Проблемы типологических исследований и разработок как направление социального проектирования

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблемы типологических исследований и разработок как направление социального проектирования

Розин Вадим Маркович

доктор философских наук, главный научный сотрудник, Институт философии, Российская академия наук

Аннотация

В статьи обсуждаются три основные темы: история и особенности социального проектирования, пример интересного социального проекта «Донор» и методология типологических исследований и разработок. Автор показывает, что так и не удалось преодолеть два основных недостатка, присущих социальным проектам. Один - низкая проектосообразность: социальные проекты или утопичны или подменяются социальными манифестами, концепциями, программами, другой - искажение или выпадение социальных параметров, предъявляемых к проектируемому объекту. Однако вероятность успешной реализации социального проекта возрастает, если удается: обеспечить социальный проект административной поддержкой; получить средства на его реализацию; создать команду, задача которой реализация проекта, причем в неё должны входить методологи; провести исследования, необходимые для разработки и реализации социального проекта. Последнее иллюстрируется на примере социального проекта «Донор». Во второй части статьи анализируется современная ситуация, сделавшая необходимым разработку новой концепции типологии архитектурно-строительных объектов. Обсуждается понятие типа и его трансформация в наше время, а также стратегия построения новой типологии. Формулируется дилемма - построение типологии архитектурных объектов или типологии форм поведения человека в городе, причем автор склоняется ко второму варианту.

Ключевые слова: Типология, тип, социальность, проект, ситуация, культура, реализация, условия, процесс, норма

The article is devoted to discussion of the three main topics: history and peculiarities of social project planning, example of an interesting social project called Donor and methods of typological research and development. The author shows that modern researches and studies still haven't overcome the two main disadvantages of social projects, low practical importance (the majority of social projects are either utopic or replaced with social manifesto, concepts and programs) and distortion of or ignoring social parameters usually set for a project. However, a social project is becoming more likely to be a success if the following conditions are provided: administrative support of a social project; sufficient funds to implement the project; creation of a team responsible for implementation of a project (must include methodologists) and conduction of necessary researches for developing and implementation of a social project. The latter is illustrated by the social project called Donor. The second part of the article is devoted to analyzing the modern situation that creates a need in developing a new typology of architectural and construction projects. The author also discusses a definition of the term 'type' and how the term has been developing in this day and age and offers a strategy of creating a new typology. The author introduces a dilemma about whether we should further study creation of a typology of architectural projects or typology of human behavior in the city while the author himself strives for the latter.

Keywords: typology, type, sociality, project, situation, culture, implementation, conditions, process, standard

Особенности социального проектирования

Наша власть всегда была склонна к большим проектам, большинство из которых были социальные (последние из таких проектов - Сколково, реформирование армии и образования). Если во времена Платона проектно-реформаторская деятельность была всего лишь идеей и замыслом, пришедшими на ум нескольким философствующим мыслителям, то сегодня - это массовый феномен и практика, особенно в России. Причем социальные преобразования сознательно, но чаще бессознательно осуществляются на самых разных уровнях социального действия, начиная от государства в целом, кончая епархией отдельного чиновника. В.Г.Федотова в книге «Модернизация “другой Европы”» пишет, что исторически Россия всегда была модернизирующей страной - от Петра I, Александра II, большевиков до нынешних реформаторов ^[1]. И сегодня, отмечает В.Федотова, Россия не может отказаться от социальных проектов.

Однако проблема не только в том, каким образом реализовать уже созданный социальный проект (как правило, это плохо получается или не удается вообще), а как поставить заслон массовым социальным преобразованиям и изменениям, вызывающим все возрастающий объем негативных социальных последствий. Трагизм ситуации заключается в том, что большинство социальных реформаторов (социальных проектировщиков) не отдают себе отчета, что их вроде бы частные, локальные решения, суммируясь и сливаясь на уровне страны в бурный поток, быстро изменяют облик социальной и общественной жизни. Причем изменения эти не только не совпадают с замышляемыми и декларируемыми целями, но чаще всего им противоположны. Здесь повсеместно действует формула Черномырдина «Хотелось, как лучше, а получилось - как всегда».

Но что такое социальный проект, чем он отличается от обычного? Специфика социального проекта в двух моментах: при его разработке используются знания социальных наук (социологии, социальной психологии, экономических наук, культурологии и др.) и проектировщик сознательно закладывает в проект социальные параметры и характеристики. Остальные особенности социального проектирования мало чем отличаются от обычного «нетрадиционного проектирования» ^[2].

Исследование показывают, что социальное проектирование прошло в своем развитии два этапа. Первый - утопический, когда реформаторы, подобно Платону, создавали проект нового общественного порядка на основе «совершенного образца». Этому образцу, конечно, всегда приписывались сакральные или органические достоинства, но фактически он конструировался, исходя из ценностей личности реформатора. Как говорил Платон: «Видя и созерцая нечто стройное и вечно тождественное, не творящее несправедливости и от нее не страдающее, полное порядка и смысла, он этому подражает и как можно более ему уподобляется» ^[3].

Нельзя сказать, что в истории не было примеров удачной реализации утопических замыслов. Один из них - создание коммун. Кстати, мой отец создал в Москве в конце 20-х годах одну из первых комсомольских коммун, которая вполне успешно функционировала до тех пор, пока отца не призвали в Армию. Анализ опыта этой и других коммун показывает, что необходимым условием их существования являются, с одной стороны, подбор участников (это, как правило, люди, одержимые идеями и готовые ради их воплощения кардинально менять свою жизнь), с другой - терпимое отношение общества к таким социальным экспериментам. Но известно, что коммуны обычно эффективно функционировали всего несколько лет. Другой пример успешной реализации утопических замыслов - общественные переустройства в рамках диктаторских и тоталитарных режимов. Здесь путем насилия, пропаганды, тотального контроля и идеологического воспитания удавалось воплощать самые невероятные проекты. Одно из необходимых условий этого - лишения человека свободы, оболванивание его. Понятно, что подобная социальная инженерия может быть оценена только негативно, она приводит к уклонению от нормальной жизни общества и человека.

Второй этап можно назвать научно-инженерным. Суть научно-инженерного подхода в том, что новый социальный порядок и устройство создаются на основе научных знаний в процессах инженерного конструирования. В начале 70-х годов прошлого века И.Ляхов попытался обобщить опыт, накопившийся в сфере общественных новаций, познать, как он писал, «общие законы», которым подчинялись такие виды деятельности как социальное управление, социальное планирование, конструирование и проектирование организационных и социальных процессов и структур, дизайнерское и градостроительное проектирование. «Весьма условно и предварительно, - пишет он, - новое направление научных исследований можно назвать социальным конструированием. С помощью социологических исследований мы приобретаем знание о состоянии социального объекта, социальное прогнозирование раскрывает тенденции развития объекта, социальное конструирование указывает на осуществимые формы его рационального преобразования» ^[4]. Выделив такие ключевые слова, как «конкретные социологические исследования», «прогнозирование», «рациональное преобразование социального объекта», «системный подход» и связав их все с идеей конструирования, Ляхов по сути выделил совершенно новую действительность, лежащую в рамках социальной инженерии. Оставалось лишь найти более подходящий и адекватный термин; впрочем, уже сам Ляхов говорил о социальном проектировании, но пока не ставил его во главу угла. Другое понятие понадобилось потому, что термин «социальное конструирование» не отражал основной процесс, происходивший в течение всех 70-х годов - смену в общественном сознании инженерной парадигмы и организации деятельности на проектировочные. Поэтому в конце 70-х - начале 80-х годов за новым подходом закрепляется другое название - «социальное проектирование».

В целом в рамках научно-инженерного подхода так и не удается преодолеть два основных недостатка, присущих социальным преобразованиям. Один - низкая проектосообразность: социальные проекты или утопичны, не реализуемы, или подменяются социальными манифестами, концепциями, программами, другой - искажение или выпадение социальных параметров, предъявляемых к проектируемому объекту. Например, социальное проектирование 20-30-х годов, ставившее своей целью создание новой культуры и человека, реально позволило создать не новые социальные отношения или человека, а новые заводы, дома-коммуны, клубы, дворцы культуры; проекты микрорайонов или экспериментальных жилых районов 60-70-х годов привели не к новым формам общения и социализации (как замышлялось), а всего лишь к новым планировкам и благоустройству, проекты региональных социокультурных преобразований на селе оказались утопичными и т.д.

Какие же проектные процедуры и принципы реализуют сегодня в своей работе социальные проектировщики? Во-первых, проектируя, они замышляют новый объект, новое качество социальной жизни. Во-вторых, происходит разработка замышленного объекта: учет и согласование требований, предъявляемых к объекту (заказчиком, проектировщиком, согласующими инстанциями, потребителями и т.д.), конструктивное задание основных элементов и связей объекта и т.д. По сути именно двумя указанными процедурами и ограничивается проектная культура современного социального проектировщика.

Как это ни парадоксально, социальный проектировщик опирается на знания социальных наук в минимальной степени, он именно конструирует новые связи и отношения, приписывает их действительности без достаточного основания, принимает желаемое за действительное. Здесь действует своеобразный «проектный фетишизм»: то, что задумано, описано или нарисовано (начерчено) на бумаге, например, в виде картины действий, занятий, отношений между людьми и т.д. приобретает статус реальности, мыслится как существующее или могущее существовать. Кажется, что если объект представлен в сознании и подробно описан, то он уже может быть укоренен и в социальной жизни. Никто не спорит, что указанная здесь проектная конструктивная процедура необходима как момент проектной работы и мышления, но она явно недостаточна для того, чтобы социальный проект был реалистичен и реализуем.

Одна из причин, по которой проектировщики почти не обращаются к социальным наукам - неудовлетворительность социальных знаний. Известно, что знания социологии, социальной психологии, политэкономии, культурологии, политологии и других - описывают главным образом существующее, сложившееся состояние дел, в то время как проектировщику нужно знать, как будут вести себя социальные феномены (люди, группы, сообщества, социальные институты и т.д.) при изменившихся условиях в ближайшем или более отдаленном будущем (Социальное прогнозирование сегодня крайне неэффективно, не секрет, что качество социальных прогнозов значительно ниже качества социальных теорий, которые сами несовершенны). Важно также, чтобы в число факторов подобного изменения входили и те, которые создает сам социальный проектировщик, запустивший, инициировавший своим проектом определенное социально-культурное действие и процесс изменения.

По другой причине социальные проектировщики не учитывают при разработке проектов «технологию изготовления новых объектов». Здесь дело не в отсутствии знаний или их неудовлетворенности, а в том, что сегодня вообще неясно, что такое внедрение социального проекта, в чем оно состоит, какие стадии проходит. Не осознавая этого, социальные проектировщики мыслят внедрение по аналогии с реализацией обычных проектов. Однако в сфере социального действия нет ни разделения труда между проектированием и изготовлением, как в традиционном проектировании, ни самой стабильной сферы изготовления. Кроме того, реализация социальных проектов включает целый ряд процессов (проектные инициативы, поддержку привлекательных проектов различными группами населения, прессой или ведомствами, создание под проект инфраструктур, организацию различных областей изготовления, преодоление сопротивления определенных групп населения или учреждений и т.д.), которые совершенно не укладываются в привычное понимание процесса реализации проекта. В частности, и потому, что заставляют неоднократно менять сам проект или создавать новые.

Существенно еще одно обстоятельство. Как известно, в инженерной деятельности и проектировании различаются два основных процесса: анализ и синтез. Анализ направлен на выделение и предварительное задание в проектируемом объекте основных процессов и морфологических единиц, а также отношений между ними. В синтезирующей деятельности происходит «сборка» и «конструктивизация» (согласование, оптимизация и т.п.) всех элементов и единиц, выделенных на стадии анализа. Если в традиционном проектировании обе эти процедуры вполне определены и не выходят за рамки проектной реальности, то в социальном проектировании анализ и синтез несимметричны в том отношении, что первый находится в рамках проектной реальности, а второй выходит за ее пределы.

Например, при разработке социального проекта общественно-культурного городского центра строительство помещений или организация коллектива могут быть осуществлены на основе двух проектов - архитектурного и организационного. Вторая группа процессов, скажем, формирование общения или культурные формы жизни, уже выходят за рамки проектной реальности; чтобы их осуществить, нужны не проекты, а что-то другое, например, живая организационная работа, инициатива посетителй центра, наличие в коллективе ярких личностей или лидеров и т.п. Различие этих двух типов процессов становится особенно очевидным на стадии синтеза; как собрать (построить) по проекту здание известно, но что делать, чтобы в коллективе сложилось общение или стремление к совместному труду и досугу - этого по сути никто не знает.

Это так сказать, теоретические причины затруднений с реализацией социальных проектов, но существуют еще социальные. Нередко в социальных проектах заинтересованы будущие пользователи, но власть и те, от кого реально зависит реализация таких проектов, реально против них. На словах они, как правило, «за», но принимать нужные решения или выделять средства на реализацию социальных проектов, чиновники не хотят.

Анализ показывает, что вероятность успешной реализации социального проекта возрастает, если удается создать ряд условий:

- обеспечить социальный проект административной поддержкой;

- получить средства на его реализацию;

- создать команду, задача которой реализация проекта, причем в неё должны входить методологи;

- провести исследования, необходимые для разработки и реализации социального проекта.

Вот один пример - разработка проекта «Развитие массового безвозмездного донорства крови» (далее кратко «Донор»).

социальный проект типологический разработка

Анализ проекта «Донор»

В России с 90-х годов начало падать число доноров, дойдя к 2007 году до 11 человек на 1000 донороспособного населения (в то время как в Европе - 40 ч., а в США - 60 ч. на 1000). Причин этому много, в том числе давно не переоборудовались станции переливания крови (СПК), они не отвечали современным требованиям; донорство утеряло свой высокий социальный статус и т. п. Возникла острая проблема - восстановления системы сдачи крови в стране. Её решение предполагало, в том числе, проведение научных исследований. При этом, в свою очередь, вставали ряд вопросов.

Например, нетрудно предположить, что поведение доноров может измениться в желательном направлении в случае замены устаревших станций переливания крови современными (снимется страх заразиться чем-нибудь), а также кардинального изменения смысла самого донорства как индивидуальной ценности и важного момента образа жизни. Дальше мысль выходит на другие, связанные с данными, явления и процессы: чтобы заменить устаревшее оборудование, нужны большие финансовые вложения, позволяющие купить за рубежом современные технические станции переливания крови; чтобы изменить смысл и понимание донорства, необходимо, с одной стороны, преодолеть уже существующее отрицательное отношение к донорству, с другой - представить его для населения в привлекательном и желательном виде. Но чтобы решить перечисленные задачи, нужны еще ряд действий, а те свои и т.д. Получается, что для решения исходной проблемы, необходимо выделить и проанализировать целый ряд социальных явлений и процессов, которые затем нужно сорганизовать и реализовать в социальной действительности. Спрашивается, как это сделать?

С самого начала стоит сказать, что не существует технологии решения подобных сложных задач. Каждая такая задача достаточно уникальная, и её решение нащупывается в ходе социального проектирования. И в данном случае построение и реализация проекта «Донор» не были исключением. Тем не менее, задним числом можно отрефлексировать ходы мысли и логику проектирования с целью выхода на возможную социальную технологию (естественно, что потом её нужно проверять и уточнять и на других случаях). Дальше речь идет о подобной рефлексии ^[6].

При разработке проекта «Донор» нужно было миниминизировать препятствия, приводящие к выхолащиванию социальных параметров и невозможности реализации социального проекта. К таким препятствиям в общем случае можно отнести: отсутствие у ключевых субъектов заинтересованности в социальных изменениях, низкое финансирование социальных проектов, отсутствие команды компетентных социальных проектировщиков, недостаточность знаний об основных социальных процессах и обеспечивающих эти процессы условиях, невключенность в проектирование заинтересованных социальных субъектов, деятельность ряда чиновников, использующих социальный проект в личных целях, а не по назначению (главным образом для получения административной ренты - взятки, откаты, создание нужных для получения ренты условий и окружения и прочее) ^[7].

Первое препятствие в данном случае отсутствовало, поскольку, как уже отмечалось, основные ключевые субъекты были крайне заинтересованы в реформировании службы крови. Именно поэтому удалось разрешить и второе затруднение. Проект «Донорство» был хорошо обеспечен в финансовом отношении; на его осуществление постановлением правительства РФ от 21 июня 2008 г. N 465 «О финансовом обеспечении в 2008 году за счет ассигнований федерального бюджета мероприятий по развитию службы крови» было выделено 16 миллиардов руб.

Хотя квалифицированных социальных проектировщиков в России фактически нет, при том, что социальное проектирование широко распространено, для разработки и реализации проекта «Донор» удалось сформировать достаточно эффективную команду.

Проект лично курировала Министр здравоохранения и социального развития России Татьяна Голикова (министр с 2007 по 2012 гг.). Еще один важный участник, Федеральное медико-биологическое агенство во главе с Владимиром Уйба. Непосредственной технической реализацией проекта занимались Депортаменты Минздравсоцразвития. Кроме того, в проект были включены главные внештатные профильные специалисты министерства, руководители ведущих гематологических учреждений страны, представители общественных организаций. Не последнюю роль в формировании и реализации программы осуществили два методолога (Ю.Грязнова, С.Малявина, на тот момент - помощник Министра) с командой специалистов по коммуникациям (в составе отдела по приоритетным коммуникационным проектам министерства).

Стоит обратить внимание на то, что практически все члены команды социального проектирования выступали в двух ролях: как разработчики проекта «Донор» и как потенциальные пользователи донорской крови. И дальше при реализации проекта постоянно шла работа с заинтересованными социальными лицами (медиками, общественными донорскими организациями, СМИ, бизнесом, представителями населения). Тем самым, было обеспечено участие в проекте «Донор» заинтересованных социальных субъектов.

Команда социального проекта «Донор» была интересна еще в одном отношении. А именно, она обладала сильным административным ресурсом, облегчавшим реализацию социального проекта (просьбы и предложения, исходящие от Минздравсоцразвития и ФМБА, адресованные различным органам власти или общественным организациям, выполнялись охотно и достаточно быстро); причем в данном случае этот ресурс полностью работал на социальное благо, а не против населения.

Поскольку на разработку и реализацию проекта были выделены большие средства и поскольку, можно было предположить, что эгоизм российских чиновников не может быть блокирован никакими гуманистическими соображениями (недостаток крови в стране для чиновников тоже не аргумент), постольку команда разработчиков продумала и реализовала ряд мероприятий, направленных на разрешения указанного препятствия (смена команды управления, перенос финансирования в регионы и др.). Вообще можно заметить, что реализация современных крупных социальных проектов обязательно предполагает продуманные действия, блокирующие деятельность участников проекта или деятельность курирующих проект чиновников, направленные на использование проекта не по назначению.

Теперь, по поводу недостаточности социальных знаний, необходимых для разработки и реализации проекта. На первый взгляд, кажется, что основной рабочий процесс здесь очевиден: это сдача крови донорами. Но почему, спрашивается, население не сдает кровь в нужном для спасения и лечения больных количестве? Люди не ходят сдавать кровь по многим причинам: боятся заразиться, нет мотивации, неудобный график сдачи, отталкивают плохо оборудованные службы крови и т.п. Нужно, рассуждали разработчики проекта, добиться, чтобы они вновь захотели сдавать кровь. Что для этого необходимо сделать? Может быть, организовать компанию, призывая граждан сдавать кровь? Но этот инструмент работает только пока идет коммуникационная кампания, рассчитанная всего на 3 года. А ведь после неё должны остаться регулярные доноры. Кроме того, на уровне коммуникации можно, действительно, склонить человека сочувствовать донорам, но трудно сделать его донором. И тем более, возродить донорство в массовом масштабе.

Другое решение - некоммерческие общественные организации (НКО). Ко времени разработки проекта уже работали донорские НКО, но их действия были слишком локальными. Они собирали вокруг себя достаточно узкий круг людей. Вдобавок донорские НКО в основном исповедовали подход, в соответствие с которым донорство - это выбор отдельного человека, факт его личной истории. Подумаем, что человек должен понять, чтобы стать донором? До начала кампании основным ответом работающих с донорами был такой - нужно вызвать у человека чувство сострадания к тому, кому нужна кровь. Однако анализ показывает, что ресурс сострадания у людей быстро исчерпывается. И картинки нуждающихся в крови больных детей очень скоро перестают восприниматься настолько остро, чтобы люди шли сдавать кровь. Тем более массово. И тем более регулярно.

Итак, сдача крови в данном случае, вероятно, только верхушка айсберга. Судя по всему, не менее важный процесс - принятие человеком решения сдавать кровь. В свою очередь это решение зависит от многих обстоятельств, но главным образом от того, как человек понимает донорство (понимает и, с точки зрения социального значения донорства для личности, и, с точки зрения условий реализации желания сдать кровь).

Нащупывая правильный путь, разработчики проекта «Донор» рассуждали следующим образом. Чтобы принять решение сдавать кровь, человек должен сказать себе: «Я - донор и это здорово». В разных модусах: я могу быть донором, я должен быть донором. То есть подразумевается новая идентичности человека, причем эта идентичность должна быть массовой, действовать регулярно. Донорская идентичность не может быть героической, реализованной однократно (если мы говорим про массовый масштаб), регулярной только для выдающихся личностей. Как любая массовая идентичность - она предполагает других людей и твердые, постоянные социальные условия. Не идет ли в данном случае речь о социальном институте? Примерно, таким образом, разработчики проекта вышли на необходимость институциональной идентификации, к задаче построения института донорства, где донор - лишь одна из фигур. Доноров много там, предполагали они, где донорство существует как социальный институт. Там, где наблюдается сегодня (как, например, в Европе или США) или в прошлом (как, например, в СССР) достаточное для уровня развития современной медицины количество доноров и донорской крови, одновременно, констатируется наличие социального института донорства.

Что означает гипотеза о донорстве как социальном институте? То, что на донорство можно перенести основные характеристики института а, поскольку кроме того речь идет о возобновлении донорства в новых условиях, необходимо учесть и характеристики становления социального института. Вот эти характеристики ^[8].

Процесс становления запускается «социальным напряжением», требующим своего разрешения, осознаваемым позднее, при становлении социального института, как вызов, социальная проблема. Это так сказать, первая структурная характеристика процесса становления социального института.

Вторая характеристика - наличие сообществ или популяций, заинтересованных в решении данной проблемы. Эти сообщества создают и продвигают новообразования, тем самым, способствуя появлению новых институтов. Как правило, в процессе формирования социальных институтов принимают участие не одно заинтересованное сообщество, а два-три.

Следующая характеристика процесса становления - изобретение средств (новых схем и процедур), позволяющих разрешить проблемную ситуацию.

Четвертая, возможно, завершающая характеристика становления нового института - его осознание и самоописание. Именно здесь формулируется миссия нового института, описываются характерные для него процедуры, создаются институциональные правила, в какой-то форме обсуждаются интересы институциональных сообществ.

Как уже ставшее социальное образование институт выполняет определенные функции (разрешает социальные проблемы) и устойчиво воспроизводится, а, следовательно, институт - способ жизнедеятельности в какой-то мере осознанный и доступный в смысле освоения заинтересованными социальными популяциями. Именно поэтому разработчики подчеркивали, что решение сдавать кровь и реальная практика донорства не должны быть одноразовыми действиями.

Собственно идею донорства как социального института выдвинули разработчики-методологи (Ю.Грязнова, С. Малявина), которые отвечали за содержательную и идейную сторону проекта. Выйдя на данную гипотезу, они сделали очень важную часть дела в плане задания донорства как объекта социального проектирования. Вторая часть, которую тоже сформулировали они же, - уяснение того, что донорство как социальный институт еще нужно было сформировать. При этом возникал такой вопрос: на какой идеал социального института необходимо ориентироваться - бывший в СССР или современный, западный?

Проецируя на донорство представления о социальном институте и его становлении, разработчики включили в принципиальную схему института донорства следующие составляющие: органы власти, СПК, общественные организации, регулярные доноры, а также потенциальные участники института - первичные доноры и будущие потенциальные доноры. Чтобы понять, какие факторы могут влиять на принятие решения сдавать кровь, а также вписать институт донорства в культуру (социум), в принципиальной схеме были представлены и другие институты, а именно, СМИ, Бизнес, Образование, Религиозные конфессии, различные общественные (не донорские) объединения.

Следующей, уже теоретической задачей было понять, какие реальные связи могут существовать между основными элементами данной системы и каково содержание самих этих элементов, то есть, как превратить данную схему в настоящую модель ^[9]. Для этого сначала было проведено сравнение двух моделей (прототипов) социального института донорства - мобилизационной и общественной.

Для первой модели характерны следующие особенности. Весь процесс от пропаганды и рекрутирования до распределения по реципиентам полностью осуществляется государством в лице министерств и ведомств. Институт донорства регулируется законодательно и финансируется из бюджета. Государство проводит федеральные и региональные кампании по пропаганде, планирует деятельность всех участников и контролирует исполнение необходимых показателей. Такая модель имеет мобилизационный характер и часто основывается на идеологических либо политических установках. Донорская активность поддерживается периодическими кампаниями. Мобилизационная модель существовала в Советском Союзе до начала 90-х годов. Сегодня она действует в Китае, ОАЭ и некоторых других странах.

Теперь характеристики общественной модели. Основная работа по привлечению доноров осуществляется общественными организациями. Формы таких организаций могут быть самые разные, однако все они руководствуются общими правилами и тесно взаимодействуют между собой. Формируются такие организации или объединения, как правило, по территориальному признаку, другой вариант - вокруг крупных медицинских учреждений, потребляющих много донорской крови и ее компонентов. Государство задает «правила игры» для общественных организаций, оказывает им необходимое содействие на законодательном уровне. Потребности в донорской крови и ее компонентах формируются «на местах» клиниками и местной службой крови, обслуживающей данную клинику, либо несколько клиник. Планы заготовки согласовываются с местными отделениями общественных организаций, а те, в свою очередь, обеспечивают необходимое количество и качество «донаций» (процедур сдачи крови). Хорошо развита «донорская сеть». Донорские НКО понимают, что являются частью системы здравоохранения, поэтому должны обеспечивать эту систему кровью и ее компонентами «когда нужно и сколько нужно». НКО осознает свои обязанности по отношению к донорам, службе крови и всей социальной системе государства. Доноры осознают свои обязательства по отношению к больному и обществу. Доноры рассматривают регулярность сдачи крови, как гарантию качества и безопасности.

Девиз НКО - действовать в партнерстве с государством, при его поддержке, но самостоятельно и без ограничений со стороны государства. Основные функции НКО: призыв доноров, обучение доноров, информирование доноров, пропаганда донорства, организация сбора крови, управление донорами, информационное обеспечение, сотрудничество со службой крови в программировании (планировании) потребностей и обслуживания доноров, сотрудничество с клиниками в планировании потребностей, рекрутирование и организация работы волонтеров, разработка системы поощрения и стимулирования доноров и волонтеров, фондрайзинг. Данная модель распространена в Европе и успешно функционирует, например, в Италии.

Анализ современной российской ситуации, который провели разработчики проекта, показал, что в настоящее время донорскую реальность лучше всего описывает «смешанная модель». В данной модели участвуют и государство и общественные организации. Служба крови отвечает за общий «банк крови», распределяемый по лечебным учреждениям централизованно и без привязки к локальным клиникам. Сбором и заготовкой компонентов, а также привлечением доноров занимается служба крови. НКО помогают государству, как на национальном, так и на местном уровне. Сегодня в России получает развитие именно эта модель. В Европе похожая система работает в Великобритании. Именно смешанная модель была представлена в принципиальной схеме института донорства.

Построение принципиальной схемы института донорства было заслугой методологов. Именно они «положили», задали, как бы сказали проектировщики, исходный эскиз проектируемого социального объекта, в котором были воплощены ценности и идеалы разработчиков, а также первые характеристики будущего объекта (системы донорства). Теперь пришла очередь его конструктивизации, т.е. разработки и конкретизации. Стоит обратить внимание, что эскиз системы донорства описывал не характеристики улучшенной, но существовавшей ранее системы, а принципиально новой системы.

Действительно, реальная ситуация в России с донорством была весьма далека от желаемой, а существовавший в СССР институт, по сути, деградировал. Целью и проектирования и управления было создание нового института донорства, совмещающего в себе лучшие черты отечественного и западного опыта. Но анализ ситуации в 2008 году показал, что основные структурные элементы этого нового института донорства либо отсутствуют вовсе, либо не удовлетворяют в полной мере проектным требованиям. Поэтому была поставлена задача создания нового института донорства и сделаны первые шаги в этом направлении. При этом процесс институционализации (становления нового института), как показал опыт работы, включал в себя два основных звена: с одной стороны, конституирование социального института, с другой - процессы самоорганизации.

Что можно понимать под конституированием института донорства? Выявление в исследовании и практическое формирование основных единиц нового института и связей между ними. Дело в том, что приведенная выше схема института донорства - только схема, причем, так сказать, пустая. Её еще нужно было заполнить содержанием, причем содержанием реальным, то есть таким, которое можно было реализовать в жизни материально. Заполнение схемы начинается с задания содержания её «мест» (Различение «мест» структуры и их «наполнений», а также другие категории системно-структурного анализа подробно обсуждается в работах Г.П. Щедровицкого ^[10]). Например, наполнение «места» принципиальной схемы - «СПК» было конкретизировано следующим образом: «Изучение опыта СПК по работе с донорами. Интеграция с СПК на региональном уровне» ; наполнение «места» «регулярные доноры» - как «Исследование мотивации регулярных доноров, встречи. Формализация мотивации» ; наполнение «места» «Органы власти» - как «Методические рекомендации: взаимодействие с властью, база контактных лиц в регионах».

Следующий шаг - анализ содержаний «мест», который, в свою очередь, состоит из двух частей: исследования заданных феноменов (изучение опыта, исследование мотивации и др., причем даже там, где об исследованиях не упоминается, они имели место) и выделение определенных действий (интеграция, встречи и пр.). Понятно, что исследования позволяют получить знания, необходимые для правильных действий, позволяющих создать новые элементы и связи системы донорства.

Например, по статистике ВЦИОМ именно молодежь высказывает наибольшую готовность стать донорами (16-17 лет: 45%; 18-24 года: 43%; 25-34 года: 33%; 35-44 года: 27%; 45-54 года: 22%), и на основе этого знания составлялись соответствующие рекомендации.

Другой пример, исследование одного из механизмов социального влияния, позволяющего принимать решения (в данном случае решения сдавать кровь).

· выделение институционального образца (такой образец может браться как из современного, но другого общества, так и из прошлых общественных организованностей или даже из будущих, футурологически сконструированных);

· принятие этого образца узкой, элитной группой общества, которая знает, что надо делать и берет на себя ответственность за преобразования перед лицом остального общества;

· передача данного образца другой, менее элитной, но более массовой группе, которая закрепляет результаты начатых преобразований и обеспечивает самовоспроизводство института.

На основе этого исследования были разработаны программа и мероприятия работы со значимыми социальными персонами (известными государственными деятелями, политиками, артистами, ведущими ТВ и пр.), которые пропагандировали донорство и часто сами сдавали кровь.

В целом проведенные методологические и теоретические прикладные исследования позволили разработать и выполнить в 2008-2009 гг. следующие действия (мероприятия):

- детальное информирование населения России о базовой социальной потребности, которую удовлетворяет институт донорства, её масштабах и последствиях в случае невыполнения институтом донорства своих функций;

- формулирование и формирование ценностей института донорства (донорство - норма жизни, донорство - это полезно, донор - здоровый человек и т.п.);

- выявление основных участников института донорства, стимулирование их активности;

- создание стандартов и норм коммуникации, взаимодействия и поведения как внутри отдельных социальных организаций и позиций, так и между ними;

- создание символики и фирменного стиля Службы крови, с которым идентифицируется институт донорства в целом, проведение символических акций (Всероссийская видеоконференция, Форум службы крови, отдельные акции в регионах);

- формирование коммуникации и взаимодействия службы крови с другими социальными институтами, указанными на принципиальной схеме донорства.

- задание традиционных мероприятий для института донорства.

Стоит обратить внимание, что все эти действия реализовывались только в тех регионах, где к переменам была готова инфраструктура (было проведено соответствующее переоснащение станций переливания крови).

Разработка социального проекта включает в себя управление. Как известно, управление - это работа, не только связанная с организацией рабочего процесса (производства в широком понимании), но и с людьми. В последнем случае она в значительной степени сводится к организации, обучению и нужной управленцу настройке сознания специалистов и пользователей ^[11]. Все эти три вида управленческих воздействий после соответствующих исследований и были реализованы в проекте «Донор». Например, прошли переподготовку и обучение работники станций переливания крови и клиник, существенная работа была проведена с чиновниками органов власти, чтобы сформировать у них правильное отношение к донорству, практически со всеми участниками проекта шла организационная работа.

Теперь, что собой представляют процессы самоорганизации - второе звено и сторона процесса институционализации? Это различные изменения (процессы), в том числе встречная деятельность, происходящие в ответ на конституирование социального института (инициируемые конституированием). В данном случае можно указать на два важных процесса: подключении к процессу становления донорства других институтов, которые стали активно поставлять новых доноров или поддерживать начинание, и развертывание активности групп и сообществ самих доноров. Обычно становление нового социального института инициирует против него борьбу других институтов, идущую за власть и «социальную территорию» (распространение влияния на потенциальных пользователей). Но институт донорства совершенно особый: он не конкурирует с другими институтами, а напротив, оказался для них привлекательным, поскольку позволял им усиливать собственное социальное значение. Действительно, для бизнеса, СМИ, школы, церкви, ряда общественных объединений участие в донорской работе рассматривается как социальное и гуманитарное служение, усиливающее их собственную миссию.

И сами доноры оказались очень активными: они создавали объединения, пропагандировали донорство, общались на почве донорской практики. Организаторы проекта заложили трациционные мероприятия, такие как, например, «День донорского совершеннолетия»: в этот день в сентябре студенты второго курса (практически всем уже к этому моменту исполняется 18 лет, и они имеют право по законодательству сдавать кровь) по всей стране устраивали донорские акции у себя в вузах, по итогам таких акций сами студенты уже становились инициаторами продвижения донорства. Донорство для них становилось общим добрым делом, по поводу которого можно было создавать реальную полезную и результативную деятельность (неимитационную). Выяснилось, что многие россияне стремятся к осмысленной социальной деятельности, готовы к социальному служению. Именно этим, например, можно объяснить широкое участие в становлении донорства волонтеров. Многие из них по разным причинам сами не могли стать донорами, но, тем не менее, волонтеры помогали пропагандировать и организовывать сдачу крови.

Проект «Донор» можно считать успешным; россияне пошли сдавать кровь, и пошли хорошо. На втором году реализации проекта В. Уйба писал следующее. «Мы за полтора года сделали очень большой рывок. Если к 2008-му цифра по стандарту донора на тысячу населения в стране приближалась к 10, то за полтора года работы в тех субъектах, где мы полностью провели переоснащение учреждений Службы крови, а также работу по возобновлению массового донорства и создали единую информационную службу в учреждениях службы крови, планка поднялась до 40 человек» ^[12]. А вот что он пишет в конце четырехлетнего завершения программы. «Самое главное, мы сняли проблему потребности плазмы и крови в клинических учреждениях. За четыре года 87 учреждений службы крови во всех 83 регионах страны плюс 15 федеральных учреждений прошли полное переоснащение по медицинским технологиям и оборудованию. По объективным показателям: объем заготовки крови вырос на 7 %, плазмы - на 6 %. Колоссально вырос объем плазмы, заготовленной аппаратным методом - до 75 %. Понятно, что повышение объемов заготовки компонентов крови возможно только благодаря донорам. Соответственно увеличилось число доноров плазмы - на 11 %. Как следствие в лечебно-профилактических учреждениях по всей стране выросло и потребление плазмы (на 6%). Важным показателем следует считать и то, что сегодня у нас есть сведения по каждому субъекту о количестве и качестве заготовленных компонентов крови. В случае возникновения чрезвычайной ситуации, можем управлять этими запасами. За счет того, что мы хорошо изучили донорский потенциал в каждом субъекте, мы знаем, на какой резерв мы можем рассчитывать при расчете государственного задания. Это будет актуально, когда начнут работать линии по фракционированию плазмы, и когда запустится кировский завод «Росплазма<…> программа будет продолжаться. Донорство не терпит пустоты. Если мы остановим программу, то рано или поздно окажемся в той же ситуации, что сложилась к 2006-07 гг. На 2012 год из бюджета на программу выделяется 5 млрд. рублей. Мы по-прежнему будем переоснащать станции - в 2012 году их 19 (в 8 субъектах РФ). Эти же станции мы будем включать в единую информационную базу. Продолжаем мы и коммуникационную программу по развитию добровольного донорства» ^[13].

Успех программы «Донор» не в последнюю очередь был обусловлен участием в команде социального проектирования и управления методологов. Именно они предложили стратегию решения проблемы и осуществляли идейное и методологическое сопровождение социального проекта. Поэтому имеет смысл охарактеризовать основные принципы их работы.

- Методологическое проектирование, исследование и сопровождение входят органической частью в преобразование сложившейся ситуации и становление интересующего общество феномена.

- Для целей управления преобразованиями необходимо различать два взаимосвязанных горизонта: собственно преобразования как искусственный план и становление феномена как план естественный, причем преобразования и методологическая работа участвуют в становлении данного феномена. Так методологическая работа и различные мероприятия, направленные на создание института донорства делали вклад в становлении этого института.

- Особенности и характеристики становящегося феномена (целого) выявляются и определяются на методологических схемах и дальше уточняются и доводятся в процессе реализации методологического проекта.

- Необходимое условие конкретизации и нужного видоизменения методологического проекта - исследование подсистем, единиц и отношений становящегося феномена, выявляемых на методологических схемах. Другое условие - формирование подсистем, единиц и отношений, заданных методологическими схемами, поскольку «естественные составляющие» становящегося феномена конституируются в целенаправленных преобразованиях (обучении, переобучении, коммуникационных компаниях и прочее).

- Эффективность методологических схем и проекта обусловлена не в последнюю очередь тем, насколько правильно выявлена социальная проблема, есть ли в обществе потребность в предлагаемых изменениях (например, при реализации проекта «Развитие донорства» выяснилось, что у многих россиян существует острая потребность в осмысленных, общественно значимых делах), обеспечено ли методологическое управление и сопровождение.