Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Позитивизм в современной социологии

1. Общая характеристика социологического позитивизма

Марксистская критика современной буржуазной социологии предполагает конкретно-исторический анализ возникновения и развития основных ее направлений. Одно из важнейших мест в западной социологической мысли принадлежит социологическому позитивизму. Достаточно сказать, что значительная часть современной, так называемой академической, социологии находится под влиянием позитивистской школы. Для марксистской социологии анализ эволюции социологического позитивизма, выяснение особенностей различных его форм и типов имеет не только историко-познавательное значение, но и самым тесным образом связан с насущными задачами борьбы с современной буржуазной идеологией, внутри которой важная роль отводится социологии.

Сам термин «позитивизм», столь популярный в буржуазном обществознании XIX в., ныне потерял былую привлекательность. Многие западные социологи избегают его, ссылаясь при этом на неопределенность данного понятия, якобы присущие ему негативные этические оценки и т.п. Среди буржуазных социологов довольно распространенной является точка зрения, что современная западная социология. преодолела крайность как позитивизма, так и антипозитивистских ориентации. Эта позиция оформилась в американской социологии в 50-е годы в период господства функционализма, претендовавшего на синтез главнейших направлений буржуазной социологии, и поэтому она особенно популярна у социологов старшего поколения. Однако в последние годы в связи с усилением кризиса теоретико-методологических основ буржуазного обществоведения растущая волна критики в адрес академической социологии обнажила ее тесные связи с позитивистской традицией. Тем не менее в условиях резкого размежевания различных теоретических направлений многие представители академической социологии настаивают на необходимости преемственности и развития позитивистской традиции, усматривая в ней единственное прочное основание «научной социологии».

Рассматривая социологический позитивизм как одно из направлений буржуазного обществоведения, следует учитывать его связь с другими течениями западной социологии. Здесь прежде всего необходимо принимать во внимание факт неоднородности буржуазной социологической мысли, присутствие в ней различных ориентации и направлений, нередко противоположных, противостоящих друг другу. В настоящее время внутри буржуазной социологии можно выделить три основных течения: первое представлено сциентистски ориентированными концепциями, где позитивизму принадлежит главная роль; второе объединяет различные теории понимающей социологии (феноменологическая социология, этнометодология, символический интеракционизм и др.). Это второе направление иногда не совсем точно называют антисциентистским, подчеркивая его противоположность позитивистскому течению. Термин «антисциентистский» правомерен лишь как выражение основной направленности понимающей социологии, поскольку в ее лоне существует ряд концепций, занимающих промежуточное положение между сциентизмом и антисциентизмом; наконец, третье течение современной буржуазной социологии - критическое (в Европе оно представлено Франкфуртской школой, в США и Англии - радикально-критической социологией). Каждое из этих направлений имеет свои традиции, выдвигает собственное понимание предмета и целей социологического познания. Окончательное оформление данных направлений произошло в 60-е годы, хотя истоки их формирования могут быть прослежены вплоть до середины XIX в., т.е. до момента «официального» становления буржуазной социологии как особой общественной науки. Для современной буржуазной типологии характерен конфликт между тремя указанными типами социологического познания, что свидетельствует о ее кризисном состоянии.

Своеобразие культурно-исторической ситуации, в рамках которой развивается западная социология, накладывает отпечаток на восприятие и оценку каждого из отмеченных направлений. Если говорить о социологическом позитивизме, то его оппоненты из числа приверженцев других ориентации нередко слишком широко толкуют термин «позитивизм», считая «позитивистской» любую попытку использования естественнонаучных методов в социологии. Между тем их применение совсем не обязательно связано с позитивистской гносеологией. Многие методы современного научного мышления, апробированные первоначально в естественных и точных дисциплинах (наиболее близкий пример - математика), используются и в рамках социологических течений, традиционно относящихся к непозитивистским - в ряде концепций символического интеракционизма и т.д. Представители радикально-критического направления, особенно из лагеря Франкфуртской школы, видят существенную особенность позитивизма в объективистском подходе к социальным явлениям, в «ценностной нейтральности». Но и эта черта не является его специфической характеристикой, поскольку объективизм присущ академической социологии в целом. Упомянутые выше особенности позитивистской социологии действительно ей присущи, но они не принадлежат к ее differencia specifica, а скорее являются следствием основного натуралистического постулата, стремления редуцировать социокультурные явления к природным, откуда логически выводится положение о возможности применения в социологии канонов естествознания, включая и требование ценностной нейтральности.

Наиболее распространенной в западной литературе можно считать методологическую интерпретацию позитивизма. Ее придерживаются многие социологи (обычно без уточнения собственной позиции по отношению к трем вышеназванным течениям). Позитивизм при этом рассматривается как совокупность методологических принципов, отождествляемых с любыми попытками внедрения в социологию «научного метода», т.е. принципов формирования знания, существующих в физических науках. Неполнота подобного определения заключается в том, что игнорируются такие важные компоненты социологического позитивизма, как философско-мировоззренческие предпосылки и его социально-практические функции.

Подобная узкая трактовка позитивизма есть результат распространенного на Западе представления о социологии как о дисциплине, совершенно независимой от философии, а также от любого рода ценностных суждений. В этом, безусловно, проявляется социально-классовая ограниченность буржуазного обществоведения, но вместе с тем такой подход страдает узостью и в гносеологическом отношении, так как не позволяет раскрыть генезис различных форм социологического позитивизма, объяснить кризис одних концепций и замену их другими.

Прежде чем перейти к анализу различных форм современного социологического позитивизма, остановимся на его существенных характеристиках, в которых выражаются теоретико-методологические особенности этой концепции. К числу наиболее важных принципов социологического позитивизма относятся:

1) постулат онтологического натурализма, или утверждение о том, что социокультурные и природные явления качественно однородны. С этой точки зрения общественные процессы рассматриваются как не представляющие собой качественно новую, по сравнению с природной, реальность. Поэтому их объяснение возможно с помощью законов природы;

2) постулат методологического натурализма, состоящий в утверждении, что система социологического знания должна строиться по модели физических наук, использовать их методологические установки;

3) принцип феноменализма, т.е. преувеличение роли опыта и чувственных данных в социологическом познании;

4) требование «ценностной нейтральности», согласно которому социолог как ученый должен воздерживаться от любых ценностных суждений относительно природы изучаемых явлений и получаемых результатов;

5) признание инструментального характера научного знания и связанная с этим ориентация на «социальную инженерию» как особый тип социальной практики.

Специфика позитивистского видения социальной действительности выражается, прежде всего, в первом из отмеченных выше положений - постулате биологического натурализма, из которого логически вытекает требование о применении в социологии методологии естествознания и утверждение об этической нейтральности социолога.

В работах социологов позитивистской ориентации, как правило на первый план выпячивается принцип методологического натурализма, но в действительности он обладает лишь относительной самостоятельностью и при последовательном применении обнаруживаются его тесная связь и зависимость от постулата онтологического натурализма. Именно на нем и основывается позитивистский подход к социальной реальности, представляющий собой попытку распространить принципы естественнонаучного исследования на познание социальной действительности. В онтологическом плане это предполагает не только включение социального мира в природный, но и пренебрежение спецификой общественных явлений.

В узком смысле слова социологический позитивизм означает эмпиристскую версию натуралистического подхода. Подобную позицию можно охарактеризовать как «позитивистский натурализм», если строго разграничивать значение терминов «позитивизм» и «натурализм», идентифицируя первый (как это принято в философии) с эмпирической теорией науки. Позитивистский натурализм представлен радикальными формами позитивистской социологии. Их относительно немного, в первую очередь, это - физикализм и продолжающие его традиции концепции бихевиористской социологии. Отмеченные выше пять признаков социологического позитивизма в наиболее яркой форме присущи этим концепциям. Позитивистский натурализм образует центральное ядро позитивистского движения буржуазной социологии, в орбиту которого вовлечены и эмпирическое направление и натурализм. Динамика изменения и развития позитивистской социологии в целом направляется этими двумя конституирующими ее элементами - эмпиризмом и натурализмом.

Натуралистический подход, подчеркивающий единство законов природы и общества, имплицитно содержит ряд материалистических допущений, таких, как положение о материальном единстве мира, его познаваемости и т.п. В период зарождения буржуазной социологии позитивизм отождествлял себя с натуралистическим мировоззрением, хотя уже тогда в нем была сильна субъективно-идеалистическая тенденция. В процессе идейной эволюции позитивистской философии происходит элиминация натуралистических положений и параллельно этому отказ от принятых первоначально некоторых материалистических посылок. Современный философский позитивизм целиком замыкается в рамках субъективистской гносеологии и логики науки, игнорируя стихийный материализм естествоиспытателей, образующий фундамент натуралистического мировоззрения. Но натуралистический подход сохранился, правда, в существенно модифицированном виде, в социологическом неопозитивизме, выступая в качестве его мировоззренческой основы и как совокупность определенных методологических принципов - познания - «методологический натурализм».

Привлекательность социологического позитивизма среди западных обществоведов как раз во многом объясняется его близостью к стихийным материалистическим установкам естественнонаучного мышления. Однако сам по себе натуралистический подход в 'понимании общественной жизни неизбежно ведет к абсолютизации роли естественных факторов развития общества (природных, биологических и др.) и преувеличенной оценке возможностей методов естествознания в познании социальной действительности.

В то же время для социологического позитивизма характерно введение в свой методологический арсенал принципа феноменализма и связанной с ним эмпирической гносеологии, составляющих неотъемлемую черту философского позитивизма. Принцип феноменализма логически не вытекает из. постулата онтологического натурализма, а представляет собой субъективно идеалистическую интерпретацию процесса научного познания. Включение эмпирической гносеологии в теоретико-методологическую программу социологического 'позитивизма было осуществлено О. Контом, явившимся основоположником как философского, так и социологического позитивизма. Но использование принципов эмпиризма в системе раннего социологического позитивизма не было историческим курьезом.

Представители позитивизма, особенно Г. Спенсер и многие его последователи, стремились (применить в своих исследованиях эмпирический подход, понимая его как необходимость включения в социологическую теорию «эмпирических данных» - исторических, этнографических и других факторов. Однако детальную разработку эмпирическая гносеология получает лишь в XX в. в рамках неопозитивизма и в прагматической философии, оказавших значительное влияние на формирование социологического неопозитивизма.

Таким образом, на различных этапах идейной эволюции социологического позитивизма на передний план выдвигались то натуралистические принципы познания (так было в XIX в.), то эмпирические - неопозитивизм в буржуазной социологии XX в. Конечно, в идейной трансформации позитивистской доктрины важнейшую роль сыграли социально-политические факторы, а также. внутренняя противоречивость его гносеологических установок, которые в совокупности и определили его эволюцию.

Анализ исходных натуралистических посылок позитивистской социологии дает возможность выявить его основные вариации. Дело в том, что любая последовательная позитивистская доктрина, пытаясь распространить на сферу социальной действительности природные закономерности и применить естественнонаучную методологию, сталкивается с необходимостью внесоциологического, т.е. философско-теоретического, обоснования правомерности использования этих приемов. Этой цели служат различные способы доказательства сходства социальных и природных объектов. Самый распространенный из них - метод аналогий, являвшийся излюбленным приемом еще социологов-позитивистов XIX в. Соответственно двум главным типам аналогий (отождествление общества с биологическим организмом и уподобление социальных явлений физическим объектам) можно выделить две основные формы социологического позитивизма - органицизм и механицизм. Последний представляет собой радикальный вариант социологического позитивизма, так как полагает все явления окружающей действительности, включая социальные, качественно однородными, подчиненными одним и тем же физико-механическим законам. Социология в тенденции рассматривается как раздел физической науки, образующий «социальную физику», ее задача сводится к интерпретации явлений социального мира с точки зрения универсальных физических законов. Представителями этого подхода (А. Кетле, Г. Кэри, Дж. Ст. Милль, В. Парето) выдвинута механистическая модель общества, где человеческий индивид уподобляется социальному атому, а социальные организации и институты - физическим механизмам. В лоне позитивизма также (Г. Спенсер, А. Шеффле, Э. Дюркгейм) возникла модель общества-организма, отождествляющая социальные закономерности с биологическими. Эта модель представляет социальные явления как взаимосвязанные и выполняющие определенные функции в целостной социальной системе, подобно клеткам и органам биологического организма.

Эти две фундаментальные формы социологического позитивизма, сформировавшиеся в прошлом столетии, получают дальнейшее развитие в современной западной социологии. В буржуазной социологии XX в. панорама позитивистских концепций усложняется, и тем не менее они находятся в тесной связи с указанными двумя историческими формами социологического позитивизма. Эволюция органицизма привела к возникновению структурного функционализма, воскресающего идею общества-организма, но уже в существенно иной интерпретации. Значительной модификации подверглась и позитивистская концепция социального механицизма: возродившись в форме физикализма, он затем трансформируется в бихевиористскую социологию - современную радикальную версию позитивизма. Принципиально новой формой социологического позитивизма выступает сейчас «методологический позитивизм», представители которого концентрируют свое внимание на разработке методологических вопросов эмпирического исследования безотносительно к содержательным аспектам социального познания, копируя, таким образом, гносеологические принципы неопозитивистской философии науки.

Характерной чертой современного социологического позитивизма является ориентация на «социальную инженерию» как особый тип социальной политики и практики. Сторонники позитивизма подчеркивают близость практических установок своей доктрины технологической функции естествознания, главная цель которой - усиление контроля человека над окружающей природой. Аналогичным образом позитивисты видят основную цель социальной науки в разработке рекомендаций и мероприятий, способствующих регуляции и управлению общественными процессами. В условиях капиталистического общества позитивистски ориентированная социальная наука становится средством манипуляции общественным поведением людей, важным инструментом в попытках решения социально-политических проблем капитализма.

Существующая в настоящее время на Западе прикладная социология также в значительной мере подчинена выполнению подобных задач. Это не значит, что академическая социология с ее установкой на объективность и беспристрастность совершенно оторвана от решения практических проблем капиталистического общества. Теоретические и эмпирические «базисные исследования», проводимые в рамках позитивистски ориентированного течения академической социологии, служат в конечном счете теоретико-методологической основой «социальной инженерии», хотя в явном виде эта связь присутствует не всегда.

Особенности политической ориентации позитивистской социологической науки отчетливо проступают на фоне сравнения ее с двумя другими главными течениями западной социологии - понимающей» социологией и «критическим» направлением. Первое из них претендует на продолжение абстрактно-гуманистических традиций буржуазной культуры и видит свою задачу в улучшении коммуникации и взаимоотношений людей друг с другом, ориентируясь на «просвещенную политику» демократического государства, тогда как представители «критической» социологии отождествляют саму критику с формой практического отношения к действительности. Антипозитивистский пафос сторонников указанных направлений в значительной степени обусловлен их различиями с социологическим позитивизмом в истолковании социально-практической роли социологического знания.

В истории развития позитивистской социологии можно выделить две основные фазы: период раннего позитивизма и новейший этап позитивизма - социологический неопозитивизм. Первый этап начинается с 30-х годов XIX в. Он связан с именами Конта, Спенсера, их многочисленных последователей и заканчивается на рубеже XX в., период кризиса биолого-эволюционистских и механицистских концепций. Вторая фаза развития социологического позитивизма начинается примерно с 20-х годов нынешнего столетия и продолжается по настоящее время. Этот этап знаменуется возникновением позитивистски ориентированного эмпирического направления, развивающегося во многом под влиянием философии неопозитивизма. Выделенные два этапа могут быть распространены на периодизацию развития буржуазной социологии в целом, так как позитивистская традиция являлась, как правило, господствующим типом социологического мышления.

В первый период социология еще не имела своего строго очерченного предмета исследования, учебных программ, научных центров (за небольшим исключением) и существовала фактически не в качестве академической, научной дисциплины, а как своеобразное теоретическое движение, объединявшееся приверженностью к изучению определенных тем и выступавшее с претензией на создание особой общественной науки. На втором этапе развития позитивизма происходит институционализация социологии как независимой академической дисциплины, определяются каноны эмпирического исследования и социология позитивизма окончательно утверждается уже в качестве эмпирической науки.

Несмотря на своеобразие каждой фазы идейной эволюции социологического позитивизма, между ними существуют несомненное сходство и преемственность. Они обнаруживаются в самом подходе к решению фундаментальных проблем социального познания: в натуралистической трактовке социальных явлений, в неспособности объяснить качественную специфику общественной жизни, в сведении социальных закономерностей к психобиологическим, в абсолютизации познавательных приемов естествознания, в претензии на объективность и в связанном с этим стремлении встать выше интересов борющихся классов и партий. Естественно, что для каждого периода характерны свои нюансы в попытках решения этих проблем. Следует отметить, что в ходе эволюции социологического позитивизма происходит не только модификация используемых им познавательных средств, но и определенная коррекция его идеологических функций. Если в первый период социологический позитивизм нередко выступал с лозунгами социального реформизма, то на втором этапе вместе с вступлением буржуазного общества в эпоху государственно-монополистического капитализма находящиеся под влиянием неопозитивизма социологические концепции сосредоточиваются на разработке социально-психологических средств контроля и манипуляции социальным поведением, что означает усиление присущей социологическому позитивизму консервативно-охранительной функции.

2. Неопозитивизм и возникновение эмпирической социологии

Кризис биолого-органицистских и механистических концепций буржуазной социологии XIX в. обнаружил теоретическую и методологическую беспомощность раннего позитивизма. Поиск новых форм социологического познания на рубеже XX в. крупнейшими буржуазными учеными Дюркгеймом, Вебером, Парето не привел к созданию принципиально новой традиции в западной социологии. Обозначив новые линии развития буржуазной общественной мысли, европейская социология в силу целого ряда причин экономического, политического и идеологического порядка не смогла преодолеть метафизического и спекулятивного характера своих концепций и вынуждена была вращаться в кругу традиционных философско-социологических спекуляций.

На втором этапе развития буржуазной социологии ее центр постепенно перемещается в США, где развитие капитализма шло более быстрыми темпами. В 30-е годы за американской социологией окончательно закрепляется роль лидера. Характерной особенностью второй фазы идейной эволюции позитивистской социологии является возникновение и укрепление эмпирического направления. В США социология институционализируется в качестве особой эмпирической дисциплины. Именно эмпирическая направленность американской буржуазной социологии XX в. обеспечила ее бурный рост и относительно успешное развитие по сравнению с европейскими странами.

Распространение социологии в США в конце XIX - начале XX в. было поистине удивительным и беспрецедентным. В то время как многие европейские ученые вынуждены были работать вне академической сферы, и сама социология долго не могла утвердиться в университетах, в США социологи довольно скоро получили доступ на университетские кафедры, и уже в 1894 г. (спустя два года после открытия первой в мире кафедры социологии в Чикагском университете) курс социологии преподавался в 29 учебных заведениях, а в 1901 г. - в 169 университетах и колледжах.

Важнейшей особенностью ранней американской социологии являлось быстрое распространение эмпирических исследований, проводившихся первоначально вне стен университетов, но затем прочно утвердившихся и в академической сфере. К концу первого десятилетия XX в. в Америке, по данным А. Обершелла, было осуществлено около трех тысяч исследовательских проектов с использованием имевшейся тогда статистической техники, посвященных изучению различных социальных проблем.

Основной причиной широкого распространения социологии явились социально-политические изменения в американском обществе в начале XX в., и в первую очередь усиление социально-реформистского движения, составной частью которого выступила социология. Вступление капиталистической Америки в эпоху империализма сопровождалось обострением ее экономических и политических противоречий. Рост финансовой олигархии, концентрация капитала в руках кучки монополистов, усиление эксплуатации рабочего класса вызвали широкую волну антимоно-политического, демократического движения и рост влияния социалистических идей. Перед лицом широкого недовольства народных масс политикой крупного капитала и возможных революционных преобразований правящие круги США были вынуждены проводить гибкую и маневренную тактику, встать на путь социального реформизма и прогрессивного законодательства. Раскрывая истоки буржуазного реформизма начала XX в., В.И. Ленин указывал: «Вместо открытой, принципиальной, прямой борьбы со всеми основными - положениями социализма во имя полной неприкосновенности частной собственности и свободы конкуренции, - буржуазия Европы и Америки, в лице своих идеологов и политических деятелей, все чаще выступает с защитой так называемых социальных реформ против идеи социальной революции. Не либерализм против социализма, а реформизм против социалистической революции - вот формула современной «передовой», образованной буржуазии. И чем выше развитие капитализма в данной стране, чем чище господство буржуазии, чем больше политической свободы, тем шире область применения «новейшего» буржуазного лозунга: реформы против революции, частичное штопанье гибнущего режима в интересах разделения и ослабления рабочего класса, в интересах удержания власти буржуазии против революционного ниспровержения этой власти».

Провозвестником политики социального реформизма в американской социологии явился Л. Уорд. Принимая ряд положений эволюционистской концепции Г. Спенсера, он вместе с тем резко критиковал английского социолога за чрезмерную натурализацию общественной жизни, выделяя в качестве ее решающей особенности творческий и целенаправленный характер человеческой деятельности. Спенсеровской апологии laissez faire он противопоставлял идею государственного регулирования экономики, видя в нем средство спасения капитализма от разрушительных воздействий свободной конкуренции. «Заслуга» Л. Уорда перед американской социологией состояла в том, что вместо пассивного детерминизма спенсеровского толка «он предлагал теорию, открывающую путь реформам».

Большинство американских социологов начала XX в., как правило, придерживались идеологии социального реформизма и принимали активное участие в прогрессивистском движении.

В свою очередь, различные социальные слои мелкой и средней буржуазии, составлявшие ядро этого движения, оказывали активную финансовую и практическую поддержку развитию социологической науки, видя в лей идеологическую основу своей деятельности. Определенную роль в развитии социологии сыграли традиции американских университетов, их относительная автономия, наличие материальных ресурсов, меньшая в сравнении с Европой рутинизация учебного процесса.

Что касается зарождавшейся эмпирической традиции, то ее быстрое распространение происходило, главным образом, не столько под влиянием социального реформизма, сколько за счет более общих экономических и политических процессов, связанных с вступлением США в эпоху государственно-монополистического капитализма. Усиление государственного вмешательства в экономику, проведение реформ в различных областях общественной жизни требовали для своего осуществления фактическую информацию о социальных процессах. Ее получение и обеспечивали развернувшиеся широким фронтом эмпирические исследования. Но они выполняли и другую, более важную идеологическую и социально-политическую роль - исследования призваны были разработать практические мероприятия для лечения имманентно присущих капиталистическому обществу социальных болезней и патологий, таких, как нищета, безработица, преступность и т.д. Социальные эмпирические исследования, проводимые в США в начале XX в., тесно смыкались с так называемой социальной деятельностью (social work), носящей сугубо утилитарный характер и нацеленной на решение различного рода проблем, порожденных антагонизмами капиталистического строя (безработица, нищета, преступность и т.д.). О размахе социальной деятельности говорит такая цифра: в одном только Чикаго в 1913 г. на различные ее виды было израсходовано 180 млн. долларов.

Эмпирическую информацию (исторические, этнографические, статистические и другие факты) интенсивно использовали в своих теоретических построениях многие представители «чистой», теоретической социологии (Э.А. Росс, У.Г. Самнер, У.Н. Томас и др.). Ярым поборником статистических методов исследования являлся видный социолог Ф.П. Гиддингс, деятельность которого в Колумбийском университете в немалой степени способствовала превращению этого учебного заведения в крупный центр эмпирических исследований. Как бы предвидя дальнейшее направление эволюции американской социологии, он настаивал на скорейшем превращении ее в эмпирическую дисциплину, усматривая в этом залог ее успешного практического применения. «Социология должна стать точной, количественной наукой, если мы хотим заинтересовать в ней промышленников и предпринимателей», - писал Гиддингс на заре развития американской социологии в 1901 г.

Связывающим звеном между концепциями «чистой» теоретической социологии и многочисленными эмпирическими исследованиями служила присущая им реформистская направленность. Теоретическое содержание американской социологии той поры было крайне неоднородным, оно представляло собой сложный конгломерат различных представлений как собственно социологических, так и заимствованных из смежных дисциплин - экономики, истории, антропологии. Социология в США утверждала свой общественный престиж не за счет выдвижения новых и оригинальных идей (их было чрезвычайно мало), а путем активного участия в господствующем социально-реформистском движении. Как раз в этом заключается объяснение парадоксального на первый взгляд факта, что американская социология институционализировалась до того, «как оформила свое интеллектуальное содержание, отличный метод или даже точку зрения».

В начальный период развития американской социологии разрыв между теоретическими и эмпирическими исследованиями был громадным: теоретическая социология по причине крайней абстрактности и схоластичности своих построений фактически ничего не могла дать для конкретных эмпирических исследований. Происходящее под влиянием практических запросов буржуазного общества усиление в социологии эмпирической тенденции привело в итоге к ее самостоятельному оформлению. В конце 10-х годов американская социология делает выбор в пользу эмпиризма. Появившаяся в 1918 г. совместная работа У. Томаса и Ф. Знанецкого «Польский крестьянин в Европе и Америке» была целиком построена на эмпирическом материале и обозначила новый рубеж в развитии социологической мысли в США. С этого времени начинается все возрастающий поток крупных эмпирических исследований, имеющих не только практическое, но и научное значение. Признанным центром социологических исследований становится Чикагский университет, где в то время трудились такие известные социологи, как У. Томас, Р. Парк, Э. Бэрджесс и др. На этой стадии развития эмпирической тенденции в социологии США чрезвычайно важную роль сыграли материальная и финансовая поддержки со стороны различных благотворительных фондов, официальных исследовательских организаций и частные пожертвования меценатов».

Нужно сказать, что теоретическая социология США к началу 20-х годов проделала значительную эволюцию: резко на убыль идет влияние спенсеровских идей, на передний план выдвигаются различные психологические концепции. Усиление психологических тенденций в американской социологии, безусловно, стимулировало переход к эмпиризму, поскольку психология к тому времени начинает оформляться как экспериментальная дисциплина. Этот сдвиг от эволюционного мышления в сторону изучения социальных институтов и процессов весьма точно зафиксировала известная работа Р. Парка и Э. Бэрджесса «Введение в социологию».

Несмотря на значительный спад социал-реформистского движения в этот период, реформистские идеи по-прежнему остаются мировоззренческой основой буржуазных социологов. Свою дисциплину они воспринимают как антитезу марксистской концепции революционного переустройства капиталистического общества. По словам известного американского социолога тех лет Ч. Элвуда, «прогресс социологии и других социальных наук… дает основание отказаться от идей социальной революции, защищаемой сторонниками Маркса, и предложить в качестве ее заменителя некоторые социальные реформы, нормализующие общественную жизнь». Это высказывание красноречиво свидетельствует об апологетической направленности американской социологии.

Широкое распространение эмпирических исследований в США в 20-е годы остро поставило проблему метода. Известно, что работа У. Томаса и Ф. Знанецкого проводилась с позиций ин-терпретативной социологии М. Вебера и упор в ней делался на использовании личных документов, биографий и т.д. Многие известные исследования Чикагской школы (Н. Андерсона, Г.У. Зорбу, Ф.Д. Фрэзера и др.) проводились в русле этнографической традиции с использованием приемов включенного наблюдения и тоже тяготели к методологии интерпретативной социологии.

Необходимо иметь в виду, что в американской социологии тех лет продолжало существовать направление, связанное с эволюционистским подходом и историческим методом. Его сторонники подчеркивали важность включения исторических данных в социологию для изучения закономерностей и перспектив общественного развития, усматривая в этом основу социального реформизма. Вместе с ослаблением реформистского движения после первой мировой войны число сторонников исторической социологии значительно уменьшается.

Помимо интерпретивного направления, в американской эмпирической социологии 20-х годов существовало направление, связанное с использованием естественнонаучных и количественных методов, статистических процедур.

По мере распространения эмпирического подхода оно становилось все более влиятельным. Представители этого направления (Ф. Гиддингс, С. Чэпин, У. Огборн, Р. Бейн, Дж. Ландберг) отождествляли статистиуеский 'подход в социальном исследовании с объективным научным методом и настаивали на необходимости превращения социологии в естественную науку. Таким образом, сторонники статистического подхода фактически выступали в защиту нового варианта социологического позитивизма.

Усиление позиций этого направления объясняется несколькими причинами. Вместе с увеличением количества эмпирической продукции встал вопрос о ее качестве, точности и обоснованности, а статистическая техника в отличие от методов интерпрета; тивного подхода в гораздо большей степени обеспечивала надежность получаемых результатов. Решающую роль, конечно, сыграли усиливающаяся прикладная функция социологических исследований, рост использования получаемых результатов в различных областях общественной жизни. Позитивистская тенденция в эмпирической социологии США 20-х годов опиралась не только на практику статистических исследований, но и на получившие признание экспериментальные исследования, на исследования в области человеческой экологии (связь которой с традициями социологического позитивизма несомненна). Пожалуй, одной из основных причин роста неопозитивистских настроений в те годы являлось то, что представители неопозитивизма претендовали на разработку методологии эмпирического исследования, а проблемы метода, как уже отмечалось выше, были в то время чрезвычайно актуальны. И прежде всего сторонники позитивистского эмпиризма старались отмежеваться от натуралистических доктрин XIX в., критикуя их за метафизический спекулятивный характер и практическую неспособность реализовать естественнонаучный метод в социологии.

Внимание к вопросам метода, стремление более точно сформулировать каноны эмпирического исследования, с тем чтобы повысить его эффективность, - как раз эти факторы объясняют «терпимое» отношение к неопозитивизму со стороны многих представителей интерпретативной социологии, расценивающих объективно-натуралистический метод и интерпретативный подход как взаимодополнительные. Именно в эти годы среди теоретически ориентированных социологов оформляется «промежуточная позиция», признающая необходимость объективного подхода и наряду с этим подчеркивающая важность изучения субъективных аспектов человеческого поведения. Этой промежуточной точки зрения придерживались в те годы многие известные социологи Ч. Кули, У. Томас, Ф. Знанецкий, Р. Парк, Э. Бэрджесс и др. В годы после второй мировой войны парсоновская версия структурного функционализма по сути дела продолжила эту традицию.

Представителей различных ориентации эмпирической социологии объединяли также: общая негативная установка по отношению к прежним натуралистическим концепциям; убеждение в том, что система социологического знания должна строиться независимо от философии; стремление фактуально обосновать социологическую теорию; желание получить непосредственную практическую пользу от социологических исследований. Действие этих факторов в тот период сглаживало остроту конфликта между двумя основными методами американской социологии - позитивистски ориентированным эмпирическим подходом и интерпретативным методом, хотя споры об их познавательной роли не прекращались.

Неопозитивистская методология вызревает как составная часть более широкого движения в американской социологии 20-х годов, выступившего с лозунгом построения объективной социальной науки, базирующейся на методах, аналогичных приемам исследования естественных наук. Какие же конкретные черты этой методологии, формировавшейся в американской социологии 20-х годов, позволяют расценивать ее как новый модернизированный вариант позитивизма.

Отметим, во-первых, что отличало неопозитивистскую методологию от прежнего позитивистского натурализма XIX в. Неопозитивисты призывали использовать методологические приемы естествознания, тогда как старый социологический позитивизм клал в основу своих теорий содержательные принципы и законы различных естественных наук. Памятуя об ошибках своих предшественников, сторонники неопозитивизма заявляли о том, что система социологического знания должна строиться на основе собственных понятий и теорий. Таким образом, идея единства методов естествознания и социальных наук явилась стержнем неопозитивистской программы. В то же время опора так или иначе на естествознание выступала как главная линия преемственности между двумя историческими формами социологического позитивизма.

Вторая особенность неопозитивистской методологии - это тесная связь с философией эмпириокритицизма, особенно с теми ее концепциями, которые концентрировались на разработке теории научного познания (Э. Мах, К. Пирсон, А. Пуанкаре). «Большинству социологов следовало бы читать «грамматику науки» К. Пирсона хотя бы раз в год», - поучал один из активных сторонников естественнонаучной социологии Р. Бейн. С пропагандой идей эмпириокритицизма выступали также К. Тейлор, Ф. Гиддингс, Дж. Ландберг. В трудах эмпириокритиков представители социологического неопозитивизма черпали основополагающие принципы своей методологии: необходимость разрыва с философией, идею единого научного метода, признание определяющей роли чувственных данных, представление о социологии как описательной, а не нормативной науке. Разумеется, что субъективно-идеалистическая направленность эмпириокритицизма также была воспринята представителями социологического неопозитивизма, хотя и не получила развернутого выражения.

Третья характерная черта неопозитивистской методологии, как и позитивизма в целом, - это отрицание специфики социальных явлений по сравнению с природными объектами. (В отличие от позитивизма XIX в. сторонники неопозитивизма стремились еще более расширить границы применения естественнонаучных методов.)

Один из главных тезисов неопозитивистской программы заключался в требовании элиминации из социологии суждений, относящихся к внутренним состояниям человека (мотивы, желания и т.д.), как якобы несовместимых с объективно-научным подходом. Заимствуя у философии эмпириокритицизма положение о том, что объект науки должен быть чувственно наблюдаемым, сторонники социологического неопозитивизма объявили ненаучными термины и понятия, относящиеся к субъективным аспектам человеческой деятельности. Прямым следствием этого тезиса явилось принятие радикальной бихевиористской концепции Дж. Уотсона.

Бихевиористской концепции отводилось центральное место в неопозитивистской теории социального познания. По этой причине сами представители естественнонаучной социологии склонны были отождествлять свою концепцию с бихевиористской социологией. «Тенденция развития социологии как естественнонаучной дисциплины, - писал в конце 20-х годов один из лидеров позитивистского движения Р. Бейн, - состоит в превращении ее в бихевиористскую, с соответствующим уменьшением акцента на субъективных терминах». Развитие естественнонаучной ориентации (читай позитивистской - М.К.) в социологии, подчеркивал он, «означает, что весь традиционный «набор понятий относительно душевных состояний индивида и его переживаний должен быть переформулирован в терминах движения субъекта… мы не можем говорить о существовании установок, или желаний, или чувств, если они не проявляются в открытом поведении».

Главная причина обращения неопозитивистов к бихевиоризму заключалась в том, что бихевиористская психология, трактующая поведение индивида как серию реакций на стимулы внешней среды, давала возможность исключить из рассмотрения субъективные стороны человеческого поведения и тем самым реализовать позитивистское требование объективного изучения наблюдаемых сторон человеческого поведения.

В то же время, в использовании принципов бихевиоризма неопозитивисты видели предпосылку для формулирования строгого и однозначного социологического словаря, что предполагалось сделать путем переформулирования существующих понятий в терминах наблюдаемого, «открытого» доведения. Стремление представителей естественнонаучной (позитивистской) социологии исключить из социологии понятия, относящиеся к «ненаблюдаемым» субъективным аспектам деятельности личности, не было просто методологическим приемом, но означало гораздо большее. Фактически оно вело к утрате специфики социологического подхода, к превращению социологии в натуралистическую дисциплину, объектом изучения которой выступает не реальный человек, а биологический организм, двигающийся в пространстве и времени. Неудивительно, что радикально-бихевиористский подход защитников позитивистской социологии вызвал резкую критику многих американских социологов.

Любопытно отметить, что в то время защитники бихевиористской социологии выступали против психологического редукционизма, справедливо считая, что он приведет к утрате специфики социологического объяснения. Это объяснялось не только тем, что бихевиоризм стремился устранить традиционные психологические проблемы, связанные с изучением человеческого сознания. Для позитивистов борьба с психологическим редукционизмом явилась существенным условием выделения социологии в качестве независимой дисциплины.

И, наконец, последняя особенность неопозитивистской методологии - требование отделения научного знания от его этической оценки. Защитники естественнонаучной социологии настаивали на том, что социолог должен занимать позицию нейтрального наблюдателя, его главная задача - добиться получения строгих и обоснованных результатов, поэтому он не должен нести, подобно естествоиспытателям, никакой ответственности за их практическое использование, и, следовательно, роли ученого и гражданина не совпадают. Для самих сторонников позитивизма это требование вытекало с логической необходимостью из принятых исходных постулатов, но оно было также поддержано виднейшими представителями эмпирической социологии, ратовавшими за объективный подход в социологии. Сущность новой профессиональной идеологии американских социологов, защищаемой представителями позитивизма, четко выразил в своем послании президент Американской социологической ассоциации У. Огборн: «Социология как наука не интересуется улучшением мира, хотя социолог как человек может быть глубоко заинтересован в получении знания, содействующего человеческому прогрессу».

Не случайно, что утверждение в социологии США объективистского подхода приходится на конец 20-х годов, когда реформистское движение переживало спад, а эмпирическая социология к этому времени уже не только не нуждалась в его поддержке, но и стремилась отмежеваться от него во имя идеалов «чистой» науки. Однако обособление социологии в качестве автономной академической дисциплины не означало, что позитивистски ориентированная социология вовсе отказалась от участия в попытках решения насущных проблем капиталистического общества. По мнению сторонников позитивистской социологии, отстранение исследователя от участия в решении практических общественных проблем должно было ускорить выработку более точного знания, могущего стать надежной основой для проведения эффективной политики. Выделение социологии в качестве самостоятельной дисциплины свидетельствовало об углублении разделения труда внутри эмпирической ориентации, способствовало отделению академической социологии от прикладной. Задачей последней и являлось практическое приложение результатов, получаемых в сфере «чистой» социологии.

Позитивистская методология оказала значительное влияние на американскую социологию 20-30-х годов и ее последующее развитие. Современные исследователи связывают завершение процесса институционализации социологии в США с распространением новой профессиональной идеологии, основу которой составляли пропагандируемые позитивистами принципы научного метода. В то же время методологическая программа неопозитивизма страдала существенными изъянами: декларации о необходимости развития в социологии научного метода не были подкреплены строго разработанной системой логических и эмпирических критериев формирования социального знания, рекомендации неопозитивизма носили весьма общий и абстрактный характер. Это явилось, в частности, отражением неразработанности методологии науки в трудах представителей эмпириокритицизма.

Абсолютизируя роль чувственного наблюдения, эмпирических данных, неопозитивизм стремился вместе с тем принизить роль теоретического знания, обрекая социологию на фактографизм и описательность. Охватившая в 30-е годы американскую социологию волна «ползучего эмпиризма», проявившаяся в огромной массе мелких крохоборческих исследований, теоретически не обоснованных и не связанных с постановкой значительных социальных проблем, свидетельствовала о том, что неопозитивистская методология вела в тупик буржуазную социологию.

3. Физикализм в социологии

Первой, отчетливо сформулированной теорией неопозитивизма явилась социологическая концепция Дж. Ландберга, синтезирующая в себе элементы натуралистического мировоззрения с эмпирической методологией. Его концепция выдвигается в первую очередь как антитеза интерпретативной социологии, сторонники которой (Р. Макайвер, Ф. Знанецкий и др.) отстаивали уникальность предмета и метода социологии. В лице ландберговской концепции позитивистская социология, находящаяся на крайнем фланге движения за объективную социальную науку, выступила и как альтернатива «умеренному» течению внутри буржуазной социологии, представители которого (в первую очередь Т. Парсонс) связывали перспективы развития социологии с необходимостью синтеза главных направлений западной общественной мысли. Отвергая обе позиции, защитники позитивизма настаивали на усилении естественнонаучной ориентации, видя в этом единственную гарантию научности социологии, самостоятельность ее предмета, а также способ скорейшего освобождения социологии от пережитков метафизики.

Возникнув «на гребне усиливающихся позитивистских настроений в американской социологии 30-х годов, концепция Дж. Ландберга представляла собой шаг вперед от примитивного статистического подхода и попытку, довольно строгую и систематическую, сформулировать методологические принципы построения «естественнонаучной» социологии.

Будучи активным поборником идеи создания «унифицированной науки», выдвинутой неопозитивистами Венского кружка, Ландберг тем не менее положил в основу своей концепции не теорию научного познания логического эмпиризма, а прагматическую эпистемологию Дж. Дьюи, отличающуюся от неопозитивизма биолого-натуралистической трактовкой процесса познания и потому соответствующую второй исторической форме позитивистской философии. Прагматизм вообще являлся характерной особенностью эмпирической социологии США: последняя усвоила не только его центральный лозунг - полезность есть решающий критерий истинности научного знания, но и заимствовала многие элементы прагматистcкой логики познания, разработанной в трудах У. Джемса и, особенно, Дж. Дьюи.

Концепция Дж. Ландберга не сводится к формулировке только методологических нормативов эмпирического исследования, как иногда считают, а представляет собой совершенно определенную содержательную физикалистскую теорию социального познания. Подобно позитивистам XIX в. Ландберг видел онтологическую предпосылку применения естественнонаучной методологии в социальном исследовании в том, что социальные явления составляют неотъемлемую часть природной действительности, или, по его словам, «физического космоса». Опираясь на данные науки, американский социолог решительно отвергал дуализм материального и духовного, свойственный поздним версиям позитивистского натурализма XIX в., находившегося под влиянием объективного идеализма. В отличие от своих предшественников он отрицательно также относился к попыткам редукции социальных закономерностей к биологическим или физическим. Его негативное отношение к редукционизму объяснялось стремлением отстоять специфическое понимание области социологического познания и частично являлось следствием критической установки по отношению к прежним абстрактно-метафизическим концепциям. Тем не менее Дж. Ландбергу не удалось последовательно провести антиредукционистскую точку зрения, поскольку она состояла в противоречии с исходными постулатами позитивизма.