, чтобы ее уже увеличившаяся грудь оставалась на виду. Очень важной деталью является ее прическа -- волосы аккуратно зачесываются так, чтобы посередине головы осталось свободное пространство, куда помещается нитка белых бус, при этом вся прическа густо умащивается маслом и землей. Кроме того, многие из присутствующих женщин снимают свои бусы и надевают их на голову и плечи инициируемой, с одной стороны, передавая ей свойственную всему женскому полу фертильность, а с другой -- как бы надежно скрывая ее собственную фертильность.

Украшенную подобающим образом инициируемую ведут на деревенскую площадку для исполнения танцев, где она в драматическом представлении демонстрирует танцевальные навыки, полученные в период изоляции, после чего принимает поздравления и подарки от всех собравшихся. Во время исполнения танца она находится на пике своего могущества, о чем свидетельствует то, что в определенный момент ей передают в руки сделанную из хвоста антилопы канна плеть -- символ власти деревенского вождя. Однако, сразу после этого она должна склониться перед барабанами, принадлежащими деревенским мужчинам, и продолжать танец на коленях, а после плюнуть перед барабанами «в знак благословения и благодарения». Когда танец завершается, инициируемую отводят в хижину ее жениха, где наконец-то заключается брак. Если все проходит как надо, то на следующее утро новобрачная, в знак завершения ритуала инициации, совершает омовение, затем в присутствии мужа снимает с головы белые бусы и стряхивает красную землю с волос, что, возможно, символизирует кровотечение во время родов или менструации. Бусы передаются матери молодой женщины, которая будет хранить их до начала ритуалов, связанных с первой беременностью инициируемой -- тогда бусы возвращаются обратно к ней.