Проблемы типологических исследований и разработок как направление социального проектирования

«Социально-культурное значение посещения кинотеатра таково, что в условиях ограниченного времени найдется много других форм деятельности, которым можно отдать предпочтение. Для «трудоголика» не остается времени на досуг, а для любителя телевизионных сериалов может не хватать времени на кинотеатр. Вряд ли можно ожидать, что эта ситуация кардинально станет другой - изменится культурный стереотип или спадет напряжение у тех, кто живет в повышенном ритме».

«Второе направление связано с повышением частоты посещения кинотеатров вследствие изменения социально-культурного содержания, которое способен нести кинематограф. В этом случае у «кинотеатра» появится новый класс потребителей, что, безусловно, приведет к увеличению посещаемости кино.

Фактически, именно на это нацелена современная киноиндустрия, которая пытается сформировать «нового кинопотребителя», с одной стороны, ориентируясь на вкусы молодого поколения, а с другой - активно формируя их. Так, воспитанная на децибелах тяжелого рока молодежь прекрасно воспринимает современную звуковую систему «Dolby - surround », тогда как часть «взрослого» населения отнеслась к этому отрицательно».

« Проблема градостроительной организации элементов и сетей кинопоказа - что, где и в каком количестве размещать в структуре города - затрагивает как минимум четырех субъектов. Во-первых, это ключевые фигуры процесса киноиндустрии, для которых кино есть один из видов бизнеса. Сегодня он, как и весь остальной бизнес, живет по законам инновационного рынка, то есть предлагает потребителю все новые и новые продукты, создает у него новые потребности для того, чтобы в условиях жесткой конкуренции не только сохранить, а и увеличить свою прибыль. Во-вторых, на этот рынок работают «деятели искусства кино», живущие не только по законам рынка, но зачастую выталкиваемые рынком с этой площадки. В-третьих, это сами «потребители», зрительское поведение которых, как показывает наше исследование, весьма разнородно с точки зрения как возраста и социального положения, так и целей и интересов, которые приводят их в кинотеатр. Наконец, четвертый участник - это муниципальные власти, которые призваны выстраивать определенную политику в области развития публичной сферы в целом и кинопоказа в частности. Структура этой политики также достаточно сложна, поскольку она должна учитывать как интересы других субъектов, так и собственно государственные интересы и задачи. Среди этих задач одно из главных мест занимает молодежная политика - ее образование и воспитание, занятость, материальное положение, здоровье, проведение досуга и его социально-культурное содержание, а также многое другое.

Как вид искусства кино создало свою аудиторию, которая знает и любит его, часто предпочитая другим видам искусства, отслеживает события мира кино, следит за новинками, выделяет тот или иной жанр, определенных исполнителей и режиссеров. Такие люди посещают кинотеатр прежде всего с целью просмотра фильма, а все остальные связанные с этим удовольствия (или неудовольствия) рассматривая в качестве дополнительных или попутных по отношению к этой главной цели. Для таких любителей кино оказывается вне конкуренции. Но для них существенен уровень данного искусства, включая технологии съемок и демонстрации фильма. (Складывается впечатление, что для современного молодежного зрителя технологические эффекты вообще выходят на первый план. Он ближе не столько к любителю традиционных видов искусства, сколько к автолюбителю, для которого техническая новинка способна стать самоцелью, вне зависимости от ее прагматического значения.)

Другой тип зрительского поведения характерен тем, что посещение кинотеатра выбирается в ряду других форм проведения досуга: можно сходить в кино, а можно посидеть в баре, пойти на дискотеку или в кегельбан. Как правило, этот вид досуга носит коллективный характер и, более того, общение и является главным смыслом деятельности, тогда как кино или кегельбан или что-то другое выступает лишь достаточно просто сменяемой формой этой деятельности. В этом случае различные виды-формы досуга могут выступать как конкурентами, так и взаимодополнять друг друга. Существует, наконец, и такая группа посетителей кинотеатра, для которой это всего лишь неплохой способ провести «внеплановые» свободные пару часов. И в этом случае у коммерческого кинотеатра, который борется за каждого посетителя, существует множество конкурентов, которые улавливают того же потребителя, достаточно свободно перемещающегося в пространстве досуга. Кинопрокат, прекрасно зная это, либо насыщает кинотеатр множеством дополнительных услуг, начиная, конечно, с питания, либо встраивает кинопоказ в структуру больших торгово-развлекательных комплексов и тем самым увеличивает число «случайных» посетителей <…>

Наконец, вспомним тот парадоксальный факт, что многие школьники и студенты, говоря о том, что идут в кино именно ради фильма, не могут вспомнить название последней просмотренной картины, хотя помнят название кинотеатра. Мы полагаем, что это еще одно свидетельство тому, что (групповое, в основном) посещение кинотеатра выполняет важную социальную функцию, в которой собственно фильм может уходить на второй план: важен факт его присутствия - как нового, как такого, о котором «все говорят». Что именно заполняет это место, является, в сущности, не столь важным <…>

…понятие досуга, даже в узком контексте кинозрительского поведения, не сводится к «заполнению свободного времени», но несет разнообразное социальное содержание. Это публичная форма досуга (в противовес домашнему экрану, который конкурентен кинотеатру в качестве способа просмотра киноленты). В условиях московского мегаполиса наиболее полноценным публичным пространством является разветвленная система городского центра с относительно плотной общественной инфраструктурой. Но даже эта система, не говоря уже о периферийных районах, развита явно недостаточно по современным меркам. Это коллективная форма досуга. Причем для молодежных возрастов это в основном «поисковая» деятельность, тогда как для более старших возрастов она приобретает преимущественно семейные формы. Это «комплексируемый» досуг, в котором собственно кинозрелище легко совместимо с рядом других досуговых форм, привлекая их к себе, будучи базовой услугой, или же дополняя их в качестве еще одной услуги. Наконец, это наиболее демократичный вид досуга: кинематограф обладает таким важным преимуществом как относительно невысокая цена за стандартную и достаточно качественную услугу, что позволяет, несмотря на прозвучавшие в опросе высказывания, выбрать его людям с любым достатком <…>.

Судя по этим данным, досуговая революция, по крайней мере в Москве, уже началась, и ее масштаб, по мере роста благосостояния и появления новых форм развлечений, лишь будет увеличиваться. А это значит, что у кинотеатров появляется класс новых сильных конкурентов за время и деньги населения - молодежной части, прежде всего. Заметим, что в этом случае по-новому начинает звучать тезис о дефиците времени - время клиента действительно становится важным фактором тогда, когда на него начинают активно претендовать несколько разных структур».

Итак, система кинотеатров и кинопосещений в городе сложилась, понятно, кто кинотеатры посещает и как, ясно также, что выбор посещения зависит от доступности кинотеатров, привлекательности киноуслуги, возможности совместить кинопросмотр с другими видами досуга и жизнедеятельности, привлекательности и доступности других, конкурирующих в городе с киноуслугами, видов досуга. То есть выбор кинотеатра - феномен явно системный и полевой.

Нетрудно сообразить, что для каждой системы в городе (системы жилья, сети магазинов, театров, клубов, учреждений бытового обслуживания и т.д.) социологические исследования позволят выделить свои, специфические закономерности, хотя, конечно, какие-то общие черты будут.

По отношению к уже сложившимся системам учреждений городского обслуживания и жилья могут решаться две основные задачи: добавление (вписывание) в сложившуюся систему новых учреждений или жилых домов и оптимизация систем. В последнем случае предварительное условие - обсуждение концепции и критериев оптимизации. В другом языке - это проблема конституирования желательных форм жизнедеятельности и поведения человека в сложной городской среде. Например, каково желательное поведение кинозрителя? Нужно ответить примерно на такие вопросы. Должно ли кино только развлекать или параллельно оно должно воспитывать, формировать у посетителей кинотеатров нужные государству или обществу тренды, ценности, картины реальности и сценарии поведения? Можно ли и нужно ли создавать при кинотеатрах клубы и общества кинолюбителей, а также обеспечивать условия для обсуждения просмотренных фильмов? До какой степени целесообразно насыщать кинотеатр досуговыми и другим развлекательными функциями? Какие функции противопоказаны кинотеатрам? Что собой представляет просмотр кино в других неспециализированных типах учреждений (торговых центрах, домах отдыха и пр.). С какими типами досуга и более широко занятиями сочетается кинопросмотр, а с какими он не сочетается? В чем различие киноповедения для разных категорий горожан? Где лучше всего строить кинотеатры, имея в виду разные типы посетителей и разные условия

Получив ответы и решения по поводу желательного общего поведения горожан, а также, зная, как они ведут себя реально в сложной среде, можно приступить к анализу и конституированию жизнедеятельности и поведения в типовых ситуациях и объектах. Например, определить, какие схемы киноповедения молодежи (работающих, пенсионеров и пр.) наиболее вероятны и могут быть реализованы в центре города, в подцентрах, в зонах рекреации, в конкретных районах города, а также в кинотеатрах, торговых центрах и пр. При этом должны учитываться планы развития города и отдельных районов, экономические возможности (запланированные деньги, инвестиции разного рода), возможная реакция общественности, и, что достаточно существенно, последствия для других видов жизнедеятельности и досуга.

Если же речь идет о первой задаче (вписывания нового объекта в сложившуюся систему), то достаточно очевидно, что необходимое условие её решения - проведение предпроектных исследований, причем не формальных, как это часто бывает в настоящее время. «Следует иметь в виду, - пишет Марк Меерович, - что сосуществуют и соседствуют две тенденции: проектное и научное мышление, оперирующее категорией «тип здания» (проявляется в организации учебных предметов, диссертационных исследованиях, нормативах, тех областях практики проектирования, которые относятся к государственным или муниципальным заказам) и проектное мышление категориями, оперирующее категорией «ситуация проектирования» (основанное на диалоге, прежде всего, с частным заказчиком, манипулирующая его амбициями, соображениями инвестиционной привлекательности и позволяющая, совместно с клиентом, формировать такое задание на проектирование, которое соответствует ситуации или желанию архитектора превратить будущий объект в «памятник себе любимому»). Но, зачастую, сегодня «штучное» отношение к проектам зданий и проектам планировок лишь идеологически провозглашается (в целях привлечения заказчика). Но, в практическом отношении, оно оказывается абсолютно ничем не обеспеченным из-за отсутствия прикладных предпроектных обследования и уж тем более исследований - нет точных статистических сведений, нет локальных (по месту или предмету изучения) данных или обобщающих результатов мониторинга, не систематизирована текущая информация, заказчик не выдает необходимого состава исходных данных, отсутствуют реалистичные перспективные программы, планы, расчеты … Нет ни знаний, ни точной информации - нет ничего, на что необходимо опираться для «приближения проекта к специфике места». А кроме того, существует особая «зона» - государственный архитектурный надзор, который проверяет проекты на основе имеющихся у него нормативов и регулятивов, которые следует специально анализировать на предмет того, способствуют ли они отходу от стереотипов или, напротив, вбивают проекты обратно в типологиеские шаблоны …

В итоге, лозунг об «индивидуальности» проекта, частенько, остается лишь «приманкой», а по сути (по содержанию) новизна, ситуативность проектов, является сплошной фикцией» (Интервью).

Действительно, конкретная ситуация и объект - не только относятся к тому или иному типу, но и всегда уникальны. Чтобы понять и первое (с каким именно типом проектировщику придется иметь дело) и второе (какие уникальные особенности ситуации и объекта он должен обязательно учесть), и нужно предпроектное исследование. Необходимо оно и в том случае, когда задание на проектирование вроде бы относится не к типовому случаю. «Вроде бы» потому, что в этом еще нужно убедиться, т.е. в ходе предпроектных исследований еще нужно понять, а нельзя ли все-таки данный случай свести к типовому. В том случае, если все же нельзя, предпроектное исследование позволит определить соответствующие необходимые для проектирования характеристики ситуации и объекта. На основе предпроектных исследований уже можно будет сформировать обоснованное техническое задание (ТЗ). В том числе выявить реалистичность запросов заказчика и скорректировать предлагаемое им задание. Если же оно не реалистично, предложить другие варианты и под них типы.

Реализация этой стратегии может приводить к двум разным случаям. Первый, архитектору удается создать проект, ориентируясь на существующую типологию, так сказать в её рамках. Второй, он, по сути, разрабатывает принципиально новый объект, для которого в существующей типологии нет аналога. В этом втором случае созданный проект должен проходить согласование в соответствующих инстанциях и институтах.

Стоит заметить, что оптимизация системы может осуществляться (должна осуществляться) именно за счет решения первой задачи: вписывая в сложившуюся систему новый архитектурный объект, проектировщик должен продумывать те новшества, которые нужно реализовать относительно данного объекта и которые будут способствовать оптимизации.

Именно на этапе решения обоих указанных задач (вписывания в сложившуюся систему и оптимизации) проектировщику необходима современная типология (типологические разработки). При этом она может пониматься по-разному: как типология архитектурных объектов (жилищ, кинотеатров, клубов, центров и пр.) и как «типология» (принципиальные схемы) форм поведения горожан в тех или иных ситуациях и условиях. Первый вариант - традиционное решение вопроса, второй - современное, но и проблематичное. Причем и первый и второй варианты основываются на схемах жизнедеятельности и поведения. Рассмотрим сначала первый вариант.

Построенные схемы жизнедеятельности и поведения в типовых ситуациях и объектах позволяют скорректировать существующую типологию и добавить в неё новые типы. Эту работу можно рассматривать и как построение новой типологии объектов архитектурного проектирования в условиях современной социокультурной ситуации и трендов развития. При этом придется решать два разных класса задач: создавать новые типы ( для новых типов потребителей, поведения, условий) и модернизировать существующие типы, сохраняя их основные типологические особенности.

При построении такой типологии нужно опираться на указанные выше характеристики типа (институциональные, системные, хозяйственно-экономические, функционально-пространственные, нормативные, с теми изменениями, на которые мы указали выше).

Особо стоит оговорить нормативный характер новой типологии. Новая типология должна пониматься не как система строгих предписаний, а как в широком смысле рамка для деятельности архитектора (проектировщика), управленца и руководителей инициативных сообществ. С одной стороны, новакя типология должна быть дополнена иллюстрациями удачных проектных решений, с другой - перечнями минимальных и рамочных ограничений. Минимальных, в том смысле, что указываются границы, ниже которых проектировщик не может идти (например, высота таких-то помещений не может быть ниже таких-то размеров, площадь стоянок для автомобилей в таких-то ситуациях не меньше столько-то квадратных метров). Рамочных, в том отношении, что многие ограничения должны задаваться не конкретно, а через указание процедур и принципов, выводящих проектировщика в конкретной ситуации уже на точные ограничения. Теперь второй вариант.

Его необходимость обусловлена новыми условиями и многообразием конкретных ситуаций проектирования. Дело в том, что самая совершенная типология архитектурных объектов, которую мы можем сегодня помыслить, все же будет входить в противоречие с реальными запросами заказчиков и реальными проблемами, которые приходится решать в ходе проектирования. Чтобы лучше понять это, приведу мнение трех известных российских архитекторов.

«Многое, - пишет С.Гнедовский, - зависит от объекта проектирования. На коммерческих объектах заказчик опирается на бизнес-план и знает, какую максимальную прибыль он хочет извлечь. Для ее определения привлекаются соответствующие специалисты, которые формируют бизнес-концепцию объекта исходя из рыночной ситуации. С этим связано определённое давление на архитектора, навязывание характеристик и свойств объекту, противоречащих условиям строительства - градостроительным регламентам, исторической среде и т.д. С другой стороны это создаёт условия для возникновения объектов со сложной структурой, нарушающих типологические границы. Например, я строю дом, где под одной крышей театр, концертный зал, универсальный зал, бассейн, спорт, мультиплекс и торговля» (Интервью).

«На многофункциональные объекты, - как бы продолжает К. Гладких, - нет действующей нормативной базы. При этом в чистом виде монофункциональных объектов в современной практике почти нет. Существует разрыв между требованием СНиП, даже «актуализированных», которые являются нашим руководством при проектировании, и реальными отношениями в обществе, выражающимися в требованиях действующего законодательства РФ.

В СНиП не нашли своего отражения и не прописаны отношения и свойства собственника(ов), собственности, в т. ч. на землю. В СНиП не прописано соседское право и вытекающие за этим правила. Простейшая вещь, как «правило брандмауэра», и та трактуется в рамках СНиП неоднозначно.

Устарело понятие «инсоляция» (середина 20 в., уничтожение палочки Коха солнечным светом за 2 часа). Ультрафиолет все равно не проникает сквозь силикатное стекло. В современных условиях - это профанация. Нужно найти адекватную замену, чтобы, с одной стороны, не ухудшить качество объекта, но и, с другой стороны, - узаконить, наконец, проектирование доходных домов-апартаментов как самостоятельную функциональную единицу, а не как подвид гостиницы. Даже школы ещё с советских времён имеют, кроме учебного блока, мастерские, зальную часть и пищеблок. Может, и не нужен отдельный СНиП или СП? Нужно прописать нормы для тех или иных процессов с приоритетами. Или, выделив главную функцию, проектировать согласно требованиям, относящейся к ней с учётом остального. Тоже - касательно высотных зданий» (Интервью)

Как мы видим, архитекторы склоняются именно ко второму варианту, т.е. типологии форм поведения, а не типологии архитектурных объектов. Понятно, что такое решение, конечно, будет стоить дороже, ведь типовое проектирование значительно дешевле. Кроме того, выбор в пользу второго варианта означает необходимость реформы всего проектного дела в стране, в том числе архитектурного образования. Однако второй вариант больше отвечает современным вызовам времени и требованиям со стороны заказчика. Думаю, решать эту дилемму придется не только ученым и методологам, но главным образом обществу в целом и профессиональному сообществу архитекторов и строителей. Пока же, к сожалению, профессиональная рефлексия наших проектировщиков практически не просматривается.

«Феномены повседневности, - констатирует М.Меерович, - частной проектной практики сегодняшнего времени абсолютно никем ни только не исследованы, не зафиксированы, но даже не обобщены и не описаны. Их нет даже в виде информации, не говоря уж о знании (как взаимодействуют частный заказчик и частный исполнитель-архитектор, как взаимодействуют государственный (муниципальный) заказчик и частный исполнитель-архитектор, как реально проходят тендеры и какие фактические механизмы приводят к победе на них, как связаны откаты с содержанием проектов, т.е. каким образом, количество денег выплачиваемых за проект, влияет на сроки, состав исполнителей, степень проработки, меру заимствования готовых старых решений, кто реально и каким образом формулирует задание на проектирование, в какой мере финансовая зависимость архитекторов от заказчиков и политическая зависимость от власти способствуют/противодействуют принятию нестандартных решений, какую роль в содержании проектных решений играют органы управления системой проектирования, чиновники (республиканский, краевой, областной, городской архитекторы) или, например, «рентостроительство», в какой мере в повседневной работе бюрократического аппарата присутствует ориентация на инновационные решения). Это лишь малая толика вопросов (причем, снаружи процесса проектирования, а не изнутри, что также архиважно), без ответа на которые невозможно подступиться к сравнительному анализу «старого» и «нового», «типологического» и «нетипичного» (инновационного)» (Интервью).

Низкая рефлексия проектного дела связана, в том числе, с фактической ликвидацией в период реформ методических и научных институтов в сфере проектирования. Без их восстановления вряд ли обсуждаемые здесь проблемы удастся успешно решить.

Библиография

1. Федотова. В. Г. Модернизация “другой” Европы. М., 1997. С. 14.

2. Розин В.М. Проектирование как объект философско-методологического исследования // Вопросы философии. 1984. № 10. Розин В.М. Философия управления. От египетских пирамид до виртуальных реальностей. М., 2001.

3. Платон. Государство. Собр. соч. в 3-х томах. Т. 3. М., 1994. С. 281.

4. Ляхов И.И. Социальное конструирование.-М., 1970. С. 3. http://www.yadonor.ru

5. http://www.yadonor.ru

6. Розин В.М., С. А. Малявина, Ю. Б. Грязнова Проект «донор» - пример социальной технологии нового типа // Политика и общество. 2011. N 6.

7. Мирзоев С.Б. «Институционная коррупция» 18.02.2011. http:www.fondgp/lib/seminar/2010-2011/institut/6

8. Розин В.М. Становление и особенности социальных институтов. М., 2012.

9. Розин В.М. Введение в схемологию. Схемы в философии, науке, проектировании, культуре. М., 2011.

10. Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М., 1995. С. 57-115, 474-481.

11. Голубкова Л.Г., Розин В.М. Философия управления. Йошкар-Ола, 2010.

12. http://www.rian.ru/donors/20090715/188981691.html

13. http://www.yadonor.ru/ru/service/interviu/index.php?id_41=38

14. Розин В.М. Концепция здоровья. М., 2011.

15. Из интервью с рядом архитекторов и ученых, проведенных автором при подготовке этого текста (дальше, просто «Интервью»).

16. Марк Меерович Соцгород http://www.alyoshin.ru/Files/publika/meerovich/meerovich_sots.html

17. Орлов М.А., Сазонов Б.В., Федосеева И.Р. Некоторые вопросы проектирования системы обслуживания быта городского населения // Архитектура СССР. 1970. N 8.

18. Жукова Т.М., Сазонов Б.В. Социокультурные проблемы в муниципальном управлении. М., Изд. ЛКИ, 2007.

19. Беляев В.А. Кризис интеркультуры и культурные ремиссии // NB: Философские исследования.-2013.-7.-C. 580-617. URL: http://www.e-notabene.ru/fr/article_557.html

20. О. В. Калтыга Проблемы антикоррупционной экспертизы нормативно-правовых актов и их проектов на современном этапе развития Российского государства // Политика и общество.-2012.-7.-C. 32-38.

21. В.М. Розин. Понятие «пространство» в пространстве культуры и науки // Философия и культура. - 2013. - № 8. - С. 104-107. DOI: 10.7256/1999-2793.2013.8.8567.

22. В. М. Розин. Предпосылки и становление искусства в архаической культуре и культуре древних царств // Культура и искусство. - 2013. - № 4. - С. 104-107. DOI: 10.7256/2222-1956.2013.4.9171.

23. Розин В.М., Голубкова Л.Г.. Изучение и природа управления // Политика и Общество. - 2013. - № 6. - С. 104-107. DOI: 10.7256/1812-8696.2013.6.8850.

24. В.М. Розин. Проблемы разработки новой типологии как одно из направлений социального проектирования // Политика и Общество. - 2013. - № 5. - С. 104-107. DOI: 10.7256/1812-8696.2013.05.6.

25. В.М. Розин. Секс и любовь в сети или две противоположные личности маргинала современности // Психология и Психотехника. - 2013. - № 1. - С. 104-107. DOI: 10.7256/ 2070-8955.2013.01.2.

26. В. М. Розин. Три души знатного египтянина древнего мира: «ба», «ка», «ах» // Исторический журнал: научные исследования. - 2013. - № 1. - С. 104-107. DOI: 10.7256/2222-1972.2013.01.7.

27. В.М. Розин. Особенности общественно-политического дискурса // Политика и Общество. - 2012. - № 12. - С. 104-107.

28. В.М. Розин. Противостояние и профессиональное самоопределение как форма социального действия // Политика и Общество. - 2012. - № 11. - С. 104-107.

29. В.М. Розин. Дискурсивные коммуникации и социальное нормирование // Философия и культура. - 2012. - № 11. - С. 104-107.

30. В.М. Розин. Эволюция представлений о мышлении Г.П. Щедровицкого // Философия и культура. - 2011. - № 8. - С. 104-107.

31. В.М. Розин. Идентифицирую ли я себя как сторонника либеральной доктрины. // Философия и культура. - 2011. - № 7. - С. 104-107.

32. В. М. Розин, С. А. Малявина, Ю. Б. Грязнова. Проект «донор» -- пример социальной технологии нового типа // Политика и Общество. - 2011. - № 6. - С. 104-107.

33. В. М. Розин. Анализ контекстуальных значений знаков // Культура и искусство. - 2011. - № 3.

34. В.М. Розин. К вопросу о преподавании духовных дисциплин // Педагогика и просвещение. - 2011. - № 1. - С. 104-107.

35. В. М. Розин. Спасти человечество и реформировать философию (о новой книге Владимира Кутырева «Бытие или Ничто»). // Политика и Общество. - 2010. - № 9

36. Розин В.М. Размышления об архитектуре (диалог, инициированный Александром Раппапортом) // NB: Культуры и искусства.-2013.-5.-C. 1-34. DOI: 10.7256/2306-1618.2013.5.9491. URL: http://www.e-notabene.ru/ca/article_9491.html

37. В.М. Розин анализ схем в философии и других гуманитарных науках (на материале книги Э. сведенборга) // Психология и Психотехника.-2010.-1.-C. 9-16.

38. Розин В.М. Становление новой образовательной формации // NB: Педагогика и просвещение.-2013.-1.-C. 1-43. DOI: 10.7256/2306-4188.2013.1.6445. URL: http://www.e-notabene.ru/pp/article_6445.htm

Размещено на Allbest.ru