Вакуфы в имперском правовом пространстве. Ислам и благотворительность

Размещено на http://www.allbest.ru/

Материалы всероссийского семинара «Ислам и благотворительность»

Вакуфы в имперском правовом пространстве. Ислам и благотворительность

Загидуллин И.К.

Казань, 2006

Арабское слово «вакф» ли «вакуф» в буквальном смысле означает посвящение предмет на служение священным целям в широком смысле - отказ от известного имущества в пользу определенного юридического лица. В исламе вакуф означает неотчуждаемое имущество, предназначенное для определенных целей. В общеупотребительном смысле это имущество, право собственности, на которое по волеизъявлению учредителя вакуфа - жертвователя - ограничено пользованием всем или частью дохода или продукта. Вакуф может быть передан как отдельному дееспособному лицу, так и точно определенной группе лиц (в том числе и всем или некоторым из детей или потомков), а также предназначен на определенные благотворительные цели; последняя форма пожертвования обычно и подразумевается под вакуфом Ислам. Энциклопедический словарь. - М., 1991. - С.45..

Коран не знает вакуфа. Впервые вопрос о вакуфе возник во второй половине II в. по хиджри, когда множество вакуфных имений заставило обратить внимание на необходимость правовой охраны их обладателей. Постепенно выработанные мусульманскими законоведами положения приобрели характер норм, составили состав учения о вакуфе, по шариату вакуф должен был одарен желательно лицу или вещи, не способной к уничтожению, по исламу пожертвование должно было преследовать благочестивую цель Нофаль И. Курс мусульманского права, читанный в 1884/85 г. в учебном отделении восточных языков при Азиатском департаменте. -- Вып. I. - СПб., 1886 . - С.163-164, 173..

В последней четверти XVIII-XIX в. по мере экспансии новых территорий с компактным расселением мусульман правительство сталкивалась с институтом вакуфа, регламентировало ее исходя из геополитической ситуации в каждом случае конкретно. Внутриполитический курс самодержавия нового времени в отношении уммы в целом вписывается в дифференциальный подход по отношению к коренному населению российских окраин и внутренних губерний. Административное устройство окраин «переходного» этапа в процессе интеграции в общеимперскую административно-управленческую систему выражалась в создании наместничеств и генерал-губернаторств, где регламентация прав коренного населения производилась с учетом особенностей, традиций, обычаев, вероисповедания, уровня социально-экономического и культурного развития региона. Такой подход считался временным явлением.

Округ Таврического магометанского духовного правления

В новое время в Тавриде с данным видом недвижимости российская власть непосредственно столкнулась, когда начала упорядочивать управление земельными угодьями коренного населения. До этого времени они функционировали по традициям бывшего Крымского ханства: в Манифесте Екатерины II от 8 апреля 1783 г. было обещано мусульманам Тавриды «охранять и защищать их лица, храмы и природную веру, коей свободное отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно» Арапов Д.Ю. Документы об управлении мусульман Тавриды в конце XVIII - начале XIX вв. // Сборник русского исторического общества. -- М., 2003. -- № 7(155). - С.91..

В «Положении для татар-поселян владельцев земель в Таврической губернии» от 28 сентября 1827 г. ПСЗ. - Собр. 2-е.-Т.II. - № 1417., впервые нашло отражение разделение вакуфов на частные и духовные. Было констатировано о неприкосновенности духовных вакуфов мечетей и училищ, при наличии соответствующих документов дарения, и нахождение их под попечением религиозного управления. Было обращено внимание на четкое расписание размера жертвуемой недвижимости. В 1829 г. в Симферополе были учреждены «Межевой комитет и комиссия для размежевания земель в Таврической губернии», призванные рассматривать иски о вакуфной недвижимости ПСЗ. - Собр.2. - Т.IV. - Отд. 1 - № 2617..

Спустя два года появился специальный закон «О вакуфских в Крыму имениях» 22 марта 1829 г. ПСЗ. - Собр.2-е. -Т. IV. - № 2761., уточнивший механизм попечения духовных вакуфов (недвижимых имуществ и денежных капиталов). Муфтий и Таврическое магометанское духовное правление стали ответственными перед Главным управлением департамента духовных дел иностранных исповеданий за их сохранность. В Духовном правлении заведены особые книги, куда записывались все вакуфы с указанием размера доходов и расходов на конкретные цели. Состоящие в споре вакуфы фиксировались в отдельную ведомость. Споры о духовных вакуфах велись по правилам гражданского судопроизводства, установленных для казенных имуществ. Новый закон был направлен на усиление контроля за вакуфами: через особого гражданского чиновника при содействии местного губернатора таврический муфтий должен был производить описи всех духовных вакуфов.

Новые вакуфы учреждались завещательными распоряжениями, при чем завещания под угрозой недействительности представлялись на утверждение не позже 6 месяцев с момента составления. В соответствии с законом 22 марта 1829 г. все ранее составленные завещательные акты возобновлялись в течение 3 лет и объявлялись на каждое имение отдельно по форме, установленной действующим законодательством.

Порядок управления вакуфами в «Положении о Таврическом магометанском духовном собрании» от 29 декабря 1831 г. был изложен в отдельном разделе. Доходы с них распределялись через мутаваллиев по желанию жертвователей. В случае, если жертвователи их не назначали, то мутаваллиями, избранными местной религиозной общиной или духовным начальством. Мутаваллии ежегодно представляли в религиозное управление отчеты об использовании вакуфных средств ЦГИА РБ. ф. И-295. Оп.6. Д.87. Л.35.. Духовные вакуфы признавались государством «неприкосновенной собственностью» духовенства. Частные вакуфы также состояли в ведении духовенства, но их пользование считалось прерогативой родов, которым они завещались, и сохранялись за ними до пресечения родовой линии, после чего имущества передавались казне - Российскому государству Устав духовных дел иностранных исповеданий // Свод законов российской империи. - Изд.1857 г. - Т.IХ. - Ч.1. - Приложение к ст. 1203. - П. 1, 2..

Попечителем пожертвованного имущества выступало Таврическое магометанское духовное правление -- подведомственное Министерству внутренних дел учреждение, заботившееся о сохранности вакуфов в целостности. Нерентабельные, убыточные вакуфы могли быть продаваемы. Причем существовала следующая «квота» на продажу имущества: Духовное правление самостоятельно распоряжалось имуществом стоимостью до 300 руб., Департамент духовных дел иностранных исповеданий разрешал продажу пожертвованного имущества на сумму до 1 тыс. руб., а министр внутренних дел - до 5 тыс. руб., а распродажа вакуфного имущества свыше 5 тыс. руб. производилось с согласия Сената. При этом Духовное правление пользовалось правом губернской администрации. По вышеуказанным «квотам» для продажи эти учреждения имели возможность приобретать под вакуфы недвижимое имущество. Правда, в данном случае разрешение со стороны Министерства давал не министр единолично, а Совет министров, а приобретение недвижимости на сумму свыше 5 тыс. являлась прерогативой не Сената, а российского государя Там же. - Приложение к ст. 1203. - П. 3, 4.. Во второй половине XIX в. в законе появилось небольшое уточнение, предписывающее Духовному правлению командировать своих представителей на межевание вакуфных земель Там же. - Приложение к ст. 1391. - П. 4. Примечание..

Производство в религиозном учреждении торгов на отдачу вакуфных земель в арендное содержание признавалось правомочным только в случае присутствия на процедуре губернского прокурора Там же. - Приложение к ст. 1203. - П. 11..

На содержание мечетей и духовных училищ употреблялись только доходы с вакуфов Тамже.-Приложение к ст. 1203. - П. 5..

Контроль за вакуфным имуществом в Крыму осуществлялся по следующей схеме. В духовном управлении имелась «особая книга» для записи каждого вакуфа, по которой можно было проследить принадлежность пожертвованного имущества конкретной мечети или училищу, размер ежегодного дохода и статьи его расходов Там же. - Приложение к ст. 1203. - П. 6.. Всякий завещательный акт об учреждении вакуфов должен был представляться «на утверждение к исполнению» в Духовное правление течение шести месяцев. В случае просрочки установленного лимита времени, акт пожертвования автоматически признавался недействительным. Этот норматив распространялся и на акты по частным вакуфам Там же. - Приложение к ст. 1203. - II. 7.. В органах юриспруденции спорные дела о вакуфах приравнивались к спорам о казенном имуществе и производись по правилам гражданского судопроизводства Там же. - Приложение к ст. 1203. - П. 8.. Спорные дела о вакуфах записывались в особую ведомость Духовного правления, которая затем прилагалась к годовому отчету религиозного учреждения Устав духовных дел иностранных исповеданий // Свод законов Российской империи. - Изд. 1857 г. - Т.IХ. - Ч.1. - Приложение к ст. 1203. - П. 9.. Отчеты о вакуфах после рассмотрения Духовым правлением, поступали начальнику Таврической губернии, от него - министру внутренних дел Там же. - Приложение к ст. 1203. - П. 10.. Мутаваллии несли материальную ответственность за соблюдением правил о пользовании пожертвованным имуществом. В случае нарушения, они подвергались судебному разбирательству. После выявления степени вины обвиняемого и размера причиненного им убытка, определялась мера наказания Там же. - Приложение к ст. 1203. - П.15..

Крымская война 1853-1856 гг. вызвала массовую эмиграцию коренного населения из Крыма в Турцию. Согласно сведениям Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора за 1869 г. в результате массового переселения в ряде районах появилась острая потребность в духовных лицах и обнаружилось 754 мечетей без прихожан и духовенства (184 соборных и 570 пятивременных) РГИА. Ф.821. Оп.8. Д.605. Л.37.. Поэтому после Крымской войны правительство стало делить духовные вакуфы на две категории: вакуфы упраздненных мечетей и вакуфы существующих мечетей. Последующие волны массовой эмиграции способствовали увеличению численности первой группы вакуфов. С 1858 г. по 1866 г. численность мусульман уменьшилась на 59,5% (с 252270 до 102245 человек), духовенства - на 88,9% (с 7573 до 842), мечетей - на 44,4% (с 1545 до 859) РГИА. Ф.821. О.8. Д.1096. Л.11. Д.1127. Лл.З об.-4. Подсчитано нами.. Одновременно царское правительство проводило целенаправленную политику заселения Крыма русскими. В 1869 г. местной администрацией были собраны сведения о размерах вакуфов упраздненных мечетей с целью их продажи для использования вырученных средств на развитие татарского и русского образования среди мусульман. Вследствие отсутствия генерального межевания земель в Крыму, собранные материалы оказались далеко неполными РГИА. Ф.821. Оп.8. Д.605. Лл. 40-40 об..

По закону 1829 г. духовенство должно было следить за переходом частных вакуфов по наследству и уведомлять губернское начальство о пресечении владевших вакуфом родов. «Высочайше» утвержденным положением Комитета Министров от 5 июля 1874 г. с Таврического духовного собрания была изъята обязанность контроля над частными вакуфами, которая была передана местной Палате государственных имуществ, обязанной действовать в их отношении этих частных имуществ на основании закона о выморочных имениях. Таким образом, частные вакуфы оказались в ведении гражданской власти, потеряв всякую связь с началами мусульманского права: исчезло право духовных или благотворительных учреждений на часть Доходов, переход имуществ к этим учреждениям, не отчуждаемость частных вакуфов. Институт частных вакуфов превратился в аналогичный с заповедными имениями фамильное имущество, переходящее либо по мужской линии, либо ко всем нисходящим Устав Духовных дел иностранных исповеданий // Свод законов Российской империи. - Продолжение 1876 г. - Т.ХI. - 4.1. - Ст. 1203. - Примечание..

Волна массовой эмиграции из исторической родины, спровоцированной Крымской войной 1853-1856 гг., и последующие переселенческие движения 1860-1870-х гг. сопровождались массовым присвоением предприимчивыми татарами земельных угодий, ставших бесхозными, производилась самовольна их продажа, часть недвижимости перешла во владение лиц имеющих на них право. Все это окончательно запутало владельческие отношения крымского частного вакуфного земельного фонда. Вследствие отсутствия юридических документов или уклонения владельцами их представить владельческие акты, усилия Министерства государственных имуществ по наведению порядка оказались безуспешными. Достаточно сказать, что к 1890 г. ни один вакуф из владения частных лиц не поступил в распоряжение казны РГИА. Ф.821. Оп.8. Д.605. Л.247 об..

Таврическое магометанское духовное собрание по разным причинам, прежде всего из-за запутанности дел о вакуфах: о наследниках, малочисленности своего штата, демографической катастрофой, вызванной массовыми переселениями мусульман заграницу, и по другим причинам объективно не могло установить контроль за духовной недвижимостью. К тому же сдача земель в аренду происходило беспорядочно за мизерную цену. За вакуфными имениями накопились большие недоимки. Издержки негативно сказывались на размерах доходов мечетей и училищ. Религиозный орган, в силу с малочисленности штатных единиц и отсутствия реальных властных полномочий не смог противостоять расхищению вакуфного фонда. Таврический муфтий и члены Духовного правления, обвиненные правительством в злоупотреблениях своим положением, были привлечены к уголовной ответственности.

В ходе ревизии в начале 1880-х гг. обнаружились новые нарушения со стороны религиозного органа. Ответной мерой правительства стало учреждение, согласно «высочайшего» повеления от 28 февраля 1885 г., в г. Симферополе особой комиссии для проверки наличности вакуфных имуществ и прав на владение ими, а также составление проекта правил по заведованию вакуфами, которой было возложено (Положение Комитета Министров от 25 октября 1885 г.) временное заведование вакуфами на прежних основаниях. Министр государственных имуществ добился разрешения императора (29 сентября 1886 г.) на передачу комиссии права розыска и идентификации частных вакуфов РГИА. Ф.821. Оп.8. Д.605. Л.247 об..

«Комиссия о вакуфах» в 1886 г. начала свою деятельность в соответствии с специальной инструкцией Министерства внутренних дел (измененной и дополненной в 1889 г.). Одним из важных результатов ее деятельности стали «Правила заведования вакуфными имуществами» от 5 апреля 1891 г., где излагался механизм государственного контроля за вакуфными земельными угодьями в Тавриде. В частности, теперь мутаваллиями признавались исключительно лица, занимающие духовные должности и заведующие приходами. Было разрешено отдавать вакуфные земли на аренду сроком до трех лет. Условия аренды утверждала «Комиссия о вакуфах». Государственный поземельный налог и земские сборы уплачивались духовными лицами, в ведении которых находились пожертвованные имущества, или арендаторами недвижимости. В случаях накопления недоимок, вакуфные имущества «Комиссией о вакуфах» временно отбирались и передавались в аренду с торгов для пополнения причитающихся взысканий из арендных платежей. Оставшиеся суммы после уплаты налогов выдавались арендаторами духовным лицам.

Межевание общих земельных дач производилось решением «Комиссией о вакуфах» в рамках действующего законодательства: «полюбовным» соглашением или в судебном порядке. В составлении «полюбовных» актов и проектов размежевания дач, кроме владельцев или их уполномоченных, стало обязательным участие членов Комиссии или назначаемых ею в каждом отдельном случае духовных лиц. Расходы по размежеванию общих дач покрывались владельцами участков. Такой же порядок распространялся на размежевание вакуфных земельных угодий, бывших в общем владении упраздненных мечетей. В последнем случае расходы по размежеванию производились с особого капитала упраздненных мечетей. Этот капитал взаимообразно использовался для проведения, раздела земель существовавших мечетей, с последующим возмещением духовными лицами этих убытков, что позволяло «Комиссии о вакуфах» оперативно решать подобные вопросы. Теперь на полученные от продажи нерентабельных земельных участков сумм в обязательном порядке приобретались «государственные процентные бумаги», доходы с которых ежегодно выдавались бывшим владельцам этих проданных угодий. Денежные поступления от продажи мелких дач упраздненных мечетей превращались «в особый капитал упраздненных мечетей».

Государство, признав факт незаконного использования местными крестьянами вакуфных земель, через «Правила» 5 апреля 1891 г. обязало эту группу земледельцев выплачивать за их аренду местному духовенству по существующему обычаю десятину с урожая хлебов и трав, а также установленную плату за использование пастбищ. Определение размера арендной суммы производилось добровольным соглашением между духовенством и прихожанами. А все возникающие между сторонами спорные вопросы рассматривались «Комиссией о вакуфах». Этот же апелляционный орган рассматривал и решал споры между татарами-поселенцами и арендаторами вакуфных земель упраздненных мечетей, гарантируя первым сохранение место обитания. (В начале XX в. споры стали разбираться судебным порядком, установленным для дел казенных управлений Свод уставов духовных дел иностранных исповеданий // Свод законов Российской империи. - По продолжению 1906 г. - Т.IХ. - Ч.1. - Ст. 8 приложения к ст. 1391.).

Проценты с получаемых доходов с земельных угодий ежегодно выдавались духовным лица. «Комиссия о вакуфах» фактически становилась внешним управляющим всего вакуфного имущества в Таврической губернии: она выявляла неучтенные пожертвованные имущества, следила за выходом в тираж «государственных процентных бумага, заменяла их новыми, вкладывала в государственные кредитные учреждения и т.д.

Комиссия, как орган, заведующий вакуфным имуществом упраздненных мечетей, занималась получением коммерческой выгоды от сдачи в аренду земельных угодий, производимых через торги в установленном законом порядке. С разрешения министра внутренних дел на установленных ею условиях, «Комиссия о вакуфах» отдавал земельные участки в аренду через торги или даже без производства торгов поселениям безземельных татар, тем самым содействуя местным властям в решении острого аграрного вопроса. При этом использовался закон об отдаче в аренду крестьянам казенных земель. А механизм извлечения дохода от земельных угодий, остававшихся не арендованными, Комиссия устанавливала самостоятельно или поручала местным духовным лицам. Уплата налогов за эти земли производилась арендаторами или Комиссией из «общего капитала упраздненных мечетей», даже в случае, если эти земли оставались бесхозными. Из этого капитала производилось оплата издержек на размежевание земель упраздненных мечетей, а также содержались штаты Комиссии. Остальные расходы в сумме до 900 руб. по каждому случаю постройки и содержания мечетей, духовных училищ, духовенства Таврического духовного правления и др. разрешались министром внутренних дел на основе представления начальника Таврической губернии. При превышении расходов последний обращался за разрешением к императору Там же. - Приложение к ст. 1391..

За счет «общего вакуфного капитала упраздненных мечетей» религиозное учреждение во второй половине XIX - начале XX в. приводило в порядок свой архив, доплачивало пособия своим членам и сотрудникам, в 1898 г. приобрело новое здание и тратило эти средства на другие нужды РГИА. Ф.821. Оп.8. Д.605. Лл.186, 190, 210, 236..

Вакуфы в Туркестане.

После экспансии Средней Азии русская власть повела политику невмешательства в религиозные дела уммы, что отразилось в единственной статье проекта положения об управлении Сырдарьинской и Семиреченской областей (1867 г.). Было констатировано, что «вакуфные земли по рассмотрении в областном правлении документов на оные подразделяются, основании существующего порядка 1) на обеленные, т.е. освобожденные от сборов, и 2) платящие установленные подати. Затем вновь Дарственные вакуфы должны платить херадж и танапный сбор на общем основании Проект положения об управлении Сырдарьинской и Семиреченской областей. - Ст. 295.«. Лейтмотивом к регулированию вакуфного имущества по «Положению об управлении Туркестанским краем» 1886 г. стало «высочайше» утвержденное журнальное постановление Государственного Совета: «Вопрос об устройстве вакуфов и порядок управления настолько сложен и мало разработан, что касается каких-то подробностей этого предмета было бы не вполне осторожно. В настоящее время следует ограничиться лишь общим постановлением, что вакуфные земли признаются русским правительством и сохраняются в силе на существующем основании». Населенные вакуфы оставлялись во владении сельских обществ, занимающих их, а ненаселенные - за теми лицами, в пользу которых они учреждены, и наследниками этих лиц до пресечения их потомства. С 1886 г. новые вакуфы учреждались лишь с разрешения генерал-губернатора. Право утверждения документов по управлению, контроля за правильным использованием и ревизии было предоставлено областным правлениям. В развитие положения 1886 г. Туркестанским генерал-губернатором издавались инструкции в 1891 г. и 1892 г., недостатком которых современники указывали смешение вакуфного права с правом на обеление. Нововведения были направлены на расширение фискального контроля над вакуфовами. Если ранее обеление, т.е. льгота от налогов разрешалась лишь вакуфам, имевшим в акте ханскую печать, а остальные вакуфы функционировали и без нее, то теперь лишь имеющие в учредительных документах ханскую печать признавались легитимными. Был установлен ограниченный срок представления материалов в областные правления (до 1 июля 1887 г.). По истечение этого срока не предъявленные документы призвались недействительными. Нововведение привело к значительному сокращению вакуфной собственности. По Самаркандской области оставлено было без рассмотрения из 1758 вакуфных документов 94%, в Ферганской области из 5800 72%. Из представленных документов часть также было забракована. Например, в Ташкентском уезде за неимением ханских печатей были аннулированы 36 (9%) из 397 вакуфов Гинс Г. Вакуф // Новый энциклопедический словарь.- Т.9. Под ред. Н.Н. Арсеньева. - С.320..

Вакуфы в Закавказье.

В Положении по управлению духовными делами мусульман Закавказья 1872 г. для шиитов и суннитов были установлены единые правила управления вакуфами Мы делаем ссылки на статьи, имеющие отношение для суннитов.. Все движимые и недвижимые вакуфные имущества, законно дошедшие «мечетям, мечетским школам, медресе, кладбищам и иным духовным установлениям» были объявлены в ведении местного духовенства и установленных над ним власти. Доходы с них распределялись согласно воле жертвователей и правилам шариата. Средства, остающиеся за удовлетворением потребностей религиозных учреждений, по мере возможности, должны были употребляться: «1) на содержание духовенства, вместо допускаемого на первое время отпуска и потребностей других установлений, не имеющих подобных источников, а равно на предприятия благотворительные или имеющие целью общие пользы как духовенства, таки вообще мусульман Закавказских и 2) на удовлетворение нужд и потребностей источников, а равно на предприятия благотворительные или имеющие целью общие пользы, как духовенства, так и вообще мусульман Закавказских» Свод уставов духовных дел иностранных исповеданий // Свод законов... - Т.XI. - Ч.1. - Ст. 1663.. Высший надзор за вакуфами принадлежал Духовному правлению под наблюдением министра внутренних дел и местной власти в лице Кавказского наместника, а заведование означенным имуществом в пределах губернии возлагалась на губернские меджлисы Там же. - Ст. 1671, 1672.. в Положении 1872 г. был зафиксирован сложившийся порядок управления вакуфным имуществом на местах: «Непосредственное заведование всем имуществом, принадлежащим какой-либо мечети, училищу или иному установлению, вверяется комиссии из наличных приходских духовных лиц и местного сельского старшины или одного из депутатов мусульман городского общественного управления или иного избранного приходским (мечетского) духовного» Там же. - Ст. 1670.. О приходе и расходе сумм, поступающих от вакуфов, а также о сборах и пожертвованиях в пользу исламских институтов Духовным правлением ежегодно составлялась общая смета, согласно представленной Министерством внутренних дел форм. Документ получал силу закона с момента утверждения министром Там же. - Ст. 1667.. Виновные в противозаконных поступках в управлении, расходовании вакуфов подвергались ответственности, установленной за подобные нарушения в отношении казенной собственности Там же. - Ст. 1668.. Иски и судебные разбирательства между духовными учреждениями и частными лицами производились по гражданским законам Там же. - Ст. 1669.. Таким образом, вакуфное имущество в Закавказье принадлежало духовенству и управлялось по нормам шариата. Приобретение, продажа, обмен вакуфов осуществлялись с разрешения местной администрации Там же. - Ст. 1664, 1665..

Вакуфы в степных областях.

Во «Временном положении об управлении в Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областях» от 21 октября 1868 г., как мера к «ограничению развития исламизма в киргизских степях» РГИА. Ф.821. 0п.8. Д.602. Л.10об. объявлено изъятие духовных дел казахов из ведомства Оренбургского магометанского духовного собрания и передача их казахским муллам с подчинением «общему гражданскому начальству», через него - Министерству внутренних дел. Нововведение было направлено на свертывание применения норм шариата в повседневной жизни кочевников. Содержание мечетей, школ при них и мулл возлагалось на казахские общества исключительно на добровольных началах. Власти указали на запрет принуждать лиц, не желавших принимать участие в сборе этих средств (параграф 260). Учреждение вакуфов для содержания исламских институтов в степи не допускалось (параграф 261) Материалы по истории политического строя Казахстана (со времени присоединения Казахстана к России до Великой Октябрьской революции). - Т.1. Алма-Ата, 1960. - С.340..

Вакуфы в округе Оренбургского магометанского духовного собрания.

Прошло почти два столетия после экспроприации русской властью земельных угодий татарских ханов и исламских институтов, когда в 1744 г. во внутренней России и Сибири мусульмане получили право на легальное содержание мечетей. В первой четверти XVIII в. было ликвидировано сословие татарских дворян - феодальная элита, владевшая небольшими вотчинами и поместьями. Оно было приписано к податному населению, а земельная недвижимость оформилась в четвертное землевладение. Основная масса мусульман - ясачные крестьяне - платила налог за пользование надельной землей и исполняла установленные правительством повинности. Мусульманское духовенство и мечети официально не владели недвижимостью, но существовали за счет пожертвований уммы.

Формирование правовой базы исламских институтов во второй половине XVIII - XIX вв. не коснулось этого весьма важного для жизнедеятельности махалли вопроса. Главная причина этого, на наш взгляд, кроется в деформации традиционных исламских институтов Среднем Поволжье во второй половине XVI - второй трети XVIII вв. и низком социально-политическим положении уммы. С учетом специфики формирования и оформления законодательства в области государственно-исламских отношений в Волго-Уральском регионе, в основе которого лежала практика возведения в ранг закона рассмотренного верховной властью частного случая, можно констатировать, что непризнание вакуфов в округе Оренбургского Духовного собрания во многом объясняется отсутствием духовных земельных вакуфов, а также пожертвований другой недвижимости в городской местности. Достаточно отметить, что в Казани, бывшей столице мусульманского государства, увеличение состоятельной прослойки из купечества и в целом этно-конфессиональной общины наметилось в последней четверти XVIII в. и к концу столетия она достигла 5 тыс. человек История Татарской АССР. - Т.1. - Казань, 1956. - С.200..

Недвижимое имущество, принадлежащее церквям христианских и нехристианских конфессий, и та часть его, которая в случае сдачи в наем не приносила дохода, не облагались налогами за недвижимость Устав о прямых налогах // Свод законов Российской империи. - Т.V. - Ст.84..

Согласно «Положению о башкирах» 1865 г. продажа и дарение свободных за душевым наделом башкир-вотчинников в размере 15 дес. Положение о башкирах // Свод законов Российской империи. - Т. IX. - Ст. 26. разрешалось только в казну и сельским обывателям Положение о башкирах // Свод законов Российской империи. - Т. IX. - Ст. 29..

Специфическое положение вакуфов во внутренней России и Сибири заключалось в том, что, несмотря на отсутствие законодательной регламентации, они имели возможность к существованию. Во-первых, сам факт официального разрешения возведения мечетей и признания духовенства означал по сути признание мусульманского права, по которому регулировались постройка и содержание мечетей, а также духовенства. Более того, этот аспект в российском законодательстве был оформлен в обязательство, в чем расписывались главы семейств, возбуждая ходатайства о постройки мечети с образованием самостоятельного прихода. В общественных приговорах нередко указывались имена меценатов, бравших на себя финансирование богослужебного здания, а при требовании администрации к нему прилагалось письменное обязательство мецената или меценатов об этом. С учетом отсутствия государственного финансирования правомерно констатировать, что динамика численности мусульманских культовых зданий является наглядным свидетельством вакуфов в Европейской части России и Сибири. В дальнейшем после получения разрешения, ремонт культового здания также являлся внутреннем делом общины. Как правило, меценатами выступали строитель храма или его сыновья. Духовенство строго соблюдало первичность права строителя храма на его ремонт. В случаях с мечетями все предельно ясно. Поскольку храмы могли строить исключительно религиозное общество, богослужебное здание поступало в его распоряжение, а Духовное собрание совместно со светским начальством контролировало их, то каждый принятый на богослужение храм в действенном плане поступал в распоряжение религиозного учреждения. Духовенство также находилось в непосредственном ведении Духовного собрания. В законодательстве четко не было прописано принадлежность духовному ведомству права контроля за конфессиональными школами, они открывались произвольно. По логике (заведование мектебами и медресе приходскими духовными лицами, о степени способности которых на ведение преподавательской деятельности Духовное собрание выдавало после испытания соответствующее звание (мугаллим-сабиан, мудеррис), обучение в них основам ислама) подразумевало ведомственное подчинение их религиозному управлению. Ситуация практически не изменилась и после передачи в 1874 г. мектебов и медресе и частных школ татар, башкир и казахов в ведомство Министерства народного просвещения.

Поликонфессиональный состав населения империи предопределил выработку механизма разрешения пожертвований подданных в пользу своих религиозных учреждений. В «высочайше» утвержденном «Общем наказе гражданским губернаторам» от 3 июня 1837 г. имелась статья следующего содержания: «В случае, когда какие-либо здания предоставляются частными лицами в дар казне, или же на общественное употребление, гражданские губернаторы предварительно испрашивают на принятие их разрешение Министерства внутренних дел, входя с тем вместе в подлежащее сношение с другими министерствами или главными управлениями, если предмет, на который предназначено сие здание, предназначено их ведомству» ПСЗ. - Собр. 2-е. - Т.ХП. - Отд.1. - № 10303. - Параграф 97.. С составлением «Свода законов Российской империи» это положение вошло в «Законы гражданские», как статья 982 Равным образом, в случае, когда какие-либо здания предоставляются частными лицами в дар казне, или же на общественное употребление, губернаторы предварительно испрашивают сих разрешения Министерства внутренних дел с тем вместе в надлежащие сношения и с другими Министерствами и Главными управлениями, если предмет, для которой предназначаются сии здания, принадлежит к сих ведомству». (Законы гражданские // Свод законов России-империи. - Изд. 1857 г. - Т.Х. - Ч.1. - Ст. 982)..

Царским указом от 4 июня 1857 г. этот раздел был дополнен статьей, гласившей: «Принятие в пользу общественного призрения пособий от обществ и сословий и завещаемых им даримых в пользу разных духовных и светских заведений капиталов и вещей на всякую сумму разрешается Министром внутренних дел, с тем однако, что о пожертвованиях свыше десяти тыс. руб. серебром и каждый раз доводится отдельно до высочайшего сведения, о прочих же через каждые полгода» Законы гражданские // Свод законов Российской империи. - Изд. 1857 г. - Т.Х.-Ч.1.- Ст. 981..

Генерал-губернаторы Западной и Восточной Сибири автономно принимали пожертвования от лиц, ранее не привлекавшихся к судебной ответственности, не опорочивших себя дурным поведением. О пожертвованиях свыше 10 тыс. руб. местное начальство уведомляло министра внутренних для «высочайшего» сведения Законы гражданские // Свод законов Российской империи. - Изд. 1857 г. - Т.Х. - Ч.1. - Ст. 981. Примечание..

В «Своде законов Российской империи» издания 1900 г. эти два положения вошли в одну статью (981) и изложены следующим образом: «Принятие в пользу общественного призрения пособий от обществ и сословий и завещаемых им даримых в пользу разных духовных и светских заведений капиталов и вещей на всякую сумму разрешается Министром внутренних дел. В случае, когда какие-либо здания представляются частными лицами в дар казне или же в общественное употребление, губернаторы предварительно испрашивают на принятие их разрешения Министерства внутренних дел, входя с тем вместе с Управлениями, если предмет, на который предназначаются сии здания, принадлежит их ведомству» Свод законов гражданских // Свод законов Российской империи. Изд. 1900г. - Т.Х. - Ч.1. - Ст. 981.. В Иркутском и Приамурском генерал-губернаторствах, как и раньше, решение данного вопроса предоставлялось местному начальству Свод законов гражданских // Свод законов Российской империи. Изд. 1900 г. - Т.Х. - Ч.1. - Прим. к ст. 981..

Необходимо отметить, сословная специфика некоторых категорий мусульман накладывало свой определенный отпечаток на полноценную реализацию вышеназванной статьи 982 «Гражданских законов.).

Как свидетельствуют источники, именно вышеприведенные статьи стали законодательной основой для регистрации актов дарения частных лиц на общественно-религиозные нужды прихожан. Нетрудно заметить, что до 1857 г. в законе речь шла лишь о возможности передачи в дар зданий, и не учитывалась возможность дарения земельных угодий или денежных сбережений. Именно поэтому, на наш взгляд, в случаях пожертвований на богоугодные цели земельного участка или денежных средств, независимо от их размера или стоимости, разрешение производилось через рассмотрение ходатайства в Комитете Министров с последующим утверждением его решения императором. В период правления Николая I, ставшего апогеем бюрократизации чиновничьего аппарата, сделалось нормой следовать букве закона, другого варианта разрешения вопроса и не могло быть.

Обратимся к фактам. 6 ноября 1845 г. Стерлитамакский уездный суд зарегистрировал акт безвозмездной передачи купцом Габдельхаликом Ибраевым пахотного надела (90 дес. 1480 саж.), расположенного в 5 верстах от города у реки Стерли. 80% доходов от недвижимости должны были тратиться на мечеть (на приобретения дров, свеч, лампад, «намазлыков» и др.), а излишки - на поддержание жизнедеятельности построенного купцом в татарской слободе Стерлитамака учебного комплекса, объединяющего каменное и деревянное здания медресе, каменное здание кухни и колодец. Одну десятую часть доходов должен получать мутаваллий, которым Г. Ибраев назначил себя, а после смерти его эту должность переходила его сыну, если проявит он себя благонадежной личностью. При отсутствии наследников или в других случаях, купец предоставлял право распоряжаться вакуфом «духовному начальству». Для придачи документу официального статуса потребовалось представление Оренбургского генерал-губернатора в Министерство внутренних дел, далее рассмотрение вопроса в Комитете министров. Наконец, «высочайше» утвержденным «Положением Комитета Министров» 23 августа 1849 г. жертвуемое купцом Габдельхаком Ибраевым в пользу стерлитамакской мечети имущество было признано действительным РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 916. Лл. 45-45 об.. В 1841 г. 1-й гильдии купец города Тара Тобольской губернии Нияз Айтынкин с «высочайшего» дозволения положил в банк 30 тыс. руб. для постройки в городе мечети. Согласно духовному завещание остатки суммы должны были использоваться на содержание приходского духовенства Азаматов Д.Д. Из истории мусульманской благотворительности. Вакуф на территории Европейской части России и Сибири в конце XIX - начале ХХ вв./ Изд-во. Башкирского ун-та. - Уфа, 2000. - С.58-59.. В 1848 г. в местное казначейство были переданы на хранение билеты Московской сохранной кассы на сумму 159 руб. 90 коп., полученные от продажи находившегося вакуфного дома при Московской соборной мечети РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 611. Л. 35..

Смерть мутаваллия в случае экономической слабости и разобщенности религиозной общины, или временного его существования (в период ярмарки) сопровождалась ускоренным обветшанием ставшего бесхозным культового здания. Так случилось, в частности, в крепости Илецкой защиты Оренбургской губернии небольшой пятивременной каменной мечетью, выстроенной временным казанским купцом Юнусовым. После кончины мутаваллия, здание, возведенное в начале XIX в., обветшало до такой степени, что в нем стало опасно совершать богослужения («стены... разошлись, потолки угрожают падением, рамы выломаны, стекла истреблены и в оной служить нет возможности»). Поэтому имам крепости Илецкой защиты Аблудкагир Абубукиров счел благоразумным возвести новую пятивременную мечеть, и просил в 1861 г. разрешения у Духовного собрания ЦГИА РБ. Ф. И-295. Оп. З. Д. 4951. Лл. 1-2..

Поясним механизм рассмотрения вакуфного вопроса в губернском правлении конкретным примером. В 1875 г. казанским купцом Мухаметзяном Казаковым была выстроена мечеть № 11 в городе. 13 февраля 1897 г. его сын - потомственный почетный гражданин Фаиз Казаков от своего имени и по доверенности своих родных братьев, потомственных почетных граждан Мустафы и Мухамметшакира Казаковых обратился к губернатору о желании пожертвовать «со всеми строениями» дом, расположенный на Заводской улице, в пользу местного прихода тем условием, чтобы в нем бесплатно проживали имамы и азанчей этой мечети. Получаемые с дома доходы, кроме квартир, занимаемых духовными лицами, по усмотрению и распоряжению прихожан мечети должны поступать в пользу мечети - на ремонт ее здания и содержание, а также на ремонт жертвуемого дома. В заявлении сообщалось о согласии прихожан принять жертвуемое имущество. Наследники М. Казакова просили о разрешении им «совершить у одного из казанских нотариусов дарственную запись на жертвуемый просителями дом со всеми строения и землею под ним» на указанных условиях.

Прежде чем рассмотреть данное прошение в одном из своих заседаний, местное губернское правление выяснило, что со стороны полицейских органов (городского полицмейстера) и правительственного административного органа мусульман Оренбургского духовного собрания, поскольку речь шло о причте, и со стороны судебных органов возражений на совершение акта пожертвования нет. Из приложенного просителем квитанции Казанской городской управы члены губернского правления узнали, что жертвуемое имущество по городской оценке 1888 г. оценено в 400 руб., строения застрахованы на три года в страховом обществе «Россия», по предварительному свидетельству от 15 мая 1897 г., в 3 700 руб., а именно: «два одноэтажные флигеля на фундаменте под железными крышами на один скат, каждый по 1600 руб., оба за 3200 руб. и сараи под железной крышей на один скат и по правую сторону во все место забор обшивной и по лицу ворота и навес с каретником - 500 руб.». Губернское правление в своем заседании от 20 мая 1897 г. постановило донести министру внутренних дел о содержании справки с представлением прошения Ф. Казакова и копий доверенности и ходатайства о разрешении принять жертвуемого Казаковыми имущества в пользу 11-й приходской мечети Казани НАРТ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 2386. Лл. 17-18..

По шариату право назначения управляющего принадлежит прежде сего дарителю, если его нет, то душеприказчику, при его отсутствии - правительству Нофаль И. Курс мусульманского права... - С. 180.. Дарителями или их ближайшими родственниками попечительские обязанности в принимались как личное дело, а предоставление какой-либо отчетности правительственному органу рассматривалось вмешательством в «семейное дело» или в жизнь махалли.

На основании жалоб прихожан 1-й соборной мечети г. Стерлитамака на нетрезвую и «безнравственную жизнь» отказ выделять средства на содержание мечети и медресе, журнальным постановлением Духовным собранием от 27 апреля 1902 г. был отстранен от должности мутаваллия назначенный им же в 1894 г. попечителем имущества своего деда - купца Г. Ибраева - мещанин Габдрахим Ибраев. Вместо Г. Ибраева были назначены три новых временных члена - мутаваллии, рекомендованные местными жителями РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 916. Лл. 51 об.-53..

Это решение было опротестовано в Министерство внутренних дел. Жалоба мещанина Габдрахима Ибраева привлекает внимание своей юридической грамотностью. В частности, истец утверждал, что вопросы определения и увольнения заведующих вакуфами не принадлежат ведению Оренбургского духовного собрания РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 916. Л. 41 об.. Департамент духовных дел иностранных исповеданий обратился за советом к уфимскому губернатору. По рекомендации местного чиновника, жалоба мещанина Г. Ибраева была отклонена на основании следующих аргументов: в завещании купца была предусмотрена возможность лишении права заведования вакуфом наследника, в случае его неблагонадежности, передачи его полномочий в (или при прекращении мужской линии наследников) другим лицам на основании решения «духовного начальства», т.е. Духовного Собрания, а местным уездным исправником подтвержден нетрезвый образ жизни внука купца-жертвователя. Исходя из этого, Министерство признало постановление Духовного собрания по увольнению его от должности мутаваллия правильным РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 916. Лл. 58-58 об..

Только существующая мечеть или другое богоугодное учреждение могло оформить себе вакуф. Поскольку российским законодательством махалля не признавалась юридическим лицом, возникали проблемы при передачи будущей мечети недвижимости. Скажем, в 1893 г. при рассмотрении письма ахуна г. Перми Шарафутдана Потеева о дарении мещанской Хабибжамал Тенишевой каменного двухэтажного флигеля по Предтеченской улице и земельного участка под ним (10x15 саженей) с общей стоимостью 4 тыс. руб. еще не существующей, но предполагаемой к постройки мечети, Духовное собрание заявило, право представлять общество религиозному органу не предоставлено и поэтому не дало ахуну уполномочие на совершение крепостного акта ЦГИА РБ. Ф. И-295. Оп. 3. Д. 13499. Лл. 1-4 об.. Получалось, что мечеть имеет больше прав, чем причт и зарегистрированная исламская община. Только после соответствующего исправления крепостного акта религиозный орган представил документы на утверждение министра внутренних дел, где утвержден акт дарения ЦГИА РБ. Ф. И-295. Оп. 3. Д. 13499. Лл. 6..

В связи с рассмотренной нами специфики существования вакуфного имущества махаллей в Европейской части России и Сибири представляет большой интерес отношение к данной проблеме оренбургского муфтия С. Тевкелева, представленного в его проекте «О правах магометан по вероисповеданию» (1867 г.). Обращает внимание, что С. Тевкелев считал заботу о религиозных учреждениях внутренним делом махалли. Этот принцип четко просматривается в его суждениях. Показательно, что муфтий стремился сделать вакуф легитимным в рамках на основе российского законодательства. С. Тевкелев, рассматривает приход как единый религиозно-хозяйственный орган, как автономная ячейка уммы, и возлагает на самодостаточную махаллю решение всего комплекса вопросов, связанных с пожертвованиями исламским институтам и их справедливое распределение. В этой системе четко разграничены компетенции «ветвей власти» в автономной ячейке: «законодательная власть» - общее собрание прихода, «исполнительная» - духовные лица и попечитель (назыр), «судебно-ревизионная» - духовенство или доверенные, избранные для выполнения этой миссии. Поскольку в проекте обязанности попечителя рассматриваются наряду с должностными обязанностями приходского духовенства, а также учитывая существующий порядок утверждения на духовные должности в сельской общине, у нас не вызывает сомнения, что предусматривал идентичный порядок избрания назыра.

По тевкелевскому проекту для попечения своих богослужебных (мечеть или молитвенный дом), образовательных (мектебе и медресе) и благотворительных (богадельни престарелых, сирот, увечных - при их наличии) учреждений махаллей на срок не менее 3 лет избирался назыр, который совместно с приходским духовенством ведал «внутренним устройством и хозяйством мечетей». Обязанности назыра заключались в сборе «всякого рода» добровольных пожертвований, ведении строгого учета поступления и расходования средств отдельно для каждого из учреждений, запись этих сумм в приходно-расходных книгах. Контроль за его деятельностью должны были осуществлять имам и муадзин, обязанные ежемесячно проверять учетную документацию и своей визой подтверждать правильность или обнаруженные нарушения. При необходимости, для ревизии хозяйственной деятельности назыра привлекались уполномоченные из числа прихожан.

Реализация проекта муфтия предлагала трансформацию не только попечительства в сельском обществе на подобие городской махалли, а самой модели религиозных общин. В сельском обществе пожертвования адресовались, как правило, духовенству. Содержание храма и школы, если она имела отдельное здание, в реальности находились в ведении духовных лиц. Теперь во главу угла ставилось общественное начало. Суть новой модели сводилась к тому, что попечителем должен был стать исключительно не духовное лицо, неформальный лидер общины. В понимании С. Тевкелева, назыр должен был стать в махалле не только попечителем религиозных учреждений, а неким неофициальным авторитетом, что предполагало назначение на эту должность наиболее уважаемого, честного, грамотного «истинного мусульманина». Муфтий предлагал с согласия прихожан обязать назыра «наблюдать и ответствовать за порядке и благочестием в мечети и равно по приходу». Иначе говоря, в организации религиозно-обрядовой, в целом социокультурной жизни общины его статус оказывался выше, чем у духовенства ЦГИА РБ. Ф. 821. Оп. 8. Д. 611. Лл. 96-97, 99.. Светское начало, тесно переплетенное с материальным попечением исламских институтов, выходило на первый план.

Избрание назыром достойного во всех отношениях лица, его высокая общественная миссия делали неактуальным специального уточнения механизма его смещения с общественной должности. Несомненно, при обнаружении порочащих фактов, на основании общественного приговора махалля освобождала назыра, не оправдавшего доверия.

Одной из важных обязанностей Духовного собрания муфтий считал заботу о средствах мечетей, «где есть возможность, по содержании духовных лиц, извлекая эти средства из вакуфов или имуществ, пожертвованных благотворителями в пользу мечетей и служащего при мечетях духовенства». Как следует из текста проекта, С.Тевкелев хотел переломить традицию, упразднить тотальный контроль духовенства и увеличить размеры пожертвований в пользу общественных зданий, в том числе на образовательные учреждения. Эта статья (51) изложена в критическом духе в отношении к духовенству. Она начинается с предложения: «Собрание имеет наблюдение о том, чтобы муллы и ахуны не обременяли прихожан вымогательствами за требы», далее уже говорит об обязанности религиозного учреждения заботиться о средствах храмов ЦГИА РБ. Ф. 821. Оп. 8. Д. 611. Лл. 113..

На наш взгляд, воздержание муфтия С.Тевкелева от детального расписания механизма по регламентации функций государственно-религиозного учреждения по курированию вакуфов объясняется сложившейся традицией автономного решения прихожанами вопросов попечения и материального обеспечения исламских институтов в рабочем порядке. Это подтверждают и материалы проверки деятельности Духовного собрания в 1870 г. Чиновник особых поручений при Оренбургском генерал-губернаторе И. Ильин сообщал о существовании на всю Европейскую часть и Сибирь всего четырех вакуфов, зафиксированных в делопроизводстве религиозного учреждения. Три из них мы же назвали Вакуф стерлитамакского купца Габдельхалика Ибраева в пользу 1-й соборной мечети г. Стерлитамака - 5 лавок и 90 дес. 1480 саж. земли (1848 г.) с общим с годовым доходом до 120 руб.; тарского купца 1-й гильдии Айтынкина 1-й соборной мечети г. Тары - 30 тыс. руб. асс. (8541 руб. сер.) в банк (1841 г.). Наконец, в 1848 г. через продажу находившегося при Московской соборной мечети вакуфного дома в местное казначейство были вручены билеты Московской сохранной кассы на сумму 159 руб. 90 коп., которые с «высочайшего» разрешения являлись собственностью данной мечети. Ко времени ревизии, благодаря процентам, эта сумма выросла до 2336 руб. 60 коп.. Четвертый, также «высочайше» утвержденный - это вакуф казанского купца 1-й гильдии Губайдулы Юнусова - 2 каменные лавки (1830 г.), доходы с одной из которых предназначались на содержание в исправном состоянии мечети и на «уплату повинностей», с другой - в пользу приходского духовенства РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 611. Л. 34 об.. В реальности Духовное собрание в какой-то степени контролировало только один вакуф - купца Г. Ибраева в Стерлитамаке Азаматов Д.Д. Из истории мусульманской благотворительности... - С.9.. На наш взгляд, это обстоятельство объясняется не сколько дальностью расстояния, а прежде всего тем, что мутаваллием после смерти купца Г. Ибраева был избран, если исходить из условий акта дарения - с последующим утверждением Духовного собрания, ахун Камалетдин Нагаев РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 916. Л. 51 об., от которого, как от духовного лица, можно было потребовать отчетность. Более того, ахун являлся представителем Духовного собрания в регионе и через него шла основная корреспонденция по сбору статистических данных и регулированию «внештатных ситуаций» в махаллях в регионе. По шариату право назначения управляющего принадлежит прежде сего дарителю, если его нет - душеприказчику, если таковой не имеется, то правительству Нофаль И. Курс мусульманского права... - С. 180..