Динамика и характер политических процессов в современных Иордании и Марокко

Самое время сказать чуть больше о законе, а также отметить предпосылки этого закона. В результате огромного наплыва палестинцев преимущественно после войны 1967 г. уже в то время они составляли подавляющее большинство населения. В результате исторического развития событий они изначально являлись более политизированными, нежели бедуинское население страны, которое со времен еще Трансиордании являлось опорой королевской династии. Более того, некоторыми учеными отмечается абсолютная пассивность трансиорданской политической культуры из-за особенностей коренного состава населения, поэтому повлиять на активизацию политических движений могли лишь силы давления сверху (Великобритания), либо силы принуждения со стороны (беглые палестинцы). Смешанная избирательная система, введенная законом о выборах 1993 г. для «братьев» была бы выгодна, если бы не отсутствие законодательного закрепления правил определения избирательных округов. Используя это преимущество в своих целях, государство пресекает прохождение большего числа представителей «братьев», поддерживаемых палестинцами за их антисионистскую пропаганду, в правительство.

Здесь мы подходим к 1992 г. и легализации партийной деятельности в стране, чем поспешили воспользоваться «братья».

Рассматривать политическую партию АБВ как отдельного участника политических процессов только через призму принятых норм на Западе представляется крайне сложным ввиду ряда особенностей политической сферы на Востоке, отличных от Запада. Исходя из этого, помимо общепринятых признаков и функций партии в западной традиции, учитывая особенности «демократизации сверху», в анализ предлагается включить процесс формирования партии, историю становления партии и функции партии. В последнее понятие входят разработка её философии или идеологии, постановка и определение целей партий, выработка стратегии её работы и предоставление и пропаганда своих взглядов потенциальной аудитории, т.е. мобилизация и политическая социализация гражданского населения. Необходимо уделить внимание отбору и формированию политических лидеров и элитарной группы партии.

В первую очередь, стоит рассмотреть сам факт создания ФИД как крыла АБМ. Благодаря новому закону о политических партиях 1992 г., ассоциация могла бы и не тревожить правительство лишний раз своей чрезмерной активностью. Её явная заинтересованность в широком участии в политической жизни страны не могла вызывать сомнений. Однако БМ, не смотря на свою долгую и достаточно успешную в свете последних выборов историю участия в демократических процедурах, приняли решение о создании новой политической партии - Фронта исламского действия. Это заключение вызвало раскол в рядах умеренных исламистов. Одни считали, что отдельное крыло будет постоянно соблазняться возможностью получения большей власти в Национальном собрании, что в конечном итоге обернётся полным отделением партии от ассоциации и спровоцирует новую партию на использования совершенно неисламских методов и действий, противоречащих идеологии и целям «братьев». Другие же, напротив, видели в возможности создания легальной партии беспрецедентный шанс на расширения своего влияния в правительстве. В итоге, сторонники создания партии победили, и в 1992 г. ФИД как официальное партийное крыло БМ было создано, что положило начало расколу в ассоциации. В итоге, на политической арене Иордании появилась дочерняя политическая организация уже ранее специально созданных правительством умеренных исламистов.

Философия и цели ФИД подтверждают свою приверженность в основных положениях целям АБМ, что находит отражение в документе «О партии». Партия определяет шесть основных принципов философии действия. Среди них необходимость следования исламу и приверженности цели создания государства на основе шариата; единство уммы и сохранение своей идентичности; борьба против сионизма и Израиля в частности; необходимость направить развитие Иордании по шариату путём привлечения к действию организаций, движений и общественных объединений; необходимость придать проводимой политике более национальный, арабский и исламский характер; укоренение исламских норм и правил в жизни каждого мусульманина; координация усилий всех исламских организаций ради построения порядка на исламских основах.

Руководствуясь этими принципами, партия ставит перед собой пять общих целей, а именно:

возвращение мусульманского общества в русло ислама во всех сферах жизнедеятельности;

построение мусульманской уммы путём использования материальных и духовных средств; разработка проекта арабо-исламского возрождения, подготовка всей уммы к борьбе против сионизма и освобождение оккупированных земель;

создание единой мусульманской уммы и координация усилий, способных противостоять колонизаторской угрозе;

укрепление национального сознания, расширение и укрепление демократических ценностей и защита прав и свобод человека;

решение социальных проблем, работа над улучшением жизненных условий всего общества и увеличение его исламской составляющей;

Помимо общих целей, в документе приводится также ряд частных, в которых на первое место выходят расширение демократических свобод, уважение конституции, свободы слова и мнения, признание силы закона, стремление к устойчивому развитию нации, установление и сохранение стабильности в регионе. Уже после них упоминаются построение экономической и политической жизни общества Иордании на шариатской основе. Борьба с сионистской угрозой как цель ставится уже после указания на сохранность семьи и развития арабского самосознания.

Приведенный порядок выстраивания документа остаётся не вполне ясным, ведь в пункте об идеологии партий сионистская угроза стоит выше развития социальной сферы жизнедеятельности общества, когда в пункте о конкретных целях они выстроены наоборот. Также можно указать на неоднократное повторение целей и задач в разных подпунктах. Например, расширение демократических свобод уже содержит в себе утверждение свободы слова и мнений.

Таким образом, в официальном документе «О партии» мы находим идеологию партийцев, цели и задачи, преследуемые ФИД. Исламисты ФИД в первую очередь указывают на демократические ценности и важность устойчивости режима, нежели на проведение реформ на основе шариата. Однако, некоторые пункты прямым образом подтверждают черты «незападного» политического процесса демократической системы Иордании. Так, внедрение шариата в быт вписывается в тезис Л. Пая о том, что политические партии выступают представителями мировоззрения и определенного уклада и образа жизни. Тема исламизации социальной сферы упоминается в документе как в пункте о философии партии, так и в общих и частных целях.

Формирование элитарной группы партии ФИД представляется весьма специфичным. Лидеры партии выбираются членами «братьев», высшие места руководства партии никогда надолго не закрепляются за одним представителем. Под контролем ассоциации также составляются списки кандидатов на выборы, муниципальные или парламентские, прежде чем отправить готовый список в последнюю инстанцию. Фактически, все члены ФИД являются «братьями», что не может не вызывать подозрений у правительства о самостоятельности партии. Более того, БМ фактически назначают лидера ФИД, что де-юре выглядит в форме официального совета, но де-факто этим советом никогда не пренебрегали. ФИД также подозревали в следовании более радикальной идеологии единомышленников в Палестине и Египте больше, чем иорданским БМ, обосновывались эти обвинения участием многочисленных палестинцев в партии. Лидерами партии в большинстве случаев за всю историю ФИД также становились палестинцы: Исхак Ахмад Фархан (1993-1998 гг., 2009 -2010 гг.), профессор Хамза Аббас Мансур (2002-2006 гг., 2010 -2014 гг.). В настоящее время лидером партии является Махмуд Авад аз-Зуюд.

Таким образом, ни о какой самостоятельности партии от ассоциации БМ в области отбора и формирования политических лидеров не может идти речи.

Фактически в самом начале своего формирования члены партии столкнулись с противоречиями внутри ФИД. Партийцы расходятся во взглядах на палестинскую проблему, устройства политического режима Иордании и отношении к исламу. В целом, можно выделить две группы - строгих консерваторов и более либеральных. Касательно политической системы в Иордании, консерваторы стоят на сохранении решающей роли монархии и расширении своего участия в принятии политический решений. Более либеральная же часть ФИД критикует первых за их решение ограничить сферу действия партии лишь участием в выборах, предлагая участвовать и другими демократическими способами.

Касательно места ислама в политической жизни иорданского общества, консерваторы уверены, что все социальные процессы сегодня и в последующие годы должны строиться на шариате, в то время как либералы ФИД предлагают использовать религию лишь на краткосрочной перспективе.

Позиция членов ФИД по Палестине сходится в необходимости её решения всей мусульманской уммой, а также в неприятии любых контактов с Израилем и установления мира с ним, но расходятся в методах решения проблемы. Так консерваторы выступают за открытую критику мер, предпринимаемых иорданской политикой в отношении Израиля и высказывание недовольства, когда либералы в способах урегулирования ситуации стоят на применении более радикальных мер. Не является секретом связь некоторых либеральных членов ФИД с крылом ХАМАСа, возглавляемым Халидом Мишала. Этот факт является другим примером, подтверждающим «незападный» характер структуры ФИД, а именно склонность оппозиционных партий к революционным движениям и радикальным действиям.

Таким образом, в истории АБМ и её отношениях с королевской властью можно отметить следующие основные моменты. Во-первых, на протяжении истории до 1990-х исламисты всегда были включены в правительство и составляли опору режима, а также её альтернативу. Разлад их отношений наблюдается по мере пребывания палестинцев в страну, поддерживающий «братьев» за их антисионистскую и антиимпериалистическую направленность. Выстраивается следующее соотношение: больше палестинцев в ассоциации - более политизированным становится движение, нежели благотворительным. Ко времени легализации партийной деятельности Дворец отказывается расширять поле деятельности оппозиции, поддерживаемой большинством населения, что вполне логично со стороны власти.

Во-вторых, сами «братья» с момента основания организации к 1990-м из более социально-направленных участников переросли в более политизированных. Эта трансформация стала результатом не только большого числа палестинцев в стране и в самой партии, но и в результате вынужденного развёртывания отношений правительства с «очагом сионизма» - Израилем.

В целом, из роли «благотворительной организации» - альтернативы левым и радикальным движения в стране, которой можно было управлять на своё усмотрение, используя политику кнута и пряника, АБМ оформилась как потенциальная сильная угроза режиму и стала активнее предъявлять претензии на большее участие во внутренней и внешней политической жизни страны. В то же время, она не забывала свою изначальную роль благотворительной и социальной ячейки и всячески использовала эту платформу для пропаганды и агитации своих идей. Таким образом, учитывая и опустевший после развала СССР идеологический вакуум, на протяжении всей истории XX в. иорданские БМ не имели конкурентов на национальном уровне, а в силу своих антиизраильских лозунгов и палестинского состава стали мощнейшей альтернативой власти.

Взаимоотношения королевского двора и умеренных исламистов в Иордании в конце XX - начале XXI вв.

Создание партии и новый избирательный закон 1993 г. положили начало расколу в организации и партии, а также их разладу в отношениях с Дворцом. Разобщенность исламской оппозиции продолжалась до событий «весны» в стране, характеризовалась неясностью позиции «братьев» в свете усиления их пропалестинского крыла в этот период.

Новый избирательный закон 1993 г. покончил с прежним сотрудничеством королевского двора и исламистов. С приходом к власти Абдаллы II положение братьев в стране ухудшилось в связи с недоверием нового монарха к представителям ассоциации. Новый лидер оказался, по словам А.В. Демченко, вестернизированным, современным и динамичным. Абдалла II получил своё образование в Англии и ясно понимал, каких преобразований ждёт от него Запад. Осознавал он полностью и значимость исламской оппозиции в стране, необходимость её участия в парламентской деятельности, считая, что это способствует её умеренному характеру и сдерживает от уклона в радикальную сторону. В то же время король явно не доверяет как самой благотворительной организации, так и их партийному ответвлению, говорит о них как «о серой зоне», подразумевая при этом их неясную позицию по ряду вопросов и теплые отношения с экстремистской группировкой ХАМАС. Это мнение высшей власти о партийцах отрицательно сказалось на их весе в правительстве, ведь после знаменательного 1993 г., когда они получили больше четверти голосов в парламенте, их вес на выборах 2007 г. уменьшился до 6%.

В своей работе Н. Браун выделяет два события начала XXI в., которые обострили отношения власти и исламистов. Это разногласия сторон по отношению к сотрудничеству с западными державами и к ХАМАС. На наш взгляд, к этим безусловно важным аргументам можно добавить укрепление пропалестинского крыла «Братьев мусульман».

Поднятие пропалестинских настроений в ассоциации приходится на начало века вместе с началом новой интифады. Это послужило поводом для того, чтобы отложить выборы в парламент на 2003 г., что никак не отразилось на результатах: в парламент прошли 17 исламистов. Впоследствии до 2010 г. генеральными секретарями ФИД дважды выбирались «ястребы» - Заки бани Иршад и Хамам Саид, ориентированные на решение палестинской проблемы и политизированные против сионистской угрозы. Естественно, это никак не могло не волновать Дворец. Усиление палестинской социальной базы в этот период было подавляющим.

Хотя братья воздержались от публичных демонстраций после подписания мира Иордании с Израилем в 1994 г., впоследствии они уже не могли закрывать глаза на интервенцию США в Ирак в 2003 г. Ассоциация чётко обозначила свою позицию против сотрудничества с теми странами и организациями, которые причастны к политике распространения капитализма и сионизма на палестинской земле. Существование операции по обеспечению безопасности совместными усилиями Иордании и США было широко известно в стране, но не выносилось на публичное обсуждение. Не выступали с протестами и ФИД, хотя отголоски события были услышаны в ноябре 2005 г., когда под руководством Абу аль-Мусаба аз-Заркауи прогремели взрывы в трёх отелях Аммана.

Тема отношения к ХАМАС является поводом для серьезных разногласий между правительством и исламистами. Панисламистская идеология организации, её цели и задачи касательно освобождения Палестины, а также благотворительная деятельность на территории Сектора Газа находили глубокую поддержку у иорданских «братьев» и породили теплые отношения ассоциации к этой группировке. Подъем движения ХАМАС отрицательно сказался на позиции ФИД в стране, ведь большинство партийцев составляют политизированные палестинцы. Правительству, пытавшемуся огородить себя от арабо-палестинской проблемы, было намного благоприятнее с экономической и политической точек зрения выстраивать отношения с Израилем. Дворец четко осознавал возможности ХАМАС и его влияния на умонастроения граждан, в частности подавляющее большинство населения страны - палестинцев, а также финансовые возможности этой организации, которая легко могла вернуть Иорданию в стадию конфликта со своим западным соседом. Поэтому правительство запретило любую деятельность ХАМАС внутри страны, а некоторым лицам категорически запретила въезд в неё. Выборы 2006 г. в Палестине привели ХАМАС к победе, что увеличило возможность нового обострения арабо-израильского конфликта, а следовательно - возможность возвращения позиции Иордании между двух огней.

Благоприятное отношение ФИД к целям и действиям группировки ХАМАС угрожает режиму разрушением нужных отношений не только с Израилем, но и с США. Поэтому на выступления некоторых членов братьев, действующих парламентеров, за поддержку действий аз-Заркауи на его похоронах в июне 2006 г., власти ответили их арестом, двое были приговорены к тюремному сроку. Не смотря на, казалось бы, серьезные санкции по отношению к их деятельности, братья уверяют, что будут продолжать правое дело, игнорируя давление, которое на них оказывают. В ноябре 2014 г. член братьев Заки Бани Рашид был арестован за высказывание об ОАЭ как о государстве, поддерживающее сионистскую политику и создающее напряженность в регионе. Подобные высказывания играют против ФИД, власти используют эти заявления для дискредитации все членов партии, а в самом политическом образовании усиливается раскол, причиной к которому служат разные взгляды партийцев на методы.

Раскол в партии также играет против исламистов, ведь он является лишним подтверждением спорной позиции движения. Сама партийцы, а вслед за ними и ряд исследователей по-разному выделяют группировки внутри самого движения. Большинство следует методу дифференциации партийцев на «ястребов и голубей» (“hawks” and “doves”), хотя нередко встречается и более кардинальное противопоставление одних другим как крыло центристов и крыло ХАМАС. Трещина в выборе методов появилась в результате самого образования партии в 1992 г., в начале XXI в. этот разрыв увеличился. Выделяется три проблематики, послужившими поводами для данного разделения: это палестинский вопрос, роль ислама и отношение к сложившейся политической системе Иордании. Исторически сложилось, что основной состав «ястребов» составляют палестинцы, что определяет их более радикальные подходы и цели, в отличие от «голубей» - выходцев с восточного берега, настроенных на сотрудничество с правительством и другими партиями. Однако о доминировании какой-либо группировки говорить нельзя. До начала арабской весны ФИД оставался коалицией из группировок, ни одна из которых там не брала инициативу лидерства в свои руки.

Еще одной характерной чертой ФИД до событий арабской весны являлось сохранение связей с их египетским родителем. Несмотря на полную техническую независимость, идеологическая связь «братьев» оставалась решающей. Набор идеологических установок, социальных, благотворительных и образовательных целей полностью соответствовал философии египетских «братьев». Здесь проявлялось влияние «старой гвардии» БМ, консерваторов, которые решительно стояли на сохранение этих связей.

С легализацией партийной деятельности Дворец столкнулся с рядом реформистских идей, исходивших от ассоциации БМ, некоторые из которых совершенно не согласовывались с планами Дворца. Сами же «братья» рассматривали парламент как удобную платформу для включения в активную политическую жизнь страны. Н. Браун выделяет пять концепций, на которых «братья» акцентировали своё внимание. Это палестинская проблема, экономические и политические реформы, коррупция и социально-культурная жизнь страны. Если на тему последней проблематики правительство еще может позволить себе обсуждение с исламистами, на что и пошёл Абдалла II в середине 2000-х, то остальные четыре прямо затрагивают интересы королевского двора и стабильности режима.

Что касается сотрудничества исламистов с другими движениями в первом десятилетии 2000-х исламисты сталкивались со многими сложностями в этом процессе, причиной которым служило всё та же размытость партии в отношении методов борьбы. Как известно, в 1950-х БМ активно противопоставляли себя левым и радикалам, а в 1960-х поддерживало Палестинское национальное движение лишь обещаниями и словами, тем самым оставаясь альтернативой как для оппозиции, так и для короля, не в силах выбрать, куда же им всё-таки примкнуть. Однако такое расплывчатое положение впоследствии поставило под сомнение их верность не только в глазах правительства, но и оппозиции. Для левых, центристов и других движений неясным оставалась позиция «братьев» по интересам Иордании, отношение к насилию и терроризму и значение религии в их деятельности - все те вопросы, которые связаны с их сотрудничеством с ХАМАС, сотрудничеством с Израилем и Хизбаллой. Деятельность некоторых из «братьев», в частности Мухаммада Абу Фариса, обвиняемого в сотрудничестве с джихадистами, подрывала репутацию ФИД. В своё оправдание движение выступило с инициативой в июле 2006 г., которая включала в себя их, можно сказать, оправдание. Так, на выдвигаемую критику по включению в состав ассоциации джихадистов «братья» ответили, что данная политика имеет собственное объяснение. По их словам, включение приверженцев радикальных методов снижает угрозу их деятельности вне ассоциации. Это напоминает “including-moderation theory' уже цитированного Дж. Шведлера, который доказал, что включение не всегда ведёт к модернизации. Также склонны думать и Дворец, и оппозиция, поэтому особых результатов этой инициативой так и не было достигнуто.

«Арабская весна» на время положила конец расплывчатости позиции исламистов, сгруппировала их против бездейственности правительства вместе с пятью другими системными партиями и различными движениями, однако этот эффект оказался недолгим. Уже через два года ассоциация БМ потерпела решающий раскол, который до сих пор препятствует какой-либо слаженной активности «братьев». Исследователи отмечают, что ассоциация и партия перестали функционировать должным образом, т.к. всё их внимание сконцентрировано на разрешении споров между «ястребами» и «голубями».

Резкую потребность в изменении своего статуса «братья» продемонстрировали после 2010 г., а воплотилась она во время арабской весны. Они занялись основной организацией протестных движений в крупных городах. ФИД и другие пять партий действовали коалицией, Братья-мусульмане также благотворительной организацией. Как отмечает А.В. Демченко, оппозиция высказывалась против свержения режима Хашимитов, выступая за экономические преобразования и реформы. Требования БМ заключались, помимо общих для всей «арабской весны» в изменении закона 1993 г., который ущемлял политические интересы исламских партийцев. Новый закон о выборах 2011 г. ввёл смешанную избирательную систему, закон «один человек - два голоса», сохраняя при этом, по словам Л.П. Эрака, «способ искажения волеизъявления народа…в свою пользу». Исламисты назвали реформы «космическими» и проигнорировали выборы 2010 и 2013 гг.

Отсутствие слаженных реформ со стороны правительства, единого мнения по поводу характера их проведения внутри партии привело к разладу в самой партии, в итоге с 2012 г. и до наших дней на современном политическом поле Иордании нет единой исламской оппозиции в лице БМ и ФИД. Началом всех действий стал выход некоторых «братьев - голубей» и формирование отдельного движения. Это событие вошло в историю как инициатива Замзам (Zamzam intiative) в октябре 2013 г. под руководством Абдула Маджида Зайбата. Умеренные вышли из «братьев», считая их политику слишком пропалестинской и агрессивной. Новая инициатива преследует те же и идеи, что и братья в прошлом веке и на сегодняшний день мало, что могут предложить из нового. В то же время усиливались настроения отделиться от своего египетского родителя, чтобы в лице мировой общественности выглядеть более умеренными, но на тот момент на эти призывы мало кто обращал внимания.

Новость о возможном внесении поправок в избирательный закон, прозвучавшая осенью 2015 г., смогла до 2016 г. возобновить политическую активность и даже сплочённость партии, но черновик нового закона не встретил ожиданий «братьев». Во многом он был схож с избирательным законом 1989 г., однако по словам одного из лидеров инициативы Замзам Реиля Гарайба (Rheil Gharaibeh), черновик закона не учёл ни одной поправки, предложенной политическими партиями и НПО.

До сегодняшнего дня «братья» не пришли к консенсусу: в декабре 2015 г. Хамза Мансур, бывший генеральный секретарь ФИД, а также видные деятели партии Абдул Хамид Кедах и Салем Фалахат - члены Совета шуры, высшего совета партии, при ФИД, объявили о своём увольнении вместе с 400 другими членами партии. Свой уход они объяснили тем, что видят ФИД национальной партией, когда на деле 99 % её состава являются исламистами.

В феврале 2016 г. случилось то, что было обещано еще три года назад: иорданская ветвь БМ объявила о разрыве со своим египетским родителем и стала называться «Общество Братьев-мусульман». В настоящее время они планируют объединиться с консервативной «Инициативой Замзам» и сформировать противовес ФИД, который сегодня составляют палестинцы .

Серьёзные внутренние проблемы «братьев» вышли на передний план и препятствуют всякой политической деятельности на должном уровне в стране. Правительство отказывается регистрировать «инициативу Замзам» как политическую партию, вполне возможно, что оно воспользуется внутренними беспорядками в организации в собственных целях.

В настоящее время сохраняется доминирующая роль ФИД среди оппозиционных движений и партий Иордании. Следующие выборы в парламент назначены на 2017 г., но точная дата пока неизвестна. При современных ежемесячно меняющихся обстоятельствах на наш взгляд, прогноз результатов этих выборов давать сложно. Также на повестке дня стоит принятие нового закона о выборах, что непременно повлияет на внутреннюю ситуацию в стране.

В заключении стоит отметить, что с появлением партии на базе «братьев» движение стало более политизированным, расширилась политическая платформа «братьев», появился доступ ко многим площадкам, ранее недоступным им в качестве благотворительной организации. Рост радикальных настроений, остающихся правда в рамках умеренных методов, связан в большей степени с составом социальной базы партии- палестинцами, усилившимся после интифады 2000 г. Также стоит отметить, что ФИД был неразрывно связан с АБМ, которая в свою очередь в феврале 2016 г. отделилась от египетского родителя. События 2011 г., выступления «братьев» за проведение реформ и их инициатива создать общий «Национальный фронт» доказывают их значимую роль в процессе либерализации режима. Королевский двор ясно понимает значение исламистов во внутренней политике, не перестаёт держать их в определенных рамках, скупясь на проведение реформ по их предложениям, пользуясь внутренним кризисом. На наш взгляд, реальное положение оппозиции в стране станет очевидным к парламентским выборам 2017 г. Вполне возможно, что новый игроки инициатива «Замзам» и «Общество БМ» объединятся и выступят консервативной альтернативой ФИД. Хотя они и заявляют о себе как о националистах, вряд ли их программы будут лишены исламских консервативных идей.

Итак, АБМ на протяжении всей истории независимого королевства всегда была включена в правительство, являлась опорой режиму и приемлемой альтернативой как левым движениям, так и исламским радикалам. Более того, сегодня благодаря своей антиизраильской политике и большинству палестинского политизированного населения, они выражают их интересы, выступают за либеральные политические преобразования и фактически являются их инициаторами, что доказывается событиями «арабской весны» и инициативой исламистов АБМ - созданием «Национального фронта», требовавшее проведение либеральных реформ. Существующий сегодня внутренний разлад партии и отказ правительства регистрировать новых политических игроков откладывает возможный подъём умеренных исламистов. Внутренний раскол «братьев» в 2012 г. и их разрыв с Египтом в 2016 г. стали решающими и положили начало внутренним многочисленным проблемам по организации, что существенно влияет не лучшим образом на их активность в качестве оппозиционеров.

Глава III. Роль умеренной исламской оппозиции в политических процессах в Марокко

Особенность становления отношений между правительством и оппозицией в Королевстве Марокко проявляется в том, что складывание политической системы произошло в первое десятилетие независимости страны. В результате к усилению исламских настроений в 1970-х правительство могло заняться внутренними проблемами, не смотря на лишь некоторые территориальные споры с Западной Сахарой и Алжиром. Однако по масштабам и затратам ресурсов они не сравнимы с военными действиями и террористическими актами, с которыми приходилось справляться Иордании.

Усиление исламских настроений в стране характеризуются многочисленностью и разнообразием состава, исходя из выбираемых методов политической борьбы, идеологических установок и целей. В отличие от локомотива всей оппозиции и поглощающей в себя мелкие исламские движения на протяжении истории ассоциации БМ Иордании, здесь к XX в. по некоторым подсчётам числилось более 20 исламских организаций. Связано это также отчасти с особенностью марокканского махзена, так называемой управляемой многопартийностью. Все из них в той или иной степени повлияли на дальнейшее развитие королевства. В рамках проблематики исследования акцент будет сделан на трех группировках: движение «Реформа и Объединение», вышедшая из неё ПСР и движение «Справедливость и благочестие». Забегая вперёд, скажем, что именно ПСР и «Справедливость» составляют основу современного умеренного исламского движения в стране.

Становление отношений между исламистами и Дворцом можно рассматривать до и после начала участия партии А. Бенкирана в середине 1990-х., ведь с этого момента помимо разделения этого крыла оппозиционного движения по методу борьбы представляется возможным еще отличать их как системных и несистемных. Этот факт существенно влияет на политику королевского двора к ним, а также заставляет по-новому взглянуть друг на друга сами исламские движения.

Становление политической системы и значение умеренных исламский движений в стране в XX в.

До подъема исламских настроений в регионе королевский Двор успел выработать основные методы управления государством, а также убедиться в необходимости существования диалога с оппозицией.

Складывание политической системы Марокко с самого начала эпохи независимости в 1956 г. характеризовалось тенденцией к сохранению монархического режима в государстве. Этот процесс объяснялся особым традиционным доверием населения к королевской семье, основанном на чувствах людей.. Король из династии, находившийся у власти с XVII в., как считается, является прямым потомком пророка Мухаммада. Он лично возглавлял движение за независимость против фактической французской колонизации, установленной Фесскими соглашениями 1912 г. При ликвидации протектората существовавшие партии и движения в стране во главе с самой старой националистической ПИ стояли на сохранении монархического режима в государстве.

С обретением независимости Дворец ставит целью укрепление своей власти и ослабление ПИ путём выдвижения других партий, а также инициируя создание новых. Данные меры находят своё выражение в утверждении политики управляемой многопартийности - современный основной метод управления политической жизнью страны марокканским правительством. С 1956 г. цель, сближавшая правительство, оппозицию и населения, а именно достижение независимости, оказалась достигнутой. В итоге направленность политических процессов сменилась с внешней на внутреннюю: ПИ начала упорствовать в повышении своей значимости в жизни страны, что не могло не волновать Дворец. В результате борьба против внешнего агрессора сменилась на противостояние за штурвал управления государством.

Важнейшая составляющая алауитского махзена - практика управляемой многопартийности - находит своё становление именно в период первого десятилетия независимого королевства. Так, король лично поддерживает раскол ПИ и выделившееся её радикальное крыло в 1959 г. Сместив с поста главы правительства представителя умеренной ПИ, он назначил на эту должность члена Марокканского союза трудящихся (МСТ), входящего в выделившееся радикальное крыло ПИ, Махди бен Барка. Более того, король лично ходатайствовал за создание берберской партии Народное движение в 1957 г., по мнению некоторых исследователей, с целью ослабления лидирующей на тот момент ПИ. В итоге, уже в первое десятилетие независимости был определён основной инструмент проводимой политики.

Продолжая усиливать своё влияние косвенными методами, монарх дарит своему народу обещанную конституцию, которая по своему содержанию способствовала еще большему ослаблению ПИ в стране. Будучи народным лидером и главой королевства, монарх Хасан II уже в 1962 г. подписывает первую конституцию страны. Инициаторами её принятия выступали Мухаммад Юсуф при своём правлении, а также ПИ, которая видела в ней надежду на усиление своего политического влияния. Однако, как отметила Л.В. Пономаренко, марокканская конституция 1962 г. - это конституция авторитарного режима. Так, статья №9 гласила об ограничении демократических свобод законом государства, а по статье №14 характер и формы забастовок определялись рядом условий, фактически запрещавших проявление недовольства. Недовольство конституцией у ПИ было вызвано ст.24, по которой король сам назначал министров и премьер-министра, ст.30 обеспечивала королю полную поддержку армии, т.к. монарх провозглашался верховным главнокомандующим вооруженных сил и имел право лично назначать военные должности. Ст.36 гласила о создании двухпалатного парламента с выборным органом - Палатой представителей, однако по ст.27 король имел право распустить неугодное ему правительство в любой момент. Таким образом, конституция от 7 декабря 1962 г. гарантировала и ограничивала предоставляемые права, тем самым фактически сводя действия партий на нет.

Стоит отметить, что уже начиная с конституции 1962 г. и вступления на престол Хасана II в Марокко находит своё утверждение политика «демократизации сверху». Отсутствие «производства власти», т.е. формирования высших органов в результате взвешенного выбора самого населения, определялось низким уровнем образованности населения королевства: в 1960-х годах более 80% жителей были неграмотным, до 1957 г. в Марокко не было ни одного национального университета. Подавляющим большинством оставалось религиозное население, склонность к традициям и почитание монархии которого определяли лояльность к королевскому двору и беспрекословным доверием к ней. Проводимые демократические процессы, а точнее прокламации в сторону курса демократических преобразований способствовали еще большему повышению доверия жителей страны Дворцу, создавали видимость демократических процессов в государстве на внутреннем и международном уровне. Хотя, узкая прослойка интеллигенции, изначально состоявшей в основном из преподавателей образовательных учреждений и входившая в основном в ПИ - лидера оппозиционного движения, понимала всю условность и декоративность проводимых реформ.

Провал первой конституции привёл к запрету любой политической активности, в тени которого и зародилось исламское движение в стране. Кровавые события 1963-1965 гг., ставшие результатом несогласия оппозиции во главе с ПИ с положениями принятой конституции, выразились введением чрезвычайного положения и усилению власти военных.

Появление и развёртывание деятельности исламской оппозиции в стране начинается в глубоком подполье, в отличие от Иордании, где король лично стал инициатором существования исламской оппозиции. Движение характеризовалось многочисленностью и разобщенностью, его питанию служили экономические неурядицы, а язык этого крыла оппозиции был понятен большинству марокканского населения. Эти факторы сыграли в пользу движения.

В 1970-х гг. наблюдается рост исламских настроений в государстве, связанны с кризисом во всех сферах жизни общества. Дворец, переживший два покушения на монарха в начале этого десятилетия, к этому времени осознал необходимость диалога с оппозицией, в первую очередь с её лидером - ПИ. Однако язык необходимо было найти и с исламистами, набиравшими популярность среди основной массы населения. Оппозиция неохотно соглашалась на переговоры, поэтому до принятия конституции 1991 г. можно говорить о поиске консенсуса между всей оппозицией и королевским двором, в то время как страна остро нуждалась в экономических преобразованиях.

Рассмотрим же, как действовали исламские оппозиционные движения в подполье, а также их состав. В сложившейся авторитарной обстановке масштабы и деятельность исламских движений, как умеренных, так и радикальных, характеризовались сильной конспирацией, быстрым дроблением и расширением сетей. Так, созданная еще в конце 1950-х гг.. партия «Народное движение» под руководством Хасана Юси и Мубарака Бакая раскололась в 1967 г., и из неё выделилось умеренное «Народное демократическое и конституционное движение» во главе с Абдель Кримом Альхатибом. Партийный лидер сотрудничал с умеренными исламистами из движения «Реформа и объединение». В 1973 г. появляется «Движением исламской молодёжи», которое в начале деятельности пользовалось симпатией Дворца в свете их промонархических настроений, а также выступлений против левых - самой экстремисткой организации, выступавшей за свержение режима и ратующих за дальнейшее расширение демократических свобод. Иначе говоря, подпольная оппозиция сотрудничала друг с другом, вне зависимости от расхождения во взглядах и идеологических установок, имея общую цель перед собой - добиваться реформ.

Надо отметить, что приходившееся на это время ухудшение экономической ситуации в стране питало рост исламских движений, но не являлось его источником. Государственный кризис начала 1970-х гг. - это время, когда неспособность власти достичь стабильности и социальной справедливости оказалась слишком явным явлением, чтобы игнорировать его дальше. Рост напряжения внутри страны поддерживал и арабо-берберский кризис. Помимо невнятной социально-политической сферы жизни общества, ухудшалось и экономическое положение страны. Именно эта тенденция, как утверждает известный отечественный востоковед Г.И. Мирский, является благодатной почвой для «питания исламистского движения», но не причиной его зарождения. Аграрное перенаселение, рост урбанизации, провал экономических преобразований, увеличение пропасти между классами в свете очевидного расслоения, отсутствие демократических институтов и каналов помощи оказались решающим для роста исламской оппозиции в стране.

На начало XXI в. насчитывалось около двадцати исламских организаций и движений, но самой влиятельной и широкой организацией являлась группировка «Справедливость и благочестие», родившаяся в 1985 г. под руководством Абдессаляма Ясина. Лидер этой радикальной в первое время организации работал школьным учителем арабского языка. Еще до появления движения он издавал свой журнал «Аль-Джамаа». Можно отметить, что в достаточно многочисленных тиражах и кроется причина быстрой популярности этого исламского движения в стране. Целью лидера было сплочение всех исламских движений и создание одной исламской оппозиции «Большая исламская группа», однако в свете расхождений в идеологиях и методах план терпел провал. Организация делит историю своего становления на пять этапов до 2001 г., самыми происламские из них были первые три. Первые два этапа - с 1974- по 1981 гг. и с 1981 по 1985 гг. - периоды словесного джихада и формирования самой организации. Под словесным джихадом участники движения имеют ввиду письмо «Ислам и потоп» сентября 1974 г. - послание А.Ясина самому монарху, достаточно длинное (более ста страниц) и дерзкое по содержанию в отношении политики, проводимой властями.

Основная деятельность группировки начинается с 1985 г, окончательного формирования организации и начала третьего этапа, продлившегося до 1990г. Основными площадками пропаганды выступали мечети - места самого массового скопления народа любых классов и уровней владения арабским языком, а также университеты - центры сосредоточения молодого поколения. Таким образом, организация получает самые людные площадки для пропаганды. Начинаются массовые митинги и мелкие аресты верхушки участников, т.к. те действовали в условиях глубокого подполья. Это не напрасно вызывало у правительства чувство угрозы со стороны исламистов.

Начиная с четвертого этапа члены движения меняют курс коренным образом: оставляя идею построения государства на основах шариата в стороне, на передний план выходят реформирование экономики, привлечение еще большего числа студентов в их организацию, налаживание контактов с берберами, решение тяжелого положения мусульман и сотрудничество с умеренными исламистами и поиск диалога с ними. В 1995 г. А. Ясин уже заявляет о изменении метода борьбы: теперь он признаёт участие в демократических процедурах единственным верным путём.

Параллельно с успехами «Справедливости и благочестия», в стране набирали силу и радикальные группировки, среди них - ответвление ассоциации «Братья-мусульмане» -- «Дар аль-Хадис аль-Хасайнийя» и «Ассоциация исламской молодёжи», последняя уже к 1990-м гг. считалась самой радикальной, хотя раньше пользовалась даже благосклонностью режима. Рост происламских настроений наблюдается в связи с событиями в Иране на рубеже 70-х и 80-х гг., а также в Афганистане, где действия СССР дискредитировали социалистическую левую оппозицию в Марокко, которые до этого времени являлись помехой проводимой Дворцом политики. Результатом этому послужило то, что во-первых, левые движения, среди которых и НДКД под руководством А. Альхатиба, начинают ослабевать к середине 1990-х гг., а заявившим о себе исламистам как умеренных становилось сложнее оправдывать свою приверженность демократическим ценностям.

Таким образом, политическая обстановка с середины 1970-х -- 1980-х годах характеризовалась сменой отношения властей к исламистам с симпатии на антипатию, рост недовольства их активностью, ослаблением левых движений и возрастанием угрозы со стороны исламистов-радикалов. Попытки подавления демонстраций оказались малоэффективными, а события в Иране и Афганистане только укрепляли положение радикалов. Дворец, отказавшийся в 1965 г. от существования какой-либо легальной оппозиции (не считая промонархических партий, созданных самим Дворцом), сталкивается один на один с ростом радикального ислама, успешно вытесняющего левые движения. Тупик, в котором оказалась монархия, породил необходимость говорить с населением на его же языке - языке ислама, наблюдается политизация ислама и исламизация политики в арсенале политических методов дворца.

На середину 1990-х г. приходится рождение другого метода политического урегулирования - создание параллельных радикальным умеренных структур. С этим процессом многие связывают имя А. Бенкирана. Изначально он был членом локомотива оппозиционного движения - ПИ, некоторое время возглавлял «Исламское сообщество» - движение, образовавшееся в результате выхода сторонников умеренных методов из Движения исламской молодёжи. С середины 1980-х он возглавлял умеренное крыло самой широкой радикальной группировки «Справедливость и благочестие». Его появление, как пишет С.Э. Бабкин «во многом обязано деятельности властей», в 1992 г. он вышел из «Справедливости и благочестия» вместе со своими немногочисленными последователями. С провалом регистрации Партии национального обновления в 1992 г., в 1993 г. А. Бенкиран вошёл в умеренную организацию «Реформа и объединение» Ахмедом Раиссуни. В 1996 г. А. Альхатиб и А. Бенкиран объединили умирающее НДКД и умеренную организацию «Реформа и объединение». Новое движение получило название Партия справедливости и развития (ПСР). В своем труде М.С. Сергеев отмечает, что это объединение благословил сам Дрис Басри, занимавший тогда пост государственного министра внутренних дел страны. Данное обстоятельство давало повод «злым языкам» говорить о ПСР как о дворцовой исламской партии. Партия официально не была зарегистрирована, но получила доступ к выборам 1997 г., в отличие от «Реформы и объединения» и «Справедливости и благочестия», которые заявляли о себе как об умеренных организациях, но имели право лишь выставить своих кандидатов. Последняя, к слову, делала попытку официально зарегистрировать себя как партия еще в апреле 1983 г., однако внятного ответа от правительство она так и не получила.

Причиной выборность в регистрации партий не может быть разница в методах, т.к. возможность существования умеренного политического ислама в тот период вряд ли рассматривалась вообще. Эти два движения и оформившаяся партия, «Реформа и объединение», «Справедливость и благочестие» и ПСР, к 1990-м гг. заявляют о себе как об умеренных исламистах. Можно предположить, что планы Дворца были направлены на то, чтобы в хорошо сложившейся перспективе рассматривать партию как рычаг управления массами - по аналогии с НД.

Объективно считать, что проблема коренится в характере лозунгов и позиции движений. «Справедливость и благочестие» еще тогда широко критиковало власть и проводимую монархом политику, начиная с письма «Ислам и потоп». В условиях недавних событий в других мусульманских странах такая агрессия представлялась королевству угрожающей. Партия А. Бенкирана, в отличие от организации А. Ясина, была создана на основании принципах верности демократическим методам и сохранении монархии. Более того, в отличие от своей исламской соперницы, ПСР, хотя и выступала за построение государства по типу исламского, ссылалась она при этом на удачные опыты европейских стран, которые проводили реформы, приветствуемые в том числе и религией. «Справедливость и благочестие» же в своих официальных документах всё же более исламская, чем ПСР, она использует истинно коранические выражения и образы, когда в части №4 нормативной основы о политических партиях в Марокко формирование партии по расовому, религиозному признаку запрещено.

В тот же 1996 г. курс Дворца еще более демократизируется: вносятся поправки в конституцию, теперь декларировавшую о принадлежности суверенитета марокканским гражданам и о вхождение принципа всеобщего подчинения закону. В соответствии с новым главным законом страны усиливалась роль представительного органа в стране, закреплялось положение, подтверждающее приверженность марокканского королевства общим нормам по правам человека. Однако, чтобы избежать возможного усиления и без того популярных исламистов король назначает главой правительства представителя непопулярных социалистов. Этот шаг является той самой политикой управляемой многопартийности, которая пресекает всякое усиление одной из партий. Конституция 1996 г. представлялась как населению, так и оппозиции переломным моментом в жизни страны. Однако на деле новый король Мухаммад VI, хоть и пообещал продолжить курс на демократизацию, начавшийся в год принятия поправок в конституцию, отложил проведение последующих реформ в долгий ящик до 2011 г., предпочитая тактику сдерживания оппозиции в рамках сложившихся традиций управления многопартийностью.

Таким образом, к середине 1990-х гг. в Марокко сложилась так называемая либеральная автократия с плюрализмом партий, движений и допущением правительством некой социальной активности со стороны оппозиционных движений. Можно отметить резкий одновременный поворот правительства и исламистов в сторону либерализации курсов, начиная с заявления А. Ясина о своей организации как умеренной, участия партии А. Бенкирана в выборах и заканчивая принятием поправок к конституции. Смерть Хасана II и вступление Мухаммада VI на престол не внесли изменений в такое развитие отношений исламистов и власти, основанное на терпении.

Подводя итог первой части главы и апеллируя к выводам предыдущих глав, сразу можно отметить, что хотя режимы Иордании и Марокко схожи, история отношений между королевскими дворами весьма различна. Если в Иордании они выстраивались с самой независимости королевства, то в Марокко, чтобы признать необходимость хотя бы какой-то оппозиции, Дворцу пришлось пережить уроки беспартийной жизни и покушения на королевскую семью. Если тезис В.В. Орлова о «взращиваемых умеренных исламистах» изначально полностью применим к Иордании, то в Марокко, помимо подобной ПСР, мы имеем движение «Справедливость и благочестие» - сильное оппозиционное течение, пользующейся большой поддержкой населения к началу XXI в.

Системные и внесистемные умеренные исламисты при Мухаммаде VI

Развитие отношений режима с ПСР на протяжении истории с XXI в. имело положительную направленность, за исключением событий 2003 г., когда радикальные исламские группировки устроили взрывы в Аммане, и критика отчасти вылилась на системных исламских партийцев. В остальном с первых выборов 1997 г. ПСР регулярно отстаивала своё право на участие в правительстве, что в конечном итоге привело её к победе на последних парламентских выборах 2011 г., но в то же время и к абсолютной интеграции. Её лидер А. Банкиран говорит о короле Мухаммаде VI как о своём боссе, в то время как сам королевский двор с момента формирования последнего кабинета не переставал критиковать их за неэффективность проводимой политики. Однако ориентированность партии на курс Дворца помогла ПСР продержаться у срока практически все пять лет.

Полностью противоположная картина наблюдается в истории отношений власти и исламского умеренного движения "Справедливость и благочестие", которые пока сторонятся вхождения в правительство, склоняясь к тактике рационального участия в политической жизни страны. Однако, по мнению ряда исследователей, именно это движение в Марокко является самым действенным и эффективным в плане публичной политики, а также одним из явных лидеров оппозиционного движения в королевстве.

Пока достаточно недолгая история участия ПСР в парламентских выборах в стране выделяется тем, что при каждом новом формировании кабинета с течением времени партия получала всё больше голосов, а соответственно и мест на выборах. В 1997 г. в парламент прошли более трети зарегистрированных кандидатов - исламистов, в 2002 г. состав электората был меньше, чем на предыдущих выборах. Объясняется это тем, что власти опасались большого прохождения числа членов ПСР в правительство и их альянса с ПИ на основании общей идеологической базы. В итоге мечети и другие площадки влияния исламистов были поставлены под контроль. В результате выборов ПСР по количеству голосов уступила лишь ПИ и заняла 42 места из 325. На следующих парламентских выборах в 2007 г. ПСР обозначила свои намерения на получения большего числа депутатских мест и подала свои списки кандидатов в 94 из 95 мандатных округов, предварительно тщательно проработав свою новую программу, подтверждая в ней приверженность курсу правительства. Необходимость и значимость этой меры была связана также с важностью подчеркнуть свою умеренность из-за терактов в стране в 2003 г. В итоге успех был колоссальным, однако ввиду конституционного права короля назначать премьер-министра на свой выбор без учета результатов выборов, правительство возглавил лидер ПИ. Действенность методов «управляемой многопартийности» подтверждается через полвека: ПСР и ПИ не формируют альянс. На выборах ПСР получила самое большое количество голосов - 10,9% от общего числа голосов и заняла 40 из 325 мест в нижней палате парламента.