Основы геополитики

В реализации планов «децентрализации» России Вашингтону должны помочь Киев, Баку и Ташкент. Для этого они должны стать сильными, динамично развивающимися. Этим объясняется такое пристальное внимание американцев к этим трем республикам. Оно проявляется в инвестициях, в технической помощи, в совместном участии в различного рода проектах, наиболее крупный из них -- добыча нефти со дна Каспийского моря. Разработка региональных ресурсов, полагают в США, приведет к росту благосостояния и внесет ощутимый элемент стабильности, что уменьшит опасность возникновения конфликтов. Развитие регионов благоприятно скажется на соседних провинциях России, которые в экономическом плане скатываются вниз. Эта идея -- замаскированная экономическая экспансия. Ее модель сейчас апробируется на Курильских островах нашими ближайшими соседями -- японцами.

8.4 Американские интересы в Средней Азии, на Кавказе, в Индии

В этом регионе интересы США переплетаются, вступают в противоречие с интересами региональной страны Турции. Хотя она и является сателлитом американцев, но, постепенно набирая геополитический вес, начинает играть все более заметную роль на юге Евразии. В самой Турции активно противостоят друг другу сторонники Запада и Ислама. Если победит линия сотрудничества с Ираном и другими мусульманскими странами, то Турция станет более активно сопротивляться интеграции Средней Азии в мировое сообщество. К этому ее подталкивает Совет Европы, который тормозит вступление Турции в это сообщество. США прямо и косвенно помогают своему сателлиту пролезть в ЕС. Для решения этой проблемы ведется многоходовая геополитическая игра в бассейне Каспийского моря и в Средней Азии, где США поддерживают стремление своего стратегического партнера проложить нефтепровод из Баку в расположенный на Средиземноморском побережье порт Сейхан -- основной терминал для энергетических ресурсов бассейна Каспийского моря. От этого терминала потянется нефтепровод в Европу. Как полагают американцы и турки, он станет пуповиной, привязывающей страны Европы к Турции. И это позволит Вашингтону сделать западные столицы более послушными.

В последние годы американцы значительно изменили тон своих политических, экономических, культурных переговоров с Ираном. Американо-иранское противостояние не отвечает прежде всего интересам Соединенных Штатов. Поэтому они постарались «забыть» пощечину, которую нанесли иранские студенты США. Вашингтон усиленно внушает Тегерану мысль, что стабилизация ситуации в регионе отвечает их взаимным геополитическим и стратегическим интересам. Американцы готовы снять свои возражения в отношении тесных турецко-иранских экономических связей, особенно в вопросе строительства новых нефтепроводов из Азербайджана и Туркменистана.

По мнению аналитиков США, Индия пока что играет пассивную роль в южном субрегионе. Ранее, при поддержке Советского Союза, на мировой арене ее роль была более видной. После 90-х годов ее позиции значительно ослабли. Но, проведя серию испытаний атомного оружия, Индия заявила о себе как о сильной региональной державе. В геополитическом плане она сдерживалась и сдерживается китайско-пакистанским сотрудничеством. И Вашинггон не без оснований видит в Дели противовес растущему могуществу Китая. Лидеры США стараются налаживать новые и укреплять старые двусторонние связи между военными ведомствами Америки и Индии.

8.5 Китай в геополитике США

Динамично развивающийся социалистический Китай -- поистине «зубная боль» для лидеров США. Поездки высших руководителей Америки в Поднебесную, их переговоры с политическими деятелями КНР говорят о том, что они стремятся достичь глубокою стратегического взаимопонимания между Америкой и Китаем. Эта долгосрочная перспектива-цель ставит перед США две задачи: ... определение практических параметров и допустимых пределов роста влияния Китая как доминирующей региональной державы и решение проблемы со стремлением Японии выйти за рамки своего фактического статуса американского протектората12.

Цель политики Вашингтона в отношении КНР заключается в том, чтобы склонить мощный Китай к решению региональных проблем (читай: начать экономическую, демографическую, военную экспансию против соседних государств. -- Н.Н.). Началом стратегического сотрудничества может явиться серьезный диалог Вашингтона и Пекина. Именно такую цель ставил визит В Клинтона в КНР, который упорно подогревал озабоченность Китайского руководства в связи с положением в Северо-Восточной и Средней Азии. Но пока взгляды лидеров КНР больше направлены в сторону Тайваня -- средоточия капиталов стран АТР, чем на русское Приморье, Хабаровский край, Монголию, Среднюю Азию и Горный Бадахшан. Конечно, это не исключает, что следующим этапом строительства Великого Китая будет попытка реализовать интерес к этим регионам. К такому шагу китайцев упорно подталкивают американцы, полагающие, что растущий интерес Китая к Средней Азии «сужает возможности России в деле достижения политической реинтеграции региона под контролем Москвы»12. Вашингтон усиленно подталкивает КНР и Японию «К развитию Восточной Сибири», Китай -- к противостоянию с Индией и к поддержке Пакистана. Американцы полагают, что присоединение Тайваня к материковому Китаю возможно только путем добровольного волеизъявления жителей островного государства. Они будут готовы присоединиться к демократическому и процветающему Китаю.

Любые попытки решить проблему воссоединения с помощью силы поставят под угрозу китайско-американские отношения и подорвут способность Китая привлечь иностранные инвестиции12.

Как следствие, по мнению американских аналитиков, претензии Китая на определяющую роль в регионе и получение статуса мировой державы уменьшатся. Во многом эти рассуждения построены на песке. Дело в том, что самые большие инвестиции в экономику КНР делают не американцы, западноевропейцы и даже не японцы, а Тайвань, затем хуацяо -- этнические китайцы, проживающие за рубежом. Общая стоимость 500 ведущих предприятий в Юго-Восточной Азии, принадлежащих хуацяо, составляет около 540 млрд. долл.

Всего за 20 лет нового тысячелетия, при сохранении нынешних темпов экономического развития (самых высоких в мире). КНР может превратиться в глобальную военную державу. Его динамичная экономика позволит направлять значительную часть внутреннего валового продукта на модернизацию вооруженных сил и в первую очередь на совершенствование и развитие стратегического ракетно-ядерного потенциала. Безусловно, динамичное наращивание вооружения заставит Японию заняться тем же, так как политические лидеры Страны восходящего солнца знают о сильных антияпонских настроениях рядовых китайцев. Это память о тех зверствах, что творили японские солдаты, спецкоманды в Поднебесной в годы оккупации.

В силу динамичных изменений, происходящих в Поднебесной. Вашингтон очень хочет, чтобы Великий Китай рассматривал «Америку как своего естественного союзника»: без китайско-американского стратегического сотрудничества, служащего как бы восточным якорем для развертывания американского присутствия в Евразии, у Америки не будет геостратегии для Азиатского континента, что в свою очередь лишит ее геостратегии для Евразии в целом.

8.6 Япония в геополитике США

Успешно развивающаяся Япония с послевоенных лет является стратегическим геополитическим партнером США. Вашингтон в .конце XX в. пытался создать, а в конце XXI в. наверняка продолжит этот своего рода тройственный союз: США--Китай--Япония. Усилия этого союза будут, безусловно, направлены против России, у которой «слишком большая территория». Ради создания такого соглашения американцы готовы даже отказаться от послевоенной доктрины: «Япония -- непотопляемый авианосец Америки», от того, что Страна восходящего солнца -- «главный военный партнер Америки в Азии», так как это может отгородить США от азиатского континента, «осложнить путь к достижению стратегического согласия с Китаем и негативно сказаться на попытках Америки укрепить стабильность в Евразии». Вашингтон признает, что в силу, мягко говоря, недружественных действий военщины Японии в 30-х -- 40-х годах уходящего века в Корее, Китае, в государствах Юго-Восточной Азии там сложилось холодное отношение к народу этой страны и Япония в политическом плане мало значит для азиатского континента. Но в союзе с американцами, по замыслу Вашингтона, Токио может играть важную роль в таких вопросах, как «развитие и поддержание миротворческих процессов». США также должны направлять деятельность японского правительства на пути примирения с Кореей, способствуя объединению Севера и Юга. В свою очередь японо-корейское партнерство должно способствовать расширению американского присутствия на Дальнем Востоке. Другое дело -- согласятся ли амбициозные японцы играть роль вассала США. Они тоже полны планов играть глобальную геополитическую роль. И их экономика позволяет это делать. Но для такой роли нужна современная армия и гораздо больший политический вес. Первую проблему японцы легко могут решить сами, а с решением второй им может помочь Великий Китай. Такой альянс будет означать конец американской геополитической гегемонии в Азиатско-Тихоокеанском регионе и утрату перспектив на достижение прочного соглашения между США, Японией и Китаем. Поэтому Вашингтон стремится к заключению американо-японского соглашения о свободной торговле, которое создаст общее американо-японское экономическое пространство и позволит расширить присутствие США на Дальнем Востоке.

Глава 9. Геостратегическая политика Китая

Возвышение Китая до статуса мировой державы наиболее отчетливо наблюдалось в последнее десятилетие XX в. Выход страны на первые роли в мировой геополитике изменил всю геометрию международных отношений. Усиление Китая не затронуло ни одну страну мира в большей степени, чем Россию. Поднебесная, или «Срединное царство», превратилась в важнейший фактор, способный повлиять на геополитическое положение России в мире и на ситуацию внутри РФ.

В ближайшие 10--15 лет в силу объективных причин это влияние возрастет еще больше, что во многом объясняется специфическими условиями развития Китая,

9.1 История российско-кигайских отношений

История первых отношений между народами России и Китая (согласно летописям) начинается с XIII в., а межгосударственных -- с первой половины XVII в. Русское правительство пыталось установить с Пекином тесные дипломатические отношения. Русские служилые и промышленные люди в XVII в. основали многочисленные поселения по течению среднего Амура. К югу от Амура за Хинганским хребтом находились вотчинные владения маньчжурских императоров. После завоевания Китая в середине XVII в. маньчжурами и установления династии Цин пекинское правительство стремилось вытеснить из Приамурья русских поселенцев, уничтожить важный в стратегическом отношении Албазинский острог. Кроме того, правители Китая предполагали предотвратить переход в русское подданство многочисленных племен, кочевавших или живших оседло в Приамурье. Россия была объективно заинтересована в налаживании торговых связей, установлении дипломатических отношений с Цинской империей. Поэтому она старалась воздерживаться от столкновений с маньчжурами и выступала за урегулирование дипломатическим путем вопросов о границе.

Для решения этих и других отношений между Россией и Китаем царское правительство в начале 1686 г. отправило на Амур посольство, наделенное широкими полномочиями -- «великое и полномочное посольство» -- во главе с Ф.А. Головиным. Желая избежать судьбы предыдущих русских посольств, часто терпевших неудачи из-за отказа русских представителей выполнять различные обряды, принятые для послов при цинском дворе, граф Головин предложил провести переговоры на русско-китайской границе. Цинские правители затягивали начало переговоров, действуя с помощью военных угроз, пытаясь занять крепость Албазин. Эти попытки не увенчались успехом и 12 августа 1689 г. близ Нерчинска переговоры закончились подписанием первого русско-китайского договора.

Это был первый случай, когда Китай вступал в официальные равноправные переговоры с европейской державой. Переговоры велись не только под давлением 15-ти тысячной армии богдыхана, поддерживаемой артиллерией и речной флотилией, фактически осадившими Нерчинск, но и под пристальным контролем иезуитов -- испанца Перейро и француза Жербильона, состоявшими на службе у Цинов. Они принимали активное участие в переговорах и выступали против соглашения с Россией. Но благодаря искусству русских дипломатов, мужеству сопровождавших посольство стрельцов переговоры завершились заключением мирного Нерчинского договора, который в равной степени был необходим и России и Китаю.

Договор состоял из семи статей. В первых двух Россия соглашалась на территориальные уступки на Амуре, русский город Албазии должен быть срыт. Особое значение имела пятая статья договора, по которой подданным обеих сторон разрешалась взаимная торговля: всем людям с проезжими грамотами «разрешалось и покупать и продавать, что им надобно»'. Кроме того, Нерчинский договор установил порядок разрешения возможных пограничных столкновений между двумя странами, способствовал развитию мирных взаимоотношений.

За 170 лет после подписания Нерчинского договора русские замлепроходцы освоили севереный берег Амура, побережье Охотского моря и Татарского пролива. На этих землях были возведены военные городки и укрепления. Англичане проявили пристальный интерес к низовьям Амура. Генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев-Амурский убедил китайских представителей в необходимости размежевания по Амуру. Пекинское правительство, не видя выгод от левобережья Амура, а также понимая, что собственными силами Китай не сможет защитить Приамурье от английской экспансии, пошло на соглашение с Россией.

По Айгунскому договору, подписанному 16 мая 1858 г., левый берег Амура от впадения в него реки Аргуни до устья признавался собственностью России, а Уссурийский край от впадения реки Уссури в Амур до моря оставался в общем владении «впредь до определения границ между двумя государствами». По сути договор 1858 г. возвращал России территорию, отданную Китаю по Нерчинскому договору. Плавание по рекам Амуру, Сунгари, Уссури разрешалось только судам России и Китая. Подтверждалась соответствующая статья Нерчинского договора о взаимной торговле подданных обоих государств.

В 1858 г. был подписан Тяньцзиньский, в 1860 г. -- дополнительный Пекинский договоры, которые подтвердили Айгунский договор.

9.2 Специфические условия развития Китая

Специфические условия развития Китая можно свести к нескольким группам факторов:

* самая важная из них -- ограниченность природных ресурсов, огромный людской потенциал и низкая стоимость рабочей силы;

* фактор,до сих пор не оцениваемый в России, -- планомерное государственное регулирование инвестиций и развития экономической сферы жизни общества;

* планирование (в первую очередь) освоения высокий'технологий, динамично растущего экспортного потенциала;

* самый крупный в Евразии рынок;

* ускоренное наращивание военной мощи;

* все большее негативное воздействие на глобальную экологическую обстановку и т.д.

В связи с высокими темпами экономического развития (около 10% прироста ВВП в год, начиная с 80-х годов XX в.) КНР все острее ощущает дефицит ряда важнейших природных ископаемых: угля, железной и медной руды, сырья для получения алюминия, удобрений и т.д. Китай вынужден импортировать железную руду, лом черных и цветных металлов, удобрения и т.п.

Сельское население Китая составляет на конец XX в. около 800 млн. человек. Приблизительно 700 млн. из них существуют за счет обработки земель и животноводства. Но чем занять еще 100 млн.? Дефицит земельных угодий ограничивает рост занятости в деревне. Поэтому около 10 млн. человек ежегодно мигрирует в город в поисках работы. В городах существует официальная (3%) и скрытая (15--20% общей численности рабочих и служащих) безработица. Если в ближайшие годы динамика миграции в города не уменьшится, то город не сможет «переварить» такую массу новоселов. Решение проблемы пекинские власти видят в определенной степени в рамках создания «Большого Китая», по сути экономической, геополитической интеграции, создания на базе стран, входящих в Азиатско-тихоокеанский регион. Условия жизни и деятельности населения КНР заставляют Пекин закрывать глаза на политические и идеологические противоречия, существующие в конце XX в между Китаем и Тайванем, Китаем и Гонконгом (после присоединения к КНР в 1997 г. -- Сянганом) и другими странами АТР Интеграция Китая со странами-соседями Юга возможна путем привлечения иностранного капитала. За последние 10 лет КНР с помощью этих средств получила возможность облегчить или решить ряд социальных и экономических проблем.

Согласно прогнозу Мирового банка, в начале XXI в. частный импорт Китая вместе с Гонконгом (Сянганом) и Тайванем составит около 650 млрд. долл. против 530 млрд. Японии. В это же время ВВП «Большого Китая» достигнет почти 10 трлн. долл., а США -- 9,7 трлн. КНР станет самым крупным экономическим полюсом. Как заявляют сами китайцы: XXI век -- век Китайской цивилизации. Китайская цивилизация, считают они, по своим основным характеристикам, в первую очередь гуманистическим, превосходит другие цивилизации, и это обеспечит торжество Китая в XXI в. Безусловно, Китай уже вошел в круг держав, определяющих основополагающие векторы развития геополитических полей и сил.

Велики достижения КНР в военной сфере. К концу XX в. только синьцзяньская группировка войск по боевому потенциалу и мобилизационным возможностям превосходит вооруженные силы независимого Казахстана. В начале XXI в. Китай станет ядерной сверхдержавой с мощным экономическим потенциалом.

Многие эксперты подчеркивают, что к концу XX в. снизилась роль Китая в качестве своеобразного балансира между двумя военно-политическими блоками, которую играла КНР в 60-х годах. Один из блоков был разрушен, а другой стал решающей геополитической силой. В противовес ему набирает мощь новая геополитическая сила в Азиатско-Тихоокеанском регионе во главе с Китаем, обладающим огромными людскими и экономическими ресурсами, а также технологическим и третьим в мире по мощи военно-стратегическим ядерным потенциалом. Долгие столетия Поднебесная была объектом экспансии и геополитических игр: от завоевания монголами до японской экспансии в 30-х -- 40-х годах нашего века. Китай «спал». В свое время Наполеон Бонапарт сказал: «Там лежит гигант. Пусть лежит. Когда он проснется, он сотрясет мир»3. Подобную мысль высказал в конце XIX в. бывший госсекретарь США Д. Хэй:

Мир на земле опирается на Китай, Кто понимает Китай с точки зрения социальной, политической, экономической, религиозной, тот держит ключ к мировой политике на последующие пять столетий4.

Но этот путь не позволяет решить другие очень важные для Китая проблемы -- ресурсные. Особенно это касается ресурсов сельхозугодий, пахотных земель, пресной воды для выращивания зерновых, пресной воды для обеспечения нужд промышленности и населения городов: более половины городов КНР ощущают нехватку пресной воды.

Еще хуже обстоят дела с пахотными землями. В расчете на душу населения пахотный клин в Поднебесной в 3,3 раза меньше, чем в среднем в мире, и в 9,5 раза меньше, чем в бывшем СССР, почти в 12 раз меньше, чем в России. И эти обрабатываемые земли постоянно сокращаются, как шагреневая кожа, так как строятся новые заводы, фабрики, электростанции, прокладываются новые транспортные магистрали и т.д. Земельный кризис сказывается на сборах зерновых. Если в 2000-х годах удастся получить урожай зерновых 500 млн. т, то в расчете на душу населения это будет меньше, чем в 1994 г. Площадь лесов в расчете на душу населения почти в 7,5 раз меньше, чем в среднем в мире, и примерно в 50 раз меньше, чем в РФ. Та же картина и с лугами: в 3 раза меньше, чем в мире, и почти в 10 раз,, чем в РФ. Для освоения новых земель требуются огромные затраты финансовых средств, а их у руководства Китая нет5.

Пекин, решая свои проблемы, получает сырье, энергоносители, руду, пиломатериалы в Австралии и России, США и Канаде, и, конечно, в странах АТР. И газета китайских комсомольцев «Чжунго циньнянь бао» запустила первый пробный шар, заявив, что

Китайцы не могут более удовлетворяться 9,6 млн. кв. км,,... эпоха призывает нас... обратить свои взоры на широкие морские просторы.. Только китайцы, не игнорирующие освоение морских просторов, достойны будущих поколений5.

«Голубые просторы государства» -- это более 3 млн. кв. км. Это запасы газа, нефти, фосфора на островах. Но дело в том, что на эти голубые территории претендуют еще Вьетнам, Филиппины, Малайзия, Таиланд, Бруней. Чтобы решить эту проблему, молодежная газета призывает ускорить модернизацию военно-морских сил. Сделать это полагают при помощи России.

Главный энергоноситель КНР -- каменный уголь. В стране острый дефицит электроэнергии (не менее 20%), Сжигать уголь -- значит травить экологическую среду. К 2000 г. КНР станет главным загрязнителем воздушного бассейна атмосферы, что ведет к росту потребностей в воде. Потепление атмосферы в Китае и в мире создает чрезвычайно сложную ситуацию: если не удастся снизить парниковый эффект вследствие повышения уровня мирового океана, к 2050 г. возникнет угроза полного затопления 14 городов в дельте реки Чжуцзян, 30 городов и уездов в Восточном Китае.

9.3 Внешнеэкономические связи КНР

Китай -- социалистическая страна с плановой экономикой. Тем не менее иностранных инвесторов это не смущает. Политическая и экономическая системы КНР стабильны и приток иностранных капиталов с каждым годом растет. С 1980 по 1998 гг. приток иностранных капиталов вырос почти в 4 раза. На середину 1998 г. в Поднебесной числилось более 314,5 тыс. предприятий с участием иностранного капитала. Контрактный объем инвестиций -- 545, 37 млрд. долл.6

Главными прямыми инвесторами в экономику Китая выступают Тайвань, Сянган, Аомэнь и Сингапур, т. е. страны, где больше всего проживает китайцев. Предприниматели Тайваня,

[Гонконга, Аомэня, Сингапура -- главные инвесторы в экономику Китая. Их вклад составляет 60--80% суммы всех вкладов деловых кругов всех остальных стран мира.

В последние годы Тайвань превратился во второго после Гонконга инвестора в экономику КНР, а после включения Гонконга геополитическую систему Китая -- в инвестора номер один.

Бурно растет китайский экспорт: примерно на 25--30% ежегодно. Если в 1979 г. во внешней торговле формировалось менее 10% ВНП страны, в 1993 -- почти 36%, то в 1998 г. (на июль) -- .более 45%7. В первом полугодии 1998 г. общий объем внешнего товарооборота КНР достиг 151,4 млрд. долл.: экспорт составил 87, а импорт -- 64,4 млрд. долл. В связи с кризисом в Юго-Восточной Азии Китай активно осваивал рынки в Европе,- Африке, Латинской Америке. Экспорт КНР в ЕС в 1998 г. возрос на 25,5:, в США -- на 18,1%, в Африку -- на 44,7%, Латинскую Америку -- на 38,1% и т.д.3

Китай, как и Япония, имеет в торговле с США положительное сальдо (более 30 млрд. долл. в год) и по его размерам занимает второе место после Японии.

Любая геополитическая напряженность между Китаем и США будет способствовать усилению японо-китайских связей, усилению японского капитала АТР. Эта угроза способствует объединению стратегических интересов США и Китая. Кроме экономических интересов на сближение двух стран «работает» историческая память китайцев и американцев -- память о преступлениях японцев накануне и в годы Второй мировой войны.

Связи Японии и Китая стали завязываться в 60-е годы, во время «холодной» и особенно «горячей войны» между СССР и Китаем (бои на острове Даманском), Китаем и Вьетнамом. Япония выступает преимущественно в качестве кредитора, и сейчас является главным торговым партнером Китая, который является чаще всего покупателем японской техники, технологии и товаров. Безусловно, Япония стремится сдержать наращивание китайского технико-технологического и экспортного потенциала, не пуская соседа на традиционные рынки сбыта своей продукции. Обострились японо-китайские экономические, торговые отношения во второй половине 90-х годов конца XX в.: островное государство испытывает депрессию, ежегодный прирост ВВП в Японии не превышает 2%, а китайская экономика, несмотря на жесточайший финансово-экономический кризис в странах АТР, давала и дает прирост ВВП по 10--8% в год9.

Поэтому хотя КНР и Япония заинтересованы в развитии двусторонних экономических и торговых связей, но в то же время выступают как конкуренты на рынках стран АТР, АСЕАН, США, Африки, Европы и т.д.

Увеличивают продажу своих товаров в Китае Англия, Германия, Франция и Италия. Но в последние годы они стали больше уделять внимания росту прямых капиталовложений в экономику этой страны.

Для отношений КНР со странами АСЕАН и «четырьмя малыми драконами» характерны процессы конкуренции, притяжения и отталкивания. Тем не менее в отношениях с «малыми драконами» главной линией является становление экономической и производственной кооперации. В отношении стран АСЕАН превалирует конкуренция. Страны АСЕАН опасаются военной угрозы со стороны Китая. По оценкам западных специалистов, на Тайване разработана долгосрочная программа, предусматривающая превращение его в азиатско-тихоокеанский региональный экономический центр, способный занять центральное место в АТР и даже в мире. Тайвань намерены сделать операционной базой инвестиционной и предпринимательской деятельности местных и иностранных компаний. Кроме того он, по замыслу разработчиков программы, должен стать центром обрабатывающей промышленности, финансовой, телекоммуникационной и транспортной активности в АТР, т. е. превратиться в лидера в развитии региональной экономической интеграции10.

В Китае тоже имеется аналогичный план -- «план Пудун». Он предполагает формирование в районе Шанхая гигантского (с охватом в 100 млн. человек) международного промышленного, финансового, торгового, транспортного и культурного центра, способного занять лидирующую роль в АТР11. На этом вопросе мы останавливаемся потому, что в XXI в, вероятнее всего произойдет объединение двух Китаев в один и тогда он превратится в: самую мощную финансово-экономическую империю.

9.4 Демографическая политика Китая

В основе промышленно-экономической стратегии Китая лежит концепция ресурсосбержения. Но для того чтобы выйти на уровень материального достатка среднеразвитых стран Европы, о чем объявило китайское руководство, КНР потребуются природные ресурсы еще одной планеты «по имени Земля». Отсюда и выдвижение тезиса «демографического империализма». Авторы этого тезиса У. Гогуан и Ван Чжаоцзюнь в книге «Китай после Дэн Сяопина: десять сущностных проблем» пишут, что любой стране мира будет угрожать крах, если хотя бы 10% китайцев устремятся за пределы своей страны. Этот тезис уже реализуется в Сибири и на нашем Дальнем Востоке. Если Пекину даже удастся ужесточить демографическую политику: «одна семья -- один ребенок», то к 2015 г. численность населения КНР возрастет как минимум на 300 млн. человек. Примерно на 125-- 140 млн. человек увеличится армия наемных работников.

КНР преодолевает немало трудноразрешимых проблем. В частности, по официальным данным, почти четверть взрослого юродского населения -- безработные, это почти 250 млн. человек. Такое сложное социальное явление порождает настроения эмиграции. Она есть в Китае: официальная и нелегальная. Китайцы чрезвычайно трудолюбивы, быстро адаптируются в новой обстановке, легко приспосабливаются даже к экстремальным условиям, неприхотливы в еде, легко переносят жару и холод и т.п. Вот эта уверенность в своих силах, способность жить везде 11 является одной из немаловажных причин готовности безработного жителя Поднебесной к эмиграции. По данным экспертов на территории РФ, особенно на Дальнем Востоке и в Забайкалье, нелегально проживает около 2 млн. китайцев. Они занимаются торговлей, земледелием, заводят семьи и получают вид на жительство. Если называть вещи своими именами, идет тихая, ползучая китаизация приграничных земель России. Всего же китайцы с помощью официальных и неофициальных каналов «осваивают» 72 страны мира.

К концу XX в. демографическая нагрузка на китайские части российско-китайских речных бассейнов превышает российскую в 17 раз. Немалая часть китайцев (по российским стандартам) вовлечена в различные формы проникновения на юг Дальнего Востока, Забайкалья, Сибири, а также на территории Казахстана и Киргизии, куда также активно проникают китайские казахи и киргизы. Не сняли китайцы и своих претензий в отношении Горно-Бадахшанской области в Таджикистане.

Если учесть, что население Средней Азии удваивается через каждые 23--25 лет, а его расселение жестко ограничено пустынями и высокогорными территориями, то не исключено, что внимание узбеков, казахов, киргизов, как и китайцев, может быть привлечено к жизненным пространствам Алтая, Сибири. Пока же в Средней Азии идет борьба за перераспределение сфер национального влияния и пересмотр нарезанных в начале 20-х годов XX в. границ. Так, Ферганская долина после развала СССР превратилась в объект острых территориальных разногласий между Узбекистаном, Киргизией и Таджикистаном. Сейчас таких территориальных споров между тремя бывшими советскими республиками более десятка. Они принесли уже кровь и трагедии для тысяч людей. Эти военные конфликты «выдавливают» в основном русское население (но не только русское) в Россию. Но в этно-территориальные конфликты, происходящие в Средней Азии, Казахстане, Киргизии, могут вмешаться не только этнические казахи и киргизы Китая, а также уйгуры, монголы, тибетцы, проживающие на Северо-Западе КНР, во внутренней Монголии. Что касается внешней Монголии, то территория им не нужна, жизненного пространства им хватает, но подпирает с юга могучий сосед -- Китай. Куда пойдет его экспансия? В Улан-Баторе этого не знают, как не знают этого и в Москве.

9.5 Интеграция в «Большой Китай»

Обозначенные выше, а также и другие проблемы существования и развития Китая заставляют его искать выход из создавшейся сложной демографической, социальной, экологической и экономической ситуации. Поэтому к геостратегии великого соседа присматривается не только Россия, но и другие сопредельные страны: Юга и Юго-Востока, страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

АТР в XXI в. приобретет еще более важное геополитическое значение. Он превратится в одно из главных геополитических, экономических звеньев в мировой системе отношений. Экономика Китая, Тайваня, Малайзии, Филиппин, Таиланда в 90-х годах росла самыми высокими темпами в мире. Во многом это было достигнуто благодаря созданию Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества. Есть все признаки по формированию «Большого Китая», или Китайского общего рынка, куда войдут Китай, Тайвань, Сянган (Гонконг), Аомэнь (Макао), Сингапур.

На общей национальной и культурной базе между этими странами и территориями складываются и упрочиваются тесные производственно-экономические связи, образуя костяк «Большого Китая». Конкурируя между собой, субъекты -- элементы потенциального «Большого Китая» -- идут по пути тесной интеграции. В перспективе в первой половине XXI в. на мировую арену может выйти мощнейшая мировая супердержава с четвертью населения земного шара на стратегически важном геополитическом пространстве. Она сможет регулировать жизнь не только этносов, проживающих на территории «Большого Китая», но и многочисленных китайских общин, разбросанных по всему миру.

Сейчас в АТР переплетаются интересы многих государств, в первую очередь промышленно и финансово развитых, включая и Россию, имеющую с Китаем 4000-километровую границу.

Таким образом, «Большой Китай» может в XXI в. стать объективной реальностью. По своим макроэкономическим показателям это геополитическое объединение (КНР, Тайвань, Сянган, Аомэн, Сингапур) уже сейчас значительно превосходит Германию, Францию, Италию и Великобританию, вместе взятые. (В число важнейших макроэкономических показателей журнал «Asiaweek» включает экспорт, валютные резервы без золотого запаса, баланс текущих операций, объем операций на фондовых биржах). Для сравнения можно сказать, что экспорт России составляет примерно 1:14 экспорта стран -- потенциальных членов «Большого Китая», а валютные резервы -- 1:55 в пользу альянса.

Можно утверждать, что в результате бурных экономических, политических процессов в АТР сложилась принципиально новая геополитическая обстановка, в которой «вызревает» «Болъшой Китай».

9.6 Сущность геополитики Китая

На протяжении столетий геополитика Китая носила двойственный характер. Это обусловлено тем, что, с одной стороны, «Срединное царство» принадлежало к Rimland, береговой зоне Тихого океана, а с другой -- Китай никогда не был талассократическим государством, так как всегда ориентировался на континентальные архетипы. Само историческое название Китая -- «Срединная империя» -- говорит о его теллурокритических, устремлениях.

С начала XIX в. Поднебесная постепенно превращается в полуколонию Запада (в большей части Великобритании). Поэтому с начала XIX в. вплоть до 3 октября 1949 г. (победа народа под руководством коммунистов над Гоминданом) геополитика Китая была в своей основе атлантистская. Китай выступал в качестве евразийской береговой базы Запада. После победы над Гоминданом и провозглашения Китайской народной Республики (3 октября 1949 г.) в течение 10 лет Китай шел в русле просоветской, по сути евразийской политики. Затем КНР исповедовала идеологию «автаркии» -- опоры на собственные силы. После смерти Мао Цзе-дуна, в середине 70-х годов КНР вновь стала входить в русло атлантистской геополитики. Это было обусловлено прагматической философией Дэн Сяо-пина (отца китайских реформ) и его сторонников. Больше дивидендов получал Китай от контактов с Западом, нежели с СССР, а теперь -- с Россией. Во-первых, на Западе -- деньги, кредиты, технологии, необходимые для индустриального развития КНР. Во-вторых, пекинское руководство смотрело в XXI в.: население Китая к середине будущего тысячелетия перевалит за 1,5 млрд. человек. Значит, для Поднебесной нужны новые территории. А они есть только на Севере и Дальнем Востоке. Следовательно, дружба с СССР, а сейчас с Россией связывает свободу геополитических действий Китая в Монголии, Забайкалье, в Казахстане и на Дальнем Востоке. Отсюда можно сделать вполне обоснованный вывод, что южный сосед опасен для России: во-первых, как геополитическая база атлантизма, во-вторых, как «глобальный человейник» -- огромный инкубатор по производству людских ресурсов, страна самой высокой в мире демографической плотности.

Еще в начале 60-х годов, когда обострились советско-китайские отношения, бывший Председатель ЦК КПК Мао Цзе-дун заявил, что четыре тысячи лет тому назад, когда в Китае уже была письменность, варвары, населяющие территорию нынешней России, еще ходили в звериных шкурах. В этом заявлении, как в зеркале, отражается великоханский шовинизм китайцев, обусловленный замкнутой расово-культурной спецификой. Это высокомерие китайцы демонстрируют везде, во всех уголках земного шара, где бы они ни поселились. И те страшные погромы китайских кварталов, что произошли весной 1998 г. в Индонезии, -- месть не только за нещадную эксплуатацию индонезийцев со стороны хуацяо (этнических китайцев), но и за их снобистское поведение.

Эти и другие факты позволяют с определенной долей осторожности сделать вывод, что Китай является потенциальным геополитическим противником России на Юге и Дальнем Востоке. Наши ученые, специалисты по Китаю, геополитики предлагают разные варианты решения этой проблемы. Например, А. Дугин считает, что геополитическая задача России в отношении самого восточного сектора своего «внутреннего» южного пояса заключается в том, чтобы максимально расширить зону своего влияния к югу, создав как можно более широкую пограничную зону.

Применительно к Китаю, по его мнению, речь идет о силовом позиционном геополитическом давлении, о провокации территориальной дезинтеграции, дроблении, политико-административном переделе государства.

А. Дугин полагает, что необходимо установить более тесные отношения с Синьцзянем (Северо-Западный Китай) -- древнейшей страной, имеющей долгую историю политической автономии. Эти земли населены уйгурами -- тюркским этносом, исповедующим ислам. Китайцы контролируют эту провинцию, часто применяя военную силу, подавляют все попытки населения региона отстоять религиозную и этническую автономию. Он пишет:

Южнее Синьцзяня простирается Кунь Лунь и Тибет... отдельная страна с особым населением, специфической религией, древнейшими политическими и этническими традициями. Власть Пекина здесь... основана на прямом насилии, как и в Синьцзяне.

«Россия, -- считает А. Дугин, -- геополитически прямо заинтересована в активной поддержке сепаратизма... и начале антикитайской национально-освободительной борьбы во всей этой области». В будущем эти территории должны вписаться в евразийскую континентальную федерацию, так как их с атлантизмом не связывает ни география, ни история. Кроме того, без Синьцзяна и Тибета потенциальный геополитический прорыв Китая в Казахстан и Западную Сибирь становится невозможным.

9.7 Еще один подход

Выразителем этого подхода, по мнению председателя Комитета по геополитике Госдумы РФ А.В. Митрофанова, стал антиамериканизм: это основа сближения Китая и России, нам следует крепить фронт против лицемерного и беспощадного агрессора, коим являются США.

Далее он полагает, что установление общей стратегии развития на мировой арене России и Китая способно прервать длительную гегемонию в АТР США с их военной мощью, подкрепляемой экономическим потенциалом политически пораженной Японии.

По мысли А.В. Митрофанова, Россия должна всемерно способствовать росту военной мощи Китая на основе широкомасштабных продаж российской военной техники. Тезис довольно спорный. Но автор идет еще дальше. Он пишет:

Россия должна снять все территориальные препятствия (? -- Н.Н.} для расширения Китая на Запад. Поддерживая непререкаемый суверенитет Китая над Синьцзян-Уйгурским автономным районом, Россия должна способствовать восстановлению суверенитета КНР над всем Туркестаном (? -- Н.Н.}, включая Южный Казахстан... это изменит геополитическую обстановку в регионе в лучшую сторону... Россия получит надежную базу для развития собственных коммуникаций на Юг через территорию стабильного Великого Китая15.

Развивая этот тезис далее, он полагает, что подвижка западных границ Китая далеко на Запад всецело в интересах России. В этом случае ракетно-ядерные силы Китая получат возможность накрывать все интересные для блока России и Китая цели на территории Западной Европы, включая Лондон и Осло. Восточная граница Западной Европы соприкоснется с границей Китая на территории Турции. Это будет лучшим средством отрезвления для атлантических демагогов, одурманенных собственным величием и паническим страхом за «Западную Европу»16.

А далее предлагаются идеи умиротворения, которые усыпляюще действовали на умы народов Европы в 1937--1938 гг. Автор полагает, что приобретение Монголии (Китаем), так же как и дружественная уступка российских прав на недвижимость в Маньчжурии в 1954г., придает чувство успокоенности и умиротворения Китаю относительно его северных границ. Россия должна добиваться смягчения позиции Пекина по Тайваню с целью установления между ним и Россией крупномасштабных экономических и культурных отношений.

Как говорит русская поговорка: «гладко было на бумаге, но забыли про овраги». Конечно, неплохо бы спросить у самих китайцев, какой из почти взаимоисключающих геополитических проектов им больше по душе?

А.В. Митрофанов, конечно, прав в формулировке целей российско-китайского союза. Безусловно, экономическая целесообразность сближения России и Китая создает хорошую основу для военного, политического и этнического союза. Более тесное сотрудничество может быть в военной области, при разработке и переработке сырья, энергоносителей, сотрудничество в аэрокосмической сфере, в обрабатывающей, машиностроительной, химической и других отраслях промышленности. Более тесное сотрудничество между двумя нашими государствами способно обеспечивать гигантский объем торгового оборота, проводить новую политику в АТР в противовес американским притязаниям на этот регион. Хороша идея создания блока Россия--Китай-Индия. Но всегда надо помнить, что китайский менталитет сугубо прагматичен. Наиболее яркое воплощение он нашел в политике Дэн Сяопина, которая к строительству воздушных замков и хрустальных мостов между двумя народами не имела никакого отношения.

Китай на пороге XXI в. в отличие от нынешней России сосредоточен на самом себе. Его внешняя политика имеет подчиненное значение по отношению к внутренней, направленной на экономическую и социальную трансформацию страны. Но в условиях зависимости Пекина от внешних кредиторов, а также в силу потенциальной возможности создания структуры, аккумулирующей силы коалиции, направленной на сдерживание китайской мощи, Китай может вести свою сложную комбинационную игру. Конечно, в этих условиях политика добрососедства для Китая -- не благотворительность, не жест доброй воли, а объективная необходимость.

Внешняя политика «Срединной империи» в конце XX и начале XXI вв. будет направлена на стратегический выигрыш времени для создания экономической и военной мощи, для превращения Китая в мировую сверхдержаву. Делаться это будет за счет присоединения (вслед за Гонконгом) Макао, а самое главное .-- Тайваня и островов типа Спратли с огромными морскими шельфами. На острова в Южно-Китайском море КНР предъявляет особые права, хотя не меньше прав на спорные острова имеется у Вьетнама, Японии и других приморских государств. Геостратегической целью Китая в этом регионе станет достижение преобладающего влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе: от Филиппин, Индонезии до Бирмы. На севере внешняя политика Китая держит в поле зрения Монголию и Россию. КНР станет активно добиваться фактического признания «особых отношений» с Монголией, т. е. присоединения более 1,5 млн квадратных километров территории с менее чем 2 млн. жителей. Это станет возможным, если Китай заставит своих соседей отказаться от участия в антикитайских коалициях, признать его ведущую роль в регионе. Одной из конечных целей Китая является проведение другими странами торгово-инвестиционной политики, дружественной Поднебесной.

Эта цель выступает как средство достижения глобальной цели -- превращения Китая в супердержаву, способную бросить вызов не только США и Западу в целом, но даже коалиции ныне самых могущественных стран. Нет оснований утверждать, что для достижения своих целей Пекин прибегнет к военной силе. Он будет стремиться не вступать в открытую борьбу, а подавлять волю других стран своей мощью (демографической, экономической, военной), разделять потенциальных конкурентов, не вступая в связывающие его действия союзы, отдавая тем самым приоритет коренным интересам Китая, а не мирового сообщества.

Отсюда вытекает, что взаимодействие России со своим соседом должно быть связано прежде всего с экономической, научно-технической и информационной сферами. Для России Поднебесная -- это огромный рынок, где можно выгодно реализовать как сырье, так и промышленную продукцию и услуги. Немаловажное значение имеет КНР как источник рабочей силы для развития Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока. В перспективе Китай может стать источником инвестиций.

Но завоевать такой огромный рынок можно только в жесткой конкурентной борьбе. Пекин заинтересован в современной технике и технологиях. Такое современное оборудование у России пока что есть в атомной и авиакосмической промышленности, в гидроэнергетике, в военно-промышленном комплексе. Другие же российские товары, услуги, кроме сырья, Китай в конце XX в. практически не интересуют. Таким образом, объективно КНР не испытывает нужды в союзе с обескровленной и непредсказуемой Россией, поэтому самая действенная политика -- политика коммерческих контрактов не задействована. А тесное политическое партнерство с Китаем для России -- абсолютная необходимость. Более тесные геополитические отношения с гигантом -- Поднебесной -- дали бы РФ более широкие возможности для внешнеполитического маневра.

9.8 Другое видение проблемы

В силу объективных причин в конце XX в. для России опасен постепенный исход из Дальнего Востока и Сибири. Это может случиться в силу нарастания сепаратистских тенденций, действии пятой колонны внутри страны, утраты способности и политической воли у центральной власти для наведения порядка в собственном доме. Китай объективно заинтересован в переориентации сепаратистов Сибирского и Дальневосточного регионов на Пекин. Также вполне реально возникновение односторонней зависимости РФ от КНР в экономике и политике. Это приведет Россию к утрате внешнеполитической, а в перспективе и врутриполитической свободы, к превращению РФ в сырьевой придаток не только Запада, но и Китая. А такая зависимость Приморья, Хабаровского края, Забайкалья от торговли, поставок продуктов питания, изделий легкой промышленности из КНР видна уже невооруженным глазом.

Демографическая сфера тоже вызывает много тревог и опасений. Здесь иммиграционная политика центральных и региональных властей вызывает большие опасения: тихая китайско-корейская экспансия может привести к тому, что к середине XXI века в России будет проживать от 7 до 10 млн. китайцев, которые, таким образом, станут второй по численности этнической группой России -- после самих русских17.

Отсутствие научно обоснованной иммиграционной политики у России может привести в начале XXI в. к конфликтам на межэтнической почве и, возможно, к российско-китайскому военному противостоянию, в котором геополитические силы сторон будут явно в пользу Пекина. Такие же последствия могут возникнуть и в Центральной Азии, где нарастают этнические, клановые и религиозные противоречия, а их основой во многом является передел природных ресурсов и границ. Тогда стратегическая пограничная зона, или буфер между Россией и Китаем, исчезнет, так как КНР наверняка захочет вмешаться в дела богатого ископаемыми региона.

При продолжении нынешнего геополитического курса (точнее, при его полном отсутствии) у России нет большого выбора во внешней политике. В XXI в., если не произойдет коренных изменений в экономической, социальной и военной сфере в РФ, Россия станет младшим партнером Китая. Это в лучшем случае. В худшем -- от совместного освоения Дальнего Востока и Сибири китайцы смогут легко отказаться и взять это дело только в свои руки, решая этнические проблемы путем насильственной ассимиляции проживающего там населения, как они это делают на протяжении десятилетий в Синьцзяне, Тибете и других субрегионах страны. И, конечно, такой разворот событии приведет к острому и затяжному конфликту. Безусловно, пока Россия располагает мощным ядерным оружием, Китай такой вариант раскладки геополитических сил и полей не приемлет. Но... Москву усиленно заставляют разоружаться, «реформировать» вооруженные силы, особенно ракетно-ядерные. И Пекин, как и Вашингтон, чрезвычайно заинтересован в этом.

Россия может стремиться к сдерживанию потенциальной экспансии Китая через создание антикитайской коалиции. Нетрудно видеть лидера этой коалиции -- это США. Но чем лучше патронат американский патроната китайского? В свое время знаменитый английский историк А. Тойнби в книге «Цивилизация перед судом истории» задавал вопрос, что из себя представляет Запад по отношению ко всем народам, и все ответят одинаково: «Запад -- архиагрессор!» И каждый народ найдет тому множество примеров и в первую очередь Россия13.

Итак, продуктивной, на наш взгляд, была бы геостратегия России, основанная на комплексном развитии всех сфер (геополитических составляющих: экономической, социальной, военной, политической и др.) жизни регионов Сибири и Дальнего Востока с привлечением капиталов и рабочей силы всех заинтересованных стран: западных, стран АТР, в первую очередь Японии, Кореи, Китая, Индии, США, стран СНГ. Стихийное развитие этого процесса может привести к нестабильности и острым конфликтам. Научно обоснованное управление притоком иммигрантов позволит увеличить ресурсы России. Четко разработанная система квот, требований к иммигрантам могла бы дать ей квалифицированную рабочую силу, предприимчивых энергичных граждан страны. Но для подготовки такой программы развития производительных сил Сибири, Забайкалья, Дальнего Востока путем интернационализации инвестиций и рабочей силы нужны высококвалифицированные специалисты-синологи, японоведы, политики, экономисты, геополитики.

Важно соблюдать равноудаленность России с Западом и Востоком, а на Востоке -- координировать отношения с Пекином, с другими геополитическими центрами силы: Токио, Дели, Джакартой, Астаной.

Параллельно надо решать проблему создания системы экономической, инвестиционной, научно-технической, военно-промышленной взаимозависимости Москвы и Пекина, одновременно развивая равноправные взаимовыгодные отношения со странами АТР, прежде всего с Японией, Северной и Южной Кореей, а также с США. Интернационализация развития Сибири и Дальнего Востока предотвратит одностороннюю китаизацию этих регионов. Безусловно, деятельность интернациональных компаний, концессий должна быть под жестким контролем правительства РФ. Пока же Россия в этом стратегически важном геополитическом регионе выступает как самая слабая страна, а не как сверхдержава.

Итак, в XXI в. Китай будет оказывать большое влияние на и российскую внешнюю и внутреннюю, оборонную политику, экономику, демографию и политическим лидерам России надо осознать и приготовиться принять вызов Пекина.

Глава 10. Геополитика и общественное развитие Японии

Современное положение Японии, ее политическая роль в мире совершенно не соответствуют достигнутой экономической мощи Страны восходящего солнца. В конце XX в. политические условия, навязанные Японии США после поражения в войне 1941--1945 гг., значительно ограничивают ее свободу в выработке собственной внутренней и внешней политики, в выборе геополитического пути. Это касается и геостратегических отношений Страны восходящего солнца с ее ближайшими соседями, включая и Россию.

10.1 Земля духов

Один из основателей геополитики Карл Хаусхофер относил Японию к «островным странам с континентальным типом мышления». Немецкий ученый полагал, что Япония представляет собой полную противоположность другого островного государва -- Англии. Оснований для такого противопоставления было немало. Англия всегда отгораживалась от Европы, противопоставляла себя ей. Япония, напротив, поддерживала тесные связи с Азией, в большей степени с азиатским Китаем, с Кореей и обязана континенту практически всем -- от письменности до орудий труда и производства. В духовной жизни эту связь проследить тоже нетрудно: древние сакральные тексты «Кодзики» (записан в 712 г.) и «Нихон секи» -- средоточие японской традиции -- во многом заимствованы из китайского, корейского, а также индийского и малазийского духовного богатства.