Основы геополитики

Безусловно, надо представлять, что все перечисленные, а также и другие факторы необходимо рассматривать не в статике, а в динамике. Сравнительно недавно Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев сделал сенсационное заявление «От Союза Советского -- к союзу Евразийскому». С кафедры Российской Академии он объявил о соглашении между Россией, Казахстаном и Белоруссией, знаменующем новый уровень сближения, -- избрание наднационального парламента, создание исполнительного наднационального органа с конкретными властными полномочиями.

Но время показало, что лидеры России и Казахстана, декларируя о геополитическом сближении, не торопятся претворить его на практике. В первом пакете документов, подготовленных и принятых главами СНГ (1991 -- 1992 гг.), были четко обозначены: единое экономическое, правовое, военно-оборонное пространство, общая валюта. Это было обусловлено работающей тогда еще союзной промышленностью, действующими технологическими связями, цепочками разделения труда во всех основных отраслях. Тогда нам было что сохранять... Но, увы, вектор развития СНГ был задан в другую сторону. Российское руководство упустило шанс стать центром, ядром, естественным стержнем Содружества. В последующие годы в связи с распадом экономик всех без исключения стран СНГ шансов укрепить его на прежних основаниях оставалось все меньше.

Причины утраты естественного лидерства России - в бесконечной политической борьбе в ее верхах, криминалиэации экономики, беспрестанных выборных кампаниях, расколе российской политической элиты и др. Сейчас объединить участников СНГ могла бы некая общая для всех внешняя или внутренняя угроза или идея, близкая всем без исключения участникам объединения, а также общий для всех экономический интерес, который сулит каждому реальную практическую отдачу, выигрыш, прибыль. И еще одно обязательное условие -- реальный центр притяжения. Этим центром может быть динамичное, процветающее государство -- региональный лидер, экономическая мо дель развития которого кажется соседям привлекательной, и они естественным образом начинают к нему тяготеть.

Сможет ли Россия стать таким притягательным центром, ядром, сможет ли начать работу по созданию Евразийской империи, превратить содружество в мощную державу? Или ей в силу объективных условий предстоит превратиться в сырьевую колонию Запада, в мусорную свалку вредных отходов производства? Ответы на эти вопросы даст ближайшее будущее, но уже сейчас у России есть все возможности стать таким ядром. Нужна политическая воля, нужно изменить стратегию проводимых реформ, сделать их для народа, понятными народу, сформулировать понятную общенациональную идею, способную объединить вокруг великой цели великую нацию.

А мощнейшим объективным фактором, способствующим формированию Великой державы, является необходимость создания единого внутреннего рынка. На эту реальность «работает» такой сильный морально-психологический фактор, как ностальгия абсолютного большинства населения постсоветсткого пространства по прошлому -- сильному государству с единым экономическим, социальным, политическим пространством. Россия имеет большой невостребованный экономический потенциал; она производит 60% валового производства СНГ, имеет почти 70% различных видов сырья (особенно энергоносителей) и т.д. Признаком начала формирования единого внутреннего рынка является и рост товарооборота между партнерами СНГ, который за последние годы увеличился почти на 20%.

Для России остается проблемой уровень профессиональной подготовки управляющей элиты. Пока что ее партнеры в борьбе за лидерство на территории бывшего СССР маневрируют гораздо удачнее внутри СНГ, навязывая часто «старшему брату» удобные для них решения (например, функции защиты границ в Таджикистане, полицейские функции в Нагорном Карабахе или Абхазии, умиротворения Чечни или ее неспокойных соседей и т.д.). Друзья-соперники из СНГ выгодно используют неизбежные противоречия между Россией и США, Россией и Европейскими странами, между США и Европейскими странами, извлекая для себя порой мелкие сиюминутные выгоды.

События последней четверти XX в. весьма негативно сказались на состоянии отношений РФ с исламским миром, серьезно осложнив их. Это прежде всего войны в Афганистане и Чечне. Политические лидеры, их советники (бывшего СССР и РФ) не приняли во внимание специфику исламского мира. Социалистические, интернационалистские идеи, светское мироустройство государственной жизни и т.д. оказались для Афганистана и в определенной степени для Чечни совершенно неприемлемыми. Афганский пожар полыхает до сих пор и трагедия Таджикистана -- прямое следствие кровавой борьбы за власть в сопредельном государстве. Похожие события произошли в Чечне и вокруг нее. Причиной и катализатором этой войны были нефть, торговля оружием и наркотиками. Бездарная политика подкрепилась бездарным руководством военными операциями. Проводимые с одобрения Кремля многочисленные кровавые «зачистки», расправы с местными жителями даже в тех районах Чечни, которые были лояльны центральной власти, тотальное уничтожение Грозного и т.д. на десятилетия вперед сделали враждебными российско-чеченские отношения.

Исламский мир увидел в Чеченской войне вызов и принял в ней довольно активное участие (волонтеры из Турции, Саудовской Аравии, Пакистана, Афганистана и других стран Ближнего и Среднего Востока воевали на стороне братьев по вере, не говоря об огромных финансовых вливаниях в Чечню). Возмущение и недоумение в исламских странах вызвала необдуманная антироссийская политика бывшего министра иностранных дел РФ Андрея Козырева. Россия во имя налаживания союзнических отношений с США поддержала антиливийские, антииракские действия Вашингтона. В геополитическом и экономическом плане дипломатические действия РФ, начиная с 1991 г. («Буря в пустыне» -- проведенная США акция против Ирака) по 1996г. в отношении исламского мира кроме как провальными не назовешь.

Всплеск антироссийских настроений в исламском мире докатился и до постсоветских среднеазиатских республик. Национализм идет там «в ногу» с ренессансом исламских традиций, уклада жизни, обычаев. Этот процесс находит отражение в законодательстве парламентов республик, в частности, в ряде законодательных актов, закрепляющих главенствующее положение титульных наций. Создается парадоксальная ситуация: усилиями русских обеспечивается работа энергетических станций, промышленности, транспорта и связи во всех без исключения среднеазиатских республиках, а юридическое, правовое их положение по языку, культуре, социальной защищенности остается как у «граждан второго сорта».

Выступление ведущих политиков среднеазиатских государств с позиций национализма, подчеркнутое дистанцирование от России, заявления о приверженности общемусульманским ценностям находят поддержку не только в Иране, Турции, Пакистане, Саудовской Аравии, но и в США и Европе. США поощряют попытки сформировать политический блок среднеазиатских государств при их главенствующей роли. «Аппетиты» лидеров Ислама сдерживают экономическая привязанность среднеазиатских и кавказских республик к России, а также опасения политиков НАТО неконтролируемого роста исламского фундаментализма. Лидеры стран Запада предпочитают сделать ставку на Турцию, которая тесно связана с НАТО.

Но сближение России и стран исламского мира возможно. Для этого есть все объективные условия: Москва в силах оказать реальную политическую поддержку Ирану, Ираку, Ливии и другим в рамках ООН, усилить экономическое и военное сотрудничество (вопреки нажиму со стороны США, например, Россия строит в Иране атомную станцию, продает в Абу Даби истребители и т.д.), строительство геополитически важных транспортных артерий, нефте- и газопроводов (через Турцию, , Иран). А главное -- иметь свою самостоятельную внешнюю политику в отношении исламских стран без оглядки на «друзей» из Вашингтона, Лондона, Парижа.

Пока же мусульманские страны Среднего и Ближнего Востока перегруппировывают силы в широкой географической зоне, непосредственно примыкающей к южным границам России, с целью закрепления благоприятных для них геополитических, перемен. В качестве противовеса этим перемещениям сил можно использовать совместные действия Москвы, Тбилиси и Еревана. Закавказские республики, где ведущей конфессией является православие, могут выступить в качестве геополитического форпоста на южных рубежах России. Руководство Грузии и Армении, делая реверансы Западу и исламскому миру, понимает, что без помощи Москвы им не удастся сохранить территориальную целостность, утвердиться в качестве сколько-нибудь влиятельных стран в регионе, решить проблемы восстановления и развития экономики. Если укрепления позиций России в конце XX -- начале XXI вв. не произойдет, то создавшийся «вакуум силы» будет быстро заполнен. Претендентов много, о них мы уже говорили. Проникновение западных стран на Кавказ в качестве главной цели преследует вытеснение России из этого региона.

Для нейтрализации этих поползновений Запада необходим полномасштабный военно-политический союз, тесное экономическое и торговое сотрудничество России с республиками Закавказья.

6.5 Россия -- США: партнерство или соперничество?

Отношения между Россией и США обусловлены текущими и стратегическими интересами двух великих государств-лидеров, реализующих два различных геополитических подхода. Теоретико-методологический анализ этих подходов дан в гл. 5, здесь мы остановимся только на их практической реализации в конце XX в. и выскажем прогнозы по их развитию в первом десятилетии XXI в.

Один из важнейших факторов, который предопределяет стратегические отношения между Россией и США, -- ракетно-ядерный потенциал обоих государств. В Вашингтоне осознают опасность дезинтеграции СНГ и России,прежде всего в отношении угрозы распространения ядерного оружия и ракетных технологий, так называемое расползание ядерного оружия. Хотя Украина и Казахстан декларировали свою готовность расстаться с этим видом вооружений, но от слова до дела, как говаривал один из литературных персонажей, «дистанция огромного размера».

Немало голов в Америке вынашивает мысль расчленения России. Например, бывший помощник Президента США по национальной безопасности в книге «Великая шахматная доска» отстаивает идею разделения России на три республики-1. Автор упускает из вида, что в случае развала РФ ситуация на огромном геополитическом пространстве станет несравнимо более опасной и менее предсказуемой. (Тем более, если учитывать постановку на вооружение в РФ межконтинентальных ракет нового поколения «Тополь»22). Практически, с точки зрения элементарного выживания планеты, и Россия, и Америка заинтересованы в стабилизации ситуации на территории бывшего СССР. С другой стороны, Вашингтон не заинтересован в сильной России, так как она выступает как серьезный конкурент в мировых делах, сдерживающий, хотя и не часто, претензии США на роль сверхдержавы, единственного вершителя судеб мира.

Потенциально Москва может вновь стать «собирательницей земель» и одним из полюсов много полярного мира -- это хорошо понимают в США и стремятся не допустить этого. Отсюда и раздвоенность политической игры Вашингтона в отношении России. Все это накладывает отпечаток на отношения двух стран на исходе второго тысячелетия и прихода XXI в. Фундаментальной основой партнерства между РФ и Америкой является совместная заинтересованность в формировании стабильной и безопасной системы международных отношений, в определенной степени налаживании «силового управления политическими, военными процессами современного мира», в частности, в урегулировании региональных конфликтов. Хотя подходы к этим вопросам, механизм их решения, предлагаемые РФ и США, чаще всего значительно различаются. (Эта разность подходов особенно заметна во время участия американцев в конфликте с Ираком -- в 1990-х годах и при реализации операций в Боснии 1995-1997 гг.).

При взвешенном, реалистичном подходе к регулированию международных отношений, конечно, равноправное, партнерское сотрудничество России -- США может стать становым хребтом сообщества глобальной безопасности. В основу такого сотрудничества лягут отсутствие территориальных претензий друг к другу, острой экономической конкуренции (кроме военной), а также отсутствие идеологических разногласий, неотягощенность исторической памяти народов двух стран и т. д. Объединить усилия РФ и США может: мирное освоение космоса, защита окружающей среды (проблемы экологии носят на исходе XX в. глобальный характер, а в начале XXI в. они значительно обострятся), нераспространение ракетно-ядерного оружия, контроль за распространением обычных вооружений, сокращение ядерного вооружения не только в РФ -- США, но и в других государствах, военно-техническое и военно-технологическое сотрудничество, совместная борьба с терроризмом и криминогенными структурами, распространением наркотиков и т. п.

Все эти направления в свое время были декларированы Вашингтоном. Но в конце 1997 г. Президентом США была подписана секретная директива, определяющая общие цели и задачи, поставленные перед стратегическими ядерными силами Америки. В директиве говорится, что сохраняется возможность нанесения ядерного удара по российским военным и гражданским объектам. Кроме того, расширяется перечень целей на территории Китая, а также содержится указание прекратить планирование мероприятий на случай затяжной ядерной войны, т. е. в президентском документе содержится формальное признание того, что ни одна страна не выйдет победителем в крупном ядерном конфликте. «Директива требует сохранить давно существующие возможности для ядерных ударов по военному и гражданскому руководству и ядерным силам России».

Ядерное оружие можно пустить в ход в ответ на использование химических и бактериологических средств против американских войск23.

Таким образом, видим, что «друг Билл» и не думал вычеркивать Россию из списков потенциальных противников Америки. А в этом списке страны, на которые нацелены ракеты США, -- Ирак, Иран, Ливия, Сирия, ЮАР, Пакистан, Индия, Китай, Эфиопия, КНДР, Вьетнам, Куба, Болгария, Мьянма, ряд других и Россия. Главными потенциальными противниками Америка считает по-прежнему Россию и Китай. А единственным положительным изменением в ядерной стратегии США стал отказ от ставки на победу в мировом ядерном конфликте.

Подписание этой директивы Клинтоном странным образом совпало с заявлением Б. Ельцина в Швеции о том, что Россия сокращает число российских ядерных боеголовок на треть. Таким образом, небольшие подвижки в современной американской ядерной стратегии демонстрируют сохраняющийся разрыв между декларативной политикой и практическими намерениями США в конце XX и начале XXI в. Получается, что Вашингтон так и не сошел с тропы «холодной войны».

Другой актуальный вопрос, связанный с ранее обозначенными, -- создание систем противоракетной обороны. Он затрагивает не только судьбу Договора 1972 г. Не исключено, что под давлением Конгресса Президент США пойдет на нарушение этого Договора (а такие признаки есть), тогда может быть взорван весь режим ограничения и сокращения ядерных вооружений, что приведет к серьезнейшему обострению двусторонних российско-американских отношений.

Вполне понятную озабоченность у России вызывают попытки американцев подменить механизмы ООН механизмами НАТО (пример -- действия США в Боснии и Ираке). : Разворот Вашингтона на 180 градусов во внешней политике: от ставки на миротворчество ООН и международное сотрудничество к традиционным подходам с позиции силы единственной оставшейся сверхдержавы, но с некоторой опорой на союзников - констатирует тот же 3. Бжезинский. Это значит, что США намерены жестко диктовать свои условия и добиваться единоличного принятия решения прежде всего с учетом своих интересов. Американские миротворческие силы, принимающие участие в локальных конфликтах, финансируются ООН. Вооруженные силы России, выполняющие те же функции в некоторых странах содружества независимых государств (например, Абхазия, Таджикистан, Приднестровье), не получают из кассы ООН ни цента. Все шаги РФ на постсоветском пространстве не приветствуются в Вашингтоне. Кроме того, Белый дом усиленно готовит мировое общественное мнение к принятию беспрецедентного шага -- поставить под контроль российскую ядерную промышленность, навязать ООН решения, наносящие ущерб экономическим, военно-политическим интересам РФ. Наше сотрудничество с американцами в области военных, космических технологий напоминает выкачивание российских наработок, идей. Безвозмездно американцы получили секретнейшие технико-технологические наработки при заключении сделки по строительству космической лаборатории «Альфа». Жесточайшая конкурентная борьба идет между нашей страной и США на мировых рынках оружия. Американцы предпринимают энергичные усилия для вытеснения России с мировых рынков оружия и военной техники. Причем США постоянно применяют здесь двойные стандарты: Вашингтону можно, Москве нельзя. За каждое ослушание РФ грозят санкциями в американском конгрессе.

Двустороннее экономическое сотрудничество скорее напоминает игру в одни ворота. Совместное заявление «Партнерство для экономического прогресса», подписанное в 1994 г. президентами, декларировавшее дальнейшее открытие американского рынка путем снятия остающихся ограничений, противодействие антидемпинговой политике США, законодательное закрепление за Россией статуса страны с «переходной экономикой», так и осталось на бумаге. Ни «друг Билл», ни «друг Гор» (возглавляющие с американской стороны Комиссии по экономическому и техническому сотрудничеству), не смогли ничего сделать, чтобы наполнить это заявление реальным, позитивным для России содержанием. По-прежнему блокируется доступ РФ на американские рынки высоких технологий, включая рынки оборонного и стратегического сырья.

Итак, на практике Белый дом реализует тезис 3. Бжезинского: Россия может быть или империей, или демократией, но она не может быть и тем, и другим.

Констатировав, что «к сожалению,... в краткосрочной перспективе виды на стабильную российскую демократию не очень многообещающи», автор утверждает, что в России, как ни прискорбно, имперский импульс остается силен и даже, кажется, усиливается.

Мы уже отмечали выше, что этот «имперский импульс», как правило, идет не от России. Раньше он шел из Казахстана {инициативы Н. Назарбаева), Москва просто проигнорировала их. Потом «импульс» пошел из Минска. Не замечать его было нельзя: в России изменилась политическая конъюнктура, подходили выборы в Госдуму и Президента, в общественном мнении произошел явный перелом в пользу славянского, евразийского единства, в пользу патриотов-государственнике в. С Белоруссией бьш заключен Договор о Содружестве, Таможенный Союз -- с Белоруссией, Казахстаном, Киргизстаном. Все эти документы приняты в первую очередь благодаря воле народов России и Белоруссии, энергии и целеустремленности президентов Лукашенко, Назарбаева и Акаева. Эти дипломатические успехи российского МИДа подорвали сдержанный оптимизм американцев после провала военной авантюры российских «наполеонов» в Чечне. Ведь режим Дудаева был наглядным свидетельством неспособности Москвы поддерживать порядок даже на собственной территории, ставил под сомнение и ее способность нести «особую глобальную ответственность» на территории СНГ. Поэтому подписание Договора с Белоруссией было тем ходом, который спасал Россию в сложной политической игре США и России. В ответ Америка «забирает под себя» всю Восточную Европу.

В геополитическом, военно-стратегическом плане России необходимо действовать с расчетом на дальнюю перспективу, избегая сиюминутных выгод, получаемых путем заигрываний с другом Биллом». Методично, шаг за шагом необходимо создавать себе жизненное пространство, геополитическое поле, называемое Евразией. Еще раз можно напомнить слова Л.Н. Гумилева, что Россия, если спасется, то только Евразией.

6.6 Россия и североатлантический регион

90-х годах Москва стремится к сближению не только с Вашингтоном, но и с Парижем, Берлином, Веной, Стокгольмом, Хельсинки. Был сделан пробный шаг к налаживанию более тесных политических отношений с Вильнюсом, Ригой и Таллином. Но, безусловно, решающее значение имеют ее отношения со странами севере атлантического региона. Громадный район северной атлантики -- от восточного побережья Канады и США на западе и до Кольского полуострова и Балтики на востоке -- этот геостратегический регион когда-то в равной мере контролировался блоками НАТО и Варшавского договора. Сейчас положение здесь коренным образом изменилось в пользу НАТО.

Североатлантический регион (САР) играет ведущую роль в большой политике, что объясняется прежде всего его важным стратегическим местоположением: это транзитный район между Европой и Северной Америкой.

* По основным макроэкономическим показателям (товарооборот, инвестиции, перевозки) трансатлантические связи все еще превалируют над всеми прочими. Так, объемы двусторонней торговли между США и ЕС почти на 50% больше, чем объемы транстихоокеанской торговли,

* Этот регион удерживает центральное место как район размещения наиболее крупных группировок военно-морских флотов и военно-воздушных сил великих держав, оснащенных ядерным оружием. Здесь по-прежнему находятся на боевом дежурстве подводные атомные лодки-ракетоносцы и стратегические бомбардировщики.

* Значение региона для НАТО увеличилось в связи с намерением этого союза перейти от стратегии передовых рубежей к концепции «сокращенного передового присутствия». В этой связи США полагают сократить число своих войск в Европе, следовательно, им надо укрепить надежность океанских коммуникаций для быстрой переброски при необходимости сил быстрого реагирования.

* Все большее значение приобретают хозяйственный и ресурсный потенциалы североатлантического региона, в частности, промысловое рыболовство.

Введение 200-мильных экономических зон (а это более 360 км) привело к тому, что более половины акватории САР находится под юрисдикцией прибрежных государств. Во многом это решение вызвано тем, что отдельные страны САР, например Исландия, Гренландия, жители Фарерских островов, абсолютно зависимы от добычи и переработки рыбы и морепродуктов. Кроме того, добыча нефти и газа в континентальном шельфе Северного и Норвежского морей превратилась в важный фактор обеспечения стран Западной Европы ценнейшими видами энергетического сырья. Разведанные здесь запасы нефти и газа, по оценкам западных экспертов, составляют около 500 млрд. т, или десятую часть всех разведанных мировых запасов.

Вот почему интерес США и их партнеров по НАТО к этому региону продолжает возрастать, и реализовать его они намерены при помощи усиления присутствия в нем атомных ракетоносцев, предназначенных для операций в арктических водах. Здесь мы имеем своего рода атлантический империализм, опирающийся на военную мощь, на ТНК и банки, а также на СМИ, когда дисбаланс сил используется как средство давления. Политические круги ведущих держав региона стремятся использовать в своих целях этот дисбаланс как для закрепления военно-политических преимуществ, так и для устройства и сохранения однополюсного мира. Значение североатлантического региона для России также возросло в связи с необходимостью сохранения «северного окна в Европу» после утраты Черного и Балтийского морей, в связи с появлением «независимой Украины», государств Балтии.

Российский север, арктический евроазиатский массив, по мнению ученых, сможет стать буфером, связующим звеном между Европой и Азией,... способствуя укреплению азиатского сектора в триаде США -- Западная Европа -- Япония.

Практически с уходом из этого региона России НАТО стремится заполнить внешнеполитический вакуум. Новым весомым фактором в САР и особенно на Балтике становится объединенная Германия. Москва же утрату своих позиций пытается комгпенсировать путем расширения политико-дипломатического диалога и других несиловых приемов отстаивания государственной безопасности и национальных интересов. Иного, видимо, нынешней России не дано. «Военный флот в нынешнем состоящий, -- по словам адмирала И. Касатонова, -- без поддержки может продержаться примерно до 2005 года, после чего России придется расстаться со званием «великой морской державы»26. А эти силы чрезвычайно необходимы. Несмотря на дружеские заявления лидеров стран -- членов НАТО число серьезных инцидентов с атомными подлодками США в арктических водах России в последние годы постоянно увеличивается.

Главные цели российской политики в североатлантическом регионе -- это обеспечение национальной безопасности, поддержаиие добрососедских отношений с государствами региона для сохранения политического и военно-стратегического баланса, минимизирование факторов риска и недопущение конфликтных ситуаций; использование потенциала хозяйственного сотрудничества для решения социально-экономических проблем России. Северозападные области и округа России (Архангельская, Мурманская, Ненецкий автономный округ), республики Коми и Карелии имеют тесные экономические горизонтальные связи с северными соседями. Руководители этого региона, как и руководители страны, следуют стратегии приспособления к условиям, сложившимся в северных странах Европы. В нынешних условиях Россия не может стать в этих отношениях лидером и применяет тактику маневрирования, а не самостоятельной глобальной политики.

Во взаимоотношениях России и США в этом регионе все еще сохраняется модель ядерного сдерживания. В конце XX в. эта угроза, безусловно, потеряла остроту, но вопрос безопасности держав (и стран региона) остается центральным в отношениях двух стран. Вашингтон в отличие от Москвы не собирается свертывать свое военное присутствие в этом важном геополитическом регионе. И он не раз подчеркивал, что игнорирует не только интересы России, но даже своих ближайших союзников. Американцы реорганизуют свои ВМС в Атлантике, формируют в САР 5-й флот, создают специальную Группу для Западного полушария. Ими разрабатываются планы создания вооружения XXI в.: строительство по технологии «Стелс» так называемых арсенальных кораблей, способных нести 500 крылатых ракет, боеприпасы и оружие. Этот фактор может вкупе с расширением НАТО на Восток принести новое «похолодание» в отношениях России и США.

Самая мощная в XIX в. морская держава -- мастерская мира, владычица морей -- Великобритания играет активную роль как в НАТО, так и в североатлантическом регионе. Конечно, ее удельный вес в международной политике вообще и в Европе в частности значительно меньше, чем США. Но тем не менее влияние Англии в этом регионе продолжает сохраняться. Она старается «сохранить лицо» мировой державы -- члена Совета Безопасности ООН, определяющей судьбы мира. Политические лидеры Великобритании -- сторонники геополитики «атлантизма» Отсюда и ее сдержанное отношение к проблемам углубления интеграции в Европе. И вызвана эта сдержанность во многом резким усилением экономического и политического веса объединенной Германии. Британская политика в САР по многим вопросам находит поддержку у шведов, норвежцев, датчан -- ближайших соседей Германии, помнящих лихолетье Второй мировой войны и занимающих своего рода блоковую позицию, особенно в разрешении проблем по рыболовству, добыче энергоносителей и т. д.

В последние годы продолжалось укрепление российско-британских контактов на базе иной методологии, чем во времена министра иностранных дел А. Козырева. Укрепление отношений идет не только за счет ненацеливания ракет на территории друг друга, но и за счет более твердой, самостоятельной внешней политики России в североатлантическом регионе. Но относительно бесконфликтные двусторонние отношения могут измениться в связи с постановкой вопросов интеграции стран независимых государств. Британское МИД уже продемонстрировало, что оно не свободно от давних негативных стереотипов в оценке деятельности России, когда было объявлено о создании союза Россия -- Белоруссия. Попытки интеграции в этот союз Украины, а также Среднеазиатских республик, безусловно, вызовут противодействие англичан. Это понятно -- около двух веков Великобритания активно влияла на жизнь в этом регионе земного шара.

Роль Германии в Европе и САР в конце XX в. не менее важна, чем Англии. Но в перспективе она, безусловно, потеснит Британию. В экономических и воен но-политических союзах в Европе она занимает лидирующие позиции. Свое влияние Германия активно «продвигает» на восток, завязывая все новые экономические, финансовые, политические связи с ближними и дальними соседями. Это обусловлено усилением позиций капитала ФРГ, линией защиты немецких нацменьшинств в странах востока. В качестве пробного шара в немецких и российских СМИ обсуждается проблема переселения бывших поволжских немцев в Калининградскую область. Если это случится, то в первой четверти XXI в. и даже раньше Калининградская область вновь станет частью Восточной Пруссии и Европа встанет перед проблемой передела, перекройки границ и карт, переселения народов. Во что выльется этот процесс -- покажет время.

Другой вариант развития событий тоже возможен. В частности, возрождение геополитической концепции «Срединной Европы» с установлением добрых отношений и связей с восточно-европейскими странами и Россией. Какая линия во внешней политике Германии окажется сильнее в конце XX в.: атлантистская, мондиалистская, «новых правых», Хаусхофера -- во многом зависит от расстановки политических сил в Германии в начале XXI в. Не надо забывать, что она была инициатором расширения НАТО на Восток. Инициатива защиты стран Восточной Европы исходила не от самих стран, а от Г. Коля. Он интерпретировал российские действия по защите интересов русских людей в ближнем зарубежье (а их там находится более 20 млн.) как возрождение имперских амбиций. Осложнения в отношениях между Россией и Германией возникнут в начале XXI в. в связи с попыткой вступления в НАТО Латвии, Литвы и Эстонии.

В силу объективных причин во второй половине 90-х годов началось сближение позиций северных стран Европы (Дания. Норвегия и Исландия -- члены НАТО, Швеция и Финляндия -- нейтральные страны). Дания, Швеция и Финляндия -- полноправные члены Европейского союза (ЕС), Норвегия в силу волеизъявления народа остается вне рамок ЕС и усиливает свои связи с США, активно поддерживает «атлантистскую» линию. Однако взаимозависимость стран этого региона нарастает, что видно прежде всего из усиления экономических, финансовых, политических и других связей. В эти отношения все активнее вступают страны Прибалтики. Это значительно расширяет политические и другие возможности субрегиона. Отношения со странами, расположенными здесь, носят также противоречивый динамичный характер, зависящий порой от случайных факторов (например, запуск Норвегией 25 января 1995 г. метеорологической ракеты в сторону России). Но главное противоречие касается раздела шельфа и вод Баренцева моря (участок в 176 тыс. кв. км). Переговоры по этому участку ведутся с начала 70-х годов.

Кроме того, острые противоречия и по количеству войск России в северозападном субрегионе, суверенитету архипелага Шпицберген и окружающей его акватории, в вопросах использования природных ресурсов, добычи рыбы и морепродуктов. Дипломаты Норвегии в 1992 г. выступили с инициативой многостороннего «Евроарктического» сотрудничества, главной целью которой было создать своего рода союз стран северного региона. Этот союз помог бы этим странам, включая и Россию, ослабить зависимость от США.

В начале 90-х годов отношения между Россией и Данией осложнились из-за проблем, связанных с событиями в Прибалтике. На этот фон сейчас накладывает отпечаток другая проблема расширения НАТО на Восток вплоть до принятия в блок стран Прибалтики. Датский вариант вступления Латвии, Литвы, Эстонии в НАТО -- самый напористый. Он предусматривает механизм приема прибалтов в НАТО, минуя официальные каналы, с «черного хода», делая их членами блока сперва де факто, подключив их к структурам альянса, а затем -- де юре.

С конца 1997 г. российско-шведские отношения заметно учшились. В конце XX в. каких-либо серьезных препятствий для успешного развития двусторонних связей практически нет, растет товарооборот, увеличивается число шведских инвестиций российскую экономику, утвержден проект строительства газопровода из России в Западную Европу через Финляндию и Швецию. Потенциальной миной замедленного действия могут стать посреднические услуги Швеции в диалоге Москвы с Таллином, Ригой и Вильнюсом. Речь в них должна идти прежде всего о реальном положении русских и других «некоренных народов» в этих странах. «Некоренные» народы в странах Прибалтики фактически находятся в положении изгоев. Признание этого факта или уход от проблемы могут осложнить отношения между нашими странами.

Продолжают оставаться стабильными отношения с Финляндией. Им не помешало вступление страны в ЕС. Торгово-экономические связи после резкого спада стали в конце 90-х годов усиливаться. Через Финляндию, балтийское региональное сотрудничество открылись новые возможности для РФ сближения с Евросоюзом. Но, однако, и Финляндия вслед за Данией и Швецией, играет роль опекуна, старшего брата для стран Прибалтики. И все проблемы, связанные с урегулированием прав нацменьшинств в Эстонии, Латвии и Литве, территориальных споров, сложности транзита грузов по коммуникациям, проходящим через прибалтийские государства, могут периодически возникать, внося осложнения в российско-финляндские отношения.

Таким образом, баланс отношений со странами САР находится в конце XX в. в состоянии постоянной трансформации. Соотношение сил, связей может претерпеть существенные изменения в связи с активным продвижением НАТО на восток и попыткой вступления в блок стран бывшего СССР. Россия выдала странам Прибалтики гарантии невмешательства и защиты и суверенитета (ноябрь 1997 г.). Время покажет -- смогут ли лидеры Латвии, Литвы, Эстонии по достоинству оценить его.

6.7 Россия и НАТО

Выше кратко сказано о том, что существенные изменения в отношениях между Россией и странами Европы и Америкой могут возникнуть в связи с настойчивым расширением НАТО, превращением его в «Большое НАТО». Расширяющееся на восток геополитическое поле блока является пока наиболее видимой вершиной айсберга новой стратегической доктрины организации мирового порядка. Под водой спрятаны сценарии вызовов и угроз, ожидаемых в начале XXI в. (приблизительно до 2015 г.). В этой стратегии будущий расширенный альянс является «многоблочной» вершиной монополюсного миропорядка (США -- супердержава, не имеющая реальных конкурентов-соперников ни в Европе, ни в азиатско-тихоокеанском регионе). Но такое лидерство накладывает на Вашингтон непомерное даже для американской экономики бремя расходов, особенно военных. Это понимают политики с берегов Потомака, поэтому они остановились на «кассетном», или командно-натовском варианте конструкций «полюса власти», где НАТО будет нести основные нагрузки по установлению нового мирового порядка.

Места для России в альянсе не может быть никогда, так как ее включение в блок привело бы к выключению из него США. Причин этого много. Геополитические интересы стран Западной Европы и Востока ближе, чем интересы Европы и США. Струны Европы в энергетическом отношении привязаны к России, финансово-экономически Европа теснее связана с РФ, чем Штаты, в разрешении глобальных экологических проблем и подходах к ним.

Россия не вступит в НАТО еще и по причине политической нестабильности в стране. В России зреют предпосылки для победы на очередных президентских выборах, а также выборах и Думу лидеров леворадикальной или праворадикальной оппозиций, которые наверняка предпочтут плановую или вообще тотальную экономику, без чего стране невозможно решить задачи национального и государственного возрождения. Тенденции к возрождению управления экономикой, духа коллективизма, ограничения бесконтрольной приватизации, возрождения этических принципов коллективизма и соборности впервые были четко обозначены в обращении Президента РФ к россиянам 26 декабря 1997 г. Тотальная экономика окажется совершенно «инородным» телом в структуре европейского блока НАТО.

В то же время лидеры стран -- ядра альянса -- понимают, что они принуждают Россию к экстремальным политическим, экономическим и военным решениям, результатом которых может быть возникновение новой «холодной войны». Россия, обладая мощным ракетно-ядерным вооружением, хотя и больной, по потенциально сильной экономикой, может ответить адекватно действиям НАТО: без дополнительной гонки вооружений в рамках договоренностей по нему она может пойти на создание . Евразийского оборонительного союза. Такого ответа не хочется ни Европе, ни США. Не хочется хотя бы потому, что ответственность за развязывание «холодной войны-2» ляжет на Вашингтон и страны Европы. Кроме того, во всех странах альянса сформированы программы «вторжения» в XXI в. Приоритетными целями в них являются развитие образования, науки, здравоохранения, защита окружающей среды. Общественное мнение в странах -- членах НАТО ориентировано в большей степени на эти ценности. Установки в общественном сознании на глобализацию и интернационализацию жизни, свободный обмен информацией, услугами, товарами и туризм (понимание концепции мондиализма на уровне обыденного сознания) -- все это стало реальностью в большинстве стран Западной Европы. Повернуть колесо истории, задать новый курс в политике (внутренней и внешней) -- дело не простое. Никто из лидеров Запада, желающих остаться ими и в XXI в., не возьмет на себя роль Герострата Европы. Наконец, там хорошо понимают, что за плечами западной цивилизации им в затылок дышит Китай, а вместе со стаей «азиатских тигров» -- это могучий АТР (о нем подробно см. в гл. 9). Поэтому далеко видящие политики понимают, что «разборка» между НАТО и Россией может привести к тому, что в первой четверти XXI в. будет реально потерян контроль за ситуацией в мире.

Все это понимают политики России и НАТО. Но хватит ли у России политической воли, используя объективные условия, потребовать у лидеров блока надлежащей компенсации за расширение на восток?

Минимальной компенсацией России за продвижение НАТО ее границам были бы:

* реструктуризация российского внешнего долга с отсрочкой платежей по нему как минимум до 2025 г.;

* признание за рублем внешней конвертируемости;

* разрешение ведущим банкам России (по ее усмотрению) без ограничений открывать свои филиалы в США и странах Европы;

* отмена поправки Джексона-Вэника, принятой еще в середине 70-х годов, не дающей России права наибольшего благоприятствования. Отсюда -- снятие дискриминационных ограничений на поставки в Россию высокотехнологичного оборудования, машин, вычислительной техники;

* расширение экспорта из России продукции машиностроения, изделий химической промышленности, а не сырья и энергоносителей;

* финансирование проекта по созданию к 2000 г. транспортного железнодорожного контейнерного коридора ЕС--Россия--АТР с выделением квоты для России не менее 2 млн. большегрузных контейнеров в год к 2015 г.;

* обеспечение инвестиций развития не менее 7 млрд. долл. ежегодно к 2000 г. и 10--12 млрд. долл.. -- к 2005 г. под льготный процент;

* увеличение квоты России в МВФ до 4,5--5%.

В экономический пакет могут войти и другие требования. Политический пакет требований должен прежде всего включать «формат» конституирования и закрепления юридической силы норм соглашений между Россией и НАТО. Это должна быть международная конференция по установлению мер доверия и взаимоотношений между НАТО, Россией и другими странами СНГ на уровне глав государств. Это не менее важное событие, чем конференция в Хельсинки в 1975 г., т. е. оно должно стать Хельсинки-2.

Иначе «вторая волна» расширения НАТО (прием в нее Латвии, Литвы и Эстонии) может иметь трагические последствия для всех стран Европы. Как считает эксперт:

Если российское руководство проявит хоть немного политической воли и улучшит координацию своих действий, торпедировать решение о расширении в 1999 г. (НАТО на восток) в принципе возможно. Оцениваю его шансы в этом случае как более чем пятидесятипроцентные28.

Безусловно, прав эксперт, когда пишет о том, что торговаться с НАТО надо осторожно и тонко, чтобы не преступить грань, за которой дипломатическая торговля перейдет в конфронтацию. Необходимы долгосрочная программа, стратегия по отношению к альянсу. Противовесом ему должна стать «многовариантная стратегия развития широкого евроатлантического региона, в центре которой должно быть взаимодействие в сферах геополитики, экономики, коммуникаций, энергетики, антитерроризма, защиты прав человека, а не просто создание новой системы безопасности». Последнее, что предлагается: не надо работать против... Вашингтона, Бонна, тем более -- Варшавы. Надо работать вместе с ними над поиском компромиссов..., чтобы ошибка (совершенная Западом -- Н.Н.) лет через 5--10 не привела к трагедии для всей Европы... Нужно начинать строить новый порядок для XXI века, а не позорно заканчивать ХХ-й победой одной группы стареющих бойцов холодной войны над другой и над Европой в целом.

6.8 Российско-китайские отношения на пороге нового тысячелетия

Огромная часть российской границы от Казахстана до Японского моря разделяет и соединяет нас с самой могущественной в геополитическом и военном отношении страной Азиатско-тихоокеанского региона (АТР) -- Китаем. Бурное развитие этого региона требует от России осознания своих геополитических интересов. К сожалению, после развала СССР политика Москвы не обрела в АТР стратегической целеустремленности, и тактической четкости и гибкости. По-прежнему в политике преобладают евроцентризм и ориентация на решение сиюминутных азиатских проблем, хотя после визита Президента России в конце 1997 г. в Китай наметился сдвиг; он заключается в более тесном экономическом, стратегическом сотрудничестве с гигантом АТР. Эти шаги правительства РФ позволяют надеяться на исторический поворот в геополитике России. С геополитической, поенной, экономической точек зрения самой уязвимой частью РФ является граница с Китаем. Огромная российская территория -- это запустение, заброшенность гигантских регионов Сибири и Дальнего Востока, богатых практически всеми видами сырья и энергоресурсов, огромными массивами тайги, полей, лугов и т. д. На Сибирь и Дальний Восток приходится половина мировых запасов угля и почти одна треть мировых запасов нефти и газа30.

Всего же на территории от Урала до Дальнего Востока залегает почти 80% всех разведанных запасов угля, 7,1 млрд, т железных руд, 98,5 млн. т марганцевых руд, а запасы древесины (в том числе наиболее ценных хвойных пород) превышают млрд. куб. м. Численность же населения от Байкала до Владивостока -- всего около двух десятков миллионов, тогда как в Китае -- более 1,2 млрд. человек31. Заселенность региона -- очаговая при рыхлой инфраструктуре. Кроме того, большинство территорий от Казахстана до Владивостока -- зона рискованного земледелия, а в конце XX в. -- это очаги экономического и экологического бедствия. В силу названных и других причин, предопределяющих развитие этого региона, следует особо подчеркнуть, что развитие этих громадных богатейших территорий нельзя доверять только рынку. Государство обязано санировать развитие его производительных сил. Без решения данной проблемы Россия не сможет конкурировать с другими мировыми державами. Для этого необходима хорошо продуманная научная стратегия развития региона, поддержанная выверенной внешней политикой. Такая строго научная программа позволит России вовремя включиться в процесс геополитической и геоэкономической революции в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китай подает нам пример. Он реально претендует на роль супердержавы, мирового лидера первой половины XXI в.

Геополитика Китая носит на себе отпечаток моря и континента. Во внешней политике он никогда не был последовательным сторонником талассократии, а больше ориентировался на континентальные теллурократические принципы, потому и называется он с давних времен «Срединной империей». Но с начала XIX в., с тех пор как страна попала под влияние колониальных держав, до октября 1949 г. (Провозглашение КНР) геополитика Китая характеризовалась как проатлантистская. С 1949 по 1959 гг. -- ориентация на просоветскую внешнюю политику. С 1960 по 1979 гг. его внешняя политика во многом носила конфронтационный для СССР характер. Вершиной этой конфронтации были бои за остров Даманский в конце зимы 1969 г. В середине 70-х годов XX в. Китай активно вел переговоры с представителями мондиалистской «трехсторонней комиссии», т. е. снова выступал как сторонник атлантистской геополитики. В конце XX в. контакты КНР с Западом стали значительно прочнее и обширнее, чем с Россией, по отношению к которой проводился «зондаж» настроений правительственных кругов РФ по «спорным территориям», т. е. по сути предъявлялись России территориальные претензии. Наш южный сосед -- замкнутая расово-культурная общность, не имеющая в этом отношении общих черт с евразийскими народами. Это и иная философия, имеющая свою тысячелетнюю историю. Все это вместе взятое, плюс динамичное развитие с 1979 г. делают Китай потенциальным геополитическим противником России на юге и на востоке.

Итак, с одной стороны границы -- динамично развивающийся Китай, добивающийся с 1979 г. самых высоких результатов в мире в экономической сфере, располагающий самым значительным людским потенциалом -- более 1 млрд. 200 млн. человек, с другой стороны -- слаборазвитая и нестабилизированная экономика при отличной ресурсной базе, растянутости коммуникаций (железных и автодорог, неразвитости авиационной связи и т. д.), примитивная разрушающаяся инфраструктура, стихийное развитие рыночных отношений («дикий капитализм») -- вот реальность этого огромного геополитического пространства. К. этому добавляется несовершенное военно-техническое обустройство границы, значительное ослабление мощи российской армии и военно-морского флота. Таким образом, Восточный регион -- самое слабое звено в геополитической и геоэкономической структуре России, что прямо угрожает ее национальной безопасности. Значит, связывание этих пространств в единую геополитическую, геоэкономическую структуру должно определять стратегию правительства РФ до середины XXI в. В сравнении с этой проблемой бледнеют другие геополитические вопросы, решаемые Россией.

Трудности, которые необходимо преодолеть правительству России, состоят в том, что на 62% ее территории проживает всего 9% трудоспособного населения страны. Эти 9% производят до 50% продукции большинства стратегических отраслей.

Сложность современной ситуации в Сибири и на Дальнем Востоке России во многом обусловлена отсутствием глубоко проработанной научной стратегии развития региона. Чтобы подготовить такую программу, надо предварительно выработать концепцию участия РФ как евразийской державы в жизни АТР, а вместе с тем выбираться из экономического кризиса, охватившего страну с 1992 г. Все это надо делать параллельно, выбираться из кризиса, преследуя дальние цели, готовясь к восхождению на стратегически важные экономические и геополитические вершины.

При подготовке подобной стратегической программы, рассчитанной на десятилетия, на первое место выдвигается цель стратегии развития. По нашему мнению, этой целью должно стать развитие экономического и военного потенциала России с учетом огромной ее роли в жизни АТР в начале XXI в. В отношении Китая должна продолжаться политика, направленная на развитие максимально дружественных и тесных отношений, на присутствие России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Но если не удастся коренным образом переломить создавшуюся в РФ социально-экономическую ситуацию в 90-х годах, то страна войдет в АТР только в качестве второстепенной региональной державы или сырьевой колонии Японии, Китая и других стран АТР. Стать доминирующей страной этого региона (а Россия формально принята в АТР в 1997 г.) РФ сможет только в том случае, если сформирует процветающую экономику. Главное звено в стратегии развития России -- социально-экономическое и экологически продуманное освоение Восточной Сибири и Дальнего Востока. Эти идеи в свое время были в общих чертах скорее на эмоциональном, чем рациональном уровне, сформулированы А. Солженицыным.

Подъем производительных сил Сибири и Дальнего Востока -- дело всего общества. Подобную цель ставил ЦК КПСС в 1967 г. Это была комплексная социально-экономическая программа подъема производительных сил на базе улучшения социальных, экономических характеристик, совершенствования образа жизни жителей этого региона, создания им льготных условий в процессе освоения огромных просторов Забайкалья, Дальнего Востока и Крайнего Севера. Сейчас нужна аналогичная государственная программа освоения дальневосточных регионов России. Но эта программа не должна наносить ущерб ни одному другому региону РФ. Пока же в России нет продуманной региональной политики. Есть кое-какие фрагменты возможной программы, где чаще всего вращается несколько броских категорий: «геополитический узел», «самоорганизующийся форпост России», «базовая территориально-производственная структура» и т.д., но нет ни одной конструктивной мысли, нет механизмов реализации даже этих идей-пусто цветов. Например, есть предложение выхода Дальнего Востока на мировой рынок через страны АТР, а не самостоятельно. Опять ориентация на превращение Сибири и Дальнего Востока в сырьевую колонию?

Существуют и другие подходы к решению проблем Сибири и Дальнего Востока. Например, создана Ассоциация по сотрудничеству между республикой Корея, Дальним Востоком и Сибирью. Двенадцать российских регионов провозгласили решимость ориентировать свою экономику на интеграцию в АТР. Серьезные ученые видят два варианта развития. Однако грозящей перспективы не видит Центр. В недалеком прошлом регионы часто страдали от чрезмерной централизации и бюрократизации федеральных властей. Но сейчас государство в определении внешней экономической политики регионов на практике вообще не принимает участия, в то время как наши соседи имеют не только государственную, но и межгосударственную систему согласования своих интересов. Например, китайцы уже в 1996 г. определили, что к концу XX в. им потребуется импортировать 55 млн. т нефти, а к 2010 г. -- 90 млн. т. Китай с 1996 г. стал зондировать возможности получения сырья с постсоветских территорий: Казахстана, России, координируя свои усилия с Японией, Монголией, Гонконгом (сейчас территория КНР).

Под контроль государства (планирование развития региона, его связей с другими регионами РФ, с северо-западным Китаем, Монголией и т. д.) должна перейти и деятельность огромной Западно-Сибирской зоны: от севера Тюменской области до республики Алтай. Здесь создан огромный индустриальный и агропромышленный комплекс с природными и людскими ресурсами, относительно развитыми транспортными связями, научно-промышленным потенциалом.