Эволюция социологии

Основные положения символического интеракционизма сводятся к следующему:

- люди взаимодействуют друг с другом, руководствуясь прежде всего символическими значениями, которые они придают тем или иным объектам;

- сами символы являются продуктом социального взаимодействия (интеракции) между людьми;

- символические значения возникают и изменяются посредством интерпретации и переопределения символов.

Интеракция (от англ. interaction, от лат. inter - между + actio - деятельность):

1) взаимодействие, взаимное влияние людей или воздействие групп друг на друга;

2) в современной западной социальной психологии, базирующейся на концепции американского психолога Дж. Мида, под интеракцией понимается непосредственная межличностная коммуникация («обмен символами»), важнейшей особенностью которой признается способность человека «принимать роль другого», представлять себе (ощущать), как его воспринимает партнер по общению (или группа).

Интерпретация (от лат. interpretatio - истолкование, разъяснение):

1) общенаучный метод с фиксированными правилами перевода формальных символов и понятий на язык содержательного знания;

2) в гуманитарном знании - истолкование текстов, смыслополагающая и смыслосчитывающая операции, изучаемые в семантике и эпистемологии понимания;

3) способ бытия на основе понимания.

Во второй половине 1960-х - начале 1970-х гг. ситуация конкуренции парадигм заметно обострилась, поскольку появился ряд концепций «новой социологии», противопоставляемых традиционному пониманию предметной области, методов, критериев оценки научных результатов, роли социологов в общественной жизни. Вокруг этих концепций организовались небольшие сообщества радикально настроенных исследователей. Так, например, во Франции на основе идей, сформулированных А. Туреном в работах «Социология действия» (1965) и «Производство общества» (1973), сформировалась парадигма социального акционализма.

Турен (touraine) Ален (р. 1925) - французский философ и социолог, профессор университетов в Нанте и Париже. Главные работы Т.: «Социология действия» (1965), «Движение Мая и коммунистическая утопия» (1968), «Постиндустриальное общество» (1969), «Производство общества» (1973), «К социологии» (1974), «После социализма» (1980) и др.

Социальный акционализм - концепция, разработанная известным французским социологом Аленом Туреном (р. 1925). В книгах «Социология действия» (1965) и «Производство общества» (1973) он представил исследовательский подход, основанный на тезисе, что социальное действие порождает ценности и нормы, которые служат для индивидов ориентирами в их деятельности и придают этой деятельности устойчивость и упорядоченность, то есть образуют социальные структуры.

Ее сторонники активно участвовали в деятельности социальных движений, в том числе экстремистских, применяя тем самым метод социологической интервенции - вмешательства в социальные процессы с целью раскрыть и сформулировать «исторические» цели движения. Другим примером радикального и относительно обособленного внутри социологического сообщества направления исследований может служить деятельность в США группы последователей идей, выдвинутых в работе Г. Гарфинкеля «Исследования по этнометодологии» (1967) и в работе А. Сикурела «Когнитивная социология» (1973). Развивая эмпирическую технику выявления скрытых, подразумеваемых смыслов, определяющих возможность и характер коммуникации, и сконцентрировавшись на изучении речевых практик в повседневной жизни, Гарфинкель, Сикурел и их последователи превратили этнометодологию (которая концептуально является лишь частью или версией феноменологической социологии) в подход, также претендующий на статус парадигмы1. В условиях нарастания числа концепций, претендующих на роль общесоциологической теории (или основы для разработки такой теории), социологическое сообщество столкнулось с практически неразрешимой проблемой выбора одной наилучшей, которая послужила бы универсальной методологической основой исследовательской работы. Еще в самом начале 1960-х гг. Ч. Р. Миллс, полемически заостряя эту проблему создания оптимальной парадигмы, заявлял, что какая бы то ни было общая теория вообще не нужна, поскольку каждый социолог, находящийся в конкретной ситуации исследования, «сам себе методолог». Тенденция теоретико-методологической дифференциации и нарастающего дробления социологического сообщества на группы, придерживающиеся альтернативных подходов, разрушала традиционный образ науки, в которой должна быть лишь одна, объединяющая научное сообщество парадигма. Поэтому данная тенденция переживалась социологами как кризис.

Парадигмальный кризис - это перелом в развитии социологии, произошедший в 60-70-х гг. XX века и выразившийся в критике господствовавших макросоциологических, позитивистских и объективистских представлений о предмете, методах и предназначении социологии, а также в создании множества альтернативных концепций, претендующих на статус парадигмы.

Парадигмальный кризис прервал поступательное развитие социологии, уже прошедшей через стадии проектов создания науки об обществе и рассуждений о предмете и методе к масштабным теоретическим построениям и изощренным эмпирическим методикам. В результате парадигмального кризиса исследовательская деятельность социологов стала развиваться не в направлении теоретико-методологического консенсуса, а в направлении плюрализма (множественный). Поэтому исследования 1960-1970-х гг. могут быть, в общем, обозначены как постклассическая социология.

В период 1960-1970-х гг. отечественная социология также переживала парадигмальный кризис, но протекал он в специфической форме ослабления монопольного положения советской доктрины исторического материализма и возрождения социологических исследований. После смерти Сталина в 1953 г. в «железном занавесе» между западными и коммунистическими странами возникают «бреши», сквозь которые западная культура проникала на Восток. Социология стала частью этого проникновения. Узкий круг советских философов и экономистов в Москве, Ленинграде, Свердловске, Новосибирске получил возможность читать работы западных социологов и изредка встречаться с зарубежными исследователями. Их усилиями и с одобрения руководства коммунистической партии социология легитимируется в конце 1950-х гг. в двух формах: технократические «конкретные социальные исследования» и идеологизированная «критика буржуазной социологии».

В начале 1960-х гг. сформировались три исследовательские группы - в Москве, в Институте философии Академии наук, под руководством Геннадия Осипова, в Ленинградском университете, под руководством Владимира Ядова и Андрея Здравомыслова, в Свердловском университете, под руководством Михаила Руткевича, - изучавшие с помощью социологических методов «современный рабочий класс» - характер труда на промышленных предприятиях и отношение работников к труду. В середине десятилетия к ним добавилась группа Татьяны Заславской в Новосибирске, в Институте экономики и организации производства Академии наук, исследовавшая условия и характер оплаты труда в сельском хозяйстве. В общем соответствовавшие лозунгам коммунистической партии о научно-техническом прогрессе и совершенствовании производственных отношений Яри социализме, эти исследования оказались удачным компромиссом между наукой и идеологией. Благосклонное отношение к результатам исследований выразилось в публикации серии книг и в создании крупных постоянно действующих научных организаций: Научно-исследовательского института комплексных социальных исследований (Ленинград, 1965) и Института конкретных социальных исследований Академии наук (Москва, 1968). Проведение в стране исследований, имевших с точки зрения коммунистических лидеров позитивное значение для управления трудовыми коллективами и развития социальной инфраструктуры, стало привилегией этих институтов и немногочисленных лабораторий за пределами двух столиц, например в Свердловске и Новосибирске. Такую сверхцентрализацию социологии отчасти компенсировали заводские социологические службы, создававшиеся с середины 1960-х гг. Но их деятельность была строго ограничена рамками предприятия.

Как следствие признания социологии в качестве научной дисциплины было санкционировано развитие профессиональной организации и коммуникации. В 1966 г. начала действовать Советская социологическая ассоциация (Формально Советская социологическая ассоциация была учреждена еще в 1958 г. для того, чтобы дать возможность советским ученым участвовать в международных конференциях, но реально организация не функционировала до середины 1960-х гг.).

В 1974 г. начал выходить специализированный журнал «Социологические исследования», однако существенной формой профессиональной коммуникации были также материалы исследований, доклады, переводы западных работ по социологии, распространявшиеся среди небольшого числа работников научных организаций под грифом «для служебного пользования» или даже «секретно».

Помимо собственно социологии в середине 1960-х гг. стала развиваться специфическая исследовательская и образовательная дисциплина - «научный коммунизм». По всей стране были созданы сотни кафедр, ориентированные на воспитание у студентов коммунистического мировоззрения на «научной» основе. Теоретики «научного коммунизма» иногда практиковали социологические методы сбора и анализа данных в своих исследованиях проблем и «закономерностей» построения коммунистического общества, но идеологическая заданность результатов превращала их работы в имитацию научного изучения социальных процессов.

Отсутствие какого бы то ни было развития социологии в сталинский период привело к абсолютному теоретическому и методологическому отставанию советских социологов от западных коллег. В эпоху относительной либерализации после смерти Сталина рецепция идей и подходов, выработанных в Европе и Америке, могла стать эффективной формой быстрого концептуального развития советской социологии. Но в силу идеологических ограничений эта рецепция была сведена к жанру «критики буржуазной социологии», практиковать который могли лишь избранные исследователи, получившие санкцию на работу с зарубежной научной литературой и на контакты с западными социологами. Включение немарксистских концепций и эмпирических методик в процесс исследования или обучения было возможно только при условии признания их относительной применимости в познании частных аспектов современного общества и ограниченности их научного потенциала по отношению к доктрине исторического материализма. Техника такой теоретической легитимации социологии превратилась после выхода работы Г. Осипова «Современная буржуазная социология: Критический очерк» (1964) в особый жанр теоретизирования. «Критика» стала в условиях идеологических запретов способом приобщения советского научного сообщества к мировой социологической традиции, а для тех немногочисленных исследователей, в основном в Москве и Ленинграде, кторые имели в силу знания иностранных языков и с разрешения властей доступ к западной социологической литературе, еще и способом сделать научную карьеру, пересказывая и комментируя западные работы.

«Критики» западной социологии способствовали концептуальному развитию отечественной социологии. Анализируя зарубежные работы, они добывали для собственных исследований и исследований коллег концептуальный материал - теоретические модели, эмпирические методики, которые часто выдавались советскими социологами за собственные разработки, поскольку заимствование идей «буржуазных» исследователей могло быть признано «идеологической диверсией». Кроме того, концептуальные новации допускались только в рамках «конкретных» социальных исследований, т. е. на уровне сбора и анализа эмпирических данных. Теоретические поиски фактически находились под запретом, поскольку статус единственно верной теории был закреплен за сталинской версией исторического материализма. Поэтому важнейшей теоретико-методологической находкой всего периода советской социологии следует признать сформулированную в начале 1970-х гг. концепцию трехуровневой структуры социологического знания: социально-философская общая теория (исторический материализм) - частные социологические теории - эмпирический базис. Социологи получили возможность теоретизировать и воспользовались ею для более активной адаптации западных теоретических моделей к отечественному материалу. В результате появились модели «социальных перемещений» (отечественный аналог понятия социальной мобильности), «внутриклассовых различий» (аналог социальной стратификации) и т.п. К концу 1970-х гг. в отечественной социологии негласно утвердились структурно-функционалистские, неомарксистские идеи и идеи символического интеракционизма. Теоретико-методологический плюрализм, характерный для постклассической социологии на Западе, в России сложился в специфической форме латентной ревизии господствующей доктрины исторического материализма.

3.5 Постмодернистская социология

На развитии социологии в последние десятилетия существенно сказалось осознание того, что во второй половине XX века характер социальных процессов существенно изменился по сравнению с периодом возникновения и первоначального развития социологии. Здесь можно выделить три основные тенденции.

Во-первых, сформировалась постиндустриальная экономика. В Западной Европе и Северной Америке широкое применение в промышленности новых технологий - станков-автоматов, роботов, компьютеров и т.п. - привело к росту производительности и к снижению потребности в ручном труде. Высокая производительность обеспечила возможность выпуска огромной массы относительно недорогих товаров, и для фирм-производителей важнейшей проблемой стало уже не создание продукта, а «создание» потребителя, т.е. развитие «своего» рынка сбыта посредством завоевания внимания при помощи маркетинговых исследований, постоянного обновления предлагаемых товаров и услуг, рекламы, стимулирования клиента скидками, призами и т. д. Консьюмеризм (от англ. consumer - потребитель), т.е. стратегия наращивания уровня потребления, становится основой экономической деятельности и фирм, и индивидов, для которых приобретение новых и престижных товаров/услуг служит формой самоутверждения, достижения признания со стороны окружающих, формой развлечения (игры, досуга).

Консьюмеризм (консумеризм, консюмеризм) - это организованное общественное движение, ставящее своей целью расширение и защиту прав потребителей (покупателей). Термин происходит от consumer - потребитель.

В условиях индустриализации большинство людей вовлекается в общественную жизнь в первую очередь через производство, становясь членами больших коллективов - масс работников1, а в условиях постиндустриальной экономики - через потребление, индивидуально или в небольших группах, отличающихся одна от другой вкусами и предпочтениями в выборе товаров и услуг, определяющих стиль жизни. В результате снижения потребности в рабочей силе в промышленности и развития консьюмеризма происходят изменения в структуре экономики. В сфере производства теперь занято на много меньше людей, чем в сфере услуг (30-40 % против 60-70 %), которая включает торговлю, рекламный бизнес, маркетинг и PR (связи с общественностью), финансы (банки, страховые компании и др.) образование, здравоохранение, шоу-бизнес и т.д.

PR (Public Relations - Паблик рилейшнз) - это специальная система управления информацией ( в том числе социальной), если под управлением понимать процесс создания информационных поводов и информации заинтересованной в ней стороной, распространение готовой информационной продукции средствами коммуникации для целенаправленного формирования желаемого общественного мнения.

В условиях индустриальной экономики выше ценятся навыки создания материального продукта. В условиях постиндустриальной экономики выше ценятся навыки создания символического продукта, т е. навыки обработки информации и налаживания коммуникации - целенаправленного и эффективного общения с людьми.

Во-вторых, развилась постидеологическая политика. В условиях гарантированных демократических свобод (права голоса, собраний, манифестаций и т.п.) и господства консьюмеризма снизилась способность политических идеологий (либерализма, консерватизма, социализма, фашизма и т.п.) мобилизовывать большие массы людей для участия в политической деятельности. Происходит деполитизация большинства и миноритизация (от англ. minority - меньшинство) политики. Все меньше людей участвуют в деятельности партийных организаций; в выборах в среднем участвуют только 50-60 % граждан, имеющих право голоса. Альтернативой традиционным политическим доктринам и партийным организациям стали, так называемые, новые социальные движения: антивоенное, правозащитное, экологическое, в защиту интересов молодежи, женщин, этнических, культурных, сексуальных меньшинств, локальных общин и т.п. Электорат как однородная масса, распределяющаяся в ходе предвыборной кампании и голосования на большинство и меньшинство, сменяется множеством меньшинств, для которых главной ставкой в политической борьбе является не устройство общества, а право на альтернативный образ жизни. Поэтому политическая деятельность, которая в условиях демократии сводится к «сбору голосов», больше не может основываться на однозначной, четко определенной доктрине - идеологии. Политическая агитация, которую ведут организации и кандидаты, теперь носит идеологически неопределенный характер, поскольку направлена на привлечение внимания как можно более широкого круга людей, интересы которых могут сильно различаться. Ведется такого рода агитация с использованием стандартных приемов рекламы и шоу-бизнеса.

В-третьих, возникла постмодернистская культура. Постмодернизм - это эстетическое и идейное течение, в основе которого скептическое и даже ироническое отношение к ценностям, господствовавшим на протяжении XIX и большей части XX века. Отправной пункт постмодернизма - сомнение в том, что научный и технический прогресс, подчинение природных процессов и управление процессами социальными есть безусловное благо, что все это избавляет человечество от материальных проблем, страхов и предрассудков; сомнение в том, что политическая и индивидуальная свобода избавляет от несправедливости, неравенства и угнетения. Постмодернизм предполагает устранение традиционных бинарных оппозиций и уравнивание значений «нового» и «старого», «архаичного» и «современного», «рационального» и «иррационального», «объективного» и «субъективного», «научного» и «ненаучного» и т.д. В философии, литературе, изобразительном искусстве, кино, архитектуре и даже в науке постмодернизм получил распространение в форме эклектизма - намеренного совмещения в одном произведении идей, приемов, характерных для разных художественных/научных направлений, разных национальных традиций и эпох.

Эклектизм (от древнегреч. ?клЭгщ «избираю») - способ построения философской системы путём сочетания различных положений, заимствованных из других философских систем. Этот термин ввёл в употребление александрийский философ II века Потамон, которого упоминает Диоген Лаэртский в конце своего введения к трактату «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов».

Кризис, возникший в социологии в 1960-х-1970-х гг., был специфическим отражением перехода к постмодернистскому типу научного знания. Многочисленные попытки создать оптимальную парадигму базировались на стремлении социологов учесть те формы общественной жизни, которые выпадали из поля зрения сторонников других подходов. Но фрагментация общественной жизни и нарастающий плюрализм форм взаимодействия, характерных для разных общностей, складывающихся в условиях консьюмеризма, деидеологизации и постмодернизма, обрекали эти попытки на неудачу. Кризисный период завершился, когда к концу 1970-х гг. в самой социологии возобладали постмодернистские тенденции, что выразилось в ослаблении стремления к поиску новой, наилучшей, парадигмы социологического знания и распространении идеи согласования между собой уже существующих и конкурирующих парадигм, а также идеи возвращения к наследию классиков. Проблематика развития социологии на основе теоретико-методологического «воссоединения» и «ренессанса» классики стала определяющей в 1980-е-1990-е гг. Поэтому исследовательские работы, созданные в данный период, можно, в общем, назвать постмодернистской социологией.

Стремлением к интеграции исследовательских подходов, ранее считавшихся взаимоисключающими, отмечены наиболее значительные теоретические разработки 1980-х гг.: теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса, теория структурации Э. Гидденса, конструктивистский структурализм П. Бурдье.

Юмрген Хамбермас (нем. Jьrgen Habermas; 18 июня 1929, Дюссельдорф) - немецкий философ и социолог. Профессор во Франкфурте-на-Майне (с 1964 года). Директор (наряду с К. Вайцзеккером) Института по исследованию условий жизни научно-технического мира Общества Макса Планка в Штарнберге (1970-1981).

Немецкий социолог Юрген Хабермас (р. 1929) в двухтомной работе «Теория коммуникативного действия» (1981) попытался совместить базовые идеи макросоциологических парадигм (структурный функционализм, исторический материализм, критическая теория) и микросоциологических парадигм (феноменологическая социология, символический интеракщюнизм), которые сосредоточивают внимание исследователей соответственно на объективных структурах и субъективных смыслах. Общий недостаток этих парадигм Хабермас видит в том, что они «обрывают» связь между двумя неразделимыми аспектами общественной жизни: системой и жизненным миром. Поэтому теория самого Хабермаса нацелена на описание и объяснение того, как жизнь людей, поддержание социального порядка в равной степени зависят от следования формальным, безличным нормам (система) и от взаимопонимания, достигаемого в личном общении (жизненный мир).

Английский социолог Энтони Гидденс (р. 1938) в работах «Конституирование общества» (1984) и «Социальная теория и современная социология» (1987) представил теорию, которая должна соединить парадигмы, исходящие из примата структуры, и парадигмы, исходящие из примата действия, и тем самым положить конец «имперским притязаниям» субъективизма, характерного для интерпретативной социологии, и объективизма, характерного для структурного функционализма. В теории Гидденса процесс воспроизводства общества - структурация характеризуется тем, что социальные структуры, с одной стороны, являются результатом (часто непреднамеренным) деятельности индивидов, а с другой структуры являются условиями (ресурсами и правилами) этой деятельности.

Французский социолог Пьер Бурдье (1930-2001) в работах «Различение» (1979), «Практическое чувство» (1980) и др. стремился преодолеть односторонность объективизма, представляющего социальные отношения как независимую от индивидов реальность, и субъективизма, «не способного объяснить закономерность социального мира». Бурдье создал теорию, согласно которой индивиды своими действиями конструируют социальные структуры. Однако это конструирование не рассматривается как произвольное, оно предопределено теми социальными структурами, которые в процессе накопления жизненного опыта, воспитания, образования формируют габитус, т. е. систему мыслительных и поведенческих установок индивидов.

Несмотря на популярность, которую приобрели в социологическом сообществе теории Хабермаса, Гидденса, Бурдье, прежде созданные парадигмы не утратили влияния. Постмодернистская установка на плюрализм и равноценность различных подходов выразилась в закреплении ситуации мультипарадигмалыюсти в социологии. Начиная с выхода работы американского теоретика Джорджа Ритцера «Социология: мультипарадигмальная наука» (1975), постепенно получил распространение и стал доминирующим взгляд на социологию как науку, для которой множественность альтернативных теоретико-методологических позиций и подходов является естественной, поскольку очень сложны, разнообразны и изменчивы сами социальные явления и процессы. В результате с конца 1970-х гг. преобладающей формой построения работ по общей социологической теории стало метатеоретизирование, иначе говоря, не создание новой теории, а систематическое изложение альтернативных теорий и комментирование их, нацеленное на раскрытие базовых принципов и логики построения теорий. Примерами такого рода теоретизирования «второго порядка» могут служить широко известные работы; «Структура социологической теории» (1978) Джонатана Тернера, «Теоретическая логика в социологии» (1982-1983) Джеффри Александера, «Современная социологическая теория» (1983) Джорджа Ритцера. В перечисленных работах отчетливо видна новая тенденция: дебаты о том, что предпочтительнее и перспективнее для развития социологии - макросо-циологические или микросоциологические теории, качественные или количественные методы, завершились принятием идеи релятивизма (от лат. relativus - относительный) - относительной ценности и взаимодополнительности альтернативных подходов.

Восприятие дебатов и теоретических поисков 1960-1970-х гг. как кризиса социологии побудило многих социологов обратиться к осмыслению работ классического периода, что было бы невозможно без появления постмодернистской установки на уравнивание значимости «современного» и «архаичного». Ярким проявлением подобных устремлений стал так называемый веберовский ренессанс. В конце 1970-х гг. и в течение 1980-х гг. «новое прочтение», т. е. комментирование, раскрывающее актуальность идей Макса Вебера, не просто породило большое число научных публикаций, но стало особой разновидностью профессиональной исследовательской деятельности. Под влиянием веберовского ренессанса в конце 1980 - начале 1990-х гг. интенсивному «новому прочтению» были подвергнуты труды других классиков социологии - Зиммеля, Парсонса. Ренессанс классики наряду с практикой метатеоретизирования на материале уже ставших традиционными концепций способствовал фактическому исчезновению в социологии принципиальной разницы между теорией и историей. Изложение теории теперь зачастую сводится к непредвзятому рассказу о том, что, когда и кем сделано для ее построения.

Особую роль в утверждении плюрализма и релятивизма в социологии сыграла французская постмодернистская социальная теория. Постмодернистской теорией принято называть совокупность концепций, созданных в 1970-1980-х гг. Мишелем Фуко, Жаном Бод-рнйяром, Жаном-Франсуа Лиотаром, Жилем Делезом и Феликсом Гваттари. Они были последователями популярного во Франции после Второй мировой войны исследовательского направления - структурализма. Семиологию - учение о знаковых структурах, о соотношении означающего и означаемого, разработанное в начале XX века швейцарским лингвистом Ф. де Соссюром, эти исследователи восприняли в его марксистской (в работах Л. Альтюссера) и фрейдистской (у Ж. Лакана) интерпретациях. Концепции М. Фуко, Ж. Бодрийяра и других теоретиков-постмодернистов обычно квалифицируются как постструктурализм, поскольку в них подвергнута критике традиционная идея универсальности структурных связей в языке, мышлении, культуре и показана изменчивость, обусловленность знаковых структур историческими условиями, экономическими отношениями, отношениями власти, бессознательным «производством желания» и т.п. Но с другой стороны, теоретики-постмодернисты, используя марксистские и фрейдистские идеи для релятивизации структурализма, одновременно релятивизировали политическую экономию и психоанализ, поскольку доказывали, что дискурсы - практики манипулирования знаками, обусловливают и даже формируют традиционно считавшиеся объективными, материальными и природными феномены: экономические отношения, отношения власти, психические реакции, сексуальность и т. д. Поэтому правильным будет утверждать, что в теориях французских постмодернистов парадоксальным образом, но весьма плодотворно соединены постструктурализм, постмарксизм и постфрейдизм.

Мишель Фуко (1926-1984), историк и философ, знаменитый исследованиями становления гуманитарного знания, не был собственно социологом, но его работы «Надзирать и наказывать» (1975) и «Воля к знанию» (1976) содержат ставшую влиятельной именно в социологическом сообществе концепцию дисциплинарного общества и роли в его формировании социогуманитарного знания. Фуко показал, как формирующаяся с конца XVIII века новая модальность (от лат. modalis - способ, правило) власти способствует развитию гуманитарного знания, которое, в свою очередь, способствует развитию и экспансии этой модальности власти.

Модальность (от среднелат. modalis - модальный, лат. modus - мера, способ) - семантическая категория, выражающая отношение говорящего к содержанию его высказывания, целевую установку речи, отношение содержания высказывания к действительности. Модальность является языковой универсалией, принадлежит к числу основных категорий естественного языка.

В книге «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» трансформацию практики уголовного наказания в конце XVIII - начале XIX века Фуко рассматривает в качестве индикатора смены технологии власти. Публичная экзекуция - необходимый элемент власти как демонстративной мести суверена постепенно была вытеснена тюремным заключением, исправительными работами, полицейским надзором - элементами власти как дисциплинирования граждан.

Экзекуция (от лат. exsecutio - исполнение):

1) исполнение приговора (о смертной казни или телесных наказаниях);

2) телесное наказание.

Дисциплинарная власть - новая и становящаяся универсальной модальность власти, и поэтому проблематику «рождения тюрьмы», т.е. развития института тюремного заключения, Фуко рассматривает в контексте становления других институтов, характерных для современного общества. Тюрьма, регулярная армия, школа, больница, фабрика функционируют на основе, одних и тех же принципов: 1) такое распределение масс людей в пространстве, которое позволяло бы отслеживать и оценивать поведение каждого индивида; 2) такая тренировка тел, которая позволяла бы извлекать максимальную пользу из каждого действия; 3) такая организация действий во времени, которая позволяла бы направлять их к заданной цели. Дисциплинарная власть эффективна в силу того, что она повсеместна, постоянна, безлична и осуществляется «на теле». Практика тренировок, надзора, дисциплинирования «встраивает» в само тело индивида неосознаваемые им механизмы власти/подчинения и превращает индивида в производительную силу и агента власти, какую бы позицию в отношениях власти он ни занимал. Именно развитие и распространение подобного рода «микровласти» стало основой для либерализации политического режима, установления формального равенства и гражданских прав и свобод.

Современное общество - это дисциплинарное общество, в котором асимметричные отношения власти/подчинения и социальный порядок поддерживаются на «микроуровне» тела.

Глубинная основа дисциплинарной власти - это всеобщая поднадзорность. В тюрьме иди в школе, в офисе или цехе дисциплинирование тела, организация и контроль деятельности множества индивидов превращают человека в объект тщательного наблюдения и изучения. Именно новая модальность власти конституирует предметную область гуманитарного знания и побуждает к дискурсивным практикам, представляющим человека в качестве «индивидуальности», «субъекта сознания и поведения», «психической структуры», «объекта воздействия социальных сил» и т. п. Фуко приходит к выводу, что противопоставление власти и знания, вера в то, что одно из условий научного знания - дистанцирование от власти, является заблуждением. Гуманитарные науки отрицают традиционную власть и соответствующие ей формы знания, но они развиваются на той же основе всеобщей поднадзорности, что и дисциплинарная власть, и умножают эффекты власти. Если традиционная власть, осуществляемая как демонстрация силы суверена, предполагает волю к знанию о субъекте власти, то новая, дисциплинарная власть, напротив, сама остается «в тени», а вот ее объект - рабочие, дети, больные, преступники и т.д. - привлекает внимание исследователей. Гуманитарное знание обнаруживает, а по сути «инкорпорирует» в них «личность», «сознание», «наклонности», «интересы», а затем проясняет, как эти характеристики формируются и изменяются под действием условий жизни, семейных обстоятельств и т.п. Индивидуальность угнетаемых не подавляется, а производится в дисциплинарном обществе как необходимый объект приложения власти-знания - специфического комплекса дискурсивных и недискурсивных практик, нацеленных на «нормализацию» поведения людей. Единство власти-знания, согласно Фуко, отчетливо проступает в «рождении тюрьмы». Гуманизация уголовных наказаний, трансформировавшая акт экзекуции в процесс изучения и исправления заключенного, становится возможной в современном обществе потому, что заключенный рассматривается не просто как «преступник», а как «делинквент» (от лат. delinquens - совершающий проступок) - индивид с социально опасными наклонностями, чреватыми систематическим нарушением норм, а этот подход, безусловно, является эффектом гуманитарного знания.

Делинквент (от лат. delinquens - правонарушитель) - субъект, чье поведение характеризуется нарушением правовой нормы, в результате чего возникает правоотношения ответственности.

В правоотношениях ответственности делинквентом признается сторона, на которую возлагается обязанность прекратить противоправное поведение и возместить ущерб пострадавшей стороне.

В книге «Воля к знанию» Фуко ту же концепцию власти-знания развивает на материале истории изучения и регулирования сексуальности. С XIX века развивается комплекс дискурсивных практик - медицинских, педагогических, юридических, экономических и т.д., продуцирующих сексуальность как объект знания. В результате сформировался диспозитив сексуальности - сеть установок, предрасположенностей к познанию, переживанию, регулированию сексуальности как естественного свойства человека. «Инкорпорирование» (внедрение) в человека сексуальности приводит к тому, что он рассматривается не столько как субъект правильных или неправильных действий, сколько как носитель постоянных влечений, ориентация и интенсивность которых становятся объектом «нормализации», т. е. дисциплинарной власти. Помимо государства с его демографической политикой и полицией нравов эти отношения власти «разворачиваются на теле» в рамках научных, медицинских, образовательных институтов, движений в поддержку и против абортов, использования презервативов, легализации проституции и гомосексуальных отношений и т. п. Отношения власти всегда образуют подшитую, изменчивую сеть силовых позиций и стратегий установления и поддержания неравенства. Поэтому любая стратегия в рамках диспозитива (в широком смысле: порядок, расположение; в смысле, приданном этому термину Фуко и его последователями) сексуальности независимо от того, направлена ли она на контроль сексуальности индивидов или на ее эмансипацию, неизбежно воспроизводит дисциплинарное общество, поскольку, так или иначе, превращает индивидов в объект власти-знания.

Ключевые для концепции власти-знания Фуко темы разоблачения дискурсивного характера привычных объектов и социальных структур и релятивизации объективности научного знания стали общими для теоретиков-постмодернистов.

Релятивимзм (от лат. relativus - относительный) - методологический принцип, состоящий в метафизической абсолютизации относительности и условности содержания познания.

Те же темы определили содержание и книги Жана-Франсуа Лиотара (р. 1924) «Состояние Постмодерна» (1979), которая стала своеобразным манифестом постмодернистской теории. В данной работе период после Второй мировой войны квалифицируется как эпоха кардинальных изменений: общество вступает в постиндустриальную эру, а культура - в эру постмодерна. Именно Лиотар ввел в социологию представление об эклектичности как главной, определяющей характеристике постмодернистской культуры. Общество и культура модерна характеризовались монолитностью и универсализмом, поскольку в их основе лежали общепринятые дискурсы, придающие значения событиям и задающие направленность деятельности. Эти базовые дискурсы Лиотар именует «великими нарративами» (от франц. narrative - рассказ, повествование) и относит к ним «диалектику духа», «герменевтику значения», «создание богатства», «эмансипацию субъекта мышления и труда».

Нарратимв (от англ. и фр. - narrative) - изложение взаимосвязанных событий, представленных читателю или слушателю в виде последовательности слов или образов.

Герменевтика (от греч. hermeneuo - разъясняю, истолковываю) - искусство истолкования, перевода литературных текстов, основанное на грамматическом исследовании языка, изучении конкретных типов литературных произведений и связанных с ними исторических данных, помогающее раскрыть внутренний, глубинный смысл исторического текста. Г. возникла в древнегреческой философии и филологии как искусство понимания изречений жрецов, оракулов и т.п.

Эмансипамция (от лат. emancipatio) - потеря различного рода зависимостей, прекращение действия ограничений, приобретение адекватных прав и обязанностей.

Метанаррактив - универсальная система понятий, знаков, символов, метафор и т.д., направленная на создание единого типа описания. С помощью М. соединяются различные языки, а также культурные и смысловые дискурсы. В этой связи, М., как правило, состоит из наиболее общих понятий и создается преимущественно в процессе философского осмысления.

Данные метанарративы определяли дискурсивные практики в самых разных сферах жизнедеятельности людей и служили средством легитимации, т. е. «узаконения» в представлении людей того или иного дискурса/ деятельности. Отправной пункт постмодернизма - недоверие к ме-танарративам. Согласно Лиотару, при переходе от модерна к постмодерну происходят дезинтеграция и распад «социальных агрегатов» - общностей и групп, формировавшихся и поддерживаемых на основе единства мировоззрения, деятельности и образа жизни. «Атомизация» социального ведет к замене привычных структур множеством «гибких сетей языковых игр». Языковые игры - это практики манипулирования дискурсами, которые индивиды используют, чтобы поддерживать свое социальное положение, превратившееся из статуса, четко Определенного системой разделения труда, в пункт, через который проходят потоки сообщений. Идея распада, или «атомизации», социального была радикализирована Жаном Бодрийяром. (р. 1929) в концепции упадка или исчезновения реальности. В работах «Симулякры и симуляция» (1981) и «В тени безмолвствующего большинства, или Конец социального» (1982) постмодерн как новая культурно-историческая ситуация характеризуется дефицитом реальности. Дефицит реальности - это не дефицит вещей, которые, напротив, производятся во все возрастающем количестве. Однако вещи служат лишь знаками реального. Утрата реальности в концепции Бодрийяра - это утрата связи и, как следствие, различия между знаками - образами и референтами - реальностью, на которую знаки должны указывать. Бодрийяр выделяет четыре последовательные фазы отношения между образами и реальностью:

1) образ является отражением подлинной реальности;

2) образ маскирует и извращает подлинную реальность;

3) образ маскирует отсутствие подлинной реальности;

4) образ не имеет никакой связи с какой бы то ни было реальностью.

Постмодерн в таком случае можно рассматривать как ситуацию перехода к отношению третьего и четвертого порядков. Знаки теперь - это симулякры (от лат. simulo, «делать вид, притворяться»), «копии без оригинала», которые замкнуты сами на себя и лишь симулируют наличие связи «знак-референт».

Симулямкр (от лат. simulo, «делать вид, притворяться») - «копия», не имеющая оригинала в реальности. Иными словами, семиотический знак, не имеющий означаемого объекта в реальности.

Симуляцию как замещение самой реальности знаками реальности Бодрийяр выявляет на примере функционирования гипермаркетов и их аналогов - культурных и развлекательных центров, а также на примере функционирования средств массовой коммуникации. В условиях постмодерна, когда прежние формы социальности распадаются и такие модернистские ценности, как «свобода» и «прогресс» в экономически развитых и политически стабильных странах реализованы и поэтому больше не способны мотивировать активную деятельность и интегрировать большие общности, гипермаркет и его аналоги служат формой симуляции социальной жизни. Вещи здесь не являются объектами, обладающими собственным значением, значение имеет лишь их сериальное, циркулярное, демонстрационное упорядочение, которое создает симулякр - модель социальных отношений. Эта модель запускается в действие потоком посетителей. Товар или произведение искусства в таком случае оказывается «фантомом», в нем ценятся не его реальные свойства, а способность привлекать внимание потребителей. Единственная функция товаров/произведений искусства - участие в «индуцировании» масс, т.е. в создании в пространстве-времени гипермаркета человеческого потока, симулирующего общность, солидарность и совместную деятельность. Объекты потребления не имеют иного предназначения, нежели поддержание индивидов в состоянии массовой интеграции. В условиях утраты реального содержания политики и нарастания политической индифферентности большинства политические события симулируются средствами массовой информации. Газеты, радио, но особенно телевидение продуцируют потоки сообщений, возмещающих дефицит политической борьбы образами борьбы. События, по сути далекие от повседневной жизни, происходящие «за тридевять земель» и длящиеся недолго, посредством драматичных по форме и пространных репортажей и комментариев превращаются в события масштабные, непосредственно и всерьез захватывающие жизнь людей, составляющих аудиторию средств массовой информации. Эти события-симулякры «индуцируют» массы в форме заинтересованной скандальными новостями и шокирующими сюжетами аудитории. Таким образом, симулируется вовлеченность обывателей в политические процессы. Нарочитая, гипертрофированная социальность, которую создают гипермаркеты и масс-медиа, согласно Бодрийяру, является гипер-реалыюстью, посредством которой скрывается отсутствие подлинной социальной реальности. «Золотой век» социальной реальности - модерн, именуемый Бодрийяром веком капитала и революции, уже в прошлом. Те социальные структуры, которые превращают жизнь каждого человека в систему отношений с другими людьми, формировались под воздействием индивидуальной конкуренции, эксплуатации и конфликтов, организованной борьбы за права и свободы. В век постмодерна эта социальность исчезает, поглощаемая «черными дырами» безразличных масс потребителей и телезрителей. Симуляция, скрывающая за потоками знаков отсутствие реальности, - стратегия сдерживания изменений. Поэтому постмодерн превращается в нескончаемое продолжение модерна после его окончания. Выражая эту мысль в обычной для его книг метафорической форме, Бодрийяр в поздней своей работе «Иллюзия конца» (1992) написал, что социальное по сути мертво, но продолжается в отвратительных формах, подобно росту ногтей и волос у трупа. Идея «смерти социального» приводит к выводу о фактической «смерти» социологии, которая возникла как модернистская форма знания и должна исчезнуть с исчезновением своего предмета - социального - или превратиться в симуляцию реальной исследовательской работы. Постмодернистская теория никогда не была безоговорочно интегрирована в систему социологического знания, поскольку у многих ведущих социологов, например, Хабермаса и Гидденса, радикализм и экстравагантная метафорика концепций Фуко, Лиотара, Бодрийяра вызывали настороженное и скептическое отношение. Приемлемой для социологического сообщества формой признания и одновременно альтернативой постмодернистской концепции «конца социологии» стала концепция перехода от социологии к мультикультуральной и мультидисциплинарной «социальной науке», представленная на конгрессах Международной социологической ассоциации в Монреале (Канада, 1998) и Брисбене (Австралия, 2002) как перспектива и стратегия развития мирового социологического сообщества на ближайшие десятилетия. Социальная наука конституируется вкладами из ряда дисциплин, включая социологию, политическую экономию, философию, психоанализ и лингвистику, феминистские исследования. Она органично включает различные национально-культурные традиции исследования социальных процессов, моральные оценки и политические позиции в противоположность «западному» и «строго научному» характеру традиционно понимаемой социологии.

В качестве тенденций развития социологии в направлении социальной науки как мультипарадигмальной и мультидисциплинарной дискурсивной формации можно выделить три характерных для 1990-х гг. процесса. Во-первых, произошла интеграция в социологию французской постмодернистской теории с характерными для нее концепциями языковых игр и дискурсивных практик и критикой социологии как стратегии власти. Во-вторых, произошел так называемый «поворот к культуре», когда многие влиятельные социологи, например Дж. Александер и Б. Тернер, стали определять социальные феномены в терминах практик повседневной и поп-культуры под явным влиянием Бирмингемской школы - группы ученых, развивающих с середины 1960-х гг. междисциплинарное направление, названное ими «исследования культуры». В-третьих, получил развитие «экономический империализм» - тенденция определять социальные феномены в терминах формализованной экономической теории, как, например, в работах Дж. Коулмена и М. Хектера, развивающих теорию рационального выбора.

В специфических условиях России развитие социологии на рубеже XX и XXI веков также приобрело постмодернистский характер. В период перестройки, гласности и рыночных реформ (середина 1980-х - начало 1990-х гг.) развитие социологии пошло по пути интенсивной институционализации. В рамках Академии наук наряду с Институтом социологии' были организованы Институт социально-экономических проблем народонаселения (1988) и Институт социально-политических исследований (1991), открыт филиал Института социологии в Ленинграде (1989). В начале 1990-х гг. появилось множество негосударственных научно-исследовательских институтов, часть из которых оказалась нежизнеспособным плодом амбиций их основателей, но некоторые, как, например, Независимый институт социальных и национальных проблем в Москве или Центр независимых социологических исследований в Санкт-Петербурге, успешно работают и сейчас.

В условиях реформ возник спрос на прикладные исследования, и социологи начали организовывать коммерческие исследовательские фирмы. От созданного в 1987 г. по распоряжению властей Всесоюзного центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) стали отделяться группы исследователей, основывавших собственные фирмы: РОМИР, СНИЦ, Фонд «Общественное мнение» и т.д. В середине 1990-х гг. процесс развития прикладных исследований на стыке социологии, маркетинга и политического консалтинга приобрел массовый характер: количество ежегодно создаваемых организаций исчислялось сотнями.

Подобный интенсивный рост индустрии прикладных исследований во многом определялся экспансией социологического образования и появлением на рынке труда первых генераций дипломированных социологов. Первые факультеты социологии были открыты в 1989 г. в Московском и Ленинградском университетах. На протяжении 1990-х гг. в России число факультетов и отделений, выдающих диплом социолога, достигло пятидесяти.

В 1990-х гг. в дополнение к журналу «Социологические исследования» и в качестве конкурентов ему были созданы новые специализированные издания: «Социологический журнал», «Социология 4М», «Вопросы социологии», «Журнал социологии и социальной антропологии» и др. После распада СССР в декабре 1991 г. прекратила существование Советская социологическая ассоциация, и в России возникли сразу четыре конкурирующие ассоциации. Наиболее амбициозные представители социологического истеблишмента (Истеблишмент (официальное учреждение, штат служащих) - группа людей, занимающих «по должности» позиции лидеров в той или иной сфере деятельности.) возглавили «собственные» ассоциации: В. Ядов - Российское общество социологов, Г. Осипов - Всероссийское научное общество социологов и демографов, А. Здравомыслов - Профессиональную социологическую ассоциацию, А. Бороноев - Социологическое общество имени Максима Ковалевского. В 2003 г. к числу этих конкурирующих ассоциаций добавилась еще Российская социологическая ассоциация, которую возглавил В. Добренысов.

Столь впечатляющая экспансия социологии в постсоветской России не изменила того специфического характера ее институционализации, который был заложен еще коммунистическими властями. Социология институционализировалась в виде структуры типа «центр-периферия», где «центр» - комплекс специализированных социологических организаций, концентрирующих интеллектуальные, институциональные, финансовые ресурсы, а «периферия» - множество организаций, в деятельности которых социология - только фрагмент или эпизод функционирования. Если проанализировать четыре главные составляющие институциональной структуры - исследовательские организации, образовательные учреждения, специализированные издания, профессиональные ассоциации, то можно легко заметить, что произошло сосредоточение социологии как профессиональной деятельности в Москве и нескольких крупных городах - Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске, Самаре, Барнауле, Красноярске. Таким образом, регулярно и однозначно вести «жизнь социолога», т. е. проводить исследования, публиковать их результаты, преподавать (учиться), быть членом профессионального сообщества, в России можно там, где специализированные социологические организации образуют единую систему - институциональный «центр».

Социологическая «периферия» же характеризуется фрагментацией и смешением собственно социологических практик с практиками, характерными для иных видов и сфер деятельности. На институциональной «периферии» социологии действуют маркетинговые организации, отчасти укомплектованные профессиональными социологами и проводящие многообразные исследования электорального и потребительского поведения с применением социологических методик, а время от времени и собственно социологические исследования. К социологической «периферии» следует также отнести практику преподавания социологии в непрофильных учебных заведениях. В России существует порядка двухсот кафедр, в функции которых входит чтение социологических дисциплин студентам гуманитарных, естественнонаучных и технических факультетов. Для деятельности преподавателей социологической «периферии» характерны совмещение социологии с другими гуманитарными дисциплинами (зачастую такие кафедры являются «мультидисциплинарными», называясь кафедрами «философии и социологии», «социологии и управления персоналом» и т.п.) и приспособление содержания курсов и манеры подачи материала к нормам иного, не социологического, профессионального сообщества.