Конфессиональный фактор стабильности

Оглавление

Введение

Глава I. Психологический фактор конфессиональной идентичности

1.1 Современная религиозная ситуация в России

1.2 Психологический фактор религии

Глава II. Социологический фактор конфессиональной идентичности

2.1 Исследования религиозной идентичности и социальные предпочтения

2.2 Идейно-политическая самоидентификация

Глава III. Религиозная толерантность

3.1. Толерантность как требование современности

3.2. Религиозная толерантность в России в общеевропейском контексте

Заключение

Библиографический список

Введение

В последнее время проблемы идентичности привлекают внимание не только ученых, но и широкой общественности, а понятие «идентичность» используется в научной литературе, средствах массовой информации, повседневной практике. Этот интерес не случаен - потребность в самоиндентификации особенно свойственна человеку в периоды ломки общественных отношений, нестабильности, разрушения прежней и формирования новой идеологии.

«Вопрос об идентичности возникает только в обществе модерна, что связано с серьезными социально-культурными трансформациями. Однако проблемой идентичность становится лишь в современном обществе. Эта проблема связана с определенной дезориентацией человека в социальном пространстве и обусловлена нарушением привычного (традиционного) механизма идентификации» [14;40].

В России проблема формирования идентичности стоит особенно остро.

В начале третьего тысячелетия Россия - это страна, идентичность которой качественно меняется. После распада СССР прошло 18 лет, а Российская Федерация все еще не определилась с новой ролью в глобализирующемся мире. В поиске своей идентичности общество и государство конструируют новые институты и символы России. Меняются казавшиеся устойчивыми традиционные национальные и государственные идентичности.

Современная глобализация и трансформация геополитической структуры мира актуализировали проблему формирования идентичности, которая претерпевает значительные изменения и приобретает множественные оттенки. В условиях продолжающихся процессов глобализации количество типов и уровней идентичности возрастает.

Существенной характеристикой общероссийской идентичности является ее многомерность, возможность совмещения в ней идентичности гражданской, религиозной, политической, этнической. Одной из характеристик российской идентичности является религиозность.

Исторический опыт человечества показывает, что в периоды социальных потрясений и, соответственно, обострения социальной напряженности, религиозные и этнические аспекты превращаются в доминирующие факторы политики.

Поиски идентичности на современном этапе развития государства становятся важным фактором реализации государственной стратегии. Особую значимость для российской политики приобретает разработка государственной концепции, учитывающей не только военно-стратегические и экономические параметры, но и аспекты идентичности.

Идентичность, складывающаяся в реальном пространстве, есть фактор политической реальности, состоящей из сложного переплетения множества компонент, который необходимо учитывать в государственной политике.

Проблема идентичности современного человека напрямую связана с проблемой его психосоциального здоровья. Вот почему Э.Г. Эриксон писал, что «изучение идентичности столь же значимо сегодня, как изучение сексуальности во времена Фрейда»[31;103].

Таким образом, актуальность выбранной темы обусловлена следующими обстоятельствами:

- конфессиональная (региональная) идентичность удерживает в своих пластах не только историко-культурные и социальные аспекты, но и политические. Изменения в обществе находят в той или иной мере в них свое отражение, поэтому по изменениям в идентичности судят о тенденциях изменения самого общества;

- в то же время позитивные образы религиозной идентичности, консолидирующие в ней элементы, способны, в свою очередь, становиться стимулом преодоления внутренней разобщенности социально-дифференцированного и этнокультурно, конфессионально разнообразного общества, базой сотрудничества населения и власти.

В связи с этим, в работе поставлена цель - рассмотреть феномен конфессиональной идентичности с психологической, социологической и политической точек зрения.

Для достижения обозначенной цели следует решить задачи:

- дать определение идентичности;

- представить краткий анализ религиозной ситуации в современной России;

- проанализировать психологические, социологические и политические фак торы конфессиональной идентичности;

- показать значение религиозной толерантности для политической стабилизации общества.

Проблемам конфессиональной (религиозной) идентичности посвящено немало научных монографий, исследований и анализа религиозного состояния современного общества. Среди них работы таких известных ученых как: Е.Г. Балагушкин, Ю.Ф. Борунков, О.Г. Данильян, Л.М. Дробижева, И.Н. Яблоков и др. В данной работе мы опирались на результаты различных социологических исследований, мониторингов общественного мнения, обобщенные в ряде публикаций: Курмелева Е.М. [14], Мчедлов М. [20], Мчедлова М.М.[21], Симонова О.А. [31], Субботин Е.В. [34], Фурман Д., Каариайнен К.[40] и др.

Дипломная работа состоит из введения, глав, шести подпунктов и заключения, прилагается библиографический список литературы.

Глава I. Психологический фактор конфессиональной идентичности

1.1 Современная религиозная ситуация в России

Констатируя взрыв интереса к идентичности, З.Бауман писал: «Пожалуй, никакой иной аспект нашей жизни не привлекает сейчас такого внимания философов, социологов и психологов…», потому что обсуждение идентичности «может сказать больше о нынешнем состоянии человеческого общества, чем…концептуальные и аналитические результаты его осмысления». Проблема, стоящая перед людьми, по мнению социолога, «состоит не столько в том, как обрести избранную идентичность и заставить окружающих принять ее, сколько в том, какую идентичность выбрать и суметь вовремя сделать другой выбор, если ранее избранная идентичность потеряет ценность или лишится ее соблазнительных черт» [31;77].

Термин «идентичность» индивида и целых общностей широко распространился в общественных науках в середине 1970-х г.г. Значимый вклад внес Э. Эриксон, с именем которого связывают появление самого понятия. Идентичность он понимал как продукт взаимодействия между обществом и личностью, ему принадлежит постановка вопроса о значимости идеологии и идентификации. По Гофману, идентичность социально позиционируема и проявляется в зависимости от обстоятельств [31;78].

Человек по своей природе существо общественное, и как таковой он не может действовать, не уподобляясь окружающим его людям, не идентифицируясь с другими. Идентичность - сложный идейно-психологический феномен, в котором интегрируются эмоциональное и рациональное, психологическое и идеологическое, многие свойства, качества, особенности личности и общности (социальнодемографической группы, социума и т.д.).

Идентичность - не только соотнесение, отождествление людей с соответствующей общностью, но и представления о самой общности: «образ мы» включает представления о себе и о других, а также о характеристиках данной группы - культуре, языке, территории, государстве, истории и т.д. Это и разделяемые группой чувства - этнические (в случае этнической общности) или к своей стране, государству, гражданам государства (в случае гражданской идентичности), а также определенные действия людей. Чем больше в общности число разделяющих единую идентичность, тем выше вероятность совместных действий в ее интересах. Л.М. Дробижева считает, что в государственную, этническую идентичность можно включить интересы - связующее звено между представлением о своей группе и поведением индивидов и групп [11;19].

В структуре идентичности неотъемлемым является идеологический компонент. В государственной идентичности он - определяющий. Отсутствие теоретически, концептуально разработанной, целостной систематизированной государственной идеологии, знаковой национальной идеи, придающей общий смысл и содержание российской идентичности и задающий соответствующий вектор процессу идентификации, во-первых, снижает возможности идентификации подрастающих поколений с общественным сознанием, во-вторых, объясняет известную ограниченность представленного дискурса [14;39]. В речах, в выступлениях, ежегодных Посланиях Федеральному собранию, обращениях Президента России к народу содержится целый комплекс идей, суждений, которые, взятые в единстве, представляют основу российской государственно-гражданской идентичности. Важнейшие из них:

идея сильного государства и связанная с ней идея необходимости мощной современной армии;

идея возрождения России как великой державы и завоевания ею достойного места, положения в современном мире - идея державности;

история страны и народа, их великое прошлое, особенно победа в Великой Отечественной войне;

идея русского, российского патриотизма;

России как «уникального сообщества народов» (территория, язык, культура);

национальное и конфессиональное многообразие страны и др.

Одной из характеристик российской идентичности является религиозность.

Конфессиональное пространство современной России чрезвычайно насыщенно, многообразно и разнородно. Только в Государственном реестре Министерства юстиции Российской Федерации на 1 января 2003г. зарегистрировано 21 448 религиозных организаций. Кроме того, большое число организаций и групп действуют без регистрации, не получая статуса юридического лица [40;21]. Увеличение насыщенности и разнородности конфессионального пространства, которое мы наблюдаем в России, не является ее исключительной особенностью, а представляет собой объективную мировую тенденцию.

Среди всего конфессионального многообразия в России, в большинстве ее регионов больше всего, как по числу направлений, так и по числу последователей и их религиозных объединений представлено христианство. В Российской Федерации действуют как минимум 40 христианских церквей, направлений, деноминаций. Абсолютно ведущее место среди них занимает православие в лице Русской православной церкви.

В настоящее время Русская православная церковь (РПЦ) имеет 128 епархий (для сравнения в 1989г. их было 67), более 19000 приходов (в 1988 - 6893), около 480 монастырей (в 1980 - 18). Пасторское служение осуществляют более 190 архиереев, 17 500 священников, 2300 диаконов [24;211].

Постоянное руководство жизнью Церкви осуществляет Патриарх Московский и всея Руси. Согласно Уставу РПЦ он имеет первенство чести перед епископами, управляет церковью совместно со Священным Синодом и подотчетен только Поместному и Архиерейскому соборам. Патриарх избирается пожизненно. В период между соборами ему принадлежит высшая власть в вопросах вероучения, церковного управления и суда. Он рукополагает епископов, которые составляют Архиерейский собор, созываемый патриархом для определения тематики Поместных соборов, истолкования канонических правил, создания новых епархий и церковных учреждений.

На территории России создана сеть церковных учебных православных заведений. Действуют 5 духовных академий, 26 духовных семинарий, 29 духовных училищ. Открыты два православных университета. В 1991г. основан Православный Свято-Тихоновский богословский институт (ПСТБИ, принадлежит к разряду духовных академий). Работают 28 иконописных школ. Общее количество учащихся духовных школ, включая заочный сектор, - около 6000 человек [24;215].

Определенное место в жизни РПЦ занимают средства массовой информации. В настоящее время церковь издает более 20 центральных периодических изданий и около 70 местных. Работает православное информационное агентство «Русская линия», радиостанция «Радонеж» и православное информационное телевизионное агентство (ПИТА) - ведущий производитель православных телепрограмм, среди которых еженедельные: «Слово пастыря» (ОРТ), «Канон» (ТВ-6) [24;215].

Зона ислама по оценкам составляет от 12 до 20 млн. человек. Зона ислама в России представлена территорией Поволжья и Приуралья с татарским и башкирским населением, Северным Кавказом, рядом районов Сибири. Значительные мусульманские общины находятся во многих областях европейской части России. Мусульмане составляют в России немногим более 8% населения. Большинство из них принадлежит к суннизму [24;215]. Шиизм имеет своих приверженцев в некоторых республиках Северного Кавказа. Новые реальности общественно-политической и культурной жизни России оказывают большое влияние на ислам. За последнее время наблюдается рост числа мечетей, расширение сети мусульманских школ и медресе, академий и институтов, увеличение числа мусульманских изданий и т. д.

Второй большой нехристианской религией в России является иудаизм - религия еврейского народа. Он представлен следующими направлениями: ортодоксальный иудаизм (религиозным центром которого является зарегистрированный в феврале 1993г. Конгресс еврейских религиозных общин и организаций России - КЕРООР); хасиды Любавического направления с наиболее влиятельной Марьинорощинской еврейской религиозной общиной (МРЕРО); реформисты - относительно немногочисленное направление, представленное Обществом прогрессивного иудаизма «Гинейни». В целом в настоящее время в России зарегистрировано более 270 иудейских объединений [25;51 ].

В последние годы в России получили распространение религиозные нетрадиционные образования. Появившись здесь как часть мирового религиозного процесса, новые религии унаследовали черты, которые характеризуют их в любой стране.

«Неорелигиям России присущи и определенные специфические признаки. Прежде всего необходимо отметить, что в западных странах нетрадиционные верования возникли как следствие падения авторитета традиционных религий. В России же их появление совпало с периодом религиозного возрождения и стало своеобразным свидетельством проявления плюрализации религиозной жизни. Если на Западе нетрадиционные религии выступали определенной религиозной альтернативой традиционным верованиям, то на нашей территории они появились как протест против коммунистической идеологии, как форма диссидентства» [20;101]. Однако, неорелигии в России имеют не только диссидентскую, но и своеобразную практическую направленность. Они часто выступают не формой поиска Бога как Абсолюта, а специфическим средством решения личных проблем, средством физического и психического оздоровления (йога, медитация и др.) [23;4].

В России распространение неорелигий осуществлялось относительно медленно. Объясняется это тем, что большинство наших граждан после продолжительного периода «безрелигиозности» обратились, прежде всего, к традиционным религиям - христианству и исламу. «Кроме того, в большинстве западных стран новые религии были адаптированными к языку. Этим обусловлено их быстрое распространение. В России наоборот - языковой фактор сыграл тормозную роль» [23;5].

Почти все неорелигии пришли в нашу страну через посредников, то есть не из родины, а из других стран, не от гуру (учителя), а от его западных учеников. Поэтому интенсивность этих религий немного меньше.

«Можно назвать еще одну особенность. Если в западных странах пополнение приверженцев неорелигий осуществлялось за счет верующих, которые шли путем переосмысления официальных церковных доктрин и религиозной символики, то у нас к новым религиям приобщались, большей частью, неверующие, а иногда и атеисты, то есть те, кто не были знакомы с религиозной традицией и не имели до сих пор начального религиозного образования» [10;64].

На основе материалов религиозной и светской печати, аналитических исследований, культовых источников новых религиозных объединений можно назвать следующие неорелигии, функционирующие в настоящее время в России (зарегистрированные и незарегистрированные).

Неохристианские направления: «Богородичный Центр», «Общество трезвенников братца Иоанна Чирикова», «Ревнители истинного благочестия», «Религиозная организация «Традиции, семья, собственность», «Семья», «Свидетели Иеговы», «Церковь объединения», «Церковь откровения», «Церковь Христа (Бостонское движение)», Церковь Иисуса Христа Святых последних дней.

Неоориенталистские направления: «Ананда Марга», «АУМ Синрике», «Белый лотос», «Баха», «Брахма Кумарис», «Восточный дом», «Культ Ауробиндо Гхоша», Культ Сатьи Саи Бабы, Культ Шри Чинмоя, Культ Раджниша (Ошо), «Миссия божественного света», Миссия Чайтаньи, «Институт Знания о Тождественности», «Международное общество сознания Кришны», «Последователи Бабаджи», «Радха Соами Сатеангх», «Сахаджа-йога», «Трансцендентальная медитация», различные тантрические секты - «Тантра-Сангха», «Тоицу Кекай» и др.

Сциентистские направления: «Академия Золотова», «Белая экология», «Движение Грааля», Зеленое братство, «Международный центр космического сознания», «Церковь саентологии», «Школа единения», «Всеволод», «Экология сознания» и др.

Сатанинские направления: Братство «Мадра», группы культа «Вуду», «Зеленый орден», «Крысятницы», «Общество сатаны», «Российская церковь сатаны», «Синий лотос», «Южный крест», «Черное братство», «Черный ангел», «Черный дракон», Центр «Юнивер» и др.

Синтетические, неоязыческие, мистико-оздоровительные направления:

Ассоциация «Колыбель Сибири», «Белое братство», Бажовцы, «Внутренний круг» последователей Порфирия Иванова, группа В.Столбуна, группы славянского язычества: группа Доброслава, группа О.Андреева, «Международный эзотерический центр «Vita», «Новый акрополь», группы религиозного движения «Нью Эйдж», Розенкрейцеры: «Международная школа Золотого Розенкрейпа», «Рэйки», «Стрелы Урилы», «Семья детей Бога», «Тетрада», «Удмурт Вось», Храм «Шеол», «Церковь Адамистов», «Церковь последнего Завета», Центр «Единение», Школа «Диворга» и др.

«В последние годы в России начали заявлять о себе силы, которые противодействуют неорелигиям вне зависимости от того, возникли они на российской почве или были «импортированы» из-за границы» [10;68]. Делаются попытки законодательного ограничения деятельности ряда религиозных образований, противоречащих культурным и историческим традициям народов России. С осуждением новых религиозных движений выступает Русская православная церковь. В ряде городов России началось объединение родителей, обвиняющих нетрадиционные религии в применении гипноза, психотропных средств, в разрушении семей.

Также религия выполняет ряд функций и играет определенную роль в обществе. Понятия «функция» и «роль» связаны, но не тождественны. Функции - это способы действия религии в обществе, роль - суммарный результат, последствия выполнения ею функций.

Выделяется несколько функций религии: мировоззренческая, компенсаторная, коммуникативная, регулятивная, интегрирующе-дезинтегрирующая, культуротранслирующая, легитимирующе-разлегитимирующая.

Мировоззренческую функцию религия реализует благодаря прежде всего наличию в ней определенного типа взглядов на человека, общество, природу. Религия включает миропонимание (объяснение мира в целом и отдельных явлений и процессов в нем), миросозерцание (отражение мира в ощущении и восприятии), мирочувствование (эмоциональное принятие или отвержение), мироотношение (оценку) и проч. Религиозное мировоззрение задает «предельные» критерии, Абсолюты, с точки зрения которых понимаются человек, мир, общество, обеспечивается целеполагание и смыслополагание. Придание смысла наличному бытию предоставляет возможность тому, кто верует, вырваться, хотя бы в воображении, за пределы ограниченности, поддерживает надежду на достижение светлого будущего, блаженства, на избавление от страданий, несчастий, одиночества, морального падения.

Религия выполняет компенсаторную функцию, восполняет ограниченность, зависимость, бессилие людей в плане воображения, перестройки сознания, а также изменения объективных условий существования. Реальное угнетение преодолевается «свободой в духе», социальное неравенство превращается в «равенство» в греховности, в страдании; церковная благотворительность, милосердие, призрение, перераспределение доходов смягчают бедствия обездоленных; разобщенность и изоляция заменяются «братством во Христе», в общине; безличные, вещные отношения безразличных друг другу индивидов возмещаются личностным богообщением и общением в религиозной группе и т.д. [30;41]. Важное значение имеет психологический аспект компенсации - снятие стресса, утешение, катарсис, медитация, духовное наслаждение, в том числе и в том случае, если психологический процесс приводится в движение с помощью иллюзии.

Религия обеспечивает общение, осуществляет коммуникативную функцию. Общение складывается как в нерелигиозной, так и в религиозной деятельности и отношениях, включает процессы обмена информацией, взаимодействия, восприятия человека человеком. Религиозное сознание предписывает два плана общения:

1) верующих друг с другом;

2) верующих с гипостазированными существами (Богом, ангелами, душами умерших, святыми и т.д.), которые выступают в качестве идеальных медиаторов, посредников общения между людьми - в литургии, молитве, медитации, «тайнозрении».

Регулятивная функция состоит в том, что с помощью определенных идей, ценностей, установок стереотипов, мнений, традиций, обычаев, институтов осуществляется управление деятельностью и отношениями, сознанием и поведением индивидов, групп, общин. Особенно большое значение имеет система норм (религиозного права, морали и проч.), образцов (многочисленных примеров для подражания), контроля (слежение за реализацией предписаний), поощрений и наказаний («воздаяний» действительных, реальных и обещаемых в посмертном существовании).

Интегрирующе-дезинтегрирующая функция в одном отношении объединяет, а в другом - разъединяет индивидов, группы, институты. Интеграция способствует сохранению, дезинтеграция - ослаблению стабильности, устойчивости личности, отдельных социальных групп, учреждений и общества в целом. Интегрирующая функция выполняется в тех пределах, в которых признается более или менее единое, общее вероисповедание. Если же в религиозном сознании и поведении личности обнаруживаются несогласующиеся друг с другом тенденции, если в социальных группах и обществе имеются различные, противостоящие друг другу конфессии, религия выполняет дезинтегрирующую функцию.

Кулътуротранслирующую функция. Религия, являясь составной частью культуры, способствовала развитию определенных ее слоев - письменности, книгопечатания, искусства, одни культурные феномены принимала, другие - отталкивала. Обеспечивалось сохранение и развитие ценностей религиозной культуры. Осуществляется передача накопленного наследия от поколения к поколению. Известную роль здесь играет психологический фактор.

1.2 Психологические факторы религии

Психологические факторы религии - это состояния, процессы, механизмы общественной, групповой и индивидуальной психологии, которые создают возможность, благоприятную психологическую почву производства и усвоения религии. «Эти факторы действуют на базе космических, атмосферных, геотектонических, социумных, социокультурных, в связи с гносеологическими. Психологические предпосылки не сводятся только к каким-то явлениям индивидуальной психологии или феноменам в эмоциональной сфере» [42;114]. Различают общественно-психологические и индивидуально-психологические предпосылки. Различение это условно: хотя феномены общественной и групповой психологии сверхиндивидуальны, они не могут протекать иначе как в психологии индивидов.

Общественно-психологические предпосылки религии составляют феномены психологии общества и групп; к ним относят: кризисные состояния общественно-психологической атмосферы, превратный характер общения, общественное и групповое мнение, неосознанные процессы, механизмы внушения, подражания, психического заражения, традиции, обычаи и пр.

Кризисные состояния общественно-психологической атмосферы могут проявляться в настроениях разочарования в прошлом и настоящем, тревожного ожидания будущего, в отягощенности исторической памяти, расшатывании общественных и групповых идеалов, утрате оптимизма перспективного чувства, массовых и групповых страхах и страданиях и т.д.

Общение является персонифицированной формой общественных отношений, одной из существенных потребностей людей. «В условиях отчуждения человека от человека происходит дисгармонизация общения, общение приобретает превратные формы - господства, подчинения, борьбы, конкуренции, опосредуется вещными отношениями. В превратном общении часты обман доверия и крах надежд. Стремление к удовлетворению потребности в гармоничном общении побуждает людей к поискам таких сообществ, которые вселяют надежду на достижение радости общения» [42;116].

Создается психологическая предрасположенность к религиозному общению.

Питательную почву религии создают неосознанные явления общественной и групповой психологии. «Неосознанные аспекты имеются в общественно-психологических механизмах сообщения, внушения, подражания, взаимозаражения, в общественном и групповом мнении, в традициях и обычаях» [6;112]. Общественно-психологические механизмы реализуются с помощью языка, устной и письменной речи, мимики и пантомимики, специализированных знаков. Основным средством является слово. Речевое воздействие неодолимо, неизбежно вызывает определенные представления, соответствующие содержанию высказывания. Воздействующая сила слова может выступать как некая чуждая власть.

Общение в ходе совместных действий порождает групповые психологические явления. В психологии людей появляются изменения, появляются коллективные представления и переживания, не свойственные индивидам, когда они действуют вне группы. «Коллективное совместное действие вызывает в психологии участников синергический эффект, явления фасилитации (облегчения), в результате чего происходит повышение интенсивности протекающих процессов, возникает переживание возрастания жизненной энергии, «воспарения духа», снижается психологическая напряженность»[6;117].

Для малых и особенно больших групп свойственна склонность к харизматизации, к наделению личностей лидеров сверхобычными возможностями и способностями. В процессе харизматизации происходит персонификация идеалов, лидер становится объектом веры, его образ связывается с надеждой на осуществление чаяний, желаемого лучшего будущего, ему присваивается функция избавителя, появляется преклонение перед ним. Об «общности преклонения» очень точно и образно устами своего героя Ивана Карамазова говорил Ф.М.Достоевский: «Нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, пред кем преклониться. Но ищет человек преклониться пред тем, что уже бесспорно, столь бесспорно, чтобы все люди разом согласились на всеобщее пред ним преклонение. Ибо забота этих жалких созданий не в том только состоит, чтобы сыскать то, пред чем мне или другому преклониться, но чтобы сыскать такое, чтобы и все уверовали в него и преклонились пред ним, и чтобы непременно все вместе. Вот эта потребность общности преклонения и есть главнейшее мучение каждого человека единолично и как целого человечества с начала веков. Из-за всеобщего преклонения они истребляли друг друга мечом. Они созидали богов и взывали друг к другу: «Бросьте ваших богов и придите поклоняться нашим, не то смерть вам и богам вашим!» И так будет до скончания мира, даже и тогда, когда исчезнут в мире и боги: все равно падут пред идолами» [16;210].

Коллективные представления и переживания, групповые мнения, нормы и ценности императивны по отношению к индивидууму и принудительно навязываются ему извне помимо его воли и сознания. В этих феноменах образ слит с эмоционально-моторными элементами и потому не является продуктом специальной сознательно-интеллектуальной обработки.

«Общественно-психологические процессы выступают по отношению к каждому участнику общения как нечто сверхиндивидуальночеловеческое, как то, что дается индивиду «свыше», что выводит его за пределы собственного бытия, что влечет и ведет его» [16;211].

Индивидуально-психологические факторы действуют в психологии индивида. Это переживание всесторонней зависимости от других людей, заданность наследственных и интериоризованных механизмов психики и личностных свойств, личное страдание и горе (от неизлечимой болезни, смерти близкого человека и т.д.), страх смерти, духовный распад личности, аморфность и неустойчивость Я-сознания, чувства одиночества и заброшенности, ощущение индивидом безысходности кризисной ситуации, в которой он оказался, склонность к поклонению авторитету, к делегированию воли и решимости, неосознанные и неосознаваемые процессы, конформность, явления озарения и ясновидения и проч. [29;25].

Совместная жизнь людей обусловливает многостороннюю зависимость их друг от друга. В распоряжении других находятся предметы удовлетворения потребностей данного лица. Без поддержки не добиться желаемого социального статуса; руководитель и коллеги могут создавать или не создавать благоприятные условия труда. Индивид нуждается в заботе окружающих, в помощи с их стороны в делах, которые в одиночку он не в состоянии выполнить. Склонность к диалогу может реализовываться при условии, если возможность для разговора создают собеседники и т.д. Потребность в утешении остро переживается в страдании, в горе, в болезни, в неудачах и поражениях.

Психологическую почву религии создает устойчивое, постоянное чувство страха, которое может переживать индивид. Это чувство относят к числу астенических. «Переживание такого рода эмоций, как астенических, необходимо для человека, в пределах определенной силы и длительности астеническая эмоция психологически закаляет людей. Страх является естественной реакцией на реальную опасность, сигналом тревоги, но это тягостное, неприятное чувство в сравнении с другими эмоциями оно наиболее угнетает человека» [13;68]. Сильный, постоянный, застойный страх обладает разрушительными силами: ослабляет живую связь с действительностью, искажает ощущение и восприятие, возбуждает болезненную фантазию, сковывает мышление, рассеивает внимание, затрудняет деятельность памяти, вызывает необоснованность решений.

В ситуации угрозы, опасности нередко появляется психологический стресс (англ. stress - давление, напряжение) - состояние напряженности и подавленности, которое вызывает изменения в протекании психических процессов, ведет к вызывающим дискомфорт эмоциональным сдвигам, к дезорганизации поведения и деятельности. Одним из видов стресса является фрустрация (лат. frastratio - обман, расстройство, разрушение плана); она вызывается объективно непреодолимыми (или субъективно принимаемыми за таковые) преградами на пути к достижению цели, неблагоприятными жизненными обстоятельствами. «Стресс и фрустрация сопровождаются переживанием астенических эмоций - тревожного ожидания, чувства вины и собственной неполноценности, бессилия, беспокойства от предположения неудачи и неосуществимости надежд и др. И человек ищет защиты от разрушительных сил, от стрессов и фрустраторов, возбуждающих состояние подавленности» [13;70].

Отношения бессилия, зависимости, которые в данных условиях непреодолимы, неустранимы, порождают психологический комплекс, включающий страх, отчаяние и в то же время ожидание лучшего, надежду на избавление от гнета чуждых сил. Невозможность действительного освобождения приводит к поискам освобождения духовного. Появляются видения, пророчества, в которых на смену апокалиптическим настроениям приходит торжественное восполнение.

Большое место среди эмоций, питающих религиозность, занимает переживание индивидом хрупкости, конечности своего бытия и связанный с этим переживанием страх смерти. Человеку присущи стремление к самосохранению, желание продлить жизнь. Глубокое отвращение к небытию, боязнь умирания - процесса, который причиняет много физической боли и душевных страданий, тягостные чувства от смерти родных, близких, друзей оказывают сильное, гнетущее влияние на психику индивида. «Естественно, что он стремится освободиться от этих настроений. Но индивид знает, что умрет, и в качестве средства коррекции страха смерти может принять веру в бессмертие души» [43;89].

В индивидуальной психологии, как и в общественной и групповой, тоже имеются непроизвольные, неосознанные явления. Формирование личности начинается с первых дней жизни и происходит незаметно для человека. Когда человек становится самосознающей личностью, он находит в себе мышление, чувства, волю уже в готовом виде. «Он обнаруживает, что не имеет в своей власти ни начала, ни конца своей жизни, что он сознателен, но бессознательно пришел к сознанию, что он имеет волю помимо своей воли и т.д.» [43;91]. Структура психологии индивида, механизмы ее движения складываются под влиянием общества. Будучи сформированными, эти механизмы приобретают относительную самостоятельность и могут действовать не только при отсутствии непосредственного общения с окружающими людьми, но и при неучастии воли и сознания индивида, осуществляться непроизвольно и бессознательно. Присвоенные добродетели и пороки часто превращаются в силы, действующие как принудительная власть, от которой человек не может освободиться.

«Много неосознанного и непроизвольного в интуиции, озарениях, ясновидении, эйдетизме. Интуиция (позднелат. intuitio - от лат. intueor - пристально, внимательно смотреть) представляет собой процесс непосредственного (без логически-доказательного развертывания) постижения, целостного схватывания, «неожиданного» решения задач в научной, художественной и иной деятельности» [18;78]. Различают интеллектуальную и чувственную интуицию, но, по-видимому, образный поток, визуальные формы деятельности в сравнении со словесными рассуждением особенно действенны в интуитивном процессе, в ходе которого достигается инсайт (англ. insight) - озарение, прозрение, проницание в суть. Роль интуиции возрастает при недостаточно информационной оснащенности в ходе проникновения в неведомое, перехода за пределы сложившихся стереотипов дискурсивного мышления. Хотя, сточки зрения ряда психологических теории, «непосредственно» получаемый результат опосредован предшествующим опытом, в самом интуитивном процессе отсутствует осознание путей и средств достижения этого результата. Интуиция и инсайт пока еще недостаточно изучены; еще меньшими возможностями располагает наука для объяснения феномена ясновидения. «Обычно говорят, что это - сверхординарная способность некоторых людей, выражающаяся в представленности в их сознании отчетливых образов чего-либо, что недоступно восприятию других («видение» через преграду, телевидение», футуро-«видение» и т.д.). Во многом загадочным является эйдетизм (греч. ейупт - вид, образ), способность удерживать и воспроизводить живой образ ранее воспринятых предметов и явлений» [14;39]. В творческой деятельности может возникать состояние «одержимости» кем-то или чем-то, переживается «парадокс авторства»: действительный творец результата свидетельствует, что автор не он, а «другое Я», правда, находящееся в нем самом. Неосознанный, непроизвольный, необъяснимый процесс скрыт, его результат выступает как нечто данное извне.

1. Религия под углом зрения предельных, абсолютных критериев санкционирует определенные взгляды, деятельность, отношения, институты, придает им «ореол святости» или объявляет «нечестивыми», «отпавшими», «погрязшими во зле», «греховными», «противоречащими закону», «Слову Божию», отказывает им в санкционировании. Религиозный фактор влияет на экономику, политику, государство, межнациональные отношения, семью, на область культуры через деятельность верующих индивидов, групп, организаций в этих областях. Происходит «наложение» религиозных отношений, на другие общественные отношения.

2. Степень влияния религии связана с ее местом в обществе, а это место не является раз и навсегда данным, оно изменяется в контексте процессов сакрализации (лат. sacer - священный) и секуляризации (позднелат. secularis - мирской, светский). Сакрализация означает вовлечение в сферу религиозного санкционирования форм общественного и индивидуального сознания, деятельности, отношений, поведения людей, институтов, рост влияния религии на различные сферы общественной и частной жизни.

Секуляризация, напротив, ведет к ослаблению влияния религии на общественное и индивидуальное сознание, к ограничению возможности религиозного санкционирования различных видов деятельности, поведения, отношений и институтов, «вхождения» религиозных индивидов и организаций в различные внерелигиозные сферы жизни. Указанные процессы неоднолинейны, противоречивы, неравномерны в обществах разных типов, на сменяющих друг друга этапах их развития, в странах и регионах Европы, Азии, Африки, Америки, в меняющихся социально-политических и культурных ситуациях.

3. Своеобразно воздействие на общество, его подсистемы, на личность родо-племенных, народностно-национальных, региональных, мировых религий, а также отдельных религиозных направлений и конфесcий. В их вероучении, культе, организации, этике имеются специфические черты, которые находят выражение в правилах отношения, к миру, в повседневном поведении последователя в различных областях общественной и личной жизни, накладывают печать на «человека экономического», «человека политического», «человека морального», «человека художественного», «человека экологического», иными словами, на различные аспекты культуры [41;77]. Неодинакова была система мотивации, а потому направленность и эффективность хозяйственной деятельности в иудаизме, христианстве, исламе, католицизме, кальвинизме, православии, старообрядчестве. По-разному включались в межэтнические, межнациональные отношения родоплеменные, народностно-национальне (индуизм, конфуцианство, сикхизм и др.), мировые религии (буддизм, христианство, ислам), их направления и конфессии. Имеются заметные различия в морали, в нравственных отношениях буддиста, христианина, мусульманина, синтоиста, даосиста, последователей родоплеменной религии. По-своему развивалось искусство, его виды и жанры, художественные образы в соприкосновении с теми или иными религиями [41;79].

4. Религия представляет собой системное образование, включающее ряд элементов и связей: сознание со своими чертами и уровнями, внекультовые и культовые деятельность и отношения, учреждения для ориентации во внерелигиозных и религиозных областях. Функционирование названных элементов и связей давало соответствующее им, их содержанию и направленности результаты. «Достоверные знания позволяли строить эффективную программу действий, повышали теоретический потенциал культуры, а заблуждения не гарантировали преобразования природы, общества и человека в соответствии с объективными закономерностями развития, приводили к неблагоприятным последствиям» [14;40]. Деятельность, отношения, учреждения консолидировали людей, но могли и разъединить, способствовать появлению и разрастанию конфликтов. По линии религиозной деятельности и отношений, обеспечения нужд религиозных организаций происходило и происходит создание и накопление материальной и духовной культуры - освоение необжитых земель, совершенствование земледелия, животноводства, ремесел, развитие храмостроительства, письменности, книгопечатания, сети школ, грамотности, различных видов искусства и т.д. «Но, с другой стороны, определенные слои культуры отторгались, отталкивались - многие компоненты языческой культуры; скоморошество, смеховая культура, портретная живопись в исламе; духовные образования, попавшие в свое время в «Индекс запрещенных книг» католицизма; ряд научных открытий, свободомыслие и др. Конечно, следует учитывать и то, что позиции и практика религиозных организаций по многим вопросам развития культуры исторически меняются» [20;105].

5. Важно принять во внимание соотношение общегуманистического и частного в религии. Ныне широко распространено мнение о тождестве религиозного и общегуманистического. Представляется, что это мнение не учитывает ряда фактов. «В религиозных системах отражаются, во-первых, такие отношения, которые общи всем обществам независимо от их типа, во-вторых, отношения, свойственные данному типу общества, в-третьих, связи, складывающиеся в синкретических обществах, в-четвертых, условия бытия разных этносов, классов, сословий, иных групп. В религиях представлены и самые различные культуры. Даже мировых религий - три, не говоря уже о множестве народностно-национальных, региональных и родоплеменных. В религии переплетаются, порой причудливо, компоненты общегуманистические, формационные, цивилизационные, классовые, этнические, партикулярные, глобальные и локальные»[22;242]. В конкретных ситуациях могут актуализироваться, выступать на передний план те или другие: религиозные лидеры, группы, мыслители могут далеко не одинаково выражать указанные тенденции. Все это находит выражение и в социально-политических ориентациях; история показывает, что в религиозных организациях были и есть разные позиции; прогрессивная, консервативная, регрессивная. Причем данная группа и ее представители не всегда жестко «закреплены» за какой-то из них, могут менять ориентацию, переходить от одной к другой. В современных условиях значимость деятельности любых институтов, групп, партий, лидеров, в том числе и религиозных, определяется, прежде всего, тем, в какой Мере она служит утверждению общегуманистических ценностей.

Глава II. Социологический фактор конфессиональной идентичности

2.1 Исследования религиозной идентичности и социальные предпочтения

Переломные трансформационные процессы в современной России нередко разворачиваются на фоне ухудшения в той или иной степени социально-экономической и духовно-культурной ситуации. Стремясь понять истоки и причины, закономерность или случайность этих болезненных для личности, определенных социальных групп, этнических общностей явлений, люди обращаются не только к поискам «виновников», как правило, персонифицированных своих бед, но и ощущают потребность в уяснении своих исторических корней, родовых и этнических качеств и особенностей, видя в них пути выхода и из данного сложного положения, пути мобилизации всего национального потенциала для достойного самоутверждения, для обеспечения благоприятных перспектив [21;51].

Подобная функция традиционной константы в иерархии идентичностей принадлежит и религии. Определенная ее разновидность, будучи признана большинством народа и утвердившись в его сознании, быте, во всей культуре в качестве «своей», затем уже чуть ли не автоматически, «с молоком матери», передается все новым поколениям. Учитывая прочность подобного исторического выбора, массовость и долговременность исконных этноконфессиональных устоев, принято относить тот или иной народ к определенной религиозной культуре - мусульманской, православной, буддистской и т. д. Разумеется, в действительности представители каждого народа обычно исповедуют разные религии или не исповедуют никакой, но традиционно большинство народа считает себя приверженцем одной из религий, которая и является для него доминантной.

К сожалению, в отечественном обществознании остаются малоизученными степень и характер воздействия религиозного самоопределения на формирование нравственных, социальных, политических, этнических, культурных, международных и иных предпочтений и ориентации. Очевидно, что любые рассуждения на этот счет, тем более попытки построения определенных парадигм должны в первую очередь опираться на знание особенностей ментальности последователей различных религий, существующих в современной России.

Именно с этой целью Исследовательский центр «Религия в современном обществе» Института социологии РАН провел всероссийское социологическое исследование взглядов представителей различных вероисповеданий и мировоззрений - православных, мусульман, католиков, протестантов, иудеев, буддистов, неверующих. Массовый опрос был проведен методом индивидуального стандартизированного интервью (анкета включала 43 развернутых вопроса) по целевой выборке, которая базировалась на данных нашего многолетнего мониторинга, позволившего определить удельный вес последователей различных религий в общей совокупности верующих. Среди 1500 респондентов квотные параметры были определены следующим образом: православные - 400, мусульмане - 250, протестанты -150, католики - 110, иудаисты - 110, буддисты - 110, неверующие - 370 респондентов. В целом, исследование, которое охватило представителей 37 национальностей, 15 социально-профессиональных групп в 22 городах и регионах, отобразило основные тенденции в ментальности последователей тех или иных религиозных общностей [20;102].

Был получен обширный и интересный материал о мировоззренческих и социально-нравственных установках последователей различных вероисповеданий, об их отношении к людям иных верований и этносов;

о роли и влиянии религиозного самоопределения в разных сферах общественной жизни, о возможном поведении респондентов в различных межличностных, межнациональных, межконфессиональных и социально-политических, в том числе конфликтных, ситуациях и т. д.

Своеобразие религиозности последователей разных верований, принадлежность респондентов к той или иной мировоззренческой и конфессиональной группе определялась на основании их личной самоидентификации. Однако подобная самоидентификация оставляет за рамками исследования проблему действительной глубины религиозной веры. Представляется, что о характере и глубине религиозности в определенной мере можно судить и по уровню религиозной активности респондентов. В связи с этим респондентам были заданы вопросы, касающиеся их участия в публичных богослужениях (посещение храмов, мечетей, синагог, молитвенных домов) и религиозных праздниках, выполнения религиозных обрядов и предписаний, а также - молитвенных правил [20;103].

Исследование показало, что наибольший процент регулярно посещающих храм (молитвенный дом) отмечен в протестантской группе; за ними следуют приверженцы иудаизма и католицизма, где в публичных богослужениях еженедельно принимает участие половина и более респондентов. Напротив, в православной и мусульманской группах уровень посещаемости храма (мечети) относительно невысок, составляя лишь пятую-шестую часть опрошенных. Самый же низкий показатель у приверженцев буддизма, где храм (дацан, хурул) еженедельно посещают менее 1 процента респондентов.

«Разумеется, здесь сказываются особенности культа и организации каждой из представленных конфессий или религий. Так, в протестантизме религиозная община, как правило, представляет собой высококонсолидированное сообщество единоверцев, поддерживающих между собой постоянные неформальные связи. Регулярным молитвенным собраниям с обязательной проповедью пастора здесь отводится важная роль. Высокая степень внутриобщинной консолидации характерна также для приверженцев иудаизма и католицизма» [20;103]. В первом случае особую роль играет тесная связь (вплоть до почти полного совпадения) религиозного и этнического факторов, во втором - феномен религиозного меньшинства, существующего в не всегда дружественном иноверческом окружении.

В то же время в православии и исламе - религиях большинства российского населения, несмотря на каноническую обязательность (в исламе - желательность) участия в публичных богослужениях, религиозные общины гораздо более аморфны и имеют текучий состав, особенно в крупных городах. В религиозной же практике буддизма публичные церемонии вообще проводятся лишь в связи с праздниками.

Что касается исполнения основных религиозных обрядов и предписаний, то здесь разрыв между конфессиональными группами уже не столь значителен. Наиболее высок этот показатель также у протестантов (почти половина опрошенных). За ними следуют католики, далее - с более значительным отрывом - последователи иудаизма, ислама и буддизма. Замыкают данный ряд православные верующие, где удельный вес исполняющих основные религиозные обряды лишь немного выше процента регулярно посещающих храм [20;105].

И в данном случае сказываются особенности обрядовой системы каждого религиозного направления: относительная простота, характерная для протестантизма и отчасти - католицизма (для католиков-мирян, например, правила относительно постов гораздо менее строги, чем для православных), и очень сложная иерархия ритуальных предписаний иудаизма, охватывающая всю повседневную жизнь верующего (ортодоксальный иудей должен неукоснительно исполнять около 600 предписаний) [20;103]. Тем не менее, процент исполняющих основные религиозные обряды среди приверженцев иудаизма существенно выше, чем у православных верующих, которые занимают по данному показателю последнее место.

Регулярно отмечают религиозные праздники свыше половины респондентов в группах католиков, иудеев, протестантов и мусульман. Несколько ниже данный показатель у буддистов, и самый низкий - среди православных. Наибольший процент практикующих ежедневную домашнюю молитву вновь видим в протестантской группе, за которой следуют приверженцы католицизма; далее, с существенным отрывом, - иудеи и мусульмане. Православные верующие здесь находятся на предпоследнем месте, уступая лишь буддистам.

Таким образом, исходя из суммарных характеристик религиозной активности, можно констатировать ее высокую степень в протестантской группе, за которой следуют католики и иудеи. Несколько ниже показатели у мусульман, а самые низкие демонстрируют приверженцы православия и буддизма.

Различный характер проявления религиозной активности в разных конфессиональных группах связан не только с особенностями их культовой практики. Если для одних групп в их конфессиональной самоидентификации решающую роль играет включенность респондентов в религиозную практику, то для других - общая культурно-цивилизационная ориентация. Последнее в наибольшей мере относится к приверженцам наиболее многочисленных традиционных российских религий [20;104].

Проведенный опрос выявил еще одну примечательную тенденцию. Определенная часть респондентов, позиционировавших себя в качестве неверующих, в той или иной мере участвует в религиозной жизни: почти десятая часть из них изредка посещает храм; четверть - отмечает религиозные праздники; около 7 процентов - иногда молятся и исполняют некоторые религиозные обряды. Отсюда можно сделать вывод, что институционализированные российские конфессии в определенной мере распространяют свое влияние даже на часть неверующих, вследствие чего мировоззренческая граница между верующими и неверующими, в отличие от советского периода, в настоящее время не является незыблемой [20;104].