Политическая деятельность Рухоллы Хомейни

7 января 1978 года в газете «Эттелаат» под псевдонимом Ахмед Мотлак была опубликована статья о Хомейни, под заглавием «Красный и черный империализм в Иране». Эту статью, шиитское духовенство сочло вредной и клеветнической. Она стала искрой, вызвавшей в Иране взрыв антишахского и антиимпериалистического движения, принявшего к осени всенародный характер. Однако, несмотря на массовые убийства, шаху не удалось погасить революционный подъем.

2.5 Переезд в Париж. Революционные события

Безуспешно испробовав самые разные средства борьбы с революцией, Мохаммед Реза, в октябре 1978 года, разрешил Хомейни вернуться на родину, но тот отказался приехать до тех пор, пока шах остается у власти [4, c. 82]. На встрече министров иностранных дел Ирана и Ирака, в Нью-Йорке, было принято решение изгнать Хомейни из Ирака. Хомейни, 4 октября, распорядился выехать к кувейтской границе. По воспоминаниям Ахмеда Хомейни, они доехали до Басры и заночевали в гостинице. Ночью перебирали страны, куда можно было бы выехать. Ахмед предложил Францию, где, остановившись на короткое время, можно было бы наладить связь со всеми и принять решение, что делать дальше. Имам согласился [1, c. 79].

В пятницу 6 октября 1978 года самолет приземлился в парижском аэропорту Орли. Французский президент Жискар д'Эстен отдал приказ выслать имама, если тот не даст обещания не заниматься политикой.

Хомейни заявил:

-- Мы думали, что здесь будет по-иному, чем в Ираке. Куда бы я ни поехал, я буду говорить то, что хочу, я буду перелетать из аэропорта в аэропорт, из города в город, чтобы говорить миру, что все правительства угнетателей объединились, чтобы не дать угнетенным услышать правду. Но, несмотря на все их усилия, я сделаю так, чтобы голос храброго иранского народа услышали все на земном шаре, я расскажу миру, что происходит в Иране [1, c. 80].

Он еще тонко заметил, что считал Францию демократической страной, а дипломаты шаха посоветовали президенту остерегаться иранцев и сами попросили предоставить им охрану. С этого времени аятолла Хомейни стал средоточием внимания всех средств массовой информации. К нему стекались эмигранты. В первой же речи перед ними он сказал, что шаха предадут и его армия, и двор, стоит проклятым Богом американцам лишить его защиты. Но и им следует поберечься...

По сравнению с Ираком, связь с Ираном осуществлялась легко -- стоило снять телефонную трубку... Через два дня богатый иранец Асгари предоставил имаму свое имение в городке Нофль-ле-Шато, находящемся в 25 километрах от Парижа.

Четыре месяца, имам, давал интервью и произносил речи, излагая свои взгляды на исламское правление, руководя своими сторонниками в Иране. Даже при беглом взгляде на опубликованные в этот период материалы, совершенно невозможно представить себе, что в этих тысячах страниц запечатлена деятельность одного очень пожилого человека за четверть года. В Иране шах, то назначал военное правительство во главе с генералом Азхари и требовал убивать, как можно больше бунтовщиков, то наведывался в американское и английское посольства за советами, но многомиллионные демонстрации, приуроченные к религиозным праздникам, продолжались [1, c. 80].

Также, стратегия, разработанная в парижском пригороде, ежедневно претворялась в жизнь с помощью западных телекомпаний, особенно Би-би-си [4, c. 82].

Имама информировали о событиях, а он давал указания духовенству и делал ставку на молодежь, к которой обращался чаще всего, призывая идти в глубинку и поднимать народ. Молодые офицеры и солдаты все больше прислушивались к голосу имама и присоединялись к восставшим.

В ходе развития революции в политико-идеологических воззрениях Хомейни все сильнее начинают проявляться морально-этические и эгалитарные мотивы шиитского ислама. Несмотря на многолетнее пребывание в эмиграции, аятолла тонко чувствовал пульс жизни своего народа. Форсированное промышленное развитие, ускоренное городское строительство, вторжение иностранных товаров и нравов, взломав традиционные связи, вызвали острый кризис самосознания в рядах обездоленного населения Ирана. Разрушение в деревне в ходе аграрных преобразований старых форм взаимной помощи и поддержки, выполнявших функции своеобразного социального обеспечения лишило массы людей тех преимуществ, которые вытекали из традиционных отношений. Вырванные из привычной деревенской среды и заброшенные в города иранцы ощущали себя в каком-то ином, чуждом им мире. Они, так же как и Хомейни, чувствовали, что поток западной технологии, товаров и нравов подменяет родные им ценности. Стремительная ломка устоявшихся духовных традиций и самобытных культурных ценностей создавала благоприятную почву для восприятия широкими народными массами призывов аятоллы [4, c. 82].

Что касается традиционно настроенных широких масс населения, то они видели в исламе тот комплекс факторов морального, этического, гуманистического и социального порядка, в котором выразилось их неприятие беззакония и произвола, аморальности и коррупции, культа наживы и роста социального неравенства. Массы верующих в мечетях требовали прямого вмешательства в управление государством духовенства, в котором видели единственную силу, способную сохранить контакт с народом и действовать во имя его интересов. Все это не могло ни прибавить адептам религии уверенности в том, что именно они способны осуществить чаяния народа.

Не меньшее значение Хомейни придавал уничтожению иностранного, и особенно американского, влияния, искоренению последствий проникновения в страну буржуазной «массовой культуры», способствующей распространению «западной вседозволенности» и упадку традиционных моральных устоев. Но, поскольку опасность для мусульман исходит не только от «материалистического Запада», но и «атеистического Востока», в борьбе против одной из сверхдержав не следует, как полагал аятолла, опираться на поддержку другой. Спасение мусульман -- в самоизоляции от «мировых сил высокомерия», в опоре на собственные «ноги», а главное, в следовании своему, исламскому, пути развития. Этот путь, когда на то будет воля аллаха, восторжествует не только в мусульманском, но и во всем остальном мире [4, c. 82-83].

Бахтияр (один из лидеров Национального фронта Шапур Бахтияр, представленный шаху в качестве нового премьер-министра, согласно договоренности лидеров четырех индустриальных государств в Гваделупе) не скупился на обещания заставить шаха уехать, возродить демократию, распустить САВАК, соблюдать исламские предписания, вернуть привилегии духовенству, свободу прессе, освободить политических заключенных и арестовать продажных политиков и коррупционеров, что и было частично сделано. Взамен он требовал доверия, но Хомейни объявил правительство Бахтияра незаконным [1, c. 81].

Всенародное движение не было монолитным. Множество группировок объединяла ненависть к тирании шаха, но каждая преследовала свои цели, недооценивала влияние духовенства и рассчитывала воспользоваться завоеваниями революции по-своему. Из тюрем выходили непримиримые коммунисты из партии Туде, вливались в революционное движение, пробивались в его руководство, создавали все новые ячейки. Левые, Организация партизан-федаев и Организация моджахедов, опираясь на заслуги в вооруженной борьбе против шахского режима, напоминая о жестокой расправе САВАК с ними, привлекали многих молодых людей, но имам, повидавшись с их представителями, которые клялись в верности исламу, и, задав несколько вопросов, счел их веру в Бога неглубокой и орнаментальной, прикрывающей неприязнь к духовенству. Группы либеральных интеллигентов рады были бы возглавить общество, но стихийные выступления, подогреваемые воззваниями имама, диктовали свои условия, и они тоже становились попутчиками, занимавшими видное место в движении. Но Хомейни мерил своими, религиозными, мерками их зыбкую преданность [1, c. 82].

В период борьбы с правительством Бахтияра (его поддерживала небольшая группа бывших буржуазных оппозиционеров) нефтяники продемонстрировали высокую политическую сознательность и сплоченность. Продолжая всеобщую забастовку и препятствуя тем самым экспорту нефти, они согласились добывать и перерабатывать нефть в размерах, необходимых для нужд населения страны. Подобные действия иранских рабочих явились одним из важнейших факторов, приведших к крушению шахского режима.

В условиях продолжавшегося распада властных структур и нарастания забастовочного движения большое значение приобретала позиция генералитета. Для консолидации вооруженных сил шах 5 января 1979 г. назначил генерала А. Карабаги начальником генерального штаба. Генерал создал специальный кризисный комитет с целью объединения усилий для предотвращения распада вооруженных сил. К этому времени ежедневно из армии дезертировали 1000-1500 солдат. Брожение и раскол в армии и полиции, несмотря на принятые в дальнейшем меры, приняли еще более значительные масштабы. Дело дошло до того, что наземный персонал ряда авиабаз отказался обслуживать самолеты, пилотируемые американскими летчиками [9, c. 448].

В декабре 1978 года имам Хомейни создал Революционный совет. В его состав вошли соратники аятоллы, эмигрировавшие во Францию, а также религиозные и политические деятели, находящиеся в Иране. Этот совет стал высшим органом революционной власти, координатором действий оппозиционных сил страны. Под свое покровительство Исламский революционный совет взял создававшиеся повстанческие группы, несмотря на некоторые различия в их взглядах на решение задач исламской революции. Волна революционного подъема на время объединила даже те силы, политические пути которых впоследствии окончательно разошлись. В непосредственное подчинение Совету перешли почти восемьдесят тысяч мулл и учащихся мусульманских медресе. Значительная часть этого исламского контингента уже имела оружие, которое хранилось в мечетях. 16 января 1979 года шах бежал из страны через два дня после заседания Монархического совета, заручившись поддержкой кабинета Бахтияра, 13 января 1979 года при громадном стечении народа у Тегеранского университета было зачитано послание имама Хомейни:

«В силу шариатского права и на основании вотума доверия, данного мне большинством иранского народа, в целях осуществления исламских целей временно назначается Совет исламской революции, состоящей из компетентных, преданных и заслуживающих доверия мусульманских деятелей...» [1, c. 82].

Эта новость разнеслась по Тегерану, а затем по всему Ирану, и люди принялись праздновать это событие на улицах.

Вывод: С 1963 года находился в оппозиции к шахскому режиму Ирана. Его арест повлек самые крупные волнения за десятилетие, свыше 1000 убитых. Был выслан властями в Турцию, затем переехал в Ирак, в 1978 году -- в Париж.

Все 14 лет, проведенные в изгнании, Хомейни руководил исламской революцией в Иране. Вокруг него на общей идейной платформе объединились десятки миллионов людей из самых разных социальных слоев. Выдвинутый им лозунг «справедливого исламского строя» привлекал всеобъемлющим характером, благодаря чему каждый мог видеть в нем воплощение собственных представлений об обществе равенства и справедливости. Им было написано более 20 книг по исламской теологии, большинство которых посвящено критике шахского режима за деспотизм и разрушение исламской культуры. К 1978 г. Хомейни превратился из бесплотного символа революции в ее реального вождя и молчаливо согласился на то, чтобы его именовали имамом. Это был беспрецедентный случай в истории иранского шиизма.

В своих обращениях Хомейни пропагандировал идею свержения власти шаха и создания теократического государства во главе с духовенством. Все его заявления практически не содержали каких-либо конкретных предложений для совместного решения назревших проблем. Он питал патологическую ненависть к шаху и его правительству, к Израилю, к Америке, ко всему зарубежному и неисламскому.

Заключение

Рухолла Мусави Хомейни родился в семье священнослужителя и с детства посвятил свою жизнь служению Аллаху. На этой стезе он добился выдающихся успехов и стал одним из немногих Великих аятолл в истории ислама. С самого начала своей карьеры Хомейни встал в непримиримую оппозицию шахскому режиму, за что подвергался многочисленным гонениям, но не изменил своим убеждениям.

Главный смысл человеческой ЖИЗНИ - нести в себе веру, по Хомейни, быть готовым защищать ее и даже умереть за нее, бесстрашно и бескомпромиссно сопротивляясь всякой «незаконной власти», а ведущий представитель духовенства, считал аятолла, является выразителем воли небес, сила и авторитет ниспосланы ему свыше. Много внимания Хомейни уделял и разработке концепции нового, «исламского правления». Абсолютную монархию он считал злом, а идеал государственного устройства видел в «исламской республике» - главное в такой республике - верховная власть священного Закона, предписанного Кораном. Верховным же толкователем священного Закона, высшим координатором деятельности всех органов управления, духовным вождем, осуществляющим практическую власть, является правитель из числа самых авторитетных религиозных деятелей - факих.

После начала осуществления шахом «белой революции» позиция Хомейни стала еще более жесткой. Аятолла тонко чувствовал душу своего народа и видел все те несчастья, которые несет ему политика ускоренной индустриализации и европеизации проводимая шахом. В ходе развития революции в политико-идеологических воззрениях Хомейни все сильнее начинают проявляться морально-этические и эгалитарные мотивы шиитского ислама. Стремительная ломка устоявшихся духовных традиций и самобытных культурных ценностей создавала благоприятную почву для восприятия широкими народными массами призывов аятоллы. Идолу «белой революции» и миражам «великой цивилизации» Хомейни противопоставил свой идеал «исламского общества», в котором все слои населения станут жить как братья, единой мусульманской общиной. Не меньшее значение Хомейни придавал уничтожению иностранного, и особенно американского, влияния, искоренению последствий проникновения в страну буржуазной «массовой культуры», способствующей распространению «западной вседозволенности» и упадку традиционных моральных устоев.

Таким образом, политическое кредо Хомейни сводилось к двум главным целям: создание «исламского государства» и уничтожение влияния западной буржуазной культуры.

Политический радикализм (более того -- в известном смысле революционность) в сочетании с социальным консерватизмом, сдобренным изрядной порцией морально-этических абстракций, стал могучим источником такого авторитета и влияния, каким до Хомейни, кажется, никто и никогда не пользовался в Иране. Вокруг пего на общей идейной платформе объединились десятки миллионов людей из самых различных социальных слоев.

рухолла хомейни исламский революция

Список использованной литературы

1.Жуков Д.А. Иран от Хомейни до Хаменеи. -- М.: Научная книга, 2011. --159 с.

2.С. Алиев. Рухола ал-Мусави ал- Хомейни //Азия и Африка сегодня.- М.: «Наука» 1988 № 10. - С. 20-24.

3.http://www.shiizm.ru

4.С. Л. Агаев. Рухолла Мусави Хомейни// Вопросы истории.- М.: «Правда» 1989. № 6. - С. 79-100.

5.http://www.tebyan.net

6.Жуков Д.А. Путь к свободе. - М.: Палея; Изд. 2-е, 1999. - 420с.

7.Агаев С.Л. Иран: Рождение республики. - М.: Политиздат, 1984. - 336 с.

8.Резников А.Б. Иран: падение шахского режима. - М.: Политиздат, 1983. - 163 с.

9.Алиев С.М. История Ирана, ХХ век. - М.: Ин-т востоковедения РАН: Крафт+, 2004.- 648 с.

Размещено на Allbest.ru