Практики совместной жизни в доме-коммуне
Истоки и понятие индивидуализма. Понятие коллективизма и способы концептуализации сообщества. Эмпирический анализ практик совместной жизни в доме-коммуне. Практики, утверждающие ценность совместной жизни. Исследованы практики разрешения конфликтов.
| Рубрика | Социология и обществознание |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 03.09.2018 |
| Размер файла | 121,3 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
«Ну, кто-то говорит, что это танец, но это танец тире расслабляющая какая-то телесная практика, ме… ну, не медитация, конечно. Ну, в общем какая-то телесная практика, наверное, вот так это можно сказать. Все мы были знакомы, все занимались, все танцевали, ездили на фестивали, ходили на занятия в Москве...» (И1);
«Контактная импровизация, - если знаете, - это танцевальное направление, которое подходит всем, не обязательно быть танцором» (И2).
Во-вторых, это были в большинстве люди творческих профессий: артисты, художники, музыканты. Хотя были люди, которые были заняты полный рабочий день на должностях в компаниях, большинство друзей, знакомых и встреч были связаны именно с искусством и творчеством, что позволило одной из информантов назвать обстановку в доме «жизнью богемы» (И5).
В-третьих, и это следует из предыдущего, практически у всех жильцов был свободный и очень нестабильный график. Это относится как к большим временным промежуткам, так и к малым. У всех жильцов возникали трудности с тем, чтобы сколько-либо точно определить общее число проживавших в доме именно потому, что периодически «основные» жильцы съезжали, пересдавали свои комнаты друзьям и знакомым, потом возвращались, гости могли задерживаться в доме на одну-две недели и т.д. С другой стороны, на суточные и недельные ритмы тоже были разными у всех жильцов: «…кому-то важно вставать в семь утра и делать, не знаю, динамическую медитацию громкую, а кому-то... кто-то в семь утра только ложится спать» (И4). По той же причине сбор наличных на оплату аренды и коммунальных услуг каждый месяц становился проблемой, потому что каких-то жильцов было тяжело найти, хотя про дату оплаты все знали. С точки зрения общего времени, жильцы дома однозначно не формировали сообщество.
В-четвертых, на первых двух этапах почти все жильцы были умеренными вегетарианцами, и, в целом, для них было важно осознанное (этическое) потребление. Это было не столько принципиальным убеждением, сколько общим настроем: «Ну, мы вообще были такие, ну, то есть не то что там все в завязке, могли выпить вина там, съесть мяса, но это было как-то редко, и поэтому все наше общество оно было какое-то эко, типа как, на самом деле не эко, но у нас был раздельный мусор, мы сжигали бумагу, у нас был там пост» (И1).
В-пятых, исходным посылом практически для всех жильцов было желание жить совместно с другими людьми. Как говорит одна из информантов, «Мне просто хотелось побыть вот рядом с такими людьми, как-то... больше пообщаться» (И3). При этом стоит подчеркнуть, что немаловажно было, с какими конкретно людьми жить вместе:
«Инт.: То есть, я так понимаю, очень важно, чтобы именно правильные люди подобрались?
Инф.: да, конечно, которые на одной волне, иначе никак» (И5).
Наконец, в-шестых, хотя это скорее не наличная черта, а разделяемый идеал, для многих жильцов очень важна была осознанность и взрослость, проявляющиеся прежде всего в умении ясно выражать свою точку зрения и слышать точки зрения других людей.
«…когда мы живём вместе с кем-то, нам нужно уметь договариваться, и вообще в быту люди ближе, более открыты, и все их тараканы выползают мгновенно. И за всеми их красивыми фасадами наконец видны задворки души, задворки человека. И если на этих задворках маленький не повзрослевший ребёнок, весь в защитах, или борющийся подросток, которому надо доказать свою самость, всё это видно» (И5)
«То есть тут, понимаешь, такие качества должны быть развиты, как вообще осознанность к тому, какие у тебя потребности есть, и возможность эти потребности открыто транслировать другим людям» (И4).
3.2 Практики, утверждающие ценность совместной жизни
Чтобы понять, способствовала ли жизнь в доме-коммуне развитию индивидуализма или коллективизма, необходимо в первую очередь ответить на вопрос, что в этой жизни было наиболее ценно и важно для жильцов. Соответственно, речь идет о практиках совместной жизни, которые делали поддержание быта дома-коммуны осмысленным и разумным для жильцов. Основные вопросы в интервью, относящиеся к выявлению указанных практик, были следующими:
· Как вам кажется, в чем ключевое отличие жизни в доме от того, как вы жили до этого - или это не сильно отличалось?
· Какие основные положительные и отрицательные стороны жизни в доме?
· Какие самые хорошие и самые плохие воспоминания связаны у вас с жизнью в доме?
· Были ли моменты, когда хотелось уехать, но вы оставались? Если да, то что все-таки удерживало?
Здесь сразу стоит отметить, что сама идея, что совместная жизнь продолжается постольку, поскольку она ценна для каждого их взаимодействующих, расходится с пониманием сообщества как целостного образа жизни. Если бы речь шла о сообществе в концепции Тённиса и отчасти Бубера, практики совместной жизни не могли бы рассматриваться людьми как наделенные ценностью - они бы воспринимались как нечто само собой разумеющееся, как просто часть жизни. Однако на материалах интервью видно, что практики имеют для жильцов ценность: они воспринимают совместную жизнь как самоочевидную, а осознанно поддерживают ее - или, соответственно, перестают поддерживать, если она начинает терять для них свою ценность.
Итак, среди практик совместной жизни, признаваемых наиболее ценными, можно выделить пять: 1) совместный отдых; 2) совместное творчество; 3) переговоры и разрешение конфликтов между жильцами; 4) взаимопомощь и поддержка; 5) общение с непохожими людьми.
1. Под совместным отдыхом понимается «несфокусированное» времяпрепровождение жильцов друг с другом. Этим оно отличается от совместного творчества, где важно исполнение практик - здесь важно лишь то, что люди взаимодействуют друг с другом, но не по поводу конкретных проблем и задач, а просто совместно проводят досуг. Среди форм проведения досуга назывались совместные приемы пищи, чаепития, пикники, вечеринки с приглашением друзей (иногда в довольно большом количестве), совместный просмотр фильмов, настольные игры.
«Ну, в общем, мы катались вместе на великах, там устраивали пикники какие-то, на речку, я не знаю, ели на улице, и это было все очень круто, вот, приглашали каких-то друзей постоянно, <…> смотрели вместе кино в зале там, тоже было классно, когда вот такой большой диван, все такие сядут там, чьи-то дети, вот...» (И1);
«Мы пили чай на улице, у нас там был чайный столик. Чайная церемония на улице под открытым небом. Пару раз, я помню, эти обеды за большим столом с лавками на улице. Это было очень здорово. Кто-то приехал, натянул трос, и мы ходили по нему. Здорово, что… кто-то что-то сделал. Иногда до чего-то сама не догадаешься, а тут люди предложили, привнесли. Когда много людей, много разных идей» (И5).
Одной из важных форм досуга были праздники, например, дни рождения у самих жильцов или у их детей, кроме того, неоднократно подчеркивалось значение Хэллоуина как наиболее заметного и запомнившегося праздника. Ценность этого праздника была настолько большой, что в одном случае даже стала несопоставимой с ценностью альтернативных вариантов празднования:
«Вот эти костюмированные Хэллоуины - это было бомбическое, я больше Хэллоуины нигде не праздную, потому что... Ты представляешь, есть возможность развести костер, есть возможность костюмы сделать вместе, включить музыку громко, танцевать, там огромный зал» (И4).
2. Совместное творчество характеризуется вниманием к конкретному занятию, эту практику можно назвать менее диффузной, чем совместный досуг. Поэтому праздники, о которых шла речь выше, находятся на пересечении творчества и досуга - в них внимание уделяется как совместному времяпровождению, так и содержанию практики. Среди творческих занятий первое место, естественно, занимала контактная импровизация (поскольку именно с этим творчеством был связан весь первоначальный состав жильцов), но были и другие форматы:
«Я помню, как-то у нас был какой-то поэтический вечер, там вот что я запомнила, каждый читал, что он вообще написал, прозу или стихи» (И1); «…на Новый год у нас были пара потрясающих джемов совершенно контактных» (И4).
Исходя из некоторых цитат, можно предположить, что творческие практики предполагали даже не просто коллективизм, а коммунитас в смысле В. Тёрнера (хотя без наблюдения нельзя утверждать это наверняка). Например:
«Самые приятные - это, наверное, когда мы веселились в этом зале, когда мы танцевали. Вот как дети просто, отпуская вообще... любые какие-то стеснения. То есть мы там бегали, что-то кричали, там... вот, кувыркались. В общем, это такое прям было... то, чего не хватает в городе, да. То есть, мы такие все... вроде как, взрослые люди, вот... структурированные, и, как бы, так себя вести, так не получится... это делать на улице, а в доме это возможно, вот. И это было классно, то, что вот все это поддерживали. То, что это нас объединяло - это какая-то вот непосредственность такая, вот... любовь к жизни, вот... радование жизни, да» (И3).
3. Многие жильцы отметили, что для них был ценен опыт совместной организации быта и разрешения конфликтов. Подробнее эти темы разбираются соответственно в параграфах 2 и 3, но общий контекст таков, что из-за отсутствия формальных правил ведения быта и четкого распределения собственности как быт, так и мелкие конфликты регулировались преимущественно частными обсуждениями с прояснением позиций и взаимными уступками. Нормы практически полностью были замещены разговорами. Такая замена была возможна, поскольку все жильцы разделяли ценность совместной жизни, которая была бы комфортной для каждого. Процессы прихода к согласию воспринимались как ценная и значимая практика:
«…сейчас тоже поняла, что... почему, да, в чём моя мотивация была, да... что я скорее как такой, реактивный человек. Я больше... ну, отвечаю на какой-то импульс, на запрос, и сама очень редко... инициирую взаимодействие с другими людьми. Вот. То есть, в принципе, когда я заезжала в дом, я понимала, что там... ну, мне придётся взаимодействовать достаточно много. <…> И скорее, это было тоже для меня такое как... вызов, такое желание прокачать какие-то качества, да, взаимодействия с другими людьми. Ну, и я просто себя поставила в такие условия, в которых это придётся делать - хочу я того или не хочу, да» (И3).
4. Взаимопомощь и поддержка - немного разные отношения. Если первое - это конкретная услуга, которую один человек даром оказывает другому, то поддержка - это признание одного жильца со стороны всех остальных. Конечно, в обоих случаях предполагается некоторая реципрокность: например, одна из жильцов дает другой рекомендации по написанию текстов; а та учит первую рисовать. Две следующие цитаты дают представление о ценности помощи и поддержки:
«…конечно, были более закрытые люди, которые мало что рассказывали про себя, но часто, наоборот, были другие, которые могли там помочь по работе и даже там какие-то рекомендации по работе там давали и делились своим опытом, помогали что-то сделать, давали какие-то контакты» (И1);
«Я музыкант, там стояло пианино, и я периодически играла. И оттуда началось наконец-то, что мне сказали: «[И5], это вообще божественно то, что ты делаешь». То есть люди, это общение… Дома, для себя в квартире я играла в стол, можно сказать… А тут происходил этот отклик» (И5).
5. Поскольку досуг в доме зачастую включал вечеринки и собрания с большим количеством людей, отдельной практикой становилось общение с новыми людьми. Для некоторых жильцов это был важный и ценный опыт, поскольку это были интересные и непохожие люди. Например, в случае двух приводимых ниже цитат эти различия ощущались особенно явно, поскольку оба информанта работали в офисе:
«Я после офиса вообще, конечно: "О боже, мир там другой, он состоит не только из офисного планктона", ну, не знаю, грубо так, наверное, сказано, что кто-то ходит вот с девяти до шести, а есть вот люди, которые ходят на ходулях, <…> и когда вот воочию видишь какую-то другую жизнь, понимаешь, ну да, есть другие люди, они как-то по-другому живут, и в принципе, ну да, они не умирают, они работают, живут и радуются жизни» (И1);
«было очень много таких... приятнейших сюрпризов, когда, например, было такое, что тоже: вечером в субботу к нам заваливалась просто какая-то толпа людей и... классных... и, ну, просто приходя на кухню попить чай, да, я оказывалась в классной компании, того сама не планируя, не организовывая, да, вот просто как-то... общались, знакомились, очень много знакомств появилось» (И3).
Из всех этих ценных практик складывалось чувство дома, чувство семьи, о котором говорили многие жильцы. Это чувство поддержки, на которую человек всегда может рассчитывать, описывалось, например, следующим образом:
«Инт.: <…> Даёт ли это что-то, что в других местах нельзя получить?
Инф.: Однозначно. Это даёт опыт, ну такой, знаешь, даже не знаю, как сказать. Ты живёшь в такой в каком-то смысле семье. У тебя куча людей, куча друзей, они все в одном месте, и чувство дома, оно просто, чем дольше ты с этими людьми живёшь, тем больше оно возникает, и это даёт очень большую поддержку по жизни. То есть вот ты приходишь, и там твои друзья. И если тебе нужна поддержка, ты её получаешь. Если у тебя есть какой-то излишек, ты можешь сделать для всех праздник. Это создаёт систему, в которой жить реально комфортно, чем жить одному или жить, не знаю, с какими-то чужими людьми, безусловно» (И6).
Какие практики совместно жизни наиболее ценились жильцами - поддерживающие коллективизм или индивидуализм? Можно утверждать, что в рассмотренном перечне из пяти практик есть как первые, так и вторые. Совместный отдых и совместное творчество - однозначно практики, благоприятствующие развитию коллективизма, поскольку в них имеет значение деятельность, общая для всех членов группы. Взаимопомощь и поддержка - тоже практика, поддерживающая коллективизм, так как она предполагает наличие общих обязательств, в данном случае - поддерживать жильцов и, по возможности, помогать им. Что касается опыта разрешения конфликтов и общения с новыми людьми, то здесь наибольшую ценность имеет индивидуальный опыт каждого человека: конфликты в доме-коммуне разрешались путем конкретизированных обсуждений, а не общих правил; общение и новые контакты меняли не столько сообщество, сколько опыт и набор связей у отдельных людей - ведь для других жильцов те же самые люди не были ни новыми, ни необычными.
Кроме того, важно отметить, что в связи с уже упоминавшейся свободой графиков ни одна из этих практик не была принудительной. Все вышеперечисленное организовывалось относительно спонтанно, не институализировалось и в качестве условия предполагало индивидуальную готовность (а не обязанность!) жильцов вложить свои силы и время. Таким образом, даже в практика, отнесенных к «коллективистским», присутствовал элемент индивидуализма.
3.3 Практики решения общезначимых проблем
Если под общезначимыми проблемами понимать ситуации, которые имеют потенциально негативные последствия для всех без исключения жителей дома-коммуны, то, очевидно, такие проблемы можно в целом разделить на два класса: 1) провалы в организации быта и 2) спонтанно возникающие кризисы. Если возникновения первых гипотетически можно не допускать, то вторые предвидеть и предупредить невозможно. Если провалы обычно не представляют большой угрозы и по отдельности даже могут быть проигнорированы, то воздействие кризисов ощутимо, и иногда они требуют немедленного решения. И то, и другое нарушает течение повседневности, однако в случае с провалами эффект локален, в случае с кризисами - глобален. В целом, на выявление общезначимых проблем и практик их решения были нацелены следующие вопросы:
· Кто являлся ядром сообщества, принимал основные решения? Это один человек, семья или ядра вообще не было?
· Какие проблемы приходится решать, когда живешь в доме? Как принимались важные решения? Одним человеком или всеми вместе?
· Как вы платили за аренду, были ли знакомы с хозяином дома?
· Часто ли что-то ломалось, протекало, перегорало? Покупали ли вы сами что-то для дома?
· Как была распределена собственность? (и последующие вопросы из этого абзаца, см. Приложение 2)
1. Провалы в организации быта
Провалы в организации быта происходили достаточно часто и проявлялись в ситуациях, когда в доме был грязный пол, в раковине оставалась грязная посуда и т.д.
Подобные ситуации зачастую становились основой для конфликтов, однако этот раздел сосредоточен на том, почему эти ситуации возникали. Это являлось прямым следствием из устройства быта. Никаких формальных правил относительно того, кто и когда покупает еду, готовит, моет посуду, убирается и выполняет прочие регулярные обязанности, установлено не было. Отчасти это было связано с тем, что сам график работы и жизни у большинства жителей был крайне нерегулярным, из-за чего универсальными правилами было бы неудобно пользоваться. С другой стороны, по крайней мере для некоторых жителей это было связано с эмоциональным комфортом и жизненными ценностями. Например, вот так эти идеи выразил человек, для которого отсутствие формальных правил было важно само по себе:
«…я не люблю очень четких правил, я не люблю... Потому что все как бы гибко и люди разные. Ну, можно было там ввести комендантский час... там, не знаю... мыть посуду по очереди, но это всё равно не соблюдалось бы и начались бы трения. Когда это все вместе, чувствуют себя осознанными за дело, за идею... ну, саморегуляции и просто... за идею... все чтоб были осознаны» (И2).
Тем не менее, была попытка ввести какое-то подобие правил, а именно разделить домашние обязанности на зоны ответственности, однако этот принцип тоже соблюдался слишком нерегулярно, чтобы считать его правилом. Кроме того, он был упомянут лишь в одном интервью, и, возможно, это означает, что остальные жители не придавали ему большого значения. Кроме того, поскольку люди могли уезжать на длительное время, разделение ответственности тоже не всегда работало. В целом, принцип действовал следующим образом: «То есть там, например, один человек сказал, что "я никогда к унитазу не прикоснусь", вот. Я говорю: хорошо, я тогда беру, как бы, санузлы, но я тогда комнату, - ну, там общий зал, - вообще не убираю, да. Вот. Мы разделили по зонам. Это, наверное, дольше всего работало. Вот. Хотя, опять же, если человек уезжал на месяц, получалось, что зона вообще... заброшенная» (И3).
Ряд жильцов были сторонниками введения и исполнения правил, в связи с чем была также попытка договориться об правилах, с которыми были бы согласны все: «Мы даже пытались их как-то записать, там, вести... какой-то... Ну, изначально вообще была идея такая: мы завели гугл-док и каждый туда записывал своё какое-то важное, потом в колоночках были как... подписи, да, там плюсики ставили. То есть, кто согласен с этим правилом, кто не согласен. И какие-то там корректировки, комментарии. Я очень быстро поняла, что, как бы, правила правилами, но... всё очень гибко. И тут если пытаться всех вот в эти жёсткие рамки задвинуть, то... ну, как бы, уже мало жизни остаётся, на самом деле» (И3).
Особенно важным «правилом игры» во взаимодействии индивидов является распределение прав собственности. Однако и в этом отношении четких границ практически не было. На первом этапе существования дома-коммуны еда закупалась совместно через сервис доставки еды; на втором этапе еду покупали либо отдельно, либо кто-то один покупал на всех. При этом такие продукты, как крупы, были общими. Жильцы могли готовить еду только для себя, но часто кто-то готовил на всех. Каких-либо правил относительно того, кто готовит, какую надо вносить сумму денег и надо ли ее вносить вообще, тоже не было. Вообще есть немало расхождений относительно распределения собственности на еду, а также на личное пространство. Хотя в целом, жильцы просто так не заходили в комнаты друг друга, существовали разные версии по поводу того, было ли это общее табу или пожелание отдельных жильцов.
Некоторые вещи, однако, были подчеркнуто общие. Среди еды, как уже отмечалось, это были крупы; помимо этого, был общий велосипед, два общих самоката - это было необходимо для того, чтобы ездить в магазин, который, как было указано, находился далеко. Наконец, был институт, который одна из жильцов назвала «free market». Это был большой ящик, где жильцы могли оставлять ненужную одежду и свободно забирать себе другую; один раз этот процесс был расширен, и множество друзей жильцов приехало, чтобы обмениваться своей ненужной одеждой.
В ситуации отсутствия строгих правил у жителей было два механизма организации быта: а) разделение функций между ними и б) спонтанные вложения в поддержание быта. Разделение функций между жителями выражалось в том, что кто-то принимает на себя определенную часть работы, но делается это не в порядке распределения обязанностей, а скорее как индивидуальные решения. Кто-то больше вкладывается в уборку, кто-то - в приготовление еды, кто-то - в создание атмосферы, например, в украшение дома. Жители неоднократно отмечали, что у каждого человека была какая-то определенная функция в рамках совместной жизни. Одной из таких функций была общая организация быта и взаимодействие с хозяином; другая функция - создание атмосферы общности и комфорта; одна из жильцов обозначает свою функцию как «смягчение углов» и сглаживание конфликтов; другая характеризует свою функцию как «неявную». С другой стороны, иногда проблема могла быть решена через спонтанные вложения. Например, жители могли устроить совместную уборку (если, конечно, позволял график) или нанять уборщицу. Следующая цитата отражает как функциональное, так и спонтанное решение проблемы:
«Ну, я следила за чистотой больше всех, иногда просто брала на себя эту функцию "Золушки", которая всё прибирает. Ну, и при этом я старалась не ругаться на народ, потому что... Ну, хотелось просто подавать пример осознанности. Оно работало иногда, иногда не работало. Иногда мы просто все скидывались на... на уборщицу. Это был самый лучший вариант - по 500 рублей и уборщица убирала весь дом, даже мыла стёкла» (И2).
Естественно, при отсутствии формальных правил и четкого распределения собственности по обоим вопросам периодически возникали конфликты. Практики решения таких конфликтов разбираются в параграфе 3.
2. Спонтанно возникающие кризисы
Что касается спонтанно возникающих кризисов, то они тоже были не были редкостью:
«Ну то есть какие вообще критичные решения в доме, да? Когда что-то ломается, вот, и надо чинить. Ну, вообще все, что касается денег, вот, это всегда. Все, что касается, например, договора с хозяином, да, то есть какие-то наши общие вот дела, которые надо вот решить, то есть их нельзя отложить <…> было столько всего: и интернет не работал, и крыша текла, и батареи плохо работали, мы там вообще просто замерзали, свет выключали» (И1).
Многие жители подчеркивали, что дом требовал больше внимания к себе, чем обычная квартира, постоянно возникали различные проблемы, которые надо было решать. Наибольшее количество проблем было связано с техническими неполадками, то есть это были нарушения повседневности, сильно осложняющие привычный ход жизни.
Основных решения было два: можно разобраться с проблемой своими силами или можно договориться с хозяином дома. Однако переговоры с хозяином сами по себе представляли проблему, поскольку тот не был заинтересован в максимально быстром и эффективном решении. Примером, когда проблема была решена своими силами, является ситуация с плохим отоплением. Трудности проявились в первую зиму (2014-2015 гг.): выяснилось, что батареи не прогревают большой зал и кухню, а сам дом тепло практически не держит. В результате приходилось ходить по первому этажу и на кухню в уличных куртках. Проблема была решена следующим образом: один из жильцов отыскал в подвале тепловую пушку и приспособил ее для отопления зала, кроме того, был проведен еще ряд мер, в результате которых ситуация перестала быть критической, однако окончательно проблема решена не была (в доме было все еще прохладно зимой).
Что касается переговоров с хозяином, то проблема здесь заключалась в том, что образ жизни в доме-коммуне плохо сочетался с требованиями, предъявляемыми хозяином. Во-первых, хозяин в принципе хотел сдавать свой дом одной семье, однако сделать это было сложно из-за того, что дом был очень большим, а коммунальные услуги стоили дорого. В конечном счете, последние месяцы в доме действительно проживала семья из двух человек, и как считает один из информантов, в этом отношении они «пошли на поводу» у хозяина.
Во-вторых, хозяин очень тщательно относился к имуществу, которое все было описано и включено в договор: «это человек из разряда тех, кто на восьми, [собака], страницах описывал все ковры и всю мебель [чертову], прости, которая там была, да - и это просто старье. И он нам за каждую вот эту [фигню] выносил мозг» (И4). Впрочем, одна из информантов объяснила это тем, что «хозяин, он тоже очень много имел, видимо, всякого опыта вот этого сдачи... У него и баню спалили, в общем, жильцы, и как-то батареи они оставили, ну, как бы включенными, уехали, открыли форточки, батареи полопались - то есть у него тоже такой был супер-опыт, что в принципе его скепсис даже был понятен» (И1). Так или иначе, к исполнению формальных требований хозяин относился крайне настороженно, периодически приезжал и делал замечания, если ему казалось, что за домом оказывается ненадлежащий уход.
В-третьих, как уже отмечалось ранее, хозяин не был заинтересован в решении общезначимых проблем. Большинство просьб (таких как: утеплить дом, отремонтировать канализацию, уволить сторожа, который постоянно приводил на территорию своих друзей и родственников и т.п.) хозяин просто игнорировал, когда они возникали, или откладывал на неопределенный срок. Вмешаться в ситуацию он мог в двух случаях: если ситуация становилась критической или если изменялся характер обращения. В первом случае, например, хозяин все-таки уволил первого сторожа, однако это произошло только после того, как его родственница, с которой у него случился конфликт, разбила кирпичом одно из стекол дома. Даже когда ремонт все-таки начинался, он длился дольше, чем было запланировано: например, смена пола на кухне растянулась на 3 недели, на протяжении которых войти на кухню было невозможно.
Что касается характера общения, то этот момент тесно связан с четвертым противоречием между образом жизни в доме-коммуне и представлениями хозяина: далеко не всем жителям удавалось эффективно вести переговоры с хозяином в том смысле, что противоречия возникали на уровне межличностного взаимодействия. У одной из информантов общение получалось наиболее продуктивным: «Сначала у нас [И4] общалась с ним, потом [И1] общалась... Ну, мне больше всех повезло, потому что, - видимо из-за того, что я, опять-таки, мама, - он ко мне относился чуть мягче, и я была готова с ним общаться. Пока он не начинал гнуть свою линию, тут уж вообще мы терялись. Ну, такие слабые беззащитные пять девочек и такой большой дядя-психиатр» (И2). С другой стороны, как уже было указано, за организацию быта отвечал преимущественно другой человек, она вела переговоры более резко и описывает ситуацию иначе. Можно привести пространную, однако показательную цитату:
«Вот то, что у меня с ним был постоянный конфликт - это точно, потому что он... он человек, который не воспринимает женщин как равных. [И2] с ним общалась как дочь, она с ним общалась так: "[ИО хозяина], нам так плохо, вот у меня ребенок, он мерзнет", и он так сразу таял, и он такой "Да, я сейчас вам помогу". А я такая: "Какого хрена! Мы платим деньги! И не имеем наши услуги там за эти деньги!" И он такой сразу бумс. Мне все говорили там, будь умнее, будь там деликатнее, а я прямо, меня бесило это отношение, он постоянно рассказывал, как он не любит женщин, постоянно рассказывал, что "Вот, когда я работал санитаром, вот какие женщины отвратительные", и меня это возмущало, и я не могла это эмоционально... у нас постоянно был клинч. И поэтому когда я такая "Все, [И2], я уже не могу, давай ты", у него рвался мозг, потому что для него это было... Я понимаю, что ему проще было бы общаться с одним человеком, но этот человек должен был быть не я. Потом приехал [И6], я думала типа, давай я мужикам это делегирую, потому что с мужчинами он общался на равных, но там происходила совершенно фантастическая вещь: он на самом деле очень сильный харизматичный человек, психиатр, со своей клиникой, он занимался не просто психами, он занимался лечением больных от созависимости, зависимости от наркотиков, алкоголя. Это, понимаешь, это люди с хитрым умом. И он очень умело манипулирует людьми. И эти мои друзья как бы, они просто под него ложились» (И4).
Из этой цитаты видно, как проблема коммуникации превращается в функциональную проблему. С одной стороны, есть человек, у которого лучше всего получается организовывать быт, и было бы логично, если бы она и вела переговоры с хозяином по поводу быта. С другой стороны, с самим процессом переговоров гораздо эффективнее и при этом без конфликтов справлялась другая жительница дома. Иными словами, здесь, как и в случае с провалами быта, важное значение имеют индивидуальные особенности каждого человека, позволяющие с большей эффективностью либо самостоятельно справляться с кризисами, либо взаимодействовать с хозяином дома по этому поводу.
Важным вопросом для дома-коммуны был прием нового человека. Как минимум один раз это превратилось из задачи в проблему, однако здесь интересен сам подход к принятию такого решения, который связывает эту тему с темой конфликтов. Нового человека для дома обычно предлагал тот, кто съезжал либо на время, либо навсегда - или же это был партнер одного из жильцов. Решение принималось сообща всеми жильцами, каждый из которых имел право вето. В частности, оно сработало в ситуации, когда одна из жильцов предложила, чтобы в дом переехал ее молодой человек, однако остальным он не очень понравился. Это привело к конфликту, в результате которого девушка через какое-то время съехала. Процесс происходил примерно следующим образом:
«…мы, например, садились за стол и говорили... Вот, например, одна девушка как-то говорит: "Вот, я хочу, чтобы ко мне переехал молодой человек". Ну, вот это я точно помню, потому что это была очень заряженная ситуация, вот, и мы садились, и все говорили, например. Каждый говорил свое мнение: кто-то говорил "Я не против", кто-то говорил "Я не против", а я говорю "Я против» (И1).
Отсутствие формальных правил и четкого распределения собственности позволяет сделать вывод о том, что практики организации быта были скорее индивидуалистскими, чем коллективистскими. Функциональное решение проблем в данном случае - не разделение ролей, а учет уникальных особенностей каждого жильца, что способствует развитию индивидуализма. С другой стороны, спонтанные вложения, безусловно, являются коллективистской практикой, хотя их соразмерность сама по себе представляла проблему и являлась причиной конфликтов - соответственно, в области организации быта индивидуалистские практики были, по все видимости, сильнее коллективистских.
3.4 Практики разрешения конфликтов
Согласно Дж. Коулману, конфликты могут возникать в трех «областях жизни» сообщества: в хозяйстве, во власти и в культурных ценностях, или верованиях [см. Bell and Newby 1971: 246-247]. Эта классификация вполне хорошо описывает типы конфликтов, возникавших в доме-коммуне. Ясно, что в связи с неопределенной ситуацией с собственностью хозяйственные вопросы здесь смыкаются с ценностными, однако их все же можно рассмотреть отдельно. Основные вопросы, которые были нацелены на выявление
· Как принимались важные решения? Одним человеком или всеми вместе? Если всеми вместе, то что делали, если были разные позиции? Как вам кажется, были ли у кого-то из жильцов принципиально разные взгляды на то, как должна быть устроена совместная жизнь?
· Вообще насколько часто и из-за чего возникали конфликты?
· Как происходило решение этих конфликтов?
· Менялось ли что-то в результате этих конфликтов?
· Вы были участником/участницей какого-то конфликта в доме?
1. Хозяйственные конфликты преимущественно были связаны с нарушением обязательств. Основная проблема здесь заключалась в том, что, как было указано выше, обязательства никак не были закреплены формально, поэтому необходимость их исполнять опиралась исключительно на индивидуальную готовность делать это.
Например, один из важных конфликтов был связан с мытьем посуды. Для одной из жильцов была неприемлема ситуация, когда немытая посуда в течение дня лежит в раковине; и в некотором смысле существовало обязательство мыть посуду за собой сразу после еды. «В некотором смысле» - потому что такое обязательство могло игнорироваться или подстраиваться под человека:
«Вообще, первоначальный конфликтный такой момент, я помню, когда [И1] допустим, куда-то уходит, оставляет посуду, говорит, что помоет её вечером. Но до вечера посуда не доживала, и её мыл кто-то. [И1] приходила, говорила: «Давайте теперь я помою» -- и всё равно она ничего не мыла, она всё оставляла, и с этой темы всё и началось» (И6).
Кроме того, конфликты возникали из-за того, что в доме была высокая слышимость и поэтому нельзя приводить гостей без предупреждения, так как у кого-то из жильцов может быть желание отдохнуть. Однако зачастую жильцы предупреждали о приезде гостей не заранее, а за несколько часов или еще меньше. Соответственно, далее могли возникать ситуации наподобие той, что гости в зале смотрят кино, а жильцы из верхних комнат из-за этого не могут спать.
Другой пример: если человек уезжал на время и пересдавал комнату, он не мог просто так вернуться (например, на день) и переночевать. Причина этого отчасти была опять-таки в нарушении соглашения (получается, что человек пересдает комнату, но продолжает жить в доме), отчасти в необходимости четко идентифицировать, живешь ли ты со всеми или нет.
Еще один конфликтный момент - распоряжение собственностью. Например, кто-то съедает продукты, которые другой считал своими - а первый исходил из того, что они общие. Что касается вещей, единодушно признанных общими (велосипед, ноутбук и т.д.), жильцы по-разному относились к ним, кто-то более аккуратно, кто-то - менее, кто-то мог испортить.
Более общая проблема, на которую информанты обращали внимание неоднократно, это соотношение «брать-давать», или реципрокность. С одной стороны, сама идея дарообмена состоит в том, что дары не равны друг другу. С другой стороны, как уже было отмечено в предыдущих выводах, дом-коммуна характеризовался высоким уровнем внимания к каждому отдельному человеку - отсюда возникал вопрос о соизмеримости вкладов. На это накладывался момент с тем, что у жильцов были разные финансовые обстоятельства:
«Ну, просто есть такая штука, это вообще, кстати, интересная вещь такая психология вообще про какую-то отдачу и служение, не знаю... в общем, какие-то слова, потому что когда человек отдает, вроде бы он не ждет. Ну, как бы такое ощущение, что все просто делятся чем могут, но на самом деле у каждого человека, кто жил в нашем доме, были очень разные финансовые...» (И1).
Вообще, как отмечал один из жильцов, относительное финансовое благополучие было важным фактором «успешности» дома на втором этапе: «То есть вопрос денег, он важен. Потому что, когда начинается эта история, что кто-то из жильцов, конечно, не перестаёт платить, но у него начинаются проблемы, это отражается и на его общем поведении» (И6).
В целом, можно сказать, что хозяйственные конфликты были сосредоточены вокруг реципрокности, принципа «брать-давать», который как таковой разделялся всеми, но по-разному интерпретировался в зависимости от ситуации. Если человек не чувствовал достаточной отдачи, его вклад тоже со временем уменьшался:
«Я люблю очень готовить, поэтому готовила все время на всех. Подумала, было бы круто, если бы кто-то на продукты скинулся, а то я приготовила, мне не сложно, но там скиньтесь... Но редко такое было» (И4).
2. Властные конфликты никогда не разворачивались открыто, но в неявной форме присутствовали. Главным образом, они были связаны в пространственном измерении - с кухней, в социальном - с появлением пары. Пара, появившаяся на третьем этапе, достаточно сильно изменила ситуацию, поскольку отношения внутри нее были принципиально иными, нежели равные отношения всех со всеми, существовавшие до этого. В результате эти последние стали как бы менее значимыми:
«Понимаешь, что такое хозяйки в доме? Хозяйка - это женщина, которая… она видит пространство, и она его делает под себя. Да, для кого-то это, может быть, шторы повешенные, для кого-то посуда чистая, для кого-то это еда, для кого-то это чистота пола, но мы все очень по-разному в этом смысле устроены <…> вот когда появились [X2] с [X3], очень сильно поменялся расклад сил, потому что [X2], она просто занимала собой все пространство, и это было кайфово, что с одной стороны... с другой стороны, я понимала, что я захожу на кухню - я не чувствую, что это моя кухня. То есть когда появлялись пары, уже ощущение было такое, что мы уже как бы так сбоку. И уже не было ощущения, что мы равны» (И4).
Таким образом, властные конфликты возникали на основе вопроса о том, кто формирует пространство и кто задает основные практики взаимодействия: наличие супружеской пары среди прочих жильцов принципиально нарушает существовавшее равенство. Однако поскольку этот конфликт ни разу не выходил на уровень открытого противостояния, говорить о каких-либо путях его разрешения нельзя.
3. Ценностные конфликты - это, пожалуй, наиболее значимый тип конфликтов. Его основа - противоречие, возникающее в представлениях о том, как должно быть устроено а) хозяйство и б) взаимодействие.
Что касается хозяйства, то основные линии конфликта проходили по проблеме расстановки приоритетов и проблеме личных границ. Один из важных примеров проблемы приоритетов - различия между женщинами с детьми и женщинами без детей: «Человек, у которого нет детей, не может понять человека, у которого есть дети, как бы он по-доброму ни относился, дружески, всё равно в быту это прям два разных лагеря и сильно конфликтующих <…> приоритеты мамы другие» (И5). У женщины с детьми в приоритете находятся дети, и любые обязанности по дому отодвигаются на второй план, тогда как остальные жильцы могут видеть в этом притязание на исключительное положение и отказ от внесения вклада, соразмерного вкладам других жильцов.
Что касается личных границ, то они виделись разными жильцами по-разному. Как уже отмечалось в параграфе об организации быта, четкое разделение собственности де-факто отсутствовало именно потому, что различались представления о том, являются ли, например, продукты изначально общими или они распределены по жильцам, которые просто разрешают их брать другим людям. Кто-то был сторонником бытового коммунизма, кто-то - более строгого распределения собственности, и это периодически вызывало ссоры, апеллирующие не к несправедливости (как хозяйственные конфликты), а именно к ненормативности:
«Я вот считаю, что чужую пищу брать нельзя. Можно спросить… но вот так, что типа все спят, а я вдруг захотела и вдруг у кого-то это есть - ну, мне кажется, это какая-то хрень, если честно… Ну, абсолютно неуважительное… Ну, то есть вот эти границы, да, они как бы не… Одна из проблем была в том, что нарушались мои границы, мои границы, связанные с отдыхом и границы, связанные с моей собственностью» (И7).
Показателен пример с тем, что собственность, которую один жилец одалживает другому, предполагается к определенному использованию - и может возникнуть конфликт, если выяснится, что человек в действительности использовал ее иначе. Можно привести в пример автомобиль, который был одолжен одному из жильцов, чтобы быстрее добираться в центр города:
«Я говорю "А как ты ее кокнул?" - "Вот мы с [X2] поехали на Воробьевы горы". Я говорю: "А какого хрена ты возил свою девушку на моей машине?" Ты понимаешь, тут такой момент еще человеческий очень, что я такая думаю, ну… А она, знаешь, эта такая женщина, которая борщи-борщи и давай там что-то разводить типа "Я такая женщина-женщина, и вот мой милый значит за мной ухаживает", и я понимаю, что ее милый ухаживает за ней на моей машине, и я такая "Нет. Ты ее, короче, бери, только если тебе надо там бабушку в поликлинику отвезти"» (И4).
Конфликты вокруг взаимодействия возникали по вопросам того, на каких основах должно строиться общежитие. Так или иначе, все жильцы разделяли установки на взаимное уважение и дружелюбность, однако могли существовать разные мнения относительно, например, того, как должно выражаться это дружелюбие:
«Она говорила, "[X1], ты вообще не улыбаешься, ну как это!" То есть для нее это было прям действительно ценностью большой, я прям помню, как для нее было, ну, как ее ранило это, когда человек приходит и у него каменное лицо, вот, а с другой стороны, ну, человек такой, то есть он не может ну как бы дарить; то есть некоторые люди могут дарить, а тут вот он в себе... ну просто, ну он нормальный, он как бы обязательный, что-то делает, но он ну как бы не...» (И1).
Чтобы завершить серию примеров с конфликтами, происходившими в доме, можно привести случай, который демонстрирует, каким образом по вполне конкретному вопросу (мытье пола) могло существовать две позиции, обе из которых были внутренне согласованными и логичными и не вызвали бы проблем, если бы их придерживались все жильцы. Но именно из-за того, что ценность чистого пола была различной, а ресурсы - сильно ограниченными, возникало противоречие:
«У меня нет приоритета чистоты, а у неё есть. И вот у нас общий пол в зале, общий пол в прихожей и ещё где-то, и я же не могу ей сказать: «Тебе так важно, ты и убирай». Она убирает, а ей обидно, что она вкладывается и вкладывается, а у меня физически нет возможности, я вся в работе, а она не в работе, она сидит дома. Я в работе, но мне нечем ей заплатить, и я готова ходить по грязному полу, вот я о чём. То есть мне сейчас не нужен чистый пол, и мне нечем заплатить» (И5).
Хотя конфликты в доме возникали периодически, были скрытыми и явными, имели разные поводы и разное основание, пути разрешения конфликтов не отличались особым разнообразием. Иногда решением мог быть ультиматум (как, например, в случаях с одалживанием автомобиля или с отказом принять в дом молодого человека одной из жильцов), однако, в целом, это было скорее редкостью. Многие конфликты в принципе не выходили на открытый уровень и, таким образом, не получали разрешения, например, напряжение между парой и остальными жильцами или недостаточный вклад жильцов в какую-либо общую проблему. Кто-то из жильцов мог заниматься уборкой почти в одиночку и сожалеть, что ей не оказывается должная помощь, однако не выходить на открытый конфликт по поводу реципрокности.
Основным, можно сказать, заглавным способом разрешения конфликтов был разговор. О важности диалога и установления взаимопонимания говорили все жильцы, отмечая ценность таких разговоров не только для решения конкретных конфликтов, но и для жизни дома в целом, и для индивидуального опыта каждого. Значимые черты этих разговоров были следующими: во-первых, периодические общие собрания с обсуждениями, кого волнуют какие проблемы (конечно, регулярная цикличность собраний нарушалась, но периодичность поддерживалась); во-вторых, имел значение голос каждого жильца и зачастую он мог переломить положение вещей (как это произошло, например, в случае отказа принять нового человека); в-третьих, сообщения о проблемах рассматривались не как жалобы, источник которых надо устранить, а как выражения чувств, которые необходимо понять. Важно было не установить правила и обязать всех соблюдать их, а понять, что для одних людей важнее одно, а для других - другое, и общие правила в любом случае будут иметь различное значение и ценность для разных жильцов. Например, для кого-то крайне важны личные границы, а для кого-то - дружественная атмосфера, для одного человека - чтобы раковина всегда была чистой, а для другого - чтобы никто не хлопал входной дверью. Неоднократно подчеркивалась осознанность и «взрослость», необходимая для каждого, и, в целом, можно сказать, что ключевая задача разговоров была в том, чтобы каждый понял ценности и чувства каждого. Тогда действия человека должны будут согласовываться уже не с формальным правилом, а с пониманием того, как это будет восприниматься каждым отдельным человеком. В известной степени это противоречит идеалам равенства и права, что было тонко замечено одной из жильцов:
«такое правило, которому нас с детства учили, что там "Поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой", оно для меня очень сильно трансформировалось. То есть я поняла, что это не совсем правда. Что не всегда стоит поступать с другими так, как я бы хотела, чтобы со мной, да, себя вели. Потому что для другого человека другое совершенно нужно и важно» (И3).
Один раз для подобного разговора даже был выбран модератор (в интервью он назван «фасилитатором»), и это сильно продвинуло взаимопонимание между жильцами, хотя в дальнейшем эта практика не повторялась.
Рассматривая такой подход к решению конфликтов в контексте поставленной задачи, следует сделать вывод о том, что практики разрешения конфликтов были резко индивидуалистскими. Это закономерно вытекает из отсутствия общих правил и единого лидера: если нет чего-то, что должны делать все и против чего никто не может возражать (диффузные нормы), то все, что остается, - это индивидуальное понимание, устанавливающиеся у каждого с каждым, с большей или меньшей успешностью в зависимости от различий во взглядах на совместную жизнь.
Заключение
Соотношение коллективного и индивидуального является одной из классических проблем для социологии, и Эмиль Дюркгейм отмечал, что в ходе дальнейшего развития современного общества противоречие между ними будет только нарастать (Дюркгейм 2013: 144). Данное исследование фокусируется на проблеме индивидуализации в современной России. На примере домов-коммун был сформулирован вопрос о добровольной коллективности: противостоит ли она индивидуализму или же способствует?
Для ответа на этот вопрос было необходимо провести более четкую концептуализацию индивидуализма и коллективизма (сообщества), что было сделано в первом разделе, и проанализировать практики совместной жизни в доме-коммуне, отнеся их к разряду индивидуалистских или коллективистских, что было сделано в третьем разделе. Были рассмотрены практики трех типов: 1) практики, утверждающие ценность совместной жизни (наиболее ценные для жильцов); 2) практики решения общезначимых проблем и 3) практики разрешения конфликтов. Среди практик, утверждающих ценность совместной жизни, присутствуют как индивидуалистские, так и коллективистские, однако нельзя не отметить, что сама идея ценности совместной жизни для отдельного человека предполагает некоторую индивидуалистическую основу у всех практик. Среди практик решения общезначимых проблем наибольший вес имело функциональное разделение обязанностей, способствовавшее развитию индивидуализма; меньшее значение имели спонтанные вложения в общий быт, которые следует признать коллективистскими практиками. Практика разрешения конфликтов, по сути, была всего одна, и она отличалась резким индивидуализмом - это обсуждение проблем, направленное на понимание каждого отдельного человека, а на выработку общеобязательных норм.
Таким образом, 1) наличие коллективистских практик совместной жизни среди практик, наиболее ценных для жильцов, позволяет говорить о том, что для дома-коммуны действительно была характерна коллективная жизнь - об этом же свидетельствуют прямые сообщения информантов; 2) сильное преобладание индивидуалистских практик в области решения общезначимых проблем и разрешения конфликтов позволяет сделать вывод, что практики совместной жизни в доме-коммуне благоприятствовали развитию индивидуализма.
Что касается теоретического предположения о том, что причиной поиска коллективности и сообщества является повышенная неопределенность, то данные исследования скорее подтверждают его. В интервью жильцы неоднократно указывали на то, что решению переехать в дом сопутствовал либо жизненный кризис (расставание или депрессивность жизни в квартире), либо неопределенность в каком-либо важном жизненном выборе (например, заводить ли семью и детей). Как отмечалось выше, индивидуализм как форма жизни становится малопригоден в ситуации высокой неопределенности целей или средств. Обращение к коллективности является одним из способов решить эту проблему, распределив бремя неопределенности между группой людей. Однако дальнейшее развитие может быть различным: сообщество может навязывать каждому члену общие для всех ценности, нормы и практики, а может использовать такие практики, которые, напротив, будут подчеркивать индивидуальность каждого человека, тем самым формируя представление человека о себе через понимание своих отличий от других людей. Есть основания предполагать, что подобный процесс имел место в доме-коммуне.
Отсюда становится вполне понятно то, почему коллективность просуществовала сравнительно недолго (3 года). Дело не в том, что хозяйство было организовано нерационально, а отсутствие правил приводило к конфликтам, хотя это, разумеется, так и есть. Дело в том, что сообщество как таковое никогда не было самоцелью; когда сообщество перестало быть поддержкой, а индивидуальные кризисы каждого отдельного ее члена разрешились, закончилось и его существование. Однако это не возвращение в предыдущее состояние индивидуализма, а переход в новое - разница та же, что между действием человека как независимого индивида и как отдельного индивида. Эти рассуждения, впрочем, не имеют отношения к цели исследования, хотя они полезны для общего понимания того, что, по всей видимости, происходило в доме-коммуне.
Безусловно, исследование имеет серьезные ограничения, связанные с невозможностью распространить полученные выводы на что-либо, кроме данного кейса. Кроме того, удалось провести интервью не со всеми информантами, с кем это было бы целесообразно. Невозможность провести наблюдение, поскольку в фокусе исследования находятся прошедшие события, также могла привести к тому, что важные сюжеты оказались упущены. Тем не менее, эти проблемы, скорее всего, не являются критичными относительно цели исследования: о том, способствовали ли практики индивидуализму или коллективизму, вполне можно узнать по субъективным нарративам информантов.
Подобные документы
Теоретические подходы к изучению практик питания. Эмпирические подходы к изучению альтернативных практик питания. Источники информации об альтернативных практиках питания. Оценка удовлетворенности результатом применения практики альтернативного питания.
курсовая работа [1,1 M], добавлен 03.11.2017Коллектив - малая группа, объединенная совместной деятельностью. Его разновидности. Психологическая совместимость, симпатия, общий интерес, умение идти на компромисс, встать на позицию другого. Понятие коллективизма. Настоящий и мнимый коллектив.
презентация [484,6 K], добавлен 29.04.2013Рассмотрение понятия, основных категорий, функций и структуры социологии, ее место в системе современных общественных наук. Изучение совместной жизни людей в обществе, закономерности развития и функционирования. Методы социологического исследования.
презентация [662,7 K], добавлен 11.04.2013Рассмотрение развода как социальной проблемы современной России. Исследование причин и последствий расторжения брака. Характестика эмоционального состояния супругов в критические моменты совместной жизни. Повторный брак и его демографические факторы.
доклад [27,6 K], добавлен 02.06.2014История развития благотворительной деятельности как феномена общественного сознания и социальной практики. Результаты социологического исследования по выявлению доминирующих практик благотворительной деятельности в России (на примере г. Краснодара).
дипломная работа [164,9 K], добавлен 02.09.2015Понятие "здоровьесберегающее поведение" и факторы, его определяющие. Характеристика образа жизни и здоровья учащейся молодежи. Анализ организации здоровьесберегающей деятельности среди учащейся молодежи в Сыктывкарском Государственном университете.
курсовая работа [2,1 M], добавлен 22.05.2012Воспитание у восточных славян соответствовало их общинно-родовому образу жизни, особенностям среды обитания. У восточных славян сформировался особый уклад оседлого общинно-семейного сельскохозяйственного труда и совместной обороны.
реферат [26,1 K], добавлен 09.01.2006Понятие и типы виртуальных сообществ. Особенности конфликта в виртуальных сообществах и его специфика. Эмпирический анализ возникающих в киберпространстве конфликтов на примере виртуального сообщества "Feministki". Методология сбора и анализа данных.
дипломная работа [370,4 K], добавлен 22.01.2016Изучение семьи и брака. Форма организации личного быта, основанная на супружеском союзе и родственных связях. Причины заключения брака в раннем возрасте. Изучение успешных и неуспешных браков. Причины разводов, возникающие в результате совместной жизни.
реферат [19,5 K], добавлен 25.03.2013Социология и ее место в системе современных общественных наук. Основные группы современных наук. Изучение совместной жизни людей в обществе и закономерностей развития и функционирования общества. Методы социологического исследования. Экспертный опрос.
презентация [665,0 K], добавлен 18.03.2014
