Психология духовности

«Я думал, что я живу, но я только готовился умереть» -- писал Леонардо да Винчи.

Трансперсональная психология говорит так: «Я думал, что я умираю, но я только готовился жить».

Роджер Уолш связывает понятие психологической зрелости, которое, в свою очередь, является синонимом духовности, с реализацией человеком своего человеческого потенциала. Маркерами духовности являются в первую очередь волевые качества -- решительность, терпеливость, невозмутимость, а также щедрость, мудрость, доброта и правдивость. Решительность является целью и средством достижения духовности.

Идею зрелой личности и ее характеристик дал Г. Олпорт, который исходил из постулата о том, что созревание человека -- это непрерывный, продолжающийся всю жизнь процесс становления. Поведение зрелых субъектов автономно и мотивировано осознанными процессами. Олпорт полагал, что психологически зрелый субъект характеризуется следующими чертами: имеет широкие границы «Я», позволяющие посмотреть на себя со стороны, активно участвовать в трудовых, семейных и прочих социальных отношениях, интересоваться политическими и религиозными вопросами. Все эти действия требуют участия истинного «Эго» человека и подлинной увлеченности. Зрелый человек способен к сердечным социальным отношениям, проявляющимся в теплых межличностных отношениях и эмпатии. Такой человек терпим к другим, демонстрирует глубокое уважение к людям и признает их позиции. Зрелый человек демонстрирует эмоциональное самоприятие и умеет справляться с собственными эмоциональными состояниями таким образом, что это не мешает благополучию окружающих. Зрелость проявляется в реалистичности восприятия, в опыте и притязаниях, в стремлении к достижению лично значимых и реалистичных целей. Зрелый человек демонстрирует способность к самопознанию и чувство юмора. Олпорт называет это самообъективностью, имея в виду, что у зрелых людей имеется четкое представление о своих собственных сильных сторонах и слабостях. Главной составляющей самопознания является юмор, позволяющий людям видеть и принимать крайне абсурдные аспекты собственных и чужих жизненных ситуаций. И наконец, главной чертой в характеристике зрелости является обладание цельной жизненной философией, благодаря систематическому и последовательному выделению значимого в собственной жизни. У зрелого человека есть система ценностей, помогающих строить жизнь. Личностный рост Олпорт рассматривает как активный процесс становления ответственности за свою жизнь. Таким образом, в описании зрелой личности Олпорт подчеркивал важность объединяющей философии жизни, которая основана на ценностях. Важнейшими являются теоретические, экономические, эстетические, социальные, политические, религиозные, проявляющиеся в разной направленности человека.

Важное значение для понимания духовной личности является идея А. Адлера о человеке как едином и самосогласующемся целом. Структуру самосогласующейся и единой личности Адлер определял как стиль жизни. Человеческая жизнь представляет собой активное стремление к совершенству как постоянный рост и развитие. Люди, по Адлеру, всегда находятся в движении к личностно значимым жизненным целям. Достигая намеченных целей, они не только повышают самооценку, но и находят свое место в жизни. Близка к идее духовности мысль Адлера о том, что индивидуум как творческое и самоопределяющее целое обладает творческой силой, обеспечивающей возможность распоряжаться своей жизнью. Это свободная осознанная активность является определяющей чертой человека, влияет на каждую грань человеческого опыта, делает его архитектором собственной жизни.

Чрезвычайно ценной для понимания феномена духовности нам представляется идея Адлера о человеке как интегральной части большой системы -- семьи, сообщества. Неповторимую картину существования индивидуума образует стиль жизни, включающий в себя уникальное соединение черт, привычек и способов поведения.

Стили жизни легли в основу типологии личности, где для нашего исследования наибольший интерес представляет социально полезный тип, установки которого направлены на окружающий мир. Этот тип человека является воплощением зрелости, в нем соединены высокая степень социального интереса и высокий уровень активности. Являясь социально ориентированным, такой человек проявляет истинную заботу о других и заинтересован в общении с ними. Как отмечает Адлер, такой человек воспринимает три основные жизненные задачи -- работу, дружбу и любовь -- как социальные проблемы и осознает, что решение этих жизненных задач требует сотрудничества, личного мужества и готовности вносить свой вклад в благоденствие других людей. Стиль жизни у Адлера тесно связан с концепцией творческого «Я». Творческое «Я» выражается в том, что человек свободно создает свой стиль жизни. Истоки творческой силы человека он видит в самой природе человека.

В работах Э. Фромма подчеркивается, что в природе человека заложены уникальные экзистенциальные потребности, удовлетворение которых способствует достижению смысла жизни. Самыми духовными следует считать потребности в системе взглядов и преданности, которые помогают в понимании мира, способствуют развитию целеустремленности. Конечная цель в развитии человека -- это развитие продуктивного характера, независимого, честного, спокойного, любящего, творческого и совершающего социально полезные поступки. Сила продуктивной любви дает возможность горячо любить все живое на земле, т.е. проявлять заботу, уважение, ответственность и знание. Эти качества способствуют творческому самовыражению, что ведет к зрелой и целостной структуре характера.

Большую роль в понимании Фроммом сущности духовности играет его понимание веры. Вера есть признание души. Констатируя, что сущность веры часто связывают с верой в Бога и с религиозными доктринами, Фромм рассматривает веру как рациональную силу, необходимую предпосылку в различных сферах человеческой деятельности, включая познание и отношения между людьми. Вера, по Фромму, есть выражение подлинной внутренней активности, опирающейся на собственный опыт человека, опыт его продуктивной деятельности. «Идея свободы и демократии, -- писал Фромм, -- вырождаются в иррациональную веру, если они не подтверждаются опытом собственной продуктивности каждого человека, а внушаются ему различными партиями и государством...».

Близкой к понятию духовности является концепция самоэффективности как пути к совершенному поведению А. Бандуры. Концепция самоэффективности относится к умению людей осознавать свои способности, выстраивать поведение для преодоления препятствий. По мнению Бандуры, люди, осознающие свою самоэффективность, прилагают больше усилий для выполнения сложных дел, чем люди, испытывающие сомнения в своих возможностях. Высокая самоэффективность, связанная с ожиданием успеха, обычно ведет к хорошему результату и способствует самоуважению. Как замечает Бандура, «те, кто обладает сознанием высокой самоэффективности, мысленно представляют себе удачный сценарий, обеспечивающий позитивные ориентиры для выстраивания поведения, и осознанно репетируют успешные решения потенциальных проблем» [10; 390]. Он считает, что приобретение самоэффективности происходит по ряду причин, в частности косвенного опыта, вербального убеждения и состояния эмоционального возбуждения.

Продуктивной для понимания феномена духовности является идея Д. Келли рассматривать человека как исследователя, который интерпретирует и осознает свой жизненный опыт, и это помогает ему понять психологическую сферу своей жизни. Подобно ученому, человек выдвигает рабочие гипотезы о реальности, с помощью которых он пытается предвидеть и контролировать события жизни, осознавать свой опыт, прогнозировать свою жизнь. Опыт человека -- это перестройка его жизни, основанная на пересмотре конструктов под влиянием текущих событий.

Значительный вклад в понимание сущности духовности человека внесли ученые гуманистического направления в психологии, рассматривая человека как существо ответственное, свободно делающее выбор среди представленных возможностей. Наиболее важная концепция гуманизма -- это концепция становления и осознания уникальности бытия отдельного человека. Каждый человек стоит перед задачей наполнить жизнь смыслом в этом абсурдном мире. Уникальный человеческий опыт свободы и ответственности за придание жизни смысла является часто тяжелой и пугающей ношей. Это особенно справедливо в век глубоких культурных перемен и конфликтов, когда традиционные убеждения и ценности не являются адекватными вехами для жизни или для нахождения смысла существования человека. Но люди должны принять на себя ответственность за выбор и направление своей жизни. Избегать свободы и ответственности -- значит быть неаутентичным (Фромм). С экзистенциально-гуманистической точки зрения, поиск подлинного существования означает духовное становление и рост, в человеке заложены все возможности полноценного существования, и отказ от возможности сделать свою жизнь максимально насыщенной означает прекращение развития и духовную смерть.

Одним из фундаментальных тезисов, лежащих в основе гуманистической психологии, является то, что человек -- это единое, уникальное, организованное целое (Маслоу). В человеке преобладает творческое начало, которое ведет к различным формам самовыражения. Большинство людей нуждаются во внутреннем совершенствовании и ищут его. Для самоактуализации существует множество препятствий, в частности сильное негативное влияние потребности в безопасности. Процесс роста, подчеркивает Маслоу, требует постоянной готовности рисковать, ошибаться, отказываться от старых привычек. Это требует мужества и волевых усилий. Таким образом, потребность в самоактуализации и ее реализация требуют открытости идеям и росту. Чрезвычайно важными для понимания идеи творческого саморазвития является концепция Маслоу о двух видах мотивации: дефицитарной и роста. Для нас наиболее актуальной является сущность мотивов роста, которые имеют отдаленные цели и связаны со стремлением актуализировать наш потенциал. Мотивы роста, или бытийные потребности, как их по-другому называл Маслоу, должны обогатить и расширить жизненный опыт, увеличить напряжение посредством нового, волнующего и разнообразного опыта. Мотивация роста предполагает не столько возмещение дефицитарных потребностей и уменьшение напряжения дефицитарных состояний, сколько расширение кругозора. Маслоу выдвинул наводящую на размышления гипотезу, что потребности роста являются врожденными. Однако при всей спорности этого положения факт их наличия имеет огромное значение для развития высших психических систем человека. Наличие метапотребностей (так Маслоу называл потребности роста) сопровождает качественно иной образ жизни, наполненный творчеством, открытый для переживаний, наполненный счастливыми и волнующими моментами человеческого бытия, величайшей зрелости, индивидуальности и наполненности. Маслоу выдвигает концепцию вершинного переживания, свойственную людям, обладающим метапотребностями. По Маслоу, вершинные переживания -- моменты, во время которых человек испытывает благоговение, восторг -- часто являются причиной важных перемен в жизни самоактуализировавшегося человека. Вершинные переживания -- это часть жизни человека, причем чрезвычайно важная. Маслоу настаивал на абсолютной свободе человека, проявляющейся в ответственности за выбор образа жизни, за реализацию своего потенциала и достижения самоактуализации. С точки зрения Маслоу, чем выше человек поднялся в иерархии потребностей, тем он свободнее. Данная точка зрения совпадает со взглядами в отечественной психологии, связывающими развитие духовности с наличием потребностей духовного, интеллектуального и эстетического порядка. Чрезвычайно ценной является идея Маслоу о том, что познать человеческую личность традиционными методами нельзя. Чтобы приблизиться к более глубокому пониманию природы человека, надо либо выйти за пределы науки, либо сформировать новую структуру психологии, чтобы объединить субъективные, интуитивные концепции, подходящие к природе предмета. Маслоу полагал, что изучение личности должно быть основано на использовании идеографических методов.

В перечень характеристик самоактуализировавшихся личностей Маслоу включает такие характеристики, как более эффективное восприятие реальности, приятие себя, других и природы, непосредственность, простоту и естественность, центрированность на проблеме, независимость, потребность в уединении, автономию, свежесть восприятия, общественный интерес, вершинные переживания, глубокие межличностные отношения, креативность и т.п. Совершенно очевидно, что подобные качества свойственны человеку, обладающему духовностью, человеку зрелому.

Среди путей, ведущих к самореализации и развитию, Маслоу называет обучение. В ходе обучения, помимо его содержательной стороны, рождаются «высшие переживания», которые являются способом постижения бытия, внутренних ценностных, ведут к самоактуализации и «вочеловеченности» [6; 189]. Как отмечает Маслоу, самоактуализированные люди всегда стоят выше своей среды и являются главным образом лучшими представителями рода человеческого благодаря тому, что могли вскрыть свою человеческую сущность и обратиться к своей внутренней природе. Большую роль в духовном развитии человека, открытии и постижении его сущности Маслоу отводит образованию. Одной из главных целей образования, считает Маслоу, является объяснение человеку уникальности жизни и необходимости рассматривать ее как драгоценный дар. (Подобное принятие жизни имеет место и в христианской психологии.) Маслоу подчеркивает вслед за Франклом, что жизнь должна быть осмысленна, в ней должны быть моменты «предельной интенсивности», придающей ей смысл и значение. Следующей важнейшей функцией образования, по Маслоу, является воспитание уверенности в ребенке, умение гармонично управлять собой и «заставлять самоконтроль... придавать особую остроту получаемому наслаждению» [6; 23]. Большую роль в развитии человека играет обучение «верному выбору». Идеальная система образования, по Маслоу, способствует в первую очередь осознанию человеком своей миссии в жизни. Более того, внутренние принципы, которыми человек руководствуется в жизни, являются внутренне необходимыми, они являются частью его существа. Образование, устремляя человека к осознанию своих высших потребностей, будет способствовать его самоактуализации и возникновению цивилизации нового типа, основанной на духовных ценностях. Человек духовный, по Маслоу, обладает ценнейшим человеческим качеством -- ответственностью. Более того, дорога к ответственности, к главным нравственным ценностям лежит через познание человеком своей собственной природы, открытие им самого себя. Познание своей глубинной сущности, замечает Маслоу, «это одновременно и постижение фактов, и постижение ценностей» [5; 124]. При этом ценность понимается как «желанная цель, как реально существующая конечная станция». Как отмечает Маслоу, человек стремится к уже известному, сущность учения и заключается в познании и размышлении об этом. По Маслоу, становление и бытие существуют рядом. Познание и размышление об этом доставляют человеку истинное наслаждение, а не мечта об отдыхе на определенном этапе жизни. Способом примирения действительного и ценностного, по Маслоу, является смирение. По Маслоу, смирение заключается в перераспределении своих амбиций и ожиданий на более реальные вещи. Как пишет сам психолог, «избавление от менторского «должно» и «следует» по отношению к своему естеству дает человеку возможность принять и полюбить себя таким, каков он есть на самом деле» [6; 126]. Таким образом, только смирение может победить трагическую «разъединенность» на «есть» и «должно». Именно в этом заключается функция того, что Маслоу называет «унитивным» сознанием. Под унитивным сознанием он разумел способность человека к одновременному постижению человеком уникальности и универсальности каждого явления. Это способность воспринимать действительность через призму ценностного. Унитивное постижение человека, отмечает Маслоу, позволяет видеть в нем и божественное, и мирское. Характеризуя человека, он отмечает, что, с точки зрения человеческого потенциала, он совершенен, идеален, аутентичен, вочеловечен, богоподобен. Раскрывая свои возможности, осознавая свое великое предначертание, человек тем самым обретает духовность. Изучая возвышенное, духовное, трансцендентное, вечное и бесконечное, человек обретает унитивный способ жизни и унитивное сознание. Бытие при этом выступает не как борьба и преодоление, а как «выражение собственной природы» [6; 144]. Мир, который открывается человеку в моменты высших переживаний, выступает как правдивый, хороший, красивый, преодолевший дихотомию, уникальный, совершенный, справедливый и гармоничный. Это же можно отнести и к человеку, достигшему уровня самоактуализации и духовности. Размышляя об иерархии высших потребностей, Маслоу останавливается на чрезвычайно важной, по нашему мнению, мысли о том, что побуждает человека «сопротивляться» высшим ценностям. Личностный рост, по Маслоу, возможен только потому, что «высшие удовольствия» лучше низших. По Маслоу, высшие потребности чаще выбираются людьми более здоровыми и зрелыми, более независимыми и волевыми. Кроме того, отсутствие давления со стороны общества, по Маслоу, способствует актуализации человеком высших ценностей. Раскрывая высшие переживания, Маслоу, как и трансперсональные психологи, обращается к проблеме трансценденции. Однако трансценденция понимается им как переход на качественно иной уровень бытия. Бытие самоактуализированного человека -- это бытие человечества. Человек способен не только ценить воспитавшее его общество, но способен и критически, со стороны взглянуть на него. Трансценденция касается и прошлого, которое перестает быть мучительным, но является объектом высшего постижения и прощения Трансценденция рассматривается и как переживание мистического опыта, понимание необходимости смерти и т.п. Трансценденция, делает вывод Маслоу, относится к высшим интегративным уровням человеческого сознания, поведения и отношения. Это результат, приближающий человека «к собственной человечности, к человечеству в целом» [6; 291].

Концепция личности Карла Роджерса ориентирована на признание в человеке «сокровенной сущности, ориентированной на движение вперед к определенным целям». Человек -- это активное существо, способное вести себя к целям и контролировать ситуацию. Роджерс постулировал естественное развитие людей к конструктивной реализации свойственных им врожденных способностей, имел глубокое чувство уважения к природе человека. Он утверждал, что все человечество обладает естественной тенденцией в направлении независимости, социальной ответственности, креативности и зрелости, что люди имеют практически неограниченный потенциал для совершенствования. Человеком управляет процесс роста, в котором его личностный потенциал приводится к реализации. Роджерс также полагал, что эта конструктивная тенденция имеет биологическое начало и представляет собой сущность жизни. Движение к саморазвитию часто сопровождается борьбой и страданием, но побудительный мотив настолько силен, что человек настойчиво продолжает свои попытки. Это положение Роджерса кажется нам чрезвычайно актуальным именно для понимания источника духовности человека. Жизненный опыт Роджерс оценивает с позиции того, насколько хорошо он служит тенденции самоактуализации. Он использует термин «организмический оценочный процесс», который отражает идею о том, что люди ищут и позитивно оценивают переживания, которые они воспринимают как содействующие их личности или развивающие. Организмический оценочный процесс позволяет людям оценить переживания с точки зрения того, насколько они способствуют тенденции самоактуализации или препятствуют ей. Важным аспектом тенденции актуализации является стремление человека к самоакутализации. Тенденция к самоактуализации -- это процесс реализации человеком на всем протяжении жизни своего потенциала с целью стать полноценной функционирующей личностью. Человек, достигая этого, проживает жизнь, наполненную смыслом, поисками, волнениями и т.п. Самоактуализировавшийся человек наслаждается каждым моментом жизни, полностью участвует в ней, т.е. живет экзистенциально. В целом, подчеркивает Роджерс, человечество является активным и самоактуализировавшимся. Важным для понимания духовности является идея Роджерса о «Я» - концепции, которая включает различные аспекты восприятия собственной личности: реальное «Я», идеальное, наши стремления и ценности. Будучи организованной, логически построенной и интегрированной системой, «Я» - концепция является продуктом социализации, и от ее развития зависит полноценное функционирование человеческой личности. Термин «полноценно функционирующий» Роджерс использует для характеристики особого качества бытия, когда человек, используя свои способности, реализует свой потенциал и движется к познанию себя и обретению смысла жизни. Он установил пять основных личностных характеристик, общих для полноценно функционирующих людей. Самая главная характеристика -- это открытость переживанию, тонкое осознание своих самых глубоких мыслей и чувств. Вторая характеристика, отмечаемая Роджерсом, -- экзистенциальный образ жизни. Третьей отличительной чертой полноценно функционирующего человека Роджерс назвал организмическое доверие, которое проявляется в том, что, принимая решение, люди полагаются на социальные нормы, заложенные каким либо институтом, на суждения других и т.п. Организмическое доверие -- это способность человека принимать во внимание свои внутренние ощущения и рассматривать их как основу для выбора поведения. Четвертой характеристикой для полноценно функционирующего человека является эмпирическая свобода. Субъективная свобода -- это чувство личной власти, способность делать выбор и руководить собой. Эмпирическая свобода относится к внутреннему опыту и дает человеку возможность выбора из множества альтернатив.

Последняя характеристика связана с оптимальной психологической зрелостью и названа Роджерсом креативностью. Креативность проявляется в стремлении жить конструктивно и адаптивно в рамках своей культуры, она означает гибкое приспособление к изменяющимся условиям окружения. Объединяя качества полноценно функционирующего человека в целостную картину, Роджерс писал: «Хорошая жизнь включает в себя более широкую сферу, большую ценность, чем ограниченный образ жизни, который ведет большинство из нас. Быть частью этого процесса -- значит погрузиться в часто пугающее и часто удовлетворяющее переживание более осознанного образа жизни с большим диапазоном, большим разнообразием, большим богатством... к общему описанию процесса, который я назвал хорошей жизнью... больше подходят такие прилагательные, как обогащенный, волнующий, поощряемый, интересный, значимый. Хорошая жизнь... не подходит для человека малодушного, она требует расширения и роста в направлении раскрытия собственного потенциала. Для этого необходимо мужество, это означает, что нужно быть в потоке жизни» [10; 551]. Размышляя о сущности человека, Р. Мэй считает, что все внешнее, с чем мы сталкиваемся, является не чем иным, как лишь способом самовыражения. Вместе с тем все это отражает внутреннюю человеческую структуру, которую, по его мнению, называют расплывчатым словом «личность». Давая определение личности, Р. Мэй считает, что это, в первую очередь, осуществление «процесса жизни в свободном, социально интегрированном индивиде, наделенном духовным началом». Раскрывая сущность этого определения, автор подчеркивает, что свобода является основным принципом существования. Свобода позволяет человеку «созидать себя» с помощью творческой воли. Свобода означает и ответственность человека за свои поступки, и свою жизнь. Свобода предоставляет человеку большие возможности, но необходимо научиться пользоваться ею. Обретение свободы возможно через союз любви и воли. Союз этот повышает качество человеческой жизни, делает возможным новый уровень существования с другими людьми, делает свободу, самостоятельность и ответственность более зрелыми. Соединение любви и воли является задачей каждого человека. По мере того как эта задача выполняется, можно судить о зрелости, интеграции и целостности индивида. В этих положениях Р. Мэя содержатся ценные предпосылки для размышления о сущности духовности и ее взаимодействии с волей. Раскрывая сущность духовности, он показал тесную связь между духовностью и волей, подчеркивая, что если речь идет о воле человека, то она, несомненно, духовна. Духовность, по его мнению, есть умение человека самостоятельно и ответственно осуществлять перемены, которые адекватны, своевременны и соответствуют ситуации. При этом воле принадлежит главное место в «смещении развития в сторону перемен». Духовность образует союз воли и любви, которые, в свою очередь, являются путями организации формирования, ориентации по отношению к миру и самому себе. В волевом акте человек совершает нечто большее, чем бросается в глаза: он создает самого себя и то, что позволяет ему понять и принять Вселенную. Соединение любви и воли не происходит самопроизвольно, это является частью сознательного развития человека. Воля и любовь создают новый уровень сосуществования с людьми, делают возможным самостоятельность, свободу и следующую за ней ответственность. Умение соединить любовь и волю указывает на зрелость человека, его интеграцию и целостность. Соединение любви и воли проявляется в заботе о другом. Р. Мэй считает, что термины «сила воли» и «свобода воли» являются сомнительными, ибо отражают желание человека контролировать и управлять «железной рукой». По его мнению, воля отражает степень интенсивности жизни человека, соединение любви и заботы о другом в человеческих поступках. «Разлад воли», по его мнению, есть отказ человека от изменения самого себя, принятия на себя роли потребителя все большего количества благ, утрата гармонии между своей силой и слабостью. В свою очередь, «разлад воли» способствовал и утрате духовности.

Проблема зрелой ответственности непременно включает себя понятие о долге, обязательстве. Однако человеческий долг, по мнению Франкла, может быть понят только в контексте категории «смысла», а именно смысла человеческой жизни. Как указывает Франкл, вопрос этот присущ самой природе человека и отражает сущность человека. Как известно, духовность человека всегда определялась тем, в какой мере он задумывался о смысле жизни. Размышления о смысле жизни, по Франклу, есть тот духовный стержень, который отличает нормального человека от страдающего какой-либо душевной патологией. Остановимся на этой проблеме подробнее. Как указывает Франкл, только человеку свойственно обнаружить проблематичность своего существования и испытать неоднозначность своей жизни. В разные периоды человеческой жизни она становится особенно насущной и является показателем духовных исканий человека. Поиски смысла жизни могут возникнуть и в результате глубокого душевного потрясения, в любом случае, как отмечает Франкл, они являются показателем уровня развития человека, осмысленности его бытия. Как подчеркивает Франкл, человеческое существование никогда не бывает бессмысленным, пока сознание не оставило человека, он должен реализовывать ценности и нести ответственность. К ценностям Франкл причисляет явления различного порядка -- переживания, отношения, созидательные ценности. Одной из главных ценностей является отношение к судьбе, которая выпала на долю человека. «Сталкиваясь со своей судьбой и вынужденный ее принимать», человек реализует еще одну ценность -- отношение к ней. То, как человек несет тяготы жизни, какое достоинство он несет, будучи обреченным, подчеркивает, по мнению Франкла, то, насколько он состоялся как человек. Быть человеком, подчеркивает Франкл, значит быть сознательным и ответственным. Чрезвычайно важным для нашего исследования является мысль В. Франкла о том, что процесс постижения смысла жизни знаменует собой более высокий этап развития, чем просто психическое развитие человека, которое есть присвоение уже известного (по выражению Ш. Бюлер) смысла. Проводником такого развития, по Франклу, выступает совесть, которая помогает ему принять ответственность за свою жизнь.

Идея человека как творца собственной жизни отчетливо выступает в исследованиях Ф. Баррона, который рассматривал человека как результат его собственного творчества. Творчество же Баррон рассматривал как потребность в новом образе существования. Творение и сотворение человеком самого себя -- это особая форма эволюции сознания, которую невозможно понять вне контекста истории Земли. Однако главным фактором эволюции человека является способность чувствовать и постигать, а также свобода, которая, порождая ответственность, ограничивает себя.

Проблема духовности в связи со смыслом и ответственностью, а также творчеством себя как личности отчетливо проявляется в психотерапевтической практике. В ряде работ (Э. Минделл, Райх и др.) психотерапия рассматривается как особая духовная практика, приводящая к духовным навыкам, качествам и принципам жизни. Духовность в этом аспекте рассматривается как особое восприятие мира, как творческое преобразование реальности. Жизнь -- это постоянно развивающая, творческая, непредсказуемая и одухотворенная практика, с этой точки зрения, духовность есть осознание и использование на практике наших чувств. Главным чувством выступают наши чувства к другому человеку, их глубина, естественность. Все наши состояния связаны между собой и исполнены смысла. Наши чувства -- это часть природы, которая требует узнавания и сознания. Это есть умение духа. Способность улавливать собственные чувства, осознавать их и направлять их энергию на пользу деятельности образует духовность человека. Кроме того, духовность -- это и понимание того, что движет нами. Итак, духовность -- это обращение к чувствам, а вся жизнь человека -- это духовный путь, который может быть реализован, если человек дисциплинирован. Важнейшей характеристикой духовности является сочувствие, которое тесно связано с самообладанием. Самообладание в терапевтической практике связано с принятием человеком любого жизненного поворота спокойно и мужественно.

В работах Ассаджиоли духовность рассматривается также в тесной связи с волей человека. Средством духовного развития Ассаджиоли считает волю человека. Ассаджиоли вводит в свой научный аппарат понятие «сверхсознательных духовных энергий». Он считает, что данный вид энергии, подобно внутриатомной энергии, скрытой в материи, преобразует и возрождает человека. В его психосинтезе вводится следующая диаграмма строения психики человека: низшее бессознательное, среднее бессознательное, высшее бессознательное, или сверхсознательное, поле сознания, сознательное «Я», высшее «Я», коллективное бессознательное. Духовные энергии находятся в высшем бессознательном, которое является также источником высшей интуиции, вдохновения, гуманных и героических действий. Кроме того, оно источник высших чувств -- альтруистической любви, гениальности, экстаза, озарения и т.п. Развитие личности есть не только ее совершенствование, но главным образом ее гармоническая координация и возрастающее единение с «Я». Эту фразу Ассаджиоли называет духовным психосинтезом, в результате которого человек оказывается все более включенным в связи с другими людьми и становится частью духовной сверхличностной реальности.

Высоко оценивая идею самоактуализации, Ассаджиоли расширяет это понятие, вводя термин «самоосуществление», которое возможно на трех уровнях, высший из которых -- духовный. Он использует понятие «духовный» в самой широкой коннотации. Термин «духовный» «включает в себя не только религиозные переживания, но и все состояния сознания, которые обладают «ценностями выше среднего уровня» -- этическими, эстетическими, героическими, гуманистическими и альтруистическими». Духовное развитие в данном контексте означает осознание содержания сверхсознательного и приближение к сознанию «Я». В процессе самоосуществления происходит слияние «личного "Я" с духовным». Ассаджиоли констатирует, что духовное развитие человека является чрезвычайно трудным, в ходе этого развития имеет место «разительное превращение «обычных» элементов личности, пробуждение возможностей, прежде дремавший подъем сознания к новым сферам» [1; 32]. Духовное развитие индивида совершается в несколько стадий, которые характеризуются разными переживаниями и состояниями. Духовное, по мнению создателя психосинтеза, является такой же важной частью человека, как и материальное. Духовное, по Ассаджиоли, это высшие проявления человеческой души -- творческое воображение, интуиция, что является реальным, важным и поддается исследованию. Духовность реальна, т.к. изменяет внутренний мир и поведение человека. Как всякая реальность, духовность может быть выражена с помощью символов. Существуют, говорит Ассаджиоли, 2 группы символов -- абстрактные (солнце, звезда, огненная сфера, лотос, треугольник как символ трех аспектов личности) и «олицетворенные» символы (Ангел, Иисус, Воин, Мудрец, Учитель). Особенно важным Ассаджиоли считает символ внутреннего Господина, или Учителя, который является «инструментом техники» в достижении взаимоотношений между личным и духовным «Я», техникой внутреннего диалога.

Подводя итоги исследования проблемы духовности в зарубежной психологии, можно сделать следующие выводы:

* исследования духовности имеют место в разных направлениях зарубежной психологии, но наиболее перспективным является изучение феномена духовности в гуманистической психологии, в различных психотерапевтических техниках, основывающихся на динамической терапии, в рамках психосинтеза;

* сущность духовности связывается с высшими проявлениями человеческой психики, высшим уровнем развития человека;

* синонимом духовности во многих исследованиях выступает психологическая зрелость человека, самоактуализация, самоэффективность, креативность, самоосуществление;

* духовность реально проявляется в виде ответственности, свободы выбора, выступает в качестве синтеза любви и воли, эмпатии;

* духовность является сущностью человека, которая открывается ему в ходе его развития и требует от него значительных усилий;

* в ряде работ духовность связывается с волей человека или воля рассматривается как важнейшее средство достижения духовности.

§4. Проблема духовности в теологической психологии

Проблема соединения, сопоставления, интеграции данных о человеке, его духовных ценностях все чаше и чаще появляется в научной литературе. Нам кажется, что дело заключается не только в том, что проблема духовности была традиционной и близкой для религии и духовной практики священников. Думается, что все мы сейчас отчетливо начинаем осознавать, что религии накопили огромный опыт духовной работы и его не стоит игнорировать хотя бы из-за его эффективности, а с другой стороны, многообразные теории личности, как мы уже убедились, практика психотерапии не всегда дает возможность успешно решать проблемы духовного становления, достижения гармонии с самим собой. Кроме того, мы привыкли думать, что наука может все, поэтому, уповая на научные методы, научные принципы, пытаемся познать глубинную сущность человека, свести его психические проявления к нейрофизиологическим механизмам, объяснить его сложную природу действием среды и наследственности. И, хотя мы, бесспорно, принимаем все достижения научной мысли о человеке и считаем, что наука имеет приоритетное направление в исследованиях, нам кажется, что отвергать знания, накопленные в других сферах человеческой деятельности, было бы опасной и важнейшей методологической ошибкой (А. Харди). К счастью, эта участь начинает миновать отечественную психологию, которую все чаще интересуют проблемы духовной личности, вопросы биологического и душевного бытия. Ряд ученых стремится к созданию целостных учений человека с привлечением христианского опыта. Как указывается в этих исследованиях, психологу необходимо учитывать все аспекты человека, в том числе и духовные. Необходимо анализировать не только объективно регистрируемые психические проявления, но и такие сокровенные явления, как доброта, благоговение, раскаяние, стыд, обреченность и т.п. В работах М. Шелера, который стоит у истоков исследования человека на основе христианского опыта, человек как духовная личность рассматривается как обладающий известной автономией в отношении биологических и даже психических процессов. Личная, духовная сфера является доминирующей, превосходящей психофизиологическую.

В современной психологии, особенно в России, уже сложился плодотворный союз между теологией и психологией, который называют иногда религиозной психологией, иногда персоналистической антропологией, психологией субъективного духа. Различия в номинации не влияют на главную методологическую установку -- рассматривать человека на всех планах его бытия, как неповторимую, незаменимую, вечную ценность, дух которого после физической смерти не уничтожается, а переходит в иную сферу бытия, более великую. Более дальнюю традицию имеет сопоставление религии и психотерапии. Это происходит на основании того, что и терапия, и пасторская помощь имеют дело с душой человека. Многие психологи (Юнг, Ассаджиоли) предприняли попытки использовать религиозные методы работы. Во всех этих случаях имеет место смешанное понимание духовности. Так, Б.С. Братусь, предложивший термин «теологическая психология», считает, что психология должна быть введена в контекст православной христианской культуры с соответствующим обращением к духу и душе на новом, обогащенному уровне понимания. С этой точки зрения, духовность будет рассматриваться как высший уровень развития сознания человека, возвращающий его к Богу. Не отрицая важности рассмотрения человека с точки зрения (его терминология) гуманитарного и нравственного подходов как наиболее популярных, Братусь считает, что они неизбежно ведут к христианской психологии. Основанием для рассмотрения проблем личности в ракурсе христианского подхода является факт наличия у человека веры как несомненного психологического факта. Вера, подчеркивает Братусь, необходима человеку для создания целостного будущего, он верит, несмотря на колебания, ослабление воли, рациональные доводы. Без веры, констатирует Братусь, остановилась бы жизнь, ведь вера -- это в первую очередь психологическое явление, а вовсе не религиозный феномен. Размышляя о сущности веры, Братусь подчеркивает, что она обнаруживает себя как личное и непосредственное усмотрение, ощущение образа. Внутренняя достоверность не дается без усилий, она требует постоянной работы, усилий по ее восстановлению. Вера тесно связана со смыслообразованием, означающим внутреннее принятие факта, что тоже невозможно без усилий человека. Наконец, говорят о вере религиозной и нерелигиозной. Разница, по мнению Братуся, заключается в том, что образы нерелигиозной веры ограничены, соотнесены с текущей деятельностью, а религиозная вера «всегда восходит, проясняет связь с конечными, предельными вопросами жизни и смерти, созидая, удерживая духовную сферу человека как завершение, купол человеческого облика» (К проблеме человека в психологии // ВП. 1997, № 5. С. 15). Духовная сфера человека, по Братусю, обязательно включает вопросы веры, поэтому рассматривать человека и духовность как выражение глубинной сущности человека нужно обязательно в синтезе психологии и религии. Более того, он считает, что мы все возросли в христианской культуре и там следует искать наши основания. Кстати, и В.П. Зинченко, и Е.Б. Моргунов, и ряд других авторов считают, что опосредователями духовного роста человека среди многих медиаторов является именно Христос.

С этой точки зрения, человек -- это образ и подобие Бога, а развитие -- реальный опыт подражания Христу. Они предлагают ввести эсхатологическую парадигму в психологию, которая исходит из представлений о предельных, конечных смыслах бытия человека, его роли и назначении в мире, рассматривают многовариантный процесс возможных исходов развития, «как -- реальный процесс боговочеловечения, возвращения, подражания Христу». Реальность в данном контексте означает трудность, драматичность, отступления, падения, движение вперед. Самая высокая ступень развития личности -- духовная (эсхатологическая). Как отмечает Братусь, на этой ступени человек смотрит на себя, осознает себя не конечным и смертным существом, а соотносит себя с существом особого рода, соотносимого с духовным миром. «Это уровень, -- отмечает Братусь, -- в рамках которого решаются субъективные отношения человека с Богом, устанавливается личная формула связи с ним. Если говорить о христианской традиции, то субъект приходит здесь к пониманию человека как образа и подобия Божия, поэтому другой человек приобретает в его глазах не только гуманистическую, разумную, общечеловеческую, но и особую сакральную, божественную ценность» (Братусь Б.С. Психология. Нравственность. Культура. -- М., 1994. -- С. 159). Духовность этого уровня связана с представлением человека о благе и счастье как служении и соединении с Богом. Чрезвычайно важной является идея Братуся о том, что в человеке присутствуют все уровни развития, но духовные порывы часто оказываются на заднем плане под натиском эгоцентрических мотивов. Человек духовного склада вынужден вести борьбу с нижележащими отделами души.

В работах В. Цветкова, М. Яновского, А. Рассохина, Е. Рязановой и др. человек рассматривается в рамках интеграции психологии и христианства как целостная триметрия -- тело, душа, дух. Духовная жизнь рассматривается как освобождение индивидуальных особенностей психики, что приводит к актуализации личностного начала в человеке.

По мнению большинства психологов, попытка соединить религиозный и психологический подходы к духовности не всегда является возможной, т.к. речь идет о двух принципиально важных путях познания феномена духовности. Так, В.В. Знаков считает, что это проявляется главным образом в том, что два направления видят два пути источника духовности -- психология их ищет в человеке, религия -- в божественном откровении. У богословов, замечает он, духовность от Духа Святого, у ученого -- от человека и человечества. Кроме того, различия лежат и в том, что религия и психология порой оперируют разными понятиями. Например, важнейшее понятие религии -- грех. Человек, совершающий прегрешение, отступает от духовной жизни, грех не ведет к спасению, закрывает в человеке возможность соединить в сердце индивидуальный дух с Духом Святым. В психологии нет понятия греха. По сути дела, грех для психологии -- это субъективное переживание, но никак не внешняя оценка его поступка (Миланский). Следующее различие заключается в том, что религия и психология предлагают человеку разные пути спасения и достижения духовности. Духовность в религии достигается соблюдением заповедей, творением любви, добра, жертвенным служением Богу. Психология предлагает человеку идти своим путем, с помощью воли, терпения побеждая свои плохие мысли о людях, побеждая свои слабости и т.п. Духовность проявляется в самоактуализации, самореализации внутренних возможностей человека.

Безусловно, есть и много общего в этих двух направлениях. И религия, и психология говорят о противоречивости натуры человека. Целостность, духовность достигаются путем волевых усилий в результате работы над собой. И психология, и практика пастырской работы основаны на абсолютном принятии человека со всеми его особенностями. И в психологии, и в религии понятие нравственного бытия является основой существования человека. Христианская нравственность -- это и общечеловеческая нравственность, здесь действуют одни и те же идеи. И, наконец, очень важная идея относительно сходства религии и психологии была высказана Б. Ничипоровым. Человек достигает духовности через реорганизацию внешних форм, реорганизацию своей жизни таким образом, чтобы она имела смысл. Это делает его свободным и духовно, и душевно, и телесно. Вне одухотворения жизни обрести эту свободу невозможно. Любой человек, верующий и неверующий, совершает огромный труд по борьбе со страстями, недостатками, совершенствуя свою волю. Подавляя свои наклонности, вредные привычки, он становится истинно свободным. Возможности развития огромны и безмерны. И это признается и в религии, которая вовсе не ограничивает природу человека, а лишь дает человеку возможность быть хозяином своих страстей. Религия говорит о беспредельности любви, добродетели, о беспредельности любви и совершенства говорит и психология. Как верующий, так и неверующий, творя добрые дела, работая на благо общества, обретают духовность. И в религии, и в психологии для обретения духовности человек нуждается в других людях. Итак, в религии духовность -- это жизнь человека с Духом Святым в сердце. Путь обретения духовности -- через покаяние, преодоление страстей, освобождение.

В психологии духовность -- признание человеком своих возможностей и стремление к из реализации на благо общества. Путь обретения духовности -- через неустанную работу над собой, волевые усилия по обретению смысла жизни, совершенствование своих взаимоотношений с обществом. Как замечает большинство авторов, проблема соотношения этих подходов весьма сложна, в то же время она реальность нашего времени.

Глава II. Развитие и воспитание духовности

§1. Факторы и стадии развития духовности в онтогенезе

Проблема развития духовности как особой формы общественного бытия человека, особой внутренней реальности последнее время все чаще оказывается в центре внимания психологов. Так, поиск оснований и условий возникновения и развития внутреннего мира человека (его субъективности, самости, человеческого в человеке) в пределах индивидуальной жизни позволяет повысить ее качество и создать оптимальные условия для развития. Ряд авторов (И.В. Ватин, М. Кечки, И. Кон, Ф. Михайлов и др.) рассматривает развитие внутреннего мира человека и его субъективности как развитие способности ассимилировать явления бытия как факты жизнедеятельности, и само возникновение и существование этой способности связано с реализацией практического отношения человека к другому человеку, миру, обществу, истории и самому себе. Такое представление позволяет выделить в общественном бытии специфический уровень жизнедеятельности индивидов как субъектов. «Существование этого уровня означает, что субъективность возникает уже в самом бытии, она есть объективное требование бытия» (Ватин И.В. Человеческая субъективность. 1984. -- С. 197). Как отмечается, источник субъективности связан с изменением механизма жизнедеятельности живых существ, с возникновением способности человека превращать собственную жизнедеятельность в объект познания и преобразования. Здесь механизм самоорганизации превращается в механизм самоконтроля, что ведет к становлению отношения к самому себе, к субъективности, к превращению своей жизни в предмет своей воли и сознания (К. Маркс). Для методологии развития духовности чрезвычайно важным является положение об отношении человека к своей жизнедеятельности в онтогенезе. Живущее существо имеет две возможности: либо совпадать со своей жизнедеятельностью (но это животный способ существования), либо быть в отношении к ней: когда, как мы уже отмечали, человек делает свою жизнь предметом воли и размышления. Однако, как подчеркивал С.Л. Рубинштейн, неверно любое рассуждение, не выходящее за рамки альтернативы, т.к. для понимания природы человеческой субъективности, становления природы духовного мира человека, природное и общественное, социальное и биологическое есть именно предпосылки, из которых живущий человек строит нечто новое, принципиально иное, нечто «третье, способствующее освоению (превращению в свое) и противостоящее ему (а не внутри находящееся) его собственной природности и противостоящее ему его собственной социальности (именно собственной, а не анонимно отчужденной)» (В.И. Слободчиков).

Таким образом, становление внутреннего мира человека всегда есть путь конкретно исторического преобразования исходных предпосылок в некоторую совокупность способностей, которые обеспечивают человеческие, практические отношения к своей жизнедеятельности.

В современных разработках, посвященных проблеме становления внутреннего мира человека, его субъективной реальности, существует множество подходов. Так, по мнению большинства исследователей, если предельно обобщить все подходы к генезису субъективности, можно выделить три теоретические модели. При биогенетической исходным считается филогенетическое основание, которое определяет стадии и свойства «человеческого в индивиде». При социогенетической ориентации главным считается процесс социализации, который определяет духовное развитие в зависимости от изменений в социальной деятельности индивида. При персонологической ориентации в основу развития внутреннего мира ставятся сознание и самосознание как фундаментальные условия творческой реализации человеком его собственных целей и ценностей. Нам представляется, что для понимания духовного развития необходимо ориентироваться на процесс развития самосознания, в то время как для понимания психического развития в целом каждая из моделей может оказаться весьма полезной. По мысли И.С. Кона, каждая из этих моделей отражает реальные стороны развития целостного человека, поэтому развести эти модели означает жесткое, однозначное разграничение органических, социальных и психических свойств индивида.

Для понимания сущности духовного развития чрезвычайно плодотворной нам представляется идея В. Слободчикова о разнородных связях человека, ребенка с другими людьми, динамике их преобразования в действительную ситуацию развития. Как отмечает автор, «ребенок рождается не в качестве отдельного тела в пространстве тел физической реальности, а в культурно-историческом поле наличной социальности, наличных форм сознания, наличных видов деятельности. Своим рождением он поляризует это поле, преобразует жизнедеятельность взрослых в способ своего существования». Первоначально исходная субъективность ребенка, продолжает автор, есть просто другой, отличный от него субъект. Таково, например, по словам Гегеля, «в непосредственном существовании отношение ребенка в утробе матери -- отношение, не являющееся ни чисто телесным, ни чисто духовным, ни психическим -- отношение души. Это два индивидуума, но в еще нерасторгнутом единстве; один еще не является самостью... другой есть субъект этого единства, единичная самость обоих. Мать есть гений ребенка» (Гегель. Соч. Т.3). Фундаментальный сдвиг в развитии противоречивого бытия и духовности связан с рождением. С этого момента жизнь становится индивидуальным состоянием, существованием, вплетенным в социальную ткань общества и жизнь окружающих людей. Как подчеркивает Слободчиков, живая общность, сплетение и взаимосвязь двух жизней, и внутреннее, и внешнее: единство и внешняя противопоставленность указывают на то, что взрослый для ребенка не просто персонификатор и источник общественно выработанных способов поведения и способностей, а фундаментальное онтологическое основание для самой возможности возникновения духовности, полноценной жизни и развития. Поэтому отсутствие изначального единства ребенка и взрослого порождает не просто аномалии психического развития, но и невозможность становления духовности. Эту уникальную внутренне противоречивую общность двух людей В. Слободчиков называет событием. Оно, по его мнению, есть подлинная ситуация развития, где впервые закладываются специфически человеческие способности, «функциональные органы субъективности», позволяющие действительно «встать в отношение» к своей жизнедеятельности. Следовательно, сам ход развития состоит в смене одних форм события другими, более сложными. Весь ход бытия задается живым противоречием между стремлением к обособлению и одновременным стремлением к отождествлению. В ходе обособления происходит преобразование связей в отношения, что является условием становления индивидуальности, а в процессе отождествления -- восстановление и порождение связей, что лежит в основе приобщения к общечеловеческим формам культуры.