Психология отцовства

В самом общем смысле можно было бы сказать, что требование социальной среды может выражаться в том, чтобы «подстроить» личность под социальные стереотипы, нормы и предписания посредством постоянного воспроизводства индивидом в своих поступках, представлениях, образе жизни этих же стереотипов, норм и предписаний. Стремлением личности при такой деиндивидуации может быть стремление «подстроиться» под указанные «схематизмы» путем реального их воспроизведения в индивидуальном поведении и самопрезентиро-ваться, либо показаться среде в качестве воспроизводящего установленных стереотипов, норм и предписаний. Социальная и культурная среда, вырабатывает определенные личностно-характерологические стереотипы для эффективного упорядочения опыта межчеловеческих связей, коллективного сосуществования и индивидуальных поступков, а также для эффективного управления деятельностью отдельных членов сообщества.

Стремление индивида «быть как другие», принадлежать к определенной общности людей, или, как это сейчас принято обозначать, иметь социальную идентичность -- многоаспектное явление. Оно находит выражение во множестве конкретных проявлений. Анализ социально-психологических особенностей человека в условиях разных социальных формаций и положения современного человека в мире, исследования процессов этнической принадлежности показывает, насколько важную функцию в человеческом бытии выполняет его изначальная потребность в принадлежности к определенной социальной общности. Многочисленные исследования социальных психологов о том, как человек ищет подобия с другими и насколько он испытывает стремление ассоциироваться с ними (Сарджвеладзе Н.И., 1989), данные из детской психологии о роли потребности в симбиозе, принадлежности, безопасности, нежном уходе и общении в психологическом развитии ребенка (Эриксон Э., 1999), изучение социально-ролевой идентичности в плане анализа межгрупповых отношений и группового членства, половой самоидентичности и полового диморфизма с разных сторон демонстрируют первостепенность потребности в принадлежности и поиска идентичности с другими, что является базой для усвоения культурных моделей поведения и восприятия, транслируемой этими другими. Важно отметить, что усвоение культурных моделей происходит в основном в ранние годы жизни, индивидуализация и бунт происходят позже. Реверс (Ол-портГ, 2002) предложил рассматривать в процессе аккультурации три стадии: 1) усвоение культурной модели; 2) сопротивление этой модели; 3) ассимиляцию пересмотренной модели в качестве непосредственного приспособления взрослой личности. Так, например, Н.И. Сарджвеладзе в своей работе, посвященной изучению взаимодействия личности с социальной средой, предлагает рассматривать развитие личности через понятие «личностный способ бытия», которое означает не только и не столько то, насколько человек автономен, но и насколько он стремится к автономности и самостоятельности. По его мнению, личность не только совокупность определенных потенциальных возможностей, которые так или иначе реализуются в ходе жизни, но и субъект, сам стремящийся к реализации этих возможностей (Сарджвеладзе Н.И., 1989).

Однако принадлежность к той или иной культуре приводит в конце концов посредств социализации к нормативным моделям в мышлении, эмоциях и поведении. Осознает ли индивидуум или нет, культурная среда формирует в нем образ себя, форму отношений к другим людям, социальные потребности и способы их удовлетворения, а также цели, ценностные установки, стиль жизни. Даже в самом демократическом обществе принадлежность к определенному социальному классу часто определяет индивидуальный статус человека. Факторы, обусловленные принадлежностью к определенной социальной группе, пказывают влияние на то, в каких наиболее типичных стрессовых и онфликтных ситуациях оказывается индивидуум и каким образом он: ними справляется.

Однако влияние культуры не может быть единообразной последовательностью влияний, сходным образом действующих на всех членов данной культуры. Первоначально влияния среды накладываются на врожденные и наследственные особенности, однако даже при сходных наследственных параметрах, например, у сиблингов, влияние среды может быть сколько угодно различным. В одной семье встречаются дети с разными ожиданиями и отношением к ним: старшие, средние и младшие дети вследствие своего положения в семье испытывают различные социальные влияния (ХьелЛ., ЗиглерД., 1998), культурные предписания по воспитанию девочек и мальчиков разнятся, отличается отношение к детям в зависимости от исторического периода, экономического статуса семьи, образовательного уровня родителей и проч. (Олпорт Г., 2002). Реальная культура, таким образом, не является ; монолитным фактором, она воздействует избирательно -- в зависимо-I ста от человека и преобладающих условий.

Однако есть определенные принципы и механизмы (например, интериоризация, идентификация, интернализация), лежащие в основе того, как протекает аккультурация маленького ребенка в данном обществе. Например, родители, служащие моделью для подражания, посредством своих поступков, убеждений и целей, оказывают на детей влияние, сохраняющееся на протяжении всей их дальнейшей жизни. Кроме того, культура предоставляет определенные нормативы для развития личности -- возрастные периоды, в которые человек не только получает социальное одобрение за выполнение определенной деятельности (решение социальных задач по П. Хеймансу), но и имеет физические, социальные и психические возможности для ее выполнения и, таким образом, ресурсы для адаптации. Если говорить в терминологии эпигенетического подхода, это возрастные периоды, когда культура предоставляет определенную социальную базу для разрешения возрастных кризисов, что приводит к дальнейшему развитию личности по Э. Эриксону.

Таким образом, фактором развития личности мы будем считать каждую переменную, оказывающую влияние на процесс развития личности в направлении адаптации, как приспособления к условиям жизни в социуме, социализации, как выполнения социальных задач, общих для всех представителей данной культуры в определенный возрастной период, и индивидуализации, как полной реализации своего Я.

Согласно мнению многочисленных исследователей (Э. Эриксон, Н. Кантор, С. Циркель, П. Хейманс, Д. Левинсон, ГС. Абрамова, Б.Г. Ананьев, А.Н. Леонтьев), самой общей задачей развития в интересующий нас период взрослости является достижение «зрелости».

Е.И. Степанова полагает, что «зрелость» является синонимичным понятию «взрослость» - это стадия развития личности, представляющая собой развитие человека как индивида, личности, субъекта деятельности и индивидуальности (Степанова Е.И., 2000).

По мнению Б.Г. Ананьева, значительные трудности в выявлении критериев зрелости и развития личности в этот возрастной период приводят к замене этого понятия термином «взрослость», однако даже на уровне индивида понятия «зрелость» и «взрослость» не полностью синонимичны, еще более расходятся они, когда речь идет о субъекте деятельности или о личности (Ананьев Б.Г, 2002).

«Зрелость» и ее критерии исследовались Б.Г. Ананьевым, он рассматривал зрелость на уровнях индивида, субъекта деятельности, личности и индивидуальности. А.А. Реан (Реан А.А., 2000) предлагает рассматривать зрелость интеллектуальную, эмоциональную и личностную. И в той, и в другой парадигме существует объективная реальность, очерчиваемая понятием «личностная зрелость». А.А. Реан выделяет четыре компонента или критерия личностной зрелости. Эти четыре компонента, по его мнению, являются базовыми, фундаментальными и вокруг них определенным образом формируется множество других. Такими компонентами являются, во-первых «тройка»: ответственность, терпимость, саморазвитие, и, во-вторых, четвертый интегративный компонент, который охватывает все предыдущие и присутствует в каждом из них, -- это позитивное мышление, позитивное отношение к миру, определяющее позитивный взгляд на мир. Таким образом, можно сказать, что критерием социальной зрелости является просоциальное поведение.

В настоящее время распространена концепция о двух типах ответственности: ответственность первого типа -- когда личность считает ответственной за происходящее в жизни саму себя (интернальный локус контроля по Дж. Роттеру); ответственность второго типа -- когда человек склонен считать ответственными за все происходящее в его жизни других людей либо внешние обстоятельства (экстернальный локус контроля), говоря житейским языком, -- безответственность. По данным К. Муздыбаева (Муздыбаев К., 1981), существует положительная корреляция между интернальностью и наличием смысла жизни. Исследования А.А. Реана показали, что экстерналов характеризует повышенная агрессивность, тревожность, меньшая терпимость к другим. По его данным, среди молодых делинквентов 84% составляют экстерналы, тогда как среди молодых людей того же возраста, но с четкой просоциалъной направленностью, 72% оказались интерналами. Таким образом, обобщение различных экспериментальных исследований позволяет констатировать, что интернальность (или доминирующая тенденция личностной ответственности) коррелирует с социальной зрелостью и просоциальным поведением. Данная точка зрения поддерживается и в западной экзистенциальной психологии, например, по Э. Фромму, забота, ответственность, уважение и знание -- это совокупность качеств зрелого человека (Фромм Э., 1990).

В. Франкл также уделяет ответственности значительное место в своей концепции, утверждая, что духовность, свобода и ответственность - это три основы, три экзистенциала человеческого существования (Франкл В., 1990). Согласно взглядам отечественных психологов, ответственность формируется и развивается в деятельности, в предоставлении личности свободы выбора и ответственности за него.

Второй составляющей зрелой личности является терпимость. Существует два вида терпимости -- сенсуальная, как повышения порога чувствительности к различным воздействиям окружающей среды, и диспозиционная, как предрасположенность, готовность к определенной терпимой реакции на среду. За ней стоят определенные установки личности, ее система отношений к миру и другим людям, их поведению, к себе, к воздействию других на себя. При этом такая терпимость не связана с психофизиологической толерантностью, человек может быть терпимым, оставаясь эмпатийным и чувствительным, т.е. терпимость связана с отношением к миру, с мировоззрением личности (Реан А.А., 2000). Можно провести параллели между точкой зрения А.А. Реана и Э. Эриксона: оба говорят об особенностях взаимодействия со средой, обусловленных личностным отношением к ней.

Саморазвитие является основополагающей составляющей зрелой личности. Эта идея является чрезвычайно значимой для многих современных концепций о человеке (А. Маслоу, К. Роджерс, Э. Фромм, А. Брушлинский, В. Зинченко, Б. Моргунов). Актуальная потребность в саморазвитии, стремление к самосовершенствованию и самореализации представляют огромную ценность. Они являются показателем 1 личностной зрелости и одновременно условием ее достижения. С наличием выраженного стремления к саморазвитию связана и успешность профессиональной деятельности, и профессиональное долголетие. Проявляется самоактуализация различными способами -- в служении делу, любви к другому человеку (Франкл В., 1990), увлеченность значимой работой (МаслоуА., 1999), или утверждение собственной жизни свободы и развития происходит через способность человека любить (Фромм Э., 1990).

Данная точка зрения перекликается с концепцией Э. Эриксона о восьми основных стадиях развития человека, на каждой из которых личности предстоит сделать для себя определенный выбор, решить определенную для каждого возраста задачу, при этом нередко сталкиваясь с различными трудностями. Так, на стадии ранней взрослости это установление интимности в широком смысле этого слова, т.е. установление близких отношений, что так или иначе связано со статусом личности в обществе, если вспомнить концепцию жизненных задач П. Хейманса, и с социальным одобрением, т.е. является просоциальным поведением. В средней взрослости - это продуктивность, как интегральная характеристика просоциального поведения, связанная, кроме того, с экзистенциальными переживаниями личности. И здесь важнейшую роль играет, по мнению ЕС. Абрамовой, выполнение родительской функции, как связь с поколениями по Э. Эриксону. Таким образом, сложности и проблемы в этот период связаны с неспособностью человека наладить контакт с социумом в широком смысле и с отдельным человеком в частности.

Таким образом, проанализировав теоретические подходы к пониманию развития личности в интересующий нас период взрослости и факторов, на него влияющих, можно выделить определенные задачи развития, характерные для данного возраста, реализация которых является критерием развития личности в период взрослости. Результаты анализа представлены в табл. 1.

Как следует из табл. 1, самой общей задачей развития, выполнение которой является фактором развития личности в данный возрастной период, является достижение зрелости. Зрелость можно рассматривать на индивидном уровне, уровне субъекта деятельности, личности и индивидуальности (Б.Г. Ананьев). Критерием личностной зрелости является, по мнению отечественных исследователей (Б. Г. Ананьев, А.А. Реан), социальная зрелость, компонентами которой являются ответственность, терпимость, саморазвитие и позитивное отношение к миру (Реан А.А., 2000). Это положение находит подтверждение в концепциях зарубежных авторов, занимающихся данной проблемой, таких, как А. Маслоу, В. Франкл, Э. Фромм, Э. Эриксон, Г. Крайг, Д. Левинсон, П. Хейманс. Кроме того, все исследователи так или иначе выделяют в качестве важнейшей задачи установление интимности, в терминах Э. Эриксона, или установление близких отношений, что является одной из форм просоциального поведения. Реализация задач данного возраста позволяет преодолеть различные трудности, для него характерные. Одним из важнейших путей достижения этого и очень ответственным этапом в развитии личности является родительство.

Таблица 1

Основные оси развития личности в период взрослости

Таким образом, в процессе анализа проблемы развития личности были рассмотрены теоретико-методологические подходы к изучению развития личности в исторической перспективе эволюции взглядов на данную проблему, а также основные этапы и факторы, влияющие на личностное развитие при прохождении этих этапов. Опираясь на утверждение Г.С. Абрамовой, Н. Кантора, С. Циркеля о том, что родительство является одной из важнейших задач развития в период взрослости, и мысль Э. Эриксона о том, что достижение продуктивности в период средней зрелости является положительным разрешением психосоциального конфликта, ведущим к дальнейшему развитию личности, представляется закономерным рассмотрением психологического феномена отцовства как фактора, влияющего на эффективное развитие личности.

1.3 Методы изучения феномена отцовства и факторов оптимизации развития личности

Б.Г. Ананьев предложил применяемые в психологии методы исследования поделить на четыре группы: организационные - данные методы характеризуют научный подход в исследовании, эмпиричекие, обрабатывающие и интерпретационные (Ананьев Б.Г., 2002). В возрастной психологии взрослых в настоящее время сложилось два подхода к изучению личности: возрастной и индивидуально-психологический, или личностный. Первый из подходов отличается оперированием количественными показателями, по которым прослеживается зрастная изменчивость в процессах, функциях, интеллекте личности. Массовый экспериментальный материал, полученный при работе: большим количеством испытуемых, подвергается статистической обработке, в результате которой получают средний показатель развития определенной функции или процесса. Показатели индивидуально-психологических особенностей личности необходимы для выявления закономерностей развития, вместе с тем путь индивидуального развития может быть глубже понят на основе сравнения с общими закономерностями возрастного развития. Данный подход был взят в качестве методической базы нашего исследования.

Второй подход с применением лонгитюдного метода характеризуется изучением изменений индивидуально-психологических особенностей человека на протяжении определенного периода его жизни. Группу эмпирических методов составляет набор методов и методик добывания научных фактов, среди которых наиболее распространенными являются наблюдение, эксперимент, тесты, беседа, анкетирование, изучение продуктов деятельности, каждый из которых может быть применим для изучения особенностей отцовства. Так, например, наблюдение и беседа успешно применяется для изучения культурной специфики практики родительства в Германии и США (Scholmerich A., Wessels H., 1998; Harwood R.L., Scholmerich А., Schulze P.А., Gonzalez Z., 1999). В данном контексте реже применимы экспериментальные методы в связи с ограничениями этического порядка. Анкетирование и другие опросные методы позволяют определить представления испытуемых, касающиеся различных вопросов, связанных с родительством, в частности с отцовством (Т.А. Гурко, И.С. Кон., А.В. Алексеева, В.Ф. Анурии, А. Gerhard, К. Canfield, Н. Keller).

Третью группу методов составляют методы обработки данных, полученных с помощью эмпирических методов. Обнаруженные в исследовании факты подвергаются качественной и количественной обработке. Качественная обработка используется при обработке единичных феноменологических фактов, для получения групповых показателей акцент делается на количественных методах обработки, в том числе и в сочетании с качественными. Применение методов статистической обработки зависит от целей и задач исследования: при задаче проследить динамику изменений достаточно средних показателей и выявления степени достоверности различий, при изучении структурных изменений применяют корреляционный и факторный анализы.

Полученные факты могут служить аргументом для научных выводов только при достоверной интерпретации. Выявление причинно-следственных связей, вычленение существенного в различных фактах и установление на этой основе общих закономерностей в изучаемых явлениях, обнаружение тенденций развития относятся к завершающему этапу исследования, составляющему четвертую группу методов - интерпретационных, которые составляют: генетический и структурный методы. В исследовании родительства выбор интерпретационного метода зависит от позиции или подхода исследователя к данной проблеме. Можно выделить два основных подхода к изучению родительства в зависимости от того, кто считается отправной точкой изучения - ребенок или родитель. Первый, наиболее распространенный, рассматривает родительство применительно к развитию ребенка (Е.П. Ильин, И.С. Кон, Г.Г. Филиппова, Н.Н. Авдеева, Lenzen D., 1991; Fthenakis W.E., 1984, 1998; Lamb M.E., Leyendecker B., Scholmerich А., 1998; Barth S., 1999; Неw1еtt B.S., Lamb M. E., Leyendecker B., Scholmerich А., 2000). Во втором подходе (С.Ю.Мещерякова, Verlinden M., 2000) рассматривается выполнение родительской роли через призму личности родителя. Здесь исследуются самореализация личности в родительстве, вводятся понятия «социальная роль», «статус», «социальные нормы», «стереотипы и требования», исследуется феномен так называемого родительского «инстинкта» (материнского и отцовского), чувства, образы - Я, Я-концепция и другие личностные характеристики, так или иначе связанные и изменяющиеся с родительством (Barth S., 1999).

В исследованиях отцовства в основном используется генетический метод в связи с тем, что большинство исследователей изучают отцовство через призму его влияния на ребенка. В нашем исследовании мы придерживались как генетического подхода в интерпретации результатов, так и структурного при разработке структурной модели феномена отцовства.

Родительство, в том числе и отцовство, является важнейшим аспектом развития личности в период взрослости. Актуальность, связь со всеми социальными, социально-психологическими процессами и с психологией личности, и с экзистенциальной психологией, и с социальной психологией, и с психологией развития, а также малая изученность, с одной стороны, и сложность исследования вопросов данной проблематики, неразработанность и отсутствие одной сколько-нибудь определенной точки зрения или подхода к данной проблеме, с другой стороны, обусловливают специфику исследования данной области в отечественной и зарубежной психологической науке.

Родительство -- достаточно значимый аспект жизни каждого индивида, поэтому существует большое количество исследований и теоретических обобщений по данной теме, но в то же время, если материнская роль, статус, особенности формирования чувства материнства, изменения, происходящие во время беременности, изучаются (Филиппова Г.Г., 2001; Авдеева Н.Н.,,1997; Алексеева А.В., 2003; БатуевА.С., 2002; Брутман В.И., 1997; Родионова В.С., Гурко Т.А., 2000; Мухамедрахимов Р.Ж., 1994; Смирнова О.Е., Божова М.В., 2000; Суханова К.Н., 2003), то проблемами формирования отцовского чувства и роли отца, если и занимаются, то в основном в теоретическом аспекте. Например, И.С. Кон изучал данную проблему в историческом и филогенетическом контекстах (Кон И.С., 1988), Е.П. Ильин - в рамках изучения психофизиологического статуса родителя (Ильин Е.П., 2002), Г.С. Абрамова - в рамках возрастной психологии (Абрамова Г.С., 1998), В.В. Бочаров (Бочаров В.В., 1999), изучая антропологию возраста, как и И.С. Кон, в историческом и культурном аспекте, Т.А. Гурко, изучавшая вариативность представлений в сфере родительства (Гурко Т.А., 2000), (Короленко Ц.П., Дмитриев Н.В., 2003), И.Ф.Дементьева, рассматривавшая негативные факторы воспитания детей в неполной семье, а также Е.А. Островская, исследовавшая проблему совместных родов как медик.

Таким образом, психологических исследований данной темы мало, в основном это теоретический анализ частных аспектов проблемы. В последнее время возрастающий интерес к этой проблеме выражается в появлении новых теоретических исследований. Например, исследование И.М. Марковской (Марковская И.М., 2003), изучавшей специфику представлений о семейных тендерных ролях у различных поколений, работа Н.А. Коркиной (Коркина Н.А., 2003), изучавшей отцовство в современной семье. Изучается влияние отношений с собственным отцом на мотивационно-ценностные аспекты родительства у мужчин, имеющих детей (Архирева Т. В., 2005), специфика психологического сопровождения родительства (Овчарова Р.В., 2005), стереотипы современного отцовства (Беляева Т.Б., Сокол О.В., 2005), влияние родительской семьи на психологическую готовность юношей к отцовству (ДемчукН.А., 2005), зависимость ориентировки супругов в конфликте от образов родителей, сформированных в детстве (Литвинова А.В., Большакова Н.Г., 2005), проблемы эмоционального состояния детей в неполных семьях (Казарян М.Ю., Сайфугалиева А.И., 2005), социально-психологические особенности формирования личности ребенка в неполной семье (Колисниченко Е.А., 2005), проблемы детско-родительских отношений (Минияров В.М., 2005), вопросы психологической готовности к отцовству (Неумоина Е.С., 2005), проблема семейных отношений в период ожидания ребенка (Полотнкж М.В., 2005), особенности патернальной депривации в условиях семейного восприятия (Федорова Н.В., 2005), проблема становления тендерной идентичности ребенка в семье (Целуйко В.М., Толстых М.А., 2005).

Большое количество исследований по данной проблеме проводятся в Германии и США. Исследуются различные аспекты феномена отцовства: статус отца (Behrendt V., Himmelsbach P., 1987; Bergmann J.-R., 2001) и его поведение по выполнению отцовской роли (Canitz H. - L. V., 1982; Ноrst Р., 1999); удовлетворенность мужчины отцовством, в том числе и выполнением роли отца (Fthenakis W.E., 1985, 1988); удовлетворенность отношениями с собственным отцом и перенос паттернов поведения по выполнению роли, общения и отношений к ребенку и с ребенком (Lenzen D., 1991, Scheffer D., Chasiotis A., Restemeier R., Keller H., Scholmerich А., 2000), а также социальные и демографические проблемы отцовства (Scholmerich А., 2000; Vogt G.М., Sirridge S.Т., 1993; Fthenakis W.E., 1996, 1999; Barth S., 1999).

Немецкие исследователи занимаются проблемами социального изменения отцовства (Fthenakis W.E., 1999), трансформации ролей в обществе (Jopt J.-U., 1998); изменения социальных стереотипов и установок относительно того, каким должен быть отец (Barth S., 1999; Stechhammer B., 1981); проблемами семейной психологии, выполнения мужчинами ролей в рамках семьи в изменяющихся условиях современного общества (Рагке R.D., 1982; Роhle-Hauss Н., 1977; Рruett К.D., 1988; Веhrendt V., Нimmelsbach Р., 1987); исторические и культурные предпосылки современного стереотипа отцовства (Olivier С., 1997; Lenzen D., 1991); психологические особенности отцовства Fthenakis W.E., 1985), такие, как удовлетворенность собственной ролью, отношениями с ребенком, супругой и окружающими (Fthenakis W.E., 1999; Stechhammer В., 1981), а также исследуется процесс становления отца, его психологических характеристик, принятие роли, изменение Я-концепции в отцовстве, возрастные закономерности данного феномена (Schneider W., 1989).

Проанализировав литературные источники, посвященные описанию исследований, можно сказать, что проблема отцовства достаточно широко исследуется в США и Германии, а также привлекает довольно широкое общественное внимание: американские исследователи ориентированы на практику и практическую помощь родителям в выполнении их функций (Canfield K., 1999, Eagle P.L., 1994), исследования носят прикладной характер (Веahm В.) и позволяют отследить многие закономерности и особенности феномена отцовства в современном обществе, чаще всего социологические (Doherty W.J., 1993). Кроме того, в США существует несколько коммерческих и некоммерческих организаций (например, Тhе Fatherhood Coalition, возглавляемая М. Charalambous, National Center for Fathering, во главе с Dr.K. Canfield, Тhе Магсh Of Dimes и др.), деятельность которых направлена на оказание консультационной помощи, информационной поддержки родителей и проведение различного рода семинаров и тренингов для молодых семей, одиноких отцов и т.п. (например, Canfield К., 1999), а также финансирование различных исследований родительства и связанных с ним проблем. Помимо этих организаций, Департамент образования США также финансирует исследования, посвященные современным проблемам семьи (например, Nord C.W., Brimhall D.A., West J., 1997). Немецкие исследования более фундаментальны и ориентированы как на практику, так и на теоретическое осмысление и обоснование практических результатов исследования и изучения проблемы. Например, приверженцы психоаналитического подхода, весьма распространенного в Германии, продолжают развивать мысль 3. Фрейда о социализирующей роли отца. Согласно этой концепции, мать дает ребенку безусловную любовь и принятие, отец -- любовь условную, за выполнение каких-то предписаний, и одновременно защиту (Lenzen D., 1991). Однако по сравнению с началом XX в. сейчас меняются научные теоретические представления о том, какие именно функции должен выполнять отец по отношению к своим детям (Camus J., 2001). Например, раньше было распространено и в быту, и в науке представление о том, что мать лучше справляется и взаимодействует с ребенком-младенцем «по природе», подчиняясь природному инстинкту, и более приспособлена к этому генетически, поэтому она более компетентна в уходе за ребенком. Поэтому отец может довольствоваться только так называемой ролью «заместителя матери», т.е. он заменяет мать, когда ее нет, и помогают ей, выполняя ее поручения. Например, по данным американского центра отцовства (National Center for Fathering (Canfield K.,1999)) большинство матерей полагают, что отцы менее компетентны в различных сферах, касающихся воспитания детей, приводя в подтверждение этого время, проводимое с детьми. 71% мужчин, имеющих детей до 18 лет, на вопрос «Часто ли вы делаете какие-нибудь дела совместно с ребенком?» ответили «Да», в то время как только 55% матерей ответили «Да» о своих мужьях (Canfield., 1999).

Но многие ученые (Heiliger A., 1989, Barth S., 1999) считают, что принципиальной разницы между отцом и матерью в уходе даже за совсем маленькими детьми нет. Отец может делать это так же хорошо, как и мать, что доказано исследованиями. Некоторые исследования показали, что в процессе «становления отца» еще в период беременности партнерши в организме мужчины, как и женщины, происходят гормональные изменения. В течение всего периода беременности у мужчины - будущего отца -- понижается уровень тестостерона в крови (Werneck H.).

Эти и многие другие исследования подтверждают, что отец может заботиться о ребенке так же хорошо, как и мать, и что здесь нет никаких генетических различий. Кроме того, во многих исследованиях прослеживается тенденция к увеличению количества отцов, которые принимают самое активное участие в жизни своего ребенка, начиная с момента его рождения (Schneider W., 1989).

Исследования оптимизации развития личности также проводятся в зависимости от теоретического подхода к самому понятию развития личности. Такие исследования могут иметь сугубо теоретический характер, как, например, исследование самоактуализации личности Маслоу, либо более практический (К.Г. Юнг, В. Франки). Многие исследователи изучают отдельные аспекты оптимизации развития личности, такие, как нравственное становление личности и его аспекты (Орбан Л.Э., 1992), основы эмоционально-нравственного развития личности (Корниенко НА., 1998), основы саморегуляции психической устойчивости личности (Секач М.Ф., 1999), феномен активности в развитии личности (Хайкин В.Л., 2001) и др. Большинство исследований данной темы в нашей стране выполнены в рамках акмеологии и зачастую являются исследованиями профессионального роста и самореализации; в профессиональной сфере (Степанова Е.И., 2000; Реан А.А., 2000), это исследования психологических особенностей оптимизации управленческой деятельности военных кадров (Лаптев Л.Г., 1995), оптимизации гуманитарно-технологического развития государственных служащих (Гусева А.С., 1997), становления Я-концепции в управленческой деятельности (Агапов В.С., 1999), оптимизации личностно-профес-сионального развития госслужащих регионального управления (Дьячков В.М., 1997) и др. Большинство акмеологических исследований проводятся с помощью статистических методов обработки данных, часто с применением экспериментального метода.

Таким образом, феномен отцовства, как и проблема оптимизации развития личности, исследуется в широком спектре проблем и вопросов, особенно за рубежом, однако сложность и многогранность данной проблемы, трудности в построении экспериментальных исследований, необходимость теоретического, социально-культурного и философского осмысления феномена отцовства, а также глубина и связь данного феномена с вопросами социологии, социальной психологии, психологии развития, психологии личности, антропологии, истории, культурологии, педагогики и многих других наук обусловливает малую изученченность многих аспектов данной проблемы.

ГЛАВА 2. ОТЦОВСТВО КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН: СТРУКТУРА, СОДЕРЖАНИЕ, ОНТОГЕНЕЗ

2.1 Проблема определения отцовства

Анализ литературы, посвященной проблемам семейной психологии, показал, что, несмотря на то, что проблема широко исследуется, единого мнения относительно структуры феномена отцовства не существует. Нет даже четкого определения, т.к. данный феномен не исчерпывается такими понятиями, как «роль», «статус», «чувства», «мотивация», «ценностно-мотивационная» или «потребностная сфера» или «самооценка».

Однако изучение феномена отцовства неразрывно связано с понятием «родительство», достаточно сложно определяемым, но в то же время более широким, чем понятие «отцовство».

И. С. Кон определяет родительство как систему взаимосвязанных явлений, включающих: а) родительские чувства, любовь, привязанность к детям; б) специфические родительские роли и нормативные предписания культуры; в) обусловленное тем и другим реальное поведение, отношение родителей к детям, стиль воспитания (Кон И.С., 1988).

Р.В. Овчарова считает, что родительство -- это социально-психологический феномен, представляющий собой эмоционально и оценочно окрашенную совокупность знаний, представлений и убеждений относительно себя как родителя, реализуемую во всех проявлениях поведенческой составляющей родительства (Овчарова Р.В., 2005).

Российский социолог Т.А. Гурко обращает внимание, что в англоязычной литературе существует два термина, определяющих родительство: термин «рагеnthood» используется в анализе институциональных характеристик родительства, термин «рагеnting» -- для раскрытия родительских ролей, одобряемых конкретной культурой моделей обращения с детьми.

Само же отцовство определяется в основном через введение общих научных терминов, которые позволяют выделять сложность изучаемого феномена.

Р.В. Овчарова подчеркивает, что отцовство является системным образованием, имеющим свою структуру и функции. Т.В. Архирева считает, что отцовство -- открытая система, имеющая свою достаточно устойчивую структуру, -- компоненты, связи и уровни, а также осуществляющая взаимосвязь с окружающей средой, в результате чего возможно развитие данной системы (Архирева Т.В., 2005).

Для дальнейшего изучения отцовства необходимо четкое определение данного феномена, не основывающееся на отдельных понятиях, таких, как «чувство», «инстинкт», и в то же время конкретно определяющее специфические особенности явления.

Мы полагаем, что «отцовство» можно определить, как категорию психология личности, отражающую основные этапы развития личности, характеризующую комплекс интегральных, социальных и индивидуальных характеристик личности, проявляющихся на всех уровнях жизнедеятельности человека: эмотивно-аксеологическом, когнитивном и операциональном; включающую в себя оценочный компонент и необходимость выполнения следующих функций: защитной - как кормилец и защитник; презентативной -- как персонификация власти, воспитатель и высший дясциплинизатор; ментальной - как пример для подражания; социализирующей -- как наставник во внесемейной общественной деятельности и отношениях, транслятор социальных норм, фигура, обеспечивающая связь поколений.

2.2 Филогенетические предпосылки отцовства

B виду того, что родительство, и в частности отцовство, является многомерным и многоаспектным феноменом, имеет глубокие исторические корни, во многом детерминировано генетическими и видовыми особенностями прокреационного процесса Ноmо sapiens и в то же время связано с социальной сферой активности личности, личностным развитием, и, несмотря на важность и длительную историю, достаточно мало регламентировано и изучено, исследование данного феномена требует четкого методологического принципа, положенного в основу его изучения. Для теоретико-методологического изучения психологического концепта отцовства во избежание каких-либо упущений и неполноты анализа в качестве основы нами был взят принцип общего научного пентабазиса, предложенного для анализа психических феноменов В.А. Ганзеном, который обосновал целесообразность изучения любого психического феномена с точки зрения четырех его характеристик: пространственной, временной, энергетической и информационной (Сарджвеладзе Н.И., 1989). В целях упорядочивания анализа нами в качестве пространственной характеристики было принято культурное пространство приложения феномена, в качестве временной характеристики -- процесс становления феномена в филогенезе и онтогенезе, его этапы, информационной -- информационная осведомленность мужчины, энергетической -- его активность.

Проблема природы родительских чувств очень противоречива. Существует точка зрения, что поведение родителей детерминировано врожденными инстинктами, потребностью в продолжении рода, а отсутствие родительских чувств является проявлением нарушения этой биологической и социально-нравственной нормы (Кон И.С., 1988).

Однако родительство является не только биологическим, но и социокультурным или биосоциальным явлением, и разноуровневые его характеристики и доминанты по-разному взаимодействуют между собой. Отношения родителей и ребенка зависят от их собственного пола и пола ребенка, возраста ребенка, конкретных социальных условий, традиций.

Родительская забота о потомстве (в том числе и отцовство) имеет, по мнению многих авторов, в частности И.О. Кона, филогенетические предпосылки. Общий образец родительского ухода генетически запрограммирован и варьируется от одного вида к другому. Наличие или отсутствие такого ухода, его длительность и специфика различают биологические виды. Очень важную роль в детерминации родительской заботы играют экологические факторы.

Согласно представлениям современной популяционной биологии, если условия среды, в которой обитает данный вид, устойчивы и предсказуемы, К-отбор преобладает над Г-отбором (К-отбор, где К -- несущая способность среды, тип естественного отбора живущих в стабильной среде обитания, которая позволяет поддерживать более или менее устойчивый численный уровень популяции, в отличие от Г-отбора, характеризующегося постоянным ростом популяции, с этим связаны генетические свойства). В результате возникает ряд демографических следствий, способствующих развитию родительской заботы о потомстве. Такие животные дольше живут и производят потомство через определенные временные интервалы, а не все сразу. Если место обитания вида жестко структурировано, то животные будут занимать определенную территорию или, по крайней мере, периодически возвращаться в определенные места для кормления или в поисках убежища. В обоих случаях адаптивным будет рождение относительно малого числа потомков, чьи шансы на выживание увеличиваются в результате специального внимания и заботы на ранних стадиях развития. С другой стороны, виды, осваивающие новую, физически трудную для выживания среду, вырабатывают специфические способы самозащиты, включая заботу о потомстве в период его максимальной ранимости. Специализация на таких видах пищи, которые трудно находить, использовать или охранять от конкурентов, иногда дополняется территориальным поведением и усиленной защитой пищевых ресурсов в период выращивания потомства. Охота, хищнический образ жизни может требовать увеличения родительского вклада для защиты жизни потомства. Эти четыре средовых фактора -- стабильная, структурированная среда, способствующая К-отбору, необычные физические условия, возможность и необходимость определенной специализации и, наконец, охотнический образ жизни -- могут по отдельности и в сочетании друг с другом благоприятствовать усилению родительской заботы (Кон И.С., 1988).

Видовая «структура семьи», с которой связана дифференциация отцовских и материнских функций, также имеет экологические предпосылки. Например, переход от полигамии к моногамии, т.е. устойчивому брачному союзу самца и самки, хотя бы на срок выращивания одного выводка, обусловлен, по мнению Э. Уилсона, специфическими условиями, когда самка без помощи самца не может вырастить потомство (скудость пищевых ресурсов, необходимость охраны территории от врагов, длительность периода беспомощности потомства) (Кон И.С., 1988). Ж. Годфруа приводит данные о существовании родительского инстинкта у животных, у птиц -- строительство гнезда, высиживание птенцов, даже у насекомых (например, у пчел) есть специальные инстинкты заботы о потомстве, не говоря уже о млекопитающих. И чем выше уровень организации, тем дольше период зависимости детеныша от матери и тем сильнее выражен родительский инстинкт (Годфруа Ж., 1996).

Таким образом, существуют очевидные генетически запрограммированные предпосылки отцовства, однако биология не объясняет всю специфику родительского поведения, его мотивации и институ-циализации у человека.

2.3 Историческая и социокультурная специфика отцовства

Современные сравнительно-исторические данные убедительно свидетельствуют, что современные житейские представления о родительстве не являются универсальными, и родительская любовь, как мы ее понимаем, -- продукт длительного и весьма противоречивого исторического развития.

Исследователи социологии и истории отцовства (в основном за рубежом (LaRossa R., Reitzes D., 1993)) видят формирующийся идеал отцовства конца двадцатого столетия как отца, являющегося в такой же равной степени родителем, как и мать. В западных странах проблема; исследования отцовства достигла заметного положения в общественных науках во время эры исторически высоких ожиданий мужской вовлеченности в повседневную жизнь своих детей. Не удивительно, что большинство исследований сравнило уровни вовлеченности отцов в жизнь детей с вовлеченностью матерей, и после этого материнские функции стали точкой отсчета для формирования норм отцовства.

Работы социологов и историков по отцовству говорят о том, что отцовство -- по существу, социальное явление. Каждое поколение формирует свой культурный идеал отца согласно своему времени и условиям, и каждое поколение имеет дело с неизбежным пробелом между тем, что LaRossa R (1993) назвал «культура» отцовства и «поведение» отца в семье. Социологические и исторические исследования также проясняют, что отцовство не может быть определено в изоляции от материнской заботы и ожиданий матерей, от социальных стереотипов заботы о детях в обществе, и что эти социальные ожидания были довольно разнообразными в двадцатом столетии: культура отцовства и поведение отцов изменяется от столетия к столетию, как изменяются и социальные, и политические условия.

На ранних этапах развития человеческого общества уход за детьми и их воспитание были делом всей родовой общины. Родительские функции распределялись между широким кругом родственников, и детей поощряли считать себя принадлежащими к группе как к целому. Привязанность между ребенком и его физическими родителями не развивалась.

Демографы считают, что существует специфическая «потребность в родительстве», в отцовстве и материнстве. С одной стороны, эта потребность поддерживалась тем, что дети были экономически полезны. Дети были помощниками в производстве и кормильцами в старости. В патриархальной семье много детей, особенно сыновей, было гарантией прочности социальных позиций в семье (Кон И.С, 1988).

Существует другое объяснение, с точки зрения теории «полезности», которая заявляет, что «дети нужны как объект альтруистической заботы и опеки». Но у этой теории есть серьезные ограничения: данная реория гласит, что когда полезность детей падает, то и «потребность в детях» ослабевает. Но люди прошлого далеко не всегда имели выбор -- это противоречило основным догматам их поведения (религия, традиции).

Кроме того, существовала практика инфантицида, связанная с дефицитом средств к существованию. Оседлый образ жизни и более надежная пищевая база снижают вероятность инфантицида: убивали в основном младенцев, которых считали физически неполноценными или по ритуальным соображениям, например, близнецов (de Mause L.,1977).

В первобытном обществе убийство ребенка не считалось таким преступлением, как убийство взрослого, похоронный обряд сводился к минимуму или отсутствовал. Но иметь детей считалось почетным. И не только родители и близкие родственники, но и другие взрослые члены общины обычно были ласковы и внимательны к детям (Aries Р., 1975).

Даже в античном обществе забота о детях была весьма избирательна. Аристотель считал справедливым, что ребенка-калеку кормить не следует, Цицерон писал, что смерть ребенка нужно переносить «со спокойной душой». Маленькие дети не вызывали у античных народов чувства умиления, их по большей части не замечали. Ребенок рассматривался как низшее существо, которое принадлежит родителям как прочая собственность. Например, по данным Ш. Барта (Barth S., 2000) в Древнем Египте отношения отцов и детей строились на взаимовыгодном сотрудничестве: дети помогали по дому, отцы их кормили. Дети были полностью подчинены воле отца. И, хотя в позднем Египте уже существовали школы, тем не менее в большинстве случаев, подчиняясь традиции, именно отцы обучали своих сыновей, в том числе и тому, что значит быть отцом.

В древней арабской культуре отец был главой семьи и решал все вопросы, в том числе и выбирал брачных партнеров своим детям. Отношения «отец--ребенок» строились на строгости и жесткости. У древних израильтян отец почитался как Бог-творец, был не только защитником и кормильцем, но и карал за проступки. В Древней Греции отец вообще не принимал участия в воспитании своих детей, однако позднее, во времена полиса, вернулся к своим функциям, т.к. общество осознало, что взаимоотношения родителей и детей транслируются на все последующие поколения. В Древнем Риме отношения отца и детей строились как отношения владения вещью, а не на основе любви или заботы. У отца были более важные интересы, чем воспитание детей. Отец имел абсолютную власть над детьми, и даже сыновья не могли получить ничего, пока он был жив (Аries Р., 1975). Однако в последнее время исследователи изменили мнение относительно отношений отца и детей в Древнем Риме. Раньше изучались только нормативные и юридические документы, которые действительно показывали такую картину отцовства, однако сейчас принимаются во внимание также и литературные источники, анализируя которые можно сделать вывод о том, что отец в Древнем Риме был не чужд милосердия и не был жесток к своим детям. Право же полновластного распоряжения жизнью и смертью детей было отобрано у отцов только около 390 г. н. э., инфантицид стал считаться преступлением только в 318 г. при императоре Константине, и только в 318 г. был приравнен к человекоубийству (de Mause L., 1977).

Раннее христианство привнесло духовность в отношения отца и детей, кроме того, стали четче разграничиться отцовская и материнская функции. В отношениях появилась эмпатия. Однако позднее, в средние века, происходят значительные изменения: появляется новая социальная роль -- священник, исповедник, который вмешивается во все внутренние дела семьи и берет на себя функцию отца. При этом сам дает обет безбрачия и не имеет права иметь детей. Таким образом, происходит ущемление отцовства как важнейшей роли в жизни мужчины. Данная тенденция еще более усиливается в двенадцатом-тринадцатом веках, когда отцовство связывается с женщиной и грехом. Только в четырнадцатом веке церковь начинает почитать материнство и позднее - отцовство, когда, согласно учению Фомы Аквинского, духовные наставления отца становятся важны для воспитания ребенка в духе почитания религии.

Однако формирование стойкой привязанности родителей к детям затруднялось, во-первых, из-за высокой смертности и высокой рождаемости -- холодное отношение к смерти детей -- своеобразная психологическая защита на то, что случалось очень часто. Во-вторых, обычай воспитывать детей вне семьи в среде феодальной знати приводил к тому, что взаимоотношения родителей и детей регламентировались не чувствами, а нормой и сознанием родственных обязанностей и правил этикета. В России зависимость детей от родителей была рабской: от отца -- главы семьи -- находились в зависимости и женщина (жена), и дети. Церковные предписания требовали строгости воспитания. Домострой запрещал даже смеяться и играть с ребенком (Кон И.С., 1988).

В средневековой Франции воспитание детей было жестоким и, одновременно, небрежным. В пятнадцатом--шестнадцатом веках внимание к детям возросло, что означало, однако, усиление требовательности и строгости, а не любви. Вплоть до середины восемнадцатого века, несмотря на то, что книг, посвященных родительским обязанностям, выходило множество, родительские чувства занимают мало места в личной переписке и дневниках. Этому способствовал обычай воспитывать детей в закрытых пансионах и монастырях (Barth S., 2000).

Только во времена Ренессанса отношение к семейным функциям начинает меняться. Эпидемии и высокая смертность привели к тому, что отношения между родителями и детьми стали более близкими, особенно это справедливо для матерей, т.к. отец очень часто находился вне дома из-за войн или работы. Реформация сделала женские роли матери и хозяйки в доме главными и единственными в жизни женщины. Отцовские же функции не контролировались больше церковью, т.к. брак был теперь в ведении государства, таким образом, и отцовские функции регулировались обществом (de Mause L., 1977).

В конце восемнадцатого -- начале девятнадцатого веков детоцентристская ориентация прочно утвердилась в общественном сознании и семья начала отстаивать свое «естественное право» заботиться о детях, экономические трудности доводили людей до полного отрицания нужности детей семье. Дети нужны были не семье, а государству, армии и т.д. В восемнадцатом веке мать берет на себя еще больше семейных функций, занимаясь только домом. Отец становится кормильцем, работает для того, чтобы мать занималась детьми. Тогда и появляется концепция материнской любви, о любви отца речи не идет. Девятнадцатый век привнес юридические изменения статуса отца, который потерял свою абсолютную власть. Кроме того, провозглашается незаменимость матери в воспитании детей, появляется теория «материнского инстинкта». Отец постепенно теряет свои функции, так защиту и образование берет на себя государство. Становится возможным обеспечение семьи женщиной, развивается женское движение во многих западных странах.

Отношение родителей к детям меняется не только со временем, оно зависит от культурных традиций. Важный вклад в изучение традиций культуры внесла М. Мид (Мид М., 1989), изучившая в ходе полевых исследований на Самоа (1924--1925), островах Адмиралтейства (1928--1929, 1953, 1965, 1966, 1967), Новой Гвинее (1930-1933), острове Бали| (1936--1939) особенности детско-родительских отношений и описавшая непривычные европейцам стили и методы воспитания. Работы М. Мид показали, что родительство заложено в человеке биологическими предпосылками и только социальные установки могут подавить его. Там, например, где беременность наказывается социальным неодобрением, женщины могут идти на все, чтобы не рожать детей. Кросскультурные исследования свидетельствуют, что там, где люди ценят, прежде всего, социальный ранг, женщина может убить собственного ребенка (например, когда, прежде всего, ценится законнорожденность).