Опыт типологии культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

Опыт типологии культуры

Предисловие

В небольшой по объему монографической работе делается попытка разработать принципы и методологию системного понимания культуры и механизмов ее саморазвития. Не отвергая имеющихся типологий, построенных по самым различным основаниям, и обсуждая их достоинства и недостатки, автор предлагает в качестве типологических принять такие понятия, в которых можно было бы выразить инвариантные характеристики и типообразующие факторы культуры, во взаимодействии которых возможно представить и описать любой из ее исторических типов.

Вопросы культуры, ее сущности, ее динамики и направленности движения, перспектив ее развития вот уже целое столетие находятся в центре внимания философии и гуманистики. Особую актуальность они приобрели в последней трети ХХ века в силу глубокой противоречивости и кризисного характера мирового культурного процесса, что в наибольшей мере проявилосъ в высокоразвитых странах. Этой проблематике посвящена обширная и чрезвычайно интересная литература, в которой, на мой взгляд, немалое значение по глубине и теоретическому уровню анализа работы отечественных авторов занимают выдающееся место, хотя они недостаточно известны мировой научной общественности, читающей преимущественно тексты, набранные латиницей.

Один из центральных вопросов философии культуры - понимание и объяснение причин и механизмов движения культуры как целостности социального бытия. В этом плане особенно интересны работы В.М.Межуева «Культура и история» (1978), В.С.Библера «От наукоучения к логике культуры: две философии» (1991), Ю.М.Лотмана «Культура и взрыв» (1992), М.С.Кагана «Философия культуры» (1996), М.Н.Пивоева «Философия культуры» (2001), Ю.В.Яковца «Теория цивилизации» (2001) и др.

Тема данной работы определилась в связи с довольно утилитарными целями вузовского учебного процесса. Поскольку мне пришлось на протяжении ряда лет в различных аудиториях читать курс культурологии, то в результате волей-неволей формирующейся в этом рутинном процессе систематизации материала, вопрос о способах описания культуры в ее системности и в ее исторически-конкретном бытии приобретал все большее самостоятельное методическое и методологическое значение.

При изложении известных философских и культурологических теорий и подходов к построению таковых мне показалось, что большинство из них используют в основном или описательный способ, или способ монотипный, выводящий всю культуру из какого-то одного базового элемента. Ни в какой мере не хочу сказать, что это ошибочные способы, напротив, каждый из них потому и становится известным, применяемым и обсуждаемым, что раскрывает культуру в каком-то новом и весьма существенном и значительном аспекте. Культура, по моему мнению, вообще представляет собою такой объект, целостность которого можно вывести из любого, составляющего его структурного элемента. Правда, получаемые модели будут сильно разниться своим содержанием и своими механизмами движения в зависимости от объяснительного принципа, избранного их авторами.

Я попытался представить движение культуры как системы в единстве многофакторности, связанной внутренней причинно-следственной связью. Такое представление, на мой взгляд, объединяет в себе то, что принято называть формационным и цивилизационным подходами в философии культуры и в культурологии.

Однако, поскольку это не механическое их соединение, не наложение друг на друга, то и выразить его в понятиях и терминах указанных подходов оказалось затруднительным.

Поэтому я ввожу для характеристики исторических типов культуры некоторые собственные типологические понятия, отдавая себе отчет в том, что они могут быть не вполне адекватными, могут и должны быть критически восприняты читателем.

И если таковая критика будет высказана и поспособствует выяснению предмета, обсуждаемого в данной книге, я буду ей вполне благодарен.

1.Основы типологизации культуры

1.1 Задачи типологизации культуры

культура методологический саморазвитие

Чрезвычайное многообразие культур живших прежде и ныне живущих этносов и народов не может не поставить исследователя культуры перед вопросом о том, имеются ли в существовании и развитии культур какие-то общие для них закономерности или каждая, будучи уникальной, подчиняется только своей собственной и исключительной логике развития. Уже простое накопление эмпирических этнографических материалов, описывавших быт, нравы, образ жизни различных племен и народов показало очевидное сходство многих культур, как во внешних их выражениях, так и в доминантных тенденциях их развития. Эти сходства, прежде всего, и достаточно легко различимы в плане региональном, что совершенно естественно, поскольку здесь мы имеем дело с распространением культуры определенного этноса, или же, что собственно то же самое, с распространением культурного влияния доминирующего в данном регионе этноса.

С другой стороны, масштабные и глубокие историко-этнические сдвиги в виде переселений, массовых миграций, конвергенций, поглощений и ассимиляций делают вопрос о сущностном содержании различных культур, а также об их взаимодействии и взаимовлиянии куда более сложным и трудноустановимым. Поэтому вопрос о типе культуры, об исторических границах ее бытия, о возможности и характере перехода от одного типа культуры к другому всегда был и остается остродискуссионным. Пожалуй, наибольшая сложность состоит в том, что исследователь культуры может строить свои типологии вполне произвольно, полагая ее основой любой из элементов культуры. И, в общем, делает это вполне правомерно, потому что, забегая вперед, скажем, что в культуре нет ничего второстепенного.

Проблемы типологии возникают всякий раз, когда научное познание обращается к сложным и весьма разнородным по своему составу и по своей организации системным объектам, которые нужно поставить в какую-то связь, указать принципы их упорядоченности, дать их системное описание. Еще более существенным моментом является необходимость установить понимание таких систем в их развитии. При этом само понятие «тип» трактуется как особое методологическое средство, с помощью которого строится теоретическая модель изучаемого объекта. Типология есть такой метод научного познания, в основе которого лежит расчленение изучаемых систем, выявление их системообразующих факторов и их группировка с помощью типа, то есть абстрактной идеализированной модели. Тип выступает как идеализированный объект, а вовсе не как реконструкция эмпирического данного множества типологизируемых объектов или систем.

Именно в этом качестве употребление понятия «типа» позволяет строить многофакторные модели любой сложности.

Задача типологизации культуры состоит в том, чтобы представить конкретно-историческое бытие культуры в виде некоторой целостной органичной системы, установив ее собственный внутренний механизм функционирования и развития. Еще лучше, если предлагаемые принципы типологизации позволят представить движение культуры в качестве всемирно-исторического процесса. При этом, если законы развития, имеющие всеобщий характер, могут быть абстрагированы от конкретно-исторического субстрата культуры, то законы функционирования могут быть представлены только как непосредственное самодвижение именно этого и только этого субстрата. Отсюда и столь распространенные убеждения, что культуры, будучи уникальными, не подчинены действию каких-либо объективных законов.

Задача типологизации трудна тем, что тип как генеральная характеристика не имеет необходимости строгого закона, но и не представляет собой случайного, произвольного феномена. Можно сказать, что тип, - понятие, выражающее диалектическое противоречие устойчивости и изменчивости, единства и многообразия, общего и уникального.

Задачи типологизации сопряжены и с необходимостью установления неких единых принципов классификации феноменов культуры, которые должны выстраиваться в ряд определенных, согласующихся в генетическом и структурном отношениях, взаимосвязей. Это значит, что элементы, составляющие культуру (или ее какие-либо феномены), с определенной необходимостью должны иметь и общий источник (причину, импульс развития) и подчиняться общим механизмам взаимного и собственного изменения. Эти принципы, вероятно, должны быть действительными как для движения материального субстрата культуры, так и для трансформации ее духовного пространства.

Таким образом, задача типологизации культуры - это как бы установление некоторых параметров того, что можно назвать континуумом или универсумом культуры. Следовательно, возникает нужда указать (определить, предложить) систему координат, которыми задается и в которых развертывается пространство-время культуры. Причем достаточно очевидно, что поскольку культура - универсальный способ бытия человека и общества, такие координаты должны быть инвариантными, то есть определять культуру любого типа, а поскольку культура в своем конкретно-историческом бытии всегда уникальна, то универсальная координатная система, по моему мнению, объективно ее определяющая, может или остаться незамеченной, или не быть выделенной в исследованиях культуры, где основное внимание уделяется описанию ее как феномена.

Установление таких координат, конструируемых искусственно и задаваемых волей писателя или существующих объективно, есть всегда работа схематизаторская, но без нее не обойтись.

1.2 Методологические принципы типологизации культур

В этом параграфе мы просто укажем те предложения по типологизации культуры, которые уже достаточно хорошо известны, чтобы подчеркнуть наиболее существенные элементы культуры, которые в силу своей значимости чаще всего и полагались основой тех или иных типологизаций.

Одна из первых попыток построить типологию культуры была сделана в середине Х1Х века Н.Я.Данилевским, который ввел понятие культурно-исторического типа. Такие типы, являющиеся, по его мнению, действительными носителями исторической жизни, он разделил по национально-религиозному основанию, указав египетский, китайский, еврейский, европейский и др. типы, из которых каждый подобно организму проходит стадии юности, зрелости и старости.

Впоследствии проблемы культуры, главным образом в интересах принципиального различения методов естественных и гуманитарных наук (науки о природе и науки о культуре), стали центром внимания неокантианцев (Наторп, Риккерт). И на основе их воззрений в начале ХХ века появляются концепции культурных кругов (Ф.Гребнер). Каждый круг представляет собой совокупность характерных элементов материальной и духовной культуры, семейных и общественных отношений на данной территории. Главный принцип выделения культурных кругов - общее географическое распространение по сходству отдельных элементов культуры. Следуя этому принципу, австрийский лингвист и этнограф В.Шмидт создал так называемую «культурно-историческую школу» пытаясь построить универсальную схему развития мировых культур. В качестве базисных элементов такой схемы предлагалось считать исконное отцовское право и монотеизм. Значительного распространения и признания эта концепция не получила, но в 20-30-х годах ХХ века была достаточно хорошо известна.

Классическими типологиями культуры являются концепции О.Шпенглера и А.Тойнби. Шпенглер отрицал понимание культуры как всемирно-исторического процесса, которое все же довольно прочно внедрилось в самосознание европейской науки со времен Гегеля. Он полагал, что сущностью культуры является душа как символически выражающая себя смысловая целостность. Шпенглер различал несколько типов «душ»: магический, аполлонический и фаустовский, определяющих соответственно арабскую, греческую и европейскую культуры. Всего же типов культур Шпенглер указывал восемь: египетская, индийская, вавилонская, китайская, греко-римская (аполлоническая), византийско-арабская (магическая) и западно-европейская (фаустовская). Возможно было, по его мнению, появление русско-сибирской культуры. Главный принцип выделения типов культур, как видим, этнонационально-религиозный и, в общем, довольно невнятный.

А.Тойнби видит причиной движения культуры соотношения Вызова и Ответа, которыми и порождаются различные варианты бытия культуры, ибо возможны разные ответы на один и тот же Вызов. Правда, термины «вызов» и «ответ» весьма неопределенны и даже таинственны, но сейчас это неважно. Для Тойнби понятие культуры, в общем, синонимично понятию цивилизации, которым он, собственно, и оперирует, хотя для Шпенглера цивилизация есть лишь последняя, завершающая стадия развития локальной культуры, выражение ее распада и гибели. Тойнби насчитывал что-то около тринадцати культур-цивилизаций, выделяя их по регионально-религиозному основанию, и полагал, что до настоящего времени сохранилось лишь пять - китайская, индийская, исламская, западная и русская. Цивилизации не связаны друг с другом, не взаимодействуют между собой, или взаимодействуют очень слабо, и уж никак не наследуют друг друга. Главными типообразующими элементами, по которым формируется и весь универсум цивилизации, у Тойнби представляют «универсальное государство» и «универсальная церковь».

Принципиально новый подход к типологии культуры предложил в середине ХХ века П.Сорокин, представивший развитие культуры не в локально-региональных границах, а как процесс, совершающийся во всемирно-историческом масштабе с определенной направленностью. В понимании Сорокина основным фактором такого движения является ценность, которой все компоненты культуры связываются в системы, а те, в свою очередь, в сверхсистемы. В соответствии с характером доминирующей ценности все культурные сверхсистемы делятся на три типа: идеациональный, идеалистический и чувственный. Первый тип базируется на признании сверхразумной божественной ценности (признание Бога как единственной реальности). К этому типу Сорокин относит культуру античной классики, европейского средневековья и буддистскую культуру.

Идеалистический тип имеет своей доминантой признание единства сверхчувственного и чувственного - это эллинистическая культура и культура позднего средневековья. Современный тип культуры относится к чувственному типу, где ценностью признается только чувственная реальность, данная человеку в его жизнедеятельности и определяющая его интересы и цели. В системе такого типа снижается, а то и вовсе утрачивается, ценность религии и морали. Эта культура достигает пика своего развития в ХХ веке и, по мнению Сорокина, обречена. Но ее глобальное разрушение не обязательно, поскольку внутри себя она сохраняет возможности для трансформации в новую идеациональную сверхсистему.

В нашем кратком обзоре стоит еще упомянуть философско-культурологические идеи, полагающие важнейшим системообразующим фактором игру. Наиболее известные представители этой концепции - Х.Ортега-и-Гассет и Й. Хейзинга. Игра для них - это культурно-историческая универсалия, ибо, как они считали, любая культура развивается в игре и как игра. Игра, по мнению Хейзинги, вообще старше культуры, так как присутствует и в жизнедеятельности животных. Историческое вытеснение игрового начала из жизни общества по мере хозяйственного и технического развития рационалистическими интересами пользы и потребления как раз и привели к нынешнему кризису культуры, что ярко выражено периодом классического капитализма и современностью.

Для полноты картины можно указать и структуралистские подходы к пониманию культуры (К.Леви-Стросс, Ж. Лакан и др.), сутью которых является представление о существовании некоторых первичных знаковых систем, прежде всего языковых, выступающих в качестве основания культуры.

Построение типологий культуры определяется, таким образом, философской позицией, концептуальным пониманием исторического процесса как движения некоего единого духовного начала. Таковы представления о культуре Гердера, Гегеля, Шопенгауэра, Ницше. В основу типологии может быть положено выделение особенного в каждой культуре, - такова линия, идущая от неокантианцев Риккерта и Виндельбанда. Распространен способ типологизации культуры через установление отношения прошлого к настоящему, которое может пониматься или как преемственность, или как разрыв, или как диалог. Здесь весьма интересны методы, разрабатываемые современной герменевтикой (Дильтей и др.). В отечественной философии культуры значительным влиянием пользуются работы, в которых предлагается способ типологизации как единство исторического исследования с описанием живой, эмоциональной, психологической стороны конкретной эпохи, - С.Аверинцев, В.Библер, М.Бахтин.

Понимание культуры, ориентированное материалистической философией, связано в значительной мере с признанием в качестве движущей причины исторического развития трудовой деятельности и смены способов производства. С этой точки зрения, выступавшие в качестве движителя руки, животное тягло, паровая машина и электричество, породили совершенно разные типы культуры, определяемые по типам общественно-экономических формаций (так называемый формационный подход в философии культуры). Противники такого понимания культуры критикуют его в том плане, что оно не объясняет чрезвычайного разнообразия культур, существующих и в рамках и на основе принципиально одного и того же способа производства, или формации.

Полагаю, что здесь незачем разбирать сильные и слабые стороны этих критических аргументов, поскольку, во-первых, это специальный вопрос, и во-вторых, таким разборам посвящено немало работ в отечественной литературе, правда, большая часть этих работ относится к советскому периоду. Хочу подчеркнуть лишь тот факт, что только с позиций философского материализма можно определить объективный критерий для типологии всемирно-исторического процесса в целом. Придерживаясь его методологических принципов, я попытаюсь построить непротиворечивое системное понимание культуры в ее историческом движении.

1.3 Сложности и противоречия типологизаторских концепций

Все упомянутые (и неупомянутые также) методологические подходы и принципы описания и типологизации культуры потому и интересны, что каждый из них раскрывает действительно существенное содержание культуры и каждый вносит важный вклад в ее изучение, открывает ее новые и новые аспекты, выявляет новые и новые ее структурные отношения и элементы в зависимости от выбранной точки зрения, от методологической позиции, подобно тому, как различные грани алмаза открывают себя игрой света в различных положениях и в различном освещении. Я говорю это не с тем, чтобы примирительно признать правоту всех позиций, но для того, чтобы подчеркнуть особенность самого исследуемого предмета.

Поскольку культура есть универсальная и целостная система бытия человека, то любой из ее элементов может быть принят за исходный и стать основанием содержания объяснительного принципа. Выбор оснований зависит от множества факторов, от мировоззренческих позиций исследователя, от характера его воспитания и образования, от современной ему ментальности и проч., и проч. Но общей характерной чертой является направленность на сохранение и развитие ценностей культуры и тревожная констатация негативных тенденций современности, таящих в себе опасности разрушения культуры. На протяжении всего ХХ века философия культуры стремилась определить перспективы ее развития и не всегда приходила к оптимистическим выводам. Это говорит о том, что при самых различных и даже противоположных методологических подходах все же выявляется некая общая направленность в движении культуры, поэтому их критическая оценка имеет своей задачей не отбрасывание той или иной концепции, а разбор следующих из ее объяснительного принципа исторических и логических нарушений, чтобы получить основание для моделирования системных отношений типообразующих элементов культуры.

Прежде всего, я бы отметил некоторую произвольность выбора основания объяснительного принципа, по которому строится та или иная модель структуры культуры и ее движения. Так, мы видели, что значительная часть культурологических концепций необходимо связывает тип культуры с религией. Спору нет, религия действительно выступает одним из важнейших компонентов культуры, которым определяются многие и многие стороны жизни общества, - его ментальность, образ жизни, характер воспитания и образования и т.д. Но если подходить к вопросу о культуре со строгих естественно-исторических позиций, то религия есть все же относительно позднее образование.

Самые древние свидетельства о существовании религии не уходят далее пятидесяти тысяч лет. Значит вся, как бы сказать, предыстория безрелигиозна, то есть культуры родоплеменного общества отнюдь не всегда имели религию в качестве своего системообразующего элемента. Но человек по определению и по существу есть продукт культуры и ее субъект. Другое дело, когда мы толкуем о культуре как цивилизации. Здесь, действительно, религия представляет один из основных элементов культуры. Вопрос, наверное, надо ставить иначе - при каких условиях и как в процессе усложнения культуры религия становится ее системным элементом. В плане целей, поставленных в данной работе, отсюда следует вывод, что религия должна рассматриваться не в качестве произвольно положенной первопричины, или первоэлемента культуры, а в общем развитии ее системных причинно-следственных связей.

Другой момент, на который я хотел бы обратить внимание, - это место и роль идей и ценностей в объяснениях и типологиях культуры. Конечно, если исходить из их сверхприродной, божественной данности (как, например, у П.Сорокина), всю систему культуры выстроить относительно нетрудно, и в зависимости от меры таланта и глубины мышления ее автора, она может быть чрезвычайно интересной и плодотворной для описания культурных процессов. Но принцип историзма, который я полагаю важнейшим в научном познании, опять же заставляет ставить вопрос о происхождении идей и ценностей и об их конкретно-историческом содержании. Культура все же не задается ценностью изначально, она развертывает собственное ценностное пространство, а ценности - суть его флуктуации. Это как путь и направление: если путь выступает в материально-субстратной конкретности, то направление - характеристика, задаваемая движением субстрата. В таком случае речь должна идти об объективных законах движения социальной материи, то бишь об объективных законах движения и развития культуры.

Третье, что следовало бы рассмотреть - это соотношение понятий культуры и цивилизации. У одних авторов, как мы замечали, они имеют антонимичное и антиномичное содержание (как у Шпенглера, для которого цивилизация означает распад и конец культуры), у других это понятия синонимичные (Тойнби). Да и в современных трактовках существуют значительные расхождения в таких пониманиях, притом, что едва ли различаются принципиально их системные отличия. Поэтому мы рассмотрим этот вопрос отдельно после того, как представим наше общее системологическое понимание культуры.

И еще одно замечание. Большинство из имеющих хождение типологий культуры имеют скорее характер описания ее феноменов, чем представляют модель внутренних причинно-следственных связей культуры как системы. Хотя, разумеется, многие из них устанавливают и представляют действительно важные связи и отношения между определенными внутренними элементами или подсистемами, в чем, собственно, и состоит действительная научная ценность этих концепций независимо от того, на каких мировоззренческих и методологических позициях стоят их авторы. Вспомнить хотя бы пример блестящего анализа взаимодействия систем образования и управления, проведенного в середине прошлого века представителями франкфуртской школы М.Хоркхаймером и Т.Адорно.

Итак, первая задача, которая стоит перед нами, - дать свое представление о культуре как системе, особенно выделив ее инвариантные компоненты, поскольку именно в них сохраняется и проявляет себя то всеобщее, которое только и позволяет строить какие бы то ни было типологии. Сделать это относительно нетрудно, поскольку проблема эта широко обсуждалась в философии и в культурологии и нам достаточно для наших целей просто сделать некоторые обобщения.

2.Культура как способ бытия человека

2.1 Культура как система

В самом общем виде содержание понятия культуры можно представить, по крайней мере, в трех аспектах.

Во-первых, культура включает в себя лишь то, что создано и создается человеком: виды и формы человеческой деятельности и возникающие в ее процессе и в ее результате продукты и отношения. Следовательно, в этом плане культура выступает как противоположность природы, как противоположность искусственного естественному.

Во-вторых, содержанием культуры является, прежде всего и главным образом, возделывание, воспитание, формирование человека, а значит и таких отношений, в которых и только в которых он таковым становится. Следовательно, только те способы, формы и результаты деятельности, целью которых является именно развитие человека в той мере, в которой они этих целей способны достичь, и имеют подлинно культурный смысл и содержание. Только те системы деятельностей и их институциональных форм, которые возникают для саморазвития человека и способствуют этому процессу, относятся к культуре.

Движение культуры однако глубоко противоречиво. В ней возникают, развиваются и резко проявляют себя процессы самоотчуждения, проявления которых в различных формах и выражениях иногда определяют понятием «контркультура». Я не склонен к таким контрпозиционным разделениям, полагая, что критерием направленности культурного процесса (и даже в определенном отношении - прогресса) является общественный идеал эпохи. Насколько он ясно сформулирован и осознан, настолько легче различается направленность культурного процесса, но бывают и смутные времена, смутные именно в силу размытости или даже отсутствия таких идеалов, вследствие чего бывает очень трудно понимать, какие именно способы и формы деятельности имеют действительный культурный смысл. В этом плане нельзя не согласиться с известным тезисом, что подлинно человеческая деятельность начинается там, где кончается деятельность по внешней необходимости или по принуждению. Она начинается там, где саморазвитие общественного человека становится собственной его целью и высшей социальной ценностью.

В-третьих, типологизация культуры затрудняется еще и тем, что культура и совпадает с обществом как таковым и не совпадает, поскольку в жизнедеятельности человека и общества немалое место занимают факторы именно природного характера.

Таким образом, культура понимается как производство человека во всем богатстве и многосторонности его общественных связей и отношений, во всей целостности его общественного бытия, осуществляемого в конкретных формах материальной и духовной деятельности. В этом ключе можно также понимать культуру как систему духовного производства и выделить вопросы о генезисе, способах, типах и формах, о продуктах этого производства, способах их освоения, хранения и потребления. В центре такого понимания находится человек, формирующийся и действующий в конкретно-исторических условиях, насколько он является действительным и подлинным субъектом деятельности. Человек создает культуру, а культура создает человека, или, по-другому сказать, культура есть способ бытия человека, она - единственный и универсальный способ существования и деятельности людей.

Здесь однако необходимо сделать то замечание, что воспроизводство человека есть главная и конечная цель всей системы общественного воспроизводства и, в таком случае, не делаем ли мы логическую ошибку расширительного толкования культуры, отождествляя ее с обществом как таковым.

В отечественной социальной философии принято в анализах структуры общества выделять в качестве основных сферы экономическую, политическую, социальную и духовную. При этом фундаментом общественного производства признается сфера экономическая, производство материальных благ, или материальное производство.

Поставим вопрос - является ли воспроизводство человека главной функцией, главной целью этой сферы? При всем фундаментальном значении материального производства очевидно, что нет. Главная функция здесь - обеспечение материальных потребностей людей, их физического существования, и выполняется эта функция на основе регулирования обмена вещества между обществом и природой. Общественную жизнь и жизнь общественных индивидов материальное производство создает, определяет и преобразует лишь в конечном счете и не буквально, не напрямик, а опосредованно, через многоступенчатую сеть общественных отношений. То есть, материальное производство - средство, а не цель.

Функция политической сферы также отнюдь не в воспроизводстве человека, хотя, разумеется, включена в этот процесс. Для политики человек сам - не более как ее средство.

Полагаю, даже этих замечаний достаточно, чтобы прийти к выводу, что не все составляющие общество системы ориентированы на производство человека и человеческих отношений как на свою непосредственную цель. Но именно эта функция и именно эта цель определяют сущность культуры.

Сферы общественной жизни теснейшим образом связаны друг с другом, взаимопроникают друг друга. Общество представляет собой единый развивающийся организм, сложную систему. Так вот именно культурой эта система и интегрирована в целостность.

Здесь, наверное, уместно будет подчеркнуть особенность тех связей, которые мы называем системными. Эта особенность состоит в том, что включенные в них объекты взаимно дополняют, укрепляют и совершенствуют друг друга. Например, материальное производство нуждается в регулировании своих компонентов и поэтому формирует управленческую структуру. Управленческая же, возникнув, формирует производственную. Чем эффективнее одна, тем совершеннее другая, и, напротив, деформация или разрушение одного из участников этой связи ведет к разрушению другого, то есть к утрате системности. Такую же системную взаимосвязь и зависимость можно показать и на примерах соотношения воспитания и образования, и вообще на связях любого уровня и любого масштаба.

На основании производственных отношений вырастает и строится система социальных связей и отношений, функция которой состоит в объединении людей в определенные группы, общности. Поскольку здесь возникает потребность в координации, складывается система социальной организации и управления. Но всеми этими многообразными видами деятельности может заниматься человек как мыслящее, духовное существо. Та система, функцией которой и является подготовка и развитие индивида как общественного человека, формирование его духовного мира, и выступает как система культуры. Следовательно, основным вопросом культуры всегда был и остается вопрос «кто человек?». И всякий тип культуры потому и отличается от другого, что дает на этот вопрос иной ответ. А это значит, что образ «настоящего» человека, без чего невозможно воспроизводство исторического индивида, у каждой культуры существенно разный.

В процессе исторического развития среди многих видов и результатов человеческой деятельности сформировались такие, для которых удовлетворение духовных потребностей людей и развитие человеческой индивидуальности стало специальным назначением и содержанием, - это религия, философия, наука, искусство, спорт. Их-то привычно и относят к сфере культуры, или, точнее сказать, ими привычно ограничивают сферу культуры, хотя она в действительности много шире.

Культура формируется и развивается на основе конкретно-исторического способа материального производства, но люди, составляющие важнейшую и ведущую его часть, есть продукт культуры. Значит и сама сфера материального производства определяется культурой. То есть я хочу подчеркнуть еще раз вывод, что культура пронизывает собой и систему производства, и систему социальных отношений, а значит и систему общественной организации и управления, сама находясь в прямой зависимости от них. Социальная целостность обеспечивается культурой, или, иначе говоря, культура для общества выполняет синтезирующую и интегративную функцию.

Этот вывод, следующий из, в общем, довольно тривиальных посылок, очень важен как в методологическом, так и в практическом отношении.

Если по каким-либо причинам начинает тормозиться развитие культуры в тех или иных ее тенденциях и формах, тем более, если начинает разрушаться ее системность, то очень скоро это оборачивается упадком экономики, кризисностью социальной сферы, ухудшением качества жизни данного общества. Примеров тому можно привести великое множество и из самых различных исторических эпох.

Выделив в структуре общества его образующие сферы, или его подсистемы, заметим, что они, во-первых, инвариантны, то есть наличествуют в любом исторически определенном обществе, изменяясь, трансформируясь, приобретая новые формы и новое содержание при переходе от одного способа производства к другому, равно как и внутри одного и того же способа производства или общественно-экономической формации, или внутри локальной цивилизации. Во-вторых, в историческом процессе этих изменений неуклонно возрастает роль и значение духовного производства. Так, в частности, для роста и развития сферы материального производства требуется постоянно все более подготовленный, грамотный, образованный, квалифицированный работник. Это предполагает существенные подвижки в системе общественного воспитания и образования, в существенном изменении социальной структуры и т.д. В общеисторическом плане это сопряжено с развитием индивида в личность, что составляет значительную часть содержания социального прогресса.

Конечно, эти процессы идут очень неравномерно, с глубокими противоречиями и с громадными издержками. Характер и масштаб таких издержек различен в разные эпохи, но в конце ХХ века они оказались такими громадными, что возникла реальная угроза коллапса культуры. Однако это - специальная тема.

Итак, содержание культуры исторично, но ее системообразующие элементы инвариантны. Что же в культуре изменяется, а что остается неизменным? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно указать составляющие культуру компоненты и те связи между ними, которыми обеспечивается целостность, системность культуры.

Из сформулированного выше понимания культуры как системы воспроизводства общественного человека, «возделывания» человека в качестве субъекта и объекта собственной деятельности и общественных отношений, можно вывести и основные звенья культуры, или, лучше сказать, ее подсистемы.

Первая из них - это производство духовных ценностей, или творческая деятельность, результаты которой составляют материальный, вещественный, предметный субстрат культуры. Функция этой подсистемы состоит в саморазвитии человека, в его самоактуализации. Целеполагающее и смыслообразующее содержание сознания опредмечивается в продуктах деятельности, человеческая духовность отражается в предметах и застывает в них.

Вторая подсистема - это освоение мира человеком в непосредственной деятельности, или, как еще говорят, духовно-практическое освоение действительности, осуществляемое в процессе труда, повседневной деятельности, в формах художественного освоения мира, в формах игры, состязания, спорта. Функция этой подсистемы состоит в распредмечивании материального, вещного субстрата культуры, то есть в усвоении смыслов, расшифровке и понимании символических структур, в превращении этих смыслов в содержание собственного индивидуального, личностного сознания, в содержание внутреннего духовного мира.

Третью подсистему составляет хранение, распространение и потребление духовных ценностей, чем, собственно, и обеспечивается духовное освоение мира, то есть передача социального опыта от одного поколения другому и духовное развитие человека. Структурными элементами этой подсистемы являются самые многоразличные формы и способы деятельности, а также специальные образования, организации и учреждения в виде традиций, обрядов, обычаев, клубов, музеев и т.п. Особое место здесь занимают социальные институты воспитания и образования.

Указанные подсистемы наличествуют в том или ином виде в культуре любого общества и любой эпохи как необходимые составляющие. Попробуем исключить какую-либо из них и немедленно исчезнет не только целостность культуры, но и возможность хоть какого-либо взаимодействия, функционирования и развития всех остальных. Однако формы и содержание, в которых эти подсистемы культуры обретают действительное бытие, исторически определенны и преходящи. Между ними может существовать отношение преемственности, но может и не быть таких отношений, каждая из этих подсистем изменяется в силу своих особенностей, направления и скорости процессов изменения различных подсистем могут сильно не совпадать и даже приходить между собой в резкие противоречия.

Следующий важнейший инвариантный, то есть всеобщий, момент культуры состоит в том, что все ее содержание и все ее функции имеют внебиологический или надбиологический характер. Ни один из составляющих культуру элементов не обеспечивается действием биологических или других природных механизмаов, не получается и не передается генетически, биологическим наследованием программ жизнеобеспечения. Все они возникают, формируются и изменяются только в системе духовного производства.

Наконец, третья инварианта заключается в том, что действие каждой подсистемы культуры направлено на производство человека как общественного существа. Именно эти подсистемы вырабатывают и человеческое отношение к природе, в том числе и к своей собственной, социальной «природе». Они вырабатывают отношения саморегуляции внутри себя и между собой, а также отношения между целостной системой культуры и другими системами общественного производства.

Поскольку эти регуляции объективируются, приобретают предметное существование и выражение, то вполне возможно выделять в системе культуры в качестве ее составляющих культуру материального производства, или производственную культуру, социальную культуру, политическую культуру, а также их различные возможные членения и трансформации, например, культуру труда, технологическую культуру, культуру быта, культуру торговли и т.д. и т.п.

Таким образом, мы можем, во-первых, получить критерии для определения границ исторических типов культуры и, во-вторых, получить метод для описания и анализа этих типов. Системный подход в изучении культуры оказывается весьма плодотворным.

2.2 Направленность развития культуры

Важнейшим из аспектов такого анализа является вопрос о механизмах культурного процесса и о его направленности. Для этого употребляется понятие «динамика культуры». Если понятием «культура» охватывается всеобщее содержание деятельности людей, содержание их общественного и индивидуального бытия, то понятие «динамика культуры» акцентирует внимание на процессном характере и конкретно-историческом содержании деятельности.

Здесь возникают существенные трудности в решениях вопросов о том, как складываются наиболее важные направления общественного воспроизводства в условиях различного положения и различных действий живущих людей. Как и какие социальные группы и отдельные личности способны воздействовать и фактически воздействуют на изменения в системе культуры и в каком направлении? Как соотносится устойчивое и изменчивое в культуре?

Для решения этих вопросов могут быть использованы различные методологические подходы. Так, если трактовать развитие общества как процесс смены общественно-экономических формаций, то можно говорить об исторических типах культуры, которые будут определяться, прежде всего, изменениями в сфере материального производства и структурой производственных отношений, состоянием и возможностями производительных сил в преобразовании вещества природы, системами социальных организаций, а также ценностными ориентациями общества, закрепленными в идеологических стереотипах. Понятие типа культуры здесь выражает всеобщую всемирно-историческую направленность движения культуры.

Но в социальном пространстве одного и того же способа производства существуют и слабо связанные между собой, рядоположенные, так сказать, локальные культуры. Так, например, параллельно существовали, почти не соприкасаясь и не взаимодействуя, культуры Египта и культуры черной Африки, культура скифов и культура Персии и т.п. Формационный подход позволяет понять общую историческую тенденцию развития, но для понимания содержания культуры, специфичности бытия ее типов и разновидностей, их уникальности требуются иные методы - этнологический, культурологический, структуралистский, семиотический, герменевтический и др. Конкретно-историческая определенность культуры и процессов ее движения может быть выражена также и через описание национальных, групповых характеристик, для чего применяются методы социальной антропологии, социальной психологии и этнологии. Вся совокупность таких методов, применяемых по отдельности или в различных сочетаниях, обычно и называется цивилизационным подходом в изучении культуры.

Изучение динамики культурных процессов позволяет представить их направление, масштаб, глубину, а также их социальные последствия. Такое изучение позволяет выработать необходимые критерии для их оценки, а также соответствующие способы их организации и управления этими процессами. Они позволяют сконструировать некую теоретическую модель культурного процесса, с которым можно сопоставлять его реальное объективное течение. Такая оптимальная теоретическая модель в культурологии имеет название «нормативная модель культуры». В ней согласованы цели культурного развития, наиболее пригодные средства ее достижения, критерии оценок конкретных явлений культуры.

Для такого анализа ключевым является понятие культурного прогресса, выражающее цели движения культуры и общее его направление в соответствии с наличествующими в данное время исторически выработанными общественными идеалами. В свете понятия культурного прогресса рассматриваются также содержание и условия перехода от одного качественного состояния культуры к другому, устанавливаются границы между ступенями развития, определяется, что именно на данном этапе является в духовном производстве наиболее значимым по своему социальному и гуманистическому содержанию и по своим возможностям для расширения границ человеческой деятельности.

В каждую историческую эпоху или в исторический период можно найти и выделить доминирующие процессы, которыми и задается и корректируется направление культурного прогресса. Это могут быть глубокие изменения в хозяйственной деятельности, например, переход от собирательства к земледелию и скотоводству. Это могут быть существенные изменения в политической сфере, что характерно для времени революционных потрясений. В середине ХХ века такой доминантой стали развитие науки и техники, научно-технический прогресс, а на рубеже ХХ-ХХ1 веков на первый план выдвинулись процессы отношения общества к природе и процессы сотрудничества в мировом сообществе.

Движение культуры очень сложно и очень противоречиво, поэтому многие теоретики культуры весьма скептически относятся к понятию культурного прогресса и для этого у них действительно есть основания. Но если все же пользоваться этим понятием, то следует иметь в виду, что оно включает в свое содержание также и соотношение темпов развития различных сфер культуры, одни из которых охватывают организацию взаимодействия между людьми, регулирование их жизнедеятельности - это производственная, экономическая, политическая, правовая культура, другие же - охватывают интенции, устремления, интересы людей. Сюда относятся религии, философия, наука, искусство.

Эти сферы теснейшим образом взаимосвязаны, составляют единое, так сказать, пространство культуры и в то же время не совпадают между собой по структуре и по функциям, имеют собственные внутренние законы функционирования и развития. Внутри этих сфер могут существовать и собственные доминантные тенденции, которые способны оказывать значительное воздействие на другие подсистемы культуры и на всю ее целостность. Таковыми, например, были появление книгопечатания и книжного образования, появление новых методов научного познания, развитие информационных технологий и информационной техники.

Динамика культуры в значительной мере определяется тем, как распространяется влияние таких доминантных линий культуры на другие виды и формы деятельности людей, а также тем, в какую сторону эволюционирует доминантная линия, которая к тому же может усиливаться, нарастат, или же затухать, утрачивать свои потенции. Причем эти процессы нарастания и затухания могут быть достаточно проявлены и относительно легко установляемы, но могут совершаться и как глубоко скрытые, подспудные тенденции, могут прятаться за видимостью внешне неприметных и, казалось бы, малозначащих явлений. Ну, кому какое, например, было дело до того, что у какого-то Фарадея повернулась в магнитном поле проволочная рамка, а возможна ли была нынешняя культура и цивилизация без электричества. Ну, что за событие, если еще один умник усомнился в абсолютной правоте римской церкви. Если он не Мартин Лютер.

Обобщая методологические и теоретические вопросы динамики культуры, которых становится тем больше, чем далее мы о них рассуждаем, можно свести их к двум главным. Один - «что изменяется в культуре?», второй - « как происходят изменения в культуре?».

Ответ на первый вопрос предполагает необходимость установить, кто является субъектом изменений в данный исторический период, чьей энергией они осуществляются; что является объектом изменений и почему именно эти объекты в данный период оказываются подвержены или подлежат изменениям; каковы способы действий и какова организация этих действий, насколько адекватны эти способы интересам и целям субъекта культурных инноваций и насколько эти способы сообразны структурам изменяемых объектов.

Ответ на второй вопрос требует по возможности четкого выявления самого характера происходящих в культуре изменений. Это могут быть модификации одного и того же явления, развертывающего свое содержание в многоразличных формах; это может быть направленное изменение какого-либо из составляющих элементов культуры, его эволюция как выработка наиболее совершенных способов и форм духовного производства в данной конкретно-исторической ситуации; это может быть и резкое, скачкообразное, качественное изменение, революция в той или иной сфере культуры, или же во всей ее системе в целом.

Таким образом, культура как система обладает всеобщностью, универсальностью, существуя и функционируя только при наличии необходимых, инвариантных своих составляющих, которые могут в значительных пределах усложнять свои внутренние структуры. Но всякая культура существует лишь как уникальная по своему содержанию, по формам своего наличного бытия, по своему символическому выражению. И в этом плане культура принципиально нетиражируема.

2.3 Культура как единство коллективного и индивидуального бытия

Итак, рассматривая культуру как систему, функцией которой является воспроизводство человека, легко можно заметить, что в этом процессе имеется два составляющих его компонента: воспроизводство форм коллективного бытия человека и воспроизводство форм его индивидуального бытия.

В понятии форм коллективного бытия выражается та совокупность форм социальной организации, в которых консолидируется общество в определенных исторических условиях и которые, если можно так сказать, сертифицируют, удостоверяют человеческий статус каждого (или не каждого) индивида, имеющего быть в данной системе. Это формы и способы признания индивида в качестве человека официальными организациями. В родоплеменном обществе такую функцию выполняли инициации, в цивилизованном - государство, церковь и всякого рода важные для данного общества организации (в науке, в искусстве и т.п.).

Формы индивидуального бытия - это сфера непосредственного воспроизводства индивида как человека. Сюда включается вся сфера непосредственных межиндивидуальных отношений - семья, быт, родственники и знакомые, друзья, партнеры. Здесь также выдается сертификат признания или непризнания индивида человеком, только этот сертификат не имеет официального статуса и действителен только в ограниченной среде межиндивидуального общения. Однако он не менее важен, чем первый, официальный. Пусть государство гонит и преследует индивида, пусть церковь не признает в нем души и божьего образа, пусть презирают и отвергают его как непосвященного, «профана» академии и школы, в частной жизни - для родителей, для друзей, для любящих его, а значит и для себя самого этот индивид будет человеком в полном объеме его ценности.

В традиционном, родоплеменном обществе эти две сферы (или будем говорить - два уровня) культуры существовали синкретично, одна в другой и одна через другую, или же, в более поздние времена неолита и верхнего палеолита, мало отличались друг от друга. То есть общественная жизнь племени и индивидуально-бытовое существование его членов составляли нечто общее. Обсуждение и решение семейно-бытовых вопросов, равно как интересов тех или иных групп или отдельного соплеменника представляло общий интерес и составляло главное содержание коллективного бытия всего племени, имевшего свое выражение в виде общих собраний, или в виде мужских домов, совещаний старейшин, или каких-либо еще образований. Разумеется, я здесь говорю совершенно схематически, выделяя самый общий принцип связи и взаимодействия, как бы аппроксимируя богатейшее многообразие форм культуры традиционного общества.

Впоследствии возникли, сформировались официальные институты коллективного бытия, такие как государство, религиозная организация (церковь), организации образования (школы), науки, искусства и т. п., отделившиеся и отдалившиеся от непосредственно бытовой жизнедеятельности. Формы коллективного бытия образовали собственные функциональные и иерархические структуры, в которых выработали и достаточно формализованные критерии для признания или непризнания отдельного индивида в качестве человека. Они выработали и свои особые принципы и условия существования, свои особые символическо-знаковые системы, то есть свой особый язык, отличный от языка непосредственно-бытийного уровня. Так, для государства - это, прежде всего, язык юридических законов и еще государственный язык исполнения официальных актов. Для церкви - это богослужебный язык (греческий, церковнославянский, арабский или санскрит и т.п.). Наука вырабатывает собственный формализованный язык, или некий общий язык науки, каким была, к примеру, в средние века латынь. Точно также и искусство создает свой особый художественный язык, на котором оно и способно говорить, причем этот язык иной не только у каждого вида искусства, но и у каждого художественного направления, и даже у каждого художника. Такой особый язык самоидентификации вырабатывается и функционирует на любом уровне социальных общностей, включая и малые группы.