Ф. Фукуяма "Конец истории и последний человек"

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Министерство науки и высшего образования Российской Федерации

Министерство науки и образования Республики Таджикистан

Межгосударственное образовательное учреждение высшего образования российско-таджикский (славянский) университет

Факультет истории и международных отношений

Кафедра международных отношений и дипломатии

Отделение “Международные отношения”

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине «История Международных отношений»

на тему:

Ф. Фукуяма «Конец истории и последний человек»

Выполнила: Хусанова Ш.М.

студентка 2-го курса, группы “В”

Научный руководитель: к.п.н.,

преподаватель Наимов И.Н.

Душанбе - 2022 г.

Содержание

Введение

Глава 1. Концепции Ф. Фукуямы и С. Хантингтона о тенденциях общественного развития

1.1 Концепции Ф. Фукуямы

1.2 С. Хантингтон и теория «столкновения цивилизаций»

Глава 2. Концепция «Конца истории» Ф. Фукуямы

2.1 Понимание исторического развития Ф. Фукуямы

2.2 Влияние идеологии на развитие истории

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Актуальность темы исследования. Мировые проблемы современности обнажили потенциал различного рода «угроз» человеческому существованию, это экологические и техногенные катастрофы, ядерная угроза, терроризм, военные и идеологические экспансии и так далее. Глобализация поставила под вопрос сохранение культурного многообразия мира. Все это вместе, с регулярно воспроизводящимися в различных регионах мира экономическими и политическими кризисами, приводит к деформации системы ценностей и смыслов, к духовному опустошению, разрушает картину будущего.

В современном мире усиливаются эсхатологические и апокалипсические настроения в обществе, несмотря на постоянное развитие научного знания, неуклонно растет число религиозных движений, люди вовлекаются в мистические течения, провозглашают конец света в целом и конец истории в частности. Некоторые из этих движений имеют ярко выраженный деструктивный характер, их деятельность приводит к массовой гибели людей.

По мнению М.Л. Полищука обострение историчности мироощущения приходятся на периоды углубления кризисных ситуаций, когда действительность утрачивает ореол разумности, перестает для большинства членов общества служить оплотом безопасности и уверенности в будущем в благополучии, когда разрыв между должным и сущим, между идеалами и реальным положением дел достигает чрезвычайного уровня.

Концепции конца истории - это отражения глубокого общественного кризиса, острых социальных противоречий, требующих кардинальных преобразований, решительных революционных действий, которые бы вели от «конца истории» к постистории. Теории конца истории остро ставят перед всеми исследователями вопрос о нашем будущем, требуют поиска путей кардинального решения социальных проблем, стремятся определить идеал, высшую цель, возвышенные, перспективные идеи, устои постисторического свободного общества. Без решения этих задач любое общество не может нормально функционировать.

Конец истории - это своеобразное выражение конца определенной фазы в ее развитии, преддверие ее другой ступени или, конкретнее, - это конец одной исторической формы цивилизации и переход к другой. Проблема конца истории, ее постановка и активная разработка имеют глубокие социальные, жизненные корни. Они выражают стремление к углубленному пониманию истории, к решению важных мировоззренческих, социально-философских вопросов. Именно этим подтверждается актуальность данной темы.

Целью данного исследования является ответ на вопрос, возможен ли конец истории, провозглашенный Ф. Фукуямой в 1989 году?

Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:

- определить сущность концепции Ф. Фукуямы;

- исследовать теорию С. Хантингтон «столкновения цивилизаций»;

- выявить основные понимания исторического развития Ф. Фукуямы;

- рассмотреть влияния идеологии на развитие истории.

После 1985 года мир переживает удивительную эволюцию. Возникло и стало реальностью понимание взаимозависимости всех происходящих в мире процессов. Место ценностей, из-за которых разворачивались основные баталии на международной арене и внутри отдельных стран, заняли мир, свобода, права человека, социальная защищенность, демократия. У огромных масс людей в разных странах окрепло чувство глобальной общности, солидарности, общего интереса, человеческой близости.

Анализируя и по достоинству оценивая процессы реформ в СССР и КНР, изменения в интеллектуальном климате этих двух стран, отмечая перемены в других регионах, Фукуяма делает вывод: наступает конец истории.

Особый интерес по этой тематике представляют работы: «Конец истории?» (1989г.) и «Конец истории и последний человек» (1992г.), которые мы можем рассматривать, не только как попытку дать критическое описание коммунистическому типу общества и показать все преимущества демократического, благодаря которому произошли существенные изменения в странах социалистического лагеря, но и как прогноз на будущее.

Источники, употребленные для написания данной работы, можно разделить на три основных типа.

К первому типу источников относятся работы Ф. Фукуямы статья «Конец истории?» которая была опубликована в 1989 году в журнале The National Interest, в 1992 переработанной в книгу «Конец истории или последний человек».

Ко второму типу источников относятся работы, которые имеют непосредственное отношение к теме исследования. Августин Блаженный «О граде Божьем», Д. Вико «Становление новой науки о природе наций», Ж.Ж. Руссо «О причинах неравенства», О. Шпенглер «Закат Европы», А. Тойнби «Постижение истории».

К третьему типу источников относятся работы критиков, которые анализировали вышеперечисленные произведения. Цофнас А.Ю, Генон Рено, Лебедева. М.М, Полищук. М.Л., Загоровский. А.В., Хрусталев М.А., Корьев А.Б.

Обозначенные статьи и публикации известных зарубежных и отечественных авторов помогают раскрыть тему «Конец истории и последний человек», которой посвящена данная работа. Основная часть данной курсовой работы содержит две главы.

Структура работы состоит из: введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Концепции Ф. Фукуямы и С. Хантингтона о тенденциях общественного развития

1.1 Концепции Ф. Фукуямы

Фрэнсис Фукуяма - известный американский политолог и геополитик. Получил степень бакалавра в Корнеллском университете (штат Нью-Йорк), затем степень доктора политических наук в Гарвардском университете. В 1979-1980, 1983-1989 и 1995-1996 работал сотрудником департамента политических наук в исследовательском центре Rand Corporation (Калифорния). В 1981-1982 и 1989-1990 являлся сотрудником отдела политического планирования госдепартамента США, где сначала специализировался на Ближнем Востоке, а затем на Европе. В настоящее время Ф. Фукуяма работает профессором Школы углубленных международных исследований (SAIS) при Университете Джона Хопкинса, а также директором программы международного развития SAIS и председателем редакционного совета журнала «Американские интересы». Фукуяма Ф. Конец истории. США: экономика, политика, идеология. - 2019г. - С. 125.

«Конец истории и последний человек» - первая книга Фрэнсиса Фукуямы. Была выпущена в 1992 году издательством Free Press. Публикации книги предшествовало появление в журнале The National Interest, которое получило широкий резонанс в прессе и научной печати. В книге «Конец истории и последний человек» Фукуяма продолжает линию эссе и утверждает, что распространение в мире либеральной демократии западного образца свидетельствует о конечной точке социокультурной эволюции человечества и формировании окончательной формы правительства. В представлении Фукуямы конец истории, однако, не означает конец событийной истории, но означает конец века идеологических противостояний, глобальных революций и войн, а вместе с ними - конец искусства и философии.

Фукуяма прямо указывает на то, что не является автором концепции «конца истории», а лишь продолжает развитие идей, основа которых была заложена Георгом Вильгельмом Фридрихом Гегелем, а затем получивших развитие в работах Карла Маркса и Александра Кожева.

Ф. Фукуяма констатирует радикальное изменение мирового порядка, начиная с 1985 года: распад мировой системы социализма, крах военных и иных авторитарных режимов, нарастающее движение передовых стран к либеральной демократии. Сильные по видимости государства оказались неспособными одновременно с нарастанием силы обеспечить удовлетворительный для всего своего населения общественный порядок - фундаментальные стороны человеческой природы оказались ущемленными, и можно было только оттягивать конец подобных государств. Иными словами, государство, подминающее под себя человеческое общество, изначально нестабильно и склонно в той или иной мере к террору в любом его внешнем или внутриполитическом проявлении. Реальная демократия способна дать простор гражданскому обществу в двух его ипостасях - свободном рынке и политической конкуренции. Первая должна строиться на основе либерализма, традиции которого восходят к периоду подготовки первых буржуазных революций; вторая обеспечивается представительной демократией, распространяющей свои корни вплоть до античности. Демократия означает гарантии прав, прежде всего, гражданских; религиозных и вообще мировоззренческих; и политических - свобода от контроля в делах, которые не влияют непосредственно на благосостояние общества в целом таким образом, что сделали бы подобное вмешательство необходимым.

В книге конец истории и последний человек Фукуяма пытается ответить на вопросы: «Имеет ли история направление, и есть ли смысл думать, что может существовать универсальная эволюция в направлении либеральной демократии и действительно ли почти все общества развиваются в определенном направлении или их истории движутся по циклическим или просто случайным путям?». В качестве предполагаемого механизма направленных исторических изменений он выбирает естественные науки, так как благодаря научному знанию происходят различные исторические изменения, меняется форма производства, культура, образование и так далее.

Теория «конца истории» Ф. Фукуямы была сформулирована в западном контексте в конце 1980-х гг., когда западное сообщество уже уверилось в своей победе в «холодной войне». Приход к власти в Советском Союзе реформатора Горбачева только укрепил уверенность Запада в советской слабости, что дало толчок к появлению теорий, отражающих правильность применения западных моральных, политических и экономических стандартов в отношении окружающего мира. Одной из таких теорий и стала концепция Ф. Фукуямы. Фукуяма Ф. Механизм желания. / Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. - издательство АСТ, 2018г. - с. 87.

В своей нашумевшей работе «Конец истории» он выдвинул тезис о полном разрешении лежавшего в основе «холодной войны» конфликта двух идеологий - либеральной демократии и коммунизма. Коммунизм потерпел поражение в этом противостоянии, что поспособствовало появлению новых перспектив для торжества демократических принципов во всем мире. Фукуяма считает, что именно распространение коммунизма помешали становлению демократии в XX веке, так как она разрушающе действовала на зачатки демократии в отстающих странах. Коммунистические идеи особенно в послевоенное время распространялись с невероятной быстротой. «Считалось, что тоталитарное государство может не только вечно длить свое существование, но размножаться по всему миру, реплицируя себя как вирус. Когда коммунизм был занесен в Восточную Германию, на Кубу, во Вьетнам, в Эфиопию - он всюду появлялся снабженный авангардной партией, централизованными министерствами, полицейским аппаратом и идеологией, охватывающий все стороны жизни. И эти институты действовали независимо от национальных или культурных традиций рассматриваемых стран».

Фукуяма теоретически выразил и политически обосновал убежденность в отношении будущего после завершения «холодной войны». Этот термин был введен в обращение У. Черчиллем в Фултоне 5 марта 1946 года. В своем обращении он констатировал, что Европа оказалась разделенной «железным занавесом», и призвал западную цивилизацию объявить войну «коммунизму». В ходе «Холодной войны» идет постоянная гонка вооружения, применяются экономические меры давления, осуществляется организация военно-стратегических плацдармов и баз. Вскоре были предприняты некоторые реформы, которые привели к распаду Советского Союза и исчезновению коммунистических идей. Анализируя процессы реформ в СССР и КНР, изменения в интеллектуальном климате этих двух стран, отмечая перемены в других регионах, Фукуяма делает вывод: произошедшие изменения есть не просто конец «холодной войны» или окончание какого-либо послевоенного периода - наступает конец истории, как таковой. Конец истории, по Фукуяме, выливается в «окончание идеологической эволюции человечества и универсализацию западной либеральной демократии, как окончательной формы человеческого правления».

Первая часть книги открывается исследованием исторического пессимизма нашего времени, закономерного результата мировых войн, геноцида и тоталитаризма, характерных для ХХ века. Обрушившиеся на человечество бедствия подорвали не только присущую XIX веку веру в научный прогресс, который идёт только во благо цивилизации, но и все представления о направленности и непрерывности универсальной истории. Тем не менее, Фукуяма задаётся вопросом, насколько оправдан наш пессимизм, и прослеживает глубокой кризис авторитаризма, характерный для последних десятилетий, и всё более уверенное шествие либеральной демократии: «Человечество приближается к концу тысячелетия, и кризисы-близнецы авторитаризма и социалистического централизованного планирования оставили на ринге соревнования потенциально универсальных идеологий только одного участника: либеральную демократию, учение о личной свободе и суверенитете народа». Её воспринимает всё большее число стран, в то время как её критики не в состоянии предложить последовательную альтернативу. Она превзошла и обескровила всех серьёзных политических противников, дав гарантии, что представляет собой кульминацию в истории человечества. Рассматривая в историческом контексте авторитарные режимы XX века, Фукуяма приходит к выводу, что «…ключевой слабостью, которая в конце концов и обрушила эти сильные государства, была неспособность к легитимности - то есть кризис на уровне идей. Если не считать режима Сомосы в Никарагуа, не было ни одного случая, когда старый режим был бы отстранён от власти вооружённым мятежом или революцией. Перемена режима становилась возможной из-за добровольного решения по крайней мере части деятелей старого режима передать власть демократически избранному правительству. Хотя это добровольное отречение от власти всегда провоцировалось каким-то непосредственным кризисом, в конечном счёте оно становилось возможным из-за набирающего силу мнения, что в современном мире единственный легитимный источник власти - демократия». Именно легитимность, то есть идеологическое обоснование права на существование, по мнению Фукуямы, даёт неисчерпаемый кредит доверия демократии.

Во II и III частях книги Фукуяма даёт два самостоятельных, но дополняющих друг друга очерка универсальной истории, которая, по его мнению, свидетельствует о логическом финале человеческой эволюции с наступлением всеобщей победы либеральной демократии. В первом очерке, подчёркивая всеобщий характер современных естественных и технических наук, автор сосредоточивается на императивах экономического развития. Общество, которое стремится к процветанию или просто защищает свою независимость от технически более развитых государств, вынуждено вступить на тот же путь модернизации. Хотя коммунистическое планирование из центра как будто предлагает альтернативный путь западной индустриализации, эта модель оказалась абсолютно неадекватной в условиях постиндустриальной экономики. Таким образом, в противоположность Марксу, логика экономического развития ведёт к крушению социализма и триумфу капитализма.

Хотя эта экономическая интерпретация позволяет точно описать победу либерализма, Фукуяма предупреждает, что она недостаточна для объяснения движения к либеральной демократии. Он отмечает, что рыночно-ориентированные авторитарные страны Южная Корея, Тайвань, Испания при Франко и Чили при Пиночете добились исключительных экономических успехов, но при этом отступили от политической демократии. Здесь нужно другое объяснение, и Фукуяма находит его, интерпретируя мысль Гегеля в изложении Александра Кожева. Он предполагает, что главная движущая сила истории есть стремление к свободе: «Гегель видел причины прогресса в истории не постепенном развитии разума, но в слепой игре страстей, которые ведут людей к конфликту, революции и войне, - его знаменитая хитрость разума». Для Гегеля воплощением человеческой свободы было конституционное государство или, как предполагает Фукуяма, то, что мы назвали либеральной демократией. Фукуяма Ф. Мировая либеральная революция. / Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. - издательство АСТ, 2019г. - С. 187.

По мнению Фукуямы, помимо стремления к свободе другой движущей силой истории является жажда признания. Стремление к тому, чтобы окружающие признали их человеческое достоинство, изначально помогло людям не только преодолеть в себе простое животное начало, но и позволило рисковать своей жизнью в сражениях. В свою очередь, это привело к разделению на господ и рабов. Однако такое аристократическое правление не смогло удовлетворить стремление к признанию как рабов, так и господ. Противоречия, которые порождает борьба за признание, могут быть устранены только с помощью государства, основанного на всеобщем и взаимном признании прав каждого гражданина.

Фукуяма отождествляет жажду признания с платоновским понятием thymes (духовность) и понятием Руссо amour-propre (самолюбие), а также с такими общечеловеческими понятиями, как «самоуважение», «самооценка», «достоинство» и «самоценность». Привлекательность демократии связана не только с процветанием и личной свободой, но и с желанием быть признанным, равным друг другу. Важность этого фактора увеличивается с ходом прогресса и модернизации: «По мере того, как люди становятся богаче, образованнее, космополитичнее, они требуют признания своего статуса». В этом Фукуяма видит объяснение стремления к политической свободе, даже в условиях экономически успешных авторитарных режимов. Жажда к признанию - это «утраченное звено между либеральной экономикой и либеральной политикой».

Хотя главная тема последней части - непрерывный триумф либеральной демократии и её принципов, автор этим не ограничивается. Он не только признаёт тенденцию к утверждению культурной самобытности, но и приходит к выводу, что «либерализм должен добиться успеха помимо своих принципов», а политическая модернизация «требует сохранения чего-то несовременного». Более того, есть вероятность, что, несмотря «на очевидное отсутствие в настоящее время какой-либо альтернативы демократии, некоторые новые авторитарные альтернативы, ранее неизвестные истории, смогут утвердиться в будущем».

Часть V непосредственно посвящена вопросу, действительно ли либеральная демократия полностью удовлетворяет стремление человека к признанию и, таким образом, определённо представляет собой конечный пункт человеческой истории. Хотя, как считает Фукуяма, «либеральная демократия есть наилучшее решение человеческой проблемы», он также приходит к выводу, что ей присущ ряд внутренних «противоречий», из-за которых она может подвергнуться разрушению. Это и трения между свободой и равенством, которые открывают возможности атаки на демократию со стороны левых; они не обеспечивают равного признания меньшинствам и бедным, и длительный путь либеральной демократии, который разрушает религиозные и другие долиберальные воззрения, важные в общественной жизни, от которой она в конечном счёте зависит; и, наконец, неспособность общества, основанного на свободе и равенстве, обеспечить простор для стремления к превосходству. Фукуяма считает, что это последнее противоречие - самое серьёзное из всех. В связи с этим он использует ницшеанское понятие «последнего человека», или постисторического человека толпы, который ни во что не верит и ничего не признаёт, кроме своего комфорта, и который утратил способность испытывать благоговение. Главное опасение у Фукуямы вызывает не этот «последний человек», а то, что либеральная демократия будет разрушена из-за неспособности умерить стремление человека к борьбе. Если либеральная демократия одержит повсеместную победу, то тогда и человек «будет бороться против самой причины. Он будет бороться ради самой борьбы. Другими словами, люди будут бороться просто от скуки, они не представляют себе жизнь в мире без борьбы». В конечном счёте Фукуяма приходит к выводу, что удовлетворение может принести не только либеральная демократия, и поэтому «те, кто остался неудовлетворёнными, всегда смогут возобновить ход истории».

Однако и сам Фукуяма признается, что конец истории печален: «Борьба за признание, готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идеологическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализма, - вместо всего этого - экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворении изощренных запросов потребителя. В постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории... Признавая неизбежность постисторического мира, я испытываю самые противоречивые чувства к цивилизации, созданной в Европе после 1945 года, с ее североатлантической и азиатской ветвями. Быть может, именно эта перспектива многовековой скуки вынудит историю взять еще один, новый старт?».

Полемика о «конце истории» началась в 1989 г., еще до выхода книги, когда ее фрагмент был опубликован в «The National Interest». Многие поняли слова о достижении человечеством «конца истории». Многие исследователи отмечали, что Фукуяма говорит о триумфе демократии и капитализма, забывая при этом, что они не способны предоставить равные возможности и равные права для всех граждан. В частности, на это указывал датский антрополог Томас Хюлланд Эриксен, который в рецензии на книгу писал следующее: «Величайшая сила Фукуямы одновременно является и его величайшей слабостью. Он достигает зенита, когда говорит о появлении консенсуса мировой элиты по тем или иным политическим или экономическим вопросам, и больше всего вызывает раздражение, когда он снова и снова самым нелепым образом упускает из виду тот факт, что ни либеральная демократия, ни капиталистический способ производства не способны обеспечить равные права и равные возможности для большинства людей». Спустя практически два десятилетия с критикой того же порядка выступил и американский философ Том Рокмор. В своей книге «Before and After 9/11» он отмечал: «Его книга была написана до экономического кризиса, который начался в конце 2008 года. Было бы интересно посмотреть, как теперь он выступит в защиту своего тезиса, что свободный рынок - это благо для большей части человечества, если учесть, что благодаря кризису обогатилась, лишь горстка привилегированных людей. Фукуяма, полагающий, что лучший способ оказаться полезным другому - это забыть о нём и заниматься своими делами, похоже, искренне считает, что просвещённый эгоизм вкупе с лёгким пренебрежением к другому есть лучшее, что я могу сделать для окружающих меня людей.

Критики сосредоточили внимание на том, что Фукуяма слишком односторонне оценивает обстановку, не видит, что кроме конфронтации Запада и Востока существуют и другие весьма основательные причины конфликтности, столкновения государств и народов. Указывали на расширяющуюся пропасть между Севером и Югом, ренессанс религиозного фундаментализма, оживление националистического экстремизма. Указывали и на то, что поражение тоталитарного 'коммунизма' вовсе не означает, что с исторической сцены сошли базовые ценности коммунизма - идеи справедливости, равенства, свободы. Фукуяма отбивался, но неубедительно. 'Конец истории' явно не состоялся. Да, завершается величественная, пронизанная трагизмом, взлетами и падениями человеческого духа историческая эпоха. Но история продолжается.

1.2 С. Хантингтон и теория «столкновения цивилизаций»

Своеобразным ответом Ф. Фукуяме прозвучала статья гарвардского профессора Самюэла Хантингтона «Столкновение цивилизаций», опубликованная в 1993 г. в журнале «Форин Афферс», на страницах которого Ф. Фукуяма и высказал идею «конца истории». Сэммюэл Фимллипс Хамнтингтон- американский социолог и политолог, автор концепции этнокультурного разделения цивилизаций.

Статья С. Хантингтона начинается с изложения следующего предположения: «Я полагаю, что в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов». Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / Самюэль Хантингтон: пер. с англ. Т. Велимеева, Ю. Новикова. - М.: АСТ, 2018г. - С. 603.

Количество версий относительно того, какой облик она приобретет: будет ли это конец истории, возврат к традиционному соперничеству между нациями-государствами, упадок наций-государств под напором разнонаправленных тенденций -к трайбализму и глобализму.

Основная идея теории Хантингтона заключается в том, что в зарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика, а культура. Эту тенденцию Хантингтон иллюстрирует ярким примером роста экономических связей между Китайской Народной Республикой, с одной стороны, и Гонконгом, Тайванем, Сингапуром и заморскими китайскими общинами в других странах Азии с другой. Вот так, с окончанием холодной войны общность культуры постепенно вытесняет идеологические различия. При этом, нация-государство остается главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Доминирующим фактором мировой политики, при этом, станет столкновение цивилизаций. А линии разлома между ними - это и есть линии будущих фронтов. Такие конфликты неизбежны, считает автор «столкновения цивилизаций», и тому есть несколько причин. Прежде всего, это географический фактор, а также идентичность цивилизаций, соседство которых приводит к их противостоянию и даже конфликтам между ними. Эти конфликты обычно происходят на стыке или аморфно очерченных рубежах цивилизаций. Иногда эти конфликты можно предвидеть исходя из логики развития и взаимодействия цивилизаций.

Облик мира, по мнению Хантингтона, будет в значительной мере формироваться в ходе взаимодействия семи-восьми крупных цивилизаций. К ним относятся западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно-славянская, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации.

Сегодня понятие «цивилизация» весьма популярно. Его употребляют специалисты разных профессий, начиная от культурологов, заканчивая фантастами, от чего рассматриваемое нами понятие не становится менее многозначным и сложным.

Заглянув в первую очередь в словарь, вычитаем, что термин «цивилизация» происходит от латинского корня «civil» - государственный, городской, гражданский. Возник он в античности и употреблялся в противовес слову «silvaticus», что в переводе с латинского означает лесной, грубый, дикий. Т.о., это понятие помогало провести границу между варварскими племенами со слабо развитой государственностью и античными полисами. Эта трактовка жива и ныне. В некоторых западных толковых словарях и энциклопедиях термин «цивилизация» применяется к государству, которое называют цивилизационным, когда оно «пользуется хорошими манерами и обеспечивает за собой самоконтроль».

В других случаях «цивилизация» применяется для характеристики определенного уровня развития общечеловеческой культуры. В XVII-XVIII веках начинает активно развиваться не только естественнонаучное знание, но и социально-историческое. Вновь, после тёмного средневековья, возрождается понятие цивилизации, теперь в культурологическом контексте, как синоним культуры. Выделяются три периода развития общества: дикость, варварство, государственность.

В-третьих, «цивилизация» используется для характеристики определенной стадии общественного развития, материальной и духовной культуры. Такой подход активно употребляется в эпоху французского просвещения. Вольтер, Тюрго, Кондорсе идеи цивилизации и прогресса общества связывают с прогрессом разума, науки и просвещения.

Прежде всего, различия между цивилизациями, основу которых составляет религия, наиболее существенны; эти различия складывались столетиями, и они куда сильнее, чем различия между политическими идеологиями. Во-вторых, усиливается взаимодействие народов различной цивилизационной принадлежности, что ведет как к росту цивилизационного самосознания, так и к пониманию различия между цивилизациями и общностью в рамках своей цивилизации. В-третьих, возрастает роль религии, причем последняя нередко проявляется в форме фундаменталистских движений. В-четвертых, ослабевает влияние Запада в незападных странах, что находит выражение в девестернизационных процессах и усиленном поиске собственных «корней». В-пятых, культурные различия менее подвержены изменениям, чем экономические или политические. «В бывшем Советском Союзе, - замечает Хантингтон, - коммунисты могут стать демократами, богатые превратиться в бедных, а бедняки - в богачей, но русские не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы - армянами». Ну и наконец, в-шестых, как отмечает политолог, усиливается экономический регионализм, неразрывно связанный с цивилизационным фактором: в основе многих экономических организаций и интеграционных группировок лежит культурно-религиозная схожесть.

Во время холодной войны мир был поделён на «первый», «второй» и «третий». Но затем такое деление утратило смысл. Сейчас гораздо уместнее группировать страны исходя из культурных и цивилизационных критериев. Хрусталев М.А. «Конец истории» или конец идеологии? США: экономика, политика, идеология. - 2017г. - С. 87.

Цивилизация представляет собой некую культурную сущность. Деревни, регионы, этнические группы, народы, религиозные общины- все они обладают своей особой культурой, отражающей различные уровни культурной неоднородности. Например, европейские страны имеют общие культурные черты, которые отличают их от китайского или арабского мира. Но западный мир, арабский регион и Китай не являются частями большой культурной общности. Они представляют собой цивилизации. Можно определить цивилизацию как культурную общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Цивилизации определяются наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, - а также субъективной самоидентификацией людей. Цивилизация - это самый широкий уровень общности, с которой себя соотносит человек. Культурная самоидентификация людей может меняться, и в результате меняются состав и границы той или иной цивилизации. Цивилизация может охватывать большую массу людей, но она может быть и малочисленной. Цивилизация может включать в себя несколько наций- государств, как в случае с западной, латиноамериканской или арабской цивилизациями, либо одно- как в случае с Японией. Цивилизации могут смешиваться, накладываться одна на другую, включать субцивилизации. Цивилизации представляют собой определённые целостности. Границы между ними редко бывают чёткими, но они реальны. Цивилизации динамичны: у них бывает подъём и упадок, они распадаются и сливаются, и исчезают. На Западе принято считать, что нации- государства- главные действующие лица на мировой арене. Но они выступают в этой роли лишь несколько столетий. Большая часть человеческой истории - это история цивилизаций.

Основным столкновением цивилизаций на глобальном уровне С. Хантинггон считает «конфликт между Западом и конфуцианско-исламскими государствами». Он замечает, что «уже 13 веков тянется конфликт вдоль линий разлома между западной и исламской цивилизациями» и военная конфронтация между ними на протяжении последнего столетия привела к войне в Персидском заливе против Саддама Хусейна. Конфуцианскую угрозу автор усматривает прежде всего, в наращивании военной мощи Китая, в обладании им ядерным оружием и в угрозе его распространения в других странах конфуцианско-исламского блока. «Между исламско-конфуцианскими странами и Западом разворачивается новый виток гонки вооружений».

Доказывая, что конфликты между странами разных цивилизаций станут «наиболее вероятным и опасным источником напряженности, потенциальным источником мировых войн», С. Хантингтон считает, что следует провести четкое различие между краткосрочной выгодой для Запада и долгосрочным урегулированием.

С его точки зрения, в ближайшей перспективе интересы Запада требуют укрепления его единства, прежде всего сотрудничества между Европой и Северной Америкой, интеграции в западную цивилизацию Восточной Европы и Латинской Америки, расширение сотрудничества с Россией и Японией, урегулирование локальных межцивилизационных конфликтов, ограничение военной мощи конфуцианских и исламских стран, включая использование разногласий между ними, помощь странам других цивилизаций, симпатизирующих западным ценностям, наконец, укрепление международных организаций, поскольку в них доминируют западные страны. общественный исторический столкновение цивилизация фукуяма

Хантингтон настойчиво утверждает свою мысль о необходимости новой модели, которая позволила бы упорядочить и понять основные современные процессы в международных делах, об обязательности «смены парадигм» для осмысления мира, движущегося к рубежу веков. Тезис Хантингтона о том, что именно цивилизационная модель объяснения современного и будущего состояния мира способно стать обобщающей, или главной научной парадигмой эпохи после холодной войны, вызвал серьёзные возражения критиков. Хантингтон считает, что страны более не принадлежат к свободному миру, коммунистическому блоку либо третьему миру. Простейшее двухподходное размежевание этих стран на бедных и богатые и демократические, и недемократические может отчасти помочь, но лишь отчасти. Сегодня глобальная политика настолько усложнилась, что её невозможно запихнуть в две ячейки. В силу обозначенных в первой статье причин, естественными воспреемниками трёх миров времён холодной войны стали цивилизации.

На взгляд Хантингтона, «нереальной является парадигма единого мира, где существует или в ближайшие годы возникнет универсальная цивилизация. Очевидно, что сегодня люди обладают, как и обладали в течение тысячелетий, общими чертами, которые отличают их от других существ. Эти черты всегда были совместимы с существованием множества очень разных культур. Довод о том, что сейчас появляется универсальная культура или цивилизация, принимает разнообразные формы, но, ни одна из них не выдерживает даже беглого анализа» хотя бы потому, что «только всемирная власть способна создать всемирную цивилизацию».

Одна из групп критических замечаний касается основного потенциала и источников теперешних и будущих конфликтов, а также того, будут ли они непременно проходить по линиям «цивилизационных разломов». В этом контексте критики модели Хантингтона чаще всего ссылаются на существование внутрицивилизационных противоречий либо на факты «сотрудничества» цивилизаций.

По Хантингтону, нации будут биться за цивилизационные связи и верность цивилизации. Но Дж. Аджами. Утверждает, что они скорее будут драться за свою долю на рынке, учиться конкурировать в рамках мировой экономики, бороться за занятость и ликвидацию нищеты.

Очередную группу критических суждений следует определить так: может быть, всё- таки нациям- государствам и впредь будет принадлежать главенство в мировой политике, ведь мир буквально поглощён западной культурой, её влияние растёт, свидетельством чего являются модернизационные процессы и распространение демократии. В этом же контексте оппоненты Хантингтона рассматривают и проблемы фундаментализма, считая их преувеличенными западной общественностью.

И, разумеется, Хантингтон не пытается ответить на вопрос, куда же идут западная цивилизация и международные отношения в целом: дать такой ответ всерьез сейчас все равно невозможно, теории мирового развития не создаются по заказу; да и неизвестно еще, готов ли был Запад принять ответ, если последний вдруг оказался бы для него неоптимистическим. Анализ конфликта цивилизаций понадобился американскому ученому, чтобы произвести своего рода инвентаризацию возможностей Запада перед лицом уже начавшегося противостояния «Запад против остального мира».

Таким образом, становится очевидно, что Хантингтон отдает Западу приоритет в процессе придания новых очертаний послевоенному миру. Однако он не отрицает, что западный мир столкнется с новыми вызовами, суть которых будет состоять в различиях между западной и незападными цивилизациями. Западная цивилизация, по мнению ученого, является одновременно и западной, и современной.

Глава 2. Концепция «Конца истории» Ф. Фукуямы

2.1 Понимание исторического развития Ф. Фукуямы

В книге конец истории и последний человек Фукуяма пытается ответить на вопросы: «Имеет ли история направление, и есть ли смысл думать, что может существовать универсальная эволюция в направлении либеральной демократии и действительно ли почти все общества развиваются в определенном направлении или их истории движутся по циклическим или просто случайным путям?». В качестве предполагаемого механизма направленных исторических изменений он выбирает естественные науки, так как благодаря научному знанию происходят различные исторические изменения, меняется форма производства, культура, образование и так далее.

Фукуяма считает, что первым из способов, которым современная наука порождает изменения, это военное соревнование. Второй способ - это прогрессивное покорение природы с целью удовлетворения желаний человека, по-другому это называется экономическим развитием. «Угроза войны заставляет государства выстраивать свои социальные системы по чертежам, наиболее выгодным для создания и внедрения технологий. Современная наука дает решающее военное преимущество тем обществам, которые могут разрабатывать, производить и внедрять технологии наиболее эффективно, и относительное превосходство растет вместе с ростом скорости технологических изменений». Барсенков А.С., А.И. Вдовин: История России. 1917-2004: Учеб. пособие для студентов вузов. - М.: Аспект Пресс, 2018г. - С. 143.

По его мнению, именно эти обстоятельства побудили советское правительство предпринять фундаментальные реформы в экономики, чтобы в дальнейшем сохранить конкурентоспособность в экономической и военной сфере.

В своих рассуждениях Фукуяма приходит к выводу, что науки порождают направленность истории. Далее у него возникает другой вопрос, если науки создают направленность истории, «может ли человечество в целом обратить направленность истории путем утери научного метода или запрета на него?». Этот вопрос он делит на два:

1. может, ли наука быть сознательно отвергнута современными обществами?

2. может, ли глобальный катаклизм послужить причиной невольной утраты современной науки?

Размышляя над этими вопросами, он приходит к выводу, что сознательно от благ цивилизации, которые создаются с помощью научных достижений, человечество не откажется. Даже глобальный катаклизм не может стать причиной утраты современной науки: «Поскольку даже если удастся уничтожить современное оружие и накопленные знания, позволяющие его создать, нельзя уничтожить память о методе, который сделал это оружие возможным. Зависимость человека от науки после катаклизма может даже усилиться, если она окажется по природе своей экологической, то есть если лишь с помощью науки можно сделать Землю снова обитаемой».

Он приходит к выводу, что циклическая история возможна только в том случае, если существующая цивилизация исчезнет полностью, не оставив никаких следов. Поступательное же движение науки порождает направленность истории. «Господство современной науки вряд ли можно обратить вспять, при каких-либо обстоятельствах».

Западные институты, равно как и научный метод, который был открыт на Западе, обладают универсальной применимостью. Существует глубинный исторический механизм, который ведет к долгосрочной конвергенции поверх культурных границ: во-первых, наиболее сильно в экономике, затем в сфере политики, и наконец - в культуре. В первую очередь этот процесс движется вперед благодаря современной науке и технологиям, способности которых создавать материальное богатство, и орудия войны настолько велики, что делают науку и технологии необходимыми для всех обществ Фукуяма Ф. Началась ли история опять.

Развивая свое предположение Фукуяма, не задумывается об отрицательных последствиях научного прогресса.

Первым кто усомнился, во благе науки был Ж.Ж. Руссо. Французский философ XX века Рено Генон считает, также как и Руссо, что научные достижения ведут современный мир к гибели. «Новые изобретения, число которых с каждым днем возрастает, становятся все более и более опасными благодаря тому, что они апеллируют к таким силам, чья истинная природа остается совершенно неизвестной для использующих их людей. И более чем вероятно, что именно благодаря этим тревожным изобретениям современный мир сам породит причину собственной гибели, если движение в этом направлении не будет остановлено в ближайшее время, пока это еще возможно».

Анализируя статью, Цофнас А.Ю. написал: «История по Фукуяме развертывается, главным образом, в экономико-идеологической плоскости, как вектор реализации двух человеческих устремлений - к удовлетворению материальных потребностей и к теоретическому обоснованию своего места в обществе и государстве».

2.2 Влияние идеологии на развитие истории

Фукуяма убежден, что именно наука ведет к капитализму в сфере экономики и к либерализму в сфере политике. Но есть такие страны, которые прошли первые этапы индустриализации, стали экономическими развитыми, урбанизированными, обладающие сильными государственными структурами, но при этом не стали ни капиталистическими не демократическими. К ним относятся государства с центральным планированием экономики и коммунистическим режимом. Ярким примером такого государства может служить Советский Союз. Благодаря идеологической пропаганде среди малограмотного населения Советский Союз начал не только быстрыми темпами развиваться, но и распространять свою идеологию. По мнению Э.М. Чорана чтобы выделяться среди других народов, найти свое неповторимое лицо, народу нужна безумная идея, которая, ставя перед ним цели, ведет его вперед. Так коммунистическое учение действует как стимулятор: толкает вперед, способствует расширению.

Фукуяма считает, что именно распространение коммунизма помешали становлению демократии в XX веке, так как она разрушающе действовала на зачатки демократии в отстающих странах. Коммунистические идеи особенно в послевоенное время распространялись с невероятной быстротой. «Считалось, что тоталитарное государство может не только вечно длить свое существование, но размножаться по всему миру, реплицируя себя как вирус. Когда коммунизм был занесен в Восточную Германию, на Кубу, во Вьетнам, в Эфиопию - он всюду появлялся снабженный авангардной партией, централизованными министерствами, полицейским аппаратом и идеологией, охватывающий все стороны жизни. И эти институты действовали независимо от национальных или культурных традиций рассматриваемых стран». Агапов П.В. Владимир Соловьев о войне и конфликте цивилизации. 2019г. - С. 122.

Чтобы не допустить распространения коммунизма, демократические государства начали распространять свою политику. Основная мысль, состоит в том, что западная либеральная демократия - вот та идейная основа, единственная идеологическая модель, которая, победив другие, обеспечит нам бесконфликтный, непротиворечивый мир.

Это противостояние вошло в историю как «Холодная война». Этот термин был введен в обращение У. Черчиллем в Фултоне 5 марта 1946 года. В своем обращении он констатировал, что Европа оказалась разделенной «железным занавесом», и призвал западную цивилизацию объявить войну «коммунизму». В ходе «Холодной войны» идет постоянная гонка вооружения, применяются экономические меры давления, осуществляется организация военно-стратегических плацдармов и баз. Гонка вооружения способствовала развитию экономическому кризису в социалистических странах, которые на собственном опыте убедились в неэффективности центрального планирования. Вскоре были предприняты некоторые реформы, которые привели к распаду Советского Союза и исчезновению коммунистических идей. «Идеологическая угроза, которую они представляли для либеральных демократий, исчезла, а после ухода Красной армии из Восточной Европы во многом исчезла и военная».

Фукуяма видит в повороте социалистических стран к демократическим ценностям, к использованию рыночных механизмов в экономике, торжество либерально-демократических идей Загоровский. Он имеет все основания считать эту победу окончательной, и потому выдвигает лозунг о "конце истории". Тезис конца истории базируется на основных двух постулатах: идее окончательной победы либерализма над коммунизмом в идеологической борьбе и на представлении современного западного общества как некого демократического и эгалитарного идеала, который и достигнут благодаря либерализму.

С падением коммунизма историческая задача человечества была решена, и более нет, и не может быть угрозы либеральной демократии в мировом масштабе и историческом смысле. Идеология либерализма - основа для объединения людей Земли в единое Человечество. А ее единственно мыслимое следствие - универсальная и окончательная форма правления в виде либеральной демократии западного образца. Правда, отмечает Фукуяма, победа эта произошла пока только в форме идей, а в реальном мире до победы еще далеко. К концу ХХ в., считает Фукуяма, у западной идеи либерализма не оказалось «никаких жизнеспособных альтернатив». Над фашизмом и коммунизмом одержана внушительная победа, национализм и религиозный фундаментализм успешно нейтрализуются системой.

Даже если многим странам еще далеко до стандартов либеральной демократии, данная идея незримо присутствует как идеальная цель где-то впереди. «То, чему мы, вероятно, свидетели, - не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления». Фукуяма Ф. Конец истории?

По мнению Загоровского А.В. Конец истории невозможен, так как если идеологическая вражда будет преодолена, останутся другие противоречия между государствами. Изменение системы международных отношений, если и снимет некоторые сегодняшние проблемы, то неизбежно усилит другие, породит новые.

Принимая участие в дискуссии, вокруг статьи Фукуямы, Лебедева М.М. высказала мнение: «конец истории должен означать, в том числе и конец либерально - демократической идеологии. Существование различных идеологий и идейных течений в мире нормально и естественно. Именно многообразие идей и их противоречивость составляет основу развития мирового сообщества. В будущем же вовсе не исключено появление новых, совершенно иных мировых идеологий».

Задача мировых сообществ заключается в том, чтобы научиться улаживать противоречия, которые существуют или будут существовать между различными идеями такими способами как переговоры, посредничество, консультации. В мире социальной науке сегодня одно из центральных мест занимает положение, согласно которому общественное развитие предполагает не столько конфронтационность, непримиримое столкновение различных идей, культур, ценностей, сколько их взаимное обогащение, диалог и через это их гармонизацию. Там же. Таким образом если говорить о конце истории, то это скорее конец истории войн, насилия, и нет смысла связывать конец истории с победой либеральной идеологии.

Однако и сам Фукуяма признается, что конец истории печален: «Борьба за признание, готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идеологическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализма, - вместо всего этого - экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворении изощренных запросов потребителя.

Заключение

Подводя итог, хотелось бы отметить, что проблема конца истории всегда будет носить актуальный характер. Это подтверждается тем, что к ней обращались философы различных исторических эпох, которые дали свое осмысление исторического процесса, его проблем и пути их решения.

Конец истории - это своеобразное выражение конца определенной фазы в ее развитии, преддверие ее другой ступени или, конкретнее, - это конец одной исторической формы цивилизации и переход к другой. Проблема конца истории, ее постановка и активная разработка имеют глубокие социальные, жизненные корни. Они выражают стремление к углубленному пониманию истории, к решению важных мировоззренческих, социально-философских вопросов.

Подводя итоги рассмотрения концепции Хантингтона, можно сделать следующий положительный вывод.

С. Хантингтон настойчиво утверждает свою мысль о необходимости новой модели, которая позволила бы упорядочить и понять основные современные процессы в международных делах, об обязательности «смены парадигм» для осмысления мира, движущегося к рубежу веков. Развитие истории осуществляется за счёт диалектического противоречия, с одной стороны, - интеграции людей, а с другой, - их обособления. И это противоречие на разных этапах человеческой истории осуществляется на разных уровнях. Тенденция интеграции осуществляется в таких формах, как, например, совместная хозяйственно экономическая деятельность людей, мировое сообщество, политические блоки стран, ныне она проявляется в форме глобализации человечества. Тенденция же обособления реализуется в таких исторических формах общности людей, как род, племя, народность, нация-государство. В условиях глобализации эта тенденция проявляется, согласно Хантингтону, в форме взаимодействия семи-восьми цивилизаций. Т.о., глобализация представляется сегодня высшей формой интеграции людей. А цивилизационная идентичность людей, соответственно, является высшей, современной, соответствующей эпохи глобализации формой их обособления. Поэтому, глобализация и взаимодействие цивилизаций - два процесса, составляющие суть развития истории современного человечества. Такова модель Хантингтона.