Образ христианской антропологии

В "мы" можно говорить о светоносном, духовном теле.

Но в падшем мире, где я самоопределяется через отрицание всего того, что не есть я, личности относятся друг у другу не как всё, в своей всеобщности, а как конечный вещи. Здесь уже не "я и ты", а "эго-я и он". Это состояние раздробленности, отрицания всего, себя во всем и всего в себе, и потому тело здесь обретает форму существования в пространстве, становится ограниченным и ощущается как ограниченное, как конечное.

6. Теперь вернемся к рассмотрению понятия материи и проч.. К материальному миру относится всё, что представляется нам как существующее в четырех измерениях, в пространстве и времени. Можно сказать, что материя - это все составляющие материального мира. Это первое значение слова "материя". В этом значении слово "материя" еще не является понятием, а есть всего лишь собирательное наименование для вещества, энергии, различных силовых полей и проч., всего того, с чем оперирует наука и с чем мы сталкиваемся мы в повседневной жизни. Как понятие же материя хорошо очерчена Бердяевым: бытие состоит из духовных существ, и материя" есть лишь определенное соотношение этих существ и их определенное состояние". Это понятие можно связать с приведенным выше словоупотреблением, исходя из идей, высказанных Н. Лосским и в наше время развиваемых Э. Тайновым: все материальные объекты микромира, с которыми имеют дело ученые, есть тела духовных существ, интеллигенций, и все материальные образования более высокого порядка возникают вследствие их ассоциации и координации между собой и с существами, которые располагаются выше в ангельской иерархии, а также с реальностями человеческих душ, в эту иерархию не входящих и из нее не возникающих, но тем не менее взаимодействующих, на низшем уровне, с интеллигенциями. Интеллигенции - это низший уровень сознания. Законы природы относятся прежде всего к ним, и именно они, так как обладают сознанием, могут усвоить их и осуществлять их в своих коммуникациях друг с другом. Законы природы - это законы взаимодействия интеллигенций, о существовании которых мы можем заключить из наблюдаемых нами явлений природы, из их материальных тел. Взаимодействие материальных объектов, подчиненное определенным законам, которое мы можем наблюдать, в действительности сводится к взаимодействию, взаимосообщению интеллигенций.

И главное, что надо понять, это то, что весь мир после грехопадения расстроен, искажен, разрушен и ангельский мир, и потому законы природы, законы взаимодействия этих низших духовных существ есть законы ограничения, законы несвободы. Материя - это состояние раздробленности, отчужденности. И отношения, в которых есть между собой интеллигенции - это материальные отношения, и потому их тела также материальны, ограниченны, и человек, ставший частью объективированного мира, во многом подчинен материальным законам, отношениям отчуждения и противостояния. Его тело так же материально, и во времени есть продукт взаимодействия интеллигенций и состоит из их тел. Материальный мир не есть что-то новое, возникшее после грехопадения, а есть лишь искажение отношений в сотворенном сущем. И еще раз надо подчеркнуть, что тело существует в пространстве-времени не потому, что оно тело, а потому что тот, кому оно принадлежит, греховен и самоотчужден, и его отношения с сущим есть отношения противостояния.

Не грех есть следствие материального, плотского тела, а плотское тело есть следствие греха. В этом радикальное отличие христианства от гностических взглядов на материальный мир. Христианству чуждо противопоставление дух - плоть, оно знает лишь противостояние я - вещь, свобода - грех. Человек греховен - и этим всё сказано. Его дух не менее плотский, чем плотское его тело. Дух - это свобода. Плоть начинается с отказа человека от своей свободы, со злой воли, с греха. Христианство знает свободу человека, и потому не видит, чтобы что-то внешнее (каким сейчас и является наше тело) играло бы в его бытии решающую роль. Тело и его страдания есть просто выражение отчужденности я и его страдательной роли. Когда в Новом завете говорится о победе над смертью, имеется в виду прежде всего смерть духовная, смерть я в конечном, объективация, мертвость человека в духовном плане, которая лишь проявляется в го смертности в материальном, причем и материальное есть один из уровней его духовного бытия, его бытия как эго. (В самом противопоставлении "мыслимое-протяженное" видится утрата единства сущего, по отношению к которому это противопоставление вторично.)

И сразу скажем о Воскресении мертвых. Чужды новозаветного духа те, кто утверждают, что воскресение будет простым восстановлением нашей сегодняшней плоти. Но, если уж придерживаться такой точки зрения, то надо проводить ее до конца - наше тело нуждается в дыхании, в питании, в испражнении, иначе оно просто погибнет. И неужто всё это будет в Новом мире, в Царстве Божьем? Но - "Царство Божье несть брашно и питие". И еще - "в воскресении люди будут подобны ангелам". Все эти высказывания направлены против грубо-материального понимания воскресения. И вообще верх бессмыслицы думать, что на Новом небе и Новой земле останется часть старого мира, да еще и со всеми его процессами. Фактически вся 15 глава Первого Послания к Коринфянам подчеркивает, что главное в Воскресении - это изменение: "Не все умрем, но все изменимся". А слова про зерно, которое сеется в тлении и воскресает в славе, но прежде должно умереть? Этим превращением - из зерна в колос апостол подчеркивает изменение, которое произойдет со всем человеком, но в частности и с его телом.

Ссылаются еще на то, что, дескать, Господь воплотился в человеческое, плотское тело и тем самым его освятил. Да, освятил. Но освящение не есть закрепление раз и навсегда в косных формах, а открытая дверь и призыв к развитию. Господь во всей полноте разделил человеческую судьбу, Он принял человеческие душу и тело. Он принял во всей полноте человеческую природу, и это значит, в частности, что вся она греховна и нуждается в спасении, в исцелении. Разве такой войдет душа в Царство Божье, какой она существует здесь? Так почему же тело не должно измениться, измениться коренным образом, как измениться душа?

"Наше же жительство - на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все" (Флп. 3:20,21) Преображение тела означает радикальное изменение отношений человека с миром, с Богом, с самим собой. Измениться всё существование человека, измениться и аспект этого существования - тело.

И слова о Новом небе и Новой земле, и о том, что старые небо и земля бегут от Лица Божия, растают как воск, сменятся как ветхие ризы - это свидетельствует об изменении самого способа существования мира, о том, что материальный мир преобразится, материя растает, как воск, отношения в сущем станут новыми, иными, чем были ранее.

7. Теперь выскажем несколько замечаний касательно материальной вселенной и бытия человека в ней.

"Свет во тьме светит и тьма не объяла его" - этой фразой можно вкратце выразить весь христианский взгляд на материальное бытие человека, на космос. Материя - это непосредственное следствие акта бессмыслицы, греха, но Бог и ее о-смысливает, проникает ее светом Своего Смысла. Мы не оставлены один на один с абсурдностью греховного бытия, мы в силах открыться навстречу Богу и освободится из под власти бессмыслицы, освободив от нее и всё сущее.

Свет Смысла в бездне зла и смерти - это Божий Промысл, Воля Бога, смертью побеждающего смерть - в рамках действия материальных законов открывающего окно свободы, когда благодаря только действию законов ограниченности в греховном, обессмысленном мире появляется человек - существо, в себе самом преодолевающее эти законы и вместе с Богом могущее их преодолеть во всем сущем, явить торжество Смысла. Смысл не может быть детищем слепых сил, порождением абсурда, но абсурд есть отступление Смысла от самого себя, отчуждение. Человек есть причина бессмыслицы Творения, он - соль земли, сделавшаяся пресной. Но он же может стать и точкой перерождения этой бессмыслицы, он, сущий в мире вещей, может вновь стать действительной личностью, стать я, и так преодолеть вещность бытия, ставшего таким из-за обезличивания человека. Человек в материальном мире есть причина его бессмыслицы и начало его смысла.

И вселенная может быть осмыслена относительно человека, а Промысл Божий есть начало этого осмысления еще до начала смысла во времени, ибо Бог подчиняет вещное бытие грядущему проявлению в нем человека, грядущему, из личности идущему, преображению мира.

Космос можно уподобить ферменту, огромной клеточной белковой молекуле, в которой десятки тысяч аминокислот существует во многом только для того, чтобы строго определенным образом расположить друг относительно друга всего несколько аминокислот, которые и образуют ферментативный центр белка, за счет которого он и активен. Огромные звездные пространства за счет взаимовлияний позволяют планете Земля существовать так, как она существует. Конфигурация расходящихся галактик в начале вселенной, в начале самого времени должна была быть ровно такой, какой она была, чтобы образовалась наша планета с подходящими условиями для зарождения на ней жизни. Зарождение жизни, происходившего строго в рамках материальных законов и последующая за ним эволюция живых организмов (обусловленная, опять же, лишь естественными механизмами) приведшая к возникновению вида Homo sapiens - всё это необходимые условия для проявления свободы человеком, подчинившемуся через свой грех фатуму, законам отчуждения.

Почему Бог как бы вынужден следовать законам отчужденного бытия, почему Он не может просто их отменить? Эти законы - свободный выбор человека, свободно выбранная им участь, ибо согрешил он свободно. Бог вообще мог бы сразу "спасти" человека, от человека не потребовалось бы никаких усилий, но тогда это был бы не человек. В том, что Господь смертию побеждает смерть надо видеть Его величие и внутреннюю противоречивость и слабость законов ограниченности, в которых есть место, точка для прорыва их бесконечностью. Грех - это акт произвола, материальные законы, так как они строго детерминируют сущее, также произвольны, и произвольным в них вмешательством нельзя их преодолеть. Они могут быть подчинены человеку только через самих себя, и только из и через человека, им подчиненного, может быть начато их преодоление. Протестантский теолог Баракман утверждает: " теория (униформизма) не учитывает факт божественного вмешательства, которое прерывало или изменяло эти процессы до такой степени, что сейчас с точностью проследить их ход в течение длительного периода времени представляется невозможным". Действительно, предположение о возможности произвольного вмешательства Высшей силы в естественные процессы имеет ровно столько же прав на жизнь, как и предположение о том, что эти процессы в глубоком прошлом шли так же, как и идут сейчас - ибо второе предположение не может быть доказано, как не может быть доказано и первое, и, если вдуматься, относительно длительных промежутков времени нет никаких оснований его распространять. Но является ли это поводом ставить под сомнение геологию, например? Нет, ибо исходя из самой теологии должно быть опровергнуто первое предположение - Бог не является началом произвола и весь смысл мирового процесса заключается в том, чтобы исходя из самой ограниченности ограниченность преодолеть. Так почему же Бог то вмешивается в природные процессы, а то не вмешивается? Это предположение противоречит смыслу мирового процесса и понятию о Боге, как о Боге Смысла, а не произвола, и потому должно быть отвергнуто как бессмысленное. Бог не убыстряет в десятки тысяч раз процесс накопления осадков и распада урана в угоду некоторым людям, весьма сомнительным образом исчислившим срок существования земли в несколько тысяч лет.

За миллиарды лет существования Земли и функционирования биосферы на ней выработались те условия, в которых существует сейчас человечество. В известном рассказе Брэдбери в утрированной форме высказана эта мысль: раздави бабочку, убери еще что-то, на первый взгляд кажущийся совершенно не имеющим к нам отношения элемент биосферы или геосферы прошлого - и человечество будет существовать уже в совершенно других условиях. Не живи какая-то группа организмов на земле столько-то миллионов лет назад - и не проповедовал бы Иисус в той Палестине, в которой Он проповедовал. Настоящее вызвано сложным переплетением причинно-следственных рядов, идущих из глубокого прошлого, и измени начало какого-либо из рядов - и всё измениться.

Так же вся древняя история: язычество и выросшая из нее философия, давшая основу понятийной системе христианского богословия, Римская империя, в пределах которой христианская религия стала вселенской религией, ибо проповедовать в одном государстве с его инфраструктурой гораздо легче, чем в десятках раздробленных государствах, практически не сообщающихся между собой, иудейские общины, рассеянные по всей империи, и сама иудейская среда, в которой и было возможно откровение Спасителя - без всего этого и многого другого не возможно было бы в этом мире христианство. На осмысленности древней истории настаивал совершенно справедливо еще Владимир Соловьев. В материальном мире явление свободы, иного плана бытия, возможно лишь при условии предшествующего развития этого материального мира по своим собственным законам. Это вызвано вовсе не тем, что свобода подчинена материальным закономерностям, а вызвано самой логикой свободы и логикой свободного человечества, к которому законы ограниченности относятся не как извне навязанный факт, но как факт собственного греховного бытия, сделавшегося таковым исключительно по воле свободного человека. Поэтому и преодолевать это греховное бытие он должен изнутри, подчинившись ему настолько, насколько оно может его подчинить. А материя не может подчинить всё человека - его душу, она подчиняет его лишь отчасти.

Часто видят проблему там, где ее нет. Такова проблема "согласования" Божьего Промысла с человеческой свободой. Весь смысл Промысла в том, чтобы дать человеку, в его ограниченном состоянии, максимальное количество возможностей для реализации его свободы, свободы обрести свободу, обратившись к Богу как человек, или отказаться от своей свободы, отвернувшись от Бога как вещь. Ранее мы говорили о смысле бытия вселенной как о преодолении своей частичности и рабства через человека, и потому человек может быть назван ее смыслом, теперь же скажем о смысле бытия самого человека в этой вселенной. Он состоит в акте свободы, в окончательном ее проявлении, в окончательном выборе между бесконечностью и конечностью, между Богом и человеком - и идолом и вещью. История есть раскрытие человека, его самоопределение, самоположение, и Промысл направлен на то, чтобы человек мог самоопределиться, чтобы он стоял между двумя альтернативами - личность или вещь, свобода или отчужденность, раскрыться из времени в вечность или остаться во времени, чтобы перед ним открывалось два пути, а не одна колея зла, греха и скотоподобного бытия. В послании Иакова сказано, что Бог не искушает, а молиться человек: "не введи меня в искушение". Это противоречие? Нет, ибо "не введи меня в искушение" значит не просьбу "не искуси", ибо Бог не искушает, а значит: не оставь меня в искушении, дай мне шанс преодолеть то искушение, которому я поддался. В мире всегда больше искушений, зла и страдания, безверия, чем веры, чем добра и счастья, и Бог никогда не посылает страдания, ибо в страданиях и зле и так находится весь греховный мир, "весь мир лежит в лукавом", Бог не помогает лукавому, но избавляет человека от него, Бог лишь дает возможность веры, дает возможность просветлить страдания, внутренне в них преобразиться, дает островки счастья и спокойствия среди бездны отчужденного, ужасного мира, подчиненного лукавому. Дьявол - это крайняя форма самоотчуждения человека, крайнее выражение его греха и богоотступничества, безбожия. Юный Соловьев в одном из своих писем признался, что не верит в дьявола. Позже он изменил свое мнение, столкнувшись - в самом себе и в окружающем - с глубиной человеческого греха. Монахи, боровшиеся с бесами, преодолевали самих себя. Человек суеверен, если лишен веры, он боится демонического, дьявольского, если крайне самоотчужден, обезличен, овеществлен и не может из глубин своего я воззвать к Богу.

Мы не знаем как - но Бог каждому дает в равной мере возможность спасения, открывает перед каждым широкое небо. Никто не попадает в ад по недоразумению: ад - это не следствие ошибки или заблуждения человека, но следствие его злой воли - заблуждение можно исправить, открыв человеку истину, но злую, безбожную волю человека не может исправить никто, кроме него самого. Быть с Богом или без Него - это дело свободы человека, и Божий Промысл и состоит в том, чтобы дать осуществится этой свободе, чтобы человек мог проявить и добрую волю в этом мире.

И Страшный Суд - это полное и окончательное осуществление свободы человека: возжелавшие быть без Бога и без человека получают осуществление этого желания, этого свободного отказа от свободы. Ад - это ни в коем случае не наказание, Бог никого не наказывает, это выражение воли самого человека. Верно говорит Бердяев, что ад - это полное одиночество, когда перед человеком уже ничего нет, это абсолютный тупик. Бог не принимает никакого участия в судьбе человека, если бы Он наказывал, то это было бы участие, это было бы спасение от одиночества. Бог не принимает участия в судьбе человека, ибо нет уже человека, осталась вещь, а человек отказался от себя и от Бога. Можно сказать, что ад - это небытие, здесь уже нельзя говорить об отчуждении, ибо уже нет отчуждающегося, ибо человек отказался от себя. Этот отказ в легендах выражен тем, что душу человека берет дьявол. Но в том то и дело, что и дьявол ничего не берет, ибо нет дьявола, раз нет человека, и у него нечего брать, кроме пустоты. Ад - это пустота, это безмолвие. Неверно, пусть даже в художественной форме, как у Данте, образно представлять ад леденящими душу безднами. Лучший его художественный образ - это банька с пауками. Ад- это плоскость, это сужающееся до небытия запертое пространство. В аду нет никого, там нет людей, ибо люди уже отказались от себя, стали ничем.

8. История не есть прогресс или регресс. Она есть лишь раскрытие, когда каждая душа прорастает или плевелом, или пшеничным зерном. Но необходимо сказать, что Царство Небесное не будет результатом плавного земного развития, его приход будет революционен, будет концом всего земного. Конец земной истории, Апокалипсис, явит ее главный смысл, ее принцип, он будет окончательным разделением мира на мир безбожный и бесчеловечный, царство антихристово, и мир свободы, личностности и богообщения, царство Христово, ибо смысл человеческого бытия во времени, смысл истории, и заключается в самоидентификации каждого человека относительно этих двух царств. Конец истории -это великая битва Армагеддон, но, скорее всего, она будет протекать в душе каждого человека и окружающие катаклизмы лишь обострят проблему выбора между Христом и антихристом для каждого человека. А противостояния в земном плане, возможно, будут лишь противостояниями сил греховных - разве не растерзал зверь блудницу. Так что христианин, решивший принять участие в этой битве, может оказаться лишь на стороне вавилонской блудницы или на стороне зверя - но и так, и так он будет против Бога. Но тем не менее, главное, что необходимо верующим "во тьме грядущей ночи" - это активность жизненной позиции, стойкость исповедания своей веры - словом и делом - вопреки греховному миру. Это, впрочем, равно необходимо и сейчас.

В книге "Русская идея" Бердяев укоряет Соловьева за то, что он в своих "Трех разговорах" показал антихриста гуманистом, облагодетельствовавшим человечество. Бердяев считает, что антихрист должен быть крайне бесчеловечен, дегуманистичен. Но мне кажется, в книге Соловьева содержится важное предупреждение, что не всякий гуманизм есть гуманизм. Гуманизм может и унижать человека (об этом мы уже говорили), он может дать человеку всё - и лишить человека всего человеческого. Вот таким гуманистом, возможно, и будет антихрист, и он уже не раз проявлял свою "гуманистическую" сущность - он сулит дать человеку все богатства, вещественные и интеллектуальные, чтобы тот отдал ему свою душу.

Кто будет добровольно поклоняться явному человекоубийце? А многие именно добровольно примут печать зверя - и всё из-за того, что польстились на его псевдогуманизм.

Вообще представляются возможными две развязки истории. И ту, и другую можно вывести из библейского текста. Первая, что с течением времени будут всё обострятся проблемы человечества - будет ухудшаться экологическая обстановка, будут усиливаться войны. Голод и эпидемии будут потрясать человечество. "И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачут все племена земные+"(Мф. 24:29-30)

Второй исход - человечество сумеет преодолеть все проблемы, кризисы окажутся "кризисами роста" и не будут носить глобального характера. Человек достигнет баланса потребления и ему начнет казаться, что перед ним открыты перспективы бесконечного прогресса. Большинство поклониться этому прогрессу, этой сытости, этому земному раю - и будут жестоко преследовать тех безумцев, которые станут, вопреки очевидности, утверждать, что дни сочтены, что пришло время покаяться. И эта сытость, эта полная бытовая устроенность, думается, только обострит противоречия человеческого духа, проблемы нравственные, духовные. И потом последует внезапная катастрофа. "Но как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого. Ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех: так будет и пришествие Сына Человеческого" (Мф. 24:37-39). Эта самоупоенность и, хотя бы видимое, всеобщее спокойствие, немыслимы на фоне постепенно разворачивающихся катастроф. Если при первом исходе бедствия нарастают медленно, пока не достигнут апогея, за которым последуют события всебытийного характера, то при втором ничто не предвещает некую одну глобальную катастрофу, знаменующую пришествие Сына Человеческого.

Очень емко конец истории можно назвать полнотой времени, он наступит, когда человек исчерпает себя в конечном (потому-то конец истории будет сопровождаться такими бедствиями), являясь частью отчужденного целого, исчерпает себя (и все возможности относительно бесконечного бытия) прежде всего во времени, ибо определиться относительно вечности - и кризис человека, его конец в конечном, будет кризисом и концом всего сущего, подпавшего законам ограниченности. По своей природе вся история есть конец, ибо в ней греховный человек должен совершить окончательный акт свободы, акт самоопределения. Так что Апокалипсис - это не что-то чужеродное по отношению ко вселенной, к Творению, а лишь его необходимое завершение, предполагающееся его внутренним развитием, становлением и восстановлением, Апокалипсис - лишь конец конца, - и тем самым начало бесконечности.

Бесконечность, вечность - это не просто бесконечное отодвигание конца, или дурная бесконечность, или время, но вечность не есть и безвременье, один миг во времени, растянутый до бесконечности. Вечность это вечно новое бытие, это развитие, не предполагающее самоотрицания, это всеединство сущего, сущего, которое не распадается на этапы, не существует отчужденно, как прошедшее или не наступившее, но бытие которого во всей полноте дано в едином порыве, дано в каждом акте воли.

9. Еще несколько замечаний касательно земного бытия человека. Претворение тела во времени и в пространстве есть начало земной истории человека, которое наступает сразу же после образования годной к дальнейшим делениям зиготы, это открытая дверь. Как земное тело и судьба, уготованная родившемуся ребенку в этой семье и в этой стране соответствует входящей в эту дверь душе? Думаю, вовсе не внешним образом, не как наказание за грехи или поощрение за праведность. Каждый человек внутренней связью связан со всем бытием как душа мира, и его встраивание в структуру материальной вселенной обусловлено его собственным бытием, а не чьим-то наказанием или поощрением. Другое дело, (и это только одному Богу известно, когда исполнится полнота времени и полнота свободы относительно каждой души) что человек как душа мира в своем раскрытии, в своей истории не скован случайными, чисто внешними обстоятельствами, так что если он погиб во младенчестве или еще по каким-то обстоятельствам не мог проявить свою волю в конечном относительно бесконечного - он всё равно будет иметь эту возможность и получит ее - при других земных обстоятельствах и условиях. Конец истории наступит лишь тогда, когда все в полной мере осуществят свою свободу. В этом конец истории зависит от каждого. (Говоря об отчужденном и раздробленном мире, приходится говорить о массе, о множестве душ, хотя для Бога каждый человек единственен, и это главное, всё остальное же произвольно.)

Множество заблуждений существует касательно мозга и проч.

Мировоззрение возможно строить только из личности, из субъекта, а те, кто пытаются вещь, какую из себя и представляет мозг, представить исходным пунктом человеческого бытия, впадают в противоречие, метко подмеченное Соловьевым: "Мозг есть и субъект всякого сознания, и вместе с тем тот же самый мозг есть одно из явлений в сознании, т.е. он есть один из продуктов своей же собственной функции. Но если субъект сознания сам есть лишь явление в сознании, то очевидно, что субъекта, собственно, нет совсем+" Материализм есть объективация, отчуждение, проявляющееся в самом мировоззрении, когда внеличностному нечто (материи, мозгу) хотят приписать свойства личности, когда субъект хотят свести к объекту.

Еще некоторые думают, что дальнейшее изучение строения и деятельности мозга опровергнет существование души. Но в чем заключается это изучение? Лишь в том, что находят в мозге некоторые зоны, ответственные за те или иные виды деятельности человеческой психики. Конечная цель этого изучения состоит в том, чтобы малейшие движения в человеческом сознании связать с определенными изменениями в структуре мозга; состоит в установлении полного соответствия между токами мозга, пробеганием электрических импульсов по нейронам мозга человека, с явлениями сознания человека, к которому этот мозг относится. Но если А соответствует В, то почему это должно означать их тождество? Без словесного сообщения с испытуемым ученые могут наблюдать только протекание тока в мозге, но связать они его ни с чем не могут. Разве смысл фразы тождествен типографской краске, которой она напечатана в книге? Да как вообще возможно тождество непротяженной мысли с протекающим в пространстве электро-химическим процессом, соответствующим этой мысли лишь постольку, поскольку он возникает в мозге в тот момент времени, когда она возникает в сознании? Сознание не тождественно душе, но оно относится к ней и душа, личность проявляется в сознании.

Изучение мозга дает очень много в научном плане, но в философском оно мало что прибавляет. Разве и до всякого изучения мозга не было понятным, что психическое состояние связано с состоянием организма? Изучение мозга лишь детализирует связь на нейронном уровне, на уровне организма. Если задуматься над чем-то волнующимся, если представить себя в какой-то опасной ситуации - быстрее станет сокращаться сердце, хотя никакой реальной опасности нет - вот простой пример связи мысли и организма. И обратно, настроение может испортиться, если что-то в организме неладно, что-то болит. Это не открытие, что, влияя на организм, можно повлиять и на психику человека. Мозг - это часть организма и его изучение позволяет влиять на сознание человека более направлено, воздействуя на определенную часть его мозга. И раньше было известно, что человек греховный, человек отчужденный очень зависим от внешнего мира, от мира вещей. Он зависим и от других людей, от их мнения о нем, от их похвал, от их оскорблений, на которые в большинстве случаев он вынужден отвечать тем же+ Но есть и Бог, дарующий человеку свободу и в этом несвободном мире, и Он не оставит человека, если тот по собственной воле, раз и навсегда, не оставил Его.

И последнее. Душа существует вне пространства, она не находится в мозге или где-то еще в физическом теле, и мозг лишь осуществляет связь души и тела в самом теле, между как сама связь между душой и телом и ее характер (характер подчинения и отчуждения) обусловлены душой, ее греховным состоянием.

10. Надеюсь, всё написанное выше о грехопадении не произвело впечатления, будто бы человек своим грехом сотворил что-то новое, и это новое - материальный мир. Такая интерпретация в корне ложна, она представляет собой модификацию гностического мифа, в котором один из эонов "рассорился" с остальными и стал демиургом, сотворив мир. Надеюсь, я достаточно подчеркнул то, что материя - это никакая не лишенность, не тьма, и никакие другие вещественные аналогии к ней также не применимы, а всего лишь состояние раздробленности павшего и самоотчужденного сущего. Основную нагрузку понятия "материя" несет прилагательное "материальный". Материя - это значит, что отношения в сущем стали отчужденными, материальными, объективированными, что бытие человека и всего сделалось частичным. Материя - это искажение и отчуждение, а не что-то новое, это вовсе никакая не новая субстанция.

Акт творения может исходить только от личности и быть направлен на личность. Грехопадение же есть акт воли вопреки личности, это замыкание в себе, овеществление, отчуждение. Некоторые укоряют Бога в том, что Он ошибся в творении, мол, грехопадение свидетельствует об Его ошибке. Нет, можно было бы исключить возможность всякой "ошибки", лишив сотворенное свободы и возможности распоряжаться собой, воли, и запрограммировав его на покорность "воле Божьей". Но мало того, что это противоречит Богу как Свободному и началу Свободы, ибо Бог не деспот, мало того, что это противоречит человеческой природе, высшей ценностью которой является свобода, мало того, что это противоречит природе блага, которое не принуждает и не насилует и не может быть принудительным и насильственным, это противоречит и пониманию творения. Если сотворенное не обладает свободой и волей, то оно не существует в себе и через себя, оно в своем бытии полностью зависит от сотворившего его Бога. Но тогда и творения никакого нет, всё творение сводится к Богу, всё бытие творения ограничивается бытием Божьих идей о творении.

И главное отличие человеческого творчества от ремесла есть то, что продукт творчества, произведение искусства актуально вне зависимости от возложенной на него функции, оно живет самостоятельной жизнью, хотя эта жизнь может проявиться только в жизни отдельного человека и в жизни общества. Продукт же ремесла, изделие, осмысленно только в рамках определенной функции, оно есть продолжение человеческой руки, функциональное дополнение, человек не может относиться к нему как к чему-то самостоятельному и самодавлеющему.

11. Во вселенной может быть множество населенных миров, однако от этого человек не теряет своего ориентирующего, центрального значения. И если в космосе бесчисленное множество населенных миров, отдельный человек, его личность и его свобода всё так же останутся дороги для Бога, как и вся вселенная со всеми мирами.

Тайна звездного неба есть тайна человека, тайна его свободы. От этой мысли тайна сущего и бытия не становится чем-то обыденным, но лишь обостряется, наполняется новым содержанием. Уже не возможно сказать: а какое нам дело, а нас это не касается+ Раньше человек в сужении всего видел залог своего самостоянья, в сужении вселенной до своей маленькой планеты и планеты до своего маленького дома. Но теперь пришло время расширяться до себя и расширять до себя вселенную, ибо только в человеке вселенная может стать Вселенной, и только человек в подлинном смысле слова, из подлинно человеческого бытия может обратиться к Богу, Творцу Всего.

* Из этого можно сделать вывод, что человек способен постигать всё, ибо познание есть функция бытия, а бытие человека есть всеединое бытие, сущее ориентировано относительно я и едино, существует как истинно сущее, в Я. Из всечеловечества, я-мы-Я, можно также сделать массу гносеологических выводов, в частности о том, что есть истинное познание - это не то, что замыкает человека в себе, его субъективные иллюзии, бред и проч. (здесь надо сказать, что слово "субъективный" употребляется здесь в традиционном смысле, а не в действительном, ибо такое "субъективное" познание отчуждает человека от самого себя, от я, от субъекта, объективирует его), и не то, что объединяет его с толпой, ассоциацией единичных эго, с эго коллективным (замечательную критику гносеологии, ориентированной на большинство или на усредненное знание всех можно найти в романе Оруэлла "1984"). Истинное познание Всего (Я претворяет в себе всеединство) может быть только личностно (я), свободно и всеобщно.

Отказ от личности есть и отказ от Бога, ибо Бог обращается только к личности и только личность способна ответить Ему.

Каков может быть механизм осуществления Промысла в материальном мире? Думается, основной его принцип можно сформулировать так: случай побеждается всеведением. Мир состоит из перекрывающейся сети причинно-следственных рядов. События есть пересечение причинно-следственных рядов, в результате чего происходит их взаимное искривление - следствие из одного ряда встраивается в другой ряд, становясь, в сопокупности со следствием другого, причиной нового ряда. Все эти ряды и их пересечения подчинены материальным законам. И тем не менее любой из рядов почти на всем своем протяжении состоит из случайностей. Человек задержался, прощаясь с женой, ему пришлось долго ждать лифта, который на момент вызова находился на верхнем этаже, он не успел на автобус, он опоздал на работу+ Всё это случайности, цепь которых в итоге дает существенный (для человека) результат. Все случайности, безусловно, имеют свои причины. Но эти причины, из которых они с необходимостью следуют, также случайны. Говорить о случайности можно только относительно кого-то, относительно сущего. Случайность - это мера незначительности, несоотносимости происходящего с сущим и с его волей. Материальные законы как взаимоотношения духовных существ безусловно, значимы для них, существенны для их воли, хотя и являются произвольными ("навязанными") по отношению к ним вследствие греха человека.

Однако что-то в этих отношениях интеллигенций является случайным. Закон природы - это устойчивые связи и отношения интеллигенций, как мы их воспринимаем в материальном мире, соотносясь с материальными объектами, или что то же, с телами интеллигенций, отчужденными от них самих. Поэтому закон природы, закон причинности, что за А следует В потому что А есть А, который мы наблюдаем в мире объектов, может существенно отличаться от способов его реализации в непосредственных отношениях интеллигенций. (Нельзя представлять интеллигенцию физическим телом или компьютером: к нему поступил сигнал А и она механически, как будто запрограммирована на это, ответила В, ее толкнули, придали ей ускорение, импульс, начальную скорость, и она покатилась.). Если то, что стоит за В и С, которые мы наблюдаем в материальном мире, одинаково случайно для интеллигенции как равнозначные пути реализации того закона отчуждения и ограничения, которому она подчинена и который для нее не случаен, и если вероятность наступления В и С в физической системе ( которая также есть определенная ассоциация интеллигенций и комплекс их отношений) равна, и В и С одинаково случайны для всей системы, для всех существенных свойств этого комплекса, этой ассоциации, то при определенном воздействии на интеллигенции за А может последовать С (вопреки обычному, но случайному В), что не будет противоречить существенным законам ограниченности.

Теперь понятно, что изменение какого-либо члена в ряду случайностей, описанное выше описанным способом, может повлиять на существенные результаты, являющиеся итогом для этого ряда. Зная всю цепь случайностей, которые последуют или могут последовать, можно целенаправленно определенным образом влиять на нее., организуя мир под личность, но при этом никак не затрагивая его существенную, определяющую структуру. Здесь всеведущий Бог выступает не как демон Лапласа, который погружен в материальный мир и может знать только все доступные человеку, из этого материального мира выведенные закономерности. Бог знает всё, что вообще можно знать, Он знает всё сущее, всё, что не укладывается в закономерности и всё, что в них укладывается. Бог есть над всем сущим и над миром объектов.

И три необходимых замечания. Промысл никак не затрагивает сферу соприкосновения человека с миром, он никак не корректирует действия человека относительно объектов и действия объектов относительно человека, которым он подчинен в силу своей греховности. Промысл "соприкасается" только с интеллигенциям, он именно расширяет сферу действия свободного человека в мире объектов и дает ему шанс проявит ее в рамках ограниченного.

Точечные взаимодействия не есть вмешательство в материю, они коренным образом отличается от чуда, которое есть прорыв, проявление иного бытия в бытии повседневном. Но о чуде, о логике чуда мы не будем в этой книжке.

Как это и не заманчиво, но концепцию Промысла нельзя использовать в качестве научной гипотезы. Например, самозарождение жизни, самого простейшего самовоспроизводящегося организма практически невероятно в "первичном бульоне", о котором говорил акад. Опарин, срок, за который может это произойти, за который, можно предположить, что самозарождение может произойти с достаточной степенью вероятности, на несколько порядков превышает возраст существования нашей планеты. И есть соблазн объяснить это зарождение Промыслом Божьим. Но этого нельзя делать. В таком случае Промысл будет именно самым резким вмешательством в этот мир, самым резким действием против вероятности, против законов ограниченности. И потому надо, с помощью Божьей, искать новую научную гипотезу, объясняющую возникновение жизни.

Про медленное вырабатывание условий, эволюцию геосферы и биосферы и - последующее проявление человека можно вспомнить, читая про тот кусок влажной земли, из которого Господь вылепил человека - вдунул в него дух жизни, читая про те кожаные ризы, которые Господь сделал, сшил человеку - и надел на него. И кусок кожи, и кусок земли Господь ведь не изменял структурно, об этом ничего не сказано, он лишь организовывал их относительно человека, относительно духа живого. (Я считаю, что слова о духе живом надо понимать как слова о проявлении человека в конечном для окончательного его самоопределения, а не как слова о "частичке Божества"., вложенной в человека. Про образ и подобие Божье говорится раньше, и это совершенно не соответствующий им образ.

Глава 11. Исторические формы откровения Бога.

1. В этой главе я не буду описывать историю развития религий применительно к христианству, фетишизм, язычество, буддизм, иудаизм, магометанство и пр., как промежуточные ступени познания Истины, или, вернее, необходимые для принятия откровения единого истинного Личностного Бога, этапы человеческого развития. Об этом много было сказано и до нас. Я лишь коснусь некоторых аспектов понимания христианства не как факта бытия человека и мира, этому, можно сказать, были посвящены предыдущие главы, а христианства, как одной из мировых религий, так, как оно дано исторически.

2. Обвинения религии часто бывают построены на том, что религия возникла как средство воздействия неграмотного человека на природу, как средство заклинания природных сил и подчинения их себе, но, мол, теперь, когда человек стал грамотным, он может с помощью науки действительно влиять на природу. Возможно, хотя я и не уверен в этом, языческая религия десятки тысячелетий назад действительно возникла как один из видов магии. Но просто неверно отождествлять христианство с магией: те, кто видят весь смысл молитвы "Отче наш" в просьбе "дай нам сегодня наш хлеб насущный" рассуждают не о христианстве, а о чем-то, совершенно противоположном ему, подменяют христианские ценности своими. Они полагают, раз самое главное в их жизни есть материальные блага, то и в религии они самое главное и религия есть просто способ для их получения, но так как он есть мало эффективный способ, то его надо отвергнуть.

Таковым средством, связанным с обращением к потусторонним силам, является не религия, а магия, которую апостолы прямо отвергали как нечто, противоположное христианству.

Магия (это не моя мысль) - это просто особый род технологии, мало затратный, но и мало эффективный. Если хочется отомстить соседу, то можно с ним подраться, но это и опасно, и боязно. Гораздо легче насыпать ему под дверь заговоренной соли, но при этом вероятность неблагоприятных последствий для его здоровья будет гораздо ниже, если вы попросту его побьете.

Магия призвана, используя некоторые материальные предметы-символы (это непременное условия - никто из магов не обходится без какого-нибудь ритуального предмета, например, жезла, в отличии от пророков и чудотворцев, являющих знамения Божьи) через "духовный мир" влиять опять же на материальный мир и на деятельность человека в мире. Магия направлена от мира только для того, чтобы, обретя точку опоры в "мире духовном" (призвать помощь демонов, духов), направиться опять к миру и оптимизировать деятельность человека в нем. Наука, в практическом своем применении, работает по той же схеме, от приборов и экспериментов она обращается к совершенно отвлеченным вычислениям и обобщениям, на основе которых производятся чертежи и проч., и далее реализует их на практике, строит по этим чертежам машины.

Религия же, религиозный порыв, одним из главных выражений которого есть молитва, направлен от мира к Богу. Монахи, которые уходят от мира и оставляют всякие свои интересы в нем, предаются молитве более, нежели любой из мирян, живущих в своих мирских интересах.

Отличие религии от магии не понимают многие, в том числе и те, кто приходят в православный храм. Они помолятся, поставят свечку, а потом удивляются - почему не помогло, почему дела на работе не улучшились, почему не исправились отношения в семье. Эти люди хотят подкупить Бога, они свершают некоторую жертву (свечка, молитва, пост) и ждут что-то взамен, они хотят поменять в своей жизни что-то, не меняя при этом себя. Это отличительная черта магизма. Ранее, она, возможно, проистекала от недостаточного самосознания личности, выделения ее из природы, теперь же проистекает скорее из-за самодовольства и гордыни.

Нельзя делать Бога средством для своей пользы, это оправдано при языческом взгляде на жизнь - боги сотворили человека, чтобы использовать его, чтобы он служил им, и потому ничего страшного в том нет, если и я буду использовать их; но не допустимо при христианском взгляде на человека и Бога, предполагающим их личностные взаимоотношения, основанные на любви и свободе, а не на взаимопользовании, когда и Бог для человека представляется объектом, вещью, идолом, и человек для Бога есть всего лишь вещь, которая используется в корыстных целях, а не ценная как такая свободная личность со своей свободной волей. Думается, современное засилье неоязычества просто показывает, насколько глубоко потребительские, пользовательские отношения проникли сегодня в человеческую душу.

Первая часть апостольского запрета на магию связана с соблазном Симона волхва. Но есть и вторая причина, почему магия не совместима с человеком и в особенности с христианином. Магия предполагает обезличивание человека. Весь "духовный мир", к которому обращается практикующий магию, без которого она невозможна, реально существует, но существует только как самоотчуждение самого человека. Демоны есть порождения падшего, отчужденного человека, это искажения в структуре Всего. Магия есть продолжение этого отчуждения во времени, когда человек сделался частью мира, она означает, в попытки приобщиться к этим демонам, окончательный отказ от самого себя и от Бога. Демоны - следствие греховного бытия человека, но когда человек прекратит быть вообще, эти демоны исчезают вместе с человеком. Общение с миром демонов есть погоня за пустотой, есть разговор с эхо - кажется, если броситься в бездну, из которой оно несется, я буду ближе к нему, но на самом деле, как только я туда брошусь с края, на котором я стою, оно прекратится вместе со мной. Магия - есть попытка извлечь пользу в отчужденном мире из еще большего отчуждения. Человек предается демонам, теряет себя, и уже не может обратиться к Богу.

Все эти призраки, духи и прочий оккультизм - это самоотчуждение, высвобождение каких-то греховных, подсознательных энергий, и понятно, что коллективно можно добиться большего их сосредоточения. Все спиритические сеансы, все вызывания духов, все призраки, которые не могут существовать без легенд о самих себе - всё это свидетельство нездоровья и расколотости человека, обращающееся в этом нездоровом мире в его реальную раздвоенность. Понятно, что магии, что духам не подвластен человек, который есть личность, который в себе самом и в Боге свободен, не будучи подчинен внешним вещам, природе.

2. Христианская религия в высшей степени не практична. Гораздо разумнее добром платить за добро, и злом платить за зло, чем подставлять щеку под новый удар. Не прав был Толстой, утверждавший, что "Христос учил не делать глупостей". Прав был Павел, говоривший о "безумии ради Христа". Христианство - это была религия, впервые сказавшая человеку о том, что его свобода не заключается во внешней силе, а заключается скорее в пренебрежении ею. Во внешней силе не заключается и величие Бога. И римлянам, и иудеям было в высшей степени непонятно, как Бог может быть распят, для них нужен был бог-громовержец, мессия-победитель. Христос Своей крестной смертью перевернул мир, в Его смирении и незлобии проявилось такая великая сила, побеждающая мир, пред которой есть ничто могущество бога-царя, каким только и знал Бога мир до Христа, бога-царя, способного только побеждать в мире.

Христианство - это первая религия, во весь голос поставившая вопрос о страдании и зле, ибо в центре ее стоит страдающий Бог, христианство провозгласило ценность человека. Отрицание Бога на основе того, что Он "допускает" страдания, возможно только на основе христианства, но не на основе язычества, объявляющего страдание лишь обратной стороной счастья и потому столь же нормального.

Человек часто приписывает Богу функцию полицейского и потом удивляется, почему Тот ее не исполняет. Почему в мире есть войны, почему Бог "не разруливает" конфликты?

В большинстве случаев человеческие страдания служат лишь отговоркой, Григорий Мелехов, ни одного и ни двух человек убивший за свою жизнь, на слова о Боге отвечает, что Бога то и нет, раз Он допускает войны, что нельзя верить в Бога после первой мировой. Но разве Бог убивал, разве Бог травил людей ядовитыми газами? В данной ситуации лицемерно перекладывать ответственность за войну с себя на Бога. Лицемерие - искать предлог для неверия в Бога в том, в чем повинен человек. Нельзя предлагать Богу сделку - если не будет войн и т.п., что меня не устраивает - уверую.

В том величие человека, что он способен взять на себя вину за всё зло и страдание в мире, это значит, что он выше этого зла и страдания, выше мира, он не подчинен им окончательно, не порабощен ими. Человек ответственен - значит, он свободен и он свободно сделался причиной зла - и он же свободно вместе с Богом может его преодолеть. Если же человек несвободен, если он является подчиненной частью мира, то вообще бессмысленно роптать на что-либо, надо воспринимать всё, как данность. Только свобода человека и его ответственность дает ему право оценивать, производить ценностные суждения.

3. Церковь - это одна из исторических форм раскрытия человека. Есть, прежде всего, единая небесная Церковь, вселенская Церковь, Тело Христово - это "мы", уровень бытия человеческой личности, человеческого я, я, в котором едино всё человечество. Церковь, ибо начало ее лежит в человеческом я, может быть только вселенской. Земная церковь - это проявление небесной, соборность, важнейший ее принцип, это проявление "мы". Церковь появилась одновременно с христианством, ибо христианство вернуло человека к самому себе. Человек греховен, его бытие греховно, и потому одно из проявлений бытия человека - Церковь, раздроблено и в земной действительности лишено единство. Нет сейчас единой вселенской Церкви. Есть только церкви.

Но ни одна из церквей не должна быть национальной, т.е. замыкаться в своих исторических границах и отказываться от своего вселенского статуса, от своей включенности во всеединство. Но стремление к слиянию церквей, а не только к их коммуникации, также чуждо стремления к единству, ибо единство никогда не предполагает упразднения своеобразия единых, но только подчеркивает их единственность. Единство церквей в этом мире будет только перед самым его концом, в противостоянии антихристу, к чему и пришел В. Соловьев перед самой смертью.

Надо признать, что в многочисленных церковных расколах играли не последнюю роль вопросы, ничего общего с религиозными не имеющие, но во многом они были обусловлены догматическими расхождениями. Единство во Христе должно преодолевать догматические противоречия - в том смысле, что среди христиан разных конфессий не должен царить дух ненависти и вражды, который есть дух лукавого. Догматические различия могут служить и лазейкой для проявления человеком собственной звериной, бесчеловечной натуры, слабости, через которую в церковь входит дьявол и с которой врата ада начинают одолевать ее.

Но тем не менее догматические вопросы принципиальны: "Любовь к Богу всегда воскрыляет ум к собеседованию о Боге и о Божественном, любовь же к ближнему располагает всегда доброе о нем помышлять". (Св. Максим Исповедник) Пренебрежение к догматическим вопросам бывает вызвано чаще не любовью к ближнему, а холодностью к Богу. Догматы - это факты внутренней жизни с Богом, это личное чувствование Бога, Который един для всех и которое, если это действительно личное чувствование, имеет всеобщий характер.