Формирование личности ребенка в общении

8. Старшего дошкольника больше всего волнуют вопросы личностных взаимоотношений, связей и процессов в мире не вещей, а людей. Естественно, что у детей на пороге школы (по данным исследований уже перечислявшихся выше аспирантов и сотрудников лаборатории) складывается новое отношение ко взрослому как к особой личности с богатыми и разнообразными свойствами, часто никак не связанными с сиюминутными интересами взаимодействия с ним детей. Собственные личностные качества также выдвигаются на первый план в представлении детей о себе, а суждение о них и о всех других своих способностях приобретает у детей наибольшую за все предшествующее время точность и четкость. Впрочем, и в старшем возрасте многие дошкольники переоценивают себя, а около 10 % - преуменьшают свои возможности.

Отношение к сверстникам значительно развивается, причем сравнительные наблюдения в детском саду и в детском доме показали, что отношение ко взрослому сильно влияет на остальные виды отношений. Дефицит общения со взрослым приводит к резкому обеднению отношений между сверстниками (данные наших сотрудников И. А. Байновой, Т. Д. Сарториус) и снижению познавательной активности детей (Т. Д. Сарториус). Напротив, как показали наши совместно с Т. Д. Сарториус данные, обогащение отношений и со взрослыми, и со сверстниками довольно быстро оказывает положительное воздействие на любознательность детей благодаря тому, что способствует формированию такой черты отношения к себе, как уверенность в своих силах. А общение со взрослыми очень быстро проецируется в сферу отношений ребенка со сверстниками и перестраивает их в благоприятном направлении (данные Д. Б. Годовиковой).

Подведем итоги сказанному. Анализ материалов, полученных коллективом лаборатории при исследовании общения детей со взрослыми и сверстниками в первые семь лет жизни, свидетельствует, что в результате коммуникативной деятельности у ребенка формируется отношение к себе, к другим людям (старшим по возрасту и ровесникам), а также к предметной действительности. Общение и ведущая деятельность ребенка выступают как основные факторы, определяющие содержание и характер отношений всех трех видов. Отношение ко взрослому в изученный период детства выступило как наиболее важная линия, во многом обусловливавшая развитие по двум другим линиям.

Изучение общения позволило охарактеризовать отношение ребенка к себе со стороны его содержания (отражаемые черты), аффективной окраски, точности (соответствия действительности) проявлений в поведении и в связи с регуляцией деятельности ребенка. В отношении ребенка ко взрослому и детям обнаружились также его содержание и аффективная окраска, а также относительное значение, придаваемое этим людям ребенком в его жизни и деятельности, генетическая и функциональная связь указанного отношения с образом жизни (Б. Ф. Ломов, 1979) детей. В отношении ребенка к предметной действительности выявились такие черты, как уровень активности, наличие инициативы, оригинальность и самобытность познавательных и практических действий, значение предметной (теоретической и практической) деятельности в жизни ребенка, абсолютное и по сравнению с общением.

По-видимому, изучение развития общения можно использовать как эффективный подход к исследованию формирования личности ребенка.

Некоторые истоки мировоззрения у дошкольников[13]

Мировоззрение - важнейшее качество личности. Научное мировоззрение позволяет человеку трудиться, участвовать в культурном процессе на уровне передовых достижений своего времени и вместе с тем обогащать культуру, способствовать дальнейшему прогрессу человечества. Вот почему так актуален сегодня вопрос об условиях целенаправленного формирования научного мировоззрения у детей.

Психологи справедливо полагают, что мировоззрение, так же как и личность, - довольно позднее по времени своего возникновения образование. Так, Л. С. Выготский связывает его появление с переходным возрастом (11-12 лет), который он вслед за Шпрангером называет также возрастом «врастания в культуру». Вместе с тем и Л. С. Выготский, и другие авторы признают, что начало формирования мировоззрения относится к гораздо более раннему возрасту, и уже в первые месяцы жизни начинается тот процесс, который завершается появлением мировоззрения в истинном смысле слова. Нам представляется, что без анализа ранних истоков нельзя понять историю формирования научного мировоззрения.

Цель нашей статьи состоит в том, чтобы рассмотреть некоторые вопросы становления основ мировоззрения в дошкольном детстве. Мы ставим перед собой две задачи:

1) изложить наше понимание теоретического содержания психологических проблем формирования научного мировоззрения;

2) показать экспериментальные материалы, которые, на наш взгляд, позволяют представить себе начальные этапы формирования мировоззрения у детей моложе семи лет.

Понятие мировоззрения. Прежде всего мы хотим остановиться на определении того, что такое мировоззрение. Нами движет при этом желание не сотворить еще одну дефиницию, а ясно очертить содержание, вкладываемое в научный термин, хотя бы и в предварительном, рабочем порядке. Знакомство с определениями мировоззрения, содержащимися в публикациях различных авторов за последние годы [20, 21, 22, 23, 28], привело нас к выводу о том, что мировоззрение есть субъективный образ (отражение) наиболее общих, основных закономерностей внутреннего и внешнего мира в их взаимосвязи.

Коротко прокомментируем предложенное определение.

Мы подчеркиваем, что психологической реальностью мировоззрения является его существование, как отражения субъектом объективных, не зависящих от деятельности и познания людей законов и начал мира. Такое отражение может осуществляться на разных уровнях - от ощущения до абстрактной мысли, а скорее всего, на каждом этапе жизни представляет собой своеобразное единство чувственных и внечувственных компонентов. На этапах первичного становления мировоззрения образ может еще не иметь отдельного, самостоятельного существования: ему предшествует слитность отражения объективных закономерностей мира с действием, поведением. В этом отношении нам представляется в высшей степени верной мысль Л. С. Выготского, высказанная в его книге о высших психических функциях о том, что в раннем онтогенезе мировоззрению предшествует «миродействие».

1. Наиболее важной особенностью мировоззрения мы считаем не полноту картины мира, которую обычно выдвигают на передний план, говоря об этом понятии, а выделенные в ней личностью наиболее общие, основополагающие начала. Как и все абстрактное, такие начала отражаются в их конкретной форме, но частное в них есть лишь форма всеобщего. Кстати, уровень абстракции выделяемых в мировоззрении начал в большой степени определяет и полноту картины мира, потому что чем этот уровень выше, тем меньше их нужно, чтобы отразить все наиболее существенное в мире.

2. Представленные в мировоззрении начала касаются не только внешнего, но и внутреннего мира, причем обязательно, принципиально в их взаимосвязи, во взаимоотношении друг с другом. Мировоззрение не принадлежит личности, отчужденной от окружения и противостоящей ему, а отражает способ существования личности в мире, который и дан ей постольку, поскольку она активно в нем действует, преобразуя его и творя собственную сущность.

Таков наш краткий комментарий к представленному выше определению понятия мировоззрения. Предложенное нами определение согласуется со взглядами Л. С. Выготского, писавшего о генезисе мировоззрения в раннем и дошкольном детстве: «Под мировоззрением мы не склонны понимать какие-либо логические, продуманные, оформленные в осознанную систему взгляды на мир и его важнейшие части… Мировоззрение - это то, что характеризует все поведение человека в целом, культурное отношение ребенка к внешнему миру» [8]. И далее: «Мы вкладываем в этот термин чисто объективное значение того способа отношения к миру, который есть у ребенка».

Мировоззрение и культура. Следующий важный вопрос, естественно встающий перед исследователем, касается понимания происхождения изучаемого явления. Мы разделяем точку зрения, высказанную в статье Ф. Т. Михайлова и А. В. Толстых [21], на неразрывную связь мировоззрения в каждую историческую эпоху с культурой общества. Надо подчеркнуть, что связь мировоззрения и культуры носит генетический и функциональный характер: мировоззрение порождается благодаря активному участию людей в процессе сотворения культуры и выражается в отправлении характерных для данной культуры видов деятельности. В этом смысле научное мировоззрение свойственно той исторической эпохе, современниками которой мы являемся. Оно связано с развитием культуры и деятельностью на высших уровнях, возможных в условиях нашей общественно-исторической эпохи.

Однако необходимо принимать во внимание, что в обществе реально сосуществуют несколько различных видов культуры, представляющих собой разные этапы ее развития. Участвуя в практическом отправлении таких субкультур, люди овладевают и неодинаковым мировоззрением. Так, наряду с научным возникают религиозное, художественное, стихийно формирующееся обыденное мировоззрение. С точки зрения того определения, которое мы сообщили в начале раздела, разные виды мировоззрения различаются по количеству и содержанию отражаемых ими начал мира, по их последовательности и связанности в единое целое, по уровню их осознанности и вербализованности и, главное, по степени приближения к объективной истине.

Структура мировоззрения. Мировоззрение представляет собою сложную целостность, имеющую более или менее выраженную структуру. Имея в виду цели последующего генетического исследования, мы склонны связывать изучение структуры мировоззрения с решением двух основных задач. Это, во-первых, задача определения состава того субъективного образа, которым является мировоззрение: что именно из существующих в мире объективных закономерностей отражено субъектом в форме образа или реально учитывается им при построении своей активной деятельности в социальном и предметном окружении. И это, во-вторых, задача анализа относительного значения отдельных компонентов образа. Можно думать, что некоторые закономерности мира имеют центральное значение в субъективном образе (например, представление о первичности материи и вторичности сознания), в то время как другие выступают как производные от первых (например, представление о том, что такое живое и неживое). Для развитого мировоззрения характерна прочная связь отдельных компонентов, наличие между ними многосторонних и непротиворечивых связей.

Мировоззрение и личность. Важное значение при реализации теоретического подхода к проблемам мировоззрения имеет выяснение взаимоотношений этого понятия с другими понятиями, или психологическими категориями. Так, специального рассмотрения заслуживает вопрос о соотношении понятий мировоззрения и личности.

Мы полагаем, что мировоззрение и личность тесно связаны между собой. Мировоззрение всегда принадлежит определенной личности. Оба они представляют собой то синтезирующее, объединяющее начало, которому принадлежат отдельные психические функции и процессы, внутри которых последние вычленяются. Мировоззрение служит одной из главных характеристик личности. Но личность, в свою очередь, определяет практику индивида на основе мировоззрения. В частности, направленность личности и уровень ее активности обусловливают пристрастность индивида, его горячность и энергию при отстаивании своего мировоззрения, его последовательность при организации деятельности на его основе.

Однако личность и мировоззрение мы считаем нетождественными психологическими категориями. Для мировоззрения определяющим является понятие образа, отражения, причем в связи с наиболее общими объективными закономерностями. Для личности же таким основным понятием является, по-видимому, понятие отношения - личность представляет собою целокупность отношений человека с другими людьми, их целостный ансамбль [1, 13].

Онтогенетическое развитие мировоззрения. Попробуем теперь применить общие положения, высказанные выше о природе мировоззрения, его сущности и происхождении, к процессу онтогенетического развития и формирования его у маленького ребенка. Главное исходное положение здесь состоит в утверждении о том, что при рождении у ребенка мировоззрение отсутствует, и он усваивает или, точнее говоря, вырабатывает его постепенно, в ходе своей жизни. Решающее значение имеют при этом два момента - собственная активность, деятельность ребенка, принимающего участие в культурном процессе, и транслируемое ему из окружающей среды в ходе общения с людьми мировоззрение, выработанное в обществе.

В наиболее благоприятном случае ребенок усваивает научное мировоззрение, соответствующее общественно-историческим возможностям эпохи, в которую живет, одновременно обогащая его собственным вкладом.

Второе важное положение состоит в том, что развитие мировоззрения осуществляется путем постепенной дифференциации и усложнения первоначального наброска той целостности, которая спустя годы станет мировоззрением ребенка. Нам представляется очень верной мысль Л. С. Выготского о том, что «ребенок начинает с самых общих схем вещей, которые индивидуально не различаются, но воспринимаются им согласно… ассимиляционной схеме» [8], и далее: «…ребенок от общего идет к частному, выделяя постепенно все более и более дробные группы, и выделение единичного предмета, видимо, является делом более поздним». В намеченной им далее гипотетической схеме развития Л. С. Выготский выделяет в качестве первой - «магическую» стадию слитности у ребенка своего «Я», другого человека и физического предмета.

В наших экспериментах мы реально наблюдали такую изначальную аморфную целостность и видели, как в первые месяцы жизни под влиянием инициативных воздействий взрослого и нерасчлененной целостности выделяются три полюса, а именно: 1) «Я», далее 2) «Он (они)» и 3) «Физический объект» (мир). И дальше развертывается дифференциация на каждом полюсе, хотя целостность и взаимосвязь полюсов не только сохраняются, но и все более закрепляются. Наше исследование на сей счет мы уже сообщали ранее [16]. Мы тогда подчеркнули роль общения как единого контекста для развития на каждом из трех полюсов целостности. Мы указали также, что доминирующее значение имеют события, которые совершаются на полюсе «Он - другие люди - социальный мир». Именно через другого человека ребенок все глубже познает себя. Через людей же ему открывается мир природы и вещей.

Первенствующее значение, которое имеет в развитии мировоззрения полюс «Он - другие люди - социальный мир», в онтогенетическом исследовании отчетливо выявляется в феномене избирательности.

Наши опыты с детьми от рождения до 7 лет показали, что на всех этапах детства ребенок обнаруживает совершенно особенное отношение к воздействиям, исходящим от людей, по сравнению с воздействиями из всех других источ ников.

Во-первых, дети быстрее выделяют голос человека, чем все другие звуки, а в наборе картинок они первыми видят рисунки человека, а не животных и бытовых вещей [10, 9, 5].

Во-вторых, дети тоньше различают особенности воздействий людей - их мимику, интонации, фонематические особенности речевых звуков, чем аналогичные по сложности качества предметов [26, 18, 19].

И в-третьих, в конфликтных ситуациях, когда нужно выбрать один из двух компонентов - исходящий от человека или не связанный с ним, - дети устойчиво предпочитают «социальный» сигнал [4, 5].

Усвоение и обогащение мировоззрения продолжаются всю жизнь человека. Однако в этом непрерывном процессе можно - и нужно - выделять ключевые пункты качественных преобразований, переломов в развитии. Одновременно в распоряжении исследователя оказывается и возможность наметить критерии сформированности мировоззрения, с помощью которых открывается перспектива диагностики уровней относительного развития у ребенка его мировоззрения.

Мы видим несколько неодинаковых аспектов анализа онтогенетического развития мировоззрения, но укажем только два из них - формально-динамический и содержательный.

Сформированность мировоззрения можно оценивать с точки зрения его формально-динамической характеристики, зрелости психологических механизмов этого образования. Исходя из характеристики развитого, «взрослого» мировоззрения на разных этапах развития следует отмечать:

а) полноту субъективного образа мира у ребенка, наличие в нем отражения наиболее важных объективных закономерностей (хочу подчеркнуть, что я имею при этом в виду сам факт наличия, вхождения в субъективный образ мира у ребенка отражения тех или иных начал мира, а не его правильность);

б) целостность субъективного образа, выражающуюся во взаимосвязанности отражения ребенком отдельных объективных закономерностей и в их непротиворечивости, последовательности;

в) уровень осознания ребенком составных частей своего представления о мире, о себе и о себе в мире, его способность ясно и четко их вербализовать.

У маленьких детей отмеченные выше формально-динамические параметры поразительно отличны от того, что мы видим у взрослых людей. Одним из первых психологов, который прикоснулся к их изучению, был Жан Пиаже. Еще в 20-е годы [32] он предлагал женевским дошкольникам вопросы, относящиеся к устройству мира, например: почему солнце не падает на Землю, из чего сделаны Луна и звезды, почему день сменяется ночью и откуда берется ветер? Пиаже не придавал серьезного значения детским теориям мироздания, но он обратил самое пристальное внимание на особенности мышления детей, обнаружившиеся в их ответах на вопросы. Оказалось, что, рассуждая, дети устанавливали синкретические связи между событиями и явлениями, совершали действия соположения, обнаруживали нечувствительность к противоречиям, переходили от частного к частному, минуя общее. Их умственным действиям была свойственна логика восприятия, которая, в отличие от логики мыслей, не знает противоречия.

В 1981 г. студентка факультета психологии МГУ Н. Б. Шумакова выполнила под руководством Л. Ф. Обуховой [29] дипломную работу, которую назвала «Мировоззрение дошкольника». Она повторила опыты Ж. Пиаже, и получила достойные удивления факты: в Москве в 1981 г. дошкольники отвечали на вопросы, заданные когда-то Пиаже, так же, как это делали 60 лет назад их сверстники в Женеве! Их объяснениям причинных связей в физическом мире были свойственны те же формально-динамические особенности, о которых было сказано выше, и это несмотря на то, что наши дети получают огромный приток неведомой женевским малышам информации с помощью радио, телевидения и книг! Они прихотливо вплетают научные сведения, услышанные ими, в свои разговоры, но выражающиеся в них начатки мировоззрения детей сохраняются без изменения.

Думается, что можно получить и множество дополнительных сведений об уровне сформированности мировоззрения у детей, пользуясь аналогичными методами. Большое значение для оценки такого уровня имеет устойчивость ответов при нескольких повторных опросах детей с различными интервалами времени между встречами. Текучесть, нестабильность ответов (относительно неважно, о каком их содержании идет при этом речь) будут свидетельствовать о низком уровне сформированности мировоззрения по таким параметрам, как целостность, непротиворечивость, уровень осознания отдельных начал мира.

Тщательного исследования заслуживает также еще одна поразительная способность дошкольников в их разговорах на серьезные научные темы: та готовность, с которой они дают ответы на вопросы, затрудняющие взрослых, и быстрота при формулировании ими своего мнения, завидная даже для большого специалиста в соответствующей области. В «Литературной газете» недавно рассказывали об одном дошкольнике, который поражал окружающих взрослых своей мудростью. В книге Дианы Борисовны Богоявленской [6] приводятся такие ответы шестилетнего философа:

«Горе - это то, чего нельзя поправить».

«Учитель отличается от ученика тем, что у него ум в голове, а у ученика - в учебнике».

«В чем суть нового? - Новое состоит из своего будущего».

На каждый ответ ребенку было достаточно пары секунд! Несмотря на всю привлекательность таких мгновенных и складных ответов, сама их быстрота говорит о необдуманности, выдает отсутствие целостности в той складывающейся, но пока еще совсем рыхлой системе, в которую они входят, потому что подобная система обычно создает у отвечающего инерцию, заставляя его привести в действие всю сложную сеть взаимосвязанных компонентов субъективного образа.

Нам представляется, что исследование формально-динамических сторон мировоззрения на разных этапах детства - важный путь для диагностики становления психологических механизмов этого сложного образования.

Развитие содержательной стороны мировоззрения в онтогенезе. Но, конечно, формально-динамическая характеристика мировоззрения как становящегося психологического образования вовсе не является единственной или даже самой главной его частью. Важнее и, несомненно, намного увлекательнее задача изучения содержательной стороны мировоззрения на разных этапах детства. Она и составляет тот второй аспект анализа онтогенетического развития мировоззрения, который мы хотим указать.

Исследование того, что именно и как отражается в субъективном образе мира у маленького ребенка, еще ждет своего часа. Но как его построить? Мы хотим в своем сообщении обратить внимание на работы с дошкольниками, выполненные в русле иных психологических проблем, но которые, на наш взгляд, позволяют приподнять завесу над тайной мировоззрения малышей. Я остановлюсь в своем сообщении только на двух группах таких работ. Первая - работы, посвященные изучению мышления малышей, а вторая - исследования вероятностного прогнозирования.

Особенности мировоззрения дошкольников по данным исследования их мышления. Сначала о первой группе работ. Дело в том, что логика мышления ребенка формируется и развивается в практике решения им жизненных проблем, и наиболее характерные для жизнедеятельности ребенка совокупности задач отражаются в законах построения его мыслительных действий. Ребенок отказывается от предыдущих способов мышления только вследствие их непрактичности - из-за невозможности продуктивно использовать их для решения встающих вопросов [7]. И он овладевает теми новыми приемами мыслительной деятельности, которые необходимы и достаточны для достижения им успеха в более сложных условиях. Поэтому-то, исследуя особенности мышления детей, можно выявить особенности не подозреваемой самим ребенком субъективной картины мира, выстроенной у него с помощью этого орудия и одновременно отразившейся в его способах и приемах.

(Я не останавливаюсь специально на хорошо доказанном тезисе о том, что деятельность ребенка развертывается в сотрудничестве с окружающими людьми, в едином контексте коллективной деятельности и общения, и что ребенку нет нужды самостоятельно изобретать все средства познания, которые уже добыты в истории человечеством, например, системы сенсорных эталонов [2], систему логических операций [11] и прочие вещи.)

Если возвратиться к всемирно признанному авторитету в области детского мышления - к Пиаже, - то окажется, что для дошкольников он выделил как устойчивый типический признак их мыслительного аппарата склонность использовать, например, для объяснения физической причинности моральные, анимистические и артификалистские связи. Констатирующие опыты выявляют аналогичные склонности и у московских дошкольников 1980 года. Но Шумаковой, о работе которой мы уже упоминали, удалось все же отметить характерное отличие: московские дети наших дней при объяснении явлений в мире не прибегают к идее бога, в отличие от их ровесников из Женевы. В то же время они охотно, подобно изученным Дж. Брунером [14] бушменам, объясняют непонятные случаи волшебством. Об этом сообщает ученик Н. Н. Поддъякова Н. Е. Веракса в своей недавней статье в «Вопросах психологии» [7]. Он демонстрировал дошкольникам необычное поведение предметов (например, качение цилиндра вверх по наклонной плоскости) и задавал им вопросы об увиденном. В основе фокусов, конечно, лежало использование различных механических приспособлений, простых, но неведомых ребенку. И малыши приходили к выводу, что взрослый умеет творить чудеса. Лишь в подготовительной группе дети начинают подозревать при виде непонятных явлений, что взрослый не чародей, а просто применяет какие-то хитрости.

Любопытное изучение детского мышления с интересующей нас точки зрения ведет эстонский психолог П. Тульвисте. По Пиаже, развитие мышления мало связано с культурой общества, а жизненная практика ребенка-дошкольника, определяющая развитие его мышления, носит индивидуальный характер его единичного уравновешивания с окружающей средой. Но согласно взглядам Л. С. Выготского, истоки вербального мышления детей коренятся в культуре. Как же тогда и почему, - спрашивает П. Тульвисте, - ребенок усваивает не научное мышление взрослых, а сначала проходит стадию «специфически детского» прелогичного мышления, аналогичного мышлению в неведомых ему традициональных культурах?

П. Тульвисте отвечает на этот вопрос так: «Очевидно, - говорит он, - наша культура не является однородной, а включает в себя разнообразные виды деятельности - в том числе и такие, которые общи «современным» и традициональным культурам» [27]. Дети сначала усваивают типы мышления, общие у нас с первобытными людьми. Взрослые тоже и сейчас применяют их в некоторых областях для решения особых задач. Ребенка раньше знакомят с художественными текстами, а потом уже с научными. Вот он и овладевает первоначально ненаучными видами мышления. Развитие же его состоит в том, что он постепенно овладевает также и новыми видами мышления; но он сохраняет способность и к старым, а также узнает, где и как следует применять каждый вид мышления. Свои теоретические рассуждения П. Тульвисте подтвердил на примере такой специфически «детской» черты мышления, как анимизм, в опытах с детьми, растущими в условиях традициональной культуры. Факты, полученные в межкультурных исследованиях Майкла Коула, Маргарет Мид [30] и других психологов, говорят в пользу выводов Тульвисте.

Значение работ по вероятностному прогнозированию для изучения онтогенеза мировоззрения. В работах, о которых рассказывалось выше, материалом служили высказывания детей, и, следовательно, речь в них шла о тех уровнях формирования мировоззрения, когда субъективное отражение уже достигло уровня образа и допускает осознание и вербализацию его компонентов. Но существуют методы исследования, позволяющие проникнуть и в еще более ранние этапы формирования мировоззрения, когда оно существует в еще слитой с практическим поведением форме «миродействия». Такую методику мы усматриваем, в частности, в работах по психологии вероятностного прогнозирования. И это та вторая группа работ, к которой мы хотим привлечь внимание в нашем сообщении.

За рубежом и в нашей стране существует обширная литература по исследованию стратегий поведения в ситуациях, где предъявляются разнообразные сигналы, частоту и последовательность которых нужно учесть, чтобы получить выигрыш. Недавно в журнал «Вопросы психологии» поступила статья А. Ю. Акопова [2], где сравнивается поведение в случайных средах животных, а также детей и взрослых людей. Автор уже давно работает над проблемой [3], он использовал также опубликованные результаты исследований других ученых.

В одной из серий испытуемым предлагались два сигнала в случайном порядке, но так, что частота одного (красного света) в четыре раза превышала частоту другого (зеленого). По данным ряда исследователей [24, 31], оптимальной в таких условиях является стратегия максимилизации: выбора всегда только более частого сигнала; к ней и приходят животные от рыб до млекопитающих включительно. У А. Ю. Акопова дети 3-4 лет также всегда выбирали чаще подкрепляемый сигнал. Но после пяти лет дошкольники начинают чередовать свои выборы, постепенно опробуя и все остальные альтернативы: любознательность оказывается у них более сильным импульсом, чем стремление к выигрышу. А с 12 лет дети, так же как и взрослые, пытаются определить сложную структуру последовательности сигналов, хотя и теряют много выигрышей. Вернуть их к стратегии максимализации может либо усталость, либо повышение цены выигрыша, либо другие специальные усилия экспериментатора.

Полученные в опытах факты А. Ю. Акопов объясняет тем, что испытуемые ищут закономерность в предъявлении сигналов, причем чем дети старше, тем более сложные, высокие уровни упорядочивания они пытаются отыскать. Тактика поведения детей, - заключает автор, - «является для них основным приемом познания закономерностей экспериментальных сред». В опытах была установлена зависимость сложности тактики прогнозирования, применяемой ребенком, от уровня его «социальной адаптации» и «зрелости» (термины А. Ю. Акопова).

В описанных экспериментах нам видится возможная модель методики, используя которую можно выявить в действиях ребенка отражение им случайности-необходимости и других объективных закономерностей мира, а также своего собственного способа существования в мире. Отсутствие речевых ответов позволяет применить методику для исследования начатков мировоззрения у самых маленьких детей.

Заключение

В своем сообщении мы хотели подчеркнуть принципиальную важность изучения истоков мировоззрения у маленьких детей и наметить те теоретические и методические приемы, которые следует положить в основу экспериментального изучения истоков мировоззрения. Сейчас мы еще в самом начале такого пути, а продвинуться по нему можно, только постепенно накапливая тщательно установленные факты и переходя от частных ко все более широким обобщениям.

Список литературы

1. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 42.

2. Акопов А. Ю. Особенности прогнозирующей деятельности детей-дошкольников // Вопросы психологии, 1982.

3. Акопов А. Ю., Случевский Ф. И. Прогностическая деятельность человека в однозначно-детерминированных средах в норме и патологии // Вопросы психологии, 1981. - № 3.

4. Бедельбаева X. Т. Влияние общения на избирательное отношение детей к «социальным» и «несоциальным» зрительным сигналам // Новые исследования в психологии, 1978. - № 2.

5. Бедельбаева Х. Т. Развитие избирательного отношения к зрительным воздействиям у детей дошкольного возраста: Канд. дис. - М., 1978.

6. Богоявленская Д. Б. Пути к творчеству. - М., 1981.

7. Веракса Н. Е. Особенности преобразования противоречивых проблемных ситуаций дошкольниками // Вопросы психологии, 1981. - № 3.

8. Выготский Л. С. История развития высших психических функций. Собрание сочинений. - М., 1983. Т. 3.

9. Галигузова Л. Н. Влияние потребности в общении на избирательность восприятия зрительных воздействий у детей раннего возраста // Исследования по проблемам возрастной и педагогической психологии / Под ред. В. В. Давыдова и М. И. Лисиной. - М., 1978.

10. Годовикова Д. Б. Особенности реакций младенцев на «физические» и «социальные» звуковые раздражители // Вопросы психологии, 1969. - № 6.

11. Давыдов В. В. Виды обобщения в обучении. - М., 1972.

12. Запорожец А. В., Венгер Л. А., Зинченко В. П., Рузская A. Г. Восприятие и действие. - М., 1966.

13. Ильенков Э. В. Что же такое личность? // С чего начинается личность? - М., 1979.

14. Исследования развития познавательной деятельности / Под ред. Дж. Брунера, Р. Ольвер и др. - М., 1971.

15. Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. - М., 1977.

16. Лисина М. И. Формирование личности ребенка в общении // Психолого-педагогические проблемы становления личности и индивидуальности в детском возрасте. - М., 1980.

17. Лисина М. И., Ветрова В. В., Смирнова Е. О. Об избирательном отношении к речевым воздействиям взрослого у детей раннего и дошкольного возраста // Проблемы общения и воспитания. - Тарту, 1974. Т. II.

18. Лисина М. И., Лопес Гевара Г. М. О развитии избирательности фонематического слуха в раннем возрасте. Сообщение I. Различение фонем родного и иностранного языка у русских детей // Новые исследования в педагогических науках, 1972. - № 2.

19. Лисина М. И., Лопес Гевара Г. М. О развитии избирательности фонематического слуха в раннем возрасте. Сообщение II. Различение фонем родного языка у кубинских детей и взрослых // Новые исследования в психологии, 1973. - № 2.

20. Менчинская Н. А., Мухина Т. К. Формирование научного мировоззрения как предмет психологических исследований // Советская педагогика, 1976. - № 4.

21. Михайлов Ф. Т., Толстых А. В. Логико-методологические проблемы формирования научного мировоззрения. - 1981.

22. Мухина Т. К. Индивидуально-психологические особенности формирования научного мировоззрения у старших школьников // Советская педагогика, 1977. - № 8.

23. Мшицкий Д. М., Трубачев В. В. Информация и проблемы высшей нервной деятельности (вероятность и условный рефлекс). - М., 1974.

24. Обухова Л. Ф. Концепция Жана Пиаже: за и против. - М., 1981.

25. Смирнова Е. О. Относительное развитие звуковысотного и речевого слуха в первые три года жизни: Дипломная работа, ф-к психологии МГУ, 1971.

26. Тульвисте П. Существует ли специфически детское вербальное мышление? // Вопросы психологии, 1981. - № 5.

27. Шинкарук В. И., Иванов В. П. Актуальные проблемы исследования мировоззренческих функций диалектического материализма // Вопросы философии, 1981. - № 2.

28. Шумакова Н. Б. Мировоззрение дошкольника: Дипломная работа, ф-т психологии МГУ, 1981. (Цит. по Л. Ф. Обуховой. 1987.)

29. Mead M. Social Change and Cultural Surrogates. - In.: С. Kluckhohn, H. A. Murrey and D. M. Schnider (Eds.) Personality in Nature, Society and Culture (2-nd ed.). - N.Y., 1956.

30. Montgomery K. C. The Relation Between Exploratory Behavior and Spontaneous Alteration in the White Rat. 7 //.!.Сотр. Physiol. Psychol., 1951. - № 44.

31. Piaget J. De Quelque Formes Primitives de Causalite chez L'enfant // L'annee Psychologique, 1925. - № 26.

Общение и сознание (осознание, самосознание). Развитие сознания (самосознания) в онтогенезе[14]

Мы понимаем под общением взаимодействие двух и более человек, в ходе которого они обмениваются информацией с целью налаживания отношений и достижения общего результата. Партнеры по общению попеременно выступают то как субъекты, то как объекты активности. Предметом их активности (точкой ее приложения) служит другой человек, причем как личность, а не как физическое тело.

Естественно поэтому думать, что в результате общения возникают своеобразные продукты, определяемые сущностью подобного взаимодействия. Среди продуктов личностного общения одно из главных мест занимает сознание, осознание и самосознание. Действительно, будучи направленным на других людей, общение обеспечивает человеку их отражение, построение их образов. Но так как человек и сам одновременно служит предметом активности других людей, он получает возможность для отражения своих собственных качеств, для построения образа самого себя. Процесс самопознания и самооценки совершается в общении через посредство другого человека (Петр осознает себя через Павла) и с его помощью (на основе выяснения его отношения, оценки в ходе бесед).

В общении на деловые и познавательные темы происходит практическое и, соответственно, теоретическое сотрудничество людей, материалом для которого становятся явления и объекты окружающей среды. В дискуссиях и даже без них, просто в процессе обсуждения разнообразных тем, участники взаимодействия достигают осознания своих воззрений на мир, которые вне общения могли бы остаться на более низких уровнях ощущения и переживания, не проецируясь в поле ясного сознания или отражаясь в нем не полностью и с искажениями.

В целом можно утверждать, что опыт общения служит (наряду с опытом индивидуальной деятельности) решающим фактором становления и развития сознания, осознания, самосознания. В совокупности оба эти вида опыта составляют практику, являющуюся критерием истины.

Потребность в общении как стремление к самопознанию и самооценке

Согласно нашим взглядам, стремление человека к самопознанию и самооценке составляет самую сердцевину его потребности в общении, ее природу. Поэтому возникновение основ самосознания и сознания можно изучать, наблюдая становление и развитие коммуникативных потребностей.

Стремление к самопознанию и самооценке возникает у детей впервые только в общении с близкими взрослыми, которые относятся к младенцу как к будущей личности и существу, уже одаренному сознанием. Без такого отношения (при «дефиците общения», по Н. М. Щелованову) у детей не складывается «первая духовная потребность» (А. В. Запорожец), и они впадают в состояние психического маразма (госпитализм).

1. На протяжении первых 7 лет жизни развитие потребности в общении со взрослыми, а с 3 лет - и со сверстниками обусловливает формирование отношения детей к себе. В фундаменте коммуникативной потребности лежит стремление детей к доброжелательному вниманию других людей, а над ним надстраиваются в последовательном порядке стремление к сотрудничеству, уважению и к общности мнений и оценок с окружающими людьми. Удовлетворяя эти стремления, ребенок получает возможность оценить свои успехи и недостатки с помощью взрослых и сверстников в разных сферах активности.

2. В контактах со взрослыми ребенок оценивает себя путем сравнения с идеалом, образцом; в контактах со сверстниками - путем сравнения с равными себе существами. Оба способа одинаково необходимы ему для развития самопознания, хотя и обеспечивают последнее по-разному.

Мотивы общения как основа формирования у детей «образа Я» и образов других людей

Согласно нашим представлениям мотивы общения являются свойствами самого ребенка и других людей, ради которых он обращается к своим партнерам.

Образ взрослого человека прорисовывается в представлении ребенка постепенно. В 1-2 месяца он уже четко дифференцирует степень внимания взрослых, но до трех месяцев еще не способен их различать; после 3 месяцев начинает выделять мать, хотя не боится посторонних лиц («позитивное узнавание»); в раннем возрасте четко отражает «портретные черты» разных взрослых. В первые месяцы жизни ребенок воспринимает доброжелательное внимание взрослых, в 1-3 года ценит их практические умения; в 3-5 лет начинает выделять познания старших, а после 5 лет воспринимает их внеситуативно, в их профессиональных и личностных качествах. Параллельно обогащению образа взрослого увеличиваются его четкость и осознанность.

1. Образ сверстника складывается у детей позднее, начиная с 2 лет; до конца дошкольного детства он намного беднее образа взрослого, мало осознан и слабо вербализован. В сверстника дошкольник глядится главным образом для того, чтобы увидеть самого себя: ему важно определить отношение других детей к себе; сами же они долго остаются для него всего лишь «невидимым зеркалом». В сверстниках дошкольников наиболее привлекают их свойства как партнеров по практическим контактам, окрашенным бурными эмоциями, их способность поддержать творческую фантазию ребенка.

2. «Образ Я» формируется у ребенка под влиянием опыта общения (с взрослыми и сверстниками) и опыта их индивидуальной деятельности. Первые наброски этого образа складываются у младенцев на первом году жизни («центральное ядерное образование», «пра-личность») и имеют здесь форму аморфного самоощущения и радостного переживания своей уникальной ценности для близких взрослых. В раннем детстве складывается характерный для ребенка уровень инициативности, принимающий при благоприятных условиях форму наступательного поведения в ходе познания мира людей и предметов. Дошкольники имеют четкие и достаточно точные представления о своих практических умениях, несколько слабее отражают собственные знания; а их мнение о своих личностных достоинствах обычно безапелляционно положительное и представляет собой слепок с любовного отношения к ним близких людей. В целом маленькие дети - большие оптимисты, и это очень благоприятно для их общего развития.

Роль общения в формировании основ сознания и мировоззрения детей

На ранних этапах онтогенеза у детей возникают в форме первоначальной слитости основы их будущей личности, сознания и мировоззрения. У младенцев зачатки этих образований еще не выделились в особый внутренний план, а представлены в виде «миродействия» (Л. С. Выготский). Но они уже отражают жизненную практику ребенка и служат регуляторами его деятельности.

1. В раннем возрасте развивается внутренний план действий ребенка. Овладение речью и культурно-фиксированными предметными действиями по образцу, показываемому взрослым, приводит к становлению у детей первичных форм осознания своего поведения и произвольной регуляции действий. Процессуальные игры помогают детям отделить действия от предметов, а обозначение словом предметов и действий с ними способствует появлению у них плана фантазии и сознания.

2. В дошкольном возрасте развертывается умственное сотрудничество ребенка со взрослыми; на его основе дети усваивают первые научные представления об окружающем мире; резко увеличивается их любознательность (4-летние «почемучки» задают до 400 вопросов в день). Во второй половине дошкольного детства интересы детей сосредоточиваются на явлениях в социальном мире. В общении со взрослыми и сверстниками у детей происходит осознание нравственных норм общежития, складываются представления о своих правах и обязанностях.

В целом общение со взрослыми и сверстниками служит в дошкольном детстве той практикой взаимоотношений с другими людьми, тем социальным бытием, которое определяет их сознание, формирует их личность и самосознание.

ЧАСТЬ IV. Психология младенца

Основные проблемы изучения ребенка первого года жизни в зарубежной психологии[15]

I. Введение. Современное состояние психологии младенчества

Та часть детской психологии, которая занимается изучением детей первого года жизни, - психология младенчества, - находится в парадоксальном положении. Сведения о психическом развитии младенца уже давно приобрели важное научное значение и широко используются в теоретических дискуссиях и обсуждениях. Состояние же этой отрасли генетической психологии весьма незавидно: по существу, психология младенчества сама еще находится на этапе младенчества. Вплоть до начала XX века знания психологов о младенце находились на уровне житейских наблюдений, были разрозненны и немногочисленны.

Среди многих причин отмеченного положения психологии младенчества мы придаем значение следующим трем. Первой можно считать отношение к младенцу как к будущему, но еще ненастоящему человеку, как к существу дозревающему вне утробы матери и ведущему растительную жизнь. Такое отношение складывалось веками и тысячелетиями. Оно выражалось в стремлении обеспечить младенцу условия для физического роста, питание, тепло, длительный сон. Поэтому в большинстве стран получили широкое распространение приемы обездвиживания детей свивальниками и продления их сна укачиванием в колыбели и даже отпаиванием отварами вплоть до макового, как это было принято в Швейцарии еще два столетия назад. Такое отношение не способствовало пробуждению общественного интереса к духовной жизни младенца.

Вторую причину отставания психологии младенчества мы усматриваем в ее особой специфике по сравнению со всеми последующими возрастами, в ее известной экзотичности. Наблюдая у младенцев формы поведения, аналогичные действиям детей постарше, нельзя утверждать, что в обоих случаях мы имеем дело с одними и теми же механизмами.

Поучительной нам представляется в этом отношении одна ошибка Жана Пиаже. Наблюдая за развитием своих детей, Пиаже (1927) установил у них стадию, когда они тянулись к видимому предмету, но прекращали попытки его достать, как только предмет - например, яблоко - накрывали на их глазах салфеткой. Пиаже объяснил этот факт теми причинами, по которым он мог бы иметь место у детей постарше: очевидно, - писал он, - ребенок считает, что спрятанный от него предмет перестает существовать. Указанная стадия была отмечена как начальная ступень в развитии представления ребенка о предмете и охарактеризована как проявление крайнего эгоцентризма - по существу, солипсизма, как верно отмечают А. В. Запорожец и Б. М. Величковский (1979).

Сорок лет спустя шотландский психолог Томас Бауэр (1979) со своими сотрудниками решил, что объяснение Пиаже - возможный, но не единственный вариант. Младенец может считать скрытый объект существующим и все-таки не тянуться к нему: то ли потому, что не умеет еще сдернуть салфетку (ведь ему на этой стадии всего три месяца), то ли оттого, что скоро забывает о нем, или по другим причинам. Тщательная экспериментальная проверка показала, что действительно целый ряд выдвинутых альтернативных объяснений отвечает фактам. В результате было отклонено представление о солипсизме младенца и доказано, что он с самого начала имеет представление о независимом от наблюдателя существовании предметов, хотя понятие об объекте у него своеобразное и лишь в ходе длительного развития приближается к понятиям старших детей и взрослых. Но авторитет Пиаже столь велик, что мы постоянно встречаем ссылки на его интерпретацию поведения младенца и сейчас, уже для объяснения новых явлений (см., например, Джуди Данн, 1977. С. 30).

Третья важная причина, обусловившая относительное отставание психологии младенчества, связана с методическими трудностями исследования психики детей первого года жизни. К детям этого возраста нельзя применить не только вербальные приемы, но и все способы, предполагающие способность испытуемого произвольно регулировать свои движения. Разработка методов тщательного клинического наблюдения (Бехтерев и Щелованов, 1925; Фигурин и Денисова, 1926; Пиаже, 1927) и, в особенности, учение об условных рефлексах (Красногорский, 1964; Касаткин) позволили постепенно вывести психологию младенчества из дремотного состояния и способствовали в дальнейшие десятилетия ее бурному росту и развитию.

В настоящее время в психологии младенчества накоплен значительный фактический материал. Правда, многие сведения носят фрагментарный характер и нередко являются дискуссионными. Так, не всегда исследователям удается воспроизвести сенсационные опыты Роберта Фанца (например, 1966, 1961) по исследованию восприятия младенца (см. например, Кантор, 1966) или результаты Т. Г. Бауэра (1979), полученные им при исследовании познавательных и двигательных особенностей младенца (Козлова, 1978). В целом же авторы обширного обзора литературы по «компетентности» младенца Т. Эпплтон, Р. Клифтон и С. Голдберг (1975) делают оптимистический вывод о том, что «наши знания о младенце быстро расширяются, и кажется, что чем внимательнее мы на него смотрим, тем больше способностей у него обнаруживается» (С. 169). Однако мы более склонны согласиться с осторожным мнением Л. Липситта и Ч. Спайкера, к которому присоединяется в предисловии к своей книге и Томас Бауэр: «Мы не ожидали, что младенцы способны на многое, и в то же время не подозревали, что они столь многого не могут» (1979. С. 11).

В нашем веке были выдвинуты также первые продуктивные концептуальные построения в сфере психологии младенца. С ними выступали в разное время такие выдающиеся психологи, как Л. С. Выготский и Жан Пиаже. В этих концепциях содержится много оригинальных и блестящих идей, но немало и положений умозрительного характера, не соотносящихся с имеющимися фактами. Звездный час психологии младенчества, по-видимому, еще впереди. Однако полезно время от времени пытаться подвести итоги сделанному. Один из способов осмысления накопленных фактов состоит в их критическом рассмотрении в связи с наиболее авторитетными в мировой литературе идеями. Такое рассмотрение и составляет цель нашей статьи.

Знакомство с зарубежными работами показывает, что к числу наиболее широко распространенных концепций психологии младенчества относятся сейчас теории, выдвинутые в рамках психоаналитического подхода (З. и А. Фрейд, Дж. Боулби, М. Эйнсуорт, Р. Спиц), и взгляды, сформулированные в традициях поведенческой психологии (Р. Сирс, Р. Шаффер, Дж. Гевирц). В обзорах психоаналитический и необихевиористский подходы рассматриваются обычно отдельно друг от друга (Авдеева, 1982; Божович, 1968; Мещерякова, 1979). Но с годами близость работ представителей этих двух направлений все более возрастает. Они все чаще используют аналогичные методы сбора фактов (опросники, интервью, рапидную киносъемку), одинаковые математические способы их обработки (вычисление корреляций, определение надежности различий), а главное - ставят в центр внимания одни и те же вопросы. Поэтому в своей статье мы решили исходить из существа проблемы психологии младенчества и лишь во вторую очередь постараемся дифференцированно оценить вклад неофрейдизма и необихевиоризма в разработку этой отрасли детской психологии.

II. Проблема влияния раннего опыта

Главный вопрос, который вот уже 80 лет стоит на повестке дня психологии младенчества, - это вопрос о значении событий, совершающихся на первом году жизни, для последующего психического развития человека, или проблема роли раннего опыта.

Существует старый афоризм: «Мальчик - это отец мужчин». Никто не верил в него больше, чем З. Фрейд. По мнению создателя психоаналитического направления, события раннего периода жизни играют решающую роль в формировании зрелой личности. Младенец необычайно впечатлителен, - полагал Фрейд, - и податлив словно воск; первые столкновения с миром глубоко отпечатываются в нем и хранятся всю последующую жизнь. Но дело не только и даже не столько в пассивной впечатлительности психики младенца: Фрейд утверждал, что духовная жизнь младенца сложна, насыщена волнующими событиями, прямо проецирующимися в личность будущего взрослого человека. Согласно его теории, ребенок проходит ряд последовательных фаз развертывания либидо (оральную, анальную, генитальную), на которых обнаруживает особую чувствительность к определенным видам воздействий. Так, на первом году жизни младенец проходит оральную фазу развития либидо, осуществляющуюся в связи с сосанием, заглатыванием, кусанием. При дефиците этой фазы у взрослых обнаруживается «оральный характер», отличающийся повышенной зависимостью от других людей, пассивностью и «ротовыми привычками». Дж. Данн связывает «оральный характер» взрослых (обусловленный депривацией на младенческой стадии психосексуального развития, когда интересы младенца сосредоточены на сосании и ощупывании ртом) с пессимизмом, склонностью к депрессии и даже такими качествами, как «требовательность, садизм и агрессивность» (С. 49).

Аналогичным образом дефектное прохождение анальной стадии развертывания либидо рассматривается как причина становления «анального характера» со склонностью к порядку, скупостью и упрямством (Шаффер, 1977. С. 15). Так, личность взрослого прямо выводится из того, как канализировались физиологические потребности младенца. Важнейшими детерминантами формирования личности взрослого, по Фрейду, оказываются тип вскармливания (грудное или с помощью рожка), режим кормления, возраст и внезапность отнятия ребенка от груди, строгость требований к соблюдению навыков опрятности. Он не ратовал за одно только самое мягкое отношение к ребенку, считая, подобно Р. Спицу (1967), полезной и известную долю фрустрации, но настаивал на фатальной роли переживаний младенца в первые месяцы его жизни.