Политическая деятельность Рухоллы Хомейни

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Становление Хомейни

1.1 Детство

1.2 Преподавание исламских наук

1.3 Начало политической деятельности

1.4 Предпосылки революционной борьбы

Глава 2. Борьба против шахского режима

2.1 Выход на авансцену

2.2 “Белая революция”. Первые столкновения

2.3 Восстания

2.4 Ссылка в Ирак

2.5 Переезд в Париж. Революционные события

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Актуальность темы исследования обозначена тем, что проблеме арабских стран и их лидерам, уделяется большое значение. Большинство событий, Ирана XX века, по сей день остаются не раскрытыми до конца, а лидеры этой страны вызывают множество вопросов. Иран, в далёком прошлом, достигший высот мировой культуры и цивилизации, в XIX - начале XX вв. находился в социальном и экономическом застое. Со второй половины, прошлого столетия, возникали моменты в преодолении векового застоя, но вновь стали проявляться отрицательные явления в экономической, политической, общественной жизни страны, которые затормозили прогрессивные изменения. Именно в этот период, в Иране, развернулись события, оказавшие огромное влияние на дальнейшее развитие страны: антимонархические и антиимпериалистические движения, реформирование, направленное на модернизацию Ирана и его интеграцию в современный капиталистический мир, получившей название «Белой революции». Также борьба духовенства против реформ 60-х годов, шахского режима, социальной неравности и иностранного вмешательства практически во все сферы жизни страны, вылившейся в народную революцию под эгидой исламского духовенства, названная «Исламской революцией». Особенности социально-экономического и политического развития государств мусульманского Востока, наследие колониального и полуколониального прошлого наряду с нерешенностью многих внутренних и международных проблем, обусловили существенный рост влияния ислама в этих странах, обращение к исламским духовным ценностям, правовым нормам и политическим доктринам в поисках альтернатив западной и иным моделям общественного развития.

Растущая роль ислама, как глобального политико-образующего фактора и особое место Исламской Республики Иран в процессе так называемого "исламского возрождения" определяют в основном актуальность темы, но не менее важным в этом процессе играет роль Аятоллы Хомейни. Его жизнь была так туманна, так обросла мифами и слухами, что историки долго спорили, а то и вовсе не знали, кто были его предки, каково его настоящее имя и дата рождения.

Иранская революция 1978-1979 гг. - одно из самых ярких и необычных событий последней четверти XX века. С точки зрения широты участвовавших в ней слоев - это подлинно народная революция; весь ее ход свидетельствует, что когда в движение против господствующего режима вовлечены основные слои народа, предотвратить его крах становится, как правило, невозможно. Ни вооруженная до зубов полумиллионная армия, ни снискавшая печальную известность своей жестокостью политическая полиция - САВАК, ни всемерная поддержка режима Мохаммед-Резы Пехлеви правящими кругами ведущих держав мира и транснациональными корпорациями, не смогли остановить могучий поток народного движения. Сметая на пути все преграды, временами нарастая, революционная волна, в конечном счете, разбила в пух и прах так называемую шахиншахскую политическую систему.

Хронологические рамки работы: исходный рубеж, первая половина XX века - период становления Рухоллы Мусави Хомейни. Завершающий, начало 1960-х годов до возвращения из изгнания 1го февраля 1979 года - период восхода на политическую арену, кризис,,белой революции”, борьба с шахским режимом.

Проблема заключается том что, в историографии нет обобщающих работ революционно-политической деятельности Аятоллы Хомейни. Лишь некоторые историки анализировали причины, предпосылки, приведшие к революции и ее значение для страны и региона в целом. Социально- экономический кризис, период застоя в 50- 60- х годах, события иранской революции 1978-1979 г. и последовавшие за ними процессы становления в Иране своеобразного по форме и содержанию исламского государства, нашли весьма широкое отражение в отечественной и зарубежной историографии, в специальной востоковедческой литературе. К сожалению, нет возможности, познакомиться с работами зарубежных авторов и с множеством источников, большинство из них, написаны на персидском языке. Курсовая работа предполагает раскрыть именно особенности политического правления религиозных кругов, в чем и состоит новизна иранского революционного феномена.

Обзор литературы. Основой для научной разработки темы курсовой работы послужили главным образом труды отечественных авторов. Особое место отвожу работе академика, известного российского ученого и писателя, подробно на протяжении нескольких лет изучавший и проверявший отдельные факты биографии имама, Жукову Д.А. “Иран от Хомейни до Хаменеи”[1]. Работа издана в 2011 году и сведений собрано, не мало. Автор дал не только подробный очерк политической биографии, но и всесторонне рассмотрел основы мировоззрения и учения имама Хомейни. Весьма подробно расписывает, почти, каждый год его жизни. Так же в работе, весьма к месту, приведены выдержки из высказываний имама. Нужно учесть, что эта книга, написана на широкий круг читателей и не только может быть полезной ученым-востоковедам, политикам и государственным деятелям. Все же автор в большей степени затронул только положительные моменты деятельности Хомейни, выделяя его из “эпохи всеобщего разочарования в личностях, пытавшихся изменить мир в лучшую сторону революционным путем, и робких упований на чудо появления вождя, верующего и достойного доверия, лишенного чувства самолюбования и корысти, жажды власти и равнодушия к народным страданиям…” [1, c. 9].

Существенные соотношения религии и политики в современном Иране, материалы и идеи содержит работа С.М. Алиева “История Ирана XX век” [9]. Работа издана в 2004 году. Общественно-политическая история страны в новой интерпретации, проведенная на основе многих не публиковавшихся ранее архивных и документальных материалов России, Ирана, ряда европейских и арабских стран. В данной работе, нас больше всего, интересует Глава VII “антимонархическая революция 1978-1979 гг.” Где наглядно раскрыты предпосылки народной революции, начало и ход революционных выступлений, также становление Исламской Республики Иран. Была задействована и статья С.М. Алиева “Рухола ал-Мусави ал- Хомейни” [2]. Эта работа была издана за год до смерти Хомейни, в 1988 году. Вполне объективно подойдя к проблеме становления личности и развития Ирана во второй половине XX столетия. Раскрывает политические воззрения, выход на авансцену Хомейни. Автор ясно разъясняет революционную деятельность имама внутри и вне страны. Так же большое внимание уделено роли духовенства.

Основные факты и события современной иранской истории, подробно фиксировались, а их исламский аспект серьезно анализировался в ряде работ С.Л. Агаева, например, "Иран: Рождение республики" [7]. Работа вышла в свет в 1984 году. В книге рассказывается о событиях девяти месяцев в Иране - от вооруженного восстания в феврале 1979г. до падения Временного революционного правительства в ноябре того же года. Так же была задействована статья С.Л. Агаева “Рухолла Мусави Хомейни” [4]. Данная статья была издана в 1989 году. Помимо политического портрета Хомейни, автор, уделяет большое внимание его личности, как духовного деятеля.

Следующая работа - Резников А. Б. “Иран: падение шахского режима” [8]. Самая ранняя работа, была издана в 1983 году. В книге советского историка, освещается последний этап революции, т.е. 40 дней января - февраля 1979 г., когда всенародная борьба против шахского режима завершилась его свержением. Книга подготовлена к изданию упомянутым выше С.Л. Агаевым. Она адресована лекторам, пропагандистам-международникам, всем читателям, интересующимся проблемами национально-освободительного движения.

Эта литература является основополагающей базой, поскольку они содержат в себе наиболее полные сведения, позволяющие проанализировать существо процессов, происходящих на территории Ирана, их подходы к тем основополагающим проблемам, которые имеют непосредственное отношение к теме курсовой работы.

Целью моего исследования, является выявление роли Рухоллы Хомейни, как революционного лидера в исламской революции Ирана.

Для достижения цели поставлены следующие задачи:

1. Дать характеристику Рухоллы Хомейни до выхода на политическую авансцену;

2. Охарактеризовать признаки становления взглядов Хомейни;

3. Проследить политические, экономические, социальные и религиозные предпосылки исламской революции;

4. Выяснить значение революционных событий 1978-1979гг.

Главный и единственный источник это - «Имам Хомейни. Путь к свободе» [6], представляет собой уникальный сборник изречений руководителя Исламской революции в Иране, содержащий цитаты из его многочисленных выступлений и воззваний, в книге так же приводится полный текст религиозного и политического завещания Имама Хомейни, написанного им самим перед смертью, и послание Имама Хомейни М.С. Горбачеву. Работа была издана в 1999 году. Первая её часть представляет собой очерк политической биографии Имама Хомейни, автором которого является Д.Жуков, о котором уже говорилось, далее следуют речи имама. Результатом этого труда стало правдивое изображение революционных событий и борьбы Имама Хомейни против деспотизма, воссоздание картины противостояния шиитского духовенства и стран-колонизаторов.

Глава 1. Становление Хомейни

1.1 Детство

Хомейни родился 24 сентября 1902 г. (по другим данным, в 1898 или 1900 г.) в городе Хомейне, находящемся в центральной части Иранского нагорья, в 220 километрах к юго-западу от Тегерана. Уже в самом имени для иранца-шиита заключено много сведений: Рухолла значит «Божий дух»; Мусави, перешедшее из имени отца сейида Мустафы Мусави, говорит, что его род восходит к седьмому святому и непорочному имаму Мусе Казему, а следовательно, к пророку Мухаммеду. Его дед, Сейд Ахмад, был родом из Кашмира, поэтому имел прозвище Хинди (Индиец). Во время поездки по святым местам в Ираке он познакомился и подружился с иранским помещиком из Хомейна, Юсеф-хана. Женившись на его дочери, Сейд Ахмад поселился в Хомейне. Сын его, Мустафа, получил религиозное образование в известном шиитском центре Наджафе (Ирак), после возвращения из которого стал ведущим священнослужителем Хомейна. Рухолла был младшим сыном Мустафы. Ему не исполнилось и пяти месяцев, когда отца убили родственники одного жителя города, казненного по указу Мустафы за нарушение поста в месяце рамазане [2, c. 20]. По другим данным, по дороге в ближайший город Арак, у деревни Хасанабад, отца застрелили, по словам местных жителей, наймиты местного хана Али Бахроми, с которым не ладил строптивый факих. Есть много других версий этого убийства, в результате которого Рухолла, как и пророк, Мухаммед, рано остался сиротой. Есть даже легенда, что будто бы его убил Реза-хан, будущий шах Ирана, династию которого низвергнул Хомейни, но это не более чем красивая выдумка... Во всяком случае, вдова убитого оставила младенца на попечении его тети Сахибы-ханум, которую Рухолла поминал добрым словом всю жизнь, и отправилась с родственниками в Тегеран искать правды и отмщения. Три года понадобилось, чтобы, наконец, через одного из шахских министров добиться повешения убийцу. Голова его была выставлена на главном базаре. По возвращении вдова взялась за воспитание сына, проча ему ученую карьеру отца и деда. Мальчик оказался очень способным. В мактабе (начальной религиозной школе) и дома с помощью старших братьев он учился каллиграфии и арабскому языку, постигал азы богословия и персидской литературы. Система начального образования в Персии всегда строилась на заучивании огромного количества текстов, исторических сведений и дат. Спокойно учиться было совсем непросто в условиях постоянной смуты, когда то и дело восставали племена, а банды воров и грабителей нападали на села и небольшие города и в 15 лет, Рухолла, лишился матери и тёти [1, с. 27-29].

«В Хомейне обычно строили укрытия. У меня, почти ребенка, была винтовка. Нам их выдавали к 16-17 годам и учили стрелять. Из своих укрытий мы отстреливались от нападавших. Хаос царил повсюду. Центральное правительство было бессильным. Однажды его солдаты захватили часть Хомейна, но люди вышибли их оттуда. Народ взялся за оружие, и мы, дети, были вместе со всеми» [1, c. 29].

1.2 Преподавание исламских наук

Старшие братья поддержали тягу к ученью круглого сироты и в 1920 году помогли ему устроиться в Араке, где была школа знаменитого богослова Хаери Язди, где Рухолла становится талебом (учащимся) в медресе. Через 2 года он, вслед за Хаери, переезжает в священный город Кум, где продолжает изучение различных исламских дисциплин. Серьезный не по годам, Рухолла не тратил ни минуты зря. Хаери Язди привлек в богословский центр в Куме авторитетнейших педагогов. Иранцу их имена сами по себе внушают глубокое уважение. Рухолла, закончил изучение книги Мутаввала, посвященную риторике, под руководством покойного Мирзы Мухаммад-Али Адиба Техрани, завершил богословские занятия на уровне «сатх» под руководством аятоллы сейида Мухаммад-Такы Хансари, а также под руководством Али Ясриби Кашани. Фикх и основополагающие принципы религии он постигал под руководством главы научной духовной семинарии в Куме аятоллы Хаири Язди [3]. Рухолла остался жить в Куме, где в возрасте 23 лет удостоился звания моджтахида, что давало право преподавать в самом авторитетном религиозном учебном заведении Ирана, центре исламских исследований - Файзийе [4, c. 79]. В 1925 году, Хомейни, в Тегеране знакомится с богатым религиозным деятелем, на десятилетней дочери, которого, через 4 года женится. Эта женитьба сыграла заметную роль в жизни Рухоллы Хомейни, упрочив его материальное положение [2, c20]. Разумная и спокойная Батул-ханум пережила своего мужа, а в молодости родила ему семерых детей, двое из которых умерли в младенчестве. В ноябре 1977 года при загадочных обстоятельствах умер старший сын Мустафа. В Иране его смерть связывали с действиями шахской тайной полиции САВАК. Единственный оставшийся в живых сын Ахмад станет его ближайшим помощником и секретарём.

В 30-х годах Хомейни пришлось столкнуться с репрессивными действиями шахского режима, пытавшегося подчинить духовенство своей секуляристской политике. Тогда были запрещены его лекции. Однако он подпольно продолжал преподавать и подготовил сотни последователей и приверженцев, которые, подобно своему учителю, стали связывать все беды и невзгоды страны с монархией [4, c. 80]. В 1937 году Хомейни совершил паломничество в Мекку и Неджеф. Здесь Хомейни сближается с членами воинствующей мусульманской организации,,Ихван ал-муслимин” (,,Братья-мусульмане”) [2, c. 20]. Известной своими радикальными взглядами, целью которой является всемирное распространение ислама. Еще многие годы спустя политические взгляды Хомейни были близки идеям, распространяемым «братьями-мусульманами». В научной духовной семинарии Неджефа Имам Хомейни примерно 14 лет преподавал в мечети им. Шейха Азама Ансари на высшем уровне такие религиозные дисциплины, как знания «Ахль аль-Байт» и фикх (исламская юриспруденция). Именно здесь в Неджефе Имам Хомейни впервые включил в свои лекции по дисциплине «главенство праведных законоведов» теоретические основы исламского правления.[3] Одновременно он совершенствует в Ираке знание арабского языка, изучает запрещенные в Иране труды идеолога,,Ихван ал-муслимин” ал-Банна. В 1937 же году скончался великий аятолла Хаери Язди, которого Хомейни почитал, как замечательного исламского ученого, талантливого хранителя духовных ценностей, предпочитавшего, однако, не вмешиваться в политику. Почитал он и другого улема, Модарреса, который весь жил в политике с 1910 года, когда его уполномочили богословы в числе пяти муджтахидов контролировать работу парламента, а потом сам стал его членом, не допустил принятия кабального договора с Англией, сидел в тюрьме и достиг такого влияния в народе, что справиться с ним шах Реза мог лишь, отдав приказание убить. В постный месяц Рамазан 1937 года во время ночного разговения его отравили, а для верности еще и задушили, придумав для народа какую-то нелепую историю. У Хомейни накопился к шаху большой счет…

1.3 Начало политической деятельности

В 1938 году Хомейни вернулся в Кум. Судя по всему, знакомство с деятельностью,,Братьев-мусульман”произвело на него сильное впечатление. В опубликованном в 1942 году небольшом произведении Хомейни резко осудил антиклерикальные и антишиитские тенденции в общественной жизни Ирана. Объектом острых выпадов стала, в частности, публицистика крупного иранского историка Ахмеда Кесрави, который развивал идеи о некой,,чистой религии” в противовес шиизму. А. Кесрави открыто критиковал шиитский клерикализм. В 40-е годы Хомейни прилагает большие усилия, направленные на упрочнение материально-финансовой базы крупного шиитского духовенства Кума. Он совершает частые поездки в глубинные районы страны, призывая торговцев, ремесленников и другие слои населения ,,выполнить свой религиозный долг” - платить исламско-шиитские налоги [2, c. 21]. 1943, году случилось два события, весьма приметных в жизни имама Хомейни. Первым было создание книги «Раскрытие секретов», ради окончания которой он даже взял двухмесячный отпуск. Этот глубокий ученый труд с очевидной политической подоплекой сразу же сделал его имя широко известным. Он как бы спорил с нашумевшим памфлетом Али Хакимзаде «Тысячелетние секреты», в котором тот подверг сомнению историческую состоятельность шиитских мифов. В памфлете явно прослеживалось влияние ваххабитов, религиозно-политического движения в суннизме, основанного в XVIII веке проповедником Аль-Ваххабом и требовавшего возвращения к раннему исламу, отказа от поклонения святым местам, что считается «идолопоклонством», от новшеств в одежде, культе. Хомейни критиковал секуляристскую политику шаха Реза Пехлеви и ее защитников из среды духовенства, привлекая многие исторические факты, а главное -- в этой книге впервые прозвучала мысль о необходимости руководства страной мусульманским правоведом на весь срок «сокрытия» двенадцатого имама, до явления Махди. Он остался верен этой идее всю жизнь и через тридцать пять лет приблизился к ее осуществлению вплотную. В своей книге сорокалетний богослов впервые доказал всем, что прекрасно разбирается и в политических хитросплетениях:

"Религия - это единственное, что удерживает человека от предательства и преступлений. К сожалению, власть имущие в Иране имеют искаженное представление о религии или вообще не верят в Бога. Эти демагоги, судорожно твердящие о защите интересов страны, на самом деле радеют лишь о собственных интересах. Если кандидат в члены парламента тратит так много на скупку голосов, то это только потому, что он, будучи избранным, намеревается обогатиться еще больше. Проведя несколько месяцев на своем посту, заведомо бедный министр становится обладателем большого богатства. Так служат ли они стране от всего сердца?" [5].

Вчитываясь в эти слова, становится очевидным, что они универсальны для того мира, в котором мы живем, и если раскрыть их, то мысли имама вполне можно вписать в наисовременнейший трактат о сущности и диктатуры, и разнузданной демократии, и продажного всевластия чиновников при любом режиме. «И разум, и опыт говорят нам, что правительство., ныне существующие в мире, утвердились силой, на остриях штыков, - писал он. - Ни одна из монархий или правительств не опирается на справедливость или основу, приемлемую для разума. Основы их насквозь прогнили и являются ничем иным, как принуждением и насилием" [5].

Вторым, нами упомянутым, знаменательным событием в жизни Хомейни было его сближение с сейидом Мухаммедом Боруджерди, который впервые обрел популярность, когда в 1943 году совершил паломничество из родного Боруджерда в священный город Мешхед к гробнице восьмого праведного имама Резы и по дороге остановился в Куме. После кончины аятоллы Хаери ученое духовенство не имело явного лидера, и всех поразили глубокие знания Боруджерди, его умение произносить проповеди и вести диспуты. В 1944 году по требованию шиитской элиты, студентов, паломников он поселился в Куме и был признан великим аятоллой и «вождем шиитов всего мира». Незадолго до этого Хомейни выпустил первую в своей жизни декларацию, в которой призывал исламских ученых и мусульманское общество едва ли не к восстанию, признавая, однако, что при нынешнем состоянии умов скоро рассчитывать на это не приходится. Но талибы (студенты) нашли в декларации созвучие собственным настроениям. Отношения будущего имама с учениками стали доверительней, что имело далекие последствия. Образовывался круг, которому предстояло сыграть значительную роль в грядущей революции [1, c. 30-39].

Число его учеников росло. Любопытно, что единого списка студентов медресе не существовало. У каждого муджтахида, как говорят специалисты, был свой список учеников, который он никому не показывал. Это повелось еще со времен средневековья. Отбирались молодые люди, которые, наряду с благочестием и способностями, обладали физической силой, храбростью и способностью с оружием в руках защищать своих наставников.

Однако аятолла Боруджерди не собирался заниматься политикой. Он сплотил духовенство, на крупные пожертвования содержал медресе и реставрировал мечети не только в Куме и Мешхеде, но и в священных городах Ирака. В 1949 году в медресе Фейзие он провел конференцию-диспут об участии духовенства в политической жизни и настоял на резолюции, запрещавшей тому под любым предлогом вступление в политические партии и организации [5]. Не все придерживались этой точки зрения в то время, когда иранское общество стало ареной борьбы Различных идеологий. Появилось множество правительственных, оппозиционных и даже военизированных исламских организаций. Усилилась прокоммунистическая Народная партия (Туде). Активизировались Религиозные меньшинства.

За семнадцать лет (1944-1961) имамом написано и издано более тридцати толстых фолиантов различных исследований и комментариев к священным книгам. Он стал свояком Боруджерди, выдав одну из своих дочерей за его сына. Он выполнял поручения великого аятоллы и порой встречался с самим шахом. Об этих встречах ходят легенды, одну из которых я слышал от аятоллы Нури. Однажды будто бы шах посетил дом Боруджерди в Куме, когда там был Хомейни, который не встал при появлении Мухаммеда Резы. Великий же аятолла приветствовал властителя стоя. Когда шах ушел. Хомейни заметил, что вставать перед таким человеком не стоило бы. На что Боруджерди будто бы ответил: «Я должен растить вас на благо школы. Противостоять будете потом» [1, c. 39]. По другим данным, встреча Хомейни с шахом произошла из-за, упомянутого выше, А. Кесрави, который был зверски убит в здании министерства юстиции, где он работал, членами воинствующей шиитско-исламской организации ,,Федаян-е ислам”. Члены организации путём физического уничтожения ,,врагов ислама” и ,,прислужников империализма” намеревались содействовать ,,возрождению ислама”. Многие авторы считают, что решение об его убийстве было принято ,,Федаян-е ислам” не без влияния трактата Хомейни, изданного в 1942 году. Рухолла вошел в состав делегации из пяти мулл, которая из Кума направилась в столицу, просить шаха отменить приговор о казни непосредственного убийцы Кесрави. Шах пожелал принять одного их мулл. Им оказался Хомейни. Прибывшего ко двору шаха Хомейни предупредили, что ему следует ждать монарха стоя и сесть после того, как ему это предложит сам Мохаммед. Через полчаса, когда шах вошёл в комнату, он увидел, что Хомейни уже уселся. В итоге казнь была отменена.

Политическая деятельность Хомейни в годы движения за национализацию английской нефтяной компании в Иране (1949-1953 годы) была менее заметной. В эти годы Хомейни был увлечён преподаванием в теологическом медресе в Куме, работал над книгой по шариату. Занимался мирскими заботами. Хомейни и его два брата извлекали большие доходы из своих земельных наделов. По сообщению одного из его биографов, Амира Тахери, Рухолла, как собственник, отличался благородными чертами: значительную часть своих доходов он распределял в качестве стипендии среди посещавших его занятия учеников медресе [2, c. 21].

«Порой войны необходимы ради обороны... например, когда враг наступает, или хочет завоевать исламские города, или хочет заключить мусульман в тюрьму, или хочет конфисковать их собственность. Во всех подобных обстоятельствах необходимо, чтобы жители страны защищали свои жизни и собственность и вели войну против иностранцев...» [1, c. 39].

1.4 Предпосылки революционной борьбы

Дух борьбы и джихада на пути и во имя Аллаха уходит корнями в идеологическое воззрение, воспитание и семейное окружение Имама Хомейни, а также в социально-политические условия, окружавшие его на протяжении всей его жизни. Борьба его началась, когда он был еще юношей, и эволюционный рост продолжался в различных формах и проявлениях параллельно его духовному и научному совершенству с одной стороны, а также политической и социальной обстановке Ирана и исламского сообщества в целом, с другой [3].

Американцы давно нацелились на иранский рынок сбыта и нефтяные богатства. Американского финансового советника еврея Шустера, грабившего страну до 1911 года вместе со своими соплеменниками, устранили не без помощи русской воинской части. С 1942 года, когда американские войска вошли в Иран, к правительству молодого шаха был приставлен советник Милспо, получивший чрезвычайные экономические и финансовые полномочия. Иранскую жандармерию возглавил тоже американский советник. После 1955 года не было почти такой области экономики и культуры, куда бы ни вмешивались американцы. Особенно они старались направить усилия шаха на борьбу с левыми, не предполагая, что главный удар будет нанесен со стороны духовенства, которое пока молчало, накапливая недовольство начавшейся «вестернизацией». Шах Мухаммед Реза, чрезвычайно амбициозный человек, был и главнокомандующим, мог распускать парламент по своему усмотрению, хотя с подачи своих американских советников много говорил о демократии. Все в стране было под бдительным оком тайной полиции САВАК, созданной в 1957 году. Служащие ее обучались тайнам сыска и изощренным пыткам в Израиле. В самом Иране ею руководили израильские советники. Агенты САВАК и полиция никогда не трогали крупных предпринимателей и владельцев, скажем, супермаркетов, но были настоящими «рэкетирами» в отношении ремесленников и базарных торговцев. Придет время и Хомейни скажет:

«Наша страна стала базой для Израиля. Наш базар также находится в его руках. Если такая ситуация продлится и мусульмане останутся индифферентными, наши базары перестанут существовать» [ 1, c. 40].

Это было написано по поводу передачи шахом некоторым еврейским семьям монопольного положения в торговле. Недаром так ненавидят имама Хомейни, Иран, его революцию «все прогрессивное человечество» и купленные на корню средства массовой информации. В 1959 году шах заключил с США военное соглашение, которое предусматривало не только перевооружение армии американской техникой и пребывание в стране десятков тысяч советников, но и введение американских войск в случае угрозы шахскому режиму. Многие иранские авторы утверждают не без основания, что политическая деятельность Хомейни не прерывиста, что он готовился к ней со времени написания книги «Раскрытие секретов», после которой студенты валом валили на его лекции, что само преподавание богословия и мусульманской юриспруденции позволило ему выковать несколько поколений будущих революционеров. Вспоминают, что он особенно любил заниматься с молодыми людьми, не слишком твердыми в своих религиозных убеждениях и настроенных скептически. Если такой человек являлся в Кум, встревоженный путаницей в мыслях, Хомейни отменял уроки дня на три и посвящал их целиком колеблющемуся, пока в споре не одерживал победы и не рассеивал чужие сомнения.

От увлеченного своим делом преподавателя студенты часто могли слышать: «Тема, которую я затрону сегодня, еще никем не исследовалась!». Не раз отмечалось, что в своих многочисленных трудах он придерживался арабских и персидских традиций, но излагал тему живо, заботился о композиции. Что же касается его языка и словосочетаний, то многие меткие слова и выражения вошли в живую речь. Правда, это касается его публичных выступлений, а не ученых трудов, слишком насыщенных специальными терминами.

«Порой войны необходимы ради обороны... например, когда враг наступает, или хочет завоевать исламские города, или хочет заключить мусульман в тюрьму, или хочет конфисковать их собственность. Во всех подобных обстоятельствах необходимо, чтобы жители страны защищали свои жизни и собственность и вели войну против иностранцев...»[1, c. 41].

Вывод: У Хомейни было трудное детство. Он рано потерял отца, а через несколько лет и мать. Но это его не сломило. У него была большая тяга к знаниям, и его братья помогли ему устроиться. В итоге он получил достойное образование и вёл лекции. Несмотря на это, ему многое не нравилось, что происходило в его стране. Уже тогда Хомейни занялся политической борьбой против светского режима шахов династии Пехлеви, за что к середине 1930-х лишился права читать лекции по исламскому праву и философии в Куме. Подпольная преподавательская деятельность и написание значимых для исламского вероучения сочинений чрезвычайно возвысили духовный авторитет Хомейни, и в конце 1950-х он получил звание "аятолла" -- высший духовный титул в иранском исламе. Его противостояние шахскому режиму было обусловлено абсолютным неприятием политики западной модернизации, и находило широкую поддержку в народе, т.к. происходило экономическое расслоение, размывались традиционные ценности семьи, помощи бедным и обездоленным, страна следовала в фарватере американской внешней политики.

Глава 2. Борьба против шахского режима

2.1 Выход на авансцену

Громкий и даже сенсационный выход на Хомейни на политическую авансцену состоялся в начале 60-х годов. Скончались великий аятолла Боруджерди, ладивший с шахом, но в последние годы все чаще высказывавшийся против шахских нововведений, и великий аятолла Кашани, который в свое время поддержал Мосаддыка и приводил шаха в ярость своими требованиями не подрывать религиозные представления народа, а также осуждением иностранного вмешательства во внутренние дела страны. Преемник Боруджерди не был назван духовенством, но на роль авторитетного лидера все чаще претендовал Хомейни, оторвавшийся от своих ученых изысканий и ставший проявлять политическую активность, которая с каждым днем увеличивала его популярность среди верующих.

Еще 25 мая 1961 года президент Кеннеди, обращаясь к Конгрессу США, заявил, что «никакое оружие или войска не могут обеспечить безопасность (шахскому режиму), если не будут проведены экономические и социальные реформы». В январе следующего года был принят закон о земельной реформе, который приветствовала и «Правда», несмотря на «холодную войну» [1, c. 42].

Ещё до того, как иранское руководство приступило к осуществлению аграрных и других реформ, названных властями “белой революцией”, был подготовлен и направлен на утверждение меджлиса проект закона о провинциальных и губернских энджуменах (советах), который предоставлял женщинам право на участие в выборах. В законопроекте в качестве святыни, на которой должны были давать клятву кандидаты в члены энджуменов, был назначен не Коран, а “священная книга”. При этом имелось в виду, что такой могут быть Библия и другие “священные писания”. В этих новациях шиитские улемы из Кума усмотрели угрозу интересам ислама и себе. Законопроект был опубликован в газетах 8 октября 1962 года. [2, c. 21].

Хомейни собрал виднейших ученых Кума в доме покойного Хаери Язди. Результатом были телеграммы протеста шаху и правительству, послания духовенству всей страны. Все это публиковалось в газетах и обсуждалось на религиозных собраниях. 1 ноября в стране закрылись базары и многие предприятия. Мулы объявили упомянутый законопроект противоречащим духу и букве иранской конституции и основным принципам шариата [2, c. 21]. Вырабатывалась тактика постепенного нажима и подготовки революционной ситуации. Хомейни произносил речи, в одной из которых отпустил саркастическую реплику:

-- Он (шах) говорит: «Мне нет никакого дела до духовенства». Ваше Величество, до вас у духовенства дело есть [1, c. 42].

Особой резкостью отличались письма премьер-министру А. Аламу. В одном из них, Хомейни, в частности, писал: “…Вы намереваетесь лишить Коран его официального статуса и открыть путь врагам, предающим ислам и Иран” [2, c. 21].

Судя по многочисленным интервью и речам имама в то время, он воспользовался возможностью разоблачить тайные отношения между шахом и Израилем, и раскрыть вмешательство сионистов в мусульманские дела. Ясно, кем бы заполнились советы [1, c. 42].

2.2 “Белая революция”. Первые столкновения

В 1963 году 9 января, шах объявил «Шесть пунктов Белой революции», звучавших весьма привлекательно: уничтожение феодальной системы и земельная реформа, национализация лесов и пастбищ, приватизация государственных предприятий с выкупом рабочими акций, избирательные права для всех, борьба с неграмотностью. На первый взгляд, прогрессивные цели были очевидны. Шах вынес их на всенародный референдум, намеченный на 26 января. Аятолла Хомейни предвидел, что референдум носит показной характер и усилит в стране влияние Израиля и Америки. Расстройство экономики, скупку предприятий жуликами и иностранцами, посылку в деревни агентов САВАК под видом членов Корпуса ликвидации неграмотности и установление там контроля в противовес духовенству, а главное -- он «станет основой уничтожения законодательных принципов, связанных с религией».

Забегая вперед, нужно скачать, как реализовывались реформы. Акции, которые предложили рабочим выкупить в кредит, оказались чем-то вроде «ваучеров» из-за разорения мелких предприятий крупными. Крестьянство в новых условиях тоже разорялось и подавалось в города, где был переизбыток рабочей силы. 20 тысяч деревень исчезло с лица земли. По мелким торговцам и ремесленникам ударила инфляция и закон по борьбе со спекуляцией, требовавший от них фиксированных цен, которых не придерживались шикарные магазины. Крупная буржуазия души не чаяла в монархе. «Новые иранцы», если их так можно назвать, проводили время в расплодившихся казино и публичных домах. Кинотеатры и телевидение затопила низкопробная американская продукция. Громадный процент населения оказался ниже черты бедности, что влекло за собой рост преступности, проституцию, наркоманию... Проницательный имам персонифицировал угрозу и сделал заявление:

«Итак, мы лицом к лицу противостоим личности шаха, который, несмотря на попытку выжить, несмотря на притворное отступление, угрожает осуществить программу, враждебную нации. Он не только не отступит, но без колебаний употребит силу для борьбы с оппозицией. Поэтому нам следует не ждать отступления, а сражаться с его режимом...» [1, c. 43].

Это уже был прямой вызов. Демонстранты высыпали на улицы во многих городах. Полиция их разгоняла, давила колесами броневиков. В Тегеране в беспорядках участвовали и студенты университета. Летели кирпичи, камни, бутылки. Религиозные деятели повсюду поддерживали протестующих. 23 января агенты САВАК ворвались на собрание духовенства в Куме и произвели аресты. Демонстрация тегеранских студентов была разогнана нанятым хулиганьем, кричавшим: «Да здравствует шах!». По мере приближения дня референдума -- 26 января, тюремные камеры заполнялись все больше. На подступах к дому Хомейни в Куме толпились тысячи людей. На площади Астане разломали полицейские автомобили. Тогда в город прибыла колонна грузовиков с солдатами, открывшими по толпе огонь, раня и убивая людей. Когда улицы и семинарии были очищены от народа, жителям приказали не покидать жилищ. Ждали шаха.

Круг тем проповедей имама все расширялся. Теперь он говорил о неоколониализме и необходимости борьбы за независимость, предупреждал об опасности интернациональной солидарности угнетателей.

«Я считаю своим религиозным долгом перед иранским народом и мусульманами во всем мире заявить, что священный Коран и ислам в опасности. Политическая независимость народа и его экономики находится под угрозой поглощения сионизмом. Если фатальное молчание мусульман продолжится, сионисты вскоре захватят всю экономику страны и уничтожат мусульманскую нацию. Пока эти опасности не будут устранены, народ не должен молчать, а если кто будет так поступать, то он будет проклят в глазах Всемогущего Бога...» [1, c. 44].

Многим иранцам такие заявления раскрывали глаза. Они начинали понимать, что творится за стенами шахского дворца, понимать причины своих бедствий. С закрытием дверей парламента и сената еще в 1961 году, политические дебаты были перенесены в народную гущу. А тем временем режим принимал все меры для дискредитации духовенства. САВАК и его агенты распускали слухи о его отсталости и игре на невежестве народа. На январь 1963 года в Тегеране был подготовлен парад эмансипированных женщин, на что население ответило забастовками и демонстрациями. Духовенство показало, что оно еще не потеряло своего влияния на верующих, собиравшихся каждую пятницу на общую молитву в тысячах мечетей. Имам, которому докладывали о событиях, сказал с удовлетворением: «Слава Богу, режим разоблачил себя. Этого мне и хотелось» [1, c. 44]. Губернатор Кума пригласил к себе аятоллу и его коллег, извинился за суровые меры и предложил встретиться с шахом, дабы уладить разногласия. В ответ аятолла заявил, что после произошедшего о такой аудиенции не может быть и речи. Он потребовал сместить премьер-министра и освободить арестованных.

Потом беседовали с каждым в отдельности, уговаривали прийти на встречу, угрожая закрыть в Куме богословский центр вообще. Но все ссылались на волю Хомейни. Город заполнили солдаты и агенты тайной полиции. Снайперы сидели даже на минаретах. Когда кортеж машин остановился у священной гробницы Масуме, шах в первую очередь спросил:

-- Где духовенство?

Узнав, в чем дело, он долго сквернословил, а потом побежал в направлении, не предусмотренном протоколом. Речь его, произнесенная истерично перед толпой одетых в штатское агентов, изобиловала словами «черные реакционеры», «пособники коммунистов», «предатели»... После речи шах Мухаммед Реза тотчас уехал в Тегеран.

Хотя 26 января улицы многих городов были забиты грузовиками с солдатами, а участки для голосования пустовали, пресса сообщила о ликовании народа и том, что на референдуме предложенные реформы получили 99,99% голосов. Первым шаха поздравил Джон Кеннеди. Радио Москвы тоже хвалило реформы и называло их противников «западными агентами и реакционерами» [1, c.45].

2.3 Восстания

Наступил месяц мухаррам, совпавший с месяцем хордад 1963 год. Имам Хомейни максимально воспользовался этой возможностью для того, чтобы побудить народ совершить восстание против деспотичного шахского режима.

Первые религиозные демонстрации начались в Тегеране. Со сжатыми кулаками люди проходили мимо шахского Мраморного дворца, выкрикивая: «Смерть диктатору!». Распространялись листовки с портретами аятоллы и его призывами. Участники траурных процессий во всех крупных городах разбивали витрины магазинов, переворачивали автобусы... Были попытки захватить правительственные здания. Продолжал звучать голос аятоллы Хомейни:

«Иранский народ! Те, кому за тридцать или сорок, помнят, как три державы напали на нас во время Второй мировой войны. Собственность людей подвергалась опасности, их честь была попрана. Но Господь знает, что все были счастливы, потому что шах Реза Пехлеви исчез!» [1, c. 46].

Он обращался к нынешнему шаху:

«Несчастный, прошло сорок пять лет твоей жизни. Не пора ли тебе подумать, поразмыслить немного о том, куда все это заведет тебя, извлечь урок из опыта своего отца?..» [1, c. 47].

Пройдясь по советникам шаха, он предрекал:

«Неужели ты не понимаешь, что однажды случится взрыв, и столы будут перевернуты, но никто из этих людей, окружающих тебя, не окажется в твоих друзьях? Они друзья доллара. У них нет ни религии, ни верности. Они затянут удавку ответственности на твоей жалкой шее!» [ 1, c. 48].

Знаток жизни имама Хомейни господин Ансари сравнивает подобные слова с ударами молотка по голове шаха, одурманенной властью и тщеславием. Шax отдал приказ заглушить голос, призывавший к восстанию. 4 июня 1963 года был произведен арест аятоллы. Следующий день, 15 хордада 1342 года по иранскому летоисчислению, вошел в историю страны как «благодатное зерно революции», брошенное в почву и взошедшее через 15 лет -- 22 бахмана 1357 года (11 февраля 1979) [1, c. 49-50].

Таким образом, началось всеобщее восстание иранского народа и духовенства, которое отличалось двумя знаменательными особенностями: оно проходило под единым руководством Имама Хомейни; мотивы, лозунги и цели восстания носили исламский характер. Это восстание ознаменовало начало нового периода в борьбе иранского народа, которое впоследствии стало известно во всем мире под названием «Исламская революция» [3].

Восстание было подавлено, но началась крупнейшая кампания по освобождению аятоллы Хомейни, которого на девятнадцатый день перевели в тюрьму военной базы в Эшратабаде. На допросах он отказался отвечать наотрез, в одиночке читал историю иранской конституции и книгу Дживахарлала Неру. В Тегеран стекалось духовенство со всего Ирана и требовало освобождения аятоллы, что и было сделано. Однако его не отпустили домой, а поселили в тегеранском районе Давудия, изолировав мощной охраной. В тот же день у дома собралась громадная толпа, которую немедленно разогнали солдаты. Информационное агентство сообщило лживую новость о том, что аятолла и шах пришли к взаимопониманию. Хомейни перевозили из дома в дом, пока не стало понятно, что это напрасная трата времени, и 7 апреля 1964 года он был доставлен в Кум со специальным правительственным эскортом. Горожане устроили большое празднество по этому поводу, на котором аятолла опроверг утверждения о своем соглашении с режимом не вмешиваться в политику. Он сказал:

«Реформы не делаются штыками. Сегодняшний праздник не имеет смысла. Народ будет скорбеть по погибшим 15-го хордада, пока существует» [1, c. 51].

4 абана 1343 года (1964г.) Имам Хомейни издал революционную декларацию, в которой написал: «Пусть знает мир, что причиной всех проблем иранского и всех мусульманских народов являются чужеземцы, США. Мусульманские народы ненавидят чужеземцев в целом и США в частности... Именно США оказывают покровительство Израилю и его сторонникам. Именно США помогают Израилю изгонять арабов-мусульман с их земель и заставлять скитаться».

После июньских событий 1963 года, шах и его окружение установили жесткий контроль над деятельностью улемов. Однако, несмотря на однократные аресты, Хомейни оставался в числе тех мул, которые продолжали выступать с резкими нападками на шахские власти [2, c. 21].

Важно учесть, что расправу над Хомейни, предотвратило решение высшего духовенства возвести его в ранг “великого аятоллы”, который имели менее десяти шиитских религиозных деятелей и который обеспечивал свободу от юрисдикции шахского режима. Новый духовный сан давал возможность претендовать на роль руководителя шиитской общины Ирана [4, c. 80].

Разоблачение Имамом незаконного принятия законопроекта о капитуляции, предусматривавшем политическую неприкосновенность для американцев, в абане 1343 года (1964г.) поставило Иран на порог нового восстания. Утром 13 абана 1343 года (1964г.) вооруженный бойцы спецназ, прибывшие из Тегерана, осадили дом Имама в Куме. Заслуживающим внимание было то, что во время ареста, как и в предыдущий раз, Имам был занят совершением поощрительных ночных богослужений. Имам был арестован и в сопровождении сил безопасности доставлен прямо в тегеранский аэропорт «Мехрабад», откуда он был переправлен в Анкару на военном самолете, который был приготовлен заранее в сопровождении сил безопасности и военных. Вечером того же дня тайная полиция шаха (САВАК) опубликовала в прессе новость о ссылке Имама по обвинению в ведении деятельности против безопасности страны. Несмотря на атмосферу удушья, в стране поднялась волна протестов в форме митингов на Тегеранском рынке, долгосрочного приостановления занятий в научных духовных семинариях и писем в адрес международных организаций и высших муджтахидов. Пребывание Имама в Турции продлилось 11 месяцев. За это время шахский режим при использовании беспрецедентно жестоких мер расправился с оставшимися силами сопротивления и в отсутствии Имама поспешно принялся за реализацию проамериканских реформ. Вынужденное пребывание в Турции явилось хорошей возможностью для Имама, которой он воспользовался для написания своей книги «Тахрир аль-Василе» [3].

2.4 Ссылка в Ирак

13 октября 1965 года имам Хомейни вместе с сыном Мустафой были высланы в Ирак. Турецкое правительство не желало больше быть причастным к преследованиям и играть роль тюремщика. С другой стороны, шах меньше всего хотел возвращения Хомейни в Иран, где намеревался все-таки добиться умиротворения и, выслуживаясь перед США, осуществить свою «белую революцию». Отношения между руководителями Ирака и шахского Ирана во второй половине 60-х - начале 70-х годов носили недружественный характер. Поэтому Хомейни имел возможность возобновить свою оппозиционную политическую деятельность [2, c. 21].

Обосновался, имам, в священном для шиитов городе Неджефе. Он стал читать лекции в религиозном учебном заведении и продолжал разработку своей концепции “подлинного толкования” ислама и роли исламского лидера. Ислам, по мнению аятоллы, должен был возродиться в качестве инструмента протеста, доктрины борьбы, идеологии “исламской революции” [4, c. 80]. Очень скоро красноречие и энциклопедичность знаний Хомейни сделали свое дело. На лекции собиралось до 1200 слушателей, среди которых были не только студенты, но и ученые из самого Ирака, а также из Пакистана, Афганистана, Индии, стран Персидского залива, не говоря уже об Иране.

Положение шаха было двойственным. С одной стороны, он вроде бы соглашался со статьями конституции, в которых ислам шиитского толка провозглашался государственной религией, но когда духовенство начинало настаивать на своем праве, вмешиваться в политику, поскольку ислам предусматривал неразделимость духовной и светской власти, он предпочитал руководствоваться принципом: «Шах -- тень Бога на земле». Шах старался превратить Иран в «прогрессивное государство». Зарубежные товары вытесняли отечественные. Исчезли вывески и реклама на фарси, их заменили на англоязычные. [1, c. 57-58].

По приезду в Неджеф Хомейни поддерживал контакты с революционерами путем писем и посылок и при каждом удобном случае призывал их к сохранению приверженности целям восстания 15 хордада. На переговорах с представителем палестинской организации «Фатх» 19 мехра 1347 года (1968г.) Имам Хомейни разъяснил свои позиции в отношении вопросов исламского мира и борьбы палестинского народа. Четыри года преподавания и усилия, прилагавшиеся Хомейни для просвещения людей, смогли в определенной мере изменить атмосферу в научной духовной семинарии в Неджефе. В 1969 году помимо бесчисленных борцов внутри страны, значительная аудитория в Ираке, Ливане и прочих исламских странах также считали движение Имама Хомейни эталоном для себя [3].

Во время 4-й арабо-израильской войны аятолла Хомейни призвал мусульманские народы оказывать моральную и материальную помощь палестинским бойцам, сдавать кровь, поставлять лекарства, оружие, продовольствие.

«Исламская нация, -- писал он, -- не познает радости и покоя, пока не вырвет c корнем гниющую язву (Израиль), и Иран не увидит дня свободы, пока позорная династия (Пехлеви) остается у власти» [1, c. 64].

Он и сам жертвовал большие деньги боевым организациям Аль-Фатх и Хамаз, действовавшим в Палестине и Ливане, из своего фонда, доходившего до 25 миллионов долларов. Не отпуская руки от пульса страны, он откликался на все события, происходившие в Иране. Так, когда шах, подавив внешнее сопротивление в стране, укрепил свою автократию и решил установить однопартийную систему, формируя Растахиз или Партию возрождения иранской нации, в которую предложил вступить всем, а несогласным покинуть страну, аятолла Хомейни своим декретом запретил мусульманам-шиитам участие в шахском предприятии, поскольку оно служит злу, жестокости и угнетению. О себе он сказал:

«Здесь, в своей изоляции, я испытываю муки из-за страшных условий, в которых живет иранский народ. Как хорошо было бы, если бы я мог быть с ним в эти тревожные времена и сотрудничать в борьбе за спасение ислама и Ирана» [1, c. 65].

В изданном в 1971 году сборнике его лекций “Исламское правительство “ уже содержался призыв к разрыву с существующей властью и созданию нового, “исламского правления”. Главное - верховная власть священного Закона, предписанного Кораном, пророком Мохаммедом и имамом Али [4, c. 80].

В одной из особенно зажигательных проповедей аятолла критиковал шаха за устроенные осенью 1971 года пышные торжества по случаю 2500-летия иранской монархии, обошедшиеся стране в миллионы долларов. Хомейни гневно обличал «императорский пир» над «грудой истлевших костей» древнеперсидских царей и призывал к восстанию против деспота. В 1977 г. он призвал иранскую армию избавить родину от «шахской чумы». Это послание было размножено в сотнях тысяч экземпляров и широко распространено [7, c. 145].

Хомейни внимательно следил за международной и внутрипартийной обстановкой и в августе 1977 года заговорил о представившейся возможности, «которая должна быть тотчас использована академическими и культурными обществами, патриотами и студентами как дома, так и за границей, а также исламскими ассоциациями, в деле осуществления насущных задач» [1, c. 50].

Социальную и политическую опору «исламской революции» составляли концентрирующиеся на городских базарах представители мелкого торгово-предпринимательского капитала и традиционной торговой буржуазии, интересы которых были сильно задеты шахской политикой индустриализации. Эти слои населения, всегда имевшие тесную связь с духовенством, взяли на себя финансирование его антишахских выступлений. Второй ее опорой стала огромная армия обездоленного населения, возросшая в результате быстрого процесса урбанизации, происходившего на фоне запустения сельской местности. Сюда входили мигранты из деревень, люмпены и поденщики, неустроенные выпускники школ и недоучившаяся разночинная молодежь, образовавшие ударную армию революции [8, c. 50-56].